Если бы Лонгботтом тоже был в квиддичной команде, Драко точно совершил бы самоубийство.
– Во имя Мерлина, вы же гриффиндорцы! Что – у всех розовые слоники?
***
– Не могла бы ты присмотреть за Пушком, пока я буду тренироваться? – жалобно попросил Рон Гермиону.
Для Драко сплошным удовольствием было видеть, что Грейнджер смотрит на своего рыжего дружка так, словно тот слабоумный.
– Я хотел взять его с собой и посадить на метлу, – признался Уизли, – но Гарри сказал, что Пушок может упасть...
– Я тронут вниманием и сообразительностью Поттера.
– Но я знаю, что он будешь скучать по своему папочке, правда, Пушистик?
– Ты сходишь с сума, – холодно сообщил ему Драко. – И ты, конечно же, не мой отец. Он гораздо бога... – тьфу, мой Мерлин, Уизли что ты делаешь?
Рон смотрел на Малфоя, его лицо снова приняло отвратительное, дурацкое выражение, при этом его голова медленно склонялась к Драко.
– Подожди. Нет. Мы можем найти другой выход из создавшегося положения. Я дам тебе столько денег, сколько ты захочешь. Нет. Стой. Сексуальное домогательство! Насилуют!
Грейнджер протянула руку и выхватила Драко.
– Рон, даже и не думай целовать свою крысу на прощание. У него могут быть блохи.
– Как ты посмела! Ты – грязная плебейка! Я моюсь каждый день! Я сияю чистотой и меня очень даже можно целовать!
Только потом Драко сообразил, что он только что сказал.
– Ну, если подумать, то это Рон мог бы одарить меня блохами.
«И это то, на что теперь будет похожа моя жизнь?» – думал он. – «Моя жизнь будет даже короче жизни Поттера, я навсегда останусь покрытым шерстью, буду жить в гриффиндорской башне и отбиваться от притязаний Уизли?»
Нет, это будет cлишком ужасно. Так не может продолжаться.
Охваченный отчаянием, Драко рванул к старой школьной сумке Грейнджер, к чернилам и пергаменту, которые лежали рядом с ней.
Он опрокинул чернильницу – не время для аккуратности, это же вопрос жизни и смерти! – сунул всю лапку в растекающуюся лужу чернил и начал писать:
«Я ДРА..».
– Рон! – позвала друга Грейнджер. – Твой крысенок делает что-то странное!
О нет, Уизли вернулся, как возвращается к владельцу фальшивая монета, хотя, вероятно, у их семьи в Гринготтсе и таких-то не было.
Вспышка ярко-алого, и Драко снова во власти Уизли.
– Ты понимаешь, что это значит? – проревел Уизли в состоянии жуткого волнения. – Моя крыса...
– Драко Малфой! – кричал ему Драко. – Малфой! Малфой! Малфой!
– Волшебная! – выдал Рон, сияя. – Разве это ни здорово?
Драко вырвался и снова принялся писать в отчаянии.
«ТЫ РЫЖИЙ ПРИДУРОК, Я...»
– Эй, вы все! – кричал Уизли. – У меня волшебная крыса!
– Да ерунда все это, – высказался Поттер, опирающийся на спинку сиденья Грейнджер, с подозрением глядя на Драко.
Драко почувствовал себя лучше, услышав хоть что-то разумное за этот сумасшедший день.
Земля станет плоской, морские воды обратятся кровью, но Поттер и я будем всегда ненавидеть друг друга.
– Эй! – крикнул он. – По крайней мере, ты не маленький и жалкий, и тебе не приходится жить среди гриффиндорцев, ты не покрыт шерстью и... о, подожди-ка, обожди…
По крайней мере, у Драко не было шрама.
***
Новость о том, что крыса Рональда Уизли волшебная, распространилась по школе со скоростью лесного пожара.
То есть, Уизли всего-навсего шепнул об этом Парвати, по большому секрету, естественно, но не прошло и часа, как об этом узнала вся школа.
И внезапно все коридоры заполнились людьми, они теснили Гарри Поттера, отталкивали его и отшвыривали в сторону, чтобы посмотреть на Рона Уизли и его Удивительного Пушка.
– Руки прочь, хаффлпаффцы, – рявкнул Драко. – Ну-ка не давать волю рукам! Да не лапайте вы меня, идиоты! Ты придурок, Уизли, они ведь сейчас меня уронят! Говорю тебе, если они пришли в такое волнение из-за какой-то несчастной крысы – они представляют собой жалкое зрелище, их жизнь пустая и... стойте-ка, мы ведь говорим о хаффлпаффцах, да? А, ладно, проехали.
Каждый раз, когда кто-то просил подержать Драко, на губах гордого собой Уизли расцветала слабоумная улыбка, но как только кто-то брал его крысу в руки, Рон наблюдал за ними как ястреб-невротик, у которого выхватили добычу из-под самого клюва. Он даже умудрился предотвратить падение Пушка из неуклюжих рук Лонгботтома, что заставило Драко прийти к утешительному выводу, что Уизли обладает бОльшим умственным потенциалом, чем Малфой считал раньше.
Вся эта крысиная популярность привела к тому, что Уизли постоянно опаздывал на уроки, но зато теперь был повод посмеяться над ним.
Рон несся сломя голову на Травологию, как вдруг врезался в стену.
Это были Крэбб и Гойл.
Похоже, что слизеринцы тоже заинтересовались волшебной крысой.
Драко задался отчаянным вопросом, может ли этот интерес нанести ему какой-то вред, но пришел к неутешительному выводу, что люди, которых годами учили причинять боль, вряд ли могут быть безобидными.
– О, Уизли, – пропищал Гойл фальцетом. – Можем мы поиграть с твоей крыской?
Гойл имел в два раза больше мозговых клеток, чем Крэбб. Хотя, два – это дважды один, по сути-то.
Крэбб же просто хрюкал.
«Чудесно», – подумал Драко. – «Я буду затискан до смерти собственными подхалимами. Какая жестокая ирония судьбы».
– Нет, – сказал Уизли.
Он что, с ума сошел? Ну, вообще-то, он был высоким и не хлипкого сложения, но Крэбб и Гойл могли покрошить его в капусту.
Что они и собирались делать, судя по всему.
«И меня за компанию», – осознал вдруг Драко, чувствуя, как его накрывают волны холодного страха.
Холодный страх перешел в безотчетную панику, как только Крэбб ударил Уизли по лицу.
– Нет! – кричал Драко. – За избиение людей вас поймают и исключат, идиоты! Неужели я ничему вас не научил! Кроме того, это...
...неправильно.
..я!
Нет-нет, предпоследняя мысль не моя, вычеркните ее.
Уизли упал, Драко выскочил из его рук и понесся прочь, юркнув между ног Крэбба и Гойла, прямо к...
Другой паре ног, скрывающейся за углом.
Эй, я знаю эти ноги! Они были в туалете, когда я превратился в крысу!
Это значит, что...
О Мерлин, что мне делать? Со всей дури врезаться головой в большой палец его ноги? Представляю себе завтрашние заголовки в «Пророке»: Волшебная крыса получает сотрясение мозга, врезавшись в ботинок врага…
Страшновато.
Драко дождался, пока к нему потянулась рука, и затем сделал то, что поклялся больше никогда-никогда не делать.
Он укусил эту руку.
Блюэ-э-э-э, какая гадость, на вкус как пластик и маггловские артефакты. О, нужно срочно сделать глоток Волшебного Ротопрополаскивателя!
А потом Драко бежал, бежал, бежал по пустым коридорам, пока не почувствовал, как чья-то рука подхватила его и подняла к…
Встревоженному лицу. Копна темных волос.
– Пушок? – удивилась Грейнджер.
Сейчас он был готов расцеловать ее.
Если бы у него были губы...
Он открыл было рот, чтобы оскорбить ее, обвинить в своем нынешнем положении, нажаловаться на то, что его чуть не убили бывшие приятели, короче – поднять себе настроение. А вместо этого выдал...
– Иди и помоги Рону!
Эта исключительно самоотверженная речь Драко имела отрицательный результат, потому что Грейнджер не поняла ни слова из того, что он сказал.
– А где Рон? – спросила девушка с любопытством. – ОК, давай найдем его.
Она выглядела так, словно собиралась опустить его на пол.
Она упомянула Рона, как только он поду...
– Да, опусти меня на пол, – мысленно приказал Драко. – Я знаю, где Рон.
И она действительно отпустила его! И Гермиона бежала за ним, когда Пушок вел ее за собой, хотя можно было бы предположить, что Грейнджер просто боится упустить бесценную крысу Рона.
Они обнаружили Рона почти без сознания, Крэбб и Гойл по прежнему пинали его.
– Стойте! – крикнул Драко, в его голосе звенели приказные малфоевские нотки.
Крэбб и Гойл колебались всего одно мгновение, словно бы настороженно прислушиваясь к какому-то шуму на грани ультразвука.
Грейнджер выкрикнула:
– Петрификус Тоталус!
А потом рухнула на колени рядом с Роном.
– О, Рон... как получилось, что... почему... Почему ты не использовал против них волшебную палочку?
– О, перестань, Герм. Когда парни начинают махать кулаками, только сопляк вытащит волшебную палочку, – с трудом проговорил Рон разбитыми губами.
– И что? – раздраженно высказался Драко. – Тот, кто играет грязно, выживает, впоследствии же просто лжет о том, как именно он выиграл бой.
Это было девизом Малфоев, наряду с «Пришел, Увидел, Услужил» и «Во имя Темного Лорда ХХХ (вставьте-сюда-соответсвующее-имя)».
– Ты глупый придурок, Уизли, – добавил он.
– Я позову мадам Помфри, – крикнула Грейнджер, собираясь убежать за медсестрой. – Хорошо они тебя отметелили…
И в этот момент лежащий на земле, окровавленный Рон спросил:
– С Пушком все в порядке?
Грейнджер раздраженно вздохнула:
– Да, Пушок в порядке. Это Пушок привел меня сюда.
Лицо Рона расплылось в улыбке.
– Разве он не классный?
***
Грейнджер, которая теперь всегда находила время приласкать Драко с того самого дня, когда он фактически спас Рона, добровольно вызвалась заботиться о нем, пока Рон пребывал в больничном крыле. Мадам Помфри запретила приносить Пушка Рону, к обоюдному возмущению Рона и Драко, она сказала, что крысы – это антисанитария.
– Заботься о нем, – с тревогой сказал Рон. – Пушок любит, чтобы его гладили.
– Да не люблю я, Салазар тебя побери, Уизли.
– Ему нужно внимание.
– А тебе нужна подружка.
Грейнджер пообещала заботиться о Пушке и унесла его в гриффиндорскую спальню девочек, где – сюрприз, сюрприз – она принялась за домашнюю работу. Сразу же после того, как активировала какой-то маггловский артефакт, который немедленно обратился к Драко.
– Веришь ли ты в любовь с первого взгляда?
– А как же! В первый раз я посмотрелся в зеркало еще в раннем возрасте и... влюбился окончательно и бесповоротно, – ответил Драко.
– Да, я уверен, что с кем-то это случается постоянно...
Это была... музыка. Некий жанр маггловской... музыки.
Но она отличалась от обычной волшебной музыки, была более...
Веселой. Заводной. Зажигательной.
Это была легкомысленная привязчивая мелодия. Драко хотелось немного потанцевать, он вообще был неплохим танцором... в отличие от Мальчика-У-Которого-Обе-Ноги-Левые.
Хм, пока Грейнджер не смотрит...
Драко встал на задние лапки и начал танцевать ча-ча-ча, частично пытаясь удержать равновесие, частично пытаясь привыкнуть и смириться со странными неровными движениями крысы.
«Да, я выйду сухим из воды с помощью друзей,
О да, мне хорошо лишь благодаря друзьям...»*
Драко попал в ритм, и у него стало неплохо получаться.
И в этот момент он, ни о чем не подозревая, открыл свои крысиные глазки и увидел Гермиону, Парвати и Лаванду изумлено уставившихся на него.
Во все глаза.
Дементор подери.
– О, какой милашка, – пропищала Лаванда. – Гермиона, заставь его делать это снова!
– Никто не в силах заставить Малфоя сделать что-то против его воли, дамочка, – холодно сообщил ей Драко.
У него было собственное достоинство, как-никак. Возможно, его и застали отплясывающим под звуки маггловской музыки, но у него все еще оставалось чувство собственного достоинства...
А разве нет?
– Станцуй нам, Пушок, – уговаривала его Парвати.
А ведь отец говорил ему, что настанет тот день, когда девчонки будут умолять его... Только почему-то он забыл упомянуть, что для этого Драко придется стать крысой...
– Я не стану этого делать!
Грейнджер смотрела на него с улыбкой.
– Знаете, – сказала она, – Пушок – настоящее сокровище.
Но, с другой стороны, Драко всегда был немножечко эксгибиционистом. И, если уж девчонки собирались вокруг него кружком, умоляя потрясти сексуальной попкой, он задаст им жару, чтобы им было о чем рассказать внукам в старости.
И Драко снова встал на задние лапки.
В то время, как девочки визжали от восхищения (Ха! Его отец как-то сказал, что сомневается, что это когда-нибудь произойдет, и вот, пожалуйста, нате вам – это оказалось так легко!), Драко думал о Роне.
Уизли.
Рон.
Он постоянно думал о Роне с тех пор, как тот упал на землю под ударами Крэбба и Гойла. Уизли был проклятым дураком, слишком гриффиндористым, чтобы защищаться с помощью волшебства, разрешившим этим двум придуркам избить себя. Но это было...
Честно.
Драко не был большим поклонником честности, просто по отношению к нему так никто никогда не поступал. Но, кажется, это было не такое уж и плохое качество.
Кроме того, теперь он был должником этого глупого простофили. Да, Уизли был беден, и волосы у него были ужасными, и вдобавок у него была какая-то странная мания по отношению к грызунам, но при всем при этом Рон был не таким уж и плохим парнем...
Как только Драко вновь станет самим собой, именем Салазара, он заставит Крэбба и Гойла заплатить за свою выходку.
Хотя нет, хуже. Именем Малфоя.
«Так или иначе», – подумал Драко, вскидывая голову в танце, – «я тратил слишком много времени, доставая Уизли. Надо было выбрать Поттера и издеваться над ним. Если уделять ему внимание круглосуточно, он попадет в больницу Св. Мунго аккурат к Новому году!»
Ха-ха-ха-ха-ха...
«Ты злой гений, Драко», – сказал он сам себе, красиво вытанцовывая под звуки песни «Я верю в ангелов»**.
_______________________________________________
* полный текст песни the Beatles, перепетой Joe Cocker и bon Jovi: "With A Little Help From My Friends" http://www.allsongs.ru/accords.php?groupe=2160&song=214116
** полный текст песни: Heather Nova "I Believe In Angels" http://www.lyricscafe.com/n/nova_heather/043.htm
Все подростки мужского пола – настоящие животные
Глава 3
Все подростки мужского пола – настоящие животные
Это не взаправду
Это не взаправду
Это не взаправду
Это происходит не на самом деле
Ты жизнью клянешься, что это
Ты жизнью клянешься, что это
Ты жизнью клянешься...*
С тех пор, как Гермиона – э-э-э, Грейнджер – взяла его под свою опеку, Драко столкнулся с совершенно новой проблемой - переодевание.
«Я не буду смотреть», – заявлял он себе гордо.
Это ниже моего малфоевского достоинства. Мы можем насиловать, грабить, убивать и обманывать, но мы никогда не подглядываем. Да Малфои отродясь в пип-шоу участия не принимали!
Ну, не считая дядюшку Эзелфрайда, но о нем не принято говорить в обществе.
И уж тем более мы не глазеем на голых гриффиндорок.
Нижнее белье Парвати Патил плавно пролетело над Пушком, чуть не задев его по голове.
Это что – стриптиз? Почему соблазн так велик, что жалкая крыса, которой я стал, не может ему сопротивляться? Грязные, развратные гриффиндорки. Это просто непристойно... Да их просто надо изолировать от приличного общества!
О-о-о-о-о, соблазнять так крысу – да это же самая настоящая зоофилия! Это против всех законов Мерлина и человека!
Ну, для дядюшки Эзелфрайда, конечно, законы не писаны, но повторяю – никто и никогда не упоминает о нем в приличном обществе.
Разве не могли они оставить его в гостиной после Обучения Полетам? Но нет, они просто обязаны были взять своего драгоценного Пушка с собой в раздевалку...
Будьте вы прокляты, чары моей непреодолимой малфоевской привлекательности! Если бы только бабушка не была вейлой...
– Упс, с меня соскользнуло полотенце, – хихикнула Парвати.
«Я буду сильным», – убеждал себя Драко, словно читая бесконечную мантру. – «Я буду сильным...»
– Кто-нибудь видел мой топ? – спросила Грейнджер.
Да провались оно все к дементорам, мне надоело быть сильным, я смотрю. Я сейчас ка-а-а-а-ак посмотрю...
Драко развернулся на сто восемьдесят градусов и уперся взглядом в Рона Уизли.
– Ух!..
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – завизжала дюжина девочек-гриффиндорок.
– Э-э-э-э, – протянул Рон Уизли-Хогвартский-Казанова и мучительно покраснел. – Я... Мне очень жаль... я не хотел... простите меня. Гермиона, Парвати...
Гермиона прижимала к груди свою спортивную сумку, Парвати мертвой хваткой вцепилась в полотенце.
– Меня только что выпустили из больничного крыла, я... хотел увидеть Пушка...
«Мерлин свидетель», – с удивлением подумал Драко. – «А ведь он не врет!»
Да он же гей! Столько голых девчонок вокруг, а он внимания не обращает, ему крыса нужна... Хм, хорошо бы гей, а то еще хуже – зоофил.
– Забирай свою крысу и уходи! – визжала Парвати.
Рон неуклюже подошел к Драко и сграбастал его со скамьи. Драко был разъярен, что такое классное шоу с раздеванием, организованное специально для него, было прервано. Но, с другой стороны, он был тронут вниманием этого придурка, который, не успев выйти из больничного крыла, побежал искать его, поэтому он вырывался не особенно сильно.
Гермиона чуть выпятила нижнюю губу.
– Между прочим, он любит смотреть «Слабое Звено», – высказала она Рону. – Но у тебя нет телевизора...
Драко открыл для себя телевизор сразу же после радио и был просто очарован.
«Дементор подери», – подумал он. – «Я же пропущу все свои сериалы..».
– ДА УЙДЕШЬ ТЫ НАКОНЕЦ ИЛИ НЕТ?! – возмущенно кричали остальные девушки.
Драко не был уверен, но ему показалось, что как только Рон понес его прочь, Грейнджер послала воздушный поцелуй. Крысе, не Уизли.
***
– Неудобно вышло, да? – спросил Пушка все еще красный от смущения Рон.
– Ты самый большой идиот, которого я когда-либо видел, – вынес свой вердикт Драко. – Это были голые телки. Было забавно пялиться на них. Серьезно, если ты не перестанешь быть таким робким... Давай прикинем, что мы имеем: заурядная внешность, денег нет, жалкая личная жизнь, включающая одно свидание с Падмой Патил, несколько свиданий с Грейнджер и бессмысленное глазение на Делакур. Никто за тобой не бегает.
– Рон! Рон, стой, подожди!
– О-о-о, кажется, я поспешил с выводами.
Рона Уизли догоняла красотка-семикурсница из Рейвенкло, Главная-Староста-Девушек-Как-Же-Мы-На-Самом-Деле-Хотели-Чтобы-Именно-Она-Стала-Нашей-Старостой, «очаровашка» (или «потасканная куколка») Чо Чанг.
Драко не принадлежал к поклонникам миниатюрных девушек, но он хорошо знал ее репутацию по множеству фотографий, тайком передававшихся из рук в руки большинством слизеринских парней. Это была девушка, чьей последней несчастной любовью стал героически погибший хаффлпаффец, за которой жалким щенком бегал Поттер, вот уже в течение трех лет тщетно пытавшийся обратить на себя ее внимание.
Драко начал сомневаться в относительной справедливости своей оценки. Возможно, в Уизли было что-то такое, что он проглядел.
За рекордно короткое время уши Рона снова покраснели.
– Я... м-м-м... Чо!
– Да, именно так ее и зовут. Десять балов Гриффиндору за то, что ты умудрился выучить ее имя.
Чо Чанг смотрела на него сияющими глазищами и завлекающее улыбалась пухленькими губками.
К этому моменту Рон весь порозовел.
– Я хотела спросить, можно мне погладить у тебя...
– Ну же, девушка, договаривай! – оживился Драко.
– Крысенка? – закончила Чо.
– Э-э-э, да. Да, конечно, – пробормотал Рон. – Гм, его зовут э-э-э... Пушка. То есть Пушок, Пушок!
– Пушка? – повторил Драко убийственным тоном.
– Я знаю его имя, – сказала Чо, беря Драко и начиная поглаживать его. По мнению Драко, она была немного грубовата, и руки у нее были не такими нежными как у... – Все вокруг только и говорят о Роне Уизли и его удивительной крысе.
– Сыроезно? То есть – серьезно? – снова начал заикаться Рон.
– О да, ты настоящий сладкоречивый Салазар, – закатил глаза Драко.
Чо теперь шагала в ногу с Роном.
– Ну, и каково это – попасть в клуб самых обсуждаемых знаменитостей? – вздохнула она. – Не столь приятно, как это кажется со стороны, да?
– Я... м-м-м... Я думаю, тебе лучше спросить об этом у Гарри, – пробормотал Рон.
– О, во имя Мерлина, Уизли! Если целая стая вейл в пеньюарах заявится в твою комнату и будет танцевать на твоей кровати, спрашивая, могут ли они что-нибудь для тебя сделать, ты тоже ответишь: «Нет, но вы можете спросить у Гарри»?
– Скромно, скромно, – удивилась Чо, не отставая. – Нет, Гарри всегда был знаменит, я о другом... Когда все начинают внезапно пялиться на тебя... всем отчего-то кажется, что они хорошо тебя знают и вообще являются твоими лучшими друзьями – от этого немного не по себе, не так ли?
– Ну, у меня есть всего лишь необычная крыса, я-то сам совсем не при чем, – заметил Рон, наконец-то сумевший четко сформулировать мысль и произнести сложное предложение без запинки.
– Нет, ты не понял... – сказала Чо. – Не знаю почему, но я подумала, что ты меня поймешь... А ты знаешь, что меня уже два года никто не приглашал на свидание?
– Хренасе... – с трудом выговорил Рон, полностью теряя контроль над своим языком.
– Идиот! – взвыл Драко, но тщетно.
– Или все считают, что я предназначена Гарри Поттеру, или... – Чо пристально изучала свои ботинки. – Я просто... устала от этого. Я думала, что ты сможешь меня понять.
– Или ты подумала, что этот рыжий – такой-горячий-с-виду-парень – недотепа сможет дать тебе то, в чем ты давно нуждаешься?
– Я... Я понимаю, – поспешно заверил ее Рон.
Чо улыбнулась ему своей особенной великолепной-улыбкой-будущей-модели-Ведьмополитена.
– Я так рада, что мы поговорили.
– А он не так уж и много говорил, – ввернул Драко.
Чо позволила Драко мягко упасть в подставленные ковшиком ладони Рона. Свой разговор Чанг и Уизли закончили долгим взглядом друг другу в глаза.
– Э-э-э, Уизли, я, конечно, рад за тебя, пора уже начинать половую жизнь, но я не хотел бы быть раздавленным в порыве вашей безумной страсти... Помни о крысе..
– Рональд Уизли! Чо Чанг!
Ну, кто еще это мог быть, как ни профессор МакЯУбежденнаяДевственница,ВсемЯсно?
Также известная под фамилией МакГонагалл...
Чо пошла красными пятнами и поспешно ретировалась. Рон выглядел несчастным и виноватым. Профессор МакЯОбожаюПортитьЛюдямУдовольствие выглядела шокированной.
Драко задался вопросом, действительно ли злобный ублюдок Мерфи до такой степени ненавидел абсолютно всех.
***
На следующий день Рон делился наболевшим с Драко.
– Заведи себе настоящего питомца, – советовал ему тот. – Заведи себе подружку. Заведи себе дневник, в конце-то концов. Только перестань доставать меня!
– Как я мог! – причитал Рон, стараясь делать это как можно тише. – Я хотел... э-э-э... нет, я не хотел делать ничего такого, правда! Гарри же мой лучший друг!
– Заведи нового лучшего друга, – порекомендовал ему Драко. – Чо выглядит намного лучше, чем Поттер. Плюс, это может быть твой единственный шанс.
Рон смотрел на Поттера и Гермиону, те с довольным видом играли во взрывающиеся шашки.
– Он любит Чо уже третий год! – пробормотал Рон, понизив тон.
– Это не твоя проблема. В конце концов, это его навязчивая идея, муха, раздутая им до размеров слона. Его, не твоя.
Драко не мог поверить всей этой гриффиндорской чепухе. Забудьте тот факт, что он был Драко Малфоем, и, хотя все буквы слова «мораль» (за исключением мягкого знака, но это сущие мелочи) можно было обнаружить в его имени-фамилии, само это слово не имело к нему ни малейшего отношения. Драко случайно узнал, что Уизли не был на свидании с самого лета перед началом пятого курса, когда у того с Грейнджер был чрезвычайно короткий роман.
Не то чтобы это Малфоя каким-то образом касалось, нет-нет, но было трудно забыть тот момент, когда Грейнджер вскочила со своего места в Большом зале во время завтрака и начала вопить при всех, что она не может больше встречаться с Роном, потому что он жутко ее ревнует, контролирует все ее действия, и что она больше не будет терпеть это.
Драко имел собственную тайную теорию, что она просто не могла больше смотреть на эти его рыжие клоунские патлы.
Не то чтобы ему было до этого дело.
Ничуть.
Да совершенно наплевать.
– И что же мне делать? – вопрошал Рон.
Парвати Патил вбежала в комнату.
– Профессор МакГонагалл хочет видеть всех пяти- и шестикурсников. Немедленно!
Ответ, казалось, был прост: умереть от стыда.
– О нет! – запаниковал Рон. – Что она собирается сказать?
***
Как оказалось – немного.
Профессор МакГонагалл, казалось, больше интересовалась своими туфлями, чем своими студентами.
– Я... – высказалась она. – Это что, очень... Прийти, рада, что вы смогли... Сказать о том, вы возможно... Хочу.
– Что-о-о? – прошептала Джина Уизли, сидевшая рядом с братом и взъерошивающая Пушку шерсть.
По крайней мере, Драко думал, что ее звали Джина. Ну, как-то так, в общем.
– Один инцидент заставил меня... э-э-э... подумать... – продолжала профессор МакГонагалл.
Кажется, этот же самый инцидент заставил Рона Уизли болезненно поежиться.
– И я подумала, что это было бы подходящей... Я... это... да. Снейп со профессор согласился мной.
Драко с удовольствием прикидывал, что же такого она предложила Снейпу, с чем он умудрился согласиться, причем сама МакГонагалл от этой мысли начала заикаться и путать слова. В голову ему пришла разве что брачная ночь, и внутренний взор Драко сразу же стыдливо затуманился.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 47 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |