Гермиона не хотела говорить о найденном портрете друзьям. Что толку? Этот Регулус ещё мальчишка. Он поклонялся силе Волан-де-Морта, спал и видел, что однажды на его предплечье «нарисуется» метка Пожирателя смерти. Гарри замучил бы Блэка вопросами, Рон оскорбил бы или сказал что-нибудь лишнее, а Кикимер, того и гляди, утащил бы портрет вместе с тяжёлой рамой к себе в каморку и сделал там алтарь поклонения…
За окнами садилось солнце, медленно опуская свой диск за горизонт. Гермиона нажала на нужные виноградины и прошмыгнула в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь. Она держала в руке чашку любимого чая с лимоном.
Несколько дней назад всего пару часов Гермионе понадобилось, чтобы привести комнату в идеальное состояние. Напротив картины Блэка теперь стояло мягкое удобное кресло, куда она и забралась, подобрав под себя ноги. Гермиона перевела взгляд на пустую раму. Что ж, она могла и подождать.
Гермиона закрыла глаза и вдохнула кисло-сладкий аромат напитка.
Она представила себе повзрослевшего Регулуса Блэка, сжимающего в руке зелёный медальон Салазара Слизерина. Эта картина не оставляла её. Слишком сложно было принять то, что подросток, с которым она приходила вести беседы об астрономии и рунах, был Пожирателем смерти, чистокровным снобом и мерзавцем, но, вместе с тем, смелым и решительным человеком, положившим свою жизнь на алтарь Смерти ради свержения Тёмного Лорда.
В голове пронеслись воспоминания последних событий: скорчившийся на полу домовик, захлёбывающийся слезами, и его потрясший Гермиону до глубины души рассказ, лицо Гарри, которое она никогда не забудет. Он словно пережил заново тот день. День, когда отправился с Дамблдором в пещеру.
Гермиона не была там, в этом треклятом месте, но ей казалось, что она видела всё своими глазами.
Скалы и волны, остервенело бьющиеся о камни, первый вход, второй, огромное чёрное озеро…
Квакающий голос Кикимера дрожал, когда домовик рассказывал об этом.
— …и там была лодка…
Гермиона закрывала глаза, и перед ней возникала лодка, призрачная, полупрозрачная лодка, качающаяся на чёрной воде.
— На острове стояла чаша, полная зелья…
И Гермиона видела это зелье, более того, чувствовала его вкус во рту, обжигающий и смертоносный.
-…руки, мёртвые руки, высунулись из воды озера…
По коже пробегала дрожь, и хотелось завыть от страха.
— Как же ты выбрался? — спросил тогда Гарри.
А эльф только поднял голову и прошептал:
— Хозяин Регулус позвал Кикимера назад. Кикимеру велели идти домой. Кикимер пошёл домой…
Гермиона помнила, как они втроём удивились. Прямой приказ любимого хозяина заставил домовика, можно сказать, вернуться с того света.
— Хозяин Регулус очень встревожился, очень. Хозяин был странным, и он попросил Кикимера отвести его в ту пещеру, в пещеру, где Кикимер был с Тёмным Лордом…
Гермиону тогда охватило отвращение. Она, как и Гарри, подумала, что Блэк просто заставил услужливое существо проделать всё то же самое. Кикимер знал тайну Волан-де-Морта, знал, как добраться до медальона.
— И он заставил тебя выпить зелье? — с отвращением выплюнул Гарри.
Но Кикимер покачал головой и заплакал.
И тут Гермиона прижала ладонь ко рту. Она всё поняла. Голова закружилась. Она увидела вдруг чётко и ясно Регулуса Блэка, достающего из внутреннего кармана мантии медальон и грустно улыбающегося преданному ему до смерти, уже стовшей за спиной, домовику.
— И он велел Кикимеру взять его и, когда чаша опустеет, поменять медальоны… И он приказал уйти без него. Прийти домой и никогда не говорить хозяйке, никому из Блэков об этом. И он выпил всё зелье, а Кикимеру оставалось только поменять медальоны и смотреть, как хозяина Регулуса… утаскивают под воду…
Глаза застилали слёзы. Гермионе стало безумно жаль Регулуса, он не знал, что у Лорда есть и другие крестражи.
Разорвать душу даже один раз уже преступление, но Том не ограничился этим…
Кикимер лежал на полу, задыхаясь.
— Что ни делал Кикимер, он не мог причинить вред медальону! — стонал эльф. — Кикимер не смог выполнить приказ, Кикимер плохой эльф, Кикимер не уничтожил медальон! Кикимер видел, как страдает хозяйка, но не мог нарушить приказ доброго хозяина, потому что хозяин Регулус велел ему…
В окно ударил порыв ветра, и Гермиона распахнула глаза. Она отхлебнула горячего чаю и почувствовала приятное тепло, разливающееся по телу.
— Снова лимонный чай, — раздался насмешливый голос.
Гермиона даже не вздрогнула, она привыкла к этой особенности Блэка, который по началу развлекался таким образом, пугая её неожиданными появлениями.
— Снова, — ответила она и сделала новый глоток.
— Как дела у маглолюбов и маглокровок? – поинтересовался Регулус скучающим тоном.
Гермиона незаметно улыбнулась. Маглокровок, что же, она была готова примириться с этим.
— Сегодня значительно лучше. Ты был когда-нибудь в Министерстве Магии? – неожиданно спросила Грейнджер.
— В Министерстве? – удивился Регулус. — Доводилось пару раз. Отец проводил.
— Интересно, — протянула Гермиона.
— Варварский способ войти в Атриум мне запомнился надолго! — заворчал между тем Блэк. — Ты можешь себе представить аристократа в магловской телефонной будке, а? Мерлин, я ещё тогда выронил отцовский золотой жетон!
— Что за жетон? – спросила Гермиона.
— Золотой кругляш с двумя заглавными тиснёными буквами «М», — отмахнулся Регулус. — Зачем тебе это? Ты хочешь попасть в Министерство?
— А если и так? – вздёрнула голову Грейнджер. Она понимала, что теперь им нужно было попасть в Министерство, ведь они узнали, что медальон у Амбридж.
— Смешно, — фыркнул Блэк. — Тебе так просто не пройти, там распознающие чары. Кого попало, не пропустят.
— Это мы ещё посмотрим, — прошептала Гермиона.
Регулус многозначительно поднял брови, ожидая продолжения.
— На площади Гриммо объявился кое-кто, а то мы уже заждались, — Гермиона решила сменить тему разговора. Она видела ночью двоих Пожирателей смерти в чёрных мантиях, они таращились в сторону дома. Появление тёмных волшебников лишь усугубило настрой Гарри, Рон стал ещё раздражительнее. Отчасти поэтому Гермиона и уходила от них сюда.
— Я так понимаю, это был сарказм? – протянул Регулус.
Гермиона пожала плечами и открыла принесённую в кабинет ещё вчера книгу сказок.
— Я слышал крики матери с первого этажа… — осторожно начал Блэк.
— О, да! — усмехнулась Гермиона. — Они слышны по всему дому!
— В доме был оборотень! — выпалил Регулус.
Гермиона дёрнулась и вскочила с кресла:
— Это был наш друг! – процедила она, приблизившись к портрету.
— Друг? – издеваясь, переспросил Регулус, сузив глаза. — Это я — Ремус Люпин, — передразнил Блэк. — Я знаю, кто это! Это муж Нимфадоры Тонкс, дочери Андромеды и грязнокровки Тонкса!
Гермиона ахнула от удивления. Откуда он мог знать об этом? Она ничего не говорила о Ремусе или Доре.
— Грязнокровки Тонкса? – прошипела Гермиона. — Ах, ну да, такие как я или Тонкс похитили у вас, невинных чистокровок, магию!
— Магловские выродки, — зло выплюнул Регулус.
Гермиона застыла на месте. «Регистрация магловских выродков» — так называлась статья в «Ежедневном пророке», принесённом Люпином.
— Откуда ты всё это знаешь? – потрясённо прошептала Грейнджер.
— Не твоего ума дело, — отрезал Блэк и отвернулся.
— Вы, чистокровные, так кичитесь своей кровью, а на деле не отличите её от крови маглов! Ремус замечательный человек! – горячо воскликнула Гермиона. — Он многим пожертвовал ради всех нас! Он рискует своей жизнью каждый день, защищая таких как я! – Гермиона почувствовала, что вся дрожит. Вся злость, которую она не смогла выместить на Гарри, назвавшего Люпина трусом, выплёскивалась из неё в потоке слов. — Он потерял своих друзей! Чёрт, он один из сильнейших волшебников, которых я знаю, но я никогда не видела его Патронуса! Ты знаешь, Блэк, что это такое Патронус? Он не даётся волшебнику, у которого мало светлых воспоминаний, или они так глубоко, что недоступны для такой сложной магии!
Гермиона перевела дыхание. Она с яростью посмотрела на портрет Блэка, и где-то на границах её сознания забилась невесёлая мысль: она сказала лишнее. Регулус был взволнован и, кажется, даже напуган. Левой рукой он судорожно сжал такую же нарисованную палочку, как и он сам. Костяшки пальцев побелели.
— Ты сказала, — прохрипел он, глядя исподлобья на Грейнджер, — что Люпин потерял друзей…
Гермиона почувствовала во рту горечь. Она давно решила, что не будет рассказывать, пусть даже ненастоящему Блэку, о том, что их род прервался, о том, что Сириуса убила собственная кузина, а сам Регулус погиб мучительной и страшной смертью, о том, что их мать не пережила такого горя, а остальная часть дома была разграблена и заброшена.
— Я ведь знал Люпина ещё в школе, — прошептал Регулус едва различимо. — Ведь это, наверняка, он. Я прекрасно помню его: один из гриффиндорских друзей моего мятежного братца. Поттер, Блэк, Люпин и коротышка Питер, хвостом следующий за ними по пятам… Значит, они мертвы.
— Петтигрю жив, — холодно откликнулась Гермиона.
— Северус всегда говорил, что мы недооцениваем мальчишку, — отстранённо проговорил Регулус. — Видимо, он был, как всегда, прав, когда говорил, что этот крысёныш ещё покажет своё лицо.
Имя Снейпа резало слух. Гермиона не хотела ничего слышать о бывшем преподавателе, тем более о том, что Северус Снейп ещё в молодости разглядел в Хвосте то, что не смогли за все годы увидеть остальные Мародёры, делящие с Петтигрю одну спальню мальчиков в школе.
— Ещё как показал! — вскинула голову Гермиона. — Он предатель и убийца, хотя ты, наверняка бы, оценил его по достоинству, — голос Грейнджер стал злым и колючим. — Он служит твоему обожаемому Лорду. Он причастен к смерти многих людей, из-за него Сириус провёл тринадцать лет в Азкабане!
— Значит, мой брат скончался в тюрьме? – презрительно выплюнул Блэк.
— Мерлин, нет! Он вырвался оттуда! Он погиб, спасая моих друзей и меня от Пожирателей смерти! Он отдал свою жизнь ради того, чтобы дать нам шанс победить Тёмного Лорда!
Регулус странно посмотрел на Гермиону, на какой-то миг ей показалось, что он вот-вот сойдёт с холста и прикончит её на месте своей волшебной палочкой из кипариса с сердечной жилой дракона. Его высокий голос заставил Гермиону содрогнуться:
— Сириус глупец, отщепенец и предатель крови! — резко сказал Регулус, опасно сверкнув глазами. — Лучше бы он сдох в тюрьме за решёткой среди могильного холода и смрада Азкабана!
— Что ты такое говоришь? – потрясённо прошептала Гермиона, отшатываясь от стены.
— Я бы никогда не пожертвовал жизнью ради маглов или грязнокровок! — заявил Регулус. — И, уж точно, я бы сделал всё, чтобы помочь в его великом деле Тёмному Лорду!
Гермионе захотелось рассмеяться ему в лицо. Она открыла рот, чтобы рассказать, как «верно» Регулус служил Волан-де-Морту, но вовремя остановила себя.
«Зачем? Этот мальчишка на стене всё равно не поймёт этого, — подумала она. — Тот Регулус Блэк, что утонул в чёрном озере с уродливой меткой на предплечье, с грузом страшных и горьких поступков, был куда лучше, чем этот нарисованный шестнадцатилетний невинный мальчик».
* * *
Исходя из записей, сделанных мистером Олливандером: Палочки из кипариса ассоциируются с благородством. Великий средневековый изготовитель волшебных палочек Джерейнт Олливандер написал, что для него всегда было честью подобрать пару кипарисовой палочке, поскольку он знал, что встретил волшебницу или волшебника, которому суждено умереть смертью героя. Палочки из кипариса находят родственную душу в людях смелых, храбрых и самоотверженных, таких, кто не боятся противостоять теневой стороне своей природы и природы других.
Гарри называет Люпина трусом, когда тот предлагает свою помощь в поисках крестражей. С мыслью, что ради жены и малыша он должен отказаться от семейного счастья, Ремус приходит к Гарри, Рону и Гермионе с предложением сопровождать их, но его поступок Гарри расценивает, как попытку сбежать от ответственности перед собственным сыном.
Глава опубликована: 19.05.2013
Глава четвёртая - Мистер Данти
Мистер Данти
Миновала середина августа. Раньше Драко любил этот летний месяц. Раньше, но не сейчас.
Малфой вытянул ноги, развалившись в кресле. Он чертовски устал. Нет, он был вымотан. Драко закрыл газету и небрежно откинул от себя номер «Ежедневного пророка» к старым выпускам, валявшимся на столе.
Недовольный чем-то в последнее время родственник странно покосился со своего портрета на волшебную газету.
— Кто это «Нежелательное лицо №1»? – недовольно спросил Блэк, прочитав заголовок статьи, лежащей к нему вверх ногами газеты.
«Нежелательное лицо №1», похоже, плевать хотело на свою нежелательность. Волшебники то тут, то там видели Поттера в переулках магического Лондона. Сначала Драко решил, что очкарик спятил, и героизм в его крови вкупе с гриффиндорской безрассудностью всё-таки превысил все допустимые нормы. Это было странно — открывать номер «Пророка» и надеяться, что снова увидишь статью о том, что неугомонный Поттер кому-то опять попался на глаза. И Малфой каждый день находил нужные ему строчки.
— Этот очкарик на колдо-фото – «Надежда всего магического мира», — усмехнулся Малфой. — Гарри Поттер.
Драко перевернул страницу и поднял газету, показывая её Блэку.
— А это его сообщники по спасению оного, — ткнул он пальцем в снимок ребят из Отряда Дамблдора на второй полосе. — Тупица Лонгботтом, выскочки Уизли, грязнокровка Грейнджер…
Регулус нахмурился ещё больше, узнав на фото свою новую знакомую из дома на площади Гриммо.
— Они подписали себе смертный приговор, — рассуждал тем временем Драко. — Особенно Грейнджер, если вздумает вернуться в Хогвартс.
— Она не вернётся, — выпалил Регулус и замер под удивлённым взглядом Малфоя. — Как и этот Поттер, — поспешил добавить Блэк. — Они же не настолько глупы, хоть и гриффиндорцы. Эй, ты сказал мне, что не знаешь Поттера!— попытался отвлечь Драко Регулус.
Драко подозрительно всмотрелся в "невинные" глаза Блэка. Здесь что-то было не так. Определённо.
— Я сказал, что не знаю о Джеймсе Поттере... — протянул Малфой.
Поттера в последний раз видели в Нижнем Флегли. Там как раз шла намеченная проверка домов грязнокровок. «Мальчик, который выжил» стал всё чаще попадаться на глаза самим Пожирателям смерти. Он каким-то образом проведывал о будущих операциях.
От Крэбба Драко узнал о предстоящей вылазке в Керинг. Какому-то маглорождённому мальчишке исполнилось одиннадцать лет буквально на днях: его имя появилось в «Регистрационной книге потенциальных учеников школы чародейства и волшебства», которая теперь хранилась в Министерстве Магии.
Глупо было надеяться, что там надумает появиться Поттер, но надежда на это теплилась в сознании Малфоя до последнего.
* * *
Драко стоял в тени раскидистого клёна, алые листья которого теребил ветер. Ещё двое Пожирателей перешёптывались рядом. Один из них был высокий и широкоплечий, Драко никогда не видел его прежде. Второй – бородатый коротышка – Додж Хегли, задыхающийся от жары в своём чёрном как смоль плаще.
Чего они ждут? Может быть, тоже появления Поттера?
Драко задумался: а для чего он поджидает здесь Гарри Поттера? Он не собирался с ним разговаривать, не хотел его убивать, не желал перебегать на другую сторону. Просто увидеть. Увидеть и понять, что всё по-прежнему, и это не призрак из газетных станиц, а всё ещё живой и не сдающийся «Надежда всего магического мира, его сиятельство, Избранный, Поттер».
Пожиратели о чём-то договорились и направились к дому. Чёрные длинные плащи задевали побуревшую от солнца колкую траву. Хозяева явно не слишком-то заботились о красоте своего газона. Маленький домик со съехавшей крышей кричал о бедности своих владельцев.
Один из Пожирателей постучал в дверь и оглянулся при этом на Драко. Его глаза полнились кровожадным блеском. Дикая чёрная радость плясала в душах этих людей, готовых убить одиннадцатилетнего ребёнка. Пожиратели достали палочки, когда за дверью послышались шаги.
— Ты чего там стоишь, Малфой?— насмешливо сказал коротышка. — Палочку дома забыл?
Драко зло покосился на него и шагнул вперёд.
Дверная ручка немного дёрнулась, и в ту же минуту дверь оглушительно взорвалась. Взрывная волна, налетевшая на Пожирателей из глубины дома, отнесла их на пару метров назад вместе с досками и частью стены. На глазах у обомлевшего Малфоя из дома выскочил его однокурсник Финниган. Симус взмахнул палочкой, накладывая на кряхтящего Хегли обездвиживающее заклятие. Видимо, из-за поднявшейся в воздух пыли Финниган даже не заметил стоявшего неподалёку Малфоя. В следующее мгновение на крыльце появился смутно знакомый Драко мальчишка с Равенкло, а за ним Эрни Макмиллан.
Совсем рядом раздались хлопки. Несколько тёмных фигур в железных уродливых масках выплыли из чёрных клубов дыма. Полетели проклятия. Драко накинул съехавший от взрывной волны капюшон и метнулся к стволу ветвистого дерева.
«Какого чёрта, я должен сражаться со своими сокурсниками?!» — разъярился Драко.
Эти люди сидели за соседними партами, смеялись с ним над профессором Бинсом. Он видел их боггартов на уроке Люпина. Драко пожимал руку Макмиллану – капитану квиддичной команды Хаффлпаффа.
Краем глаза Драко заметил нескольких напуганных, удирающих отсюда подальше маглов.
И тут же Финниган взмахнул палочкой, с её кончика полился ослепительно чистый свет, разрывающий облако клубящейся в воздухе пыли. Серебристая юркая лисица покружилась какое-то время вокруг отбивающегося гриффиндорца. Он давал ей какие-то указания, не иначе. Зверь понимающе кивнул и унёсся прочь, превратившись в сверкающую точку.
Патронус.
Драко никогда прежде не видел Патронуса. Подумать только, криворукий Финниган владел этой сложной магией, а Драко – нет.
Новые хлопки показались Драко оглушительными ударами грома среди гула сталкивающихся волн заклинаний. Вот оно! На площадке перед домом появились другие волшебники, и среди них невозможно было не узнать Гарри Поттера.
Плечо Драко сжала чья-то ладонь. Малфой резко обернулся и увидел горящие сумасшедшим блеском глаза тётки.
— Он здесь, Драко! Он пришёл! – ликовала Беллатриса. — Мы схватим его для Лорда!
Беллатриса бросилась вперёд, посылая в Поттера проклятия, а Драко остался на месте. Несколько вспышек ударили совсем рядом. Дерево загорелось, и кленовые багряные листья стали ещё ярче.
— Не Поттер… — разочарованно прошептал Драко. — Это не Поттер…
Настоящий Поттер бросился бы навстречу Беллатрисе, стоило ей ступить на этот проклятый газон. Драко знал, что тот ненавидит тётку, его злобы хватило бы на то, чтобы при встрече Беллатрису убить. Этот же Поттер лишь жалкая пародия. Теперь Драко понял это.
Всё было не таким: движения, взгляд, озорная улыбка, которой никогда не было у очкарика во время сражений.
Здесь больше делать нечего. Поттера тут нет, только безбашенный смельчак под оборотным. А чего ты ждал, Драко? Неужели Грейнджер отпустит драгоценного Гарри участвовать в этих мелких стычках, она грязнокровка и зануда, но ума удержать от таких приключений Потти у неё хватит.
— Фумос, — произносит Малфой и тут же трансгрессирует из Керинга прочь, оставляя облако тёмно-синего дыма.
Нацеленность, настойчивость, неспешность. Похоже, кроме настойчивости – желания как можно скорее убраться оттуда – у Драко ничего не было. Он оказался, Мерлин знает где.
Драко осмотрелся. Он очутился в тёмном тупике между старыми магловскими домами. На обветшалом указателе, который он смог разглядеть на углу дома, красными печатными буквами было написано: «Друри-лейн».
Мать рассказывала Драко как-то о Королевском театре с аналогичным названием в Лондоне.
Где-то неподалёку прогремел гром. Малфой задрал голову, несколько холодных капель дождя упало ему на лицо. В воздухе пахло грозой. Резкий порыв ветра заставил поёжиться.
Драко запахнул мантию получше и зашагал по улице. Не похоже, что здесь он сможет встретить что-то похожее на театр. Только грязные дома тянулись друг за другом на Друри-лейн. Два пьяных магла, прислонившихся к ограде распивочной, заинтересованно проводили Малфоя взглядами.
Вот-вот должен был начаться ливень. По асфальту запрыгали одинокие капли.
Драко свернул на Олдмерри и остановился как вкопанный. На его глазах под серым зонтом перебегала через дорогу Гермиона Грейнджер.
Малфой не поверил увиденному. Грейнджер он был рад не меньше, чем, (ах, если бы только он смог увидеть настоящего), Поттеру. Он незаметно последовал за ней через дорогу.
Она подошла к ветхому двухэтажному зданию и сложила зонтик.
Грейнджер резко оглянулась, и Драко едва успел наложить дезиллюминационное заклинание, чтобы слиться с мокрой стеной соседнего дома.
Холодные струи заклинания неприятно разлились по коже, но Драко терпел их, пока Грейнджер не зашла в здание и не прикрыла дверь.
Малфой осторожно подкрался к окну. Он с жадностью всмотрелся в хрупкую фигурку девушки, стоящей у стойки. Драко попытался расслышать, о чём говорила Грейнджер с толстоватым мужчиной в белом халате. Малфой настолько увлекся собственным открытием, что напрочь забыл об Импервиусе. Его мантия промокла насквозь, и мокрая чёлка сползла на лоб.
Наконец-то, Грейнджер положила на стойку несколько монет и забрала из рук улыбающегося продавца какие-то коробочки и небольшую бутылку, напомнившую Драко пузырёк зелий. Малфой вовремя спрятался от Гермионы, когда она вышла под навес. Грейнджер сложила покупки в бесформенную бисерную сумочку, и на секунду, Драко мог бы поклясться, он увидел внутри сумки большую карту-брошюру из Министерства Магии с его эмблемой.
Малфой проследил за Гермионой до заброшенного склада пиломатериалов, стараясь чуть ли не дышать. Грейнджер достала из сумочки серебристую тонкую мантию и накинула на плечи.
Драко, не веря своим глазам, смотрел на то, как под серебристой тканью скрылась фигура Гермионы. Серый зонт на пару секунд повис в воздухе и сам со щелчком закрылся, а затем раздался хлопок. Грейнджер аппарировала.
Малфоя охватило странное чувство, которому он не мог найти объяснения.
Радость.
Теперь он убедился, что Грейнджер ему не почудилась, что он не принял за неё похожую маглу.
Драко с воодушевлением вернулся к ветхому зданию, под окнами которого только что наблюдал за подругой Поттера.
Аптека. Драко понял это сразу, когда зашёл внутрь. Странный смутно знакомый запах защекотал ноздри. За стеклом на многочисленных полках стояли всевозможные коробочки с лекарствами и пузырьки с настойками. Малфой никогда не любил маглов, но за достижения медицины, которыми они восполнили неимение магии, не мог их не уважать.
У прилавка копошился пухлый магл пятидесяти-шестидесяти лет.
Драко кашлянул, и мужчина, оторвавшись от своего занятия, посмотрел на посетителя.
— Боже, что же вы, мистер?! – воскликнул толстячок.
Барри — успел прочитать Малфой на бейджике.
— Так и простыть недолго, вон какой дождь хлещет!
Драко запоздало понял, что походит на сточную крысу, вымокшую до нитки.
— Не стоит беспокойства, — натягивая улыбку, ответил он аптекарю. — Я как раз проходил мимо, когда увидел мою старую знакомую, выходящую из вашей аптеки.
— Аа, мисс Уайлд, — понимающе закивал Барри. Драко возликовал: выпытать у этого толстяка информацию будет ещё легче, чем он думал.
— Да, мисс Уайлд, — постукивая пальцами по стойке, подтвердил Малфой. — Я уж испугался, не заболела ли она?
— О, нет! Мисс Уайлд приходит сюда вот уж с пару недель, — почесав затылок, пробормотал Барри. — Покупает для своей старой тётушки лекарства. У её тёти такое слабое здоровье: частые головные боли…
«Поттер», — догадался Драко.
— …таблетки от бессонницы, травяной отвар… Сегодня, правда, взяла средство от кашля и леденцы с ментолом. Сейчас такие дожди зачастили…
Но Драко больше не слушал болтовню магла. В его голове проносились тысячи мыслей, но ни за одну он не мог уцепиться.
— Вы сказали, — перебил он Барри, — что мисс Уайлд часто заходит к вам?
— Да-да! Завтра опять придёт за заказанной мазью… за ночь настоится как раз.
— Завтра?!
Барри кивнул.
— Ну, что же. Я бы очень хотел встретиться со старой знакомой, — протягивая золотой галеон, пропел Малфой. — Он из золота, — заверил он, разглядывающего монету Барри. — Я бы хотел оставить для мисс записку.
Барри протянул посетителю жёлтый листок, предназначенный для рецептов.
Драко пораздумывал несколько мгновений, а затем быстро начеркал несколько строчек непонятным ему магловским пишущим прибором с чернилами синего цвета.
— Вот, передайте завтра ей это.
Барри судорожно закивал, пряча бумажку в карман. Он протянул Драко свою толстую короткую руку, и Малфой неохотно её пожал.
— Не сомневайтесь, даже читать не буду!
Аптекарь выпустил ладонь Драко и тут же вытер свою собственную пахнущей спиртом салфеткой.
Малфой невесело проследил за его манипуляциями и криво улыбнулся. Подумать только: магл вытирает руки после рукопожатия чистокровного волшебника обеззараживающей салфеткой!
Накинув капюшон, Малфой повернулся к двери. Он уже взялся за ручку, когда Барри окликнул его:
— А что же мне ответить юной мисс, если она спросит: кто оставил записку?
Драко обернулся и задумчиво осмотрел аптеку. Ему в глаза бросилась длинная белая коробочка, с которой на него смотрела рыжая улыбающаяся лисичка, так похожая на Патронус Финнигана, который видел сегодня Драко. Как же звали этого гриффиндорца?
На коробке ещё блестела надпись «зубная паста «Ваджра Данти».
— Симус… Данти, — слова сорвались с языка прежде, чем Драко успел их обдумать.
— Хорошо, мистер Данти, я всё передам!
Драко вышел на улицу и прикрыл дверь аптеки, а затем вдруг громко рассмеялся:
— Симус Данти! Грейнджер, подумать только, какая ирония!
* * *
Заклинание Фумос: «fumo» означает «дым». Создает дымовое облако. Это заклинание используется на дуэлях, чтобы ограничить противнику видимость. Облегчает отход с поля боя.
Друри-лейн (Drury Lane) — улица в лондонском районе Ковент-Гарден, известна благодаря расположенному здесь старинному театру «Друри-Лейн». В настоящее время старейшим театром Англии владеет композитор Эндрю Ллойд Уэббер.
Дезиллюминационное заклинание — более известно как маскирующие чары или чары хамелеона, они делают объект (в том числе и живой) совершенно неотличимым от окружающей обстановки.
Импервиус — водоотталкивающее заклинание.
«Ваджра Данти» — «алмазные зубы».
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |