– Шел, не вредничай, – он провел рукой по лицу, стирая мгновенно обернувшиеся каплями снежинки.
– А ты перестань на меня таращиться. Может, еще попросишь посмотреть, как и откуда хвост растет?
– Я бы не отказался! – немедленно откликнулся Мрак. Я брызнула и на него, благо – снега на одежке хватало.
– Ты что, так по селу и ходила?
– Там пурга, в двух шагах ничего не разглядеть. А той бабке со вставшими дыбом волосами даже лучше, в глаза лезть не будут…
– Шелена! – возмущенным хором возопили мужчины.
– Да ладно вам. Никого я не встретила. Кто в здравом уме в такую ночь на улицу сунется? – Я пристроила сапоги поближе к печке и, без помощи приступка вскочив на полати, с довольным ворчанием растянулась во всю длину. – Хор-р-рошо.
В добротно протопленной комнате меня сразу разморило, мужчины негромко беседовали о каких-то пустяках, убаюкивая мерно журчащими голосами, и подсунутую под нос миску я заметила, только когда она меня по этому самому носу стукнула.
– Спасибо. – Приподнявшись на локте, я без особого аппетита черпанула заправленную молоком лапшу. Впрочем, после нескольких ложек я разохотилась, и Верес, полюбовавшись на это дело, тоже потянулся к горшку за добавкой – похоже, в третий или четвертый раз.
– Сытный ужин – залог крепкого сна, – елейным голосочком протянул уже отставивший миску Мрак. – Ужин ваш, а сон мой, разумеется!
– В отличие от тебя, я хорошо воспитана и в гостях ем только то, что лежит в мисках, – парировала я.
– А если какой-нибудь гость переусердствует с медовухой и решит отдохнуть в салате? – ехидно уточнил дракон.
– По чужим тарелкам не побираюсь, – с достоинством ответствовала я, облизывая ложку. – Не беспокойся, есть тебя сейчас я в любом случае не стану. По такому морозу прекрасно долежишь у крылечка до утра.
– Чего-о-о?! – не сразу дошло до дракона. – Да я, между про…
Между чем, я так и не узнала. Мрак удивленно прислушался к слабому царапанью за дверью и, помедлив, откинул щеколду. В щель тут же проскользнула тощая рыжая кошка с желтыми глазами, пугливо перебежала комнату и шмыгнула под печь. Пока дракон вполголоса выругался и, вернувшись к беседе, придумал достойный ответ, оказалось, что продолжать ее уже не с кем: я отвернулась к стенке и натянула одеяло по самые уши, Рест и так давно спал, а отвлекать по ерунде что-то сосредоточенно подсчитывающего на пальцах Вереса Мрак не осмелился.
По мере того как дом затихал, мышиная возня, напротив, набирала силу. Чуть погодя к ней подключилась кошка, мягко, зато увесисто скача по полу. Но я уже задремывала, и даже шикать на нее было лень.
…снег… он ухитряется залетать даже в сны… даже в лето, потому что зима мне почему-то никогда не снится…
В середине сеностава, месяца, когда распускаются и начинают пушить тополя, на всё живое снисходит тихое летнее умиротворение. Голуби важно расхаживают по колено втеплой, липнущей к лапкам поземке, котята, дурачась, гоняются за белыми клочьями, а воробьи хозяйственно подбирают их для выстилки гнезд уже второго в этом году выводка. Селяне же, забыв, как три месяца назад ругали опостылевший, всё никак не желавший сползать с пашен снег, умиленно наблюдают за неспешным полетом его брата-близнеца, не тающего, но и не жалящего.
И дымчатый детеныш с голубыми глазами беззаботно кувыркается в траве, еще не зная, что через полчаса на поляну выйдут люди, которые не спутают его ни с волком, ни с человеком. А если бы и знал – что с того? Ведь у него есть мать, которая непременно придет ему на помощь и защитит от кого угодно.
Он даже представить себе не может, что она опоздает всего лишь на десять минут. Всего лишь на разделяющую город и логово версту.
И никогда его больше не увидит.
…Я ненавижу тополиный пух…
Разбудило меня негромкое ржание. То ли подал голос один из хозяйских коней, то ли вообще приснилось, но я успела приподняться на локтях и тревожно прислушаться, прежде чем сообразила, что уж мне-то вскакивать совершенно ни к чему.
«Жалко»… Щенок, если ты действительно сподобишься стать колдуном, через десяток-другой лет ты поймешь, что жалеть надо не того, с кем расстаешься ты, а тех, кто уходит навсегда… и быть готовым в любой момент расплатиться по счетам совести – что ты хотел сказать и не сказал, что мог сделать и не сделал…
Разумеется, ничего я больше не услышала. Судя по деловитому тараканьему шуршанию в луковой шелухе под печкой, светать еще начнет не скоро. Выйти, что ли, в самом деле на улицу, проветрить голову, а заодно убедиться, что вокруг села не шастает кто-нибудь позубастее волков?
Оглядевшись, я обнаружила у себя под боком спящую кошку, а на груди – усекновенную ею мышь. Брезгливо взяв покойную двумя пальцами за хвостик, я направилась было к двери, решив совместить прогулку с похоронами, но, заметив на одеяле у Мрака такой же серенький комочек, рассудила, что, где одна мышь, там и для второй местечко найдется.
На улице по-прежнему шел снег, редкий, но крупный, беззвучно кружась в воздухе стайкой мохнатых ночных бабочек. Изредка показывалась луна, окидывала землю бдительным светом и снова пряталась в засаде из клочковатых туч. Словно кого-то разыскивала, надеясь застать врасплох. Даже мне стало жутковато. Потоптавшись на пороге, я малодушно оглянулась через плечо, в теплую и уютную темноту сеней и внезапно обнаружила, что стою в них не одна.
К своему удивлению (и даже гордости!), я не заорала и не завизжала. Только беззвучно рявкнула ему в лицо, на мгновение сверкнув клыками в удлинившихся челюстях.
Верес и бровью не повел.
– Не спится? – спокойно поинтересовался он, растопыренной пятерней приглаживая встрепавшиеся волосы.
– Не смей больше так делать! – Колдун озадаченно отдернул руку.
– Что, так и ходить лохматым, как… хм… оборотень?
– Не подкрадываться ко мне!
– И не думал. Шел, честное слово, я не хотел тебя испугать. Ты просто слишком увлеклась и не услышала моих шагов.
– Я не испугалась, – проворчала я, снова поворачиваясь к двери. – Не волнуйся, я не собираюсь бегать по селу и перегрызать глотки спящим. Тем более твоему дружку.
Верес поежился, обхватывая себя руками. В просторной, выпущенной из штанов белой рубахе, с бледным лицом и черными волосами, он походил не то на вампира, не то на привидение какого-нибудь аристократа, отравленного ревнивой любовницей. Для более прозаической кончины не хватало кинжала в спине или веревки на шее.
– У меня и в мыслях ничего такого не было! Случайно проснулся, почувствовал, что под дверь тянет холодом, встал закрыть, увидел тебя и подошел спросить, в чем дело.
– Ну да, разумеется.
– Шел, клянусь…
– Не надо. Я тоже знаю ваш кодекс. Клятвы с нежитью не имеют никакой силы, если не скреплены заклинанием.
– Прочитать?
Я вздохнула. Бессмысленный разговор на дурацкую тему. И чего я, собственно, так завелась? Он вовсе не обязан мне доверять. Даже наоборот.
– Мне просто что-то померещилось. – Я потянулась к щеколде, но колдун упреждающе коснулся моего запястья.
– Иди спать, я сам закрою.
Я удивленно на него покосилась, но промолчала и послушалась. Может, и в самом деле не лгал, что случайно, – ну, приспичило человеку посреди ночи, обычное дело. Тем более столько слопать!
Но Верес, как и я, порога не переступал. Минут десять постоял в проеме, не произнося ни слова, и вернулся. Долго как пьяный, лязгал крюком внутренней двери, потом, спотыкаясь, зигзагом добрел до постели и рухнул не то на нее, не то рядом. Я даже свесилась с полатей посмотреть. Нет всё-таки попал.
– Верес? Ты что, опять колдовал?
Уткнувшийся в подушку мужчина слабо дрыгнул ногой. Ничего не скажешь, исчерпывающий ответ. Интересно, что же разбудило тебя?
– Эдак на вас, гости дорогие, не напасешься, – хмуро заметил хозяин дома, заглядывая под крышку ведерного чугунка с лапшой. Вернее, без лапши. Хлеба в ларе и молока в кринке тоже давно не наблюдалось. – И псов мне попортили: на прохожих не брешут, только скулят да трясутся, даже к крыльцу за костями не подходят…
Но Верес сегодня явно встал не с той ноги (или, наоборот, с той?), ибо невозмутимо, глаза в глаза, выслушал осмелевшего с рассветом мужика, чем снова его не на шутку смутил, заставив переминаться с ноги на ногу. После чего очень вежливым и столь же пробирающим голосом заявил:
– А что ж вы, уважаемый, хотели – пес и тот за голую кость хозяйского добра стеречь не станет! Так что лучше не скупиться, отжалеть ему по чести молочка там, колбаски…
– …огурчиков малосольных… – вполголоса добавила я.
– …и спать спокойно, – с нажимом закончил колдун, украдкой показывая мне под столом кулак. Игра в гляделки окончилась его полной победой – хозяин пролепетал, что это он так, пошутить изволил, и поспешил выскочить из комнаты, снова задвинув засов.
– Ведь можешь, когда хочешь! – с одобрительным смешком заметила я.
– Твое дурное влияние, – не растерялся Верес. – Эй, Рест, Мрак, вставайте, а то не только завтрак, но и обед проспите!
Мальчишка неуклюже слез с печи, вяло поплескал в лицо водой и пристроился на краешке лавки, всем своим унылым видом выражая полнейшую готовность пожертвовать даже ужином. Верес попытался шутливо взъерошить ему волосы, но ученик уклончиво втянул голову в плечи, не желая взбодряться. Мастер не стал настаивать: небось пробежится по морозцу, мигом повеселеет.
Через пять минут принесли и молочко, и колбаску, и огурчики – слух у хозяина оказался отменный.
– Эт-то еще что такое? – разнесся по комнате возмущенный рык дракона. – Гадость какая! Где эта паршивая кошка?!
Рыжая мигом соскочила с порожка и шмыгнула под стол.
– Вы только гляньте, целый склад у меня на груди устроила! – Сонный и всклокоченный Мрак тяжело плюхнулся на лавку рядом с колдуном, возмущенно демонстрируя мою знакомую мышку в компании еще двух удавленниц.
Верес поспешно отвернулся к окну, покусывая костяшку согнутого пальца, чтобы не рассмеяться.
– Где две, там и три, верно? – невинно поинтересовалась я, с той же целью утыкаясь в кружку с молоком. Кошка крутилась под ногами, надсадно мяукая, пока Рест не кинул ей колбасную шкурку.
– Вот их бы ела! – наклонившись, досадливо попытался втолковать кошке дракон, тыча ей в нос пучком из поверженных вредителей. Мышкодавка вежливо отворачивалась, продолжая с урчанием уплетать подачку. Мрак огляделся в поисках помойного ведра, но, обнаружив его в другом конце комнаты, поленился вставать и временно пристроил покойниц на краю стола. – Леший, все кости ломит, даже хвост с крыльями за компанию! Хуже, чем с похмелья.
– Ничего, отмахаешь на лыжах версту-другую – опохмелишься, – «утешил» колдун.
– Не напоминай мне про это мракобесье изобретение, – проворчал дракон, делая несколько жадных глотков прямо из кувшина. – Сознавайся, вы с Шеленой сговорились меня уморить!
– Ага, – невозмутимо подтвердил Верес, – давно мечтаю о куртке из драконьей кожи!
– Иди ты, – беззлобно отозвался Мрак. – У тебя же в Стармине целая сброшенная шкура на стене в гостиной висела, ты еще при мне гостям заливал, что голыми руками гада придушил, потому и без дырок!
– Ну-у-у, сброшенная не то… Она и потоньше, и потусклее, да и половину магических свойств теряет. И вообще, ты бы еще вспомнил, как мы твой сломанный коготь рыцарю продавали!
– А потом пропивали! – с мечтательной ухмылкой добавил дракон.
Рест, низко склонившийся над кружкой, сдавленно закашлялся. Верес, насторожившись, коснулся его лба тыльной стороной ладони и протяжно присвистнул.
– А ну-ка доедай – и живо в постель! – категорично велел он.
– Но, мастер… – попытался запротестовать мальчишка, однако колдуну было достаточно сдвинуть брови, чтобы окончательно сникший щенок неуклюже выбрался из-за стола и поплелся обратно к печи. Когда он, выдав себя, перестал прятать лицо, стало видно, как горячечно полыхает у него не только лоб, но и щеки.
– Думаю, мы вполне можем задержаться в этом гостеприимном доме еще на денек, – Верес специально повысил голос, чтобы утешить мальчишку, под предлогом насморка горестно шмыгающего носом. – До Ясневого Града осталось всего два перехода, а наши следы надежно замело снегом, так что торопиться особо некуда.
– Хозяева будут счастливы, – хмыкнула я.
– Ничего, как-нибудь договоримся. Не хватало еще, чтобы мальчик окончательно разболелся. – Верес, уже открывший рот для очередного куска колбасы, в последний момент обнаружил, что сжимает в руке дохлую мышку. Бесстрастно ее осмотрев, но, к своему глубочайшему сожалению, сочтя непригодной в пищу, колдун положил мышь на место и продолжил: – Может, оно и к лучшему – появилась тут у меня одна идейка, не помешает проверить.
Вид у Реста всё равно был самый разнесчастный – это надо же было так всех подвести! Еще, чего доброго, бросим его здесь, как Дымка в Белой, и пойдем в Ясневый Град одни!
Плохо же ты знаешь своего мастера. Покончив с завтраком, Верес энергично взялся за лечение непутевого щенка: осмотрел горло, внимательно прослушал и простучал грудь, потом велел раздеться до портков и долго, сосредоточенно выплетал над ним пассы, подробно объясняя, что и как делает. Попутно заставил вызубрить какое-то заклинание, мол, «потренируешься, заодно и жар собьешь». Ну, если и не собьет, так хоть от печальных мыслей отвлечется.
С учеником колдун управлялся как будто бы шутя, но когда вернулся к столу, на нем самом лица не было. Я молча пожертвовала ему последнюю краюшку, сунутую было украдкой в карман на черный день. Верес поблагодарил молчаливым кивком; руки у него так дрожали, что укусить удалось только со второй попытки.
Проверенное средство подействовало быстро. Колдун отряхнул с рубахи редкие крошки, потянулся и с вернувшимся оптимизмом поинтересовался:
– Ну что, составите мне компанию?
– А куда ты собрался?
– Пройдусь по селу, кое на что гляну. Возможно, одену лыжи и покатаюсь по округе.
– Э, нет, я пас! – Дракон даже спрятал ноги под стул, словно опасаясь, что Верес со злодейским хохотом кинется нацеплять на них ненавистные полозья. – Ума не приложу, почему люди называют катание на лыжах «зимней забавой». Хотя, возможно, со стороны это действительно забавно…
– Пошли, – кивнула я, вставая. Небо вроде прояснилось, в избе сидеть скучно, да и любопытно, на что он там глядеть будет.
За ведущей в хозяйские покои дверью раздались приглушенные голоса, смешки, и в комнату прислуги впорхнули две девушки в серебристых шубках – те самые купеческие дочки свадебного возраста, надумавшие удрать на гулянку через черный ход. Увидев нас, они смущенно замерли на пороге, не отваживаясь пройти мимо колдуна.
– Красавицы! – оживился дракон, поправляя повязку. – Не поможете ли бедному слепому воину?
– А в чем дело? – с опаской поинтересовалась старшая, с алыми лентами в толстых черных косах, кокетливо переброшенных вперед, по сторонам груди, выгодно привлекаяк оной внимание. Младшая, пониже и посмуглее, в остальном ничем не уступала сестре.
– Горе у меня – вон какую прореху на штаны посадил не приведи боги, поморожу главное свое достояние! Нитка с иголкой да умелые ручки в придачу у вас не найдутся?
Девицы захихикали, переглядываясь, но презрительно задирать носы не стали. Мрак с готовностью передвинулся на середину лавки и энергично похлопал ладонями по обе стороны от себя. Вот уж кто и в избе не заскучает!
– Драконьи чары? – недоуменно поинтересовалась я уже в сенях. Ну в самом деле, что подобные красотки находят в этом нагломордом трепле?!
– Да нет. – Верес проверил, в порядке ли составленные под лестницей лыжи, но, к моему облегчению, надевать их пока не стал. – Обычная бабья дурость.
– А ты так разбираешься в бабах? – едко поинтересовалась я.
– Честно говоря, в оборотнях больше, – с усмешкой признался колдун, начисто обезоруживая меня самоиронией.
– Но, уверяю тебя, инкуб из Мрака никудышный.
– Дракон тоже, – проворчала я, жмурясь от яркого, холодного, но всё равно приятного солнышка. – Куда пойдем?
– Да хотя бы вон туда. – Верес кивнул на ворота, через которые мы вошли в город. Сегодня их почему-то распахнули во всю ширь, хорошенько утоптав продетую в них дорогу.
За околицей мы приостановились, осматриваясь. При дневном свете и без снегопада округа выглядела совершенно по-другому, неудивительно, что ночью мы едва не заплутали. Заинтересовавшее меня поле без домов и оград оказалось заливным лугом, посреди которого затейливо, с островками в петлях, вилась окаймленная тростником речушка. Ближе к тому берегу тесным кружком стояло человек тридцать, оживленно что-то обсуждавших.
– С какой это радости они там торчат?
– Давай подойдем посмотрим, – предложил Верес.
Мы неспешно спустились с пологой горочки по вытоптанной десятками валенок и даже успевшей местами заледенеть тропке. Оказывается, народ сгрудился у широкой полыньи, в которой без особой охоты шуровал багром краснощекий плечистый мужик. Умаявшись, он разогнулся, с шумным выдохом утер взмокший лоб и окинул собрание злобным взглядом:
– Да, может, и нема его там… по пьяни сронил треух в полынью, а бабы уж и крик подняли – ай-яй-яй, утоп!
– А где же он тогда? – резонно возразила заплаканная тетка в неровно застегнутой свитке. – С обеда во двор не заглядывал!
– Ну, до сумерек мы его, положим, видели, – несколько заплетающимся языком возразил тощий и длинный, как тот багор, парень, чья собственная жена на всякий случай покрепче держала его под локоток. – Даже проводить предлагали, да он отказался…
В свидетеля вперились два категорически расходящихся во мнении женских взгляда: «Что ж ты не проводил, пьянь эдакая, а еще лучшим другом прозывался!» и «Хвала богам, что отказался, а то плавали бы туточки две шапки рядышком!»
Мужик с багром, видя, что односельчане настойчиво жаждут зрелищ, шумно высморкался и снова ткнул багром в черное водяное окошко. И тут же что-то подцепил.
– Ага!!! – дружно выдохнула толпа, подтягиваясь поближе.
Я, в отличие от селян, сильно сомневалась, что лицезрение утопленника благотворно скажется на моем самочувствии. И, повернувшись к колдуну, хотела отпустить какую-нибудь колкость по этому поводу, но, к моему удивлению, Верес тоже наблюдал за сценкой на льду. С эдаким вдумчивым интересом, не имевшим ничего общего с хищным азартом селян. Потом перевел глаза на белую пустошь, сам будто что-то поискал, нашел и нетерпеливо взмахнул рукой:
– Шел, глянь-ка!
– Конские следы, – после короткой заминки ответила я. Уфф, напугал, я уж думала – снова трехпалые или вурдачачьи! – А в чем дело?
– Не замечаешь в них ничего необычного?
Я присмотрелась внимательнее. Полукружья неподкованных копыт двумя переплетающимися цепочками петляли по лугу, как будто молодые необъезженные кони удрали из загона и вовсю порезвились на воле, гоняясь друг за дружкой и в шутку меряясь силой.
Вот только весили они от силы полпуда, иначе проваливались бы в снег по бабки, а не бодро скакали по насту, едва вминая его копытами, как твердую землю.
– Бьюсь об заклад, где-то поблизости есть проточное озеро, – продолжал невероятно довольный чем-то Верес.
– Есть, – удивленно подтвердила я, припоминая карту, – вот там, к северу от села, полосой тянутся Большие Тростники, цепь озерец на реке Скакунье. Кажется, мы стоим у одного из ее притоков.
– И это название ей прекрасно подходит, – усмехнулся мужчина. Люди разочарованно загомонили – выволоченная багром черная туша оказалось всего-навсего разбухшим от воды тулупом. – Так я и думал! Возвращаемся, Шел.
– И что?
– И ищем вывеску с хомутом или подковой, я слыхал, здесь есть небольшое конное хозяйство, – нравоучительно, в своей любимой манере пропускать мимо ушей истинную суть вопроса, пояснил колдун.
– Верес, я тебе когда-нибудь говорила, что ты наглый, надменный и невыносимый тип?
– Раз двадцать. Но если это доставит тебе удовольствие – можешь повторить еще разок, я охотно послушаю!
Вывеска оказалась с рельефной конской головой, под дугой с настоящими бубенчиками, мелодично побрякивающими на ветру. Что Вересу здесь понадобилось, я до сих пор не понимала. Он неторопливо прошелся вдоль денников с лошадьми на продажу, очарованно поцокал языком при виде жеребца-производителя, энергично нарезающего круги в тесном загончике, и долго, со знанием дела болтал с владельцем, пока я, изнывая от любопытства и мороза, переминалась у входа.
– Ты что, лошадь хочешь купить?
– Нет.
– А зачем тогда смотришь?
– Красивые. Особенно вон та, чалая.
– С белой гривой? – Я критически оглядела действительно очень симпатичную кобылку, невысокую и изящную как эльфийская статуэтка. – Да она у тебя в первом же сугробе завязнет!
– Я же сказал – нет. Я не собираюсь ее покупать.
– А что тогда?
– Найдем – узнаешь.
– А сказать трудно?!
– Боюсь сглазить.
– Боишься, ты-ы-ы? Колдун?! – от души расхохоталась я, несмотря на досаду.
– Профессиональные издержки, – не моргнув глазом, солгал Верес. – Шел, ты не могла бы полчасика помолчать? Я же не заставляю тебя тратить твои деньги.
– Еще чего не хватало!
– Тогда будь так добра, не рычи под руку.
Я зарычала, но про себя. Мы перешли в другой сарай, и там Верес наконец-то выбрал три… уздечки. Добротные, новые, со щегольскими бляхами-звездочками вдоль щечных ремней. Потом ткнул пальцем в сваленные под стеной мешки, и дюжий работник тут же притащил нам пудовый куль с овсом.
Ну, узнала. И толку?!
Когда Верес расплачивался, я заметила, что в его кошеле осталась всего пара золотых.
– А лошади? – Я посчитала, что полчасика уже прошли.
– А за лошадьми ночью пойдем.
– Воровать, что ли?!
– Увидишь. Мешочек прихвати, а? – Прежде чем я успела возмутиться, колдун забросил уздечки на плечо и, лукаво мне подмигнув, вышел из сарая.
Ну не бросать же оплаченное добро! Изобразив натужное закидывание мешка на спину, (хозяин конюшни и работник только злорадно ухмылялись – мол, знай, девка, свое место) я поплелась следом за Вересом, представляя, как с размаху огреваю его этим кулем по шее. Хоть какое утешение.
Расспросить колдуна без свидетелей не удалось. У печи уже хлопотала служанка, а «слепец» дулся в кости со сторожем, уверяя, что по звуку определяет, какой стороной они выпали. Доверчивый дедок изумленно охал при каждом броске, безропотно расставаясь с монетками.
Верес на минутку задержался возле Реста, убедился, что мирно спящему мальчишке стало лучше, и отправился договариваться с хозяевами. Я не прислушивалась, но, поскольку гнать нас не стали, а, напротив, отдали служанке приказ готовить обед на восьмерых, заключила, что всё улажено. Колдун в комнату не вернулся, а, выйдя через парадную дверь, мелкими шажками пошел вдоль забора, сопровождая вдохновенные пассы то усиливающимся, то затихающим речитативом. Хозяин боязливо наблюдал с крылечка.
Я фыркнула, догадавшись, на чем они сошлись. Кажется, Верес подрядился зачаровать дом от давешнего монстра, а поскольку оный давным-давно сидел внутри, колдун мог особо не напрягаться, неся полную чушь и махая руками только для вида (а заодно чтобы не замерзнуть).
Служанка оказалась женщиной простодушной и общительной. Намеками выспросив, что сама я не ведьма и путешествую с колдуном только за компанию, потому что лихих людей, нежити и лесного зверья боюсь немножко больше, она окончательно осмелела и забросала меня вопросами. Я мстительно подтвердила, что да, у колдунов и в самом деле имеется мохнатый хвост наподобие собачьего, который при некотором старании (и воображении!) можно разглядеть даже через штаны, что заговаривать с ними без кукиша в кармане чревато если не смертью, то по меньшей мере чесоткой, а смотреть безопасно только левым глазом через правое плечо.
Когда Верес, «натрудившись», вернулся в избу, его ждал… ну, не сказать чтобы неприятный, но весьмасвоеобразный сюрприз: неестественно скрюченная, пятящаяся раком и не то дико косящаяся, не то подмигивающая тетка, которая, несмотря на свое плачевное состояние, преувеличенно ласковым голоском стала зазывать его к столу. При этом уронила уже наполненную щами миску, разбила два яйца мимо сковороды, несколько раз опрокинула стоящую у печи табуретку и расплескала на меня кисель (к счастью, чуть теплый), слегка поумерив мое веселье. И хорошо, а то я уже икать начала!
В итоге колдун сам начал от нее шарахаться – не ровен час бросится! И как только таким жутким бабам хозяйство доверяют?! Нервно дохлебав щи и даже не попросив третьей добавки, Верес поспешил снова удрать на улицу, на сей раз лыжами, и пропал надолго. Я от нечего делать помогла служанке перемыть посуду и замесить тесто для завтрашних хлебов, а Мрак, выдурив у сторожа всю наличность (если не ошибаюсь, игра началась с подаяния той бабуськи), теперь методично избавлял его от предметов одежды. Облезлая заячья шапка с лихо заломленными «ушами» уже хвастливо красовалась у него на голове.
Проснувшийся Рест смущенно, вдоль стеночки, проскользнул в уборную и обратно. От него терпко пахло потом, вместе с которым ушел и жар, но мальчишку продолжал терзать сухой надрывный кашель. Утром, при колдуне, я постеснялась предлагать свою помощь, но теперь без колебаний заварила в маленьком горшочке горсть травок из своих запасов и неумолимо всучила Ресту. Щенок жалобно глянул на дверь, за которой скрылся мастер, но та и не подумала за него вступиться. Пришлось, напоказ морщась (нормальный у зелья вкус, вяжуще-мятный, нечего придуриваться!), пить. Так день и прошел.
Закончив с хлопотами по хозяйству, служанка отправилась домой. В сумерках удрал и дедок, истово благодаря Мрака за одолженный ему до утра его же тулуп. Дракон, заскучав, повернулся ко мне:
– Шелена, давай хоть с тобой по медяку на кон!
Я, презрительно усмехнувшись, сгребла в кулак все пять кубиков и по одному, как сливовые косточки, выщелкнула на стол. Пять шестерок.
– Думаешь, один ты такой ловкий?
– Да верну я ему вещи, за кого ты меня принимаешь? – обиделся дракон. – Так, проучил чуток простофилю, чтобы в следующий раз трижды подумал, прежде чем с незнакомцами за азартные игры садиться! А то нарвется еще на какого жулика…
– И деньги?
Мрак притворился глухим и сменил тему:
– Ну куда этот Верес запропастился? Ужин давно остыл, а он всё где-то шляется!
Долгое отсутствие колдуна начинало тревожить и меня. Может, сбегать поискать? По такой темноте можно и на всех четырех… Я насторожила уши и почти сразу же с облегчением различила знакомый скрип снега под полозьями. Спустя пять минут закоченевший Верес ввалился в дом, источая холод не хуже ледяной глыбы, я даже руки в подмышки спрятала. Радостно кинувшийся навстречу ученик помог ему раздеться и стянуть сапоги, а дальше уж колдун заметил накрытый стол и оттаял прямо-таки в мгновение ока.
– Ну ладно, давай тогда в карты, – видя, что расспрашивать друга в ближайшие полчаса бесполезно, снова начал канючить дракон. – Только, чур, на этот раз с козырями не мухлевать!
– Больно надо. Твой главный козырь давно уже у меня. – Я, вальяжно развалившись на спине, маятником раскачивала у себя перед носом драконий амулет. Говорят, некоторых людей это усыпляет, но меня так и подмывало по-кошачьи шаловливо поддать по нему когтистой лапкой.
– Надейся-надейся. – Мрак тем не менее покосился на чешуйку с явной досадой. – Да пламя мне бы всё равно не понадобилось, таких жалких противников я укладываю одной лапой, а то и хвостом!
– Говорят, из драконьего хвоста получаются изумительные шашлыки… – Я задумчиво приподняла лежащий под боком даркан и нацелила в сторону Мрака, словно проверяя прямизну, то есть кривизну.
Дракон оценил, уважительно присвистнув:
– Ну спасибо, порадовала! Повешу в центре своей коллекции. А то иной раз с таким барахлом на ристалище приходят, что хоть ты жалобу в рыцарский орден пиши. Или вообще совесть теряют – ядами, стрелами…
– Не волнуйся, я предпочитаю слышать последний вражеский вздох на расстоянии клинка, – усмехнулась я, откладывая даркан. – Чтобы уж наверняка. Впрочем, если согласишься подождать до середины лета, можем попробовать вариант с коноплей!
Верес почему-то опустил ложку, плечи колдуна меленько вздрагивали.
– Шелена, – по вкрадчивому голосу Мрака стало ясно, что он не только читал пресловутый трактат, но и активно участвовал во внедрении его идей в жизнь, – как ты прекрасно знаешь, дракон – существо огнедышащее. А конопля в жаркий летний денек очень даже охотно горит. Так что когда мы, глупо хихикая, уже под вечер в обнимку выбрались из дыма, кто из нас дракон, кто рыцарь, а кто его лошадь, вспоминалось с большим трудом. По-моему, мы с ним даже поклялись друг другу в вечной дружбе и страшно вспомнить о чем еще, ибо наутро проснулись на постоялом дворе в одной постели. Бедный парень после этого «подвига» ушел монастырь; я как-то хотел его навестить, но он отказался ко мне даже выходить…
– Ладно, коноплю вычеркиваем, – со смешком согласилась я и, видя, что Верес уже допивает кисель, с деланым равнодушием поинтересовалась: – Ну как, наглядел что хотел?
Но сытый колдун оказался не разговорчивее голодного.
– Ага, – устало подтвердил он и, с трудом выкарабкавшись из-за лавки, отправился в постель. Мрак, давно привыкший к Вересовым причудам, только философски пожал плечами. Захочет – расскажет, нет – ну и не надо.
Ничего не попишешь, пришлось ложиться и нам.
Я, как настоящая волчица, могла чутко дремать сутки напролет, готовая в любой момент сорваться с места. Так что когда Верес легонько тряхнул меня за плечо, даже не вздрогнула.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 15 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |