Попутно отметим, что в 1930—1940-х гг. проблематика СМИ волновала многих крупных социологов. Одним из них был Г. Лассуэлл (1902-1978), который анализировал проблемы использования СМИ в практике принятия политических решений. Он привлек значительный интерес к своим исследованиям очень важным постановочным вопросом, определявшим по существу проблему эффективности СМИ: кто сообщает, что сообщает, кому сообщает, по какому каналу и с какой эффективностью. Этот вопрос и попытки на него ответить на многие годы определили характер эмпирических исследований в сфере СМИ.
Возвращаясь к достижениям Лазарсфельда, интересно подчеркнуть одно обстоятельство в его творчестве — стремление находиться на переднем крае социальной проблематики, требующей своего эмпирического изучения. Когда в 1930-х гг. безработица приобрела гигантский размах и определяла многие стороны общественной жизни, он выявлял ее социальные последствия. Начали бурно развиваться новые средства массовой информации — и он в первую очередь оказался среди их исследователей. Возник значительный интерес к электоральному поведению (поведению избирателей) — Лазарсфельд вносит свой большой вклад в процесс его изучения. Когда группа Стауффера начала анализировать социально-психологические процессы в американской армии, Лазарсфельд также не остался в стороне от этого направления социологической деятельности.
В 1940-х гг. он принял самое активное участие в исследовании изменения социальных установок американских солдат (вместе со С. Стауффером и Л. Гутманом, автором известной в социологии шкалы измерений). В этом исследовании, как и в предшествовавших, он особое внимание обращал на разработку и использование самых различных шкал, причем не только порознь, но и в их комбинации. Не случайно его считают одним из самых горячих поборников применения метода шкалирования в эмпирической социологии.
В ходе исследований Лазарсфельд стремился к обогащению техники и процедуры их проведения с помощью различных методов. Он впервые ввел панельный метод, состоявший в проведении повторного исследования одного и того же объекта с определенным временным интервалом по одной и той же программе и методике. Ученый также первым обратил внимание на необходимость широкого использования в социологии латентно-структурного анализа, благодаря которому в соответствии с ответами респондентов на отдельные вопросы можно выявить их распределение по какому-то скрытому (латентному) признаку. По существу, это был один из новых методов статистического анализа данных эмпирического исследования. Его использование подсказало впоследствии Мертону идею трактовки латентных функций в социологии (подробнее об этом будет сказано при рассмотрении его концепций).
Лазарсфельд, его коллеги и ученики (Э. Кац, Дж. Коулмен и др.) одними из первых разрабатывали процедуру выборки, которая получила в социологии название "снежного кома". Суть ее состояла в том, что респондентов, опрашиваемых в связи с изучением различных проблем (впервые в исследовании электорального поведения входе президентской выборной кампании в США в 1940 г.), просили назвать тех, кто определенным образом повлиял на процесс принятия ими решения. Это позволяло увеличивать численность респондентов в исследовании данной проблемы — по аналогии с катящимся снежным комом, на который налипает все новый снег.
Большое внимание Лазарсфельд уделял не только методике, но и методологии социологического исследования (но мнению некоторых аналитиков его творчества, даже большее, чем методике). Сам он постоянно подчеркивал их единство, говоря о том, что это не две разные сферы социологии, но взаимосвязанные, переходящие одна в другую линии социологического исследования. Он стремился оценить методы и процедуры эмпирического исследования, выявить смыслы и значения используемых понятий. При этом основным критерием истинности научного знания у него выступал принцип верификации, состоявший в сопоставлении гипотез исследования с реальными фактами. По существу, речь шла о выявлении истинности теоретической модели путем ее опытной проверки, что означало эмпирическое сравнение с реальной действительностью. Принцип верификации является типичной принадлежностью позитивизма (неопозитивизма), в парадигме которого постоянно работал Лазарсфельд.
В заключение следует отмстить, что Лазарсфельд и возглавлявшаяся им школа в Колумбийском университете сыграли большую роль в разработке методологии и методики эмпирических социологических исследований. Благодаря деятельности ученого и его школы значительно "разрослось" поле этих исследований. Стало намного понятнее, где и как можно использовать силы и возможности социологов. Потенциал этой науки, особенно в прикладных ее аспектах, вырос.
§ 5. Расцвет и "болезни" эмпирической социологии
В рамках эмпирической, прежде всего прикладной, социологии проводятся исследования, завершающиеся выработкой рекомендаций и созданием социальных технологий, в которых нуждаются промышленное производство, политические партии и движения, средства массовой информации, административные структуры, образование, здравоохранение и др. Эмпирические исследования проводятся и в рамках академической социологии — для подтверждения и уточнения тех или иных теоретических положений, формулирования гипотез, оттачивания методического инструментария, проверки способов и средств социологического измерения, создания новых тестов, шкал, коэффициентов и т.д.
Вместе с тем, наряду с важными и актуальными проблемами прикладной и академической социологии, эмпирические исследования все чаще касаются вопросов, не всегда значимых с социальной точки зрения. Это вызывает определенную неудовлетворенность общественности, часть которой начинает относиться к социологии как к науке, которая мало что дает, к тому же скатывается в ползучий эмпиризм и мелкотемье.
Именно такую тенденцию высмеял в памфлете "Зонтиковедение — новая наука?" американский исследователь Дж. Сомервилл. Он приводит вымышленное письмо некоего "ученого", который уверял, что создал новую отрасль науки — "зонтиковедение". Этот "ученый" будто бы обследовал Манхэттен (район Нью-Йорка) и подсчитал число зонтиков, имеющихся в каждой семье, проанализировал их размеры и цвет. Затем он сообщил, что собирается сделать это же во всем штате, в стране, наконец, в мире. Иронизируя над эмпирической социологией, Сомервилл выводит законы "зонтиковедения ", такие, как, например, "закон возрастания тенденции к приобретению зонтиков в дождливую погоду", "закон соответствия цветных вариаций зонтиков полу их владельцев" (последний фиксирует банальную и всем давно известную истину, согласно которой мужчины предпочитают черные зонты, а женщины — разноцветные) и др. Так Сомервилл высмеивал мелкотемье эмпирической социологии.
Некоторые эмпирические исследования того периода оставляют смешанное чувство. Вот, к примеру, работа французских социологов Ж. Фриш-Готье и П. Луше "Голубеводство у шахтеров Севера"*56. Она представляет собой эмпирическое изучение роли голубеводства в жизни шахтеров северной Франции. Выполнено оно в полном соответствии с принципами и нормами социологического исследования, на большом и репрезентативном массиве. В книге убедительно доказывается, что разведение голубей — один из любимых видов досуговой деятельности шахтеров, который позволяет им хорошо отдохнуть, развлечься, затем приступить к работе с новыми силами. Авторы показывают, что голубеводство позволяет снять напряжение жизни и отношений в сфере труда, особенно такого тяжелого, как шахтерский. Рассматривается отношение рабочих к этому виду времяпрепровождения, в целом весьма позитивное. Респонденты в ходе письменного (анкетного) и устного (интервью) опросов в большинстве своем отвечали, что за этим занятием они забывают об острых проблемах жизни, о тяготах подземного труда. Глядя ввысь, в небо, действительно, не думаешь о том, что происходит на земле и под землей. Так что, казалось бы, работа актуальна и подчеркивает значение эмпирической социологии как средства познания проблем, находящихся на острие жизни. Но, читая книгу, невольно задумываешься над вопросом: неужели у шахтеров нет более важных проблем в их жизни, чем разведение голубей? А куда "ушли" проблемы экономического характера, улучшения жизненного уровня трудящихся? (Не будем забывать, что исследование голубеводства было проведено в 1957 г., когда и стачки, и забастовки рабочих во Франции имели массовый, нарастающий характер.)
*56: {Frisch-Gauthier J., Louchet P. La colombophilie chez le mineurs du Nord. P., 1961.}
Наконец, появляется еще один вопрос: не выступает ли в этом случае эмпирическая социология средством отвлечения от наиболее острых проблем, смещения акцентов на второстепенные вопросы? Ведь, проводя исследования, публикуя свои работы, социологи тем самым привлекают внимание к ставящимся ими проблемам как наиболее актуальным. Возникают, следовательно, объективные последствия их подходов к определению значимости исследуемого материала и проблематики. Поэтому критики "ползучего эмпиризма" и мелкотемья, а зачастую и никчемности некоторых исследований, видимо, во многом правы, усматривая причины этих явлений в социологии в отрыве от широких социально значимых проблем, в стремлении выдать подчас второстепенные вопросы за ключевые.
Одна из основных причин слабости и названных "болезней" эмпирической социологии (мелкотемья, отрыва от актуальных социальных проблем, "ползучего эмпиризма" и др.) в 1940—1960-х гг. состояла в относительном параллелизме теории и эмпирии, в отсутствии механизмов их "сцепления". Поиск путей установления тесной связи между ними только начинался, и первые шаги в этом направлении были сделаны скорее представителями теоретической, чем эмпирической социологии.
Завершая главу, необходимо отметить, что в целом, несмотря на определенные слабости, эмпирические исследования благодаря новым достижениям в методологии, методике и технике их проведения "бросили вызов" социологической теории. Последняя не могла не поднять "перчатки". В 1930-х гг. и в последующие десятилетия, уже после окончания Второй мировой войны, последовал ее ответ. В США его авторами явились в первую очередь П. Сорокин, Т. Парсонс, Р. Мертон, в Западной Европе — представители Франкфуртской социологической школы. К рассмотрению теоретической линии развития социологии мы переходим в последующих главах.
Вопросы и задания
1. Почему индустриальная социология и теория человеческих отношений приобрели большую популярность как среди социологов, так и лидеров западного бизнеса?
2. Расскажите о Хоторнском эксперименте и покажите его значение для социологии.
3. Как мы можете истолковать выволы, сделанные Мэйо в ходе Хоторнского эксперимента? Со всеми ли из них вы согласны?
4. Почег у в 1930—1940-х гг. изучение групп становится одним из доми и пру ющих направлений в социологии? Какие исследования в этой области социологии вам известны? '
5. Охарактеризуйте социометрию и социологические взгляды се осіювателя - Дж. Морено. Каково ее значение для развития социологии и социальной психологии?
6. Проанализируйте развитие отраслевых социологии в 1930—1940-х гг. Какие отрасли социологии развивались в этот период наиболее активно и почему?
7. Опишите возникновение и развитие военной социологии. В чем, по вавіему мнению, состоит значение этой отрасли социологического знания?
8. Что мы можете рассказать о развитии социологии труда, социологии менеджмента, доктрины гуманизации труда? Сохранилось ли, по нашему мнению, их значение для современного этапа развития производства и социологической науки?
9. Покажите достижения социологической науки в области методологии, методики и техники эмпирического исследования. Какую роль в этих достижениях сыграл П. Лазарсфельд?
10. Почему, характеризуя состояние эмпирической социологии в 1940-1960-х гг., мы говорим не только о ее расцвете, но и "болезнях"? В чем заключаются эти "болезни"? Как их следовало бы "лечить"?
Литература
Андреева Г.М. Социальная психология. М., 1996.
Антонович ИЛ. Пол Лазарсфельд — теоретик эмпиризма // Современная американская социология. М., 1994.
Баразгова Е.С. Американская социология (традиции и современность). Екатеринбург; Бишкек, 1997.
Волков ЮТ., Нечипуренко ВЛ., Самыгии СИ. Социология: история и современность. М.;
Ростов н/Д., 1999. История социологии. Минск, 1993.
История социологии в Западной Европе и США. М., 1999. Култыгин ВЛ. Классическая социология. М.. 2000. Морено Дж. Социометрия. М., 1958.
Морено Дж. Социометрия // Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1996.
Глава 22 Развитие социологической теории: П. Сорокин, Т. Парсонс, Р. Мертон
§ 1. П. Сорокин: социологические теории американского периода творчества
Жизненный путь и общая характеристика творчества
Питирим Сорокин, русско-американский социолог (1889—1968), переехал в США из Чехословакии осенью 1923 г. по приглашению американских социологов (биографический очерк о жизни в России и анализ российского этапа творчества Сорокина см. в первой части учебника). В его автобиографическом романе "Дальняя дорога"*57, состоящем из пяти частей, первые три посвящены российскому периоду творчества, четвертая и пятая части — американскому. Автобиография доведена до конца 1962 г. После ее написания Сорокину было отпущено судьбой еще почти 6 лет жизни.
*57: {Sorokin P. A Long Journey. New Haven, 1963; русские переводы: Сорокин П. Долгий путь. Сыктывкар, 1991; Сорокин П. Дальняя дорога. М, 1992.}
Первые годы американского периода деятельности он работал в университетах штатов Миннесота, Иллинойс и Висконсин, с осени 1930 г. — в Гарвардском университете, куда был приглашен возглавить новый социологический факультет, открывшийся осенью 1931 г., и где работал до выхода на пенсию. Так что все творчество в США выдающегося социолога XX в. может быть рассмотрено в рамках двух периодов — миннесотского и гарвардского.
В годы миннесотского периода (1923—1930) Сорокин написал две крупные работы: "Социология революций" (1925) и "Социальная мобильность" (1927). Заготовки и наброски для этих работ были сделаны еще в России. В 1929 г. вместе с К. Циммерманом он публикует книгу "Основы сельской и городской социологии", заложившей основу целого направления исследований. В последующий, гарвардский период социолог создает свою знаменитую четырехтомную "Социокультурную динамику" (1937—1941), а также работы "Общество, культура и личность" (1947), "Причуды и слабости современной социологии" (1956), "Современные социологические теории" (1966) и др. В 1964 г. Сорокина в возрасте 75 лет избирают президентом Американской социологической ассоциации. В 1968 г., после смерти ученого, она учреждает ежегодную премию имени П. Сорокина за лучшую книгу по социологии.
Последние дна десятилетия своей жизни социолог занимался не только научным творчеством, публикуя все новые и новые труды, но и практической работой в созданном им Гарвардском центре созидательного альтруизма. В его рамках осуществлялись изучение возможностей альтруистического поведения (на основе обобщенного опыта соответствующей деятельности) и его пропаганда. Материалы работ центра регулярно публиковались, оказали определенное влияние на общество в 1950—1960-х гг., однако значительного интереса, особенно со стороны социологов, не вызвали.
Умер ученый 11 февраля 1968 г. в своем доме на Клифф-стрит, № 8 в г. Винчестере, пригороде Кембриджа, где прожил большую часть своей жизни в США. Дом этот он очень любил, вокруг него был разбит красивый цветник. Разведение цветов было хобби социолога, который, принимая гостей, показывал им, прежде всего свои розы (считается даже, что он вывел один из новых сортов) и только потом вел в дом, в котором начиналось обсуждение интересующих визитеров проблем.
В последние годы жизни Сорокин испытывал сильную ностальгию по родине и мечтал о возможности приехать хоть ненадолго в Советский Союз. Таковая ему однажды предоставилась в начале 1960-х гг. Далее я буду говорить об этом со слов члена-корреспондента Академии наук СССР М.Т. Иовчука, который лично знал Сорокина, встречался с ним в США во время визита в эту страну одной из делегаций советских ученых — философов и социологов. В 1968 г. Иовчук рассказывал мне, что, приветствуя этих ученых на банкете, который он устроил в их честь, Сорокин позволил себе во время тоста сказать несколько нелицеприятных слов в адрес американских президентов, которые, по его мнению, допускали ошибки в своих решениях, потому что плохо знали социологию. Читая курсы в Гарвардском университете, он у многих из них принимал экзамен. Как говорил он сам, Дж. Кеннеди получил у него тройку, а Л. Джонсон — даже двойку. "Какое же право он имеет быть президентом?" — задавал вопрос Сорокин (отметим, к слову, что именно в это время Джонсон управлял страной). Как рассказывал Иовчук, при этих словах американские социологи, также приглашенные на банкет, демонстративно встали и ушли из-за стола. Не следует забывать, что это был период "холодной войны", идеологическое противостояние определяло все (или многие) действия социологов, а приведенное выше высказывание ученого было расценено его американскими коллегами как оскорбление нации в целом. Подобную "фронду" ему не простили. Случай же подвернулся самый подходящий. Сорокин выполнял определенную работу в рамках движения сторонников мира, а в Москве должен был состояться очередной форум участников этого движения. В связи с этим американский социолог получил приглашение приехать в Москву. Это и была та самая возможность посетить родную страну, о которой столько лет он мечтал. Сорокин готовился к визиту с большим волнением, даже ходил на прием к советскому послу в США. Им тогда был В.Ф. Добрынин, который и рассказал Иовчуку об этом визите. Сорокин спрашивал, в частности, не припомнят ли ему в СССР "ярославские грешки" (он имел в виду свое участие в ярославском мятеже против большевиков). Посол его успокоил и пообещал, что он будет принят как высокий гость, которому предоставят возможность посетить родные места. Сорокин, что называется, уже складывал чемоданы. Но в госдепартаменте США, куда его пригласили для выдачи визы, ему сказали, что он, конечно, может ехать в СССР, однако гарантировать после этой поездки будущую карьеру его сыновей, которые по характеру работы имели доступ к секретным материалам (один из них был физиком — "атомщиком", другой — микробиологом), будет уже очень трудно. Сорокин оказался перед мучительным выбором и... не поехал.
Основные идеи работы "Социология революций"
Теперь остановимся подробнее на основных идеях и теориях Сорокина, изложенных им в работах американского периода жизни и творчества. В книге "Социология революций" он доказывает, что революции и сопутствующие им войны, как правило, усиливают и ускоряют дезинтеграцию общества. Ценности и идеалы, воспроизводимые в революционный период, чаще всего иллюзорны. Их анализ позволил социологу сформулировать закон "социального иллюзионизма". Для доказательства действенности и жизненности этого закона он сравнивает ряд лозунгов, выдвинутых Февральской и Октябрьской революциями в России 1917 г., с действительностью, наступившей через два-три года. Например, ставилась задача ликвидировать, разрушить пирамиду социального неравенства, но вместо одного неравенства появилось другое — у людей не стало даже формальных прав, включая право на жизнь. Обещали всем хлеба — получили голод и вымирание. Хотели и обещали уничтожить капитализм — разрушили средства производства и обращения.
Как теперь выясняется, закон социального иллюзионизма активно "работает" в странах, оторванных от достижений мировой цивилизации в области свободы и демократии. Пример тому — наша страна. Даже если взять послесталинский период ее развития, иллюзии и их постоянная пропаганда имели место во времена и Н.С. Хрущева, и Л.И. Брежнева, и М.С. Горбачева. Первый обещал современному ему поколению людей, что они будут жить при коммунизме, а последний — дать каждой семье к 2000 г. отдельную квартиру. Чем это все кончилось, хорошо известно. Так что сорокинский закон социального иллюзионизма оказался достаточно действенным.
Социолог отмечает, что революции, несмотря на побуждения самих революционеров, изменяют поведение людей не в лучшую сторону, культивируя вражду, ненависть, злобу, обман, разрушение. Освободиться от этих явлений никому не дано, они неизбежны, ибо революции биологизируют и даже криминализируют поведение людей. Они приводят к установлению авторитарного режима, который держится на культивировании образа врага и поддержании дефицита Сорокин прогнозировал падение власти коммунистов в России в связи с прекращением войны и ростом "сытости" населения, однако ошибся в сроках, полагая, что это произойдет достаточно быстро.
Еще один закон, сформулированный Сорокиным для общества кризисного периода, был назван им законом позитивной и негативной поляризации. В соответствии с этим законом люди во время кризисов ведут себя неоднозначно: одна часть общества становится более склонной к социальной аномии (негативный полюс), другая — к моральному совершенствованию и религиозности (позитивный полюс). Индивиды могут тяготеть либо к одному, либо к другому полюсу. Это значит, что в обществе может наблюдаться рост ожесточения, криминальных деяний, эгоизма, самоубийств, тупой покорности судьбе, равно как и активизация творческих усилий, альтруизма, стремления жить по моральным заповедям, неинституционализированной религиозности и т.д.
Реформы общества в условиях его кризиса должны исходить, по мнению Сорокина, из интегральной сущности человека и ни в коем случае не препятствовать его базовым инстинктам. Для этого, как минимум, необходимо, чтобы: а) сущности человека соответствовала форма производства и распределения благ; 6) государство, в конечном счете, стимулировало творческую активность населения; в) утвердился морально-правовой порядок, единый как для власти, так и для населения. Социолог утверждал в связи со сказанным, что в форму производства должна быть заложена постоянно действующая пружина, именуемая "личным интересом" работника. Как видно, идеи интегральной сущности человека, которые стали затем одним из лейтмотивов всего творчества Сорокина, были сформулированы еще в ранних работах мыслителя.
Концепция социальной стратификации и социальной мобильности
Важнейшая социологическая концепция, раскрытая Сорокиным в книге "Социальная мобильность" (1927), посвящена анализу и изложению основ теории социальной стратификации и социальной мобильности*58. В книге предлагается следующее определение социальной стратификации: "...это дифференциация некой данной совокупности людей (населения) на классы в иерархическом ранге. Она находит выражение в существовании высших и низших слоев. Ее основа и сущность — в неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обязанности, наличии или отсутствии социальных ценностей, власти и влияния среди членов того или иного сообщества" [Сорокин. Человек, цивилизация... 1992. С. 302]. Говоря о многочисленных конкретных ипостасях социальной стратификации, Сорокин сводит их многообразие к трем ее основным формам: экономической, политической и профессиональной.
*58: {Перевод большой части этой работы на русский язык см. в книге: Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992; в ней же содержатся неполные переводы работ "Социология революций", "Социокультурная динамика".}
Социолог доказывает, что социальная стратификация — это постоянная характеристика любого организованного общества. Она есть всюду — в экономике и политике, науке, культуре и образовании, менеджменте и банде преступников. Нестратифицированного общества не бывает. Невозможно рассматривать изменения в положении социальных групп и слоев, если не представлять себе четко сами эти слои (страты).
Столь же нормальным и естественным состоянием общества является социальная мобильность. Под ней Сорокиным понимается "любой переход индивида или социального объекта (ценности), т.е. всего того, что создано или модифицировано человеческой деятельностью, из одной социальной позиции в другую" [Там же. С. 373]. В соответствии с его концепцией мобильность различается по направленности (горизонтальная и вертикальная, последняя рассматривается им в двух плоскостях – как восходящая и нисходящая), по форме (коллективная и индивидуальная), по интенсивности и масштабности. Горизонтальная мобильность предполагает переход из одной социальной группы в другую, но на том же уровне социальной стратификации. Вертикальная мобильность означает перемещения, индивида (группы) из одного пласта в другой (если вверх, то это будет восходящая мобильность, если вниз — то нисходящая).
Вертикальная Мобильность рассматривается социологом в трех аспектах, соответствующих трем формам социальной стратификации, — политическом, экономическом, профессиональном. Он определяет основные механизмы мобильности, с помощью которых преодолеваются "сита", как бы просеивающие индивидов. Это семья, школа, церковь, армия, всевозможные профессиональные, экономические и политические организации. При рассмотрении названных структур в русле вертикальной мобильности Сорокин анализирует их в качестве "каналов социальной циркуляции". Так, характеризуя в этом плане школу, он пишет: "В обществе, где школы доступны всем его членам, школьная система представляет собой "социальный лифт", движущийся с самого низа общества до самых верхов. В обществах, где привилегированные школы доступны только высшим слоям населения, школьная система представляет собой лифт, движущийся только по верхним этажам социального здания, перевозящий вверх и вниз только жильцов верхних этажей. Однако даже в таких обществах некоторым индивидам из низших слоев все-таки удавалось проникнуть в этот школьный лифт и благодаря ему возвыситься" [Там же. С. 396].
На базе богатого эмпирического материала Сорокин делает вывод, что в любом обществе социальная циркуляция индивидов и их распределение осуществляется не по воле случая, а по необходимости, и при этом строго контролируется разнообразными институтами. При этом он доказывает, что "церковь, семья и школа, а также профессиональные организации выступают не только средствами образования и перемещения людей, но помимо этих функций они выполняют функции социальной селекции и распределения индивидов внутри социального здания. Причем эти функции имеют не меньшее социальное значение, чем функции образования и воспитания" [Сорокин. Человек, цивилизация... 1992. С. 423].
Концепция социокультурной динамики
Основные теоретические концепции Сорокина были направлены на объяснение изменений в мире. Среди них центральное место занимает теория социокультурной динамики. В ней заметно стремление социолога проанализировать источники и движущие силы социальных изменений, и их диалектику в обществе. Признавая большую роль теорий, в которых подчеркивается значение географического, биологического и психологического факторов в социокультурном изменении, он считает, что "основные достижения и основной взгляд принадлежат социологическим теориям, которые рассмотрели различные социальные и культурные факторы как главные движущие силы социокультурного изменения" [Сорокин. Социокультурная динамика... 1996. С. 386].
Анализируя общественную реальность в историческом срезе, Сорокин характеризовал ее как иерархию различных социальных и культурных систем, начиная с мелких и кончая самыми крупными и объемными — суперсистемами. Последние существуют на протяжении столетий, охватывают все виды социальных взаимодействий, все формы материальной и духовной жизни людей, включая науку, искусство, религию, язык и т.д. В процессе анализа суперсистем Сорокин особое внимание уделяет характеристике культурных суперсистем, где главную роль играют ценности. Эта категория занимает в концепции социокультурной динамики одно из центральных мест, о чем чуть ниже будет специально сказано.
В каждую историческую эпоху, согласно трактовке социолога, доминирует и господствует одна из культурных суперсистем, в структуре, которой можно обнаружить как остатки ее "предшественницы", так и ростки "наследницы". Этот поиск составляет важную задачу социологии и должен осуществляться, в соответствии с концепцией ученого, сквозь призму анализа ценностей различного характера, к числу которых в первую очередь относятся нормы (как правовые, так и в особенности культурные и моральные).
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |