— Вот и отличненько, а то думал, что мне одному дома с ума сходить сегодня придется – я выставляю на стол три наполненных бокала и пристраиваю рядом бутылку.
— А как же… — Лина развела руками, глядя на появившиеся, на столе предметы. Вопрос очевиден.
— Учитесь пить девушка! – я улыбаюсь, тем самым давая понять, что говорю чистую правду – настоящий коньяк не закусывают. Но так как ты у нас новенькая – я не двусмысленно киваю Лави – я могу предложить тебе кофе.
— Да, будет не плохо – выдает Лина, с недоверием оглядывая бутылку, а я вновь удаляюсь на кухню, но в этот раз уже поприветствовать кофе машину. Все включено и запущено, а меня душит безудержное желание сделать затяжку другую.
— Лави, я знаю, что ты скажешь, но мне очень нужно закурить – и я умоляюще смотрю на Рыжего. Он в ответ смерил меня оценивающим взглядом и вынес свой вердикт.
— На балкон! – радости нет предела. И из собственной заначки, организованной на кухне соседа, я извлекаю пачку сигарет и зажигалку. Вот это действительно лучше, чем всякий «Новопосит». Выпускаю в осенний воздух клубы сизого дыма, ощущая как начинающийся внутри ураган, постепенно сменяется штилем. Спустя минут пятнадцать возвращаюсь к столу с тремя чашками черного кофе.
— Итак, Лина, учись! У бокала специально широкое дно, чтобы хорошо ложилось в руку, тем самым давая тебе возможность подогреть коньяк. Температура этого напитка должна превышать комнатную. И не нужно его хлестать, это не водка, это напиток нужно пить, а еще лучше потягивать. Ясно? – выслушав мою лекцию как примерная ученица, девушка кивнула, на что мы с Лави рассмеялись.
*— специальный бокал для коньяка изготовлен из гладкого не цветного стекла или хрусталя, имеет форму пузатой рюмки на ножке, резко сужающейся кверху. (от английского sniff — нюхать)
VIII - Моя жизнь далека от традиций кино
Проснувшись утром, я обнаружил себя в собственной кровати. И отметил, что это просто не может не радовать. А радовало здесь именно то, что вчера все прошло, как нельзя кстати, культурно. А это значит то, что алкоголь не подтолкнул меня на поиски приключений для собственного седалища. Оно то, как раз и к лучшему, ведь сегодня учеба, курсовая…Стоп. Учеба! КУРСОВАЯ! Я резко поднимаюсь на кровати, чувствуя отголоски прошедшего дня разносящимися по телу не очень приятными ощущениями, гулом в голове и болью в заднице. Вот это да… Подлетаю, возможно, конечно это мне только так показалось, к дивану и выудив, из кармана брошенных там штанов, телефон, смотрю на дисплей. Услужливо моргнув, он высвечивает цифры 06:00. Не проспал… Хоть одна приятная новость. И бросив телефон все в туже кучу, из которой его извлек, плетусь на кухню, где на автомате завариваю себе кофе. Пока кофе машина фырчит, разнося по квартире терпкий запах молотых кофейных зерен, я, открыв форточку, впускаю в квартиру прохладный осенний ветерок. Запрыгнув на подоконник, достаю из пачки сигарету и, прикурив ее, наблюдаю за тем, как неспешно от каждого легкого дуновения ветерка, пожелтевшая листва, словно стайка парашютистов, отправляются в затяжной полет. Всматриваясь в парение пестрой листвы, невольно вспоминается как еще, кажется словно, совсем недавно я несся домой из школы, задерживаясь в парке на десять минут. А все это для того, чтобы набрать самых красивых по форме и расцветке листьев. Сложить их один к одному, и удерживая за стебельки, смотреть, как листочки отстраняются друг от друга, образуя пышный оляпестый букет. Именно с таким подношением, каждый осенний день в начальной школе, я возвращался домой к своему приемному, но при этом самому лучшему отцу в мире. Но что самое удивительное, ни один из этих листьев не был выброшен. Мана, улыбаясь, принимал их у меня и, сняв с полки толстенную книгу, вкладывал их между страницами. А после того как листья засыхали, оставаясь при этом такими же красочными, но становясь очень хрупкими, мы вместе, вечерами, составляли из них картины, которые и украшали стены нашей квартиры.
Опять сигарета истлела бесцельно, лишь разбавляя аромат кофе табачным запахом. Стряхнув с себя пелену воспоминаний, я затушил бычок и отправил его в мусорное ведро. Бодрящий, крепкий кофе, помог окончательно проснуться. В запасе еще целых два часа. И скидав все необходимое в сумку, я оделся и покинул квартиру с единственным желанием не пользоваться сегодня транспортом. Именно так я и сделал, правда, успел немного об этом пожалеть. На улице оказалось намного холоднее, нежели я ожидал. Первые заморозки. Дышится. Облачка теплого пара поднимаются в воздух, подмерзшая земля, местами заиндевелая трава, а тонкая ледяная корка, которая уже через час превратится обратно в лужу, хрустит под ногами. Я уже успел пожалеть о том, что забыл закрыть на кухне форточку, ведь за день она выстудит всю квартиру. Идти до ВУЗа более часа. Пальцы на руках, в отсутствии перчаток начали замерзать, а уши и нос покраснели. Шаловливый ветерок, то и дело пытался подлезть под куртку и коснуться своими леденящими пальцами тела. Но я так же, могу сказать, что эта прогулка остудила во мне все эмоции, которые я пытался побороть со вчерашнего дня. И я решил – буду мстить! Нет, не верно. Воздавать по заслугам! Это нужно и это необходимо. Я ведь не герой мыльной оперы, слезливого романа или романтической комедии, которые всегда смотрела наша с отцом соседка, и так любят девчонки. И я, в лучших традициях этого дерьма, не забьюсь в своей квартире, погружаясь в депрессию, и ожидая, когда меня оттуда вытянут. А Канда не конченый эгоист, нет, он конечно эгоист, и это мягко сказано. Но я сейчас не об этом. Просто, в этих сопливых фильмах, такой ублюдок как Канда, всегда, вдруг неожиданно понимает, как же он был не прав, как безнаказанно ущемлял права другого человека, и что в принципе целиком и полностью вел себя просто по-свински. Забудьте, такого в жизни не бывает! Или вот такая ситуация. Когда один собирает вещи и валит прочь от всего этого хаоса и безобразия вытравливающего и уничтожающего душу. Да при этом на горизонте маячит более радужная перспектива. Думаете, какая-нибудь эгоистичная тварь будет сидеть смирно, и махать вам в след платочком? И не надейтесь! Единственное, что же в это момент случится, как это его перемкнет, что он отнял у тебя еще не все, раз ты можешь быть счастлив в другом месте и с кем-то кроме него. И вот здесь начинается беспощадный треп захламляющий мозг в духе «я понял, какой я был дурак», «я люблю тебя одну» или одного, не столь важно, «мне больше никто кроме тебя не нужен», «да я жизни своей без тебя не представляю» и все в таком роде. Здесь главное не верить ни единому слову и бежать как можно быстрее и дальше. Но, а если вы, купились на все это, то вас ждет секс на чемоданах и добро пожаловать обратно в ад. А вот здесь нужно набраться терпения и если хотите, то и смирения, потому что теперь-то пока вас не выпьют до дна, отсюда не отпустят. Все это уж точно не про меня. Да и тем более, мы с этим хвостатым субъектом никем друг другу не приходимся, только соседи, не больше и не меньше. Поэтому я решил, что мне нужно чем-то бить его карту. И я уже даже решил чем, но для этого мне надо посетить пару мест. Чем я собственно и займусь, покончив с учебой.
IX - "Месть – моя соратница" или "час расплаты настал"
Уже прошло несколько дней, а мое тело только перестало напоминать о «нежных» прикосновениях моего соседа. Вот интересно как же ему жилось эти дни?! Ну, если радужно, то это ненадолго. Я это обещаю. Ничего изощренного, конечно, я придумывать не стал, а решил пойти тем же не замысловатым путем, что и он. Только есть в выбранном методе одно отличие. Я не приемлю грубость.
Ну что же, начнем подготовку! Первым делом в душ. Я конечно понимаю, что иду как бы мстить. Но, не помывшись?! Это как минимум неуважение к себе! Итак, я в душ. Быстренько намыливаю тело, и споласкиваюсь теплой водицей. Вытираю тело и впрыгиваю в свои штаны и рубашку, в которых обычно шляюсь по квартире. Беру все необходимое, что прикупил на днях и в путь.
И вот я уже в подъезде перед его дверью. Собрав всю волю в кулак и, мысленно пожелав себе удачи, я постучал в дверь, ведущую в квартиру Канды, предварительно закрыв глазок рукой. Минута тишины — хуже пытки. Я усиленно борюсь с желанием отказаться от задумки и свалить от греха подальше. Но с другой стороны, я ведь так этого хотел, почему бы тогда не воспользоваться сложившейся ситуацией и не заполучить желаемое под постыдным предлогом отмщения. Я героически выстоял! По-прежнему не отнимая руки от глазка, вслушиваюсь в мягкое шарканье домашних тапочек об пол и легкий скрежет вращаемого замка. И вот моему взору открывается занимательная картина. Мой сосед, то бишь Канда, с растрепанными, распущенными волосами в одних пижамных штанах и все тех же тапочках. Черт, походу меня начинает мучать совесть за потревоженный столь сладкий сон, так как теперь я обещаю прогулочку в кошмар. И пока эта предательница не замучила меня окончательно, я лишаю Канду возможности опомниться и выставить меня вон. Хватаю его за волосы и, намотав их на кулак, тащу хозяина квартиры внутрь помещения, закрывая за собой дверь. Канда шипит как разъяренный кот, но разумно не сопротивляется, возможно лишь для того чтобы выждать более подходящий момент для атаки. Но поверьте, я этого ни за что не допущу.
— Неприятно? Понимаю. А что поделать? Терпи! – и конвоирую его через всю квартиру в спальню, из которой, по всей видимости, он недавно и вышел. Кровать расправлена, одеяло откинуто в сторону, а покрывало покоится на пуфе. Вот и славно, не придется его портить.
— Какого хера ты творишь? – он вцепился в мою руку в попытке высвободить волосы. Но не тут то было. Проворачиваю руку, натягивая волосы сильнее, от чего Канда вновь сдавленно зашипел. Не замечал за собой садистских наклонностей, но мне это нравится.
— Сейчас ты сам все узнаешь! – и пройдя в спальню, толкаю Канду на кровать и заведя руки за голову вжимаю в матрац опершись коленом о его грудь. Мне сказочно повезло, и спинка кровати оказалась не цельной. Извлекаю из кармана наручники и, перекинув их через спинку, закрепляю их на запястьях пленника. Наблюдаю за тем, как глаза моей жертвы округлились от удивления и усмехаюсь, на что Канда еле слышно выругался. Не нравится?! Ну уж извини. И я склоняюсь к его лицу, смотря прямо в глаза.
— Не бойся, я буду нежным! – и запечатываю губы поцелуем. Я аккуратно сминаю его губы своими, но не получаю ответа. Знаешь, я не переживаю из-за отсутствия взаимности, я пришел сюда с конкретной целью – получить удовольствие, и я этого добьюсь.
Встав с кровати, я снимаю с себя рубашку, аккуратно вешая ее на стул, и принимаюсь за ширинку. Да, я делаю это нарочито медленно, чтобы Канда помучился, ожидая моих следующих действий. Когда с моей одеждой было покончено, я переключился на него. Хотя, к моему сожалению, Канда оказался не похож на подарок в красочных одеяниях. Тапочки слетели, еще тогда, когда я буксировал его до кровати, а пижамные штаны вообще сложно назвать одеждой. И я одним движением стягиваю их со своей жертвы. Ну вот, так даже не интересно… И я по привычке строю обиженную гримасу, но замечаю это только после того как Канда усмехается. Бросаю на него злостный взгляд и скидываю штаны на пол. Нет белья. Что за день сегодня, все складывается до безобразия просто. Но опять-таки это даже к лучшему. И я склоняюсь к уху Юу, на его же манер, прикусываю мочку и шепчу «Ну что, приступим…». И уже в следующий момент я начинаю прокладывать дорожку из поцелуев, нежно касаясь губами его шеи. Возможно, что сейчас его кожа горит огнем от моего дыхания. А возможно, он вовсе не чувствует того, чего чувствовал я. Медленно спускаюсь все ниже и ниже, ощущая как его дыхание начинает учащаться. А я тем временем стараюсь игнорировать свое любопытство вызванное татуировкой на груди соседа. Касаюсь губами соска, а после, слегка прикусив его, обвожу контур языком. С губ азиата срывается шумный вздох. Удовлетворенный такой реакцией, я переключаю свое внимание на второй сосок, проделывая с ним туже самую процедуру. Тело невольно содрогается.
— Канда, неужели ты не знаешь, что такое ласка?! – произношу шепотом, в самые губы. И зажав подбородок рукой, вновь прикасаюсь к губам, проталкивая язык внутрь. Может я и идиот, но считаю, что нет ничего интимней поцелуя. В это простое действо нельзя вложить те чувства, которые ты не испытываешь. И как говорят, глаза – зеркало души, так и поцелуй передает всю подноготную отношений. Отстранится, меня призывает привкус собственной крови во рту.
— Кусачая зараза… — смотрю в темно синие глаза, которые так и сквозят насмешкой, и понимаю, что безнаказанным он точно не останется. И в знак отмщения, прикусываю кожу на его шее, от чего Канда вздрагивает. Я ухмыляюсь и продолжаю покрывать тело поцелуями, медленно спускаясь вниз. Не отрываясь от своего занятия, протягиваю руку к прикроватной тумбочке и беру с нее не большой, ранее выставленный туда тюбик. Я чувствовал, как Канда провожает мои движения взглядом, но не смотрел на его лицо. Медленно спускаюсь к паху, и обхватываю его член рукой. Дыхание стало прерывистым, и я чувствую, как пульсирует уже возбужденная плоть. Склоняюсь ближе и облизываю головку члена, ощущая как Канда выжидательно замер. Очерчиваю языком дорожку по всей длине ствола и обхватываю губами член. Несколько секунд просто подержал его во рту, совершая сосательные движения, после чего начал двигаться вдоль члена вверх и вниз. Возможно сперва именно из вредности Канда старался оставаться безучастным, но после того как новая волна возбуждения накрыла его, он начал подаваться бедрами вперед, вынуждая меня заглатывать член как можно глубже. Дыхание стало бессовестно громким, от чего мне становилось трудно соображать. В какой-то миг желание накрыло меня с головой, что я готов был сорваться. Но переселив себя, чтобы не идти на поводу уже ноющей от возбуждения плоти, я скрутил крышку с удерживаемого в руке тюбика и, выдавив смазку, обильно нанес ее на пальцы. Когда я коснулся колечка сфинктера, мне показалась, будто Канда перестал дышать. Вот те на! Ну, ничего, я же обещал быть нежным, так что твою анальную девственность я украду особенно бережно. И погладив сфинктер, я наращиваю темп, сильнее обхватывая губами член, акцентируя внимание соседа на этой части тела. С губ Канды срывается стон, от чего у меня просто сносит крышу, и я под это аккомпанемент ввожу первый палец. Слышу до боли знакомый зубной скрежет и оставляю член в покое. Отстранившись, вижу на лице своей жертвы признаки недовольства и подернутые пеленой желания глаза. Почти до конца вытаскиваю палец, и ввожу его снова, добавив сюда уже второй. Канда закрыв глаза и стиснув зубы, выгибается в спине, а я как завороженный не могу отвести от него глаз. Дав ему, возможность попривыкнуть, начинаю аккуратно, медленно двигаться в нем, растягивая. Наверняка, будь у него возможность, то его пальцы сейчас сминали бы черные шелковые простыни, но вместо этого наручники на его руках оставят, возможно, кровавые браслеты. Чувствую, как он начал расслабляться и, воспользовавшись этим, добавляю еще один палец. Нет, я не жесток, просто я хочу, чтобы дальше, он получил больше удовольствия, нежели боли и дискомфорта. Спустя немного времени, Канда, возможно не желая того или же намеренно подался вперед, тем самым сильнее насаживаясь на пальцы. Расценив это как сигнал к активным действиям, я извлек из него пальцы, и комфортнее устроившись между его ног, обхватив за бедра, немного приподнял, упираясь головкой члена в еще расслабленное колечко мышц. Медленно, но настойчиво проталкиваюсь внутрь. Когда головка вошла целиком я остановился. Я что животное какое? Нет, и благодаря, мать его, Канде, не понаслышке знаю что пальцы и член, абсолютно разные вещи. Канда же, прикусил губу, и героически не издал ни звука. Подождав несколько секунд, я вошел до конца. Стон, этот стон явно был болезненный, но ничего, терпи, дальше будет только приятнее. Внутри него горячо и тесно, от чего поток невообразимых ощущений бьет в голову. И усилив нажим на бедрах, я начинаю двигаться. Сначала медленно, но постепенно наращивая темп. Я остановился лишь в тот момент, когда Канда выгнулся в спине и издал стон, стон наслаждения. Простата. Ну вот, сейчас дело пойдет куда интереснее. И я повторяю движения, возобновляя греющую самолюбие песнь. Многого и не потребовалось. Один внешний вид моего соседа располагал к тому, чтобы на него подрочить. Разметавшиеся волосы, затуманенный взор, красивое извивающееся в твоих руках тело. Ну а голос дополнял всю картину, заставляя возбуждение накатывать с новой силой. Еще несколько толчков и я вжимаюсь в бедра своей жертвы, изливаясь в него. Пока я пытался совладать со слабостью, пришедшей на смену доселе царствующему букету эмоции и чувств, кончил и Канда. Немного погодя, я встал с кровати и, дойдя до ванной, взял там полотенце. Вытерев себя, туже процедуру проделал и с по-прежнему лежащим Юу. После я залез на устеленную черным убранством кровать, прислоняясь к спинке. Что-то нужно делать.
— Знаешь Канда, мне страшно…. – темные глаза устало, но с интересом воззрились на меня. Их же обладатель вовсе предпочел молчать. — Ты, хочешь знать, чего я боюсь? — и я всматриваюсь в испещренный множеством мелких ламп, словно звездами, потолок. – А я тебе скажу. Я боюсь снимать с тебя наручники!!! Так что давай, спи, я тебя не потревожу – и, как положено, накрываю его одеялом.
Х - Не всякая случайность бывает случайной
На том самом посещении, мной квартиры Канды, наше с ним «общение» прекратилось. Я тогда действительно дождался, когда он уснет. Да, не спорю, ждать пришлось без малого часов пять, но я выдержал. А чего не сделаешь, когда хочется оставить себе и без того уже слишком хорошо поюзаную жизнь?! Вот и я о том же! Выждал, высидел и сняв наручники, по тихой свалил. Правда пришлось приложить немало усилий, чтобы не накинутся на соседа и, еще разочек, как следует не оттрахать его. Кто же знал, что этот ублюдок, когда спит, выглядит таким беззащитным и притягательным?! И мысленно отъимев его еще пару раз, я, натянув вывешенное на стул шмотье, покинул квартиру. И вот после этого, а уже прошло как минимум недели две, никаких стычек, перепалок и подначиваний, словно мы и не виделись никогда раньше. Даже как-то скучно, что ли стало. Но помимо того, что мы не здоровались и даже не обменивались взглядами, после такой мимолетной встречи, мой организм очень активно реагировал на появление японца в поле моего зрения. Это странно, очень странно. Неужели незаметно для меня самого этот упрямый и заносчивый субъект перекочевал из списка «оттрахать» в список «хочу большего»?! Ох, ничего хорошего это для меня точно не предвещает, хотя бы, потому что я теперь просто опасаюсь приблизиться к нему. И приглушая в себе эти немые порывы, я постарался максимально вернуть свою жизнь в прежнее русло. Но не так-то это и просто я вам скажу. Потому что ко всему прочему, я стал кое-что замечать, и это самое кое-что никак не дает мне покоя. Дело в том, что вот уже неделю подряд в мои смены, и только в мои, могу судить, по словам очевидцев, в кофейню наведывается Канда. Всегда приходит в одно и то же время, за несколько часов до закрытия, занимает один и тот же столик, заказывает чашку зеленого чая с жасмином и темпура, раскладывает ноутбук и работает на протяжении нескольких часов, покидая заведение за час до закрытия. Я не берусь за обслуживание его столика. Я попросил об этом Дэби и он любезно согласился. Но даже несмотря на это, я всегда чувствую на себе прожигающий взгляд темно синих глаз. Особенно в те моменты, когда общаюсь с Алмой, когда двое извращенных братьев, что-то наперебой нашептывают мне на ухо, когда обслуживаю какого-нибудь симпатичного парня, или пытающуюся флиртовать со мной девушку. Что не так? Или уместнее спросить, почему все так? Я не вижу ни логики, ни смысла в поступках Канды. И то же самое могу сказать и о себе. Ей богу, детский сад. Хотя чего я изворачиваюсь, мы же мужчины, а значит дети, нам не суждено повзрослеть. Хоть с виду, мы и выглядим мужественно, ответственно, представительно, по крайней мере, в душе мы всегда останемся детьми. И игрушки у нас все те же, просто с годами они становятся больше и серьезней, как и мы сами.
Ну, так не будем об этом. Сейчас особо и некогда. Я зашиваюсь на работе. И уже не первый день. Или же уместнее сказать не первые сутки?! Вот уже несколько дней с подряд мы не работаем для открытого посещения, кофейня закрыта. Сейчас у нас только частные мероприятия. Изначально деловая встреча с дополнительным обучением, что проходила два дня к ряду, затем совершеннолетие какой-то милой особы, которое длилось почки сутки, в связи с чем, домой я вернулся только под утро, а сегодня мне предстоит здесь работать сутки. Какая-то фирма решила с размахом отпраздновать Хэллоуин. Помимо того, что нам придется украшать зал, так они еще и обязали нас одеть костюмы. Вот это извращение. И не было тех, кто бы сомневался в том, что Лулу признает эту идею замечательной. Теперь весь вечер и целую ночь, нам придется лавировать между фуршетных столов и развлекающихся людей, нацепив на себя ими же выбранные, и как они сами сказали, идеально подходящие нам костюмы. Вот только не надо смотреть на меня как на не нормального, мне этого и на учебе хватает. Если бы мне сказали, «иди, веселись», я бы не задумываясь, нацепил на себя что-нибудь олицетворяющее этот праздник, но поверьте работать в этом крайне неудобно. А еще мне очень интересно, кто им сказал, что костюм какого-то павшего и, по всей видимости, невменяемого ангела, мне идеально подходит?! Вот почему сейчас, я должен здесь выхаживать в каком-то белом пряпье, измазанном фальшивой кровью, и с имитацией оборванных крыльев за спиной? Черти что… Но сейчас дело даже не в этом. Это жутко выматывает. Эти корпоративные мероприятия вытянули столько сил, что я уже чувствую себя как выжатый лимон.
Рабочие сутки подошли к концу и все мысли только о теплой, мягкой и гостеприимной постели. Я плетусь до подъезда и, нашарив в кармане ключи, вваливаюсь внутрь. Я еле передвигаю от усталости ноги, глаза слипаются, а мозг все еще слышит восторженные писки отдыхающих, которые по какой-то причине, возомнили обслуживающий персонал своими игрушками и не давали и шага ступить с танцпола. Подвыпившие девушки вешались на официантов и не навязчиво вручали им номера своих телефонов, прекрасно осознавая то, что большая их часть завтра об этом и не вспомнит. Поездка в лифте, словно полет на луну, показалась невыносимо утомительной и долгой. Его двери открылись, выпуская меня наружу. Голова отказывалась нормально соображать, предвкушая несколько часов полноценного сна, что я и не заметил, как выронил ключи. Звон от их столкновения с каменным полом показался оглушительным, на что поспешно отреагировал один из соседей. Кто это был, я и не старался вдаваться в подробности, мотивируя это желанием поскорее оказаться дома. И видимо это было зря. Зря я вообще забыл тот факт, что мои соседи по лестничной клетке не все здоровы на голову, а если быть точнее, то таких здесь просто нет. И в тот момент, когда я прицелился подобранным ключом в замочную скважину, навалившееся на меня тело, прижало меня к входной двери в мою квартиру. Знаете, запах дорогого парфюма и сигарет, выбивающийся из затхлых запахов подъезда, выдал нападавшего с потрохами. И то, что пока я собирался с мыслями его руки отправились обследовать мое тело, меня нисколько не воодушевило. Но усталость, родившая во мне апатию, не позволила даже оттолкнуть его, но в знак протеста я дернул плечом. Ничего не скажешь, мужественный отказ. А после я почувствовал обжигающее дыхание на своей шее и оставленную на ней дорожку из поцелуев. Руки дрогнули, и ключи вновь со звоном рухнули на пол. Воспользовавшись тем, что я отвлекся на это, Тикки сильнее прижал меня к двери, отправившись воевать с ремнем на моих брюках. Сумка, съехавшая с моего плеча, грузно рухнула на пол. Звяканье ремня для меня заглушало все остальные звуки, что я даже не услышал, как открылась еще одна дверь. А в следующее мгновение я уже ощутил свободу, сопровождаемую тихим японским матом. В голове пробежала непринужденная мысль о том, что свободу мне даровал человек, которым я болел последнее время. И не придав ей никакого значения, я наклонился за ключами. Где то за спиной раздался громкий хлопок закрываемой двери и очередная рычащая фраза на японском, над смыслом которой я даже предпочел не задумываться. Я вздрогнул, сильнее сжимая ключи в руке. Видимо понимая, что я уже сплю на ходу и то, что организм отказывается функционировать без восполнения энергии, мой спаситель закинул меня себе на плечо. Не преминув этим воспользоваться, я тут же начал погружаться в сон, отдаленно слыша мелодичное звяканье ключей, щелчок плавно закрываемой двери и шарканье, я даже усмехнулся про себя, тапочек Канды о полы в моей квартире. Последнее, что я запомнил, перед тем как отправиться в путешествие по стране Морфея, это как мое тело коснулось мягкой кровати. Проснулся я поздно вечером, учитывая то, что я несколько суток не спал, это было вполне логично. Но что-то в этом пробуждении было мне чуждо. Так как еще недавно я туго соображал из-за переутомления, то сейчас же мой мозг отказывался думать спросонья. Я оглядел себя, и понял, что я раздет. Тогда же, я все-таки решил обратить внимания на источник тепла лежащий рядом со мной. И не зря, ой, как не зря. Мой глаз нервно дернулся, когда я обнаружил спокойно лежащего со мной на одной кровати Канду. Видимо почувствовав шевеление, он воззрился на меня.
— Утро доброе, Мелочь!
XI - Казнить? Нельзя. Помиловать!
— Утро доброе, Мелочь!
— А-аа… я-я… Канда? – Мыслительные процессы очень заторможены, но это не помешало мне понять, рядом с кем я сейчас нахожусь. Интересно, что же в этот момент выражало мое лицо? Вселенский ужас?
— Тч. Сообразительный какой. – И от вида, появившегося на лице Канды оскала, в очередной раз, мне стало страшно за свою жизнь. И дабы отвлечь себя от созерцания данной картины, я перевел взгляд на окно. На улице явно было пасмурно, тучи затянули небо, предвещая дождь. Ветер, манипулируя природой, стучался в плохо закрытое окно. Смеркалось.
— Утро? – я перевел непонимающий взгляд на соседа, который в свою очередь подмял под себя подушку, облокачиваясь об нее локтем и подпирая рукой голову. Он удовлетворенно кивнул, раскладывая на лице ухмылку. – Врешь! – заключил я.
— А оно мне надо, а, Мелочь? – не зная, что на это ответить, я прокрутил в голове всю полученную информацию и понял, что я безнадежно влип. Утро – работа. Опоздание – увольнение. И откинув одеяло, я был полон решимости, подняться с кровати, но сделать это мне помешали пальцы, сомкнувшиеся на моем запястье и рывком вернувшие меня в объятия постели. Голова удачно встретилась с подушкой, а надо мной навис Канда.
— И куда это ты собрался? – Канда вопросительно вскинул бровь, но ответить я ничего не успел, так он меня опередил – Забудь. Там тебя уже никто не ждет! – и что это значит? Как вы мне прикажете это понимать? А нужно ли мне вообще это понимать? А может ну это все к черту? И я, не отводя взгляда от темно-синих глаз, обвиваю его шею руками, притягивая к себе и накрывая его губы своими. Какого же было мое удивление, когда Канда без промедления начал мне отвечать. Мне не пришлось ни настаивать, ни принуждать. Сердце учащенно забилось, грозясь от невысказанной радости пробить ребра. Катастрофически не хватает кислорода. Легкие нестерпимо жжет. И нехотя оторвавшись от губ своего наваждения, я делаю жадный глоток воздуха. Первая попытка увенчалась успехом, и я решил не упускать шанса, воспользоваться еще одной. Плевать, даже если это станет моей фатальной ошибкой но, не попробовав, я не могу этого знать. Ведь «общение» с Кандой это как игра с огнем. Заманчиво, притягательно, и в то же время не безопасно. И глядя как завороженный на слегка припухшие от поцелуя губы перед собой, я вновь притягиваю их обладателя к себе. Вот это скажу я вам, называется, встрял. Искренне надеюсь, что это простой недотрах, и все само собой пройдет, как случайно подхваченный вирус. Еще одно осторожное, словно первое прикосновение к этим губам и остатки разума покидают меня. Я как обезумевший не хочу отпускать его от себя, впиваясь пальцами в предплечья, словно желая убедиться в реальности происходящего. Но этого мне становится мало, после того как я прикусив пульсирующую жилку у него на шее, повалил его на кровать, нависнув сверху. Я потерял контроль над собой, все сильнее впиваясь в губы соседа, освобождаю его от одежды. Конечно, о своей мне беспокоиться не придется, так как это услужливо сделал субъект находящийся рядом. Который, к слову сказать, нисколечко не против совершаемых мной действий, а наоборот активно подающийся им на встречу. Нет сейчас в нем той жестокости и неуправляемой агрессии, что приятно удивило. И вот одежда отправляется куда-то на пол, а руки блуждают по телу изучая его и прислушиваясь к ощущения. Разум уже давно отказался здесь властвовать, уступая место искушению похотью. С головой накрывает желание быть как можно ближе, ощущая тепло тела другого человека, слышать сбитое и учащенное дыхание, стоны, срывающиеся с губ, видеть и чувствовать тело, охотно подающееся навстречу ласкам. Понимать то, что это реально, но бояться, слишком в это уверовать, дабы избежать последствий свершенного безумия. Когда руки по-хозяйски ложатся на мои ягодицы, я понимаю, что готов стать марионеткой, только бы он меня не отпускал. Наверное, порой, чтобы получить максимум удовольствия, нужно довериться и позволить, чтобы тобой управляли. Я шумно выдыхаю, понимая, что я уже на пределе. Больше ждать не могу. Затуманенный желанием взгляд темных глаз, шелк волос разбросанных по синим простыням, сухие от жаркого дыхания губы и такое притягательно тело только усугубляют мое положение. Желая отдаться на растерзание всем ожившим во мне эмоциям и чувствам, я еще раз запечатываю губы своего любовника поцелуем. Разорвав поцелуй и дотянувшись до прикроватной тумбочки, из верхнего ящика я извлек небольшой тюбик, и выдавил его содержимого себе в руку. Канда же выхватив у меня его из рук, швырнул в каком-то не понятном направлении, а в следующую секунду уже усаживая меня себе на бедра, собрал всю выдавленную смазку. Я знал, что за этим последует и, желания сопротивляться никакого не было. Пальцы коснулись сфинктера, и у меня внутри все заклокотало. Никогда ранее я не испытывал таких чувств, ни один мой партнер не мог пробудить во мне такую бурю эмоций, и с чем это связано я не имею никакого понятия. А единственные догадки пытающиеся пробиться сквозь выставленный от них же барьер, я не беру в расчет. Когда я решил что уже готов, то отстранив от себя руки соседа и зажав их по обе стороны от головы, начал медленно насаживаться на его член. Стараясь игнорировать неприятные ощущения, я не заметил, как Канда освободив руки, по-свойски расположил их у меня на бедрах. Приняв его в себя полностью, я остановился, привыкая к ощущениям, но уже вскоре начал медленно двигаться, постепенно наращивая темп. Всматриваясь в подернутые дымкой глаза, я хотел, чтобы это никогда не заканчивалось, и понять, что все здесь происходящее лишь мимолетная слабость, овладевшая нами, мне мешало возбуждение, накатывающее с новой силой. С каждым последующим движением я словно пытался сильнее насадиться на его член, и в тот момент, когда он коснулся простаты, я выгнулся в спине, спуская с губ предательское «еще!». Канда издал утробный рык и, усилив хватку на моих бедрах, начал направлять меня, задавая нужный темп. Голова буквально шла кругом, все вокруг перестало существовать, я был так поглощен происходящим, что даже не заметил, как начал стонать в голос. Много времени не потребовалось и, вжавшись в меня сильнее, Канда кончил, выгнувшись в спине, а с губ сорвался протяженный приглушенный рык. Поверьте, мне этого хватило. Крышу снесло окончательно и бесповоротно. Я кончил следом, заливая спермой грудь Канды. А после, рухнув рядом, пытался восстановить учащенное дыхание и унять дрожь. Больше чем уверен, попытайся я сейчас встать, ноги бы подкосились. Приятная слабость разливалась по всему телу, не хотелось ничего. Ничего кроме уже полюбившегося мне тепла по-прежнему желанного тела. И схватив простынь, я подполз к Канде, падая радом с ним. Вытерев сперму, я лег рядом, пристраивая голову на его груди. Это временно, это не постоянно, это мимолетно и я это прекрасно знаю. Но сегодня я предпочел об этом забыть. И укрыв нас, какое-то время я лежал молча, прокручивая в голове все недавние события.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |