Дэхен, кажется, почувствовал присущее именно омегам желание быть уникальным, единственным. У суховатых бет вообще нечасто бывали романтических отношения, да и зачем они им, раз за этим не последует ни женитьбы, ни детей? Беты предпочитали не делать бессмысленных вещей. А альф подобная чепуха редко заботила. «Я от природы и так уникален», – горделиво думал каждый «альфа-самец».
Чон по привычке размышлял в свободное от дел время, разлегшись на кровати и пристально пялясь в потолок. Если бы у Ёнджэ не было этих замашек ловеласа, он бы вполне мог его предложение принять. Правда, не так сразу. Для приличия «подумав». Но всё-таки принять. Хотя... то, что Ю отказал той омежке и, судя по всему, начал отваживать и остальных, не только отталкивало таким беспардонным отношением к слабому полу... но и давало некую надежду. На исправление, может быть. И всё это благодаря нему, Дэхену. Это немного льстило. Хотя Чон не чувствовал себя достойным такого стремления, по крайней мере, при том, как недолго знает его Ёнджэ. Как можно так отчаянно добиваться почти незнакомца, руша налаженные отношения и крепкие мостики к чужим сердцам? Не иначе, какая-то интуиция. А может, Ю видит что-то, чего недоступно самому Дэхену с его угла зрения? И почему он решил, что раз они «незнакомцы», то этого нельзя изменить? «Все на свете можно изменить» — вот главный принцип Чон Дэхёна, учёного и... теперь уже подопытного, участника уникального эксперимента. «Если хочу стать полноценным омегой, мне нужен альфа, так или иначе», — думал Чон, рассеянно вглядываясь в окно и наблюдая солнечные блики, мягко скользящие по стеклу. «Так почему бы не он?..»
«Он надежный и сильный», — вспоминая крепкие объятия и сильные руки.
«Он веселый и непосредственный», — вспоминая проглядывающую в глазах свободу и вечно приподнятые уголки пухлых губ.
«Понимающий, несмотря ни на что. Не может же он нравиться всем этим омежкам недоделанным только за красоту. Чтобы противоположный пол привлечь, должно быть ещё и соответствующее отношение».
«И кажется... я правда нравлюсь ему. Стоит попробовать?»
Дэхён беспокойно перевернулся на другой бок, складывая ладони под голову, уже готовый впасть в беспокойный дневной сон. Ему все время казалось, что он что-то важное забыл, может, плюсов Ёнджэ недодал? Потому молча хмурился.
Его тягучее состояние почти дремоты прервали раздавшиеся за стеной отголоски музыки. Теперь-то это точно неспроста. Как гонг, объявляющий время очередной встречи. И на этот раз Чон соизволит прийти.
***
— Ну что тебе? — подчеркнуто недовольно бросил Дэхен, прислонившись спиной на этот раз к внешней стороне своей двери и скрестив руки на груди. Ёнджэ стоял у своей двери, внешне не уступающий Чону в спокойствии, но, кажется, готовый в любой момент сорваться с места. Потому Дэхен старался держаться настороже.
— Так ты подумал над моим предложением? — нахально выдал Ю, таким небрежным тоном, словно для него это было не так уж и важно.
— Я и думать не обещал, — парировал Дэхен. Возникла неловкая пауза. Видимо, Ёнджэ, сраженный мгновенным отпором, подрастерял слова. Но Ю был бы не Ю, если бы в конце концов не вернул самообладание. Дэхён не заметил усмешки, на миг скользнувшей по его губам, слишком занятый придумыванием реплик, чтобы «добить»:
— Как, ты даже речь не заготовил? — после паузы протянул Чон.
— Да вот, не заготовилась как-то, — подозрительно скромно кивнул Ю, делая маленький шажок вперед.
— Ты же из разряда «палец в рот не клади», «слово из кармана не вытянешь»?
— «За словом в карман не полезет», — поправил Джэ. Два шага.
— В общем, за кого ты меня принимаешь? Не подготовился к встрече со... — ещё шажок. И последний, самый широкий, — со... мной, — неловко закончил Чон, прижатый к обивке двери лицом к лицу с Ю. Глаза в глаза. Руки подняты над головой, скованы в крепкой-крепкой хватке. Теплое дыхание опаляет сначала щёку, потом ухо.
— Ты же чувствуешь то же самое, Дэхен? Что что-то есть между нами? — легко прикусив мочку.
— Я сейчас абсолютно серьёзен, — в сантиметре от губ. — Я все эти дни предельно серьёзен.
И все дэхёновы возражения в духе «чего-то» явно недостаточно» и «ты несовместим с серьёзностью» западают куда-то под кончик языка, которого сейчас Ёнджэ так трепетно касается своим.
Но Дэхен все равно хмурится, потому что Ёнджэ слишком резко загнал его в угол. И потому что от этого он, кажется, растерял все предыдущие мысли и о чём-то важном забыл.
Конец flashback'а
***
По прошествии некоторого времени, не без сложностей Ёнджэ с Дэхеном притёрлись и сжились; можно даже сказать, что у них настоящая «малина». И все бы хорошо, если бы не доктор Ким. Он начал замечать, что лекарство у Чона, который теперь его мог глотать, не особо считаясь с дозой, убывает гораздо быстрее, чем по паре капель в день. Доктор хмурился, прикидывая в уме соотношения и планы приемов. И однажды взял телефон и написал Дэхену.
Все бы хорошо, но Дэхен только пару-тройку раз в неделю ходил на навешенную на него необременительную работу в лаборатории. А врал, что каждый день. И вот в тот день, когда он наконец решился «завтра раскрыться», под вечер ему пришло смс. «Это Химчан. Нужно поговорить», — прочитал Чон, под каким-то предлогом выбравшись на кухню и оглядываясь, как полночный вор. И все-таки не заметил приникшего к плечу Ёнджэ.
— Кто это был?
— Это?.. — Дэхён неловко сглотнул. — По работе вызывают. Срочно. Завтра прямо с утра.
Ю только неопределенно хмыкнул, что можно было истолковать и как «не переживай, прорвемся», и как легкое недоверие.
***
Ёнджэ сильно подозревал. Подозревал, что Дэхен скрывает что-то. Чувствовал сквозящую иногда в его словах неискренность.
И он решился на самую «позорную» меру. Проследить. Узнать, куда же тот правда исправно ходит каждый день. И так как встреча была у Чона назначена в выходной (нередкая ситуация, правда же, когда кого-то «сверхурочно» вызывают на работу?), Ю мог свободно посмотреть, куда тот пошел, лишь не забывая о легкой маскировке.
Дэхен и правда направлялся к лабораториям. Ёнджэ даже слегка, в присущей ему манере, начал корить себя за недоверие и подозрительность. Здание располагалось рядом с университетом, на территорию которого проход был свободен. И само по себе не охранялось, что Ю порядком удивило. Может, там только в ночную смену кто-то дежурит? В любом случае ему легко удалось пройти мимо секретаря, уткнувшегося в жутко пухлую книженцию и, кажется, даже клюющего носом. В здании пойматься на преследовании нетрудно, так что он намеренно не спешил за Дэхеном и теперь порядком отстал. Пройдя по длинному коридору, он установился у тройной развилки и завертел головой, не в силах выбрать. Он уже хотел повернуть назад, как услышал приглушенные голоса, наверное, раздававшиеся из помещения в одном из «рукавов». Туда он и свернул, идя на звуки.
***
Дэхен в волнении оправил лацканы пиджака, заходя в кабинет Химчана и присел по его приглашению. Химчан уставился на него, буравя взглядом, и ничего не говоря.
— Почему вы молчите? — слегка нервничания.
— Ты мне скажи, — Ким сложил руки в замок на груди. — Тебя ничего не гложет? Не хочешь высказаться?
— Я... — Дэхен точно не знал, по каким признакам Химчан заметил, и правда ли он обнаружил обман или просто в целях профилактики интересуется. Но все-таки раскрыл рот: — Я... да. Хочу.
С плеч словно камень свалился. И Чон без утайки, с толком и расстановкой рассказал учёному о том, что с ним вот уже неделю творилось.
— Я... думаю, что он, как Вы говорили, мой истинный, — захлебываясь воздухом и восторгом, тараторил Чон. – Это ведь означает... означает, что мы сможем продвинуться дальше в эксперименте, верно?..
Лицо профессора оставалось странно бесстрастным. Он слушал как будто без интереса, воспринимая излияния Дэхена фоном для каких-то своих мыслей.
— Ну и что, что я бета... Он поверит в меня! Ведь мы собираемся это исправить!.. Бета — это ещё не приговор. Профессор... Химчан... П-почему вы хмуритесь? — неуверенно.
— Дэхен... — глубоко вздохнув, начал Ким. Но ему не дали продолжить.
***
Ёнджэ, как гончая, нашел по отзвукам нужную дверь и, оказавшись у неё, залип — не оторвешь. Он напряжённо прислушивался, абсолютно все разбирая, но совершенно не понимая, о чем речь. Почему Дэхен рассказывает на работе об их встрече? Какие эксперименты? И ещё он столь же дотошно внюхивался, втягивая дрожащими ноздрями воздух. Голос за дверью был Дэхена и чей-то чужой. Чужак не пах. Как... как беты. Но... не пах и Дэхен.
Ю с упавшим сердцем осознавал, что только что услышал. Бета. Чон Дэхен.
Его «омега» — бета.
Ёнджэ не выдержал и распахнул дверь.
***
— Джэ... я могу все объяснить, — подтверждая самые худшие опасения, проговорил Дэхен.
— Молодой человек, как Вы сюда попа...
— Так это правда?.. Ты – бета?
— Да, — удрученный кивок. — Но всё ещё можно исправить... Беты — это такой же пол!
— Нет, Дэхен, — хрипло. — Бета – это не пол. Бета — это отсутствие пола.
Дэхен опустил голову, в любой момент готовясь услышать укоризненный хлопок двери.
ЛЮбопытство — не порок, а зловреднейшее явление
«Бета – это не пол. Бета — это отсутствие пола...»
И укоризненный хлопок двери. Правду говорят: меньше знаешь — лучше спишь. Нет, конечно, «меньше знаешь» не относилось к Ёнджэ: Дэхён не собирался держать его в неведении. Чон вот-вот намеревался поведать обо всём сам. Он бы рассказал мягко, постепенно раскрывая щепетильные детали. А узнав вот так резко... конечно, Ёнджэ мгновенно составил неверное мнение и поспешил уйти подальше от «проблемного» обманщика Дэхёна. Так бы всё и было, однако уже за порогом Ю остановил спокойный оклик Химчана:
— Молодой человек, постойте...
Была в этом хрипловатом голосе, негромком, но властном, какая-то сила, которая заставила альфу сначала застыть, а потом развернуться, снова растворяя дверь.
— Ну что вы мне можете ещё сказать? — засунув голову в проём, слегка недовольным тоном обмолвился Ю. Но словно скрывая в голосе интерес. Будто бы... рад, что его остановили? Дэхён сидел насупившись, смотря невидящим взглядом в сторону. Словно уйдя в себя, потому что мозг отказывался воспринимать происходящее. Сначала шок с появлением Ёнджэ, потом с «уходом»... теперь возвращение. Состояние «не уходи, пожалуйста, только не уходи» сменилось легкой обидой, и Чон только безучастно и отстранённо наблюдал.
Неужели Химчан попробует его спасти? Уж он-то сможет. Кто, если не он. Видит Бог, ему уготовано было родиться альфой, а настоящий пол — горькая насмешка судьбы. Итак, помощь... Но ради чего? Ради счастья самого Дэхена, к которому Хим волей-неволей успел прикипеть? Ради успеха эксперимента? Или отчасти и того, и другого?.. Впрочем, что бы Кимом ни руководило, Чон замер, боясь дать волю надежде.
— Проходите, не стойте на пороге, плохая примета, — как будто Джэ еще минуту назад не был в комнате, а только что пришёл, заметил доктор. — Нам предстоит серьезный разговор... и я не принимаю возражений.
— Чт... ну ладно, — втянув носом воздух от такой бесцеремонности, Ю тем не менее перекинул ногу через порог. Механически дошагал до ближайшего стула, по мистическому совпадению стоявшего рядом с Дэхёном, и присел. Чон напрягся, и Ёнджэ неловко отодвинул табурет чуть подальше, чтобы его лишний раз не нервировать.
— Хороший выбор, — сказал Ким. — Всегда лучше остаться и выслушать. Может быть, ваше мнение ещё изменится. А послушать меня вам предстоит обоим!
Химчан взял в руки маркер и невольно усмехнулся: Дэхён и Ёнджэ выглядели прямо как приятели-школьники за одной партой, во все глаза уставившись на него, подходящего к доске. Он отвернулся и начал рисовать, видимо, поясняющие картинки к будущей речи.
Внезапно Чон очнулся от шороха и потряхивания за плечо.
«Я всё видел. Ты в порядке?» — гласила надпись на белом листе. Чоноп. Бессменный химчановский помощник. Дэхён кивнул в ответ, мол, всё хорошо.
— А, Чонопа... — Химчан улыбнулся ещё шире и... смущённо как-то? Он продолжил: — Ты тоже послушай. Я давно собирался... рассказать тебе.
Чоноп на недавний манер Дэхена кивнул, очень понимающе и спокойно. Будто уже знал о чём-то или ни на йоту не сомневался в Химчане и его будущем рассказе.
Глубоко вздохнув, профессор Ким начал. Так он не волновался, даже рассказывая диссертацию. Это было почти равносильно тому. Его первая научная гипотеза.
— Итак, как вы знаете, в современном мире существует разделение на три пола: альф, бет и омег, — он указал ладонью на три круга на доске почему-то с буквами «А», «В» и «С».
— Но было ли так всегда? Моя увлечённость проблемой бет заставила глубже изучить наши корни...
Надо было видеть, с каким выражением это слушает Ёнджэ. Наверняка в альфе проснулся жутко нерадивый школьник. Впрочем, слова «проблема бет» заставили его встрепенуться и скосить взгляд на Дэхёна. Тот в это же время украдкой взглянул на Ёнджэ. Встретившись глазами, оба замерли на несколько секунд. Из созерцательного состояния их вырвал воодушевленный голос Химчана:
— Согласно обрывочным сведениям, раньше на Земле было два пола. Неизвестно, как они назывались. Но затем, после непредвиденного катаклизма — скорее всего, эпидемии болезни, один пол был просто стёрт с лица планеты. Человечеству грозило вымирание, — чтобы аудитория осознала масштаб проблемы Химчан, обвел всех грозным взглядом, остановившись почему-то на Ю. Чоноп же сидел с открытым ртом, гадая, к чему в итоге Ким приведёт. Оп и не знал, что тот исследовал проблему так глубоко.
— Нужно было приспосабливаться, и... Что вы думаете о бетах? — внезапно сменил он тему. — Что они выродки?.. Мутанты?
Дэхён нахмурился. Говорить так о себе... очень смело. Он бы не смог. Внезапно Чон почувствовал тёплую ладонь поверх своей. Он повернул голову и увидел ободряющий взгляд и чуть заметную улыбку на лице Ёнджэ. Тот погладил большим пальцем тыльную сторону его ладони, будто давая понять, что он совсем так не думает и уяснил, как Дэхёну приходилось несладко. Чон отвёл взгляд, молчаливо призывая дальше слушать профессора. Но руки не отнял.
— Беты — мутанты... Может, это и верно. Но! Первыми мутировали древние омеги! Или «альфоомеги», как я их называю, — и Ким второй раз ткнул на доску, обозначая кружок, в котором рядом, переплетаясь, как вензели, соседствовали буквы «А» и «О». — Таким образом оставшийся пол раскололся на два, при этом одни его представители обрели способность к деторождению, а у вторых осталась способность оплодотворять.
— У древних «АО», как я их называю, пол не определялся от рождения. Было два набора половых органов в зачаточном состоянии, и к подростковому возрасту под влиянием внешних обстоятельств развивалась одна из этих систем, подавляя и заставляя атрофироваться вторую. Это оказалось очень полезной мутацией. Но о бетах и запахах речи ещё не шло.
— В следующей волне пол ребёнка уже определялся заранее. Половых систем по-прежнему было две, этот исторический пережиток остаётся до сих пор. Но развитие и вытеснение всего лишнего происходило намного быстрей. В это же время устанавливается внутренняя секреция. Гормоны. Испускание и восприятие запахов. И тогда же появляются беты... случайное отклонение. Возможно, такая же мутация. Возможно, следствие генетического заболевания. Их наборы органов просто никак не развивались, оставаясь в зачаточном состоянии. «Этот исторический пережиток остаётся до сих пор», — повторил Химчан и вдруг подмигнул Дэхёну. Чон недоумённо моргнул.
— Беты были бесплодны. Но их роль в жизни альф и омег оказалась важной. Ёнджэ, вы видели когда-нибудь муравейник? — обратился он к альфе. — А пчелиный рой?
Ю пожал плечами.
— Все роли четко распределены, и большая часть дел держится на обычных трудягах. Кто мы без обычных бесстрастных работяг? То-то же. Так что беты оказались полезны и остались как отдельный пол. У омег и альф, как вы знаете, тройной набор хромосом: ААС и ВВА. Альфы — гаметный пол, так как содержат хромосомы обоих основных полов: А и В. С — «фирменная» хромосома бет. Но! У них состав отличается коренным образом: АВС. Если бы беты могли размножаться, я бы сказал, что... бета — это суперпол.
Хим обвёл комнату довольным взглядом и улыбнулся, втягивая воздух.
— Теперь... Что вы знаете о запахах? Думаете, они идут от течной жидкости? А потом что? — Хим усмехнулся. — Действуют её остатки? Нет! И ещё раз нет. Всё дело в гормонах. Организм выделяет определенные гормоны в зависимости от пола и возраста. А уж они-то способствуют выделению и восприятию ароматов. И много чему другому.
Ким замолк, переводя дух, и задумчиво посмотрел на Чона.
— А теперь... Дэхён, мне следует рассказать о твоём лечении. Могу успокоить тебя и убедить господина Ю... Ёнджэ, — высказался он в упор. — Дэхён сказал правду. Его «превращение» из беты в омегу возможно.
Ю глубоко вдохнул, даже поднимая руку с ладони с Чона. На лбу пролегла хмурая складка. Но в следующий миг ладонь Дэхёна снова окутало тепло.
— Не предст... Как это возможно?.. Но хорошо, я послушаю, — он сжал руку беты, переплетая пальцы.
— У лечения, которое я предлагаю, две стадии: первая — гормональная, вторая — клеточная. То, что я давал тебе, Дэхён, принимать — это средство для стимулирования внутренних желез. Они начинают выделять гормоны, соответствующие определённой стадии развития молодого омеги или альфы. Чем меньше доза — тем меньше условный возраст твоего, в данном случае, омеги. Потому и говорил не принимать много и сразу — это гормональный взрыв для организма, почти как первая течка. Затем и советуется иметь рядом подходящего альфу.
— Принимать много странного лекарства?.. Подходящего альфу? — выдал Ю как-то сквозь зубы, чуть сильнее, почти болезненно сжимая ладонь Чона. Он повернулся к бете: — Так я тебе просто «подвернулся»?
— Нет, Джэ! — опасаясь, что Ёнджэ снова уйдёт, но не желая, что бы их «семейную драму» видели Химчан и Чоноп, Дэхён замолк, не решаясь вещать дальше и затыкая готовое сорваться «дома поговорим»... Есть ли у них теперь общий дом?
— Дома поговорим, — как будто читая его мысли, сказал Ёнджэ.
***
Дальше Химчан рассказал, что первая стадия заканчивается, когда организм достаточно подготовлен, и тогда наступает вторая. Во время первого этапа, условно говоря, ты — омега или альфа, пока из организма не выведется сыворотка. Второй — этап необратимых внутренних изменений, приводящих к постоянству.
Происходит инициация роста и развития клеток уже заложенных природой органов в зачаточном состоянии. Пол действительно можно было выбирать. У будущих альф, как Химчан испытал на себе, процесс проходил весьма болезненно. Но успешно. Как это бывает у омег, не знал ещё никто. Дэхёну предстояло быть первым. Но в успехе изменений сомневаться не приходилось: в этом вряд ли были отличия от «альф», да и о том же говорили теоретические выкладки. Ещё по теории выходил забавный факт: если рядом с омегой дуальный альфа, перестройка должна проходить намного безболезннее и быстрее. Но, как заметил Химчан повеселевшему Ю, никакого секса, только объятия и забота!
Паре предстоял выбор. Дэхён не боялся боли, лишь бы помогло. Он начал сомневаться в Ёнджэ, и хотя справился бы даже без него... На самом деле, в первую очередь им следовало решить, остаться ли парой.
Выслушав Химчана до конца, Чон поднял взгляд на Ёнджэ, задавая безмолвный вопрос. Тот слегка нахмурился, всё обдумывая, взвешивая все «за» и «против». Всё же он к Дэхёну прикипел душой... и даже, кажется, уже его любил. И есть большой шанс, что Чон станет ему полноценной второй половинкой. Стоило только потерпеть. С его заботой Дэхён испытает меньше боли, и всё пройдёт быстрей. Да и только в радость забота о Дэхёне. Если что-то пойдёт не так, и Чон умрёт у него на руках... Ю невольно сжал свободную руку в кулак. Но с другой стороны, тот так безумно хочет детей, что попробует в любом случае... И если тот умрёт без него... вот этого Ёнджэ бы себе не простил. Выйдя из раздумий, он поднял руку, зависая ей над затылком Дэхёна... а затем опустил и ласково погладил его по волосам:
— Пойдём домой, поздно уже.
Уже выводя Чона из кабинета, он оглянулся и кивнул Киму в знак уважения.
— Мы придём к вам, когда положено, на «укольчики», доктор.
Химчан с улыбкой кивнул уходящим и отвёл взгляд. Чтобы увидеть Чонопа. Чонопа, услышавшего много нового и горящего вопросами.
***
На момент разговора Дэхён благодаря кое-кому был уже готов ко второй стадии. Проходила она... незаметно. Так, что Дэхён даже начал нервничать. Только приборы и анализы показывали медленные, но стабильные изменения. Во избежание резких скачков гормонального уровня им с Ёнджэ было строго запрещено даже целоваться. Но в объятиях Ю было тепло и уютно. Дэхёну так нравилось засыпать с ним и просыпаться. Нежиться в объятиях по утрам, словно кот. Пробовать блюда, которые Ю готовил, и стряпать ему что-нибудь самому, пока тот на работе. Нет, это всё у них было и раньше, но сейчас Дэхён стал находить особую значимость в таких вещах. Особый трепет... И тогда он понял. Изменения происходили не только «внизу», в том месте, которым, по иронии, многие думают, но и «наверху», в голове. Менялись глубинные чувства, эмоции, даже ценности и мотивы... И Дэхён понял, что рядом с Ю это безопасно. Что он, не привыкший к проявлениям сильных эмоций, справится рядом с Джэ. И что Ёнджэ его не обманет, ведь они за короткое время столько пережили.
Как-то Чон разговорился с Химчаном. И спросил, как это происходит у «бет-тире-альф». Что происходило с ним, Кимом, организатором и первым участником эксперимента.
— Я заметил, что становлюсь жестче... — ответил Ким. — Точнее, это Чоноп заметил. Сказал, что я много командую. Спорю с коллегами и заказчиками. Такого раньше не было. Чистый сангвиник, хотя раньше было намешано всех понемногу темпераментов. Потом... появилось желание. Дикое, неусмиримое... потому я предположил, что и у тебя подобное должно быть. Я уезжал в командировки. Отговаривался тем, что буду допоздна заниматься и запирался в лаборатории. Всё, чтобы не видеть в такие моменты Чонопи... Меня влекло к нему со страшной силой.
Химчан скрестил пальцы и сжал их с такой силой, что побелели костяшки. Дэхён сочувственно прицокнул языком.
— И как же вы выдержали и не сорвались?
Ким уставился куда-то невидящим взглядом.
— Как?..
И правда. Как ему удавалось держаться из последних сил?..
***
Химчан опять вернулся поздно. На пороге его, как всегда, встретил радостный, приветливый Чоноп, помог снять пиджак, провёл на кухню, где накормил вкусным ужином. Разумеется, велев перед этим руки помыть. Было весело слушать его болтовню... что-то про то, как Чоноп перепутал соль и сахар в процессе готовки и напробовался солёного. А потом по рассеянности просыпал муку. Химчан улыбнулся. Такой забавный. Его солнышко. Единственная отрада в конце напряжённого дня. Ну, кроме успешных опытов.
Он улыбнулся ещё шире, вспомнив, что кое-что принёс Чонопи. Огромная брошюра по анатомии, которую он достал из сумки, возымела у публики в лице Чонопа ожидаемый успех. Столько счастья в глазах... и такая улыбка. За эту улыбку многое можно отдать. Химчан знал, что интересует парня, поэтому приносил ему книги по медицине, водил с собой в лабораторию и в больницу для опросов больных с интересными случаями и сам рассказывал много нового.
Идя спать, он погладил уже переодетого в пижаму Опа по голове, привычно пожелал спокойной ночи и сказал долго не читать под ночником, а то глаза испортит.
А наутро... как гром среди ясного неба. Первая течка. Чоноп плакал, умолял неизвестно кого, чтобы всё это было неправдой, ведь он до последнего не верил... Ему так хотелось быть бетой, как Химчан. Его кумир и пример для подражания. Он весь день пролежал на кровати, свернувшись калачиком и вытирая подступающую к глазам влагу дрожащими руками. Ни безумного желания, ни потребности пойти и словить на улице первого попавшегося альфу, как это обычно описывается, у него не было.
А под вечер пришёл Химчан. Принес всё необходимое в таких случаях, как-то незаметно успокоил, наполнил ему теплую ванную и заварил горячего чая.
Все остальные течки Чонопа проходили так же спокойно. Химчан категорически запрещал принимать маскирующие под бет таблетки, так как те вредны для здоровья. Только болеутоляющие.
Всё было спокойно. Пока однажды, разменяв уже год после совершеннолетия, Чоноп не отправился под вечер в лабораторию. К тому времени они с Химчаном уже начали встречаться. Ким затеял своё исследование про бет и с пылом копался в макулатуре. Порой просиживая допоздна... Оп хотел всего лишь отнести ему перекус и уговорить идти уже домой.
Придя в лабораторию, он тихонько прикрыл за собой дверь, входя в приёмный кабинет. Ничего не замечая, сделал несколько шагов. Потом остановился и принюхался. В воздухе витала тоненькая ниточка потрясающего аромата. Крепкого и очень свежего. Оп понюхал контейнер у себя в руках. Ничего. У Химчана новая туалетная вода? Он бы заметил с утра. Химические реагенты? Может быть. В любом случае, он рано или поздно это должен узнать. А ниточка аромата тем временем крепла и тащила за ноздри к своему источнику.
Чоноп нерешительно остановился у двери, за которой занимался Хим. Робко постучал. Внутри послышался резкий скрип, а затем звук, будто что-то упало. Сдавленные ругательства. Оп улыбнулся. А потом вспомнил, что свисток забыл дома. Свисток, которым подавал Химчану условные сигналы, когда был в другой комнате и не мог писать ему на бумаге. Всегда ведь носил его на шее... А тут как назло — помылся и снял. И забыл надеть. Хотя Химчан наверняка понял, кто пришёл. Ведь ни у кого другого, кроме них двоих, не было доступа.
— Кто там? — спросил низкий голос. — Это ты, Чоноп-а?
Чоноп попытался стуком изобразить «утвердительный» сигнал свистка.
— Я ещё недолго тут позанимаюсь! Такую информацию нарыл, не могу даже оторваться и выйти! Если что-то принёс — поставь на столике у двери. И иди домой, поздно.
Химчан тараторил, не давай вставить и «стука».
Чоноп всё понял. Понял намёк. Однако запах, манивший его к себе, никуда не делся. И раздавался он с той стороны двери. Так, что Чоноп готов был скрести дерево, из которого она сделана, чтобы попасть туда. И голос Химчана под конец стал дико неразборчивым. Оп блаженно прислонился лбом к двери. Думать стало очень лень. И тут его взгляд упал на ремень штанов и ниже... между штанинами расползалось влажное пятно. Течка! Но почему так рано? Ведь не должна была начинаться так рано! Озабоченный этими мыслями, Чоноп смог оторваться от дверки и на ватных ногах пойти домой.
А Химчан с той стороны прижался спиной к двери, сползая на пол. Не в силах вынести этих мук... Так близко и так далеко. Первая стадия вступала в свои права.
***
После лекции для Дэхёна и Ёнджэ Химчан остался один на один с Чонопом. С Чонопом, который уже заготовил целый исписанный лист.
«Хён!!! Мне о стольком у тебя надо спросить... Даже не знаю, с чего начать».
Химчан прижал руку ко лбу, одновременно хмурясь и улыбаясь. Он испытывал самые противоречивые эмоции, оттого что наконец раскрылся. Так в итоге и не смог этого сделать наедине. Но это неважно... главное: Чоноп теперь знал. Знал... и Химчан не был уверен, как тот отнесётся. Но, похоже, он не был зол. Даже не заметил факт обмана. Или просто отмел его в сторонку, как незначительный. Это же Чонопи. Такой же мечтатель, как и сам Ким. Перспективы важней каких-то там мелочных обид.
«Какая у тебя стадия, хён?»
— Вторая, — помедлив, ответил Хим. — Середина второй.
«И какие ты чувствуешь в себе изменения?»
Химчан мог слышать серьёзный тон, с которым это было задано.
— М-м-м, ты же сам говорил, у меня теперь паршивый характер, — пожимая плечами, отшутился Хим. Не говорить же Опу, что просыпающийся внутренний альфа с удовольствием бы прижал крепкое тело Муна к любой поверхности и... для начала зацеловал до смерти.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |