Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Книга предоставлена группой в контакте Ольга Горовая и другие авторы журнала САМИЗДАТ ://vk.com/olgagorovai 10 страница



Не мог задержаться на пару минут за дверью, - шутливо упрекнула она его.

Да ладно тебе, сойдет и так, - отмахнулся сосед.

Ирка, догадавшись, о чем говорят взрослые, сделала умное выражение лица и с возмущением возразила:

Дядь Саш, ты что - не понимаешь? Мама хочет быть для нас красивой, - с обезоруживающей прямотой выдала девочка.

Таня закрыла глаза и стукнула себя ладонью по лбу:

Ира! Ну, как тебе ни ая-яй? Зачем так откровенно... - удрученно произнесла она, все же расплываясь в улыбке.

А че такого-то? - не поняла Ирка.

Сашка опустил девочку на пол и предложил ей, смеясь:

Пошли, мама нас догонит.

Ирка не заставила себя упрашивать и, быстенько нырнув в распахнутую дверь, побежала вниз по ступенькам.

Мы ждем тебя, очень есть хочется, - сказал он, сгоняя улыбку, обращаясь ко все еще смущенной Татьяне и, повернувшись, пошел вслед за девочкой.

Когда они доели, была уже почти половина одиннадцатого утра. Таня вспомнила, что вчера ей не встретилось ничего похожего на швабру. Сашка досадливо поморщился. Об этом он не подумал. Конечно, кухню и комнату, которые она привела вчера в божеский вид, было нетрудно помыть и руками, но все помещения - это слишком. Правда особой грязи не было - в основном, надо было собрать тонкий слой пыли, скопившийся за год, и самая трудная задача состояла в мытье окон. Но не угробиться же здесь в самом деле. Он заверил, что после завтрака смотается по-быстрому в Истру, где наверняка есть хозяйственный. Сегодня еще рабочий день - он должен быть открыт. Таня успокоилась, все равно надо было сначала заняться окнами, а потом подтирать лужи под подоконниками, и уже затем сами комнаты. Ирка, которой не терпелось побыстрее выскочить на улицу, быстренько свалила из-за стола и умчалась, пока Таня с Сашей вспоминали, не надо ли посмотреть в магазине чего-нибудь еще.

Девушка взглянула за окно, выходившее на бассейн, и переменилась в лице. Она подскочила к окну и закричала наклонившейся над котлованом, чтобы полюбопытствовать что там внизу, Ирке, чтоб та немедленно отошла. Иришка, вздрогнув от неожиданности, отступила на шаг, а затем, как ни в чем не бывало, принялась разглядывать пробивающиеся кое-где из под земли редкие кочки, на которых росли одуванчики. Цветы начали распускаться, радуя соскучившийся за зиму по ярким краскам глаз своим ярко-желтым цветом. Стебли этих одуванчиков были короткие, мясистые и толстые. Они явно не подходили девочке для любимого занятия. Из тонких длинных стеблей, растущих в тени одуванчиков, она любила делать кольца, соединяя их в гирлянды и обвешиваясь самодельными украшениями "как женщина".



Давай, я возьму ее с собой. Она ведь не даст тебе спокойно ничего делать, - предложил Сашка.

Ладно, только поааккуратнее, - отозвалась Таня, вспомнив вчерашнюю аварию.

Она взглянула на Сашу и поняла, что могла бы этого не говорить, выражая свое недоверие. Ей стало неловко, но Саша, который резко поднял голову на ее слова, произнес, взяв себя в руки:

Не преживай, я обещаю - с ней будет все в порядке.

Я волнуюсь за вас обоих, - возразила Таня, чтобы закончить эту тему. - Саш, будь добр, зайдите в какой-нибудь магазин детских товаров или на рынок. Я что-то не подумала взять Иришке тапки. Она целый день бегает в ботинках, ноги совсем не отдыхают.

Ладно, а размер?

Ну, ты попроси померить, или продавец что-нибудь посоветует. Так, недорогие какие-нибудь, типа шлепок, хоть по дому будет ходить разутая.

Хорошо, разберемся, - заверил Саша и пошел сообщить девочке, что она едет с ним.

Таня смотрела из окна на третьем этаже и, когда машина выехала за ворота, она украдкой перекрестила уезжавших. Повернувшись, девушка намочила привезенную с собой специальную щетку, которая была похожа на маленькую швабру: с одной стороны на ней была губка, а с другой - полоса упругой резины, чтобы удобней было мыть стекла. Губкой сначала намачивали стекло, а затем резиной, плотно прилегающей к поверхности, всю размокшую от воды грязь собирали вниз. Несколько движений - и окно сияло, как в витрине дорогого магазина. Правда, у самого низа получались небольшие разводы, но Таня взяла "Секунду" и, побрызгав немного пены на эти пятна, быстренько протерла их. Сашка нашел ей палку, которой можно было слегка удлинить эту щетку, чтобы доставать верхнюю часть окна, не вставая на стул, и она быстро справлялась. Слава богу, двойные рамы были импортными, и внутри между стеклами была проложена плотная прокладка, через которую не пробивалась грязь. Внутри рам стекла мыть было не надо.

Время пролетело незаметно, но судя по тому, что Таню ждало еще последнее, шестое на этом этаже окно, Саши с Ирой не было долго. Таня уже потихоньку начинала волноваться, но услышав приближающийся звук несущейся из сильных динамиков Сашиного BMW музыки, с облегчением вздохнула. Через несколько минут в комнату влетела запыхавшаяся Ирка с большим пакетом в руках:

Ма! Смотри, чего мы с дядь Сашей накупили! - восторженно закричала она, и Таня отложила щетку в сторону.

В пакете была большая новая книжка, две "раскраски", альбом с толстыми листами превосходного качества и акварельные краски в тюбиках.

Это еще зачем? - нахмурилась Татьяна. - У тебя что, дома красок нет?

Дядь Саша сказал, что мы с ним рисовать будем, чтобы тебе не мешать, - не обращая внимания на помрачневшую маму, продолжала Ирка. - А еще вон какие тапки мне купил...

Они тебе подходят? - Таня вытащила из сумки розовые шлепанцы из крашеного нубука, на двух широких ремешках которых были закреплены белые застежки, чтобы можно было регулировать их по объему ноги, - сразу нужный размер нашли?

Не-а, сначала малы были, но тетька нашла другие. А еще она сказала, что папы никогда не знают, какой размер у их детей.

А дядя Саша что ей сказал? - заинтересовалась Татьяна.

А, - отмахнулась Ирка. - Он сказал, что всегда жена ходила в магазин.

Чья жена? - не поняла Таня.

Не знаю, - вдруг задумалась Ирка, она сунула Татьяне остальные вещи и повернулась к дверям. - Ща пойду спрошу, подожди!

Ты что?! - воскликнула Таня, испугавшись, что Ирка сейчас проболтается Сашке, какой вопрос заинтересовал маму. - Не надо, я потом сама спрошу. А что вы еще делали? - постаралась она перевести разговор на другую, менее щекотливую тему.

Таня понимала, что этот Сашкин ответ продавщице, в общем-то, был самым оптимальным - не объяснять же незнакомой женщине, что они всего лишь соседи, и это совсем чужой ребенок. Но все равно было бы интересно посмотреть со стороны на эту сцену.

Да, это было бы интересно, Сашка сначала немного растерялся, но быстро сообразил, что сказать. Отойдя от прилавка с детской обувью, они прошли в книжный отдел, где было полно ярких красивых книг в жестких глянцевых переплетах и суперобложках. Саша видел, что Ирка вчера осилила почти половину книги, что привезла с собой. Чтобы девочка не скучала за оставшиеся дни, надо было придумать для нее какое-нибудь развлечение. Они выбрали "Конька-Горбунка" Ершова и две "раскраски": с "Барби" и с "Томом и Джерри".

Пока Саша расплачивался, Ирка подошла к отделу канцтоваров и "прилипла" к прилавку.

Что тебе здесь нравится? - полюбопытствовал Саша, подходя.

Смотри, дядь Саш, пенал, как у Тани, - обернулась к нему Ирка.

У какой Тани?

Ну, у кресного моего дочка есть. Ее зовут Таня, она ходит в школу, и у нее есть пенал такой же. Ну, помнишь, мы все вместе в парк ездили? Я тоже такой хочу.

На витрине прилавка лежало много разных импортных пеналов. Ирка показывала на розовй пенал с каким-то ярким рисунком из диснеевских мультиков. У него было два отделения, закрываемые на толстые молнии, и внутри уже находились все необходимые предметы: цветные и простые карандаши, шесть фломастеров, точилка, ластик, несколько линеек и треугольников, небольшой фигурно вырезанный блокнотик для записей, английский алфавит и геометрические фигуры, контур которых был выдавлен на небольших разноцветных пластмассовых полосках. Кроме того здесь было окошечко, затянутое прозрачной пленкой, под которое надо было вставить расписание уроков. Вместо ручки только был кусок картона, с нарисованной на нем ручкой с золотым пером. (Когда-то Егор покупал Ирке похожий пенал, но за два года обучения в "Светлячке" он порядком истрепался). Стоил этот пенал, на который показывала Ирка, семьдесят две тысячи.

Надо купить?

Ирка заколебалась:

Не, мама меня ругать будет.

За что, тебе же нужен пенал в школу? Почему бы нам сейчас не купить? - удивился Саша.

Мама вообще-то не разрешает, чтобы мне что-то покупали. Она говорит, что все что нужно она мне купит сама, когда деньги будут. Она сказала, что мы хоть и нищие, но не до такой степени, чтоб об этом знали другие.

Это тебе мама так сказала? - посерьезнел Саша.

О-о, - Ирка прикрыла рот ладошками, поняв, что сказала что-то, что не должна была говорить. - Зря мы и книжки-то купили, - расстроилась она вконец.

Ну не переживай, я сам поговорю с твоей мамой.

Он плохо представлял финансовое положение своих соседок. Но судя по тому, что выдал ребенок, оно было достаточно плачевным. Он пожалел, что договорился с Таней об оплате в пятьсот долларов за приведение жилья в божеский вид. Ну почему он не подумал о "штуке баксов", - корил он себя. Пенал покупать они не стали, чтобы Ирка не переживала, а вот краски, альбом и несколько кистей купили. Саша еще точно не знал, не пропадет ли желание самому что-то запечатлеть на листе бумаги. Ну, если - нет, то Ирке краски явно не помешают.

Затем они еще купили пару шлепок - мужские и женские, и пошли искать хозяйственный магазин.

Как назло, швабр в магазине не оказалось, зато было множество бытовой техники, вплоть до моющих пылесосов, и Сашке пришла в голову удачная мысль. К сожалению, кредитки не принимали, а у него с собой было всего около четырехсот тысяч. Он решил, что отдаст дома в Москве Тане ее пятьсот долларов, а пока придется на них купить пылесос. На оставшиеся деньги он купил еще три раскладывающихся брезентовых кресла, типа шезлонгов и, купив себе и девочке по мороженому, они уже собирались отправляться домой.

Недалеко от машины Ирка увидела невысокую лошадку, запряженную в украшенную шариками и ярко раскрашенную повозку, на которой, рядом с девушкой-возницей в национальном костюме, сидели несколько детишек. Маленькая соседка остановилась и с тоской посмотрела на проезжающую мимо них, цокавшую подковами по асфальту, лошадку. Иришкино выражение лица было до того трогательным, что ошибиться в посетившем ее желании, было трудно, и Сашка, заметив, где лошадь останавливается, чтобы ссадить и забрать новую партию детей, взял девочку за руку и повел туда...

Таня мыла окна на большой веранде на втором этаже. Внизу около бассейна, недалеко от высокой сосны, сидели Саша и Ирка, занятые рисованием.

На рисунке девочки, пытавшейся изобразить стройную сосну, было что-то похожее на толстую морковку. Для шестилетнего ребенка можно было бы постараться и получше.

Саша уже и не думал, что захочет взять в руки краски. Он иногда делал зарисовки, но они были выполнены графически в черно-белых тонах, так соответствующих его восприятию мира в последние несколько лет. Он не часто этим занимался, но когда начинали мучить бесконечные ночные видения, он доставал листы и выплескивал эмоции на белую бумагу. Ему почему-то от этого становилось легче мириться и дальше с таким положением вещей и той обстановкой, в которой он находился. Эти свои воплотившиеся на листе бумаги видения он никогда никому не показывал, в отличие от его детских и подростковых работ.

У родителей в доме всегда собиралось много разных людей, и было заведено так, что он должен был показать себя умным послушным мальчиком из хорошей семьи. Сначала он легко относился к тому, что родители, немного хвастаясь перед гостями, просили маленького Сашу прочитать какие-нибудь стихи, что-нибудь сыграть на рояле или показать недавно законченные картины, написанные им в художественной школе. Но затем он начал понимать, что не всем взрослым это действительно нравится: некоторые из вежливости выслушивали подрастающего мальчика, немного ревностно относясь к его разносторонним успехам: их детям многое было не дано. Некоторым взрослым нужны были хорошие отношения с его родителями, и они терпеливо выслушивали юное дарование, прежде чем обратиться с какой-либо просьбой к ним. Родители Саши гордились своим сыном, но проявляли свою настоящую родительскую любовь довольно редко, вечно занятые более насущными проблемами и частыми приемами гостей.

Вскоре Саша стал себя намного увереннее и комфортнее чувствовать на улице, среди ничем особенным не выделяющихся ровесников. Он уже не разрешал копаться в его столе, чтобы показать родительским гостям свои работы по ИЗО. Он немного грубовато отвечал, что задают массу домашних заданий, и ему некогда заниматься такими глупостями, как заучивание новых стихов, не входящих в школьную программу обучения. А музыку он бросил после уличной драки, когда ему сломали руку. И на несколько лет самым его любимым занятием стало общение с Учителем, научившим его находить внутреннюю гармонию, закалять дух и укреплять физическую форму.

Саша отложил свой лист в сторону и сел на корточки рядом с Иркой. Сначала они что-то обсуждали, а затем он взял ее руку в свою и, продолжая что-то говорить, принялся чертить какие-то линии на ее рисунке. Когда они остановились, Ирка закивала головой, показывая, что поняла, что от нее хотят. Саша остался рядом с ней и внимательно наблюдал, как девочка пытается исправить что-то в своей работе, следуя полученным инструкциям.

Таня, наблюдавшая из окна эту сцену, усмехнулась и покачала головой: в Иркины годы она сама гораздо лучше рисовала, видимо, нет у ее дочери к этому призвания. Да и в кого? Насколько она помнила, в их родне никто этим не увлекался, да и у Егора, кажется, тоже. Она не сомневалась, что из Сашкиной затеи ничего не выйдет, но все же была благодарна ему за то, что он нашел занятие для девочки.

...Обед давно закончился, и скоро пора было приступать к приготовлению ужина. Таня так устала, отмывая огромные окна на веранде, что не было сил думать о еде. Она сейчас с удовольствием приняла бы душ и забылась в глубоком сне без сновидений. Наверное, слишком рьяно принялась за работу и с непривычки "сломалась".

Сашка предлагал ей хоть чем-то помочь, но она категорически отказалась: во-первых (и, скорее всего, это было главным), она не хотела, чтобы он смотрел на нее растрепанную и вспотевшую, а во-вторых, ей ведь за это пообещали пятьсот "баксов". Она понимала, что Сашка предлагает свою помощь бескорыстно, но ей не хотелось таким образом быть ему обязанной - спасибо, что привез, купил провиант и занял ребенка, чтобы дочь не болталась под ногами.

...Солнце уже начало клониться к закату, когда Таня, наконец, закончила мытье окон на втором этаже. Оставались окна первого этажа, и полы и стены во всем доме. Ну ничего, впереди было почти три дня. Правда, третьего мая надо было возвращаться домой, но Саша сказал, что если не успеют - встанут пораньше четвертого, и отсюда сразу поедут на работу, заскочив домой и взяв необходимые вещи. Если бы надо было закончить лишь один этаж - Татьяна заставила бы себя продолжить после ужина, но так как работы было еще полно - она не стала заводиться.

Рисунок у Ирки получился, как ни странно, классный. Не зря Сашка помогал девочке. Внизу, крупными печатными буквами, было подписано: "МАМЕ ОТ ИРЫ! 30 АПРЕЛЯ!" Печатные буквы у Ирки получались неплохо, что не скажешь о прописных. Их она периодически переворачивала в обратную сторону и правильно прочесть их можно было лишь в зеркальном отражении.

Татьяна никогда не видела Сашиных рисунков и даже не подозревала в нем какие-то способности, пока он не проболтался ей, когда они гуляли по Арбату (она много чего о нем не знала), но видно было, что Ирке помогал человек, умеющий обращаться с карандашом, кистями и красками.

Ирка добилась того, что Таня клятвенно заверила радостную от неожиданного успеха девочку, что обязательно сохранит ее рисунок и даже, может быть, они поедут на Вернисаж и купят там подходящую рамку.

А у дяди Саши тоже классный рисунок, - вдруг выдала Ирка.

Да-а? - Таня повернулась к мужчине.

Я еще не закончил, - отмахнулся тот, чтобы не просили показать.

Он еще не вполне был уверен, что получится именно то, что задумал. Несколько лет не было практики, и он привык к масляным краскам. Но настроение у Сашки после того, как соседка сказала ему вечером на балконе, что эту красоту надо запечатлеть, было подходящим для создания родившегося в сознании образа.

Уставшая Татьяна сидела за столом - сил шевелиться не было. Она даже не стала наводить "марафет" после принятия душа. Все тело начало потихоньку ломить. Особенно болели мышцы рук в предплечьях. Сашка сочувственно смотрел на и думал: а хватит ли соседки на все три дня? Не зря ли всю эту байду затеял?

Ты завтра не встанешь, - наконец, не выдержал он, обращаясь к Татьяне и попутно разжимая кулак (Ирка заставила его играть в "камень, ножницы, бумагу..."). - Давай тебе массаж сделаю, что ли?

Не, не надо, - смутилась Таня.

Он пожал плечами: на нет и суда нет...

Иришке спать еще не хотелось, и Сашка предложил почитать, если она быстренько сбегает в душ и ляжет в кровать. Девочке хотелось повозиться, но пришлось довольствоваться и меньшим.

Ирк, у меня нет сил, - умоляюще прижала руки к груди Татьяна, выпуская дочь из душа. - Иди сама, ножками.

Дома она частенько таскала свою любимую дочку из ванны в комнату на руках, несмотря на то, что ее нонжки болтались где-то чуть ниже Таниных коленок. Она была такая милая, вкусно пахнущая детским шампунем или мылом, и совсем не такая вредная, как бывала днем.

Татьяна прекрасно отдавала себе отчет в том, что дочь растет и, возможно, через пару лет вообще закроет дверь от постороннего глаза на время принятия ванны, как когда-то она сама, заставляя свою мать волноваться, так как закрывалась на задвижку и плавала и, кувыркаясь, брязгалась в ванной до изнеможения, когда уже на само мытье не оставалось сил.

Ирка вздохнула и, взяв свои вещички в руки (она уже переодела пижаму), поплелась наверх. Таня умылась, почистила зубы и, простирнув свое и Иришкино бельишко, тоже отправилась в свою комнату.

Девушка плюхнулась на раскладушку, и Саша, которого уже позвала дочь, предложил:

Ложись спать. Давай я выйду, пока ты переоденешься?

Да ладно, читайте свои книжки, я пока так поваляюсь, - отозвалась Таня, откинувшись на подушку.

Она была в леггинсах и свободной блузке от костюма. Футболку она успела забрызгать грязной водой и теперь оставила ее в душе для того, чтобы завтра снова надеть для дальнейшей уборки.

Саша сел в ногах Иркиной постели, девочка прижалась к нему, чтобы лучше было рассматривать картинки, и сосед начал читать "Конька-Горбунка". Татьяна хотела перевернуться на бок, но непроизвольно закряхтела от боли в руках и спине - все-таки не одно ведро воды пришлось тащить на третий и второй этажи, когда мыла окна. Саша оторвался от книги и, шагнув к раскладушке, заставил девушку подняться. Несмотря на Танины вялые протесты, он поставил ее на ноги и, зайдя сзади, положил руки ей на плечи. Он резко заставил ее прогнуть спину и расправить плечи. Татьяна ойкнула и застонала, но тут же стало легче. Ирка настороженно смотрела на взрослых, готовая вступиться за мать, если ей вдруг причинят какие-то неприятности. Саша показал, как надо сделать растяжку для мышц рук, и Таня повиновалась. Надо было самой вспомнить, как это делается, ведь она когда-то ходила с подругой на шейпинг и там это, действительно, было необходимо после полутора часов занятий два раза в неделю. Удовлетворенный Сашка вновь опустился на край Иркиной кровати и продолжил чтение.

Таня все-таки решилась лечь спать "по-человечески". Она отошла подальше от читающих и сняла блузку, намереваясь переодеться в ночнушку. Поддавшись какому-то импульсу, она повернулась к дочкиной кровати и встретилась взглядом с Сашкой. Он сидел, наклонив голову над книгой, но смотрел на соседку. Иришка, склонившись над книгой, внимательно слушала (не отвлекаясь на действия взрослых) - Александр продолжал читать наизусть, по памяти. Увидев, что Таня заметила его взгляд, мужчина подавил улыбку, закусив губу, и быстро опустил глаза, продолжая повествование.

Расстегивая бюстгальтер, Таня все же повернулась к ним спиной. Справившись с застежкой, быстро стянула его и влезла в длинную шелковистую ночнушку с короткими рукавами-крылышками и вызывающе прозрачной гипюровой вставкой на груди. Только потом она стала снимать леггинсы. Конечно, будь ее фигура поизящнее, она постаралась бы помедленнее произвести все манипуляции, дав Сашке насладиться видом ее прелестей, но, к сожалению, хвастаться было нечем.

Подойдя, она бросила вещи на стоявшую у изголовья сумку и "нырнула" под одеяло. Сашка поднял голову, и скользнувший по ней красноречивый взгляд говорил, что он явно разочарован таким быстрым сеансом стриптиза.

Обойдешься! - одними губами прошептала Таня, чтобы не мешать Ирке слушать.

Саша понял и пожал плечами: мол, что поделаешь?

Таня сунула очки под подушку и прикрыла глаза. Голос у Саши был тихий, но очень приятный. Он с разными интонациями читал монологи сказочных героев, и Ирка, замерев, и только блуждая глазами по очередной иллюстрации, внимательно слушала. Таня попыталась поднять отяжелевшие веки, но пришлось оставить эту попытку, девушка решила, что несколько минут полежит и так, но вскоре голос Сашки стал сплетаться с какими-то голосами и обрывками фраз появившихся у нее в голове видений... А еще через несколько минут Саша, взглянув на уснувшую Татьяну, дочитал главу и, не принимая Иришкиных уговоров прочитать еще хоть страничку, закрыл книгу. Ира знала, что с дядей Сашей спорить бесполезно. Он никогда не кричал и не ругался, как раздраженный папа, но мог пресечь все попытки к капризам и баловству одним взглядом своих внимательных серых глаз и спокойным уверенным тихим голосом сказанной фразой: "Так надо."

Ирка вздохнула и стала устраиваться поудобнее. Саша пожелал девочке спокойной ночи и, погасив свет, вышел. Ему еще не хотелось спать. Мужчина постоял на своем балконе, вернулся в комнату и достал свой неоконченный рисунок...

глава 9

...Следующие два дня пролетели почти незаметно. Первого мая приехали соседи в дом с резными деревянными ставнями, и Сашка пригласил Ирку пойти познакомиться с ними и посмотреть соседскую собаку, лай которой доносился до их дома. Собакасоседейтату

Это был великолепный черный с рыжими подпалинами ротвейлер. У соседей, оказывается, было двое детей - озорной мальчишка восьми лет и толстощекая двухлетняя девочка. Ирка всегда была общительным ребенком, поэтому с радостью согласилась пойти с Сашей. Он-то преследовал совсем другую цель, ему надо было предупредить их, своих давних знакомых, по чистой случайности оказавшихся соседями на этой поляне, чтобы они не проболтались ненароком, если доведется встретиться с Татьяной, что это его дача.

Ирка быстро нашла общий язык с Кирюшкой - так звали соседского сына - и они вдвоем бегали от его маленькой сестренки, которая не успевала переставлять свои пухлые ножки и кривила губки от обиды, что ей не удавалось догнать ни одного из старших детей.

После обеда Ирка опять попросила Сашку отвести ее в гости и, отведя девочку, он вернулся, чтобы помочь Тане. Несмотря на ее устное сопротивление, он взял пылесос и отправился на третий этаж, а ей пришлось приступать к мытью витражей на лестнице. К вечеру остались лишь стены и полы на первом этаже и помещения в подвале. Сашка сказал, что это может и подождать, а сегодня стоит сходить на шашлычки к соседям. Тане было непонятно, как это ни с того ни с сего пойти к незнакомым людям, с которыми она не знала как себя вести, но Сашка сказал, чтоб она относилась ко всему проще. Вот к соседям, которые приезжали в третий стоявший на этой поляне дом, он бы не пошел - то, на какие средства был построен тот дом - было на грани криминала. Не то, чтобы Саша был таким уж правильным - каждый "вертелся", как умел, но тот парень был совсем беспринципным товарищем, и с ним неприятно было иметь дело.

Таня приняла душ и опять натянула леггинсы и блузку от костюма - не идти же на ночь глядя в юбке. Вся процедура приготовления шашлыков и их употребление будут проходить на улице.

Сашины "новые" знакомые и впрямь оказались очень приветливой молодой парой и, хотя у хозяина проскакивали какие-то "ново-русские" словечки, периодически пищал пейджер и раздавался звонок радиотелефона, он был вполне приличным собеседником. Его жена весело смеялась над шутками мужчин и время от времени одергивала своего непоседливого сына, затеявшего возню с Иркой. "Мелкую" они уже уложили, и она, по-видимому, видела десятый сон. Шашлыктату

Было очень приятно посидеть во дворе их ухоженного обжитого дома, наслаждаясь прохладным воздухом опускающейся на землю ночи и весело поболтать о всякой ерунде. Таня смотрела на Сашку и любовалась им. Оказывается, он мог быть довольно веселым и жизнерадостным. Она его привыкла видеть более сдержанным и замкнутым.

Кирилл сдался первым - его глазки посоловели, он стал вялым и флегматичным. Но идти спать мальчик категорически отказывался, то и дело позевывая, - ведь подружка еще спать не собиралась. Ирка тоже стала более спокойной. Дети давно уже наелись и сейчас вяло жевали какие-то сладкие шоколадные печенья, глядя на угасающее пламя костра, разведенного в специально обложенном подобранными по размеру округлыми камнями кострище. Детям явно было пора отправляться в постели.

Не принимая больше возражений сына, жена хозяина дачи, у кого Таня с Сашей находились в гостях, увела Кирилла в дом. Иришка выпросила еще полчаса отсрочки, и теперь тихонечко сидела на своем кресле, поджав ноги. Татьяна почувствовала, что у угасающего костра становится все прохладнее, несмотря на то, что приняли некоторое количество согревающего.

Ир, ты не замерзла? - на всякий случай поинтересовалась она у дочери.

Не-а, - живо откликнулась та, хотя уже начала потихоньку "хлюпать" носом.

Саша, услышав их разговор, снял с себя джинсовку и, подойдя к девочке, укрыл ее своей курткой. Ирка попыталась вытащить руки, но Сашка сказал, что она должна их сначала немножко отогреть - они уже стали совсем ледяные. Бросив еще немного веток в костер, Сашка вновь сел на свое место. Вскоре вернулась хозяйка, и все взяли еще по одному стаканчику "на посошок".

Последние язычки пламени облизывали догорающие угольки. И хотя еще было не очень поздно и шел интересный разговор, для первого раза, как думала Таня, надо было закругляться - пора и честь знать.

Она взглянула на притихшую Ирку и с удивлением обнаружила, что та заснула, уронив голову набок: с ее растрепавшихся хвостиков сползла одна резинка, но Ирке уже было все равно. По-видимому, она устала, согрелась, и на свежем лесном воздухе сон все же одолел сопротивление маленького организма.

Таня с Сашей поблагодарили хозяев за радушный прием, попрощались, и Татьяна попыталась поднять Ирку на ноги. Та приоткрыла глаза и, что-то пробормотав, опять упала в кресло - ноги ее не держали. Таня наклонилась над дочерью и вновь попыталась ее растормошить. Ирка только морщилась и, кутаясь в Сашкину куртку, твердила:

Я так хочу спать... Давай немножко еще посидим...

Сашка отстранил отчаявшуюся соседку, и осторожно и легко поднял девочку на руки. Она недовольно сморщилась, но, устроившись поудобнее на его плече, вновь заснула.

Ты что, собираешься тащить ее до самого дома? - недоверчиво спросила Татьяна.

Ей было немного неудобно. Надо было давно закруглиться, чтобы не пришлось понапрасну никого напрягать. Хозяин, предложивший подвезти их до дома или оставить ребенка переночевать у них (на что Таня отрицательно помотала головой), усмехнулся и сказал, что Сашке это будет нетяжело. Таня тоже подумала, что это так, и про себя ухмыльнулась - это ведь не ее надо тащить двести метров - тут Саше пришлось бы попотеть. А Сашка как-то странно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

Дома он бережно опустил ребенка на разобранную Татьяной кресло-кровать и отошел, дав Тане воможность раздеть Ирку и накрыть одеялом. Он никак не мог себе представить, что в нем проснется какое-то необыкновенное чувство нежности и благодарности за то, что он получил возможность прижать к себе маленькое доверчивое существо. Он не мог поверить, что этот чужой ребенок вызовет в нем такую гамму давно уже не испытываемых чувств. Сейчас Сашка не знал: то ли это оттого, что ему не удалось испытать отцовские чувства к собственным детям, то ли, действительно, он настолько стал привязываться к своим соседкам, что хотел бы стать частью их мира.

Таня повернулась к нему и, заметив странное выражение - смесь какой-то умиротворенности и тоски на его лице, осторожно спросила:

Саш, скажи честно, мы тебя не очень напрягаем? - она выпрямилась и, внимательно глядя ему в глаза, с волнением ждала ответа.

Почему ты об этом спросила? - словно очнувшись от своих мыслей, ответил он вопросом на вопрос.

Таня пожала плечами. Она не могла выразить словами то, что промелькнуло на его лице, боясь ошибиться в правильности сделанных выводов.

Я не всегда делаю то, что мне нравится... - медленно начал он, - но в данном случае можешь быть абсолютно спокойна - сейчас именно тот случай, когда мои скромные возможности совпадают с моими желаниями.


Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 17 | Нарушение авторских прав







mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.023 сек.)







<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>