И в заключение главы — такой эпизод. Забавный.
В 1983 году вышел на экраны фильм Никиты Михалкова «Без свидетелей». Один из героев картины — Он, в блистательном исполнении Михаила Ульянова, по ходу действия насвистывает мелодию «Песни о друге» Владимира Высоцкого. И, надо сказать, очень даже похоже, узнаваемо получается!
НАТАЛИЯ БЕЛОХВОСТИКОВА
Заслуженная артистка России Наталия Николаевна Белохвостикова недавно отметила юбилей, но глядя на эту женщину с утонченными манерами и обаятельной улыбкой, порою кажется, что время не властно над ней. Она выглядит так же ярко и великолепно, как и в картинах, по которым ее знает зритель: «У озера», «Красное и черное», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег» и многих других.
В 1979 году Белохвостиковой посчастливилось встретиться на съемочной площадке с Владимиром Высоцким и сыграть с ним в дуэте...
«С Володей нас познакомил мой муж, кинорежиссер Владимир Наумов, который хорошо знал и его, и Марину Влади. Мы вместе снимались в «Маленьких трагедиях», — вспоминает актриса, — Михаил Швейцер неожиданно пригласил меня сыграть Донну Анну.
Я сильно заболела, приехала на студию с колоссальной температурой и голосом Высоцкого. В павильоне была жара под 60 градусов: чтобы воспроизвести эффект молнии, ставили очень много света. Володя тоже чувствовал себя не важно. Но все прошло удачно.
Для меня очень важна атмосфера на съемочной площадке. Если есть аура добра, человеческого тепла, мне комфортно».
Вначале на роль Донны Анны кинорежиссер пригласил молодую красавицу Танечку Догилеву. Ее совместные пробы в павильоне «Мосфильма» с Владимиром Высоцким, проведенные в декабре 1978 года, прошли замечательно, но Швейцер работой Догилевой остался недоволен, и пришлось искать другую кандидатуру на роль... Нашли. Ей оказалась Наталия Николаевна Белохвостикова. Ее пробы режиссера устроили.
О совместном партнерстве на съемочной площадке с Владимиром Высоцким Наталия Белохвостикова отзывается так «Рядом с ним очень хорошо работалось и дышалось».
Когда Наталия Николаевна во время съемок захворала, Владимир Высоцкий написал ей стихи «Донна Анна». Правда, никто до сих пор их так и не отыскал... Были ли они? Актриса утверждает, что да, — были! Она попросила Высоцкого переписать стихотворение. Он клятвенно пообещал. Но — не успел... И в памяти Наталии Белохвостиковой осталась лишь одна строка: «И Донну Анну называю я Наташей...»
«Он чувствовал, что мне было тяжело, и решил как-то поддержать, — вспоминает актриса. — Он был добрым человеком».
В июле 2007 года во время кинофестиваля, проходившего в Тамани, участницей которого была и Наталия Белохвостикова, актриса пообщалась на прямой линии с читателями газеты «Комсомольская правда» на Кубани».
Среди заданных ей вопросов был и такой, поступивший в редакцию от жительницы Феодосии Наталья Гриценко: «Насколько мне известно, вы вместе с Высоцким снимались в «Маленьких трагедиях». Скажите, как вам с ним работалось? Говорят, артист был очень капризным и даже страдал звездной болезнью?»
Наталия Николаевна ответила: «Ну, что вы, не было у Владимира никакой звездной болезни. Он — истинный актер. Для него было счастьем, когда его утвердили на роль в «Маленьких трагедиях». Высоцкий радовался, как маленький ребенок. Ведь на место Дон Гуана звали совершенно другого артиста.
Вообще же, судьба Владимира Высоцкого очень трагична. Многие сюжеты к фильмам изначально писались для него. Но волею судьбы главные роли в картинах исполняли другие люди.
Однако мы с Володей сработались, у нас все было замечательно и очень по-доброму. Мы просто были актерами, которые пытались сделать хороший фильм».
Во многих интервью Наталья Николаевна с удовольствием говорит и вспоминает о совместной работе в кино с Владимиром Высоцким: «Люди уходят... «Маленькие трагедии — последний фильм, в котором снялся Высоцкий. Швейцер три месяца боролся за то, чтобы снять его в «Дон Гуане». За Володю приходилось биться каждый раз. Его любили многие режиссеры, на него писали сценарии, а играли эти роли другие актеры. Но Швейцер убедил высокое начальство, что поэта должен играть поэт, что это счастливое слияние актера и роли. Высоцкий играл каждый дубль как последний, относился к себе беспощадно. Он приезжал на съемки с концерта, после съемок уезжал играть спектакль. Скрывая свой надлом, шутил, каламбурил, однажды прочел мне стихи «Про Дону Анну». «Перепиши мне!» — попросила я. Он клятвенно обещал. Не успел... Осталась лишь фраза в памяти: «А Дону Анну я называл Наташей...»
А вот слова актрисы о партнере по фильму из другого интервью: «Сразу после его смерти на картине «Незваный друг» я встретилась с Олегом Далем. Мое неравнодушие к нему началось еще с «Современника», куда я бегала смотреть спектакли с его участием. Олег все время расспрашивал меня о Высоцком, и видно было, что ему плохо душевно. Скоро Алов и Наумов, набиравшие во ВГИКе режиссерский курс, пригласили Олега преподавать актерское мастерство. Он с радостью откликнулся, ожил, занимался с ребятами увлеченно. И они его необычайно любили, ждали по ночам, когда он освободится и придет к ним. Потом Даль улетел в Киев на пробы и там умер — меньше чем через год после смерти Высоцкого... В «Змеелове» я встретилась с замечательным актером Леонидом Марковым. Во время озвучания мы никак не могли включиться в работу — все 8 часов он нас смешил. А сыгранную в картине роль умирающего словно спроецировал на себя — скоро его не стало...»
Наталия Белохвостикова — о Владимире Высоцком (отрывки из интервью разных лет). Эти жемчужины высказываний великой актрисы о великом актере и поэте. Оставим их без комментариев...
«Да, это была его последняя роль. Он был очень контактным, мудрым, добрым, очень, я думаю, страдающим человеком. Специально для него писались роли, но его не утверждали, очень мало снимали. Уходили образы, которые были просто предназначены для него. А тут— роль Дон Жуана, Пушкин — его любимый поэт. У него было в то время какое- то удивительное состояние души. Казалось, впереди его ждут новые роли. И было, конечно, видно, что этот человек живет и работает на пределе: очень часто до съемки он уже где-то пел или записывался, после съемочного дня были спектакли. Я не знаю, как у него хватало духа, физических сил, но иначе он не мог. Он не умел репетировать вполсилы, а чувство партнерства у него было удивительным...»
«Прежде всего хочу сказать, что работа с этими актерами стала для меня подлинным счастьем. Вот вы сказали «замечательные актеры», но ведь они были и замечательными, неповторимыми людьми. <...>
И Шукшина, и Высоцкого я любила бесконечно. Да и сейчас люблю. Не могу до конца поверить, что их больше нет среди нас... Ведь Володя Высоцкий был просто начинен жизненной энергией, переполнен жизнелюбием. С ним работать было невероятно легко прежде всего потому, что Володя искренне радовался работе и заражал этой радостью окружающих. Во время съемок «Маленьких трагедий» все видели, что Высоцкий приходит каждый день как на праздник И без устали, без роптаний работал столько, сколько требовал режиссер, снимался в дубле за дублем. Рядом с ним очень легко работалось и дышалось. Хочу еще раз повторить, что бесконечно благодарна судьбе за две эти встречи».
—... Судьба словно благоволила ко мне, послав столь дорогие встречи.
<...> С Владимиром Высоцким мы встретились на телевизионной картине «Маленькие трагедии» в постановке Михаила Швейцера. Фильм снимался в напряженном ритме. Высоцкий относился к себе беспощадно, каждая минута была у него на счету. Иногда он приезжал на съемки с концерта — после съемок уезжал в театр. В обеденный перерыв, не снимая грима, ехал, бывало, в аэропорт встречать друга, а еще он умудрялся писать... Я не знаю, как его на все хватало.
Так случилось, что во время съемок я заболела. Но все равно снималась — поджимали сроки. И однажды утром в гримерную пришел Высоцкий и принес только что написанные стихи — про Донну Анну. Он чувствовал, что мне было тяжело, и решил как-то поддержать. Он был добрый человек
— Ваши отношения с Владимиром Высоцким не выходили за рамки кино?
— Не, не, не, не!...
— Наташа, интересен ваш дуэт с Володей Высоцким в «Каменном госте». Вы согласились на роль, зная о своем партнере?
— Швейцер не сказал мне про Высоцкого. Володя на съемках был одержим. Приезжал после концерта и держался на пределе. Чувствовалось: каждый его дубль — как последний. Но на съемках он каламбурил, шутил, скрывал свой надлом... Картина вышла сразу после его смерти. Я видела Марину Влади уже после того, как Высоцкого не стало. Она подошла ко мне на премьере в Париже «Тегерана-43» и сказала: «До сих пор не могу смотреть фильмы, где играет Володя».
— Как вы относитесь к грубым нападкам на Марину Влади?
— После смерти Высоцкого напрасно забывают, что есть только один судья — он сам. Что бы он сделал после таких статей? Одному он набил бы морду. На другого с презрением посмотрел бы и ушел. Споры, дрязги, склоки недостойны человека. Я на стороне Марины Влади. Он ее любил. И слепому ясно, она его любимая женщина, любимая жена. Если мы любим Высоцкого, то с его чувствами надо считаться.
— В Марине есть русская душевность, мягкость. Она держала Высоцкого своей любовью на этой земле.
В недавнем юбилейном интервью актриса вновь вспомнила о совместной работе в картине с Владимиром Высоцким:
— А Высоцкий был каким партнером?
— Замечательным. Дело в том, что его часто не утверждали. На него писалось много сценариев, но он был почти под запретом, и его роли играли другие артисты. А Швейцер сказал, что, кроме Высоцкого, не будет никого снимать. Три месяца стояла его картина, он никого не снимал. Было очень много актеров, которые, по мнению начальства, должны играть Дон Гуана, а Швейцер говорил: нет, этого не будет. И когда начались съемки, мы были так счастливы, что есть мы, есть Пушкин, есть Швейцер и что все началось. Это была последняя картина Володи, и она вышла за несколько дней до его смерти.
— А вас Швейцер на Донну Анну пробовал?
— Он меня пригласил играть без всяких проб. Но я была в шоке: она же испанка, значит, черноволосая, а я беленькая. У Швейцера была версия, что в России ангел должен быть со светлыми волосами. Но у Пушкина-то Дон Гуан произносит: «Когда... вы черные власы на мрамор бледный...» И вот близилась эта сцена, стоит совершенно белокурая артистка. За Пушкина переписывать что-то вообще грех и кошмар. Володя ходил-ходил, потом подходит, глазки смеются (он вообще был очень смешливый), и вдруг — «и чудные власы...» И так сняли.
С Володей Высоцким у нас работа была очень короткая, недели три. Я, к сожалению, не знала его близко. Это был замечательный партнер, которому я просто очень благодарна...
Более подробный рассказ о съемках Владимира Высоцкого и Наталии Белохвостиковой в «Маленьких трагедиях» и анализ самой картины можно найти в брошюре кинокритика Григория Симановича, посвященной кинематографическим работам актрисы: «Белохвостиковой нередко везло на драматургию предлагавшихся ей ролей и литературный материал фильмов. Однажды она была приглашена на роль русского классического репертуара — Донна Анна в «Маленьких трагедиях» А С. Пушкина, поставленных на телевидении Михаилом Швейцером.
М. Швейцер утвердил ее на роль практически без проб. У опытного и прозорливого мастера уже была накоплена достаточная сумма впечатлений о Наталии Белохвостиковой после того, что она сделала в фильмах «У озера» и «Красное и черное»...
Сопоставление характера, судьбы поэта и его невесты с характерами и судьбами некоторых персонажей болдинских творений помогало режиссеру и актерам выстраивать художественную конфигурацию, концепцию фильма в целом, и прежде всего — «Каменного гостя».
О том, с каким азартом и самоотверженностью шла работа, свидетельствует хотя бы такой факт: в один из съемочных дней, когда предстояла важная работа, Белохвостикова и Высоцкий, как на грех, были сильнейшим образом простужены. Но оба заявили, что приедут и будут сниматься. И приехали, каждый с температурой под 39 градусов, работали, как вспоминает Михаил Швейцер, с полной самоотдачей, отмахиваясь от вопросов о самочувствии и предложений перенести съемку.
В. Высоцкий и Н. Белохвостикова в трактовках классических образов «Каменного гостя» отвергли хрестоматийно-канонические представления о героях, отстранились от театральных шаблонов, оперных шаблонов.
Владимир Высоцкий наделил Дон Гуана свойственной ему взрывной эмоциональной мощью и неистовостью страстей. Но к этим бурным и пышным излияниям чувств добавлена и интонация смягчения, пробивается мотив искренней человеческой преданности избранному идеалу, лирические обороты, ноты нежности, раскаяния и печали.
Пушкин — Дон Гуан — Высоцкий...
Татьяна— Лаура— Анна — Мэри — Гончарова — Белохвостикова.
Актриса играет постепенное, но неотвратимое воспламенение души. От изумления, сдержанного гнева, гордого неприятия попыток посягнуть на ее статус скорбящей, благочестивой вдовы — через едва заметные нам, где-то в уголках глаз, в тонких модуляциях голоса пробивающееся душевное состояние смятения — через внутреннюю, скрытую борьбу с подступающим чувством — через отчаянную попытку возбудить в себе ненависть к нему, как оказалось, — убийце мужа — к исполненной достоинства и покорности своему чувству, драматичной и прекрасной капитуляции перед непреоборимой, бешеной, неистовой страстью Дон Гуана. Таков лишь контур роли, диалектика эмоциональных преображений героини...
Трехсерийный фильм, снятый для телевидения Михаилом Швейцером, большинство критиков сочли в целом удачной и, бесспорно, талантливой попыткой перенесения на язык кинематографа пушкинских поэтико-драматургических вещей.
Иного мнения придерживается Я. Ясенец, автор статьи «Актер в эпоху режиссерского кино», опубликованной в журнале «Искусство кино». Обращаясь к фильму М. Швейцера, автор статьи пытается обосновать точку зрения, согласно которой режиссер и актеры якобы просто «переключились на рельсы солидной прозы, сняли заправдашные сцены из жизни, наводнили фильм той самой повседневностью, которую Пушкин в своем поэтическом театре имел обыкновение «отжимать», оставляя лишь отдельные детали и штрихи». В результате, по мнению критика, в фильме утерян тот магический кристалл, сквозь который поэт глядел на явления реального мира, создавая свои произведения.
И лишь одно актерское исполнение критик оценивает как «прорыв в поэтическое кино, адекватное внутреннему миру пушкинских трагедий». Это В. Высоцкий в роли Дон Гуана.
Разделяю отношение критика к работе В. Высоцкого, ставшей, как это ни печально, его последней ролью».
— Фильм Володя, конечно, видел... Но — на озвучании, когда мы с ним озвучивали свои роли, — говорила в одном из недавних интервью Наталия Белохвостикова. — Но он не видел его завершенным, я имею в виду — как целостное произведение киноискусства. Очень жаль!.. Яркий партнер и человек! Мы были сразу утверждены с ним на свои роли — я — Донна Анна, а он — Дон Гуан в «Маленьких трагедиях» — и выполняли все установки режиссера, Михаила Абрамовича Швейцера. Поэтому, все в сумме — талантливые актеры, хорошая режиссура, ну, и, конечно же, — пушкинский сценарный материал, в итоге, — сделали свое дело и картина получилась просто замечательной!
В декабре 2011 года Первый канал показал документальную картину о поэте под названием «Владимир Высоцкий. «Вот и сбывается все, что пророчится...» В ней Наталья Белохвостикова вспоминала и рассказывала, сидя в кафе за чашечкой кофе, о... Марине Влади: «Красивая женщина... А в молодости была еще прекраснее! В нее просто невозможно было не влюбиться, я вам это говорю, хотя я — женщина. И понятен был интерес Володи Высоцкого к актрисе!..»
...Кинематографическая судьба могла свести на съемочной площадке с Владимиром Высоцким и мужа Наталии Николаевны, режиссера Владимира Наумова.
Поначалу режиссеры Алов и Наумов, приступившие к съемкам фильма «Бег» по роману Михаила Булгакова «Белая гвардия», полагали, что на роль генерала Хлудова, одну из главных в картине, как раз больше других подходит Высоцкий. Хватит, дескать, играть ему поручиков Брусенцовых, перерос.
Но — не сложилось...
В вышедшем на экраны в 1970 году фильме «Бег» роль Хлудова потрясающе-трагически исполнил Владислав Дворжецкий...
НИКИТА МИХАЛКОВ
...У него всегда было много завистников. Не столько врагов, сколько людей, которые не могли и не могут простить ему всего — происхождения, таланта режиссера и актера, дружеских отношений с властями, его многочисленных функций руководителя и общественного деятеля, манер и образа жизни.
Впрочем, немало у Никиты Сергеевича друзей и единомышленников.
В последнее время о нем говорят и пишут все — и враги, и друзья. Скандалы в Союзе кинематографистов и с пресловутой «мигалкой» на крыше дорогого авто режиссера (за что Михалкова прозвали «Мигалковым»), провальные премьеры обеих частей супердорогого кинопроекта «Утомленные солнцем-2» — фильмов «Предстояние» и «Цитадель», слухи о разводе с супругой Татьяной, появившиеся в прессе... Все это только подогревает интерес к нашему русскому Барину (так прозвали кинорежиссера в России).
Между тем, нельзя перечеркнуть вклад Михалкова в советский и российский кинематограф. Вклад этот — значителен. И актерский, и режиссерский.
Как талантливый артист Никита Сергеевич воплотил в кино образы от налетчика Брылова до российского императора Александра III, от школьника Кроша до быдловатого проводника поезда Андрюши и аристократа Паратова.
Не менее внушителен и список фильмов, снятых режиссером Михалковым: «Спокойный день в конце войны» (дипломная работа во ВГИКе, мастерская М. И. Ромма), «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Раба любви», «Пять вечеров», «Родня», «Без свидетелей», «Автостоп», «Анна от 6 до 18», «Утомленные солнцем» (премия «Оскар» Американской киноакадемии в номинации «Лучший иностранный фильм», 1995 г.), «Сибирский цирюльник», «Двенадцать», и другие картины. Все они хорошо знакомы зрителю и давно им полюбились.
С Владимиром Высоцким судьба сводила Никиту Михалкова (1945 г.р.) неоднократно. Познакомились они в конце 60-х годов. Актер и коллега поэта по Театру на Таганке Борис Хмельницкий вспоминал: «Когда Володя брал гитару—все девушки его были. Хотя тогда у нас компания была не самая слабая: Михалков, Кончаловский, Смирнитский, Ромашин, Золотухин, Визбор!..» Так что если не о дружбе, то о тесных и добрых приятельских отношениях между Никитой и Владимиром говорить можно смело.
На это же время, конец 60-х, приходятся и эти воспоминания все того же Хмельницкого: «Однажды Никита Михалков, сам Никита Сергеевич Михалков, привел в компанию Хулио. Отец его был 1-й секретарь Чилийской компартии. (Речь, вероятно, идет о Луисе Корвалане. — А Я.) Этот Хулио сел на пол и стал петь всякие песни. Бородатый такой, энергичный мужик Девушки были. Ну и Володя подзавелся. Красивые женщины! Когда Володя видел красивых женщин, он всегда подзаводился. Да и мы — тоже. А гитары семиструнной — не было.
Тогда мы пошли к Юрию Визбору, который жил в этом же доме на восьмом этаже. Заходим к нему: «Юра, дай одну из своих гитар! Там Хулио приехал, дай Володе, чтоб попел тоже». — «Не, ребята! Вы что? Чужие инструменты — не отдают!» Я говорю: «Ну, под нашу ответственность — Володя, я! У тебя же не одна гитара?» — «Ну ладно, смотрите! Я потом загляну».
Взяли ее, гитару Визбора. Хулио поет и Володя, Хулио и Володя. Тот, значит, стал стучать по своей гитаре. Хорошо играл! Володя подзавелся, стал тоже петь и стучать, и вдруг... На наших глазах вот эта гитара Юрия Визбора... Володька ударил по ней, и что-то взорвалось. Бум! Струны, дека — врассыпную! И — пауза... Мы это — в совочек, в сумочку. И заносим Юрию Визбору: «Юра, прости!..» Такого количества отборного мата, нецензурных слов и выражений, я не слышал от Визбора ни до, ни после этого случая!
Что делать? Приходим на следующий день: «Юра, мы тебе восстановим гитару!» И мы с Володей поехали на Неглинную улицу. Там тогда магазин был музыкальный. А купить гитару нельзя было, только —* по большому блату. Чтобы приобрести гитару, если они были в продаже, надо было еще и очередь отстоять! Мы зашли в магазин, представились, ребята нас узнали. Я говорю: «Ребята, дайте нам гитару!» И они дали нам две гитары. Одну мы отдали Визбору, а вторая осталась у нас, за 9.60».
Надо признаться, что сам Никита Сергеевич не часто рассказывает о своем знакомстве и общении с поэтом или выступает с воспоминаниями о нем. Сложно сказать о причинах этого, но виновата здесь, вероятно, банальная занятость, загруженность Михалкова творческими, общественными и личными делами и планами. Поэтому пока приходится довольствоваться той информацией о его отношениях с Владимиром Высоцким, которую удалось почерпнуть в интервью режиссера и публикациях о его жизни и творчестве.
Об одной из встреч с поэтом Никита рассказал в беседе с писателем Александром Минчиным: «...Итак, я должен был идти в армию 21 октября мой день рождения, исполнялось 27 лет, а после этого по закону уже в армию не брали. Я должен был пойти в кавалерийский полк при «Мосфильме». Я уже готовился к «Свой среди чужих...» Приехал на городской сборный пункт, колючая проволока, КПП, забор... Потом кончается забор — идет лес, и с этой стороны может кто угодно зайти, кто угодно. Совсем как в России! Привозят два ящика водки. Делать нечего, пьем. Сопровождавший меня господин напивается вусмерть и обнаруживаю я его в туалете с раскрытым портфелем, и военный билет мой трепещет — в сортире, в писсуаре. Я вынимаю этот военный билет. Возникает первое искушение, вот сейчас я его спускаю в унитаз — и все, нет никакого призывника, копии в военкомате нет — как не существовало. Мне надо было только до дня рождения продержаться. Но тут гены предков сработали, сказали: нельзя этим пользоваться, дурно. Я высушил свой билет... Короче, этот парень сопровождающий, который совершенно уже очумел от всего этого: каждый день, в жару, пить, говорит: «Я тебя прошу, уходи!» Мы садимся в автобус и едем на Таганскую. Я ему говорю: хочешь с Высоцким познакомлю? Он не верит и... ругается. Иди ты! Я захожу в Театр на Таганке со служебного входа и спрашиваю: «Володя есть Высоцкий? Позовите, пожалуйста». Его зовут, он спускается, я говорю: «Володь, меня в армию забирают, спой нам что-нибудь». И Володя спускается с гитарой и начинает петь, потом послал за бутылкой водки...»
В другом похожем интервью— кинокритику Виктору Матизену, специально данном Михалковым для фотоальбома «Никита», — режиссер несколько по-иному вспоминает историю знакомства «сопровождающего его господина» с Владимиром Высоцким: «Потом, не помню почему, мы с ним (с сопровождающим. — А. П.) проезжали мимо Театра на Таганке, и я решил его с Высоцким познакомить. Вызвал Володю, говорю: «Меня в армию забирают...» Взяли водки, закрылись, и Володя нам пел на черном ходу. Опекун мой опять накушался и плакал...»
Высоцковед Виктор Бакин на страницах книги о поэте — об этом же: «1972. В этом году под весенний призыв для охраны страны попал 27-летний Никита Михалков. Чтобы хвастануть перед военкомовским собутыльником знакомством с Высоцким, великовозрастный призывник притащил его на «Таганку». Вызвал Владимира через служебный вход: «Володь, меня в армию забирают, спой нам что-нибудь». При всем, мягко говоря, сдержанном отношении к Михалкову Высоцкий принес гитару и пел...»
Итак, как уже известно читателю, и, судя по обращению Михалкова к Высоцкому, они не первый год приятельствуют (вспомним «вечеринку» с участием обоих и Хулио, сына главы чилийской компартии Луиса Корвалана!) Но действительно, почему такое лакейское поведение по отношению к Никите со стороны поэта? Ясно, что Михалков хвастался перед опекуном знакомством с Высоцким, но Владимир не только не одернул хвастуна, но и стал ему «прислуживать»: ушел с репетиции, стал петь им и пить с ними... Два варианта развития событий: или Высоцкий действительно считал Никиту другом, и не мог отказать ему с приятелем в просьбе спеть, дабы не обидеть их своим отказом, или же просто не хотелось присутствовать в театре, а было желание выпить... Во второе верится меньше.
Но и в первом варианте невольно засомневаешься, ознакомившись с отрывком из книги воспоминаний о поэте приятеля Владимира Высоцкого, переводчика Давида Карапетяна: «Терпимость Высоцкого удивляла. Он явно чурался роли арбитра, считая, видимо, что талант искупает многое. На моей памяти он только однажды высказался резко об известных деятелях искусства, и то, когда был в подпитии. В 1974 году я впервые услышал от него осуждение оппортунизма других: «Они оба, оба всеядны — и Никита, и Андрон». Речь, понятно, шла о славных «братьях-разбойниках» Никите Михалкове и Андроне Кончаловском».
С годами у Владимира Семеновича произошла естественная переоценка ценностей, и, что вполне естественно, изменилось отношение к Михалкову не только как к личности, но и к его кинематографическому творчеству...
На мой взгляд, слова Карапетяна о Высоцком «он чурался роли арбитра, считая, что талант искупает многое» прекрасно объясняют поведение поэта при встрече с Никитой Михалковым и его армейским опекуном в мае 1972 года...
Из тех же воспоминаний Давида истекает и понимание того, почему Владимир Высоцкий так, мягко говоря, иронично отозвался об одном из визитов в свой дом Никиты Михалкова. Визит этот ярко описан в воспоминаниях о поэте кинорежиссера Станислава Говорухина.
В 1975 году уже довольно тесное знакомство Михалкова с Высоцким перерастает в соседство: они въезжают в новый, только что построенный «кооперативный» дом на Малой Грузинской улице в Москве и поселяются в квартирах, находящихся в одном подъезде...
Итак, отрывок из эссе Станислава Говорухина «Такую жизнь нельзя считать короткой», одного из самых лучших и правдивых воспоминаний о Владимире Высоцком: «Сидели мы как-то на кухне, пили чай. Зашел на огонек Никита Михалков, сосед по дому. Заглянул на минутку, а просидел час-полтора. Рассказал об Иране — он только что вернулся с Тегеранского фестиваля. Не могу вспомнить, о чем конкретно он говорил, помню только, что слушать было безумно интересно. К тому же весь рассказ был окрашен добрым юмором. Мы с Володей сидели раскрыв рты. Наконец Никита попрощался и ушел. Володя сказал:
— До чего же талантлив. Все наврал, а как интересно!
Вспоминаю это для того, чтобы сказать: Володя и сам был таким. Во всем, что касалось устного художественного творчества. Художник всегда побеждал в нем объективного наблюдателя».
Интересная деталь: это же эссе Говорухина о поэте, только под другим названием — «До и после» — напечатано в сборнике воспоминаний о Владимире Высоцком «Я, конечно, вернусь...», выпущенном издательством «Книга» в 1988 году, к 50-летию Владимира Семеновича. В этой редакции эссе не упоминаются имя и фамилия Никиты Михалкова, а говорится о «соседе по дому». И рассказывал он не о Тегеранском фестивале, а «о загранице. Только что оттуда приехал». Обе публикации разделяют два года. Странно, что в одной редакции воспоминаний имя Михалкова упоминается, а в другой — нет... Согласитесь, без упоминания имени в публикации было бы трудно узнать персону Никиты Сергеевича, скрываемого Говорухиным (или — злым редактором?) под маской «соседа по дому».
В 2011 году Станислав Сергеевич выпустил книгу кинематографических воспоминаний «Черная кошка». В ней также нашел отражение факт неожиданного прихода в гости к Владимиру Высоцкому Никиты Михалкова, свидетелем которого он невольно стал. Но теперь Говорухин описывает визит гостя несколько иначе, чем 20 лет назад: «Сидим с Володей на кухне в его новой квартире на Малой Грузинской, Володя заваривает чай. В те времена хороший чай был редкостью — пили грузинский, индийский «Три слона» каких-то... Лучшим почему-то краснодарский считали, да где же его достанешь?
Володя привозил чай отовсюду — все полки на его кухне были уставлены железными разноцветными коробками с чаем. Запах на кухне был потрясающий — словно попал в знаменитый чайный магазин на Кировской, напротив Центрального телеграфа.
Пьем чай, болтаем... Забежал на огонек сосед сверху — Никита Михалков. Только что вернулся из Тегерана, с кинофестиваля. Рассказывал об Иране, о своих встречах с шахом, с шахиней — мы слушали, раскрыв рот...
Никита ушел, Володя закрыл за ним дверь, вернулся на кухню и произнес: «До чего же талантлив, собака! Все наврал, а как интересно!».
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |