Схватив телефон, Джордж набрал номер службы спасения. Беспристрастно выслушав его панические речи, усталый мужской голос предложил:
– Дождитесь окончания шторма, сэр. Сейчас все равно ничего сделать невозможно. Это полнейшее безрассудство, ехать куда-либо в такую погоду. Даже скорая помощь выходит только на экстренные вызовы, да и то по проезжим дорогам, а их у нас немного.
Из всего этого Вуду запомнилось только одно: ехать в такую погоду полное безрассудство. До чего же он довел сдержанную и рассудительную Сару, если она помчалась по такой дороге в такую погоду? Он принялся звонить на ближайший пост дорожной полиции, но там ответили только одно, – джип по их трассе не проезжал. Да и вообще не проезжало ни одной машины. Ни один нормальный водитель не станет так рисковать.
Может быть, и Сара не стала рисковать? Возможно, она остановила машину, когда поняла, что дорога слишком опасна, и теперь ожидает окончания шторма где-нибудь в укромном месте? Но есть ли на этой дороге хотя бы мало-мальски тихое место? Такого он припомнить не смог.
У Вуда заболело сердце, и он принялся молиться, с трудом припоминая давно забытые слова молитвы. Надежда перемежалась ужасом, ужас – неистовой верой в благополучный исход. Не может быть, чтоб Сара попала в аварию!
И как он мог сделать из увиденной, как выяснилось, вполне безобидной сцены, столь несуразные выводы? Это все ревность. Он много раз слышал, что ревность делает из мужчин полных идиотов, но никогда не думал, что такое может случиться с ним. Ведь все выглядело таким логичным!
А все его самоуверенность! Стоило ему спросить у Сары, кто для нее Стил, и все воображаемые им химеры тотчас бы исчезли. Ну почему, почему он этого не сделал? Был уверен, что она слишком сильно любит другого, или, наоборот, был так неуверен в себе? Но что теперь гадать! Что сделано, то сделано и поправить невозможно.
Теперь надо думать, как избавиться от Мэри Чаринг. И почему он не сказал ей сразу, что она его не привлекает? Слишком уважал ее отца и боялся испортить с ним отношения, или проблема лежит глубже? Ведь не мог же он пытаться с помощью этой самоуверенной дурочки вылечить застарелую боль! Или мог?
В таких метаниях прошла ночь. Под утро шторм начал стихать. За ночь Вуд несколько раз пытался набрать телефоны муниципальных служб, бесполезно. Видимо, одна или несколько вышек сотовой связи вышли из строя. Но вот около шести утра на его очередной звонок ему ответил пост дорожной полиции. Ему сообщили, что за ночь мимо камеры слежения проехало несколько машин, но его джипа среди них не было. Полисмены надеялись, что Сара где-то пережидает шторм и с ней ничего не случилось. Единственное, чего Вуду удалось добиться от полиции, это обещания проверить трассу, как только стихнет шторм.
Он и сам несколько раз порывался вызвать такси, но ни одно агентство, обозначенное в телефонном справочнике, не отвечало. Попытался дозвониться до миссис Ренни, но и ее телефон молчал.
Около десяти утра шторм прекратился, и выглянуло долгожданное солнце. Не выдержавший ожидания Джордж отправился по дороге пешком. После шторма асфальт был еще мокрым и весь в темно-зеленых морских водорослях. Он не успел пройти и с полумили, когда навстречу ему показалась полицейская машина. Затормозив возле него, из кабины выглянул офицер полиции и спросил:
– Вы мистер Вуд?
Его голос звучал с таким сочувствием, что колени Джорджа начали мелко подрагивать от напряжения и страха.
– Да. Вы нашли машину?
– Нет. Но на повороте возле утеса четко виден тормозной след большой машины. Может быть, вы поедете с нами?
Вуд торопливо залез в машину. В салоне сидело еще два человека. Все они посматривали на него сочувствующе, но молчали. Вуд постарался взять себя в руки, но сердце то и дело обливало холодным страхом. Что же случилось?
Через десять минут машина затормозила возле угрюмого утеса. Выскочив из салона, Вуд бросился к обрыву. Тормозной след большой машины доходил до самого края дороги и обрывался. Проломленное ограждение ясно указывало, что машина упала в воду. Высота в этом месте была более сотни метров, внизу бушевала вода, разбиваясь об острые вершины скал.
Полисмен тут же оказался рядом. С сочувствием глядя на белое лицо Вуда, тихо произнес:
– Мы, конечно, вызовем спасателей, но не думаю, что что-нибудь удастся разыскать. При таком шторме, что был ночью, шансов уцелеть, упав с такой высоты, практически нет. Думаю, что и машину утащило в море. А кто был в машине, сэр?
Вуд помолчал, собираясь с силами. Что ответить? Что там был человек, которым он дорожил больше, чем собственной жизнью, и, тем не менее, сам спровоцировал его смерть?
– Моя невеста.
Его голос подозрительно дрогнул, и офицер приложил два пальца к кепи.
– Скорбим вместе с вами, сэр. Может быть, подвезти вас до дому?
– Нет, спасибо. Лучше вызовите мне такси. Я как-то странно себя чувствую.
Офицер набрал по рации номер оператора и попросил прислать такси. Вуд сделал еще один шаг к бездне, будто его кто-то настойчиво звал, но полицейский мягко, но властно взял его за плечо и отвел подальше от опасного места.
– Поезжайте домой, мистер Вуд, и хорошенько выспитесь. Дела подождут. И ждите нашего звонка. Мы сообщим вам о результатах расследования. Как имя вашей невесты? – и он записал данные Сары в потрепанный блокнот.
Совет поспать звучал кощунственно, но Вуд не стал спорить. Что могут понять в его состоянии эти благополучные люди? Ему было так плохо, что не хотелось жить. Но он позволил усадить себя в подошедшее такси, и даже назвал свой лондонский адрес. Как они доехали до дома, он не помнил.
Поднялся к себе и на вопрос испуганного его видом Тревиса, только отчаянно махнул рукой и попросил виски. Сделал несколько глотков и вдруг почувствовал такое изнеможение, что упал на диван и уснул, враз отключившись.
Очнулся от яркого света, бившего в глаза. Долго моргал, пытаясь сообразить, что случилось, и пожалел, когда вспомнил. Сара! От этой мысли ему снова стало плохо, но он заставил себя встать. Как ему теперь жить дальше? Вуд не знал. Ясно было одно, жить так, как жил прежде, он уже никогда не сможет.
Услышав, что он ходит, миссис Тревис тут же накрыла на стол, но Вуд отказался от еды, аппетита не было совершенно. Набрал номер отчима. Тот ответил не сразу, сказывалась разница во времени.
– Привет, мама спит?
– Ну да. У нас еще ночь. Зачем ты поднял меня в такую рань? Что-то случилось?
Джордж заколебался. Рассказывать, что случилось, было немыслимо.
– Да ничего особенного. Просто я до чертиков устал. Не мог бы ты подменить меня в банке, а я немного передохну?
Митч Баллард встревожился. Такого в его жизни еще не бывало. Если пасынок решил отдохнуть от любимой работы, то он и в самом деле устал. Если, конечно, в это не замешана женщина.
– Конечно. Продержишься пару дней, пока мы с Мэрианн не вернемся в Англию?
– К этому времени меня здесь уже не будет. Но я предупрежу своих заместителей о своем отъезде, так что, уверен, ничего экстраординарного не произойдет.
– А куда ты едешь?
– Еще не знаю. Но сообщу, когда надумаю.
– Ну, хорошо. Удачи. Сейчас разбужу жену и мы примемся собираться.
Кивнув головой, будто отчим мог его видеть, Вуд отключил сотовый. Итак, он свободен. Вот только дождаться ответа от полицейских, и он сможет отправляться хоть к черту на рога.
Вот только где эти рога? В голову ничего не приходило, и его взгляд принялся блуждать по комнате, пока не наткнулся на приз, полученный за одну из гонок. Вот оно! Он вернется в большой спорт! Будет участвовать во всех гонках и примется собирать все призы, какие только удастся раздобыть. А призов будет много, потому что теперь он не собирается ценить свою жизнь. Наоборот, он будет рисковать, много рисковать. И, возможно, когда-нибудь свернет свою шею. Ненароком, конечно. Жаль мать, она так мечтает о внуках, но что делать, если единственная женщина, от которой он хотел иметь детей, погибла? Причем погибла по его вине…
Прозвенел резкий звонок, и Вуд дернулся, как от удара. Не сразу сообразил, что это звонит городской телефон, значит, звонок от официальных властей. Полиция! Онемевшей рукой он неловко поднял трубку.
– Мистер Вуд? Это полиция. К сожалению, вашу машину нашли водолазы в нескольких милях от места происшествия. Она застряла в скалах. Она пуста и так сильно покорежена, что надежды на то, что кто-то мог остаться в живых, нет. Вы сами сообщите о случившемся родным мисс Бэрд, сэр, или это сделать нам?
– Лучше вы. Я с ними не знаком и, боюсь, для них будет шоком узнать, что она погибла в моей машине.
– Хорошо, мистер Вуд. Что делать с вашей машиной? Доставать? Это обойдется вам в весьма круглую сумму.
Вуд рассеянно провел рукой по лицу. Он даже думать не хотел об этой машине. Она представлялась ему убийцей, унесшей от него самое дорогое в жизни.
– Нет, конечно. Пусть с ней разбирается моя страховая компания. Мне она не нужна.
Включил компьютер и послал заявки на участие во всех автогонках этого года. Чтобы не портить репутацию «Уоррен компани», ведь пайщикам явно не понравится уход главного менеджера банка в автогонщики, зарегистрировался под именем Дональда Смита, просто потому, что это имя первым пришло в голову. Ралли в Испании начиналось уже через пару дней. Нужно было срочно собираться. Позвонив своему бывшему инструктору, Вуд сообщил ему о желании вновь выступать под его началом. Тот был изрядно удивлен.
– Надолго ли хватит твоего запала, Джордж? Насколько я знаю, ты весьма успешный бизнесмен. Что-то случилось?
– Я не готов тебе сказать, что случилось. Может быть, когда-нибудь потом. Запала, боюсь, хватит надолго. Ты сможешь приготовить машину к Ралли Испании?
– Постараюсь. У нас в клубе имеется парочка вполне достойных экземпляров. Какую марку предпочтешь?
– Мне все равно. Лишь бы ездила. Когда стартуем?
– Выедем из Лондона сегодня вечером, чтоб ты успел хоть немного акклиматизироваться в Мадриде. А там – с Богом!
Накануне старта Вуд был собран и спокоен. Так спокоен, что мистер Корд не раз с беспокойством поглядывал на него, но молчал. Спрашивать было бесполезно, это он знал по предыдущим автогонкам.
На следующий день Вуд с неприятной ухмылкой надевал гоночный шлем. Корд, которому эта ухмылка жутко не понравилась, попытался объяснить ему особенности трассы и предостеречь от подстерегавших его опасностей, но тот не стал его слушать.
– Автогонщики в большинстве своем фаталисты, ты же мне не раз говорил это сам. Так чего же ты волнуешься теперь?
– Мне не нравится твое настроение, Вуд. Ты будто не на гонку собираешься, а на битву со смертельным врагом. Что у тебя произошло?
Вуд пожал плечами.
– Это к гонке не относится. И не волнуйся, все будет о’кей.
Корд раздосадовано замолчал, Вуд тоже. Прозвучал выстрел стартового пистолета, мотоциклы взревели, и гонка началась. Вуд сразу оторвался от преследователей и всю сложную трассу шел впереди. Корд не знал, чего было больше, лихости или мастерства. Несколько раз ему казалось, что на крутом вираже Вуд уйдет за барьер, но тот выравнивал машину и снова безудержно гнал вперед. В результате он на несколько секунд оторвался от остальной массы гонщиков и прошел трассу с новым рекордом.
С мрачной улыбкой глядя на свой первый трофей, Вуд холодно подумал, сколько их еще будет, прежде чем он свернет свою пустую голову?
Уже в гостинице Корд сердито спросил:
– Ты что, выбрал способ публичного самоубийства? Ты никогда не вел себя так бесшабашно, Джордж!
В ответ Вуд только пожал плечами. В его крови еще играл адреналин, но душу уже захлестывали потоки сожалений и сердце сжималось от боли.
– А какая разница, Корд? Когда-то ты мне говорил, что во мне маловато азарта. А сейчас ты считаешь, что его слишком много?
– В тебе много не азарта, а безрассудства. Это разные вещи.
– Не вижу разницы, если безрассудство помогает достичь победы.
– Сладка только та победа, что досталась без крови и увечий.
Вуд коротко хохотнул.
– Риск есть риск, в автогонках все бывает. Следующее ралли в Индии. Поедешь со мной? Приличный отхватишь куш, если победим. Или тебя кто-то ждет дома?
Корд немного поколебался.
– Я уже давно не в том возрасте, чтобы меня прельщали деньги. Я за свою жизнь достаточно их заработал, чтобы о них не думать. Но вот дома меня никто не ждет. С женой мы развелись, дети выросли. Так что я поеду с тобой. Но только потому, что другой инструктор не будет понимать тебя так, как я.
Вуд крепко пожал ему руку.
– Спасибо! Когда вылетаем?
– Лучше пораньше, для акклиматизации. Насколько я понимаю, ты решил не пропустить ни одной гонки в мире?
– Хотелось бы, но не получится, некоторые накладываются друг на друга. Но я записался на все мало-мальски значимые.
Корд в ответ только укоризненно покачал головой.
Летя вечером в Дели, Вуд даже не пытался заснуть, снова и снова вспоминая последнее свидание с Сарой. Это было и пыткой, и наслаждением. Он не понимал, как может человек одновременно испытывать столь взаимоисключающие эмоции, но все равно не мешал чувствам захватывать его снова и снова. Но ничего, скоро это мучение кончится. Он не собирается долго существовать в этой пустой и никчемной жизни.
Резкий свет ослепил глаза. Вуд заморгал и попробовал сфокусировать зрение. Не сразу, но ему это удалось. Расплывчатые зеленые силуэты приобрели четкие очертания и оказались людьми в зеленых хирургических костюмах. Они негромко переговаривались на непонятном ему языке.
Джордж прислушался. Странный язык. Тягучий. Совершенно незнакомый. Но не южный, это точно. Какой-то из скандинавских?
Где же он? Он обвел глазами потолок, потому что голову повернуть не смог. Наверху плотными рядами выстроились люминесцентные лампы. Операционная? Тогда люди в зеленых костюмах должны быть хирургами. Что же с ним случилось? Он напрягся, но единственное, что вспомнилось, летящие на него языки пламени. Что это было? Заблокировавшаяся память не давала ответа. Скорее всего, он попал в аварию во время гонок. Жаль, что остался жив. Ему это совершенно не нужно.
Но вот один из хирургов взглянул на приборы и что-то негромко сказал. С Вуда тотчас сняли маску.
– Вы очнулись? – английский в исполнении хирурга звучал немного странно, с каким-то тягучим акцентом. – Это хорошо. Сейчас вас переведут в палату и вы попробуете заснуть. Не хочется вливать в вас много обезболивающих, но, если боль станет сильной, скажите медсестре, она даст вам анальгетик.
Вуд хотел спросить, что с ним, но его уже переложили с операционного стола на каталку и повезли по длинному коридору. Он показался Вуду бесконечным, возможно, потому, что видел он только белый потолок с одинаковыми лампами дневного света.
Палата, в которую его привезли, была такой же безликой и стерильной, как и потолок в коридоре. Он посмотрел в окно, но серая хмарь за ним ни о чем ему не говорила. Что это? Утро, день или вечер? Или, может быть, здесь такая ночь? И какое сейчас время года? Из-за бесконечных мотаний по белу свету он не мог дать на этот вопрос четкого ответа.
Койка, отрегулированная под него по высоте и длине, оказалась довольно удобной, и Вуд попробовал заснуть, как ему и рекомендовал врач. Но боль, волнами набегавшая на него, не дала ему даже смежить веки.
Он постарался отвлечься, думая о том, что было накануне. Гонки, гонки, и опять гонки. Он почти всегда приходил первым. Если только не узнавал, что есть гонщики, для которых победа важнее. В Австралии он дал обогнать себя парню, для которого денежный приз был гарантией поступления в университет, а в штате Колорадо гонщику, которому он был нужен, чтоб выкупить у банка отцовское ранчо.
Недоумевающие отчим с матерью просили его прекратить опасные приключения, но он их не слушал. Захватывающий во время гонок адреналин хотя бы отчасти заглушал чувство вины, терзавшее его днем и ночью. Вот и сейчас он был рад боли, мучавшей его. Физическая боль была предпочтительнее боли душевной, изводившей его вот уже год.
Но все-таки, где же он? В палате было пусто, и он разочарованно вздохнул. Тут же рядом раздался сочувственный женский голос:
– Вам плохо? Поставить обезболивающий укол?
Вуд осторожно перевел глаза вправо. На стуле рядом с койкой стоял стул, на нем сидела немолодая медсестра с добрым лицом. На ней был белоснежный халат, который слепил ему глаза. Прикрыв веки, он спросил:
– Где я?
– В госпитале святого Стефана, Стокгольм. Я фру Юхансон.
Стокгольм? Интересно, а что он делал в Стокгольме? Разве здесь были гонки?
Очевидно, он произнес свои мысли вслух, потому что фру Юхансон ответила:
– Не знаю, есть сейчас в Швеции гонки или нет, но вы в них не участвовали. Вас привезли с места массовой аварии. Там столкнулись несколько автомобилей. Сегодня гололед.
Теперь стала понятна серая хмарь за окном. Это просто зима, снегопад. Но все-таки, почему Стокгольм?
– Вот как? И что же я там делал?
– Ну, я думаю, куда-то ехали, как и большинство пострадавших.
– А на какой машине я ехал?
– Не знаю, к сожалению. А вы что, ничего не помните?
– Как оказался в Стокгольме и что здесь делал, не помню.
– Это не страшно. Скорее всего, это последствие наркоза и через пару дней пройдет. Просто не волнуйтесь и не напрягайтесь. Сообщить о вашем состоянии вашим родным?
– Нет. Мать будет сильно волноваться, а помочь ничем не сможет, так какой прок?
– Вы правы. Так лучше. Вам, вероятно, больно? Дать вам обезболивающее?
– Не надо. Лучше потерплю. Не хочу проваливаться в пустоту. Но что со мной? Последнее, что я помню – это пламя.
– Так и есть. Перед вами загорелась машина, пламя перекинулось на вашу. Но вас успели вытащить. Правда, вам немного обожгло лицо, но не сильно. Забинтовать пришлось, потому что от разбитого стекла у вас многочисленные порезы. Хорошо, что мелкие. На паре ребер трещины, но от них больше неудобств, чем вреда. Так что ничего страшного.
Вуд поморщился от острой боли, кольнувшей в груди, непроизвольно дернул мускулами лица и зашипел уже от боли на обожженной коже, после чего решил, что фру Юхансон чересчур оптимистична для опытной медсестры. Хотя, возможно, это свойство ее характера, а не требования профессии.
– А кто был за рулем? Я?
– Насколько я знаю, вы ехали в такси.
– Водитель сильно пострадал?
– Не знаю. Пострадавших развозили по разным госпиталям, его здесь не было.
Вуд закрыл глаза, и в мозгу тотчас заполыхали желто-зеленые всполохи, отдаваясь болью во всем теле. Похоже, единственная его поездка в машине не в качестве водителя обернулась для него катастрофой. Придет ли он в себя настолько, чтобы продолжить выступления? Или ему придется заняться чем-то другим? Возвращаться в банк он не желает. Ему нужен постоянный приток адреналина. Может, пойти легионером куда-нибудь в горячую точку, где почаще стреляют? А что, это мысль. Надо будет ее обдумать.
Похоже, что он заснул, потому что на сердце вдруг странно полегчало. Ему показалось, что на лоб легли чьи-то прохладные пальцы, от которых по всему телу прошли острые лучики облегчения, и он замер, желая продлить неземное блаженство. Но вот раздался мягкий голос, так похожий на голос Сары, что он широко открыл глаза, не веря своим ушам. Над ним и впрямь склонилась Сара в белом сиянии. Вуд умиленно улыбнулся. Итак, он умер и попал в рай. И здесь Сара. Чудесно!
Он пристально следил за ней. Но что это? Она его не узнает? Но почему? Он так изменился?
Внезапная боль вернула его на землю. Нет, в раю такой боли быть не должно. Но лицо Сары над ним не изменилось. Оно было таким же сочувствующим, но в нем не было и искры узнавания. Вуд вспомнил, что он по самые глаза замотан в бинты. Она и не могла его узнать, даже табличка на его кровати была с чужим именем.
– Вы очнулись, мистер Смит? Как вы себя чувствуете?
Ему удалось прохрипеть неслушающимися губами:
– Нормально, насколько это возможно. – И добавил про себя, – если не считать небольшого умопомрачения.
Кивнув, Сара поднесла к его губам носик маленького чайничка, и он осторожно отпил несколько глотков. Напиток показался ему божественным. Хотя из рук Сары ему и яд бы показался волшебно вкусным. Но, не дав ему как следует напиться, Сара отняла у него источник живительной влаги.
– Не стоит пить помногу. Через полчасика я дам вам еще. А сейчас сделаем капельницу. После такой травмы велика опасность возникновения тромбов, поэтому потерпите немножко.
Пришла медсестра, но уже не фру Юхансон, а молодая и резковатая. С профессиональным безразличием и сноровкой воткнув иглу в вену пациента, она спросила:
– Что-нибудь еще, доктор?
– Нет, на этом пока все. Спасибо.
Медсестра ушла, а Сара заботливо подоткнула на Вуде одеяло.
– Здесь немного дует, а вам простуда совершенно ни к чему. Я побуду с вами, пока не закончится вливание.
Она села рядом на стул и рассеянно посмотрела в окно. Потом перевела взгляд на пациента, глядевшего на нее не отрываясь.
– Вы чем-то обеспокоены?
– Нет. То есть да. Как вас зовут?
Сара чуть нахмурилась.
– Для всех пациентов я просто доктор.
– Но все-таки?
– Зачем вам знать мое имя?
– Но я должен же кого-то благодарить?
– Ну, уж не меня, это точно. Лучше поблагодарите того человека, что рисковал своей жизнью, вытаскивая вас из огня.
– А вы знаете, кто это?
– Нет, но в новостях передавали, что пожарные спасли всех, кто попал в эту ужасную катастрофу.
– Я ничего не помню. Но вы уверены, что вы – реальность, а не моя выдумка?
Сара с недоумением посмотрела на него.
– Вы ничего не помните и сомневаетесь в реальности окружающих вас людей? Нужно пригласить к вам специалиста. Как бы у вас не было сотрясения мозга. Впрочем, вас ведь уже обследовали, значит, это последствия приема лекарств. Скоро пройдет. Но я на всякий случай добавлю вам в капельницу обезболивающее, эти симптомы могут развиться и на фоне болевого шока.
И, как не возражал Вуд, она добавила в капельницу обезболивающее. Впрочем, возражал он не сильно. Возможно, Сара ему и впрямь чудится от сильной боли. После обезболивающего он сможет взглянуть на окружающее более осознанным взглядом, и окажется, что эта милая девушка вовсе не Сара. От этой мысли в его душе тотчас возникла буря протеста. Единственное, чего ему сейчас хотелось, чтобы это и в самом деле была Сара, а не дурная шутка его поврежденного мозга!
Но получилось иначе. Едва лекарство достигло его вен, как он уснул, а когда проснулся, никакой Сары не было и в помине!
У его койки опять сидела фру Юхансон с книгой в руках. Заметив, что ее подопечный проснулся, она отложила ее и бодрым голосом доложила:
– Доброе утро! Вы проснулись вовремя, сейчас время перевязки. Я позову санитаров и мы пересадим вас в инвалидное кресло. Или вы предпочитаете каталку?
В ответ на это Вуд резким рывком сел в постели. У него закружилась голова, и медсестра обеспокоенно бросилась ему на помощь. Но он отстранил ее, не желая, чтоб к нему относились, как к инвалиду.
– Все в порядке. Я чувствую себя вполне нормально. Где вчерашняя доктор?
– Фру Густавсон?
– Она замужем?
Медсестра с удивлением посмотрела на беспокойного пациента.
– Да. За директором госпиталя. А что?
Вуд почувствовал себя подло обманутым.
– Ничего.
Но, видимо, его голос прозвучал с настораживающим надрывом, потому что медсестра предложила:
– Может быть, вам лучше прилечь?
На это предложение Вуд отрицательно взмахнул рукой и решительно встал. Голова закружилась, ребра заныли, но он, немного подождав, когда пойдет головокружение, медленно, но твердо направился к дверям. На ногах болтались широкие больничные штаны, превращавшие его в клоуна, но он не обращал внимания на подобные мелочи.
Открыв запертую дверь палаты магнитной карточкой, фру Юхансон нервными скачками побежала вперед, показывая дорогу и приговаривая:
– Это слишком далеко, чтобы идти самому с такими травмами!
Но Вуд упрямо шагал вперед, хотя и понимал, что погорячился, его пошатывало от слабости и боли. Когда он уже хотел сдаться и попросить о передышке, показалась дверь перевязочной. Он с облегчением опустился в больничное кресло, позволяя проводить с собой все необходимые манипуляции. Перевязками занимался долговязый доктор с неожиданно ловкими руками. На просьбу пациента дать зеркало и снять с лица бинты, отшутился:
– Вы же не на свадьбу спешите? А до свадьбы у вас все заживет, это я вам гарантирую.
Эти шутливые слова отозвались в душе Джорджа такой болью, что он застонал вслух. Доктор обеспокоился.
– Что, больно? Сейчас я смажу порезы и ожоги гелем и станет легче.
Вуд не стал его разубеждать, хотя внутри все болело от сожаления и чувства вины. Если бы Сара не погибла, у него обязательно была бы свадьба… А если ему не привиделось и Сара впрямь жива? Но в этом случае она обязательно бы позвонила ему домой! А он никогда не интересовался у родных, кто о нем спрашивал! Нужно немедленно позвонить домой и выяснить это!
Эти мысли заставили его беспокойно заерзать. Врач торопливо закончил перевязку и миролюбиво предложил:
– Можете идти в палату. Но, мне кажется, лучше бы доехать в кресле?
Но Вуд быстрой скороговоркой поблагодарил его за помощь и быстро пошел обратно. Фру Юхансон, мелкой трусцой следовавшая за ним, попросила:
– Не стоит так спешить, мистер Смит. У вас может возникнуть головокружение.
Проигнорировав ее слова, он требовательно спросил:
– Где мой сотовый? Он был у меня в кармане.
Медсестра заколебалась. Но пациент выглядел таким обеспокоенным, что она смущенно ответила:
– Не знаю. Вас раздевали внизу, в приемном покое. Но могу сходить спросить.
– Конечно, узнайте, я вас очень прошу. У меня много неотложных дел.
Она довела его до палаты, проследила, чтобы он дисциплинированно лег в кровать, и только тогда отправилась выполнять его просьбу, больше похожую на приказ.
Вернулась она не сразу. Вуду показалось, что прошло не менее получаса, хотя, возможно, для него время стало делиться не на секунды и минуты, а на часы. Но вот она вернулась, брезгливо держа в руках его почерневший от гари телефон.
– Извините, мистер Вуд, но телефон испорчен. Не знаю, можно ли его починить.
Вуд хотел потереть лоб, но рука наткнулась на бинт и опустилась.
– Вот черт! Как же мне теперь быть?
– Я могу принести стационарный телефон.
– Но проблема в том, что я не помню ни одного номера! Они все были в памяти сотового. Я и предположить не мог, что останусь без телефона.
Фру Юхансон заботливо склонилась над ним.
– Не волнуйтесь, пожалуйста. Вы же сами говорили, что вам некому звонить. Но, если вы передумали, я могу принести телефон, а вы позвоните в справочную Лондона. Должен же быть в вашем доме телефон?
Вуд удивился, как ему в голову не пришел такой простой выход. Нет, все-таки авария сильно повлияла на его умственные способности. Или это случилось много раньше? И он даже подозревал, что произошло это весной в Кембридже несколько лет назад.
Медсестра принесла больничный телефон. Вуд позвонил в лондонскую справочную. Выяснить домашний номер не составило труда, и он позвонил домой. Трубку взял мистер Тревис.
– Рад слышать вас, сэр. Вы в полном здравии? Замечательно! Мы очень рады. Звонила ли в прошлом году мисс Бэрд? Не знаю, сэр, на все телефонные звонки, касающиеся вас, отвечала миссис Баллард. Хорошо, сэр, передаю ей трубку.
Послышался обрадованный голос матери.
– Здравствуй, дорогой. Как хорошо, что ты позвонил! Мы много раз пытались до тебя дозвонится, но у тебя, видимо, что-то с телефоном. Что, ты его сломал, а номера телефонов не помнишь? Теперь понятно, почему мы не могли до тебя дозвониться. У нас все в порядке, просто соскучились. А как дела у тебя? Тоже хорошо? Звонила ли в прошлом году мисс Бэрд? Не помню, их было так много. Особенно доставала некая мисс Чаринг, называвшаяся твоей невестой. Она названивала беспрестанно. Даже угрожала, хотя это было просто смешно. В конце концов она объявила, что разрывает помолвку, потому что ты оказался крайне безответственным. Что, ты очень этому рад? Ну, я так и думала. Ты обязательно сообщил бы нам, если бы у тебя было что-то серьезное. Мы не говорили тебе об этих звонках, чтобы не волновать перед гонками. Когда ты поймешь, что уже не мальчик и прекратишь так глупо рисковать? Все будут зависеть от того, звонила или нет мисс Бэрд? Мне очень жаль, но я в самом деле не помню, звонила ли она. Спасибо, и ты береги себя. До свиданья!
Вуд положил трубку и задумался. Так привиделась ему Сара или нет? Если нет, стоит ли ему вмешиваться в ее жизнь? Вряд ли Густавсон будет рад любовнику, пусть и бывшему, его жены. Да и сама Сара после их последней встречи наверняка считает его подлецом. Он уехал, даже не поинтересовавшись, что с ней. Но все было так очевидно, он был совершенно убежден, что она погибла…
Вуд крепко зажмурил глаза, стараясь удержать слезы. Почему его жизнь выделывает такие крутые кренделя? Почему он все делает не так? Почему рядом с Сарой он не может мыслить здраво? Кто в этом виноват, он сам или любовь, застилавшая ему разум?
Но он умеет делать выводы из своих ошибок. Он один раз уже поверил глазам и лишил и себя, и любимую счастья. Теперь он найдет фру Густавсон и поговорит. Если это и в самом деле Сара, он узнает, замужем ли она. Он должен в этом убедиться. А если замужем… Ну что ж, он поговорит с ней и поймет, как ему жить дальше.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |