Военно-патриотическое литературное объединение «Отечество» 1 страница

В. ОСТРЕЦОВ

ЧЕРНАЯ СОТНЯ

и

КРАСНАЯ СОТНЯ

МОСКВА

ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

Военно-патриотическое литературное объединение «Отечество»

«Молим вас, русские люди!

Подавайте, пока не поздно, голос земли Русской!»

«Жидо-масоны подняли такой гвалт, что правительство, не слыша голоса подлинного народа русского, не видя себе нравственной поддержки от русских людей, стало колебаться и может уступить наглым вожделениям врагов»

Из окружного послания» Союза Русского Народа к русским людям от октября 1915 г.

«...Союз Русского Народа — единственная политическая партия в России, имеет соприкосновение о действительною массою простого, серого люда. Вот в чем кроется и действительная сила Союза, и его живучесть... С религией и верой в монархию шутить нельзя».

Из документов департамента полиции 1909 г.

Если мы посмотрим на русскую жизнь начала века, то обнаружим много удивительного и непонятного. В стране существовало более десятка политических партий. «Запрещенные» социал-демократы легально заседали в Государственной Думе, а представители партий порядка и поддержки правительства не могли попасть в Думу. Революционных боевиков, если они не попадались на месте убийства полицейского или городового, отпускали с миром. Убийцы министров бежали с каторги и через несколько недель пили кофе на берегу Женевского озера. Политические ссыльные ехали в Сибирь за свой счет, а сопровождавшие их жандармы исполняли роль лакеев, бегали покупать продукты охраняемым и только что не отгоняли мух от спящих злодеев. Ниспровергатели строя печатались в легальных органах печати и тут же обвиняли строй в жуткой деспотии. Ссыльным выдавалось жалование, дворянам — офицерское, остальным — солдатское. Ссыльные расширяли кругозор и писали политические трактаты о том, как режим погряз в жестокости и лжи, из чего следовало, что сами пишущие к этим двум порокам отношения не имеют.

Выступающие в Думе требовали отменить смертную казнь за убийство полицейских, губернаторов и городовых, как, впрочем, и министров, и горячо приветствовали сообщения о новых убийствах. Премьер-министр на оскорбления требовал сатисфакции, то бишь звал к барьеру обидчика по образу Евгения Онегина и Ленского. Начиная с 1905 г. ежедневно социалисты убивали от 10 до 18 человек решительно ни в чем не повинных людей, часто просто прохожих, а либералы-интеллигенты обвиняли правительство в жестокости за то, что оно наказывает убийц.

Депутаты получали за свои призывы свергнуть правительство от этого же правительства 10 рублей в день, то есть по курсу 1985 г. минимум 400. Газеты и журналы той поры в большинстве своем напоминают сегодняшние. Так и кажется, что их редакторы и авторы статей прошли курс марксистско-ленинских «наук». Слова «царизм» и «самодержавие» сочетались со словами «отсталый» и «реакционный», «помещик» был не иначе как «крепостником». Лекции по марксисткой политэкономии читались в Политехнической музее Москвы. Цензуры на экономическое учения в России не было, так как они считались по наивности или недомыслию тех лет просто прикладными к народному хозяйству науками.

В стране существовала паспортная система. Но для того чтобы получить паспорт, приехавшему в 1906 г. в Петербург журналисту и врагу полиции В. Л. Бурцеву понадобилось всего 15 минут. Этот грозный документ был заполнен в участке со слов самого беспаспортного врага режима. Поездка в Париж, Берлин и любую страну была обыденна для любого гражданина «деспотической» России. Иностранцы очень любили сами ездить к нам и приезжали десятками тысяч. Валюта была, но только одна — рубль. Финансовое состояние России в начала века было самым устойчивым в мире. Золотое содержание рубля росло даже во время войны с Японией. Сама война, стоившая России около 2,5 миллионов рублей, для внутренней жизни империи шла незаметно. Налоги выросли лишь на 5%.

В то время как пресса, преимущественно либерально-еврейская, не переставала причитать о застое и реакции, личные доходы граждан — рабочих, крестьян, мелких служащих — выросли за двадцать лет почти в шесть раз. Государственный бюджет за это время — в три раза. В 1905 г. была построена Сибирская железная дорога, связавшая Москву с Владивостоком. Протяженность железных дорог за двадцать лет — с 1894 по 1914 — увеличилась в два раза. В кратных размерах увеличилась добыча угля, меди, выплавка чугуна и стали. Русские товары на Дальнем Востоке вытесняли японские и английские, как вследствие более высокого качества, так и по причине дешевизны. Русские ткани вообще не знали конкуренции ни по качеству, ни по цене, ни по красоте.

Благодаря поддержке правительства в стране с начала века быстро пошло в гору кооперативное движение, особенно на селе. Русские императорские университеты готовили лучшие кадры в мире. Западноевропейцы делали печальные прогнозы относительно будущности своих стран. Простейшие экономические расчеты показывали, что к 30-м гг. Россия будет безусловно доминировать над всей Европой. За двадцать лет численность русских за счет естественного прироста увеличилась более чем на 50 миллионов человек. Даже если бы мы не знали ничего, кроме этой цифры, и то могли сказать, что жизнь в стране была свободной, достаточно сытной, а в завтрашний день человек смотрел уверенно.

Деревня благодаря реформам, проводимым по личной инициативе Царя, освобождалась от гнета общинного землевладения, приобретала новые орудия труда. Сбор хлеба увеличился за те же двадцать лет в два раза.

Но... поднимающееся русское государство ждали суровые испытания. Чиновная администрация уже давно тяготела к общей всем либералам культуре, она искала наслаждений и ни во что не верила. Именно правительство России вело страну под гильотину всеобщего разрушения. Одни и те же школы и университеты готовили и чиновную интеллигенцию, и интеллигенцию революционную. У обеих были одни и те же кумиры. И те и другие боялись ими же самими выдуманных обзывалок — «реакция», «обскурант», «пережиток прошлого». Имея общий язык с леворадикалами, правительство очень скоро оказалось у них в плену. Боясь ярлыков, правительство, бесконечно отступая, дошло до Думы, где было разрешено на государственные деньги вести агитацию против государства.

Но самым страшным было то, что возобновились убийства состоящих при должности лиц — городовых, министров, губернаторов, полицейских, даже простых солдат. Правительство, следуя за мнением «гуманного, интеллигентного общества», восприняло эти акты бандитизма чуть ли не как справедливое и должное возмездие своим же слугам за какие-то их грехи: зря по убьют. Витте, премьер-министр страны в 1906 г., просто считал убийц-революционеров героями, а сами убийства чем-то вроде спорта (см. С. Ю. Витте. «Воспоминания», т. 3, с. 43).

С началом века началась та путаница понятий, которая сопровождает нас все последующие годы. Возникли ругательные термины: «черносотенец», «погромщик», «националист». Казалось бы, погромщиками следовало назвать тех, кто громил народ, его обычаи и культуру. Но леворадикалы, для которых характерна тактика перевертышей, все своя пороки приписывали другим.

Русская жизнь не может быть понятна без учета того, что в среде интеллигенции тон задавали евреи и полукровки — русско-еврейские, польско-еврейские. Из их среды шло особое неприятие коренных начал русского народа. С помощью денег евреи легко получали дворянство и приобщались к высшему обществу. Эта среда, крикливая, самоуверенная, легко схватывающая вещи по формальному признаку и неспособная проникнуть в глубь предмета, была склонна конструировать идеологические схемы-псевдоистории с крайним упрощением (Бердяев, Милюков и др.), заниматься конструированием схем улучшенного будущего, в котором себя видела вершительницей судеб. Народ русский был для этих людей чужд по всему своему складу. Отсюда такая жестокость даже в теориях. Отсюда и ставка в бунте и терроре на неоперившуюся молодежь, необразованную, но уже обозленную теориями классовой борьбы.

В 1905 г. вслед за «булыгинским» манифестом от 18 февраля, а затем манифестом от 17 октября Царь создает в стране парламентское правление. Власть постепенно переходит в руки разрушителей Русского национального государства.

В 1905 г. массы народа выходят на улицы. С одной стороны леворадикалы, с другой — возмущенные русские люди. В октябре 1905 г. почти во всех городах России произошли столкновения. Боевики из Бунда, из числа социал-демократов и эсеров были разбиты, и тут же нашли виновных. Раздались крики: «Караул, черносотенцы! Полиция, куда смотрит полиция!» С этого времени пошли и вопли о еврейских погромах. Откуда вдруг такая связь? Революция русская, а погромы еврейские? Про погромы кричали даже в тех городах, где никогда не проживали компактные массы еврейского населения (Ярославль, Кострома, Вологда и др.).

Вначале власти растерялись, полиция исчезла с улиц, а губернаторы во многих местах сами приветствовали социалистов (Москва, Уфа, Казань, Иркутск). На Юге же эта так называемая революция приняла форму погрома русской совести и чести. И тогда, именно потому, что власть растерялась, народ и смог взять дело спасения отчизны в свои руки. Это был стихийный акт самообороны. Как за три века до того, в смутное время, народ поднимался во имя спасения нации.

Первой правой национальной организацией стало Русское Собрание, возникшее в конце 1900 г. Его устав был утвержден 26 января 1901 г. Задачи его определялись уставом следующим образом: «Ознакомить общество со всем, что сделано важного и своеобразного русскими людьми во всех областях научного и художественного творчества».

Поначалу деятели Русского Собрания сосредоточили свое внимание на проведении вечеров по истории русской культуры. Его первыми учредителями стали 120 человек. Среди них мы видим тех, кто в последующем встал в ряды бойцов с революционной анархией.

Общество управлялось Советом из 18 человек: романист кн. Д. Голицын, кн. Шаховской, граф Апраксин, кн. Куракин, помещики Кашкаров, Чемодуров, епископ Серафим, редактор первой газеты «Свет» Комаров, постоянно вызывавший раздражение либеральной печати, присяжный поверенный П. Ф. Булацель, замечательный публицист, впоследствии редактор «Русского Гражданина», расстрелянный после революции, проф. Б. Никольский, так же как и Булацель ставший создателем Союза Русского Народа, В. Величко, человек, глубоко преданный русской национальной идее, В. М. Пуришкевич, один из наиболее известных думских деятелей, создатель Русского народного Союза имени Михаила Архангела (1908 г.), генерал Мордвинов, артист императорских театров К. Варламов.

Конечно, в настоящем хаосе красного бунта, клеветы на русскую историю, на саму Церковь и царя Русское Собрание не могло удержаться на академическом уровне хладнокровного исследования прошлого и литературных беседах. Его собрания быстро приобретают политическую направленность.

По мере углубления разрушительного хаоса в стране Собрание собирается все чаще и выступления ораторов приобретают полемический характер. В рядах Русского Собрания были сосредоточены лучшие интеллектуальные силы страны. В больших городах та интеллектуальная элита, которая исповедовала принцип «православия, самодержавия и народности» постепенно объединялась в местные отделения. Интерес к русской истории и культуре привей к желанию защищать эту историю и культуру.

В 1902 г. отдел Русского Собрания открывается в Харькове по инициативе проф. местного, университета А. С. Вязигина. Вскоре он начинает издавать ежемесячный журнал «Мирный труд» и различные популярные брошюры из серии «Что необходимо знать каждому русскому человеку». В 1904 г. Отделения Р. С. возникают в Киеве, Варшаве, Казани, Перми, Вильне и др. городах. Эти отделы становятся первыми организованными центрами будущих правых партий. В конце 1904 г. благодаря активности члена правления Русского Собрания Б. Никольского в Петербургском университете создается первое монархическое объединение — Кружок русских студентов. Славянофильское учение имело к тому времени немало приверженцев среди молодежи и преподавателей учебных заведений. Таким образом, был положен конец красному террору среди студентов. который так сильно мешал учиться и вовлекал студентов в бесконечные забастовки неизвестно ради чего и зачем. Было положено начало правым студенческим организациям, получившим название «академистов». Если бы правительство чувствовало всю трагичность положения в стране, оно несомненно поддержало бы студентов правого направления и движение стало бы твердой опорой самодержавия. Молодежь монархическая в то время еще была. Один из активных деятелей Союза Русского Народа В. П. Соколов вспоминал о событиях 1905 г., когда он был студентом: «Во время октябрьской смуты я принял участие в организации Союза возрождения России, кружка, составлявшегося из профессоров и студентов высших учебных заведений, сторонников учения славянофилов».

В 1907 г. Русское Собрание открывает в Петербурге собственную гимназию для детей от русских родителей. В это время общество издает брошюры историк-патриотического содержания. Еще одной очень важной темой в Р. С. становится борьба с алкоголизмом и создание обществ трезвости.

Наибольшей активностью среди отделов Р. С. отличается Одесский отдел, в котором председательствует Б. Пеликан. Он издает монархическую газету «Русская Речь». Газета с первого дня своего издания выделялась своей непримиримостью к «жидо-масонам и их союзникам — красным». Газета не раз подвергалась административным преследованиям за критику властей.

В декабре 1904 г., когда в стране при прямом попустительстве прекраснодушного министра внутренних дел П. Д. Святополк-Мирского в столице нарастали беспорядки и власть делала вид, что ее ничто не касается, когда уже готовилась гапоновская манифестация к Зимнему дворцу, Р. С. направило к царю депутацию с адресом, в которою в частности говорилось:

«Русское Собрание возникло в те дни, когда обозначилась в русских людях необходимость сплотиться ради мирной работы и духовного противодействия чуждым нашему отечественному укладу течениям... В духовном единении со всеми истинно русскими людьми Русское Собрание знает, что мощь нашей Родины зиждется на нераздельных святынях православия и народности... Мощь России в укреплении русского духа».

Царь принял депутацию благосклонно и пожелал Р. С. «дальнейшего развития».

В то время быть правым, быть консерватором и монархистом уже значило быть героем. На либеральный террор «власть Хама» в 1906 г. жаловался даже Мережковский. Когда вся печать была враждебна этим началам и глумилась над ними как только ей хотелось, выражать правые взгляды значило наверняка удостоиться эпитетов «реакционера», «прислужника охранки», «жалкого холуя» и т. д. Одна из немногих правых газет в Москве того времени «Московские Ведомости», издаваемые В. А. Грингмутом, писала о Русском Собрании, что его деятельность звучит «резким диссонансом в прогрессивном концерте».

В ноябре 1905 г. Р. С. публикует свою избирательную программу, легшую в основу многих других правых организаций. Как известно, манифест 17 октября 1905 г. левые либеральные круги восприняли как ограничение самодержавия и введение конституционной монархии. Правые не признали такой трактовки и настаивали на том, чтобы самодержавие осталось, как и было встарь, неограниченных. Из пунктов программы наиболее характерны следующие:

«§ 1. Православная Церковь должна сохранить в России господствующее положение... Голос ее должен быть выслушиваем законодательной властью в важнейших государственных вопросах.

§ 2. Царское Самодержавие должно основываться на постоянном единении Царя с народом.

§ 3. Самодержавный Царь не тождествен в глазах русского народа с правительством, и последнее несет на себе ответственность за всякую политику, вредную православию, царскому самодержавию и русскому народу.

§ 8. Племенные вопросы в России должны разрешаться сообразно готовности отдельной народности служить России и русскому народу в достижении общегосударственных задач... Все попытки к расчленению России под каким бы то ни было видом не должны быть допускаемы.

§ 9. Еврейский вопрос должен быть разрешен законами и мерами управления особо от других племенных вопросов в виду продолжающейся стихийной враждебности еврейства к христианству и нееврейским национальностям и стремлений евреев к всемирному господству.

§ 13. Верховным мерилом деятельности государственного управления под самодержавным Царем в единении Его с народом должно быть народное благо, причем государство, открывая достаточно простора для местного самоуправления, должно блюсти, чтобы это самоуправление нигде не клонилось к ущербу русских народных интересов религиозных, умственных, хозяйственных, правовых и политических».

Родственными Русскому Собранию были другие монархические общества, возникшие в 1905 г. и принявшие эту программу. Это «Лига Московских патриотов», «Бессарабская патриотическая лига» П. Крушевана, «Общество националистов» Киева и Одессы, «Русское Вече» в Вильне, партия «Минин и Пожарский» в Нижнем Новгороде и многие другие.

Русское Собрание издавало с 1903 г. «Известия Русского Собрания» (еженедельник), а также «Сельский Вестник», «Пахарь» и «Русское Дело» (оба под редакцией С. Шарапова), журнал «Мирный Труд» проф. Вязигина (в Харькове), «Русь православная и самодержавная» (в Казани), «Русский Листок», «Русская Речь» (в Одессе) а еще целый ряд других печатных органов, стоящих на тех же позициях.

Все главные правые политические организации были созданы в промежуток с осени 1905 г. по лето 1908 г. Они создавались стихийно, как протест против бесчинства «краснофлажников», бандитских налетов на церкви, крестные ходы, на кощунственные глумления еврейских боевиков над святынями русского народа. Сионистский журнал на английском языке «Маккавей» в ноябре 1905 г. писал в статье «Еврейская революция» Якова де Хааса: «Революция в России — еврейская революция, ибо есть поворотный пункт в еврейской истории. Положение это вытекает из того обстоятельства, что Россия является отечеством приблизительно половины общего числа евреев, населяющих мир, и потому свержение деспотического правительства должно оказать огромное влияние на судьбы миллионов евреев, как живущих в России, так и тех многих тысяч, которые эмигрировали недавно в другие страны.

Кроме того, революция в России — еврейская революция еще и потому, что евреи являются самыми активными революционерами в царской Империи».

Ленин в разговоре с Дармшаттером, говоря о революции 17-го года, сказал, что большевики некогда на смогли бы победить, если бы в каждом российском городе и местечке не жили бы евреи, которые активно поддерживали большевиков (см. А. Дикий. «Евреи в России и СССР». См также «Воспоминания» Витте).

Начиная с эпохи великих преобразований Александра II дворянство в значительной своей части становится либеральным и утверждается в мысли о благодетельности конституции и ограничения самодержавия. Во многих дворянских собраниях, клубах с той поры стало модно провозглашать тост за конституцию, республику и даже Царство Божие на земле под «священными» знаменами «свободы, равенства и братства». Фронда была всеобщей модой, и в салонах не много нашлось бы смельчаков защищать государственные устои Русского государства. Попытка Александра III увеличить количество дворян в земствах не делало их более правыми.

И только когда в 1904 г. стали гореть усадьбы, когда разрывы бомб стали постоянным аккомпанементом городской смуты, только тогда многие из дворян как бы на мгновенно увидели свое страшное будущее и содрогнулись в ужасе.

За 1905-1906 гг. была сожжено и разграблено около 2000 усадеб. Там. где православие и приходская жизнь на селе оказались не в почете, там легла смертная тень первобытной одичалости. Грабили, разбирали по бревнышкам. тащили нужное и ненужное, ломали и гадили под воздействием пропаганды «сознательных товарищей» — эсдеков и эсеров. Ломали даже больницы, тащили из-под больных тюфяки. Торопились побольше нахапать. Социалистическая пропаганда, так популярно объяснившая, что Бога нет и что все богатство есть плод воровства и грабежа богатыми бедных, пускали глубокие корни и в самом крестьянстве.

В декабре 1905 г. началась стрельба на улицах Москвы. Террористы, вдохновляемые «мудрыми» указаниями своих вождей, стреляли из-за угла, из подворотни в большие скопления солдат и тут же бежали через проходные дворы. Расчет был на то, что солдаты, открыв ответный огонь, будут убивать мирных жителей, в результате поднимется возмущение войсками и население присоединится к восставшим.

На востоке страны весь Сибирский путь оказался в руках восставших. В Чите была провозглашена Красная республика. Но именно в самый разгар красного бунта впервые на сцену выходит народ. Начинаются стычки между народом и революционными «сознательными товарищами». Начальство растерялось, многие заранее решили, что бунт победит и нужно не раздражать победителей. В Уфе губернатор сам ходил с красным флагом по улицам. В Чите губернатор называл социалистов «партией порядка». В Москве генерал-губернатор П. П. Дурново держал приветственную речь перед демонстрантами с красными знаменами и лозунгами «Долой самодержавие!». Но одновременно в народе поднималась волна гнева и возмущения местечковыми революционерами, открыто глумившимися над всем, что дорого русскому человеку. Те демонстративно ломали кресты, топтали их ногами, плевали на иконы, выкалывали глаза царю на портретах.

Столкновения прошли в Нежине, в Томске, где многочисленная толпа загнала революционных манифестантов в здание театра, и когда оттуда раздались выстрелы, театр был подожжен. Столкновения произошли в Уфе, Саратове, Ростове-на-Дону. В Казани, где губернатор вовсе растерялся и обещал восставшим разоружить полицию и вывести войска из города, только сам народ подавил смуту. Такие же столкновения произошли в Ярославле и Полтаве, Шуе и Киеве и еще в сотнях городов. Когда революционеры решили прикончить власть русскую, историческую, и против стеной встал тот самый народ, который они шли освобождать, тогда и раздались вопли: «Куда смотрит власть?», «Это же погром!». «Где полиция? Почему нет войск?»... Тогда эту волну народную еврейская революционная печать назвала черносотенной. «Не черная сотня, а черные миллионы!» — восклицал в «Новом времени» А. А. Столыпин.

На общеземском съезде в Москве в ноябре 1905 г. было принято решение, что ввиду выраженного монархического настроения у русского народа надо отвергнуть в настоящее время идею Учредительного собрания. А в социалистическом по направлению журнале «Русское Богатство» (1908г.) С. Елпатьевский писал, что человек низов «остался человеком старой любви к отечеству и народной гордости... Старое мировоззрение, складывавшееся столетиями, не устраняется из жизни сразу ни бомбами, ни прокламациями, ни японскими снарядами». Он мог бы еще добавить кое-что и о японских деньгах, обильно отпущенных на революцию.

Лето 1905 г. ознаменовано политической активностью дворянства. Еще в январе Московское губернское дворянство составило всеподданнейший адрес Царю в редакции группы Самарина. В нем говорилось о необходимости сохранить самодержавие и признавалась несвоевременность проводимых реформ впредь до полного подавления бунта. Наибольшую активность проявили курские дворяне во главе с Н. Е. Марковым, графом Доррером, кн. Касаткиным-Ростовским и некоторыми другими. Они образовали «Курскую народную партию» и стали выпускать русско-монархический листок «Курская Быль». Вообще не только дворяне, но и курские крестьяне, служащие, рабочие были самыми активными патриотами-монархистами. 20 июня депутация курских дворян была принята Царем. 21 июня Царь принял депутацию Союза Русских людей в составе А. Нарышкина, П. Шереметева и Д. Бобринского, которые также высказываются за неприкосновенность самодержавия и за сословность народного правительства, созыв которого Царь провозгласил Высочайшим Рескриптом от 18 февраля 1905 г. В Москве складывается, таким образом, монархический союз дворянства.

22 мая 1906 г. в Петербурге проходит 1-й съезд уполномоченных дворянских обществ в составе 122 делегатов от 29 губерний под председательством графа А. А. Бобринского. Создается постоянно действующий Совет объединенного дворянства. В адрес Царю было сказано: «Трудовое земельное дворянство не бросит своих гнезд, Государь, и до конца выдержит трудную борьбу с революцией».

Первым инициатором создания Русской Монархической партии стал редактор «Московских Ведомостей» Б. А. Грингмут (1851-1807 гг.), выходец из Германии. Именно в его газете от 2 марта 1905 г. в статье «Организация монархической партии» говорится об объединении революционных, разрушительных сил в стране и указывается на неходимость противопоставить анархии единую, сильную монархическую партию, «создать общую всероссийскую дружину вокруг царского престола». Уже в мае газеты отмечают организацию монархических партий в ряде городов и сел Империи. При редакция газеты «Московские Ведомости» создается Центральное бюро (в доме на Страстном бульваре, где находилась и типография, и редакция газеты). Первыми вождями партии становятся В. А. Грингмут и протоиерей К. Восторгов, талантливый публицист и оратор. Партия объединяла титулованную знать, дворян и священников. Программа партии была опубликована 15 октября 1905 г. Главное отличие от других правых организаций состояло в том, что партия не признавала самого принципа народного представительства и выступила категорически против славянофильского лозунга — «народу мнение — Царю власть». 5 февраля 1905 г. газета писала: «Московские Ведомости» в течение более сорока лет всегда неизменно называли политику уступок правительства перед революционными требованиями политикой жалкого бессилия, вызывающей не уменьшение, а более дерзкое усиление этих требований». И далее проводилась мысль, что никакое представительство не может претендовать на то, что оно и есть мнение народа и выражает его интересы. Сам Царь и есть представитель народа и ответчик за него пред Богом. Он есть представитель своего народа пред престолом Всевышнего.

Такой точки зрения придерживался и член Русского Собрания Б. Никольский. В одном из заседаний Русского Собрания он так выразил эту мысль: «Собор является взрывом по всем нашим историческим швам и рубцам. Более опасного и прискорбного шага представить себе нельзя».

Можно смело сегодня сказать, что эти слова отвечают истине. Не будь созвана Царем Государственная Дума, Россия и по сей день не знала бы ни революционных вакханалий, ни концлагерей. В вопросе о целесообразности Государственной Думы, о военном положении, отношении к левой прессе и некоторых других все монархические правые организации резко разошлись со Столыпиным.

Закономерно, что именно столыпинская партия октябристов во главе с А. II. Гучковым сыграла главную роль в февральском перевороте.

По мысли членов Монархической партии, формула русской государственности выглядела следующим образом: твердая самодержавная власть, опирающаяся на дворянство и духовенство с восстановленным патриаршеством и приходской жизнью, на верную царю бюрократию и на весь православный народ, беспощадно истребляющая крамолу.

В условиях, когда кладбище жертв кровавого бунта и войны против русского народа постоянно расширяется и все новые и новые выстрелы ежедневно уносят самых энергичных и верных престолу слуг, играть в такую детскую забаву, как Земский Собор, просто неприлично. И «Московские Ведомости», ставшие в 1906 г. органом Монархической партии, пишут далее: «Перед правительством два пути: или немедленное, беспощадное уничтожение крамолы или... Но о втором пути страшно и подумать». В номере от 7 февраля «Московские Ведомости» писали: «Надо призвать к власти людей решительных...»

Монархическая партия требует введения военной диктатуры до полного уничтожения крамолы и скорейшего разгона гнезда революционной пропаганды — Государственной Думы. Эти требования стали общими требованиями целого ряда правых организаций.

Очень характерна для того времени статья в «Московских Ведомостях» (9. VII. 1906) «Две диктатуры»: «Все пути теперь ведут к диктатуре; она все равно стала неизбежной. Вопрос теперь в том, какая диктатура водворится в России».

Люди решительные нашлись, как известно. Это генерал Минц, командовавший Семеновским полком в декабре 1905 г. и убитый террористкой в 1906 г. на вокзале 5-ю выстрелами из револьвера. Это градоначальник Москвы Рейнбот, впоследствии опозоренный левой прессой и сенатской ревизией по инициативе Столыпина. Это прекрасный генерал, настоящий герой, который так и просится на киноэкран, генерал Меллер-Закомельский. Это он с небольшим отрядом в морозную новогоднюю ночь выехал из Москвы в Сибирь экстренным поездом. С ним было всего 200 человек, набранных из Варшавских гвардейских полков. За три недели он подавил на всем восьмитысячекилометровом Великом Сибирском пути революционный бунт. А ведь в одной только Чите в руках у восставших находилось около 30 000 винтовок. 9 февраля ген. Меллер-Закомельский уже представлял свой отряд в Царском Селе Царю. Правда, карьера самого генерала на этом и кончилась. Как ни горько сознавать, но, испытывая глубокое чувство скорби и уважения к Царю-мученику, надо признать, что он был очень мягок, сентиментален, наивен. Он не мог защитить людей, верных своему долгу и присяге, от клеветы нападок и интриг левых сил. Если мы посмотрим на судьбу тех военных и администраторов, кто активно подавлял бунте 1905-1907 гг., то увидим, что судьба была почти у всех печальна. Как у ген. Минца и ген. Рейнбота. Видимо, Царь все-таки не понимал, с какой силой он столкнулся. Не понимал, что перед ним зверь мстительный, циничный, хамский и жестокий. Царь боролся по методе рыцарских поединков и салонных дуэлей прошлого века: «Не угодно ли вам», «Я требую сатисфакции», «Позвольте договориться об условиях поединка». Между тем за его спиной, как и спиной его благородных идальго — Столыпиных, Штюрмеров, Витте и прочих, стояла судьба 150-миллионного народа. Шла война, а не игра в благородство.

Дата добавления: 2015-10-21