Андрею Романовичу было грустно, ему надоели эти допросы, очные ставки, следственные эксперименты. Он даже обрадовался, когда ему назначили смертный приговор, так как это было неизбежно, а жить так,

✦ «Андрей Романович»

Андрею Романовичу было грустно, ему надоели эти допросы, очные ставки, следственные эксперименты. Он даже обрадовался, когда ему назначили смертный приговор, так как это было неизбежно, а жить так, ему не хотелось. Да он боялся смерти, но ожидал её с нетерпением, так как знал, что она избавит от этого страха. Не сложилось. Смерть пришла, а страх остался.

Когда он понял что умер, ему даже стало обидно от того, как подло его казнили. Никакой помпезности, выхода на рассвете, становления к стенке с завязанными глазами, команды «Огонь!». Просто вывели якобы на свидание и в коридоре неожиданно пустили пулю в затылок. Он даже не понял, что умер в первые несколько минут. Потом, конечно, сообразил и обиделся. Хотя понимал, что палачи поступили гуманно, но гордыня его протестовала против такого внезапного расстрела.

Тем более, он боялся по-прежнему, стоя в очереди к очередному суду. Сколько можно? Там судили-судили, теперь здесь будут. Тем более приговор здесь, как он догадывался, должен был быть ни в пример суровее – пулей в затылок тут не отделаешься. Андрей Романович не был религиозным человеком, по крайней мере до того момента, пока не понял, что его действительно расстреляют, но знал, что убийцам (а он все таки был убийцей) ничего хорошего на том свете не уготовано. Он даже не думал о том, что его ждёт, он просто хотел скорее пройти судебную процедуру и получить то, что причитается.

Плохо было то, что Андрей Романович не чувствовал за собой вины, ни там, не здесь. Убийство, каннибализм, – он видел это во время голода, видел как вчерашние благопристойные граждане ели его брата, видел, как они выжили после голода и видел, как они опять вели образ жизни уважаемых людей. Во время голода, войны – смерти были обыденностью, и никто не делал трагедии из пары-другой сотни лишних трупов. А тут его объявили каким-то чудовищем. Он чудовище? Заслуженный педагог, верный коммунист и из-за одной дурацкой слабости стоит списывать все его заслуги? Это было несправедливо, но Андрей Романович уже смирился с тем, что мир не справедлив.

– Волнуетесь? – обратился к нему благообразный мужчина, лет сорока, стоящий в очереди перед ним. Андрей Романович кивнул.

– Я тоже, но вот я подумал. Мы же ничего плохого не делали. Ну, кто без слабостей? В конце концов, Он нас такими и создал. Ну что мы, – изменили жене там, ну кое-где украли по мелочи, кое-где соврали, на красный свет проехали. Ну не убийцы же мы, не людоеды.

Андрей Романович грустно вздохнул.

– А вы как сюда попали? – собеседник явно был настроен на монолог, а Андрей Романович хотел отвлечься от тягостного ожидания и это его вполне устраивало.

Не дожидаясь ответа, собеседник продолжил:

– Я хорошо попал – замёрз, когда детей из воды вытаскивал. Представляете – целый автобус в реку свалился, а на улице февраль. Ну, я пятерых спас, надеюсь, остальные тоже выжили. Ведь дети это наше всё, вы согласны?

Андрей Романович грустно кивнул.

– Очень люблю детей, – продолжал незнакомец, – детским хирургом работал. А вы кто по профессии?

– Педагог, – вздохнул Андрей Романович.

– О! – обрадовался собеседник, – да мы с вами, почти коллеги. Вас, простите, как зовут?

– Андрей Романович.

– Сергей Валентинович, – собеседник протянул руку, – будем знакомы.

Андрей Романович вяло пожал её.

– Ну не стоит грустить так, всё будет хорошо, – ободряюще сказал Сергей Валентинович, – вы вот как сюда попали?

– Убили меня.

– Ай-яй-яй. Какое страшное время. Что, бандиты?

Андрей Романович покачал головой.

– Война?

– Да какая война?!

– Неужели бытовуха?

– Нет.

– Так что же? – не унимался Сергей Валентинович.

– Расстреляли меня, – злобно прошипел Андрей Романович.

– Как? – изумился Сергей Валентинович.

– Как, как, – Андрей Романович посмотрел ему в глаза. – Пулей. В затылок. Бах! – он оттопырил два пальца, изображая пистолет, и дёрнул рукой. – И ты уже здесь. Совсем не больно, между прочим. Поди, приятней, чем замерзать.

– Ну как же, за что же это?

– А тебе какое дело? – Андрей Романович начал злиться из-за этого зануды.

– Позвольте, – Сергей Валентинович всмотрелся в его лицо.

– Андрей Романович?.. Чикатило?!?!

– Дааааа, – издевательски протянул Андрей Романович. Чикатило. А ты, бля, Мао Дзе Дуна ждал?

Сергей Валентинович отшатнулся.

– Да как… Да я… Сука! – крикнул он, привлекая внимание всей очереди. Он схватил Андрея Романовича за грудки и, приблизившись к его лицу начал орать, брызжа слюной:

– Гад! Я всю жизнь, всю жизнь! Детей лечил! Я их десятки, сотни с того света вытянул! Я им жизнь дарил! А для чего? Для того что бы такая сука как ты их резала? Насиловала? Ела? Гад! Не для тебя, сука, их растили! Не для тебя их лечили! А ты, ты их убивал! Эх, не жалел я что помер, а теперь жалею, что мы не живы! Я б тебя своими руками душил бы! Долго душил бы! Больно! А не пулей в затылок! Гуманисты, бля!

– Тише, – раздался спокойный, но властный голос рядом. Они обернулись и увидели ангела. Его красивое лицо излучало мудрость и силу. Он пошевелил белоснежными крыльями и повторил:

– Тише. Не кричите. Оставьте свои ссоры. Здесь они уже ни к чему. Каждый получит по заслугам своим. Каждый получит по справедливости. И не судите сами. Судить не вам.

Сергей Валентинович отпустил Андрея Романовича и отвернулся. Ангел ушёл, но Сергей Валентинович не успокоился, он не нападал на Андрея Романовича, не кричал, а просто шептал, стоя перед ним.

– Сука, получишь по делам своим, века на сковородке кататься будешь. За всё, за всё, гад заплатишь. Узнаешь, как детей убивать. Пуля в затылок, не больно. Будет больно, здесь адвокатов нет. – Так он шептал до тех пор, пока не настала его очередь пройти сквозь врата суда. Следующим за ним, практически сразу вошёл Андрей Романович.

Всё опять было крайне убого. Просто ряд столов, за которыми сидели ангелы с большими книгами, а напротив них сидели умершие. Никакого пафоса. Как на расстреле. Андрея Романовича это огорчило больше всего.

Он подошёл к свободному столу. За соседним столом сидел Сергей Валентинович. Он злорадно взглянул на Андрея Романовича и улыбнулся.

– Так, – сказал ангел, – Андрей Романович. Чикатило. – Ангел полистал толстую книгу. – Хорошо, – забубнил он под нос, – Ясно. Ого! Чудесно.

Андрею Романовичу стало страшно опять. Он не выдержал и спросил:

– А как там?

Ангел оторвался от чтения:

– Где?

– В аду.

– Гадко вообще то, – поморщился ангел. – А почему вы интересуетесь?

– Как почему? – удивился Андрей Романович. – Меня же туда пошлют.

– С чего вы взяли?

Андрей Романович разозлился.

– Ты моё досье читал, придурок неощипанный?

– Только не надо грубить, – возмутился ангел. – Читать я, между прочим, умею. Притом на всех языках.

– И что прочитал? – с вызовом бросил Андрей Романович.

– Что написано, то и прочитал. Человек вы стоящий были.

В этот момент из-за стола, где сидел Сергей Валентинович, раздался возмущённый крик.

– Как? За что? – кричал Сергей Валентинович.

Андрей Романович посмотрел в его сторону. Ангел, говоривший с Сергеем Валентиновичем, уставшим голосом произнёс:

– Вы что, не поняли? Вы спасли от смерти сто тридцать два человека. Из них семьдесят шесть остались инвалидами. Вы представляете, что такое жить, будучи парализованным? Нет? Скоро узнаете.

– Но я спас их от смерти!

– А кто вас просил? Вы что думаете жить и мучиться лучше, чем быть мёртвым?

– Смерть это ужасно!

«Вот скандалист» – зло подумал Андрей Романович.

– Да ну?! – издевательски воскликнул ангел. – Вы, Сергей Валентинович, отдышку чувствуете, а изжога мучает? Нет тут ничего такого. Нет тут боли. Лучше тут. И уж точно лучше, чем инвалидом там. А вы десятки людей заставили страдать годы!

Думаете одни они страдали? Нет уж. Не так всё просто. Вы заставили страдать их близких, вы заставили страдать всё общество, обрекая его на заботу об инвалидах. А знаете, сколько у них потомков появится? Сколько из них инвалидами будет? Не знаете? Так я вам скажу. Из семи миллиардов потомков спасённых вами людей, сорок шесть миллионов будут инвалидами! Вы представляете, сколько страданий вы принесли в мир? И что нам вас за это, в рай? Цветочки нюхать? Нет уж. Вам придётся ответить за каждую секунду боли, что вы принесли в мир! Пятьсот миллиардов лет чистилища! И скажи «спасибо», что не в ад без права обжалования.

Сергей Валентинович, смотрел на ангела круглыми от ужаса и непонимания глазами.

– Нет! – закричал он и бросился через стол на ангела. Однако ангел, легко, как ребёнка, поднял его одной рукой и встал из-за стола.

– Пятьсот миллиардов лет чистилища! – громогласно провозгласил он.

Под его ногами открылось отверстие, откуда раздавались страшные крики нестерпимой муки, и жутко пахло серой. Ангел бросил Сергея Валентиновича в бездну.

– Суууукаааааа, – раздался прощальный крик Сергея Валентиновича.

– Хулиган просто, – сказал ангел Андрею Романовичу. – Вот такой вот контингент встречается. Я считаю – набедокурил, так отвечай. А они кричат, дерутся. Ну, вернёмся к нашим делам. Итак, вас интересует ваше досье. Ну, собственно, там всё про вас написано. Школа, голод, институт, работа, тюрьма.

– Там ещё кое-что, – грустно сказал Андрей Романович. Страх его только усилился, – раз уж с Сергеем Валентиновичем так обошлись, то, что же ждёт его!

– Что? – не понял ангел.

– Убийства! – крикнул Андрей Романович.

– И что? – удивился ангел.

– Так грех же это!

– С чего вы решили?

Андрей Романович опешил.

– Ну, ведь в Библии написано.

– На заборе, знаете ли, тоже много чего написано. Вы же не верите. В общем, не будем тянуть. Человек вы были хороший. Против совести не шли, работу свою исполняли ответственно, и самое главное, избавили от мук девяносто четыре человека!

– Вы про убийства?

– Если угодно, то называйте это так.

– Суд доказал пятьдесят три случая. Хотя я сам штук семьдесят помню.

– Вы вспоминаете, а у нас всё записано. Девяносто четыре, ни больше, ни меньше. Так вот, вы их отправили к нам, избавив тем самым от мучений жизни. Кроме того, вы избавили от мучений всех их потомков. А это великое благо. Посему – добро пожаловать в рай.

Андрей Романович растерялся.

– В рай? – переспросил он пересохшим ртом.

– Конечно, – улыбнулся ангел, – не с хулиганами же вас в аду держать. Пройдёмте.

Андрей Романович не помнил, как его вели. Он пришёл в себя, только у белой двери.

«А может это такой жестокий обман, – подумал он, – сейчас дверь откроется, а там ад»

Дверь открылась. Он сделал шаг и оказался у уютного здания, стоящего напротив леса. Был жаркий летний день, свежий ветерок качал кроны деревьев и обдувал его лицо. На нём были парусиновые шорты, майка и сандалии. Какой-то предмет, заткнутый за пояс, упирался в спину.

Ватага из детей лет десяти-двенадцати подбежала к нему.

– Андрей Романович, – обратился симпатичный мальчуган с ангельским личиком и вьющимися светлыми волосами, – мы купаться пойдём? Пора уже.

Чикатило наклонился к нему и погладил по головке:

– Пойдём, – ласково сказал он, конечно пойдём.

Ребятишки, радостно галдя, направились в сторону сверкавшей среди деревьев речки. Андрей Романович вынул из-за пояса предмет, упиравшийся в спину. Это был нож. Острый, удобный и прочный нож.

Андрей Романович улыбнулся и последовал за детьми.

Чикатило был в раю.

_________________

Автор: «Alote»

Дата добавления: 2015-10-21