Глаза Сары наполнились слезами, губы задрожали. Ее взгляд так любовно, с такой тоской скользил по его телу, словно перед ней лежало тело ее собственного мужа. Она отвела глаза, только когда подошел Зания и присел рядом с ней. Он держал совок с пеплом — держал рукой, испачканной кровью. Сара напряглась и покосилась на Анну. Зания плюнул в пепел и растер эту смесь пальцем. Затем он устремил на Сару пронизывающий взгляд. Толпа затихла, наблюдая, выжидая. Сара подняла лицо, чтобы на него нанесли ритуальные отметины.
Анна сопровождала взглядом осторожные движения пальца доктора безопасности по лицу Сары. Слезы бежали по ее щекам, оставляя тонкие следы на рисунке пеплом. Пеплом от ритуального костра, разведенного у тела ее мужа.
Пеплом ее мечтаний.
Когда Анна выполнила свою последнюю задачу (она положила к другим подношениям свой подарок — вышитую наволочку), пришло время оставить воинов наедине с телом их вождя.
Патамиша взяла на себя заботы о двух белых женщинах и отвела их обратно в деревню.
— Место очистили, — объяснила она, направляясь к хижине Анны. — Поэтому не нужно бояться возвращаться туда.
— И как это сделали? — осторожно поинтересовалась Сара.
— Доктор безопасности сжег в очаге лекарства. Он также зарезал трех цыплят и облил порог их кровью. Так что все в порядке.
Перед входом в хижину Патамиша остановилась и показала жестами Анне, что она должна переступить порог первой.
Анна механически кивнула. В хижине на липкой красной земле стали оставаться отпечатки ее ног. Сара последовала за ней, стараясь не смотреть вниз.
Патамиша осталась снаружи. Она смотрела на двух белых женщин с любопытством, его не смогло пересилить даже страшное горе. Но когда она заговорила, ее голос был унылым и невыразительным.
— Элия принесет чай.
Легкие шаги африканки быстро затихли вдали. Деревня была устрашающе тихой. Анна опустилась на пол в углу хижины, притянула колени к груди и положила на них голову. Волосы упали на ее лицо, наполовину скрыв его.
Сара села на трехногий табурет. Она беспокойно ерзала и хмурилась.
— Майкл как раз делал операцию, когда нам позвонили. — Ее слова пронзили тяжелый воздух.
Анна подняла голову.
— Он просто не мог уехать, — продолжала Сара. — Это было сложное кесарево сечение. Близнецы. Я сказала, что поеду одна, но он заявил, что путешествовать одной в темноте очень опасно. И что все равно я ничем не смогу помочь. — Сара помолчала. Ее пальцы нервно перебирали подол грязной юбки. — Но… У меня возникло такое чувство, что я должна ехать. Я так и сделала. Взяла ключи и ушла. — Сара упрямо вскинула подбородок. — Дорога сюда заняла у меня почти десять часов. Я дважды заблудилась. И все время думала о том, что, поскольку я взяла «лендровер», Майкл не сможет приехать утром. Но что-то гнало меня сюда. Каким-то образом я понимала, что должна ехать. И что тебе нужна именно я.
Анна кивнула, но ничего не сказала.
Сара пыталась заполнить тишину, рассказывая о Кейт, Ордене, Тефе, о своей новой работе на хуторах. Как только она умолкала, Анна давала ей понять, что нужно продолжать. Слова заполняли пространство и оттесняли реальность на второй план.
— Я беру Кейт с собой на хутора. — Голос Сары плыл по комнате. — Для того чтобы люди думали, что я просто зашла на огонек, воспринимали меня как гостью. Конечно же, мне приходится смотреть за ней — следить, чтобы она ничего не ела и не играла с больными детьми. Майклу не нравится, что я вожу ее с собой. Впрочем… — Сара, нахмурившись, замолчала. — Ему, конечно, хотелось бы, чтобы я оставалась на станции. Он беспокоится обо мне. Ему кажется, что я потеряюсь в джунглях или меня съест лев.
Анна позволяла словам, обтекая ее, приносить утешение.
— И что ты теперь собираешься делать?
Вопрос Сары разбил хрупкую защитную оболочку.
— Я могла бы отвезти тебя в Мурчанзу, — сказала Сара, — и посадить на поезд до Додомы. Миссия тебе поможет. Сходи к епископу.
— Я никуда не поеду. — Голос Анны прозвучал четко и твердо. — Это мой дом. — Она окинула взглядом небольшую комнату. Посмотрев на кровать, она увидела вмятины, оставленные телом Мтеми. Она не могла представить себе, что будет делать что-то еще, кроме как сидеть в этой хижине. Это то место, где она приложила голову к теплой груди Мтеми и слушала стук его живого сердца. Это то место, которое станет для нее убежищем и склепом.
Сара подошла к Анне, все еще сидящей в углу.
— Мне пора идти, — ласково сказала она и наклонилась, чтобы поцеловать подругу в макушку, в спутанные рыжие волосы.
— Сара, помоги мне! — взмолилась Анна. У нее был голос, как у маленького потерявшегося ребенка. — Обними меня. — Она потянулась к Саре с распростертыми объятьями, притянула ее к себе, прижалась к ней всем телом.
Охровый тон земляного пола передался их коже и одежде, смазывая различия между ними. Словно теперь они были овцами из одной отары.
В последующие дни Анна была как в тумане: часы пролетали, секунды тянулись. Она оставалась в своей хижине — молчаливая и недвижимая. Для нее все потеряло смысл с последним вздохом Мтеми, и теперь она находилась в состоянии немой и неподвижной временной точки.
Люди приходили к ее хижине, приносили еду, ладан и одежду. Анна принимала их подарки, скрывай свое отчаяние за маской спокойствия и учтивости. Она знала, что, несмотря на произносимые соболезнования, африканцы теряются, чувствуют себя не в своей тарелке. В конце концов, никто не знал, как нужно вести себя с такими, как Анна. Невеста, которую нельзя отправить обратно к матери в деревню; женщина, которая не принадлежала ни одному мужчине, но тем не менее носила на себе знак королевского рода ваганга.
Только Патамиша, Зания и Старая Королева относились к Анне так же, как и раньше. Они регулярно навещали ее, пытаясь заставить есть, мыться и разговаривать. Они принимали ее безмолвный отказ и часто оставались, чтобы добавить к ее слезам свои.
Однажды утром, спустя приблизительно неделю после смерти Мтеми, в хижину к Анне пришел Китаму. Он уже навещал ее несколько раз, но теперь он был одет официально, в соответствии со своим положением. Они обменялись тщательно составленными приветствиями, чтобы каждый из них мог дать оптимистичные ответы на вопросы, как предписывают правила приличия. После этого Китаму присел на табурет, украшенный тонкой резьбой, который принес с собой.
— Правительство приняло закон, что теперь не должно быть вождей, — сообщил он. — Тем не менее именно я могу говорить от имени всего племени.
Анна кивнула: что бы ни утверждал закон, у племени должен быть предводитель.
— Я хочу сказать, что тебе рады в племени. Я буду нести за тебя ответственность. Я буду заботиться о тебе и защищать тебя.
Китаму не смотрел на Анну, пока говорил. Она вдруг поняла, что ему тяжело облечь в слова все то, что он хотел высказать. Она заставила себя ободряюще улыбнуться.
— Да, ты не была женой моего брата. Вы были только помолвлены. Но даже в этом случае моя обязанность — вырастить детей в память о нем. — Он быстро взглянул на Анну. — Патамиша тоже этого хочет. Разве она уже не стала для тебя сестрой?
Анна слушала его отстраненно. Она поняла, что он хочет предложить ей стать его второй женой. Это должно было бы шокировать ее, но не шокировало. Напротив, это казалось ей очень щедрым, очень практичным и очень логичным. Она посмотрела на Китаму. За его неуклюжими фразами она увидела доброту и жалость, и это глубоко тронуло ее. И хотя у него с Мтеми были одни родители, он был совсем не похож на брата. Анна поняла, что сможет смириться и быть с ним.
— Спасибо тебе, — сказала Анна. — Это большая честь для меня.
Китаму нервно прокашлялся и встал.
— Я должен пойти обсудить твое приданое. С этих пор твоя еда будет готовиться на моем костре.
Он повернулся, чтобы уйти, но замешкался и обратился к Анне:
— Некоторые винят колдовство в смерти моего брата.
Анна кивнула. Это было обычным делом для Африки в случае необъяснимой смерти.
— Сам я считаю, что его отравили, и предполагаю, что это сделал дядя вождя, — тихо произнес Китаму.
— Регент? — вырвалось у Анны. Она уставилась на него, широко распахнув глаза, прекрасно понимая всю серьезность ситуации — соплеменника обвиняют в тяжком преступлении.
— Регент был очень зол с того момента, как Мтеми возвратился в племя и стал вождем, — продолжал он. — Регент был при власти много лет, и никто не мешал ему делать свои дела. Он был бы очень рад, если бы Мтеми женился на его племяннице и стал бы участвовать в его махинациях. Но Мтеми и регент ни в чем не могли найти общего языка. Мне даже сказали, что он зашел настолько далеко, что обратился к правительственным мужам и выразил им свое недовольство вождем.
Слушая его, Анна вспомнила, как регент подносил Мтеми воду, когда тот лежал здесь, и как Старая Королева не дала сыну выпить ту воду. Очевидно, она тоже не доверяла этому человеку.
— Что думает твоя мать, королева? — спросила Анна.
Китаму покачал головой.
— Она не станет об этом говорить.
— Наверное, ей виднее, как будет лучше, — сказала Анна.
Обвинения и сплетни приведут к распрям в племени. В худшем случае — к расколу, самому страшному, что может произойти.
— Ты права, — согласился Китаму. Он посмотрел на нее с уважением.
Анна вдруг поняла, что гордится собой. Она представила, что Мтеми смотрит из-за ее плеча и говорит через нее. Он не потерялся в раю или аду или где-то между ними, он до сих пор здесь — в этой хижине. С ней.
Анна смотрела вслед Китаму. Затем позволила тишине снова окутать ее, проникнуть в нее. Обезболивающее облако. Бесцветное и бессмысленное. Бесконечное. Как сон или ее собственная смерть.
— Время выйти из тени и снова увидеть свет, — послышался голос Зании. Он разбудил Анну, но женщина ничего ему не ответила. — Я тебя жду! — прокричал он снова.
За стеной послышался какой-то шорох, и в следующее мгновение в комнату через окно влетела плетеная сумка и приземлилась у ног Анны. Она узнала сумку для сбора растений.
— Я не тороплюсь, — добавил Зания. — Я уйду только вместе с тобой.
Никто бы не смог победить настойчивость Зании, Анна это прекрасно знала. Она встала с кровати, подняла сумку и медленно двинулась к двери. Луч солнца упал на порог, высветив поблекшие следы крови, которую пролил Зания. Анна почувствовала, как солнце согревает ее босые ноги, когда выглянула на улицу, щурясь от солнца. В ее сознании все потемнело, потускнело под налетом печали.
Зания улыбнулся и поманил ее к себе. Она чувствовала себя инвалидом, беспомощным и ранимым, который наконец-то отважился стать на ноги. Вот только большинству инвалидов хотелось бы, чтобы им стало легче, а ей ничего не хотелось, она ничего не чувствовала. Неделю назад у нее началась менструация. Не было никаких сомнений. Она спокойно стояла и смотрела, как кровь стекает по ее бедрам. Доказательство того, что ее последняя связь с Мтеми оборвалась, а теплившаяся надежда окончательно умерла.
Доктор безопасности вывел ее из деревни по дороге, которая шла в обход деревни. Анна была благодарна ему за то, что ей не придется отвечать на бесконечные приветствия соплеменников. Тем не менее несколько раз ей все же пришлось остановиться и ответить на вопросы о доме, еде и работе. Словно она продолжала жить нормальной жизнью, тогда как все знали, что это не так.
— Нам нужно кое-что сделать, — сказал Зания через плечо.
Он посмотрел вверх и нахмурился, вглядываясь в безоблачное небо.
Анна молча кивнула. Она понимала, что его тревожит, и сама стала думать о последствиях засухи. Но она не могла по-настоящему переживать, даже понимая, что племя будет голодать.
Когда они дошли до леса, Анна пересекла границу света и тени, испытав облегчение. Деревья наклонялись к ней, они были зелеными, полными жизни. Она знала, что может потеряться в этой спокойной тишине так же, как и в леденящей тишине хижины.
Они не стали собирать много трав, как это бывало прежде. Зания хотел найти только те травы, которые помогут ему вызвать дождь. После этого они с Анной вернулись в деревню.
Но когда они добрались до первой хижины, их встретила необычная тишина. Пустота.
— Где все? — удивилась Анна.
Зания подозрительно прищурился.
— Я не знаю.
Они пошли по деревне, встречая на своем пути лишь роющихся в земле кур и греющихся на солнце собак. Когда они свернули на узенькую дорожку, ведущую к хижине Анны, тишина стала давящей.
Анна повернула за угол и замерла как вкопанная.
Окно ее хижины было измазано кровью. С карниза свисали птичьи желудки и кишки. А на пороге лежал обезглавленный петух.
Зания смотрел на открывшуюся ему картину, окаменев от потрясения. Затем он схватил Анну за плечо и потащил прочь от хижины. Казалось, он растерялся, не зная, куда податься. Тут появилась Патамиша и что-то сердито зашептала ему на местном диалекте.
Они втолкнули Анну в проход между двумя хижинами.
Когда они проходили мимо двери, оттуда метнулась рука, схватила Анну и втащила ее внутрь.
— Это я, Китаму.
Анна с трудом сдержала крик.
— Регент настроил людей против тебя. — Губы Китаму почти касались ее уха. — Его люди исполнили ритуал поиска ведьмы, и палец указал на твою хижину. Тебя обвиняют в том, что ты приворожила вождя.
Лицо Анны исказилось от боли. Она недоверчиво покачала головой. Не могли же все друзья отвернуться от нее!
— Некоторые сомневаются в этом, — добавил Китаму. — Но они переживают из-за другого. Ты держала горе внутри. Ты пролила слишком много слез. Они говорят, что, пока ты будешь оставаться здесь, дождь не пойдет. — Он протянул руку в тень и достал оттуда чемодан Анны, ее микроскоп и медицинскую сумку. — Я спас твои вещи.
— Нет, я не могу уйти, — возразила Анна. — Это мой дом. Моя деревня. — Ее голос охрип. — Я — ваганга.
— Именно поэтому ты должна делать так, как я говорю, — ответил Китаму. — В интересах племени. Ты должна уйти прямо сейчас и никогда не возвращаться.
Анна всматривалась в полумрак, пытаясь разглядеть Патамишу и Занию. Их лица исказила тревога, глаза были широко распахнуты. И когда она устремила на них умоляющий взгляд, они ничего не сказали и даже не пошевелились.
Китаму схватил Анну за руку и сунул ей в ладонь пару монет, завернутых в лоскуток ткани.
— Иди на дорогу, но только через заросли. — Он вручил ей ее вещи и развернул лицом к выходу. — Сядешь на автобус.
Солнце палило. Мухи вились у лица Анны, садились на ее влажную кожу и погружали липкие хоботки в капельки пота. Чемодан оттягивал руку, но она продолжала упорно двигаться вперед. Она остановилась лишь один раз — чтобы подобрать бледно-розовое перо, лежавшее на дороге. Его нежность нашла отклик в ее душе, принеся небольшое успокоение. Но ничто не могло уменьшить тяжесть на душе, потерянной душе чужака, бредущего безо всякой цели. Она одна здесь, в африканском буше, у нее больше нет дома. Нет народа. Нет прошлого. Нет будущего.
Нет любимого.
Только пустое разбитое сердце.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
, Танзания, Восточная Африка
Гул разговоров, перемежающихся смехом, просачивался сквозь пыльные доски пола, а вместе с ним — и мелодии из музыкального аппарата, и аромат дешевых духов вперемешку с запахом несвежего пива. Через открытое окно с улицы доносились голоса и влетали выхлопные газы от проезжающих грузовиков. Анна лежала на продавленном матрасе и бездумно смотрела на разводы на потолке. Она практически не обращала внимания на звуки, вонь и постельных клопов, кусающих ее. Все это было лишь декорациями начинающегося и заканчивающегося дня, ночи, очередного дня; время медленно текло в грязной комнате над баром, где когда-то, в другом мире, медсестра-миссионерка сидела с вождем племени — оба такие чистые и нарядные в своей иностранной одежде. Вялый воздух был пронизан предвкушением чего-то редкого и драгоценного.
Ежедневно к ней поднимался владелец отеля и громко стучал в дверь, тем самым заставляя Анну подняться с кровати. Она подходила к двери, держа в руке очередную вещь из своего чемодана — плату за грязную комнату, жестяную тарелку несъедобной стряпни и кувшин мутной воды, которые мальчик, помогавший в кухне, приносил ей дважды в день. Анна словно играла в карты и постоянно проигрывала. Она представляла себе, что, когда отдаст последнюю ценную вещь, то вскоре умрет. Голая, ненужная оболочка просто высохнет, станет неживой. Она с нетерпением ждала, когда же придет этот момент — момент перехода в забвение. Ей казалось, что она так близка к этому, что, когда просыпалась утром, то очень удивлялась, осознавая, что до сих пор жива.
Стук в дверь застал Анну врасплох. Ей казалось, что владелец отеля уже заходил к ней сегодня, но она не была уверена, что с тех пор не пролетели еще одни сутки. Поднявшись с кровати, она посмотрела на свой чемодан, размышляя, с чем расстанется теперь. Неожиданно она вспомнила, что последний раз в качестве платы отдала свои часы. Теперь ее рука была на удивление легкой — освобожденной. Довольный владелец гостиницы прижал часы к груди и поспешил удалиться, словно опасаясь, что она может передумать. Конечно, на этот раз, решила Анна, будет достаточно и какой-нибудь мелочи.
Стук возобновился.
Анна повернулась к двери. Внезапно у нее вызвал раздражение этот жадный человек, и это вывело ее из летаргического сна. Она пересекла комнату и распахнула дверь.
На пороге стоял молодой белокурый мужчина в дорогом сером костюме. У него был прямой, уверенный взгляд, голубые глаза, загорелая кожа и короткая стрижка. Анна изумленно уставилась на него. Мужчина, похоже, тоже удивился: его самообладание испарялось по мере того, как взгляд переходил со спутанных рыжих волос на мятые рубашку и китенге и дальше — на ноги, исцарапанные колючками, и грязные ступни.
Он отступил на шаг и протянул ей небольшую белую карточку.
Анна посмотрела на нее. Она сразу же узнала бело-голубой логотип, растянутый по всему кусочку картона. Прыгающая рыба. Для миссионеров и многих африканцев этот знакомый символ обозначал драгоценные, почти священные блага — лекарственные препараты и медицинские инструменты. Слова под логотипом были напечатаны неброским современным шрифтом:
— Прошу прощения, мэм. Извините за беспокойство. — Мужчина говорил с мягким американским акцентом. — Я кое-кого ищу… — Он растерянно замолчал и заглянул через плечо Анны в убогую комнатушку.
Анна подавила поднявшуюся в ней волну страха. Никто ее не ищет. Она никому не нужна.
— Я слышал, что в этих краях есть одна белая женщина. — Кадык мужчины выпирал из-под плотного воротничка рубашки, когда он говорил. — Ходят слухи, что она знахарка. Я знаю, это звучит странно. — Очевидное смущение Джеда еще больше усилилось, когда его взгляд остановился на чемодане Анны: хоть тот и был грязным и потертым, на нем все равно еще можно было разобрать престижную монограмму. — Как бы то ни было, я отправился в деревню, где, как мне сказали, она находится, — продолжал он. — Племя ваганга…
Анна вздрогнула.
— Ваганга?
Зания. Патамиша. Старая Королева.
Народ Мтеми.
Джед кивнул.
— Вождь сказал мне, что белая женщина действительно жила с ними, но она ушла несколько недель назад. Он посоветовал мне поспрашивать в Мурчанзе, не знает ли кто-нибудь, куда она делась. Почтальон сказал мне, что в местном отеле живет европейка. — Он замолчал. Немой вопрос повис в воздухе.
Анна пристально посмотрела на него, стараясь не выказывать никаких эмоций, но за этим невозмутимым фасадом лихорадочно сновали мысли. Этот мужчина ищет ее. Что ему от нее нужно? И что безопаснее: сохранят молчание или пытаться разузнать, что к чему?
— Я ничего не знаю об этой женщине.
— Вы ничего о ней не слышали? Не видели ее? — не отступал Джед.
Анна покачала головой, но вид у нее был задумчивый. Когда она заговорила, то попыталась держаться непринужденно.
— Что она вообще делала, эта европейка, в деревне?
— Трудно сказать. Некоторые даже называли ее королевой, женой их вождя. Но другие говорили, что она была целительницей. — Он запнулся, прекрасно понимая, как абсурдно все это звучит. — Когда я поинтересовался, какого рода целительницей она была, они позвали пожилого человека, похоже, их знахаря. Он хорошо отзывался об этой белой женщине. Он говорил, что она обладала удивительными способностями и разбиралась в африканских лекарствах так же хорошо, как и в тех, которые она привезла с собой в коробках. Он даже утверждал, что они работали вместе — он и эта женщина.
Анна подняла брови, изображая удивление, но на самом деле на душе у нее потеплело от похвалы Зании и оттого, что никто не рассказал незнакомцу, как ее вышвырнули из деревни. Она уверила себя в том, что это знак уважительного отношения к ней. Эти эмоции, внезапно пронизавшие ее всю, пробудили дремлющие нервы, вызвав почти физическую боль.
— Я правда должен найти эту женщину. — В его голосе звучало отчаяние.
Анна застыла.
— Извините, но я ничем не могу вам помочь.
— Все равно спасибо. — Джед сконфуженно улыбнулся. — Извините за беспокойство. — Он поднял руку, прощаясь, и шагнул к выходу.
Анна стояла в дверях и наблюдала за тем, как серая фигура растворяется в тусклом коридоре. Напряжение постепенно спадало…
Она закрыла дверь. Но, подходя к продавленному матрасу, на котором громоздился узел грязных простыней, она уже поняла, что не сможет вернуться в обезболивающую пустоту, служившую ей убежищем. Появление незнакомца, его слова вызвали слишком много вопросов, слишком много чувств.
Она выскочила в коридор. Джеда уже практически не было видно.
— Подождите! — Ее крик эхом отразился от толстых голых стен. Светловолосая голова повернулась. — Вы ищете меня. Я та женщина, которая вам нужна.
Джед резко развернулся и поспешно направился к Анне. В его глазах надежда боролась с недоверием.
— Давайте спустимся вниз и поговорим, — предложил он. Теперь его тон был напористым. — Я угощу вас обедом. Можно будет чего-нибудь выпить. Все, что вы пожелаете.
— Нет, спасибо. — Анна жестом пригласила его войти.
Переступая порог, Джед настороженно взглянул на нее. Войдя в номер, он принялся мерить его шагами. До Анны донесся аромат геля после бритья с цитрусовыми нотками, который не смог забить запаха вчерашнего пота. Она заметила, что его костюм запылился, а манжеты накрахмаленной рубашки почернели.
— Позвольте мне объяснить вам, кто я такой, — начал Джед. — Я работаю в исследовательском отделе фармацевтической компании. Мы производим лекарства. Вы знаете, антибиотики сегодня в моде. И мы хотим найти новые. Все очень просто. — Он замолчал и сверкнул идеальной улыбкой. — Дело в том, что, по нашему мнению, существует вероятность того, что за многие поколения знахари могли обнаружить то, что мы сможем использовать. Меня отправили сюда именно за этим. — Он вздохнул. — На заседании совета директоров казалось, что все очень просто. Но я уже потратил много недель, переезжая из одного богом забытого места в другое, пытаясь разыскать знахарей и поговорить с ними. Я живу в палатке. Не пользуюсь ванной. И все это зря. Похоже, знахари просто морочат людям головы, пользуясь тем, что они суеверны. Но проблема в том, что я не могу вернуться ни с чем. — Он повернулся к Анне и умоляюще посмотрел на нее. — Мне нужна ваша помощь. Даже если вы мне просто скажете… исходя из вашего опыта… Возможно, вы видели, как эти ребята делают что-то, что действительно работает?
Анна вздернула подбородок: ей было чем гордиться.
— Да, видела.
И она поведала ему историю чудесного исцеления Ндаталы. Затем рассказала и о других случаях, когда лечение Зании оказывалось успешным, тогда как западная медицина была бессильна.
— Просто потрясающе! Чудесно! — Джед восторженно потер руки. — Расскажите мне еще что-нибудь.
Анна привела ему еще пару примеров, выдергивая их из бурного потока воспоминаний, свободно плывущего в ее голове.
— И все это сделал тот самый знахарь, который рассказывал мне о вас? — засомневался Джед.
— Доктор безопасности, — поправила его Анна. — Да, это тот самый человек.
— Но ведь я спрашивал его, использует ли он целебные растения при лечении! — недоумевал Джед. — И он ответил, что применяет разве что кровь цыплят, собачью шерсть и подобные им ингредиенты.
Представив себе эту сцену, Анна рассмеялась. Звук смеха удивил ее, показался знакомым, но странным, подобным стуку по крыше первых капель дождя после долгой засухи. Она ощутила, как что-то пробивается изнутри, будто крошечное семя выпустило росток. Тонкий зеленый росток.
Джед беспомощно пожал плечами.
— С этими людьми невозможно разговаривать. Понятия не имею, что мне делать. Тем не менее мне кажется, что, если бы вы согласились вернуться со мной в деревню, возможно, мне бы удалось добиться от них хоть чего-то.
Анна опустила глаза и крепко сцепила пальцы.
— Я не могу этого сделать, — тихо сказала она.
Джед даже перестал вышагивать по комнате.
— Но… почему? Уверен, там вам будут рады. В чем же проблема? — Он достал из кармана пиджака кожаный кошелек. — Само собой, я заплачу. Сколько захотите.
Анна покачала головой:
— Не в деньгах дело.
Джед нахмурил брови. Он снова зашагал по комнате, изредка бросая на нее взгляды, будто в поисках подсказки, как переубедить ее.
— Вот что я вам скажу, — произнес он в конце концов. — Я остановлюсь здесь на ночь. А вы все хорошенько обдумаете. Я зайду к вам утром, и мы все обсудим.
Анна промолчала. Просто открыла дверь и дождалась его ухода.
Она прислонилась к закрытой двери. Казалось, уже прошло много времени с тех пор, как американец ушел, но она по-прежнему стояла у двери недвижимая. Взгляд ее бродил по комнате, снова и снова скользил по рваной противомоскитной сетке, серой от глубоко въевшейся грязи, по подушке, усеянной желтоватыми пятнами пота, по комкам пыли под кроватью. Вещи, которые она едва ли раньше замечала, теперь привлекали внимание, раздражая ее. Казалось, что вмешательство Джеда — голоса внешнего мира, нарушивший ее покой, — разрушило чары, под защитой которых она находилась, немая и опустошенная. Теперь же все предстало перед ней в истинном свете — уродливым и чужим.
Внезапно она осознала, что больше не может этого выносить. Подбежав к окну, она резким движением подняла раму, чтобы впустить в комнату хоть немного свежего воздуха и солнечного света. Глубоко вдохнула, наполнив воздухом изнемогающие легкие. А затем, опершись о подоконник, Анна выглянула на улицу.
Прямо возле гостиницы был припаркован «лендровер». Анна не сомневалась, что он принадлежит Джеду, — логотип «АКИМ», Американской корпорации исследования медикаментов, был выведен жирными буквами на его боку. Автомобиль был совсем новым, недавно с конвейера — бело-голубая надпись была лишь слегка покрыта слоем красноватой пыли. Через его окна Анна угадала очертания свернутых палаток и вещевых мешков. А еще — целую гору прочего снаряжения, необходимого любому путешественнику. Снаряжения, которым пользовался Джед, безрезультатно переезжая от деревни к деревне.
Пока Анна стояла у окна, у нее в голове начала зарождаться некая мысль. Вначале она робко прокралась в ее сознание, но затем, обретя форму и ясность, зажила собственной жизнью.
Бетонный пол холодил ступни Анны, когда она шла через вестибюль. Не останавливаясь, она направилась прямо в бар, где, как ей сказали, она могла найти американца. Прежде чем выйти из номера, она пригладила волосы, умылась и поправила китенге, но все равно казалась себе весьма странной и неопрятной. Африканцы, толпившиеся у музыкального автомата, разом обернулись к ней. Она не стала обращать на них внимания, устремив свой взгляд на белокожего мужчину, сидящего на высоком табурете у барной стойки.
Когда она подошла к Джеду, он оторвался от грязного бокала со светлым пивом. Было ясно, что он не ждал ее так скоро. Да еще и в таком месте. Вспомнив о хороших манерах, он поднялся, чтобы поприветствовать ее.
— Я могу вам помочь, — напрямик сказала Анна. — Хочу заключить с вами сделку.
— Сделку? — Глаза Джеда загорелись, как только он услышал это слово.
Анна кивнула:
— Добудьте мне «лендровер» и содержание, равное жалованью обычной африканской медсестры. Договоритесь о постоянных поставках для нас лекарств, которые производит ваша компания. Я найду помощника, и мы станем ездить по всей стране, оказывая медицинскую помощь и обучая людей в отдаленных деревнях. А я тем временем буду опрашивать местных знахарей и сообщать вам все, что смогу узнать. Я даже согласна собирать образцы лекарств и отсылать их вам.
Девушка выпалила все это на одном дыхании. Такое количество слов, чувств и мыслей, казалось, опьяняли ее даже после того, как повисла тишина.
Джед пристально смотрел на нее; то, что Анна попыталась взять его приступом, застало его врасплох. Однако, тщательно обдумав преимущества подобной сделки, он вздохнул с облегчением.
— Такие условия меня устраивают. — Он пожал Анне руку. — Мне потребуется пара недель, чтобы утрясти кое-что. Сейчас же отправлюсь в Дар-эс-Салам и попытаюсь все это провернуть.
Анна покачала головой. Она знала, что должна действовать прямо сейчас, в противном случае она снова погрязнет в этой серости.
Улыбка Джеда померкла.
— Я не уверен, что…
— Я заберу то, что принадлежит вам, — перебила она американца. — А вы можете отправиться в Додому поездом.
Джед опешил. Он снова посмотрел на девушку с подозрением.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |