Милюков П. Н. Очерки по истории Русской культуры. Т. 3.

МИЛЮКОВ П.Н. ОЧЕРКИ ПО ИСТОРИИ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ. Т. 3.

Семидесятые и восьмидесятые годы XVIII столетия были тем моментом, с которого начинается непрерывная история ин­теллигентного общественного мнения в России.

Нам трудно представить себе теперь, какую огромную роль сыграло масонство в истории нашего общественного развития. В смысле теории или, лучше сказать, в смысле цельного миро­воззрения масонство было как раз самым подходящим выходом для всего того молодого поколения, которое остановилось в ко­лебании между старой и новой верой. Далеко не один Новиков "попал в общество (масонов) потому, что находился на распутье между вольтерианством и религией и не имел точки опоры или краеугольного камня, на котором мог бы основать душевное спокойствие". Центральная идея масонов, как и духовного христианства, есть "моральное перерождение". Это давало опору против идей французских философов о перерождении людей путем рацио­нального законодательства. Вместо борьбы за реформу масон­ство ставило человеку задачу внутреннего самопознания и рабо­ты над самим собой.

Исследователи, отрицающие это значение, представля­ют иногда себе масонство с третьей стороны, которая в действи­тельности не играла почти никакой роли в русском интелли­гентном масонстве. Речь идет о тайных учениях масонства. На этих высших степенях масонство расхо­дится в своих учениях и делится на несколько систем. Фран­цузское масонство ввело множество об­рядов и церемоний. Немецкое масонство увлеклось натурфило­софией и погрузилось в изучение секретов природы, надеясь этим путем дойти до познания Божества в природе. Наконец, одна отрасль масонства задумала воспользоваться масонской организацией как средством для политических целей. Первой из названных систем лучшие из рус­ских масонов не сочувствовали. Последней системы, то есть политической, так называемых "иллюминатов", в России вовсе не существовало. Только вторая, мистическая система ("розенкрейцеры и мартинисты") получила одно время значение в русском идей­ном масонстве. Масонство занесено было в Россию иностранцами еще при Анне, одновременно с распространением его в Германии.

На очереди для "частных людей" стоял вопрос просвеще­ния. Новиков затевает для начала два параллельных просвети­тельных предприятия, из которых одно должно было питать другое. Он подбирает небольшую компанию молодежи и откры­вает (1777) в Петербурге две школы для мещанства. Эти школы будут содержаться доходами с журнала, который компания на­чинает издавать одновременно с открытием школ ("Утренний свет"). Материал журнала остался по преимуществу переводным, направление — моралистическим. В первый же год он имел 800 подписчи­ков. Кроме Москвы и Петербурга он расходился в 26 губерн­ских.городах, 24 уездных и 7 местечках. Таким образом завяза­лись у Новикова связи с провинцией.

Новиков уже в 1779 г. перебрался окончательно в Москву из Петербурга. Тогда же он взял в аренду московскую универси­тетскую типографию и принялся за осуществление любимой своей мысли, идейного издательства. Горячий публицист, превосходный практик и организатор, трезвая, деловая натура, Новиков не годился, правда, в вожди чисто идейного движения, каким было в основе своей масон­ство. Идейным руководителем, душой дви­жения с его теоретической стороны явился другой человек. В 1776 г. приехал в Россию и одновре­менно с Новиковым (1779) поселился в Москве некто Шварц, немец из Трансильвании. Влияние этого человека в Московском университете, где он тогда же сделался профессором (1779), сравнивали с влиянием Грановского.

В понимании ближайшей цели для достижения своей мечты Шварц очень близко сошелся с Новиковым, именно он мечтал составить в России общество для распространения истинного просвещения. Для этого нужно было, по его мнению: 1) популя­ризировать правила хорошего воспитания, 2) издавать полезные книги, поддерживая тем и предприятие Новикова, и 3) выпи­сать способных педагогов из-за границы, а еще лучше — приго­товить своих русских преподавателей к роли распространителей просвещения. Для какой дальнейшей, можно сказать, мировой задачи все это было нужно, можно понять только тогда, когда познакомимся ближе с философским мировоззрением Шварца.

Бывший домашний учитель, только что ставший профессором, бедняк, оставивший свою семью после своей смерти без копейки денег, Шварц пожертвовал в универ­ситет 5000 рублей, чтобы положить первый камень в основу будущего своего здания. На эти деньги должны были подготовляться при уни­верситете по особой системе будущие учителя. Чтобы подобрать состав воспитанников этой "педагогической семинарии", кру­жок друзей вошел немедленно в сношения с начальством среднеучебных заведений — духовных семинарий и академий. Количество стипендиатов дружеского кружка, присланных из этих заведений, доходило до 30 с лишком.

Шварц вступил с ними в личные и непосредственные отношения, старался развить в них нравственную и умственную самодея­тельность. Для этого через два года после открытия "педагоги­ческой семинарии" он основал студенческое общество под на­званием "собрания университетских питомцев" (1781). Целью общества было образование ума и вкуса членов, собиравшихся для совместного обсуждения своих литературных опытов.

Прошедшие указанную школу питомцы получили воз­можность приложить свои знания и вместе добыть средства к существованию во вновь устроенной "переводческой семина­рии" — путем переводов лучших авторов и моральных сочине­ний. Таким образом, его энергичными усилиями создан был целый кружок молодых интеллигентов, педагогов и переводчи­ков, оставивших по себе очень заметный след в деятельности русской школы и печати конца XVIII в. Какие же идеи они проводили в своей деятельности?

Шварц был мистиком. Он верил, что ма­сонство может открыть тайну слияния Божества с природой пу­тем изучения секретов природы. Хотя методы и цели масонства противоречили науке, но не на­до забывать, что сама наука в то время как раз попадала на путь, который, казалось, вел туда же, куда стремилась проник­нуть и натурфилософия. Ученой новинкой, поразившей вообра­жение тогдашней публики, были первые открытия химии. Ве­щества, по-видимому, простые, как воздух, вода, оказались сложными. Являлась надежда открыть еще более первичные элементы, в которых и ожидали найти начало всех начал. Этих-то тайн природы, в которые обещала проникнуть нарождавшаяся хи­мия, доискивался и Шварц.

Посланный друзьями за границу для отыскания истинного масонства, Шварц вернулся оттуда последователем системы "розенкрейцеров", занимавшихся в то время исследованием "Божества в натуре". Со своим влиянием он легко превратил в розенкрейцеров и своих друзей, включая и Новико­ва. в ноябре 1782 г., Шварц, после столкновений с университетским начальством принужден был выйти в отставку. Но слабый организм, надломленный непосильным трудом и душевными огорчениями не выдержал. Осенью 1783 г. Шварц заболел и в феврале 1784г. умер.

Подобно Новикову, дру­зья очень недоверчиво относились к высшим степеням "неис­тинного" масонства и сильно опасались, нет ли в ордене чего-нибудь противного христианскому учению и государственной власти. Опасения эти особенно усилились, когда в 1785 г. баварское правительство официально закрыло тайное общество иллюминатов, преследовавшее, в формах не столько масонства, сколько иезуитского ордена, политические цели.

Московские масоны давно были предупреждены загранич­ными братьями о существовании иллюминатов и получили со­вет избегать сношений с ними. Новиков направил "работы" кружка на новую и гораздо более плодотворную дорогу. 15 января.1783 г. появился знаменитый указ, разрешавший всякому желающему заводить, явочным порядком, частные ти­пографии. "Дружеское общество" тотчас завело их две. Масса книг была уже напечатана, завязаны сношения с книгопродав­цами, заведены комиссионеры и в провинции. Расширение всех этих предприятий с помощью вольных типографий обещало, не говоря об идейном значении дела, верную коммерческую выгоду. Новиков убедил друзей воспользоваться указом. Компания приобрела несколько домов, имела свою аптеку.

Затеян и осуществлен был ряд изданий, рассчитанных на широкие массы, как "Экономический мага­зин", "Детское чтение", "Городская и сельская библиотека". Чем дальше, тем больше предприятие компании принимало об­щий просветительный характер.

Наиболее эффектный акт общественной деятельности мос­ковского кружка был, однако, еще впереди. Это было в голод­ный 1787 г. Нарисованная Новиковым картина народного бед­ствия вызвала щедрую помощь друзей (в том числе около 50 000 тогдашних рублей со стороны одного московского бога­ча, Походяшина). Новиков на эти деньги организовал в широ­ких размерах раздачу хлеба в Москве и в окрестностях своей подмосковной деревни. Помощью воспользовались там до 100 казенных и помещичьих селений. Этот случай показал, что может сделать нравственное влияние Новикова, в связи с деловой организацией, какую принял кружок по смерти Швар­ца. Помощь голодающим в 1787 г. уже не походила на те до­бровольные сборы в кружку, какие делались на заседаниях "Дружеского общества" в начале 1780-х годов. На частном при­мере теперь стало ясно для всех, какое значение имела в Моск­ве "шайка" Новикова.

Голод 1787 г. был высшей точкой деятельности московских мартинистов. Но он же сделался и началом их бедствий. Масон­ство было терпимо, пока высокопоставленные лица занимались им для собственного развлечения и забавлялись им, "как иг­рушкой". На масонство не обращали особенного внимания и тогда, когда оно обратилось к работе внутреннего самоусовер­шенствования и к таинственным алхимическим занятиям. Но масонство, как частное общество с задачами общественного ха­рактера, как организованная общественная сила, располагав­шая крупными денежными средствами, распространявшая че­рез своих членов "сокровенные книги от Риги до донских ста­ниц", сильная своим влиянием на общество и крепкая внутрен­ними убеждениями, — это масонство было явлением неслыхан­ным в русской жизни. Оно занимало слишком видную пози­цию, чтобы можно было дольше его игнорировать.

Екатерина начинает наконец призна­вать, что шарлатанство и мода не исчерпывают всего смысла движения. У нее прорывается в конце концов настоящий и главный мотив: раз­дражение против общественной деятельности московского кружка. Вот где основная причина недовольства Екатерины. Масон­ство есть независимая от ее контроля и влияния просветитель­ная сила. Такая сила есть враг, с которым необходимо бороться серьезно.

Обстоятельства складывались так, что все, что было враж­дебно Екатерине в России и за границей, принимало печать ма­сонства. Внутри самой страны имя наследни­ка Павла постоянно связывалось с оппозиционными толками. Между тем у масонов с наследником тоже завязались сноше­ния, положим довольно невинные. Как бы то ни было, Потем­кин, по словам Лопухина, воспользовался слухами об этих сно­шениях, чтобы окончательно погубить масонов, а себя предста­вить в роли спасителя престола. По верному замечанию Лопу­хина, держать постоянно в страхе императрицу прямо входило в интересы Потемкина, для поддержания личного положения. На этот раз, впрочем, явилось и объективное основание для все­возможных опасений. Этим основанием послужила конспира­тивная деятельность иллюминатов, с которыми смешивали на­меренно или ненамеренно русских масонов. Всего этого было более чем достаточно, чтобы подготовить императрицу к самым крайним мерам против масонства. Остальное доделали слухи, один другого нелепее. Благотворительная деятельность марти­нистов во время голода 1787 г. как раз совпала с блестящей по­ездкой Екатерины в Крым, долженствовавшей служить выстав­кой всеобщего благополучия в империи. Контраст был слишком разителен. Недоброжелателям мартинистов легко было устано­вить мнение, что Новиков действует с намерением и, очевидно, хочет привлечь на свою сторону низшие классы народа. Павла сделают главой, великим гроссмейстером русской провинции масонства (это, действительно, имелось в виду) и помогут ему, опираясь на общее недовольство, взойти на престол. Екатерину устранят, как устранила она Петра III. Откуда возьмут средства для всего этого? И тут ответ нашелся. Очевидно, масоны дела­ют фальшивые ассигнации. тучи сгустились над кружком, и гроза готова была разразиться. На первых порах Екатерина запретила печа­тать духовные книги в вольных типографиях, и это подорвало материально предприятие Новикова. В 1791 году "Типографи­ческую компанию" пришлось закрыть. Гораздо худшие послед­ствия грозили лично Новикову и его друзьям, когда разверну­лись события французской революции.

Дата добавления: 2015-10-21