- Кёнсу, а где Чонин? - чуть слышно шепчет Бэкхён, продолжая мило улыбаться комиссии, которая с интересом разглядывает огромную комнату с двумя дверьми.
- Отправил его к Крису, чтобы не мешался. Не хватало еще, чтобы он тут своим ебл... лицом светил, - кажется, у До начал нервно дергаться глаз, ибо господа из комиссии слишком долго и внимательно изучают комнату.
- Кёнсу, скажите, а что, у всех жильцов в общежитии такие большие комнаты с двумя душевыми? - старший из проверки поправил очки, немного откашлявшись.
- Мы стараемся предоставлять нашим студентам только лучшее, мистер Ли. Тем более, таким выдающимся студентам, как Пак Чанёль (и Су почти не врал, Чанёль очень даже выдавался... ростом), - До все еще пытается мило улыбаться, а Бэкхён уже твердо уверен, что эта улыбка будет сниться ему в кошмарах ближайшие лет сорок.
- Почему же у господина Пака и его секретаря одна кровать?
- Знаете, эти современные нравы, - пожимает плечами Кёнсу. - Бён более личный секретарь для господина Пака, чем вы можете себе представить, - двое из комиссии заливаются краской.
- А чем, собственно, занимается фирма уважаемого Пак Чанёля? - интересуется второй проверяющий. Как это относилось к общежитию - неизвестно, но не пошлешь же господ из комиссии.
- Ну, а, кхх... а... этим самым... тем... - вымучено улыбается Пак, так ничего и не придумав, Кёнсу стонет в голос, а Бэкхён бьет себя папкой по лицу, мечтая как можно скорее сдохнуть и не терпеть больше этот позор. Или хотя бы амнезию заработать.
***
Тем временем, в квартире Криса бушевала страсть в лице Лу Ханя.
Старший завалил Криса на кровать, усаживаясь сверху и пошло двигая бедрами, заводя того еще больше. Криса долго возбуждать не надо, просто нужно быть Лу Ханем. Поэтому младший с силой сжимает худые бедра Лу, заставляя того остановиться, на что Лу лишь ухмыляется. Он достает из заднего кармана джинс наручники и смотрит на Криса, хитро прищуриваясь.
- Сяо Лу, мне нравится ход твоих мыслей, но откуда у тебя наручники?
- Одолжил у бывш... эээ... бывшего выпускника нашего факультета. Он сейчас как раз встречается с полицейским, - Лу нервно улыбается и спешит открыть наручники, чтобы защелкнуть их на запястьях младшего. Хань наклоняется к губам Криса и невесомо целует того, но младший слишком возбужден для невинных поцелуев. Он кусает Лу за губы, и проникает языком внутрь, играя с его язычком, вызывая у старшего стоны удовольствия, от которых у самого мурашки по телу проходятся. Хань заводит руки Криса над головой, не отрываясь от поцелуя пытается застегнуть наручники на запястьях возлюбленного, и когда, наконец, слышит щелчок, то довольно улыбается в поцелуй. Сегодня он собирается попробовать доминирование, потому что младший вечно берет верх и наглым образом затрахивает его чуть ли не до потери сознания. Конечно, Лу это нравилось, но ему тоже хотелось помучить Криса.
Лу Хань собирался разорвать поцелуй и начать свои сладкие пытки, как почувствовал руку Криса на своей заднице, пока вторая все еще была над головой. Китаец шокировано распахивает глаза и все же разрывает страстный поцелуй, испуганно смотря на Криса, а затем, переводя взгляд вверх на руки, и обратно.
- Ну, Хань, не останавливайся, - Крис двигает бедрами так, чтобы стояк упирался между ягодиц Лу Ханя, пусть и через одежду.
- Крис, ты же меня любишь?
- Конечно, я люблю тебя. Я сказал тебе это еще в нашу первую ночь. Продолжай, Лу, - Крис ерзает под старшим, выпрашивая продолжение.
- И ты не против моего общества? Типа насовсем...
- Ты мне руку и сердце предлагаешь? Я подумаю после оргазма. Давай уже, Лу.
- Насчет сердца не знаю, а вот руку точно... - Хань дергает руку на себя, звякая наручниками, и Крис понимает, что его левая рука пристегнута к правой руке Ханя.
- Сяо Лу...
- Крис, ты только не нервничай, ладно?
- Сяо Лу, достань ключи.
- Ааа... к наручникам еще и ключи идут?
- Лу Хань, - Крис глубоко вдыхает, прежде чем выдать весь словарный запас Кёнсу, и оглушить своими криками Лу Ханя. Ну, кто же знал, что Крису еще на совещание в фирму отца ехать...
***
- Именно это и называется "окольцевать". Вот вам мастер-класс, как заполучить и удержать возле себя богатого красавчика - пристегните его к себе наручниками и потеряйте ключи! Именно в такую ситуацию и попал один из самых желаемых мужей Сеула и богатый наследник - Крис. Олень оказался действительно прытким и не упустил свой шанс. И вы только представьте себе, как Крису теперь удобно дрочить, когда под рукой есть смазливый студент Сеульского университета. Я бы сказал, в прямом смысле - под рукой, хаха! Фото прилагаются, - закончил читать статью с телефона Лу Хань. Он отбросил несчастный гаджет в неизвестном направлении, и злобно посмотрел на сидящего напротив Чонина. - Дрочить, значит. Прыткий олень под рукой. Я смазливый?! Ну, мальчик меня-не-видно-в-ночи-какой-я-загорелый, ты сейчас у меня не просто челюсть сломаешь, ты у меня в мир иной отправишься! Я к нему, как к донсену, а он мне такое в ответ! Говорить не может, зато статьи писать всегда рад!
- Слышь, страхоебище, ты бы не раскидывал свои слюни в сторону моего парня, - Кёнсу с невозмутимым лицом смотрит на Лу, который уже покраснел от злости. Крис начинает придумывать план побега, если Лу опять начнет истерить, но вспоминает, что они все еще скованы наручниками.
- Я не страшный! - буквально визжит Лу. Как назло - на ухо Крису.
- Конечно. Ты просто не красивый. Но не кори себя за это, жалкое создание. Ты же не виноват, таким уж родился. Хотя, мог бы и к пластическому хирургу наведаться.
- Ты на кого батон крошишь, головастик, - морщится Лу, с вызовом смотря на До, который открыл глаза еще шире, вместо того, чтобы злобно щурить их.
- Опять начинается. Сейчас Кёнсу его оскорбит и Лу-хён опять будет орать в истерике, пока крыс, в смысле, Крис не заткнет его поцелуем. Кажется, у Лу-хёна очевидный недоёб. Или это уже пере? - все сидящие за столом тут же замолкают и поворачиваются к Чонину, который спокойно произнес такую длинную фразу. - Ой, это я вслух?
- Ким Чонин, ты говоришь? - вот теперь Кёнсу щурит глаза, прожигая парня взглядом.
- Это чудо! - взмахивает руками Кай, широко улыбаясь. - Меня вылечила твоя любовь, милый Кёнсу!
- Ты же в курсе, противный Чонин, что я тебя ненавижу, да?
- Додо, не злись. Ну, подумаешь, врача я встретил знакомого. Притвориться больным нельзя? Ты только после этого признал меня своим парнем, - Чонин дует пухлые губы в надежде сойти за ребенка (детей, как известно, бить не комильфо). - Швы, между прочим, самые настоящие! Удар у Пака будь здоров.
- А вот я тут сейчас вообще не при чем, сам налажал, сам и расхлебывай, - довольно улыбается Чанёль. Ну, а что? Наконец, не он виноват.
- Чонин-а, - мило тянет До, улыбаясь совсем как утром.
- Кёнсу, солнышко, а ты зачем кулаки разминаешь? - Чонин в испуге смотрит на возлюбленного, который даже пальцами уже похрустел. Кёнсу и так пугающим был со своей темной аурой, а когда злился, то окружающие седели на глазах.
- Не бойся, хотя, вру. Бойся. Но бить не буду - не мой стиль. Я просто сейчас со всей своей любовью возьму тебя, поднимусь на крышу своего родного общежития, которое прошло проверку, и в романтической обстановке, встречая закат, - милым голоском тянет До, - скину тебя, сука, вниз, чтобы мозги по всему двору разметались. Останки скормлю бездомным псам и пристрелю их для верности, - резко заканчивает парень, яростно сверкая глазами.
- Додо, зачем так жестоко? - неожиданно для Кая, вступается Крис. - Собачки тебе же ничего не сделали. Они беззащитные совсем, и главное, разумные существа, - впрочем, глупо было ожидать, что вступается он за Кима.
Пока Кёнсу душит Чонина, который громко кричит о помощи на всю столовую, Лу замечает, что Бэкхён и Чанёль, тихонько сидевшие на краю стола и вовсе пропали.
***
- Скажи пожалуйста, хрена мы в комнате делаем? Я хотел снять на телефон, как Кёнсу Чонина будет убивать, - недовольно хмурится Бён, когда они с Чанёлем возвращаются к себе.
- Уверен, там половина присутствующих это заснимет. А я хотел заняться кое-чем другим.
- Заняться?! Чем? Я не готов! Нет! Рано еще! И презервативы я не купил...
- Пре... ты о чем? - Пак широко раскрывает глаза, ибо презервативы в разговор о кровати никак не вписывались. Ну, пока не вписывались.
- А ты?
- Кёнсу утром кровати сдвинул. Уже вечер, как мы спать будем?
- Я почти угадал, - пожимает плечами Бён, переводя взгляд на сдвинутые кровати. Даже вместе с Паком, у Бэкхёна не хватило бы сил передвинуть кровати, а До сделал это самостоятельно. Все-таки комендант их общежития был весьма странный. - Вместе поспим. Ты же вроде не храпишь.
- Бэкхён, - по спине пробегают мурашки от низкого голоса, когда Пак произносит его имя как-то по-особенному. Бэк поворачивается и встречается взглядом с Чанёлем, который подошел максимально близко. Старший даже дыхание задерживает, смотря прямо в глаза Чанёлю, который также неотрывно смотрел в глаза Бэкхёна. Сердцебиение участилось, а щеки налились румянцем, позорно выдавая все мысли журналиста. Но он все равно не отворачивался и не убегал. Напротив, Бэкхён делает решительный шаг навстречу, когда Чанёль шепчет, - я тебя все еще люблю.
Бонус: Дружба народов, или Китай vs Корея
- Свет моей души, любовь всей моей жизни, прошу тебя, проследуй в мои покои для весьма содержательного и не менее важного разговора, - мило улыбается Кёнсу, смотря на Чонина, который снял повязки с подбородка, раз уж теперь все знали, что он притворялся. У Лу от такой речи До, даже рот открылся. Да что там, у всех в столовой, кто это слышал, челюсти ударились об пол, пробили его и оказались в подвале, если не на другой стороне Земли. Только вот Ким Чонин уже успел выучить своего возлюбленного, и прекрасно знал, к чему эта вежливая речь.
- Кёнсу, милый, но мне и правда больно! Очень болит, - Ким пытается сделать грустное выражение лица, но это действительно больно, пусть он и может говорить. Швы и синяки от ударов Чанёля оставались самыми настоящими.
- Зад свой оторвал от лавочки, и пиздуй в общежитие, уёбок губастый, - До прожигает взглядом своего парня (или уже не совсем?), и встает со своего места, направляясь к выходу.
- Он думает, что может указывать мне? Пф, - усмехается Чонин, горделиво задирая голову. Как ни крути, а остатки имиджа Ким Кая все еще нужно поддерживать.
- Живо ко мне! - разносится оглушающий крик по помещению, заставляя всех студентов убежать в панике.
- Уже бегу, милый Кёнсу! - Чонин срывается с места, убегая за Кёнсу.
- Чонин такой смешной. Двадцать лет, а ответственности - ноль, как ребенок.
- Ты так думаешь, Сяо Лу, - Крис с укором смотрит на старшего, и дергает рукой, которая все еще скована наручниками с рукой Лу.
- Ну, у нас ведь другая ситуация, - Лу нервно улыбается, строя Крису жалостливые глазки, и в точности повторяет за Чонином.
- Мне пришлось пропустить совещание, сказав отцу, что у меня живот скрутило. Я выглядел полным идиотом.
- Прости, - Лу стыдливо опускает взгляд на наручники, которые испортили весь день. Хань всего-то хотел попробовать кое-что необычное, ну, и да, потешить свое самолюбие властью над Крисом, но в итоге испортил отношения.
- Боже, я даже злиться на тебя не могу, как люблю, - вздыхает младший китаец, смотря на поникшего Лу. - Но в следующий раз игрушки для наших развлечений выбираю я.
- Надеюсь, ты выберешь золотое кольцо с огромным бриллиантом. Только пусть золото белым будет, не люблю желтое.
- Лу.
- А так, конечно, сам выбирай. Просто запомни, что я буду рад именно такому твоему выбору, - Лу мило улыбается, хлопая ресницами. Крис вздыхает, понимая, что в итоге он оказывается в невыгодном положении. Как и всегда, в любой ссоре, споре или просто разговоре с этим хитрым китайским оленем.
***
- А я вообще не понимаю, почему ты злишься на меня, Кёнсу? Начнем с того, что это все Лу-хён заварил, и я пострадал. Но почему-то Лу сейчас с башней счастливо трахается и приковывает его к себе наручниками, а мы не можем так. Я тоже хочу приковать тебя наручниками, измазать в ммм... клубничном джеме и...
- Завали хлебало! - кричит красный до невозможности До.
- Слишком грубо, любовь моя. Хотя, я бы сейчас и от грубого не отказался. Как представлю, что ты стонешь и кричишь, когда я шлепаю тебя по упругой попке, а как амкфп, - Кёнсу не выдерживает потока пошлятины от Чонина, и накрывает его рот ладошкой. Щеки Кёнсу такие красные, что можно почувствовать жар, прикоснувшись к ним. До совсем забыл, какой Ким пошлый, когда разговаривает.
- Если еще хоть одно пошлое словечко сорвется с твоих блядских губищь, я оторву твой хер, а колокольчиками украшу рождественскую елку. Понял? - злобный взгляд Кёнсу ясно дает понять младшему, что тот не шутит. Чонин нерешительно кивает, в страхе смотря на парня. Лишь затем До убирает руку, все еще сверля Чонина взглядом.
- Даже если пошлость не про тебя, а про кого-нибудь другого? - нерешительно подает голос журналист.
- Я подумаю. А с Оленем надо разобраться, - задумчиво тянет Кёнсу, хмурясь. - Ибо нехуй.
- Будь я злым гаденышем, я бы испортил жизнь Лу-хёну и его дылде.
- Будем знакомы, злой, я - гаденыш, - ухмыляется Кёнсу и пожимает руку своему парню.
- А это не будет международной войной? Они все-таки иностранцы.
- Война, значит война. А на войне все средства хороши, - Кёнсу смеется каким-то неестественно-злорадным смехом, и Чонин седеет на пару волосинок. - Но это не значит, что ты прощен, придурок.
***
- Спасибо, милый, - Лу коротко целует в щеку парня, а после закрывает за ним дверь своей квартиры. Крис стоит за спиной старшего, и Лу даже так ощущает на себе его пытливый взгляд ревнивца. Знал бы Крис, какое садистское удовольствие получает старший китаец от ревности младшего.
- Милый, - притворно милым голосом повторяет Крис, что звучит еще более отвратительно с его грубым басом.
- Я просто поблагодарил человека за то, что он бросил все дела и привез нам ключи. Радуйся, теперь ты свободен, - хмыкает Лу и проходит мимо младшего. - Кстати, наручники он разрешил оставить, - откуда-то с кухни доносится приглушенный голос, прерываемый грохотом посуды. Готовка в исполнении Лу Ханя - это всегда мини-катастрофа с мини ядерным взрывом микроволновки. Серьезно, Крис уже четвертую покупает, а встречаются они меньше месяца. В итоге пара постоянно заказывает еду, но перед этим обязательным ритуалом является попытка приготовить что-нибудь собственноручно Лу. И иногда, ему даже удается сотворить что-нибудь вроде омлета (тоже подгорелого), бутербродов (Крис даже знать не хочет с чем они) и тостов (еще более подгорелых, чем омлет). Но Крис как верный возлюбленный, все съедает, а затем звонит своему личному доктору.
- И что мы будем делать с ними? - Крис заходит на кухню и с облегчением вздыхает, когда видит, что Лу просто варит кофе.
- Попытка номер два? - оборачивается Лу Хань, отвлекаясь от напитка.
- Лучше подари кому-нибудь. Да хоть Ёлю с журналистом.
- Не, это слишком жестоко. У Чанёля и так всего одна рука, - морщится Хань, и возвращается к готовке. А Крис с удовольствием наблюдает, как старший наклоняется к нижнему ящику за сахаром, предоставляя младшему отличный обзор задницы. - И Бэкки не особо любитель игр, - Лу возвращается в нормальное положение, немного огорчая засмотревшегося Криса.
Дальнейшее размышление на тему "кому сбагрить наручники, чтобы снова не лохануться" прерывает телефонный звонок, который поет о "джи джи джи джи бейби~", возвещая, что кому-то срочно понадобился старший из Чайна-капл.
- Что тебе, адское отродье, - недовольно ворчит в трубку Лу.
- Хён, а давай я извинюсь?
- А давай ты отъебешься?
- Хён, серьезно. Я заказал столик в ресторане, и приглашаю тебя с башней. Ну, типа мои извинения за обман. Я сообщением пришлю адрес и время.
- Ладно, так и быть, - мысленно Хань возликовал, что готовить не придется. Хотя, он сам считал, что готовит отлично, как лучший шеф-повар. Лу сбрасывает звонок, крича Крису. - Милый, собирайся! Мы ужинаем с Каем и его ручным кальмаром!
***
Ни Крис, ни Лу Хань не заметили ехидных смешков Чонина и Кёнсу, пока они ужинали. Обстановка в ресторане была уютной, а блюда действительно вкусными, поэтому Лу мысленно простил донсена и похвалил за выбор, но вслух все равно несколько раз припомнил обман с травмой. Ким же ехидно улыбался, наблюдая за Лу, который довольно уплетал десерт.
- Кёнсу, а ты не думал рассмотреть другую кандидатуру на роль своего парня? - интересуется Крис, закончив со своим десертом. - Например, кого-нибудь с мозгами.
- Ну, что-то Лу-хён не стал этого делать, - усмехается Кай, видя краснеющего от злости Криса. Хотя, Ким прекрасно знал и другую причину.
Есть много способов достать человека, но Ким с До выбрали самый жестокий для двух китайских красавцев. Решив показать себя вежливой парой, они помогли им снять куртки на входе в ресторан, засунув незаметно за шиворот пару листочков ядовитого плюща.
- Может быть немного погуляем? Погода отличная. Сходим на мост? - мило улыбается Кёнсу, строя глазки Крису. Вот уж кто был способен манипулировать Крисом, так это Додо с его выразительными глазами.
- Почему бы и нет, а то что-то мне жарко, - Крис оттягивает ворот рубашки, чтобы хоть как-то остудиться.
На выходе хост провожает парней немного охреневшим взглядом, но Лу не придает этому значения, ссылаясь на свою внеземную красоту (знал бы он каким красавцем является), а Крис слишком спешит выйти на улицу, чтобы вдохнуть прохладного воздуха. Уже на мосту, когда прогуливающиеся парочки постоянно оборачиваются на них, До и Кай не выдерживают и начинают ржать во весь голос. Именно ржать, ибо смехом это назвать было трудно.
- Что за хуйня? - единственная фраза, которая приходит на ум Ханя, и он спешит ее озвучить, не стесняясь рядом стоящего Криса. Чонин лишь продолжает ржать, только уже похрюкивая, и показывает пальцем на Лу. Китаец испугавшись, достает зеркальце из заднего кармана (и никто не удивлен, что оно у него есть), а затем добрую половину Сеула оглушает истерический крик. - Я же ел банановый пудинг, как это возможно?! - Лу трет лицо, которое начало чесаться, а уж про алые пятна лучше молчать. Крис, наконец, поворачивается к своему парню, с ужасом смотря на его лицо. - У меня аллергия только на апельсины!
Крис расстегнул верхние пуговицы рубашки, а куртку уже держал в руках. У него в отличии от Лу, горело все тело полностью. Чонин достает платок из кармана брюк, и аккуратно разворачивает, показывая старшим зеленые листочки. Глаза Лу Ханя моментально округляются до размеров глаз Кёнсу, и он начинает энергично прыгать. Со стороны, где рубашка не была заправлена в джинсы, выпадает такой же листочек.
- Ну ты у меня получишь, Ким Чонин, - визжит Хань, продолжая чесать щеки. - Закопаю в подвале общежития, поближе к твоему дорогому глазастику!
- Сам виноват, - фыркает До, все еще смеясь, хоть и меньше.
- Неужели, - пересиливает себя Крис и подходит к парочке. Два щелчка, и что-то маленькое летит вниз с моста, скрываясь в недрах воды.
- Что за... - Кёнсу дергает руку, которая оказывается прикована наручниками к руке Чонина, а цепочка между двумя браслетами проходила через железные перила ограждения. - Твою мать!
- Это не смешно! Открой! - возмущается Ким, переставая смеяться.
- Прости, но ключ только что утонул, - пожимает плечами Крис, и вновь начинает чесать себя.
- Какой ты у меня молодец, - усмехается Лу. - Будь добр, почеши спинку. Да, вот тут, о дааа....
Чайна-капл удаляются от Кореа-капл, задорно смеясь и временами постанывая, пока они чешут друг друга.
- Вы не можете нас бросить! Это не честно! - все еще кричит им вслед Чонин, пока до него не доносится звонкое оленье "на войне все честно".
Китай-Корея: ничья.
Поджарим бекон на ужин, или So hot
- Бэкхён, - по спине пробегают мурашки от низкого голоса, когда Пак произносит его имя как-то по-особенному. Бэк поворачивается и встречается взглядом с Чанёлем, который подошел максимально близко. Старший даже дыхание задерживает, смотря прямо в глаза Чанёлю, который также неотрывно смотрел в глаза Бэкхёна. Сердцебиение участилось, а щеки налились румянцем, позорно выдавая все мысли журналиста. Но он все равно не отворачивался и не убегал. Напротив, Бэкхён делает решительный шаг навстречу, когда Чанёль шепчет, - я тебя все еще люблю.
Старший обнимает Чанёля за шею, заставляя наклониться, и накрывает его пухлые губы чувственным поцелуем, стараясь вложить в него как можно больше нежности. Бэкхён все еще не может сказать рыжему такое же уверенное "люблю тебя", но зато может высказать все чувства в физической близости. И пусть это не любовь, но Бёну определенно нравится этот парень и он его хочет. В этом у Бэкхёна сомнений нет, и откладывать то, что давно могло случиться, смысла не было.
Из простого прикосновения губ поцелуй перерос в нежное и осторожное посасывание, легкие укусы, которые не приносили боли, а лишь дарили еще больше наслаждения. Когда Чанёль обнимает Бэка за талию, прижимая ближе, и открывает рот, Бэкхён немного улыбается в поцелуй и действует решительнее. Он проникает в рот язычком, лаская небо и играясь с языком Чанёля. Бэк то переплетает их языки, затягивая в своеобразный танец, то ясно дает понять, кто тут главный.
Разорвав влажный поцелуй с пошлым звуком, Бэкхён посмотрел на парня потемневшими глазами. Взгляд Чанёля был не менее возбужденным, да и заметный бугорок на штанах выдавал состояние Пака. Не медля, Бён потянул Чанёля за собой на сдвинутые кровати, где у самого края развернулся, и заставил Чана аккуратно сесть на кровать. Бэк сам залез на Чанёля, устраиваясь на его бедрах, чтобы младший ни в коем случае не травмировал загипсованную руку. Он снял футболку с себя и проделал то же самое с Чаном. Младший как завороженный смотрел на желанное тело, которое теперь было так близко.
Тонкими пальцами Бён еле ощутимо касался пресса младшего, его боков, поднимался до груди, задевая ноготками напряженные соски. Бэк наклоняется и оставляет засос на шее Чанёля, продолжает покрывать поцелуями его кожу, спускаясь к ключицам, а затем вновь поднимаясь к шее, оставляя влажную дорожку. Младший вынужден был опереться на здоровую руку, чтобы не давить на правую в гипсе. Пак прикрыл глаза, получая удовольствие от ласк любимого человека. Сейчас ему было не важно, почему Бэкхён так резко поменял свое отношение к нему, с чего вдруг они оказались в постели. Все перестало иметь значение, ведь полуголый Бэкхён полностью готов был отдаться ему.
Слегка надавив на грудь, Бэк заставил Чанёля полностью лечь на кровать, а сам навис над ним. Он расстегнул ширинку на джинсах младшего и проник ладошкой под резинку боксеров. Сейчас, наконец, Бэкхён почувствовал волнение от осознания происходившего, но отступать было некуда и не хотелось этого делать. Бён сжал пальцы вокруг возбужденного члена Пака, заставляя того протяжно застонать. Рыжий наблюдал за действиями старшего полузакрытыми глазами, и тяжело дышал. Хотелось уже полностью взять Бэка, но торопить события было боязно. Вдруг бы он спугнул Бэкхёна, который сам проявляет инициативу. Чанёль решает просто позволить Бёну делать все, что тот захочет, пока хватает самообладания. А Бэк продолжил ласки, водя сжатыми в кольцо пальцами, по стволу члена. Большим пальцем он проходился по чувствительной головке, когда рука поднималась вверх, а затем сжимал пальцы сильнее, двигаясь вниз.
После недолгих ласк Бэк привстает, опираясь на колени, и стягивает джинсы с нижним бельем с Чанёля, освобождая возбужденную плоть. Немного больше времени понадобилось Бэкхёну, чтобы справиться с собственными узкими джинсами.
- Бэкхён-а, - и без того низкий голос Чанёля звучал хрипло от возбуждения. Пак протянул руку, требуя внимания от старшего, но тот лишь встал с кровати и отправился к своему столу, что-то ища в нем. Руки дрожали от волнения и возбуждения, поэтому он больше ронял вещи, чем искал нужное. Впрочем, Бэк все же справился со своей задачей и вернулся к изнывающему от возбуждения Паку. В руках Бэкхён держал тюбик с кремом, которым придется воспользоваться ввиду отсутствия смазки. Бэкхён не был готов, что все случиться сегодня и у него не было времени запастись нужным, но опыт позволял старшему обойтись и этим.
- Лежи, я сам все сделаю, - во рту все пересохло и Бён тяжело сглотнул. Он вновь устроился над Чанёлем и выдавил себе на руку небольшое количество крема.
Чанёль сначала непонимающе наблюдал за действиями журналиста, но когда тот пошире расставил ноги, нависая над пахом Чана, и потянул руку между своих ног, то младший задохнулся от новой волны возбуждения. Бэк закрыл глаза, громко простонав, когда проник в себя первым пальчиком, растягивая колечко мышц. Старший соблазнительно открыл рот, когда дыхание сбилось и постоянно облизывал раскрасневшиеся губы, пока тщательно растягивал себя. Испытывать боль при первом разе с Паком не хотелось, как и доставлять лишний дискомфорт тому.
Рыжий лишь жадно пожирал глазами представшее зрелище: светлая кожа Бэкхёна покрылась испариной, щеки покраснели, припухшие губы были призывно открыты, а ресницы на прикрытых глазах дрожали. Все это сопровождалось тихими стонами Бэка и подрагивающим от нетерпения членом. Когда же Бэкхён решил, что уже достаточно, он выдавил еще немного крема на руки и отбросил тюбик, размазывая крем по члену Пака. Чанёль невольно поддался бедрами вверх на нехитрые ласки, но Бэкхён быстро убрал руки. Однако, Чан не успел высказать свое недовольство, потому что в следующую секунду Бён уже сам насаживался на его член, закусив губы, чтобы не закричать. Чанёль же не сдерживался, простонав басом на всю комнату, он резко двинул бедрами, входя в Бэкхёна полностью. Бэк выгнулся в спине, закидывая голову назад и издавая громкий стон.
Бэк двигается на Чанёле медленно, ища правильный угол, чтобы доставить удовольствие и себе, а Чан сжимает его бедро здоровой рукой, впиваясь ногтями в белую кожу. Как только член внутри Бэка задевает простату, он довольно стонет во весь голос, и опираясь руками о грудь Чанёля, ускоряет движения. Он стонет не стесняясь, что кто-нибудь может услышать, прогибаясь до хруста в позвоночнике, царапая кожу на груди Чанёля, оставляя красные полосы, и доставляя младшему безмерное удовольствие.
Первым кончает Чанёль, изливаясь внутрь Бэкхёна. Он притягивает того к себе, завлекая в поцелуй, и усиленно дрочит Бэку, пока тот не кончает, простонав имя Чанёля в поцелуй. Еще какое-то время Бэк лежит на Чанёле, пытаясь отдышаться, а затем привстает, чтобы член младшего выскользнул из него. По бедрам неприятно стекает вязкая сперма, но Бён просто укладывается рядом с рыжим, игнорируя этот факт. Пак целует старшего в нос и обнимает, засыпая под размеренное дыхание Бэка.
***
Как только утром Чанёль открывает глаза, то пугается, видя пустую кровать - Бэкхёна нет рядом и это рушит надежду. Возможно, что вчерашнее событие было ошибкой по мнению Бэкхёна. Чан закусывает до боли губу, пытаясь подавить охватывающую его панику, как слышит родной недовольный голос.
- Да где этих уебков носит! О, Чанёль, ты проснулся? - Бён, обернутый в простыню, забирается обратно на кровать, устраиваясь под боком у шокированного Чанёля. - Представляешь, горячей воды нет. Я не смог помыться, - Бэк недовольно морщит нос, а Чанёль начинает заливисто смеяться. - Чего ржешь, придурок? Где может быть До? Ни в его комнате, ни в комнате Чонина его нет. Чонина, кстати, тоже нет.
- Бэкхён.
- Нет, представляешь? Вырубить воду и смыться. Вот уроды.
- Бэк.
- Мне срочно нужен душ. Я весь потный и в... короче, фу.
- Бэкхён!
- Ну что?
- Нам нужно обсудить кое-что, не думаешь? Ты прекрасно знаешь о моих чувствах, и теперь мне кажется, будто я воспользовался тобой. Или ты мной? В любом случае, мне не нравится эта неопределенность.
- Никакой неопределенности. Я, знаешь ли, со всеми подряд не сплю, - фыркает Бён, чуть краснея. - Ты меня любишь и ты мне нравишься. Прости, если разочарую, но я не могу сказать таких громких слов, как "люблю" и тому подобное, но мне бы хотелось быть рядом. В роли твоего парня.
- Люблю тебя, - счастливо улыбается Пак и крепко обнимает Бэкхёна.
- Чанёль... что это упирается в меня?
- Ну, ты же все равно в душ не идешь? - Чан разжимает объятия, смотря на Бэкхёна. - Второй заход?
Чанёлю и Бэкхёну повезло, что Кай с До были вынуждены провести ночь на мосту и не слышали все тех громких стонов. Потому что два этажа общежития их прекрасно слышали. И прохожие на улице тоже. Окна надо бы закрывать...
Утром положено подавать бекон с яйцами, или So hot (2)
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |