Россия во времена Ивана грозного: лекция: для студентов негуманитарных факультетов /составитель кандидат исторических наук, доцент Л. П. Токмакова - самара: пгсга, 2009. - 36 С.

РОССИЯ ВО ВРЕМЕНА ИВАНА ГРОЗНОГО: Лекция: Для студентов негуманитарных факультетов /Составитель кандидат исторических наук, доцент Л.П. Токмакова - Самара: ПГСГА, 2009. - 36 с.

Рецензенты:

доктор исторических наук, профессор А.И. Репинецкий (ПГСГА);

доктор исторических наук, профессор Г.М. Ипполитов (ВПШ)

Издание представляет собой текст лекции, который может быть использован студентами негуманитарных факультетов вуза при изучении курса отечественной истории...

Материалы лекции позволят студентам познакомиться с эпохой Ивана Грозного - важным этапом в истории Российского государства, отмеченным множеством противоречий. Разобраться в причинах крутого поворота от реформ к опричнине и феномене Ивана Грозного, в котором соединилось многое: и яркость личности, и ужас перед садизмом и жестокостью его правления.

Переломный характер русского XVI века ощущали уже младшие современники той мрачной эпохи. Вряд ли случайно, что все авторы первой половины XVI века, писавшие о Смутном времени, начинали свой рассказ о деятельности того царя, который «множество народу от мала до велийса при царстве своём погуби и многие грады своя поплени», хотя и был «муж чюднаго рассуждения».

К середине XIX века в русской исторической науке твёрдо установилось отношение к царю Ивану как к жестокому и злобному тарану. Николай Михайлович Карамзин дал первое яркое и цельное представление о времени грозного царя. Перед нами предстаёт герой добродетели и мудрого царствования в первую половину своего царствования и тиран и деспот - во вторую. Этот взгляд не так уж далёк от истины: разница между итогами двух периодов правления Ивана IV и впрямь разительна, хотя вряд ли в «герое» 50-ых годов не было ничего от тирана опричного времени.

Середина XIX века - время рождения в России буржуазной исторической науки. Историки «государственной школы», и прежде всего Сергей Михайлович Соловьёв, начали превращать историю из нравоучительного и занимательного повествования в строгое исследование. Он рассматривал историю как процесс постепенного вытеснения старых «родовых» начал новыми «государственными». Деятельность Ивана Грозного, по мысли С.М. Соловьёва, была при всех жестокосгах шагом вперёд, к победе «государственных» начал. Правда Соловьёв не забывал и о морали и писал, это «не произнесёт историк слово оправдания такому человеку». Но последователи Соловьёва полностью отказались от моральных оценок как от вненаучных. Так, выдающийся историк первой половины XX века Сергей Фёдорович Платонов (репрессированный в Куйбышев в 30-ые годы и похороненный на городском кладбище города) создал ту концепцию деятельности Ивана IV, которая дожила до наших-дней. По мнению Платонова, Иван Грозный вёл борьбу против боярства как против главного тормоза на пути к централизации.

Утверждению платоновской концепции в советской исторической науке способствовали и вненаучные, политические факторы. Личность царя Ивана весьма импонировала Сталину. В конце 30-ых годов была дана негласная команда оправдывать террор Грозного как государственную необходимость. С начала 40-ых годов Грозного рассматривали уже как выдающегося государственного мужа и патриота. Террор Ивана Грозного был для Сталина не только оправданием его террора. Изгоняя моральные оценки из истории, утверждая для прошлого тезис «цель оправдывает средства», Сталин и его приближённые стремились изгнать мораль и из сегодняшней политики. Режим стремился оживить наивно-монархические предрассудки масс и воспитать убеждение, что счастье народа зависит не от него самого, а от мудрого вождя, уверенно ведущего государственный корабль к светлому будущему и безжалостно сметающего со своего пути путающихся под ногами коварных врагов-изменников и хлюпиков-интеллигентов.

Показательна в этом отношении запись по памяти народным артистом СССР Н;К. Черкасовым высказываний Сталина в ходе обсуждения фильма «Иван Грозный» С. Эйзенштейна: «Иосиф Виссарионович отметил также прогрессивную роль опричнины, сказав, что руководитель опричнины Малюта Скуратов был крупным русским военачальником, героически погибшим в борьбе с Ливонией. Коснувшись ошибок Ивана Грозного, Иосиф Виссарионович отметил, что одна из его ошибок срстояла в том, что он не сумел ликвидировать пять оставшихся крупных феодальных семейств, не довёл до конца борьбу с феодалами, - если бы он это сделал, то на Руси не было бы Смутного времени... И затем Иосиф Виссарионович с юмором добавил, что <сгут Ивану помешал бог»: Грозный ликвидирует одно семейство феодалов, один боярский род, а потом целый год кается и замаливает «грех», тогда как ему нужно было бы действовать ещё решительнее».[1]

Лишь со второй половины 50-ых годов, после XX съезда КПСС, стало возможным писать об Иване Грозном иначе. Так, Александр Александрович Зимин в книге «Опричнина Ивана Грозного» решительно порвал с традиционной концепцией борьбу боярства и дворянства - основы концепции прогрессивности опричнины. В те же годы С.М. Каштанов показал в своём исследовании роль опричнины в утверждении крейостничества и ликвидации остатков удельной системы.

1. Реформ Ивана IV

В период реформ середины XVI уже территориально и политически единая Северо-Восточная и Северо-Западная Русь по всем решающим признакам превратилась в то, что учёные XIX века предпочитали называть Московским царством. Реформы на полтора столетия определили механизм функционирования российского общества и тенденции в его последующей

I * ЭВОЛЮЦИИ.

Укрепление самодержавной власти в России в XVI веке происходило в довольно своеобразных условиях:

I. Отсутствовали реальные элементы буржуазного развития. Ведущим процессом являлось развитие феодапьно-1фепоспшческих отношений.

И. Большую роль играли демографические и географические особенности:

1. очаги плодородной земли оказались вне состава России;

2. осложняли ситуацию резко континентальный климат и изменчивость погоды;

4 3. Россия оказалась изолированной от Европы и торговых путей. Прервались связи с Балканами;

4. у России не было выхода к морям, за исключением архангельского порта, открытого англичанами;

5. расширение территории в результате колонизационных процессов шло в восточном направлении и включало в себя малоразвитые земли;

6. население Московской Руси составляло 6 млн. человек, тогда как наиболее прогрессивные формы земледелия требовали плотности населения не менее 20-30 человек на один квадратный километр.

III. Московская Русь вела постоянные войны с внешними врагами.

При изучении социально-экономического развития России в XVI веке следует обратить внимание на следующее:

I. Колонизационные процессы смягчали социальные конфликты, ослабляли города, открывали новые возможности для развития феодального землевладения и хозяйства на вновь освоенных землях и тем самым создавали новые перспективы упрочения и распространения феодального способа производства.

II. Социально-экономическое развитие необходимо изучать по землям, на которые страна тогда распалась, с учётом природно-географических условий и традиций, вытекавших из особенностей исторического развитая различных княжеств.

III. При анализе экономического развития важно прежде всего не то, что произведено в то или иное время, ато, как произведено, какими методами. Поэтому ни большое количество тех или иных изделий, ни техническая или художественная их ценность (Царь-пушка, Царь-колокол и т.п.) сами по себе ещё ответа не дают на вопрос об уровне экономического развития. Экономическое развитие определяется прежде всего глубиной общественного разделения труда и степенью развития товарного производства. Товарное производство же в XVI веке играло роль вспомогательного явления в экономике страны, дополняющего безраздельно господствующее натуральное хозяйство.

IV. Вопрос о земле, о том, кто ею должен владеть и на каких условиях являлся главным в феодальной России XVI века.

При анализе политического положения следует исходить прежде всего из того, что произвол н^цеспотизм были свойственны многим феодальным правителям и в значительно более ранние времена. Но из этого не следует, что это было проявлением абсолютизма, ибо абсолютизм есть определённое политическое явление, возникающее на позднем этапе развития феодализма и характеризующее свойственное этой эпохе соотношение социальных сил.

В России XVI века до абсолютизма было ещё далеко, прежде всего потому, что не было условий для зарождения раннебуржуазных элементов. Поэтому столь критическим и было положение недавно сложившегося Московского государства, над которым висела реальная угроза утраты политического единства. Фактическое возобновление распада страны на отдельные земли в 30-40 годах XVI века постоянно давало о себе знать в острых политических ^ конфликтах того времени.

Враждебные государственной централизации силы располагали большими материальными средствами и продолжали вести борьбу за сохранение и реставрацию порядков государственного устройства с их ограниченной властью государя и большой самостоятельностью феодалов. Ситуация обострилась после смерти Василия Ш в 1553 году. Борьба приняла формы заговоров, убийств, жестоких расправ с противниками, как это обычно бывало в средние века.

Василий III завещал великокняжеский престол старшему сыну, Ивану IV (1533-1584 годы). Его младший брат Юрий был глухонемым от рождения и не мог претендовать на престол. Первые четыре года именем юного великого князя Ивана IV государством правила его мать Елена Васильевна. Женщины Древней Руси редко покидали мир домашних забот и посвящали себя политической деятельности. В числе их была Елена Глинская. Ближайшим советником Елены был её любимец молодой князь Иван Фёдорович Овчина-Телепнёв-Оболенский. Она начала с того, что узурпировала власть, которой Василий Ш наделил семибоярщину. Без её согласия не могли быть проведены последующие реформы. Непродолжительное правление Елены Васильевны отмечено началом ряда реформ, которые хоть и нерешительно, но шли в направлении централизации государства. Чтобы не допустить выхода земель «из службы», было запрещено покупать землю у служилых людей.. Правительство усилило контроль за ростом монастырского землевладения и приняло меры по сужению податного и судебного иммунитета церкви. В 1535 году была проведена денежная реформа, устранившая разнобой между московской и новгородской денежными системами. Была сделана попытка изменить управление на местах - вводились выборные из среды служилых людей губные старосты, в помощь им избирались из числа черносошных людей целовальники. Губные старосты получили право самостоятельного судопроизводства по делам о «разбоях и татьбах».

В начале 1538 года Елена Васильевна внезапно умерла. В ту пору подозревали, что она была отравлена. Бояре восприняли смерть Елены как праздник. Восьмилетний великий князь Иван IV остался круглым сиротой, и потянулись годы боярского правления. Старшим среди опекунов был князь Иван Шуйский. В чинных великокняжеских покоях испокон веку витал дух Домостроя, а это значит, что жизнь во дворце была подчинена раз и навсегда установленному порядку. Мальчика короновали в три года, и с тех пор он должен был часами высиживать на долгих церемониях, послушно исполнять утомительные, бессмысленные в его глазах ритуалы, ради которых его ежедневно отрывали от увлекательных детских забав. Так было при жизни матери,4 так продолжалось при опекунах. Со смертью последних опекунов система воспитания изменилась. Патриархальная строгость уступила место попустительству.

Ожесточённая борьба бояр за власть протекала на глазах малолетнего Ивана IV и, безусловно, сыграла(свою отрицательную роль в формировании характера будущего царя Русского государства. Одарённый от природы блестящими способностями подросток был очень впечатлительным. Он легко и быстро переходил от радости к гневу, от веселья к глухой тоске и всё принимал близко к сердцу. За таким ребёнком следовало бы смотреть заботливо и внимательно, чтобы вовремя сдерживать его горячий и крутой нрав. Но захватившие власть бояре заботились только о своих выгодах. Они не только не обращали никакого внимания на питание, воспитание и обучение великого князя, но и обращались с ним очень дурно. Врываясь во дворец, они хватали, избивали и убивали людей, близких к Ивану, несмотря на его просьбы пощадить того или иного боярина. В присутствии молодого государя бояре оскорбляли память его покойных родителей, присваивали себе их личные вещи. Всё это порождало в сердце юного великого князя досаду[2] гнев, скрытую злобу, вызывало стремление уединиться от бояр. Он рано начал читать и читал очень много. Страсть к чтению и жажда знаний в сочетании с природными способностями сделали Ивана IV образованнейшим человеком своего времени.

Вместе с тем, повседневно наблюдая сцены грубого насилия и дикого произвола, Иван исподволь привыкал к ним, сам становился мстительным и злобным, равнодушным и хладнокровным даже к крайним проявлениям человеческой жестокости. В детстве он мучил животных, а с 12 лет во время прогулок по Москве, давил своим конём встречных прохожих, забавляясь их страхом и криками. Недалёкие и корыстные воспитатели не только не удерживали его от подобных жестоких и бессмысленных забав, но и восхваляли за храбрость и мужество. Наблюдательный Иван не мог не заметить, как преображались ненавистные ему бояре во время приёма послов и других^ торжественных церемоний, когда он восседал на троне в шапке Мономаха, со скипетром и державой. Публичная раболепная покорность и лицемерные заискивания бояр наводили Ивана на мысль, что власть принадлежит ему/ а не боярам и что они незаконно присвоили себе право распоряжаться от имени великого князя, воспользовавшись его несовершеннолетием. Уже в годы ранней молодости Иван IV проявил властный и жестокий по отношению к противникам характер. Кстати, давно уже было замечено сходство между Иваном IV и Людовигом XI.2

В таких условиях выковывался характер будущего государя и свой первый в жизни смертный приговор Иван IV вынес в конце 1543 года, когда ему исполнилось 13 лет. Не без влияния родственников по матери - Глинских он приказал схватить Андрея Михайловича Шуйского и отдать придворным псарям на растерзание, что и было исполнено. Правление Шуйских пало, к власти пришли Глинские, и последовали ссылки и казни других неугодных бояр.

Борьба между соперничающими группировками убедила не только дворян, но и многих крупных светских и духовных феодалов в необходимости государственной централизации. Усиления государственной власти требовали также интересы обороны страны от внешних врагов.

Значительную роль в укреплении самодержавия принадлежала энергичному и дальновидному Макарию, ставшему в марте 1542 года митрополитом. Макарий был человек широко образованный, страстный поборник идеологии самодержавия, сохранивший влияние на царя и позже. Вокруг него стали группироваться заинтересованные в централизации власти феодальные круги. Их надежды возлагались на подраставшего Ивана IV, только формально имевшего великокняжеский титул. Единые государства, бывшие носителями исторического прогресса своей эпохи, формировались и укреплялись повсюду в кровавой борьбе, но в отсталой России эта борьба приняла особенно тяжёлые формы.

В январе 1547 года, по задуманному митрополитом Макарием ритуалу, произошло торжественное венчание Ивана IV на царство. Впервые великий московский князь наделялся титулом царя, что по тогдашним понятиям резко возвышало его над всей русской знатью и уравнивало в положении с западноевропейскими государями..

А.А.(Зимин и А.Л. Хорошкевич отмечали: «Дополнение короткого слова «царь» и в без того уже пышном титуле великого князя - «Государь и великий князь Московский, Владимирский и прочих земель» - делало его носителя равным по чину императору «Священной Римской империи», ставило выше европейских королей - датского, английского французского и многих иных, в том числе и ближайших соседей и соперников—польского и шведского, уравнивало с восточными соседями - казанским, астраханским ханами - наследниками Золотой Орды, недавними повелителями Руси... Столица государства, Москва, отныне украсилась новым титулом - она стала «царствующим градом», а русская земля - Российским царством».3

Но был в венчании Ивана IV на царство и другой смысл. Царскую корону он получил из рук главы церкви, от него же выслушивал напутственное слово, и всё это должно было подчеркнуть особое положение церкви в государстве. В то же время царская власть принимала на себя заботу о сохранении прав и привилещй церкви. Таким образом, укрепляя единодержавие и возвышая авторитет самодержца, который считал себя избранником Бога, его наместником на земле, церковь защищала и свои собственные интересы.

После провозглашения Ивана IV царём всея Руси его сановники, окольничие и дьяки сразу приступили к подбору большой группы лучших благородных девиц для высочайших смотрин и окончательного выбора царской невесты. Иван IV взял себе в жёны юную боярышню Анастасию Романову, дочь покойного окольничего Романа Юрьевича Захарьина- Кошкина, отпрыска старинного московского боярского рода. Случаю угодно было породнить представителя царствующей династии Рюриковичей с Романовыми за 66 лет до того, как они сядут на русский престол и будут потом занимать его в течение трёх столетий.

Начало царствования Ивана IV ознаменовалось открытым обострением давно уже накопившихся классовых противоречий. При дворе процветала система раболепия, творились беззакония, невиданных размеров достигли злоупотребления властью и взяточничество. Росло глухое недовольство народных масс бесконечными боярско-княжескими интригами и распрями. Крестьяне и горожане стали спасаться бегством на окраины. Сложившееся тяжёлое положение крайне усугубилось пожаром Москвы 12 апреля 1547 года, самым сильным и разрушительным за всю её историю. Н.М. Карамзин писал о нём: «летописи Москвы часто говорят о пожарах, называя иные великими; но никогда огонь не свирепствовал в ней так ужасно, как в 1547 году. 12 апреля сгорели лавки в Китае с богатыми товарами, гостиные казённые дворы, обитель Богоявленская и множество домов, от Ильинских ворот до Кремля и Москвы-реки. Высокая башня, где лежал порох, взлетела на воздух с частью городской стены, пала в реку и запрудила оную кирпичами. 20 апреля обратились в пепел за Яузой все улицы, где жили гончары и кожевники; а 24 июня, около полудня, в страшную бурю, начался пожар за Неглинною, на Арбатской улице, в церкви Воздвижения; огонь лился рекою, и скоро вспыхнул Кремль, Китай, Большой посад. Вся Москва представляла зрелище огромного пылающего костра под тучами густого дыма».[3]

Народ не вынес выпавших на него испытаний - в городе раздался звон уцелевших колоколов, который стал началом общего восстания. Оставшиеся без крова и разорившиеся посадские люди поднялись на мятеж. Озлобление против бояр было так велико, что стоявших у власти Глинских народ обвинил в поджоге столицы. Мятежники обнаружили дядю царя Юрия Глинского в Успенском соборе, где он прятался, и лишили его жизни. Они разграбили двор Глинского, перебили его людей и устремились в Воробьёве, где потребовали от царя вьщачи его бабки, княгини Анны Глинской, и её второго сына - Михаила. Царь, пообещав восставшим учинить розыск и наказать виновных, приказал схватить зачинщиков мятежа и казнить их. Восстание после этого'йошло на убыль. Московский мятеж 1547 года был не единственным. Волнения имели место в Пскове, Устюге, Опочке. В середине XVI века снова заявили о себе еретические движения.

Венчание на царство, свадьба, невиданный по своим масштабам пожар, восстание народа против Глинских, которым Иван IV вполне доверял, - вся эта череда чрезвычайно значительных событий, стремительно следовавших друг за другом, произвела огромное впечатление на молодого царя. Он был потрясён и напуган.

В этой обстановке молодой царь и поддерживавшие его круги начали проведение ряда реформ, направленные на укрепление централизованного

государства и его главной опоры - служилого дворянства. Интересно, что содержание этих реформ во многом совпало с «челобитными» царю, написанными Иваном Пересветом.[4]

Пересветов считал, что положение людей на царской службе должно определяться не знатным происхождением, а их личными заслугами; у царя должна быть сильная армия служилых людей для борьбы с его противниками внутри государства и для успешного решения внешнеполитических задач. Россия, ставшая теперь «третьем Римом», должна избежать пороков Византии, приведших к падению мирового центра православия; К порокам Пересветов относил засилье вельмож, их неправый суд, бесконечные распри между собой, равнодушие к интересам государства, лень и нежелание воевать.

Пересветов доказывал необходимость коренных реформ армии, суда, финансов. Он обличал боярский произвол е годы малолетства Ивана IV, выступал против засилья бояр в управлении государством и возлагал надежды на сильную, независимую от аристократических вельмож власть «грозного и мудрого царя», способного поддержать во всём «правду», то есть установить справедливый государственный строй. «Государство без грозы, что конь без узды» - писал Пересветов, требуя беспощадных наказаний всем противникам царской власти. Взгляды Пересветова говорят о том, что в «грозной» государственной власти были заинтересованы представители поднимавшегося сословия новых феодалов - служилых людей, в число которых мог попасть каждый лично свободный человек. Это были стремившиеся к земле и богатству дворяне. Они ненавидели крупных вотчинников - своих недавних полновластных притеснителей, пытались оттеснить от власти «ленивых богатин» и сами приблизиться к трону, чтобы власть царя направить на защиту интересов дворянства. Взамен они гарантировали царю надёжную опору в борьбе со всеми его противниками. в. Однако, как ни тяготела царская власть к дворянству, она всё же не могла отвергнуть феодальную аристократию. Именно поэтому полигака правительства XVI века характеризовалась различными формами компромисса между слоями господствующего класса. Выражением компромиссной политики в начале правления Ивана IV была Избранная рада - небольшой круг приближённых к царю лиц, точный состав которого не вполне ясен. В его состав входил Алексей Адашев, выходец из незнатных землевладельцев, протопоп кремлёвского Благовещенского Собора, публицист - автор «Домостроя» Сильвестр, князья Андрей Курбский, Михаил Воротынский и другие. Активную роль в.Избранной раде играл митрополит Макарий. Избранная рада не была официальным государственным учреждением, но в течение 13 лет фактически являлась правительством и управляла государством от имени царя. Иван IV ничего не предпринимал без совещания с Сильвестром и радой. Сильвестр был широко образованным человеком, владельцем прекрасной личной библиотеки, многие книги которой были подарены Иваном IV из царского книгохранилища. Он руководил реставрацией росписи московских соборов после знаменитого пожара. Сильвестр был глубоко верующим человеком и с позиций, религиозных догматов и норм нравственности осуществлял функции политического советника Ивана IV.

Время правления Избранной рады - самый светлый и блестящий период царствования Ивана Васильевича.

Программа действий Ивана IV и его окружения была высказана на собранном, в феврале 1949 года совещании членов Боярской думы и представителей других слоёв феодалов, в том числе дворянства и служилых людей. Это был первый Земский Собор, положивший начало непериодическому созыву таких совещаний представителей сословий, которые высказывали мнения по предлагавшимся царём вопросам. Земские Соборы не ограничивали власть царя и были его необходимой опорой. Именно создание такого инсютута государственной власти является, по мнению части учёных, доказательством сословно- представительного характера монархии России в XVI веке.

На соборе 1549 года Иван IV выступил с резким осуждением боярского правления в годы, предшествовавшие его воцарению, и призвал к совместным усилиям для укрепления государства. С этой целью был составлен в 1550 году новый Судебник, который:

1/ограничивал власть наместников;

2/ отменил податные льготы монастырей, что составляло материальную основу церкви;

3/ повторил статью Судебника 1497 года о «Юрьевом дне», но увеличил взимавшуюся плату за выход.

4Л отменил торговые привилегии и передал право сбора тамги (основной торговой пошлины) царской администрации, что отвечало интересам верхушки купцов и ремесленников.

Центральной реформой, часто называемой в литературе, земской, стала отмена кормлений и создание взамен их принципиально новых органов местной власти. В 1555*1556 годах система кормлений была окончательно ликвидирована. Вместо наместников и волостелей на местах учреждался институт «земских старост», выбираемых из наиболее зажиточных посадских людей и крестьян. Общий надзор за местным управлением сосредоточивался теперь в руках губных старост, ведающих уголовным судом и осуществляющих функции местной полиции и городовых приказчиков (городских военных комендантов), ведающих вопросами военно- административного и финансового управления в уездах. Становление представительных органов на местах имело оборотной стороной усиление контроля со стороны центра. Это не могло не повлечь перестройки московских учреждений, что диктовалось разраставшимися государственными потребностями.

Естественной основой для рождения новых ведомств стали Государев Дворец и Государева Казна, занимавшиеся часто одними и теми же делами из-за нерасчленённых функций. Хотя первые приказы появились ранее 50-ых годов XVI века, реальное их рождение как системы управления происходило в эпоху Избранной рады. Обычно говорят о приказах трёх видов. В первую группу входили учреждения с функциональными прерогативами в масштабах государства: Посольский приказ, Поместный ведал учётом земли, контролем нал их оборотом/ обеспечением поместьями служилых людей, Разрядный, Пушкарский и Стрелецкий приказы занимались организацией военного дела и воинской службы благородных сословий. Сыском и судом высшей юрисдикции ведал Разбойный Приказ. В Холопьем приказе вёлся учёт и контроль над всеми сделками с Холопами.

Приказы второго вида надзирали в административно-управленческом и судебном планах над определёнными территориями и отдельными разрядами населения. В Большом и областных дворцах, в боярских судебных комиссиях судились обычно служилые люди по отечеству. В судных приказах вершился дворянский сословный суд. Тяглое население ведалось приказами- четвертями, являвшихся высшей судебной инстанцией по гражданским и иным делам для земских судов. В столице.тяглецы посадов и сотен управлялись и судились земским приказом.

Оформились приказы, обязанные существованием разнообразию потребностей царского двора (управлением вотчин, обеспечением двора едой, мёдом и винами, поддержанием в порядке всего того, что связано с царскими конюшнями, охотой, одеждой)

Была проведена и военная реформа с целью укрепления вооружённых сил, от состояния которых во многом зависели успехи внешней политики. Военная реформа шла по нескольким направлениям:

1. На время военных действий ограничивалось местничество при " назначении командиров войсковых соединений и подразделений.

2. Было решено «испоместить» в Московском уезде «избранную тысячу», то есть из 1070 дворян создать ядро дворянского ополчения, которое являлось бы надёжной опорой самодержавной власти.

3. Для служилых людей устанавливалось две формы, два порядка прохождения воинской службы: «по отечеству» (то есть по происхождению) и «по прибору» (то есть по набору)

4. Казакам стали платить жалование и они превратились в служилых людей.

5. Усилили артиллерию.

"В прямой связи с военной реформой было введенйе единой системы взимания налогов. Для содержания войска вводились новые налоги, заново описывались земли для определения налогов и повинностей* в связи с чем была установлена единая для всего государства мера определения доходности земли в зависимости от её качества и величины - «соха». В городе в «соху» входило некоторое количество дворов. По расчёту «сох» взимались повинности и даже выставлялись ратники. Чтобы полнее обеспечить казну, придумывали разные налоги, в частности были введены «пищальные деньги» - налог на содержание стрелецкого войска, «полоняничнЫе деньги» - налог на выкуп пленных.

Была проведена реформа идеологии - церковная. Сама церковь единого государства тоже нуждалась в более жёсткой централизации, ибо от времён феодальной раздробленности остались заметные различия в выборе пантеона Святых, в порядке исполнения церковных обрадов, в системе внутреннего управления. По инициативе Ивана IV в январе-мае 1551 года состоялся церковный собор, ставший важным событием для русской церкви. Его решения сведены в 100 глав, поэтому он и вошёл в историю под-названием Стоглавого. Царь держал речь на соборе. Он призвал присутствующих одобрить новый Судебник и другие реформы. Коснулся царь вопросов относительно «исправления» церковного «строения», составленные Сильвестром и проникнутые нестяжательским духом. Большинство соборных отцов во главе с митрополитом Макарием заняли иосифлянскую позицию, а нестяжательское крыло осталось в меньшинстве. Молодой царь не осмелился вступить в конфликт со всей церковью, объявившей церковно- монастырское землевладение незыблемым, а покушавшихся на него - «хищниками» и «разбойниками». Было принято компромиссное решение: отныне собор разрешал монастырям приобретать и продавать земли только с царского дозволения, и запрещал церковникам заниматься ростовщичеством как в натуральной; так и денежной форме. Монастыри должны были участвовать в сборе «полоняничных денег»

Стоглавом соборе унифицировал богослужение и все обряды, признал общерусскими около 50 «местночтимых» угодников и оформил единый для всего государства пантеон святых, а также поставил задачу улучшить нравы духовенства. На соборе царь изобличал духовенство, особенно низшее и монашеское, в нравственных пороках, в небрежении к своим обязанностям и в не подобающем духовному сану поведении. Собор запретил монахам употреблять водку, дозволил пить квас и виноградные вина, а также предписал старшим священникам следить, чтобы рядовые священники «ни билися и не лаялися и не сквернословили и пияни бы в церковь и во святой алтарь не входили, и до1фовопролития не билися».

Таким образом,, эти и другие реформы способствовали укреплению централизованной государственной власти, усилению дворянства и ослаблению позиций крупной феодальной знати.

Эпоха реформ породила особый и распространенный тип «воинника- администратора-дипломата», постоянно интересующегося и живо откликающегося на -> современные достижения ума и веры. Ярким представителем, новой бюрократии был Алексей Адашев - редактор- составитель и возможный автор Летописца начала царства», государевых родословной и разрядной книг, ряда узаконений и некоторых правовых руководств. Человек аскетического стиля жизни и нелицемерного благочестия. Он являлся главным движителем намеченных реформ, рабочим координатором правительственной деятельности Думы, Казны, иных центральных ведомств. Адашев возглавлял Челобитный приказ, являвшийся личной канцелярией царя и контролировавший все другие государственные учреждения. Иван Михайлович. Висковатый - фактический глава Посольского приказа, печатник (хранитель государственной печати), полемист-начётчик, попытавшийся доказать неканоничность некоторых росписей и икон при восстановительных работах, которые велись под надзором митрополита Макария. Его умствования сверхортодоксального - свойства были отклонены на церковном Соборе, а обличения духовенства были осуждены. Князь Андрей Курбский, полагавший себя учеником Максима Грека и оставивший множество сочинений разных жанров, отменно изысканных по композиции, по языку, по стилю. Обилие талантов, их заметность - лучшее свидетельство эффективности курса 50-ых годов.

2. Внешняя политика Ивана IV

Реформы во внутреннем положении государства и укрепление централизованной власти создали условия и для активизации деятельности во внешней политике. Русско-казанские отношения резко обострились в 1521 году, когда власть в Казани перешла от зЬлотоордынской династии к крымской и на казанском престоле оказались противники Москвы. С 30-ых годов XVI века казанские войска почти ежегодно совершали опустошительные набеги на восточные и северо-восточные окраины Российского государства. В результате эти районы были совсем разорены и обезлюдели. В Казани же скапливались десятки тысяч русских рабов. Их продавали в Османскую империю и страны Средиземноморья. Вопрос о выкупе пленных решался на Стоглавом соборе.

В 1550 году Иван IV лично возглавил военное наступление на ^строптивое ханство, Но распутица не позволила русским войскам пройти дальше устья Свияга. Тогда началась тщательная подготовка к решительному удару по Казани. В конце июня 1552 года 150-тысячная русская рать со 150 пушками и большим запасом пороха отправилась в поход на Казань. Во главе войска стоял сам Иван IV, князья А.М. Курбский, М.И. Воротынский и другие воеводы. В августе русские перешли Волгу и со всех сторон блокировали Казань, которую защищали 30 ООО отборных татарских ратников. Началась 6-недельная осада Казани. Русские воины успешно применяли минные подкопы и мощные пороховые взрывы. Разведав тайник, из которого осаждённые брали речную воду* они за десять дней и ночей непрерывных работ прорыли до него подземный ход и взорвали в нём 11 бочек пороха. Казанцам пришлось брать воду из небольшого смрадного протока. Вода была гнилая, люди пухли от неё и умирали. На рассвете 2 октября 1552 года, взорвав в подкопе под городской стеной ещё 48 бочек пороха, русские войска начали решительный штурм. После ожесточенной сечи Казань наконец была взята и Казанское ханство вошло в состав Русского государства. 1556 году взяли Астраханское ханство. Через год русскому государю добровольно присягнул правитель Большой Ногайской Орды мурза Исмаил. Таким образом, Волга стала русской рекой. Для укрепления позиций на Волге были построены крепости, в их числе - Самара в 1586 году.

За год до похода на Казань, летом 1551 года, в Москву приезжали чувашские послы с просьбой принять в подданство России Чувашию, которая уже тогда не подчинялась казанскому хану. После присоединения Казани и Астрахани к Ивану IV приезжали с челобитьями о подданстве одно за другим башкирские посольства. Вступившие под власть Ивана IV башкиры облагались лёгким ясаком, а к 1557 году и вся Башкирия вошла в состав России.

После присоединения Казанского ханства сибирский хан Едигер признал свою зависимость от России. При его преемнике - хане Кучуме отношения с Сибирским ханством обострились. Кучум покорил живших в Западной Сибири хантов (остяков) и манси (вогулов) и обложил их данью. Отряды сибирских татар начали нападать на русские границы. Это послужило толчком для снаряжения экспедиции в Сибирь во главе с атаманом Ермаком.6 Ермак Тимофеевич был профессиональным воином. Два десятилетия он служил на южной границе России, возглавляя станицы, которые посылались в Дикое Поле для отражения набегов крымских татар. Во время Ливонской войны Ермак Тимофеевич был одним из самых известных казацких воевод. Его сподвижниками в походе были опытные воеводы: Иван Кольцо, Никита Пан, Савва Волдырь, Матвей Мещеряк, которые неоднократно водили полки в войнах с ногайцами.

Поход тщательно подготовили. Первоначально казаков насчитывалось пятьсот сорок, затем их численность увеличилась до тысячи шестисот пятидесяти человек. Построены были большие лодки - струги, каждая из которых вмещала до двадцати воинов с запасами оружия и продовольствия. Судя по численности войска, стругов было около сотни. В подготовке отряда Ермака к походу большую роль сыграли богатые промышленники и купцы Строгановы, получившие от царя жалованную грамоту на «камские изобильные места». Строгановы имели разрешение набирать на военную службу «охочих людей», строить укреплённые городки. В казацких отрядах Строгановы нашли готовую военную организацию, способную защитить Приуралье от набегов из Сибири.

В 1581-1582 годах Ермак поднялся по реке Чусовой, перешёл через Уральские горы и по сибирским рекам достиг Иртыша, где была расположена столица Сибирского ханства - Искер. В сражении с казаками, вооружёнными огнестрельным оружием, Кучум был разбит, несмотря на то, что на одного казака приходилось более 10 ханских воинов. Кучум бежал в

Барабинскую степь, но ещё не прекратил сопротивление. Что же обеспечило успех похода?:

1. Умелое руководство и чёткая организация войска.

2. Удачно выбранная Ермаком ' тактика - быстрые маневры «судовой рати», недоступной для татарской конницы, внезапные удары, сочетание «огненного» и рукопашного боя, использование лёгких полевых укреплений.

3. Ермак выбрал для похода наиболее выгодное время, когда силы Кучума оказались раздробленными. Как раз накануне похода Ермака хан послал своего старшего сына и наследника Алея с лучшими отрядами на Пермский край.

4. Тыл хана Кучума был непрочным.

В сложных условиях Ермак Тимофеевич проявил себя не только дальновидным военачальником, но и дипломатом, политическим деятелем. Удержаться в крепости, удалённой от России на тысячи километров, можно было только при поддержке местного населения, и Ермак сразу же постарался установить дружеские связи с вогульскими и остяцкими «князьями». Так в древнем фольклоре хангов записано: «Когда Ермак (и его люди) пришли в Айполово, решили не трогать остяков, а дать им решить: покориться или воевать. В Айполово семь шаманов собрались и сказали своему народу: «Дайте нам семь дней подумать!» Посовещались с богом и решили подчиниться и платить дань...»[5]

Татары превосходно знали местность, появлялись внезапно, бороться с ними казакам стало очень трудно. Началась новая фаза войны - стремительные рейды мелких отрядов, погони и засады, постоянная настороженность, тайные тропы лазутчиков. В ночь с 5 на 6 августа 1584 года на острове Вагай в урочище Атбаш казаки попали в засаду. Во время боя из 108 казаков 90 спаслись, среди 18 погибших был и Ермак, утонувший в Иртыше. Гибель опытного и авторитетного Ермака вынудила остатки его отряда уйти из Сибири. Живёт легенда, что причиной гибели Ермака стал боевой доспех, подаренный ему Иваном Грозным. Об этом поётся в песне Кондратам Рылеева:

...Ермак воспрянул ото сна И, гибель зря, стремится в волны, Душа отвагою полна, Но далеко от брега челны! Иртыш волнуется сильней - Ермак все силы напрягает И мощною рукой своей Валы седые рассекает... Плывёт...уж близко челнока - Но сила року уступила, И, закипев страшней, река

Героя с шумом поглотила. Лишивши сил богатыря Бороться с ярою волною, Тяжёлый панцирь - дар царя Стал гибели его виною.

Получив известия об этих событиях, правительство Ивана IV направило в Сибирь новые отряды. По пути своего продвижения царские воеводы основывали города-крепости. Так возникли города Тюмень, Тобольск, Нарым, Томск и др. Разбитый русскими, хан Кучум бежал к ногаям и там погиб. К началу XVII века народы Западной Сибири вошли в состав Русского государства..

Московская Русь пыталась пробиться и к морю. В течение 25 лет она вела ливонскую войну (1558-1583 годы). Ливония включала в себя владения тевтонского ордена и ордена Меченосцев[6] Этого требовали её экономические и военные интересы. А также необходимость культурного обмена с более развитыми странами Запада.

Прибрежная полоса балтийского моря некогда принадлежала Новгороду и Пскову. Потом эти прибалтийские земли захватили рыцари Ливонского ордена и Швеция. В. 1503 году между Ливонским орденом и Москвой, было заключено перемирие на 50 лет. По этому договору Орден обязывался ежегодно платить Москве дань с Юрьевской (Дерпгской) области. Однако со временем Орден не только перестал выполнять условия подписанного договора, но и начал проводить враждебную политику по отношению к России.

В 1547 году Ливонский орден при поддержке Польши и Швеции не пропустил в Россию выписанных из Европы специалистов. В 1557 году Ливонский орден тайно заключил с польским королём и Литвой союз против России. Таким образом, у Ивана IV были формальные основания для объявления войны Ливонскому ордену.

В 20 числах января 1558 года русские войска перешли ливонскую границу в районе Пскова. Ливонский орден к этому Времени был значительно ослаблен внутренними раздорами, социальные противоречия переплетались там с национальными: феодальная верхушка состояла из немцев, а среди низо^.преобладали латыши и эстонцы. Но России предстояло иметь дело не только с Ливонией, но и с её постоянными союзниками - Польским королевством и Великим княжеством Литовским.

В начале войны ливонские рыцари терпели одно поражение за другим. Пали Нарва и Дерпт. Летом 1558 года русские воины, уже стояли на берегу Балтийского моря. Успешно развивалось наступление на Ревель и Риту. Русские войска дошли до границ Восточной Пруссии и Литвы. Ливонский орден разваливался под ударами русского оружия.

Царь устроил в Москву пир в честь побед. В разгар веселья он сам выпил кубок морской воды и заставил выпить по кубку морской воды Сильвестра и Адашева. Но веселье и радость русских были недолгими. Вскоре ход войны изменился.

Успехи России в Ливонской войне встревожили соседние государства. Глава Ливонского ордена Готгард Кетлер обратился за помощью к соседям и Польша активно вступилась за Ливонию. Однако в 1560 году войска Ивана IV разбили Ливонию. Тогда Кетлер, поняв бесполезность борьбы, добровольно уступил юго-восточную часть Ливонйи Польше. Северная Эстония с Ревелем перешла под власть Швеции, остров Эзель оккупировала Дания. Самому Кетлеру остались Курляндия и Семигалия с титулом герцога - вассала Польши. Ливонский орден, таким образом, в ноябре 1561 года прекратил своё существование. И теперь России вместо одного слабого противника противостояли Польша, Литва, Швеция и Дания. Они не собирались допускать Московскую Русь к Балтийскому морю.

В окружении самого Ивана IV многие не понимали и не поддерживали идею этой войны. О бесперспективности войны в случае участия в ней на стороне Ливонии Польши и Литвы предупреждали царя и Сильвестр и Алексей Адашев. Но Иван IV не стал искать почётного мира и решил продолжить войну.

В 1563 году русские войска взяли важный в торговом отношении город Полоцк. Но дальше пошли одни неудачи: русские потерпели поражения под Полоцком и Оршей, множество воинов было убито, сотни служилых людей попали в плен. Виновников царь нашёл в Москве: по его приказу были убиты два боярина - князья Репнин и Кашин из рода Оболенских. В 1566 году Иван IV вынес вопросы войны и мира на обсуждение второго Земского собора в Москве. Собор единодушно принял решение продолжить войну. Поддержка Собора, возможно, стала результатом ожиданий земщины, что царь распустит опричнину в условиях общественного согласия в "условиях общественного согласия. Надежды не оправдались, а выступление против опричнины нескольких сотен дворян было подавлено, трое предводителей (участников Собора) были казнены.

Новое наступление в Прибалтике русские войска начали во второй половине 70-ых годов. И опять успехи оказались кратковременными - уже в 1578 году русские войска потерпели несколько крупных поражений. В 1579 году в Новгородскую землю вторглись шведы, поляки взяли Полоцк, затем Велиж, У свят, осадил Великие Луки и в 1581 году подошёл к Пскову. Битва за Псков стала самой яркой страницей Ливонской войны. Стефан Баторий привёл под Псков 100-тысячное польско-литовское войско. Русские под командованием князя Ивана Петровича Шуйского отбили 31 штурм неприятеля и сами 46 раз совершали смелые вьшазки в стан осаждавших. Героическая оборона псковичей спасла Россию от полного поражения. Неудача под Псковом вынудила Стефана Батория пойти на мирные переговоры с Иваном IV.

Перемирие на 10 лет было подписано с Польшей и Литвой 5 января 1582 года. По этому соглашению Россия уступала Польше всю Ливонию, Полоцк и Велиж на границе Смоленской земли, но сохранила за собой устье Невы.

Через год Россия подписала перемирие со Швецией. Швеция получила Северную Эстонию и русские города Ям, Копорье, Ивангород, Нарву, то есть почти всё побережье Финского залива. Всего 24 года Россия владела Нарвой й за это время наладила оживлённую морскую торговлю со странами Западной Европы: Но после Ливонской войны только Петру Великому удалось отвоевать надёжный выход к Балтийскому морю.

Ливонская война, длившаяся почти четверть века, закончилась для России поражением. В ходе войны для России сложилась неблагоприятная международная обстановка. Силы русского государства были подорваны как войной, так и острой внутренней борьбой, и экономика не выдержала столь длительного напряжения.

Россия во времена Ивана Грозного впервые использовала Белое Море для сношений с Западом, в частности для торговли с Англией. Русские освоили северный морской путь вокруг Норвегии в конце XV века. В 1554 году успешно завершилась экспедиция англичан Р. Ченслора и В. Уиллоуби вдоль берегов Северного Ледовитого океана в устье Северной Двины. Иван IV пожаловал английских купцов грамотой, согласно которой им предоставлялось право беспошлинной торговли в России, даровалось «пристанище корабельное» на Северной Двине (англичане основали порт Архангельск) и- двор в Москве. С этого и начались постоянные торговые связи Москвы с Лондоном, где специально для торговли с Россией была образована Московская компания.

Английская королева Елизавета разрешила возить из Англии в Россию пушки, снаряды, оружие, а также доставлять в Россию корабельных дел мастеров, архитекторов, докторов, аптекарей и других специалистов. Со свое стороны Иван IV гарантировал английским мастерам соответствующее вознаграждение, свободный въезд и выезд из России по первому их желанию. Рассчитывая с помощью Англии укрепить свои позиции на Западе, царь создал английским купцам самые благоприятные условия для их деятельности в России. Им предоставлялось право на беспошлинный провоз товаров в Шемаху, Бухару, Самарканд и Китай, устройство промышленных предприятий, чеканку английской монеты на русских монетных дворах, наём русских рабочих, пользование ямскими лошадьми, свободный проезд через Россию в другие страны. Даже в самый мрачный период своего царствования Иван IV не забывал об англичанах. Он приказал взять из земщины в опричнину все английские дома в России, так как «в опричных владениях будет больше порядка». Но как раз опричнина Во многом дезорганизовала жизнь страны.

Сильнейшим ударом для Ивана IV явилась измена его ближайшего соратника по Избранной Раде Андрея Курбского, который в апреле 1564 года перешёд на сторону Литвы. Знатного Ярославского князя царь отправил воеводой в Юрьев (Дерпт, Тарту), где незадолго до этого «годовал» Алексей Адашев. Будучи ревностным приверженцем Сильвестра и Адашева и имея своих сторонников и агентов в Москве, Курбский в апреле 1564 года бежал из Юрьева к Сигизмунду II Августу. Польский король милостиво принял его, сохранил за ним все его высокие почести и пожаловал богатым имением. Царь Иван ценил Курбского не только как заслуженного воеводу и ближайшего государственного советника, но и как личного доверенного друга. И вот - неожиданная измена! И не просто измена, а бегство русского воеводы с поля боя в стан неприятеля в один из самых трудных для России моментов в ей затянувшейся войне с Ливонией.

Сам Курбский впоследствии писал, что бежал, опасаясь готовящейся над ним расправы, и что тот, кто «прилютаго ради гонения не бегает», подобен самоубийце. Очевидно, что он не расстался с традиционными взглядами знати на свободу отъезда от государя, ибо трактовал отъезд как осуществление своего законного права выбирать любого государя и служить ему. Из Вольмира (ныне Валмиер в Латвии) он отправил царю своё первое гневно-обличительное послание, ставшее ярким образцом политического памфлета.: «Царю, некогда светлому, от Бога прославленному - ныне же, по грехам нашим, омрачённому адскою злобой в сердце, прокаженному в совести, тирану безпримерному между самыми неверными Владыками земли. Внимай! В амятении горести сердечной скажу мало, но истину. Почто различными муками истерзал та Сильных во Израиле, Вождей знаменитых, данных тебе Вседержателем, и святую, победоносную кровь их пролил во храмах Божиих? Разве они не пылали усердием к Царю и отечеству? Вымышляя клевету, ты верных называешь изменниками, Христиан чародеями, свет тьмой и сладкое горьким! Чем прогневали тебя сии предстатели отечества?

Не ими ли разорены Батыева Царства, где предки наши томились в тяжкой неволи? Не ими ли взяты твердыни Германские в честь твоего имени? И что ты воздашь нам, бедным? Гибель?...

Но слёзы невинных жертв готовят казнь мучителю. Бойся и мертвых: убитые тобою живы, для Всевышнего: они у престола Его требуют мести!...»

Послание это передал самому Ивану Грозному Василий Шибанов - преданный слуга Курбского. Разгневанный государь велел пытать смельчака, чтобы узнать обстоятельства царского побега и раскрыть его ближайших сообщников. Но Шибанов умер, ничего не сказав. Тогда Иван Васильевич написал Курбскому столь же гневный ответ: «Во имя Бога всемогущего...Того, Кем живём и движемся, Кем Цари царствуют и Сильные глаголют, смиренный Христианский ответ бывшему Российскому Боярину, нашему Советнику и Воеводе, Князю Андрею Михайловичу Курбскому, восхотевшему быть Ярославским Владыкою... Почто, несчастный, губишь свою душу изменбю, спасая бренное тело бегством? Если ты праведен и добродетелен, то для чего же не хотел умереть от меня, строптивого Владыки, и наследовать венец мученика? Что жизнь, что богатство и слава мираЪего? Суета и тлен: блажен, кто смертию приобретает душевное спасение!...

Я читал и разумел твое писание. Яд аспида в устах измеиншса; слова его подобны стрелам... Ты в юных летах был Воеводою и Советником Царским; имея все почести и богатство...Горе дому, коим владеет жена; горе Царству, коим владеют многие!...

Бесстыдная ложь, что говоришь о наших мнимых жестокостях! Не губим сильных в Израиле; их кровью не обагряем церквей Божиих: сильные, добродетельные здравствуют и служат нам. Казним одних изменников - и где же щадят их?...Много опал, горестных для моего сердца; но ещё более измен гнусных, везде и всем известных...

Доселе Владетели Российские были вольны, независимы: жаловали и казнили своих подданных без отчета: Так и будет!...»

Оставленные Курбским в Москве жена, сын й мать умерли в темнице. Иван Грозный истребил даже всех его единоколенных ярославских княжат и отнял их имения. Курбский умер в 1583 году.

Измена Курбского не была случайностью - она выявила всю сложность внутриполитического положения Московской Руси в период установления самодержавия. Об этом свидетельствовал и отказ членов Избранной рады во время болезни Ивана IV присягнуть его малолетнему сыну. Тяжёлый след в его душе оставила неожиданная смерть жены Анастасии 7 августа 1560 года. Видимо, Иван IV искренне любил её. Анастасия родила ему трёх дочерей, умерших в детстве, и трёх сыновей: Дмитрия, не дожившего до года (кормилица уронила его в реку, когда входила с ним на царское судно для поездки на богомолье), Ивана (1554 год) и Фёдора (1557 год). Окружение Ивана IV воспользовалось его состоянием его полной растерянности и тупого отчаяния и пустило слух, что Анастасия умерла не своей смертью, что «извели царицу своими чарами» Сильвестр и Адашев. Этого было достаточно - царь решил судить оговорённых заочно. Только охлаждение к' Адашеву и Сильвестру могло заставить царя поверить вздорным обвинениям против них. Был, разумеется, и некий психологический конфликт: властолюбивый царь не мог долго терпеть рядом с собой умных и властных советников. Враждебность к «шибко умным» типична для всех тиранов, безразлично - в масштабах большой страны или приёмного пункта химчистки. Это безошибочный тест на авторитарность мышления.

Церковный собор осудил Сильвестра на заточение в Соловки. Бывшего царского советника отвезли туда из пустыни, и с тех пор имя Сильвестра в летописных источниках не встречается. Алексей Фёдорович Адашев тоже не избежал печальной участи: его взяли под стражу, перевезли в Дерпт, где он и умер в заключении в 1561 году.

Потом начались массовые казни. Сторонники Сильвестра и Адашева, все близкие и далыпф родственники Алексея Фёдоровича, многие знатные князья и бояре, их семьи, включая детей-подростков, были либо физически уничтожены, либо отравлены в заточении, несмотря на их заслуги в недалёком прошлом. Так одну знакомую семьи Адашевых - Марию («жену знатную») казнили с пятью юными сыновьями.-Казнили брата А. Адашева - знаменитого военными подвигами окольничего Данилу с 12-летним сыном. Н.М. Карамзин писал в связи с этим: «Москва цепенела от страха. Кровь лилась, в темницах, монастырях стенали жертвы!»

Конкретные причины опалы на Адашева и близких к нему людей вряд ли когда станут известны. В любом случае важнее понять, почему она стала возможна. В модели политического устройства, провозглашённой реформаторами, центральное место занимал благочестивый христианин, справедливый правитель, храбрый воин и последовательный защитник всех православных - богоизбранный монарх-самодержец. Таким и предстаёт Иван IV в летописных известиях о взятии Казани по заказу Адашева,. в изложении текста уложения об отмене кормлений.

Соправительствующая роль думы, политическое значение мудрых советников и умелых исполнителей оставались за кадром идеальной фигуры монарха. Гарантией служила традиция, разумное соглашение между государём и его советом. В это конфигурации политических сил и влияний очень важной была роль церкви как арбитра в конфликтных ситуациях. Правом и обязанностью первосвятителя были наставления монарху и печалования перед ним за опальных. В этом плане огромное значение имела деятельность митрополита Макария. Его с полным основанием можно считать одним из архитекторов плана реформ.

Однако других, институционно закреплённых инструментов воздействия на царя - за вычетом прямого мятежа - не существовало. Тут и находился слабейший пункт Адашева и его сторонников. Царь решил править сам.

Лёгкость падения Адашева свидетельствовала.как будто о слабости всего свершённого реформаторами. Но это не так. Главные учреждения и институте!, сословная структура и её основания, характер права, основные регламентирующие нормы пережили опричнину, и самого Ивана IV.

В этой ситуации Иван Грозный выступил с идеей усиления царской власти. Он сформулировал идею «божественного происхождения» своей власти, настаивая на своей личной индивидуальной ответственности перед Богом за порученное ему государство. Поэтому власть царя должна быть неограниченной и никто, даже священники, не должны вмешиваться в дела светской власти. Иван Грозный считал, что все люди в государстве - холопы царя, который волен их, и жаловать, и казнить. По его мнению, интересы государства требовали сосредоточения всей полноты власти в одних руках.

Данную идею Иван Грозный проводил настойчиво. Она красной нитью проходит через его переписку с Андреем Курбским. В духовном завещании, датируем обычно 1572 годом, Иван Грозный последовательно развивал мысль о том, что государь должен сам в совершенстве знать все области государственного управления, чтобы иметь возможность контролировать ход государственных дел и принимать решения со знанием дела, а не по подсказке советников. Остро впечатлительный ум Ивана Грозного формировался в обстановке жестоких княжеско-боярских междоусобиц и идея единовластия запала ему на всю жизнь как самое верное средство спасения государства от разорённых распрей знати. А особенности его характера - жестокость, подозрительность, азиатские наклонности - придали борьбе Ивана Грозного за укрепление самодержавия самые ужасные и кровопролитные формы.

3: Опричнина Ивана Грозного

Всё это привело к новому этапу внутренней борьбы, который связан с так называемой опричниной, являвшейся главным событием XVI века. «Пожар лютости», разгоревшийся, по словам Курбского, в те годы (1565- 1572), унёс многие тысячи, а то и десятки тысяч человеческих жизней. В XX веке привыкли ^считать-жертвы миллионами, но в грубом и жестоком XVI веке ещё не было ни такого количества населения (в России население составляло 5-7 миллионов человек), ни тех совершенных технических средств уничтожения людей, которые принёс с собой научно-технический прогресс. Да и аппарат насилия был ещё Примитивен и патриархален. В памяти людей XVI века опричнина осталась таким же символом мясорубки, как в нашей - 1937 год.

3 декабря 1564 года началось стремительное развитие событий: в этот день царь с семьёй и приближёнными выехал на богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Царь увёз с собой всю свою казну. Помолившись у Троицы, царь к концу декабря добрался до Александровской слободы (ныне - город Александров Владимирской области). Оттуда 3: января 1565 года в Москву приехал гонец, который привёз две грамоты. В первой, адресованной митрополиту Афанасию, сообщалось, что царь положил гнев свой на всех епископов и настоятелей монастырей, а опалу - на всех служилых людей, от бояр до рядовых дворян, поскольку служилые люди истощают его казну, плохо служат, изменяют, а церковные иерархи их покрывают. Поэтому он, «от великие жалости сердца, не хотя их изменных дел терпети, оставил своё. государьство и поехал, где вселитися, идее же его, государя, бог наставит».. Вторая грамота была адресована всему посадскому населению Москвы; в ней царь заверял простой московский люд, «чтобы они себе никоторого сумнения не держали, гневу на них и опалы никоторые нет».

Это был блестящий политический маневр талантливого демагога: царь выступал в тоге радетеля за интересы посадских низов, против ненавистных посадскому люду феодалов. Все эти гордые и знатные вельможи, по сравнению с которыми простой гражданин - человек третьего сорта, оказывается, - гнусные изменники, прогневавшие царя-батюшку, доведшие его до того, что он броСает государство. А «посадский человек», ремесленник или купец - опора трона. Но как же теперь быть? Без государя «х кому прибегнем и хто нас помилует и хто нас избавит от нахождения иноплеменных?» - так, по словам официозной летописи, толковали московские люди, выслушав царские грамоты. И они решительно потребовали, чтобы бояре упросили царя вернуться на царство.

Уже через два дня депутация духовенства и бояр была в Александровской слободе. Царь смилостивился и согласился возвратиться, но при двух условиях: «изменников», в том числе и тех, кто всего лишь «в чём ему, государю, были непослушны», «на тех опала своя класти, а иных казнити», а во-вторых, «учинити ему на своём государьстве себе «опришнину».

В опричнину9 царь выделил часть уездов страны и «1000 голов» бояр и дворян. В свой удел царь взял многие уезды на западе, юго-западе и в центре страны, наиболее лакомые дворцовые владения и богатые северные регионы (Подвинье, Поморье, Вологда). Зачисленным в опричнину полагалось иметь земли в опричных же уездах, а у земских, у тех, «которым не быти в опришнине», царь приказал забирать вотчины и поместья в опричных уездах и давать другие в земских. В опричнине действовала своя Боярская дума («бояре из опришнины»), свой двор, свои приказы. Земская дума и приказы полностью отключались от любого воздействия на опричнину. В свою очередь, царь, устранившись от текущего управления (оно было за Земской думой и центральными ведомствами), сосредоточил в своих руках контроль над дипломатией и важнейшими делами. Тяготы войны лежали опять-таки на земщине. Были созданы свои особые войска, возглавлявшиеся' воеводами «ис опришнины».

Александровская слобода стала второй столицей России. Слобода имела специфическое устройство - каждому сословию было отведено особое место для жительства. Самые знатные бояре и придворная челядь жили поблизости от царского дворца. За ними располагались думные бояре и другие чины. Напротив дворца помещались телохранители. Купцам были отведены отдельные от прочих места. Опричники тоже, имели свою улицу. Под страхом смертной казни никто без царского позволения не смел ни въехать, ни выехать из слободы, очень скоро прозванной в народе Неволей.

Семнадцать лет прожил Царь Иван в Александровской слободе. Н.М. Карамзин утверждал, что в слободе «Иоанн посвящал большую часть времени церковной службе, чтобы непрестанною набожною деятельностию успокоить душу». Часть историков полагают, что царь проводил время в беспрерывных свадьбах, казнях и пьянстве и молиться ему было некогда. И всё же царь молился в слободе, хотя его моления походили на привычную парадную церемонию и были далеки от скромной и проникновенной беседы с Богом. Он завёл свой монастырский обиход, составил из 300 опричников монашескую братию, наименовал себя игуменом, князя Вяземского - келарем, Малюту Скуратова - пономарём. В четыре часа утра он выходил с сыном Иваном и Малютой к звоннице, и царский колокол поднимал всех опричников после ночного кутежа. Одевшись в чёрное, царь стоял в храме между опричниками, тоже одетыми в чёрное, хотя из-под их ряс и скуфий виднелись расшитые золотом и опушённые соболями кафтаны. После продолжительной службы опричники собирались в 11 часов на общую трапезу, отличавшуюся изобилием явств, медов и вин. И здесь царь Иван, стоя у аналоя, сначала читал вслух трапезные псалмы, а Потом уже садился за свой с*ш.

Опричники стали личными слугами самодержца и имели гарантию безнаказанности. Кроме того, они были не только личной стражей царя, но и участниками многих боевых операций. Но главными, особенно для верхушки, были палаческие функциям. Террор начался сразу после учреждения опричнины, в феврале 1565 года, когда было казнено сразу пять человек из высшей аристократии. Внимание современников привлекла казнь известного своей честностью старого боярина, опытного государственного мужа Ивана Петровича Фёдорова. Смело осудивший террор митрополит Филипп из рода Колычевых был по приказу царя низложен услужливыми иерархами и сослан в Отрочь, монастырь под Тверью, где через год был убит Малютой Скуратовым.

Кульминацией опричного террора стали конец 1569 - лето 1570 годов. Вероятно, летом 1569 года царь получил донос, что Великий Новгород задумал изменить: царя извести, на его место посадить князя Старицкого Владимира Андреевича и передаться под власть короля польского. Доносчиков не смущала несуразность взаимоисключающих обвинений: какое дело йовгородцам, кто будет сидеть на русском престоле, если они станут подданными польского короля; зачем им переходить под иноземную власть, если русским царём станет любезный им Владимир Андреевич? Царь выступил в поход против русского города. Перед этим он в сентябре 1569 года вызвал к себе Владимира Андреевича с женой и младшей дочерью и заставил их принять яд. По дороге к Новгороду опричники устроили кровавые погромы в Твери и Торжке. Погибло множество жителей. В январе 1570 года начался погром в Новгороде, продолжавшийся больше месяца. Погибло около 10-15 тысяч человек- Были ограблены новгородские церкви. В сёлах и деревнях Новгородской земли опричники опустошали помещичьи усадьбы, крестьянские дворы, убивали жителей, вывозили крестьян в свои поместья и вотчины.

Весной 1570 года в застенках Александровской слободы пьггочных дел мастера вели следствия. В измене теперь были обвинены многие из руководителей опричнины. 15 июля 1570 года состоялась публичная казнь более ста человек на Красной площади в Москве. Перед смертью людей подвергали нечеловеческим мучениям: резали живьём на куски,, варили в котлах. В качестве палачей орудовали и сам царь, и его двадцатишестилетний сын царевич Иван.

Новые беды принёс стране 1571 год. Крымсрй хан Девлет-Гирей совершил очередной й!абег на Русь. Большая часть опричников, которые должны были держать оборону Оки в районе Калуги, на бой не вышли: воевать с мирным населением было привычнее и безопаснее, безнаказанность развратила. Опричнина из мрачного карательного механизма выродилась в шайку убийц с княжескими и боярскими титулами. Хану удалось обойти русские войска и беспрепятственно подойти к Москве. Он не стал штурмовать город, а поджёг посады. Пожар бушевал три часа. В итоге - пепелище вместо столицы, множество обгоревших, задохнувшихся людей.

Дата добавления: 2015-10-21