Http://ficbook. Net/readfic/68016

***********************************************************************************************

Болиголов

http://ficbook.net/readfic/68016

***********************************************************************************************

Автор:Cliodna (http://ficbook.net/authors/Cliodna)

Фэндом: Tokio Hotel

Персонажи: Том\Билл

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Романтика, Фэнтези, AU, ER (Established Relationship)

Предупреждения: Мужская беременность

Размер: Миди, 22 страницы

Кол-во частей: 2

Статус: закончен

Описание:

Школьные годы заканчиваются. Пора вступать во взрослую жизнь. Только вот Том опять рушит все четкие планы своей второй половины.

Примечания автора:

Третья часть фентези-сериала.

========== 1. ==========

Тропические растения тихонько шуршали сочными листьями, потревоженные слабым ночным ветерком, несущим прохладу после изнурительной жары, типичной для этой части Индии. Мерный успокаивающий звук жизни растений то и дело прерывался отчаянными всхлипами, и судорожными вздохами. Асани с тоской в глазах смотрела на своего юного сына, который сидел на большом валуне, на краю берега реки, и пытался унять текущие по щекам слезы.

— Эа, милый, не надо плакать, — русалка потянулась к волосам сына, закрывающим точеное бледное в свете луны лицо, и осторожно заправила шелковистую прядь за маленькое ушко.

— Мама, — Билл всхлипнул, пытаясь стереть со щек соленую воду, — Что мне теперь делать?

Русалка только в бессилии закусила нижнюю губу и подалась вперед, прижимая к своему прохладному телу тонкое и дрожащее, но, все же, теплое тело любимого и единственного сына. Тело, которое совсем скоро изменится до неузнаваемости.

— А что, Томас…? — Асани не успела закончить вопрос, юноша дернулся и посмотрел на мать покрасневшими горящими влагой непролитых слез глазами.

— Ничего! Ничего мне от него не надо! — тонкие руки судорожно вцепились в черную влажную землю, с корнями выдирая зеленую траву, пачкая белую кожу. — Ненавижу его! Ненавижу!

Билл снова зашелся рыданиями, закрывая лицо испачканными грязью ладонями, а его мать только и могла, что утешающе гладить сына по обтянутой тонкой тканью рубашки спине.

*месяцем ранее*

— Ты уверен, что это безвредно? — Томас с опаской разглядывал небольшой пузырек со светло-розовой жидкостью, стоящий перед ним на парте.

— А то ты не знаешь, что Делания отлично варит зелья, особенно такого толка, — Георг пошло поиграл бровями, заставив Тома улыбнуться, очень уж у его друга и однокурсника был забавный при этом вид.

— Еще раз расскажи, какой будет эффект? — Тому было боязно испытывать какое-то непонятное зелье, но соблазн получить в своей постели сходящего с ума, готового на все Билла заставляла осторожность и сомнения отходить на второй план.

— Обострение всех чувств, — Георг наклонился к Тому ближе, переходя на едва слышный шепот, — Делания сказала, что хватает нескольких капель, чтобы девочка всю ночь требовала к себе внимания, ну, ты понимаешь, о чем речь…

— Да, — Том сглотнул, представив себя, как его Билл, в предрассветных сумерках, тяжело дышащий, измотанный, с зацелованными губами, лениво двигается на нем, откидывая голову назад, изгибается, позволяя проникать глубже… — Я беру!

— С тебя три золотых и унция толченого когтя химеры. — Георг подвинул сосуд к краю стола, а Томас ловким движением отправил его в карман.

— Держи — монеты и небольшой холщовый мешочек так же незаметно перекочевали к Георгу, а Том воровато оглянулся вокруг, проверяя, не видел ли Билл, разговаривающий с профессором, обмен между молодыми людьми.

Прозвенел колокол, и студенты быстро разошлись по своим местам, готовясь слушать преподавателя. Билл, прижимая к себе огромную кипу бумаги, подошел к парте и медленно опустился на стул рядом с Томасом. Вид у юноши был до того отсутствующим и усталым, что Том на мгновение решил напоить любимого мальчика не новым любовным зельем, а сонной настойкой, чтобы Билл хоть немного отдохнул этой ночью, а не сидел над трактатами по теории нумерологии. Собственно, именно из-за этого скучного предмета Том и решился на покупку сомнительного варева, изготовленного студенткой.

В сентябре прошлого года Том впервые в жизни рвался поехать в школу, чем очень забавлял бабушку Агнессу, которая справедливо полагала, что причиной столь страстного желания оказаться в учебном заведении является отнюдь не тяга к знаниям. Для Тома этот учебный год стал самым светлым в его жизни, ведь рядом с ним был Билл — его личное маленькое и ужасно вредное счастье. Том буквально с первых дней, прожитых с юным сыном русалки под одной крышей, понял, что любит волшебного мальчика безмерно, а, видя ответное чувство в темных глазах Билла, и вовсе обретал уверенность, что их отношения — это навсегда.

Билл был таким трепетным и нежным, его хотелось защищать и оберегать, ни на секунду не выпуская из объятий. А иногда в юноше просыпалось что-то дикое, хищное, и каждый раз Том вспоминал, как жаркое сильное тело впечатывало его в сырую землю. Та история с превращением в пантеру будто открыла в Билле новые грани, дав почувствовать, насколько на самом деле в юном мальчике силы, какой ураган чувств заключен в тонком, хрупком на вид брюнете. Томасу нравилось, что в его любимом уживаются стеснительность и страстность, озорство и серьезность, чувственность и трезвость ума, Билл его очаровывал с каждым днем все больше, и молодой ведьмак уже давно решил для себя, что ни за что и никогда не отпустит юношу.

Самым главным камнем преткновения в их отношениях по-прежнему была учеба. Том, давно решивший заниматься магическими животными, отлынивал от изучения, как ему казалось, скучных и ненужных предметов, сдавая экзамены только благодаря Биллу, который буквально заставлял его учить хотя бы основы. Сам Вильгельм продолжал учиться настолько успешно, что к концу года стал лучшим студентом потока. Все экзамены юноша сдал, получив высший бал, и теперь ему осталось только защитить дипломную работу.

Томас, благополучно сдавший экзамен по своему профильному предмету, уже получил предложение о работе, на которое хотел бы согласиться. Билл же решил продолжить свое образование, поступив в университет на кафедру нумерологии. Томас искренне не понимал, как его любимому могут быть интересны бесконечные ряды цифр, хотя предпочитал держать свое мнение при себе, понимая, что если откроет рот, то нарвется на очередной разговор о том, что ничего не понимает в настоящей науке.

Один единственный раз Том все же смог убедить Билла согласиться с его точкой зрения относительно любимого предмета юноши. Билл тогда решил с помощью каких-то непонятных формул вычислить, насколько сильно Том его любит. Молодой ведьмак, пораженный таким кощунством, тогда просто выдрал исписанные листы у брюнета из рук, а потом толково и очень убедительно всю ночь на практике доказывал ему, что в таких делах полагаться следует на доводы сердца, а не на сомнительные параграфы учебника.

Томас весь год терпел увлеченность Билла учебой, хотя и возмущался порой, обижаясь на молодого мальчика за то, что тот уделяет ему мало внимания. Билл, конечно, не шел у него на поводу, продолжая все так же много времени отдавать занятиям, но по ночам всеми силами пытался компенсировать своему любимому потерянные днем минуты. Но когда наступила пора экзаменов, Билл будто и вовсе забыл про Тома. Юношу перестало интересовать что-либо кроме учебников и гор дополнительной литературы. Том терпел, пытаясь не раздражаться, когда среди ночи просыпался и не находил своего мальчика в постели. Пытался не замечать, что Билл, кажется, перенес в их комнату половину школьной библиотеки. Все это действительно казалось ему мелочами, которые можно было перетерпеть. Но две вещи волновали его всерьез. Билл, погруженный в учебу, совсем не обращал внимания на ласки Тома. Молодой ведьмак привык, что во время экзаменов Билл нечасто соглашается на близость, потому что, как он сам признался однажды, пряча покрасневшие щеки, начав, он уже не мог остановиться, а на следующий день ходил сонный и не способный воспринимать информацию. Том понимал, что Билл, не успевший подготовиться, будет нервничать и переживать, обычно сам не приставал к нему, стараясь просто дарить нежность и спокойствие любимому мальчишке. Билл, обычно благодарно жался к нему под одеялом и сонно целовал мягкими губами, пристраиваясь спать под боком парня. Но в этот раз Том чувствовал тревогу, Билл настолько погрузился в учебу, что на любое прикосновение парня, которое зачастую не несло в себе никакого особенного подтекста, реагировал раздраженно, буквально отпихивая ведьмака. Том старался войти в положение, успокаивал себя мыслями о том, что Билл просто перенапрягся, но в глубине души копилась обида, замешанная на нешуточном беспокойстве. Том заметил, что мальчик сильно похудел и побледнел, юноша даже попытался следить за тем, сколько Билл кушает, но тот резко, даже истерично накричал на него, сказав, что Том такой оболтус, что сам-то о себе позаботиться не может, не, то, что о других. Том стерпел, и попытался мягко намекнуть юноше, что если тот будет мало есть и не спать, то к экзаменам точно сляжет в лазарет, где его будут поить отвратительными зельями. Билл только раздраженно что-то буркнул и, подхватив два учебника, выбежал из комнаты.

Последней каплей стало то, что придя однажды в комнату после занятий, Том обнаружил, что их уютная большая кровать, которую Билл трансфигурировал еще в первый день их пребывания в школе, снова превратилась в два узких неудобных ложа, между которыми стояла тумбочка. В сердце что-то больно кольнуло, и Том едва не начал крушить комнату, но его отвлекло появление Билла. Собравшись с мыслями, Том спросил закрывающего за собой дверь юношу, почему тот изменил обстановку в комнате, на что тот, пожав острыми плечами, ответил, что Том отвлекает его от дипломной работы, поэтому лучше будет спать отдельно. Не выдержав сухого и безразличного тона голоса любимого мальчика, Том устроил настоящую истерику, с криками и киданием вещей в стену. Он высказывал Биллу все свои претензии, говорил о том, что тот совсем не уделяет ему внимания, что совсем помешался на учебе. Остановился Том только тогда, когда увидел блестящие от непролитых слез глаза и чуть дрожащие губы своего волшебного мальчика. А когда по побледневшей щеке скатилась маленькая прозрачная слезинка, Том бросился вперед, заключая тонкое тело в объятия, шепча, что все равно любит. Билл обнимал в ответ, немного царапая ноготками ткань рубашки на плечах Тома, сопел куда-то в шею, а потом и вовсе уснул, убаюканный сильными руками.

Кровать вернулась в свое прежнее состояние в тот же вечер, только вот в отношениях мальчиков с тех пор появилась едва заметная дистанция. Том мысленно сравнил это со сквозняком – вроде бы незаметно, а вот заболеть можно довольно сильно, если позволить сквозняку погулять подольше. Молодой ведьмак видел, что разговорами уже не поможешь, Билл, будто стесняясь того, что показал свою слабость, закрылся, внешне пытаясь сохранить вид всем довольного и счастливого человека, только вот Том за последние месяцы хорошо изучил любимого, сердцем чувствуя малейшие колебания его души. Томас подождал пока Билл сдаст все экзамены, поддерживал своего мальчика, ни намеком не напомнив ему о произошедшей ссоре, первой серьезной ссоре в их отношениях. Билл, расслабившись, погрузился в подготовку к экзаменам, а потом и в написание итоговой работы.

Том как то слышал разговор Билла с профессором нумерологии, и, хотя он почти ничего не понял из того, о чем говорили эти двое, основную мысль он уловил. Профессор, немолодой уже маг, изо всех сил пытался убедить своего студента в том, что его дипломная работа очень хороша, но Билл, упрямо поджав губы, пытался выведать у преподавателя, как можно довести ее до совершенства. Профессор только покачал головой, видя уже какое-то нездоровое рвение своего ученика, но, все же, посоветовал несколько книг из разряда таких, которые нужно читать, имея при себе толковый словарь. Билл счастливо покивал и унесся в библиотеку, а Том, подумав, решил, что всему происходящему пора положить конец.

Вообще, зелья были для молодого ведьмака самым нелюбимым предметом в школе. Юноша спокойно мог проверить, как заживает десна у потерявшей в драке зуб мантикоры, но вот отрезать лапки мертвым лягушкам – это было выше его сил, поэтому обычно он отлынивал от выполнения работ, и был вполне доволен оценке «Удовлетворительно». Он почти не слушал лекций, которые профессор-предметник читал нудным голосом, но одна тема не могла его не заинтересовать. Впрочем, тема «Любовные зелья» ни кого из класса не оставила равнодушным, так что именно про эти снадобья Том был прекрасно осведомлен. И сейчас, когда все приемлемые на взгляд Томаса методы воздействовать на Билла кончились, он решил обратиться к своему другу Георгу, потому что тот славился своим умением проносить на территорию всякие запрещенные школьными правилами редкие зелья и снадобья.

Выслушав сбивчивые указания Тома, Георг уже через три дня сказал, какое именно зелье Том может купить, и сколько это будет ему стоить. Три золотых – само по себе довольно дорого, но Делания, которая разбиралась в зельеварении не хуже самого профессора, попросила еще и редкий ингредиент, который у Тома, к счастью, был. За возможность растормошить Билла, прогнать холодок, поселившийся между ними, Том был готов заплатить и больше. И, теперь, предвкушая предстоящую сумасшедшую ночь, Том искоса смотрел на любимого, но такого отчужденного мальчишку, а пальцами легонько поглаживал лежащий в кармане флакон с розовой искрящейся жидкостью.

Билл устало плелся по коридорам, пытаясь скорее дойти до их с Томом комнаты, обуреваемый только одним желанием – упасть на мягкую кровать, закутаться в теплое одеяло и свернуться клубочком под боком у Тома. Юноша чуть вздохнул, вспомнив про своего любимого парня. Юный маг понимал, что Тома за его терпение можно канонизировать, и был действительно благодарен ему за понимание, но сил выразить свою признательность у него не было. Биллу казалось, что сейчас он просто не выдержит, если к напряжению от усиленных занятий прибавится еще и какое-то переживание, пусть даже и приятное, его просто разорвет на части.

Дверь их комнаты открылась с легким скрипом, и Билл в который раз напомнил себе о том, что стоит посмотреть в сборнике бытовых заклятий какое-нибудь средство от этого мерзкого звука. Не поднимая головы, юноша прошел в комнату, захлопывая за собой дверь и, едва не засыпая на ходу, добрел до кресла, сваливая на широкий подлокотник книги и записи, которые ссыпались в нелепую кучу прямо на пол, но юноша не находил в себе сил даже просто наклониться.

— Устал? – брюнет даже немного вздрогнул, услышав голос Тома, но тут же расслабился, почувствовав крепкие руки любимого парня, обнимающие его, легонько поглаживающие живот. По телу прокатилась волна тепла, и Билл откинул голову на плечо ведьмака, тая от нежных и ласковых прикосновений, хотелось прижаться ближе, раствориться в уютном коконе объятий. Билл повернулся в кольце рук, и обнял Тома за шею, приближая свои губы к манящим мягким губам. Том чуть улыбнулся, притягивая тонкое тело ближе, и, наконец, целуя томно приоткрытые губы.

Ведьмак испытывал противоречивые эмоции, которые мешали ему сию секунду осуществить задуманное. Он очень хотел растормошить Билла, заставить снова обратить на себя внимание, но, в то же время, глядя на синие тени под любимыми темными глазами, он думал о том, что его мальчику сейчас нужно просто выспаться. Но розовая искрящаяся жидкость в маленьком флаконе, надежно спрятанная, манила, обещая такую ночь любви, какой у них с Биллом уже давно не было.

— Билли, давай я сделаю тебе чаю? – Том чуть отстранил от себя хрупкого мальчика, усаживая в кресло. Попутно он собрал валяющиеся на полу книги, сложив их в аккуратную стопку рядом с креслом, а потом, мельком посмотрев на длинные ноги своего мальчика, стянул с Билла обувь.

— Давай, – заторможено кивнул брюнет, рассматривая широкие плечи Тома, склонившегося над книгами. Его тренированные мускулы четко вырисовывались под светло-зеленой тканью одежды, и юноша почувствовал, как внутри него будто запорхали бабочки, на мгновение Биллу захотелось сползти с кресла на пол, чтобы обнять стоящего на коленях Тома, положить ладони на сильную спину, почувствовать, как гладкие мускулы перекатываются под кожей, поцеловать едва заметно пульсирующую венку на шее… Но глаза уже просто закрывались от усталости, и бабочки, обиженно затрепыхав крыльями, растворились, оставив едва заметное чувство разочарования. Юноша откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, уговаривая себя не засыпать.

Том, укрыв Билла легким шелковистым на ощупь пледом, подошел к небольшому камину, который очень хорошо протапливал комнату даже в промозглые ноябрьские ночи, и щелчком заставил дрова весело заполыхать языками пламени. Конечно, он мог в одну секунду вскипятить воду одним простым заклинанием, но ведьмаку всегда казалось, что в бытовых мелочах стоит обходиться без магии, к тому же было приятно делать что-то особенное для любимого, а чай, который заваривал Том, Билл называл самым вкусным напитком на свете. Когда обе чашки были заполнены, Том, оглянувшись на брюнета, убедился, что тот за ним не наблюдает, достал из кармана флакон и уронил в чашку ровно три капли. Через несколько минут ведьмак принес своему мальчику чашку, и Билл благодарно обхватил округлую глиняную поверхность, вдыхая аромат трав.

— Спасибо, – Билл отпил небольшой глоточек, и отодвинул чашку от губ, чуть поморщившись, — Горячо, пусть немного остынет. – Юноша аккуратно поставил чашку на пол, рядом с той, что секунду назад поставил Том, а потом и сам опустился прямо на ковер, опираясь на плечи Тома. – Я тебя люблю, знаешь?

Том обнял Билла, прижимая ближе, и удивляясь, что зелье подействовало так быстро. Он уже хотел впиться в любимые губы страстным поцелуем, как юноша опять отстранился, садясь на пол, и снова взял чай. Том едва не заскрипел зубами от досады, но постарался скрыть это, отпил несколько глотков обжигающего напитка из своей чашки. Билл блаженно щурился, прикрывая глаза длиннющими ресницами, а Том чувствовал, что с каждой секундой его тело становится горячее, так хотелось поцеловать, обнять, почувствовать под пальцами нежную кожу, а на шее горячее прерывистое дыхание.

Отставив почти пустую чашку в сторону, Том потянулся к Биллу, и, подхватив за тонкую талию, пересадил себе на колени. Черноволосый юноша от неожиданности едва не выронил чашку из рук, но Том успел перехватить опасно накренившуюся посуду, забрав ее у своего мальчика. Билл проследил, как Том отставляет чашку подальше, а потом снова обвивает его руками, заставляя почти впечатываться в свое тело. Впрочем, почувствовав, как в животе снова запорхали бабочки, Билл моментально растерял все мысли о том, что ему завтра рано вставать, что его еще ждет скрупулезная работа над заключительной частью выпускной работы. Брюнет удобнее устроился на бедрах своего любимого парня, и медленно, откровенно соблазняюще поцеловал его, прикусывая полные губы, игриво уворачиваясь от ловкого языка пытающегося ответить на поцелуй ведьмака. Том стискивал хрупкое тело парня в своих объятиях так крепко, будто боялся, что Билл сейчас снова оттолкнет его и заявит, что ему еще нужно выучить уроки на завтра, и этот страх заставлял юношу действовать немного грубо. Билл даже немного завозился, когда руки Томаса сомкнулись на его ребрах, сдавливая почти до боли, но помимо затрудненного дыхания юноша почувствовал странное, но неожиданно приятное ощущение принадлежности. Нет, Билл всегда знал, что принадлежит Тому в той же степени, что и он ему, но такое желание покориться, отдать всего себя до последней частички он испытывал впервые. Брюнет не нашел в себе сил сопротивляться, когда Том чуть отодвинул его от себя, Билл даже возмущенно что-то хмыкнул, цепляясь пальцами за тонкий бархатистый материал рубашки своего парня, но тот поднялся на ноги, поднимая юношу следом, и сын русалки с удовольствием вновь всем телом прильнул к любимому. Том, запутавшись пальцами в длинных волосах юноши, заставил его запрокинуть голову, скользил чуть влажными губами по линии подбородка, а потом игриво прикусил за мочку уха, заставив тонкое тело вздрогнуть от интенсивности чувственных ощущений. Билл буквально рассыпался на тысячи частичек счастья от каждого движения Тома, и поражался, что самые простые прикосновения возымели на него такой эффект. «Надо было и раньше устраивать такие перерывы» — промелькнуло в затуманенном желанием разуме, но эта мысль тут же потонула в водовороте ощущений – Том горячими пальцами гладил его поясницу, ловко пробравшись под край тонкой кофточки.

— Хочу тебя – горячее дыхание Тома опалило Биллу губы, заставив едва слышно застонать. – Сегодня ты не отвертишься.

На этот раз Билл не смог сдержать громкого стона, слишком сильно на него подействовало то, что его парень, уверенной рукой погладив бедро, подхватил его ногу под коленкой, закидывая себе на талию, и резко подался вперед, впечатываясь в пах юноши. Билл откинул голову назад, хватая губами воздух, но Том впился в его рот агрессивным, мокрым поцелуем, словно пытался съесть его целиком. Таким брюнет своего любимого парня еще не видел, агрессивность Тома немного пугала, но к легкой дрожи примешивалось еще и сильное возбуждение, заставляющее мышцы живота судорожно сокращаться.

Том, погладив стройное бедро, чуть сжал маленькую ягодицу, а потом отпустил юношу, отстраняясь. Билл уже было потянулся к парню, пытаясь вернуть ощущение тепла, но его остановили ладони Тома, расстегивающие одежду. Выпутавшись из рукавов, Билл снова положил ладони на чуть смуглые плечи ведьмака, скользя пальцами по рельефам мышц, а Том, сосредоточенно прикусив губу, расстегнул пряжку ремня и приспустил с худых бедер узкие брюки. Билл, на секунду отвлекшись от изучения тела любимого, помог Тому избавиться от рубашки и широких штанов, которые, лишившись поддержки ремня, просто упали вниз. Перешагнув ткань, Том чуть подтолкнул юного мага в сторону кровати, а Билл покорно отступил, опускаясь на мягкую, источающую легкий запах можжевельника постель. Том последовал за ним, прижавшись к его телу теплым боком, и Билл едва не заурчал, как кошка, от ощущения ласкающего тепла, идущего от любимого тела. Том склонился над юношей и, улыбаясь, подул на длинные реснички, которые затрепетали, прикрывая карие глаза, а Билл только тихонько хихикнул от приятной щекотки, в отместку пробежавшись кончиками пальцев по чувствительному боку ведьмака, заставив того дернуться. Том немного отодвинулся, избегая щекотки, а Билл открыл глаза, с обожанием глядя на своего парня, но, все еще продолжая улыбаться. Том, улыбнувшись в ответ, погладил юношу по плоскому животу, груди, заставив дыхание сбиться, тонкой шее, а потом наклонился к раскрытым губам и легонько прикусил нижнюю. Билл подался вперед, пытаясь продлить прикосновения, но Том только плотнее прижался к юному телу, практически укладываясь сверху.

— Хочу тебя – повторил ведьмак, стягивая с худых бедер черную ткань штанов, скользя по гладкой коже, ощущая, как она покрывается мурашками. Билл только выдохнул чуть прерывисто, а потом покорно поднял руки, уложив кисти рядом с головой, приглашая Тома сделать все, что ему хочется. Ведьмак, задрожав от сладкого томления, поселившегося в теле, прижался к юноше, скользя ладонями по поднятым рукам, чуть сжал тонкие запястья, перебравшись выше, переплел их пальцы, вжимая ладони Билла в мягкую пуховую перину. Почувствовав, как к его животу прижимается горячий твердый член Тома, брюнет застонал, выгибаясь навстречу, разводя колени в стороны, чтобы быть как можно ближе. Томас отпустил ладони Билла, которые тут же принялись судорожно мять простыни, и опустил руку вниз, поглаживая тонкую кожу внутренней стороны бедра, чувствуя легкую дрожь тонкого тела. Бил еще шире раскинул ноги в стороны, подставляясь под ласки, а Том настойчиво впился поцелуем в его губы.

— Я тоже хочу тебя, То-о-м… — на выдохе простонал юноша.

Билл расслабился под чуткими, жаркими прикосновениями Тома, казалось, каждое из них отдается в теле, как эхо, увеличиваясь многократно.

— Люблю тебя, так люблю… — Том целовал нежную кожу, гладил, сжимал пальцами так, что даже оставались белые следы. А Билл сгорал от удовольствия, желая, чтобы Том как можно скорее взял его. Сегодня юноша хотел принадлежать своему любимому полностью, покориться его силе, мужественности и чувственности.

— То-о-о-м… Томми – выдохнул Билл, почувствовав пальцы своего парня там, где юноше больше всего хотелось.

Ведьмак гладил нежную тонкую кожу, чувствуя, как Билл подается навстречу каждому движению, и мысленно удивлялся, как сильно действует зелье на его мальчика, никогда еще он не был таким мягким и податливым в его руках. Хотелось завладеть им и не отпускать больше никогда.

— Нужно заклинание… смазать… – завозился Билл, желая почувствовать Тома внутри своего тела как можно скорее.

Том, рыкнув, прижал тонкое тело к постели, буквально топя Билла в мягком пуху.

— Не надо никаких заклинаний… — он присел на колени между разведенных ног юноши. — Без колдовства обойдемся.

Билл не успел даже сообразить, что его парень собирается предпринять, как Том, чуть отодвинувшись, улегся на живот, одновременно подтягивая разведенные бедра Билла к себе, и языком дотронулся до сжатого отверстия. Билл дернулся в его руках, едва не выпрыгивая из постели от прошившей тело судороги желания, но Том крепко держал его, не давая отстраняться, и скоро юный маг уже не мог контролировать себя, громко и протяжно постанывая от каждого ласкового и настойчивого прикосновения влажного языка. Когда же ведьмак резким движением пальцев проник внутрь его тела, растягивая тугие мышцы, Билл выгнулся так, что послышался хруст позвонков, а потом опал на постель, беспомощно разводя трясущиеся колени. Юноше нестерпимо хотелось дотронуться до себя, но он знал, что Тому сейчас это не понравится. Он буквально чувствовал желание Тома контролировать этой ночью каждый его вздох и жест, и был готов с удовольствием предоставить своему любимому такую возможность.

— Том, я сейчас… — прошептал Билл, прикусывая кожу на собственном запястье, пытаясь этой легкой болью хоть немного согнать туман, застилающий возбужденное сознание.

Мокрый язык прекратил свои сладкие терзания, а сильные руки приподняли бедра Билла так, что юный волшебник почувствовал упирающееся ему между бедер твердое естество Тома.

— Билли, иди сюда – Том наклонился вперед, подхватывая разомлевшего Билла и усаживая к себе на колени. Брюнет обнял парня за плечи, жарко выдыхая ему в рот и периодически коротко целуя, Том придвинул его бедра ближе, вновь лаская пульсирующее отверстие, а юноша только вздрагивал в его руках, желая получить больше. Ведьмак, приобняв тонкое тело за талию, приставил свой член к влажному входу и медленно, контролируя каждое движение, стал помогать юноше опускаться на его плоть. Билл вцепился в его плечи, чуть царапая ноготками кожу, лбом уткнувшись в его плечо, тяжело дыша, а Том только ласкал языком маленькое ушко, а ладони поддерживали хрупкое тело под ягодицы, не давая двигаться резко. Но Билл, отрывисто выдохнув, опустился на его плоть до конца, сжимаясь так, что у Томаса перед глазами замелькали звезды. Ведьмак стиснул юного мальчика, не давая двигаться, ладонями гладя спину, пересчитывая выступающие бусинки позвонков, целуя горячую влажную шею.

— Маленький мой, зачем ты так? Мы же уже долго не дели этого… Тебе больно?

— Ничего, — брюнет качнул бедрами, заставив Тома зашипеть, так хотелось податься навстречу, войти глубже в желанное тело, но ведьмак из последних сил сдерживался, не желая причинять боль своему мальчику. – Уже все прошло… Т-т-о-о-о-м…

Чуть откинувшись, Билл привстал, а потом снова резко насадился на твердую плоть, чувствуя, как все внутри пульсирует от желания. Том только поймал губами его стон, подаваясь навстречу, помогая двигаться. Надавив на поясницу, ведьмак заставил юношу прогнуться и вскрикнуть, когда член Тома задел чувствительную точку внутри. Заметив, как судорога разлетевшегося по телу удовольствия заставила Билла содрогнуться и еще больше развести колени, Том подхватил своего любимого волшебного мальчика и опрокинул на кровать, задавая темп. Брюнет заметался под ним, срываясь на крики, отдаваясь так, что Тому просто сносило голову от нереального удовольствия. Том сжимал его коленями, притягивая ближе, мокрыми губами беспорядочно целовал туда, куда мог дотянуться, а тонкие пальцы цеплялись за его плечи и руки, иногда срываясь на ногти.

— Т-о-о-м… Том… Том…

Билл беспрерывно шептал его имя, а ведьмак буквально чувствовал, как на каждый хриплый стон его сердце отзывается особенно сильным ударом. Запах кожи Билла, коготки, царапающие заднюю поверхность шеи, томные вздохи и вскрики слишком сильно заводили Тома, чтобы он смог продержаться долго. Впрочем, Билл, то и дело чувствующий требовательные касания сильных рук и губ, уже сам был на грани, так что, почувствовав горячую влагу внутри, он сжался от судороги чувственного удовольствия и кончил следом, обессилено падая на подушки. Том рухнул на него сверху, а юноша только и нашел в себе силы гладить его по мокрой, часто вздымающейся от тяжелого дыхания, спине.

— Билли, ты такой сладкий – Том все же приподнялся на локтях, целуя расслабленные губы, легонько поглаживая языком белые зубки, цепляясь за шарик пирсинга в языке.

Юный волшебник только крепче обнял своего любимого парня и ответил на поцелуй. Они ласкались, наслаждаясь близостью друг друга, теплом все еще немного влажной кожи, трепетными касаниями и жарким дыханием. Билл уже чувствовал, что сон подкрадывается к нему, заставляя движения замедляться, но сладкое ощущение полудремы отогнал Том, который неожиданно поменял положение тела, и юноша почувствовал, что его парень снова сильно возбужден. Мелькнула мысль, что еще один раз просто заставит потерять сознание от усталости, но пришедшее следом ощущение, как волна, растворило все мысли в голове Билла. Брюнету будто по неведомой нити за мгновение передалось возбуждение Тома, и он уже страстно отвечал на поцелуй любимого, переворачивая Тома на спину и садясь на его бедра. Ведьмак смотрел на него горящими глазами, и в его взгляде было столько восхищения и жажды, что Билл изогнулся в пояснице, откидывая длинные волосы назад, давая своему любовнику рассмотреть себя, и медленно задвигался, вращая бедрами, а Том только закрыл глаза от нереальных ощущений, но тут же снова посмотрел на Билла, потому что не хотел ни секунды пропустить из этого потрясающего зрелища.

— Том, — Билл произнес его имя необычайно низким голосом, — возьми меня…

И ведьмак, содрогнувшись от нахлынувшего на него желания, исполнил просьбу своего любимого мальчика…

Томас потянулся, чувствуя, как уставшие за ночь мышцы немного побаливают, но эта усталость была сладкой. Билл, такой горячий и податливый, сладко спал, пристроив черноволосую голову на его плече, и закинув ногу на его бедро, и ведьмак замер, не желая его тревожить. Судя по солнцу, которое стояло уже высоко, заглядывая полуденными лучами в окно комнаты, они проспали занятия, так что смысла будить Билла сейчас Том не видел. «Отдыхай, маленький» — юноша невесомо погладил своего любимого мальчика по черным волосам, наслаждаясь их шелковистостью.

Эта ночь, определенно, стала одной из лучших в жизни Тома. Никогда до этого он не чувствовал такой отдачи от Билла, да и сам впервые настолько потерял голову. Ночью ему казалось, что он может сойти с ума только от одного тонкого запаха кожи Билла, от самого тихого стона, сорвавшегося с любимых нежных губ. А Билл так смотрел на него, так дрожал от самого легкого прикосновения… Том знал, что на всю жизнь запомнит каждое мгновение этой ночи, почему-то ему казалось, что она стала для них по-настоящему особенной.

Погрузившись в сладкие воспоминания, Том почти задремал, но его разбудил Билл, начавший шевелиться, отчего черные волосы, в беспорядке рассыпанные по подушке, еще больше растрепались, а особо непокорная прядь угодила Тому прямо под нос, заставив громко чихнуть от щекотки. От резкого звука Билл встрепенулся и привстал, глядя на Тома еще чуть прищуренными со сна глазами.

— Будь здоров, милый – голос, чуть хриплый, как будто ласково погладил Тома.

— Спасибо – шмыгнув носом, Том улыбнулся и притянул брюнета к себе, а Билл охотно подался вперед, обвивая шею своего парня крепкими объятиями.

— Доброе утро, Билли – Том погладил мальчика по спине, игриво пересчитав позвонки в районе лопаток, заставив Билла хихикнуть и повести плечами.

— Добро утро – теплые губы скользнули по щеке ведьмака, а потом легонько коснулись губ.

Томас, отвечая на поцелуй своего любимого волшебного мальчика, подумал, что не только прошедшую ночь, но и утро можно считать одним из лучших за всю его жизнь.

Жизнь продолжалась своим чередом, будто бы ничего не изменилось. Билл успешно сдал школьные экзамены и с блеском защитил свою выпускную работу, приведя в восторг комиссию, члены которой наперебой стали пророчить талантливому юному волшебнику большое будущее. Билл, гордый собой, принимал их комплименты, со всей отчетливостью понимая, что заслужил их в полной мере. А Том, пока его любимый мальчик был занят восторженными поклонниками, тайком пробрался в школьную теплицу и сорвал букет невероятно красивых цветов, перевязал стебли белой лентой, и отнес в их с Биллом комнату. Когда его волшебный мальчик переступил порог, Том не выдержал и сжал тонкое тело в объятиях, а Билл, улыбаясь, отвечал на поцелуи своего любимого.

— Поздравляю, – Том чуть отстранился, глядя в карие глаза напротив. – Ты у меня самый лучший, – ведьмак легонько коснулся чуть улыбающихся губ, а руки нежно погладили точеную спину. – У меня есть кое-что для тебя. — Отстранив юного мага, Том подошел к кровати и взял букет, поправив чуть сбившуюся ленту. — Это тебе, – чуть смущенно сказал парень, вручая цветы Биллу.

— То-о-м! – изумленно протянул юноша, и прижал цветы к себе, вдыхая сладко-свежий аромат. – Они же очень редкие! Где ты их достал? – но, посмотрев в лукавые глаза Тома, усмехнулся, — Не отвечай... Спасибо.

Отведя букет в сторону, Билл обнял ведьмака, прижимаясь к нему всем телом, а Том тихо млел от нежных касаний, поглаживая нежную кожу поясницы под чуть приподнявшимся краем рубашки мальчика.

— Спасибо, мой любимый, – тихо, на грани слышимости, прошептал брюнет, глядя прямо в глаза своему парню. Том только чуть улыбнулся и накрыл любимые розовые губы поцелуем, справедливо полагая, что из них двоих именно ему лучше удается передавать свои чувства через действия. Билл был с этим вполне согласен.

Спустя два часа, когда они обессилено лежали на мягкой перине, все еще тяжело дыша, Том повернулся к Биллу, и положил ладонь на плоский животик, чуть поглаживая бархатную кожу кончиками пальцев, от чего юноша довольно жмурился и чуть ли не мурлыкал.

— Билл, я нашел нам дом.

Юный маг распахнул карие глаза, пораженно уставившись на своего парня, а тот быстро смутился под таким взглядом.

— Дом совсем небольшой, но нам с тобой на двоих и не надо много места – Томас говорил быстро, а в голосе звучала легкая паника. – Но там есть чудесный сад, немножко запущенный, но я в два счета это исправлю.

— Томми…

— Но, если тебе не понравится, то мы поищем еще что-нибудь… – Заторопился ведьмак, но был прерван Биллом, который, подтянувшись на руках, улегся на парня, целуя чуть приоткрытые губы.

— Томми, мне обязательно понравится дом, ведь его нашел ты, для нас – брюнет счастливо улыбнулся и стиснул Тома в объятиях, почти лишив воздуха. – Я так тебя люблю!

— Я тебя тоже люблю – Том обнял юношу в ответ, чувствуя невероятное облегчение.

Домик оказался маленьким, одноэтажным и очень запущенным. Но Том, глаза которого горели настоящим восторгом, убеждал Билла, что это даже хорошо, что они смогут сделать его таким, как им захочется.

— Но, Том, мне тоже нравится этот домик, но когда мы всем этим будем заниматься? – Билл закутался в теплый вязаный кардиган, последнее время он постоянно мерз, хотя лето выдалось довольно теплым. – Я сейчас буду готовиться к поступлению в университет, а ты будешь пропадать на работе…

— Я все сделаю сам, – Том прошелся по маленькой гостиной, а Билл поморщился от жуткого скрипа рассохшихся половиц под его ногами. – Билли, ну, посмотри, это же идеально, – юноша распахнул большое окно, за которым тихо шуршал листьями лес, слышалось щебетание птиц, а солнышко ласково поглаживало лучами сочную зеленую траву.

Домик, найденный Томом, стоял на краю небольшого поселка, немного поодаль от главной улицы. Его практически не было видно из-за разросшегося кустарника, а сверху, как будто защищая, его закрывали ветви огромного дуба, росшего совсем близко от фундамента. Билл осматривал новое жилище и ужасался, сколько нужно будет потратить времени на то, чтобы привести его в пригодный для проживания вид, сколько нужно будет найти заклинаний, чтобы выкорчевать сорняки, практически заполонившие сад. Но, судя по всему, Тома объем предстоящей работы не пугал, любимый был полон энтузиазма и уже примеривался, в какой цвет нужно будет покрасить стены небольшой гостиной.

— Тут есть камин, как в нашей комнате в школе, – улыбнулся Том и обнял Билла, рассматривающего закопченную решетку и осыпавшуюся кладку. – Скоро это будет дом нашей мечты, я тебе обещаю.

— Томми, но ты уверен, что у нас будет время…? – Билл все же попытался воззвать к разуму своего парня, но Том его перебил, сверкая глазами.

— Конечно, уверен, Билли. Я справлюсь, честное слово.

Билл внутренне содрогнулся, представив, что еще несколько месяцев им придется жить в этой развалюхе, прежде чем она превратиться в уютный дом, который Том нарисовал в своем воображении, но, пересилив себя, улыбнулся ведьмаку, кивая.

— Хорошо, мы купим этот дом.

С радостным воплем юноша подхватил его на руки, оторвав от земли, и закружил по комнате.

— У нас есть свой дом!

— Том, поставь меня на землю, – смеялся брюнет, хватаясь за широкие плечи своего парня. – У меня голова кружится!

— Ладно-ладно, все! – Том поставил немного шатающегося мальчика на пол и крепко обнял, покрывая любимое лицо короткими поцелуями. – Я так рад, что ты согласился. Я переживал, что ты скажешь "нет", – ведьмак отвел взгляд.

— Ну, что ты, Томми, – Билл аккуратно взял любимого за подбородок, поворачивая к себе. – Это просто дом, старый, да, но мы справимся.

— Нет, я не про это… — Том покачал головой, снова смотря куда-то в сторону. – Я думал, ты вообще не захочешь со мной жить.

Бил вздрогнул, и крепче обнял любимого, ему было больно, что Том сомневался в его чувствах.

— Почему я должен был не захотеть? Я люблю тебя – ласково сказал юноша, целуя своего любимого в щеку. – Конечно, я хочу жить с тобой.

— Я… Я же опять буду мешать тебе учиться, – с сомнением протянул Томас, все еще не смотря на юношу. – Надоедать.

— Мешай, – легко согласился Билл, кивая и улыбаясь, – надоедай. Я не против.

— Правда? – неуверенно спросил Том, наконец, подняв взгляд на юного мага.

— Правда. – Билл неожиданно зевнул, его глаза буквально закрывались. – Что-то я так устал, давай вернемся в гостиницу?

— Ты что-то бледный такой, – забеспокоился молодой парень, обнимая любимого мальчика за талию, — держись за меня, я нас перенесу.

— Нет, – юноша покачал головой, отчего черные волосы растрепались, — меня в последе время тошнит после этого так, что все внутренности скручивает. Давай старым добрым способом, а?

— Это каким?

— На метле, – усмехнулся Билл, — ты же обещал когда-то меня покатать, — юноша игриво потерся виском о щеку Тома, — да и свежий ветер мне на пользу пойдет.

— Не замерзнешь? – Том провел по рукам Билла, закрытых кардиганом.

— Нет, лето все-таки, — покачал головой Билл.

— Может, тебе к целителю зайти, а?

— Том, да я просто переутомился во время экзаменов. Я немного отдохну, и все будет хорошо.

— Ладно – пожал плечами юноша. – Раз ты так считаешь…

Горгулья, клацая каменными клыками, бросалась на ограждение, но магическое поле надежно защищало Тома от нападок магического животного.

— Кажется, она совой нынче пообедала – ведьмак взмахнул палочкой, насылая на горгулью заклинание сна, и та, для порядка еще пару раз клацнув зубами, погрузилась в оцепенение. – Теперь вот с ума сходит.

— Что делать будешь? – Девид, непосредственный начальник Тома и руководитель группы, с интересом посмотрел на нового работника.

— Пусть проспится, — махнул рукой Томас, вытирая рукавом взмокший лоб, — Когда очнется, надо ее накормить рыбой, и все будет нормально.

— Хорошо – медленно кивнул маг, одобрительно глядя на сотрудника, и хваля себя за то, что приметил его еще на выпускных экзаменах, будучи членом комиссии.

— Том! Тут тебе записка! Сова только что принесла! – Густав, еще один сотрудник группы добежал до вольера и протянул озадаченному и немного взволнованному ведьмаку свернутый лист бумаги. Том, кивнув, развернул записку и увидел знакомый аккуратный почерк.

«Том, я у целителя Вольфгана. Жду тебя».

Том почувствовал, как кровь будто застыла в жилах от охватившего ужаса. Его бледность и трясущиеся руки не укрылись от начальника и сослуживца.

— Том, что-то случилось? – Девид положил ладонь на плечо Тома и тихонько встряхнул.

— Мой парень заболел, – заторможено ответил ведьмак, не замечая взлетевших вверх бровей руководителя. – Он просит, чтобы я приехал.

— Ну, так иди, – Девид усмехнулся, поняв, что в его команде одним семейным человеком стало больше. Судя по тому, как побледнел парень, с заболевшим мальчишкой у него явно не мимолетный роман.

— С-спасибо, – запнувшись, поблагодарил Том и закрыл глаза, представляя порог дома целителя. Через мгновение перед Густавом и Девидом осталась только легкая белая дымка.

Том открыл глаза, и увидел перед собой потемневшую от времени деревянную дверь, обитую латунными пластинками. Поднявшись на невысокое в три ступени крыльцо, ведьмак робко постучал в дверь, и через пару мгновений дверь открыл уже знакомый Тому седой старик, высокий и крепкий, как тополь.

— Ну, проходи, чудодей, — поприветствовал его Вольфганг.

Том только кивнул и вошел в дом целителя, горя от нетерпения увидеть, наконец, своего мальчика. Тот обнаружился сидящим на широком диване с кружкой какого-то травяного отвара в руках.

— Билли, — ведьмак бросился к любимому, обнимая юношу за плечи. – Как ты?

— Уже лучше – слабо улыбнулся в ответ брюнет.

— Что случилось? – Том, немного успокоившись тем, что Билл с виду был относительно здоров, присел рядом.

— Меня тошнило ужасно с самого утра, — Билл опустил голову на плечо Тома, — а в университете я вообще упал в обморок. Меня хотели отправить в лазарет, но я отказался. Все-таки Вольф знает меня с рождения, – юный маг улыбнулся подошедшему целителю.

— Знаю-знаю, — подтвердил старый маг, ставя перед Томом чашку с душистым отваром, а потом сел в мягкое кресло напротив парней. – Том, ты пей, тебе теперь тоже придется следить за своим здоровьем.

Впав в ступор от формулировки целителя, ведьмак послушно взял чашку и отпил несколько глотков.

— Вольф, так что со мной такое? – Билл внешне был спокоен, но Том чувствовал, как мелко подрагивают тонкие пальчики в его ладони.

— О, для меня твой диагноз – настоящий сюрприз, Билли. – Целитель покачал головой, и обратил взгляд светло-карих, почти желтых глаз на Тома. – Мне вот интересно, а Том то знал, что будет, подливая зелье тебе в питье.

— Ч-что? – брюнет во все глаза смотрел на целителя, не понимая, о чем тот говорит, но вот застывшее вмиг тело возлюбленного говорило о том, что их них двоих Том точно знает, о чем идет речь.

— Оно ему повредило? – сиплым от страха голосом спросил Том.

— Ну, это как посмотреть – уклончиво ответил Вольф, чуть усмехаясь. – Через восемь месяцев пройдет.

Том нахмурился, не понимая, почему целитель так спокоен, и, причем тут названный странный срок.

— Вольф? Ты хочешь сказать, что… — Билл побледнел, очередной раз, доказывая свое умение быстро анализировать услышанное.

— Да, Билли, через восемь месяцев ты подаришь этому лопуху ребенка, и я не знаю, как я скажу об этом твоему отцу, — Вольф вскинул бровь, глядя на хватающего губами воздух Билла, и мысленно прикидывал, какое успокаивающее зелье будет способно хоть немного усмирить Йорг, когда тот узнает о беременности единственного сына.

— Ребенка? Но, как…? – Том вообще не понимал, что происходит, его сознание не могло уловить связи.

— Ну, как именно, я предпочел бы не знать, — ехидно усмехнулся старый маг, вгоняя ведьмака в краску, — Но, то зелье, которое ты дал Биллу, судя по сроку беременности примерно месяц назад, имеет побочные эффекты.

— Я спросил, — возразил Том заторможено, — Мне сказали, что оно безопасно.

— Конечно, ведь ты, я больше чем уверен, не сказал мастеру, приготовившему зелье, что принимать его будет парень, и что этот парень не совсем человек.

Том в этот момент отчетливо почувствовал, что в этот раз он переступил черту, за которой его ждет неизвестность. С огромным, лижущим внутренности жарким пламенем, страхом, он перевел взгляд на своего любимого мальчика. Лицо Билла было совершенно белым, как горный снег, а чуть раскосые глаза смотрели в одну точку, будто юноша разучился видеть.

— Билли? – голос Тома был едва слышен, он до дрожи боялся, что вот сейчас брюнет взглянет на него и скажет, что никогда больше не хочет его видеть, что никогда не простит.

— Что это было за зелье? – таким голосом Билл с ним не говорил еще ни разу, и Том вздрогнул от холода, сквозившего в каждом коротком слове.

Вольфганг посмотрел на двух мальчишек, почти детей, которым предстоит сделать взрослый выбор, и, покачав головой, тихонько вышел за дверь.

— Я не помню названия, — тихо ответил Том, — розовое такое, искрящееся.

— Неужели ты так сомневался во мне, что решил заставить меня любить тебя с помощью зелья?

— Н-нет, Билл! – Том судорожно теребил пальцами покрывало, накрывающее диван. – Мне сказали, что это зелье просто обостряет все чувства, оно не привораживает.

— Зачем ты это вообще сделал? – голос Билла был тих и безэмоционален.

— Я просто испугался тогда, — признался том, опуская голову, — Ты перестал обращать на меня внимание, постоянно злился, а потом вообще разделил кровати… Я испугался, что больше не нужен тебе.

— Ты хоть раз пробовал думать, прежде чем делать? – Билл, наконец, изменил позу, подтянув колени к груди, — Я понял, что это было за зелье. Том, его нельзя принимать таким, как я. Я же не вполне человек, Том… И зелья действуют на меня по-другому. И зачем ты сам его выпил?

— Но… — Том нахмурился, — Я его не пил.

— Пил, иначе я бы не… — Билл резко выдохнул и тряхнул черными волосами. – Такое возможно, если зелья приняли оба. Ты перепутал чашки…

Тома словно видение настигло – вот Билл опускается на пол рядом с ним, вот ставит свою чашку рядом с той, что секунду назад опустил он сам.

— Том, ты хоть понимаешь, что натворил? – Билл поднял на юношу взгляд, полный слез. – Ты понимаешь, что ты сделал?

— Билл… — ведьмак хотел дотронуться до своего любимого мальчика, по щекам которого покатились слезы, но Билл отшатнулся от него.

— Ты все испортил, Том! Все! – брюнет всхлипнул и встал с дивана, отходя к окну, его тонкий силуэт казался призрачным в сумеречном свете, льющемся сквозь стекло.

— Билл, послушай, но, может быть…

— Может быть, что? Что, Том?! – Билл вытер мокрые щеки рукавом. — Как избавиться от этого всего?

Том вздрогнул от этой фразы. Он пока еще не осознал, что внутри Билла сейчас живет его ребенок, маленькое живое существо. Но даже той капли понимания хватало, чтобы знать наверняка, – он не хочет, не допустит, чтобы он исчез.

— Билл, не надо так говорить. Никто не хочет, чтобы ты…

— Том, ты что, не понимаешь? – Закричал Билл, нечаянно смахнув с тумбы какую-то статуэтку, — Что мне теперь делать? Как я буду учиться? Я много лет учился, стремился к тому, чтобы заниматься наукой. А что теперь?

Тома внутри будто что-то кололо острой иголкой. То, что Билл, очевидно, не хочет ребенка, оказалось, очень больно принять.

— Билли, тебе надо успокоиться, — Том попытался приблизиться к юноше, но тот только отступил на шаг назад, сверкая глазами. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Мы? Спасибо, — прошипел Билл, — ты уже так подумал, что я теперь не знаю, как мне выпутываться из всего этого.

— Билл, пожалуйста, — Том был готов умолять.

— Уйди, — Билл отвел взгляд.

— Билл.

— Уйди! Уходи, я не хочу тебя видеть! – вскрикнул юноша, и выскочил за дверь.

Том, было, погнался за брюнетом, но его остановил Вольф, неожиданно появившись в дверях.

— Том, не трогай его. Дай Биллу время успокоится. Через пару недель его мнение о произошедшем совершенно поменяется.

— Но, как же… — растерянно ответил юноша, глядя вслед убежавшему брюнету.

— Том, с ним все будет хорошо, я обещаю. А вот тебе надо как следует подумать, мальчик.

— О чем?

— О ребенке, конечно.

— О чем тут думать? – отмахнулся Том, — конечно, это неожиданно, но ничего не меняет.

— То есть тебя не пугает перспектива в ближайшем будущем стать отцом, – немного удивился Вольфганг.

— Конечно, мне страшно, — кивнул Том, — но я люблю Билла.

Вольфганг, глядя в испуганные и встревоженные глаза Тома, покачал головой и сказал:

— Том, иди домой сейчас, а Билл останется тут, под моим присмотром.

— С ним что-то не в порядке? А с ребенком? – мигом забеспокоился ведьмак.

— Нет, все нормально, — успокоил юношу целитель, мысленно улыбаясь. Еще и часа не прошло, как стала известна шокирующая новость, а у Тома уже проснулся отцовский инстинкт.

Том переминался с ноги на ногу в нерешительности, и Вольфганг, поняв причину, снял с пальца небольшой перстень с аквамарином. Прошептав над ним какое-то длинное заклинание, старик одел его на безымянный палец левой руки Тома.

— Вот, если с Биллом будет что-то не так, камень потемнеет, станет почти черным.

— Спасибо, — Томас благодарно кивнул и спросил робко, — Вы не могли бы изредка посылать мне записки, чтобы я знал, как Билл себя чувствует?

— Хорошо, – целитель вздохнул тяжко, мысленно сетуя на то, что на старости лет ему приходится разбираться с такими беспокойными пациентами. – Иди уже, п а п а ш а.

Том, услышав это слово, улыбнулся какой-то удивительно нежной улыбкой и, кивнув волшебнику, исчез.

========== 2. ==========

Билл едва не упал, когда портал перенес его в центр выцветшего ковра в гостиной дома целителя. Вольфган как раз закрывал створку старого окна за совой, отправленной к Тому с очередной запиской о самочувствии Билла. Целитель окинул взглядом побледневшего после путешествия к матери, юношу и усадил его на диван, тут же принявшись отсчитывать частоту пульса, а потом и вовсе наложил диагностирующее заклинание, желая увериться, что юный сын русалки не пострадал от перемещения, хотя в его положении портал стал единственным более-менее безопасным способом передвижения.

— Как себя чувствуешь?

— Тошнит, – слабо отозвался брюнет, откидывая голову на спинку дивана и часто сглатывая.

— Это нормально, — чуть улыбнулся Вольф.

Билл только вздрогнул, а целитель в очередной раз покачал головой. Билл жил в его доме уже три недели, но до сих пор морщился только от одного упоминания о своем положении. Старый маг знал Билла с самого рождения, когда перепуганный Йорг принес к нему в дом пищащий сверток, и с дрожью в голосе рассказал, что это его сын, которого ему отдала на воспитание мать-русалка. Выпив лошадиную дозу успокаивающей настойки, Вольфган взял себя в руки и принялся рассказывать смотрящему на него с ужасом молодому парню, что и как тот должен делать с младенцем. Целитель помнил, в какой панике тогда находился отец Билла, и не осуждал молодого парня за то, что тот далеко не сразу свыкся с мыслью, что стал отцом. Для Йорга мимолетное приключение в водах индийской реки не было чем-то значимым, ровно до тех пор, пока маленький Билл не открыл свои лучистые карие глаза и не улыбнулся отцу беззубой улыбкой.

Тем больше Вольфган был поражен поведением Тома. Целитель знал, что каждый раз, проснувшись рано утром, он увидит на подоконнике небольшого совенка, к лапке которого будет привязана записка со всего двумя вопросами. Томас каждый день хотел начинать, убедившись, что и с Биллом, и с ребенком все хорошо. Вольф каждый раз подробно описывал, что сейчас происходит с брюнетом, и каждый раз писал, что приезжать за Биллом Тому пока не стоит. В отличие от молодого ведьмака, который в одно мгновение смог ужиться с новой реальностью, Билл все еще пытался как-то отстраниться от происходящего, не принимая своего состояния и изменившегося будущего.

Впрочем, если поначалу у Вольфгана были сомнения в том, что Билл захочет оставить ребенка, то буквально через несколько дней они рассеялись. Сам того не осознавая, юный пациент менялся с каждым мгновением. Он стал двигаться более осторожно, появилась какая-то плавность, тягучесть жестов, в глазах то и дело вспыхивали огоньки, искрящиеся магией, а тонкая ладонь периодически бессознательно касалась пока еще плоского живота. Разум Билла явно не успевал за чувствами, хотя и так было очевидно, что любовь к ребенку скоро расцветет пышным цветом. И теперь у целителя была одна задача – дать Биллу время самостоятельно разобраться в себе, и не допустить, чтобы Том, уже давно все решивший за двоих, давил на юношу.

— Билл, тебе надо больше гулять, — Вольф помог ослабевшему юноше подняться с мягкого дивана. – Ты все за книгами сидишь, учишь что-то, а ребенку то солнышко, да ветер свежий нужны. Пойди, погуляй, в саду как раз розы зацвели.

— Но мне нужно повторить теорию чар, — возразил Билл, как всегда игнорируя все, что было связано с ребенком.

— Билли, это не обсуждается, — густые брови целителя грозно сошлись на переносице, — Иди на свежий воздух.

Юноша обреченно вздохнул, но не решился спорить со старым магом. Взяв с дивана легкий плед, Билл направился к двери, ведущей на задний двор.

— Ладно уж, книгу можешь прихватить с собой, — сжалился над жаждущим знаний мальчиком Вольф. – Одна беда с тобой, маленький.

Том, переместившись на лужайку за домом, попытался снова откусить кусок от сэндвича, который купил за минуту до этого, но едва не откусил себе пальцы. Посмотрев вниз, ведьмак чертыхнулся, вспомнив, что при подобных перемещениях предметы далеко не всегда попадают в то же место, что и их хозяин. Огорченно вздохнув, ведьмак подумал, что чуть позже вечером непременно навестит бабушку, которая точно накормит его самым вкусным тыквенным пирогом на свете.

— А пока… — Том оглядел фронт работ и повел плечами. Мышцы болели немилосердно, ведь уже который день юный волшебник возвращался после тяжелого рабочего дня в недавно купленное жилище и не покладая рук трудился, пытаясь превратить мечту об идеальном для них с Биллом доме в реальность.

Никогда особо не преуспевавший в чарах, Том большую часть работы выполнял не прибегая к волшебству. Только самые тяжелые и трудоемкие задачи он решал с помощью заклинаний, выисканных в одной из множества заумных книг, привезенных в дом Биллом. Правда, иногда получалось далеко не с первого раза – так ванная комната лишилась всей отделки, а Том еще долго думал о том, как умудрился все же успеть выставить щит от материальных объектов, когда плитка, будто взорванная изнутри, осколками брызнула во все стороны. Ведьмак еще раз вспомнил Билла и мысленно поблагодарил, ведь именно любимый мальчик заставил его выучить это заклинание до автоматизма.

Проведя все «разрушительные» работы, Том оглядел дом и едва не опустил руки – жилище выглядело так, будто в нем долгое время жили бешенные тролли. Присев на крыльцо и прикрыв глаза от склоняющегося к закату солнца, юноша в очередной раз поддался сомнениям, терзающим его сердце с тех пор, как его любимый приказал ему уйти. Хотя ведьмак каждый день получал подробный ответ о состоянии здоровья Билла от старого целителя, тревожится меньше Том не стал. Ему хотелось самому видеть, как с каждым днем меняется Билл, подчиняясь древним законам природы, как в его глазах горит самая удивительная магия на свете – магия зарождения новой жизни. Вольфган написал, что Билл все чаще неосознанно поглаживает живот, где совсем скоро будет шевелиться ребенок, но ведьмаку было слишком мало читать об этом, хотелось самому дотронуться до нежной кожи живота любимого мальчика, погладить, представляя, что под рукой через пару месяцев он сможет почувствовать легкий толчок крохотной ножки. Хотелось обнимать Билла ночами, согревая своим теплом, чтобы быть уверенным, что его любимому тепло и уютно. Но молодой маг понимал, что именно сейчас от него требуется только одно – ждать. Ждать, когда Билл, невольно и слишком неожиданно оказавшийся в положении, сам придет к нему. А пока… Пока он будет обустраивать их дом, и он сделает так, чтобы Биллу захотелось здесь остаться.

Билл забрался в постель, с удовольствием закутываясь в мягкое, но тяжелое ватное одеяло. Теперь, когда во сне его не обнимали сильные руки Тома, юноша бессознательно кутался в одеяло, как в кокон, пытаясь получить то чувство защищенности, что испытывал, лежа в объятиях своего любимого. Белые простыни были теплыми и чуть шершавыми, брюнет потерся щекой о подушку, удобнее устраиваясь в постели, подтянул колени к груди, а рука уже привычным жестом опустилась на живот. Чуть приподняв край футболки, тонкая ладонь аккуратно коснулась кожи, поглаживая и как будто грея. Билл каждый раз чувствовал, как от живота начинают расходиться волны тепла, наполняя тело каким-то совершенно удивительным чувством. Похожее Билл испытывал, когда они с Томом занимались любовью, но сейчас над ним властвовала та же нежность и трепет, только без примеси возбуждения, как обычно происходило, стоило почувствовать родной запах кожи любимого парня.

День за днем Билл все больше привыкал к мысли о том, что внутри него находится новая жизнь, что совсем скоро он будет держать на руках ребенка, чувствуя легкий запах молока и слыша быстрый стук маленького сердечка. «А на щеке у малыша будет родинка…», — Билл вздрогнул и посмотрел на свой плоский живот, словно пытался понять, откуда к нему пришла эта мысль. Вольфган сказал, что его ребенок будет магом, что было весьма просто определить – если бы случилось иначе, Билл бы потерял способность колдовать навсегда. Но магия все так же легко струилась с кончиков его пальцев, а иногда юноше казалось, что теперь он стал даже сильнее. Хотя периоды всплеска магии сменялись слабостью и головокружением, а иногда и сильной тошнотой, Билл все равно не мог сказать, что ему досаждали существенные недомогания.

За окном послышался легкий, едва слышный шорох. Билл насторожился, прислушиваясь, а потом привстал на кровати, вглядываясь в темноту. Окно в его комнате было слегка приоткрыто, что ночная прохлада остудила воздух в прогретом за день пространстве. Юноша не боялся, зная, насколько хорошо Вольфган окружил защитой свой дом, Биллу скорее было просто любопытно. Встав с кровати, он вздрогнул от соприкосновения с холодными половицами и, смешно поджав мгновенно замерзшие пальчики, подобрался ближе к окну, прячась за шторой. Осторожно выглянув в окно, он заметил, как к дому тихонько пробирается человек, и хотел уже поднять шум, чтобы разбудить целителя, когда незнакомец повернул голову, и Билл увидел, как лунный свет блеснул на металлическом колечке, обхватывающем пухлую нижнюю губу.

— Том, — неслышно произнесли его губы, и брюнет, сам не понимая, почему, отпрянул от окна. Осторожно, стараясь двигаться бесшумно, Билл вернулся в кровать и улегся на бок, лицом к окну, набросив край одеяла на успевшие замерзнуть ступни. Через пару мгновений он почувствовал, что на него кто-то смотрит. Понадеявшись на сумрак комнаты, брюнет чуть приоткрыл глаза, сквозь ресницы глядя в оконный проем, в котором сейчас нарисовался знакомый силуэт. Билл напрягся, ожидая, что сейчас Том приникнет в комнату, и уже предвкушая скандал который ему закатит, но молодой ведьмак только поудобнее уселся на подоконнике, свесив ноги, и принялся разглядывать «спящего».

Биллу было плохо видно выражение лица Тома, но он буквально чувствовал волны тепла, идущего от любимого. Ведьмак прислонился спиной к откосу и вздохнул, устало поведя плечами. Билл заметил знакомое движение и пригляделся внимательнее, мысленно благодаря маму, от которой ему досталось чрезвычайно острое зрение. Том совершенно явно похудел, лицо будто осунулось, а правое запястье перехватывал бинт, от которого шел легкий, едва уловимый запах заживляющего зелья. Внутренне напрягшись, Билл едва подавил в себе желание спросить, что случилось с рукой, тем самым выдав себя перед Томом.

Тем временем Томас аккуратно и бесшумно опустил ноги на деревянный пол, чуть постоял, прислушиваясь к дыханию Билла, а потом сделал несколько шагов вперед, опускаясь на колени возле кровати брюнета. Билл занервничал, боясь, что Том догадается о том, что юноша вовсе не спит, поэтому плотно закрыл глаза, лишая себя возможности наблюдать за выражением лица Тома. Слух почти не улавливал звуков, только Билл все равно чувствовал, что Том придвинулся ближе, и теперь разглядывает его лицо пристально и так знакомо-нежно.

— Билли, – едва слышный шепот, пойти не нарушивший тишины, заставил сердце Билла стучаться быстрее. Так хотелось открыть глаза и встретить карий взгляд своего любимого мужчины, но юноша все же решил, что пока не готов к разговору с отцом своего ребенка, поэтому продолжал разыгрывать из себя безмятежно спящего.

Через мгновение брюнет почувствовал, как родные, чуть шершавые, как он знал, кончики пальцев легко касаются шелковистых прядей, рассыпавшихся по белой подушке. Едва удержавшись от мурлыкания, Билл заставил себя лежать тихо, а его любимый продолжал перебирать его волосы. Вскоре Билл почувствовал как по его лицу легонько, едва касаясь, скользят пальцы Тома, как они спускаются на шею, ключицы, виднеющиеся в вырезе футболки, а потом ладонь остановилась в нерешительности. Билл едва не вздрогнул, поняв в чем дело – его парень увидел, что край футболки задрался наверх, обнажая живот, и теперь юноша буквально чувствовал, как взгляд карих глаз будто бы отпечатывается на нежной коже, не закрытой тканью. Юный сын русалки ощущал, как в воздухе разлилось напряжение, и ждал, что же сделает Томас. И едва не выдал себя, вздрогнув, когда широкая ладонь, с чуть более грубой, чем обычно кожей, трепетно легла на его живот.

— Маленький, — прошептал Том едва слышно, но в его голосе было столько разных чувств и эмоций, что Билл едва удержался от накативших слез. Одним этим словом, произнесенным почти что неслышным шепотом, ведьмак смог разогнать тревоги, омрачающие душу и смущающие сердце юноши все последние недели. – Ты знай, я тебя люблю, — кончики пальцев легонько погладили низ живота, — А как я папочку твоего люблю, — улыбка, прозвучавшая в голосе Тома, согрела сердце Билла, заставляя кровь бежать быстрее.

Том еще несколько минут просидел подле юного мага, не убирая руки с плоского животика, а черноволосый юноша постепенно погружался в сон, чувствуя рядом родное тепло любимого человека. И когда Том все же встал, стараясь не ступать на скрипучие половицы, а потом заботливо поправил одеяло, укутывая, хотя Билл и знал, что этой ночью точно не замерзнет. Его будет греть та нежность и любовь, что Том ему сейчас подарил.

Неслышной тенью Том выскользнул из окна, и Билл услышал, как его парень легко приземлился на влажную траву. Брюнет чуть улыбнулся, припомнив, как заставлял Тома зубрить заклинание левитации, а тот сопротивлялся настойчивому желанию юноши хоть что-то вбить в его голову.

— Томми…

Дата добавления: 2015-10-21