Глава четвертая
Утро выдалось туманным, в белесом небе цвета жидкой овсянки на воде расплылся зыбкий диск солнца. В шесть тридцать утра цирк «Магус» еще спал.
«И только бесстрашный Калеб, главный и незаменимый помощник Роджера Брэдли, укротителя опаснейших на планете зверей, встал с первыми лучами. Этим утром ему предстоит войти в клетку к свирепым хищникам, животным, страшнее которых не найти во всех лесах, от джунглей Амазонки до сибирской тайги».
Мальчик остановился перед клеткой, потеребил пакет с кормом. Входить внутрь, если честно, не хотелось. Калеб открыл дверную задвижку. В просторной клетке было темно и тихо. Мальчик глубоко вздохнул, включил на мобильном секундомер и быстро вошел внутрь.
– Еда! – крикнул он. – Где вы, гады?
И тотчас – черные глаза, серо-рыжий мех, белые резцы, цепкие лапы и острые когти – все разом обрушилось на него, закружило в вихре, исцарапало лицо, вырвало пакет из рук. Ошеломленного и оборванного его выставили из клетки, и дверь клетки, казалось, захлопнулась сама по себе.
– Белки! Белки! Белки!
Каждое утро проклятые грызуны издеваются над ним. Каждое утро он дает слово не входить к ним больше никогда. Но…
«Справишься с белками – справишься с кем угодно», – говорил Брэдли, и мальчик упрямо открывал дверцу, за которой его ждал многолапый позор.
Калеб почесал голову, вытряхивая из волос ореховую скорлупу.
«Ого! – сверился он с секундомером. – На целых десять секунд больше! Вот это прогресс!»
Настроение у него сразу поднялось. Он даже провел пальцами по прутьям медвежьей клетки – пока звери спали, можно было позволить себе такую вольность. Здесь ему делать нечего, косолапых Роджер всегда кормил сам. Оставалось засыпать корм голубям и проверить собак. Под ногами что-то захрустело.
Калеб не поверил глазам: это была заиндевевшая трава. Он дотронулся до земли. Трава стояла, схваченная льдом до самых корней, и почва поросла мельчайшими кристалликами льда. Снег и лед. В середине августа. Замерзшая дорожка цвета темной зелени с серебром уходила за вольеры, в поле, и Калеб с удовольствием прошел по ней, оставляя за собой черные следы на примятой траве.
Откуда взялась эта дорожка? Что за странные фокусы выкидывает природа с ночными заморозками, конденсацией влаги, фронтами холодного воздуха? Будь Калеб метеорологом, то непременно задумался бы над такими загадочными погодными явлениями. Может быть, даже научную статью бы написал. Но Калеб был помощником дрессировщика, и, по правде сказать, все эти вопросы даже не пришли ему в голову. Он просто веселился.
Ледяная тропинка привела мальчика к квадратной глыбе льда почти с него ростом. Она возвышалась в тупичке, у двух пустовавших вольеров, которые недавно купил Роджер.
– Офигеть!
Мальчик поежился – от глыбы тянуло холодом, как из распахнутого холодильника. Очень большого холодильника.
Откуда она тут взялась?
«Может, от самолета кусок льда отвалился? – предположил мальчик. – На высоте холодно, вот и обмерз. А потом снизился, воздух потеплел, вот от него кусок и отвалился». Про то, что самолеты могут обледеневать, Калеб узнал в одной из передач «Дискавери».
«Нет, не похоже. Там все-таки куски поменьше будут. А может… комета?! – мальчик вспомнил еще одну познавательную передачу. – Те вроде изо льда? Тогда ее можно продать каким-нибудь научникам. Телевизионщики набегут, наш цирк по телику покажут. Супер!»
Странно только, что не было кратера – кусище огроменный, и яма от него должна быть глубокой, если он сверзился с такой высоты.
Калеб пригляделся к очертаниям глыбы. Ему вдруг стало еще холоднее.
– Не может быть… Нет…
Мальчик провел ключами по льду. Раздался скрежет, и в узкой бороздке блеснул металл. Мальчик попятился.
– Нет… Роджер, ты опять притащил эту штуку?!!
Калеб со всех ног бросился к вагончику. Однажды… однажды он видел похожий ящик. Там такая тварь сидела! Нет уж, пусть Роджер сам разбирается…
Ледяной ветер обдал его сзади. Звонкий металлический визг, похожий на железный хохот, оглушил его. Он обернулся на бегу, и сверху обрушилась стремительная тень. Калеб успел закричать, а потом снежная лавина блестящих перьев накрыла его с головой, подхватил и увлек за собой ледяной вихрь.
Утренний бриз с моря постепенно разогнал облака. На солнце заблистало металлическое хранилище химеры. То, что от него осталось. Герметичный кейс из селенитового сплава производства фирмы «Локк энд Компани» (толщина стенок – пять сантиметров, полная гарантия безопасности при перевозке биоактивных субстанций первой категории опасности!) был разворочен сильнейшим ударом. Пластины селенита развалились, словно цветочные лепестки, покрытые нежной вуалью ледяных игл.
…Дженни проснулась в прекрасном настроении. Воскресенье, можно поваляться в кровати дольше на целый час. А уже потом отправляться на репетицию. Ох, опять этот номер, бесконечные фляки [4], сальто вперед и назад! Подустала она от этого номера, если честно. Вот везет же обычным школьникам – ходят в школу, делают уроки, гоняют на великах, роликах и скейтах по улицам и знать не знают обо всех цирковых мучениях. Вот скука! «Нет уж, – решила она, немного поразмыслив. – Я свой цирк ни на что не променяю».
– Дженни, поднимайся, а то кофе остынет. – Абсолютно неизвестным способом дедушка всегда определял, спит она или нет. Одно слово – фокусник.
С кухни долетали умопомрачительные запахи. «Капучино и круассаны – улыбнулась девушка. – С чего это Марко расщедрился?» Дженни зевнула, потянулась и охнула. На плече багровели глубокие длинные царапины и следы от укусов. Девушка закуталась в одеяло, доползла до шкафа и торопливо поискала что-нибудь с длинным рукавом. Очень длинным. Обтягивающий свитер из трикотажа кроваво-алого цвета вполне подойдет. Грязное и мокрое мини-платье закинула в корзину для белья. Кажется, скрыла все улики.
«Хорошо, что рука совсем не болит. А как там зверь?»
Она пошарила под кроватью, сначала с одной стороны, потом с другой. Зверь не нащупывался. Поднатужившись, она нашла картонную коробку, в которую посадила львенка. Подстилка – старая кофта – была на месте. А вот львенка не было. Дженни бросило в холодный пот. Если зверь проснулся и пошел куролесить по фургончику…
– Сеньора Далфин, хватит разлеживаться. А ну быстро встаем! – Марко так быстро подошел к кровати, что Дженни едва успела повернуться и накрыться одеялом.
– Чем это здесь пахнет?
– Ничем. Все как обычно, – притворно удивилась Дженни. Хотя она прекрасно чувствовала густой и терпкий запах шерстки. – Тебе кажется.
– Кажется? Мне? – изумился, в свою очередь, Марко. – Милая, я сорок лет показываю фокусы, у меня вообще нет воображения. Надо проветрить. – Фокусник подошел к окну и решительно раскрыл шторы. – Мама мия!
– Это что такое? – Девушка села. – Над нами Снежная королева пролетала?
Все стекло было расписано белыми полупрозрачными узорами: иглы, кресты, звезды, сказочные пейзажи и фантастические птицы, чьи крылья и хвосты сливались в феерической красоты веера.
Джен, конечно, знала, что такое случается, когда на улице большой мороз. Но даже зимой в Англии не бывает так холодно. А сейчас вообще август!
– Заморозки, – растерянно ответил Франчелли. – Резкое похолодание. Перепад температуры, влага кристаллизуется на поверхности стекла. Но чтобы летом… хорошо, я обогреватель на ночь включил.
Фокусник был в замешательстве. С кухни донеслось негромкое шипение.
– Кофе!
Марко сорвался с места. Пользуясь моментом, Дженни вскочила, натянула любимые разноцветные шаровары и надела легкие спортивные туфли на небольшом подъеме. Потрогала стекло пальцем.
«Холодное! – Капля воды побежала вниз. – Лед, настоящий лед!»
«Львенок! – тут же вспомнила она. – Куда он удрал?!»
Она полезла под кровать.
– Радость моя, ты что, не хочешь завтракать? – поразился откуда-то сверху дедушка.
Дженни задумалась. Внизу было уютно, пыльно и темно, пустая коробка из-под соусов для спагетти, где должен был бы ворочаться мадагаскарский львенок. Можно же представить, что Марко ее не видит, да? Она понятия не имеет, что за зверюга разгуливает по дому.
– Вылезай.
Девушка отчаянно покачала туловищем, выражая свое полнейшее нежелание.
– Круассаны стынут.
– Пуговицу потеряла, – пояснила она, выбравшись.
– От какой детали гардероба? – Марко оглядел ее наряд, в котором не было ни одной пуговицы.
– Просто пуговицу. – Дженни напряженно изучала стремительно таявшие узоры на окне. – Любимую.
На кухне что-то упало.
– Дед! – воскликнула она. – Где же твои круассаны! Пошли есть! Я такая голодная.
– Так кофе убежал, – пояснил Марко. – Я заново воду поставил. Ты ничего не слышала? Какой-то звук…
– Пойдем, посмотрим! – отозвалась Дженни с энтузиазмом и, обгоняя Марко, побежала на кухню.
От входной двери, которая располагалась как раз напротив кухни, ощутимо тянуло холодом. Львенок уронил металлическую чашку – она еще качалась на полу – и исчез.
«Поймаю – убью! – Дженни оглядела половину Марко. – Вот куда он мог подеваться?»
Тут на кухню заглянул Марко, и Дженни заплясала вокруг него танец угощения в духе «дед, а не хочешь ли чашечку ароматного кофе, только ради бога, никуда не смотри!». Марко с некоторым недоумением наблюдал за ее маневрами, но от кофе не отказался. Дженни болтала, хрустела круассанами, а сама высматривала – не мелькнет ли где нахальная рыжая мордочка, не махнет ли толстый хвост? Пару раз ей казалось, что она слышит легкий топот в комнате Марко.
Да, точно, он под кушеткой сидит!
– Я подумал про твои тесты… – раздумчиво начал фокусник.
Дженни рассеянно кивнула. Все ее внимание было там, под кушеткой.
– Может, отложим? Сдашь после Рождества, раз ты не готова? – Дед бросил на нее осторожный взгляд.
– Здорово, – вяло откликнулась Дженни. – Просто супер, да. Слушай, я погляжу книжки?
Марко Франчелли поперхнулся.
– Да… конечно.
Девушка сорвалась с места, чуть не расплескав кофе, и прильнула к книжным полкам над кушеткой.
– Джен, там книги на итальянском.
– Мне всегда нравился этот язык! Оньи раньо а ун гваданьо нон силаньо, и все в этом духе. Короче, дед, не мешай. Видишь, я тянусь к знаниям?
– Это меня и смущает.
– Зря ты так про меня думаешь, – огорчилась Дженни. Она загнала львенка под кушетку и не давала ему выйти. А проклятый зверь кусал ее за пальцы. Разыгрался! – Я… очень… ранимая!
Львенок обиженно мявкнул, когда девушка его в очередной раз отпихнула, и Дженни поняла, что это конец. Баста. Провал миссии. Игра окончена. Но тут в дверь забарабанили.
– Марко! Франчелли!
Дверь распахнулась, внутрь ворвался холодный ветер, просквозил по полу, ухватил девушку за голые ноги.
«Блин, холодрыга какая…» – Ежась, она запрыгнула на кушетку. Запустила руку между стеной и кроватью и очень удачно ухватила зверя за загривок. Дженни возликовала. Теперь бы вытащить его незаметно, и дело в шляпе.
– Заходи, Людвиг, – сказал фокусник. – Только дверь закрой, холодновато сегодня.
Людвиг Ланге вошел, и в вагончике сразу стало тесно.
– Да, погодка та еще. Потому и пришел.
– Погреться? – поднял брови Марко.
– Разве это мороз… – отмахнулся Людвиг. – Вот помню, в Бурятии такой мороз стоял, что птицы на лету падали. И на земле раскалывались. В такую мелкую крошку.
Силач сдвинул массивные пальцы, показывая размер крошки. Выходило миллиметров пять.
– Марко, Билл собирает всех. Весь Малый…
Франчелли коротко кивнул в сторону Дженни, и Людвиг осекся.
– …Магус, – неловко закончил он.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, словно ведя безмолвный разговор, затем Марко пожал плечами и прошел мимо к гардеробу.
Весь этот довольно странный диалог прошел мимо сознания Дженни, поскольку она была занята одной задачей – как удержать одной рукой под кушеткой тяжелого и сильного зверя, который не хочет там удерживаться. Дед переодевался, доставал осеннее пальто, о чем-то еще спрашивал Людвига, а девушка распласталась по кушетке и из последних сил удерживала мадагаскарского львенка. Тот молча и упорно рвался на волю.
– Дженнифер, я скоро вернусь. – Марко задумчиво вертел в руках старую фетровую шляпу.
– Куда это ты? – Дженни неловко повернула голову, стараясь, чтобы это выглядело естественно. Она просто решила прилечь. Просто, забавы ради, запустила руку под кушетку. И используя чревовещание, изображает низкий звериный рык из-под кровати. Обычное дело, все так иногда делают.
«Слава богу, уходит!»
– У нас совершенно загадочное происшествие.
– Что случилось?
– Зима.
– Что?!
– Зима, – пояснил Марко Франчелли. – Снег, лед, коньки, рождественские носки на камине, колокольчики и Санта-Клаус. Обычное дело. У нас зима.
– Марко, август за окном.
– За нашим окном – декабрь, – он едва заметно улыбался. – Так что соберешься выходить, одевайся теплее. Я серьезно – там настоящая зима, как на континенте. С сугробами.
Он запахнул шотландский шарф в крупную клетку, надел шляпу.
– Я ушел. Доедай круассаны и покорми эту la lontra [5].
– Кого?!
– Выдру. Или хорька, бобра, кошку – кто там у тебя под кушеткой. Все, чао.
Дверь закрылась, и Дженни без сил опустилась на стул.
– Ну, дед!..
Больше слов не было. Так он, оказывается, все прекрасно знал.
– А ну, лонтра, вылезай!
Львенок пулей выскочил наружу. В свете дня девушка могла лучше его разглядеть. Песочная, почти рыжая шерсть покрывала вытянутое тело, включая толстый хвост, который был такой же длины, что и все туловище. Зверь походил скорее на детеныша леопарда или пумы, чем на львенка. Вытянутая нахальная мордочка – этому зверю явно было нужно больше всех и все сразу. Нос, как у собаки, выразительные круглые глаза цвета светлого янтаря с узкими кошачьими зрачками. Львенок был величиной со взрослую кошку, но непропорционально большая голова, огромные круглые уши, толстые и слишком уж мощные для его возраста лапы с когтями, крепкая грудь – все говорило о том, что детенышу еще расти и расти. Только вот вопрос, до каких размеров?
– Кто же ты такой? – Дженни подняла львенка и, пристально глядя в желтые глаза, спросила: – Лев, ты будешь моим?
Львенок неторопливо, с ленцой прикрыл глаза, и девушка словно на мгновение провалилась внутрь себя самой – как в скоростном лифте, который за секунду пролетает двадцать этажей вниз.
– Разделишь ли ты со мной хлеб и воду? – пробормотала Дженни, будто во сне. – Пойдешь ли ты со мной на край и за край света, если я тебя позову?
Желтые глаза медленно сощурились, и девушке почудилось:
«Пойду».
Девушка встряхнулась.
– Точно вчера головой ударилась. Ну что, зверь, будешь молоко?
От молока львенок не отказался – вылакал половину пакета. После чего разлегся у Дженни на коленях и решительно заснул.
– Эх, зверь. – Девушка осторожно уложила львенка в коробку и накрыла старым шарфом. – Знаешь, львеныш, у меня никогда не было никого – ни кошки, ни собаки. Я тут сама вроде котенка. Все со мной играли, но никто не принимал к себе в дом. Ладно, львеныш, – улыбнулась Дженни. – Пойду погуляю. Зима все-таки!
Девушка распахнула встроенный шкаф и критически оглядела гардероб.
– Вот беда, – удрученно пробормотала она. – Как всегда, надеть нечего.
После недолго раздумья она остановилась на сером пальто из тонкой шерсти и меховом кепи. Выпрыгнула на улицу. И тут же взвизгнула от неожиданности – сверху на нее рухнула целая лавина мокрого снега.
– Ничего себе, – она с восхищением огляделась. – Обалдеть!
Девушка пропустила слова дедушки про «настоящую зиму», потому что думала только об одном – как бы львенок не попался ему на глаза.
– Вот так глобальное потепление. Это какое-то глобальное похолодание.
Дженни восторженно вдохнула свежий ветер и вернулась домой за розовыми резиновыми сапожками, абсолютно необходимыми при такой погоде.
Зима и правда была, как «на континенте», то есть в Европе. Где-нибудь в Альпах. Точнее, уже весна – летнее солнце стремительно топило снег. По всем крышам звенела самая настоящая мартовская капель, капли пробивали ходы в оседающих узких сугробах, протянувшихся вдоль стен, а под ногами хлюпали лужи, полные снега и льда. Все сверкало, и солнце щедро, горстями, бросало в глаза серебро замерзшей воды. Конечно, где-нибудь в Сибири такая погода никого бы не удивила, но у них там вообще зима девять месяцев в году. И все это время они спят в обнимку с медведями в берлогах, потому что делать абсолютно нечего. Или на балалайках играют. Здесь, «на Острове», Дженни не могла припомнить зимы, когда температура опускалась бы ниже плюс пяти. Зеленая трава, солнце, свежий морозный воздух и хмурые люди – вот обычная английская зима. Она настоящий снег руками потрогала только в семь лет, когда «Магус» выезжал на гастроли в Германию. А тут такое! Похоже, что все обитатели цирка «Магус» позабыли о своих обычных делах и, едва отхлебнув кофе и наскоро прожевав тосты, вывалили на улицу. Дженни шла, поминутно здороваясь.
– Привет, Генри! – помахала она старику на крыше вагончика. Тот шваброй стряхивал снег. – Не возись, он скоро сам растает.
– Сколько живу, а такого никогда не видел, – ответил механик цирка Генри Роквел. – Снег в августе…
Он поджал губы, явно возмущаясь таким произволом со стороны погоды.
– Паааберегись! – обдав Дженни фонтаном брызг, на коньках притормозила Эвелина. – Генри, не будь занудой. Это же метеорологический подарок!
– Кому подарок, а кому уборка и чрезвычайное происшествие, – пробурчал механик. – Все растает, и дорогу так развезет, что мы еще дня два отсюда не выедем. А как к нам зрители доберутся?
– Какой же ты скучный, Генри, – фыркнула Эвелина. – Джен, дуй следом, такое покажу!
Акробатка нырнула за угол, и Дженни рванула за ней, скользя по тающему льду между вагончиками. Эвелина ждала ее на небольшой площади перед шатром, куда сходились все «улицы» цирка. У входа в шатер стояло зеркало – часть одного из иллюзионов Марко. Еще вчера Дженни удивлялась, почему его не занесли внутрь.
Мороз, упавший на цирк этой ночью, выстудивший землю и засыпавший снегом, был, конечно, из ряда вон выходящим явлением. Но поверить в то, что летом могла прийти зима, еще можно. Однако никакой мороз в середине августа не мог сравниться со следом, который Дженни увидела на зеркале. Ровно в его центре пять глубоких параллельных царапин пробороздили стекло.
– Что это? – Дженни неожиданно пробила дрожь, и вовсе не от холода. – Оно от холода так треснуло?
– Откуда я знаю, – беспечно пожала плечами Эвелина. – Я же не ученый. Но скажи, жуть?
– Да уж, – согласилась девушка. – Будто Фредди Крюгер руку приложил. А это что?
Она присела. Ниточка. Нет – шнурок. К подножию основания зеркала, окантованного тонким морозным узором, примерз оборванный зеленый шнурок.
– Странно…
Где-то она уже видела похожие шнурки.
– Чего ты там копаешься? – крикнула Эвелина, выписывая круги. – Беги домой за коньками, лови момент! До Рождества еще целая осень. Да и то наверняка всего пара снежинок упадет, и все. Нет, ну ты только посмотри!
Она подпрыгнула, обернулась в воздухе, как заправская фигуристка.
– Дуй за коньками, живо! Сейчас мы показательные выступления устроим.
– Да я на них, как корова на ходулях.
– Самое время поучиться! – Эвелина ловко проехалась спиной назад.
– Некогда ей кататься. – Дженни обернулась. Еще никогда она не видела Марко Франчелли таким встревоженным. – Идем, Джен. – Когда дед в таком настроении, лучше не спорить. Они попрощались с Эвелиной, кружившей от счастья, как маленькая девочка, по площади, и направились… к вагончику Брэдли. «Все, жизнь кончена, – у Дженни выступил холодный пот. – Марко меня распилит на манеже бензопилой на самом деле. Мне конец». Она не сомневалась, что все раскрылось и ее ждет скорый суд и жестокое наказание. Фокусник шел в молчании, в уголках рта залегли жесткие складки. Девушка то и дело поглядывала на него, пыталась начать разговор, но не могла поймать взгляд. Марко задумчиво смотрел куда-то вдаль, в небо над кромкой далекого леса.
Когда от дома дрессировщика их отделял только фургон для перевозки клеток с животными, Марко внезапно остановился.
«Меня ждет аннигиляция, – девушка начинала паниковать. – Полный распад».
– Дженни, – мягко сказал дед, – слушай очень внимательно.
«Ааа! Тепловая смерть Вселенной!» – она вспоминала все страшные термины из школьного курса физики.
– Сейчас мы пойдем к вольерам. Что там произошло ночью, ты прекрасно знаешь. Не отпирайся.
Девушка отчаянно замотала головой. Фокусник настойчиво продолжал:
– Сейчас ты исчезнешь.
«Все, довела старика…» – похолодела Дженни.
– Дженнифер! – взгляд у Марко стал очень жестким и холодным. – У нас очень мало времени. Слишком многое надо объяснять. Мне нужно, чтобы ты исчезла!
– Дед, ты вообще о чем?!
– Франчелли! Где тебя черти носят?
– Дьюла, – фокусник вздохнул. – Возьми!
Он что-то выхватил из кармана и с силой втиснул Дженни в ладонь.
– Ни за что не выпускай, не говори ни слова, и тебя не увидят. Ни звука – поняла? Будем надеяться, что он тебя не учует, старый пес.
Дженни, которая ровным счетом ничегошеньки не поняла, хотела возмутиться, но в этот момент из-за угла появился мистер Дьюла.
– Франчелли, только тебя ждем, – холодно заметил он. На Дженни клоун цирка «Магус» не обратил никакого внимания, словно она была пустым местом.
– Что ж, идем, – кивнул Марко и чуть заметно поманил девушку.
Дженни намерилась громко и язвительно поздороваться, но внезапно почувствовала, как в сжатом кулаке разгорается теплая точка. Она разжала руку. На ладони, над линией жизни, плясала крохотная золотая искорка. Несмотря на размеры, весила она довольно много. Горячая какая!
– Мар… – она вскинула голову, но фокусник прошипел:
– Ни звука! Все вопросы потом. Не отставай.
Дженни пожала плечами и последовала за ним. Похоже, затевалось что-то любопытное, и даже очень. Любому, кто усомнился бы, Дженни была готова выдать гарантию с гербовой печатью – «Будет приключение, Ваша Д.Д.» или «Пахнет жареным. Далфин».
Марко свернул, а она задумалась и притормозила.
– Эй! – вскрикнула Дженни и едва успела отскочить, чтобы ее не затоптал Джеймс с рулоном афиш под мышкой.
Помощник Людвига притормозил и в ошеломлении огляделся.
– Совсем ослеп?!
Джеймс попятился:
– …Дженни, это ты? Куда ты спряталась?
– Да я перед тобой стою! – возмутилась девушка. – А ты, как носорог, ломишься.
Джеймс в изумлении озирался. Улица была пуста, как кошелек после Рождества.
– Дослушался, – с тоской сказал он. – Довел-таки Людвиг своими саундами. Любимый альбом, убойное соло на отбойных молотках…
– Джеймс, я перед тобой стою! – Дженни помахала рукой перед его лицом. – Ау!
Мальчик моргнул.
– Говорила мне мама, не ходи в цирк, ничему хорошему тебя там не научат. – Он развернулся и панической рысью побежал прочь, уронив пару афиш на снег.
Дженни, раскрыв рот, проводила его взглядом.
– Пока держу – не увидят? – спросила она, поглядев на искорку. – Это что же – я невидимая на самом-самом деле?
«Так и есть», – сверкнул золотой проблеск.
– Все, цирк, держись! – Дженни восторженно выдохнула и крепко сжала кулак. – Вот так дед! Ой!
Девушка огляделась – кажется, шляпа Марко мелькнула за вагончиком Брэдли! – и поспешила следом, приплясывая от радости. Стороннему наблюдателю показалось бы, что пошел редкий, крупный и очень странный дождь, выбивающий из луж фонтанчики брызг.
На счастье Дженнифер Далфин, этого дождя никто не увидел.
– И как это понимать? – директор цирка Уильям Морриган постучал тростью по ящику. На землю посыпался лед, весело, как бабочки, запорхали снежинки, и развороченные останки отозвались глухим звоном. Невеселым для мистера Брэдли звоном. Людвиг присел возле сейфа, внимательно его осмотрел.
– Серьезная зверюга здесь обитала, – заметил он. – Из такого сейфа выбраться – это не шутки. Это же «Локк и Ко», я эту фирму знаю. Они с XVII века работают. Говорят, основатель фирмы изрядно был дружен с цвергами. Врут, наверное. Кстати, в 1985 м в Верхнем Эльзасе был похожий случай. Саламандра умудрилась выбраться из…
– Людвиг, мы тут замерзнем, пока тебя дослушаем, – оборвал его Морриган. Он вогнал трость в чавкающую грязь. – Экая дрянь приключилась. Я бы очень хотел знать, с чего вдруг. Мистер Брэдли?
– Понятия не имею. – В невинных голубых глазах Роджера Брэдли мог утонуть целый титаник обвинений.
«Он еще и отпирается!» – возмутилась Дженни. Она пряталась позади Марко. Вокруг изувеченного сейфа стояли шестеро: директор цирка Уильям Морриган, клоун Дьюла Вадаш, силач Людвиг Ланге, дрессировщик Роджер Брэдли, акробат Эдвард Ларкин, и ее приемный дед – фокусник и иллюзионист Марко Франчелли. Все молча созерцали сейф, который вчера она так и не сумела открыть. Возможно, это и к лучшему. На изломе была хорошо видна толщина стенок, и существо, сумевшее так их разворотить, спасать не очень хотелось. Такое животное само кого хочешь спасет. Или наоборот.
«Но почему оно решило выбраться только сейчас? – все равно не понимала Дженни. – И как с этим связана внезапная зима? – Ей пришла в голову очень неприятная мысль. – А что, если тот, кто сидел в этом ящике, виноват в этом похолодании? Девушка поежилась. Такое, конечно, невозможно, но ведь и золотых искорок, дающих невидимость, не бывает. Нельзя потеряться в маленьком картонном ящике. Не может человек видеть кромешной ночью, да еще и сквозь стены!
В свои тринадцать лет Дженни уже объездила половину Европы, получила три перелома и семь вывихов, а мелкие травмы – ушибы, порезы, ссадины – она вообще не считала. Переезды, работа помощницей фокусника, акробатика, тренировки и репетиции каждый день до седьмого пота – все это есть. В этом мире есть все, кроме чудес. Исчезновения предметов, кролики из шляп, угадывание карт и мыслей, распиливание женщин (как противно визжит старенькая пила Марко!) – она знала назубок механику каждого фокуса. Чудес не бывает. Маленькая Дженни Далфин каждый год просила Санта-Клауса вернуть ей родителей, а упрямый волшебный дед упорно приносил ей очередного одноногого оловянного солдатика.
И еще множество подарков – куклы, конструкторы, книги. Но каждый год обязательно – одного солдатика. Постепенно у нее собрался в коробке целый взвод. Наполеоновские гвардейцы, прусские уланы, русские, австрийские и английские пехотинцы… Джен давно понимала, что Санты не существует и подарки дарил Марко. Но почему каждый год по одному увечному солдату? Об этом она рискнула спросить фокусника только в этом году, когда не обнаружила под елкой привычной тяжелой фигурки. Марко повертел в руках одного из любимых персонажей Дженни – английского пехотинца в красном мундире, немного поглядел в окно, и солдатик вдруг заговорил. Конечно, это говорил Марко, она и сама немного умела говорить так, чтобы губы не шевелились – кажется, это называется «чревовещание»? «Встань и иди, – ответил ей солдатик Билли-штык, – родителей не вернешь, но у тебя еще целая жизнь. Встань и иди, даже если у тебя одна нога. Иди вперед, и рано или поздно ты увидишь радугу». Так что чудес не бывает. Но что тогда происходит со вчерашнего дня?! Дженни ничего не понимала.
Ее мир – такой привычный и обжитый до мелочей, уютный и домашний, как Шалтай-Болтай в штанах на лямках, качался на самом краю и вот-вот был готов упасть, не хватало только одного маленького толчка – появления еще одной вещи, которой быть не может.
«Невидимости не бывает, – упрямо подумала Дженни, чувствуя, как оттягивает руку горячая тяжелая искра. Ей казалось, что она держит одну из чугунных гантелей Людвига, которую, перед тем как торжественно вручить, хорошенько нагрели под светом софитов. – Не бывает чудес. Нет Санта-Клауса. Есть только оловянные солдатики».
– Мы ждем объяснений, Роджер, – напомнил Морриган.
– Ну что вы как дети? – развел руками дрессировщик. – Подумаешь – снег. Я в августе и град видел – размером с кулак Ланге.
– Это что? – Морриган кивнул на останки ящика.
– Газовый баллон.
– Что-что? – переспросил Дьюла. – Баллон?!
– Особой конструкции. Туда в пять раз больше газа влезает, чем в обычный. Я как чувствовал, что такой колотун будет, и заказал его. Да вот установить не успел. А ночью он травить начал, наверное, вот и рвануло.
«Вот врет», – невольно восхитилась Дженни.
– Надо же вольеры обогревать. Я сколько раз говорил, что звери мерзнут?! – вдохновенно продолжал Роджер. Близкая опасность разоблачения пробудила в нем скрытые таланты, о которых и он не подозревал. – У Барри насморк, Ларри лапу застудил, белки вообще посинели уже. Кому нужны синие белки на манеже, Билл? Они же ни одного трюка…
– Ты что, выпил?! – изумился директор. – Роджер, ты думаешь, никто из нас не знает, как выглядит кейс для перевозки запрещенных существ?
– Какой кейс?! Это пропановый баллон новой конструкции…
– А вчера, значит, к тебе служба доставки приезжала, – оборвал неожиданный поток красноречия директор. – На джипе.
– Ну да.
– И с каких пор Эколог-Сэм торгует газовыми баллонами?
– Ну, я его попросил, он из Европы с грузом подкинул, – стушевался Брэдли. – По спецзаказу…
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |