В знаменитой статуе Августа скульптору удалось правдиво передать черты лица императора. Но общий облик Августа еще идеализирован. Постепенно художники стали выделять в лице человека самое главное и подчинять ему второстепенное. Они стремятся передать не только портретное сходство, но и суть характера человека. Клавдий изображен с его плутоватой улыбкой, Нерон -- с тяжелым взглядом преступника, Вителлий -- с бычьей шеей, заплывшей жиром, Каракалла -- с выражением рассвирепевшего зверя. Удивительно, что императоры-самодуры, не терпевшие ни в чем противоречия, позволяли художникам говорить о себе жестокую правду. Один из лучших портретов -- портрет римлянина из Неаполя. Облик старого, много испытавшего в жизни человека передан удивительно реалистично.
2.5 Изобразительное искусство Древнего Рима
Изобразительное искусство Римской империи впитало в себя достижения всех завоеванных земель и народов. Дворцы и общественные здания украшались настенными росписями и картинами, главным сюжетом которых были эпизоды греческой и римской мифологии, а также пейзажные зарисовки. В период империи особое внимание получила портретная скульптура, характерной особенностью которой являлся исключительный реализм в передаче черт изображаемого лица. Многие произведения скульптуры представляли прекрасно выполненные копии классических греческих и эллинистических произведений искусства. Особенно распространенным видом искусства была мозаика и обработка, драгоценных металлов и бронзы.
В живописи, где римляне также выказали себя усердными учениками греков, они проявили больше оригинальности, чем в скульптуре, К сожалению, живопись менее долговечна, нежели скульптура, поэтому образцов первой сохранилось меньше, чем примеров второй. Исключением следует считать настенные фрески, обнаруженные археологами в домах Помпеи, Геркуланума и Рима. Их выделяют приятные цвета, живые краски, свобода живописной манеры, свидетельствующие об огромном таланте римских художников. Рим отличался портретным искусством, там в избытке можно было встретить уличных художников, за несколько центов тут же создающих портреты горожан.
Римская живопись, отталкиваясь непосредственно от греческих образцов, использовала различные возможности для пластического изображения: цветовая и воздушная перспектива, свет и тени создавали иллюзию пространства. Художники часто изображали сцены из повседневной жизни и натюрморты. О живописи эпохи Римской империи мы можем судить прежде всего по фрескам, покрывавшим стены домов знати. Само по себе искусство декорирования восходит к греческой традиции расписывания стен и обустройства внутренних двориков скульптурами. Орнаментальная живопись интерьеров в течение I века до н. э. вытеснялась имитацией архитектурного декора и свелась в итоге к живописи и скульптуре «тромлей», что отражало тяготение к пышности.
Неплохо сохранились фрески нескольких вилл города Помпеи, засыпанных пеплом в результате извержения вулкана Везувия. Они показывают, что художники свободно владели всеми живописными средствами, (богатой палитрой, игрой света и тени, точным рисунком и т. п.). Станковая живопись не сохранилась, но из письменных источников известно, что ведущим жанром был портрет. Наряду с жилищем римляне расписывали -домашнюю мебель и посуду.
В отличие от Египта и Греции, искусство использовалось римлянами не для выражения возвышенных чувств и идей, а больше для демонстрации богатства, престижа, статуса.
2.6 Литература эпохи Древнего Рима
С середины II в. до н. э. латинское начало набирало силу: прозаики перешли на родной язык (ранее римские литераторы писали по-гречески). Латынь переживала становление литературного национального языка, а литература стала играть немаловажную роль в древнеримской культуре.
Император Август привлекал к себе лучших писателей своего времени. Его время называют «золотым веком римской культуры». Самыми прославленными поэтами были Вергилий, Горация, входившие в кружок Мецената -- приближенного Августа -- покровителя талантов, а также Овидий. Под пером Луцилия родился новый, чисто римский жанр -- сатира. Общеизвестным, знаменитым творением Вергилия стала поэма «Энеида», посвященная странствиям Энея, в которой соединялись воедино любовь автора к древним преданиям, греческие философские воззрения иа строение Космоса, греческие представления о мировой душе и посмертной судьбе; мысли о награде тем, кто верно служит отечеству, я о каре предавших его. Вергилий умер, не успев закончить «Энеиду», но именно эта поэма обессмертила его имя. «Энеида» является самым популярным памятником римской литературы.
Гораций писал любовные стихи и сатиру, высмеивал пороки римского общества. Это его перу принадлежит знаменитое стихотворение «Памятник», которое так мастерски переводили Ломоносов, Державин, Пушкин.
Овидий знаменит своими любовными элегиями, но особенно поэмой «Метаморфозы» -- мифологическим эпосом, в котором повествуется о превращениях людей в растения и животных. Поэма завершается легендой о том, как Юлий Цезарь превращается в звезду.
Современниками Августа были известные историки Тит Ливий, Дионисий Геликарнасский, географ Клавдий Птолемей, анатом и физиолог Гален, архитектор Витрувий, автор великолепного трактата по архитектуре, прославившего его имя.
2.7 Римское право
Заимствованная у греков античная мифология у римлян утратила свою поэтичность. Римские философы занимались не умозрительными размышлениями и обобщениями, а прикладными вопросами. Они не спрашивали: «Что есть человек?», их интересовало: «Как он должен жить».
Римская литература славится не столько своей поэзией, сколько прозой. Трезвый утилитаризм лежит в основе всей деятельности Древнего Рима. Культура для римлян в первую очередь -- средство разумной организации жизни. Не случайно именно в Древнем Риме была создана рациональная система управления государством, которая была закреплена в знаменитом римском праве, ставшем образцом для потомков. Можно сказать, что вся правовая жизнь современного общества строится на фундаменте, который когда-то заложили римские правоведы.
Кодекс Хаммурапи был единственной разработанной системой права в те времена. В Древней Греции, несмотря на то, что законодательством занимались Солон, Клисфен и другие выдающиеся государственные деятели, фундаментально разработанной системы права не было; впрочем, в условиях прямого народовластия она и не требовалась. Поэтому Сократ был вынужден доказывать несправедливость и суда, и закона своей смертью. В Древнем Риме, напротив, на протяжении всей его истории первостепенное внимание уделялось кодификации обычаев и разработке правовых норм.
Древнейшее римское право представлено Законами XII таблиц, в которых кодифицированы обычаи и традиции предков. Составлены эти таблицы в 451-450 гг. до н. э., позже в них вносились изменения и дополнения. Правовые нормы регулировали вопросы землевладения и наследования собственности. Право еще не было разделено на уголовное, гражданское, имущественное и административное. Римское право носило обобщенный, комплексный характер. В дальнейшем произошло некоторое разделение: право разделено на естественное и гражданское. Затем выделилось государственное право, а позже правовые нормы, которые впоследствии стали общими для человечества (поклонение богам, почитание родителей и служение родине, зашита от насилия и несправедливости, война, царская власть, установление границ). Наиболее разработано было частное право.
Важной особенностью римского законодательства было исключительное право pater familias, согласно которому вся собственность семьи юридически принадлежала лишь отцу, который распоряжался не только имуществом, но и людьми (например, мог продать сына и т. д.). Сын в семье не имел никакой собственности, независимо от того, какое положение он занимал в обществе. Подчеркивая особое место права собственности в системе римского права, Цицерон говорил, что закон справедлив и соответствует природе лишь в том случае, если защищает собственность.
В период существования Республики римское право было более демократичным. Так, оно утверждало, что все свободные граждане Рима равны перед законом, что суд должен совершаться открыто, что свободного гражданина нельзя пытать. Все это не оставалось простой декларацией, а осуществлялось в реальной жизни. В эпоху империи суд перестал быть публичным и из обязанности гражданской общины превратился в дело государственное, право и суд стали централизованными, влияние общинного права было уничтожено. Рабы становились подданными не только господ, но и государства, в компетенцию которого перешел суд над рабами.
Особенностью римского права периода империи был принцип favor libertatis. Он состоял в том, что в случае сомнений в достаточности доказательств виновности обвиняемого суд должен решать вопрос в его пользу. В дальнейшей истории права и судопроизводства из этого принципа родится (в новое время!) презумпция невиновности -- один из основных демократических принципов современного права.
Заключение
Таким образом, можно сделать следующие выводы.
Основные принципы художественной культуры двух народов были в своих истоках различны. Прекрасное, «надлежащая мера во всем», было для грека и идеалом и принципом культуры. Греки признавали могущество гармонии, соразмерности и красоты, римляне не признавали иного могущества, кроме могущества силы. Они создали великое и могучее государство, и весь строй римской жизни определялся это и велико и мощью.
Но гуманистическое начало, благородное величие и гармония, составляющие основы греческого искусства, в Риме уступили место тенденциям возвеличить власть императоров, военную мощь империи. Отсюда масштабные преувеличения, внешние эффекты, ложный пафос громадных сооружений, и рядом -- нищие лачуги бедняков, тесные кривые улочки и городские трущобы.
В области монументальной скульптуры римляне остались далеко позади греков и не создали памятников столь значительных, как греческие. Но они обогатили пластику раскрытием новых сторон жизни, разработали бытовой и исторические рельеф, который составил важнейшую часть архитектурного декора.
Лучшим в наследии римской скульптуры был портрет. Как самостоятельный вид творчества он прослеживался с начала I века до к. э. Римляне явились авторами нового понимания этого жанра.
Многие памятники римской культуры сохранились до наших дней Латинский язык на протяжении Средневековья и Нового времени был языком всех образованных людей, до сих пор он используется в научной терминологии, особенно в медицине, биологии, юриспруденции, о также в естественных и общественных науках. На основе латинского языка возникла целая группа романских языков, на которых говорят народы значительной части Европы Римская архитектура, опиравшаяся на греческие каноны, стала основой европейской архитектуры эпохи Возрождения и Нового времени. К числу самых выдающихся достижений римлян относится созданная ими правовая система, сыгравшая решающую роль в дальнейшем развитии юридической мысли. И, наконец, именно Древний Рим явился колыбелью христианства -- религии, объединившей все европейские народы и в огромной степени повлиявшей на судьбы человечества.
Римляне под влиянием Греции и Востока создали свою самобытную культуру, которая глубоко проникла в культуру большинства европейских народов. С момента падения Римской империи прошло более полутора тысяч лет. Но и сегодня мы можем видеть руины древних городов, хорошо сохранившиеся каменные дороги, акведуки, остатки древних величественных дворцов и общественных зданий- Культура Древнего Рима до сих пор живет в языке культуры Средиземноморья -- латыни, в современном праве, в городской архитектуре Европы, в обычаях и традициях многих европейских народов.
5-РЕЛИГИЯ ДРЕВНИХ КЕЛЬТОВ.
Как уже было сказано, религия занимала одно из ведущих мест в общественной жизни кельтов. Доходя подчас до мистицизма, она прочно держала сознание всех верующих и делала их гибким материалом в руках правящих слоёв. Религия дала ростки во всевозможные культы, обряды, обычаи, традиции, мифы и эпос.
Основные положения о боге можно найти в триадах ирландских бардов. В них постулируются основные положения мировоззрения кельтов относительно многих вопросов. Есть триады о человеке и его будничности, существах вообще и, конечно, о боге. Итак, что же понимали под этим словом кельты?
·Существуют три первичных единства, и каждое из них возможно лишь единым: единый Бог, единая Истина и одна точка Свободы, т. е. точка равновесия всех противоположностей.
·Символом этого равновесия были так называемые качающиеся камни, которые при огромном весе могли быть сдвинуты простым прикосновением рук.
· Три вещи проистекают из трех первичных единств: всякая Жизнь, всякое Благо, всякое Могущество.
· Бог необходимо троичен: Он составляет бoльшую часть Жизни, бoльшую часть Знания, бoльшую часть Могущества, и не может в нем быть больше этой бoльшей части каждой вещи.
· Три Божьих величия: совершенная Жизнь, совершенное Знание, совершенное Могущество.
· Три вещи обязательно возобладают: высшее Могущество, высший Разум, высшая Любовь Бога.
· Три гарантии того, что Бог делает и совершит: Его бесконечное Могущество, Его бесконечная Мудрость, Его бесконечная Любовь, так как нет ничего, что не могло быть свершено, стать истинным и не быть волнимым этими тремя атрибутами.
· Три вещи, которыми Бог не может не быть: тем, в чем должно заключаться совершенное Благо; тем, что должно желать совершенное Благо; и что должно выполнить совершенное Благо.
· Три вещи, которые Бог не может не совершить: самое полезное, самое необходимое, самое прекрасное для каждой вещи.
· Три главные цели деятельности Божества, как творца всякой вещи: уменьшить зло, усилить добро, сделать явным всякое различие таким образом, чтобы дать возможность узнать то, что должно быть и чего быть не длжно.
· Три Божьих необходимости: быть бесконечным в самом себе, быть конечным по отношению к конечному, быть в согласии со всяким видом.
Очень удобная религия. Как иначе можно управлять варварами? Никак! Человечаская сила может вызвать сопротивление, мудрость – непонимане, любовь вообще не годится для управления древними народами. А вот Бог, носитель бесконечного могущества, разума и любви (в лице друидов), являясь к тому же невидемым объектом бесприкословного поклонения на протяжении многих поколений, для этой цели очень подходит. Ведь верить может каждый. Любое благо – от Бога, как же не поклоняться хотя бы за это? Однако нельзя требовать сверхъествственного – на самое полезное, необходимое и прекрасное Он не способен. Но Бог может помочъ достичъ этого – потём уменьшения зла, усиления добра и прозрения – но опять-таки не у всех, а лишь у друидов. Сложность формулировок к тому же оставляла за друидами возможность словесных прений для доказательства правоты и поддержания веры.
Другие триады так же тесно связаны с Богом, что говорит о глубоком проникновении религии в другие сферы жизни. Ниже приведена часть триад «О существах вообще».
· Три вещи Бог дал всякому существу: полноту его собственной природы, полное выявление (отличительно) его Индивидуальности и самобытность его Авен (Эго). В этом заключается действительное и полное определение личности каждого существа.
· Три круга бытия: круг пустоты (Cylch y Ceugant), где кроме Бога нет ничего ни живого, ни мертвого, и никто, кроме Бога, не может его пройти; круг перевоплощения (Абред), где всякое одухотворенное существо рождено смертью, и человек проходит его; круг блаженства (Гвинфид), где всякое одухотворенное существо рождено жизнью и человек пройдет его в небе.
· Три необходимые фазы всякого существования по отношению к жизни: начало в Аннвфн (Annwfn — бездна), перевоплощения в Абреде и Полнота в небе или круге Гвинфид; без этих трех фаз нет жизни — кроме как у Бога.
Вот ещё один важный момент учения: Бог даёт жизнь, наделяет тело душой (индивидуальностью, самобытностью) и после смерти тела берет все обратно. Об этом же пишет Цезарь в «Галльской войне». Друиды доказывают, что души не погибают и после смерти они переходят из одного тела в другое — они думают, что этот взгляд пробуждает в людях смелость, заставляя их презирать страх смерти. Это было просто необходимо для кочевых воинственных племен.
· Три силы бытия: не иметь возможности быть другим, не быть обязательно другим, и не иметь возможности быть лучшим по немыслимости этого. В этом заключается совершенство всякой вещи.
В этом месте видно, как с помощью религии пытались усмерить животрепещащую тему классового неравенства. Да, фраза туманная, но основная мысль мне кажется следующей: будь тем, кем уже являешься и не помышляй о лучшем — и будешь совершенен. В своей посредственности? Неважно, исходная формулировка слух не режет, даже наоборот. А тем временем ещё один кирпичек заложен в сознание.
После жизни человек попадает на круг перевоплощения, соответственно есть триады о нахождении человека на круге Абред.
Вот некоторые из них:
·Три вещи с каждым днем усиливаются вследствие возрастающего к ним стремления: Знание, Любовь, Справедливость.
· Три вещи постоянно уменьшаются: Мрак, Заблуждение, Смерть.
И, наконец, две триады о нахождении человека на круге Гвинфид.
· Три главные преимущества круга Гвинфид: Отсутствие зла, отсутствие нужды, отсутствие смерти.
· Три полноты счастья в Гвинфиде: участие во всяком качестве с особым совершенством; обладание всякой гениальностью с гениальностью исключительной; охватывает все существа чувство любви, обладая вместе с тем любовью единичной — любовью к Богу. И в этом заключается полнота неба Гвинфид.
Так вот зачем эти два круга: там каждый обретет всё то, что не получил от жизни. Будучи совершенным, человек отдаёт душу в круг Абред. Там к нему сами собой приходят в полной мере знание, любовь и справедливость. Интересно было бы знать мнение авторов оригинала по первому пункту: знание чего? Уж не ужели того, что двух остальных пунктов не было? А в круге Гвинфид исчезают зло, нужда и смерть. Раз исчезают, значит, они были. Всё, о чем прямо говорится в триадах, так это о том, что была смерть — иначе на эти два круга не попасть. Но выходит, что было и зло, и нужда. Такое чувство, что Абред и Гвинфид – оправдание религии, почему же надо верить. Как было показано, триады «О Боге» указывают лишь на Его существование, и что все ему обязаны своим настоящим и будущим. Так вот, круг Гвинфинд наделяет человека особым совершенством, исключительной гениальностью и любовью к Богу – за столь щедрый дар. Реальность уравновешивается вымыслом, дополняется обрядами, традициями, мифами и плотно занимает сознание кельтов.
Практически каждое сословие обширно практиковало большое количество всевозможных обрядов, причем эти обряды явно выходили за рамки чисто практических земледельческих или иных действий. Это скорее было нечто более общее, и, вероятно, кельты воспринимали это не иначе как поддержание миропорядка. Именно это — тот ключевой пункт, который принципиально выделяет кельтское сакральное мировоззрение из других сходных концепций, придает ему такое общественное значение и определяет многие характерные особенности кельтской мифологии. В целом можно сказать, что эта особенность мировосприятия кельтов проявлялась не только в магии и обрядовых действиях.
Кельты остро ощущали связь цивилизации с природой практически во всех сферах своей деятельности. Так, в частности, ирландский эпос описывает теснейшую взаимосвязь королевской власти и общего миропорядка, а также большое количество знамений, прямо связанных с этим. Правление незаконного короля вызывает тотальный неурожай, камень Фаль — одно из сокровищ племен богини Дану — вскрикивает под истинным королем и т. д. Король имел наибольшее количество разнообразных «гейсов» — сакральных запретов, и нарушение их именно королем считалось наиболее тяжким.
Одна из ключевых ирландских саг «Разрушение дома Да Дерга» дает подробное описание трагического исхода нарушения всех гейсов королем Конайре. Также в сагах часто встречается столь характерный для индийской мифологии мотив огромной силы Правды. Это также в первую очередь касалось именно короля, он был связан этим как никто другой, и в сагах неоднократно встречаются описания несчастий, обрушивающихся на страну в случае нарушения королем этого принципа. С этим напрямую перекликается и другая ирландская традиция — ужасные последствия сатиры друида, а позже — поэта, следующей за любым несправедливым решением какого-либо вождя, а прежде всего опять же короля. Также можно отметить два важнейших обряда, с которых начиналось правление короля. Tarbfeis. Праздник быка, заключался в том, что специально отведенный человек вкушал крови и мяса ритуального быка, погружался в пророческий сон и в нем видел будущего короля. Другой ритуал — обряд лошади – протекал по схожей схеме.
В некоторых областях кельтского мира иногда встречается особый культ отрезанных голов. По древним представлениям голова символизировала всего человека, и, вероятно, на основе этих представлений возник жестокий культ голов; воин привозил домой на шее своего коня отрезанную голову побежденного врага, как военный трофей, и прибивал ее к стене своего дома. Головы знатных лиц даже бальзамировались, а потом показывались гостям, как осязаемое доказательство храбрости хозяина.
Огромное значение имел культ пяти священных древ мира, напрямую соотносившимися со своими культурными аналогами — центральными столбами Bruiden (пяти пиршественных зал), а также и с другими мотивами (пятью частями Ирландии, пятью волнами завоеваний и др.). Залы Bruiden — самое явное обрядовое воплощение идеи миропорядка, с мировым древом в центре и горизонтальной проекцией вокруг него. Наибольшее число королевских гейсов было связано именно с Bruiden.
Центральный праздник кельтов — Самайн- заключался в ежегодном ритуальном разрушении и возрождении миропорядка в образе Bruiden.
Этот список можно продолжать, но несомненно одно — кельты воспринимали окружающий их мир как нечто цельное (без разделения на природу и культуру), гармоничное и уравновешенное. И именно поэтому огромное внимание уделялось ненарушению этого равновесия, поддержанию этого миропорядка. И именно такое гармоническое и уравновешенное существование воспринималось кельтами как единственный путь, не ведущий человека к катастрофе.
В старые кельтские верования в значительной степени проникали римские представления, для старых кельтских богов находились соответствующие им боги в римском пантеоне, их имена отождествлялись и смешивались. Под влиянием римской среды и в кельтском мире появляется также храмовая архитектура более четкого типа. С того времени, как начало сказываться непосредственное римское влияние, начиная с рубежа старой и новой эр, а затем и в эпоху Римской империи, воздвигаются многоугольные или круглые храмы, обычно с внешней галереей. Они воздвигались в стороне от поселений, что говорит о старых религиозных представлениях, о священных местах на вершинах холмов, у истоков рек или на перекрестках. Центром этих святилищ являлось небольшое помещение часто овальное, диаметром лишь 5-10 м; вокруг этого центрального помещения шла терраса, с внешней стороны открытая или с колоннадой. Эти святилища были местами культа кельтских божеств, в их устройстве перемежаются кельтские и римские элементы. Некоторые исследования, например в Трире, дают возможность предполагать, что в более старое время такие постройки воздвигались из дерева, но уже в I веке появляются каменные постройки на известковом растворе, как многоугольные, которые часто считаются более древним типом, так и круглые.
Как видно, религия кельтов очень разнообразна и противоречива, поэтому ключевые моменты вызывает столько вопросов, ответами на которые могут служить лишь догадки. Примеры банальны: стоит для этого хотя бы сопоставить высокое учение, изложенное в триадах, с ужасными обрядами, совершившимися у кельтов, и в особенности с человеческими жертвоприношениями, когда жертва распиналась, убивалась стрелами, или с ночными вакханалиями, когда жрицы, совершенно нагие и выкрашеные в красный цвет, передавались всяким неистовствам с пылающими факелами в руках. Неизгладимый след, производимый всем этим действом, безраздельно овладевал людьми, заставляя повиноваться и идти по воле жрецов.
Религия древних германцев
Религиозные представления всех языческих народов древности состояли первоначально в обоготворении явлений природы; даже в греческой мифологии под антропоморфическими образами богов заметны черты того, что они сначала были олицетворениями сил природы. При одинаковости основы всех языческих религий, понятна манера греческих и римских писателей считать иноземных богов, в том числе и богов древних германцев, за одинаковых со своими и называть их именами своих божеств. А вообще римляне и греки обращали внимание не собственно на представления иноземцев о богах, а на обряды богослужения и на характер жертвоприношений. Этим объясняется то, что известия, сообщаемые ими о религии и богах германцев, очень скудны. Цезарь говорит, что у германцев нет жрецов для совершения религиозных обрядов, что вообще германцы приносят очень мало жертв богам, что божества у них лишь такие, которых видят они и благодеяния которых очевидны; именно, божествами они считают солнце, огонь, луну; о других божествах не знают, даже хотя бы только понаслышке.
Итак, древнейшая религия германцев была служением природе, поклонением солнцу, луне, силам стихий, и эти предметы их поклонения, вероятно, не были олицетворяемы ими в образах, подобных человеку. «Человек видит воду, огонь, воздух, землю в непрерывной деятельности, видит перемены, производимые ими, – говорит Якоб Гримм. – Потому он и поклоняется им, не влагая в их действия представлений о деятельности особых от них божеств». С известиями Цезаря гармонирует и рассказ Тацита, что германский князь Бойокал, прося римлян отдать ему и его товарищам землю, остававшуюся невозделанной, поднял взгляд к солнцу и призывал в свидетельство другие небесные светила. Гармонируют с известиями Цезаря и те слова Тацита, что германские племена, жившие у северного моря, воображают, будто видят в сиянии вечерней зари фигуры богов, сияющие головы их.
Но в этом известии Тацита уже заметны следы более высокого развития представлений о богах, чем какое было у древних германцев при Цезаре; оно заметно и в других его известиях. Очевидно, что в полтора столетия, прошедшие от времени Цезаря до времени Тацита, юношеская фантазия германцев придала личные очертания силам природы, оставляя однако же соединенными в представлении о божестве понятия о деятеле и о действии, которое производит он. Быть может, этому развитию содействовало знакомство древних германцев с римлянами. Поклонение Водану (Вуотану), как наставнику, сообщавшему знания людям, возникло у рейнских племен, соседей римского государства, и только уже от них распространилось на восток. Некоторые ученые полагают, что и во времена Тацита германцы еще не имели ясных представлений о личных богах, все еще поклонялись только силам природы, которым не давали определенных очертаний. В подтверждение тому приводится знаменитое место: «они считают не соответствующим величию богов запирать их в стены храмов или изображать в человеческом виде, а посвящают им рощи и леса и обозначают именем богов то непостижимое, на что смотрят с благоговением». Но другие известия Тацита показывают, что у некоторых древнегерманских племен религия и богослужение уже приняли довольно развитую форму: были жрецы, жертвенники, священные здания, жертвоприношения, прорицания. В «Летописи» Тацит упоминает о святилище богини Танфаны, которое пользовалось у германцев большим уважением и было разрушено Германиком; а в «Германии» он рассказывает, что семь свевских племен имели общую богиню Нерту (Nerthus), которая, как они думали, правит судьбами людей и посещает народы.
«Они почитают Нерту. Есть на одном из островов океана священная роща, а в ней, посвященная богине, покрытая завесами, колесница, до которой может прикасаться только жрец. Он умеет узнавать, когда богиня присутствует в этой священной колеснице и с глубоким благоговением везет ее запряженную коровами. Во всех местностях, которые богиня удостаивает своим посещением и где останавливается она, настают радостные дни и совершаются праздники. Там не ведут войны и не берутся за оружие, прячут и запирают всякое железо, и владычествует мир и спокойствие, пока жрец возвратит в святилище богиню, насытившуюся общением с людьми. Тогда омывается в неведомом озере колесница, покров, и если верить рассказу, то и сама богиня. Эту службу исполняют рабы, которых вслед за тем, поглощает озеро. Потому господствует над этим делом таинственный ужас и благочестивое неведение о том, что такое существо, которое могут видеть только обреченные на смерть».
Трудно решить, какой именно остров был местом этого таинственного древнегерманского богопочитания, – Рюген, Зеландия, Эзель или Гельголанд. – Другая роща, «священная по наследованному от предков благоговению, внушаемому древностью», находилась в земле семнонов, одного из свевских племен; в известные сроки собирались там посольства от всех свевских племен и был совершаем праздник с принесением в жертву человека перед глазами всего собрания. В эту рощу можно было входить не иначе как со связанными руками в знак покорности могуществу находящегося в ней божества. «Если человек упадет, – говорит Тацит, – то он не должен вставать и нельзя поднимать его; он катится из рощи по земле; это высокое благоговение к роще показывает, что тут колыбель народа, тут владычествующий над всеми бог, которому все подвластно и все служит». В религии германского племени нагарвалов были два бога, называвшиеся альками, которых Тацит сравнивает с Кастором и Поллуксом; их жрец носил женскую одежду; они, говорит он, не имеют изображений, и в служении их нет никакого следа влияний иноземной религии.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |