Название: «Принцесса Гокудера»

Автор: Розмари Бланк

Бета: Xin Rei

Фэндом: Reborn!

Пейринг: 8059, XS, 1869

Рейтинг: PG-13

Жанр: флаффный стеб

Дисклаймер: ни на что не претендую, уберите это от меня

Предупреждения: AU, ООС, автору пять лет и он гордится этим

Не сутулься, носки врозь и помни — кто ты такая.

Гокудера сидел на широком подоконнике в своих покоях, подобрав подол платья и свесив босые ноги на мраморный пол. Да-да, именно подобрав подол платья. Платье было нежно-розовое, с прозрачными рукавами-фонариками и отделкой из тончайшего невесомого шифона. Гокудера с удовольствием отдал бы свой наряд палачу с приказанием сжечь опостылевшую тряпку на костре, но обстоятельства сложились таким образом, что сделать это прямо сейчас не представлялось возможным.

Три дня назад король, отец Гокудеры, уехал из страны по делам. За главную осталась принцесса Бьянки. Именно ей, по правилам этикета, надлежало управлять королевством и принимать официальные делегации. К несчастью, Бьянки чихать хотела на правила. За день до того, как в страну должны были приехать послы соседнего государства, которым понадобилось срочно обсудить с принцессой какое-то непонятное дело, Бьянки исчезла, оставив записку. На фиолетовой бумаге, обильно политой духами, Гокудера прочел две скупых строчки. Из них следовало, что принцесса соскучилась по своему возлюбленному и решила его навестить. Похититель ее сердца жил в соседнем королевстве, и, судя по всему, она должна была вернуться не раньше, чем через неделю.

В другое время отсутствие сестры порадовало бы Гокудеру, но в свете предстоящего визита послов ее бегство выглядело катастрофой. Король Варии, соседней державы, с которой у государства только начали налаживаться дипломатические отношения, наверняка счел бы отсутствие принцессы прямым оскорблением своего достоинства. Зная его вспыльчивый нрав, легко можно было догадаться, что в таком случае война не заставит себя долго ждать.

Гокудера не привык решать конфликты на уровне внешней политики. Он обдумывал сложившуюся ситуацию целых полдня, но так и не нашел выхода, который устроил бы всех. Сам он не мог принять официальную делегацию, потому что, если говорить начистоту, был всего лишь незаконнорожденным сыном короля, из милости принятым ко двору. Становилось понятно, что кто-то должен изобразить отсутствующую принцессу. Однако все фрейлины, которых Гокудера пытался криками убедить ему помочь, шарахались от него, как от сумасшедшего.

Гокудера пришел к выводу, что никто из этих глупых куриц не годится на роль, и принял единственно возможное решение: он сам изобразит Бьянки. На руку ему играло то обстоятельство, что король Варии никогда не видел принцессу, а значит, по поводу внешнего сходства можно было не переживать.

В день визита послов Гокудера, отчаянно ругаясь, натянул старое платье сестры, которое оказалось ему почти впору, кое-как пригладил руками волосы, водрузил на голову диадему и на этом посчитал приготовления законченными. Слуги, помогавшие ему одеться, поначалу хихикали, но Гокудера так рявкнул на них, что бедняги мигом выскочили из комнаты.

До появления гостей оставалось около часа. Гокудера сидел на подоконнике, скучающе глядя вниз.

Из окна открывался чудесный вид: сторожевой дракон, выпуская из ноздрей клубы дыма, гонял по дворцовому парку фрейлин. Гокудера отрешенно наблюдал за сценой погони, время от времени затягиваясь сигаретой. Табак в стране был редкостью, но Гокудера решил, что вполне может позволить себе подымить, — немного, разумеется, чтобы самому не стать похожим на дракона.

Он, в принципе, понимал, что при общении с послами придется изменить свою привычную манеру поведения. К сожалению, правила хорошего тона были ему незнакомы. Отец был слишком занят, чтобы его воспитывать, а Бьянки в свое время ограничилась тем, что отучила брата сморкаться в рукав. Тем не менее, Гокудера самоуверенно считал, что вполне сумеет произвести на гостей приятное впечатление.

Пока он предавался размышлениям, дракон счел свои обязанности выполненными и скрылся из вида. Впрочем, наблюдать за горящими фрейлинами, которые с воплями носились по парку, было не менее интересно. Гокудера потянулся, смачно зевнул и достал из пачки новую сигарету.

Послышался робкий стук в дверь. Вслед за этим в комнату просунулась голова пажа Ламбо, увенчанная немыслимой высоты шляпой с бубенчиками. При виде пажа Гокудера моментально швырнул сигарету в окно, расправил платье и с достоинством выпрямился.

— Можно войти? — поинтересовался Ламбо.

— Да можно, можно, — с досадой ответил Гокудера.

Ламбо осторожно сделал пару шагов. Он выглядел слегка встревоженным, но вся его тревога относилась по большей части к вопросу о том, как устоять на ногах, не уронив при этом шляпу.

Гокудера скептически наблюдал за его перемещением в пространстве. Заклятье местного колдуна, которое должно было прибавить надоедливому карапузу Ламбо немного ума, сработало неправильно, прибавив ему десять лет возраста и море самодовольства. Что же касается мозгов, тут улучшенная версия Ламбо немногим отличалась от предыдущей.

— Вас ждут в парадном зале, — сообщил паж, лениво растягивая слова.

— Это еще зачем? — фыркнул Гокудера.

— До приезда гостей осталось полчаса. Вам следует лично их встретить.

Паж произнес это таким тоном, будто делал принцу огромное одолжение. Гокудера терпеть не мог ленивого, слабохарактерного придворного и с удовольствием врезал бы ему, но платье несколько стесняло свободу движений.

Шепотом проклиная корсет, впившийся в бока, Гокудера слез с подоконника. В голове мелькнула мысль о том, что стоит, пожалуй, надеть туфли, но Гокудера отверг эту идею. Пытки каблуками он бы не вынес.

— Скажи, что я сейчас приду, — проворчал он.

— Как прикажете.

Ламбо резко развернулся, собираясь уйти, и чуть не свалился на пол вместе со шляпой. Поправив злополучный головной убор, он страдальчески шмыгнул носом и мелкими шажками вышел из комнаты. Гокудера поглядел ему вслед, потом перевел взгляд на окно.

— Ну вот, эти дуры уже погасли, — разочарованно протянул он.

Нового объекта для наблюдений поблизости не было. Гокудера вздохнул и направился к выходу. Он решил, что придворные вполне могут немного подождать. Для начала он собирался спуститься в парк и отыскать свою сигарету.

Все-таки не стоило разбрасываться дефицитным товаром.

Если не убивать сразу, можно познакомиться

с кучей интересных людей.

Сигарета, как казалось Гокудере, должна была валяться где-нибудь неподалеку от беседки. Шлепая босыми ногами по траве, он направился к странному сооружению, которое вполне можно было назвать кошмарным сном архитектора, но, не дойдя пары шагов, вдруг замер.

Беседка производила жутковатое впечатление. На ее крыше восседала оскалившаяся химера, в чьей длинной пасти без труда можно было разглядеть ряд длинных острых зубов Опорой для массивной скамейки из черного камня служили спины жутких каменных тварей с кабаньими рылами. Однако Гокудеру напугали отнюдь не эти архитектурные изыски: в конце концов, он видел их каждый день и уже научился воспринимать без содрогания.

Куда более страшным было другое.

В беседке сидела парочка, при виде которой Гокудере стало дурно. Он не считал себя слабаком, но в такой ситуации у любого бы затряслись поджилки. В самом деле, не каждый день доведется увидеть вместе колдуна Мукуро и королевского палача Кёю.

Эти двое периодически снились всем жителям страны в кошмарах. Ими пугали маленьких детей. Их имена старались не упоминать к ночи.

Сейчас они примостились рядом, почти вплотную друг к другу, и о чем-то тихо беседовали. Со стороны их разговор напоминал воркование влюбленных, но Гокудера не сомневался: на самом деле они как минимум обсуждают план вооруженного захвата соседних государств. Если бы он хоть немного допускал мысль о том, что намерения Мукуро и Кёи могут представлять опасность для его близких, он, не раздумывая, кинулся бы в драку. Однако нужды в этом не было: оба уже не раз доказали свою преданность королевской семье.

Быть может, впервые в жизни Гокудера решил проявить благоразумие и не лезть напролом. Забыв про сигарету, он попятился, надеясь, что успеет шмыгнуть в кусты прежде, чем парочка обратит на него внимание. Напоследок он еще успел увидеть, как Кёя собственническим жестом коснулся щеки Мукуро, будто собирался притянуть его к себе для поцелуя.

Гокудера был уверен: колдун и палач, заметив его, нарочно решили изобразить влюбленную парочку, чтобы он не задавался вопросом, с чего это им вздумалось секретничать по углам.

Впрочем, сейчас у него были дела поважнее, чем следить за этими двумя.

Пнув подвернувшийся под ноги камешек, Гокудера не спеша пошел по направлению к замку. В принципе, до приезда послов оставалось еще минут пятнадцать. Можно было не торопиться.

В прохладной аллее царил полумрак. Летнее солнце почти не пробивалось сквозь густую листву. Здесь, под защитой тысячелетних деревьев, Гокудера вытащил из декольте заранее припасенную пачку сигарет и с наслаждением закурил.

Он собирался провести тут все время, оставшееся до появления гостей: как-никак, это были последние спокойные минуты. Увы, его уединение было нарушено самым бесцеремонным образом. Из зарослей дикого кустарника внезапно выскочил какой-то тип в потрепанном камзоле. Башмаки незнакомца были покрыты толстым слоем дорожной пыли, а бант, украшавший ворот рубашки, съехал набок. Тем не менее, на лице парня сияла жизнерадостная улыбка, словно все попытки продраться сквозь колючие кусты показались ему забавной игрой.

Гокудера, застигнутый врасплох, поспешно швырнул окурок на землю. В первый момент у него невольно возникло желание придушить незнакомца, лишившего его последних минут свободы, но потом он вспомнил, что воспитанные принцессы не кидаются на гостей с кулаками. Смахнув с подола пепел, Гокудера постарался принять как можно более благородный и независимый вид. Странник направился прямо к нему, еще издали помахав рукой:

— Привет, красавица! Меня зовут Ямамото Такеши, я из королевства Вонгола. Скажи, куда это я попал?

— А куда тебе было нужно? — в свою очередь, поинтересовался Гокудера.

Он сомневался, что путник сможет дать внятный ответ на этот вопрос, но тот пояснил:

— Я ищу город, который называется Эстранео.

— О, знаю! — оживился Гокудера. — Наш колдун оттуда родом. Это в ста милях к югу.

Ямамото присвистнул и почесал в затылке.

— Круто я заблудился! — сказал он с искренней радостью в голосе. — Представляешь, я уже три месяца в пути. Мне нужно найти подходящую невесту для нашего принца Цуны. Увы, две недели назад у меня закончились деньги, и я был вынужден зарабатывать себе на хлеб тем, что пел в тавернах.

— Кто-то платил за то, чтобы слушать твое пение? — недоверчиво уточнил Гокудера.

— Нет. Мне платили, чтобы я замолчал.

Произнеся это, парень снова обезоруживающе улыбнулся. Гокудера фыркнул. Идиотски бодрое расположение духа, в котором пребывал Ямамото, ужасно его раздражало.

— Удивительно, как ты вообще здесь оказался, — буркнул он. — Разве дворцовые ворота были открыты?

— Я перелез через них, — честно признался Ямамото, почесав в затылке.

— Эти ворота надо заново вымазать мазутом, — пробормотал Гокудера, — а то старый слой высох, вот и лазит всякая сволочь.

Посчитав беседу оконченной, он повернулся к путнику спиной и зашагал по направлению к замку. Ямамото, ничуть не обидевшись, устремился следом и принялся болтать как ни в чем не бывало:

— Мы ведь идем во дворец? Помедленнее, я за тобой не успеваю! Кстати, ты не назвала мне свое имя. Как тебя зовут?

Гокудера чуть было не ляпнул правду, но в последний момент успел прикусить язык. Повернувшись к спутнику, он отчеканил со всей суровостью, на которую был способен:

— Я Бьянки, принцесса этого королевства.

Ямамото подпрыгнул от радости.

— Принцесса? Здорово! Надо же, как я удачно заблудился. Скажи, ты не хочешь выйти замуж за нашего Цуну? Он отличный парень, а его королевство — самое влиятельное в этой части материка.

— Ты что, сдурел?! — заорал Гокудера, сжав кулаки и отчаянно краснея.

Конечно, настоящей принцессе не следовало вести себя подобным образом, но Гокудере было уже наплевать на правила приличия. К счастью, Ямамото не обратил никакого внимания на пробел в воспитании спутницы.

— Ладно, я понимаю, что это немного неожиданное предложение, — примиряющим тоном сказал он, не переставая улыбаться. — Если хочешь, я дам тебе время, чтобы подумать. Скажем, три дня. Этого хватит?

Гокудера хотел было заявить, что через три дня его ответ будет таким же, но прежде, чем он успел открыть рот, на дорожку вылетел Ламбо. Вид у пажа был такой, словно он из последних сил сдерживался, чтобы не зареветь.

— Принцесса, ну как так можно? — укоряюще обратился он к Гокудере. — Гости уже приехали. Я вас везде искал, чуть с ума не сошел! Идемте, идемте скорее!

Не обращая никакого внимания на Ямамото, он схватил Гокудеру за руку и потащил в сторону замка. Странник, пожав плечами, последовал за удалявшейся парочкой.

— Я смотрю, у вас тут весело! — крикнул он.

— Обхохочешься, — мрачно подтвердил Гокудера.

Суматошный, бестолковый день только начинался.

Все смешалось в доме Облонских.

По пути к парадной зале Гокудера успел украдкой вытащить очередную сигарету и закурить. Он надеялся, что это поможет хоть немного успокоить нервы.

Придворные, которые встречали послов, выглядели не лучшим образом. Фрейлины, постаравшиеся ради такого случая надеть все лучшее сразу, напоминали не то новогодние елки, не то садовые грядки с взбесившимися цветами. Особенно поражала воображение шляпа одной из дам. Почтенная особа раздобыла где-то головной убор высотой в добрых полметра, обильно усыпанный блестками и украшенный пестрыми лентами. Ламбо покосился на это архитектурное сооружение с явной завистью, но ничего не сказал.

Мукуро и Кёя, каким-то образом тоже оказавшиеся в зале, стояли в отдалении от остальных придворных. Гокудера решил, что эти двое недавно с кем-то подрались: вид у обоих был одинаково потрепанный. Кёя сосредоточенно пытался приладить на место оторвавшуюся пуговицу. Мукуро, который уже успел где-то потерять остроконечную шляпу волшебника, рассматривал свою физиономию в карманное зеркальце. Надо сказать, прокушенная губа придавала ему еще более зловещий вид, чем обычно. Колдуна не испугался только Ямамото, который немедленно подскочил к нему и принялся выяснять, есть ли в Эстранео принцессы на выданье. К удивлению Гокудеры, Мукуро не только не превратил наглеца в лягушку, но и принялся ему что-то снисходительно объяснять. Увы, долго слушать эту милую беседу Гокудера не мог. Сейчас его куда больше занимала прибывшая делегация.

Король Занзус, видимо, решил, что страна Гокудеры не стоит того, чтобы тащить туда пышную свиту. Он вступил в залу, сопровождаемый единственным мрачным оруженосцем в черных латах. Рыцарь даже не счел нужным снять шлем. При ходьбе его доспехи оглушительно звенели, заменяя, видимо, звук фанфар. Сам Занзус ступал гордо, подняв голову и выпятив грудь. Взгляд у короля был угрюмый и диковатый, словно он попал во дворец прямо из джунглей. Сходство с неведомым хищным зверем усиливал и длинный плащ, щедро отделанный мехом и перьями.

Гокудера, наблюдавший за торжественным выходом короля, недовольно пробормотал:

— Эй, палач! Если я когда-нибудь надумаю заказать себе такой же плащ с перьями, убей меня.

Кёя зловеще хмыкнул.

На середине зала Занзус запутался в своем одеянии, споткнулся и чуть не рухнул. К счастью, его поддержал верный рыцарь. Занзус благородного порыва не оценил.

— Сквало, какого черта ты путаешься под ногами? — рыкнул он, окончательно уничтожив весь пафос момента. — Ты что, забыл, что нужно делать?

Рыцарь выпрямился и оглушительно рявкнул:

— Его величество Занзус Десятый прибыл!

Гокудера, не ожидавший такого шумового эффекта, вздрогнул и уронил сигарету. Она упала на шлейф одной из фрейлин. Занзус тем временем принялся вертеть головой по сторонам, видимо, пытаясь понять, кто же из присутствующих — принцесса. Поначалу он направился к Мукуро, но Гокудера вовремя вспомнил о своих обязанностях и сделал шаг вперед, чтобы не сливаться с толпой.

— Приветствую вас в нашем королевстве, — произнес он, стараясь быть максимально вежливым.

По правилам хорошего тона надлежало еще сделать реверанс, но Гокудера об этом не знал. Впрочем, даже если бы он был в курсе, изобразить что-то похожее у него все равно бы не получилось.

Занзус, наконец, соизволил посмотреть в его сторону. Внезапно глаза короля расширились от удивления. Выражение шока на его лице было настолько сильным, что Гокудера украдкой обернулся, проверяя, не устроил ли Мукуро какой-нибудь колдовской трюк. Однако колдун стоял совершенно спокойно. Тогда Гокудера, забыв о манерах, спросил прямо:

— Чего случилось-то?

Занзус отреагировал неожиданным образом. В два прыжка очутившись рядом с Гокудерой, он заключил его в свои стальные объятия и торжествующе объявил:

— Я тебя нашел! Теперь ты никуда не денешься!

В правилах этикета для юных леди не было ни слова о том, как себя вести, если тебя лапает король соседнего государства. Гокудере пришлось импровизировать.

— Ты что, рехнулся?! — прохрипел он и со всей силы врезал Занзусу коленом в живот.

Выпустив пленника, король согнулся пополам от боли. Его верный оруженосец, по-видимому, решил, что боссу было нанесено смертельное оскорбление, и кинулся восстанавливать поруганную честь шефа. Гокудера не успел ничего сделать, а Сквало уже стоял прямо перед ним.

— Ты, тупая девка! — темпераментно проорал он. — Да как ты посмела ударить Занзуса? Я разрежу тебя на кусочки!

— Прикажете отрубить ему голову? — холодно поинтересовался Кёя, загораживая собой Гокудеру.

Сквало взревел, обнажил меч и кинулся на палача. Занзус, уже пришедший в себя, снова попытался заключить мнимую принцессу в свои объятия. Мукуро шагнул вперед, складывая пальцы для колдовской печати. И, как завершающий аккорд в симфонии хаоса, прозвучал веселый голос Ямамото:

— Эй, у вашей фрейлины горит хвост!

Осмелюсь доложить, ваше высокобродь,

что они, извиняюсь, любви хочут!

Спустя полчаса фрейлина была потушена, чему в немалой степени способствовал ядовитый дождь, вызванный Мукуро. Сквало, которого чудом удалось вырвать из цепких рук палача, сидел на диванчике в покоях Гокудеры. Шлем он так и не снял, но все равно было видно, что под глазом у рыцаря красуется свежий кровоподтек.

Посреди кровати, прямо на дорогом покрывале ручной работы, гордо восседал Занзус. Любопытный Ямамото примостился на полу. Гокудера, которому не досталось места, по привычке взобрался на подоконник.

Все присутствующие с обреченным видом слушали историю, которую рассказывал Занзус. Каждый раз, когда кто-то пытался вставить слово в монолог короля или начинал зевать, Сквало с угрожающим воплем кидался на врага, поспевшего неуважительно отнестись к речи владыки. Никому не хотелось быть изрезанным на кусочки, поэтому все покорно внимали.

Повесть короля была проста, но от этого не менее печальна.

Полгода назад Занзус встретил на балу прекрасную незнакомку. Ее лицо скрывала маска, но по тому, с каким трагическим благородством она держалась, было понятно, что эта леди видела в жизни немало горя. Черное платье дамы, ее пушистое боа, изысканная шляпа с широкими полями и длинные серебряные волосы покорили сердце Занзуса.

— Она была не какая-то там! — восхищенно рассказывал король. — Она была такая, такая...

Заинтригованный появлением незнакомки, Занзус пригласил ее на вальс. Танцуя с ним, дама не произнесла ни слова, но король все равно влюбился без памяти. Увы, когда он, следуя своей обычной грубоватой манере поведения, попытался сорвать с нее маску, женщина вырвалась из его рук и исчезла.

— Она убегала так поспешно, что потеряла туфельку, — закончил Занзус. — Сквало, покажи!

Рыцарь со вздохом поднялся, вышел из комнаты и вскоре вернулся. В руках у него была коробка, обшитая бархатом.

— Вот уже полгода я повсюду ищу ту женщину, — сообщил Занзус, принимая коробку из рук оруженосца.

Ямамото заявил, что это очень романтично. Остальные так не считали, но промолчали. Король обвел присутствующих тяжелым взглядом.

— Вопросы? Комментарии? — устало спросил он.

По обреченному тону, которым это было произнесено, становилось понятно, что Занзусу часто приходилось вести заседания министров.

— Поиски той тетки и есть важное дело, ради которого ты приперся в такую даль? — уточнил Гокудера.

Он принципиально не собирался обращаться на «вы» к человеку, который его лапал.

— Разумеется! — подтвердил Занзус. — Я приехал, чтобы уговорить местную принцессу примерить туфельку. Представь, как я удивился, когда увидел тебя! Я узнал цвет твоих волос. Кстати, зачем ты подстриглась?

— Я в сотый раз повторяю: ты меня с кем-то спутал, кретин, — пробурчал Гокудера.

Его неожиданно поддержал Сквало:

— Да не она это, босс. Руку даю на отсечение, не она.

Вместо ответа Занзус схватил с прикроватной тумбочки вазу и привычным жестом, почти не целясь, швырнул ее в голову Сквало. Ваза с грохотом ударилась о шлем и разлетелась на осколки. Гокудера начал понимать, почему оруженосец никогда не снимает свои доспехи.

— Эй, что за дела?! — громогласно возмутился Сквало.

— Заткнись, мусор! — рявкнул Занзус. — Тебе-то откуда знать, она это или нет? Тебя на том балу вообще не было!

Рыцарь скорчил злобную гримасу, но промолчал. Занзус с видом превосходства продолжил:

— На чем я остановился? А, да! Принцесса, примерь-ка туфлю!

Гокудера хотел было возмутиться, но вовремя передумал. Ему пришло в голову, что туфелька, принадлежавшая хрупкой великосветской даме, никак не подойдет парню с сорок вторым размером ноги. Это был, по-видимому, единственный способ переубедить Занзуса, и, скрипнув зубами, Гокудера согласился на примерку.

Ради такого случая он был готов вытерпеть даже пытку каблуками, но, к его удивлению, извлеченная из коробки туфелька оказалась на плоской подошве. Изящная, украшенная черным меховым помпоном, она казалась созданной для невесомой ножки сказочной феи. Впечатление несколько портил только размер обувки. Гокудера с ужасом понял, что туфелька вполне может прийтись ему впору.

— Чего ты ждешь? — поторопил Занзус.

Видя, что Гокудера не двигается с места, король бесцеремонно подхватил его, снял с подоконника и пересадил на кровать. Конечно, он не собирался лично становиться перед принцессой на колени, чтобы подать ей туфлю. Вместо Занзуса это пришлось сделать Сквало. Судя по выражению его лица, он изо всех сил надеялся, что туфелька окажется мала. Гокудера мечтал о том же, однако проклятая обувка пришлась ему как раз по ноге.

Ямамото захлопал в ладоши, Сквало в ярости стукнул кулаком по кровати, а Занзус торжествующе завопил:

— Подходит!

— Это еще не доказательство! — прошипел Гокудера, скидывая туфлю.

— Ладно, поломалась и хватит, — прервал его Занзус. — Вставай, ты поедешь со мной.

Гокудера в сердцах обозвал короля проклятым фетишистом и наотрез отказался выходить из комнаты. Занзус угрожающе шагнул к нему, намереваясь силой вытащить за порог. К счастью, тут в дело вмешался Ямамото.

— Эй, прекратите! — объявил он, в одно мгновение вскочив с кресла и оказавшись между королем и его жертвой. — Разве вы не видите, что даме не нравится эта игра?

— С дороги, мусор, — рыкнул Занзус.

Ямамото не дрогнул.

— Я хотел бы узнать, что вы собираетесь делать с принцессой, — произнес он вежливо, но твердо.

— Женюсь! — злобно рявкнул король, отодвигая его с дороги.

Гокудера пришел в ужас от подобной перспективы и со всей силы вцепился в покрывало, показывая, что добровольно он замуж не пойдет. Сквало, по-видимому, тоже не оценивший идею босса, издал протестующий вопль. Один Ямамото остался спокоен. Ласково и даже как-то жалостливо улыбнувшись Занзусу, он пояснил:

— Жаль, но у вас ничего не выйдет. Я первым сделал этой леди предложение от имени принца Цуны.

— Да пошел ты со своим предложением! — не выдержал Гокудера.

— Она тебя отвергла, — произнес Занзус с видом победителя. — Она будет моей.

На заднем фоне снова взвыл Сквало.

— Черта с два! — заявил Гокудера.

Король, доведенный до крайней степени бешенства, без лишних слов схватил его за руку и дернул на себя. Ямамото, готовый вступить в бой с превосходящими силами противника, потянулся к оружию. Страсти накалялись. Гокудера с удовольствием кликнул бы палача и поручил ему казнить обоих нахалов, но мысль о том, что подобный поворот событий почти наверняка спровоцирует войну с двумя странами, заставила его придержать язык.

Нужно было рассуждать логически, но, увы, времени на рассуждения не осталось. В отчаянии Гокудера выпалил первое, что пришло ему на ум:

— Три дня!

Занзус отпустил его и с глупым видом переспросил:

— Что — три дня?

— Ямамото обещал мне три дня на раздумья, — принялся выкручиваться Гокудера. — Почему бы тебе не дать мне такой же срок? За это время я решу, за кого выйти замуж.

Произнося последние слова, он скривился. Говоря начистоту, он бы скорее повесился, чем согласился связать свою жизнь с Занзусом или принцем Цуной. От подобного опрометчивого поступка его удерживала лишь здравая мысль, что ни один придурок в мире не стоит того, чтобы ради него вешаться.

Оставалось верить, что отсрочка поможет найти выход из сложившейся ситуации.

К удивлению Гокудеры, Занзус воспринял предложение подождать на редкость спокойно. Очевидно, он счел, что по здравом размышлении принцесса непременно сделает выбор в его пользу. Ямамото, судя по его счастливой физиономии, тоже заранее считал себя и принца Цуну победителями. Один Сквало, как всегда, остался недоволен и возмущенно проорал:

— Босс, да на кой черт вам сдалась эта кривляка?!

Занзус молча швырнул в него обувную коробку. На этом обмен мнениями был завершен. Развязно подмигнув Гокудере, король, наконец, направился в приготовленную для него комнату. Сквало преданно поплелся следом.

— Ты, должно быть, рада, — заметил Ямамото, проводив взглядом удаляющуюся парочку.

Гокудера почувствовал, что сейчас упадет с кровати.

— С чего это мне радоваться?

— Ну, как же: за один день ты получила целых два предложения руки и сердца! — весело пояснил Ямамото.

Гокудера не упал с кровати.

Он с нее рухнул.

Друзья помогают нам жить и мешают работать.

В эту ночь Гокудере было не до сна. Он ворочался в постели, то и дело поднимаясь, чтобы сходить на кухню и тайком выкурить пару сигарет. Слуги, встречавшие его в темных коридорах, испуганно отшатывались: в белой ночной рубашке, надетой для поддержания имиджа принцессы, Гокудера напоминал привидение.

Ночные бдения не прошли даром, и к утру был придуман план, с помощью которого Гокудера надеялся решить все свои проблемы. План оказался прост, как все гениальное. Гокудера пришел к выводу, что претенденты на его руку, сердце и прочие органы должны принять участие в турнире. Разумеется, он собирался сказать Ямамото и Занзусу, что выйдет замуж за победителя, но сам был уверен, что до этого не дойдет. Чтобы отпугнуть назойливых кавалеров, следовало лишь придумать для них заведомо непреодолимые испытания.

Гокудера подошел к вопросу со всей серьезностью. В течение двух дней он почти не выходил из своей комнаты, так как был занят тем, что чертил план полосы препятствий, которую предстояло преодолеть женихам. По полу были разбросаны рулоны бумаги, перья и чернильницы. Сам Гокудера, восседавший посреди этого бардака, беспрерывно курил, стряхивая пепел куда попало. Им овладело вдохновение и злой азарт.

Скорее всего, за эти два дня он бы так ни разу и не вспомнил, что следует оторваться от работы и поесть, если бы не Ямамото. Бестолковый парень оказался весьма полезным. Заглянув как-то в комнату к Гокудере, он не стал возмущаться царившим там хаосом, а молча, бочком, проскользнул внутрь, стараясь не наступить на листы бумаги, разложенные на ковре.

— Что это ты чертишь? – спросил он.

— Проект полосы препятствий, — невнятно ответил Гокудера, не вынимая сигарету изо рта.

— Вау, какая ты умная! – восхитился Ямамото. – Бедняжка, ты так заработалась, что пропустила обед. Хочешь, я принесу тебе поесть?

Гокудера подумал и согласился. Через час перед ним стояло жаркое, политое соусом, и яблочный пирог. Пахло все это весьма аппетитно.

— Эй, Ямамото, где ты взял пирог? – поинтересовался он, откусив здоровенный кусок. – У нас их отродясь не готовили.

— Я сам испек. Мой отец – королевский повар. Он научил меня стряпать.

Эта нехитрая речь покорила сердце Гокудеры. Сам он ненавидел готовить, и мысль о том, что ради него кто-то добровольно подверг себя подобной пытке, заставила его впервые посмотреть на Ямамото с интересом и уважением. Тот в ответ лишь улыбнулся и пододвинул собеседнику еще кусок пирога.

С тех пор как-то так повелось, что Ямамото проводил в комнате принцессы почти все свое свободное время. Гокудера привык к нему до такой степени, что временами вовсе переставал замечать его молчаливое присутствие. Углубившись в расчеты, он забывал, что в комнате есть кто-то, кроме него самого. Ямамото не мешал работать, не лез под руку с глупыми замечаниями, и за это Гокудера был ему искренне благодарен. Он даже стал ловить себя на мысли, что в присутствии этого парня ему легче думается. Когда Ямамото долго не приходил, он начинал нервничать. Это было похоже на фантомную боль: Гокудере казалось, что его внезапно лишили какого-то важного органа, и теперь пустое место невыносимо ноет.

К счастью, Ямамото всегда возвращался.

Когда Гокудере приходила охота поговорить, он мог говорить что угодно, не особо следя за языком. Ямамото с равным вниманием слушал и бранные комментарии в адрес придворных, и лекции по устройству полосы препятствий. Сам он редко открывал рот, все больше кивал головой и иногда, пододвигая Гокудере тарелку, произносил:

— Ты ешь, ешь, не забывай.

Помимо Ямамото, в покоях периодически появлялись и другие посетители. Пару раз Гокудеру удостаивал своим визитом пьяный в хлам Занзус. Пнув пару листов бумаги, он усаживался на кровать и произносил длинные путаные монологи. Суть их можно было кратко сформулировать следующим образом: «Я крут». Выговорившись, Занзус поднимался и с мрачным видом покидал комнату, на прощание хлопнув дверью.

Иногда заходил и Сквало. К удивлению Гокудеры, обычно он присаживался в уголке, подолгу молчал и вздыхал о чем-то своем. Как-то раз Ямамото сделал попытку его разговорить. Оруженосец отвечал неохотно, но потом вошел во вкус и стал изображать в лицах сцену своего поединка с каким-то рыцарем из соседней страны. Ямамото аплодировал, а Гокудера в это время тщетно пытался сосредоточиться на работе и думал, что лучше бы Сквало молчал и вздыхал о своем.

— Здорово, что нам удалось ненадолго его развеселить, — сказал Ямамото, когда рыцарь ушел.

Гокудера поднял голову от бумаг и непонимающе посмотрел на товарища.

— А разве он грустил?

— Он все время грустит, — пояснил Ямамото. – Бедный Сквало! Он так влюблен в Занзуса, а тому на него плевать.

— Влюблен? – Гокудера вытаращил глаза.

— Конечно. Ты что, не заметила? У него же на лице все написано!

По мнению Гокудеры, на лице у Сквало был написан лишь интеллект ниже прожиточного минимума и запредельная наглость. Однако Ямамото продолжал настаивать на своем. Проспорив с ним полтора часа, Гокудера нехотя признал за рыцарем право на любовную тоску. В глубине души он считал, что Ямамото куда лучше разбирается в чувствах людей, хотя никогда бы не сказал этого вслух.

Сейчас начнется порнография!

К вечеру третьего дня проект полосы препятствий был почти закончен. Кёя, вызванный для консультации, одобрил чертеж и попросил разрешения позаимствовать некоторые разработки для камеры пыток.

Увлекшись теоретическими изысканиями, Гокудера совсем забыл о том, что идею еще предстояло воплотить в жизнь. Как, а главное, когда он будет это делать, оставалось неизвестным для всех, даже для него самого. Однако он не унывал. Вооруженный линейкой и циркулем, он сидел перед большим листом бумаги, заканчивая вносить в чертеж последние усовершенствования. В комнате было душно, платье липло к телу, а нещадно затянутый корсет впивался в ребра, но Гокудера не обращал на это внимания. Его больше волновало, достаточно ли ловушек он придумал.

Ямамото, заглянувший в комнату ближе к ночи, ужаснулся тому, что увидел.

— Бедненькая, как ты можешь работать в такой темноте? — воскликнул он. — Надо сделать перерыв. Пойдем, прогуляемся.

Гокудера для порядка пробурчал, что дела еще не закончены, но Ямамото бесцеремонно схватил его под локоть и поволок из комнаты.

Был томный августовский вечер. Над дворцовым парком сгущались мягкие сумерки. В кустах трещали цикады, в воздухе стоял одуряюще сильный аромат садовых цветов. Поддерживая Гокудеру под руку, Ямамото довел его до беседки с химерой и усадил на скамью.

— Какие милые зверушки, — улыбнулся он, разглядывая каменных чудовищ.

Гокудера промолчал. Проклятый корсет мешал ему дышать полной грудью и наслаждаться вечерней прохладой.

— Ты какая-то бледная, — произнес Ямамото, заметивший его мучения. — Тебе нехорошо?

— Все в порядке, — сквозь зубы заверил Гокудера.

— Правда? Чудесно. Я как раз собирался с тобой поговорить.

Тон, которым была произнесена эта фраза, заставил Гокудеру насторожиться. Никогда раньше он не слышал, чтобы Ямамото выражал свои мысли так серьезно.

— Мы же и так постоянно разговариваем, — настороженно сказал он.

— Угу, — подтвердил его собеседник.

— Тогда в чем дело?

— Это особенная тема. Помнишь, три дня назад ты сказала, что подумаешь над моим предложением? Время вышло. Я хочу узнать, согласна ли ты выйти замуж за Цуну.

Это было сказано без нажима, мягким тоном, но Гокудера смутился. Отказывать почему-то было ужасно неловко. Отвернувшись от Ямамото и сделав вид, будто с интересом разглядывает ближайшую клумбу, он принялся бормотать что-то о предстоящем турнире и полосе препятствий.

— Иными словами, ты не хочешь, — вздохнул Ямамото, прерывая эту маловразумительную речь.

Гокудера вздрогнул, отвлекся от созерцания клумбы и нашел в себе силы ответить честно:

— Не хочу.

— Могу я узнать, в чем причина? Может, ты слишком привязана к своей стране, чтобы уехать отсюда?

Такое предположение заставило Гокудеру саркастически фыркнуть.

— Не смеши меня! Это королевство у меня уже в печенках сидит. Придворные глупы, как пробки, правительство бездействует, фабрики закрываются, экономика в кризисе. Дошло до того, что негде купить сигарет. Да что говорить! Кофе — дефицит, сыр — дефицит. Лак для ногтей, — тут Гокудера перевел взгляд на свои ногти, накрашенные фиолетовыми чернилами, — вообще страшный дефицит.

Ямамото сочувственно кивнул, а затем ненадолго задумался.

— Тогда я, кажется, знаю настоящую причину твоего отказа, — нерешительно произнес он после паузы.

— Ну?

— Ты не хочешь выходить замуж за Цуну потому, что я нравлюсь тебе больше?

— Чего?! – остолбенел Гокудера.

Он почувствовал, что отчаянно краснеет, и едва нашел в себе силы, чтобы не отвести взгляд. Сам того не подозревая, Ямамото легко и ясно сформулировал ту смутную мысль, которая в последнее время все чаще беспокоила Гокудеру. От прямоты, с которой это было произнесено, стало совсем не по себе. Пытаясь скрыть смущение, Гокудера сжал кулаки и заорал:

— Идиот! Да как тебе в голову пришла такая чушь?

Ямамото осторожно накрыл руки Гокудеры своими, успокаивая, заставляя расслабиться. Его прикосновения были уверенными, но в голосе, когда он заговорил, звучало волнение.

— Не нужно так стесняться, — произнес он, улыбаясь как-то особенно открыто и беззащитно. — Ты мне тоже очень нравишься.

До того, как Гокудера успел отреагировать на это признание, Ямамото придвинулся к нему ближе и осторожно поцеловал. В легком прикосновении губ не было напора и страсти. Оно получилось почти целомудренным. Кончиками пальцев Ямамото провел по щеке Гокудеры – бережно, словно боялся причинить боль. Эту невинную, робкую ласку еще нельзя было с полным правом назвать любовной игрой, скорее, это выглядело так, будто Ямамото спрашивал разрешения, прежде чем перейти к более активным действиям. Тем не менее, Гокудера почувствовал, как по телу прошла волна сладкой дрожи. У него было слишком мало опыта, чтобы знать, что дразнящие невесомые касания иной раз заводят сильнее откровенных домогательств. Он лишь успел смутно удивиться тому, отчего так сильно кружится голова, а затем духота, тесный корсет и нахлынувшие эмоции сделали свое дело: перед глазами у Гокудеры потемнело, и он впервые в жизни потерял сознание.

А вы, виконт, хоть и не трус,

А все-таки скотина.

Я с вами завтра же дерусь,

Вот слово дворянина.

Гокудера не знал, сколько времени он пробыл в отключке. Сознание возвращалось медленно. Тьма перед глазами отступала, мир снова наполнялся красками и звуками. Дышать было на удивление легко. Окончательно придя в себя, Гокудера со стоном повернул голову и только тогда смог оценить весь ужас своего положения.

Он лежал на коленях у Ямамото. Такого вполне хватило бы, чтобы он почувствовал себя ужасно глупо, но, увы, это было лишь меньшим из зол. Его платье оказалось расстегнуто, а корсет расшнурован. Ямамото таращился на голую грудь Гокудеры, и, судя по его ошарашенному лицу, до него уже дошло, что он имеет дело отнюдь не с принцессой.

Гокудера поспешно вскочил на ноги, пытаясь запахнуть платье. Спасать ситуацию было уже поздно, и от беспомощности и растерянности он не придумал ничего лучше, чем рявкнуть:

— Чего уставился, кретин? Что, парней никогда не видел?

Ямамото моргнул.

— Это… неожиданно, — выдавил он после паузы.

Гокудеру было уже не остановить. Он чувствовал себя крайне неловко. По-хорошему, ему бы следовало взять себя в руки и подумать, как разрешить ситуацию с наименьшими потерями. Однако мысль о том, в каком нелепом положении он оказался, заставляла его нервничать, а когда он нервничал, он начинал вести себя, как полный идиот.

— Какого черта ты вообще ко мне полез?! – проорал он.

— Тебе стало плохо, — пояснил Ямамото. – Я решил, что тебе трудно дышать. Такое бывает, если слишком туго затянуть корсет, мне фрейлины рассказывали. Вот я и решил тебе помочь.

— Придурок! – в сердцах произнес Гокудера.

Его душили стыд и злоба. Казалось, ничего хуже уже быть не может, но, когда за спиной раздались тяжелые шаги, он понял: еще как может.

— Что тут происходит, а? – произнес спотыкающийся голос.

Грозные интонации казались подозрительно знакомыми. Обернувшись, Гокудера увидел Занзуса. Судя по исходившему от него аромату винных паров, король был уже порядком навеселе, но, тем не менее, довольно уверенно держался на ногах. Опьянение почти не повлияло на скорость его реакции. Оглядев беседку, Занзус оценил сложившуюся ситуацию достаточно быстро, но в корне неправильно.

— Ты, кусок мусора! – прохрипел он, одним прыжком оказавшись рядом с Ямамото. – Как ты посмел лапать мою девушку?

Гокудера, все еще судорожно пытавшийся застегнуть платье, мысленно порадовался тому, что Занзус был пьян. Видимо, помутившееся зрение помешало королю заметить, что на самом деле его девушка — парень. Да и вообще, его куда больше занимал Ямамото. Смерив соперника презрительным взглядом, Занзус постарался принять как можно более величественную позу. Со второй попытки ему это удалось. Он расправил плечи и гордо изрек:

— Я вызываю тебя на дуэль!

Ямамото выслушал это заявление почти равнодушно, словно только этого и ждал. Он вообще выглядел на редкость спокойным. Лишь побелевшие, плотно сжатые губы отчасти выдавали, что он тоже нервничает.

Глядя на его невозмутимое лицо, Гокудера внезапно испугался. В самом деле, что мешало Ямамото открыть Занзусу всю правду? Узнав о том, что его водили за нос, король наверняка бы забыл о дуэли и обрушил весь свой гнев на фальшивую принцессу.

Гокудера невольно сделал шаг назад, жалея, что не прихватил с собой никакого оружия. Он уже почти не сомневался, что роковые слова вот-вот прозвучат, и мысленно прикидывал пути отступления. Однако Ямамото медлил. Молчание становилось все более напряженным.

Первым, как ни странно, нарушил тишину Занзус.

— Ты принимаешь мой вызов, тварь? — спросил он, глядя на соперника сверху вниз.

— Принимаю, — спокойно ответил тот.

— Отлично, — Занзус недобро ухмыльнулся, сверкнув зубами. — Приступим!

Эффектным театральным жестом он обнажил меч. Из-за опьянения все движения короля выглядели немного разболтанными, и это несколько портило общее впечатление. Тем не менее, Занзус все равно оставался опасным противником. Гокудера с опозданием понял, что у Ямамото нет оружия. Зная кровожадность его противника, можно было смело сказать, что при таком раскладе дуэль скоро превратится в садистскую расправу.

Мысль о том, что этого придурка Ямамото сейчас порежут на кусочки, заставила Гокудеру совершить, возможно, самый глупый и опрометчивый поступок в своей жизни. Сам не понимая, как это произошло, он вдруг кинулся наперерез Занзусу и встал между дуэлянтами.

— Что вы здесь устроили?! — злобно выкрикнул он. — Вы, два идиота! Хватит маяться дурью! Ступайте по своим комнатам.

— С дороги, — велел Занзус.

— Черта с два! Если хочешь драться, значит, тебе придется драться с нами обоими.

— Принцесса, не надо, — тихо произнес Ямамото.

Даже в такой ситуации он не забывал о том, чтобы поддерживать чужую легенду. В другой ситуации его старомодное, глупое благородство могло бы выглядеть даже забавным, но сейчас Гокудере, услышавшему эту фразу, показалось, будто его полоснули ножом по сердцу. Он был готов без всякого оружия, голыми руками сразиться с Занзусом, только бы Ямамото перестал, черт подери, проявлять свою идиотскую заботу и нести возвышенную чушь.

Что до Занзуса, то ему, похоже, было уже все равно, с кем биться. Количество выпитого им виски и слепая ярость сделали свое дело. Король издал страшный звериный рык, взмахнул мечом и бросился вперед.

Вид взбешенного Занзуса с вращающимися сумасшедшими глазами был настолько страшен, что Гокудера на секунду зажмурился. Внезапно раздался лязг, будто меч короля столкнулся с каким-то другим оружием.

— Что за черт? — проревел Занзус.

Гокудера открыл глаза, чтобы разглядеть, наконец, своего спасителя.

Бесшумно мелькнула черная тень, блеснул тяжелый топор палача, и меч, выбитый из руки Занзуса, отлетел на несколько шагов.

— Вы нарушили комендантский час, — скучным тоном сказал Кёя, непринужденно закинув топор на плечо. — Прошу вас вернуться во дворец.

— Кроме того, это наша беседка, и на будущее вам лучше поискать другое место для встреч, — прошелестел медовый голос у него за спиной.

Из темноты, аккуратно ступая, вышел Мукуро. Остановившись рядом с Кёей, он невозмутимо оглядел всех присутствующих. По его лицу было видно, что зрелище показалось ему довольно забавным. Три неподвижно застывших фигуры взирали на колдуна с немым удивлением. Первым опомнился Занзус.

— Не указывай мне, что делать! — пробормотал он, сжав кулаки.

Кёя поправил топор на плече.

— Может, отрубить этому нахалу голову? — поинтересовался он у Гокудеры.

— Нельзя, — с сожалением ответил тот. — Соседнее королевство сочтет это объявлением войны.

Как ни странно, вид топора немного отрезвил Занзуса. Пробурчав себе под нос что-то маловразумительное, он сделал шаг назад.

— Не думай, что я это так оставлю, — бросил он на прощание, повернувшись к Ямамото. — Продолжим завтра, в полдень.

— В другом месте, пожалуйста. Это наша беседка, — напомнил Мукуро.

Занзус злобно сверкнул глазами, но спорить с колдуном не решился. На его лице отразилась сосредоточенная работа мысли. Он еще не вполне освоился на новом месте, а потому, чтобы не заблудиться, благоразумно назначил местом дуэли главную дворцовую залу. Ямамото кивнул, выражая полную готовность сразиться. Глядя на то, как легко он принял решение пойти навстречу своей гибели, Гокудера схватился за голову.

— У вас какие-то проблемы? — участливо поинтересовался Мукуро.

Нужно было обладать очень хорошим слухом, чтобы уловить в его тоне едва заметную издевку.

— Да, проблемы! — не выдержал Гокудера. — Основная из них заключается в том, что меня окружают идиоты. Но, боюсь, тут ты ничем не можешь помочь.

— Я могу, — любезно предложил палач.

Чтобы отказаться от столь соблазнительного предложения, Гокудере пришлось сделать над собой огромное усилие.

Любая простая задача может быть сделана неразрешимой,

если по ней будет проведено достаточно совещаний.

Этой ночью Гокудера опять не смог выспаться. Он нервно расхаживал из угла в угол, не замечая, что топчет разбросанные по полу чертежи, и пытался придумать новый план действий. Увы, вдохновение его покинуло. Как ни старался он найти выход из сложившейся ситуации, на ум ничего не приходило. Было ясно, что для спасения придурка Ямамото нужно любой ценой помешать дуэли, но как это сделать, Гокудера не знал.

Отчаявшись разобраться во всем самостоятельно, он решил прибегнуть к посторонней помощи.

За окном робко занимался рассвет, когда Гокудера вышел во двор, и, осторожно ступая босыми ногами по мокрой от росы траве, направился в мрачную башню, стоявшую в отдалении от остальных построек. Это была резиденция Мукуро. Колдун, который, по всей видимости, вернулся в свои покои совсем недавно, отчаянно зевал. Гокудера хотел было поинтересоваться, где его носило всю ночь, но тут же вспомнил, что пришел по другому делу. Времени на взаимную вежливость уже не оставалось, так что он сразу перешел к сути:

— Ты можешь сделать так, чтобы Занзусу отшибло память, и он забыл про дуэль?

Мукуро задумался, побарабанил тонкими нервными пальцами по столу, а затем объявил, что подобное вполне в его силах. Гокудера уже готов был подпрыгнуть от радости, но колдун продолжил свою речь. За услуги он собирался потребовать определенную плату. Узнав, сколько будут стоить манипуляции с сознанием Занзуса, Гокудера пришел в ужас: даже война с соседним королевством обошлась бы дешевле.

— Я еще подумаю! – выпалил он и пулей выскочил из комнаты, чтобы Мукуро не успел наложить на него какое-нибудь пакостное заклятье.

Следующим, к кому направился Гокудера, был Сквало. Рыцарь встретил его кровожадным воплем, который, очевидно, заменял вежливое приглашение войти. После такого приветствия кто угодно поспешил бы убраться восвояси, но Гокудера из чистого упрямства решил не уходить. Поскольку приглашения сесть не последовало, он молча пододвинул к себе кресло и плюхнулся на мягкую подушку.

— Чего расселась?! — немедленно заорал Сквало.

Гокудера, пытаясь перекричать собеседника, заявил, что пришел поговорить. На Сквало это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Пока Гокудера излагал ему суть дела, он продолжал сыпать проклятиями в адрес принцессы, королевской семьи и самого королевства. Замолчали они одновременно. На пару мгновений в комнате стало непривычно тихо, а затем рыцарь спросил почти нормальным голосом:

— Так что ты там вякала?

— Я хочу, чтобы ты отговорил Занзуса участвовать в дуэли, — повторил Гокудера.

— С какой стати?

Гокудера принялся вдохновенно сочинять. По его рассказу выходило, что Ямамото — невероятно сильный и коварный противник.

— Чушь! — авторитетно заявил Сквало. — Как бы ни был силен этот парень, Занзус все равно его одолеет. Ты представляешь, насколько он крут?

Гокудера не представлял, и в течение следующего часа ему об этом кратко рассказали. Из монолога Сквало он не вынес ничего принципиально нового: то, что Ямамото придется нелегко, было понятно и раньше. Куда большее впечатление на Гокудеру произвел тот восторженный пыл, с которым рыцарь говорил о достоинствах Занзуса. Складывалось впечатление, что он и впрямь без памяти влюблен в короля.

— Неужели ты вправду будешь рад победе Занзуса? — пробормотал Гокудера.

— Еще бы!

В подтверждение своих слов Сквало стукнул кулаком по столу. Гокудера нервно вздрогнул, но, тем не менее, продолжил:

— Если Занзус выиграет, мне придется выйти за него. Разве ты хочешь, чтобы он женился?

Сквало задумался. По его лицу было видно, что он не привык к напряженным размышлениям. После пары минут страдальческого сопения он топнул ногой и объявил:

— А, чтоб тебя! Вали отсюда. Ты меня расстроила.

Опасаясь, что в гениальном мозгу Сквало может внезапно возникнуть мысль об устранении соперницы, Гокудера поспешил последовать этому мудрому совету.

Чуть дальше по коридору располагалась комната Занзуса. К нему заходить не хотелось. Однако шанс убедить короля отказаться от дуэли существовал, пусть даже это был один шанс из миллиона. Поэтому нужно было все же отважиться и нанести Занзусу визит.

Король сидел на кровати, кушал бурбон и был мрачен, как никогда. Поначалу он не обратил на посетителя никакого внимания. Гокудере пришлось, по примеру Сквало, стукнуть кулаком по столу и проорать:

— Эй! Я здесь!

Занзус сфокусировал на нем взгляд.

— А, явилась моя красотка, — довольно ухмыльнулся он.

Гокудера почувствовал, как в груди закипает возмущение. Пусть он пришел просить об услуге, он все равно не мог стерпеть, когда к нему обращались, как к доступной девке.

— Не смей меня так называть! — рявкнул он.

Король поморщился.

— Ты стала слишком шумной, — объявил он. — Когда я впервые тебя встретил, ты весь вечер молчала. Это было чудесно.

— Мне уже надоело повторять, что ты меня с кем-то путаешь! — злобно прошипел Гокудера.

Занзус не отреагировал. По-видимому, он вообще перестал обращать внимание на внешние раздражители. Говорить с ним о дуэли было бессмысленно. Гокудере ничего не оставалось, кроме как уйти. Он так и сделал, но из вредности оглушительно хлопнул дверью.

— Ты и впрямь стала какая-то не такая, — донеслось из комнаты на прощание.

Будь у Гокудеры в запасе чуть больше времени, он мог бы сыграть на том, что услышал. Для этого нужно было лишь вести себя еще более шумно. Существовал шанс, что в таком случае король передумает жениться. Однако, чтобы воплотить план в жизнь, следовало дождаться, когда Занзус выйдет из благодушного состояния, вызванного начальной стадией опьянения. Между тем до начала дуэли осталось всего десять минут.

Гокудера в нерешительности остановился посреди коридора, раздумывая, к кому бы еще направиться. Был, конечно, вариант пойти к Ямамото, но встречаться с ним не хотелось. Не то чтобы он вызывал такую же неприязнь, как Занзус. Мешало другое: страх, что при встрече Ямамото заведет разговор о вчерашнем.

Гокудера тряхнул головой, отгоняя непрошеные воспоминания. В самом деле, не мог же он признаться себе, что ему понравилось целоваться с этим придурком!

Было классно. Было сладко.

Собственно, Гокудеру смущал не сам факт поцелуя — подумаешь, потискались немного, ничего страшного. Куда больше волновало то, что в процессе была раскрыта его маскировка. Следовало бы извиниться перед Ямамото за столь неловкую ситуацию, но он чувствовал, что просить прощения выше его сил.

Однако думать об этом не стоило. Проблем и без того хватало.

Мысленно обругав себя последними словами, Гокудера направился в свою комнату. Там, под кроватью, хранилась пара метательных ножей, которые он когда-то получил от заезжего принца в обмен на блестящее колечко и пластиковый стаканчик от кефира. Вид оружия успокаивал. Правда, было непонятно, как прицепить нож к платью, чтобы это осталось незаметным. Подумав, Гокудера задрал подол и сунул оружие за резинку чулка.

— Ну, хоть что-то, — пробормотал он.

Разумеется, он не мог допустить, чтобы Занзус победил. И, разумеется, дело было не в том, что он что-то там чувствовал к Ямамото, просто ему не хотелось выходить замуж за мерзкого короля. Правда, если бы Занзус проиграл, пришлось бы выйти за неведомого принца Цуну, но об этом Гокудера и думать забыл.

Он решил вмешаться, как только станет ясно, что преимущество на стороне короля. Гокудера прекрасно понимал, к каким катастрофическим последствиям могло привести убийство правителя соседней страны, совершенное на глазах у десятка свидетелей. Однако другого выхода не существовало. В самом деле, нельзя же было позволить придурку Ямамото жертвовать собой!

Гокудера провел рукой по лезвию второго ножа, пробуя остроту. Приняв решение, он уже не позволял себе сомневаться. Когда нож занял свое место рядом с первым, Гокудера вздохнул, поправил платье, проверяя, не бросается ли в глаза наличие оружия под юбкой, и вышел за дверь.

В коридоре пахло старыми обоями. Солнечный луч, упавший из окна, золотил танцующие в воздухе мелкие пылинки. Сверкал начищенный циферблат старинных часов. Когда Гокудера проходил мимо них, часы захрипели и неохотно, с натугой, начали отбивать время.

Гокудера насчитал двенадцать ударов. Это означало, что дуэль вот-вот начнется.

И веют древними поверьями

Ее упругие шелка,

И шляпа с траурными перьями,

И в кольцах узкая рука.

Каким-то образом слух о дуэли распространился среди обитателей замка почти мгновенно. Очутившись в зале, Гокудера увидел, что там уже собрались почти все придворные. В одном из первых рядов можно было заметить Ламбо. Паж вытянул шею и встал на цыпочки, чтобы лучше видеть, что происходит в центре помещения.

Те, кому не хватило мест, расположились наверху, в ложах. Толпа шумела. Мужчины делали ставки, кто из дуэлянтов победит, дамы увлеченно обсуждали, который из кандидатов в мужья принцессы симпатичнее. Молоденькие восторженные барышни болели за Занзуса, так как находили, будто он обладает особым отрицательным обаянием. Пожилые матроны больше симпатизировали Ямамото, считая его очень милым молодым человеком.

Гокудера поискал глазами Сквало, уверенный, что тот ни за что не пропустит эпохальную битву, но его нигде не было видно. Впрочем, Занзус неплохо обходился и без группы поддержки. Он стоял напротив Ямамото и с явным удовольствием прислушивался к гулу толпы. Ему льстило всеобщее внимание.

— Принцесса, ты здесь! – заметив Гокудеру, Ямамото радостно махнул рукой, приглашая его подойти поближе. – Мы тебя ждали.

— Засеки время. Я порежу этого недоумка на куски за десять секунд, — хмыкнул Занзус.

Он вытащил меч из ножен и взмахнул им над головой. Барышни ахнули. Ямамото не сдвинулся с места. Гокудера попытался определить, где же этот придурок прячет оружие, но не смог. Мысль о том, что такой безалаберный тип вполне мог явиться на поле боя, не подготовившись, заставила его нервно вздрогнуть.

— Эй ты, кретин! Ты что, собираешься драться голыми руками? – заорал Гокудера.

Ямамото улыбнулся.

— Почему же только руками? У меня еще и ноги есть!

— Мозгов у тебя нет! – не выдержал Гокудера.

Занзус, которому надоело, что противник не обращает на него внимания, поудобнее перехватил меч и медленно, угрожающе медленно двинулся вперед.

Дистанция между соперниками сократилась еще на метр. Ямамото, будто только сейчас сообразив, где находится, принял боевую стойку. Его кулаки сжались, а в глазах блеснул опасный огонек. Занзуса это только позабавило. Он на ходу взмахнул мечом, со свистом рассекая воздух.

Гокудера на всякий случай потянулся за ножом.

В зале повисла тишина. Казалось, еще чуть-чуть, и воздух начнет искриться от напряжения. Все присутствовавшие затаили дыхание, ожидая, кто из соперников первым нанесет удар.

Однако произошло то, чего никто не предвидел.

В тот момент, когда Занзус уже занес руку, готовясь к атаке, сверху спланировало пушистое черное перо. В том, как оно летело, была какая-то непередаваемая грация. Медленно, лениво оно опустилось на пол точно между соперниками, и в гробовой тишине был отчетливо слышен шорох его падения.

Стоявшие внизу придворные разом задрали головы, пытаясь понять, кто обронил перо. Даже дуэлянты непроизвольно посмотрели вверх, забыв о том, что им полагается драться.

Гокудера тоже поднял глаза. В одной из лож стояла величественная дама в черном шелковом платье. На ее лицо падала тень от широкополой шляпы, украшенной ворохом роскошных перьев. Заметив, что на нее все смотрят, она гордо вздернула подбородок. Гокудера прежде никогда не видел ее среди фрейлин и хотел уже возмутиться тем обстоятельством, что замок превратился в проходной двор, но не успел вымолвить ни слова.

Занзус, про которого все благополучно забыли, сделал шаг по направлению к ложе. Меч дрожал в его руке.

— Мусечка! Ты нашлась! – проговорил он растроганно, с трепетом в голосе, словно сам не верил своему счастью.

Дама слегка наклонила голову. В этом небрежном жесте было все: и признание того, что она действительно нашлась, и легкое недоумение по поводу слишком бурной радости Занзуса, и едва заметное самодовольство.

Занзус раскрыл объятия.

— Иди ко мне! – позвал он.

Дама кивнула и скрылась за спинами придворных. Пока она спускалась по лестнице, Гокудера, до которого постепенно дошло, что происходит, успел спросить Занзуса:

— Это и есть твоя таинственная незнакомка?

Король кивнул.

— Ура! – возликовал Гокудера.

Теперь, когда появилась истинная похитительница сердца Занзуса, он мог ни о чем не беспокоиться. Судя по всему, король уже забыл про дуэль, а придворные забыли про короля. Все с интересом наблюдали, как загадочная дама идет через зал.

Она двигалась осторожно, очень осторожно, будто ступала по тонкому прозрачному льду. Перья на ее шляпе слегка покачивались в такт шагам. Шелковое платье тихонько шуршало. В ушах красавицы сверкали бриллиантовые серьги, а на тонких запястьях, обтянутых черными бархатными перчатками, позвякивали браслеты. Но главным ее украшением, затмевавшим любые драгоценности, были роскошные серебряные волосы, которые волной спадали до самой талии.

— Ух ты, какая красотка! – восхищенно произнес Ламбо.

Занзус рыкнул на него, и паж поспешно отступил назад. Остальные придворные молчали, не желая вызвать гнев короля, но было заметно, что незнакомка произвела на них сильное впечатление. Один лишь Гокудера, никогда особо не интересовавшийся девчонками, рассматривал в основном не даму, а ее платье. Он заметил, что наряд подозрительно похож на один из вечерних туалетов Бьянки. Впрочем, высказывать свое наблюдение вслух он благоразумно не стал: возможно, леди просто заказывали костюмы у одного портного.

Когда незнакомка подошла ближе, стало видно, что ее лицо скрывает черная полумаска. Занзус не смог сдержать разочарованный вздох.

— Разве ты не снимешь маску? – спросил он, делая шаг навстречу своей судьбе.

Судьба молча покачала головой.

— Ты слишком жестока, — укорил король. – Почему ты тогда сбежала, бросив меня одного?

Ответом ему снова стало молчание.

— Ты не хочешь со мной разговаривать? – возмутился Занзус.

Дама оказалась в трудном положении. Какой бы жест она не сделала, утвердительный или отрицательный, смысл получился бы один: «Да, я не хочу с тобой разговаривать» или «Нет, я не хочу с тобой разговаривать». Не желая, по-видимому, быть превратно понятой, незнакомка не стала предпринимать вообще никаких действий.

Неловкое молчание длилось примерно минуту. Неизвестно, чем кончилось бы дело, но тут Занзус впервые в жизни продемонстрировал чудеса сообразительности.

— Ты – немая? – спросил он, обращаясь к даме.

Она кивнула с видимым облегчением. Гокудера успел испугаться, что Занзус отвергнет свою суженую, но король восторженно выдохнул:

— Ничего, так даже лучше! Знала бы ты, как я устал от диких воплей Сквало!

При упоминании имени Сквало у дамы нервно дернулся уголок рта. Занзус счел, что это счастливый знак.

— Ты тоже его терпеть не можешь? – уточнил он. – Удивительно, сколько у нас общего!

Со стороны эта односторонняя беседа выглядела более чем странно, но Занзус казался вполне довольным жизнью. Воспользовавшись тем, что король не замечал никого вокруг, кроме таинственной незнакомки, Гокудера махнул рукой Ямамото, намекая, что теперь можно смыться с места дуэли. Однако тот намека не понял. Гокудера повторил свой жест. Ямамото улыбнулся и помахал ему в ответ.

К тому моменту, когда Гокудера уже размахивал руками, как заправский матрос-сигнальщик, ему все-таки удалось привлечь к себе внимание. Правда, его пантомиму оценил не Ямамото, а Занзус.

— Чего ты суетишься? – рыкнул он, резко обернувшись. – Можешь не стараться. Ты меня больше не интересуешь.

Гокудера чуть не подпрыгнул от радости. Его удержало только то, что в пышной юбке прыгать было не очень удобно.

— И вообще, как ты посмела меня обмануть? – продолжил король. – Позарилась на мое богатство, выдала себя за другую. Как низко! Я бы вызвал тебя на дуэль, но не хочу связываться с девчонкой.

Произнеся последнюю фразу, он презрительно фыркнул. Такого Гокудера стерпеть уже не мог. Даже юбка, путавшаяся в ногах, его не остановила. Сжав кулаки, он зарычал и бросился на Занзуса.

— Спокойно, принцесса, — остановил Ямамото.

Подойдя ближе, он невозмутимо сгреб Гокудеру в охапку. Тот начал отчаянно брыкаться, но Ямамото лишь смеялся, как будто все происходящее было для него забавной игрой. Осознав тщетность попыток вырваться, Гокудера затих. До него постепенно дошло, в каком двусмысленном положении он находится. Ямамото продолжал крепко сжимать его в объятиях, придворные пялились на разворачивающийся перед ними спектакль, и от всего этого становилось ужасно неловко.

К счастью, положение спас Занзус. Увидев, что публика теряет к нему интерес, он решил вернуть внимание общественности, причем сделал это своеобразно.

— Смотрите все! – провозгласил он.

Собравшиеся разом повернулись в его сторону: Занзус, когда хотел, мог орать ничуть не хуже Сквало. Убедившись, что цель достигнута, он торжественно опустился на одно колено перед своей дамой и продолжил монолог:

— Сейчас, в присутствии всех этих свидетелей, я прошу твоей руки! Ответь, согласна ли ты стать моей женой?

Дама смутилась, но затем быстро кивнула. Занзус издал ликующий вопль.

Гокудера подумал, что скучает по Сквало.

10.

Маскарад устраивают для того,

чтобы каждый мог показать свое истинное лицо.

Осталось неизвестным, кому именно пришла в голову гениальная мысль провести вместо дуэли бал, раз уж все собрались. Гокудера подозревал, что это был Ямамото. Придя к выводу, что любая затея, предложенная этим несносным типом, не может кончиться ничем хорошим, он наотрез отказался принимать участие в танцах. Впрочем, его отказ никого не расстроил. Забыв про свою принцессу, придворные принялись с энтузиазмом носиться туда-сюда. В залу притащили старинный рояль. Ламбо тут же уселся за него и с любопытством потрогал сначала одну клавишу, потом другую. Инструмент жалобно вякнул.

— Ты, тупой паж! — разозлился Гокудера. — Если не умеешь играть, не берись!

— А ты умеешь? — заинтересованно спросил Ямамото.

К стыду своему, Гокудера вынужден был признаться, что искусство игры на рояле ему знакомо. Этой премудрости его когда-то выучила мать, а затем отец вовсю эксплуатировал талант сына, заставляя развлекать гостей на балах.

Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав

<== предыдущая лекция	\|	следующая лекция ==>
Отчётный концерт школы-студии	\|	1)Зайдите на сайт официальный AVON Россия https://my.avon.ru/

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.133 сек.)