– НЕТ! – я проснулся в холодном поту. На часах было девять. Черт! А я еще хотел попрощаться с Гермионой. Мне было все равно, будет она меня слушать или нет. Я просто хотел увидеть ее. Вдруг меня убьют...
Я быстро побежал по коридору. Отлично. Она только что вышла из кабинета Защиты от Темных Искусств.
– Гермиона! – она обернулась.
– Что? – она выглядела отрешенной.
– Я просто хотел сказать...
– Мне все равно, – оборвала она, – что ты хотел сказать! Просто ты мффмф... – она недоговорила, потому что я поцеловал ее. Как мне не хватало этих теплых нежных губ... Она оттолкнула меня:
– Малфой!
– На удачу... – тихо прошептал я и ушел.
– Драко, ты опоздал! – сказал Снейп, когда я пришел в кабинет зельеварения. – Где ты был? Не важно... Трансгрессируем. И помни: тотальный контроль мыслей.
Мы вышли в Хогсмид и трансгрессировали в мой замок.
– Драко? – испуганно спросила Нарцисса. – Уходи немедленно! Он убьет тебя!
– Нарцисса, успокойся. Драко был предан Темному Лорду все это время, – объяснил Снейп.
Мы вошли в зал, где на огромном царском кресле восседал Волан-де-Морт.
– Здравствуй, Драко, – поприветствовал он и улыбнулся улыбкой серийного убийцы.
«Тотальный контроль мыслей... тотальный контроль мыслей...» – твердил я.
– Здравствуй, мой повелитель, – сказал я и склонился.
– Ты не исполнил мое задание. Я жду объяснений, – спокойно продолжил он.
– А я с радостью вам их предоставлю, мой Лорд. Дамблдор догадался, что я служу вам. Он приставил ко мне хвост. Все время за мной следили. Я не мог даже отправить вам сову... А я решил, раз уж мне приходиться бездействовать, я могу попробовать добиться доверия Дамблдора. Я думал, что вам это будет полезно. Я сделал вид, что очень раскаиваюсь. Что никак не хотел этой метки.
– Ты хороший актер, Драко, – сначала мне показалось, что меня раскрыли. – Раз сумел провести этого старого маразматика, который в каждом человеке видит только хорошее.
Я в мыслях облегчено вздохнул, но все еще контролировал себя.
– Мой Лорд, вы верите мне? – в надежде спросил я.
Волан-де-Морт пристально посмотрел мне в глаза, а я закрыл свой разум, как меня учил Снейп.
– Конечно, я верю тебе, Драко. Я знаю, что ты не мог предать меня. А теперь я просвещу тебя в свои планы. Мы нападем на Хогвартс через два дня. Мы нашли способ обойти защищающие заклинания. Пожиратели войдут в Хогвартс. Никто не сможет трансгрессировать оттуда или воспользоваться камином. Там будет Дамблдор, а главное Поттер, – все Пожиратели заржали. – Война начинается. Северус, у тебя особое задание. Ты можешь туда отправляться, – Снейп трансгрессировал.
Так вот почему Дамблдору понадобился шпион. Снейп не будет с Волан-де-Мортом все время. А я буду.
Совсем незаметно прошли эти два дня. Я аккуратно отсылал Дамблдору сову с письмами, где говорилось количество Пожирателей, точное время начала сражения. В общем, все, что я знал. Но Волан-де-Морт не был глупцом. Он не рассказывал много сведений Пожирателям, а еще каждый день заглядывал в разум любого, с кем разговаривал.
– Началось! – взревел Темный Лорд, когда все Пожиратели Смерти оказались в Хогвартсе.
И все с криком побежали в Большой Зал. В Большом Зале собралась куча учеников. Все Пожиратели были одеты в черные мантии. Я поразился, когда увидел, что все ученики, которые остались сражаться, и все мракоборцы были одеты в ярко-красные мантии. Я стоял в одном из первых рядов. Я нашел ее. Она храбро держала палочку. Моя Гермиона... Мне нужно было как-то перейти на сторону Дамблдора, но как? Они же все в красных мантиях, а я в черной! Я решил поменьше думать, а следовать плану Дамблдора. Я достал из кармана мантии три «круглых штучки», как называл их я. Или три гранаты, как говорил Дамблдор. Конечно, я мог бы использовать взрывающие заклятья, но Дамблдор сказал, что гранаты будут менее заметны, чем искры из моей волшебной палочки. Не знаю... Но я верил ему. Я глазами отыскал Гермиону. Мы встретились взглядом. Она с ужасом на меня посмотрела, а потом упала в обморок. Поттер и Уизли ее подхватили и куда-то унесли.
И я решился. Я кинул эти три гранаты в Пожирателей, предварительно отцепив кольца. Все отвлеклись на странные взрывы, а я быстро перебежал на другой конец зала, который с помощью магии Дамблдор сделал в сто раз больше. Я только сейчас это заметил. Пока я перебегал на сторону Дамблдора, в меня полетело какое-то заклятье. Я думал, что это конец, но нет. Это заклятье со мной ничего не сделало. Вообще ничего. Только потом я заметил, что это заклинание окрасило мою мантию в красный цвет.
Битва продолжалась очень долго. Я убил несколько десятков Пожирателей. Ни Гермиона, ни Поттер, ни Уизли не появлялись. Странно...
И все же Волан-де-Морта убил Дамблдор. Пожирателей отправили в Азкабан. Некоторые сбежали. Моего отца приговорили к пожизненному заключению. Дамблдор поблагодарил меня, но я попросил его, чтобы он не распространялся о том, что именно я кинул три гранаты в Пожирателей.
– Гермиона! – я влетел в больничное крыло. Около ее кровати стояли Поттер и Уизли. – Что случилось? Она жива?
– Да. Она жива, – я облегченно вздохнул. – А на тебе красная мантия.
– Да. Я сражался за вас, – ответил я Уизли. – Что с Гермионой?
– Не знаю, – сказал Поттер. – Она упала в обморок.
– А где вы были, когда все... – я не закончил, потому что меня перебил Уизли:
– У нас было куда более важное задание, чем убивать Пожирателей.
Я лишь пожал плечами.
– М... – Гермиона начала приходить в себя. А я-то знал, из-за чего она упала в обморок!
– Гермиона, – начал я. Я думал, что она простит меня, когда узнает, что я сражался за них.
– Малфой? – как-то сонно проговорила она. Когда до нее дошло, что я – Малфой, она закричала: – Малфой, убирайся! Что он здесь делает! Он Пожиратель Смерти! Гарри! Рон! – у нее началась истерика.
Я молча указал на красную мантию.
– Я сражался за вас.
– Я не верю... – она уже плакала, – я же видела тебя... там... с ними... Вон! Уходи!
Поттер виновато на меня посмотрел, а потом тихо прошептал:
– Она еще не пришла в себя. Потом поговорите.
Я понял намек и ушел. Она и сейчас не верит мне. Что мне делать? Я ведь еще никогда никого не любил... А она изменила меня. Перевернула все у меня внутри с ног на голову! Без нее я уже никто.
– Мистер Малфой, – это была МакГонагалл. – Ваши данные оказались не совсем точными. Вы сказали, что наступление начнется в десять, а оно началось в девять. Из-за этого мы не успели эвакуировать некоторых студентов!
– Простите, – я действительно раскаивался. – Волан-де-Морт решил подстраховаться. Он сказал всем Пожирателям, что наступление начнется в десять.
– Я вам не доверяю, мистер Малфой, – сказала она и осталась такова.
– Блейз! – я увидел его, и мы обнялись. – Ты сражался на стороне Дамблдора?
– Драко! Я боялся, что тебя убили... Как дела? Да. Мы с Панси сражались на стороне Дамблдора.
– Вот только что МакГонагалл встретил.
– И что она?
– Она такая вредная! Не верит мне! Вечно строгая и святая... Как она меня бесит! Не то, чтобы ее мнение хоть что-то для меня значило... И вообще, я не обязан перед ней отчитываться.
– Вот именно, – посоветовал Блейз. – Просто не обращай на эту скучную стерву внимания.
– Как у вас с Панси? – хитро улыбаясь, спросил я.
– У нас? Никак. Родители отменили помолвку.
– Как такое может быть? – я очень расстроился.
– Вот так... Но перед битвой я сам предложил ей руку и сердце, – Блейз просто сиял.
– А она? – конечно, я знал, что Панси согласится.
– Согласилась! – Блейз так радостно улыбался. – Панси Забини...
– Не звучит, – поддел я.
– Ой, да ну тебя! – Мы с Блейзом пошли в гостиную слизерина.
– А как с Гермионой?
– Она нашла письмо, в котором мне нужно было втереться к ней в доверие, и обиделась. Она думает, что все это ложь. Но это не так! Если бы не она, я бы сражался на стороне Волан-де-Морта.
– Да. Это так. Ничего. Я уверен, что она поверит. Просто нужно предоставить ей такое доказательство, чтобы она не могла никак его оспорить.
– Какое?
Этот вопрос так и остался без ответа.
Глава 11. Думай, Драко... Думай...
Как только я увидела Малфоя среди Пожирателей, мне стало плохо. Я просто не смогу поднять палочку на него. У меня оставалась надежда на то, что он не Пожиратель Смерти. Или что он просто служит Дамблдору под прикрытием. Своего рода двойной агент. Но как только я увидела на нем черную мантию... Дамблдор применил к каждому, кому доверяет заклятье. Мантия окрашивалась в красный цвет. Только Дамблдор мог наколдовать такое. Но он... был в черной!
Очнулась я в больничном крыле.
– Гермиона, – я услышала чей-то приятный голос.
– Малфой? – я не верила своим глазам. Может мне это сниться? Но когда я поняла, что это не сон, я закричала: – Малфой, убирайся! Что он здесь делает! Он Пожиратель Смерти! Гарри! Рон! – у меня началась истерика.
– Я сражался за вас, – на нем была красная мантия.
– Я не верю... – я плакала, – я же видела тебя... там... с ними... Вон! Уходи!
А он ушел. Одна часть меня говорила:
«Он сражался за нас, раз у него красная мантия! Ура! Может, он и не врал!».
Но вторая упорно отрицала:
«Это еще ничего не значит. Ну, был он в красной мантии... Подделать ее легко. Ты же видела его в черной мантии Пожирателя!».
«Это можно проверить».
«Ну, вот и проверь!».
Я встала с постели. Гарри и Рон воскликнули:
– Гермиона, лежи...
– Нет. Мне нужно с ним поговорить.
Я пошла по коридору, как вдруг услышала голоса:
– И что она? – спросил Блейз.
– Она такая вредная! Не верит мне! Вечно строгая и святая... Как она меня бесит! Не то, чтобы ее мнение хоть что-то для меня значило... И вообще, я не обязан перед ней отчитываться, – возмущенно ответил Малфой.
– Вот именно, – посоветовал Блейз. – Просто не обращай на эту скучную стерву внимания.
Так мое мнение для него ничего не значит?! Я его бешу?! Строгая и святая?! Скучная стерва?!
Я не дослушала разговор и в слезах убежала. Он совсем не раскаивается. Что уж говорить о том, что он любит меня? А я... все еще люблю. Нужно забыть его. Чем скорее, тем лучше.
***
Дамблдор объявил, что то, что война закончилась, конечно, хорошо. Но учебный год все-таки нужно закончить. Оставалась всего две недели. Я еще пару раз подходил к Гермионе, но она не верила мне... У меня уже просто опустились руки. Каждый день я пытался забыть ее локоны, которые все время находятся в беспорядке (что мне очень нравилось), ее карие глаза, если в которые я взгляну, то не смогу отвести взгляд никогда, ее милую морщинку на лбу, когда она о чем-то думала... Стоп! С такими мыслями я точно о ней не забуду! Каждый день я ругал себя за то, что думал о ней... Нельзя! Каждый день я ругал себя за то, что пытался придумать способ доказать ей, что люблю ее. Каждый день я говорил себе: «Думай, Драко... Думай...», но ничего не приходило мне в голову.
«Ты можешь говорить все, что угодно, Малфой. Я не поверю ни единому твоему слову...» – именно эти слова меня останавливали от длинных речей, которые каждый раз хотелось ей высказать. Каждый вечер я напивался и каждую ночь мне снились кошмары. Но я по-прежнему любил ее.
Как-то раз вечером (когда я решил напиться) меня остановил Блейз и решил составить мне компанию. Я потянулся за бокалом с огневиски, но Блейз сказал:
– Алкоголем делу не поможешь.
– А чем поможешь? – мне было непривычно то, что уже вечер, а я все еще трезв.
– Лучше посмотри на звезды и луну и подумай...
Я послушался совету Блейза. Я посмотрел на эту темную ночь. Интересно, что сейчас делает Гермиона? Наверное, спит у себя в гриффиндорской спальне. Эти звезды... как же их много! А эта полная луна! Как она красива. Полнолуние... Полнолуние... Стойте... Полнолуние!
«Если ты не знал, Драко, это не только цветы для зелья от насморка. Когда от этих цветов исходят золотистые пузырьки, и они начинают светиться (а это происходит только в полнолуние), мужчина должен сорвать его и подарить той, кого любит. Это давняя традиция. Так делали волшебники в глубокой древности. И если этот мужчина действительно любит ту девушку, для которой сорвал цветок, на его лепестках отпечатается признание в любви. Именно этого подарка ждут молодые ведьмы от своих возлюбленных, потому что Аналогниум никогда не врет. Никогда. На него пробовали накладывать различные заклятья, но все равно цветок говорит правду...». Каким же я бил придурком! Как же я раньше не догадался?!
– Ты гений, Блейз!
Я побежал в Запретный Лес. Цветы. Эти черные цветы светились и от них исходили золотистые пузырьки. Я подумал о Гермионе и сорвал Аналогниум. Этот цветок засветился еще сильнее, а на каждом его лепестке вывелось золотыми буквами:
Я, Драко Люциус Малфой, люблю тебя, Гермиона Джейн Грейнджер. Я ни к кому такого еще никогда не чувствовал. Рядом с тобой мне становиться хорошо, как будто я обрел что-то, чего мне так не хватало все время... Я люблю тебя и хочу провести с тобой всю оставшуюся мою жизнь...
Я так обрадовался и побежал в свою комнату. Взяв метлу, я подлетел к окну Гермионы. Я заглянул туда. Браун, Патил и Гермиона мирно спали. Я постучал в окно. Я постучал настойчивее. Браун встала и открыла окно, гневно пробормотав: «Кому пришло в голову присылать сову так поздно?!». Я влетел в спальню девочек.
– Малфой? – Браун очень удивилась.
– Я к Гермионе, – я тихо подкрался к кровати Гермионы. Она все еще спала. – Гермиона...
– Малфой? – она очень испугалась.
– Тише. Я всего лишь хотел тебе кое-что подарить.
– Мне не нужны твои... – я протянул ей Аналогниум. Она потеряла дар речи. Она просто удивленно пялилась на этот черный цветок. – Аналогниум ведь никогда не врет?
Я улыбаясь кивнул. Она посмотрела на меня полными решимости глазами и поцеловала.
– Драко, я ведь все это время...
– Молчи. Я знаю. Я чувствовал.
Браун чуть ли не плакала от счастья.
– О, Мерлин, как это трогательно! – они с Патил обнялись и заревели.
Эпилог. Через пять лет.
Было уже одиннадцать вечера. Моя любимая жена – Гермиона Малфой уже спала.
А я решил пожелать спокойной ночи нашему сыну
– Пап, – ко мне подошел Скорпиус. – А как вы с мамой начали дружить?
Я решил назвать нашего сына Скорпиус, в честь моего погибшего кузена. Гермионе просто понравилось это имя. Она сказала (цитирую): «Идеальное чисто-малфоевское имя!».
– Как мы начали дружить? – за все это время Скорпиус ни разу не спросил об этом.
– Да. Мама говорила, что вы с ней до шестого курса были врагами.
– Ну... не то чтобы врагами... Слушай. Как-то раз нас наказали, и мы убирались в кабинете твоего крестного – Северуса. И вот Пивз переклеил этикетки на зельях...
Я подумал, что очень сильно люблю свою жену, и мысленно поблагодарил Пивза за то, что он переклеил этикетки на зелье.
Вчера я спросил Гермиону, довольна ли она жизнью. И знаете, что она ответила?
– Я просто счастлива, Драко!
И тогда я тоже почувствовал себя самым счастливым.
The End…
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |