Рехенбергер Антон, слесарь, род. 28 140 страница

Насколько такой приток свежей крови был нам действительно необходим, я смог убедиться уже через несколько недель совместной работы.

Тогдашний первый председатель нашей партии, г. Харер был журналистом и для журналиста обладал достаточно разносторонним образованием. Но у него был один большой недостаток, крайне важный для партийного вождя: он не был массовым оратором. Он работал очень прилежно и добросовестно, но у него не было большого размаха; может быть, это тем и объяснялось, что он не был крупным оратором. Господин Дрекслер, являвшийся тогда председателем местной мюнхенской группы, был рабочий. Большого ораторского дарования у него тоже не было, кроме того, он не был и солдатом. Он не служил на военной службе, не был мобилизован и во время войны. Человек он был физически слабый и недостаточно решительный, и ему не хватало как раз тех данных, которые необходимы для того, чтобы оказывать закаляющее влияние на мягкие натуры. Таким образом оба председателя сделаны были не из того материала, который нужен людям, чтобы внушать фанатическую веру в победу движения, будить железную энергию и, если нужно, с грубой решимостью устранять с дороги все препятствия, мешающие росту новой идеи. Для этого нужны были люди соответствующих физических и идейных качеств, люди, которые усвоили себе те военные добродетели, которые можно характеризовать так: быстры и ловки как гончие, упруги и упорны как кожа, тверды и несгибаемы, как крупповская сталь.

Я сам в ту пору больше всего еще был солдатом В течение шести лет военной службы во мне выработались привычки, которые как и сама тогдашняя внешность моя должны были казаться довольно чуждыми этому кружку. Я тоже разучился понимать смысл слов: "это невозможно", "это не удастся", "на это нельзя рискнуть", "это еще слишком опасно" и т.п.

Конечно затеянное нами дело действительно было очень опасно. Во многих местностях Германии в 1920 г. собрание национально настроенных людей, открыто апеллирующих к широким массам, бьете, попросту говоря, еще невозможным. Участников таких собраний просто избили бы и разогнали. Для этого не требовалось больших усилий. В те времена даже большие массовые собрания буржуазных партий разбегались при появлении дюжины коммунистов, как зайцы от собак. Но господа красные сами превосходно знали, сколь безвредно и невинно было большинство тогдашних собраний буржуазных партий, больше похожих на скучные клубы развлечений. Преследовать такие безвредные собрания красные не давали себе труда. Зато они особенно беспощадно обрушивались на такие собрания, которые казались им опасными. Тут они прежде всего пускали в ход самое надежное оружие - насилие и террор.

Самыми ненавистными для этих марксистских обманщиков неизбежно должны были явиться те люди, которые поставили себе сознательной задачей вырвать широкие массы народа из-под монополистического влияния марксистских еврейско-биржевых партий и вернуть эти массы под знамена нации. Уже одно название "немецкая рабочая партия" раздражало этих господ до последней степени. Нетрудно было понять, что при первом же удобном случае нам придется встретиться в серьезном бою с этими, тогда еще пьяными от победы марксистскими шайками.

В узком кругу нашей тогдашней партии сильно побаивались этого столкновения. Люди боялись, что нас побьют. Отсюда стремление поменьше выступать на публичной арене. Люди опасались, что первое же наше собрание будет сорвано и что это может привести к гибели все движение. Мне было нелегко убедить коллег, что этого столкновения не следует избегать, что, напротив, надо идти навстречу ему и запасаться тем оружием, которое одно только является защитой против насильников. Террор можно сломить только террором, а не духовным оружием. Исход первого же собрания усилил мою позицию. Теперь явилась уже решимость созвать второе, более крупное собрание.

Около октября 1918 г. в пивной "Эберл" состоялось второе более крупное по размерам собрание. Тема: Брест-Литовск и Версаль. Докладчиков было целых четыре. Я лично говорил около часа и имел больший успех, нежели на предыдущем собрании. Посетителей было несколько больше 130. Не обошлось без попытки сорвать собрание, но мои коллеги раздавили эту попытку в зародыше. Скандалистов спустили с лестницы, изрядно избив их.

Две недели спустя, в том же помещении состоялось следующее собрание. Число посетителей было уже за 170, - для данного помещения достаточно большая аудитория. Я выступал опять, и опять мой успех был больше предыдущего.

Я стал настаивать на том, что нужно устроить собрание в гораздо большем зале. Наконец нам удалось найти такой зал в другом конце города. Это был ресторан "Германская империя" на Дахауэрштрассе. На это первое собрание в новом помещении народу пришло поменьше: около 140 человек. В комнате опять начались колебания. Наши вечные пессимисты начали утверждать, что мы устраиваем собрания "слишком" часто. В комитете здорово поспорили. Я защищал ту точку зрения, что в таком большом городе как Мюнхен с его 700 тысяч жителей можно бы устраивать и десять собраний в неделю. Я убеждал товарищей не поддаваться упадку настроения после первой же маленькой неудачи, доказывал, что избранный нами путь единственно правильный и что, если мы будем настойчивы, то успех придет наверняка. Вообще вся зима 1919/20 г. сплошь была посвящена тому, чтобы внушить товарищам веру в непобедимую силу нашего молодого движения и поднять эту веру до той степени фанатизма, который двигает горами.

Дата добавления: 2015-10-21