– Ох… Шайен, я тоже считаю тебя отличным человеком, и ты мне, конечно, нравишься…
Она буквально просияла, и я запнулась, лихорадочно думая, как исправить положение.
– Нет-нет, я имею в виду, что ты мне нравишься как… Ну, не как… Не так, как ты…
В своих объяснениях я совершенно запуталась, но Шайен, похоже, это ничуть не озаботило. Я ведь сказала, что она мне нравится, и этого было достаточно. Улыбаясь от уха до уха, она воскликнула:
– И ты мне тоже нравишься!
Она вдруг сжала ладонями мое лицо.
Я понятия не имела, как на это реагировать. Никто не объяснял мне заранее, что делать и что говорить в такой ситуации, никто из тех, с кем мне вообще приходилось иметь дело в жизни. Но что-то я должна была предпринять.
Шайен потянулась губами к моим губам, а потом крепко прижалась ко мне всем телом. Я только и успела подумать: «Ох, вот это уж совсем не то…» – прежде чем схватила ее за плечи и оттолкнула. Она вытаращила глаза. Мне показалось, что она испугалась собственного поступка, но тут уж я ничего не могла поделать. Быть отвергнутым нелегко.
Чуть пошатнувшись, Шайен отступила назад.
– О боже… Прости… Прости… Я подумала, ты… Прости.
Вздохнув оттого, что умудрилась ввести в заблуждение даже представительницу моего же пола, я покачала головой.
– Нет, это ты меня прости. Я совсем не предполагала, что ты подумаешь… – С силой выдохнув, я выпалила с предельной откровенностью: – Меня совсем не интересуют девушки, Шайен. Не прими как оскорбление или что-то в этом роде… Нет, просто мне нравятся мужчины, даже если они бабники.
Видя, как Шайен густо заливается краской, я грустно вздохнула.
– Конечно, я ведь это знала… Прекрасно знала. У тебя есть парень, и ты его любишь. Я просто поддалась моменту, тем более что ты мне давно нравишься, и… – Шайен закрыла глаза и откинула назад голову. – Боже, я просто идиотка!
Посмеиваясь над тем, как мы с ней кое в чем похожи, я покачала головой:
– Нет, ты не идиотка, и все в порядке, Шайен… Правда, все в порядке.
Она снова посмотрела на меня, испустив негромкий стон.
– Но ты… больше не захочешь меня видеть?
– Почему ты так решила? – удивилась я.
Шайен неопределенно махнула рукой.
– Ну… Потому что я попыталась воспользоваться моментом… – Она грустно улыбнулась. – Потому что ты мне нравишься.
Опустив взгляд, я снова покачала головой.
– Нет, я все равно хочу с тобой видеться. – Я посмотрела ей в глаза. – Но как с сокурсницей и подругой, не более того… Извини.
Глаза Шайен наполнились слезами, но она улыбнулась.
– Я понимаю. Я всегда понимала, что этого не может быть. Но я просто надеялась.
Не зная, что тут можно сказать, я лишь кивнула. Вероятно, решив, что на сегодня с нее довольно неловкостей, Шайен взялась за дверную ручку.
– Ладно, мне пора. – Она открыла дверь, а потом вопросительно взглянула на меня. – Мы будем вместе заниматься на следующей неделе, да?
Сдержав вздох, я ответила улыбкой:
– Конечно.
Я понимала, что с этого момента мне следует быть поосторожнее с этой девушкой. Мне не хотелось так или иначе причинить ей боль. Но это невозможно, когда имеешь дело с влюбленным, – я уже познала это на собственном опыте.
Когда Шайен ушла, я обнаружила, что в странном событии имелась и некоторая польза: моя ужасная сердечная боль на время отступила, а я теперь могла внести в свой список новых переживаний поцелуй с девушкой.
Вернувшись домой после своей смены в баре, я все еще чувствовала себя ошеломленной. Я не стала говорить подругам, ожидавшим меня за столиком, о произошедшем, так что они всего лишь спросили, почему я сбежала. Дженни не рассказала им о нашем разговоре, и я позже поблагодарила ее за это.
Теперь я гадала, не станет ли Шайен для меня новой проблемой в колледже, вместо Кэнди, ведь с последней наши дорожки уже не пересекались. Вообще-то, даже ходили слухи, что Кэнди беременна.
А вот девушка, сидевшая на кровати в моей спальне, была беременна по-настоящему. Я удивилась, что Анна еще не спит – в последнее время она стала ложиться довольно рано.
Когда я села рядом, сестра посмотрела на меня грустно, но при этом безмятежно.
– Я решила.
– И?.. – Затаив дыхание, я ждала ее ответа.
Анна несколько секунд молча смотрела на меня, но мне показалось, что эта пауза длилась целую вечность. Потом, чуть приподняв уголки губ, она наконец сказала:
– Не знаю, сумею я вырастить этого ребенка или нет… Но я не хочу убивать его. – Анна вздрогнула, уставившись на собственные руки, лежавшие у нее на коленях. – Я просто не могу… – прошептала она, и ее ладонь скользнула к животу.
Мои глаза мгновенно наполнились слезами, и я обняла сестру.
– Я так рада, Анна! – Она кивнула и тоже обняла меня, а я стала осторожно гладить ее по волосам, как это делала мама, когда в детстве мы чего-то пугались. – Все будет хорошо, Анна! Я рядом. Я во всем тебе помогу.
Мы чуть отодвинулись друг от друга, и Анна улыбнулась:
– Я записалась к врачу на следующую неделю. Пойдешь со мной?
Кивая, я снова привлекла ее к себе.
– Само собой, я пойду с тобой! – Снова чуть отстранившись, я вопросительно посмотрела на нее. – А можно кому-то сказать об этом? Келлану? Дженни?
Сестра тут же затрясла головой.
– Нет-нет, не сейчас! – Я нахмурилась, а Анна ссутулилась. – Видишь ли, я ведь не знаю, хочу ли я этого ребенка воспитывать, Кира, и мне совсем не хочется, чтобы сто человек уже сейчас начали давать мне разные советы. – Ее яркие зеленые глаза решительно посмотрели на меня. – Я хочу, чтобы это был мой собственный выбор, и хочу сделать его до того, как мир проклянет меня за него.
Вздохнув, я погладила ее по волосам.
– Ладно, хорошо… Я никому ничего не скажу. – Анна молчала, и я добавила: – А тебе не кажется, что Гриффину следует об этом знать? Не должен ли и он сказать свое слово?
Сестра уставилась на свои руки, явно не желая смотреть на меня.
– Я понимаю, Кира, что ты этого не одобришь, но, если я решу отдать ребенка приемным родителям… – Она наконец глянула мне в глаза. – В таком случае Гриффин никогда не узнает, что стал отцом. Я ни за что в этом не признаюсь, а если кто-то начнет такое утверждать, буду все отрицать.
Видя, что Анна настроилась стоять на своем, я лишь покачала головой.
– Но почему, Анна? Почему ты не хочешь, чтобы он знал?
Отвернувшись, сестра пожала плечами.
– Просто так должно быть, Кира, вот и все. Если я надумаю оставить ребенка себе, тогда я скажу Гриффину, понимаешь?
Я кивнула, надеясь, что сумею уговорить сестру: времени впереди было достаточно. Мое отношение к Гриффину в данном случае не имело значения, у него было право знать, что он произвел на свет сына или дочь. Конечно, я представления не имела, как он воспримет такую новость, но все равно у меня было ощущение, что знать он должен.
Видимо, заметив в моем взгляде отражение внутренней бури, Анна прищурилась:
– Я серьезно, Кира! Не смей никому говорить!
Вздохнув, я подернула плечами.
– Не скажу… Обещаю.
Удовлетворенная моим ответом, сестра встала и ушла, оставив меня в одиночестве. Голова у меня шла кругом от драмы, в которую я оказалась втянута, казалось, что я превратилась в переполненную болью и тревогой планету.
Но настроение сестры тем не менее слегка улучшилось, и напряжение в квартире поутихло. На следующей неделе я встретилась с Шайен и пригласила ее к себе, чтобы позаниматься вместе. В последней четверти Шайен записалась в класс углубленного изучения поэзии, а я – на курс углубленного изучения литературных стилей. Курс оказался напряженным. Мне нужно было основательно поработать над критическими и хвалебными статьями.
Хотя мне очень нравилось учиться, я все же невероятно устала и дождаться не могла, когда через полтора месяца все это закончится.
Шайен, точно так же погруженная в учебу, весьма мне сочувствовала. Когда мы сидели у меня дома, разложив книги и тетради на шатком карточном столе, она вздохнула и откинулась на спинку стула. Я делала выписки и не обратила на это внимания, но Шайен вдруг заговорила:
– Слушай… Ты ведь понимаешь, я очень жалею, что на прошлой неделе поцеловала тебя.
Подняв голову, я почувствовала, как у меня загораются щеки, и быстро покачала головой.
– Да забудь ты про это!
Она прикусила губу и опустила глаза, уставившись в свою тетрадь.
– Ну да… Спасибо, что ты так отнеслась… Не стала… Ну, ты понимаешь.
– Знаешь, – негромко рассмеялась я, – я совершала столько импульсивных поступков, о которых потом сожалела, что… – Я вздохнула. – Я все понимаю и не хочу, чтобы ты переживала.
– Ты? Импульсивные поступки? – Шайен хихикнула. – Не выдумывай!
Швырнув в нее карандаш, я нахмурилась, видя, как она развеселилась. Это почему-то напомнило мне о Келлане.
Пару секунд спустя в комнату вошла моя сестра, одетая в свободные спортивные штаны и мешковатую футболку. Анна пока что и не думала полнеть, но все равно пыталась скрыть едва заметную выпуклость живота. Я представления не имела, как она собиралась объяснять все у себя на работе, когда беременность станет действительно заметной. Пока что она всего лишь предполагала, что если там будут видеть, как она постоянно ест, то решат, что она просто толстеет от обжорства. Наверное, это могло сработать в первые месяцы.
Анна посасывала леденец, который недавно обнаружила в аптеке. Эти конфетки продавались в отделе для беременных и помогали справиться с тошнотой. Сестра уставилась на меня во все глаза.
– Ты целовалась, Кира? Вот я расскажу Келлану!
Я прищурилась, глядя на нее и намекая выражением своего лица, что она сама просила меня кое о чем помалкивать, а потому Анна вспыхнула и быстро добавила:
– Или не расскажу.
Шайен смутилась, и я одарила сестру яростным взглядом, мысленно желая ей проявить немного больше такта. Бедняжка Шайен и без того чувствовала себя не в своей тарелке, и совершенно незачем было сыпать соль ей на раны.
Анна с огорченным видом положила руку ей на плечо:
– Да не думай ты… Киру вечно все целуют!
Я шлепнула сестру по руке, но Шайен хмыкнула и с легким кокетством ответила:
– Это понятно, она ведь такая милая!
Они обе расхохотались, а я лишь покачала головой. Неужели всем так сильно нравится смущать меня? Видя выражение моего лица, Анна наклонилась и чмокнула меня в лоб. Поскольку я радовалась тому, что она теперь пребывала в другом настроении, я даже не стала сердиться за то, что она снова меня дразнила.
Анна улыбнулась мне, а потом слегка нахмурилась:
– Мне пора ехать… Ну, понимаешь.
Сестра пожала плечами, но я, конечно, знала, что она имела в виду – свой первый визит ко врачу. Глубоко вздохнув, я кивнула и принялась складывать книги и тетради. Шайен без труда поняла намек и тоже начала укладываться. Идя вместе с нами к парковке, она улыбнулась, когда я открыла дверцу машины Келлана.
– Машина что надо… Ладно, после увидимся, Кира, – нараспев произнесла она.
Расхохотавшись, я кивнула ей на прощание. Да, машина действительно была что надо, и водить ее было одно удовольствие. Хоть я и не говорила об этом Келлану, я предпринимала весьма длительные поездки на его «крошке».
Всю дорогу Анна сидела тихо, дергая туда-сюда замочек молнии на своей легкой курточке. Я то и дело улыбалась ей, стараясь приободрить. Почему-то эта поездка напомнила мне тот день, когда Анна против моей воли повезла меня повидать Келлана, – это случилось уже больше года назад. В тот вечер, когда мы с ним воссоединились, я всего боялась, совсем не была уверена, что он хочет меня видеть, и не знала, хочу ли я сама видеть его, но все оказалось к лучшему, и теперь я не сомневалась, что и в этот раз все будет так же.
Когда мы остановились перед домом, где находилась приемная врача, Анна испустила долгий растерянный вздох. Я положила ладонь ей на плечо:
– Анна, я рядом!
– Да, конечно, все в порядке, нужно просто сделать это, – с трудом улыбнулась она.
«Это» оказалось довольно скучным. Нам пришлось долго ждать и заполнять всякие формуляры. Анна явно чувствовала себя неловко, сидя в фойе в окружении беременных женщин, так что она предпочла сосредоточиться на журнале «Космополитен». Я же поглядывала по сторонам, на огромные животы, и пыталась представить свою сестру или саму себя в таком же положении. Наша жизнь была пока что слишком неорганизованной, и трудно было представить себе младенца посреди этого хаоса. Сочувствуя Анне, я держала ее за руку, пока мы ждали.
Потом мы прошли в приемную, и ожидание продолжилось. Сестра с ужасом таращилась на висевшие на стенах схематические изображения младенцев в утробе матери.
– Боже… Кира, ты только посмотри, какой он здоровенный! – Она повернулась ко мне, и ее прекрасные глаза стали огромными, как блюдца. – Черт побери, как вот это может выбраться наружу сквозь такую маленькую дырочку?
Она ткнула пальцем в нижнюю часть своего живота, а я шикнула на нее, потому что Анна говорила слишком громко.
– Не знаю, Анна, но у женщин это каждый день получается, так что, наверное, как-то он выберется.
Закрыв глаза, сестра прижалась лбом к моему плечу.
– Ну да, и это будет черт знает как больно…
– Тебе не кажется, что лучше выбирать слова? – Я чуть подтолкнула ее. – У тебя внутри эмбрион, который воспринимает твои чувства!
Анна уставилась на меня.
– Да не может он меня слышать, у него еще и ушей-то нет! – В ее взгляде вспыхнула растерянность. – Или может? – Посмотрев на свой живот, сестра пробормотала: – Прости, малыш… Мамочка зря ругается.
Я постаралась не рассмеяться от того, что сестра вдруг стала воспринимать себя как родительницу – такого с ней еще не случалось. Но я благоразумно промолчала, поскольку Анна была в слишком неуравновешенном состоянии.
Наконец вошла врач. Сестра тут же вцепилась в мою руку, вынуждая меня тоже встать вместе с ней. Мы ответили на добрый десяток вопросов, а потом врач подкатила поближе столик с какой-то машиной, похожей на орудие пытки или игрушку из секс-шопа. Анна с любопытством уставилась на нее.
– Ух ты… Зачем это?
Врач уже держала в руке нечто похожее на фаллос, соединенное с портативным компьютером.
– Тебе еще рано делать обычное ультразвуковое исследование, так что мы проведем внутренний осмотр. – Она улыбнулась, включая агрегат. – Готова увидеть, как бьется сердце твоего малыша?
Анна приподнялась на локтях в кресле, бумажная простынка под ней зашуршала.
– Это уже можно увидеть?
Врач кивнула, и Анна, как ни странно, без возражений позволила проделать с собой все необходимые манипуляции. Через несколько мгновений сестра впервые увидела своего ребенка. Крошечное серое пятнышко, окруженное морем черноты, как будто ритмично моргало, словно передавая привет азбукой Морзе. Анна разинула рот.
– Это?..
Врач кивнула, показывая на отчетливое пятнышко.
– Да, это сердце, сильное, бьется ровно… Абсолютно нормальное.
Мои глаза наполнились слезами, пока я смотрела на это пятнышко, а Анна стиснула мою руку. Когда я взглянула на нее, то увидела, что сестра прижимает ладонь к животу и тоже едва не плачет.
– О боже мой… Кира!.. – Она посмотрела на меня огромными глазами. – Там, у меня внутри, что-то живое!
Я наклонилась и на мгновение прижалась к ней.
– Да, Анна, я знаю. – Я поцеловала ее в лоб. – И оно будет таким же прекрасным, как и его мамочка!
Сестра засмеялась, по ее щеке скатилась слеза. Это была первая слеза счастья, которую я заметила у Анны за долгое время, и при виде ее во мне родилась надежда.
Глава 22
Не надо лгать
Кипучая натура Анны полностью возродилась после визита к врачу. Как-то днем, когда мы с ней ходили по магазинам, я заметила, что сестра поглядывает на детскую одежду и провожает взглядом малышей в колясках, встречавшихся нам на улице. Я даже обнаружила на кухне книгу «Чего ждать, когда ждешь ребенка», но нашла ее в холодильнике, так что мне стало понятно: что-то в ней вывело Анну из равновесия. Когда мы были детьми, она обычно прятала от меня страшные романы. В девять лет я нашла в комоде, в ящике для носков, роман Стивена Кинга «Оно».
Нельзя было сказать, что Анна уже полностью приняла свое положение, но к девятой неделе она как будто смирилась. До сих пор я была единственным человеком, знавшим о ее беременности. Я подозревала, что сестра намерена скрывать свое состояние как можно дольше, до тех пор, пока это вообще будет возможно. И я бы ничуть не удивилась, если в следующее рождественское утро она явилась бы к нашим родителям с уже готовым ребенком. Конечно, при условии, что она решит оставить его себе.
Мне не нравилось думать о том, что Анна может отдать малыша на усыновление, но эти размышления хотя бы отвлекали меня от собственных тревог. Мои разговоры с Келланом в последнее время были вполне мирными. С того момента как Дженни сообщила мне, что Келлан с кем-то еще общается по телефону, я просто не знала, как на все это смотреть. Конечно, он мог разговаривать с кем угодно, от представительницы звукозаписывающей компании до какого-нибудь друга в Сиэтле, но сердце подсказывало мне, что это не так. Сердце твердило, что это была девушка.
Но когда мы с Келланом созванивались, он говорил со мной так, словно любил меня ничуть не меньше, словно все так же без памяти был в меня влюблен. Он хрипло повторял, что любит меня и что ему отчаянно хочется оказаться рядом со мной. Мы даже снова занимались сексом по телефону. Конечно, это было не то же самое, что лежать в постели рядом с Келланом, но все-таки помогало мне чувствовать себя ближе к нему, несмотря на всю мою неуверенность.
Само собой, незачем и говорить, что я так и не рассказала Келлану о Денни. Теперь мне казалось это бессмысленным, потому что Денни вернулся в Сиэтл уже очень давно. Я совершенно не представляла, что будет, когда турне Келлана закончится и он отправится в Лос-Анджелес записывать альбом, но точно знала, какими будут мои отношения с моим бывшим парнем.
Никакими.
Пусть даже мы с Келланом расстанемся (хотя я надеялась, что этого не случится), между мной и Денни все равно ничего не будет. Прежних чувств не осталось – остались только дружба и нежные воспоминания. И даже горечь Денни из-за нашего разрыва понемногу растаяла.
Теперь мы были просто друзьями, хорошими друзьями.
Так что, когда однажды в среду вечером Денни пришел в бар Пита невероятно расстроенным, я естественным образом обеспокоилась о нем. Забыв на время о служебных обязанностях, я села рядом с Денни за столик, поставила перед ним пиво и тихо спросила:
– Что случилось?
– Нет-нет, ничего, – покачал головой Денни, сжав бутылку.
Я нахмурилась, видя, что его обычно веселые темные глаза полны печали и тоски. Осторожно коснувшись его руки, я заглянула ему в лицо.
– Не хочешь рассказать?
Поерзав на месте, Денни поднял голову. Мгновение-другое он просто всматривался мне в глаза, а потом, почесав подбородок, вздохнул.
– Вообще-то, да, пожалуй… Можно зайти к тебе после работы?
– Конечно, – улыбнулась я, похлопав его по руке. – Увидимся позже.
Денни кивнул, улыбаясь все так же грустно, а я чмокнула его в щеку. Он как будто слегка повеселел, и я усмехнулась, радуясь, что отвлекла его от темных мыслей, пусть и на пару секунд. Растрепав его волосы, отросшие длиннее обычного, я встала, оставив Денни наедине с пивом.
Дженни нахмурилась, когда я подошла к ней.
– Я это видела! – Она вопросительно вскинула брови. – Что происходит?
Понимая, что она имеет в виду мои отношения с Денни и подозревает, что я выхожу за рамки дружбы, я сухо ответила:
– Нет, ничего такого не происходит. – Я оглянулась на Денни. – Он что-то очень грустный сегодня, вот я и попыталась его взбодрить.
Дженни присмотрелась к Денни, поднесшему к губам бутылку с пивом:
– Хм… Да, вид у него невеселый, – и тихо добавила: – Я знаю, что между тобой и Келланом отношения… ну… напряженные, но все же не делай ничего поспешного, не слишком старайся «взбодрить» Денни… То есть не перестарайся.
– Я и не собираюсь, Дженни, – криво ухмыльнулась я, – но все равно – спасибо за предостережение.
Она с улыбкой сунула в рот яблочный леденец.
– Да не за что.
Покачав головой, я увидела, как Дженни подошла к Денни и обняла его за плечи. Он грустно улыбнулся ей, но его улыбка стала чуть веселее, когда Дженни вложила ему в руку леденец. Пытаясь угадать, что творится с моим бывшим парнем и что происходит с нынешним, я закончила смену, углубившись в себя.
Вернувшись домой, я обнаружила пустую квартиру и записку от Анны, в которой сестра сообщала, что переночует у кого-то из друзей. Я улыбнулась, прочитав ее. Записка стала для меня очередным знаком того, что Анна возвращается к прежней жизни, становится той сестрой, которую я знала и любила. Еще я понадеялась, что под «другом» она подразумевала подругу. Вот уж что совсем было не нужно сейчас Анне, так это другой парень. Она и без того слишком запуталась в обстоятельствах своей жизни.
Не успела я положить на место сумку, как послышался стук в дверь. Легко вздохнув, я открыла ее и увидела мрачное лицо Денни. Его темные глаза казались еще темнее из-за кругов под ними, и вообще вид у него был бесконечно измученный.
Нахмурившись, я пригласила его войти. Он все еще был в деловом костюме и потому, сняв пиджак и повесив его на спинку стула в кухне, ослабил галстук. Проведя ладонью по волосам, он повернулся ко мне.
– Спасибо, что пригласила меня, Кира… Я просто не знал, с кем еще можно поговорить.
Акцент Денни звучал гораздо сильнее обычного, и я с удивлением шагнула поближе к другу.
– Но что случилось, Денни?
Качая головой, он на мгновение прикрыл глаза.
– Да на самом-то деле ничего такого, из-за чего стоило бы тревожиться.
Коснувшись его щеки, я заставила Денни посмотреть на меня.
– Но тебя это беспокоит, значит ты должен мне все рассказать. Я твой друг, Денни! Что бы там ни произошло, я все равно твой друг.
Денни криво усмехнулся.
– Да… Я знаю. – Посмотрев на уродливый оранжевый диван, он кивнул в его сторону. – Можно сесть?
Осторожно выдохнув, я кивнула:
– Хочешь чего-нибудь выпить?
Денни отрицательно покачал головой и пошел к дивану, а я направилась следом за ним. Как только мы сели, Денни согнулся, прижавшись грудью к коленям. Мое сердце дернулось при виде его позы, и я тут же вспомнила о другом разговоре, тоже состоявшемся на диване. Разговоре, очень трудном для нас обоих.
Отогнав ужасные воспоминания о том, как Денни спрашивал, была ли я счастлива с ним, я положила ладонь на его колено:
– Так в чем все-таки дело?
Он поднял голову и посмотрел на меня грустными глазами:
– Эбби…
Я словно налилась свинцом, подумав о том, что вообще могло произойти между ними такого, что довело Денни до отчаяния. Неужели Эбби его бросила? Изменила ему? Неужели его предала еще одна женщина? Его, самого любящего и прекрасного человека из всех, кого я только знала? Мне это показалось просто глупостью, и я тут же преисполнилась отвращением к девушке, которая причинила Денни такую боль.
Но конечно, я видела и иронию этой ситуации, ведь и я сама заставила его страдать, как никого другого.
– Ох… Вы что… расстались?
Он бросил на меня насмешливый взгляд и покачал головой:
– Нет, просто она… У нее возникли проблемы с рабочей визой. Она до сих пор ее не получила. И похоже, пройдет еще несколько недель, прежде чем там все утрясется. – Денни вздохнул, глядя на собственные руки. – Мы уже так долго в разлуке… Мне просто хотелось… – Когда он снова поднял голову, его глаза были влажными. – Я просто очень хотел ее увидеть.
Поняв, что Эбби ничем не обидела своего возлюбленного, во всяком случае намеренно, я тут же смягчилась. Он просто очень по ней соскучился. Так что я оставалась единственной, кто заставлял Денни страдать, а Эбби была той самой девушкой, которая заслуживала такого парня. Сняв руку с колена Денни, я сжала его пальцы. Он посмотрел на наши руки, но не стал отдергивать свою.
– Мне ужасно жаль, Денни. Я ведь знаю, как ты ждешь, когда Эбби наконец увидит твой новый дом.
Прикрыв глаза, Денни кивнул.
– Да, предполагалось, что она приедет уже в конце этой недели. Я хотел все подготовить, устроить для нее грандиозный ужин, наполнить дом ее любимыми цветами, зажечь много-много свечей…
Он опять посмотрел на меня, и на этот раз вид у него был немножко виноватый, как будто он стеснялся собственной романтичности. Это тоже задело меня, но лишь чуть-чуть, и я тепло обняла его, ободряя улыбкой. А Денни, снова погрустнев, тихо добавил:
– Мне просто хотелось, чтобы она была здесь.
Потирая мою руку большим пальцем, Денни долго смотрел на меня. Когда же он наконец заговорил, его голос звучал тихо, а акцент очень усилился.
– Знаешь… Мне казалось, я возненавидел тебя, после того как ты мне изменила… И это тянулось долго, очень долго. – Сердце у меня куда-то провалилось, глаза наполнились слезами, а Денни продолжал, смущая меня своим пристальным взглядом: – Но, думаю, теперь мне следует тебя поблагодарить.
Невольно разинув рот, я округлила глаза.
– Поблагодарить? Меня? Боже, Денни… За что? Я ужасно поступила с тобой!
Он улыбнулся, снова посмотрев на наши руки.
– Да, это верно. – Подняв голову, он весело усмехнулся. – Но если бы ты не ранила меня так сильно, я ни за что бы не вернулся домой. А если бы я не вернулся домой, я не встретил бы Эбби. – Он перевел взгляд куда-то в сторону, его улыбка стала шире при мысли о возлюбленной. – А она… Она явилась мне, как настоящее чудо.
Как ни странно, это признание не задело меня так сильно, как это могло быть несколько месяцев назад. Наоборот, оно заставило меня улыбнуться, и мы с Денни какое-то время сияли, глядя друг на друга.
– Я рада, что ты так счастлив, Денни. Именно этого я тебе и желала.
Он кивнул, а потом нахмурился.
– Но я был бы куда счастливее, если бы она уже была здесь…
Наклонившись, я с удовольствием обняла своего друга, зная, что теперь это ни одного из нас ни к чему не обяжет. Денни коротко рассмеялся, тоже обнял меня и крепко прижал к себе. Я тихо радовалась тому, что мне так спокойно и хорошо рядом с ним.
Отстранившись наконец, я сказала:
– Может, тебя развеселит немножко вот что… Пару недель назад меня поцеловала девушка!
Хитро глянув на меня, Денни наклонил ко мне свою голову:
– Так-так, я весь внимание! Давай-ка поговорим об этом поцелуе!
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |