Яркий свет фар, несущейся на меня машины Рывок Черт, я же забыла пристегнуть ремень безопасности. И последняя мысль: ' Я так и не сказала Велу, что люблю его'. Темнота Боль Боль

Яркий свет фар, несущейся на меня машины... Рывок... Черт, я же забыла пристегнуть ремень безопасности. И последняя мысль: ' Я так и не сказала Велу, что люблю его'. Темнота... Боль... Боль... Боль... Люди в белых халатах, они что-то говорят, но я ни слова не понимаю. Темнота... Боль... Почему так больно... Разве я не умерла? Это рай или Ад? Надо мной кто-то склонился... Врач... Полет... Глаза закрываются... Спать, как же хочется спать...

Алиса

Пробуждение было тяжелым. У меня болела каждая косточка, а то, что не болело, ныло и простреливало так, что слезы катились из глаз. Кто-нибудь убейте меня. Я хотела позвать на помощь, но поняла, что не могу пошевелить и пальцем. А вместо лица маска из холода и боли. Во рту настоящая пустыня Сахара, язык как нождачка. Не могу открыть глаза. Я ослепла? Горло перехватывает, мне нечем дышать. Напрягшись, все же открываю веки. Свет. Белая просторная палата. Стены выкрашены в голубой цвет. Это больница. Я только сейчас заметила, что в носу торчат две трубки. Что со мной? Я парализована? Господи, а Велор в курсе. Нет, нет, нет. Только не это. Прибор над ухом начал отчаянно пищать. Я задыхаюсь.

Темнота...

***

- Состояние стабильное, - в глазах защипало. - Она нас слышит. Посмотрите на меня, - попросил меня тот же механический голос.

Силюсь выполнить просьбу, но картинка все время расфокусируется, а реснички наглухо приклеены друг к другу. Наверное во сне я плакала. Но я все же смогла рассмотреть склонившееся надо мой лицо молодого мужчины. Какие холодные голубые глаза...

- Посмотрите на меня.

Это его любимая фраза?

Делаю то, что просит. Это вчерашний врач?

- Пить, - хриплю, еле ворочая языком. Получилось непонятное мычание, но он меня понял.

- Вам нельзя.

- Что со мной? - запинаясь на каждом звуке.

- Произошла авария, вы это помните? - он оторвался от мигающих приборов и посмотрел на меня.

- Да, - выкаркиваю ответ.

- Хорошо, - чему-то покивал он и вернулся к бумажкам, что принес с собой. Неужели я представляю такое жалкое зрелище? - У вот было сотрясение, сломана правая рука, кисть левой вывихнута. Ушибы по всему телу, множественные гематомы.

- Лицо? - бинты, обхватывающие мою голову не заметить невозможно.

- Нос сломан, трещина верхней челюсти, так что вам пока вредно много говорить. Завтра я разрешу вашим родственникам придти, а сейчас спите, - он делает знак рукой вошедшей медсестре, и я погружаюсь в мир без сновидений. Возможно так и лучше. Завтра я увижу Влора.

***

- Просыпайтесь, - до моего плеча почти неощутимо дотронулась чья-то рука. - К вам пришли, - какие же у него страшные глаза... мертвые. - Маша вы меня слышите? К вам пришли родители и жених.

- Но...

Какие родители? Какой жених? Велор?

- Заходите, она в сознании, - перебив мои возражения на корню, он пригласил в палату каких-то людей. Кто бы это не был, этих людей я вижу в первый раз в жизни.

- Доченька, - обратилась ко мне полноватая женщина с усталыми глазами. - Я так рада, что ты проснулась. Не пугай так нас больше. Машенька, - она берет мою руку, и я понимаю, что или мир сошел с ума или это я ничего не понимаю. Кто эти люди?

- Родная, - с другой стороны подошел темноволосый парень. - Я так соскучился. Хорошо, что ты вернулась к нам.

- Я, - голос сел. Как сказать, что я не их Маша?

- Девочка моя, - с женщиной рядом стал мужчина в возрасте.

- Я... не Маша...

- Вы не помните, как вас зовут? - Вмешался, подпирающий стену доктор. - У нее было тяжелое сотрясение мозга, потеря памяти в таких случаях вполне нормальна.

- Дорогая, ты нас не узнаешь? Это же мы: твои мама и папа, - как с душевно больной честно слово.

- Я не ваша дочь, - медленно говорю им.

- Любимая, ты просто забыла и... - начал парень, но я его перебила.

- Я не Маша, а Алиса. И у меня нет жениха. Только...

Только Велор.

- Как так... но... - затряслась женщина.

Мне было ее жаль. Она надеялась обрести свою дочь, а вышло, что надежды неоправданны. Но глупо подавать несбыточную надежду.

- Меня зовут Алиса, а вы не мои родители.

- Что происходит? - спросил отец... Маши у врача.

- Я... - наконец я вижу хоть какую-то эмоцию у этой гранитной плиты. - Я должен все проверить. Выйдете, пожалуйста, - он приоткрыл дверь и позвал сестру. - Выйдите, мы со всем разберемся.

- Нет, вы ответите сейчас же: где наша дочь?! - кричала женщина. - Где моя девочка?

- Не кричите, - сухо попросила. - И не могли бы вы проораться за дверью, - грубо знаю, но от ее голоса у меня мозги в голове вибрировать стали. А растерянная мордаха голубоглазого доктора того стоила. Пусть хоть ненадолго, но в них появилась жизнь.

- Маша, дочка! Скажи, что ты пошутила! - трясла женщина мою руку.

Голова, черт... рука. Как же больно!

Крики и надрывное пищание.

- Прекратите немедленно, - рассержено зашипел... врач. - Вон, сестра срочно вколите...

Что именно мне хотели вколоть, я не услышала, так как счастливо провалилась в темноту. Последнее время я даже стала любить ее. Она приносит спокойствие и покой.

***

- Дочь, - горячее дыхание обжигает мне руку. - Малышка, я почти тебя похоронил.

Такой знакомый голос. Самый нужный в этот момент.

- Пап, - я открываю глаза и встречаюсь со взглядом ярко-голубых глаз моего отца. В них стояли непролитые слезы. Мужчина должен быть сильным не так ли? Только кому нужна такая сила.

А он изменился. Осунулся. И на висках появились нитки седина.

- Пап, - из глаз покатились слезы, я пыталась их сморгнуть, чтобы не пропустить ни одной черточки родного лица. - Пап, папочка.

- Тихо, тихо доченька, - зашептал он, поднося к своей щеке мою руку. - Я с тобой и никуда не уйду. У тебя все будет хорошо. У нас все будет хорошо.

- Кто были те люди или это был еще один кошмар? - очень тихо спросила.

- В тот день, когда ты... уехала от меня... - ему тоже было очень тяжело говорить. - В тот день... разбилась еще одна девушка, ее звали Маша. Вас привезли одновременно, но ее отправили сразу в морг, а тебя на операционный стол. В регистратуре перепутали документы и тебя приняли за нее. В это было очень легко поверить, ведь при столкновении... ты очень сильно пострадала... и та девочка тоже попала в аварию. Прости... это тяжелее чем кажется. У Маши почти не было лица. Да и группа крови у нее такая же, похожее телосложение и рост. Мы думали, что ты мертва, никто и не пытался копнуть глубже. И двухмесячная кома. Прости, прости меня. Это я во всем виноват.

- Что? - выдохнула, прекратив кусать губы. - Какая кома? - Хотелось орать в голос.

Значит, все думали, что я мертва. И он тоже...

- Ты была в коме два месяца, - отец опустил голову. - Маленькая моя, прости меня.

- За что? - Господи, когда эти слезы, наконец, закончатся!

- Тогда... в моем кабинете, я не хотел, чтобы ты узнала это так. Твоя мать... она.

- Пап, - перебила его - я не голова пока это слышать. Давай потом, когда меня выпишут. Скажи лучше, почему ты один? Где Велор?

- Я не успел ему сказать, - пап до сих пор сидел с опушенной головой. - Как только мне сообщили, я сразу же помчался сюда. Никто еще не знает об этом.

- Я хочу его видеть.

- Добрый вечер, - вошел в палату давешний доктор.

И мой лечащий врач по совместительству.

- Добрый, - ответил отец.

- Как вы себя чувствуете? - а вот это лично мне.

- Лучше, спасибо.

И я почти не соврала.

- Мы могли бы поговорить наедине? - Обратился папа к доктору.

- Да, конечно, - он быстро посмотрел на показание приборов, к которым я была подключена, и вышел с отцом за дверь.

Ожидание убивало. После этого пробуждения я уже могла пошевелить руками и кончиками пальцев на ногах. И пусть каждое движение приносила море неприятных ощущений, главное я не парализована.

На улице пошел дождь, его капли отбивали свой ритм на оконном стекле, убаюкивая и зовя меня в мир снов, где я не лежу в больничной палате, а сижу рядом с Велом и уже не важно, что происходит вокруг, главное это то, что мы вместе.

Я засыпала со счастливой улыбкой на губах.

***

- Алиса, - не хочу просыпаться. - Алиса, девочка, ты должна открыть глазки.

Папа. Значит мне это не приснилось. Авария. Кома, чужое горе и... А что дальше?

- Алиса, детка, я договорился с доктором. Тебя сегодня перевозят...

- Куда, - резко распахнув глаза требовательно посмотрела на отца.

- В Швейцарию... там лучшие пластические хирурги и климат подходящий. Это частная клиника, там тебе понравится. Я уже обо всем позаботился.

- Папа постой, - подняв руку, я призвала его к молчанию. - Что значит лучшие пластики?

По его забитому взгляду я поняла все: и бинты на лице, и выражение глаз и его и... той семьи, что приходила вчера, а так же глухое безразличие моего лечащего врача. Наверно там действительно что-то страшное, если ему все время приходится держать на лице маску.

- Маленькая, твое лицо... - он запнулся и посмотрел на меня глазами побитой собаки.

- Не продолжай, - остановила я его. - А Вел знает?

- Нет, вчера я звонил ему, но прошлый номер недоступен. А его отец сказал, что он проходит практику за границей и в ближайшие два года Велора не будет на родине. Номер просить было бессмысленно. С твоей смертью Аристарх прекратил все отношения с нашей семьей. Может там будет лучше. Не расстраивайся маленькая, все, что не делается - это к лучшему.

- Помолчи, я все поняла. Возможно, ты прав. - Помахала я головой. - Пусть все идет своим чередом.

Я не выдержу выражение брезгливости на его красивом лице, только не у него.

- А ма... твоя семья? - Постаралась переключится на менее болезненную тему.

- Еще нет, после... аварии мы не общаемся.

- Не говори никому... пожалуйста, - я облизала пересохшие губы.

Впереди меня ждала загадочная клиника и много времени, чтобы подумать, как жить дальше...

* * *

Швейцария. Очень красивая страна со своей культурой и обычаями. Самые знаменитые горнолыжные курорты, часы и сыр! Родина поэтов и композиторов. А также элитных клиник. Здесь не спрашивают кто ты. В этом мире важно только наличие нулей в чеке. Тут вам обеспечат полную анонимность, но только не забывайте вовремя платить. Рай... для богатых.

Я стояла у окна и рисовала узоры на запотевшем от моего дыхания окне. Сегодня ровно полгода со дня моей смерти. Папа не соврал и чудо врачи сотворили чудо с остатками моего лица. Бесчисленное количество пересадок кожи и разнообразных процедур. Я только на самом начале этого пути, дальше будет хуже - мне придется привыкать к новой себе.

- Красотка, чего киснешь? - раздался низкий женский голос возле моего уха, а стекло отразило рыжие всполохи волос. Лица видно не было.

- Отвали.

Да характер претерпел разительные нововведения. Теперь я не робела с новыми людьми. В откровенное хамло пока тоже не превратилась, но явно успешно продвигаюсь в этом направлении. Кто знал, что у прошлой Крыски- Алиски прорежутся зубки?

- А ты чего такая агрессивная? - рыжая подошла ближе и стала напротив меня, опираясь на подоконник. - Молчишь, - наклонила голову. - Ну и молчи дальше, как захочешь выговориться я к твоим услугам. Палата триста пять, приходи.

Ушла. И пусть. Мне не нужны друзья тут. Прожила я же без них все это время. Так почему должна заводить теперь?

* * *

Ночь. Когда-то я любила тебя. Звезды и луна. Здесь вы ярче и ближе. Каждый вечер вы светите в мое окно. Раньше я любила мечтать, засыпая под ваше сияние. Но сегодня я вас ненавижу. Недосягаемые светила, каждую ночь вы насмехаетесь надо мной. Подкидывая осколки моей памяти, заставляя проживать вновь и вновь тот злополучный день, когда я потеряла все. Каждый вечер я засыпаю под свой вой и слезы. Стоит закрыть глаза, как я вновь оказываюсь за рулем машины на этой чертовой дороге. И снова удар и боль. Будь проклята это жизнь. Иногда я мечтаю еще раз оказаться там, но только на этот раз уже не хочу просыпаться. Смерть иногда приносит избавление. Я потеряла веру и мне нет сил на надежду.

- Знаешь, этим ты ничего не добьешься, - опять эта ненормальная из коридора. - Я про твое вытье по вечерам. Медсестры уже думают, что здесь кто-то пытает кошек. Ау, я с кем разговариваю? С тобой или со стенкой?

- Отвали, - только ее сейчас тут и не хватало. - По-моему я еще вчера все тебе сказала.

- Это ты про тот несвязный лепет? Я ничего не поняла, - девушка нагло уселась рядом со мной. - В следующий раз открывай рот шире.

- Следующего раза не будет. Уйди, пожалуйста, - попыталась воззвать ее к благоразумию.

А проще - спихнуть ее на пол. Но девушки была чертовски упертой личностью в прямом и переносном смысле.

- Кстати, а как тебя зовут то? Мы вот уже несколько дней знакомы, а ты даже не представилась, - рыжая похлопала по моему плечу и подергала за руку.

- Алиса, - цежу сквозь зубы.

- Значит Али. Очень приятно, я Доминика, но ты можешь звать меня Доми.

А Господи! Да знаю, что поступаю как детсадовская лялька, но я еще не готова выползать из своей раковины. Мне удобно и здесь нет никаких надоедливых рыжых. Я потом скорее всего пожалею, что так себя вела, но время, когда я терзала себя угрызениями совести по каждому пустяку закончилось. А сейчас именно эта девушка тот нежелательный пустяк.

- Девушка, мне откровенно говоря плевать на то кто вы и как вас зовут. А теперь вы не могли бы покинуть МОЮ палату!

На мои слова рыжая как-то странно усмехнулась и, соскользнув с кровати, медленно проплыла до двери.

- Больно, правда? - она резко развернулась и подняла мое лицо за подбородок. - А дальше будет еще хуже, поверь. Ты считаешь, что все потеряла бедная богатая девочка? Так оглянись по сторонам. Перед тобой открыты любые двери этого мира. А если это не так, так подбери подходящий ключ. Порой просто посмотрев на ясное небо можно стать счастливым, а тучи явление проходящие. Подумай над этим. И да, тут очень хороший тренажерный зал. Приходи, позанимаемся.

После того, как она, наконец, ушла, я долго не могла разобраться во впечатлении, что произвела на меня девушка. Похоже оно также двояко, как и сама Доминика. Странный человек. Когда она говорила, это были не пустые слова. Девушка сама или переживает или пережила не самые сои лучшие времена. Смешно сказать, но это был настоящий удар под дых. Только кто из нас был нокаутирован больше?

Не знаю, чего ей было от меня надо, но одного она добилась точно. В эту ночь мне снилась как я, сидя в танке, давлю большие чернобыльские грибы. Почему чернобыльские? Так это очень просто - у них были длинные красные волосы на шляпке. Кайф!

Утром я первый раз за все свое пребывание тут встала выспавшаяся и отдохнувшая. Тело потрескивало от энергии и мне срочно надо было ее куда-то деть. Выбор пал на тренажерный зал, в котором Доминика насиловала беговую дорожку. Когда я вошла, она резко вскинулась и махнула рукой, приглашая присоединиться. Само собой я выбрала гантели, к тому же это самое отдаленное от нее место. Спустя несколько упражнений, признала, что мышцы не выдерживают былых нагрузок.

- Привет, - как черт из табакерки выскочило рыжее чудовище, а я только сейчас замелила бинт на ее носе. - Ринопластика, - отмахнулась Доминика. - На тренировке неудачно загремела носом в пол.

- Ясно, - ничего не значившим голосом ответила. - Ты не могла бы уйти, мешаешь.

У Доминики были наглые сине-голубые глаза, в которых черти отплясывали степ. Наверное, будь я парнем, то стелилась перед этой девушкой только потому, что она обратила на меня внимание или бежала без оглядки. Несмотря на показную веселость и скверный характер в ней чувствовалась железная воля. Такие идут по жизни не оглядываясь на трупы соперников.

- Я вот уйду, а ты такими темпами заработаешь растяжение, - зло выплюнула она. - Сколько уже не занималась?

- Много, - устало выдыхаю, облокачиваясь на стоящий рядом тренажер.

А может именно эта девушка то, что мне сейчас нужно. Зачем-то она тогда подошла ко мне. По крайней мере после ее появления в моей жизни, я впервые нормально спала. Хуже точно от этого не станет.

- Оно и видно, - Доминика задумчиво накручивает кончик рыжей прядки на палец. - Я помогу тебе.

Кто бы сомневался.

- Я разве тебя просила? - нахально растягиваю слова и с силой поворачиваю ее к себе за так неосмотрительно предоставленную руку. Да-да ту самую.

- Ты нет, - она шипит и отдергивает ладонь, на тонком пальчике осталось несколько длинных волос. - Но вряд ли тут найдется еще один человек готовый терпеть твои психи Али, - последние слова она прошипела, уже разворачиваясь от меня, и медленно прошествовала к двери

Некоторых только могила исправит.

- Вот ведь... рыжая, - буркнула себе под нос.

Доминика как будто услышав меня, повернула голову и ослепительно улыбнулась. Так начались мои чертовски насыщенные будни. До следующей операции было еще два месяца, которые обещали быть... самым счастливым временем проведенным мой здесь. Пора признать, что Доми сотворила почти невозможное, она каждый день вытаскивала меня из добровольного заключения в палате, ломая стенки моей раковины. Постепенно и с осторожностью слона в посудной лавке, но она сделала это. Пусть это только первый шаг и еще предстоит колоссальная работа, чтобы снова научиться дышать. Но в данный момент и этого достаточно. Я чувствую себя живой! А это самое главное.

***

- Подъем! - Рыжее существо прочно поселилось в моей жизни, и каждое утро оглашало мою палату трубным ревом, якобы совершая это для моего благо. Но я подозреваю, что соседи уже заподозрили присутствие Чужого в клиники. Голос Доминики в этот момент напоминал ржавый тромбон, начинаясь с рычания и скатываясь в мышиный писк. Мне кажется, она репетировала это каждый раз перед приходом. Но правды от этой нахалки ждать не приходится.

- Ты - ненормальная, - простонала, накинув одеяло на голову.

- Я? - А сколько удивления в голосе. - Солнышко встало, птички поют, я уже поесть успела, а ты дрыхнешь!- Усевшись на мою кровать, она стала потихонечку стягивать с меня одеяло.

- Сколько сейчас? - Сдаваясь, сажусь и тяну руку к часам.

- Восемь, - отмахивается от меня и как ни в чем не бывало рассматривает свои идеальные коготки.

- Ты издеваешься? Я раньше одиннадцати не встаю, - обреченно стону и закрываю глаза руками. - К тому же какие птички? Сейчас зима!

- У нас тут на последнем этаже зимний сад. Там ТАКИЕ красивые попугайчика. Хочешь, сходим и посмотрим? - Ее глаза загораются, и мне почему то кажется, что там вихрами кружится самодовольство а наглость можно черпать ведрами.

Мы общаемся уже месяц, но я до сих пор не поняла этого человека. Более переменчивой личности мне еще не доводилось встречать. Она как торнадо, который ворвался в мою жизнь и переделал все под себя, оставив голую землю.

- Ты - чудовище, - устало заключила я и с кряхтением стала вылазить из-под нагретого кокона одеяла.

- Потом будешь комплементы расточать, - резким движением Доми сдернула мое не проснувшееся до конца тело на пол и стала толкать по направлению к душу. - Быстрее давай, - и хлопнула дверью ванной комнаты.

Мне не осталось ничего делать кроме как залезть в кабинку и попытаться не заснуть под теплыми струями. С Доминикой легче согласить, чем потратить кучу времени на доводы, которые она все равно проигнорирует. Непробиваемый человек!

- И чего ты хочешь от меня в такую рань? - Спросила, выходя из комнаты и вытираясь полотенцем.

- Танцевать, - Доми пожимает плечами и начинает кружиться. - Я хочу танцевать.

- И все? - добавляю в голос шепотку желчи. - А больше ты ничего не хочешь?

- Хочу, - она останавливается и раскидывает руки в стороны. - Луну с неба хочу.

- Нда, - улыбаясь, качаю головой. - По-моему ты ошиблась клиникой дорогая. Тебе не нос править надо, а кое-что другое.

- Ху как грубо, - Доминика осуждающе махает головой. - Если бы я знала, что ты такая гадкая становишься рано утром то...

- Что? - Не было бы на моем лице столько бинтов, Доми могла бы полюбоваться на скептически вскинутую бровь. Но они есть, а любое лишнее движение мышц заставляет бол иголочками впиваться в кожу.

- То будила тебя всегда так, - подойдя поближе, она схватила мои руки и теперь мы вместе кружились по комнате.

Вот зайди сейчас сюда кто-нибудь, и будет нам финита ля комедия... полная! Бригадой санитаров не отделаемся. Я бы сама задумалась о психическом здоровье людей, один из которых только маниакальным блеском сине-голубых глаз проситься в палату номер шесть, а второй рассекает в чем мать родила.

В какой-то момент Доминика так прочно вошла в мою жизнь, что день без этой ненормальной казался неполноценным. Стали ли мы подругами за время проведенное мной в клинике сказать не могу, но и вычеркнуть этого человека из жизни уже невозможно. Время лечит, а правильнее сказать немилосердно движется вперед, стирая прошлые обиды. Но кое-что до сих пор грызет меня изнутри.

Порой по ночам я засыпаю с трубкой в руке боясь набрать один единственный номер в надежде, что он в этот раз ответит. Не знаю, чего боюсь больше, что он меня забыл или все еще помнит. Я засыпаю с мыслями о нем, а просыпаясь, костерю себя бранными словами, даю обещание, что на следующий день обязательно позвоню снова, чтобы услышать, что абонент недоступен. Кто я для него? Может, это все только мимолетное увлечение, диковинка, которой он разнообразил свою жизнь. Надежа это все, что остается у людей, когда они теряют все. Но что делать, когда на нее уже не способен?

***

Я провела в частной клинике без малого год, и уже почти полгода живу в квартире Доминика в Манхеттене. Она у нас оказалось настоящей 'Золотой Девочкой', что не мешает Доми периодически устраивать дебоши и водить дружбу с довольно странными людьми. Странными потому, что мне не хочется вдаваться в подробности их рода деятельности, а когда я спросила Доминику о них, она сказала, что это друзья из прошлого. Пусть будет так. Каждый из нас имеет на него право, а так же на секреты, что оно таит.

Мы часто созванивались с отцом, не думала, что когда-нибудь наши отношения будут так близки. Я открывала его с новой стороны. Папа развелся с женой, но Ева продолжает жить именно с ним. Наверное, надеется на наследство. Могу пожелать ей только удачи. Доминика уговорила меня вновь заняться танцами, так что скучать мне не приходится. За это я готова простить ей не только слегка поехавшую крышу, но и поистине дьявольскую вездесущность. Но прежде чем начать новую жизнь, я должна попрощаться со старой...

***

Стоило мне только ступить на родную землю и включить телефон, как оный стал голосить как резаный. Доминика изволила волноваться.

- Здравствуй моя ненормальная подруга, - радостно защебетала в трубку. - Чего надобно?

- Чего мне надобно я тебе уже когда-то ответила. Как долетела?

Хриплый голосок Доми мог сказать о двух вещах, она либо несколько часов кричала, болея за любимую футбольную команду, либо она сейчас со страшного бодуна. Хотя первое не исключает второе, а скорее плавно перетекает в него, так как косоногие гориллы в смешных шортиках и лосинах в этом сезоне сдавали позиции. По мнению подруги тренера надо отправить торговать хотдогами в больнице Святого 'Иоганна' (там от него тоже никакой пользы не будет, основной контингент состоит из пациентов далеко за шестьдесят), а половину команды там же носить утки за престарелыми маразматиками. И это не мои слова, а вышеозначенной леди. Хотя последний раз, когда я ее так назвала Доминика попросила не обзываться, леди из нее такая же как из свиньи фламинго. На счет футбола сама была удивлена, однажды она затащила меня на какой-то матч, после которого я зареклась становиться участником той вакхоналии, что там творилась. Мало того я еще несколько дней ходила оглохшей на два уха, так мужик справа каждый раз подскакивая наступал мне на ногу. К концу второго тайма я почти стала обладательницей сорокового размера, и это при настоящем тридцать восьмом.

- Все нормально, правда в середине полета слегка тряхнуло, но бодренький дядечка в соседнем кресле не дал мне скучать, - рассмеялась, вспоминая о веселом мужчине, что травил всю дорогу анекдоты и похабно подмигивал стюардессам.

- Как хоть дядечка, ничего себе или ничего особенного? - зевая, спросила Доми.

Этой соне порой не важно день или ночь, она спит тогда, когда хочет и сколько хочет. Однажды на спор Доминика проспала целые сутки, правда потом всех доставала своим нытьем стеная о своей больной головой и отекшими конечностями.

- Хм, выдающейся мужчинка, - вспомнила я о действительно впечатляющих габаритах и блестящей лысинке.

- Ай, - зевнула моя подруженька. - Ладно, дорогая, как захочешь пообщаться с умным человеком звони.

- Ты же рассталась с тем юристом, - нараспев протянула я.

- Нахалка, - удовлетворенно сказала Доминака. - Юрист был скуп и мрачен и к тому же имел только одно достоинство, но о нем таким приличным девочкам как ты знать не следует. И неужели ты считаешь, что у меня меньше мозгов, чем у этого мужского образчика?

- Это не я сказала, но не волнуйся, если мне приспичит прыгнуть с высотки на тарзанке, я обязательно позвоню тебе и спрошу совета, - утешила.

Доминика недовольно запыхтела в трубку. Да-да был в ее биографии и такой случай.

Я начала оглядываться по сторонам, где-то среди этой толпы встречающих был и мой отец.

- Али. - Тихо позвала Доминика.

- Да, - чуть прикусив нижнюю губу, я ждала продолжения, высматривая знакомую блондинистую макушку.

- Иногда нам правда стоит начать заново, но бывает так, что в прошлом не так много черных пятен как это кажется на первый взгляд. Не руби с плеча, может быть, что для вас не все еще потеряно. Ты сама сказала, что в прошлый раз смогла дозвониться, но как последняя трусиха бросила трубку. И не надо мне вешать лапшу на уши, что ты так резко подорвалась на родину по другой причине. Поговори с ним, тебе уж точно есть, что сказать. Ты не веришь в истинность его чувств, тогда как сама заранее ставишь крест. Вас с самого начала никто не воспринимал всерьез, твое мнение мне известно, не пора ли узнать, что думает твой Велор по этому поводу, - голос Доми почти ничего не выражал.

Я знаю, что она сейчас лежит в своей кровати и смотрит в потолок. Жизнь ее не баловала, но чтобы Доминика не говорила о себе, она смогла сохранить больше человечности, чем есть в самых отъявленных святошах. Я могу много кричать вслух о ее безумных поступка, но про себя никогда не назову ее сумасшедшей. Более глубокого человека я не встречала. Она как хороший бриллиант имеет кучи граней и сверкает даже в золе и пепле. Понять ее сложно, но если она приоткроет для тебя дверь, ты уже не сможешь остаться равнодушным.

- Я позвоню, - мне было трудно подобрать слова в ответ.

- Удачи, - и Доминика положила трубку.

Удача мне не помешает. Особенно теперь, когда я так близка к развязке. Несколько дней назад я, правда, смогла дозвониться. Полтора года достаточно большой срок. И последний звонок был скорее данью традиции в конце каждой недели набирать за это время выжженный в памяти номер. Назовете меня ненормальной, идиоткой. Пусть. Но сама не могу ответить на вопрос, почему вечер каждой пятницы проводила в обнимку с телефоном. Каково было мое удивление, ведь после первого гудка я услышала почти забытый голос. Велор вернулся на полгода раньше.

Сердце пропустило несколько секунд прежде чем начать снова биться. Прошло столько времени, а я все еще готова слушать его мягкий тембр вечность. Я помню, что даже когда Вел ругался, он редко повышал голос. Полтора года! Он мог уже жениться и обзавестись очаровательным карапузом.

Все это стучало набатом у меня в голове.

Я положила трубку, ничего не сказав, но на следующее утро первым делом заказывала билет на ближайший рейс.

- Алиса, - меня обняли родные руки, а в нос ударил запах любимой туалетной воды отца. - Я тебя еле узнал. Ты же хотела дождаться моего приезда, а после вместе вернуться. Но я невероятно счастлив увидеть тебя вживую, а не через монитор компьютера. Еле смог дождаться твоего прилета, всю ночь места себе не находил. - Папа взял мое лицо в свои ладони. - Теперь у нас все будет хорошо. Ты мне веришь?

- Да, верю.

Может, со стороны мы казались парочкой из дешевой мелодрамы, но мне на это было наплевать. Я дома теперь по-настоящему ДОМА.

***

Я решила не ехать в отчий дом, так как Ева до сих пор не знала о моем невероятном воскрешении из мира мертвых. И знаете у меня не возникала мысль уверить ее в обратном. Мне намного спокойнее от ее неведенья. Так что номер в гостинице оказался в самый раз, учитывая то, что я не собиралась задерживаться тут надолго. У Доминики полгода назад родилась идея по выведению меня, а заодно и себя из депрессии. Достаточно успешная, надо признать. Доми решила собрать танцевальную группу из своих старых знакомых и меня. Да, эта красотка тоже танцует. Я когда увидела, чуть не удавилась от зависти, такие плавные движения достигаются годами практики. Танец - это не только четко отработанный стиль, это мы сами. Рисуя движения в танце, мы создаем собственный мир. Девяносто процентов успеха на сцене - доведенные до автоматизма 'па'. Но заводная кукла никогда не сможет по-настоящему чувствовать музыку. Доминика ничего не делала просто так, как это заведено каноном, она не танцевала, она вновь и вновь проживала новую жизнь, заставляя поверить в нее зрителя. Но впереди нас ждала кропотливая работа. Отец пока не в курсе, но это дело временное.

Мне так легко говорить об этом, хотя не так давно...

***

Я сидела на подоконнике и смотрела не закатное небо. День прощался, заливая небо своими кровавыми лучами. Наверное, не надо говорить, что настроение у меня было отвратительным. Сравнить мягкие лучи уходящего солнца с реками крови, может только последний слепец. Но трудно увидеть окружающую тебя красоту, когда на душе кошки скребут, оттачивая свое мастерство день от дня. Каждая новый день отрезает меня от прошлой жизни. Понимаю, что мне уже не вернуть того, что было раньше. Да и я сама уже не та. А мои беспочвенные истерики, что стали мне верными приятелями, надоели не только окружающим, но и мне самой. Не надо быть мозгоправом, чтобы понять причину. Она столь же проста, как и все то, что приводит нас в ужас.

Неопределенность душила меня, мягко укутывая и просачиваясь через поры к сердцу. Я не знала, что будет дальше. Моя жизнь осталась за глухой стеной прошлого, Алиса мертва, а на ее официальной могиле полно сгнивших цветов. Тело Маши перезахоронили, но сделали это достаточно тихо и даже проныра-сестренка ничего не заподозрила. Неопределенность... вот все, что мне осталось. Дальнейшая жизнь туманна ровно в той же степени, что и мои надежды. Я могу сказать, о чем мечтала девушка Алиса, но я совершенно не представляю то, что желает девушка в моем отражении. Она красивая, гордая и безумно холодная, такую просто так не сломать, но я совершенно не знаю ее. По мне плачет психушка, но я не могу отождествлять себя с той, что стоит по другую сторону стекла. Эта только маска, что я одела, когда сняли последние бинты, проблема в том, что с этой маской я так и не сроднилась. Она так же чужда мне, что и кожа, обтягивающая мое лицо. Кто ты... девушка, живущая в моем отражении? Почему твои действия я не воспринимаю как свои?

Я в клинике уже год, завтра выписка, но я совершенно не знаю, чего ждать, когда переступлю последнюю ступеньку к свободе. Там за порогом новый мир, но он также далек, как и собственное лицо. Стены больницы стали моим убежищем и теперь, когда они рушатся мне страшно. Так страшно, что дыхание обрывается на выдохе. Осталось совсем немного и мне придется наконец решить, как поступить со своей жизнью. Только почему мне хочется переложить эту ответственность на чужие плечи? Один небольшой шажок и пути к прошлому не будет, оно затеряется в этих глухих стенах с обрывками моих воспоминаний. Я давно простила обиду и предательство, и только одно единственное чувство, что живет глубоко в сердце, всеми силами цеплялось за старую жизнь.

***

- Привет подруга, - Доминика стояла, облокотившись о капот машины. - Я тут подумала и решила, что пока не готова с тобой расставаться. Твой отец не против, мы вчера поговорили об этом по телефону. Тем более у меня слишком большая квартира и я стала замечать за собой, что одиночество плохо влияет на мою и так не совсем адекватную психику.

Вот и все.

Так началась моя новая жизнь. Доми не соврала, квартира у нее была огромная, в такой можно разместить целую роту солдат. Поначалу мне было трудно приспособиться и к новому климату и к менталитету. Шло время, и я сама не заметила, как перестала вспоминать прошлые страхи. Сделать шаг вперед не значит шагнуть в пропасть.

Впереди меня ждало еще полгода разгульной жизни в компании Доминика и новые знакомства. А пока я вновь стояла перед зеркалом, только в этот раз девушка, что ехидно улыбалась мне с поверхности, не была незнакомкой.

- Привет, - я протянула ладонь и положила ее на отражение своей руки.

Это тоже я только другая.

Мне только предстоит узнать себя заново, но это больше не вызывает страх. Я не ставлю крест на своем прошлом, просто пора перелистнуть страницу.

***

Воспоминания полугодичной давности. Как давно это было, но в тоже время будто прошел всего лишь один день. Я не спеша забралась в постель, зарывшись носом в подушку. Мои мокрые после душа волосы холодными змейками обвивали плечи и часть спины. Отбросив их на вторую подушка, рассержено фыркнула. Признайся, ты все еще его любишь. И продолжала любить даже когда спала с другими. Мой милый, когда-то я называла тебя ангелом, но ты стал проклятием. Я мечтала отдать себя без остатка только тебе, но ни разу не просыпалась радом с тобой. Хотела стать твоим дыханием, но ты опередил меня. Ты держишь меня даже сейчас, считая мертвой. Я хотела выжечь тебя из памяти, но твое имя заклеймило мое сердце. Проклинала ночами, а потом шептала признания во сне. Расточала улыбки, но так и не улыбнулась по-настоящему никому. Целовала чужие губы, но не теряла голову. Полтора года большой срок, но не для сердца, что стучит с перебоями всего от одного упоминания о тебе. Ты мое проклятие и имя тебе - Велор.

Спать, спать, спать. Сегодня я не буду думать о тебе. Ты нагло оккупировал мою душу, так оставь мне хоть немного свободы. Не приходи хоть в этот сон, иначе я не выдержу и сорвусь. Ты свел меня с ума, сделал меня сумасшедшей, подарив сладкое безумие. Когда-то ты преподнес мне мечту на блюдечке, но фортуна спутала все карты. Она так часто выпадала мне перевернутой, что я потеряла счет разбившимся желаниям. Я устала, Господи, как же я устала.

За задернутыми шторами медленно садилось солнце, и где-то в этом же городе еще один человек просил Бога об избавлении. Но Всевышний всегда был глух к молитвам, не услышал и сейчас. Каждый вправе строить свою судьбу сам, но она всегда готов дать еще один шанс, если двое по-настоящему любят друг друга.

***

Утро. Ненавижу утро. Будильник нагло подпрыгивал на тумбочке. Мне этого доисторического монстра подарила Доминика на какой-то праздник, уже ни не помню на какой именно. С тех пор он портит мне жизнь каждый день. Я всегда тяжело подымалась, но тут поневоле проснешься только ради того, чтобы заткнуть железное чудовище. Резко сажусь в кровати и хлопаю по будильнику, он еще раз тренькнул, и в комнате воцарилась долгожданная тишина. Со стонами соскребла свое неподъемное тело с мягкого матрасика и, ковыляя, направилась в сторону ванной. Душ, душ и еще раз душ, желательно холодный.

Так начался мой первый день в родном городе. Сегодня я запланировала встречу с папой, и еще надо заехать в ту больницу, в которую меня привезли почти два года назад. Интересно тот доктор со странными глазами все еще работает. Мне бы хотелось поговорить с ним. Тогда именно он спас мою жизнь, а я даже не поблагодарила.

Дорого до больницы заняла меньше часа, город за это время почти не изменился, только кое-где оброс многоэтажками.

В кабинке регистратуры сидела молодая девушка.

- Здравствуйте, вы пришли кого-то навестить? Тогда вам надо подождать еще часик, время посещения...

- Девушка, - перебила я ее.

Она немного стушевалась под моим насмешливым взглядом.

- Вы не подскажете, у вас все еще работает, - но продолжить не успела, к стойке подошел молодой мужчина.

- Оля, Виктор Павлович просил тебя срочно к нему придти это на счет Сафронова. Попроси Свету тебя заменить, от нее все равно никакой пользы нет.

Таким голосом только воду замораживать.

- Да, Максим Андреевич, - плоблеяла, опустившая глаза девушка. - Я пойду, - как будто спрашивая разрешения, и видимо получив такое во взгляде стоявшего рядом мужчины, подорвалась с места.

- Вы что-то хотели? - Это уже непосредственно мне.

- Хотела, - опревшись о стойку локтем левой руки, посмотрела прямо в морозно-голубые глаза Максима Андреевича. Мне почему-то казалось, что если я подойду поближе, то увижу, как тонкий слой льда затягивает его радужку. - Вас.

- Меня, - он протянул последнюю букву, внимательно всматриваясь в мое лицо. - Тогда пройдемте в мой кабинет, - не дожидаясь ответа, развернулся и размашистым шагом направился вглубь коридора.

Мне пришлось практически бегом догонять моего бывшего врача. Видно характер за это время у него ни на грамм не улучшился, только если наоборот. Полетев несколько пролетов и одну лестницу, он открыл дверь небольшого кабинета, не забыв пропустить меня вперед. Заняв место перед массивным столом, и скосив глаза на табличку, я прочитала: ' Громов Андрей Максимович'

- Я вас внимательно слушая, - мужчина устроился в кресле напротив.

- Почти два года назад у вас была пациентка, которая пролежала в коме два месяца, ее еще приняли за другую. Погибшую, кажется, звали Маша, - когда все это говорила, я не спускала взгляда с лица врача, но ни одна эмоция не проскользнула, только глаза еще больше посветлели.

- Было дело, - Максим Андреевич чуть склонил голову. - Только зачем это вам. На родственницу погибшей вы не похожи.

- Не с той стороны капаете доктор, - я откинулась на спинку кресла и словила недовольный взгляд мужчины.

Он видимо не привык, что в его обществе кто-то может вести себя так нагло.

- Позвольте представиться. Меня зовут Белова Алиса,- сказав это, оставалось дождаться только его реакции.

Громов внимательно осмотрел мое лицо и остановился на глазах, потом его губы сложились в понимающую усмешку, за улыбку при всем желании принять это я не могла.

- Помниться в пошлый раз ты выглядела куда хуже, - он переплел пальцы, что до этого отстукивали только одному ему известную мелодию.

- Что было, то было, сейчас мое лицо больше не напоминает кровавою отбивную. Год пластики, но он того стоил. Не правда ли? - я чуть приподняла левую бровь и постаралась спародировать его насмешливо высокомерное выражение лица, по тому, как он скривил губы, поняла, что весьма удачно.

- Хорошая работа, - согласился Громов и устало потерев глаза, принял прежнее положение в кресле.

А ведь он ничего, когда не пытается заморозить взглядом и не делает лицо как у гранитного изваяния. Темные волосы, нос с легкой горбинкой, ухоженное лицо, вот разве что глаза. Наверное, когда он только устроился сюда за ним девчонки толпами бегали. Теперь этого мужчину можно назвать красивым с большой натяжкой. Интересно, что могло произойти у него в жизни, что он буквально похоронил себя заживо. Сколько ему? Тридцать, тридцать два? На больше Громов не выглядит.

- Что-то интересное увидели, Алиса? - Максим Андреевич, все время, что я его рассматривала, сидел не шелохнувшись. Ему бы натурщиком для ледяных скульптур работать. Оторвут с руками!

- Очень, но я пришла сюда не за этим, - постаралась улыбнуться одними глазами, но кончики губ все равно разъехались в стороны.

- Тогда перейдем сразу к делу. Что ты хотела от меня Алиса? - На этот раз тон его заметно потеплел, хоть лицо по прежнему больше подошло бы живому памятнику, чем человеку.

- Максим Андреевич, вы не помните, может кто-нибудь спрашивал обо мне после, того как отец забрал меня или может до? - я с надеждой посмотрела в лицо доктора.

От его ответа зависело очень многое.

- Кажется, был кто-то. Медсестры говорили, что приходил какой-то парень, в морг еще пробивался, но его не пустили. За ним тогда еще друзья приехали, насилу увели. Эта история с самого начала была очень странной. Да помню, что еще девушка была, блондинка, но она только узнала время смерти и все. Это в мою смену было, я ее еще в коридоре встретил. У нее лицо было... Да же не знаю как описать, довольное-злое.

- Блондинка? Очень светлые волосы, голубые глаза и мордаха куклы Барби? - Спросила, уже зная, что услышу.

- Довольно точная характеристика, - он вздохнул и взъерошил свои наглухо залитые волосы.

Что же тебе надо было от меня сестренка, что ты лично приехала, убедится в моей кончине. Мы никогда не были близки и по сравнению с ней, я всегда чувствовала свою ущербность и ненужность.

- Прости, Алис, но у меня операция, - Максим Андреевич со вздохом поднялся.

- Да, конечно, - я на этот раз искренне ему улыбнулась и протянула руку для прощания. - Спасибо вам за все. Это же вы меня оперировали. В клинике сказали, что только благодаря вам мне смогли восстановить лицо. У вас золотые руки.

- Не стоит, - Громов слегка сжал мою ладонь. - Алиса? - Он вопросительно посмотрел на меня.

- Да? - слегка заломленная бровь и нахальная улыбка.

- Если я позову тебя поужинать, это будет слишком? - Максим Андреевич... нет, уже просто Максим подошел ближе, почти поравнявшись со мной.

- Не думаю, - помахала головой.

Вы странный доктор. Такой холодный и неприступный, но вы как никто другой нуждаетесь... вот только в чем?

Я продиктовала номер телефона и название гостиницы, в которой остановилась. Мы вместе вышли из кабинета, и Громов бросив на меня последний взгляд, помчался своей 'летящей' походкой по коридору.

У меня такое ощущение, что мне что-то не договаривают. Это как сухие сливки в кофе, с одной стороны все, как и должно быть, но вот вкус настораживает. Может хоть отец ответит на накопившиеся вопросы.

На ловца и зверь бежит, на экране телефона высветился его номер.

- Дочь, прости, но у меня контракт горит. Я уеду не две недели, не скучай. Я знаю, что мы хотели провести это время вместе. Дядя Боря попросил перехватить у него один контракт, подменив его на время.

Дядя Боря это брат отца, который сотрудничает с какой-то навороченной фирмой. По моим последним данным Борис Белов сломал ногу, карабкаясь на очередной Эверест. Причем Эверест в прямом смысле слова. Дядька заядлый скалолаз и каждый месяц старается на несколько дней смотаться в горы. Похоже все против меня. Но когда закрываются одни двери, всегда можно постучать забраться через черный ход. Встречи с Велом не миновать, нам давно пора поговорить начистоту. Но это не сегодня, я пока не готова к встрече. Боюсь, что как увижу его, брошусь на шею с криком: ' Федя, я вся ваша'. Смех смехом, но скорее всего так и будет, слишком много мыслей крутится на данный момент в голове. Надо успокоиться и взять себя в руки. Думаю, что могу позволить еще один день ничегонеделанья, и странный доктор мне в этом поможет. Нет, ничего амурного не придвинется, просто даже таким как мы нужен отдых. Почему как мы? У каждого есть своя раковина, в которую он забирается, когда становится совсем невмоготу. Мне помогла выползти наружу Доминика, а вот Громову в свое время такую помощь никто не оказал. Человек, который однажды потерял все, вот кто наш уважаемый доктор. Рыбак рыбака, как говориться.

***

Так как встреча с папой откладывается на неопределенный срок, то я решила провести время с пользой, а именно пройтись по местам былой славы. Речка, где я когда-то встретила Велора, и где когда-то любила проводить все свободное время. Она стала мне верной подругой тогда, а сегодня почти не вызывала никаких чувств, кроме горечи по потерянному. Присев у самого берега, я опустила кончики пальцев в воду. Привет, родная. Скучала ли ты по нашим танцам? Может ты нашла новых любимцев, что приходят посидеть у твоего бережка. Время стирает память не только у людей. Помнишь, как когда-то я мечтала сидя на этом же месте, делясь с тобой самым сокровенным? Именно тебе я обязана своим счастьем и... проклятьем. Тогда именно тут произошла встреча, после которой стерлись все ограничения. Ты исполнила мою неосторожную мечту, но я не скажу тебе спасибо. Только не сейчас.

- Простите, то вы заняли мое место, - кто-то тронул меня за плечо.

Я так увлеклась, что не заметила, что моему сеансу в прошлое был свидетель.

- Я уже ухожу, - сказала, не поворачивая головы.

- Не стоит, - тихие шаги по песку и рядом со мной опустился парень. - Давно сюда не приходил. Знаете, может это и хорошо, что я тут не один.

Этот голос, он почти не изменился, только со временем стал чуть глуше, но какое мне дело до голоса, если сердце бьется как раненая птица, а пальцы впиваются в песок, так что каждый камешек больно впивается в ладони.

Ну же поверни голову и убедись, что это он, а не твоя очередная галлюцинация. Один поворот и несколько слов. Как мало бывает надо человеку, но порой мы не способны даже на простейшие движения. Прости, Вел, но я не готова. Ты всегда брал нахрапом. Или все или ничего. Но черт меня возьми, если смогу сказать хоть что-то. Я провела языком по пересохшим губам. Трусиха, какая же ты трусиха Алиса.

- Что ж.

Ему было не по себе, впрочем, так же как и мне.

- Я, наверное, пойду, - Велор тяжело поднялся и медленно пошел в обратную сторону.

У тебя есть еще несколько минут Алиса. Давай же! Скажи хоть что-то. Хватить прятаться за необоснованную обиду. У тебя и так почти ничего не осталось от прошлого, так не смей потерять те крупицы самоуважения, что еще присутствуют.

- Вел, - тихо позвала, не поворачивая голову. - Велор!

Обернувшись, я увидела только следы на песке.

Поздно, теперь действительно слишком поздно.

***

Капли медленно стекали по оконному стеклу. Этот ливень весьма вписывался в мое душевное состояние. Так плохо мне давно не уже было, как будто из живой плоти вытянули все соки, оставив тоску и уныние. Громов отзвонился час назад, у него срочная операция, так что развлекаться придется исключительно в одиночестве. Не так я представляла себе сегодняшний день.

Мысли хаотично скакали, перескакивая одна на другую. Пляски бешеных блох, черт возьми.

Планы решались как карточный домик от неосторожного движения.

Я подняла руку и начала водить по запотевшему стеклу, как когда-то...

Тогда я считала, что хуже ситуации не придумаешь.

***

Три года назад.

Я стояла и смотрела, как ливень размывает песчаные дорожки под моим окном. Вот и лето, конец третьего курса. Вчера я 'удостоилась чести' присутствовать на одной из разбитных вечеринок 'золотых звездочек' нашего курса. Но ничего кроме разочарования это не принесло. Раскат грома вторил моим мыслям, а немо пронзила кривая молния. Как и мое сердце. Я потерла перевязанное запястье. Минутная слабость, которая могла стоить мне жизни. Хорошо, что никто из домашних не догадался спросить, что у меня с рукой. А ведь я не хотела так глупо поступать, я вообще не хотела брать тот злополучный нож. Но в какой-то момент эта идея стала такой соблазнительной, что перевесила все разумные доводы. Пусть, я пожалела об этом сразу же, как первая кровавая капля скатилась на холодный кафель ванной комнаты. Так любить нельзя, это настоящее помешательство. Я закрыла лицо ладонями, пальцы были ледяными и слегка подрагивали, так, что сквозь небольшие просветы я могла видеть, как небо все больше темнеет, затягиваемое тучами. Хуже быть просто не может.

- Привет сестренка, как вчера гульнула? - Ева без стука вошла в мою комнату.

- Хорошо, - сил повернуться не было.

- Да, а вот мне Марина сказала совершенно другое.

Я не хотела ни видеть ее, ни говорить с ней.

- Оказывается, вчера ты произвела фурор. Не поделишься секретом?

Издавна считалось, что лежачего не бьют, но моя сестренка всегда отличалось особой любовью к ближнему своему.

- Ева, не сегодня, - устало покачав головой, я повернула голову и посмотрела с голубенькие глазки сестры.

Сегодня они были выпучены как у рыбы. Иди это ее новые тени создают такой эффект?

- Почему? - Она подалась вперед всем корпусом.

- Потому, что если ты не уйдешь, то рискуешь недосчитаться своих роскошных волос, - мой голос был тих и безэмоционален.

Весь букет переживаний и истерик был у меня вчера.

Шуршание ковра и щелчок закрывшейся двери. Я, наконец, одна.

Повернувшись к окну, рука сама начала выводить узоры по стеклу. Узоры, складывающиеся в его имя.

***

Тогда я пыталась похоронить чувства. Кто же знал, что это не удастся мне и через три года. Мои мечты смог разбить один подслушанный разговор, чтобы через какой-то год снова начать с нуля свою жизнь.

Все меняется, но есть в наших жизнях что-то незыблемое. Для каждого это что-то свое. Видно мне на роду написано быть несчастной влюбленной.

Я отошла от окна, на нем, как и в ту ночь, вновь было написано только имя.

Завтра я поговорю с Велором, а теперь спать. Заворачиваясь в одеяло, потерла старый шрам на левом запястье. Ошибки нужны, чтобы их совершать. Главное не пытаться повторить вновь.

***

Вы когда-нибудь просыпались с ощущением, что сегодня случится что-то важное в вашей жизни? Я сегодня проснулась с чувством какого-то болезненного предвкушения, что вот-вот что-то случится и полного бессилия свернуть в сторону. То еще утречко должна признать, но не смотря на это мне почему-то казалось, что именно сегодняшний день расставит все по местам. А однозначно сказать какими именно будут эти изменения невозможно. Только чувство полета без парашюта, сердце замирает, чтобы пуститься в дикую гонку за жизнь.

С силой потерла глаза, так что на коже остались красные пятна. Гадство! Почему у меня все не как у нормальных людей? Но я всегда считала, что даже если вы уже одной ногой в могиле, можно еще хорошенько наподдать оставшейся по тылам особо охочих упокоителей. Так что рано сдаваться на милость проведения. Авось выплыву.

Хорошенько потянувшись, пошла потрошить сумку на предмет провокационного наряда. Даже если вас загоняют в угол, постарайтесь повернуть все в свою пользу. Тем более мой доктор обещался вырваться ко мне на обед. А так как вчера я 'забыла' поставить будильник, то до этого самого обеда осталось всего несколько часов.

Сегодня явно кто-то выше поставил перед собой цель доконать меня. Стоило только пройти несколько улиц, как хлынул... нет, не дождь. Ливень! А я вся такая сладенькая конфетка, что сама бы себя съела, вмиг превратилась в мокрую курицу с неровно торчащими перьями. Вот она проза жизни во всей красе. Вприпрыжку добежав до нужной кафешки, дернула на себя ручку двери. Нет, ручка не оторвалась, просто выходящая парочка чуть не наподдала мне этой самой же дверью по лбу. С горем пополам закатившись наконец на место встречи, я смогла с чистой совестью растечься по мягкому креслицу. Благодать! И все было бы хорошо, если бы я в эту минуту не услышала до чертиков знакомый голос. Сестрица, вот и встретились.

- Да, я сейчас его жду.

Она разговаривала с кем-то по телефону, не забывая посматривать на дверь и выискивать среди присутствующих мужчин достойную жертву. По скуксившемуся личику понятно, достойного контингента нет. Сестренка на простых смертны не смотрит у нас! И чтобы знать все это, мне не нужно даже оборачиваться.

- Нет, после того, что между нами было у него просто не останется выбора... Да и не верю, что он любил эту мышь. Она же простая как валенок... Что? Нет, я в этом уверена... Да прошло достаточно времени, но он же вернулся. Я вчера с ним столкнулась на улице. Да ладно, кого я обманываю. Я знала что он вернется еще за несколько недель... Нет, не скажу откуда информация. Он так сильно изменился. Хотя мне с такой прической больше нравиться. И выглядел уставшим, но мне скорее это просто показалось. Он же только несколько дней в городе. Все закругляемся, он уже подходит. Пожелай мне удачи, сегодняшнюю ночь я проведу в объятьях Вольского.

Что!!!

- Добрый день, Ева.

Велор.

- Здравствуй, Вел, - голосок моей сестры тек как густая карамель и был таким же приторно сладким.

- Отлично выглядишь, - а вот в голосе Велора витало явное напряжение.

- Спасибо.

Готова поставить последнюю сотню на то, что Ева пытаясь изображать скромность прикрыла глазки. Но ведь ты не поведешься на это. Не так ли, Вел?

Усталый выдох и я слышу, как отодвигается стул прямо за моей спиной. Спина к спине, черт возьми.

- Что ты хотела? - Еще один тяжелый выдох. - Прости, Ев. Я сейчас немного не в форме, так что давай сразу к сути.

- Но...

Е сестры на это не было чего сказать.

- Вел, я просто хотела увидеть тебя, мы же хорошо проводили время вместе. Помнишь?

- Ева, это было... Черт, прошло полтора года. И все что между нами было можно уместить в одну ночь.

Вольский несколькими отточенными движениями отрезал все планы, что напридумывала себе сестра, а после вонзил острое лезвие в мою грудь. Вот так-то Алиска. Пора взрослеть. А у твоего Ангелочка давно крылышки запачкались. И почему каждый раз, узнавая это, тебе становиться так больно. Может, пора было уже привыкнуть?

- Но ведь тогда... - Тихий прерывистый голосок, ей тоже больно.

Неожиданно. Впрочем, как и для меня. Велор всегда был очень красивым, и я не надеялась, что после моей смерти, он будет придерживаться строжайшего целибата. Но она моя сестра это слишком. Или я и в этот случай слишком хорошо о нем думаю и это произошло, когда мы якобы были вместе. Как же мне сейчас хочется заорать во весь голос на все кафе! Господи, кто-нибудь спасите меня из этого театра абсурда.

- Тогда я был пьян и не соображал, что делаю. Ева, ты мня конечно прости, но все что началось в тот день тогда же и закончилось.

Ну что ж Велор... сказал А, говори и Б. Что за день? Стоит ли мне считать тебя бессердечной скотиной или просто козлом?

- Но тебе понравилось, я помню, - надломлено прошептала Ева.

- Давай не будеи разводить из сложившейся ситуации драму, - а вот голос Вольского был холоден и неприступен. Настоящий лед Арктики. - Мне было плохо в тот момент, а ты дорогая моя просто воспользовалась ситуацией. Скажи что я не прав?

Похоже, ситуацией воспользовалась не одна сестренка.

- А что мне еще оставалось делать. Ты так натурально убивался об этой идиотке, что пройти мимо было невозможно, - рассерженной змеей шипела Ева.

Игра проиграна, давайте теперь сделаем друг другу побольнее напоследок. Не в это ли суть настоящих человеческих отношений?

- Моя дорогая, не тебе рассуждать о таких вещах. Боюсь тебе их попросту не понять.

Знаешь Велор, а ты - порядочное чмо, только раньше я почему-то, заблуждаясь, неправельно расставляла буквы. По видимому Ева была со мной солидарна, так как быстро переставляя тоненькими шпильками, вылетела из кафе.

- Черт, а мне казалось, что я разучился одними словами втаптывать в грязь, - как бы ни к кому не обращаясь, тихо сказал Вольский.

- Что вы это как умение ездить на велосипеде, научившись единожды забыть невозможно, - мне не нудно было даже менять голос. После пережитого шока он хрипел не хуже ржавой трубы.

- Вы правы, - мне соблаговолили ответить. - Но иногда по-другому поступить невозможно. Простите, что вам пришлось стать свидетелем этой безобразной ссоры.

- Не стоит, это было достаточно занимательно, - я склонила голову, занавесив волосами лицо.

Мы разговаривали сидя спиной, но предосторожность не помешает.

- Она...

Он замолчал.

- Глупая курица, - решила продолжить за Велора.

Действительно, глупая курица, которая мечтала урвать свой кусочек счастья. А мы с тобой чертовски похожи сестренка.

- Это довольно двоякая ситуация и она имеет куда более глубокие корни.

Ну-ну. Мне ли не знать.

- Вы можете мне рассказать, все равно мы с вами больше не встретимся, - сказала я и затаила дыхание. Сейчас только от него зависит, станут ли мои слова былью.

- Могу я хотя бы узнать как вас зовут?

- Я... не думаю, что сейчас это уместно. Давайте просто останемся незнакомцами, которые разойдутся после того, как прозвучит последнее слово, - я постаралась убрать все эмоции их голоса.

- Все равно, - он помотал головой, я почувствовала, как его светлые пряди средней длинны задевают мои волосы. - Меня зовут Велор, а вы можете оставаться просто прекрасной незнакомкой. Моя история началась несколько лет назад, - он глубоко вздохнул и выпустил воздух сквозь зубы. - Тогда я и подумать не мог, что попадусь на крючок второй раз. Один раз я уже влюблялся до звезд перед глазами. Хотя тогда это была скорее роковая увлеченность, что не принесла мне ничего хорошего. Но я отвлекся. Первый раз я ее увидел, когда подавал документы в ВУЗ, такую несуразную девчонку еще поискать надо было. Мелкая в какой-то хламидной одежде и вся зашуганная, что хотелось взять и самому тряхонуть хорошенько, и эти огромные испуганные серые глаза. Черт. Она не вызывала ничего кроме жалости. Я еще подумал: 'Вот в какой-то группе счастья привалило'. Оказалось, что в моей. После пошли первые пары, ребята попались не ахти какие, но терпеть можно. Мы довольно быстро перезнакомились, и только она одна была как на отшибе в нашей компании. Странная и непонятная... А я влюбился, дурак. Нет, не тогда, а много позднее. Алиса оказалась не такой, как казалось на первый взгляд. Но один случай открыл мне глаза на многое. Она очень сильная и самоотверженная, только это уже не имеет значения.

- Почему? - Спрашиваю, чувствуя как дорожки слез чертят мокрые линии на щеках.

- Алиса сейчас там, куда живому человеку пути нет. Спасибо вам, что выслушали.

Я услышала, как отодвигается стул, и тот, кто сейчас разбередил мне сердце, собирается уйти.

- Привет, прости, я опоздал, - напротив меня опустился Громов.

- Не страшно, извини, ты не мог бы подождать несколько минут, - подскакивая, попросила Максима. - Я сейчас вернусь, - уже на бегу крикнула.

Только бы не опоздать. Почему нам не хватает всегда одного шага, чтобы разрушить ту стену лжи, что окружила нас со всех сторон. Я устала бегать от тебя Вел, но прошу, не оттолкни меня на этот раз.

***

- Алиса с тобой все в порядке? - Громов поднялся мне навстречу.

- Да.

Мне опять не хватило всего секунды.

- Может воды, ты побледнела. Точно все хорошо? - Максим заботливо посмотрел мне в глаза.

- Точно, - я попыталась улыбнуться, но чувствую, что из этого ничего не вышло.

- Как ты смотришь на прогулку в компании стареющего доктора? - Громов смешно подергал бровями.

- Напрашиваетесь на комплимент? - Усмехнулась я.

- Почему бы нет, тем более рядом с такой красивой девушкой, - Максим поднялся и протянул мне руку.

- Вы не голодны, доктор? Мы же собирались пообедать.

- Да я как-то уже, - состроил он умильную мордашку. - Но если ты хочешь, то... - Громов поднял руку, собираясь позвать официанта.

- Нет, - я отрицательно помахала головой.

После встречи с Велором аппетит совсем пропал.

- Давай пройдемся? - Мужчина устало вздохнул, не у одной меня дела идут не так как хотелось бы.

- Тяжелый день? - Протянув руку, я убрала темную прядь с его лба.

- Ужасный, - тряхнул головой Громов, как будто отгоняя тяжелые мысли. - Ты даже не представляешь насколько.

- Расскажи, - попросила я, уже выходя из кафе.

Максим очень долго молчал, но я и не подгоняла. Тяжело видеть, как взгляд таких ясных глаз постепенно становится тусклым, мертвея все больше и больше. Что же тебя тревожит доктор. Что было такого в твоей жизни, что ты до сих пор не можешь отпустить. Или ты как и я не можешь простить самого себя. Тогда у нас намного больше общего, чем казалось на первый взгляд. Вот только я страдаю от собственной нерешительности, а что мучает тебя?

- Я сегодня оперировал девочку. Лет тринадцать не больше, - он перевел дыхание. - Черт. Знаешь, что страшнее всего, когда ты выходишь из операционной? Надежда... Та хрупкая надежда, что застыла в глазах родственников. А ты смотришь на них и понимаешь, что сейчас сломаешь ее. Я редко оперирую детей, но сегодня был крайний случай. Я не мог отказать своему другу. Смешно, но пять лет назад, я точно также не смог сказать нет собственному брату. Я ведущий хирург на счету, которого всего одна смерть, смерть за которую меня так и не простил родной брат. Сегодня я как будто вернулся в прошлое, но в этот раз я все сделал правильно. - Он взлохматил свои волосы и попытался улыбнуться, но уголки губ все время опускались вниз, делая его лицо больше похожим на маску печального клоуна.

Мне хотелось утешить этого сильного мужчину, но я понимала, что это ему не нужно. Он не нуждается в жалости. Сейчас я могу только молчать и слушать его прерывистое дыхание и сбивчивый рассказ.

Так вот какая тайна скрывалась за мертвыми глазами моего доктора.

- Я скажу банальность, но этим всем ты хоронишь себя заживо. Когда я первый раз тебя увидела, то могла поспорить, кто из нас выглядел большим трупом. Громов тебе пора очнуться, прошлого не изменить. Один художник из моей прошлой жизни говорил, что наша жизнь это полотно на котором судьба причудливо выводит узоры, они могут быть как простыми, так и невероятной сложности, мы не можем контролировать ее руку, но вот краски которые она использует, выбираем мы сами. - Я сжала его плечо рукой, разворачивая медленно идущего впереди мужчину к себе лицом.

- Это уже не художник, а философ, - Максим повернулся на полкорпуса и, не поднимая глаз от земли, мягко убрал мою руку, сжав в своей ладони, но не отпустил.

У него были ледяные руки с чуть подрагивающими пальцами. И эта дрожь передалась и мне.

- Давай напьемся, - я сказала это совсем тихо, боясь нарушить ту тонкую ниточку связи, что образовалась между нами в эту минуту.

- Что? - Громов удивленно вскинул голову, впиваясь в мое лицо потрясенным взглядом.

- Напьемся. Давай напьемся. - Повторила чуть громче. - Выбор спиртного оставляю за тобой, но учти, что у меня был хороший учитель и я готова поспорить, что ты первым сдашься. Спорим? - Я попыталась придать голосу как можно больше непринужденности.

- А спорим, - он махнул рукой и в этот раз улыбнулся по-настоящему.

И мы напились. До свинячьего визга и головной боли наутро. В тот день мы выплеснули столько, что по законам жанра на следующий день должно было стыдно смотреть в глаза друг другу. Но этого не случилось. Я обрела хорошего друга, а Макс (для меня теперь он именно Макс), надеюсь, смог примерится с прошлым хоть в какой-то степени.

Теперь впереди осталась только одна нерешенная проблема.

Адрес Велора не изменился, но просто так к нему не заявишься. Да и что можно сказать? Привет вот она я. Меня интересует такой вопрос: ты все еще что-то чувствуешь ко мне, если да, то может, попытаемся начать сначала? Глупость.

Хотя.

Я потянулась к телефону и набрала номер его телефона. Длинные гудки и...

- Да, я вас слушаю, - голос хриплый.

Дата добавления: 2015-10-21