Я король дороги, я король от Бога,

КОРОЛЬ ДОРОГИ.

Я король дороги, я король от Бога,

В Ад или Рай – сама выбирай!

(Гр. Ария, «Король дороги»).

3 марта 2008 года.

Темнота. Тишина. Звук мотора. Визг тормозов. Мощный удар. Пустота.

Он вырвался из этого кошмара, но понял это только тогда, когда со всей силы приложился коленом о стену. Страшный, непонятный сон быстро ускользал от него, но холодный пот и бешено колотящееся сердце не оставляли ни единого сомнения, что это был из ряда вон выходящий сон. И ещё боль в ноге. Чёрт возьми, сколько раз уже он собирался переставить диван от стены – и вот теперь, пожалуйста: наверняка весь день колено болеть будет так, что чёрта с два его согнёшь.

Он немного полежал, приходя в себя и потирая ушибленную конечность. Прохромал на кухню, выпил воды, вернулся.

– Твою-то мать, это ж надо было так приложиться… – проскрипел человек в темноте. – Утром проснусь и сразу переставлю эту заразу… Вот ещё бы знать, чё я такое увидел… Как же ноет нога, теперь в машину буду как старик забираться… Тьфу, блин!

Отвернувшись от коварной стены подальше, он начал засыпать, и скоро в комнате слышалось только его дыхание. За окном шёл снег. Человек спал до утра, не просыпаясь и не видя больше снов.

Его звали Виктор Колесников. Если искать обычного мужчину среднего возраста и стандартной, ничем не примечательной должности, то он будет настоящим синонимом. В его жизни было всё, что он считал нужным – и наличие женщины туда не входило. Простая квартира, старенькая, но ещё бодрая иномарка, нудная, но приносящая стабильный доход работа.

Именно о своей работе он думал, лёжа на диване в то пасмурное утро. Но один взгляд на часы разрушил эту идиллию: Виктор вскочил, как ошпаренный.

– Да что за хрень! Мало мне кошмаров во сне, так ещё этот старый маразматик наяву головомойку устроит!

Быстро собираться не получалось: подбитая в ночном бою с самим собой, нога отказывалась работать в полную силу. Хромая и чертыхаясь, Колесников влил в себя чай, который пил только в экстренных случаях, типа этого, быстро запихал в желудок пару бутербродов, и начал одеваться. Джинсы налезали с трудом, стоило согнуть колено, как оно тут же салютовало любимому хозяину болью. Застёгивая на ходу куртку, Виктор спустился на улицу и пошёл к верному «Фольксвагену». «Немцу» было уже 15 лет, но он продолжал исправно работать, невзирая на погодные условия и паршивый бензин. По причине старости и ненужности этой модели автомобильным ворам, хранилась она не на стоянке, а прямо под окнами. В машину Виктор действительно садился, как старик, проклятое колено давало о себе знать при каждом удобном случае. Матерясь про себя, он посмотрел на часы и буквально взвыл от злости: казалось бы, времени с момента, когда он проснулся, прошло с гулькин хрен, но на работу он уже опаздывал.

– Макар меня по головке не погладит, - пробурчал Колесников, вливаясь в плотный автомобильный поток. Машины обступили его со всех сторон – утренний час пик всегда был очень кстати, особенно в те дни, когда Виктор опаздывал на работу. Надо сказать, что делал он это не так уж часто, но Евгений Васильевич Макаров, начальник его отдела в компьютерной фирме, чуть ли не с секундомером встречал в дверях каждого работника. Выражение «послать, куда Макар тебя не гонял» считалось синонимом более короткого «да пошёл ты на…!»

Звонок на мобилу застал Виктора в двух перекрёстках от офиса, но это было уже неважно: опоздание на 10 минут карается нелицеприятным разговором со стариком, как проще называли начальника в те дни, когда его не было в кабинете.

– Виктор Александрович, вам известно, что вы опаздываете на рабочее место? – заскрипел в трубке ненавистный голос. – Когда наконец-то окажетесь в офисе, потрудитесь зайти ко мне в кабинет и объяснить причину, по которой вы не явились вовремя.

– Хорошо, Евгений Васильевич. – Спорить и доказывать старому козлу что-то по телефону было не только абсолютно бесполезно, но и чревато разными последствиями, поэтому Виктор просто нажал на отбой и со злостью запихал сотовый в чехол на поясе.

– Мда, хорошо день начинается, – мрачно подвёл он итог первому часу этого долгого утра.

С трудом найдя место для парковки, Виктор втиснул своего верного помощника между новыми, сверкающими иномарками, включил сигнализацию, и пошёл получать нагоняй.

Сначала по дороге ему попался Макс Зарубин, подающий большие надежды программист. Он противно захихикал, увидев своего коллегу, но быстро заткнулся, разглядев его хмурое лицо. Неплохой Макс человек, только язык у него плохо подвешен, частенько с положенных креплений срывается.

– Чё, щас тебе дедок мозги прочищать будет? – деловито осведомился он, предусмотрительно забирая вправо в узком коридорчике, чтобы не нарваться на неожиданную реакцию.

– И тебе доброго утра, – пробурчал Колесников, проходя мимо. Потом он всё-таки передумал и обернулся. – Не знаешь, он сегодня с головой дружит или опять психует?

– А чёрт его знает, разве угадаешь, что этому идиоту в башку стукнет?

– Ладно, попытаю счастья, – вздохнул Виктор и постучался в кабинет со стандартной табличкой «Начальник отдела». Сколько вредных эмоций летало за этой дверью, знали почти все сотрудники фирмы, поэтому все с нетерпением ждали, когда же Макар уйдёт на пенсию.

– Здравствуйте, Евгений Васильевич, извините, пожалуйста, на дорогах пробки, вот и застрял. – Лучшая защита – нападение, поэтому важно было сказать первое слово, чтобы не дать старику открыть варежку. К тому же, это предисловие должно было содержать сразу и извинение, и причину опоздания, иначе можно услышать много «хорошего» в свой адрес.

Вот и на этот раз пронесло, начальник не успел собраться с мыслями, как бы позабористей отчекрыжить своего подчинённого, и запал его сразу растворился. До следующей «жертвы».

– Хорошо, Колесников, можете идти, но больше чтоб не было такого. Нужно раньше выезжать из дома, чтобы успеть. Почему я всегда оказываюсь на рабочем месте вовремя? Я следую заведённому распорядку дня и поэтому никогда никуда не опаздываю.

Виктор понял, что дед, так сказать, поймал струю, и его сейчас понесёт в далёкие дебри, поэтому решил быстро свернуть разговор и ретироваться в свой кабинет.

– Да, Евгений Васильевич, я постараюсь, чтобы это не повторилось. Можно идти?

– Идите.

Колесников мог поклясться, что в голосе этого старого придурка проскочило разочарование: как же так, не смог в должной мере отыграться на своём сотруднике, непорядок. Поэтому, садясь на кресло в своём кабинете, Виктор с удовольствием увидел в зеркале злорадную ухмылку.

День покатился своим чередом. Печатание, телефонные звонки – стандартная рутина. Мысли вернулись к утреннему инциденту только один раз: он вспомнил, что не переставил этот проклятый диван от злосчастной стены.

Ещё один звонок раздался за час до конца рабочего дня. Это был его брат Николай, единственный близкий родственник, с которым Колесников поддерживал хорошие отношения.

– Здоров, братан! – заорала в ухо телефонная трубка. – Я тут собираюсь в деревню поехать, не хочешь мне компанию составить?

– Не, чувак, сегодня не выйдет, у меня работы до фига. За мной ещё презентация висит, если не сдам, Макар мне мозги будет две недели пудрить, – всё это Виктор говорил с рассеянной улыбкой. Брат всегда вызывал у него положительные эмоции. – Ты только на дороге поаккуратней, больно погода паршивая для загородных поездок.

– Ой, не учи учёного, ты знаешь, я аккуратно вожу! Как там твой Макар любимый, копыта ещё не отбросил?

– Издеваешься, сволочь? Он мне и так всю плешь проел, а ты ещё тут шуточки шутишь! Если бы старик дал дуба, ты бы об этом сразу узнал, я бы такую радость при себе не держал!

– Ладно, ладно, приношу свои извинения, ваше величество! – Колян уже откровенно хохотал.

– Ах, ты ещё ржёшь?! Сам бы на этого урода поработал, я тебе гарантию даю, он бы всегда смеялся последним! А если серьёзно, то я вообще стараюсь на него внимания не обращать, он в своей конуре сидит и сидит, и чёрт с ним.

– Ладно, пусть так. Ну ладно, я погнал собираться, позвоню тогда завтра. Счастливо!

– Пока, осторожней на дороге.

Они повесили трубки. Ни один не знал, что это их последний разговор.

– До завтра, народ! – попрощался с коллегами Виктор, и вышел на улицу, залитую весенним солнцем.

Снег быстро таял, повсюду блестели лужи и бежали ручьи. Любуясь красивыми пейзажами и радуясь окончанию рабочего дня, Колесников не спеша покатил домой. Никакой работы на остаток дня он не планировал, ему хотелось просто отдохнуть, посмотреть ящик и что-нибудь почитать. Виктор не злоупотреблял алкоголем и не курил, и совсем не потому, что Макар мог за это погнать из фирмы, а просто ему не хотелось. Есть такая замечательная пословица: «Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт». Пожалуй, она относилась и к нему, хотя он её, конечно, воспринимал с юмором.

Поставив машину под окна, он зашёл домой. Кресло, телевизор… И мысли, мысли о том, что он видел сегодня во сне. Воспоминания вернулись, когда он переступил порог квартиры. Он сидел, пил сок и думал. Думал.

«Чёрт меня побери, если я знаю, что означает эта фигня. Неужели я увидел себя? Вроде, спокойно езжу, никого не трогаю. Брат такой же, его даже не штрафовали ни разу. И ведь сны-то мне редко снятся, с чего вдруг такой? Чтоб его, одни вопросы…»

Так он ни к чему и не пришёл, только сам себя заставил нервничать. День, тем временем, давно перешёл в вечер, поэтому Виктор занялся нехитрым ужином. После всех этих странностей аппетит у него улетучился, поэтому решено было ограничиться сосисками и яичницей, но поесть ему так и не удалось. Был уже одиннадцатый час, когда раздался звонок. Хороших новостей в такое время уже не ждут, поэтому поход к телефону дался ему нелегко. Незнакомый, очень официальный голос заставил его замереть, а то, что было сказано этим голосом, едва не остановило его сердце.

– Колесников Виктор Александрович?

– Да, это я.

– Колесников Николай Александрович кем вам приходится?

– Он мой брат… А что случилось?

– Простите, что должен вам сказать это, но ваш брат полчаса назад попал в аварию.

Виктор уже понял, к чему ведёт его безымянный собеседник, ещё до того, как услышал эти слова, но он не мог в это поверить. И не мог не задать самый важный и самый страшный вопрос.

– Он…погиб?

– Боюсь, что да. Извините, я понимаю, в каком вы сейчас находитесь состоянии, но сейчас за вами заедет машинами с нашими сотрудниками. Вы…в порядке?

– Я… Нет… Как...? Почему это…

– Простите, это вам скажут на месте, там уже работает группа разбора. Через пять минут будьте, пожалуйста, у своего подъезда. И держитесь. – Последние два слова голос произнёс более человечно, как если бы автоответчик на секунду заменили живым человеком. Так и не назвавший себя милиционер отсоединился, а Виктор растерянно и в полнейшей прострации начал одеваться. Пока разум отказывался воспринимать такую шокирующую новость. Все мысли, абсолютно всё вылетело из его головы. Когда он вышел из дома, тарелка с едой так и осталась нетронутой стоять на столе.

«Десятка» с мигалками уже стояла у подъезда, внутри сидели два сотрудника ДПС. Виктор запомнил эту поездку плохо, отдельными фрагментами. Ему задавали какие-то вопросы, он что-то отвечал, возможно, даже сам что-нибудь спрашивал, но на всё это он как бы смотрел со стороны. За городом машина уже понеслась, скорость превышала сотню, сирены орали в ночной тишине. С прибытием ближе к месту крушения своей спокойной, размеренной жизни, Виктор начал приходить в себя и более адекватно воспринимать реальность. Трасса была оживлённой даже в такой поздний час, поэтому серьёзная авария вызвала многокилометровую пробку. Милицейская машина съехала на обочину и поехала по снежно-грязной каше с уже меньшей скоростью. Чем ближе к месту катастрофы, тем больше вокруг становилось людей, стоявших на окраине шоссе, и разбитых машин, покорёженных в разной степени. Вот тут уже пришлось волей-неволей слушать, о чём говорили в группе разбора.

– По предварительным данным, водитель автомобиля «Опель корса» не справился с управлением на скользкой трассе, вследствие чего совершил столкновение по касательной с автомобилем «Мак», двигавшемся в попутном направлении. В результате удара с крепёжных болтов «Мака» сорвался прицеп, гружённый брёвнами, и штырём пробил автомобиль предполагаемого нарушителя. Водитель автомобиля «Опель корса» погиб на месте.

То, что творилось на трассе, говорило о случившемся куда красноречивее. Прицеп не только насквозь прошил автомобиль Николая, но и растерял все брёвна. От мощного удара лопнули цепи, державшие груз, и несколько тонн срубленного леса посыпались на проезжую часть. Не ожидавшие такого водители не успевали ни нажать на тормоз, ни повернуть – их транспортные средства подминало под себя или пробивало огромное бревно. Кроме Николая погибло ещё пять человек, а в больницах оказались ещё двенадцать. Дорога больше напоминала поле боя, чем загородное шоссе.

Выйдя из машины, Виктор первым делом побежал к легковушке брата, но его туда не пустили: всё было оцеплено. В сторону города постоянно отъезжали «скорые», а оттуда прибывало всё большее количество милицейских машин и спасателей. Всё вокруг окрасилось в красно-синие цвета мигалок, а морозный воздух наполнился воем сирен и запахами пролитого бензина и масла.

Из молчаливой кучки мужчин, куривших неподалёку, раздался голос:

– Вить! Подойди сюда, пожалуйста!

Колесников приблизился к людям, и узнал в говорившем хорошего знакомого, Алексея Бойкова, который знал и его и Николая достаточно давно.

– Привет, ты как, держишься?

– Привет, Лёх. Я бы не сказал. Это ж надо так… Угораздило моего братишку… Ведь говорил же, днём тепло, всё тает, вода кругом, а ночью заморозки. Не май же месяц…

– Подожди, Витёк, не спеши с выводами. Тут всё нечисто… Знаешь, кто водитель того грузовика?

– Кто?

– Черняев Олег Валерьевич, владелец фирмы «Rock Company». Он настоящий монстр в мире грузоперевозок. В том году закончился процесс, в котором он с потрохами сожрал своего главного конкурента. Вон его грузовик на обочине стоит, а сам он сидит в одном из тех джипов, с ним там менты базарят.

Тёмная громада грузовика действительно возвышалась чуть дальше по дороге. Из задней части торчали какие-то шланги, видимо, от оторвавшегося прицепа. Рядом стоял милицейский джип с проблесковыми маячками, а в оцеплении три мента.

– И чё, думаешь, всё не так, как это хотят обставить? Думаешь, это он виноват?

– Мало думать, думают так здесь многие, но хрен ты чё докажешь. Говорят, он на повороте на соседнюю полосу залез, да по машине Коляна-то и чиркнул. Прицеп у него, видать, как-то паршиво присобачен был, вот и оторвался.

В это время по обочине мимо них, разбрызгивая в разные стороны грязные лужи, пронёсся маленький кортеж: две милицейских «Вольво», а между ними большой джип. Было темно, а стёкла дорогой иномарки, скорее всего, затонированы, но Виктор буквально почувствовал на себе чей-то тяжёлый, недобрый взгляд. Взгляд человека, который хочет тебя запомнить.

– А ты, вообще, откуда всё это взял-то, что этот на фуре виноват? – Колесникову всё никак не верилось в случившееся, но после услышанного начала проявляться и злость: грязная подстава стала причиной гибели его родственника!

– Да, блин, через десятые уши услышал, от очевидцев, кто рядом в ту минуту ехал. Только ты не рыпайся, – заметив, что Виктор сию же секунду собрался их искать, Алексей остудил его пыл, – с ними сейчас следователи беседуют, думаю после такого разговора по душам, они всё на свете забудут.

– Да я этого урода!…

– Тихо, Витёк, спокойно! – схватил его за плечи Лёха. – Подожди, может, повезёт и всё утрясётся, а нет, так в суд подашь, а хоть и в прокуратуру.

– Ладно, чёрт с тобой… Я сейчас не в том состоянии, чтобы спорить. Я…

Но тут подкатила ещё одна патрульная машина, в которой, помимо сотрудников милиции, сидела жена Николая, Катя. С криками она бросилась к прицепу, под которым покоились обломки машины её мужа. Стоявший в оцеплении молодой мент попытался схватить её, но женщины в таком состоянии сродни диким кошкам. За своё усердие он получил по башке сумкой, после чего отступил, понимая, что несчастная женщина всё равно туда проберётся. Воспользовавшись замешательством, Виктор бросился за ней, отпихнув второго защитника правопорядка. Переглянувшись, оба они отступили, видимо, молодым служителям закона ещё не приходилось так близко видеть чьё-то горе.

Катя рыдала, стоя на коленях возле груды металлолома, в которую десять тонн брёвен превратили машину Николая. Колесников сел рядом с ней на асфальт, обнял за плечи, и так они сидели несколько минут. Затем подошли врачи «скорой» и увели Катю; Виктор отказался. Он не пошёл и к Лёхе, в тот момент больше всего на свете Колесникову хотелось оказаться дома. А ещё лучше, чтобы всё происходящее оказалось ещё одним кошмаром. Но ни того, ни другого не случилось. Это было хуже кошмара: это была реальная жизнь.

Ещё час прошёл, как в тумане – бесконечные вопросы следователей, снующие вокруг фотографы и репортёры, постоянный плач тех, кто потерял своих близких в этом кошмаре. И нигде не было видно главного виновника трагедии – водителя грузовика, чернеющего на обочине дальше по дороге. Пару раз Виктор ловил себя на том, что смотрит на эту машину, и что она ему не нравится. Нечто зловещее просматривалось в облике американской фуры.

4 марта 2008 года.

Виктора привезли домой в пять утра. Он был полностью разбит, но знал, что всё равно не сможет уснуть: страшная картина ещё долго будет стоять перед его глазами. Катя тоже попала в больницу – у неё случился нервный срыв. Лёха поехал с ней, и когда он звонил десять минут назад, она наконец-то заснула, напичканная снотворными. Поблагодарив друга за помощь, Виктор отсоединился, и сам лёг на диван.

Сна не было. Его не покидало ощущение, что в этой истории что-то нечисто. Колесникову вспоминался то джип, из-за тонированного стекла которого на него (он мог поклясться) смотрели чьи-то глаза; то большой грузовик с оборванными шлангами, которые изредка шевелил ветер. Они напоминали Виктору голову медузы Горгоны, украшенную щупальцами. Под мрачный аккомпанемент собственных мыслей Колесников заснул.

Звонок. Второй. Третий. Он с трудом открыл глаза. На столе истошно орал сотовый. Едва не свалившись с дивана, Виктор, мало похожий на человека, добрёл до телефона и принял звонок.

– Ну, и кто это?

– Вить, это Лёха. Я тебя разбудил? Если да, то извини, время-то, вроде, уже двенадцать.

– Да ладно, ничё страшного, – Виктор вздохнул. – Что звонишь?

– Да вот, хочу тебя огорчить… Виновным, вроде, Кольку признают… Говорят, свидетели как-то разом забыли о своих показаниях, теперь все в один голос талдычат, что он сам грузовик подрезал.

– Ах, сукины дети! Чем же их так запугали? Или денег на лапу кинули?

– Скорее всего, денег, у этого на фуре их до хера и больше. Только, Витёк, не надо ничего лишнего, я тебя знаю, не вздумай лезть на рожон! Тут такие могут шишки оказаться, что не отмоешься, ещё самого в чём-нибудь обвинят до кучи.

– Твою мать, столько раз такие ситуации по ящику видел – и вот теперь сам попал… Слушай, Лёх, я, конечно, сам должен знать, но у тебя спрошу: когда похороны и где?

– Я уже, в принципе, начал ими заниматься, но и на тебя работы хватит. Давай, ты ко мне сегодня приедешь, и мы всё обговорим, лады?

– Хорошо, во сколько?

– Заскочи часа в три, нормально?

– Да, приеду. Ну, пока.

– Пока, Вить. Держись, мы все с тобой.

Положив телефон, Виктор глубоко задумался. Большие шишки, большие деньги – и всё очень туманно. И ничего не докажешь… Замкнутый круг, чтоб ему пусто было.

Побродив по квартире в позе маятника и ни к чему не придя, он кое-как запихал в себя немного еды, собрался, и поехал к Лёхе. Как ни крути, а неприятной и болезненной процедурой похорон придётся заниматься им.

Лёха встретил его в дверях, и в его квартире они провели без малого три часа, но разговоры в основном шли не о похоронах, а о самой трагедии. Возможно, именно они послужили толчком к последовавшим событиям, но человек предполагает, а Бог располагает. Знал бы, где падать, соломки бы подстелил.

9 марта 2008 года.

Эти дни промчались со скоростью скорого поезда. Похороны затягивались разными экспертизами, следствием, но всё равно состоялись куда раньше положенных в таких случаях сроков. Заключение было притянуто за уши, свидетельские показания походили на коллективный бред сумасшедших, но виновным в аварии всё равно признали Николая Александровича Колесникова. После чего дело закрыли в связи со смертью главного обвиняемого.

На кладбище собравшиеся по большей части молчали, что-то говорить ни у кого не было сил. Сколько слёз было выплакано за прошедшие дни, сколько бессонных ночей пережили родственники. И сколько их ещё было впереди.

После похорон, когда разъезжались машины, Виктор и Алексей встретились ещё раз и обговорили всё, что задумали на случай, если дело спустят на тормозах. Ничего криминального в их затее не было, просто обоим очень хотелось узнать, что же за человек сидел за рулём злополучного грузовика в тот поздний вечер. Главным разведчиком должен был стать Колесников, а мозговым центром – Бойков.

Жизнь – чрезвычайно занятная штука, никогда не знаешь, какой стороной она к тебе повернётся. Ни Алексей, ни Виктор не могли предугадать, чем кончатся их игры в шпионов. В детстве они оба играли в «казаков-разбойников», в шутку следили за кем-нибудь. Но проблема в том, что взрослые люди, особенно те, у кого есть много денег, слишком часто эту игру переносят в разряд криминальной, а не развлекательной. Соответственно, возрастает цена победы и поражения. Так вышло и на этот раз.

Маленькие поминки с минимумом алкоголя и тихими речами прошли быстро. К вечеру родственники отбыли по домам, Катя спала, и каждый её выдох разносил по комнате запах валерьянки. Колесников и Бойков уехали последними, оставив вдову (как же ужасно осознавать, что она так рано и трагически ею стала) под присмотром её сестры. Со следующего дня начиналась маленькая война с несправедливостью и беззаконием, объявленная младшим братом безвинно погибшего человека и его другом. По этой причиной Виктор никак не мог заснуть и ворочался на диване до двух часов ночи. Кстати, от стены он так его и не передвинул, решил оставить всё, как есть. Когда удалось заснуть, спал он плохо, в мыслях творилась полная сумятица, и новый день он встретил с головной болью.

10 марта 2008 года.

Давно ему не приходилось вставать с таким трудом. Голова раскалывалась, как если бы Виктор выпил литров пять пива. Сотовый он на этот раз предусмотрительно поставил на беззвучный режим, и теперь он ездил по столу на вибро-звонке. Когда Колесников смог подняться с дивана, телефон свалился, но, к счастью, упал на мягкий стул. В трубке, естественно, звучал Лёхин голос:

– Ну, ты чё, опять дрыхнешь, как сурок? Время-то знаешь сколько?

– Сколько? – Виктор еле скрипел, даже сам не мог узнать свой голос.

– Опять 12! Если намереваешься сделать то, что мы задумали, собирай себя в кучу и двигай в интернет, только на всякий случай не из дома.

– Да знаю, знаю… Ладно, жди звонка во второй половине дня.

– Смотри, опять не усни!

Виктор положил телефон, и, идя в ванную, подумал: «Козёл, ты ещё шутишь тут».

Он решил поехать не в интернет-салон, а в библиотеку, где можно свериться и с электронной и с печатной информацией. Они с Алексеем рассмотрели даже возможный вариант слежки, поэтому поехать Колесников решил на общественном транспорте. В отличие от большинства автомобилистов, от автобусов и троллейбусов он не отвык и относился к ним с должным уважением человека, который раньше постоянно ездил на «рогатых» и «гармошках».

Остановка, на которую пришёл Виктор, была не очень заполнена людьми, но все они помирали со смеху. Подвыпивший мужик, покачиваясь, стоял у проезжей части и с усердием занимался сразу шестью делами, одно другого гаже: кашлял, чихал, плевался, сморкался, икал и рыгал! Со стороны это смотрелось абсолютно кошмарно, но в то же время и смешно. Общественный транспорт был, есть и будет темой для массы анекдотов; вот и эта поездка с самого начала приняла статус цирковой.

Обшарпанный дядя так и остался стоять у дороги, но в троллейбусе уже был ещё один, и этот был куда больше накачан алкоголем. Уже в годах, а всё туда же лезет. Он спал, развалившись на заднем сидении, и распространял вокруг себя запахи водки и перегара. Рядом, естественно, никого не было, но через остановку к нему подсел мужичок примерно такого же возраста и тоже «подшофе». Появление незваного гостя разбудило алкаша №1 и цирковое представление продолжилось.

– Я…ик…где? – язык алкаша ворочался с большим трудом, а мысли бродили в голове со скрипом.

– Возле института, – второй в городе ориентировался и выпил явно меньше.

– А…ик…баальница…г-де?

– Ты её проехал, она две остановки назад была.

– Ага… А ты хто?

– Я Серёга.

– О, и я тоже! Здоров, братан! – пассажиры начали хихикать, толкать друг друга локтями и показывать на странную парочку пальцами.

– С-слушай, а как мне до больницы да…ик…ехать? – Серёга №1 даже разговаривать стал чётче, так на него подействовало появление тёзки. А тут ещё и кондуктор вмешалась, видимо, большую половину пути этот пассажир спал, и она не имела возможности его выгнать.

– Да ты, сволочь, третий круг уже со мной щас поедешь, алкаш чёртов! Какого хрена ты тут сидишь, давай, выметайся, скотина!

– Паашла ты на х…! Щас…ик…до своей остановки да-еду и выйду! Правильно, Серёг?

Но Серёга №2 уже выходил из салона, а за ним и Виктор. Правда, толкаясь у дверей, он вспомнил ещё одну поговорку: по ногам, как по бульвару. По его ботинкам прошлось несколько человек, сам он тоже кому-то отдавил ногу, поэтому первым делом он отправился не в здание библиотеки, а в ближайший, чудом сохранившийся сугроб, чтобы почистить обувь снегом.

Он знал, что искать: фирма «Rock Company» и имя её главы, Черняева Олега Валерьевича, навсегда впечатались в его память. Виктор взял компьютер, заплатил положенную сумму (дешевле, чем в салоне) и углубился в изучение материалов.

«Из материалов уголовного дела, возбуждённого по отношению к Черняеву Олегу Валерьевичу, от 01.05.2007 года. Обвинения против подозреваемого были выдвинуты гражданином Красенко Дмитрием Кирилловичем, директором транспортной компании «Рострейлер». Он обвинял гражданина Черняева в сговоре с фирмами-поставщиками и некачественной доставке. В ответ на это Черняев подал на Красенко в суд за клевету, дачу ложных показаний и сговор с адвокатами».

Временно плюнув на излишне официальные данные интернета, Виктор порыскал по газетам и быстро нашёл удобоваримый кусок текста без заумных фраз.

«Российская газета», 10.05.2007 года.

Крупный скандал назревает в эти дни в мире российских грузоперевозок. Войну, пока местного масштаба, развязали компания «Рострейлер», ведомая Дмитрием Кирилловичем Красенко, и малоизвестная фирма «Rock Company» под управлением Олега Валерьевича Черняева. Эта небольшая фирма за рекордно короткие сроки сумела собрать вокруг себя множество заинтересованных покупателей, чем разгневала руководство «Рострейлера», одной из самых известных компаний, специализирующихся на перевозке грузов.

В результате Красенко написал заявления в прокуратуру, чтобы вышестоящая структура проверила законность деятельности «Rock Company», а заодно выдвинул в адрес Черняева обвинения в подкупе должностных лиц и подделке документов. Однако, вину главы «Rock Company» доказать не удалось. Единственное, что нашли детективы, это несколько штрафов за превышение скорости (оплаченных) и участие в трёх мелких ДТП (дела закрыты). Тогда Черняев подал встречный иск о возмещении морального вреда и обвинил Красенко в клевете. На организованной по этому вопросу пресс-конференции участники процесса чуть не подрались, поэтому её дата была перенесена. Дело обещает быть громким, обвинения выдвигаются серьёзные и обе стороны настаивают на своей правоте. Мы будем следить за развитием событий».

Виктор вытер лоб и посмотрел на часы. В библиотеке было душно, и пот уже доставлял ему массу неудобств, да и времени, оказывается, прошло порядочно. Колесников решил напоследок найти фотографию этого Черняева, чтобы хоть знать, против кого воюет. Удалось это ему не сразу, но зато снимков оказалось два: со второго смотрел Красенко.

Глава фирмы с идиотским названием «Рострейлер» выглядел неказисто: пивное пузо и лысая черепушка придавали ему сходство с какой-нибудь третьесортной макакой. Хозяин «Rock Company» был его полной противоположностью: повыше, постройнее и с длинным конским хвостом светлых волос. Да и одет он был более солидно, хотя и мрачно – вся одежда на нём была чёрного цвета. Чёрная шёлковая рубашка, чёрные джинсы и такого же колера ботинки. На Красенко была синяя рубашка, из-под которой выпирал живот, и светло-серые брюки, которые также боролись за место на необъятном брюхе. Но больше всего внимания Колесников уделил глазам Черняева, холодным и в то же время внимательным. Эти глаза вполне могли наблюдать за ним из того джипа. Возможно, Виктор ошибался, он всё-таки смотрел на газетный снимок, поэтому пока свои эмоции решил оставить при себе. Оба транспортных магната родились в Москве, только Черняев был на шесть лет младше. Стрелки уже перевалили за три часа – самое время возвращаться домой.

Ещё одна «приятная» особенность городского транспорта – он очень плохо умеет объезжать пробки. Попав в одну из них и застряв намертво, Виктор стоял в переполненном троллейбусе у водительской двери с надписью «Не отвлекайте родителя во время движения» и думал.

«Если этот Черняев, владелец какой-то вшивой конторы, выиграл дело у крупной компании, значит либо у него большие связи, либо хорошие мозги. Либо всё вместе. Да, сложное дело мы задумали… надо будет сказать Лёхе…»

Тут течение его мыслей было грубым образом прервано: троллейбус резко затормозил, и голова Виктора крепко шарахнулась о поручень. С правой стороны, со второстепенной дороги, попыталась пролезть красная, спортивного вида иномарка. Почему-то её хозяин решил не уступать «рогатому», и едва не поплатился за это помятым крылом. Но он тут же «полез в бутылку», начал качать права и орать на водителя троллейбуса.

Тот в долгу не остался, открыл свою дверь, и начал кричать в ответ. Перепалка моментально переросла во взаимные угрозы, типа «набить морду» и «дать по я…м», и оскорбления. Надо сказать, водила из иномарки был весьма тучным субъектом, поэтому особенно его разъярило слово «толстопуз». Он даже выскочил из машины с явным намерением привести угрозы в действие, но в последний момент передумал, и продолжая материться, сел в своё авто и уехал.

Пассажиры с удовольствием начали обсуждать увиденное, зрелище им явно понравилось. Две престарелых пенсионерки сразу же вспомнили какого-то своего общего знакомого, которому стало плохо, а одна из бабушек находилась рядом.

– И он лежит, весь такой бледный, я уж подумала, помрёт сейчас…

– Ну да, лет-то ему много…

– Да, он хорошо пожил, – потом до рассказчицы дошло, что она говорит так, будто тот, о ком идёт речь, уже умер, и быстро поправилась. – И ещё пошагает!

– Ну, а чего с ним случилось-то, откачали? Лекарствов каких-нибудь дали ему? – было видно, что обе бабушки не шибко образованные, но всячески стараются это скрыть. Надо сказать, вышло у них не очень. Следующие две фразы подарили стоявшим рядом людям массу смеха.

– Они ему мышьяк дали, и ему сразу так хорошо стало!

– Да, ето хорошее средство…

Народ вокруг захихикал, перепутать мышьяк с аммиаком – это сильно!

Дома Колесников первым делом позвонил Лёхе и рассказал о найденных материалах. Тот остался доволен, даже похвалил Виктора.

– Молоток, хорошо копаешь! Чё завтра делать собираешься?

– Хочу побольше разузнать о самих этих Красенко и Черняеве, и об их фирмах, что-то там нечисто, даром он, что ли, так шустро с большой конторой расправился?

– Дерзай, это дело хорошее. А я тут помозгую, посижу. Что-нибудь мы с тобой придумаем.

– Не сомневаюсь. Слушай, как там Катюха? – будущее Колиной жены (вдовы, уже вдовы) сильно волновало Виктора, не каждая женщина сможет такой удар судьбы перенести.

– Фигово, но старается держаться. Я её усердно спихиваю со снотворных таблеток, не хватало ей ещё за мужем отправиться.

– Это ты правильно, не давай ей их пить. Я к ней как-нибудь заеду, надо навестить, Кате сейчас главное – общение, чтоб в себе не замкнулась.

– Да, дельная мысль. Ладно, давай, я пошёл, счастливо.

– Пока, до завтра.

Разговор несколько прибавил Колесникову сил, но остаток дня он всё равно планировал провести спокойно. Он и так себе вытрепал все нервы, когда рассказал на работе о похоронах брата. Если бы было можно, Макар бы сто пудов заставил всех пахать часов по десять, какие уж там похороны со свадьбами! Никого бы не отпускал. Виктору пришлось приносить всевозможные справки, чтобы официально уйти с рабочего места, поэтому он имел полное право отдохнуть законные три дня. Правда, отдых был перемешан с масштабными поисками в интернете, но по сравнению с количеством бумажек, которыми Макаров упорно его загружал, это был просто детский лепет.

Найдя по телику старую советскую комедию, Виктор сидел в кресле и смотрел на нормальных людей, живших в те далёкие годы. Тем тяжелее проходили блоки рекламы. Создавалось впечатление, что её снимают законченные идиоты: все дрыгаются, как куклы, девки повсюду таскают с собой отбеливатель, а мужики вливают в себя по семь чашек кофе, после чего смотрят в камеру с физиономиями отпетых уголовников, убеждая зрителей, что постоянно жуют жвачку. Дурдом, да и только! Поэтому, едва фильм закончился, Колесников отправился спать. Видимо, жизнь возвращалась в привычное русло – ему ничего не снилось.

11 марта 2008 года.

Виктор не любил просыпаться по утрам не сам. Если кто-то звонил или, не дай Бог, имел наглости припереться к нему домой, а он в это время ещё не проснулся, день грозился быть испорченным. Вот и на этот раз звонок в домофон раздался в девять утра, вырвав его из объятий Морфея. Непрочных уже, но приблизительно последние 20 минут сна у него украли. Чертыхаясь и протирая глаза, он доковылял до двери и поднял трубку. Диалог с невидимым говорившим получился короткий:

– Кто в такую рань явился?

– Не лезь не в своё дело, сука! – затем нежданный посетитель нажал на сброс.

– Какого хрена, кто это?! Ах вы, сволочи!

Колесников кое-как натянул джинсы и выскочил к подъездной двери, но там уже никого не было. Плюнув в грязь у дома, он вернулся в квартиру, а на столе уже бесновался мобильник.

– Твою мать, сумасшедший дом! – выругался Виктор и схватил телефон. – Да, кто это?

– Ты чё орёшь, Витёк? – как всегда, Лёха. – Не узнал, что ли?

– Да ко мне тут визитёр какой-то припёрся, по домофону меня сукой обозвал…

– И смылся, – закончил за него Бойков. – Ты не один такой, меня тоже разбудили и сказали пару ласковых.

– Сволочи, оборзели, думают, нас можно таким образом напугать?! У меня сегодня последний официальный выходной, специально поеду и буду искать всё на этого ублюдка…как там его…Черняева! – Виктор окончательно проснулся и разозлился.

– Слушай, может, мне с тобой поехать? Я так чувствую, у этих уродов много ходов приготовлено, надо бы и нам подстраховаться.

– Нет, ты лучше к Кате поезжай, а то, как бы они до неё не добрались. Ей сейчас любой стресс противопоказан. Сестра её с ней?

– Олька-то? С ней, куда ж ей деваться. Ладно, я тогда сегодня к ним после работы сгоняю, а ты катись в библиотеку.

– Ладно, давай тогда, до вечера.

– Пока. Смотри по сторонам. И я буду.

Виктор бросил телефон на диван, сам сел на кресло и задумался. Дело начало принимать серьёзный оборот, в ход пошли угрозы, и вообще, откуда эти утренние посетители узнали их адреса? Ответов на эти вопросы он пока не знал, но сегодня собирался выяснить. Однако, пока он сделал все домашние дела, стрелки часов подкрались к двум, поэтому Колесникову следовало поторопиться.

За троллейбусом пришлось бежать. Видимо, незадолго до этого прошёл ещё один, потому что пассажиров, несмотря на обеденный час, почти не было. На переднем сидении опять оказался подвыпивший мужик, правда, он не спал, а громко разговаривал по сотовому с коллегой по работе. При этом он крыл трёхэтажным матом проверку, для членов которой пришлось накрывать незапланированную поляну. Слово за слово, разговор зашёл о болячках, и этот субъект на весь троллейбус выдал великолепную фразу:

– А у него, я слышал, рак. Чё, не рак, да? Ну, хорошо. А у меня простатит, мне знаешь, как стыдно?!

Виктора разобрал хохот, и очень вовремя пришло время выходить на нужной остановке – на улице он долго вспоминал этот эпизод и смеялся.

Он решил узнать данные обоих фигурантов дела, а также раздобыть побольше сведений об их фирмах. Первым делом, естественно, про Черняева.

«Черняев Олег Валерьевич, родился 15.06.1975 г. по адресу: г. Москва, ул. Подольских Курсантов, д.1». «Фирма «Rock Company» зарегистрирована 30.06.2005 г. по адресу: г. Москва, ул. Гастелло, д.10».

«Красенко Дмитрий Кириллович, родился 21.09.1969 г. по адресу: г. Москва, ул. 3-я Магистральная, д.25». «Фирма «Рострейлер» зарегистрирована 18.02.2000 г. по адресу: г. Москва, ул. Садовническая, д.33».

Эти адреса и даты ему ничего не сказали, но Виктор всё равно их записал: как говорится, в хозяйстве всё пригодится. Порыскав с полчаса по всемирной паутине и ничего путного там не найдя, он опять раскрыл газеты, и через 15 минут нашёл несколько занятных вырезок. Одну из них он прочитал особенно внимательно.

«Комсомольская правда», 13.05.2007 года.

«Скандал, вспыхнувший несколько дней назад, продолжает разгораться. В него вовлечены две фирмы, занимающиеся грузоперевозками, «Рострейлер» и «Rock Company». Сегодня стали известны результаты слушаний по поводу обвинений, предъявленных главе «Rock Company», Олегу Черняеву. Следствию не удалось доказать его вины, после чего дело развернулось на 180 градусов. Сейчас под активный прессинг со стороны следователей попал уже инициатор этого процесса, Дмитрий Красенко. Ему придётся объяснять, зачем он оклеветал имя своего коллеги по бизнесу, и, скорее всего, доказывать свою правоту в суде. На время судебного процесса деятельность обеих фирм временно приостановлена, так что пока вся эта шумиха выходит участникам боком.

Пресс-конференция, несостоявшаяся в прошлый раз, была собрана снова. На ней главные фигуранты этого дела публично обвиняли друг друга буквально во всех смертных грехах, и дело едва опять не дошло до рукоприкладства. Стоит только отметить, что позиция Олега Черняева выглядит более спокойной и держится он чуть более уверенно, хотя, возможно, на это влияет его более молодой возраст. Как заявил глава «Rock Company», «…все обвинения в мой адрес – липа, и очень скоро я смогу это доказать. Я вообще не понимаю, зачем Красенко всё это развязал, если только из-за зависти».

Мы продолжаем следить за ходом событий, и будем держать наших читателей в курсе. Общественность уже проявляет повышенный интерес к этому делу, резонанс его широкий, так что лето обещает быть жарким не только по погоде на улице, но и по накалу страстей в зале судебных заседаний».

Виктора сморила библиотечная духота, и он задремал над газетой. Через 15 минут локоть его соскользнул со стола, Колесников ударился рукой и проснулся. Начала болеть голова, и Виктор решил больше не сидеть сегодня над этими вырезками. Надо было съездить к Лёхе и обдумать с ним всё, что удалось узнать, а заодно поразмыслить над нежданными утренними визитами.

Он выбрался из библиотеки и дошёл до остановки, потирая пальцами виски, чтобы отогнать головную боль. Позвонил Бойкову и предупредил, что приедет. Пока трясся в переполненном автобусе, понял, что башка начинает трещать уже просто немилосердно, а когда наконец-то оказался у Лёхи дома, уже едва стоял на ногах. Тот встретил его во всеоружии, быстро надавал разных таблеток и почти пинками загнал на раскладушку.

– Лежи и не вздумай вставать, пока твой череп не придёт в норму!

– Спасибо, я всегда жду таких ободряющих слов, – пробормотал Виктор и выдавил из себя кислую усмешку.

– Ладно, валяйся, а я пока тебе чай с лимоном сварганю, калека 21 века!

– Добрый ты, мать твою!

– Без тебя знаю! – заржал Бойков и отбыл на кухню.

Так они просидели до позднего вечера, разговаривая обо всём подряд: о Коле, о Кате, о странных посетителях, пришедшим к ним этим утром. И о том, что удалось нарыть Виктору. Записи, сделанные Колесниковым по ходу просмотра, Алексей переписал себе, а номера и адреса обещал пробить с помощью старого знакомого, работавшего в столице в аппарате МВД. За этими разговорами они даже не обратили внимания, что время уже больше десяти вечера, поэтому Виктор в спешном порядке погнал на маршрутку – путь-то предстоял неблизкий.

Вечер – любимое время современной молодёжи. Такое ощущение, что самые любимые развлечения – это нажраться и начистить кому-нибудь физиономию. Потому Колесников и не удивился, увидев, как в «газель» буквально заползает парень в степени подпития «как свинья». Он уселся на сидение возле двери, отдал деньги за проезд и почти мгновенно уснул. Через пару остановок он спал, уже сложившись пополам. На резком повороте его бросило влево, и юный алкоголик со всей дури врезался в дверь головой. Проснувшись, и обнаружив себя на грязном полу, парень, видимо, ничуть не удивился, поднялся, сел обратно и снова моментально уснул.

Приехав домой, и памятуя о больной голове и предстоящем завтра рабочем дне, Виктор сразу отправился спать.

Сон опять не желал идти к нему. Он беспокойно ворочался до часа ночи, потом не выдержал и выпил-таки таблетку снотворного. В голову лезли всякие мысли, одна другой гаже. Зачем они с Лёхой ввязались в эту авантюру? Куда заведёт их эта игра в шпионов? Что за люди стоят на вершине этой, скорее всего, криминальной пирамиды? Но ни на секунду Виктор не сомневался в том, что обязательно докопается до конца этого дела. За этими тяжёлыми размышлениями его и сморил сон.

12 марта 2008 года.

Таблетка, принятая накануне, была ошибкой, это Колесников понял, едва затрезвонил будильник. Он не проспал, но чувствовал себя так, будто всю ночь вытаскивал из болота грузовик. С трудом поднявшись с дивана, он кое-как доковылял до ванной, целых 10 минут стоял под душем, и только тогда смог почувствовать себя хотя бы наполовину человеком. Чуть ли не с отвращением он запихал в себя скудный завтрак, и пошёл к машине. Погода была под стать его самочувствию: накрапывал мелкий, чрезвычайно противный дождик, и в такой день Виктору вообще не хотелось никуда идти. В такую погоду хорошая собака хозяина на улицу не выпустит.

Макаров его, естественно, ждал. Он хотел ему что-то сказать (не самое приятное, можно быть уверенным), но всё-таки передумал. Видимо, вспомнил, чему его учили родители в далёком советском детстве, и решил придержать язык за зубами. Временно.

Коллеги по работе оказались куда умнее своего начальника, и с соболезнованиями к Виктору не лезли. День покатился своим чередом, разве что работой его загружали меньше.

Попутно, пользуясь лояльностью начальства, Виктор залез и в интернет в поисках большей информации о судебном процессе. Но первым делом он наткнулся на фотографию того самого грузовика, отправившего его брата на ту сторону жизни. Снимок ему ужасно не понравился, он был зловещим, даже пугающим – что машина, что водитель походили на исчадий Ада.

Фото было сделано в позапрошлом июне, и, судя по надписи под ним, было приурочено к покупке этого самого грузовика. Огромная машина одиноко возвышалась на пустой стоянке, залитой ярким солнцем. Абсолютно чёрный, сверкающий зверь – вот кого она напоминала. А её хозяин мог сойти за самого Воланда: такой же чёрный, только волосы выделяются, глаза закрыты солнцезащитными очками, на губах лёгкая усмешка.

Колесников скинул фотографию себе. Теперь он точно знал, против кого и против чего воюет, хотя уверенности и оптимизма ему это не вселяло.

Незаметно и нудно прошёл рабочий день. Голова не беспокоила, к обеду Виктор чувствовал себя вполне сносно, но ему всё равно хотелось домой. Он не собирался сегодня ехать в библиотеку или к Лёхе, он хотел побыть один, со своими мыслями и тревогами. Последние росли в геометрической прогрессии, хотя пока, кроме вчерашнего визита, ничто не давало им почву для этого. Тем не менее, Виктор почувствовал себя спокойнее, оказавшись в своей машине.

По дороге домой он всегда слушал новости, точнее, ту их часть, где говорилось об обстановке на дорогах. Это помогало ему избегать пробок и милицейских патрулей, которые скапливались на таких проблемных улицах. Вот и на этот раз он первым делом включил радио, узнал, где его может поджидать засада в виде ненавистной машины с надписью ДПС, и поехал в объезд.

Дома он снова принял душ, после чего настроение у него несколько улучшилось. Виктор включил музыку, взял купленную в ларьке газету, и погрузился в чтение. Обычно он никогда не брал газет, ему вполне хватало и интернета, да и работа скучать не давала, но сегодня ему хотелось нарушить этот замкнутый круг работа-дом-работа.

Он прочитал парочку статей о криминальной обстановке в городе, просмотрел спортивную колонку, а большего ему от газеты и не надо было. Поразмыслив, он всё же решил позвонить Бойкову.

Но едва Виктор протянул руку к городскому телефону, как он затрезвонил сам. Колесников только трубку к уху поднёс, а там уже быстро что-то говорил сам Лёха.

– Подожди, не так быстро! – попытался остановить его Виктор. – Ты с каких пор стал мысли читать? Я толь…

– Помолчи и послушай! Нам нужно сейчас же встретиться и не спрашивай, где: телефоны могут прослушиваться. Я знаю, это звучит, как в дерьмовом америкосном фильме про шпионов, но поверь мне, лучше ничего не говорить. Я щас с тобой свяжусь, и мы договоримся, где встретимся. Всё очень погано, так что быстро натягивай шмотки, и чеши на остановку, тачку не бери. Ты меня извини, что слова вставить не даю.

– Ладно, я понял. Сейчас оденусь и выйду, – Виктор почувствовал, что восприятие нормального мира немного покидает его, появилось чувство некой нереальности происходящего. – До связи.

Быстро одевшись, он вышел на улицу. Если бы Виктор знал, по поводу чего его так аврально и секретно вызвал Бойков, то смотрел бы по сторонам. И если бы он это действительно сделал, то обязательно обратил бы внимание на кое-какие нововведения в своём дворе. Но он заметит их позже.

Алексей позвонил ему через десять минут с какого-то неизвестного номера, и они договорились встретиться в центре города через полчаса. Видя, какие предпринимаются предосторожности, Колесников начал догадываться, в чём дело. Лёха подтвердил его мрачные мысли.

– Ведут нас, Витёк. Я уже два дня у себя во дворе наблюдаю какую-то «левую» «шаху» и двух чуваков, которые недалеко от неё постоянно крутятся. Сегодня не обнаружил их и решил сразу тебе позвонить. Ты ничего подозрительного у себя не видел?

– Да я даже внимания не обращал, мало ли, какие развалины у меня во дворе обитают?

– Зря ты так, – вздохнул Бойков. – Как вечером приедешь домой, обязательно присмотрись, нет ли поблизости чёрной «шестёрки».

– О, раз уж речь зашла о чёрном, посмотри на досуге, с кем мы с тобой потягаться решили, – сказал Виктор и протянул ему диск, на который скинул фотографию Черняева и его монстроподобного грузовика. – Красенко по сравнению с ним – лох из глухой деревушки, если чисто внешне говорить: уж очень неприятно смотрится.

– Хорошо, обязательно гляну. Ладно, давай разбегаться, я ещё хотел к Кате заглянуть, нет ли у неё каких непрошеных гостей.

– Да, заехай к ней. Счастливо.

Не приходила Виктору в голову такая мысль, что он может не хотеть ехать домой. Последний раз такое было (правда, очень много раз) в далёком детстве, когда его папаша приползал домой «на рогах» и тут же затевал скандал с битьём посуды и матом на весь подъезд. Он ещё и делал суррогатную водку с соседом сверху, и последней каплей, заставившей соседей написать заявление в милицию, стал взрыв самогонного аппарата. После него оба алкаша оказались в больнице, квартире хозяина аппарата предстоял серьёзный ремонт, а на них обоих завели уголовное дело.

Сейчас причина была куда серьёзнее, чем слушать пьяные выкрики отца: дело за километр пахло жареным. Колесников подходил к дому с тяжёлым сердцем, оглядываясь по сторонам, как вор, только что укравший сумку у пенсионерки. Сначала он ничего не заметил, но тут у соседнего здания…

Время остановилось. Сердце замерло. У соседнего дома стояла чёрная «шестёрка». В салоне сидели двое.

Виктор обошёл место своего обитания кругом и оказался у подъезда с противоположной стороны, но там он увидел, что всё отлично просматривается из машины: предполагаемые преступники поставили своё авто так, чтобы в любом случае видеть всех, кто заходит в дом и выходит из него. Скрываться не имело смысла, поэтому Колесников, внешне спокойный, а внутри натянутый, как струна, вошёл в свою квартиру. Честно говоря, он ожидал увидеть там если не погром, то хотя бы следы обыска, но ничего такого не нашёл. Всё было так, как он оставил перед выходом, документы и вещи на месте, деньги тоже, замки целы. Значит, пока это обычная слежка, заключил он.

Виктор закрыл входную дверь на все имевшиеся замки и сел в кресло перед телевизором. Ему не хотелось его включать, просто надо было побыть в тишине и послушать собственные мысли. Вспомнить некий внутренний голос, который посещал его в особенно трудные минуты жизни.

Когда отца из больницы сразу отвезли в «обезьянник», 12-летний Витя и его мать поехали к нему. Глава семьи встретил их, мягко говоря, неласково: обругал жену последними словами и обвинил в том, что это она его туда упрятала. После чего прогнал их обоих, несмотря на то, что Света (мама Виктора и жена этого дегенерата) рыдала навзрыд. На третий день после этого запоминающегося случая мать подала на развод. Александр Колесников был приговорён к одному году колонии за пьянство и мелкое хулиганство, и когда вернулся, в своей квартире нашёл только голые стены и покрытую пылью записку от бывшей супруги. В ней говорилось, что они больше не муж и жена, что она забирает всё, что принадлежит ей и оставляет ему квартиру. В принципе, мать не очень кривила душой: квартиру заработал отец, но обставляли её исключительно на мамины деньги.

Вот тогда у Виктора и появился в мыслях какой-то внутренний голос, который вроде бы говорил с ним, как совесть разговаривает с тем, кто не уступил место в автобусе старой бабушке. Голос этот Витя воспринимал сначала как свой собственный, но быстро понял, что тот говорит умные, взрослые вещи, и начал прислушиваться. Не надо предполагать, что у него поехала в детстве крыша, возможно, это было следствие развода родителей. Но всё же именно голос сказал ему, что отец, скорее всего, сопьётся без матери, что и случилось уже через полгода.

Вот и сейчас голос говорил Колесникову то, что он не хотел слышать и слушать. Специфическое «внутреннее я» всегда оказывалось правым, хотя по большей части говорило не самые приятные вещи, как тогда, когда его хорошего знакомого избил средь бела дня прямо на перекрёстке какой-то сумасшедший водитель за то, что он перебежал дорогу перед его крутым джипом. Теперь голос советовал ему не соваться в это дело глубже, а то станет ещё хуже. Слежка – это только начало, предупредило эхо в голове и исчезло. На время, до следующего раза.

Телефон заорал у Виктора в кармане так неожиданно, что тот даже подпрыгнул. Опять с того же незнакомого номера позвонил Лёха и спросил, как дела и нет ли новостей.

– Есть, куда ж без них, – грустно ответил Колесников. Всё настроение у него улетучилось. – Во дворе стояла чёрная «шаха», правда, из неё никто не выходил. Дома я всё проверил, внутри пока никто не побывал.

– Вот именно, что пока! Слушай, я уже начинаю сомневаться, а не зря ли мы всё это затеяли? Тут явно дело нечисто, уже и угрожают и следят…

– Да я тоже над этим немало думаю, – вздохнул Виктор. Не слышалось ли в этом вздохе обречённости? Он полагал, что да.

– Может, плюнем, да оставим всё, как есть?

– Скорее всего, так и сделаем. Только я хочу ещё раз сгонять в библиотеку и посмотреть, чем закончилась та история с фирмами.

– Но…

– Да, я помню, ты мне говорил, что Красенко остался в дураках, но я хочу факты увидеть. Обещаю, один раз съезжу – и перестанем.

– Ну, как знаешь. Тогда обязательно позвони, как закончишь, можешь и домой. Если эти козлы прослушивают телефоны, пусть сами узнают, что мы с ними завязали.

– Хорошо, обязательно. До связи, Лёх. – Виктор нажал на отбой, успев услышать ответное «Счастливо» Бойкова.

Вопросов у него было раз в десять больше, чем ответов. Да и не было особой уверенности, что имевшиеся ответы были правильными. Факт был лишь один, и, скорее всего, неопровержимый: эта история могла очень плохо кончиться. Поэтому Виктор решил положить ей конец через два дня, чтобы попасть в библиотеку в выходной и потратить время с пользой. Он намеревался просмотреть данные по процессу и послать всю эту муть к чертям собачьим. А сейчас он намеревался лечь спать, чтобы завтра идти на ковёр к Макарову с относительно свежей головой.

15 марта 2008 года.

Вот оно, счастье! Ты и не представляешь, что это такое, пока в один прекрасный день не узнаешь, что твой «любимый» начальник заболел! Виктор был ужасно обрадован этой новостью, равно, как и все остальные работники, которым физиономия Макарова за эти годы осточертела. Макар подхватил простуду, и не собирался показываться в ближайшие три-четыре дня. Но, естественно, просто так прохлаждаться он своим служащим не дал, а загрузил всю контору работой дистанционно:

– Каждый сотрудник получит собственное задание и по моему возвращению положит мне на стол доклад о проделанной работе. Те, кто этого не сделает, получат выговор с занесением в личное дело.

Кто бы сомневался, что старый козёл сделает всё по-своему, чтобы жизнь мёдом не казалась. Поэтому, вместо того, чтобы рыскать в мировой паутине в поисках окончания судебного разбирательства, Колесников практически день и ночь делал проект по заданию деда.

На работу ушли как раз эти самые два дня, поэтому Виктор даже не хотел в эту субботу ехать в библиотеку. Выдался хороший, солнечный день, чертовски не хотелось тратить его в этом пыльном здании в поисках материалов, которые ему, скорее всего, не пригодятся. Но всё-таки, подумав, он решил покончить с этим делом раз и навсегда, поэтому собрался и, плюнув на всю безопасность, поехал туда на машине.

На этот раз Колесникову повезло натолкнуться на нужный материал уже через десять минут, и не в газетных вырезках, которые его уже порядком достали, а во всемирной сети. На сайте, ссылавшемся на источники в Прокуратуре, он нашёл окончание этого громкого процесса. Материал был оставлен 3 июля 2007 года.

«Как стало известно, владельцу компании «Рострейлер» Дмитрию Красенко вчера было предъявлено официальное обвинение в зале Московского Городского суда. Напомним, первоначально именно он обвинил своего конкурента Олега Черняева, хозяина фирмы «Rock Company», в подкупе должностных лиц и подделке сопроводительных документов на груз. Следствию не удалось доказать вины Черняева, после чего его адвокаты выдвинули встречные обвинения против самого инициатора. Сначала ему вменялась дача ложных показаний, затем клевета, но Красенко всё отрицал. Однако, сторона обвинения смогла найти доказательства его вины. Дмитрию Красенко были предъявлены иски, к которым вскоре добавился иск о возмещении морального и материального ущерба со стороны руководства «Rock Company». На время судебного разбирательства деятельность обеих фирм была временно приостановлена и потерпевшая сторона имела полное право требовать компенсацию за простой своей техники и сорванные заказы клиентов.

По решению суда, Красенко Дмитрий Кириллович был обвинён в клевете, даче заведомо ложных показаний и мелком мошенничестве с целью наживы. Его приговорили к трём годам в колонии-поселении условно и взыскали четыре миллиона рублей в качестве компенсации за материальный и два миллиона – за моральный вред. Приговор объявлен окончательно и обжалованию не подлежит.

Тысячи человек во многих уголках России следили за этим процессом. После его окончательного завершения нам удалось взять краткое интервью у Олега Валерьевича Черняева:

«К.: Олег Валерьевич, скажите, что вы чувствуете после завершения этого скандального дела? Вы ощущаете себя победителем?

О.: Что за чушь? Никаким победителем я себя не ощущаю, мне вообще вся эта суматоха непонятна! В первую очередь я не знаю, зачем Красенко надо было это начинать, мы с ним никогда не конфликтовали. Но раз он такой настырный, то пусть получает сполна.

К.: Полученная компенсация пойдёт на улучшение работы фирмы?

О.: Естественно, на что же ещё? Мы столько денег и времени потеряли, пока занимались этой ненужной ерундой, надо срочно наверстать упущенное! И вообще, мне некогда с вами разговаривать, у меня толпа взбешённых клиентов! Мне уже телефон весь оборвали, когда узнали, что процесс закончился и дело закрыто. Так что я уезжаю работать, чего и вам желаю. Интервью закончено».

Нашему корреспонденту удалось поговорить и с Дмитрием Красенко, правда, продуктивность этого интервью была ещё меньше:

«К.: Дмитрий Кириллович, прокомментируйте, пожалуйста, ваше мнение насчёт этого процесса.

Д.: Моё мнение?! Это фарс! Произвол и беззаконие! Я обращусь в суд по правам человека, в Страсбург! Этот Черняев, хиппи проклятый, только выставляет себя таким крутым, я ему ещё покажу!

К.: А как вы объясните, что с него обвинения сняты, а на вас наложен такой большой штраф?

Д.: А вы сомневаетесь? Это же всё подстроено, разве не понятно? Он всех подкупил, судей, адвокатов…»

В это время мимо проходил Олег Черняев и, услышав, как распинается его оппонент, сказал: «Смотри, щас договоришься, ещё один иск схлопочешь». Дмитрий Красенко побелел от ярости и попытался броситься на обидчика с кулаками, но был остановлен охранниками и выпровожен из зала суда. На улице они ещё долго друг на друга кричали, и каждый остался при своём мнении. Скорее всего, глава «Рострейлера» действительно напишет заявление в вышестоящие инстанции, но очень может быть, что это ему не поможет.

Когда это дело только начинало раскручиваться, никто бы не мог предположить, что оно так закончится. Инициатор оказался обвиняемым, подозреваемый – потерпевшим: всё перевернулось с ног на голову. Так и осталось невыясненным, зачем Дмитрию Красенко вообще понадобилось раздувать этот скандал, если он сам не был к нему готов. Мы не раз пытались с ним связаться, но все наши попытки оказались безуспешными. Скорее всего, в ближайшие дни он начнёт выплачивать компенсацию руководству «Rock Company», поэтому дело уже можно считать полностью закрытым».

Виктор вытер запотевший лоб и задумался. Он столько работал, столько информации нашёл – и что, неужели всё без толку, даром? Ну, выиграл Черняев это дело, а дальше что? Он нигде не мошенничал, все обвинения с него сняли, на фига, спрашивается, пресловутый Красенко такую бурю поднял? На все эти вопросы у Колесникова не было никаких ответов, да и вообще, его уже задолбало играть в доморощенного сыщика. Глянув на часы, он порадовался, что приехал на машине: в шесть часов вечера даже в выходной в маршрутке можно ехать в позе буквы Г.

– Осталось только Лёхе позвонить, и можно плюнуть на все судебные процессы. К чёрту и Красенко и Черняева. И грузовик его туда же, – сказал себе Колесников и вышел из здания библиотеки.

Домой он доехал без приключений, в своей машине невозможно натолкнуться на спящего алкоголика или бомжа с неповторимым амбре. Ещё одним приятным сюрпризом оказалось отсутствие возле его дома чёрной «шестёрки» с двумя «следопытами» внутри, которых он, кстати, так ни разу и не увидел.

Зато в дверь был всунут небольшой кусочек тетрадного листа. Виктор хотел его сразу выкинуть, не читая, но, разумеется, делать этого не стал. На бумажке оказалось написано всего три слова: «А ты умный».

Он позвонил Бойкову и с удовольствием рассказал ему про всё, что узнал за этот день, в том числе и про клочок бумаги в своей двери.

– А ты опять не один такой! – хмыкнул Лёха. – Я тоже такой «подарочек» получил, даже позвонил Кате, но её они явно пощадили. Так что могу поздравить тебя – нас – с окончанием всей этой галиматьи.

– Вот уж спасибо, – ответил Колесников и тяжело вздохнул. – Ладно, давай по этому поводу встретимся и немного отметим? Мне самому не верится, что это именно я тебе предлагаю, а не наоборот, но просто хочется отдохнуть. Только запомни: я не пью!

– Хорошо! – Бойков явно обрадовался. – Я, может, и девчонок возьму знакомых! Пора уже и тебе за кем-нибудь поухлёстывать!

– Э, тебя об этом никто не просил, тоже мне, сводник нашёлся!

– Ладно, ладно, расслабься, я шучу! Я их приглашу, не сидеть же нам, как голубым, а там уж сам по обстановке действовать будешь.

– Мог бы и без сравнений обойтись, – заметил Виктор. – Ладно, чёрт с тобой, погнали. В конце концов, мы это заслужили. Давай в пять, где обычно.

– Хорошо. Поздравим себя, – с этими словами Алексей положил трубку.

Посидели хорошо, да и с девушками Бойков не прогадал. Где он таких откопал, Лёха не сказал, только хитро прищурился. Возможно, стоит действительно задуматься о создании прочных отношений? Виктор размышлял над этим, когда ложился спать, хотя и делал это опять в одиночестве. Он был рад, что закончилась вся эта муть, но всё равно ему ничем не удалось помочь своему брату. Он не нашёл ничего, что бы указывало на вину Черняева или невиновность Николая. Но тут уж ничего не поделаешь, как ни крути, Колесников хотел ещё пожить на этом свете.

Свет выключился. Виктор Александрович Колесников заснул.

20 марта 2008 года.

Жизнь текла своим чередом эти пять дней. Работа, деловые встречи, даже несколько свиданий с той самой особой, с которой его познакомил Лёха. Виктор имел много планов на этот день, но все они были на время забыты, когда он посмотрел в окно. Ночью природа сотворила над городом настоящее чудо: всюду, куда ни посмотри, лежал толстый слой снега! Колесников плюнул и на будильник, и на то, что придётся откапывать из сугроба машину, он просто стоял у окна и любовался белым морем, которое было ещё не испорчено следами автомобилей и людей. Погоду на день обещали тёплую, так что к вечеру по городу будет масса мелких аварий и пробок, а под колёсами – грязная каша. Но и это его не волновало в данный момент. Не так уж часто увидишь столько снега в конце марта.

Чувство возвышенности начало покидать Виктора, когда он увидел, во что превратилась его машина. Настоящий сугроб на колёсах!

– Уму непостижимо, сколько же он шёл, зараза? – кряхтел Колесников, сбрасывая с крыши и ветрового стекла пласты снега. Затем пришлось достать из багажника лопату и откапывать колёса, но очень сильно он не спешил: ежу понятно, что половина города столкнулась с этой проблемой, и Макар тоже не исключение.

Естественно, он опоздал почти на полчаса, но в связи с такой погодой Макар всех простил: сам-то старик приехал ещё через час. А дальше – паши, негр, солнце ещё высоко!

Дата добавления: 2015-10-21