Джек, ни слова не говоря, глядел себе под ноги глазами, полными слез бессилия и ярости.
— Итак, в карцер! — уже спокойнее сказал Гарднер. — Когда он запоет, ты почувствуешь себя по-другому, мистер Паркер. Совсем по-другому.
И Гарднер вышел.
Когда Джек и остальные мальчики шли к заутрене, Волк все еще сидел в карцере. Солнечный Гарднер с иронией поглядывал на Джека: «Ну, так как же, мистер Паркер?»
«Волк, это моя мать, моя мать…»
И днем Волк еще оставался под замком. Проходя мимо карцера, Джек заткнул руками уши, чтобы не слышать его стонов.
В этот момент его окликнул Сонни.
— Преподобный Гарднер ожидает тебя в конторе, чтобы выслушать твое покаяние. И он велел передать, что выпустит этого дурака в ту же минуту, как только услышит от тебя то, что ему хочется узнать.
На лице Сонни читалась явная угроза.
— Я не могу сказать ему то, что он хочет услышать, — ответил Джек. Внезапно он сильно толкнул Сонни в грудь. Тот отлетел назад, нелепо взмахнув руками.
— Ладно же, — заявил Сонни, выпрямившись. — И еще преподобный Гарднер велел передать, что твой дружок страдает из-за тебя.
— Я отлично знаю, из-за кого он страдает.
И все же в ушах Джека все время звучали стоны Волка…
К обеду Волк затих, и Джек понял, что по приказу преподобного Гарднера его выпустили из карцера, чтобы своими стонами он не привлек ничьего внимания.
Волк лежал на кровати в их комнате. Он слабо улыбнулся вошедшему Джеку.
— Как твоя голова, Джек?
— Как ты, Волк? Все в порядке?
— Я стонал, а ты не помог мне…
— Волк, прости меня, — взмолился Джек. Волк выглядел странно — он был белым, как мел.
«Он умирает, — подумал Джек. — Нет, — поправил он сам себя. — Волк начал умирать с того момента, когда они удрали из Территорий от Моргана. Но теперь он умирает быстрее. Слишком белый… но…»
Руки и ноги Волка теперь покрывала густая шерсть, которой еще два дня назад не было.
Джек высунулся в окно и взглянул на Луну. С предыдущего полнолуния прошло всего семнадцать дней…
— Еще не время для Перемен, Джеки, — сухо сказал Волк. Это был голос инвалида. — Но в этом ужасном месте я начал меняться преждевременно…
— Гарднер назначил цену за твое освобождение, но я не смог заплатить ее. Мне хотелось, но… Волк… моя мать…
Голос Джека захлебнулся в слезах.
— Тсс, Джеки… Волк знает. Волк все знает…
Волк улыбнулся своей ужасной улыбкой и взял Джека за руку.
24. ДЖЕК НАЗЫВАЕТ ЗВЕЗДЫ
Еще одна неделя в Солнечном Доме. Приближалось полнолуние.
В понедельник сияющий Гарднер велел мальчикам склонить головы и поблагодарить Бога за исцеление их брата Фердинанда Янклоффа. Во время лечения Ферд обратился душой к Господу, сказал преподобный Гарднер, безмятежно улыбаясь. Он позвонил родителям и сказал, что просто мечтает служить Господу, и родители забрали блудного сына домой. Умер и похоронен на полях Индианы… или в Территориях, куда никакая инспекция не в состоянии добраться.
Во вторник непрерывно шел дождь. В этот день никто не работал. Большинство обитателей Солнечного Дома отсыпались, но для Джека и Волка, конечно же, нашлось занятие. Волк чистил чулан. Джек убирал в туалете. Мальчик размышлял, что Кейси и Варвик, приказавшие ему выполнять эту грязную, по их мнению, работу, никогда, очевидно, не сталкивались с мужской уборной в «Оутлийской Пробке».
В среду появился Гек Баст с рукой на перевязи.
— Доктор сказал, что я уже никогда не смогу ею пользоваться, как раньше, — бросил он Джеку. — Не сомневайся, ты и твой приятель поплатитесь за это. И очень скоро…
— Ты хочешь, чтобы то же самое случилось и со второй твоей рукой? — спросил его Джек… но на самом деле он испугался.
— Я не боюсь его, — ответил Гек. — Преподобный Гарднер разрешил нам разделаться с вами, независимо от того, скажешь ли ты ему то, что он хочет знать, или нет. Помни об этом, красавчик.
И Гек улыбнулся.
Со времени этого короткого разговора прошло всего шесть часов. Прозвонил колокол, сзывающий всех на покаяние. Волк крепко спал, не слыша гулких ударов.
Что они сделали с его другом в карцере? Да нет, карцер тут ни при чем. Виновен даже не Солнечный Дом. Причина кроется во всем этом мире. Волк просто тоскует по дому. Он перестал смеяться и редко улыбается. Силы покидают его.
«Скоро это случится, Джеки. Я умру. Волк умрет».
Гек Баст сказал, что не боится Волка; казалось, изувеченная рука Гека — это последнее, на что способен Волк.
Звонил колокол. …Этой ночью, в четыре утра, когда Волк забылся тяжелым сном, дверь их комнаты открылась и вошли Сонни и Гек. Они повели Джека в контору преподобного Гарднера.
Гарднер сидел при полном параде на краешке стола. Позади него висела картина, изображающая переход Иисуса через Галилейское море. Справа темнело окно, через которое было видно студию Кейси. В руке Гарднер держал тяжелую связку ключей, которой он поигрывал во время разговора.
— Ты еще ни разу не покаялся, Джеки, — мягко обратился он к мальчику. — Покаяние облегчает душу. Не покаявшись, мы не будем спасены.
— Мне не в чем каяться перед Вами, — резко ответил Джек.
— Думай, что говоришь, болван! — крикнул Сонни. — Мы сумеем постоять за своего благодетеля!
— Да снизойдет на тебя Божья благодать, Сонни, — кротко сказал Гарднер, и вновь обратился к Джеку.
— Подойди поближе, сын мой.
Джек выполнил его приказание.
— Так как же тебя зовут на самом деле?
— Джек Паркер.
Он заметил дьявольский огонек в глазах Гарднера и хотел обернуться, но опоздал. Резкий удар свалил его на пол.
— Откуда ты, порождения дьявола?
— Из Пенсильвании.
Боль сковала левую сторону тела. Он лежал на полу, прижав колени к груди.
— Поднимите его.
Сонни и Гек поставили Джека на ноги.
Гарднер достал из кармана спички. Затем зажег свечу и стал приближать ее к лицу мальчика. Девять дюймов. Шесть дюймов. Джек почувствовал тепло. Три дюйма. Еще ближе. Пламя обжигало лицо. На лице Гарднера играла безмятежная улыбка.
— Так откуда я знаю тебя?
— Я никогда не встречал Вас раньше, — воскликнул Джек.
Пламя приблизилось еще ближе. Джек попытался отклонить голову, но Сонни крепко держал его.
— Где я встречал тебя? — повторил Гарднер. — Это твой последний шанс.
«Скажи ему, ради всего Святого, скажи ему!»
— Если мы и встречались раньше, то я не помню, где. Возможно, в Калифорнии…
Пламя было совсем близко, и вдруг погасло. Джека охватило облегчение.
— Уведите его, — приказал Гарднер.
Они поволокли Джека к дверям.
— Тебя не ждет ничего хорошего, — вслед ему сказал Гарднер. — Я добьюсь от тебя ответа. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. Почему ты не хочешь облегчить свою участь, Джек?
Джек ничего не ответил. Руки Сонни сдавили ему горло.
— Скажи ему!
Часть самого Джека требовала этого, потому что…
«…потому что покаяние облегчает душу».
Но Джек вспомнил голос своей матери, ее глаза… ее полные боли и надежды глаза…
— Я не могу сказать то, чего не знаю, — твердо ответил он.
Гарднер слегка усмехнулся.
— Уведите его обратно, — приказал он.
Еще одна долгая неделя в Солнечном Доме.
Джек убирал на кухне. Только три часа назад он вернулся с очередного допроса.
Повар Рудольф с циничным интересом рассматривал его. От повара сильно пахло виски.
— Тебе лучше убраться отсюда, новичок, а то они положили на тебя глаз.
— Да, мне необходимо бежать отсюда, — согласился Джек. — Мне и моему большому другу. Сколько ты взял бы с нас за то, что отвернешься, когда мы выйдем через заднюю дверь?
— Гораздо больше, чем ты в состоянии заплатить мне, дурачок, — ответил Рудольф, но взгляд его не был злым.
Да, конечно — они забрали все. Медиатор, серебряный доллар, кусок мрамора, его шесть долларов… все пропало. Все это спрятано в конверте в офисе Гарднера. Но…
— Я выпишу тебе чек.
Рудольф засмеялся.
— Чек! Сходи с ним, сам знаешь куда, с этим чеком!
— Нет, серьезно. Сколько ты хочешь? Ферд Янклофф сказал, что за два доллара ты можешь отправить письмо. Хватит ли тебе десяти, чтобы не заметить, как мы выйдем отсюда?
— Ни десяти, ни двадцати, ни ста, — спокойно ответил Рудольф. В его взгляде Джек прочитал жалость к себе и Волку. — Да, я проделывал это раньше. Иногда за пять баксов. Иногда, — хочешь — верь, хочешь — не верь — бесплатно. Я мог бы сделать это бесплатно для Ферда. Он был славным парнишкой. Эти мерзавцы… — Рудольф замолчал. В кухню заглянул Мортон, но повар сделал угрожающий жест, и Мортон исчез.
— Тогда почему же нет? — нетерпеливо спросил Джек.
— Потому что я боюсь.
— Кого ты имеешь в виду? Сонни?
— Певца?! — Рудольф презрительно передернул плечами. — Я не боюсь ни Певца, ни Баста. Я боюсь его.
— Гарднера?
— Он — настоящий дьявол, — Рудольф понизил голос. — Я расскажу тебе что-то, чего не рассказывал еще никому. Однажды он задержал мне зарплату, и я пошел к нему в контору. Я не люблю ходить туда, но на этот раз… ну, я должен был увидеть его. Мне были нужны мои деньги. Я видел, как он направлялся туда, и был уверен, что он у себя. Я постучал в дверь и вошел. И знаешь что, парень? Его там не было.
Рудольф говорил все тише и тише.
— Я подумал, что он в студии, но там его не оказалось. Он не мог пройти в церковь, потому что из конторы в нее нельзя попасть. Так куда же он мог подеваться? Куда мог уйти?
Джек, который знал куда, безмолвно смотрел на Рудольфа.
— Я думаю, что он — дьявол из ада, и у него есть дыра, в которую он ныряет, чтобы попасть в пекло, — сказал Рудольф. — Я бы хотел помочь тебе, но не могу. Никаких денег не хватит, чтобы я мог напиться до полусмерти и обойти Гарднера. А теперь уходи, чтобы никто не заметил нас.
Но, конечно, их заметили. Как только он вышел из кухни, его обступили Варвик и Кейси.
— Ты не должен был так долго торчать на кухне, красавчик, — сказал Кейси. — Придется наказать тебя.
Варвик усмехнулся.
— А как же! Давай-ка, расставь стулья, да поживее!
На следующее утро, в четыре часа, его опять разбудили и доставили к Гарднеру.
Гарднер перелистывал Библию. Он посмотрел на мальчика, как будто был удивлен его появлением.
— Ты готов покаяться, Джек Паркер?
— Мне не в чем…
Вновь пытка огнем… Пламя обжигало кончик его носа.
— Покайся. Где мы встречались? Я все равно добьюсь этого, Джек. Где? Где?
— Сатурн! — воскликнул Джек. Ни о чем другом он не мог сейчас думать. — Уран! Меркурий! Астероиды! Ио! Ганимед! Дея!..
Гек Баст ударил его ногой в пах. Ужасная боль согнула Джека пополам.
Солнечный Гарднер, с улыбкой наблюдавший это, произнес с расстановкой:
— Я не успокоюсь, пока не узнаю. Подумай об этом, Джек. До завтрашнего утра.
Но Джек решил, что завтра утром их с Волком уже не будет здесь. Если Территории находятся рядом, то они постараются оказаться в Территориях… …если, конечно, сумеют.
25. ДЖЕК И ВОЛК ПОПАДАЮТ В АД
План друзей был прост. Им необходимо оказаться в Территориях. Джек не вполне представлял себе, насколько география и топография Территорий соответствует географии и топографии Индианы, но они должны попытаться.
Он объяснил Волку, что и как они будут делать после завтрака.
— Извини меня, — добавил он. — Я втянул тебя во все это. Я виноват во всем.
— Нет, Джек, — ласково сказал Волк. — Мы попытаемся. Возможно… — в голосе его прозвучала надежда.
— Да, — ответил Джек. — Возможно.
Джек был слишком взволнован, чтобы завтракать, но побоялся, что отказом от пищи он привлечет к себе всеобщее внимание. Поэтому он съел яйца и картофель с ломтиком бекона.
После завтрака Волк вопросительно посмотрел на Джека и, дождавшись кивка, направился в сторону туалета. Выждав пару минут, показавшихся Джеку вечностью, мальчик последовал за ним.
Войдя в туалет, Джек плотно прикрыл за собой дверь.
— Ну, — сказал он, — давай попробуем.
— Хорошо. Давай, Джек. Я боюсь.
Джек грустно усмехнулся.
— А я не боюсь?
— Как мы…
— Не знаю. Дай мне руки.
Волк протянул ему обе руки. Джек взял их в свои и крепко зажмурился.
— Волк, ты должен захотеть вернуться! Захотеть! Помоги же мне!
— Если смогу! Волк!
Джек почувствовал запах лизола. Невдалеке проехала машина. Зазвонил телефон. Он думал: «Я выпил волшебный напиток. Я выпил его в своем воображении. Я чувствую его на губах. Он холодит мне горло…» Земля поплыла под ногами. Волк закричал:
— Сработало, Джек! Сработало!
Запах лизола отступил. Как в тумане, он услышал… кто-то снял телефонную трубку и спросил:
— Да, кто это?.. Кто это…
«Это волшебство. Это волшебство, и я сделал его — сначала в раннем детстве, и потом — сегодня. Прав был Смотритель, прав был слепой певец Снежок. ВОЛШЕБНЫЙ НАПИТОК — ВО МНЕ САМОМ».
Он напряг свою волю… другие запахи… земля под ногами потеряла устойчивость…
«Кажется, мы падаем», — мелькнуло в голове у Джека. Но это было не падение. Просто они уже находились не в туалете, а стояли на земле. Пахло серой. Кошмарный запах, означавший крах всех надежд.
— Джейсон! Что это за запах? — простонал Волк. — Мы не можем здесь оставаться, не можем…
Джек увидел, что форменный костюм Волка вновь превратился в халат. Очки в стиле Джона Леннона исчезли. И… …и Волк стоял на самом краю выступа скалы.
— Волк! — он подскочил к другу и схватил его за полу халата. — Волк, нет!
— Джеки, это Копи! Творения Моргана! Я слышал о них. Я могу обнюхать их…
«Волк, это опасно! Ты упадешь!»
Волк немного отступил назад.
— Копи! — стонал он. — Джеки, это Копи. Джек, это кошмарное место!
Из глубины Копей поднимался дым, пропитанный ядовитыми парами. До Копей было около полумили. Джек видел фигуры людей, движущихся по тропинке к этому ужасному месту.
Все вокруг напоминало тюрьму. Надсмотрщики конвоировали заключенных, каждый из которых толкал перед собой тяжелую тачку.
Надсмотрщики были мало похожи на людей. Боже, да это оборотни!
У каждого из оборотней в руках был хлыст, которым они подгоняли конвоируемых людей.
Процессию возглавлял монстр. Он кричал что-то на неизвестном языке и щедро хлестал людей, с трудом передвигающихся под тяжестью груза. Хлыст украшали такие же серебряные накладки, как и на хлысте Осмонда.
С каждым ударом на теле какого-нибудь из заключенных выступала кровь. Бедняги волокли свои тележки; один из них упал. Монстр склонился над ним и до слуха Джека донесся звук, напоминающий выстрел из ружья. Умирающий человек повернул голову и посмотрел прямо в глаза Джеку.
Это был Ферд Янклофф.
Волк тоже видел это.
Они переглянулись.
И перелетели обратно.
И вот они вновь в тесном туалете. Потрясающе! Даже с Конаном-варваром не случалось ничего подобного!
— Джек, нет! Джек, нет! Копи! Это были Копи! Нет, Джек!
— Успокойся! Успокойся! Волк! Мы вернулись!
— Нет, нет, не…
Волк медленно открыл глаза.
— Вернулись?
— Да, Волк…
Внезапно дверь туалета распахнулась. На пороге стоял Энди Варвик. Он схватил Волка за отворот рубашки и толкнул. Волк отлетел к стене, сбив при этом рулон туалетной бумаги, поскользнулся на кафельном полу и упал.
Варвик повернулся к Джеку, а в туалет уже входил Сонни.
Не ожидая, пока Сонни проявит свои намерения, Джек размахнулся и ударил его кулаком в нос. Раздался треск ломающейся кости. Джек на мгновение почувствовал удовлетворение. Мысленно он сказал Волку: «Мы молодцы, Волк! Ты сломал руку одному мерзавцу, а я — нос другому».
Сонни со стоном отшатнулся; кровь заливала его лицо.
Джек, сжав руки в кулаки, наступал на него:
— Я предупреждал тебя, чтобы ты оставил меня в покое, Сонни?! Сейчас я хорошенько проучу тебя.
— Гек! — звал Сонни. — Энди! Кейси! Кто-нибудь!..
— Сонни, ты зря кричишь. Сейчас я…
Что-то врезалось в Джека, он потерял равновесие и головой ударился об зеркало. Сейчас тысячи осколков посыплются на пол… Но зеркала в Солнечном Доме были сделаны не из стекла, а из стали. Самоубийствам не место в столь благопристойном заведении!
Джек оглянулся в поисках того, кто нанес ему удар, и увидел Гека Баста, сжимающего в руке кастет.
Он посмотрел на Гека, и внезапно его осенило: «Так это был ты! Это ты стоял над Фердом в последние минуты его жизни в том, другом мире! Это ты был монстром, это ты был Двойником!..»
Джек, рывком вскочив на ноги, нанес Геку Басту удар в грудь, и тот упал лицом в унитаз.
Тотчас подоспели и другие. Волк пытался подняться на ноги. Его волосы падали на лицо. Сонни крался к нему, намереваясь ударить.
— Только тронь его пальцем, Сонни, — раздельно произнес Джек, и Сонни отступил. Джек подал Волку руку и помог подняться. Он увидел, как сквозь пелену, что шерсти на Волке стало еще больше.
«Это из-за того, что он волнуется… Приближается его Перемена, и это невозможно предотвратить».
Он и Волк стояли вдвоем против остальных — Варвика, Кейси, Педерсена, Пибоди, Певца, к которым присоединился и очухавшийся Гек. Джек заметил, что его враги выстроились в ряд, как недавно выстроилась процессия в Копях.
— Они занимались любовью, кретин и красавчик! — закричал Сонни. — Мы с Варвиком застукали их!
Джек похолодел. Бежать некуда. Он слегка отодвинулся от Волка.
— Ну, кто первый? — спросил он. — Подходи!
— Ты собираешься справиться с нами? — спросил Педерсен.
— Сейчас сам узнаешь. Ну, подходи!
На лице Педерсена появилась нерешительность. На шаг отступил Кейси… Все они замерли. В Джеке ожила глупая надежда…
— Разойдитесь, дети мои, — раздался властный голос, и лица врагов Джека просветлели.
Это был преподобный Гарднер.
Он прошел мимо своих помощников, направляясь к вжавшимся в угол друзьям. В руке у него был все тот же черный саквояж.
Он посмотрел на Джека и изрек:
— Знаешь ли ты, что сказано в Библии о гомосексуализме, Джек?
Джек только оскалил зубы, словно это он был Волком.
Гарднер грустно заметил, как будто произошло именно то, чего он ожидал:
— Все мальчишки плохие. Это аксиома.
Он открыл саквояж и достал шприц.
— Думаю, что ты и твой друг совершили нечто худшее, чем просто содомский грех. Ну-ка, ребятки, помогите мне.
Сонни и Гектор нерешительно выступили вперед.
Гарднер, держа в руке шприц, протянул саквояж Варвику.
— Я никогда не верил в вынужденное покаяние, но без покаяния нет веры в Бога; а там, где нет веры в Бога, — там властвует дьявол. Все, что я совершаю, — во имя тебя, Господи! Педерсен, Пибоди, Варвик, Кейси — хватайте их!
Мальчики, как послушные псы, поспешили выполнить его команду. Джек бросился было на Пибоди, но его мигом окрутили.
— Дайте мне убить его! — вопил Сонни, чьи глаза сверкали лютой ненавистью. — Я хочу убить его!
— Не сейчас! — ответил Гарднер. — Возможно, позднее. Мы еще успеем сделать это, Сонни.
Как человек, пробудившийся от долгого сна, Волк встряхнулся и посмотрел вокруг. Он увидел плененного Джека, увидел шприц и сбросил с плеча своего друга руку Педерсена. Из груди Волка вырвался рык.
— Нет! ОТПУСТИТЕ его!..
Гарднер с невероятной ловкостью скользнул в сторону Волка. Это напомнило Джеку танец Осмонда. Шприц дрожал в его руке. Волк попытался выхватить шприц, но Гарднер увернулся.
Встревоженные мальчишки отступали к двери. Никто не хотел связываться с Волком.
— Отпустите ЕГО!
— Волк!
— Джек!.. Джек!..
Глаза Волка, как в калейдоскопе, непрерывно меняли свой цвет. Он протянул руку к Джеку, но тут подоспевший Гек Баст рывком повалил его на пол.
— Волк! Волк! — закричал Джек. — Если ты посмеешь убить его, сукин сын…
— Тсс, мистер Джек Паркер, — прошептал ему на ухо Гарднер, и Джек почувствовал, как в правое предплечье легко вошла игла шприца. — Успокойся. Мы немного просветлим твою душу. А потом, возможно, мы посмотрим, как ты повезешь груженую тележку по спиральной дороге. Ты можешь спеть «аллилуйя»?
Это было последнее, что услышал Джек, проваливаясь в темноту.
«Аллилуйя… аллилуйя… аллилуйя…»
26. ВОЛК В КАРЦЕРЕ
Прошло много времени, прежде чем Джек очнулся. Он лежал, не подавая признаков жизни. Болела голова и нестерпимо хотелось пить. Джек попытался пошевелить руками и не смог: руки были скручены за спиной смирительной рубашкой.
«Ферд быстрее прошел через все это, Джеки», — подумал он, и мысль о Ферде немного отвлекла его от головной боли.
Гек Баст:
— Он очнулся.
Преподобный Гарднер:
— Еще нет. Я вкачал ему столько, что даже крокодил вырубился бы. Он проснется не раньше девяти часов вечера. Пусть поспит. Гек, ты пойдешь и послушаешь покаяние мальчиков. Скажи им, что вечерней службы сегодня не будет. Мне нужно встречать самолет, и освобожусь я очень поздно. Сонни, ты останешься и поможешь мне.
Гек:
— Он дышит так, будто очнулся.
Гарднер:
— Иди, Гек. И попроси Бобби Пибоди проследить за Волком.
Сонни (с иронией):
— Ему там не по душе, верно?
«Волк, они снова заперли тебя в карцер, — подумал Джек. — Я виноват… Это моя вина… моя…»
— Когда дьявол покинет его, то он начнет кричать. Иди же, Гек! — услышал Джек голос преподобного.
— Да, сэр.
Джек продолжал лежать неподвижно.
Сидя в металлическом карцере, Волк выл весь день, стуча ногой в дверь. Он не рассчитывал выбить дверь, как не рассчитывал и на то, что его выпустят отсюда. Просто в нем кипела ярость.
Его крики оглашали Солнечный Дом и прилегающие поля. Мальчики, слышащие их, нервно переглядывались, не говоря ни слова.
— Сегодня утром я видел его в туалете, — тихо сообщил Рой Одерсфельд Мортону.
— Они действительно его подозревали, как сказал Сонни? — спросил Мортон.
Очередной вопль из карцера заставил мальчиков на мгновение замолчать.
— Да еще как! — продолжил Рой. — Я не успел разглядеть, но Бастер Оутс все видел и сказал, что член у него огромных размеров. Так он сказал.
— О, Боже! — Мортон был потрясен.
Волк выл весь день, но когда зашло солнце, он замолк. Тишина в карцере пугала мальчиков еще больше. Они все чаще переглядывались, исподтишка бросая взгляд в сторону карцера. Шести футов в длину и трех в высоту, карцер больше всего напоминал железный сейф. «Что там происходит?» — удивлялись мальчики. И даже во время покаяния их глаза нет-нет, да и обращались к окну, за которым виднелся карцер.
«Что же там происходит?..»
Гектор Баст знал, где блуждают сейчас их мысли, но не мог отвлечь их внимание. Ожидание чего-то необычного овладело питомцами Солнечного Дома. Их лица пылали, глаза сверкали нетерпением.
«Что же там происходит?!»
То, что там происходило, объяснялось просто.
Волк собирался следовать за луной.
Он почувствовал, что это произойдет сегодня — когда начало садиться солнце, и небосклон заалел. Было еще рано следовать за луной — и это огорчало его. Но Волк знал: это время обязательно наступит. Волк слишком долго держал себя в руках, повинуясь воле Джека. Он проявил во имя Джека большое мужество в этом мире.
Но сейчас он последует за луной, потому что умирает. Сил бороться у него почти не осталось. Странное состояние!
Его рот внезапно заполнился зубами.
После ухода Баста до ушей Джека донесся металлический скрежет ключей в замке несгораемого шкафа.
— Абельсон. Двести сорок долларов и тридцать шесть центов.
Питер Абельсон был из команды внешней охраны. Он был, как и все парни в этой команде, горд и неприступен и не имел физических недостатков. Джек видел его только несколько раз.
— Кларк. Шестьдесят два доллара и семнадцать центов.
— Не повезло ему, — заметил Сонни.
— Я говорил ему, что бояться не надо. Но ты не перебивай меня, Сонни. В десять-пятнадцать в Манси прибывает мистер Слоут, а дорога туда неблизкая. Я не хочу опоздать.
— Простите, преподобный Гарднер.
Гарднер отпустил еще несколько реплик, но Джек перестал прислушиваться. При имени Слоут он впал в шок, хотя где-то в глубине души допускал возможность подобного хода событий. Откуда же едет Морган? С Запада? С Востока? Из Лос-Анджелеса или Нью-Хэмпшира?
«Здравствуйте, мистер Слоут. Я надеюсь, что не слишком потревожу вас, но местная полиция доставила мальчика — точнее, двух мальчиков, из которых только один имеет интеллект. Мне кажется, я откуда-то знаю его. Или это… мое второе „я“ знает его. Он представился Джеком Паркером, но… Что? Описать его? Хорошо…»
Время неумолимо приближалось.
«Я говорил тебе, Джеки, чтобы ты вернулся домой… а сейчас слишком поздно».
Все мальчики плохие. Это аксиома.
Джек приподнял голову и осмотрел комнату. Гарднер и Сонни в противоположном углу занимались своими подсчетами. Гарднер диктовал фамилии и суммы в алфавитном порядке, Сонни считал. Перед Гарднером лежала стопка конвертов, с которых он и считывал сведения.
— Темкин. Сто шесть долларов.
Зашуршал конверт.
— Я думаю, что он вновь оступился, — сказал Сонни.
— Господь все знает, но выжидает, — мягко заметил Гарднер. — С Виктором все будет в порядке. А теперь заткнись: мы должны покончить с этим до шести.
Сонни звякнул ключами.
Над Джеком висело полотно с Иисусом, идущим по воде. Сейф был открыт.
Джек увидел кое-что интересное: на столе у Гарднера лежали два конверта. На одном из них было написано «ДЖЕК ПАРКЕР», на другом — «ДЖЕК ФИЛИПП ВОЛК». Там же находился его рюкзак. И еще рядом валялась связка ключей.
Слева виднелась дверь — личный вход Гарднера из помещения. Это — единственный путь…
— Еллин. Шестьдесят два доллара и девять центов.
Гарднер взял в руки последний конверт и вдруг резко прикрыл его ладонью.
— Наверное, Гек был прав. Кажется, наш дорогой друг, мистер Джек Паркер пришел в себя.
Он встал из-за стола и направился к Джеку. Его глаза смеялись. Из кармана он достал зажигалку.
— Только твоя фамилия на самом деле не Паркер, верно, дружок? Твоя фамилия — Сойер. Да, Сойер. И скоро придет тот, кого ты чрезвычайно интересуешь. Мы расскажем ему немало интересного, верно?
Чиркнула зажигалка, и лицо Гарднера осветилось белым огоньком.
— Покаяние невероятно очищает душу, — подытожил он, и погасил зажигалку.
Вжик.
— Что это было? — спросил Рудольф, глядя на плиту, где дымился почти готовый ужин.
— Что именно? — поинтересовался Джордж Ирвинсон, в чулане, где он чистил картошку.
Донни Киган громко рассмеялся.
— Я ничего не слышал, — нахмурился Ирвинсон. Донни опять рассмеялся.
Рудольф сердито посмотрел на него:
— Ты, идиот! Ты слишком много счищаешь с картофелины.
«Фьють-фьють-фьють».
Вжик. Крак.
— Ну, теперь ты слышал?
Ирвинсон замотал головой.
Внезапно Рудольф испугался. Эти звуки доносились из карцера, который, как он был уверен, был хорошо заперт. Там сидел этот большой мальчик, один из тех двоих, которые занимались любовью в туалете. Вторым был тот мальчик, который накануне разговаривал с ним о побеге. Мальчишки говорили, что у большого мальчика огромный член… и еще они говорили, что он сломал руку Баста, как тростинку. Это, конечно, ложь, но…
Вжик.
В этот момент Ирвинсон оглянулся. И внезапно Рудольф решил, что ему необходимо подняться в ванную, которая располагалась на третьем этаже. И не возвращаться сюда два или три часа. Он устал от черной — очень черной! — работы.
ВЖИК-ВЖИК!
Рудольф снял колпак, положил его на весы поверх приготовленной для ужина соли, и вышел из комнаты.
— Куда вы? — крикнул вслед Ирвинсон. Его голос дрожал. Донни Киган, не поднимая головы, чистил картошку; волосы упали на лицо Донни, скрывая его выражение.
ВЖИК! ВЖИК! ВЖИК-ВЖИК-ВЖИК!
Рудольф не ответил Ирвинсону. Он почти вбежал на второй этаж.
Все время Рудольф думал, что пора подыскать себе новую работу.
ВЖИК!
Отлетел верхний болт, удерживающий на петлях дверь в карцер.
ВЖИК!
За ним последовал нижний.
ВЖИК!
Дверь карцера распахнулась, и в проеме возникли две когтистые лапы.
Волк пробивал себе дорогу на волю.
Пламя взад-вперед двигалось перед глазами Джека. Гарднер гипнотизировал его взглядом. Это было бы слишком, если бы не выглядело столь ужасно. При других обстоятельствах Джек с удовольствием посмеялся бы. А может, он еще посмеется!..
— У меня есть несколько вопросов, на которые ты мне ответишь, — говорил Гарднер. — Мистер Морган сам мог бы без труда добиться от тебя ответа, но я хочу избавить его от лишних проблем.
— Я не знаю, что вы имеете в виду.
— Как давно ты можешь перемещаться в Территории?
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |