- Ишь ты, бар нашел себе, - торговец нехотя приподнялся и проследовал в соседнюю дверь, завешенную каким-то тряпьем. Теперь стало понятно, отчего его называют Хромым: вместо ноги старик опирался на грубый деревянный протез. Вернулся он с поллитровкой в руке.
- Много разбодяжил? – хитро прищурился Фитиль, но торговец ничего не ответил.
Тушенку мой спутник открыл профессионально, своим широким иззубренным ножом.
- А ну брысь отсюда, я вам не распивочная, - зыкнул Хромой. – Вон, на улицу давайте.
- И то правда, двинем на воздух, - согласился Фитиль, - чего в этой вони нудеть.
- Это у тебя в подштанниках вонь, а у меня все чисто.
- Да ладно, ладно…
И мы вышли наружу.
Утренняя свежесть как-то сразу охватила со всех сторон. То ли оттого, что в подземелье у Хромого и вправду было затхло, то ли просто посвежело, но вдыхать влажный утренний воздух было очень приятно.
- Пойдем-ка туда, на пригорок, - указал Фитиль, - эх, жаль, что картошечки с хреном теперь нету. Ты знаешь, это очень хорошо: водочки, печеной картошечки да с хреном свежим. – Он причмокнул губами. – Мы вот однажды с пацанами набрели на хуторок. Обычный такой, неиздерганный. А там за домами – мать моя, картошка – что твоя голова – растет, и хрен прямо кустами, прямо кустами… А дело к ночи было. Ну мы и собрались прямо на огороде с костерком, картошечки испекли, хрену настрогали… Вот пиршество было-то! Не с этой тушенки собачьей…
Тем временем, мы уже взобрались на какой-то холмик, Фитиль выложил на лопух тушенку. Откуда-то явился и стакан.
- Уж ты как хочешь, а я из горл а не могу…
- Да я как-то тоже…
У Фитиля явно поднялось настроение, и я понял, что как раз в этот момент из него можно вытянуть много ценного, он охотно поделится. Но решил потерпеть до первого стакана. Но не до последнего: кто его знает, как на него водка подействует… Скорее всего, придется бежать за второй, но уж это само собой…
Фитиль налил себе полный граненый. Попыхтел, собираясь духом…
- Ну, будем, что ли…
- Будем, - кивнул я.
Он крупно заглотал, проталкивая водку с заметным усилием. Меня даже передернуло от такого зрелища. Наконец, пустой стакан топнулся о землю.
- У-у-у… замечательно!..
Фитиль ножом отхватил преогромный кусок тушенки и с наслаждением зажевал.
- Ммм… - показал мне на стакан, приглашая налить.
Что же, никуда не деться. Да и, признаться, определенная доза алкоголя не помешала бы. Я налил полный стакан, таким образом, бутылка практически опустела.
Водка оказалась теплой и сладковатой, самой противной, какую только довелось пробовать. Но все же я не сблевал, вытерпел. К тому же, добрый кусок тушенки помог справиться с сопротивлением желудка.
- Хе, - крякнул Фитиль, - а ничего ты зафилософствовал его… - он указал на стакан.
- Противная какая…
- Ничего, это еще не противная, это самое то, можно сказать. Вот здешнюю самогоночку тебе испробовать бы – вот тогда деранет за горло, градусов девяносто, никак не меньше, собака…
Но я не проявил никакого желания «испробовать», так что Фитиль с видимым разочарованием взирал на пустую бутылку в траве. Я понял, что как раз и наступил тот самый момент, когда можно разговорить его.
- А это тут что вообще? – окинул я взглядом окрестности.
- Это… - Фитиль отвлекся от вида пустой бутылки, - Это, братец ты мой, Кордон есть. Отсюда все начинали и начинают, кто в новичках приходит. И здесь же оседают, если ничего путного не подворачивается. Можно всю дорогу на Кордоне проваландаться, а так никуда сроду и не сунуться, дальше этого. Но это уж как кому повезет, да.
- А что дальше может быть?
- А дальше… дальше может быть много чего. Могут быть карманы, полные хабара, а может и крест с противогазом случиться, да.
- Ну а мне-то куда податься по первому разу, а?
- Ну, это тоже – смотря, зачем ты явился сюда. Про свои заработки помолчи лучше, не хочешь говорить – так лучше не ври. А то косо посмотрят. На заработки в Турцию или на вышки валят, а не сюда в твоей-то куртчонке. Бывает, что иногда пришлые охотники заглядывают, то есть, специально за артефактами. Так у них снаряга, скажу я тебе, - мне за всю жизнь на такую не наскрести. Ну и прутся сразу в центр Зоны. Если проводник толковый – то, возможно, чего-то и наварят, а ежели остолоп и рыбья башка, то заведет всю группу в кишку какую-нибудь, там все и сгинут.
Фитиля заметно «повело», осовелые, налитые кровью глаза медленно ворочались в провалившихся орбитах. Было видно, что пил он давно и бросать в ближайшие дни не собирался. От таких можно было чего-то добиться только в первый час попойки, а потом свалятся прямо там, где сознание отказало им служить, так и проваляются в канаве или под забором до вечера. А потом – новая доза – и до утра. Так что Фитиля требовалось раскрутить, пока тот еще в сознании.
- Ну, ружьишком тебе обзавестись надо бы на всякий случай, да. А то собаки, плоти… мелочь пузатая всякая прохода не даст. Деньги есть – помогу достать, ну а нет – сам рыскай, тут я тебе не помощник. Ну и пошарься сначала здесь, в окрестностях, на побегушках можно, если не брезгуешь…
- И дорого стоит ружьишко-то?
- Можно по первости гладкий ствол купить, тыщонок в десять-двенадцать обойдешься. Да… Если биография не важна, то и за семь порыскать можно. Рубли, естественно.
- Сколько?! – если б я не сидел на земле, то наверняка упал бы. – Это ж кому столько отваливать за говеный ствол придется?
- Хо, а ты как хотел? Ну, к бандюганам на Свалку смотайся, те тебе наверняка нарезной за такую же цену или гладкий за тыщи полторы. Если, конечно, через сто метров в спину не шмальнут и до трусов не разденут.
- Да… и куда я сунулся со своими грошами… - подумал я вслух. Больше для того, впрочем, чтоб Фитиль проникся моим положением и предложил варианты подешевле. Но тот не проникся. Оперся на локоть, закрыл глаза и замычал что-то; видимо, песню.
Я смотрел на землистое небо, бурьян вокруг, слушал мычание Фитиля и отчетливо понимал, что здесь все совсем не так, как преподносят нам газеты и «ящик». Если уж мне это стало ясно буквально через несколько часов пребывания, то неужели не понимают те журналисты, которые приезжают сюда и пишут? Или вовсе здесь не бывают, а так, потопчутся в барах, на КПП, байки послушают, сплетни запишут – и айда назад. Ну и пощелкают несколько кадров, там же, на КПП. Герои Зоны – это бравые солдатики, гладко выбритые и исключительно в полном боевом снаряжении. Газетный сталкер – худой небритый человек в аккуратном охотничьем костюме, с неизменным Калашниковым на плече. А на самом деле – грязный разношерстный люд, угрюмый и недоверчивый ко всем, кто пытается проникнуть в их круг извне. Вряд ли глянцевые журналисты проникают за колючку, чтобы рисковать надушенной задницей ради статьи. Военные репортеры – дело другое, периодически возникают на полосах и экранах. Тем не менее, за все эти годы ни одного толкового снимка мутанта или кадров из глубины Зоны. Неужели никому не приходило в голову прикинуться сталкером и сделать большую серьезную статью? Наверняка приходило. Да только не известно, как поведет себя вот хоть Фитиль, наведи я на него объектив. Но есть же скрытые камеры… А, впрочем, кто ж это все знает. Там, в большом мире, Зоной интересовались только первые несколько лет. Затем вести оттуда (то есть, уже отсюда) стали сродни сводкам из горячих точек: вызывают интерес только когда происходит значимое движение. В остальное же время Зона просто есть, она обывателя не интересует. И все эти разговоры о том, что Зона расширяется, что рано или поздно поглотит весь мир, превратит всю планету в одну огромную Зону или даже аномалию, - все они будто бы не имели ни малейшего отношения к затюканному работой и хозяйственными заботами обывателю. Придя домой в шесть вечера, люди хотели видеть на экране душераздирающие зрелища, которые не касались бы непосредственно их, они были не против взирать на чужие страдания и реки крови, искореженный металл на трассе и бандитские сериалы. Только… с одним непременным условием: чтобы увиденное не находилось под боком, в соседнем доме, подъезде, квартире. Так и с расширением Зоны. Никому нет ни малейшей заботы до обнесенной колючкой куска земли в далекой Украине. И пусть болтают хоть каждый день о поглощении мира – пока Зона не окажется на пороге его собственной квартиры – он не тронется с насиженного дивана, чтобы выключить телевизор.
- А правда, что Зона расширяется? – обратился я к еще больше осоловевшему Фитилю.
- Что?.. А, ну само собой, растет, а то как же. Чье-то желание исполнится – вот и Выброс, а затем и расширится. Если желание большое – то намного, поменьше – ну и расширится поменьше, да.
- Желание?.. – не понял я, смутно припоминая что-то прочитанное в очередном таблоиде.
Фитиль раскрыл рот, чтобы ответить, но так и замер: в тишине со стороны домов отчетливо застучали выстрелы вперемешку с криками.
- Это что за…
И он, несмотря на то, что минуту назад едва мог приподняться на локте, довольно резво вскочил на ноги, подхватил ружье и потрусил на выстрелы. Решив, что отсиживаться мне тоже не резон, я заспешил следом. Фитиль не обращал на меня внимания, на ходу запихивал патроны в стволы. Чем придется воевать мне – о то я тогда, признаться, не подумал; бежал, потому что просто – бежал. Тем временем, выстрелы и крики сделались громче.
- Вон там засела, гнида, доставай ее! Шуруй, шуруй! Сейчас мы тебя достанем!..
Посреди улицы несколько сталкеров вели огонь по невидимой цели. Фитиль подбежал к одному и что-то спросил, ему ответили, но из-за выстрелов я не расслышал. Тоже подбежал, стрелявшие на меня даже не посмотрели, двинулись к домам. Я немного приотстал, не желая путаться у них под ногами или схватить шальную пулю. Свернул за угол. Там увидел стоящего ко мне спиной человека в изодранной куртке. Он не участвовал в общей суматохе, преспокойно покачиваясь, будто в такт неслышимой музыке. Даже что-то напевал.
- Эй, что тут происходит-то? – я тронул человека за плечо – и отпрянул от неожиданного зрелища.
Провалившиеся в черноту желтые глаза бессмысленно уставились в меня с морщинистого черно-зеленого лица, обросшего седой щетиной. А из дырявых щек ясно проступали серые кости зубов и черепа. Жуткий запах гнили ударил в нос. «Прокаженный», - мелькнула мысль, и я инстинктивно отпрянул в сторону. И вовремя. Человек вскинул выпрямленную руку - и пуля просвистела в сантиметре от виска.
Второго выстрела я дожидаться не стал. Броском опрокинул врага на землю и что есть силы стал лупить по изуродованному лицу. Но противник, казалось, не чувствовал боли. Сильным рывком отбросил меня назад и начал медленно подниматься. И еще на этом страшном лице не было крови, хотя я как минимум переломал ему нос в нескольких местах. Только глухое рычание бурлило в его груди.
Я тогда забыл про нож: от такого зрелища не только про нож забудешь. Схватил какую-то доску и стал отчаянно лупить ею по трясущейся черной голове. Кажется, бил я довольно долго, все было будто в тумане, почти как во время моих первых дел. Только теперь к ярости и возбуждению прибавилось ощущение жути. Да, было очень страшно в первое же утро здесь столкнуться с непонятной изуродованной тварью.
Потом он мешком упал вниз, из расколотой головы медленно выползала серая студенистая масса. Конечности трупа дергались, но к этому зрелищу мне было не привыкать. В обычных условиях меня бы это даже возбудило, но теперь я не почувствовал ничего, кроме омерзения. Ногой отодвинул из его трясущейся ладони пистолет. Вот и трофей. Надо было еще обыскать на предмет патронов, но уж больно жутко воняло.
- А ты ничего так, сам справился, - услышал я за спиной.
Фитиль в окружении еще нескольких сталкеров смотрели на конвульсирующего в траве урода.
- А это кто? – я сильно запыхался, поэтому слова выдавливались с трудом.
- А это, дружбан ты мой, нежить, самая настоящая. Странно, что до Кордона дошли. Обычно их еще далеко на подходе отстреливают. А этот, вишь ты, видать, давно бродит: глянь, какую щетину отрастил.
- Нежить?..
- Ага, зомби, - кивнул Фитиль, но, видя мой непонимающий взгляд, пояснил, - с Выжигателя поди прут опять, тоже свой брат сталкер, да только не повезло, мозги изжарило, да. Если мне изжарят, то и мне вот так башку раскромсают. Никуда не денешься.
Я с трудом верил своим ушам: какие такие зомби? Не Resident Evil же, а Украина. Но тогда становилось понятным и странное его поведение, и отсутствие крови…
- О, а у тебя теперь трофейный, - кивнул Фитиль на пистолет, - и ружье пока не потребуется. Маслят теперь добудь, вон у него должно быть наверняка немного, - и кивнул в сторону почти угомонившегося трупа.
- Трясется, черт…
- Ну как оттрясется. Меня, признаться, тоже это коробит.
- И много их сегодня пришло?
- Чело… штук пять. Это уже второй раз за месяц. Но в прошлый раз был всего один.
- А если укусит?..
Все немедленно расхохотались в голос.
- Та ні, це ж не кіно, - сквозь смех выдавил из себя один, - Мізки випалило, це не заразливо. В деяких і в звичайному стані мізків нема.
И все снова покатились со смеху, видимо, найдя шутку чрезвычайно удачной.
По улице проволокли тела, серая жижа тянулась по пыли за ними.
- Бери швидше патрони і цього понесемо, щоб не смердів тут, - шутник указал на труп.
Превозмогая блевотные позывы, я обшарил рюкзак и карманы мертвеца. Обнаружил коробку с патронами и сигареты. Еду – несколько банок тушенки и батон – брать побрезговал.
- Подсумок обыщи, может, арт какой найдется. Неспроста на Выжигатель шел ведь… - сказал Фитиль. Но в подсумке ничего не оказалось.
- Ладно, тогда потащили.
Мне велели взять труп за ноги, и я поволок его по бурым следам на дороге. Шли довольно долго, пока не вышли за село, где, видимо, находилось местное кладбище. Деревянные, наспех сколоченные кресты, кое-где обмотанные противогазами, некоторые с неразличимыми надписями на дощечках.
- Хоть и нежить, а все ж вроде как и свои… - размышлял вслух Фитиль, - стало быть, и похоронить надо.
Копали по очереди. Никаких прощальных слов не было, просто вырыли одну большую ямищу и побросали в нее все трупы. Все с размолотыми в кашу головами. Все же получалось почти как в кино: чтобы убить зомби, нужно уничтожить его мозг.
Странные дела здесь творятся. И это в самый первый день. Что же будет дальше?..
Я сидел на гнилых бревнах и рассматривал свой трофей – пистолет. Как часто, когда еще был шкетом, мечтал о нем. Грезил даже. Теперь мечта материализовалась в этот тусклый кусок металла с заметными царапинами на рукояти, потертыми номерами и аккуратной дыркой, из которой вылетала чья-то раскаленная свинцовая смерть. Но ни радости, ни трепета я не ощущал. Сидел и щелкал курком впустую. Обойма лежала на коленях. Из этого пистолета утром мог быть застрелен и я, не случись под рукой деревяшки. Тщетно пытался настроить себя на торжественный лад исполнения мечты – иметь пистолет. На душе саднило, и что-то тяжелое застряло в груди, не давало выдохнуть полной грудью. А что если…
Я сунул дуло в рот и изо всех сил представил, что в обойме затаился тот самый – мой – патрон. Не представлялось. А ведь можно прямо сейчас зарядить обойму, ствол в рот – и прекратить все мытарства. И уже буквально через минуту этот мир будет без меня. Он будет точно таким же, как и минуту назад, и две минуты, и час. А мое тело с окровавленной головой распластается на бревнах, скатится в траву. Прибегут сталкеры, посмотрят и скажут: «Ну что ж, у чувака нервы не выдержали». И закопают вместе с теми зомби.
Вот и все.
Но только мне самому уже не будет ни страшно, ни стыдно, ни обидно, ни радостно, ни грустно и ни злобно.
Я и правда медленно вложил обойму, щелкнул предохранителем. Направил ствол в лицо. Черная дыра теперь смотрела прямо в меня. Одно движение пальцем – и… должно быть, я даже не успею дослушать до конца выстрел. А дырка напротив предательски дрожит. Я немного надавил пальцем. И сам испугался, как глубоко он вдруг ушел. Быстро повернул руку в сторону забора. От греха подальше.
Вот так. Я струсил. Чего и следовало ожидать. Все торжественные и трагичные мысли закончились банальным проявлением трусости.
А в тот же вечер я увидел свою первую аномалию. Нет, не случайно. Фитиль, после того, как в очередной раз «поправился», специально повел – показать. Мы проследовали по тропке вниз от поселка, потом некоторое время шли по разбитому асфальту, сквозь который обильно цвела растительность. Несколько раз мой провожатый делал знак остановиться и выставлял перед собой приборчик: оранжевая коробочка со стеклянной трубкой, внутри которой, совсем как в градуснике, качался зеленый столбик. Фитиль сосредоточенно всматривался в этот столбик, прислушивался к тонкому попискиванию приборчика…
- Это что у тебя? – не выдержал я.
- Это есть детектор для обнаружения аномалий, да. Без него в Зоне делать почитай нечего, а уж за Кордон без него сунуться – все равно что без башки остаться. Если вот эта штука, - он указал на столбик, - поднимется выше и станет красной, а пуще того засвистит – рви когти подальше, не ровен час - засосет.
- Она, аномалия?
- Ага. Это, правда, модель старая уже, новые прямо тебе показывают, где эта зараза расположилась, но и с этой по Кордону ходить можно. И даже через Свалку пройти. А уж если поглубже – то машинку посерьезней надо, да.
- А почему Свалка?
- Потому что она – Свалка. Гниют там кучи грязного мусора под чистым небом, растекается все, фонит – аж за километр… Стоп!
И Фитиль бросился с дороги, вжался в траву. Я растерянно озирался, стараясь увидеть угрозу.
- Да ложись ты, камикадзе гребаный! – прошипел он.
Без лишних вопросов, я упал рядом с Фитилем.
- Военные, - едва слышно шепнул он, - ползем вниз, если начнут стрелять – бежим и не оглядываемся, зацепит – я за тебя не отвечаю, и ты мне никто. Понял?
Мы осторожно стали отползать от дороги, наверху и правда послышались неясные голоса, но оглядываться было страшновато. Проползли порядочно, но, только когда голоса совсем стихли, Фитиль осторожно приподнялся на локтях.
- Чуть из-за тебя не спалились. В следующий раз если говорю ложись – значит ложись и без лишних вопросов. Скажу штаны снимай – снимешь и с голой жопой побежишь. Понял?
Я молчал. В самом деле, что тут возразишь: виноват.
- Обход, что ли, приспичило им делать? Но до Кордона не пойдут, точняк не пойдут, так, для вида больше покрутятся и назад. У нас с ними перемирие пока вроде как, а раньше ведь частенько схлестывались, а потом их Веер с ребятами поприжал маленько, стали сталкеров уважать, да.
Второй раз за сутки встречаться с солдатами у меня, понятное дело, желания не было. С крутым нравом этих ребят я уже вчера познакомился…
Неподалеку захрустели ветки, раздался топот.
- Плоти, - успокоил Фитиль, - не тронут. Трусливые твари, но и злить тоже не советую. Хотя первыми никогда не нападут.
В дебрях сушняка мелькнула огромная тень, потом исчезла и больше не появлялась. Мой проводник сделал знак следовать за ним. Скоро мы остановились у странной, будто кем-то вытоптанной, округлой площадки, которая образовывала обширную проплешину в окружающей бурной растительности. Земля же внутри плеши запеклась оплавленными комьями, местами провалилась довольно глубокими кратерами. Воздух над этим местом будто плясал, как это бывает над костром, в сумерках отчетливо – словно из ниоткуда – временами с потрескиванием выпрыгивали снопы искр. Тянуло горячим.
А еще там стояла кровать, железная такая кровать, с сеткой. Вся закопченная, с изогнутыми ножками. Странное зрелище.
- Вот это она и есть – Жарка, - указал Фитиль.
Про аномалии мне читать, конечно, доводилось. А вот теперь, буквально в двух шагах, находилась одна из них, самая настоящая, реальная, не из журнальных статей.
- Она радиоактивная?
- Эта? Эта нет. Но есть и грязные, да. А эта тут с незапамятных времен стоит. Как вот только я в Зону пришел – года три почитай уже – так она здесь и стоит, хотя обычно после каждого Выброса они перемещаются. А эта вот стоит, да.
Я подобрал камешек и бросил внутрь плеши. Не успел мой камень коснуться земли, как раздалось шипение, потом из ниоткуда вырвался двухметровый столб пламени. С минуту он причудливо извивался, в сумерках плясали багряные отблески. Потом все мгновенно стихло, улеглось.
- Удобно хабар прятать, не каждый туда сунется, - указал Фитиль прямо в центр проплешины. – Я б не сунулся. А так, вполне и очень даже может быть, что вот под кроватью ящичек прикопан… Или не прикопан. А задницу жарить никто поди зазря не захочет, да.
Тем временем заметно стемнело, надо было возвращаться. На обратном пути Фитиль поведал еще о некоторых близлежащих аномалиях. Но, по его словам, артефактов они не рождали.
- На Кордоне вообще теперь стало трудно хабаром разжиться, а на Свалке бандиты ошиваются. А в другие места только с хорошей снарягой идти надо, я все на Янтарь нацеливаюсь, да туда тоже сейчас запросто не сунешься: зомбей полно. Долг хоть ученых и охраняет, но на весь Янтарь никакого Долга не хватит, да. Вон ведь, утром забрели…
- А что за зомби такие? Откуда берутся хоть?
- О, это…
Но Фитиль не договорил, замер и сделал знак молчать. Вкруг было абсолютно спокойно, только ветер шелестел высокой травой. Но на всякий случай я даже присел. С минуту сталкер напряженно вслушивался в сумерки. Потом снова пошел вперед:
- Отбой. Но лучше перебдеть, чем перебздеть.
Свой вопрос о зомби я решил отложить на потом.
К поселку мы подошли уж совсем затемно. Кое-где дрожали уютные пятна костров, у дороги светились белые точки – фонари дозорных. Ровно сутки прошли с моего прибытия в Зону, а казалось, что далеко-далеко, в прошлой жизни остался многолюдный город, троллейбусы, машины… Здесь – будто время отодвинулось на столетия два-три назад: вместо электричества - костры, вместо магазинов – торгаш в своей лавке, да и чтобы элементарно выжить, требовалось постоянно быть начеку, держать оружие наизготовку. Впрочем мне, в последнее время уже почти свыкшемуся с волчьей жизнью, было приятно одно только то, что не надо убегать и прятаться, вздрагивать при виде серой формы…
Фитиль повел меня к одному из костров за домами, вокруг которого неспешно беседовало еще четыре сталкера. Потом двое куда-то ушли, подошел один, попросил прикурить, немного посидел, помолчал и тоже ушел. Нас снова осталось четверо у костра. Тушенка, батон, бутылка водки – такой ужин. От вопросов у меня буквально чесался язык, но, глядя на отрешенные лица сталкеров, озвучить их не решился. Никто даже имени моего не спросил, не стал навязываться со знакомством и я. Фитиль быстро угомонился и похрапывал, укрывшись не весть откуда взявшейся рогожей; я сделал замечание насчет утреннего столкновения, но никто не поддержал беседы, заторможено уставились в огонь. Будто с наступлением темноты сталкер погружается в привычное полубессознательное оцепенение, вывести из которого его может, наверное, только новое нападение зомби. А и в самом деле: ну что еще можно делать ночью? Должно быть, здесь очень опасно в темное время суток.
Положив голову на колени, я исподтишка осматривал сидевших. Оба в замызганной одежонке, Бог весть, из какого тряпья сотканной (тогда еще не знал, что самошивная рейдовая сталкерская куртка, укрепленная свинцовыми и кевларовыми вставками, несравненно ценнее щегольского камуфляжа), у ног – такие же заляпанные выцветшие вещмешки; у одного обычное охотничье ружье, у другого короткоствольный автомат (в это время он его медленно и тщательно чистил, методично так); лица вытянутые и такие худые, что на висках просвечивали пучки мышц; обветренные губы, огрубевшая от постоянного пребывания на ветру и солнце кожа… Словом, больше похожи не на «покорителей Зоны», как порой громко величают сталкеров в газетах, а, скорее, на беглых зеков. Что, впрочем, очень могло быть. Дурной каламбур: бежать с одной зоны в другую – но именно он пришел в голову.
Вот один привстал и поворошил хворост в костре. Всплеснули искры, ветки в огне защелкали веселее.
- На Свалку завтра двину, - ни к кому не обращаясь, сказал он, опускаясь на место, - а потом к Сидору или в бар.
На минуту возникло молчание.
- На Свалке ничего нового с последнего Выброса, - вдруг отозвался тот, что чистил автомат, - все шакалы подобрали. На Янтарь бы прошвырнуться, да одному боязно как-то.
И снова молчание.
- Не, я не пойду на Янтарь, далековато будет…
- А на Свалке по кучам, что ли прыгать? Там только экологи проберутся.
- Да…
Мало что было понятно из этого растянутого, почти медитативного диалога. Экологи, Свалка, Янтарь, шакалы какие-то…
- Я могу с тобой на Янтарь, - неожиданно для самого себя ляпнул я.
Сталкер с автоматом едва повел в мою сторону головой, но глаза оценивающе прищурились.
- Первый день? – спросил.
- Ну да. Но уже успел с вашими ребятами зомби познакомиться, - пошутил я.
- Хм, ну да… Только там их теперь без счету. Изо всех кустов, поди, лезут. Одним пестиком не отпукаешься.
- Да пусть его сходит, - сонно прохрипел Фитиль и перевернулся под своей рогожей. А я-то думал, что он спал. Но он и вправду уже спал, отрывисто всхрапывая.
- Гляди сам, - пожал плечом сталкер, - если что, я за тебя не в ответе. По дурости вляпаешься – вытаскивать не буду.
- Договорились.
Краем я глаза заметил, как криво усмехнулся второй сталкер. Еще бы: мелочь желтопузая лезет вперед, наглеет. Вдруг на этот Янтарь и не всякий бывалый сунется – а тут я сам вызываюсь… Сутки в Зоне прожил – а уж нос свой сует во всякую дырку. Но не все же на печи сидеть. Много не высидишь, не на яйцах. Рано или поздно придется вылезать…
Где-то далеко-далеко стукнула автоматная очередь. Никто даже не повернулся в ту сторону. Видимо, постреливали в этих местах часто. Гораздо чаще, чем мне представлялось. Хотя на «большой земле» Зону и называли территорией с «бесконтрольным оборотом оружия», но я и помыслить не мог, что в таких масштабах: каждый человек здесь был вооружен в обязательном порядке. За сутки я еще не видел ни одного безоружного сталкера. Даже сам сравнительно легко обзавелся пистолетом. Подумал, что Фитиль утром загнул про цены на оружие. Либо попытался поиграть в посредника и поиметь навар, либо просто попугать новичка. Во всяком случае, при подобном объеме вооружения цены на черном рынке должны были упасть ниже низкого.
Впрочем, пока это было не так важно: во внутреннем кармане куртки увесисто провисал добытый утром ствол, придавая уверенности в успешном исходе завтрашнего мероприятия.
Ну а теперь – теперь, наверное, надо было как следует выспаться. Тем более, что прошлую ночь я провел без сна под ледяным дождем. Но сон пришел не сразу. Довольно долго я смотрел в звездное небо Зоны, вслушивался в странные звуки в темноте. Но мои новые знакомые у костра не проявляли ни малейшего беспокойства, стало быть, звуки не были опасны…
Высокая трава касается груди, на горизонте искривленные силуэты голых деревьев. Мокрая одежда зябко липнет к продрогшему телу. Полная луна с абсолютно черного беззвездного неба обливает все вокруг серебряным светом. Полная тишина, даже собственного дыхания, с паром вырывающегося изо рта, не слышно. А за спиной бредут люди. Много людей. Их лица неразличимы и безмолвны. И, когда они догонят, случится…
- Эй, ты идешь? – откуда-то сверху раздался голос.
Я очнулся. Уже утро? Кажется, только прилег – а уже нужно вставать. Еще совсем темно. Ноги болят и вставать с холодной земли совершенно не хочется.
- До Янтаря неблизко, а то с тобой и до ночи не успеем.
Я поднялся. Ноги загудели еще больше. Отошел к дереву и справил малую нужду. Мой спутник в это время скучающе позевывал, во мне же, напротив, просыпался зуд и волнение. Эх и ввязался я в авантюру! Что за Янтарь? Что там будет?..
На всякий случай перепроверил обойму. Мой спутник же молча быстро зашагал прочь от костра. Я поспешил следом, стараясь не отставать, что на гудевших ногах было довольно непросто. Хотелось расспросить о Янтаре и вообще… но мы шли так быстро, что у меня попросту не хватало дыхания для разговоров. Впрочем, когда вышли из поселка, сталкер достал детектор, точно такой же, как вчера у Фитиля, и мы заметно сбавили темп.
- Без детектора тебе никуда не сунуться, только на Кордоне прозябать, - сказал проводник, - пока иди рядом, а лучше прямо за мной и чтоб след в след, а если отстанешь – твои проблемы. Ну а вообще-то, раздобудь свой и как можно скорее.
- Где ж его раздобудешь-то?..
- Да вот хоть у ученых. Когда на Янтарь придем, там увидишь. Они сами делают и сами же приторговывают.
- А что за Янтарь такой хоть?
О как, ты и не знаешь? – усмехнулся сталкер. – А собрался идти. Это ж озеро Янтарное. Наверное, до Зоны было неплохим озером, не знаю. А теперь считай, что болото. Там еще в самом начале всех этих событий сбросили бронированные шараги для яйцеголовых. Вот они теперь там и обретаются, Зону типа изучают. Только как же ее изучишь, если сидеть за стенами. Ее исходить нужно, вдоль и поперек, поперек и вдоль, а потом еще и в самую жопу ей залезть, вот тогда и изучишь. Может быть… Немного…
- И что там интересного такого, что нам туда нужно?
- Да не нужно. Нам вообще никуда не нужно. Что там, что здесь – всяко хабара теперь небогато. Только сталкера, как и волка, знаешь, ноги прокормят. Вот и рыщем – где бы да что бы… А хабар может быть где угодно. Надо только чтобы повезло маленько. Жить надо и тут, некоторые даже умудряются на икру с маслом заработать. А только не в икре дело. Не известно еще, чем они за эту икру с Зоной расплачиваются.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |