****
POV Bill.
Я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете, когда медленно распахивал свои глаза, надеясь увидеть «косичку». Но я обнаружил лишь пустоту. Точнее слегка памятую подушку и никого на ней. Сначала я растерялся, но потом задорно улыбнулся.
- Том! – прокричал я, - ты где?
Но мне никто не ответил.
Где это он? Может в душе? Я быстренько поднялся с кровати, и немедленно обсмотрел все ванные комнаты, что присутствовали в моём доме. Тома нигде не было. Потом я обошёл вообще весь дом, заглянув при этом даже в подвал и гараж. Каулитца я не обнаружил.
- Может он куда-то вышел, - неуверенно проговорил я, обращаясь к самому себе.
Я решил, что, должно быть, так и есть. Откинув неприятные мысли подальше, я уверенно поплёлся в душ.
Горячие и приятные струи воды успокаивали и расслабляли, отчего я вообще перестал хмуриться. Том просто вышел в магазин или ещё куда, он скоро вернётся. Да, точно.
Но спустившись вниз, я так и не увидел долгожданного лица, обрамлённого французскими косичками. Тут я уже забеспокоился по-настоящему. Я взволнованно набрал номер его телефона.
- Алло, - через какое-то время ответил «косичка».
- Том, ты где? Я проснулся, а тебя нет. Всё хорошо? Что случилось?
- Ничего, - раздалось уже у моего уха, - я пришёл.
- Том, - обрадовано выдохнул я, бросаясь в объятия любимого парня, - я так испугался.
- Чего? – мне показалось или его улыбка выглядела вымученной?
- Что ты решил меня бросить, - признался я.
- Дурачок, - чмокнул меня в висок парень, - я никогда тебя не брошу. Даже если и буду далеко.
- А ты не будь, - проговорил я.
Каулитц почему-то промолчал.
- Ты уже завтракал? – поинтересовался он.
- Нет.
- Тогда идём кушать, мой анарексичный красавчик, - отчего-то грустно рассмеялся парень.
- Я не анарексичный! – возмутился я.
- Я шучу так, - ласково приобнял меня он.
Весь оставшийся день Том вёл себя очень странно. Он постоянно смотрел на меня, словно желая запечатлеть меня в своей памяти. Постоянно целовал меня и обнимал, будто хотел обласкать меня на всю оставшуюся жизнь. Это меня настораживало… и пугало…
- Том, с тобой точно всё нормально? – наконец не выдержал я.
- Конечно, - печально улыбнулся он.
- А почему тогда ты так смотришь?
- Как?
- Словно больше никогда не увидишь, - прошептал я.
- Что за ерунда? – тихо и мягко проговорил он, - у тебя просто фантазия разыгралась. Иди ко мне? – протянул он руки.
Я, не колеблясь ни мгновенья, набросился на него, жадно впиваясь в его губы. Том тоже был очень страстен. Прижав меня к стене, он стал бурно осыпать меня поцелуями, давая возможность своим ласковым рукам блуждать по моему податливому и горячему от желания телу. Но так не пойдёт! Сегодня я хочу и сам подарить ему ласки.
Ловко увернувшись от его ладоней, я опустился на колени, медленно расстегивая молнию на его больших и широких джинсах. Том не очень то и сопротивлялся, давая мне шанс делать всё, чего я хочу.
Я умело, и самое главное, с большой любовью ласкал его плоть, срывая с его губ тихие и сладкие стоны. Ему нравилось то, что я делаю. И мне нравилось…
Но вскоре Том аккуратно поднял меня на ноги, разворачивая лицом к стене, и страстно прижимаясь ко мне своим возбуждением.
Он быстрым движением стянул с меня мешающую одежду, и медленно проник в меня сначала одним, обильно смазанным слюной, пальцем, а через какое-то время и вторым. Этого можно было и не делать, но, видимо, мой мальчик отчаянно не хотел причинять мне даже малейшей боли. Я громко и хрипло застонал.
- Томми, - простонал я, - возьми меня.
Дважды просить мне не пришлось. Он вошёл в меня осторожно, но довольно-таки быстро, одновременно засасывая нежную кожу на шее.
- Люблю тебя, - проговорил он мне на ухо, вызывая во мне блаженную улыбку.
****
Ночь была на удивление тревожной и холодной. Наверное, это потому что мой мальчик спал не со мной. Ведь вернувшиеся родители не давали нам и возможности быть вместе. Мы усиленно делали вид, что всё нормально и мы просто друзья. Но ненасытный Каулитц целовал меня при каждом удобном случае, отчего Симона, кажется, стала что-то подозревать. Но мне было всё равно. Мой страх не давал мне покоя. Мне постоянно казалось, что Том прощается со мной. Абсурд? Возможно… но моё сердце говорило иначе.
Я в который раз глянул на часы. Почти четыре часа утра, а я и глаз не сомкнул. Может пробраться по-тихому в комнату «косички»? Но он наверняка спит, ему ведь завтра на работу… Ладно, не буду.
И поворочавшись ещё немного, я наконец-таки уснул.
Спал я тоже отвратительно. Мне снилось что-то не хорошее и мерзкое. А в итоге и вовсе чей-то крик.
Испуганно проснувшись, я обнаружил, что никакого крика нет, и вообще, вокруг всё очень тихо и спокойно. Но сердце категорически не верило в это, отбивая один из самых быстрых и неприятных своих ритмов.
Я немедленно соскочил с кровати, молниеносно выбегая из комнаты. В доме царила какая-то неестественная тишина. Но где-то в глубине коридора слышались глухие голоса и, кажется, плач. Что это? Я растеряно поплёлся на звуки, с изумлением осознавая, что голоса доносятся из отцовского кабинета. Медленно распахнув дверь, я встал, как вкопанный. Моя мама тихо всхлипывала в объятиях Гордона, а из монитора папиного компьютера раздавались мои громкие и страстные стоны, что я, как мне казалось, дарил одному лишь Тому.
- Билл, - заметила меня мама, - зайчик, тебе лучше уйти…
- Стоять! – возопил отец, - щенок! – и с этими словами он очень яростно и обидно хлестанул меня по щеке.
- Гордон! – завизжала Симона, - перестань, он не виноват!
- А кто виноват?! Кто?! Я?! Или может быть, ты?! – не успокаивался мужчина, снова замахиваясь на меня.
Я ничего не понимал. Что тут происходит? Почему отец бьёт меня, а мама плачет? И что, в конце концов, у них делает диск, где мы с Томом в нашу первую ночь? Где они вообще его взяли? Снимали меня на скрытую камеру чтоли? Что за бред?
- Папа, - выдавил я, - что случилось?
- Что случилось? Ах, что случилось?! У меня единственный сын женоподобная дрянь, вот что случилось!
Эти слова больно ударили по сердцу, оставляя после себя кровоточащую рану. Отец никогда не упрекал меня в моей ориентации… никогда…
- Гордон! – всхлипнула мама, - не говори так, прошу! Перестань! Он не виноват… это всё… этот Каулитц… аферист и соблазнитель! – злобно выкрикнула она.
Что она сказала? Причём тут Том? И почему это он аферист и соблазнитель?
- Этого бандита я вообще уничтожу! – заорал папа, - землю переверну, но достану! И убью!
- Что происходит? – более уверенным голосом произнёс я, - почему Вы оскорбляете Тома?
- Заткнись ты уже! – ткнул в меня пальцем Гордон, - доигрался! Сегодня же улетаешь в Лондон. В Берлин вернёшься не скоро.
- Что это значит? – растерялся я.
- Сядь, - кивнул на стул родитель, - и слушай.
Я сел.
- Ты спал с ним? – грозно навис надо мной он.
Я затравленно кивнул.
- А он снял это на видео. И передал моим конкурентам. У них теперь компромат на меня.
- Том бы не стал этого делать. Он любит меня…
- Замолчи, ты меня раздражаешь!
Я заткнулся.
- Я думал, что знаю о нём всё. Но это оказалось не так! Я не знал многого, очень многого. А этот ублюдок… В общем, он оказался продажной тварью! Снял это видео, с целью наживы! И продал! И не кому-нибудь, а Хоффману. Тому, кто так и мечтает заполучить мои акции! И теперь… если я не передам их ему добровольно, то эта гадость, - он ткнул пальцем в монитор, - замельтешит на всех немецких Интернет-ресурсах. А я не могу этого допустить! Не могу… и теперь…
- Где Том? – перебил я его.
- Он уехал, - вместо Гордона ответила Симона, - утром его уже не было. Вещей тоже.
- А фрау Катрин?
- Её тоже нет…
Я молниеносно выбежал из отцовского кабинета, на ходу смахивая такие обидные и жалкие слёзы. Зачем ты так со мной, «косичка»? За что?...
Глава 12.
Автомобиль уверенно вилял по переполненным Берлинским дорогам, позволяя мне наслаждаться лишь расплывчатыми и порой не понятными силуэтами остающихся позади машин и зданий. Это немного раздражало, но я с садистским удовольствием продолжал глядеть в окно, мучая и напрягая свои заплаканные глаза. Я ненавидел себя. Я заслужил куда большую боль и неудобство.
- Как там в Лондоне? – весело поинтересовался водитель, вырывая меня из озера отчаяния и ненависти к собственной персоне.
- Нормально, - хмуро проговорил я, не отводя своих глаз от окна.
Говорить о том, как именно я провёл «каникулы» в Лондоне, мне не хотелось. И о чём, собственно, говорить? О том, что я почти три месяца не покидал своего гостиничного номера и рыдал с поводом и без? О том, что напивался каждый день и потом закатывал пьяные истерики? Нет уж, увольте… Говорить об этом вслух – чистой воды самоубийство для меня. Мне хватает и той бури, что бушует внутри моего израненного в конец органа под названием сердце…
- Всё так же влажно и серо? – не унимался настойчивый водитель.
- Наверное, - устало отозвался я.
- А чего Вы такой мрачный?
- Отстаньте, пожалуйста, - попросил я, слегка массируя свои виски.
- Ладно, - растерялся мужчина.
Тот факт, что встретить меня из аэропорта послали какого-то малоизвестного водителя, меня удручал. Видимо, папа всё ещё зол на произошедшее. И не хочет видеть меня… Я, наверное, ему противен. Если честно, я и сам себе противен. Что уж говорить о других? Но в тот миг, когда я обнаружил, что ни мама, ни папа и даже ни Аст, меня не встречают, я расплакался. Жалко и громко, как истеричная девчонка…
Эти три месяца в чужом и холодном Лондоне были целой пыткой для меня. Особенно болезненно я переживал за то, что Гордон всё-таки отдал свои акции этому Хоффману… Об этом говорили все Европейские экономические телеканалы и газеты. Мне казалось, да и сейчас кажется, что я самая мерзкая дрянь на этой земле… и уже ничего этого не изменит.
Странно, но о Томе я думать не перестал. Знаете, как в любовных романах? Что-то вроде того, что мысли о предавшем любимом человеке причиняют боль и прочее? У меня всё было иначе. Я наоборот, думал о нём почти круглосуточно… Это очень странным образом меня опустошало…
- Приехали, - подал голос водитель, заставая меня врасплох.
- Уже? – испуганно выдохнул я, нервно оглядывая, знакомый до колик в животе, дом.
- Уже, - утвердительно кивнул мужчина, косясь на меня через зеркало заднего вида.
Я неуверенно сглотнул. Странно, но предстоящая встреча с родными меня пугала. Мне было страшно от осознания того, что они, возможно, будут мне не рады…
Но время продолжало свой сумасшедший бег, наплевав на мой испуг и растерянность.
Водитель быстро выгрузил мои чемоданы и распахнул передо мной дверь, тонко намекая на то, что надо бы выходить и идти в дом.
- Спасибо, - наконец взял себя в руки я, элегантно выплывая из авто.
- Да не за что, - по-отечески улыбнулся мне мужчина, - это моя работа.
Эта мимолётная улыбка меня приободрила. Я даже проникся чем-то вроде нежной благодарности к этому невысокому, слегка полноватому мужчине.
Глубоко вздохнув, я уверенно направился в сторону входной двери, на ходу стараясь унять нервную дрожь, охватившую мои руки.
Секунды тянулись бесконечно долго, вызывая во мне всё большее желание развернуться и убежать. Но жизнь, видимо, надо мной сжалилась, потому что, входная дверь неожиданно распахнулась, являя мне улыбающуюся и слегка растрёпанную Симону.
- Билли, - воскликнула она, кидаясь мне на встречу, - зайчик мой!
- Мама, - хрипло выдохнул я, испытывая неимоверное облегчение и даже радость, - я так скучал!
Дальше всё потекло своим чередом. Естественным и спокойным. Долгие и искренние приветствия мамы, сухие и строгие, но от этого не менее счастливые, отца. Они всё-таки простили меня… Они всё-таки меня любят…
- Как ты провёл время в Лондоне? – улыбнулась мама во время ужина, - мы так тосковали по тебе. Кстати, Астель обещала приехать завтра. Мы устроим что-то вроде вечеринки, - подмигнула она.
- Здорово, - слегка улыбнулся я, - в Лондоне… всё нормально, - уклончиво отвечал я, - А как тут?
- Всё, как обычно, - слишком быстро и нарочито равнодушно проговорила Симона.
Я нахмурился.
- Почему ты ничего не ешь? – поинтересовался Гордон, - мама старалась, готовила. Даже повара наняла.
- Я ем. Спасибо, мам. Всё очень вкусно, - заверил я.
Симона тепло улыбнулась мне.
Вроде, всё, как обычно… Никаких обид и недосказанностей, а я зачем-то чувствую какую-то отстранённость и даже холод… Будто мне чего-то не хватает…
- Пап, - проговорил я после ужина, - мы можем поговорить?
- Да, - кивнул Гордон, - давай поднимемся в мой кабинет.
Я послушно последовал за отцом, ловя на себе обеспокоенный взгляд Симоны.
Ничего страшного не случится… Я просто должен знать, вот и всё…
Комната, где отец проводил большую часть своего времени, встретила меня неприятными и болезненными воспоминаниями. Я сглотнул. В голове мгновенно появилась картинка трёхмесячной давности… Слёзы, крики, оскорбления… и огромная, кровоточащая рана в области сердца…
- Садись, - кивнул Гордон на глубокое кожаное кресло напротив своего массивного стола.
Я сел.
- О чём ты хотел поговорить? – спросил он.
- Я думаю, ты догадываешься о чём…
- Догадываюсь, - кивнул он, - что именно ты хочешь знать?
- Всё, - дрожащим голосом проговорил я.
- Конкретнее, - во истину бизнесменским тоном потребовал Гордон.
- Ты простил меня? – некстати поинтересовался я.
- Простил, - покачал головой папа, - и давно. Ты мой сын, Билл, и я люблю тебя. Таким, какой ты есть. Так будет всегда. И знаешь что? Ради тебя стоит потерять целое состояние, сын.
Я неожиданно заулыбался.
- Я люблю тебя, пап, - прошептал я.
Мой родитель лишь кивнул.
- Теперь по делу, - подтолкнул меня он.
- Да, - я замялся, - расскажи мне о… Томе… Что с ним сейчас? – последняя фраза прозвучала совсем глухо и неуверенно.
- Понятия не имею. Его нет в Берлине. Его вообще нет в Германии. Он просто исчез. Как бы я его не искал, не могу найти. Он будто умер.
Я вздрогнул. Лишь сейчас мне стало ясно, что я ужасно боюсь последней фразы. И не хочу, чтобы она хоть когда-нибудь оказалась правдой. Я тогда тоже умру…
- И где он может быть?
- Не знаю, Билл.
- А фрау Катрин? Её тоже нет?
- Нет. Они будто сквозь землю провалились. Единственное, что я смог отследить, так это их перелёт в Париж, а затем поезд до Марселя. Даже предположить не могу, зачем им это, но там след обрывается. Ни в Марселе, ни в Париже их нет…
- Понятно, - задумчиво проговорил я, - пап, а расскажи мне… о его… жизни. Пожалуйста?
- История на самом деле не самая приятная, но раз ты так хочешь, - пристально поглядел на меня Гордон, - его отец всю жизнь был наркоманом. Часто мотал сроки в местах не столь отдалённых. Двумя словами, он был конченым дерьмом. Избивал свою жену, сына, дочь…
- Дочь? – у меня округлились глаза, - о какой дочери ты говоришь? У Тома нет сестры…
- Есть, Билл, - не согласился со мной отец, - её зовут Гертруда, ей сейчас около пятнадцати. Девочка… скажем так, не здорова.
- В смысле? А почему тогда она не жила с нами?
- В прямом. Поэтому и не жила. Она… психически больна, Билл. Девочка проходит постоянное лечение в психиатрической лечебнице. Это ужасная история на самом деле. Тебе лучше не знать об этом.
- Нет, скажи, - потребовал я.
Гордон тяжело вздохнул, буравя меня тяжелым взглядом.
- У неё запущенная форма шизофрении, - проговорил он, - ещё и паранойя. Болезнь возникла в связи с сильнейшей моральной травмой пережитой девочкой. Всё выяснилось, когда ей было десять. Ребёнок стал странно себя вести, перестал есть и разговаривал с несуществующими людьми. Врачи, что осматривали её, ужаснулись. Девочка на протяжении огромного количества времени подвергалась постоянным и явно изощрённым надругательствам со стороны родного отца. Были подозрения, что Томас тоже подвергался… приставаниям этого ублюдка. Но мальчик рьяно это отвергал. В общем, тут ничего доказать не удалось. А вот за изнасилования Гертруды их отца посадили. Но пробыл он там относительно не долго. Через пару месяцев его обнаружили повешенным в собственной камере.
Такого я явно не ожидал. Моему шоку не было предела. Это звучало так ужасно… так жестоко… бедные дети.
- Томасу на тот момент было уже 17. Трудно сказать, что он чувствовал тогда. Но думаю, ему было не просто. Он был довольно трудным подростком. У него были большие проблемы с учёбой и со сверстниками, он постоянно фигурировал во всевозможных драках и конфликтах, и даже баловался наркотиками. Но социальные работники лишь диву давались, когда видели его дома. Он был чутким и любящим сыном, во всём помогающим маме. И нежным, заботливым братом, что подрабатывал грузчиком по ночам, чтобы купить своей сестре игрушки или сладости. Думаю, он чувствовал вину перед ней… что не смог защитить, - выдал отец.
Я, офигевшими глазами вглядывался в лицо Гордона. Он, наверное, шутит. Это не может быть правдой. Это слишком жестоко для правды…
- Это правда, Билл, - словно прочитав мои мысли, сказал он, - я лично видел все нужные справки и документы, подтверждающие это.
- Но это… кошмарно, - проговорил я.
- Да, - согласился отец, - это действительно так. Порой мне очень жаль этого парня. Жизнь была с ним не слишком добра. Но даже это не оправдывает его жалких поступков.
Я лишь растерянно кивнул.
- Я пойду, - прошептал я через какое-то время, - до завтра пап.
- Спокойной ночи.
****
Воспоминания. Яркие, любимые, но причиняющие неимоверную боль… Я моргнул, стараясь прогнать их. Но они не уходили. Они не могли уйти, ведь этот дом – место их постоянного обиталища. Здесь они появились, и отсюда они никуда не уйдут… Останутся в стенах, в мимолётных шорохах и тенях. Но не уйдут… Никогда…
Я усмехнулся. Что за мысли Билл? Ты смешон…
Лениво поднявшись с кровати, я устремил свой взгляд в окно.
Там одиноко светил фонарь. Такой же одинокий, как и я… как и он…
Я не весело хмыкнул.
Ну почему мне опять его жаль? Ну почему мне снова хочется обнять его, прижать к груди и сказать, что всё будет хорошо… что я люблю его… Ну почему? Что же ты сделал со мной «косичка»?
Мои мысли прервал протяжный и неприятный в ночной тишине, звук мобильного. Я даже не взглянул в его сторону. Не хочу никого слышать… Не хочу ни с кем говорить…
Но телефон и не думал прекращать. Он всё звонил и звонил, заставляя меня нервничать.
Ну и кому там так не терпится поговорить со мной?!
- Алло, - недовольно пробурчал я.
В ответ тишина.
- Эй, говорите! Это вообще кто? Вы знаете, сколько сейчас время?
И опять тишина. Будто на том конце провода никого и нет.
- Я кладу трубку, - предупредил я.
- Прости меня, - неожиданно тихо проговорил мобильник голосом… Тома…
Я даже дышать перестал. Создавалось ощущение, что всё моё нутро перевернулось и сжалось в комок.
Я на автомате нажал кнопку сброса вызова. Просто ничего умнее я не придумал… Просто я и не знал, что мне ему ответить…
Простить? Но как? Как я могу простить тебя, мой любимый мальчик? И зачем? Тебе-то ведь, наверняка, это не нужно… И я тебе не нужен…
Я, затуманенными от слёз, глазами, поглядел на входящий вызов. Незнакомый и явно не немецкий номер.
Ну и зачем ты звонишь мне? Мне и так больно.
Но я, несмотря ни на что, почему-то хотел, чтобы он позвонил мне опять… Просто позвонил… И ничего больше. Просто звонок… Всего лишь один…
Но звонка не было. Я просидел почти до утра, воспаленными глазами уставившись на свой коммуникатор. Но он так и не позвонил… А я ждал…
****
- Ты почти не изменился, - радостно выдала мне Аст, сидя напротив меня в нашей любимой кофейне.
- Меня не было всего три месяца, - усмехнулся я, - вряд ли бы что-то изменилось. И вообще, ты ведь уже видела меня. На той вечеринке, - поморщился я.
- Да, - расхохоталась девушка, - на том ужасе, что устроила тебе твоя мама в честь приезда. Я почти умерла тогда от смеха.
Да. Вспоминать тот день мне не доставляло совершенно никакого удовольствия. Симона явно перестаралась. Я, конечно, ценю это и всё такое, но то, что сделала мама… это слишком… Во-первых, она пригласила на эту вечеринку всех моих бывших одноклассников со школы, а во-вторых, наняла целую кучу всевозможных клоунов и актёров. Это было так нелепо. Я чуть со стыда не скончался…
Но я понимаю, что всё это было ради того, чтобы поднять мне настроение и показать, что всё прекрасно… Что жизнь продолжается…
- Ты опять ничего не ешь, - заметила моя подруга, - хочешь от голода скончаться?
- Как ты догадалась, - грустно ухмыльнулся я, - раскусила все мои планы.
- Ты всё ещё… любишь его, да? – тихо поинтересовалась девушка.
Я холодно поглядел на девушку.
- Давай не об этом? – бросил я.
- Ладно, - быстро согласилась Аст, - может ещё пирожных?
- Нет, спасибо.
- Давай сгоняем в клуб сегодня? Ты как?
- Давай. А в какой?
- Можем в «Клубнику», - с энтузиазмом предложила Астель, - тебе ведь там понравилось, да? Или в «Нирвану»…
- А может в «Алую Розу»? – не подумав брякнул я.
Аст приподняла бровь, но ничего не сказала по этому поводу.
- Если ты хочешь, - осторожно согласилась она.
- Нет, - вздохнул я, - не хочу. Давай в «Нирвану»?
Девушка лишь кивнула, пристально всматриваясь в моё лицо.
Я поспешно отвёл взгляд в сторону. Ну что за глупости я иногда говорю?
Расплатившись за всевозможные пирожные и кофе, мы неспешно вышли на переполненную Берлинскую улицу.
Я поморщился, поплотнее укутываясь в свою куртку. Моя Ferrari сиротливо ждала нас на стоянке, а я почему-то не спешил к ней. Мои глаза уцепились за двух незнакомых мне парней, которые украдкой улыбались друг другу, едва заметно касаясь друг друга руками. Это меня умилило, но и заставило завистливо вздохнуть. Меня-то ведь уже никто не любит…
- Ты чего Билл? Идём, - дотронулась до моего плеча обеспокоенная Астель.
- Иду, - кивнул я, - разворачиваясь и намереваясь направиться в сторону стоянки.
Но я опять остановился. Мне показалось, что кто-то пристально смотрит мне в спину. Обернувшись, я никого не увидел. Лишь спешащие кто куда люди и одинокая, пустующая скамейка, на которой, казалось, кто-то недавно сидел.
Я, наверное, схожу с ума…
****
POV Tom.
- Зачем тебе это? – тихо поинтересовался Генрих, сидя рядом со мной на скамейке и вглядываясь в красивую красную машину, припаркованную через дорогу на закрытой стоянке, - зачем приехал?
- Не знаю, - задумчиво ответил я, - просто захотелось.
- Его отец тебя убьёт, ты это понимаешь? Сидел бы ты лучше в своей Швейцарии, парень! Я беспокоюсь если что.
- Не стоит, - попытался улыбнуться я, - мне теперь пофигу на всё.
- Тебе всегда пофигу, - тихо проворчал он, - а зачем следить то за ним?
- Я не слежу, - сглотнул я.
- Да? А как это теперь называется?
- Я просто наблюдаю со стороны.
- Ага. А простыми словами, следишь, - недовольно пробурчал парень, - смотришься, как последний лох.
- Заткнись.
- Я-то заткнусь, а вот ты… Как Герти?
- Нормально, - кивнул я, а сердце заныло с новой силой.
- Вот чёрт! – ругнулся Генрих, - проваливаем, друг. Он вышел. Сейчас заприметит.
Я, с жадностью, уцепился за знакомую тоненькую фигурку, не желая выпускать его из поля своего зрения. Сердце совсем разрыдалось, стоило мне лишь увидеть его.
- Идём! – прошипел парень.
- Сейчас, - попросил я, - минутку.
- Ненормальный идиот. Совсем крыша поехала! Быстрее…
Билл отчего-то вздохнул, устремив печальный взгляд вперёд. Меня он не видел, давая мне возможность посмотреть на него чуть дольше, чем можно. Его подруга что-то обеспокоенно проговорила ему, глядя на него толи с жалостью, толи с нежностью. Это с глухим стуком отозвалось в моей совести. Наверное, ему плохо из-за меня…
- Каулитц! – снова встряхнул меня Генрих, - идём уже!
Я быстро кивнул, немедленно скрываясь за углом.
Я так скучаю по тебе, детка… Мне так плохо без тебя…
****
POV Bill.
Громкая музыка била по ушам, заставляя забыться, гипнотизируя мозг… Она буквально растворяла в себе.
- Тут здорово! – прокричала уже пьяная Астель, - идём танцевать!
- Ты иди! – прокричал я в ответ, - а я пока побуду в VIP-кабинке! Выпью чего-нибудь!
- Ладно! – заулыбалась девушка, - только не долго!
Я согласно кивнул.
В этом элитном ночном клубе я был не впервые, но эта атмосфера всё равно удивляла, даже восхищала… Огромное количество полуобнаженных людей, отличная музыка, и восхитительный интерьер. Тут так же можно было снимать отдельные VIP-кабинки, дабы уединяться со своей компанией, и выпивать. Ну, для тех, кому было лень идти до бара…
Я блаженно развалился на удобном, мягком кресле, попивая коктейль с немного символичным названием «Голубая Лагуна». Это даже заставило меня ухмыльнутся. Но отнюдь не весело.
- Не помешаю? – кто-то сел рядом со мной.
Мой немного опьянённый мозг не сразу сообразил, что к чему, но когда сообразил, то я подскочил с кресла, как ошпаренный.
На кресле, совсем рядом со мной и внимательно глядя на меня, сидел… Том.
Я даже ущипнул себя пару раз, чтобы убедиться, что это не сон и не глюки. Я грешным делом подумал на бармена этого роскошного заведения, мало ли чего он в коктейль мог добавить…
Но напротив меня сидел Том, и, кажется, никуда не собирался уходить. Он был реальный. Немного помятый, бледный и, судя по глазам, пьяный. Но это точно был он.
- Тебе чего? – выдохнул я.
Он промолчал.
- Я с тобой разговариваю! Тебя же нет в Германии? Откуда ты взялся тут?
- Взялся. Молча, - только и ответил он, - давай поговорим?
- Не хочу я с тобой разговаривать! Уходи!
- Не могу.
- Тебе что, плохо? – забеспокоился я, - тебе же нельзя пить, да? Тошнит?
- Беспокоишься? – усмехнулся он.
- Нет, - мигом остыл я, - просто боюсь, что ты испачкаешь тут всё, кретин ты редкостный!
- Правильно, - закивал он, - я же дерьмо. И жизнь моя паршивая – дерьмо.
- Да! – победно выкрикнул я, но осекся, - хотя я не это имел ввиду…
Но Том меня, кажется, не слышал. Он (о ужас!) стал плакать… Искренне, закрыв лицо руками и… отчаянно.
Я испугался. И растерялся. А ещё, мне стало невыносимо его жаль…
- Том, - я робко дотронулся до его плеча, - ты чего? Я это… не думаю так. Не плачь, пожалуйста.
Но он никак не реагировал на меня. Лишь плакал и плакал…
А я и не знал, что мне делать. Захотелось его пожалеть что ли… И ещё заплакать вместе с ним…
- Я так устал, - сквозь слёзы проговорил он, - мне так надоело всё. Я так запутался. Мне так хреново…
Я не сдержался и всхлипнул вместе с ним.
- Идиот, - только и выговорил я.
- Я… мне так жаль, детка. Я не хотел, правда. Если бы я мог всё исправить… но я не могу. У меня не было выбора. Герти, она… понимаешь? Я не могу её бросить. Я даже сдохнуть не могу! Они не выживут без меня… мама не сможет, - он говорил что-то ещё. Долго и горько. Большую часть из сказанного им, я не понимал. Но мне отчего-то так хотелось кричать и плакать. Столько боли было в его пьяных словах…
- Том, - в кабинку влетел высокий и смуглый парень, - эй парень, поднимайся! Давай! Я же говорил тебе! – с этими словами незнакомец стал поднимать невменяемого в конец «косичку» на ноги, - успокойся! Давай, идём. Придурок, - беззлобно, а с жалостью обозвал он Тома, - Билл, - неожиданно посмотрел на меня парень, - слушай, не говори своему отцу, что видел его… пожалуйста. Он не хотел, правда. Клянусь, он больше не будет приставать к тебе. Он завтра же уедет. Я обещаю…
Я лишь растеряно кивнул.
Незнакомый парень увёл «косичку» прочь. А я всё так и сидел, тупо глядя на свой недопитый коктейль.
Что он сказал? Что он уедет? А хочу ли я этого… Хочу ли я, чтобы Тома больше не было в моей жизни?
Я мгновенно выбежал из VIP-кабинки.
Ответ был слишком очевидным, чтобы даже думать о нём…
- Том! – прокричал я, а мой голос потонул в этом гуле радости и веселья, - Том!
Неужели он и вправду навсегда уйдёт из моей жизни? Неужели я больше никогда не увижу его? Что я тогда буду делать?
- Вернись, - прошептал я, бессильно опускаясь на колени…
Глава 13.
Я даже и не почувствовал ничего, а по моим щекам уже сбегали маленькие дорожки из грусти и отчаяния. Я не хочу, чтобы он уходил… Я хочу, чтобы он был со мной всегда… Хочу, чтобы он любил меня… Хочу слышать его ласковую «детку»… Хочу видеть его улыбку… Он нужен мне.
- Билл, - кто-то испуганно стал поднимать меня на ноги, - что с тобой? Что случилось?
Приподняв свои глаза, я увидел Аст. Рядом с ней стояла какая-то смутно-знакомая девушка, глядя на меня с праведным ужасом и удивлением.
- Том, - прокричал я, стараясь перекричать громкую и энергичную музыку, - ты не видела его? Мне надо его вернуть!
- Что?
- Неважно! – оттолкнул я Аст в сторону, - не жди меня!
Только сейчас я осознал, что мне надо делать. Точнее, я просто осознал, что мне надо хоть что-то делать. Мне нужно его найти. Где бы он не был. Даже если мне придётся перевернуть всю Германию с ног на голову. Мне просто необходимо найти моего «косичку»…
- Билл! – прокричала мне вслед Астель, но я уже не слышал её.
Тот парень. Он бы далеко не ушёл. Максимум к выходу. Я успею его догнать.
Я в неистовом порыве толкал всех в сторону, пробивая себе путь. Кто-то возмущался, ругался, но мне было всё равно.
- Куда спешим малыш? – чья-то сильная рука схватила меня за запястье.
Я перепугано оглянулся и узрел высокого, мускулистого парня с самым настоящим «хищным оскалом».
- Отпусти, - проорал я, пытаясь вырвать свою руку из его захвата, - я спешу!
- Куда? – не унимался он.
Это начало меня жутко бесить. Я ведь могу не успеть…
- Отвали, идиот! – яростно закричал я.
Незнакомец явно не ожидал такого от меня. А я, воспользовавшись его замешательством, наконец-таки вырвал своё запястье из его «лап».
Ничего не сказав, я бегом бросился прочь.
Я не успею… Я не успею его вернуть… Том, Томми… ну не уходи…
Ко входу я добежал довольно быстро, но моему затуманенному отчаянием мозгу показалось, что я бежал полжизни.
Возле клуба столпилось огромное количество самых разных молодых людей, из-за всех сил желающих попасть внутрь. Но грозная охрана не давала им этого делать, предварительно не проведя свою любимую процедуру под названием «фэйс контроль».
- Пропустите, - попросил я одного из этих громил, - мне нужно срочно выйти.
- Тут не выход, тут вход.
- Прошу Вас, сделайте исключение. Я безумно спешу! Это вопрос жизни и смерти.
- Я сказал. Тут не выход, тут вход. Иди к выходу.
- Вас что, заело? Я же Вас прошу. Я заплачу сколько надо.
Охранник смерил меня тяжелым взглядом.
- Тут не выход, - снова начал он, - тут вход.
Только я хотел что-то сказать, как меня опередили.
- Руд, пропусти парня, - проговорил один из охранников «Нирваны», глядя на меня с интересом и удивлением, - это… друг моего братана. Ему реально надо. Пропусти, я в долгу не останусь, друже. Ты же знаешь.
- Знаю, - проворчал тугодумный Руд, - я сегодня уже пропускал твоих дружбанов. Хватит тебе. Совсем оборзел.
- Эй, полегче парень! Пропускай, давай! Адлер в долгу не остаётся, запомни это.
- Ладно, иди, - кивнул мне Руд.
- Слава богу, - облегчённо проговорил я, - спасибо, - слегка улыбнулся я незнакомому парню, что вдруг так неожиданно мне помог.
- Да не за что, - улыбнулся он в ответ, - Билл.
Что он сказал? Откуда он знает моё имя? Кто он вообще такой?
Но я не стал заморачиваться на этом. Надо найти Тома… Вот, что самое главное. Остальное потом.
Единственное место, где они могут ещё быть, это стоянка.
Я не зря выбрал именно этот вход. Он вёл прямиком к стоянке. А если бы я вышел через выход, то мне бы пришлось делать огромный круг вокруг далеко не маленького здания этого ночного клуба. Я просто надеялся выиграть время.
Но на стоянке Тома уже не было… Я понял это сразу, стоило мне лишь взглянуть на неё.
Нет… Нет… Только не это… Я не успел…
Сердце отчаянно зарыдало, и мне захотелось проделать то же самое.
Неожиданно мне на глаза попалось ярко-жёлтое такси.
- Извините, - деликатно постучал я по стеклу, дабы привлечь внимание водителя.
- Чего тебе, парень? – выглянул из окна он.
- Я хотел спросить, Вы не видели тут… двух парней? Один из них очень высокий и смуглый, а второй… у него французские косички на голове?
- Видел, - отозвался мужчина, - они пару минут назад уехали. Тот, что с косичками ещё пьяный был, как не знаю что. На ногах не стоял. Ещё и плакал. Не доведёт алкоголь его до добра, не доведёт.
- Он не пьёт, - чисто на автомате выдал я, - сегодня исключение.
- Может быть. Такси не нужно? – без перерыва проговорил он.
Мне теперь ничего не нужно…
Единственное моё желание, это Том. Больше ничего.
Но вслух я этого не произнёс.
- Давайте, - согласился я, - домой хочу…
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |