- Мне многому придется научиться, но я смогу, - сказал Конн.
- Да, - улыбнулся Бануин. - Ты быстро усваиваешь новое.
Сперва подали эль с буханкой черного хлеба, посыпанного маком. Хлеб был хорош, хотя и уступал шедеврам покойного Борги, а мясное блюдо, жареный барашек под соусом из толченой мяты и винного уксуса, оказалось выше всяких похвал. Конн съел его с восторгом. Под конец трапезы подали пирог с красными плодами. Юноша откинулся на спинку стула.
- Все здорово, как ты и обещал, - сказал он.
- В Гориазе много соблазнов, - заметил Бануин. - Не суди город по внешнему виду. Теперь мне надо поговорить с Гаршоном. А ты походи по залу. Здесь много комнат, и можно найти немало развлечений. Встретимся у песчаного круга через пару часов. - Призвав служанку, Бануин расплатился, потом поднялся и вышел из-за стола. Девушка задержалась.
- Впервые здесь? - спросила она Конна.
- Да. Мы приехали сегодня после полудня. Кораблем. Она протянула руку и нежно коснулась его лица.
- Где ты получил такой ужасный шрам? От прикосновения ему стало не по себе.
- Медвежьи когти.
- У тебя, должно быть, есть и другие шрамы? - спросила она, наклоняясь еще ближе.
- Да.
- Хотелось бы их увидеть.
- Любишь разглядывать шрамы?
- Мне хотелось бы взглянуть на твои. Я закончу работать через час. Потом ты мог бы зайти ко мне. Лучше потратить серебряную монету невозможно.
При упоминании денег, Конн расслабился, вспомнив Эриату.
- Непременно приду, - сказал он.
Девушка улыбнулась еще шире и ушла. Конн встал, потянулся и направился к песчаному кругу, где некоторое время смотрел, как продают лошадей. Тассилийские лошади были замечательны, в них поколениями развивали резвость и силу. Конн лениво подумывал, как бы скрестить тассилийского жеребца и кобылу из земель риганте.
Когда аукцион подошел к концу, юноша вышел подышать ночным воздухом и сел на низкую ограду, чтобы посмотреть на приморский город сверху. В лунном свете Гориаза не казалась уродливой. В сотнях окон мерцали светильники, а дорожки и тропинки освещали факелы. Город сиял как украшенное алмазами ожерелье.
Конн слез с ограды и хотел было вернуться в здание, и тут его внимание привлекло движение слева. По холму к залу поднимался мужчина. Он был высок и широк в плечах, коротко обрезанные волосы отливали в лунном свете серебром. Конн наблюдал за ним и размышлял, что за движение он заметил раньше. Человек двигался уверенно, гордо выпрямившись. Юноша улыбнулся. Неизвестный двигался как Руатайн - с той же естественной грацией. Неожиданно на дорогу выскочили темные тени. На клинке блеснул свет. Идущий человек почувствовал опасность и обернулся, ударяя первого из атакующих. Тот отступил, но второй, вооруженный дубиной, нанес удар в лицо. Человек пошатнулся и упал. Конн обнажил нож и бросился к ним, крича во все горло.
Двое немедленно бросились на него. У одного был нож, у другого дубинка. Первым шел человек с ножом. Конн развернулся и ударил противника в коленку. Раздался громкий хруст, за которым последовал крик, и человек упал. Перепрыгнув через него, Конн поднял левую руку, защищаясь от дубины, и ударил противника ножом сидов в левое плечо. Человек застонал, отступил, потом развернулся и сбежал. Двое других тоже удрали. Конн не стал их преследовать, а опустился на землю возле жертвы.
Несмотря на белые волосы, человек оказался совсем молодым. Судя по виду, ему было не многим больше двадцати. Из раны на виске струилась кровь. Он с трудом поднялся на колени, тихо ругаясь. Конн помог ему встать.
- Идемте, я отведу вас в зал, - предложил юноша.
- Я могу идти сам, друг мой, - ответил высокий человек. - Мне приходилось переживать более тяжелые ранения. - Он бросил взгляд на лицо своего спасителя. - И тебе тоже. Кто это был? Лев?
- Медведь.
- Тебе повезло, что ты выжил.
- И вам, - рассмеялся Конн. - Вы знаете, кто ваши враги?
- Сейчас узнаем. - Человек направился к стонущему противнику. Его нога была сломана ниже колена.
Высокий склонился над ним.
- Кто послал тебя? - спросил он. Лежащий плюнул ему в лицо.
- Я ничего тебе не скажу, проклятый тургонец.
- Может, это и правда, - ответил высокий, поднимая упавший нож незадачливого убийцы.
Коннавар увидел в его глазах холодную решимость.
- Не убивайте его.
Человек на мгновение застыл, потом расслабился и ответил:
- Ты рисковал ради меня жизнью. Я не могу отказать в твоей просьбе. Он глянул на поверженного врага: - Если мы оставим тебя тут, тебя подберут друзья?
- Да, - простонал тот.
- Тогда прощай.
Бросив нож на человека, он пошел прочь. Конн последовал за ним.
- Он назвал тебя тургонцем. Ты из Каменного Города?
- Да. Меня зовут Валанус. Почему ты интересуешься моей родиной?
- Мы с другом собираемся отправиться туда. Мне хотелось бы узнать о нем.
- Это великий город, юноша. Центр мира. А теперь мне, пожалуй, стоит заняться собственной раной. Так скажи, кому я обязан жизнью.
- Я Коннавар.
- Гат? Остро?
- Риганте.
- Ах да, племя, живущее за морем. Слышал о них. Говорят, гордые люди. Вы поклоняетесь деревьям и чему-то еще.
- Мы не поклоняемся деревьям, - объяснил Конн, пока они шли в зал. Мы поклоняемся богам воздуха и воды, духам земли.
- Есть только один Бог. И Он в Каменном Городе. - Валанус замер на пороге зала. - Скажи мне, Коннавар, почему ты спас мою жизнь?
- Почему бы и нет? - резонно спросил юноша. Тургонец устало улыбнулся.
- Голова болит слишком сильно, чтобы с тобой спорить. Я у тебя в долгу, риганте.
Он отвернулся и вошел в зал.
Гаршон был невысоким, сутулым, лысым человеком почти шестидесяти лет. Правую глазницу прикрывала полоска красной ткани. Запястья украшали золотые браслеты, а пальцы унизывали безвкусные перстни. Единственный глаз был бледно-голубой, и он смотрел либо свирепо, либо очень внимательно. Гаршон не признавал полумер. С того самого ужасного дня сорок четыре года назад в лесу Дока, когда ему выжгли правый глаз.
Он охотился на кроликов, а мимо проезжал князь с женой. Юного Гаршона поразила красота жены правителя, и он не склонил голову, а вместо этого уставился на нее. Позже, когда слуги связали его и раскалили железо на огне, княгиня сказала, что он осмелился ей подмигнуть.
Гаршон жестоко страдал. Боль была невыносимой, и она подарила ему ужасную мечту, которая жгла сердце так же, как раскаленный кинжал выжег его плоть.
Возмездие произошло спустя шесть лет и восемь дней. Собрав толпу разбойников, он разграбил земли Дока, богатея и набирая силы, нанимая еще больше воинов и убийц, и, наконец, осадил город князя. Когда город пал, хозяина выволокли обнаженным на городскую площадь. Там Гаршон лично кастрировал его, а потом повесил. Княгиню он сбросил с высокого обрыва и с удовольствием глядел, как ее тело разбилось о камни внизу. Детей продали в рабство.
Другие князья заключили союз и вместе почти уничтожили его армию. Самому Гаршону удалось бежать на запад с тремя лошадьми и сундуком золота. В конце концов он добрался до маленького порта Гориазы.
Тридцать лет он фактически правил городом и торговыми маршрутами; власть его была непререкаема, а влияние неограниченно. Короли и принцы племен приезжали к нему за советом и помощью. Слово Гаршона имело вес на шесть миль вокруг, но ему этого было мало. Он вообще никогда не был доволен. В день, когда он убил лорда и притащил леди к утесу, она кричала:
- Что ты делаешь?
- Посмотри на мой глаз, корова. Как ты смеешь спрашивать?
Она уставилась на него, абсолютно не понимая. В этот миг он осознал, что эта женщина и не заметила, как разрушила всю его жизнь. И пока она, крича, падала на скалы, Гаршон чувствовал внутри только пустоту. Мщение не принесло радости.
С тех пор он ни разу не радовался по-настоящему. Ее следовало оставить в живых, заставить вспомнить, чтобы она знала: наказание - дело справедливости, а не пустого мщения. Тогда, кто знает, может, он бы почувствовал сладость ее смерти.
- Ты задумался, - сказал Бануин.
Гаршон глубоко вздохнул и сосредоточился на словах маленького торговца. Ему действительно нравился этот человек, что было большой редкостью.
- Я думал о старых временах.
- Но не о добрых, - заметил Бануин.
- Ты наблюдателен, - улыбнулся Гаршон.
Заставив себя сосредоточиться на деле, он некоторое время поторговался с ним и наконец согласился купить его лошадей и товары. Когда они пожали друг другу руки, Гаршон осознал, что переплатил. Мысленно выругавшись, он спросил:
- Ты хочешь деньги золотом?
- Подержи их для меня, - ответил Бануин. - Я вернусь осенью.
- Ты доверчивый человек, - сказал Гаршон. - А что, если ты не вернешься?
- Тогда отдай их Коннавару, который путешествует со мной; если и он не вернется, отошли их моей жене в Три Ручья.
- Ты женился? Мои поздравления, Бануин. Сделаю, как ты говоришь. Спасибо, что веришь мне.
Купец широко улыбнулся.
- Я доверил бы тебе больше, чем свое золото. Одноглазый торговец был одновременно тронут и смущен.
Гаршон попрощался с Бануином и вышел из маленького кабинета в узкий коридор, поднялся по лестнице на второй этаж Зала Путешественников. Его гость сидел на широком диване, вытянув ноги на мягкой ткани. Гаршон заметил, что он разулся.
- Я так понимаю, что на тебя напали, - сказал старик, щелкнув пальцами.
Немедленно подбежала юная служанка и налила вино в голубой стеклянный кубок. Гаршон отпил из него.
- Я думал, что сумел скрыться, - ответил Валанус. - Они застали меня врасплох.
- А мне казалось, что воины Каменного Города неуязвимы.
- Все уязвимы, - ответил гость, спуская ноги на пол. Острая боль пронзила голову, и он поморщился.
- У тебя шишка размером с гусиное яйцо. Наверное, пробили череп. Гаршон улыбнулся, взял стул и сел напротив Валануса. - И кто твой спаситель?
- Молодой риганте - в том возрасте, когда люди еще великодушны.
Гаршон внимательно поглядел на гостя. При слове "спаситель" выражение его лица на мгновение изменилось. Только на мгновение, но старый торговец успел заметить. Что это означало? Раздражение?.. Не только.
- Ты выжал сведения из уцелевшего бандита?
- Нет.
- Значит, убил его?
- Нет. Коннавар попросил меня пощадить его. Гаршон наклонился вперед с улыбкой.
- Попросил?.. Должно быть, удар по голове привел тебя в хорошее расположение духа. Это не похоже на тебя, Валанус.
- Я пришел сюда обсудить другие дела, - сказал тот, бросая взгляд на служанку.
- Ах да. Другие дела. - Повернувшись к девушке, Гаршон махнул рукой. Она поклонилась и вышла из комнаты. Старик посидел немного в молчании, а потом заговорил на языке Камня. - Генерал Джасарей очень щедр. Мой человек в Эселиуме послал весточку, что он оставил три тысячи золотых ему на хранение.
- Только пять сотен из них предназначаются для тебя. Остальные потребуются нашим союзникам.
- Союзникам? У вас нет союзников. Только слуги. А что требуется от моих... друзей среди гатов?
- Большое количество зерна, мяса, запасные лошади и две тысячи вспомогательных всадников.
- Сколько зерна?
- Я сообщу вам подробности, когда генерал выработает стратегию.
Гаршон налил себе еще вина.
- Что бы вы, люди Каменного Города, делали, если бы не нашли предателей?
- Мы все равно победили бы, только не так быстро. И я не думаю о наших союзниках, как о предателях. Они помогают нам одолеть их врагов. Где здесь предательство? - Валанус поднялся. - Думаю, мне пора лечь. Голова раскалывается, будто по ней бьют молотом.
- Значит, сегодня тебе не нужна женщина?
- Нет.
Высокий светловолосый воин вышел из комнаты. Гаршон проводил его взглядом. Тургонец был сильным мужчиной, практически бесстрашным. И все же...
Гаршон вышел из комнаты и проследовал по длинному коридору в маленькую боковую каморку. Там сидело четверо, двое были ранены: у одного перевязано плечо, у другого на сломанную ногу наложена шина.
- Что случилось? - спросил Гаршон.
Ответил один из здоровых людей, худой и лысеющий, с лицом покрытым оспинами.
- Он был уже наш, но тут подбежал этот юноша. Сломал ногу Варику и пырнул Джена. Очень хороший воин. И мы не знали, один ли он. Поэтому бежали.
Старый торговец ничего не сказал. Они знали, что парень один. Но он напугал их. Гаршон повернулся к Варику:
- Как твоя нога?
- Сломана ниже колена. Пройдут недели, прежде чем я смогу ходить.
- Почему Валанус оставил тебя в живых?
- Этот парень сказал ему не убивать меня. Говорю тебе, у меня сердце чуть не разорвалось.
- Попросил его, ты хочешь сказать?
- Нет. Просто сказал: "Не убивай его". На мгновение мне показалось, что он все равно это сделает. Но, слава Таранису, пронесло.
- Как ты думаешь, что сделал бы мальчик, если бы Валанус зарезал тебя?
- Не знаю, - пожал плечами Варик.
- У него было оружие?
- Да. Сверкающий нож.
- Опиши сцену. В точности.
Варик повиновался. Гаршон выслушал, заставил повторить, потом отвернулся. Когда он встал, чтобы выйти из комнаты, человек, меченный оспой, снова заговорил:
- Почему бы не прирезать ублюдка в кровати?
- Я могу прирезать тебя, - ответил Гаршон. - Думаешь, мне хочется заполучить Джасарея во враги? Я не могу убить Валануса в собственном доме. Мне казалось, что вас четверых вполне хватит. Глупо с моей стороны. Но я же не знал, что на вас нападет мальчишка.
Оставив их, он прошел по коридору и спустился в зал. На возвышении танцевали женщины. Гаршон оглядел толпу в поисках Бануина и юноши. Некоторое время он изучал риганте, потом подозвал служанку и отправил ее к Бануину.
Вернувшись в свои покои, старик достал еще два бокала и кувшин вина. Через несколько минут пришел Бануин, за ним юноша. Мальчик хорошо двигался, сразу чувствовался воин. Гаршон предложил гостям сесть и налил им вина.
- Твой юный друг оказал мне услугу, Бануин, - сказал он. Купец из Камня удивился и бросил взгляд на спутника. - Спас от грабителей моего гостя. Я у него в долгу.
- Пустяки, - отозвался юноша. Голос у него был сильный и властный. Однажды этот человек будет править, подумал Гаршон. Он повторил про себя имя: Коннавар. Где-то он его уже слышал. Старый торговец заметил неровный шрам на щеке юноши и странные глаза.
- А, - сказал Гаршон. - Ты тот мальчик, который сражался с медведем и спас принцессу.
- Никакой принцессы я не видел, хотя медведь действительно был.
Гаршон указал на нож у него на поясе.
- Ты сражался с медведем этим ножом?
- Да.
- Можно посмотреть?
Коннавар поднялся, обнажил клинок и протянул его торговцу рукоятью вперед.
- Очень красивый, - восхитился тот. - Если когда-нибудь решишь продать...
- Не решу.
- Я тебя понимаю. - Протянув нож обратно, Гаршон обернулся к изумленному Бануину. - Похоже, твой юный друг не поведал тебе о своем подвиге?
- Пока нет, - отозвался торговец, скрывая раздражение.
- Он победил четверых грабителей. Одному сломал ногу, другого пырнул в плечо. Остальные сбежали. И был очень милосерден: мой гость убил бы одного из них, но Коннавар остановил его. - Бледно-голубой глаз уставился на юношу. - А почему? Мир, несомненно, стал бы лучше без нескольких грабителей.
- Я убивал людей, заслуживающих смерти, - ответил Конн, - но в битве, а этот грабитель был беззащитен. - Он пожал плечами. - Я ни о чем не сожалею.
- Такое можно услышать только из уст молодого, - заметил Гаршон. Подойдя к сундуку, он откинул крышку, вытащил кошель и кинул его юноше. Здесь двадцать серебряных монет. Прими их в знак моей благодарности.
Коннавар бросил взгляд на старшего товарища, который почти незаметно кивнул. Потом привязал кошель к поясу, но не сделал ни малейшей попытки поблагодарить хозяина.
- Сегодня вы останетесь здесь как мои гости. Все будет для вас бесплатно - вино, женщины, еда и ночлег.
- Спасибо, Гаршон, - сказал Бануин, поднимаясь. - Это очень благородно с твоей стороны.
- Вовсе нет. - Он снова повернулся к Коннавару: - Если тебе понадобятся мои услуги, стоит только попросить.
Коннавар кивнул, однако снова промолчал. Гаршон проводил их до двери, а потом вернулся на ложе. Интересно. Бесстрашный Валанус испугался мальчишки. Теперь Гаршон знал почему. В нем, под внешним спокойствием, крылось что-то очень опасное. Может быть, смерть.
Конн с радостью покинул шумный город Гориазу. Сам воздух там был полон странных запахов и вони. А дочь земли его разочаровала. Ей не хватало искусства Эриаты, и из ее рта несло прокисшим вином. Расслабиться юноша смог только на открытой равнине. Здесь пахло травой, и морской ветерок нежно касался лица.
Почти на сто миль тянулась равнина, и только редкие холмы нарушали монотонность ландшафта. Путники встречались редко, а когда встречались, Конна поражали знания Бануина о них. Маленький торговец опознавал племена по разным цветам плащей, рубашек или украшений. Он всех встречал тепло и радостно. Одежду риганте Бануин сменил на красную тунику до колен, кожаные штаны, сапоги и островерхую синюю шляпу, потрепанную настолько, что местами сквозь материю проглядывала деревянная основа. Торговец утверждал, что это его "счастливая" шляпа. Одежда Конна вызывала у встречных живой интерес, поскольку среди гатов был почти неизвестен узор плаща, характерный для риганте - синие и зеленые клетки, и юношу много расспрашивали о его родине.
В основном люди были дружелюбны, только однажды, в самом начале пути, Конн почувствовал угрозу. Пять мрачных всадников в черных плащах перегородили им дорогу.
- Спокойно, Конн, - тихо велел Бануин.
Он приветственно поднял руку и тронул коня; его спутник последовал за ним. У пятерых неизвестных были кривые кавалерийские сабли и короткие охотничьи луки. Конн знал, что Бануин умеет сражаться без оружия, поскольку они с Иноземцем провели не один вечер, упражняясь в рукопашном бою, но пятеро вооруженных мужчин - не шутка.
- Доброе утро, - возгласил Бануин. - Да улыбнется Даан всадникам-гатам, а особенно тем, кто родом из деревни Гудри.
- Я знаю тебя, Синяя Шляпа, - сказал главный, молодой мужчина с висячими светлыми усами и волосами, заплетенными в косы. - Ты тот купец, который привозил медовые конфеты зимой.
- А ты парень, который сидел на дереве, - ответил Бануин. - Оста? Так ведь?
Тот рассмеялся.
- Остаран, Остой меня называют друзья. Ты не везешь медовых конфет?
- Увы, сейчас нет, друг мой. А вы далеко от своей деревни. Там все хорошо?
Двое мужчин некоторое время поговорили. Конн видел, что всадники расслабились. Когда они наконец отъехали, Бануин вздохнул с облегчением.
- Пронесло...
- Они хотели нас ограбить?
- Конечно.
- Как ты узнал, что они из Гудри?
- По застежкам плащей - в форме дубовой ветки.
- Значит, знание застежек может спасти жизнь, - заметил Конн.
- Всякое знание полезно, друг мой. Но в данном случае смерть грозила бы нам, только начни мы драться. Гаты не славятся любовью к бессмысленным убийствам.
- Тебе не приходило в голову носить оружие? - улыбнулся Коннавар. - В один прекрасный день ты можешь не опознать застежку.
- Я знаю все застежки. Но скажи мне, Конн: что бы ты сделал, попытайся они нас ограбить?
- Заколол бы человека слева от главного, - быстро ответил юноша.
- А почему его?
- Потому что ты погнал бы коня на главаря, и он метнулся бы вправо, загораживая дорогу другим. Значит, единственный, кто мог реально вытащить оружие и атаковать тебя, был всадник слева.
Бануин глубоко вздохнул.
- Верная оценка ситуации. Ты быстро учишься. А теперь поедем дальше.
ГЛАВА 8
Первые пять дней путешественники ночевали под открытым небом, а на шестой остановились в маленькой деревне, хорошо знакомой Бануину. Несколько десятков людей построили домики на берегу широкой реки и зарабатывали на жизнь ловлей рыбы или буксировкой барж в Гориазу. Люди были смуглые и темноволосые, и Иноземец сказал, что давным-давно, много сотен лет назад, они пришли сюда с восточных гор, где вели бродячую жизнь.
Жители деревни оказались приветливы и пригласили Конна и Бануина присоединиться к общей трапезе в длинном деревянном зале, крытом сухой травой. После еды - черного хлеба с тушеной рыбой - принесли несколько музыкальных инструментов, и худой рыбак запел глубоким баритоном. Когда песни иссякли, люди затопали ногами в знак благодарности, а потом отправились по домам. Конн и Бануин остались в обществе старосты деревни, хорошо сложенного чернобородого человека по имени Камоэ. Его молодые жены убрали посуду, и он предложил гостям кувшин с пивом. Напиток был несвежий и выдохшийся, и Конн едва смог его пить.
- Далеко отправляетесь? - спросил Камоэ.
- До самого Каменного Города, - ответил Бануин.
- Вам придется проехать через опасные земли. Тургонская армия наступает на кердинов. Думаю, близятся большие сражения.
- Меня хорошо знают среди кердинов. Их король, Алеа, мой старый друг.
- Алеа мертв. Говорят, утонул.
- Печально слышать. Он был хорошим человеком. А кто наследовал ему?
- Не знаю, - пожал плечами Камоэ. - Говорят, что они собрали сто тысяч бойцов, которые жаждут вырвать сердца у людей Каменного Города. Думаю, им это не удастся. Мне кажется, что Джасарей - воплощение дьявола.
- Он не дьявол, - сказал Бануин, - а хитроумный и способный генерал.
- Сколько пройдет времени до того, как они придут на наши земли?
Баунин развел руками.
- Два года, может быть. Но тебя они не тронут, Камоэ. Будут покупать у тебя рыбу.
- Они тронут нас всех. Я - гат. И буду сражаться, когда меня призовут. - Он перевел взгляд на небольшой мешок рядом с Бануином. - От этого пива только в брюхе урчит. Помню, у нас как-то был добрый улов красной нерки, и мы прикупили несколько кувшинов напитка янтарного цвета. Хорошие были дни.
- Так получилось, - проговорил Иноземец, - что я запомнил, как ты его любишь.
Сунув руку в мешок, он извлек на свет два кувшина с вином, завернутых в солому, и передал один Камоэ. Староста деревни сломал восковую печать, поднес сосуд к губам и сделал несколько глотков.
- Чудесно, - проговорил он. - Великолепно льется в глотку. Сколько я должен?
- Ни медной монетки, друг мой. Приятно видеть тебя снова. В мешке есть второй кувшин, и ты можешь наслаждаться им после нашего отъезда.
Камоэ наклонился и похлопал Бануина по плечу.
- Ты слишком хорош для человека Каменного Города. Тебя, часом, не подбросили в детстве?
Путешественники спали ту ночь в зале, а потом продолжили путь на восток. Чем дальше они ехали, тем больше слышали о продвижении армии Камня. Джасарей собрал пятнадцать тысяч человек. Кердины сильно превосходили их числом.
- Может, тургонцев сокрушат, и угроза перестанет существовать, предположил Конн.
- Сомневаюсь, - ответил Бануин, натягивая поводья и спешиваясь, чтобы дать лошади передохнуть. Коннавар последовал его примеру.
- А как будет спланирована битва? Бануин задумался.
- Пятнадцать тысяч - это пять Пантер и один фланг кавалерии. Каждая Пантера состоит из трех тысяч пеших солдат. Кавалерию составят союзники, племена, которые враждуют с кердинами. Джасарей вторгнется на территорию племени и попытается столкнуться с противником лицом к лицу. Они разобьются о его войско, как волны о скалу.
- А что, если они не атакуют его в лоб?
- Тогда он сровняет с землей их деревни, продаст их жен и детей в рабство. Вытопчет их посевы и сожжет урожай. Им придется сражаться с ним.
Бануин не забывал по пути учить Конна тургонскому языку и истории Каменного Города. Давным-давно, побежденные в забытой войне, их предки бежали через море, чтобы основать новый город. Тогда они увидели сияющий знак в небе - огромный камень явился из облаков, горя на лету. Он упал на лесистый холм и снес все деревья. На этой земле они построили храм, а вокруг раскинулся деревянный город, окруженный стеной. Шли годы; тургонцы подавляли соседние племена и становились все сильнее. Постепенно деревянный город стал каменным с высокими стенами, акведуками, храмами и школами.
Конн слушал сосредоточенно, но особое внимание уделял разговорам о войне и стратегии, о народах, побежденных за последние двадцать лет.
- Я ненавижу их, - сказал Конн. - Они творят зло.
- А в чем заключается это зло? - спросил Бануин. Путники поднимались на очередной холм, ведя вереницу из шести лошадей.
Конн указал на маленькую деревню у реки.
- У тех людей есть своя жизнь, в которой каждый зависит от искусств соседа. Они образуют сообщество, трудятся и преуспевают. Это хорошая жизнь, потому что так же живут риганте. Они заботятся друг о друге. Люди Камня захватят плоды их трудов грубой силой. Разве это не зло?
- Вопрос надо ставить куда шире, - ответил Иноземец, осаживая коня. Поехали, мы сделаем небольшой крюк через холмы.
- Зачем?
- Тебе надо кое-что увидеть, - улыбнулся Бануин.
Они ехали в гору все утро и полдень. Обоим всадникам пришлось накинуть плащи, потому что ветер на высоте был куда холоднее. К сумеркам они достигли скального гребня, поросшего редким лесом. Бануин спешился и завел лошадей в неглубокую пещеру, разжег там костер и приготовил на ужин тушеное мясо. В свете костра Конн увидел, что стены покрыты изображениями - оленями и бизонами, львами и медведями. То здесь, то там, виднелись выцветшие красные отпечатки рук, крупных рук с длинным большим пальцем.
- Кто сделал это? - спросил он.
- Древние. Некоторые из них до сих пор живут в горах, прячась от мира. Их осталось очень мало, не больше сотни. Они похожи на нас и в то же время не похожи. У них низкие лбы и большие челюсти.
- Ах да, - улыбнулся Конн. - Уродливый Народ. Они некогда жили около сидских лесов. Наши легенды говорят, что они воровали детей и пожирали их. Их уничтожил Элгарет сотни лет назад.
Бануин покачал головой.
- Они не питались детьми, Конн. Этот народец был - и остается примитивным, орудия труда у них из кремня. Они питались листьями и корнями. Порой умудрялись убить оленя и съедали его сырым. Но каннибалами не были никогда. Это добрые люди, не знающие жестокости, которая живет в наших сердцах.
- Значит, ты привел меня сюда показывать картинки?
- Не только картинки. Я хотел, чтобы ты задумался о людях, которые тысячелетиями бродили по этим землям свободными, не ведя войн. Потом в один прекрасный день появилась новая раса с мечами из бронзы и луками, убивающими на расстоянии. Они уничтожали этот народ, загоняя их в горы, в холод. Даже теперь, если пришельцы встречают прежних обитателей этих земель, немедленно начинают охоту на них. Новый народ захватил земли прежнего, строя фермы и деревни. Понимаешь?
- А теперь, - кивнул Конн, - пришел новый народ с железными мечами.
- Именно так. А через несколько сотен лет другое племя - или группа племен - нападет на миролюбивый и добросердечный народ Каменного Города. И юноша вроде тебя восстанет против зла и несправедливости.
- Ему следует так поступить, - сказал Конн твердо. - Человек должен сражаться за свою землю и свой народ. Кто мы будем, если не сделаем так? Когда волк нападает на наши стада, мы убиваем его. Мы защищаем свое. Именно это делает нас мужчинами.
- Конечно, - согласился Бануин. - Но до человека волк делал стада сильными. Убивая слабых и старых, контролируя их численность, чтобы быки не съели всю траву.
- Замечательно, - рассмеялся Конн, - позволить грабителю, пришедшему в дом, взять все мое. Позволить изнасиловать жену, убить детей и украсть вещи. Нет, эту философию я не могу принять.
- Я тоже, - сказал Иноземец. - Теперь-то мы и подходим к самому главному. Я не говорю - не сражайся. Я говорю - не стоит ненавидеть. Не война приводит к смертельным последствиям, а ненависть. Так исчезают с лица земли целые города, целые деревни. Ненависть подобна чуме. Она поглощает все и передается от человека к человеку. Враги превращаются в демонов, их жены - в матерей демонов, дети - в крошечных демонят. Понимаешь? Мы рассказываем истории о том, что наши враги едят младенцев, и верим собственным выдумкам. В сердца прокрадывается тьма, и мы жестоко караем тех, кого ненавидим. Но это чувство так просто не исчезает. Подчиняясь ему, мы сажаем все новые семена. Убей человека, и сын его вырастет и захочет отомстить. Когда он достигнет своей цели, твой сын начнет ненавидеть его. Понимаешь?
- Нет, - признался Конн. - Врагов надо ненавидеть. Иначе как мы сможем их убивать?
Бануин вздохнул, и юноша почувствовал, что он разочарован. Они посидели в тишине, доедая тушеное мясо. Иноземец помыл посуду и убрал ее в мешок. Конн расстелил одеяла и улегся у огня.
Маленький торговец тоже ненадолго присел к огню.
- Есть три способа разобраться с врагом, - сказал он. - Уничтожить его, сбежать или подружиться. Человек, который ненавидит тебя, никогда не откроет сердце для дружбы.
Он тоже лег и укрылся одеялом.
Конн повернулся на бок и принялся рассматривать картины на стене в неверном свете костра.
Он знал только одну неизменную правду: сильные побеждают слабых.
Когда придут армии Камня, думал юноша, риганте будут сильными.
Восемь дней спустя путники достигли внешней границы земель гатов. На северо-западе располагались поселения остров.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |