Но это было лишь за секунду до того, как Максон восстановил свое прохладное поведение. - Я нашел Крисс в зале и шел, чтобы объяснить ей свой выбор, прежде чем камеры показали бы нас, но мне кажется у нас есть о чем поговорить.
Я посмотрела на Крисс, и по крайне мере была рада, не увидев радости в ее глазах. Напротив, она посмотрела с грустью.
- Крисс, не могла бы ты вернуться в свою комнату? Тихо? -указал Максон.
Она сделала реверанс и исчезла в коридоре, пытаясь быстрее выйти из этой ситуации.
Максон сделал глубокий вдох, прежде чем снова посмотрел на нас.
- Я знал это, - сказал он. - Я сказал себе, что просто сошел с ума, потому что ты сказала бы мне об этом. Ты должна быть честной со мной. - Он закатил глаза. - Я не могу поверить своим глазам. С первой встречи я знал это. То как ты смотрела на него, какой рассеянной ты была. Этот чертов браслет который ты носила, записка на стене, все это время, когда я думал что потерял тебя снова…это был ты, - сказал он, обращаясь к Аспену.
- Ваше Величество, это моя вина, - солгал Аспен. - Я преследовал ее. Она дала мне совершенно ясно понять, что она не хочет быть ни с кем, кроме вас.
Он ничего не сказал на оправдание Аспена, и подошел к нему прямо посмотрев в глаза. - Как тебя зовут? Твое имя?
Он сглотнул. - Аспен.
- Аспен Леджер, - сказал он, смакую эти слова на вкус. - Убирайся с глаз моих, пока я не отправил тебя в Нью-Азию умирать.
Дыхание Аспена сбилось. - Ваше Величество, я…
- Вон.
Аспен посмотрел на меня еще раз, затем развернулся и пошел прочь.
Я стояла там, молча и неподвижно, боясь посмотреть в глаза Максону. Когда наконец я сделала это, он кивнул подбородком в сторону моей комнаты, и я пошла за ним. Я повернулась, и увидела как он закрыл дверь и запустил руку в волосы еще раз. Он повернулся ко мне, и я увидела как его глаза налились кровью. Он невесело засмеялся.
- Как долго? - спросил он тихо, пытаясь контролировать себя.
- Ты помнишь ту борьбу…- начала я.
Максон засмеялся. - Мы боролись с того дня, когда встретились, Америка! Так что будь поконкретнее!
Я потрясла головой. - После дня рождения Крисс.
Его глаза расширились. - Поэтому он почти всегда был здесь, - сказал он, и что-то вроде сарказма послышалось в его голосе.
- Максон, мне очень жаль. Сначала я защищала его, а потом я начала защищать себя. И после Марли я боялась сказать тебе правду. Я не могла потерять тебя, - умоляла я.
- Потерять меня? Потерять меня? - спросил он пораженный. - Ты поедешь домой с небольшим состоянием, новой кастой и человеком, который тебя преследует! Это я сегодня все потеряю, Америка!
От его слов у меня перехватило дыхание. - Я еду домой?
Он посмотрел на меня так, как будто я была идиоткой, что спросила. - Сколько раз я должен позволить тебе разбивать мое сердце, Америка? Как ты думаешь, это было бы честно жениться на тебе, сделать тебя принцессой, когда на протяжении всех отношения ты лгала мне? Я отказываюсь мучать себя всю жизнь. Ты возможно не заметила, но с меня и так достаточно.
Я разразилась слезами. - Максон, пожалуйста. Мне правда очень жаль; это не то, что ты думаешь. Я клянусь. Я люблю тебя!
Он подошел ко мне, глаза у него были мертвыми. - Из всей лжи, которую ты мне говорила, это была самая большая.
- Это не..- но его глаза заставили меня замолчать.
-Попроси своих служанок постараться. Ты должна уехать с достоинством.
Он прошел мимо меня, закрыв дверь и ушел из нашего будущее, которое я чувствовала в своих руках еще несколько минут до этого. Я вернулась в комнату, держась за живот, будто тело собиралось разорваться от боли. Я подошла к кровати, не в силах больше стоять.
Я плакала, надеясь исчерпать боль из моего тела до церемонии. Каким будет мое лицо после этого? Я посмотрела на часы, чтобы узнать сколько времени у меня осталось….и увидела толстый конверт, который вчера дал мне Максон.
Я решила, что это был последний кусочек его, который я больше никогда не узнаю, поэтому я открыла его в отчаянии.
Глава 29
25 Декабря, 4:30 вечера.
Дорогая Америка, прошло всего семь часов как ты уехала. Уже дважды я ходил по своей комнате, спрашивая понравился ли тебе подарок, а затем вспомнил что тебя здесь нет. Я настолько привык к тебе, что это странно, когда тебя здесь нет. Я почти позвонил тебе несколько раз, но побоялся показаться эгоистом. Я не хочу чтобы ты чувствовала себя как в клетке. Я помню, что ты сказала так о дворце в первую ночь. Я думаю, что со временем ты почувствовала себя здесь свободнее, и не хотела бы разрушить эту свободу. Мне нужно отвлечься, пока ты не вернешься.
Я решил что буду писать тебе, надеясь, что почувствую, как будто я говорю с тобой. Это немного помогает. Я могу представить, что ты сидишь здесь и улыбаешься моим идеям, а может быть, качаешь головой, как бы говоря, что я говорю какие-то глупости. Ты делаешь это иногда, ты знаешь? Мне нравиться как ты выражаешь эмоции. Ты единственный человек, который делает это так, и ты думаешь, что я совершенно безнадежен. Ты смеешься над моими недостатками, признавая их, и все еще продолжаешь быть моим другом. За семь часов я стал очень по тебе скучать.
Интересно, что ты сделала за это время. Я держу пари, что сейчас ты летишь над всей страной, недалеко от дома, и ты в безопасности. Я надеюсь, что ты в безопасности. Я не могу представить, как комфортно ты себя чувствуешь рядом с семьей. Прекрасная дочь, наконец-то, вернулась!
Я все пытаюсь представить себе твой дом. Я помню, что ты говорила, что он очень маленький, и что у вас есть домик на дереве, и что в гараже твой отец и сестра занимались своей работой. Я должен обратиться для этого к своему воображению. Я думаю, ты свернулась калачиком в объятиях своей сестры или пинаешь мяч вместе со своим младшим братом. Видишь, я помню это? То, что ты любишь играть в мяч.
Я попытался представить себе, как вхожу в ваш дом с тобой. Мне бы хотелось увидеть, где ты выросла. Я хотел бы видеть твоего брата, бегающего или в объятиях вашей матери. Я думаю, что тебя утешит присутствие людей рядом, скрип половиц и закрытые двери. Мне бы хотелось сидеть в одной части дома и чувствовать запах на кухне. Я всегда думал, что реальные дома полны ароматами, что бы ни готовилось. Я бы не стал делать часть своей работы. Ничего, что связано с армиями или бюджетами, или переговорами. Я бы сидел с тобой, может быть, пробуя поработать с фотографиями в то время, как ты играла бы на пианино. Мы были бы Пятерками вместе, как ты сказала. Я мог присоединиться к вашей семье за ужином, обсуждая друг с другом в череде разговоров вместо шепота и ожидания нашей очереди. А может быть, я бы спал на дополнительной кровати или на диване. Я бы спал на полу рядом с тобой, если бы ты позволила мне.
Я думаю об этом иногда. Засыпать рядом с тобой, в безопасности. Было бы приятно услышать твое дыхание, как вдыхаешь и выдыхаешь, что-то близкое и тихое, удерживает меня от чувства одиночества.
Это письмо получилось глупым, и я думаю ты знаешь, как я ненавижу казаться глупым.
Но все равно я делаю это. Для тебя.
Максон
25 Декабря, 10:35 вечера
Дорогая Америка,
Уже время ложиться спать, и я пытаюсь расслабиться, но не могу. Все о чем я могу думать - это ты. Я в ужасе оттого, что ты можешь быть ранена. Я знаю, что кто-то скажет мне, что все в порядке с тобой и я просто параноик. Когда кто-то приходит ко мне, чтобы доставить сообщение, мое сердце на минуту замирает, опасаясь худшего: Ты ушла. Ты не вернешься.
Если бы ты была здесь.
Я просто хочу увидеть тебя.
Ты никогда не получишь эти письмо. Это слишком унизительно.
Я хочу чтобы ты вернулась домой. Я продолжаю думать о твоей улыбке и боюсь, что больше никогда ее не увижу.
Я надеюсь, что ты вернешься ко мне, Америка.
С Рождеством.
Максон
26 Декабря, 10 утра.
Дорогая Америка,
Сегодня ночью произошло чудо. Когда я наконец-то проснулся, я убедил себя, что волновался зря. Я пообещал, что сосредоточусь на работе сегодня и не буду так сильно волноваться о тебе.
Я позавтракал и большинство встреч все равно думал о тебе. Поэтому, сказала всем что я болен, и скрылся у себя в комнате, чтобы снова написать тебе, я надеюсь, что дома ты чувствуешь себя лучше.
Я такой эгоист. Сегодня ты будешь хоронить отца, а я только и могу думать, что тебя нет рядом. Написав это, увидев эти слова выведенные моей рукой, я почувствовал себя задницей. Ты там, где должна быть. Я думаю что уже говорил об этом, и надеюсь, что тебе хорошо дома.
Ты знаешь, я не говорил тебе этого, но ты сделала меня намного сильнее, после того как я встретил тебя. Я не слишком высокомерен, но я думаю, что тоже тебя изменил. Я знаю что это изменило меня. С самого начала у тебя был свой сорт бесстрашия, и это сделало меня еще сильнее. Там, где другие девушки готовы бросить сумку с камнями во врага, ты и есть камень. Ты устойчива и способна. И я знаю, что твоя семья видит это в тебе. Но я должен сказать тебе это. Я надеюсь что ты скоро вернешься.
Максон
27 Декабря, 7:40 вечера.
Дорогая Америка,
Я думаю о нашем первом поцелуе. Я говорю именно о том первом поцелуи, а не о втором, когда ты позволила себя поцеловать. Я когда-нибудь говорил, что я чувствовал в тот вечер? Это не просто первый поцелуй; это первый поцелуй с тобой. Я многое видел, Америка, я был во всех уголках мира. Но я никогда не видел ничего так мучительно красивого, как этот поцелуй. Я хотел бы поймать это сетью или написать в книге. Я хотел бы сделать что-то, чтобы сохранить и поделиться с миром этим, чтобы я смог сказать всей вселенной: это то, то мне нравиться; это чувство похоже на то, как будто ты паришь.
Это письмо такое сентиментальное. Что я должен буду сжечь его, пока ты не вернулась домой.
Максон
27 Декабря, полдень
Америка,
Я должен сказать, в любом случае тебе скажут твои служанки. Я немного думал о том, что ты делаешь. Иногда ты напеваешь или поешь в полный голос, когда проходишь по дворцу. Иногда, когда я прихожу в твою комнату, я слышу мелодии, которые ты оставила в моем сердце. Дворец кажется пустым без тебя.
Я почти забыл твой запах. Я скучаю по запаху твоих волос, когда ты поворачиваешься и начинаешь смеяться надо мной, или запах твоей кожи, когда мы гуляем в саду. Ты опьяняешь.
Так что я пошел в твою комнату, чтобы брызнуть твоими духами на платок, глупая попытка представить, что ты еще здесь. И когда я выходил, Мэри заметила меня. Я не уверен, что она искала в твоей комнате, пока тебя не было; но она увидела меня и закричала, на ее крик прибежал охранник, чтобы посмотреть что случилось. Он хотел схватить меня, его глаза угрожающе посмотрели на меня. На меня чуть не напали, а все потому, что я захотел услышать твой запах.
27 Декабря, 11:00 вечера.
Моя дорогая Америка,
Я никогда не писал признания в любви, так что прости, если сейчас оно не удастся…
Самый простой способ признаться будет сказать, что я люблю тебя. Но, по правде, это гораздо большее. Я хочу тебя, Америка. Ты нужна мне.
Я скрывал это от тебя из-за страха. Я боялся, что если скажу тебе это однажды, ты будешь так потрясена, что сбежишь. Я боюсь, что где-то в твоем сердце есть другая любовь, которая никогда не умрет. Я боюсь, что ошибусь снова, и ошибка будет так велика, что ты отступишь в свой тихий мир. Ни упреки наставников, ни побои отца, ни мое изолированное юношество, никто не ранят меня так, как твой уход.
Я продолжаю думать, что ты уйдешь, и это будет как удар в спину.. Итак, я собрал все свои мысли, боясь того момента, когда они будут вытеснены другими, и ты будешь стоять рядом, счастлива, что ты мой друг, но не будешь моей единственной, моей королевой, моей женой. Все что я хочу, это чтобы ты стала моей женой. Я люблю тебя. Я боюсь признаваться в этом, но это действительно так.
Я никогда не радовался смерти твоего отца, горю, которое на тебя навалилось и пустоте, которую я почувствовал, когда ты уехала. Но я очень рад, что ты уехала, ведь никогда я не пробовал представить жизни без тебя. Но сейчас я уверен, что я не хочу этого.
Если бы я был художником как ты, я нашел бы способ достоверно описать, чем ты стала для меня. Америка, любовь моя, ты солнечный свет, падающий сквозь кроны деревьев. Ты смех, который отгоняет грусть. Ты ветерок в слишком теплый день. Ты ясность в разгар путаницы.
Ты не мир, но ты все, что делает мир прекрасным. Без тебя, моя жизнь превратилась бы в тягостное существование, но это все, что удалось бы сделать.
Ты сказала, чтобы все получилось, один из нас должен был совершить прыжок веры. Я думаю, что я обнаружил, каньон, который надо преодолеть, и я надеюсь найти тебя, ждущей меня с другой стороны.
Я люблю тебя, Америка.
Навечно твой,
Maксон.
Глава 30
Большой Зал был переполнен. На этот раз, вместо короля и королевы, сосредоточием всего бы Maксон. На немного возвышающейся платформе, Maксон, Крисс, и я сидели за украшенным столом. Мне казалось, что наше расположение неправильно. Я была справа от Максона. Всегда считала, что находится справа от кого-то хорошо, заслуженное место. Но до сих пор он все время говорил с Крисс. Как будто я уже не в курсе, что произойдет.
Я старалась выглядеть счастливой, когда окинула взглядом комнату. Она было забита людьми. Гавриил, конечно, находился в углу, выступал перед камерой, повествуя о развитии событий.
Эшли улыбнулась и помахала, и Анна, которая стояла рядом с ней, подмигнула мне. Я кивнула им, все еще слишком нервничая, чтобы говорить. В задней части комнате, в обманчиво чистой одежде, я увидела Августа, Джорджию и других северные повстанцы, которые сидели рядом за столом. Конечно, Максон хотел чтобы они были здесь, чтобы встретиться с его новоиспеченной женой. Он не знал, что она была одна из них.
Они напряженно исследовали комнату, как будто боялись, что в любую минуту охранники узнали бы их и атаковали. Но охранники, казалось, не обращали никакого внимания на них, они были слишком сосредоточены, их глаза метались по комнате. Я даже заметила, что один или двое не брились, и выглядели немного грубо. Хотя это было большое событие. Может быть они просто спешили.
Мои глаза скользнули по королеве Эмберли, беседующей со своей сестрой Адель и стайкой ее детей. Она выглядела сияющей. Она ждала этого дня так долго. Она могла полюбить Крисс как собственную дочь. На мгновение меня захлестнула ревность.
Я повернулась и снова оглядела лица прошедших Отбор, и на этот раз мои глаза остановились на Селесте. Я видела ясный вопрос в ее глазах: что тебя так беспокоит? Чуть покачав головой, я дала понять, что проиграла. Она адресовала мне тонкую улыбку и одними губами произнесла: “Все будет хорошо”. Я кивнула и попыталась ей поверить. Она отвернулась, смеясь над чем-то сказанным рядом; и я, наконец, посмотрел направо, натолкнувшись на лицо охранника, приставленного ближе к нашему столу
Аспен был смущен. Он озирался по сторонам, как и другие люди в форме, было видно, что он пытается обдумать что-то. Как будто складывал пазл в своей голове. Я хотела, чтобы он взглянул на меня, чтобы без слов объяснить, чем он так обеспокоен.
- Пытаешься назначить время, чтобы встретиться позже? - спросил Максон, и я дернула головой назад.
- Нет, конечно, нет.
- Это не так важно. Семья Крисс прибудет во второй половине дня для небольшого праздника, и твоя тоже, чтобы забрать тебя домой. Похоже, последние дни складываются для них неудачно.Они имеют тенденцию сопровождаться трагедией.
Он был так холоден, так отстранен. Будто он и не Максон вообще.
- Ты можешь оставить этот дом, если хочешь. Я уже заплатил за него. Но, я хотел бы, чтобы ты вернула мои письма назад.
- Я читала их, - прошептала я. - Я люблю их.
Он фыркнул, точно это была шутка. - Не знаю, о чем я думал.
- Пожалуйста не делай этого. Пожалуйста. Я люблю тебя, - мое лицо скривилось от боли.
- Не. Смей, - процедил Максон сквозь стиснутые зубы. - Приклей улыбку и носи до последней секунды.
Я сморгнула слезы и слабо улыбнулась.
- Продолжай в том же духе. И не позволяй вести себя по-другому, до тех пор, пока не покинешь комнату, поняла? -
Я кивнула.
Он посмотрел мне в глаза. - Я буду рад, когда ты уйдешь.
После того, как он выплюнул последние слова, он снова улыбнулся Крисс. Я уперла взгляд в мои колени на минуту, выравнивая свое дыхание, стараясь храбриться и делая вид, что все в порядке.
Когда я снова подняла глаза, то старалась не смотреть не на кого. Я не думала, что смогу выполнить последнее пожелание Максона. Вместо этого я сфокусировала взгляд на стенах. Тогда я заметила, что большинство охранников отшли от них, как по невидимому сигналу. Куски красной ткани выглядывали у них из карманов и были обвязаны вокруг головы.
Я в замешательстве смотрела, как охранник с красной меткой подошел сзади к Селесте и пустил пулю прямо ей в затылок.
Крик и выстрелы раздались одновременно. Резкие крики боли заполнили комнату, добавляясь к какофонии скрипящих стульев, тел, ударяющихся о стены, панике людей, пытающихся быстро убежать на каблуках и в костюмах. Люди кричали, когда стреляли, что делало всю сцену устрашающей. Я потрясенно стояла, наблюдая смерти огромного количества людей за считанные секунды. Я поискала глазами короля и королеву, но они ушли. Меня сковал страх, потому что я не знала, поймали их или они спаслись. Я поискала глазами Адель с детьми. Их нигде не было и это было даже хуже, чем пропажа короля и королевы.
Рядом со мной Максон пытался успокоить Крисс. - Ложись на пол,” - сказал он ей.- С нами ничего не случится.
Я посмотрел направо на Аспена и задрожала на миг. Он опустился на одно колено, целясь в толпу. Видимо, он очень уверен в своей цели, чтобы сделать это.
Краешком глаза я увидела красный цвет. Внезапно охранник-повстанец встал около нас. Как только я подумала об этом, что-то щелкнуло.. Анна рассказывала мне, что такое случалось и раньше, когда мятежники получали форму солдат и проникали во дворец. Но как?
Крисс снова вскрикнула, а я поняла, что охранники, которых направляли в наших дома не оставляли свои посты вовсе. Они мертвы и похоронены, а их украденную одежду мы видим сейчас перед собой.
Но эта информация не предвещала мне ничего хорошего сейчас.
Я знала, что должна бежать. И Крисс с Максоном тоже, если хотят выжить. Но я зачарованно смотрела на грозную фигуру, направившую ружье на Максона. Мы посмотрела друг другу в глаза. Я хотела сказать ему. Я повернула обратно, к этой грозной фигуре.
Радостная улыбка появилась у него на лице. Он медленно перевел ружье на меня, потому что подозревал, что это будет более занимательно и больнее для Максона.
Я не думала звать на помощь. Я совсем не могла двигаться, но увидела размытые очертания костюма Максона, когда он бросился ко мне.
Я упала на пол, не в состоянии думать, что будет дальше. Максон закрыл меня, пролетев передо мной. Когда я упала на пол, я заметила Аспена. Он бросился к столу и оттолкнул стул, который врезался в меня.
- Я убил его! - выкрикнул кто-то. - Найдите короля!
Я слышала крики восторга, они были довольны. И кричали. Было так много криков. Когда я вышла из ступора, звуки врезались в мои уши. Все стулья и тела лежали на полу. Охранники что-то кричали. Раздались выстрелы и тошнотворный треск пронизывал мои уши. Это было столпотворение.
- Тебе больно? - требовательно спросил Аспен, преодолевая волнение.
Поразмыслив, я покачала головой.
- Не двигайся.
Я наблюдала, как он стоял в широкой позе и прицеливался. Он несколько раз выстрелил. Глаза сфокусированы, тело не напряжено. По звуку выстрелов можно было определить, что больше и больше повстанцев пытаются подойти к нам. Благодаря Аспену, им это пока не удалось.
После быстрого обзора он снова присел. - Я собираюсь вывести ее отсюда, пока это не погубило ее.
Он прополз ко мне и схватил Крисс, которая закрывала уши руками и плакала. Аспен открыл ее лицо и ударил по нему. Она не поняла, что происходит и замолчала, чтобы услышать его приказы как выйти из комнаты, и прикрывая голову она ушла.
Стало тихо. Люди должно быть покинули помещение. Или умерли.
А потом я заметила еще одну ногу, выглядывающую из-под скатерти. Боже мой! Максон!
Я бросилась под стол и нашла с трудом дышащего Максона, большое красное пятно расплывалось на его рубашке. Он был ранен под левым плечом, и все выглядело очень серьезным.
- О, Maксон, - воскликнула я. Не зная толком, что еще сделать, я скомкала подол своего платья в руках и прижала к пулевому ранению. Он вздрогнул немного. - Я так виновата.
Он накрыл мою руку своей. - Нет, это я виноват, - выдавил он. - Я собирался разрушить обе наши жизни.
- Не говори ничего сейчас. Просто соберись, хорошо?
- Посмотри на меня, Америка.
Я несколько раз моргнула и перевела на него взгляд. Через боль, он улыбнулся мне.
-Разбей мне сердце. Хоть тысячу раз. Только ты имеешь право его разбивать.
-Тссс, - попросила я.
-Я буду любить тебя до последнего вздоха. Каждый удар моего сердца принадлежит тебе. Я не хочу умирать, не сказав тебе этого.
- Пожалуйста, не надо, - у меня сдавило горло.
Он положил руку мне на голову. Давление было слабым, но я поняла, что он хочет. Я наклонилась поцеловать его. Это был поцелуй, полный неуверенности и надежды, как и каждый наш поцелуй.
-Не сдавайся, Максон. Я люблю тебя; только не сдавайся.
Он сбивчиво вздохнул.
Аспен появился рядом, и я закричала от страха, прежде, чем поняла, что это он.
-Крисс в убежище, Ваше Величество, - деловито сказал Аспен. -Теперь ваша очередь. Вы можете идти?
Он потряс головой.
-Пустая трата времени. Возьми ее.
-Но, ваше величество—
-Это приказ, - сказал он так повелительно, как только мог.
Максон и Аспен обменялись взглядами.
-Да, сэр.
-Нет! Я не уйду! - настояла я.
Ты пойдешь, - сказал Максон устало.
-Пошли, Мер. Нужно торопиться.
-Я не уйду!
Так быстро, будто он был здоров, Максон схватил Аспена за одежду.
-Она выживет. Ты понял меня? Несмотря ни на что, она выживет.
Аспен кивнул и сильнее схватил меня за руку.
-Нет! - закричала я. -Максон, пожалуйста!
-Будь счастлива, - выдохнул Максон и ущипнул меня за руку последний раз, прежде чем Аспен поволок меня. Я закричала.
Как только мы вышли за двери, Аспен прижал меня к стене.
-Замолчи! Чем быстрее я доставлю тебя в убежище, тем скорее я вернусь за ним. Тебе придется делать все, что я скажу. Поняла?
Я кивнула.
-Хорошо, стой тихо, - сказал он, доставая ружье и волоча меня в коридор. Мы посмотрели вверх и вниз и увидели кого-то, бежавшего от нас в конце коридора. Как только он ушел, мы двинулись. За углом мы натолкнулись на охранника, лежавшего на земле. Аспен проверил пульс и затряс головой. Он обыскал его, забрал ружье и отдал мне.
-Что я должна делать с этим? - спросила я испуганно.
-Стрелять. Но сначала убедись, друг это или враг. Это смертельное оружие.
Это был напряженный момент, несколько минут мы ныряли в повороты и проверяли убежища, которые были уже заняты и заблокированы. Казалось, что большая часть действий перенеслась наверх или на улицу, потому что хлопки выстрелов и крики неизвестных людей стали приглушенными. Тем не менее, каждый раз, когда мы слышали малейший звук, мы делали паузу, прежде чем идти.
Аспен заглянул за угол. - Это тупик, будь начеку.
Я кивнула. Мы быстро перебежали в конец короткого коридора, и первым, что я заметила, было яркое солнце, льющее лучи через окно. Небо не знало, что мир разваливается? Как может солнце светить сегодня?
- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - прошептал Аспен, протягивая руку к замку. К счастью, он был открыт.
- Да! - он вздохнул, отодвигая дверь и оставляя половину зала вне поля зрения.
- Аспен, я не хочу быть здесь.
- Ты должна. Должна быть в безопасности для очень многих людей. И… Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня.
- Что?
Он ерзал. - Если со мной что-то случится… Мне нужно сказать тебе -
Через плечо, я заметила красную повязку, на ком-то показавшемся из-за угла в конце зала. Я дернула пистолет и направила мимо Аспена в фигуру. Не медля и секунды, Аспен толкнул меня в убежище и захлопнул дверь, оставив меня одну в темноте.
Глава 31
Я не знаю, как долго сидела там. Я продолжала прислушиваться к происходящему за дверью, хотя знала, что это бесполезно. Когда Maксон и я были заперты в убежище несколько недель назад, мы не могли услышать ни одного звука внешнего мира. Хотя тогда было так много разрушений.
Я всё еще надеялась. Может быть с Аспеном все будет хорошо и может быть дверь откроется в любую секунду. Он не может быть мертвым. Нет. Аспен был борец; он всегда был борцом. Когда голод и нищета угрожали ему, он перенес это. Когда мир отнял у него отца, он удостоверился, что его семья выживет. Когда Отбор забрал меня, когда проект взял его, он не перестал надеяться. По сравнение со всем этим, пуля была крошечной. Нет, пуля не убьет Аспена Леджера.
Я прижималась ухом к двери, молясь услышать слова, дыхание, но ничего не было. Я сосредоточилась, прислушиваясь к чему-то, что было похожим на затрудненное дыхание Максона, когда он умирал на полу.
Я подняла глаза вверх, моля Бога сохранить ему жизнь, Конечно, каждый во дворце будет искать Максона и его родителей. Им первым окажут помощь.
Они не могут позволить ему умереть, они не могут этого допустить.
Оставалась ли надежда?
Он выглядел таким бледным. Даже последнее пожатие моей руки было слабым.
Будь счастлива.
Он любил меня. Он действительно любил меня. И я любила его. Несмотря ни на что, несмотря на то, что разделяло нас - наши касты, наши ошибки, мир вокруг нас - мы должны были быть вместе.
Я должна быть с ним. Особенно сейчас, когда он, возможно, умирал. Я не должна прятаться.
Я встала и начала искать выключатель. Я стала хлопать, пока не нашла его. Я осмотрела пространство. Оно оказалось меньше, чем там комната, в которой я была. Здесь была раковина, но не было туалета, только ведро в углу. Скамейка была прижата к двери, на полке было несколько пакетов с едой и одеяло для спины. И наконец, холодный и ожидающий, на полу лежал пистолет.
Я даже не знала, сработает ли, но я должна была попробовать. Вытащив скамью на середину комнаты, я опрокинула ее на бок широким сиденьем к двери. Я присела под импровизированной баррикадой, проверяя высоту, и поняла, что прикрытие вышло не особо. Но так нужно было сделать.
Когда я встала, то споткнулась о свое платье. Запыхавшись, я начала искать что-то на полке. Тонкий нож был предназначен для того, чтобы открыть и разделить еду, но он также очень хорошо резал ткань. После того, как я разрезала свое платье и его подол до колена, я взяла несколько кусков ткани и сделала из них пояс, а затем засунула туда нож.
Я вытащила одеяло, ожидая что там будут осколки. Посмотрев еще на комнату, я попыталась подумать, что еще я могу взять с собой и использовать. Но нет. Ничего не было.
Нырнув под скамейку, я прицелилась на замок, пытаясь успокоить дыхание, и выстрелила.
Звук отдавал эхом в крошечном пространстве, напугав меня, хотя я и ожидала этого.
После того, как я была уверена, что пуля не срикошетит по комнате, я поднялась, чтобы проверить дверь. Над замком появилась маленькая воронка, в которой было видно, что стены сделаны из металла. Я расстроилась, что ничего не получилось. Но я знала, что если ударить по замку несколько раз, то возможно я смогу выбрать отсюда.
Я спряталась за скамейку и попробовала еще раз. Выстрел пришелся в дверь, но не в то место. Я была расстроенной, попыталась выровняться, понадеявшись, что это поможет. Все что я смогла сделать, так это только вырезать несколько кусков из двери.
Я продолжала пробовать, пока не услышала щелчек, и я поняла, что патроны закончились. Я бросила ружье и побежала к двери. Я ударила о нее всей силой моего тела.
- Открывайся! - я врезалась в нее снова. - Открывайся!
Я била в дверь кулаками, безрезультатно. - Нет! Нет, нет, нет! Я должна выйти!
Дверь оставалась на месте, молчаливая и суровая, насмехаясь на моим горем, своей неподвижностью.
Я сползла на пол, плача теперь, осознав, что не могу ничего сделать. Аспен, может быть, уже стал безжизненным телом, протянувшим ноги далеко от меня, и Maксон… конечно, сейчас его не стало
Я свернулась клубочком у двери, положив на нее голову.
- Если ты выживешь, - шептала я, - я позволю называть себя “твоя дорогая”. Я не буду жаловаться, я обещаю.
Мне оставалось только ждать.
Я все гадала, хотя у меня не было никакой возможности узнать наверняка. Каждая минула была невыносимой. Я никогда не чувствовала себя настолько бесполезной, и это беспокойство убивало меня.
Казалось спустя вечность, я услышала щелчок замка. Кто-то пришел за мной. Я не знала, был он другом или нет, так что наставила на дверь пистолет без патронов. Пусть хоть выглядит пугающе. Дверь со скрипом отворилась, и свет из окна проник внутрь. Означает ли это,что был все еще тот же день? Или уже следующий? Я удерживала цель, хотя для этого пришлось прищуриться.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |