- А ведь верно! - подпрыгнул Соловей. - Ягуся, давай нашу команду из КООП АДА на Буян пошлем. Пары взводов, я думаю, хватит. Пусть они допросят их по всей форме.
- Люцифера? - ужаснулась Яга. - Да вы совсем с головой не дружите.
- Вот именно, - поддержал ее Илья. - Тем более что я их методы допроса знаю. Во всем признаются: и что было, и чего не было.
- Давайте лучше послушаем, что Папа предлагает. - Ведьма внимательно посмотрела на Илью.
- Надо кого-нибудь на разведку туда послать. Все вызнать, высмотреть.
- Меня! - запрыгала в язычках пламени камина Саламандра. - Опыт имею.
- Нет, - возразил подполковник, - там тропики, жара. Вряд ли Кощей захочет костерчик развести. Тропики... а кто в тропических джунглях живет?
- Обезьяны, - пожал плечами Чебурашка.
- Точно, - обрадовалась Яга. - Как мы про них забыли? Летучих пошлем.
- Только всю стаю не надо. Парочки хватит. Пускай понаблюдают, чем эти убогие дышат.
- Ишь ты какой! - восхитилась Яга. - В корень зришь! Кощей у этого басурманина, что Афонька Никитин из Индии приволок, много чем научился дышать. Неужто опять за старое взялся? Наркоман несчастный!
- Не, бабуль, - категорично заявил Гена, - против нашего эликсиру на пшеничке ихняя дурмань - фигня! Не пойдет на это Кощей. Он за отечественного производителя! Кстати, у меня новая разработка есть, - домовой выдернул из-под стола штоф, - может, попробуем?
- Я вам попробую, - нахмурился Илья. - Когда государство в опасности, голова светлая должна быть...
Дверь в кабинет, где происходило совещание, распахнулась, и в дверном проеме появилась покачивающаяся фигура в лоскуты пьяного русского француза Жана де Рябье, а ежели проще - падкого на все иностранное боярского сыночка Ваньки Рябого, со штофом в руках.
- Иди, иди отсюда! - замахала руками Яга. - Кто пропустил?
- Охрану-то я не догадался поставить, - расстроился Соловей. - Этим обычно Никита Авдеевич занимается, а он...
- Я к Папе!!! - покачнулся Жан де Рябье. - Пусть скажет!
- Чего тебе, чудо в перьях? - вздохнул Илья, насмешливо глядя на бывшего воздыхателя Марьюшки.
- Папа! Вот ты скажи... - Жан де Рябье еще раз покачнулся, схватился за косяк двери, тормозя падение, хлебнул для храбрости из штофа. -...Я только что с Востока. Цивилизованная страна-а-а... Медицина, мудрецы книги премудрые строчат, астролябию... нет, астрономию изучают! Во! Слово-то какое мудреное! А у нас чё? Одни алкаши и наркоманы! - Жан выдернул из кармана камзола горсть белого порошка, с наслаждением нюхнул и продолжил свою обличительную речь: - Я вот надысь с тамошним царем... нет, королем... Папа, не помнишь, как этого придурка звали?
Илья пожал плечами:
- Может, эмир?
- Точно... это слово. Так вот, мы с ним, когда наш эликсир откушивали...
- Эликсир-то все-таки наш, - ехидно процедила Яга.
Однако Жан де Рябье, похоже, был уже в таком состоянии, что слушать мог только себя родимого.
-...от человек! Голова! Обещал по пьяни... почему по пьяни? - Жан де Рябье нахмурился. - Раз сказал, значит, сделает!
- Да чего он обещал-то? - сердито шикнул на него министр финансов.
- Принести цивилизацию в наш варварский край. Я ему верю! Он нас научит!
Жан де Рябье попытался опять присосаться к штофу, оторвался от косяка и, взбрыкнув ножками, вывалился в коридор. Воевода разбойного приказа Соловей ногами откатил гуляку вглубь коридора и закрыл за ним дверь.
- Ты смотри, - подивилась старушка, - дурак дураком, а ниточку дал. Германов мы прижали, англов, франков, Сибирь Еремка с Тимошкой на подносе преподнесли. Китай с япошками в ножки кланяются, а вот на Востоке мы еще не были. Чую, оттуда ветер дует. Ишь, учить они нас чему-то там собираются!
- Это еще ничего не доказывает, - задумчиво сказал Илья. - Но... вообще-то в древности вся наука и культура были там. Надо подумать.
Все начали думать.
- Есть у меня тут план один, - осторожно кашлянула Яга.
- Какой? - поднял на нее глаза Илья.
- Ну... царь-батюшка давно повоевать хотел. Так, может, и впрямь соберем войско, нечисть родную поднимем и потолкуем с эмирами да шахами о прогрессе, а потом...
- Ни в коем случае! - сердито оборвал ведьму Илья. - Объявлять войну из-за того, что кому-то что-то приснилось... Бред! Если бы у нас в Кремле вопросы таким методом решались... Хотя, похоже, так они и решаются, - сморщился он, вспомнив начало первой чеченской кампании, - спросонок, да еще и с бодуна. Короче, для объявления войны нет никаких предпосылок.
- Да Ивану только скажи, - вздохнула Яга, - он их кучу нарисует. В случае чего ихнего посла им же посылкой и отошлет.
- Вы с Востоком посольства завязали? - вскинулся Илья.
- Еще нет, - сердито буркнул Соловей. - Да сдались они нам! Мы их сами чему хочешь научим. Папа, прикажи войска свистнуть, мы им...
- Нет, это не наш метод. Мы люди цивилизованные. Надо что-нибудь более тонкое, хитрое придумать.
- Если бы вы доверили это дело моему ведомству, - вкрадчиво мяукнул Мурзик, впервые за все время заседания подавая голос, - все вопросы вмиг были бы решены.
- Какому ведомству? - заинтересовался Илья.
- Ой, лучше не спрашивай, Папа, - простонал Чебурашка. - Я тут как-то ревизию в «Дремучем бору» делал - кошмар! Столько сала, сыра и сметаны налево ушло! Начал разбираться - оказалось, наш сказочник собственную армию из мышей организовал. У него там все: и спецназ, и разведка...
- Я копил силы и проверял структуры синдиката на профпригодность! - огрызнулся Мурзик. - Паршиво, кстати, работаете! Я пять лет воровал, заботясь о государстве, пока вы меня не раскололи!
Илья закатился:
- Уел он вас, ребята, уел! И как же дальше развивались события? Признали твое ведомство?
- Гениев на родине не признают, - обиженно фыркнул кот.
- При жизни, - согласился Гена. - Я вот столько разработок экстра-эликсира сделал, а...
- Отвлекаемся от темы! - постучала костяшками пальцев по столу Яга.
- Верно. Что ты предлагаешь? - поинтересовался у Мурзика Илья.
Белоснежный кот, больше смахивающий на тигра-альбиноса, выпрыгнул из-за стола, встал на задние лапы, передние сложил за спиной и с видом генерала, доводящего до подчиненных свой гениальный план разгрома воображаемого противника, начал излагать, мерно прохаживаясь из угла в угол по кабинету:
- Всю армию с собой брать не буду. Беру только разведвзвод... нет, разведроту! Проникаю в ихний город... Бабуль, какой там у них город главный?
- Багдадь, - буркнула Яга. Когда старушка волновалась, она частенько переходила на привычный деревенский сленг.
- Во, в Багдадь! Изображаю там уличного кота, а в это время мои верные воины, бойцы невидимого фронта, разбегаются по всему городу, проникают во дворец, собирают информацию, выведывают все вражеские планы...
- А местные коты их да-а-авят, да-а-авят, - представил себе эту картину подполковник.
- Если б давили, - грустно вздохнула Яга. - Он их так откормил, что от одного их вида не только коты - собаки разбегаются. Только запусти их туда - весь Багдадь сюда переселится.
- О нет, - всполошился Илья, - только проблем с иммигрантами нам не хватает.
- Могу пойти один под видом уличного кота, - не сдавался Мурзик.
- Да ты на себя посмотри, - хмыкнул Соловей. - Даже если лапки подожмешь, втрое сложишься, пылью присыплешься...
- Все! Ухожу я от вас! Вы еще узнаете, кто такой Мурзик!
Дверь за разобиженным котом не успела захлопнуться, как до членов совета синдиката донесся разгневанный бас Ивана.
- Басурманы!!! Папу из моих рук сперли?!! А ну стоять, вороги иноземные! Куда побратима дели?
Илья кинулся в тронный зал. Его верная команда рванула следом. Полузадушенный Никита Авдеевич трепыхался под мышкой у царя-батюшки, поднимавшегося в тот момент из-за стола. Иноземные послы один за другим падали в обморок.
- Совещание предлагаю отложить, - демократично заявил на бегу Илья, - кто за?
- Единогласно!!! - прошипела Яга. - Ты быстрей не можешь? Авдеича надо спасать. А расширенное заседание завтра продолжим в «Дремучем бору». Его черти на неделю забронировали. Жаждут пообщаться с любимым Папой, - ехидно хмыкнула ведьма.
- Только не это, - простонал Илья.
Он прекрасно знал, чем должно было закончиться это совещание: муки похмелья поутру и справедливые попреки молодой жены, в которой души не чаял. Подполковник даже не подозревал, насколько сильно ошибался. События назревали и развивались с такой скоростью, что нахрюкаться до поросячьего визга, а этим обычно заканчивались все мальчишники в Тридевятом, он просто-напросто не успеет.
Багдад стоял на ушах. Поиски святого Хызра шли уже четвертую неделю, но он как в воду канул. Перевернули весь дворец, караван-сараи, базары, медресе, близлежащие аулы - все напрасно. К колеснице святого паломничество было похлеще, чем в Мекку. Предприимчивые охранники подпускали не каждого.
За право облобызать святые оглобли паломники расплачивались звонкой монетой. Эмир, правда, пытался обслюнявить сани на халявку, но начальник караула был непреклонен.
- Святой Хызр, - внушительно произнес он, - приносит изобилие каждому, кого осчастливит ликом своим. Вы его лицезрели?
- Нет, - честно признался Шахрияр.
- А мы - да! - подбоченилась стража.
Пришлось платить. Видя, как лихо идут дела у его подданных, осчастливленных Хызром, эмир отдал соответствующий приказ, и Багдад загудел. К исходу месяца святой все-таки нашелся. Шахерезада принимала самое активное участие в поисках, ибо не прочь была получить свой кусочек изобилия и счастья от знаменитого святого, а когда общий ажиотаж спал, вспомнила о «новенькой» наложнице повелителя, с которой она хотела разобраться попозже. И пошла, на свою голову, разбираться. Знала бы, несчастная, какой популярностью пользуется в гареме новенькая и какая очередь выстроилась к «ней» на прием...
Железная дверь гарема с треском распахнулась, отправив в нокаут евнухов, стоящих на страже, и оттуда выкатилась Шахерезада.
- Что значит - я тут не стояла? - удивленно вопросила она пространство, перед тем как отключиться.
Перепуганная охрана (та ее часть, что избежала столкновения с дверью) осторожно перенесла сказочницу в покои эмира и, пользуясь тем, что эта операция прошла незамеченной, скромно удалилась. Объясняться с владыкой Багдада им не улыбалось.
Ближе к вечеру Шахрияр притопал в опочивальню за очередной сказкой и обнаружил в постели расцарапанную, покрытую синяками и шишками Шахерезаду. Нокаут плавно перешел в здоровый крепкий сон, и сказочница спокойно дрыхла без задних ног. Эмир пришел в дикий восторг. «Узнать, чья работа, и наградить... тайно, разумеется», - сделал мысленную зарубку в памяти владыка Багдада и рванул в запретную зону, смекнув, что сегодня его прекрасная половина неработоспособна, а следовательно, никаких помех не предвидится.
- Козочки, - радостно проблеял он, предвкушая, что сегодня-то оторвется по полной программе, - ваш пастух пришел.
Однако вместо томных вздохов в ответ до слуха его донеслись взрывы веселого хохота, азартное уханье и топот под звон струн какого-то странного музыкального инструмента. Это был явно не дутар. Козочки веселились вовсю, и им, судя по всему, было глубоко плевать на своего пастуха. Эмир робко тронул дверь. Она подалась. Евнухи запереть ее не могли, так как не догадались изъять ключи у Шахерезады, а возвращаться в покои эмира за ними не рискнули. Шахрияр одернул халат, гордо приосанился, шагнул внутрь и застыл с отвисшей челюстью.
К счастью для эмира, у Багдадского вора был обеденный перерыв. Или, судя по времени, ужинный. Только это и спасло правителя Багдада от инфаркта.
Нахохлившийся, опустошенный морально и физически авантюрист сидел, обложенный со всех сторон шелковыми подушками, и мрачно смотрел на табун юных красавиц, лихо отплясывающих под балалайку камаринскую. Около «святого» суетилась группа обольстительниц с подносами в руках.
- Отведайте этот персик, - щебетала одна, - он так похож на меня!
- Такого дивного шербета вы еще не пробовали, святой Хызр, - ворковала другая.
Третья не уговаривала. Она молча запихивала «святому» в рот халву. Багдадский вор давился и кашлял, тряся лопухами ушанки. Именно таким и описывали его стражники.
- Святой Хызр? - не веря своим глазам, спросил Шахрияр.
Балалайка замолчала. Вор встрепенулся. Гарем прекратил выкидывать коленца, критически осмотрел своего повелителя и, фигурально говоря, облизнулся.
- Эмир!
Подушки полетели в разные стороны. Авантюрист бросился на шею правителя Багдада.
- Ноги делаем, - испуганно шепнул он ему на ухо и выволок опешившего Шахрияра из гарема. Дверь захлопнулась перед самым носом зазевавшихся девиц и загудела от ударов изнутри.
Эмир с охраной навалились на створки, пытаясь сдержать рвущийся изнутри поток.
- Ключи!
Главный евнух метнулся в опочивальню владыки. Он знал, где их искать. Как только замок щелкнул, все облегченно вздохнули.
- Аллах акбар! - воздел руки владыка Багдада.
- Воистину акбар! - потянулся перекреститься Багдадский вор, но вовремя опомнился.
- Что ты там делал, святой... Хызр? - настороженно спросил авантюриста Шахрияр.
Багдадский вор уловил нотки сомнения в голосе владыки. Если он их не рассеет, кол гарантирован. Хотя нет, в этих диких местах на кол не сажали. Делали обычное секир-башка. «Святой Хызр» предпочитал восседать на подушках, с головой на плечах, а потому немедленно принялся импровизировать. Надвинув ушанку на глаза, он подбоченился, откинул голову назад, выставив острую козлиную бородку вперед, и, сочтя, что принял достаточно величественный вид, приступил к делу.
- Я от самого, - многозначительно ткнул пальцем в потолок авантюрист.
- Вах! - рухнули ниц евнухи.
- С секретной миссией... - Вор выразительно посмотрел в глаза эмира и повел бровью на распростертую у его ног охрану.
- Понял... - сразу проникся владыка и грозно посмотрел на евнухов. Намек эмира до охраны не дошел, ибо они в тот момент лобызали лапти «Хызра», усердно восхваляя «святого», ну и Аллаха заодно. Эмир намекнул еще раз. На этот раз сапогами. Как ни странно, намек был понят, и евнухи испарились.
- Стены имеют уши, - таинственно сообщил Багдадский вор, стремительно развивая успех. - Надежное место есть?
- Спрашиваешь!.. А ты точно святой?
- Да шоб я сдох! Век воли не видать! Вот тебе крест. - «Хызр» перекрестился.
Это прозвучало так убедительно, что владыка Багдада тоже рухнул на пол и пополз лобызать лапти «святого».
- Хызр! Тебя-то мне и не хватало!
- Мне тоже, - пробормотал «святой», пытаясь отодрать эмира от лаптей. - Ну будет... будет...
- Прости недостойного раба своего за подозренья черные!
- Аллах простит. Топаем.
И они потопали. Багдадский вор, как положено, лицом вперед, Шахрияр - пятясь задом перед ним, не переставая бить поклоны. Предположение авантюриста, что стены имеют уши, подтвердилось сразу, как только они свернули в галерею, ведущую к рабочему кабинету эмира. Там, похоже, собрался почти весь дворец. Прислуга, стража, повара... они дружно ползли на карачках навстречу «святому». Треск лбов, бьющихся о мраморные плиты пола, заставил Шахрияра оглянуться и спас от падения. Его подданные подползли уже вплотную.
- Вон! - рассвирепел эмир, подкрепляя свое требование пинками. Счастьем и изобилием, даруемыми посланцем Аллаха, он не хотел делиться ни с кем.
- Давай за мной, - толкнул его в бок «Хызр». - Я тут одно место незасвеченное знаю. Надежное.
Шахрияр пнул еще пару раз для порядка и побежал следом. К его удивлению, надежным местом оказалась сокровищница, в которую он, увлеченный поисками, не заглядывал уже целый месяц.
- Точно! Здесь нас искать не будут, - одобрил он действия «Хызра». - Только не пройдем. Я, понимаешь, ключи потерял.
- Надейся на Аллаха, сын мой, - пробурчал Багдадский вор, отпирая замок «потерянными» ключами. Затолкав эмира внутрь, вор нырнул следом, захлопнул за собой дверь и старательно заперся изнутри.
- Так что за миссия? - нетерпеливо топтался около него эмир.
- Всему свое время, - рассеянно пробормотал авантюрист, оглядывая сокровищницу цепким воровским взглядом.
Груды золота, толстым слоем устилающие пол, радовали глаз и чем-то напоминали песчаные барханы. И его было так много! В горле «святого» молниеносно пересохло. Он ощутил себя умирающим от жажды путником, отставшим от каравана в знойной пустыне.
- Слушай, светлейший, горло бы промочить... - просипел Багдадский вор.
- Есть, - почему-то обрадовался эмир и чуть не вприпрыжку погнал в угол зала. Из-под ног владыки Багдада сверкающими брызгами разлетались в разные стороны драгоценные каменья, золотые монеты, кубки, подносы... Вор неопределенно хмыкнул и двинулся следом. Место, куда летел как на крыльях Шахрияр, было отмечено совковой лопатой, воткнутой в золотой бархан.
- Это что? - заинтересовался Багдадский вор.
- Ценнейшая вещь, - уважительно сообщил владыка, - у нас таких не делают. За две меры золота выменял.
- У кого?
- Купец тут один с караваном проходил. Афонька Никитин. Дивный товар вез. Весь караван бы скупил, если б не Шахерезада... чтоб ей Аллах здоровьица побольше... - скрипнул зубами эмир. - И по голове! По голове!! Да с размаху!!!
- Зачем она тебе? - удивился Багдадский вор.
- Кто, Шахерезада?
- Да нет, лопата.
- А-а-а... не помню. Но зачем-то была нужна. Всю ночь за нее с Афонькой торговались. Моя взяла! - гордо сообщил эмир. - Славяне в торговых делах ничего не смыслят. К утру со ста мер до двух цену скинул. Да еще и надул в придачу, - радостно признался Шахрияр, - на второй мере лопату чуток наклонил...
- Зачем?
- Чтоб мера неполная была... О! Вспомнил! Это же мера! А моя дурища, - эмир опасливо оглянулся и понизил голос, - о каком-то склерозе твердит. Я никогда ничего не забываю! Все заначки от нее помню.
- А что ты ей меряешь?
- Как что? Золото. Смотри, как удобно!
Эмир схватился за черенок, вывернул сыпучий золотой пласт и откинул в сторону.
- Раз, и готово! А теперь вторая мера, - сообщил светлейший, вонзая лопату в искрящийся золотом холм, - раз, и...
Вместе с веером монет в воздух взметнулась литровая бутылка экстра-эликсира.
- Лови!!! - испуганно завопил эмир.
Перед носом светлейшего мелькнули лапти. Багдадский вор, как заправский вратарь, в красивом прыжке поймал пузырь у самой земли и покатился с ним по золотому склону.
- Вах, ты действительно святой! - умилился Шахрияр, окончательно поверив в Хызра. Эмир бухнулся на колени, воздел руки кверху и возблагодарил за милость Аллаха, пославшего ему на помощь такого расторопного эмиссара.
- Ну а за этот нектар сколько мер отвалил? - поинтересовался вор, рассматривая этикетку.
- У-у-У, лучше не спрашивай. Слушай, а как Аллах к этому... - эмир на мгновение запнулся, -...нектару относится?
- Аллах устами пророка своего Мухаммеда, - внушительно произнес «Хызр», - запретил правоверным пить вино. - Лицо эмира вытянулось. - А насчет этого, - выразительно потряс бутылкой авантюрист, - в Коране ничего не сказано!
Шахрияр засиял и принялся энергично подрывать золотой бархан.
- Никак еще заначка? - полюбопытствовал «святой».
- Угу, - хрюкнул эмир, выдергивая из груды приличный шматок сала. - Представляешь, у них там, на Руси, такие жирные барашки водятся. Под этот нектар идет... - Шахрияр умильно чмокнул губами, плюхнул шматок на золотой поднос, валявшийся неподалеку, выдернул из-за пояса саблю и начал шинковать «бяшку».
Багдадский вор тоже времени даром не терял. Золотых подносов вокруг валялось много, кубков тоже. Не прошло и минуты, как импровизированный стол был накрыт. Эмир поднял свой кубок и вопросительно посмотрел на «святого» в ожидании команды.
- Ну за Аллаха! - лаконично скомандовал вор.
Эмир не возражал.
Наливал «святой» чисто по-русски, по принципу «Ты чё, краев не видишь?», а потому первая доза прошла настолько душевно, что у эмира на глазах выступили слезы, а содержимое бутылки уменьшилось вдвое. Отдышались, закусили.
- Между первой и второй... - воодушевленно пропел Багдадский вор, хватаясь за бутылку.
- А тот купчишка-то с Руси, так же говорил, - удивился Шахрияр.
- Возлюбил их Аллах, - пояснил авантюрист, откидывая в сторону опустевшую емкость.
- Наверное, там одни святые живут, - согласился стремительно пьянеющий эмир, - жаль только, что христиане.
На этот раз он команды не ждал. «Святой» еще подносил хмельную чару ко рту, а кубок владыки Багдада был уже пуст.
- Уже все? - расстроился вор.
- Обижа-а-аешь. - Эмир на четвереньках пополз к соседнему бархану и начал копать. Багдадский вор подхватил лопату и пополз следом. Однако мера Никитина не пригодилась. Шахрияр уже полз обратно, толкая перед собой еще один сосуд. На этот раз четверть. Емкость была тяжелая, а потому разливали вдвоем.
- Направляй... струю направляй! - шипел эмир. - Видишь, благодать Аллаха на поднос льем.
- Слижем.
- Выпаривается быстро, зараза! Не успеем!
- Тогда чего мы ждем?
- А действительно?
Слизали. Закусили. И сошла на них благодать Аллаха. Теперь спешить было некуда, а потому настало время для беседы задушевной.
- Н-н-нет, ты мне ответь... ик!.. какие у Аллаха от меня секреты могут быть, Хызрочка?
- Пути Господни неисповедимы, - уклончиво бурчал «Хызрочка». Пять лет скитаний по Руси закалили его дух и тело, а потому организм «святого» более успешно боролся с «нектаром».
- Миссия... секретная, - продолжал обижаться Шахрияр. - Я, может, скоро сам стану миссией...
- Может, мессией? - полюбопытствовал Багдадский вор.
- Может, и мессией... вот ща еще разбулькаем...
Разбулькали.
- Детишек бы мне, - зарыдал эмир, осененный булькающей благодатью Аллаха. - Наследника хочу!
- Чего ж не делаешь? Такой гарем, любимая жена...
- Раньше, сам знаешь... ик!.. не успевали... обиделся я на них тогда очень... - хлюпал носом эмир. - А эта стерва в декрет не идет. Боится лишнюю ночь меня без сказки оставить. Думает, зарежу, дура! Предохраняется...
- Зачем тогда гарем держишь?
- Впрок. Тысяча первая ночь уже не за горами. Да и положено нам, понимаешь... для престижу.
- Далась тебе эта тысяча первая! Почему раньше нельзя?
- Слово дал, - грустно признался эмир, - пока сказки у нее не кончатся, я в гарем ни ногой... а вдруг завтра кирпич на голову?
- Да вашими саманными кирпичами мухи не убьешь.
- Все равно обидно. Хызр, выручай! Детишек хочу! Пусть Аллах пошлет!!!
На этот крик души «святой» не откликнуться не мог.
- Я тут как раз по этому вопросу, - доверительно сообщил он Шахрияру, не покривив душой.
- Неужто пошлет? - ахнул эмир.
- Запросто, - мотнул лопухами ушанки «святой», - но...
- Но? - жадно уставился на «Хызра» Шахрияр Что для этого надо? Все сделаю!
- Во-первых, молитву Аллаху вознести, как положено...
Эмир немедленно плюхнулся на колени и закрутился вокруг своей оси, пытаясь определить, где восток. В подземелье это сделать было трудно.
- Потом, потом. Не мельтеши, - осадил его вор. - Во-вторых, пожертвования сделай. Тут я тебе помогу... в смысле транспортировки к престолу всевышнего. Мечети такая ненадежная вещь...
- Точно, - пригорюнился эмир, - все воруют, шайтаны!
- Ну вот, накликал, - расстроился Багдадский вор, выпучив глаза куда-то за спину эмира.
А за ней странная полупрозрачная голубая личность деликатно пристраивала на золотой холм в самом центре сокровищницы старую медную лампу. Это был Омар, только что выкравший узилище Жасмин из самого глубокого ущелья, куда его брат обычно прятал непокорную девицу, и перемещавший ее поближе к людям. Коварный визирь даже не собирался как-то маскироваться. Наоборот, он старательно шаркал голубой ножкой по золотому склону, привлекая к лампе внимание загулявших алкашей.
- Свят, свят, - начал креститься Багдадский вор. - Кыш отсюда, нечисть поганая!
Омар обаятельно улыбнулся, указал призрачной рукой на лампу и испарился.
- А сколько Аллах берет за наследника, о почтенный Хызр? - нетерпеливый Шахрияр пытался вернуть «святого» к животрепещущей теме.
- Ща подумаем. - «Святой» огляделся. Он понимал, что все его «колесница» не вывезет. Ни в один, ни в два захода. А брать меньше не позволяла воровская совесть.
- Значит, так, - изрек авантюрист, обводя широким жестом зал. - Половину сейчас, а остальное будешь должен.
- Побойся Аллаха! - подпрыгнул эмир.
- Чё бояться? - удивился вор. - Для него ж стараюсь.
Аргумент был убойный. Шахрияр понял, что торг здесь неуместен, но сказалась восточная кровь и он все-таки попытался:
- А может, вторую половину наследники отдадут?
«Если наследники пойдут в меня, а не в евнухов, - мелькнуло в пьяной голове Багдадского вора, - то это вряд ли». Эта же мысль неожиданно пристыдила авантюриста. «Шакал я позорный! - покаянно затряс он головой. - Собственных детей граблю!» Десять долгих томительных секунд «Хызр» боролся со столь не вовремя проснувшейся совестью, но последней этого хватило, чтобы выдавить из «святого» требуемое.
- Ладно, уговорил, - буркнул он, - долги прощаю.
Сказал и понял, что теперь до конца жизни будет казнить себя за доброту. Однако слово не воробей. Багдадский вор тоже был человек чести, хотя и воровской.
- Пошли делить, - сердито скомандовал «святой», хватая лопату. - Ты начинай с той стороны, а я с этой. Аллахову долю налево, все, что останется - направо!
Второй лопаты у эмира не было. Он повертел головой, схватил первый попавшийся поднос и потрусил в другой конец зала. Багдадский вор не ждал. Он уже яростно работал лопатой. Увидев, с какой скоростью «Хызр» отшвыривает Аллахову долю налево, эмир понял, что надо спешить, ибо «святой», явно по рассеянности движется не по прямой, а плавно загибает вправо. Откуда только силы взялись? Поднос в руках эмира творил чудеса. Он рванул наперерез. Пути их пересеклись посередине зала. Лопата с подносом шкрябнули по каменным плитам сокровищницы и столкнулись, взметнув вверх последнюю кучку монет и старую медную лампу. Часть монет полетела налево, часть направо, лампа же рухнула посередине. Прямо в руки эмира и «святого». Они молча схватились за ее ручки и рванули в разные стороны. Силы были равны. Ручки лампы выгнулись дугой.
- Это наследникам, - пропыхтел эмир.
- Аллаху, - рыкнул «святой».
Они рванули еще раз. Ручки держались крепко.
- Соломоново решение, - предложил Шахрияр, отпуская ручку и выдергивая саблю, - делим пополам.
Багдадский вор сообразил, что если он не отпустит ручку со своей стороны, то при дележе может остаться без рук. Лампа с грохотом упала на пол. Эмир взмахнул саблей. Лампа испуганно ойкнула и прыгнула в руки «святого».
- Она к Аллаху хочет! - обрадовался «Хызр».
- Еще чего! Пополам!
- С Аллахом споришь? - возмутился вор.
- Ставь назад! - гаркнул вошедший в раж Шахрияр. - Зарежу!!!
- Меня? - возмутился «святой» и душевно погладил владыку Багдада предметом спора по чалме.
Дно медного сосуда выгнулось внутрь, эмир не замедлил «откинуть копыта» и погрузиться в здоровый пьяный сон, а из горлышка лампы с визгом вылетела обнаженная девица в облаке мыльной пены, держась обеими руками за пострадавшую часть тела, располагавшуюся чуток пониже спины. Следом неслось полотенце.
- Ой... джиннка, - обрадовался «святой». Радовался он, однако, рано.
Разгневанная джинния, не успевшая закончить свой туалет, подлетела к авантюристу, захлестнула полотенцем его шею и слегка потянула за концы.
- Читать умеешь? - ласково прошипела она, ткнув исковерканную лампу под нос вору.
- Э-э-э... - прохрипел «святой».
- Это для кого написано? Потереть или хотя бы погладить... - Джинния ослабила захват в ожидании ответа.
- Я и погладил. - «Святой» скосил глаза в сторону эмира и часто-часто задышал, пользуясь случаем.
- А заклинание кто за тебя читать будет? Пушкин? Омар Хайям? Такую лампу испортил! По спецзаказу делали. Ванна, джакузи... все, правоверный, ты попал. Если не угадаешь сейчас три моих желания...
- Это не по правилам! - попытался возмутиться вор. - Ты раб... то есть рабыня лампы и должна удовлетворять все мои...
- Что ты сказал?
«Святому» опять стало трудно дышать.
- Ну хотя бы два моих, одно твое, - просипел он, выпучив глаза. - По справедливости.
- Идет, - милостиво согласилась девица, слегка ослабляя захват. - Излагай.
Сзади них опять возникла голубоватая фигура визиря. Окинув взглядом обнаженную фигурку наследницы престола, обрабатывавшей клиента, Омар радостно потер руки и вновь испарился.
- Ну, я жду! - сурово сказала Жасмин, энергично тряхнув вора.
- Хочу оказаться в собственном доме со всем этим богатством, - ткнул в «Аллахову» долю «святой» и...
Багдадский вор сидел на груде золота внутри полуразвалившейся мазанки.
- Это что, дом? - выпучил он глаза.
- Об интерьере речи не было. Теперь угадай мое желание. - Джинния решительно взялась за концы полотенца.
- Так нечестно, - возмутился вор. - У меня еще одно осталось.
- Фигушки. Ты свой лимит исчерпал. Одно желание - дом, второе - золото. Напрягись. Приступаем к главному. Мое желание... - Джинния вновь начала затягивать концы. Сквозь осевшие хлопья мыльной пены стали проявляться такие изумительные формы, что у Багдадского вора захватило дух.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |