Когда она очнулась, (а произошло это почти сразу же) по всему лабиринту стоял столб пыли. Лис, вскочила, не обращая внимания, на сочившуюся из небольшой раны на лице кровь, и стала звать Франсиско.

**. **. 2090г.

Когда она очнулась, (а произошло это почти сразу же) по всему лабиринту стоял столб пыли. Лис, вскочила, не обращая внимания, на сочившуюся из небольшой раны на лице кровь, и стала звать Франсиско. Но как громко бы она не кричала, заглатывая кубометры пыли, парень так и не отзывался на ее зов.

Лисица дико волновалась, сердце внутри нее, разрывалось на куски. Она со страхов прошла вглубь, и за рассеивающимся пространством увидела большое нагромождение камней и булыжников, закрывающих собой путь назад.

По спине Лис, пробежала холодная дрожь, она вспомнила, как силуэт Франсиско исчез прямо на этом месте… Лисица, задыхаясь в пыли, все ближе и ближе подходила к последствию обвала.

Из ее горла вырвался внезапный крик. Под одним из самых больших осколков потолка, она увидела бледную торчащую руку и небольшую молочную струйку, текущую прямо из-под нее. Не думая ни секунды, Лис, схватилась за камень и принялась, скидывать с него более мелкие, средние куски, «прочищая» дорогу к Франсиско. Некоторые камни были настолько тяжелыми, что Лисица просто не могла ничего сделать. Она пинала, царапала, пихала и билась об них, всем своим телом, но злополучные куски щебня не сдвинулись и не на метр. Во время бессмысленных, толчков Лис успела подумать: «Где моя пушка? Сейчас бы подорвать всю эту кутерьму к чертовой матери!». Она и не вспомнила о том, что могло, было вызвать взрыв, разнесший потолок. Ее мысли были заняты, лишь тем, как бы поскорее спасти Франсиско. Сейчас, каждая секунда его жизни была на счету. Лис видела, что с каждой минутой белой крови под камнем становилось все больше. Ее подошвы утонули в ней, все еще старательно, упершись носками в землю. Лис кряхтела, но не останавливалась. Ей казалось, что вот-вот она сумеет вызволить Франсиско, что вот-вот сдвинет этот ненавистный камень… Конечно же, все было по другому Лис просто топталась на месте.

Когда силы упертой Лисицы подошли к исходу, она, безнадежно упала в «молочное море» и зарыдала.

— Джентльмен! Герой!..— кричала с сарказмом Лис и судорожно стучала кулаками об камни. — Что не видишь, до чего тебя довела твоя благородность?! Думаешь, спасибо скажу? На коленях стоять буду? Ага, как же! Тоже мне герой…

И она разрыдалась еще сильнее, совсем потеряв былой дух.

Траур по Франсиско занял не менее пяти минут, после чего Лис, тяжело поднявшись с земли, хлюпнула носом и окинула последним взглядом придавленную к земле конечность.

— Когда я выберусь, — сказала она. — То обязательно вернусь за твоим телом. Обещаю, ты не сгниешь тут, как те люди.

С этими словами, она потерла рукой покрасневшие глаза, и, развернувшись, направилась вперед, оставляя за собой следы от белоснежной крови Белокрова.

Лис шла час или два, но пройденный путь, не становиться короче. Лисица, уже отчаивалась верить в то что, говорил Франсиско перед смертью. Действительно, он был прав, поворотов больше не было, но Лис чувствовала сомнение на этот счет. В конце концов, она могла просто не заметить их от усталости и недосыпания.

«Выход…— шептала Лис. — Ну, где же выход?..»

Она шла медленно, хотя находилась налегке, сил на беготню совсем не оставалось. Каждую минуту ей казалось, что ноги вот-вот прогнуться от тяжести тела, и она не сможет больше идти. Все чаще ей хотелось остановится, и сделать привал, упасть да уснуть на холодной земле, но Лис понимала: сделай она так, то возможно шанса проснуться уже не будет. Лис провела долгие дни без питья и еды, и организм уже давно истрепал себя. Еще один день? О, нет! Она не выдержит!

Максимум … час… два…

А что если Лис все-таки выберется на свободу, то найдется ли там хоть кто-нибудь готовой помочь ей? Как же теперь шантажировать Софию, раз ее сын мертв? Не будет ли сама гибель Франсиско – шантажом для Лис? Ведь София легко может устроить это.

От подобных мыслей у Лисицы еще больше разболелась голова. Она приложила к ней ладонь и внезапно почувствовала легкую качку. Ее шатало из стороны в сторону, как при морской болезни. Лис, оперлась о стену, внезапно задев, острым кончиком локтя какой-то выключатель (откуда бы ему здесь взяться?). Тот громко щелкнул и над головой Лис зажегся тусклый свет. Ее поразил не тот факт, что она каким-то чудесным образом умудрилась наткнуться на него, а то, что впереди нее, прямо в пяти сантиметрах от кончика носа находилась стена. Обычная стена. Это был тупик. Конец лабиринта.

Лис так и застыла с открытым от удивления ртом. Неужели повороты все-таки были? Неужто, она, находясь в пару метров от выхода, умудрилась свернуть не в ту сторону и угодить в тупик?

Лис, собралась вернуться назад и отыскать тот злосчастный поворот, но ноги до сих пор терпевшие непрерывную ходьбу, как и предполагала девушка, не хотели слушать ее. Лисица, с шумом плюхнулась на землю, облокотившись на стену. Она посмотрела вверх, где бледным мотыльком, сияла тусклая лампа.

— И зачем? — спросила сама себя Лис. — Зачем нужен свет там, где нет выхода?
Она перенесла свой взгляд на противоположную стену и рассмеялась болезненным, одичавшим смехом.

— Да, они еще и издеваются!

На стене блеклым желтым мелком была начиркана стрелочка, повернутая в сторону потолка.

Внезапно, (как это обычно бывает) разгадка нахлынула сама собой. Лис, не секунды не медля, найдя в себе силы подняться с земли, начала рыскать руками по стенам, пытаясь отыскать какой-нибудь выступ. Ей удалось это почти сразу же. Небольшая впадина, похожая на ступеньку была проделана в каменной стене. Лис, встала на нее и смогла дотянуться до потолка, небрежно щекочущего светом лампы. Она впилась ногтями, в толстый слой щебня и старательно, не жалея разодранных в кровь пальцев, начала копать руками путь наверх. Сначала, ее усилия были тщетны: прочный слой совсем не поддавался действиям. Лис со злостью прикусила нижнюю губу и начала ковыряться в земле с удвоенной скоростью. Вскоре, когда все подушечки пальцев были усеяны глубокими бороздами, поверхность потолка потихоньку начала сыпаться, а то и отлетать большими кусками. Песок, камни, пыль, щебень – все это сыпалось в лицо Лисицы. Она нервно скрежетала зубами, пытаясь перебороть возникшие неприятности. Когда частицы пылинок влетели ей в глаза Лис, не имея сил сдерживаться, вылетела из «впадины» и упала на землю. Она увидела, что на месте, где столько работали ее руки, возникла дыра, через которую блестела поверхность алюминиевого люка.

«Боже мой, наконец-то!» — раздался крик в глубине души Лис, внезапно сменившейся бурной радостью. Она захотела быстро вскочить и ловким прыжком добраться до этого спасательного люка, но осознала, что не может. Силы иссякли настолько, что даже движение пальца казалось для Лисицы непреодолимой преградой. Она оперлась о локти и еще раз попыталась встать. Все мышцы тела жалобно загудели от боли. Лис вскрикнула. Делать что-либо было невыносимо! Она с горестью поняла, что сейчас умрет, так и не завидев света. А как же на самом деле было обидно! Представьте, если бы вы прошли долгие дни пути, а теперь наконец увидев выход, поняли, что у вас нет сил, чтобы добраться до него… Не досадно ли это?

Лис закрыла глаза, что до сих пор щипало от попавших пылинок, и молча, скрестила на груди руки, готовясь к долгому сну.

Неужто, работа в «Алой диве» действительно была настолько плоха, что она, Лис, сделала предпочтение смерти? А что будь, осуществи она очередной заказ? Ничего бы не изменилось. Франсиско все равно бы погиб. Только в нынешнем случаи, он просто потянул ее за собой.

Находясь под одеялом темных мыслей, с закрытыми глазами, Лис не сразу обратила внимание на звук, издающийся с поверхности. Она заметила его, только тогда, когда кусочки мелких камней стали падать ей на лицо и застревать в ресницах.

Лис резко открыла глаза и увидела, что люк, который она так старательно пыталась очистить от земли, дрожит, скидывая с себя черные ошметки засохшей грязи. Кто-то дробит его сверху и говорит:

— Какие крысы, однако, наглые пошли, уже и по потолкам бегают…

За этим слышится другой, совершенно незнакомый голос.

— Какой же ты тупой, Бенкс, где это видано, чтобы крысятина да и по потолку шастала. Это же Джим. Наверняка он голоден, и пытается достучаться до нас.

— Сам ты тупой, Оливер, — раздался ответ, сопровождающейся каким-то обиженным хрюканьем.— Когда это нас Джим о чем-то просил? Он-то даже еду не доедает, а тут добавку, видите ли, захотелось…

Удары по люку становились все более резкими. В конце концов, не выдержав этого, алюминиевый круг с грохотом ударился о землю, запуская за собой яркие, почти белоснежные лучи света, освещающие тело Лис, лежащее на «дне».

— Эй, Бенкс, по-моему, это какая-то баба, — раздался голос.

— Сам вижу, что не мужик, — фыркнул в ответ другой. — Но что с ней делать?

— Какие наши проблемы? Отнесем ее Редичевскому, пусть он и разбирается… Эй, девка! Ты там жива, или как?

Лис, хило кивнула головой, щурясь от незнакомого света. Вниз полетела веревка. На этот раз Лис хватило сил, чтобы уцепиться за нее, и медленно наблюдать, как неторопливыми движениями, сильные руки вытягивали ее из тьмы…

Знакомые уже нам Бенкс и Оливер, обладатели тех спасительных голосов, шли позади Лис, с направленным в ее спину оружием. Лишь изредка они говорили что-то друг другу, или указывали поворот, куда нужно было повернуть, а точнее не указывали, а просто тыкали дулом ружья, идущий впереди Лис. Она шла медленно, чувствуя себя слепым беспомощным котенком (для бывшего киллера, знаете ли, это было слегка необычно). Ее глаза, все еще не привыкшие к яркому свету, побаливали, так что раскрыть их Лисица не могла. Свет, попадающий на оболочку глаза, больно жег ее.

Лис не понимала, где находится. Запах напоминал ей больницу. Она рассчитывала, что выбравшись из лабиринта, сможет попасть в какой-нибудь незнакомый лес, полный искусственных деревьев или в еловую рощу, какими так горячо славились Кенинги. Однако, место куда на самом деле занесло Лис, совсем не веяло фальшивой природой и искусственной хвоей. Оно действительно походило на поликлинику или больницу. Лис даже казалось, что она уже бывала здесь раньше, а может быть ее просто дурил этот аромат фармацевтических средств.

Она и два охранника зашли в какое-то помещение. Лис поняла это по хлопанью двери.

Один из мужчин (а по голосу это был Оливер), приказал ей ждать здесь. Лисица не очень любила, когда кто-то смел, приказывать ей, но в этот раз решила подчиниться, и молча, уселась на полу, стараясь разлепить веки.

Бенкс и Оливер о чем-то беседовала. Лис слышала их гогот со стороны. Ей никогда не нравилось, когда люди смеялись таким отвратительным смехом и говорили так громко и неприлично. Но сейчас, ей было просто все равно на это. К своему удивлению она даже не обратила внимания на то, как внезапно вырубилась.

Ее выход из сна стал такой же неожиданностью. Проснулась Лис от громких голосов. Она ощутила, что лежит уже не на полу, а на какой-то железной плите, веющей холодом.

— Ну, смотрю органы у нее все целы, — прозвучал голос третьего героя, который, как могла поклясться Лис, она уже где-то слышала. — На удивление целые! Из таких вышел бы неплохой человек.

Лис вздрогнула. Слова, сказанные незнакомцем, не предвещали ничего хорошего.

— Гм… Я же еще не проверил ее зубы.

Как только чья-то рука коснулась челюсти Лис, та не задумываясь, перехватила ее и с легкостью вывихнула несколько пальцев, услышав за этим болезненный крик. Это случилось так быстро, что Оливер и Бенкс не сразу спохватились в чем дело. Лис в отличие от них не стала медлить, и за секунду вытащила свой пистолет, но поняла: одна пуля бесполезна против двух бугорей, а точнее против трех, считая старичка, корчегося на полу от боли. В этот момент она сознала, что может наконец-то широко открыть глаза. Лис разглядела, спину незнакомого старика на полу, которому, по-видимому, и переломала все пальцы, и еще раз убедилась, что знает его.

Тот медленно встал с пола и произнес:

— Ловки, вы, однако, мадемуазель, — раздался хруст, напоминающий звук, ломанной ветки – это старичок «поставил» костяшки пальцев на место. — Вы обеспечили меня слабым вывихом, мисс, хорошо еще, что я профессиональный врач. — он еще раз хрустнул фалангами своей руки и повернулся к Лис.

Это был тот самый профессор Редичевский – чокнутый докторишка из научного центра.

— О! — воскликнул он, приглядевшись к лицу Лисицы. — Барышня, не вас ли чудом не сожрал Родиончик, когда вы приезжали к нам недельки две тому назад? Вас еще спас мальчик, темненький такой? Не вы ли это?

Лис, молча, кивнула, и поджала губу.

— И как же вы угодили в такую передрягу? — с усмешкой спросил профессор, как бы позабыв о недавно сломанных пальцах. — Мои помощники говорят, что нашли вас почти мертвой. Неужто, ваш бледнолицей принц, на этот раз не соизволил приехать на помощь?

— Он умер, по пути…— вяло произнесла Лис.

— Да вы что! — воскликнул Редичевский с какой-то выдуманной досадой, — Неужели, тот сильный паренек не выдержал такого простенького препятствия как мой лабиринт?

— Его завалило камнями…— прошептала, охрипшая Лис.

Профессор лишь покачал головой.

— А, неслабый-то был мальчонка… Неужели он действительно погиб?

Оливер и Бенкс начали перешептываться. Они тоже помнили тот случай, когда неизвестного паренька, чуть не съел тигр. Тогда, все эти истории о «волшебной» комете, убившей Родиона, казались им дурацкой выдумкой, но со слов профессора, она почему-то не звучала так нелепо.

— Нет, он умер, — уверено сказала Лис о Франсиско. — Я видела белую кровьпод обвалом камней.

Болтающие в тот момент Оливер и Бенкс внезапно замолкли, а выражение лица Редичевского неожиданно поменялось колоссальным образом.

— Ты сказала белую кровь?

Лис поняла, что ляпнула лишнего.

— Да, — сказала она уверено, подумав, что тайну Франсиско скрывать уже нет никакого смысла.

— Хм…— пробубнил Редичевский в ответ, почесывая подбородок. — А, вы случайно не видели там мальчика? Ты, не знаешь, что случилось с ним?..

Лис кивнула.

— Да, тот странный мальчик…Он был там, но мне кажется, что мы прибили его.

— А он… попал под завал?

Лисица задумалась, и после пяти секунд раздумья, ответила, что не знает. Редичевский опять произнес долгое «хм».

— Ты можешь идти? — спросил он Лис.

Та дернула голенью, почувствовав сильную боль, но ответила, что может.

— Вот и отлично, — произнес профессор, и обратился к Оливеру и Бенксу. — Возьмите лестницу, мы спускаемся в лабиринт.

Как и просил Редичевский, Лисица вела его и двух подчиненных к месту, где случился обвал. Оказаться, вновь в этом отвратительном лабиринте для Лис не составляло никакой радости. Свет, от фонарей, которые были у Бенкса и Оливера, яркой полосой рубили мглу. Наконец, на горизонте, в полумраке, стало видно нагромождение камней. Что-то блестяще-белое просвечивало из-под них.

— Это же то место, где находился Джим…— сказал Бенкс.

Редичевский ответил немым кивком, сурово сгорбив на переносице седые брови. Он подошел к месту, где белела лужица крови, и увидел придавленную булыжником руку.

— Оливер, Бенкс, — сказал профессор. — Достаньте тело.

«Счастливая парочка» принялась за указания Редичевского. Они медленно, но ловко скидывали каждый отбитый кусок стены, начиная с верхушки каменной горки.

Когда они, наконец-то, добрались до большого камня, которым было раздавлено тело, поднять его было очень не просто, даже для таких великанов. Собрав, в легкие побольше воздуха и сделав резкий рывок, они всей своей силищей резко дернули камень, подняв его с земли, так что Редичевский и Лис, мигом вытащили тело наружу. Профессор осветил его фонарем, любезно предоставленным Бенксом.

— Как я и думал, — сказал он, помрачнев.

Труп, который достали Редичевский и Лис совсем не принадлежал Франсиско. Перед ними лежал тот самый светленький мальчик, которого, так добродушно долбанула Лисица, перед самым началом взрыва. Узнав мальчика, по ее телу пронеслась легкая волна облегчения. Это значило, что истинный герой сей оперы, тот о котором она говорила Редичевскому, мог быть все еще живым.

— А тут еще какая-то хрень, — крикнул Оливер и пинком, докинул до Лисицы и профессора продолговатый футляр.

— Сам ты хрень…— обиженно фыркнула про себя Лис, прижимая к груди свою неразлучную пушку. Ей повезло гораздо больше, чем тому пареньку, на пушке – было лишь незначительное количество царапин. — А где же Франсиско?

Оливер с Бенксом переглянулись.

— Тут было только тело Джима, — ответил кто-то из них.

Лисица бросила вопросительный взгляд на Редичевского, который, не задумываясь, сказал:

— Ищите второе.

Бенкс и Оливер вновь принялись за указанную работу. Они раскидывали булыжники, пытаясь очистить проход, ломали их своими мощными ручищами, скидывали на землю, крушили все подряд…

Редичевский светил фонарям в сторону каменного месива и ждал. Лис тоже ждала. С каждой секундой, когда тяжелые камни с грохотом падали на землю, разбиваясь на десятки темных комков, ей вот-вот казалось, что кто-то из них воскликнет: «Эй, сюда! Я нашел того парня! Он жив!». Но ни Бенкс, ни Оливер не спешили этого делать. Они рыскали в нагромождение камней уже целый час, затерев до мозолей пальцы, но ничего не нашли. Редичевский уже начал сомневаться в словах Лис. Он переспрашивал ее много раз: «Точно ли ее друг попал под завал?», «Тут ли мы ищем?»…

Лисица подтверждала каждый вопрос, хотя сама была уже не уверена в этом. Она точно помнила, как силуэт закадычного друга испарился в массе пыли и камней, но что было дальше? Неужели Франсиско все-таки удалось выбраться? А что если он нашел какой-то другой выход из лабиринта? Может быть, завал закрыл ему путь вперед и он решил вернуться, понадеявшись, что где-нибудь за поворотом скрывается какая-нибудь этакая тайная дверь?..

Все вопросы и бесконечные думы кончались, когда Оливер выкрикнул то, что так желала Лис, хотя если говорить точнее, не выкрикнул, а неуверенно произнес: «По-моему, здесь что-то есть…»

Все – Редичевский, Бенкс и Лисица, кинулись к нему. Оливер по-тихоньку, поднимал камень. Лис сразу узнала, лежащего, под ним человека, да и Редичевский признал в нем того смелого парнишку, бросившегося на тигра.

Среди кусков темной земли, скрюченный как котенок, в темноте, лежал Франсиско. Направленный в ту сторону фонарь, осветил бледную фигуру мальчика (именно мальчика, а не парня, ибо выглядел он в тот момент, как маленький ребенок): светлое лицо с крепко сомкнутыми глазами, белая струйка, текущая с синих губ, пару белоснежных ребер, так грубо пробивающихся сквозь грудную клетку.

— Оливер, аккуратно подними его, — незамедлительно дал команду профессор. — А ты, Бенкс займись Джимом. Отлично. Теперь пошлите отсюда, ребятки. Мои кости так окоченели от холода, что как бы вам не пришлось нести на руках еще и меня.

Они выбрались из лабиринта, тем же путем. И быстро последовали туда, куда ранее два охранника отнесли Лис. Это было большое помещение, где находилось много «капсул», так называемых «утробе Белокровов». Они были намного больше, тех, что видела Лисица, находясь на экскурсии. Большие, длинные колонны, наполненные неизвестной, жидкостью высились от пола до потолка.

Пострадавших от обвала, положили на металлический подиум, где когда-то проснулась Лис. Ей не терпелось услышать то, что скажет Редичевский о состояние здоровья Франсиско. Она не сводила глаз со своего мирно лежащего товарища, ожидая пока чудаковатый профессор дойдет до него и вынесет вердикт.

Редичевский не спешил. Сначала, он подошел к раздавленному, побитому мальчишке, грязному от истекающей крови и земли. Было ясно, что у того уже нет никакой надежды на жизнь. Редичевский понял это уже тогда, когда только увидел тело мальчика, вытащенное из-под камней. Он, молча, зарылся своей серой ладонью в его жиденькие волосенки, погладив розовый лоб.

— Вот ты и отмучился, Джим…— промолвил Редичевский чуть не плача.

Хоть он и стоял спиной к Лис, и своим подчиненным, они с легкостью почувствовали слезы, застрявшие в покрасневших орбитах глаз.

Затем, Редичевский, посмотрев на Джима в последний раз, подошел к Франсиско. У Лис сжалось сердце. Редичевский долго осматривал его, проверяя пульс и полученные ранения, после он обошел всех двоих и сказал:

— Оливер, Бенкс, похороните Джима, а у этого парня, отберите более-менее уцелевшие органы.

Лис обомлела.
Ни Бенкс, ни Оливер, не услышали в словах профессора ничего необычного. Они, молча, принялись за указанное дело, как будто выполняли такое уже сотню раз.
Увидев, что Франсиско стаскивают с металлического стола, Лисица обозлилась и совсем потеряла контроль над собой.

— Чертос два! — прокричала она гневно. — Этого, пацана похитила я, и мне решать, что с ним делать!

Она с легкостью оттолкнула Бенкса и встала подле неживого приятеля.

— Ну, ладно, ладно, милочка, — примирительно замахал руками Редичевский, совсем не ожидая такой реакции. — Берите его себе. Мы от, какой-то, печенюшки или сердечка не обеднеем.

— Мертвым он мне не нужен, — грубо заявила Лисица. — Ты, черт бы тебя побрал, супер-наиумнейший профессор, знающий толк в этих самых Белокровах… Так давай же, волшебник, оживи его!

Редичевский, недовольно потрепал бородку.

— Милочка, — обратился он к Лис. — Может я и могу создать Белокрова, но оживить его… Нет, это выше моих сил.

— Послушай меня, — грубо начала она, в ответ. — Его мамаша, должна мне большую сумму денег. Этот парень – мой козырной туз, благодаря, которому я могу шантажировать ее. Коли он мертв, у меня не будет никакого преимущества. Так что давай, делай хоть что-нибудь.

Профессор, внимательно всмотрелся в лицо мальчика. Внезапно, он приложил руку к груди и спохватился:

— Да, это же сын Софии!

Редичевский подбежал к мальчику и снова начал рассматривать его, теребя волосы и лицо.

— Какой великолепный Белокров! — восклицал он. — Он просто идеален! Его глаза, зубки, рот… Превосходны! Да как я раньше не мог догадаться, что он сын Софии! Это же тот самый Белокров №014!

— Белокров №014? — переспросила Лис.

Редичевский кивнул, не отрываясь от лица мальчика.

— Его настоящий мамой является капсула номер 014, — он кивнул в сторону большого продолговатого вверх аквариума. — Эх.. Как жаль, что такой несравненный экспонат погиб.

— Так оживите его, — с простотой в голосе промолвила Лис.

Редичевский вздохнул и на радость рыжеволосой девицы, ответил:

— Хорошо, я сделаю все что смогу.

Лисица улыбнулась во всю ширину рта, обнажив ряд белых зубов. Ее, не забеспокоил тот факт, что Редичевский согласился на столь сложное задание слишком быстро. Да и к чему вообще были нужны эти странные подозрения? Старичок, во-первых, явно знает толк в своем деле, а во-вторых, он очень добр и вряд ли собирается обдурить Лисицу.

— Но не спешите радоваться, — сказал он. — Я только попробую. Мне еще никогда в жизни не приходилось возвращать с того света искусственных людей.

— Я верю вам, — честно призналась Лис.

— Вот и хорошо, — ответил Редичевский. — Вы плохо выглядите, и скорее всего, хотите есть. Мои подчиненные отведут вас в ближайшую столовую и комнату, где вы сможете отдохнуть.

Лис хотела сказать что-то еще, но Редичевский опередил ее.

— А сейчас не мельтешите под ногами. Операция будет сложная.

Лисица еще раз поблагодарила профессора и ушла, сопровождаемая Бенксом и Оливером.

Как только Редичевский остался наедине с трупом, он в сотый раз посмотрел на него и сказал:

— Слишком много людей умерло во имя одной жизни.

С этими словами он принялся за дело.

Казалось бы, черная полоса неудач, и бесконечных дорог лабиринта, ушли из жизни Лис. В научном центре ее встретили достаточно радушно, и даже выделили отдельную комнату, не говоря уже о сытном ужине.

Все это было похоже на какую-то нереальную сказку. Мало того профессор с простотой души согласился оживить Франсиско.

Лис прокручивала в голове все, ложась спать. И даже во сне, она беспрерывно летала в облаке мыслей, рассуждая, почему, к примеру, дорога от колледжа вела прямиком в центр?..

Внезапно, Лис проснулась, пораженная собственно заданным вопросом. Действительно, дорога вела в центр. И сейчас она находится именно здесь.

«Но почему?» — спрашивала себя Лисица. — «Я же должна быть в Кенингах…»

Она привстала, на кровати, размышляя, что к чему.

«Получается, — думала Лис. — Что мы шли больше недели неизвестно куда, а в итоге попали в центр, до которого ехать от колледжа не больше пяти часов».

И тут Лис осеклась. Больше недели… А сколько действительно они шли? Лисица, сбилась со счета времени уже на третий день, так что точного количества потраченных на лабиринт суток она не знали.

Лис, подумала, что стоит спросить сегодняшнее число у Редичевского, или хотя бы у одного из его щенков. С этими мыслями она скинула ноги вниз, встала, и пошла к выходу.

На удивление в центре было особо тихо и пустынно. Ни единого звука. Тишина.

Лис, заглянула в один кабинет, потом в другой, но никого там не нашла. Что же было говорить о Бенксе или Оливере? Их тоже не было.

Тогда Лис, решила вернуться в помещение, куда вчера (а может даже и сегодня) отнесли тело Франсиско. Оно так и осталось лежать там. Лис, осознала это, еще идя по коридору, только завидев его в распахнутой двери.

Подойдя поближе, Лисица увидела, что из груди Франсиско больше не выпирают кровавые уголки ребер, и даже, нет никаких шрамов, свидетельствующих о недавних операциях. Казалось, что с него просто сняли кожу и одели новую, как перчатку.

Несмотря на улучшенный внешний вид, болезненная белизна не сошла. Он оставался все таким же мертвым. Лис прикоснулась тыльной стороной ладони к его щеке и осознала, что она холодна, как лед.

— Интересно…— промолвила Лисица и спросила. — А какого это быть мертвым?

— Ничего, приятного милочка, — ответил ей знакомый голос позади.

Лис вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Редичевский. Он подошел к трупу.

— Не плохо я его подлатал? — спросил профессор.

— Да, он выглядит лучше…— пробормотала Лис, кивнув. — Но… Когда вы планируете его оживлять?

— Всему свое время, — покачал головой Редичевский. — Кстати, ты, наверное, не заметила, но теперь его кости содержат частички алмазов.

— Ну, что вы доктор, как я могла не обратить на такое внимание…— с сарказмом фыркнула Лисица, но Редичевский совсем не обратил внимания на ее привередливый тон и продолжил:

— Этот Белокров давно покорял меня своей силой. Стоит только вспомнить как он наравне дрался с тигром, чтобы доказать его мощь… — профессор кашлянул в кулак, издав противный хрип. — Кости Белокровов не тождественны человеческим. Поэтому не удивительно, что от обвала потолка у него были переломлены все ребра. Я полностью заменил скелет на более прочный, такой, который долгое время хотел испытать…

— Но что это дало? — не выдержала Лис. — Он все равно мертвый.

Редичевский кивнул.

— А теперь я хочу провести, то что никогда не делал со взрослыми Белокровами – положить их обратно в утробе, как говорила мне ты…— он осекся. — Жидкость, содержащаяся в колбе, конечно, улучшит его вид. Но, к сожалению… она не способна оживить.

— И что же тогда делать?.. И к чему все это?

— Гм… — задумался профессор, почесывая подбородок. — Я задумал, провести в колбу мощный заряд электрического тока. Возможно, он заставит сердце Белокрова работать, ну или в противном случае сделает неплохой бифштекс из него. Прости, но другого выхода у нас нет.

Лис, понимающе, кивнула.

— Хорошо, — сказал Редичевский. — А теперь давай, погрузим его туда, где он был рожден изначально. В М014. — он кивнул в сторону самой большой колбы, прикрепленной к стене.

Лисица, окинула взглядом эту замысловатую штуковину, заметив краем глаза лестницу, ведущую к «крышки».

Она и профессор, взяли тело за ноги и руки и понесли прямо к ней. Лис видела, что Редичевскому было очень нелегко. Он был стар, а носить такое увесистое чудо, как Франсиско не влияло положительным образом на здоровье старика. Она спросила, почему тот не может позвать своих подчиненных, на что Редичевский ответил: «Они заняты». Добравшись до верхушки колбы, и с большим трудом отвертев «крышку», похожую на десятиметровый канализационный люк, Редичевский и Лис, спустили тело в желтовато-зеленую жидкость.

Лис смотрела, как Франсиско медленно утопает в ней, а потом, поразмыслив немного, спросила:

— Слушайте, а нам не надо было выключить свет? Вы же сами говорили, что Белокровы плохо реагируют на него, погружаясь в такие банки?

— Для него – свет безвреден, — ответил Редичевский, спускаясь вниз по лестнице. — Сын Софии – не просто Белокров, почти все органы, взятые под его основу человеческие.

Внезапно Лис ощутила тончайшие отголоски дурного предчувствия.

— Что вы имеете в виду? — спросила она.

— Ну, вообще, это очень долгая история, — сказал профессор, с такой интонацией, будто не желал совершенно ничего рассказывать Лис.— Скажу просто. Ради этого Белокрова, пришлось умертвить больше десятка людей.

Лис ничего не сказала. В одно мгновение у нее перед глазами встали кости людей, небрежно раскиданные по темным уголкам лабиринта и та фотография, где девушка по имени Марта Беленгтон уводила куда-то тринадцатилетнюю девочку…

Операция по спасению Франсиско была еще не окончена. Профессор, что-то прикреплял к колбе, похожее на присоски огромного осьминога, и напевая при этом какую-то чудную песню. Лис сидела на полу поглядывала и ждала, когда же, наконец, тот попросит ее о помощи или лучше скажет, что делать дальше.

Лисицу, немного волновала эта тишина во всем центре, а тем более неожиданное исчезновение всех сотрудников, включая Бенкса и Оливера.

Она раздумывала о том, что скажет Софии. Жив ли Франсиско или умер – ей все равно, нужно как-нибудь получить деньги, покрывающие «пожизненный счет» «Алой дивы». Лис понимала, что если та узнает о смерти своего сына, то даже ничего не предпримет. Это все равно, если бы Лисица убила бы его лично – заказ по любому считался бы выполненным. Лис вспомнила, о договоре на убийство, которое украла у «Алой дивы», известной еще в колледже под именем «Аида». Мало того, у нее имелись пару фотографий, на которых четко запечатлелось лицо Софии, беседующий с Лилией-де-Зокки – главной представительности «дивы», от которой и получали указания, все остальные сотрудники.

Этого компромата было вполне достаточно, чтобы София обеспечила ее на всю жизнь. Возможно, что даже смерть Франсиско не играет здесь главной роли. Лис окинула взглядом, плавающее в стеклянной склянке тело, и вспомнила, как оно когда-то откинуло ее в сторону, само попав под обвал.

— Все готово! — внезапно воскликнул Редичевский, отряхивая руки. — За мной, барышня!

Лис встала с пола и последовала за одухотворенным мыслями профессором. Он все еще бубнил что-то себе под нос.

Они зашли в какую-то небольшую прозрачную комнату, напоминающую душевую кабину, немного больше обычной. Редичевский нажал на невидимую кнопку, промелькнувшую в глазах Лис, ярким огоньком и двери фантастического «душа» захлопнулись.

— Здесь, мы будем в безопасности, — объяснил Редичевский, хотя Лис все равно мало, что поняла.

Профессор достал из кармана пульт, видимо, управляющий всеми этими присосками, а было их достаточно не мало: некоторые тянулись, аж с потолка.

— Наденьте очки, — сказал металлический голос камеры и откуда не возьмись, упали две пары солнцезащитных очков, напоминая кислотные маски, выпадающие из отсеков над головами пассажиров обычного самолета.

Лис и Редичевский не задумываясь, выполнили указания. Теперь оставалось самое главное – включить тысячи электрических импульсов, идущих прямо в «сердце колбы».

— Надеюсь, что мы увидим твоего друга не с поджаренной корочкой, — сказал Редичевский.

Лис кивнула, сглотнув комок, внезапно образовавшийся в горле. Ей стало страшно.

Как только раздался щелчок, говорящий о том, что профессор отдал сигнал всем «щупальцем», Лисица испуганно закрыла глаза, находящиеся под защитой темных очков, ожидая большого всплеска искр. Ну, ничего такого не произошло – по длинным петлям, присосавшимся к стеклянной поверхности сосуда, не прошла даже маленькая искра.

Лис, медленно разомкнула веки, рассчитывая, что все еще может увидеть взрыв. Редичевский сумасбродно нажимал на мелькающую огоньком кнопку, но ничего не происходило.

— Гм…— задумчиво пробубнил он. — Видимо, не все подключил.

Лис вздохнула. А затем, будто опомнившись, спросила:

— А какое сегодня число?

Редичевский ответил, и как только с его сухих губ слетели эти слова, колба до сего момента находящаяся в спокойствие, взорвалась, сопровождаемая звуком, летящих повсюду молний. Тысячи осколков разбитого стекла и кубометров воды, градом хлынули на пол…

Когда произошел взрыв, Лис и Редичевский были в безопасности. Лишь только паре-тройке более больших кусков стекла, удалось пройти сквозь стену камеры, но и то, те сразу же застряли в ней, как нож, вставленный в кусок заплесневелого сыра.

С телом Франсиско, которое на тот момент мирно плавало в «матери», конечно же, дела обстояли намного хуже. Энергетический выстрел, сделанный всеми прикрепленными к колбе импульсами, полностью сжег его, так что эластичная кожа Белокрова стала походить на передержанную в микроволновке пиццу, а его волосы, побелели настолько, что вполне мог ли бы слиться с самым чистым на свете снегом.

Редичевский не ожидал, что заряд энергии, идущий по проводам к «матери», окажется настолько сильным, что разнесет ее. Было опасно выходить из камеры, повсюду текла заряженная током жидкость, и валялось битое стекло. Профессор, будучи обутым в резиновые сапоги с плотной, устойчивой подошвой (сделанной именно для случая с взрывом колбы) первым вышел из «душа», как иронично бы это не звучало. Лис осталась ждать. Конечно, ее высокие сапоги на плотной подошве еще могли противостоять битому стеклу, но точно не наэлектролизованным лужам.

Профессор, нашедший Франсиско под горой нагретых осколков, больно обжегся, краем пальца задев, его руку. Франсиско весь горел. Но на удивление Редичевского, он уловил на себе его взгляд. Может быть, это и был всего лишь обман зрения или галлюцинации, но профессор не сомневался – он единственный ученый на свете, который смог подарить мертвецу жизнь.

Когда Лис, наконец, дождалась своего спасения, они вместе с Редичевским, надев перчатки из высокопрочной стали перенесли Франсиско в лабораторию. Лисица, заметила, что ее друг был настолько горяч, что даже прожог кончики довольно прочных перчаток. Он выглядел просто ужасно! У Лисицы возникало ощущение, что они с профессором несли пострадавшего от токсичной бомбы, а не ее приятеля.

— Мы сделали все, что смогли, — сухо сказала Лис, наблюдая как Франсиско, остывал, расплавляя собой металлический подиум. — Спасибо, что не отказали в моей просьбе. Да… Вы были правы. Я виновата, что не послушала вас. Действительно, невозможно вернуть к жизни мертвых.

— Не спешите так говорить, — промолвил Редичевский, включая компьютер и какие-то непонятные приборы, о предназначение которых Лис не имела никакого понятия. — Я убежден, что вместе с молнией, разнесшей колбу, мы зажгли искру внутри него. Мы, дорогая моя, вернули Франсиско к жизни!

— Вы шутите? — глаза Лисицы округлились. — Да посмотрите на него, он же выглядит просто ужасно! Да даже если Франсиско жив, как он будет существовать таким?...

С этими словами она еще раз окинула взглядом расплавленную кожу парнишки.

— Так-с мы его подкорректируем, — сказал профессор. — Вы же вроде бы хотели Софию шантажировать? Что уже передумали? Вот – ваш друг жив, значит, и шантаж, как я думаю, будет успешен.

Лис покачала головой.

— Не знаю, — сказала она. — Я уже ничего не знаю…Мне совершенно не хочется, беседовать с этой гадкой женщиной!

— Зря вы так говорите, — промолвил Редичевский, в пол оборота развернув, крутящийся стул. — Когда, госпожа Деленберг только забирала своего сына-Белокрова отсюда, она была очень счастлива. Да, и к тому же я никогда не припомню ее злой.

— Она заказала убийство Франсиско, — фыркнула Лис. — Я как-то беседовала с ней. Поверьте, это очень жестокая особа.

— Ну, не каждому дано терпеть…

— Что вы имеете в виду?

Редичевский повернулся к компьютеру, и говорил уже, не встречаясь взглядом с Лис.

— Понимаете… Есть такая болезнь. Называется – Синдром Белокрова. Раньше о существование ее я не мог даже предположить. Создавая новых Белокровов, и отдавая их в семьи, меня мучил один вопрос – почему через несколько лет родители этих самых искусственных детей так ненавидят их? Тогда я создал своего Белокрова и назвал его Джим. Он был безумно похож на меня, — Редичевский усмехнулся. — Конечно, ведь я создавал его, используя собственную кровь. Знаете, у меня когда-то была жена, но она почему-то решила, что я ненормальный…— он вновь усмехнулся, но на этот раз с какой-то горечью в голосе. — Вообщем Джим – это было все, что у меня есть. Я любил его, как собственного сына. Но однажды…— профессор побледнел и облизал пересохшие губы. — Однажды я не с того ни с сего набросился на Джима и пытался задушить его. Я не мог понять, что вдруг случилось со мной. Я просто ощущал, что безумно хочу увидеть фонтан из молочной крови… Я стал настоящим лунатиком! Вставал по ночам, шел к кровати Джима и душил его, пока кто-нибудь из моих, подчиненных не останавливал меня… А ведь бедный Джим ничего не мог понять! Вы, знаете, милочка, Белокровы – они очень верны и до святости наивны. Даже, после тех трех ночей, во время которых я пытался убить Джима, тот остался все, также дружелюбен ко мне. Представляете, я его душу, а он даже не рыпается! Просто, не может представить себе, что, мол, я – да на него руку подниму…

— Этот Джим… Это случайно не тот мальчик из лабиринта? — уточнила Лис.

— Да, — кивнул Редичевский. — Именно он. Я оставил его там, когда Джиму было около 5 лет, тогда я сказал: «Веди себя хорошо и охраняй это место от плохих людей». И он, действительно, на протяжении долгих годов сидел там. А потом пришли вы…

— Извините, — промолвила Лисица с сожалением, перебив профессора. — Если бы я знала, что он ваш сын, то ни за что бы, ни треснула его тубусом.

Редичевский рассмеялся.

— Да ладно! — сказал он, хлопнув ладонью по брюкам. — Он, наконец-то, отмучился. Да и, слава Богу! То же самое, я имел в виду, на счет сына Софии. Франсиско тоже пострадал от Синдрома. Только в отличие от меня София была намного терпеливее по отношению к нему. Она смогла продержать Белокрова около себя целых 15 лет! Или даже больше… Это удивительно! Ведь обычно, после 3-5 лет прожитых рядом с искусственным человеком люди уже не могут терпеть и попросту убивают их, как щенков или котят. А София… О, до чего же сильна эта женщина! Заказав вас, как убийцу, она просто не могла терпеть дальше… Синдром мучил ее и она бы, в конце концов, когда-нибудь придушила своего сына. Хотя, вы слишком, мало времени прожили рядом с Белокровом, чтобы понять это чувство.

— Вы правы, — кивнула Лис. — Я плохо понимаю ту брехню, о которой вы говорите. Можете хоть как расхваливать эту кобру, но у меня есть собственное мнение, касающееся ее. София Деленберг-Кларк просто шлюха. Возможно, я выразилась не слишком корректно. Ну и ладно. У меня нет других слов, — затем она немного подумала и сказала:

— Но знаете, в одном вы все-таки правы, мне действительно необходимо связаться с ней, как бы горячо я этого не желала.

Употребив слово «горячо» Лис еще раз посмотрела на Франсиско, от которого исходил пар.

— Вот и отлично, — улыбнулся профессор, стуча пальцами по клавиатуре. — Телефон с неопределяемым номером находится в конце коридора на третьем этаже. Удачи.

Лисица поблагодарила и вышла, а Редичевский тем временем принялся за продолжение осмотра Франсиско. Обследовать горячее тело, под которым даже плавился металл, было немного неудобно. Профессор то и дело ошпаривал подушечки пальцев, даже через двойную пару стальных перчаток. Как он и думал, Франсиско не был мертвым, у него появился пульс и ритм сердца. Даже сейчас, находясь в метре от него, Редичевский слышал теплое спокойное дыхание. Он прикрепил к груди и лицу Франсиско, длинные белые нити с присосками, похожие на те, из которых поступал ток в колбу. Благодаря, ним Редичевский в сотый раз подтвердил живучесть своего подопытного. Пока, внезапно, все сигналы, поступающие от него, не исчезли. Профессор замер, он с удивлением посмотрел на лежащее тело, которое, между прочим, совсем не лежало, а сидело на уголке подиума, отлепляя от себя противные присоски.

— О! Смотрю вам уже лучше! — воскликнул Редичевский.

Франсиско вздрогнул и посмотрел на него. Зрачки его глаз были белы, как и волосы.

— Дайте угадаю! Вы смущены и не знаете, как оказались здесь? — затрепетал Редичевский.

Франсиско молча, кивнул, все еще пораженный присутствием этого бодрого чудаковатого старичка.

— А как ваше самочувствие? Вы, знаете ли, тут у нас «пылали»…

— «Пылал»? — переспросил тот с удивлением.

— Ага, ага! — закивал головой профессор.

— Так вот почему я чувствую такой жар… — подумал Франсиско, прислонив раскаленную ладонь ко лбу, не заметив при этом прожженную кожу предплечья. Он, попытался вспомнить, как оказался здесь, но вместо этого ему в голову привиделся образ рушащегося потолка старого никому ненужного лабиринта и взрыв от кислотной пушки.

— А что с девушкой, что была со мной? Вы случайно не знаете? — спохватился внезапно Франсиско.

— А, с Лисичкой? С Лисичкой все хорошо! Как она тут над вами трепетала! А, сейчас вот побежала звонить вашей мамочке! — добродушно ответил Редичевский.

— Софии?! — потрясенно воскликнул Франсиско. — Что это она так…

И как будто бы по зову, в этот самый момент, в лабораторию забежала Лисица, да так озлобленно хлопнула дверью, что чуть не снесла ее с петель. Она ворчала и скрежетала зубами, а атмосфера в комнате, благодаря ее явлению стала накаляться. Было видно, что разговор с Софией прошел неудачно. Лис скрежетала зубами, пытаясь успокоиться и убрать нервный тик с лица. Она гневно сомкнула пальцы в кулак, заставив похрустеть костяшки, и не находя слов произнесла:

— Эта…Эта…

Внезапно, краем глаза, Лисица заметила бодрствующего Франсиско. Она так удивилась, что даже забыла все свои ругательства, которые хотела бросить в адрес Софии.

Лис удивленно посмотрела на Редичевского, как бы спрашивая его: «Почему он пришел в себя так неожиданно?», тот молча, пожал плечами.

— Франсиско, — она хотела подойти к нему и обнять, но вовремя вспомнила, что сейчас температура тела подопечного совсем не подходит для объятий. — С тобой все хорошо?...

— Да, — беззамедлительно ответил он в ответ. — Что сказала София?

— Она не восприняла мои слова в серьез…— сухо ответила Лисица. — Но сейчас не об этом. Я хотела сказать кое-что важное…

— О! Если вам так нужен компромат на Софию, я вполне не против предоставить документ, где стоит ее согласие на умертвление людей, — сказал Редичевский. — Кстати, Франсиско, наверное, не знает об убитых ради Белокровах людях.

Тот с непониманием и не скрытым удивлением посмотрел на профессора.

— Вот именно, — быстро заговорила Лис, чтобы никто не успел перебить ее. — На счет этого я и хотела рассказать…

Лисица поведала Франсиско о том, что сама узнала от Редичевского, на счет людей, органы которых были отобраны ради создания искусственной расы. Она не поленилась выдать еще и свои догадки о принадлежности Гертруды Шмидли к этой работе.

Франсиско слушал ее внимательно, изредка перебивал, чтобы уточнить детали, и снова слушал.

Когда Лис, наконец, докончила свой рассказ он, не медля не минуты, спросил:

— А какое сегодня число?

— Сегодня 14 октября, — ответил профессор.

— И всего-то? — удивился парень. — А я-то думал, что мы шли больше двух недель.

— Я тоже, — согласилась Лис. — Когда, я узнала, что на самом деле провела в том месте какие-то нелепые четыре дня, мне захотелось смеяться…

— Значит, вы все-таки попали в мою «Временную ловушку»? — захохотал Редичевский, крутясь на стуле.

Лис и Франсиско в изумление посмотрели на него.

— Мой туннель, или как вы называете его – лабиринт, всего лишь кучка поворотов и похожих друг на друга стен. Многие люди, побыв там всего один день, умирали от голода, ибо внушали себе и своему организму выдуманное количество прожитых недель, или даже лет…

— Как хорошо, что я забыла пушку в комнате…— с сарказмом сказала Лисица, скрежета зубами.

— А ведь мы успеваем на суд Пита…— внезапно осознал Франсиско.

Лис только покачала головой.

— Ты не можешь прийти туда в таком виде, — сказала она. — Ты похож на призрака!

Франсиско посмотрел на свою расплавленную, как резина, кожу, в черные дыры отвисших сухожилий. А через зеркало, которое висело напротив подиума, он увидел белоглазого парня с копной таких же белоснежных волос и… улыбнулся ему. Хотя, любой бы другой человек на его месте впал бы от испуга в комму.

— И в прям как призрак…— подумал, было, он, осматривая себя со стороны.

— Видишь, я же говорю, что тебе нельзя никуда выходить.

— Отнюдь, нет, Лис, — промолвил Франсиско, как-то загадочно. — Наоборот, нужно поскорее воспользоваться моим новым обликом.

Лисица, не понимая не слова, тупо смотрела на своего приятеля.

— Профессор Редичевский, если не ошибаюсь? — спросил Белокров-призрак, обращаясь к старичку, кивающему в ответ. — А не могли бы вы выделить нам скромненький самолет или там небольшой вертолетик?..

— Да ты с ума сошел! — вскрикнула Лисица. — Скажи спасибо Профессору хотя бы за то, что тот оживил тебя!

— Это, конечно, естественно, но в данный момент, я бы с большей радостью поблагодарил его за отданный самолет.

— Нет проблем! — раскинул руками Редичевский.

— Но зачем он тебе? Ведь до здания суда от центра не больше часа пешком займет…

— Мне нужно успеть, забрать свою старую знакомую, — сказал Франсиско, и на лице его вновь заиграла таинственная улыбка.

Дата добавления: 2015-10-21