незамедлительного лечения, первый врач Вольтье поддержал точку зрения тех, кто
был за кровопускание. Оно было тут же сделано, что прекратило дальнейший спор,
поскольку противники этого лечения с шумом удалились из комнаты короля и
выразили королеве свой протест, считая средство опасным, противоречащим
предписаниям медицины. К вечеру бред не повторился, но после третьего
кровопускания число гнойных прыщей увеличилось во сто крат, подтверждая диагноз,
который Вальтье поставил 11 ноября во время утреннего осмотра.
21 ноября температура поднялась и "все другие симптомы проявились с новой силой,
а гнойнички, казалось, подсохли, стали отвратительного цвета". Предположив, что
эти симптомы исключают четвертое кровопускание, читатель сделает
скоропалительный вывод. 22-го числа доктора пришли к единодушному мнению:
четвертое веносече-ние. Как только его сделали, сразу стала снижаться
температура. Но свя-
БРУССЕ
щенный союз знаменитых медиков был разрушен. Против своих четверых собратьев,
предписывающих пятое кровопускание - ввиду превосходного эффекта четырех
предыдущих, - выступил Валло, который теперь считал необходимым применение
слабительного средства. Он оказал столь сильное давление, что и другие временно
отказались от использования ланцета. Его Величеству предписывают "стакан
каломеля и александрийского листа" Итак, за двадцать шесть лет до "Мнимого
больного" мы услышали знаменитое предписание: дать клистир, потом пустить кровь,
затем очистить! Что поделаешь, у каждого времени свои пристрастия. Мода
существовала не только в одежде, но и в медицине, и будет существовать всегда.
Принцесса Елизавета-Шарлотта Баварская, вторая жена Филиппа I (мадам
Пфальцская), вспоминает: "Как-то в апреле 1701 года, когда Людовику XIV
исполнилось 62 года, ему с целью профилактики пускают кровь, беря не одну, а
пять мер крови. Короля сильно изменило то, что он потерял все свои зубы. Вырывая
его верхние коренные зубы, дантисты вырвали добрую часть его неба".
Перейдем к заключительной истории болезни Людовика, в которой доктор Ги-Крессан
Фагон (1638-1718) - член медицинского факультета, главный лейб-медик (с 1693 по
1715 г.) и друг Людовика XIV, сыграл роль могильщика своего монарха. Как уверяет
историк Сен-Симон, Фагон был, возможно, "одним из самых блестящих умов Европы,
живо интересовавшихся всем, что имело отношение к его профессии, он был великим
ботаником, хорошим химиком, даже математиком". Но был ли он хорошим врачом?
Елизавета-Шарлотта думает, что король прожил бы еще несколько лишних лет, если
бы "Фагон не делал ему столько промываний... часто доводя короля до кровавого
поноса". Безусловно, в промываниях необходимость была, Людовик был отменным
едоком и всегда страдал желудком. Принцесса Палатинская рассказывает, что во
время ее присутствия на обеде короля тот съел 4 тарелки разных супов, целого
фазана и целого глухаря, несколько блюд салата, огромный кусок баранины с
чесноком, 2 больших куска ветчины, коробку печенья и на десерт массу фруктов и
конфет.
Валло сообщает: "Всю пятницу, 30 августа, король пребывал в состоянии
прострации. У него нарушился контакт с реальностью. 31 -го состояние его еще
больше ухудшилось, проблески сознания были уже очень короткими. Смерть наступила
1 сентября 1715 года, в воскресенье, утром, ровно за четыре дня до исполнения
королю 77 лет. Доктор Генрих Лед-ран (1656- 1720), находившийся у смертного одра
Людовика XIV, в своих мемуарах сообщает, что король умер от старческой гангрены.
Однако тайная супруга Людовика XIV мадам де Ментенон считала иначе Она гово-
100 ВЕЛИКИХ ВРАЧЕЙ
ЭСКИРОЛЬ
рит, что король всегда был крепок. В свои 77 лет он еще спал при настежь
раскрытых окнах, не боялся ни жары, ни холода, отлично себя чувствовал в любую
погоду, ел в большом количестве свое любимое блюдо - горох с салом. Самый
великий из французских королей обладал и самым крепким здоровьем вплоть до самой
смерти. Но даже организм Людовика XIV не выдержал, сдался врагу, оказавшемуся
страшнее болезни, - медицине. Духовник Людовика XIV отец Лашез (в честь него
названо самое большое парижское кладбище Пер-Лашез) негодовал, называя врачей
медицинского факультета "недоумками". Людовик XIVскончался в Версале. С балкона
выходящего из покоев короля в 8.15 утра было объявлено о его кончине; на тот же
балкон 74 года спустя выйдет король Людовик XVI, чтобы успокоить народ,
требующий его возвращения в Париж.
Ну что же, пожалуй, не стоит дальше всматриваться в это запыленное зеркало
истории медицины, доказывая, что кровопускание, являясь с седой старины
центральным пунктом всей терапии, приводило к печальным результатам!
Французский клиницист Анри Труссо (1801 - 1867) поднял борьбу против идей
Бруссе. "Если бы врачи знали естественное течение болезней, - говорил Труссо, -
то они применяли бы кровопускание гораздо реже, чем они это делают, и не
возобновляли бы его, раз оно уже было сделано". Ссылаясь на работы Луи (1787-
1874), непременного секретаря Парижской хирургической академии, Труссо говорил,
что, несмотря на временное улучшение, вслед за кровопусканием часто приходит
смерть.
ЭСКИРОЛЬ
(1772-1840)
Жан-Этьен Доминик Эскироль - один из основоположников научной психиатрии,
создатель научной школы, автор первого научного руководства по психиатрии "О
душевных болезнях" (1838 г.) и первый клинический преподаватель - профессор
психиатрии в современном значении слова.
Эскироль родился 3 февраля 1772 году в Тулузе, там же окончил медицинский
факультет. Дальнейшее медицинское образование продолжил в знаменитом
университете Монпелье. Эскироль в точности повторил путь своего учителя Пинеля.
Сначала он изучал богословие, намереваясь стать священником, но когда ему
исполнилось 18 лет, он оставил эту мысль, а вместе с ней и семинарию. Родиной
Пинеля и Эскиро-ля является Лангедок. Это тачасть южной Франции, которая в
прошлом была известна успешной борьбой городов за свои права. Вот откуда
происходит свободолюбивый дух Эскироля и Пинеля, расковавшего душев-
нобольных, столетиями сидевших на цепи, как дикие животные.
Доктор Эскироль приезжает в 1798 году в Париж, ведет полуголодное существование,
бедствует, слушает лекции знаменитого барона Кор-визора и однажды, посетив
Сальпет-риер, знакомится с Пинелем. Этот день становится знаменательным в его
судьбе. Вскоре, оценив по достоинству земляка, Пинель делает молодого врача
своим учеником и предлагает помощь в подготовке его "Медико-философского
трактата" (1802 г.) к печати. Ежедневное общение с Пинелем окончательно
определяет психиатрическую ориентацию Эскироля. В 1802 году Эскироль открывает
небольшую частную психиатрическую лечебницу для состоятельных лиц, а с 1811 года
он работает исключительно только в Сальпетриере - сначала как врач-наблюдатель
(medecin surveillant), а через год как врач-ординатор (medecin ordinaire).
Начиная с 1825 года и вплоть до самой смерти он занимал должность главного врача
психиатрической больницы Шарантон.
В противоположность обычно немногословному Пинелю Эскироль всегда охотно
рассказывал сопровождающим его врачам на обходе о признаках помешательства.
Демонстрации больных, лекции и знаменитые обходы больных Эскиролем вскоре
приобрели известность за пределами Франции и привлекли огромное количество
врачей, специализирующихся в области психиатрии. Громкое имя госпиталя
Сальпетриер как храма науки начинается с 1817 года, когда Эскироль начал читать
там свои знаменитые лекции. Из многих стран Европы в 1817-1826 годах на них
съезжались врачи-психиатры. Ученик Эскироля Жюль Бойярже (1809-1890) после ухода
из Сальпетриера учителя в течение 20 лет читает там лекции. Он является
основателем главного органа французских психиатров "Analles medico-
psychologiques", а также парижского Медико-психологического общества. С приходом
в Сальпетриер Шарко больница получила новый импульс. Одновременно с расцветом
больницы поднимался по служебной и научной лестнице и сам Шарко.
Надо сказать, что госпиталь Сальпетриер был всемирно известным центром
психиатрической науки, городом в городе или миром в себе. Он занимал огромную
площадь, 31 гектар; за высокой кирпичной стеной располагались сорок пять
отдельных зданий. В больнице постоянно находились шесть тысяч пациентов; сколько
коек было свободно, не
100 ВЕЛИКИХ ВРАЧЕЙ
зналадаже старшая сестра. Здания были разделены лужайками, затененными старыми
деревьями и расчерченными гравийными дорожками. Некоторые здания имели крыши с
нависающими карнизами, наподобие швейцарских вилл. В Сальпетриере была сеть
улиц, дорог и дорожек, поэтому было несложно переходить из двора во двор, чтобы
попасть из одного отделения в другое. Но не было своей больницы, все заболевшие
какой-нибудь острой болезнью переводились для лечения в Отель-Дьё. С появлением
в 1780 году собственной лечебницы в этом нужда отпала. Что касается
душевнобольных, то хотя официально отделение для них было открыто только в 1802
году (переведено из Отель-Дьё), однако и до этого времени там находилось много
сумасшедших.
В 1817 году Эскироль представляет Парижской академии наук свой доклад "О
галлюцинациях у душевнобольных", в котором он дает первое определение
галлюцинаций как мнимых восприятий и отграничение их от иллюзий - ошибочных
восприятий. Если иллюзия - неправильное искаженное или ложное мнимое восприятие
предметов реальной действительности, то галлюцинация - это восприятие
несуществующего в данное время и в данном месте реального предмета. Термин
"галлюцинация", впервые введенный в психиатрическую литературу французским
психиатром Франсуа Буассье де ла Круа де Соваж (1706-1767), профессором
медицинского факультета Монпелье, означает "ошибку", "погрешность", "обман".
Деление таких обманов и ошибок восприятий на галлюцинации и иллюзии установил
Эскироль.
В этом же году Эскироль приступает к чтению курса клинической психиатрии,
который он ведет до конца своей жизни. Эскироль изложил такие важные
теоретические и практические проблемы клинической психиатрии, как классификация
психических расстройств, различие между иллюзиями и галлюцинациями, понятие о
врожденном и приобретенном слабоумии, о ремиссии и интермиссии.
Учитель Эскироля Пинель описал лишь три формы душевных болезней: манию,
меланхолию и безумие (demence). Как и многие другие авторы до него, он не
относит первопричину сумасшествия к мозгу, а ищет скорее, как раньше называли,
"симпатическое" воздействие: мозг поражается лишь вследствие заболеваний
пищеварительной области. "Вообще кажется, что первоначальный очаг душевных
заболеваний лежит в области желудка и кишок, и из нее, как центра, путем особого
рода иррадиации распространяется помрачение рассудка". Это воззрение Пинеля
является философским, как и его нозология.
Согласно Эскиролю психические болезни ни в чем не отличаются от других болезней.
Психозы имеют преходящие характерные симптомы, отличаются периодическим течением
и неопределенной продолжительностью. В анатомическом отношении это хронические
мозговые заболе-
ЭСКИРОЛЬ
вания без лихорадки. Выделяя пять форм психозов (меланхолия, мономании, мания,
спутанность и слабоумие), Эскироль считал, что один больной в течение своей
болезни может пройти через все эти формы психозов. Эскироль оказал влияние на
Гризингера, который соединил направление Эскироля с психологией Гербарта и
создал систему психиатрии.
В 1825 году Эскироль возглавил психиатрическую больницу в Ша-рантоне. В этом
знаменитом доме для сумасшедших (1'Hospice de St. Maurice) в городке Шарантон-
Ле-Пон близ Парижа, близ Сены и Вен-сенского леса, основанном в 1641 году, он в
течение 10 лет лечил от помешательства философа Огюста Конта, основателя
социологии и философского позитивизма. Закончив лечение, Конт без всякой причины
прогнал жену, которая своей нежной заботой спасла ему жизнь. Перед смертью Конт
объявил себя апостолом и священнослужителем материалистической религии, хотя
раньше проповедовал уничтожение духовенства. И что самое интересное, он
возвестил, что в будущем женщины смогут беременеть без помощи мужчин. Последнее
заявление поспешно отнесли на счет его психического недомогания, а он оказался
провидцем. Ученик Эскироля Жюст Луи Кальмейль (Juste Louis Calmeil, 1798-1840)
после смерти учителя занял директорское место в Шаран-тоне (1840). Его
капитальный труд посвящен истории средневековых психических эпидемий (вышел
посмертно в 1845 г.). Он ввел понятие "абсанс" (фр. Absence - отсутствие,
кратковременное (от 2 до 20 с) угнетение или выключение сознания с последующей
амнезией).
Жан Эскироль принимал активное участие в разработке закона об охране прав и
интересов душевнобольных. Почти все приюты для душевнобольных представляли собой
старые развалившиеся сырые помещения, в которых помешанные обычно содержались
вместе со стариками, калеками, слабоумными, проститутками и преступниками. В
ряде городов их содержали в тюрьмах, в условиях куда худших, чем те, в которых
находились заключенные. Не было ни одной тюрьмы, где бы не содержались
умалишенные. Непрерывная и целенаправленная работа Эскироля в области
общественной психиатрии завершилась созданием первого проекта законодательства о
душевнобольных, известного как "Закон от 30 июня 1838 г.". В нем были изложены
положения, защищающие права и интересы душевнобольных. Примечательно, что после
выхода 30 июня 1838 года первого в мире закона, охраняющего права и интересы
душевнобольных, по которому ни один больной не может быть лишен свободы без
медицинского освидетельствования, инспекция заведений для душевнобольных была
отменена.
Жан Эскироль указал на клиническое значение соматических нарушений при
психических заболеваниях, особенности ухода задушевно-больными. Он осветил ряд
вопросов социально-правовой психиатрии.
100 ВЕЛИКИХ ВРАЧЕЙ
Его работы послужили основой для развития психиатрии как науки. Двухтомное
руководство "Душевные болезни с точки зрения медицины, гигиены и судебной
медицины", вышедшее в свет в 1838 году, подвело итог всей 40-летней деятельности
Эскироля. Но вот наступил трагичный день - 12 декабря 1840 года, когда
закатилась жизнь Эскироля и вместе с ней слава Сальпетриер как психиатрической
школы.
Гордость французской и мировой психиатрии являют собой ученики Эскироля: Э.
Паризи, Паршапп, Жорже, Л.Л. Ростан, Г. Вуазен, Ж.Г.Ф. Бойярже, Ж.Л. Кальмейль,
О.Б. Морель ввел в психиатрию понятие о вырождении, Ж.Р. Фальре-отец описал
маниакально-депрессивный психоз, А.Л. Фовилль - манию величия, высказал мысль,
что кора головного мозга является седалищем психических способностей, Ш.Э. Ласег
- манию преследования.
ВЕЛЛАНСКИЙ
(1774-1847)
Характеризуя состояние медицины на рубеже XVIII и XIX веков, Ф.К. Гартман писал:
"Через все помянутые системы... теория болезни и всей врачебной науки достигла
такого состояния, где она теперь нахо-
ВЕЛЛАНСКИЙ
Велланский лечил наложением рук
дится и где врачи от высочайшего умозрения готовы низринуться в глубочайшую
пропасть эмпирии",...а... "наибольшее число практических врачей под видом
Гиппократовой медицины, натуральной философии, контрастимула, Бруссеева
раздражительного способа, магнетизма и гомеопатической системы лечат больного по
одной грубой эмпирии".
Книгу "Общая патология" (1825 г.) Ф.К. Гартмана, из которой взята эта цитата,
перевел Д. Велланский. Среди врачевателей начала XIX века в России Данило
Михайлович Велланский занимает совершенно особое место. Его влияние выходило
далеко за пределы физиологии и медицины и отразилось на общем ходе развития
философской мысли; оно распространилось не только в Петербурге, но и в других
городах. У Велланского друзей и последователей в Москве было не меньше. Он был
знаком с поэтом Жуковским и обсуждал с ним устройство во дворце класса
философии; он говорил Жуковскому: "Счастливы народы, где философы царствуют, а
цари философствуют". Велланский был тесно связан с видными философами-
шеллингианцами своей эпохи: князем и писателем, музыковедом Владимиром
Федоровичем Одоевским и профессорами Московского университета М.Г. Павловым и
И.И. Давыдовым. Об огромном влиянии Велланского и интересе к нему говорит хотя
бы тот факт, что кружок представителей московской интеллигенции предложил ему 20
000 рублей с просьбой прочитать им двадцать лекций.
Данило Михайлович Велланский прошел трудный путь бедного талантливого юноши,
прежде чем добился такой исключительной роли в движении научной мысли в России.
Его отец Михаил Кавунник, уроженец Черниговской губернии, был кожевником и дать
какое-либо образование детям не мог. Данило Кавунник тяготился своей фамилией и
новую фамилию получил от приютившего его помещика Белозерского, который, однажды
читая французский роман, задержался на слове "vaillant" (смелый) и окрестил
звучной фамилией - Велланский - украинского паренька, к этому времени уже
работавшего в качестве фельдшера и мечтавшего об образовании.
Данило Михайлович Велланский -доктор медицины, хирург, физиолог, патолог,
академик Императорской Медико-хирургической академии; коллежский советник и
ордена Святого Владимира 4-й степени Кавалер.
Данило родился 11 декабря 1774 года в украинском городе Борзни Черниговской
губернии. До 11 лет грамоты он не знал, а потом за его образование взялся дьяк.
Будучи в острой нужде, Данило обратился к врачу Костенецкого с просьбой принять
его на работу фельдшером. Доктор объяснил ему, что сделать этого не может, так
как фельдшер должен знать латинский язык. Тем не менее он решил помочь парню.
Один знакомый Костенецкому помещик имел детей, изучавших латинский язык,
100 ВЕЛИКИХ ВРАЧЕЙ
и Даниле разрешили присутствовать на занятиях Спустя год Данило появился у
доктора Костенецкого с листом бумаги, на котором он самостоятельно написал по-
латыни просьбу принять его фельдшером. Удивленный такими быстрыми успехами, врач
посоветовал Даниле ехать учиться в Киев в Духовную академию.
В 15-летнем возрасте Данило поступил в Киевскую Духовную академию. Первые годы
учебы он находился в состоянии религиозной экзальтации: мечтал быть архиереем и
так много молился и так страстно бил поклоны, что на его лбу постоянно
красовалась огромная шишка сизого цвета. Он увлекся в 18 лет чтением светской и
научной литературы, и постепенно мысль о духовной карьере стала отходить на
задний план. Не оставляя академии, он устроился учителем к детям помещика
Хрущова Перед ним была поставлена задача - за два года подготовить их к
поступлению на службу в гвардию. В счет оплаты Данило попросил, чтобы и его с
детьми помещика определили в гвардию. Однако вскоре его планы круто изменились.
Стало известно, что из академии должны послать 5 человек за границу для изучения
медицины В кандидаты попадут только те, кто лучше других учится Данило свой шанс
не упустил
Его просьбу удовлетворили, и он выехал в Петербург, чтобы оттуда проследовать за
фаницу Только он приехал в фад Петра, как разнеслась скорбная весть - умерла
Екатерина II. На престол взошел сын Павел Распоряжение Екатерины II, касающееся
поездки молодежи за рубеж, было отменено из-за смутного положения во Франции.
Велланский время попусту не тратил. Пока суд да дело, он определился в 1796 году
в медико-хирургическое училище, преобразованное в 1798 году в Петербургскую
Медико-хирургическую академию. Вскоре на престол взошел Александр I, и политика
Екатерины направлять способную молодежь на учебу за фаницу была вновь
востребована В 1802 году Велланский выехал за рубеж
26-летний Велланский, находясь в 1802-1805 годах за фаницей, увлекся
натурфилософией, которой занимался под руководством Ф Шеллинга и его ученика и
последователя Окена и остался до конца жизни их приверженцем. Своими
незаурядными способностями Велланский обратил на себя внимание и добился
привилегированного положения, стал любимым учеником Шеллинга - выдающегося
философа. Велланский придавал большое значение явлениям магнетизма и теории
полярности Окена, корни которой уходят в особое понимание и универсализацию
явлений магнетизма
Лоренц Окен (Lorenz Oken, 01.08 1779-11 08 1851), настоящая фамилия Оккенфус -
немецкий естествоиспытатель, профессор Йенско-гоуниверситета (с 1807 г), ректор
Цюрихского университета (с 1832 г). Издавалс 1817 года журнал
"IsisoderEncyclopadischeZeitung". В 1822 году он основал Общество немецких
естествоиспытателей и врачей, проводил ежегодные съезды. Совместно с И Гете Окен
выдвинул "позво-
ВЕЛЛАНСКИЙ
ночную" гипотезу, считавшуюся общепринятой. Согласно ей происхождение и строение
черепа представляют собой ряд видоизмененных и слившихся между собой позвонков
Здесь же Велланский познакомился с работами брата Ф. Шеллинга, Карла
ЭберхардаШеллинга(1783-1855), врача из Штутгарта; и с замечательными
магнетическими опытами Ван-Герта, опубликованными в форме дневника. Ван-
Герт(Герт Петер Габриэль ван, 1782-1852), ученик Гегеля, чиновник главного
департамента римско-католического культа в Голландии, по словам своего учителя,
человек "основательный, богатый мыслями и весьма сведущий в новейшей философии".
В 1805 году Велланский вернулся на родину и вскоре защитил докторскую
диссертацию на латинском языке. Надо заметить, что в его диссертации была
представлена новая наука, которая не была знакома даже самым образованным ученым
в России. Поэтому неудивительно, что не нашлось ни одного оппонента при защите,
несмотря на то что для этого было отведено три дня. Защита прошла без
возражений, и Велланскому присвоили степень доктора и назначили адъюнктом
кафедры ботаники и фармакологии, возглавляемой профессором Рудольфом. После
смерти шефа в 1809 году Велланского перевели адъюнктом кафедры анатомии и
физиологии профессора Загорского.
Медицинская карьера Велланского выглядит впечатляюще: 1799 год - подлекарь, 1801
год - кандидат медицины, с 1802 года - лекарь. В 1807 году он утвержден в
степени доктора медицины и хирургии. В Медико-хирургической академии Велланский
преподавал ботанику, фармацию, анатомию, но главным образом специализировался по
физиологии и патологии. Некоторое время он был адъюнктом кафедр терапии и
патологии, ботаники и фармакологии, анатомии и физиологии. В 1814 году он
становится ординарным профессором, а в 1818 году его назначают библиотекарем
Академии вместо Джунковского. В 1819 году Велланского назначили заведующим
кафедрой физиологии и общей патологии, которую он занимал 18 лет. Звания
академика Медико-хирургической академии он удостаивается в том же году. По
причине двусторонней катаракты он совсем ослеп, пришлось в 1837 году оставить
кафедру
Данило Михайлович так любил философию и вообще науку, что, даже лишившись
зрения, он до самой смерти с юношеским увлечением интересовался находками науки
и философии. Он автор книги "Пролю-зия к медицине, как основательной науке"
(1805 г.), первого сочинения в России, проникнутого идеями натурфилософии. В
1812 году Велланский публикует свой первый большой труд (464 стр.) под названием
"Биологические исследования природы в творящем и творимом ее качестве,
содержащие основные очертания всеобщей физиологии", который является философским
обобщением наук о природе. В этом труде
100 ВЕЛИКИХ ВРАЧЕЙ
Велланский резко критикует все больше и больше дающий себя знать
экспериментальный метод в биологии. Он заявляет, что "анатомия, физиология,
физика, химия, механика и прочие науки, основанные на опытах в нынешнем
состоянии их, то есть не озаренные шеллигианс-кой философией, суть не что иное,
как пустые здания".
Судьба этих книг чрезвычайно интересна. С одной стороны, выход в свет их, в
частности книги "Биологические исследования природы в творящем и творимом ее
качестве, содержащие основные очертания всеобщей физиологии", встретил
затруднения из-за отрицательного отношения церкви. Только вмешательство питомца
новиковской Педагогической семинарии - митрополита Михаила Десницкого, который
выступил в Синоде в защиту Велланского, помогло книге увидеть свет. Следующей
вышла книга "Опытная, наблюдательная и умозрительная физика" (1831).
Как эта первая, так и последующие работы Велланского, полные латинских слов,
которым, по словам Герцена, придавали "православные окончания и семь русских
падежей", не могли не подвергнуться резкой критике. Рецензент журнала
"Лицей"'так и писал: "Для ученых, знающих латинский язык, лучше было писать на
латинском языке, а не знающие этого языка многого не поймут в настоящем
произведении". Рецензия "Лицея" резко ставила вопрос о литературном стиле работы
Велланского. Рецензия не отбрасывала полностью роль умозрений. Она подчеркивала
разницу обоснованных умозрений от "пустых мечтаний". И если в трудах Велланского
и имелось очень мало "пустых мечтаний", очень много необоснованных схем и
апологий, которыми так полна натурфилософия Окена, то вместе с тем своими
трудами Велланский высоко поднял роль теории в понимании явлений органической
природы, через ряд последовательных звеньев связанных с явлениями природы
неорганической. Взгляд Велланского на человека как на часть природы был
передовым и имел большое значение в формировании мышления врачей и философов.
Один из первых русских академиков-медиков, Данило Михайлович Велланский был
поклонником Галля и Месмера. Небезынтересно, что Велланский был первым
теоретиком месмеризма на Руси. Он в 1818 году перевел книгу Карла Клуге
"Животный магнетизм, представленный в его историческом, практическом и
теоретическом изложении".
На протяжении всей своей научной деятельности Велланский исключительное внимание
уделял вопросам животного магнетизма, причем высоко ставил теорию и практику
австрийского врача Месмера. В 1840 году, уже будучи в Москве, Велланский написал
труд "Животный магнетизм и теллюризм", но публикация его была запрещена
цензурой. Рукописьэтой работы хранится в Публичной библиотеке в Петербурге.
Через много лет она была издана вторично, но уже в другом переводе.
Познакомившись с произведениями Велланского по применению месмеровского магне-
|РП1
МУДРОВ
тизма (гипноза), князь Алексей Владимирович Долгорукий стал лечить больных
животным магнетизмом.
Интерес академика Велланского к вопросам животного магнетизма совпадает с
интересами определенного круга его современников. Анненков писал о Пушкине, что
он в беседе с казанской поэтессой Фукс говорил: "О значении магнетизма, которому
верит вполне". Вопросами животного магнетизма были увлечены и писали о них
крупные философы и литераторы - В.Ф. Одоевский, Сенковский, Н.А. Полевой и Греч.
Нашумевший в 30-х годах XIX века роман Греча "Черная женщина" касается также
загадочных явлений животного магнетизма в том виде, в каком они представлялись
его современникам.
Если первый учебник физиологии на Руси под названием "Основное начертание общей
и частной физиологии, или физики органического мира" (1836 г.) выпустил в свет
академик Велланский, то первым физиологом на Руси был Петр Васильевич Постников
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |