– Да где ты видишь равнодушие? По-моему, он просто тебя боится, больше, чем ты его. Думаешь, мне не рассказали, что он на факультете устроил с твоей группой? Да ты представь только – в одиночку выйти против толпы придурков! Не побояться, что тебя осмеют и оплюют. Более того, так на них наехать, что уже неделю ходят как в воду опущенные. И все ради тебя!
– Да не ради меня, а ради себя! Ему не понравилось, что его имя полощут.
– Тьфу на тебя. Вот упертая! Козерог, блин.
– Так что ты Ольге сказала?
– Так и сказала, что у тебя уже есть парень, а на Мишку тебе плевать с верхней полочки.
– Ну прямо плевать, это ты загнула.
– Машка, тебя стукнуть? Это я ей должна была сказать? Она в тот момент аж тряслась вся.
– Ладно, молчу.
– Вот это правильно. И приедешь сейчас на репетицию, тоже молчи о том, что я тебе рассказала.
Выпив напоследок чаю, я поехала в театральное училище на генеральную репетицию. Наташка ехать отказалась, сказала, что будет учить билеты.
– Ты, я гляжу, времени не теряешь. Постоянно на лекциях что-нибудь да ввернешь. Уж все преподы тебя заметили. Как, оказывается, любовь благотворно действует на людей. Я думала, у тебя сейчас совсем не учеба в голове, а в присутствии Данила тем более.
Мне стало неловко перед подругой. Она думает, что я упорно тружусь не покладая рук. И развеять этот миф нельзя.
– Все наоборот. С него и беру пример. Сам постоянно занимается, и мне на его фоне не хочется выглядеть бездельницей. – Между прочим, чистая правда. Я не переставала удивляться, с каким упорством Дэн часами сидит за книгами. Правда, над чем он там работает, подсмотреть мне ни разу не удалось, сам он ни о чем не говорил, а спросить я стеснялась, уж больно серьезный вид он имел в такие моменты. К стеллажу же с его книгами я подступиться не могла, что-то как будто мешало.
Вспомнилось, как на днях моя душа не выдержала и я в категоричной форме потребовала снять иллюзию с квартиры для проведения уборки. Дэн, сидевший за письменным столом, поднял голову и удивленно поинтересовался, какую такую уборку я собралась делать. Пришлось просветить его в теории накопления пыли, мусора и беспорядка в жилых помещениях. Король потер нос и предложил, если уж мне так неймется, проверить правильность этой теории на практике, при условии наличия магической иллюзии на подобном жилом помещении. Взмах руки – и стены вокруг значительно сузились, явив истинный облик квартиры. Поднявшись со своего места, он широким жестом обвел помещение:
– Если найдешь хоть какую-нибудь грязь, я уберу ее лично. Клянусь.
Святая клятва короля возбудила во мне запоздалые подозрения, что дело тут нечисто, но упрямство не позволило сдаться без боя. Через пять минут активного лазанья под мебелью, проверки поверхностей с помощью белого платка и прочих извращений (я даже на шкафы заглянула, уж на верхотурах пыль всегда в наличии) пришлось признать свое поражение. Вздохнув, повернулась к Дэну:
– Магия, да?
– Она самая. Я могу вернуть иллюзию? – После моего подтверждающего кивка он с облегчением, как мне показалось, выполнил обратное превращение.
Этот случай позволил заметить два момента: первый – к секретеру Дэн меня не подпустил. Просто встал перед ним, вроде как невзначай, и, улыбаясь, наблюдал за моей возней. Если бы я была не в курсе, что там у него лежит, на полочке, ничего бы даже не заподозрила – столь естественна была его поза. И второй. Книги, которые стопкой лежали на журнальном столике (видимо, из него в иллюзии получался письменный стол), имели вполне себе современный вид, хотя пять минут назад это были старинные тяжелые фолианты. Близко к ним я также не смогла подойти. Но могла бы поклясться, что на листе, исписанном Дэном, был нарисован самолет. В разрезе. Из чего я сделала неутешительный вывод, что мой король имеет от меня тайны.
Оказавшись вновь в дворцовом интерьере, я не удержалась:
– Тебе, наверное, и горничные не нужны? Или ты не рискуешь светить такими заклинаниями у себя дома?
– Тут и светить ничего не надо. Подобное заклинание было наложено на дворец задолго до меня. А горничные все равно есть. Кроме уборки у них и других обязанностей полно. Менять цветы, свечи, белье – в общем, поддерживать общий порядок.
– Красивые?
– Кто?
– Горничные, кто ж еще. Интересно, по какому принципу нанимают прислугу во дворец?
– Отчего тебя вдруг так заинтересовал этот вопрос?
– Да как тебе сказать… – Действительно, как ему сказать, почему это меня интересует внешность его служанок. Придется обратить все в шутку. – Не представляю себе жизни с прислугой. Сидишь вот так, работаешь, и тут вваливается какая-нибудь девица с ведром и начинает шваброй махать у тебя под ногами. Или приляжешь отдохнуть, а тебя сгоняют с кровати, потому что им, видите ли, приспичило белье менять.
Дэн беззвучно затрясся от смеха, закрыв глаза рукой:
– Маша, откуда такие буйные фантазии?
– Не знаю, – пожала я плечами. – У нас с уборщицами при исполнении никто не связывается, они даже директоров гоняют, со словами «ходют тут всякие, а потом мой за ними».
– В этом я с тобой согласен. Не терплю посторонних в своих покоях. Любая уборка у меня производится только в мое отсутствие. И все довольны: я не стесняю их, они – меня. Так что ответа на твой вопрос дать не могу, увы.
– Совсем горничных не видишь? Ну-ну!
– Что еще за «ну-ну»? Тебе Нэль что-то наговорил?
– При чем тут Нэль? – Так-так, очень интересно.
– Ни при чем. Закрыли тему.
И такие разговоры происходили постоянно. Меня несло в какую-то неправильную сторону, и сейчас я сама не могла понять почему. Как будто считала себя вправе задавать личные вопросы и требовать на них ответа. А еще я злилась на Мишку, словно он в чем-то виноват передо мной или должен мне. Просто помешательство, ничем не объяснимое. И Наташка на меня сегодня так странно смотрела…
В холле училища меня встретил Мишка:
– Чего опаздываешь, давай быстрее, – и потащил по лестницам и коридорам в какую-то дальнюю аудиторию. Там нас уже ждала Ольга, которая первым делом спросила, где Наташка, почему не со мной. Услышав, что она дома, учит билеты, нахмурилась и почти бегом куда-то умчалась, кинув на ходу:
– Сейчас приду, – и впрямь вернулась через минуту, приведя какого-то худосочного студента. – Вот, это Ростик, он вам музыку будет включать, и ему ключи потом отдадите. А я ушла, не успеваю все доделать. – Ольга кинула на Мишку мрачный взгляд и показала кулак: – Смотри у меня, понял?
Я деликатно сделала вид, что ничего не заметила и не услышала.
Тихий Ростик послушно включил нам музыку, мы начали петь, но мне не понравилась Мишкина поза, точнее, как он склоняется ко мне, когда требуется петь в два голоса.
– Стоп! – скомандовала я. Музыка стихла. – Мишка, чего ты весь согнулся? Что за спина? Выпрямись!
– Нормально я стою.
– Нет, не нормально. Я стою прямо, а ты сутулишься. Ростик, скажи, что я права?
– Просто он высокий, а ты небольшого роста. Вот он и наклоняется, чтобы быть поближе к твоему уровню, – рассудил тот. – С высокими парнями так часто бывает. Они себя некомфортно чувствуют, значительно возвышаясь над собеседниками. Вот у меня есть друг…
– Я понял. Не надо тут нам про твоих друзей, – раздраженно перебил его Мишка. – Если я не буду наклоняться, не будет нужного эффекта. Мы песню о чем поем? О любви. «Когда два сердца бьются вместе!» А у нас они где бьются? Про твое умолчим. А мое на уровне твоей макушки. Их рядом не стояло. Ну разве что тебе прислониться к моей груди и послушать. – Он нежно приобнял меня и потянул на себя.
– Мишка, прекрати паясничать! – вывернулась я. – Лучше спину выпрями. Вот так. – Мне пришлось привстать на цыпочки и руками придать ему нужное положение. – Я каблуки купила повыше. Ради тебя, между прочим. Цени!
– Ценю. И вовсе я не паясничаю, Маш. – Мишка оглянулся на Ростика: – Слушай, чего ты с нами будешь тут торчать? Иди занимайся своими делами. Мы ж не маленькие, музыку сами включим, и куда ключ сдать, я знаю.
– Подожди, – встревожилась я. – Ты зачем его отправляешь?
– Иди-иди, – небрежно махнул Мишка Ростику, одновременно шикнув на меня: – Цыть! Пусть идет человек. – И уже тише: – Маш, ну чего ты испугалась? Я тебя не съем. Поговорить хочу. Не при нем же.
Я опасливо отступила: блин, что-то сейчас будет. Мишка пошел к двери:
– Давай закроем. Чтоб не мешали.
– Нетушки. Если репетиция окончена, я пойду домой. Надо пораньше лечь, а то вставать завтра в пять утра. – Схватив шубу в охапку, как единственное прикрытие, направилась на выход, но друг перехватил меня по дороге:
– Стой. Ты куда?
– Миш, это плохая идея. Оля и так косилась на нас. Ей скажут, что мы тут вдвоем оставались. Я не хочу с ней из-за этого ссориться.
– Ну давай пойдем куда-нибудь. В кафешке посидим.
Я лихорадочно раздумывала, как бы так аккуратно отказать ему, чтобы не обидеть. Видя мои колебания, он торопливо добавил:
– Маш, я уезжаю скоро. А мы с тобой даже не пообщались нормально.
Весь облик Мишки выражал такую печаль, что мое сердце дрогнуло:
– Ладно. Но сначала честно репетируем. И не сутулься, ради бога. Совсем забыл, что ли, чему нас учили?
Поскольку аппетиты Ольги с первой репетиции возросли, наше выступление пополнилось несколькими песнями из старого репертуара. Забытые, казалось бы, сценические тонкости легко вспоминались и естественным образом вплетались в памятные ритмы. Одну песню я застолбила для себя. Если представится подходящий момент, спою. И предназначена она будет для конкретного человека. Даже дурак поймет неприкрытый намек этой песни. А откреститься, если что, и спихнуть все на особенности нашей культуры я всегда смогу.
Через час активной репетиции мы сидели в небольшом, уютном кафе неподалеку. Мишка рассказал, что сценарий немного изменился по просьбе невесты. Теперь мы будем выступать не вначале, как планировалось. Первый танец молодых будет вальсом, а мы пойдем в середке. Очень уж хотелось Маринке послушать наш дуэт. Блин, мне перед ней прямо стыдно. Я со своими делами в последнее время даже не звонила ей, все некогда. А ведь перед свадьбой, наверное, куча дел, помочь надо было да просто поболтать, поддержать. Все-таки не чужие.
Я уже решила, что на этот раз пронесло и Мишка удержится в дружеских рамках, но, видно, не судьба. После особо смешной его реплики, когда я хохотала во весь голос, он вдруг накрыл мою руку своей ладонью. Меня как водой окатили. Я попыталась высвободить свою кисть, но он удержал ее.
– Маш, – его тихий голос вызвал мурашки на коже, – я хотел тебя спросить. – Ну все, мне конец. Сейчас он задаст мне вопрос, и я потеряю друга. Захотелось зажмуриться и заткнуть уши. – У тебя с этим Данилом… серьезно?
Я облегченно выдохнула: уф, не тот вопрос. Можно ответить честно:
– У нас никак вообще-то.
– Не надо меня обманывать. Я не ребенок. Скажи как есть.
– Я не обманываю. Это правда. Он меня один раз поцеловал, а потом извинился и сказал, что его занесло и больше такого не повторится. А в остальном мы друзья, и с ним мне гораздо тяжелее, чем с тобой, например.
– Но это не все, да? Он тебе нравится?
С полминуты я молчала, собираясь с духом. Вспомнила слова Наташки, что лучше честно все сказать, чтобы Мишка не питал напрасных надежд, и, обозвав себя тряпкой, выпалила:
– Да. Очень! – Душа ушла в пятки, как будто я сиганула со скалы. Затаив дыхание, я ждала реакции друга.
– Понятно, – протянул он и замолк. – А знаешь, чего Ольга так косилась на нас? – «Не знаю и знать не хочу», – проговорила я про себя скороговоркой. – Я ее твоим именем назвал. Сегодня ночью. – Мишка пытливо вглядывался в мое лицо, цепко держал мой взгляд, не давая опустить глаза. Потом выдохнул и отпустил мою руку. – Когда ты на меня так затравленно смотришь, удавиться хочется. Я навсегда опоздал, да? Сам ведь виноват, дурак. Больше месяца уже тут, все думал, надо с тобой увидеться, и все не до того было – пьянки-гулянки. Столько знакомых, и всех сто лет не видел. А потом с Ольгой в одной компании встретился. Она сразу на мне виснуть начала, в гости приглашала, звонила постоянно, я уж пожалел, что свой телефон ей дал. И тут она звонит и предлагает с тобой спеть. Я когда тебя увидел, сразу и пропал. Все вспомнилось – и наши песни, и как нас женихом и невестой дразнили, и как мы за руку на речку бегали, ведь не стеснялись друг друга никогда. И все в тот вечер так хорошо складывалось. Ты не помнишь? Народ в магазин ушел, за добавкой, и Ольгу я с ними сплавил, а мы с тобой на кухне сидели. Я тебе предложил встречаться, и ты… согласилась. Как мы целовались! Ты… совсем не помнишь? – Я тихо покачала головой. Хотелось сквозь землю провалиться. – Раз пять ведь спросил: точно парня нет? Ты скривишься так зло и головой мотаешь – нет. А потом этот хмырь у подъезда… Сразу в голове все сложилось. Я бы в драку полез, но ведь он спокойный как удав был. Ты меня поцеловала у него на виду, а он даже не дернулся. И в глазах холод и заведомое превосходство. Меня такая досада взяла, что я психанул и к Ольге поехал. Решил, что убиваться не стану. А к пятнице понял, что конкретно попал… Тебе на меня наплевать, да? Ольга так сказала. Что ты молчишь?
– Миш. Мне не плевать. Ты единственный, с кем мне всегда было легко, с кем не надо было задумываться, как себя вести, можно было быть собой. Но… я не могу любить двоих.
– А если бы его не было? У меня был бы шанс? – Мишка напряженно замер, ожидая моего ответа. Воздух вокруг, казалось, сгустился, а сверху еще и придавливал меня. Почему, почему я не могу просто солгать? Почему обязательно надо заниматься самокопаниями, пытаясь отыскать правду? А какова она? Я знаю? Ни фига я не знаю. Мишка мне нравится, он симпатичный, веселый, я знаю его как облупленного. Мне льстит его внимание, и поцелуи не были неприятны. Но перед глазами мелькнет Дэн – и Мишкин образ тускнеет и отодвигается далеко-далеко, на задний план.
– Я… не знаю… наверное… да.
Мишка просиял:
– Спасибо, Маш.
– За что?
– За надежду.
Вот черт! Дура! Я поумнею когда-нибудь или нет?
– А как же Оля?
– Я больше к ней не поеду. Честно. Злился на тебя, вот и… Хочешь, прямо сегодня все ей скажу.
– Ты что? Мне не нужны такие жертвы! Не бросай ее! Ты же все равно уедешь. Время лечит. Может, все само уладится.
– Я ей ничего не обещал. Она знала, на что идет.
– Как ты так можешь?! К тому же ей завтра свадьбу вести, представь, в каком состоянии она будет? Запорет же праздник. Как потом Маринке в глаза всей компанией смотреть будем?
– Ладно. Не буду говорить. Пока.
По дороге до остановки Мишка спросил, поеду ли я летом на каникулы.
– Я так далеко не загадываю. Вообще собиралась. – И подумала, что в последнее время вообще перестала что бы то ни было планировать. Жду завтрашнего дня, а что послезавтра будет, одному Богу известно.
– А я после диплома приеду на лето, потом буду на работу устраиваться. Приезжай. Купаться будем, на пикники ездить. О, я научился вкусные шашлыки жарить.
Из моего горла вырвался невольный смешок. Вспомнилось, как Мишка однажды «пожарил шашлыки», и мы остались в лесу голодные, а вся толпа еще долго поминала его «добрым словом».
Когда подошел автобус, парень склонился для поцелуя. Я дернулась, чтобы отвернуться, но он меня успокоил:
– Я только в щечку. – Мягкое, теплое прикосновение через мгновение сменилось пятнышком стылой влаги. Мишка снял перчатку и вытер мне щеку. – А то замерзнет.
Я влезла в автобус, встала на задней площадке и помахала ему в окно. Он поднял руку в прощальном жесте и так стоял, пока автобус не завернул за угол. Было грустно и паршиво на душе.
Дэн встретил меня с укором:
– Опять на автобусе?
– Да. – Я молча разделась и прошла с пакетом на кухню. Достала бутылку пива и вяленую рыбку и начала шарить по шкафчикам в поисках открывашки.
– Это еще что? – раздался недовольный голос короля.
– Пиво. Будешь? – Не дожидаясь ответа, я взяла бутылку и, примерившись, одним точным движением сбила крышку о край каминной полки. Надо же, получилось, не зря учили, стало быть.
– Не стоит это употреблять, – неприязненно покосился он на мои приготовления. Я тем временем достала из королевской посуды высокие стаканы. Сгодятся.
– Дэн, мне плохо. Не хочешь, не пей, но, ради бога, не мешай мне.
– Что-то случилось? – внимательно посмотрел он на меня.
– Так тебе наливать?
– Может, все же я?
– Давай, – передала я ему бутылку «Балтики». Мне что, жалко?
– Вообще-то я хотел предложить тебе горячего вина… – Дэн осторожно разливал пенящееся пиво, а я принялась терзать рыбешку. – И нормальный ужин.
– Не хочу. Можно я просто посижу погрызу эту сорожку? – Король отхлебнул пива и мужественно проглотил его. – Знаю, что гадкое. А ты раньше пиво пил?
– Пил. Причем разное. И отменного качества, и вроде этого. Так что случилось? Ты пришла довольно поздно, а хотела пораньше лечь спать.
– Да ничего не случилось. На репетиции была, – воспоминания о моем времяпрепровождении тяготили.
– Ты совсем не умеешь обманывать. Когда хочешь убедительно солгать, нужно смотреть собеседнику в глаза.
– Может, научишь?
– Не стоит. Лицемерия мне и в своем мире хватает. Подожди, не пей, – остановил он мою руку.
Я покосилась на его ладонь, лежащую поверх моей. Полтора часа назад меня похожим жестом касался Мишка, и мне это было неприятно. А сейчас? Приятно? Я отпугнула синицу, сидевшую у меня в руке, а вот он, журавль. Прекрасная птица, высоко в небе. Очень высоко. Не ошиблась ли я с выбором?
Дэн убрал свою ладонь, поводил ею над стаканами и бутылкой:
– Если уж пить пиво, так нормальное. Я не пивовар, но процесс представляю. – Он взял свой стакан и посмотрел его на просвет. – А вот это лишнее. Из чего ж оно сделано-то? – На дне стакана появился белый осадок. Лицо короля перекосила брезгливая гримаса. – М-да.
Через пару минут магия все же победила передовые технологии пивоварения. Результат мне понравился. Напиток стал гуще и насыщеннее на порядок. Мы прихлебывали из своих стаканов и молчали. Я упорно жевала костлявую рыбу, Дэн за мной наблюдал.
– Маша, у тебя вновь утечка Силы. Ты переживаешь. Что произошло? Тебя обидели?
Мне захотелось расплакаться, как маленькой девочке.
– Я потеряла друга.
– Погиб?
– Нет.
– Вы поссорились?
– Хуже. Он, кажется, признался мне в любви.
– О! – Лицо короля дрогнуло. – И кто это?
– Мишка.
– Мишка, – вслед за мной повторил Дэн. Одним словом выразил все эмоции: презрение, понимание, издевку. – Все понятно.
– Что тебе понятно? – обозлилась я. – Мы дружим со школы, а знакомы еще с тех пор, когда я ходила в детский сад. Мы вместе пели. У меня воспоминаний о нем вагон и маленькая тележка! И никогда я не думала, что все так закончится. Обидно и горько.
– Ты его отвергла? Зачем, если он тебе так дорог?
– Он мне дорог, но сердцу не прикажешь. А врать, как ты уже заметил, я не умею! – Я с досадой сгребла со стола недоеденные остатки рыбы и швырнула их в горящий камин. – Пойду спать.
– Маша, тебе надо успокоиться. Во-первых, ты теряешь Силу. Во-вторых, завтра праздник, – голосом профессионального психолога проговорил король.
– Я не умею успокаиваться волевым усилием. К королевской семье не принадлежу.
– Ну что ты ершишься? Я же хочу помочь. Тебе плохо, и я это чувствую. – Дэн подошел сзади и неожиданно заключил меня в кольцо рук. Простым и таким естественным движением. Я замерла на месте, боясь спугнуть наваждение. – Просто не думай о случившемся. Переключи мысли на что-то более приятное. Подумай о завтрашнем празднике. Ты его так ждала. Если твой друг достаточно умен, напролом идти не станет. Предпочтет сохранить то, что у вас есть. Это ведь немало. И гораздо лучше, чем ничего. Ложись спать, а завтра тебе полегчает. Вот увидишь. Утро вечера мудренее – так у вас говорят? Правильно замечено.
– Дэн, я не знаю, что и сказать. – От ласки и нежности в душе, казалось, распустился цветок. Такой голубенький мохнатый подснежник – проклюнулся сквозь ледяную корочку.
– Ничего не надо говорить. – Король осторожно отпустил меня и отступил вбок. – Полегчало немного? Иди спи. – На прощание он коснулся моих волос надо лбом и кивнул: – Иди.
На пороге комнаты меня догнал его голос:
– А кудри у тебя все же завиваются.
Я обернулась. Дэн смотрел мне вслед со счастливой улыбкой. Глупо улыбаясь в ответ, я легла и уснула спокойным сном без сновидений.
Глава 3
Свадьба
Хорошее дело браком не назовут.
Дзы-ы-ынь!!! Сонный мозг не успел еще проснуться, а рука на автомате принялась шарить вокруг в поисках маленькой кнопочки. Рядом что-то свистнуло, и на кровати произошло стремительное движение. Я подскочила, испуганно озираясь в темноте. Рядом громко выражался Дэн. Вспыхнуло пламя свечи, в свете которой я разглядела короля, сжимающего в руках меч. Направлен он, кстати, в мою сторону.
– Дэн, ты что?
– Что это за звук? – тяжело дыша и широко раскрыв глаза, спросил он. Вид встревоженный и испуганный.
– Будильник, сейчас выключу. – Я потянулась вниз с кровати, сжала в руке мой из дома привезенный будильник – старинный, советский, звенящий ого-го как. Не чета китайским пиликалкам. Продемонстрировала его ошарашенному парню, нажала на кнопку. Воцарилась тишина, в которой громко прозвучало ругательство. Смысл его был ясен без перевода, а уж в адресате сомневаться не приходилось.
– Ваши технические решения сведут с ума любого. – Дэн откинулся на подушку, шумно выдыхая и не выпуская меча из рук. – Мне приснилось, что трубит рог. Общая тревога. Вокруг паника, а из-за горизонта надвигаются полчища дроу.
– Извини, я привыкла к его звонку. Но предупреждала же еще вчера утром, что поставлю будильник, чтобы не проспать.
– Стоило продемонстрировать мне это чудовище в действии. После такой побудки точно не уснешь.
Я криво улыбнулась, сползла с постели и потащилась в ванную – умываться. Иначе глаза не продеру.
После душа Дэн заставил меня проглотить пару бутербродов с холодным говяжьим языком, хотя аппетит отсутствовал напрочь (какой, на фиг, аппетит в начале шестого, да еще в предвкушении праздника?), и настоял на вызове такси по причине раннего времени (транспорт выходил на маршруты не раньше шести). Краситься я не стала, все равно сейчас с девчонками будем собираться по полной программе, придется смывать. А общение в ненакрашенном виде с одним таксистом как-нибудь переживу.
– До встречи во Дворце бракосочетаний, – попрощался Дэн.
– До встречи. Цветы купишь, ага? Я весь день у невесты на виду, отлучаться некогда будет. А таскать их с самого утра – замерзнут.
– А как у вас вообще цветы зимой дарят? Думаешь, у невесты они не замерзнут?
– Ой, не знаю. Я… мне… как-то не доводилось.
– Тебе раньше не дарили цветов?
– Нет. – Мне отчего-то стало стыдно.
– А что ты вдруг засмущалась? – удивился он. – Стыдиться должны мужчины, которые были рядом с тобой эти годы. Не расстраивайся, я уверен, у тебя все впереди. – Дэн ободряюще улыбнулся. А потом добавил: – Знаешь, я буду рад сопровождать тебя на этот праздник.
Транспорта на дорогах почти не было, так что я на такси приехала даже раньше, чем рассчитывала. На мой звонок в дверь долго никто не открывал. «Это они еще дрыхнут?» – возмущенно подумала я. Наконец послышались шаги:
– Кто? – раздался сонный Ольгин голос.
– Олька, это я. Открывай. – Наконец меня впустили. – Ничего себе, вы спите?
– Я сплю, – ответила всклокоченная подруга. – Легла поздно. Мне же на выкуп не надо. Наташка в ванной полощется.
Я хотела спросить, нет ли здесь Мишки случайно, не хотелось бы сейчас с ним встретиться, но решила, что мой интерес может быть истолкован превратно.
– Ты пока располагайся, а я сейчас встану, минут через десять. – Ольга удалялась, сверкая голыми ногами. Надета на ней была футболка, едва прикрывающая зад. – Натаха, вылезай, Машка приехала, – стукнула она по пути в дверь ванной.
– Вот счастливая, – пробормотала я. – И никто ей морали не читает о неприличности подобного вида.
– Что ты говоришь? – обернулась она.
– Везет тебе, говорю, можешь ходить по дому в чем хочешь.
– А ты не можешь?
– Нет.
– Ничего себе. Твой, что ли, не разрешает? – позевывая, поинтересовалась подруга. Я чуть не ляпнула, что никакой он не мой, но вовремя опомнилась. Скажешь – опять возникнут подозрения насчет Мишки. Конфликтовать нам сейчас никак нельзя. Потому только буркнула нейтральное «угу». – Строгих правил, значит. Кто ж его такого воспитал?
– Мама с папой, – отозвалась я и продолжила про себя список: «А также мамки, няньки, гувернеры, воспитатели, наставники и кто там еще полагается принцу по статусу».
Через три часа Наташка удовлетворенно оглядывала меня с головы до ног. Я уже надела свое голубое платье с тонкими бретелями, перекрещенными на спине, белые замшевые туфли на высоких шпильках, серьги и колье на шею. Наташка, высунув кончик языка, долго наносила макияж, а потом тщательно завивала и укладывала мне волосы. Ей надо было в парикмахеры пойти, так здорово она обращается с волосами. Я ей только подкрутила волосы сзади, где у нее не доставали руки. А вот накрасила ее не хуже. В итоге обе мы остались довольны друг другом. Только на мои ногти она цокнула языком: мол, могла бы хоть к празднику отрастить. А я виновата, что не могу с длинными ходить? Они мне мешают. И так последнюю неделю не подстригала. Поэтому по совету подруги вместо лака только отполировала их слегка и нанесла прозрачный блеск.
– Ой, Машка, ну какая хорошенькая! Как фарфоровая куколка.
– Тоже мне комплимент. С куклой сравнила, – надула я губы с напускным недовольством. В кои-то веки сама себе в зеркале понравилась.
– Не кукла, а куколка. Чуешь разницу? Кукла – это нарочито искусственная. А куколка – аккуратная, нежная и хрупкая. Ну если Данил к твоим ногам не упадет, прямо и не знаю. У меня возникнут нехорошие подозрения о его сексуальной ориентации.
– Дурочка. Ты это ему не скажи. Я один раз ляпнула, чуть на месте не прибил.
– Так, пора сматываться, скоро Мишка придет, он обещал Ольге помочь утащить все необходимое и подарок наш. А встретишься сейчас с ним, станет таращиться как пить дать. Сама понимаешь, чем кончится.
Ольга еле встала час назад, сообщив нам, что это первый и последний раз, когда она взялась бесплатно проводить свадьбу. Когда мы уходили, подруга оценивающе оглядела нас, задержав взгляд на мне, и велела передать невесте, чтоб та не дрейфила и не вздумала разреветься в ЗАГСе. От такого пожелания я слегка опешила. Обычно невесте в день свадьбы желают чего? Счастья. Крепкой любви. Ну чтобы не волновалась. Но чтобы не ревела?! Что-то не припоминаю, чтобы наша Маринка страдала особой чувствительностью. Пожав плечами, мы вышли.
В квартире невесты происходило броуновское движение. Сама она закрылась в комнате с парикмахером, и туда пока никого не пускали. На выкуп подтянулись Маринкины одногруппницы и еще пара наших одноклассниц, которых я со школы не видела. Мы не особо раньше дружили, но сейчас школьные дела давно остались в прошлом, а потому все кинулись обниматься, рассматривать друг друга и расспрашивать о делах. На ехидный вопрос, шарахаюсь ли я, как прежде, от парней, Наташка громко фыркнула и сказала, что каждой бы такого парня, как у меня. Я пихнула ее в бок:
– Ори громче! Маринкина мать услышит, потом моей расскажет. – Родители невесты курсировали по квартире, суетясь и переругиваясь.
– Ну да, ну да. А ты его весь день будешь своей широкой спиной закрывать, чтобы никто не увидел, не дай бог?
Явление торжественно и как-то неестественно улыбающейся невесты вызвало бурную реакцию. Девчонки кинулись к ней с охами и ахами, так что даже рассмотреть толком не дали. А платье у нее и впрямь шикарное. Сразу видно, что не магазинское. Я махнула издалека и отошла к окну.
– Эй, а это не жених едет? – Во двор заруливала вереница украшенных машин. По комнате прокатился дружный вздох, и толпа кинулась сначала к окну: всем непременно нужно было самолично убедиться, что я не ошиблась, а потом одеваться, и на выход – держать оборону у подъезда. Как сказала свидетельница, этот жених может и без выкупа пройти – нахальства хватит. А ключики от подъезда у него есть.
Я вызвалась остаться посидеть с невестой. Ей, поди, скучно будет одной, да и у меня к ней дело. Другого случая поговорить не представится. Полюбовавшись сверху на выгружающегося жениха и сопровождающих его парней с какими-то предметами в руках (не иначе подъезд будут брать штурмом), слегка пожалела, что пропущу это незабываемое зрелище, но отмахнулась от таких крамольных мыслей. Выкуп потом и на видео можно будет посмотреть.
Невеста не выглядела счастливой. Вместо того чтобы нетерпеливо ожидать своего жениха, она безучастно сидела, даже не поинтересовавшись происходящими внизу событиями.
– Марин, ты чего загрустила? – присела я рядом. – Сейчас девчонки их с полчаса помурыжат, и придет твой Андрей.
– Машка, я не хочу замуж.
Вот тебе и здрасте. Кажется, сейчас заплачет.
– Э, э! Ты мне это брось! – строго поглядела я на нее. – Макияж весь потечет. Да что с тобой? Не, я понимаю, конечно, ты волнуешься и прочее… – Тоскливый взгляд подруги окончательно сбил меня с толку. – Нет, кажется, не понимаю. Ты же его любишь! – Я вспомнила, как Маринка со светящимися глазами рассказывала, какого парня встретила. Какой он классный, машина, квартира, как ухаживает за ней! Какая неземная у них любовь! Как бегала на свидания, все больше времени проводя с ним. Как окончательно перебралась к нему жить, и даже со стороны родителей возражений не последовало: кандидат в зятья показался им подходящим. И вот тебе на! Не хочу замуж.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |