- И до вас уже добрались? - поразилась Василиса. - Когда ж они успели?
- Откуда знай? Приплыл свой лодий! Весла махай так, что вся кита разбегайся! На ускоритэл плыл, говорит! Элисир называется, да? Гейша всех перетра... извини, Василис-джан, перелюбил, самурай морда набил. Марьюшка да элисир требует. Предлагал сакэ! Нэ хочэт! Обижаэт! Это пойла сапоги мыть, гаварыт! Слюшай! У нас глаза узкий, да? Нэ хатим круглый. Забэри Сахалин, забэри Курилы, забэри свой джигит! Вот такой малэнкий палитичэский дэл к тэбэ.
- Успокойте Его Императорское Величество, - мило улыбаясь, сказала Василиса послу, - мы с удовольствием удовлетворим его маленькую просьбу и с благодарностью примем его щедрые подарки. - Она повернулась к воеводе. - Готовьте «спутниковую», пусть сообщат спасителям отечества, чтоб двигались на освоение подаренных нам новых земель.
Посол просветлел лицом. Иван тоже. Как только Сухимото Квазимото удалился, глашатай громогласно объявил:
- Посол! Тайный!!! Козья мор... пардон... Коза с носом... нострой, в смысле... да он сам все объяснит! - Глашатай безнадежно махнул рукой, отчаявшись по-нормальному представить странного посла. Имя нескромное его он объявить даже не решился.
В залу стремительной походкой вошел человек в развевающемся черном плаще. На лице его сидела плотная черная маска с узкими прорезями для глаз, голову украшала черная треуголка.
- Я дон Карлеоне, - с легкой угрозой в голосе сообщил он, приблизившись к трону, - глава сицилийской и итальянской мафии. Ночной правитель и того и другого! - Он скинул треуголку и слегка тряхнул головой, изображая поклон.
- Царь, - лаконично ответил Иван, слегка приподнял корону и кинул ее обратно на свою пышную шевелюру. - Что-то он мне не нравится, - громогласно шепнул он Василисе. - Можно я сперва ему морду набью, а потом расспросим, чего хочет?
Даже черная маска не сумела скрыть бледности, наползшей на лицо дона Карлеоне.
- Нельзя. - Ладошка Василисы прикрыла могучую длань мужа. - Дипломатический этикет не позволяет...
Дон Карлсоне вздохнул с облегчением:
- У меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
- Послушаем, - кивнула головой Василиса, внимательно глядя на ночного правителя Италии.
- Предлагаю вам пол-Венеции. Половина ваша, половина моя.
- А че это половину? - Иван борзел на глазах. Посол ему явно не нравился.
- Хорошо, предлагаю вам пол-Италии.
- Это больше, чем пол-Венеции? - спросил Иван у Василисы.
- Больше, больше, - успокоила его царица, - соглашайся, кажется, наши спасители отечества уже там.
- Ладно, беру и то и другое, - милостиво согласился Иван. Он спешил в «Дремучий бор». Только это и спасло Италию и Сицилию от полной аннексии.
К приходу «папы» фрау Грета подготовилась основательно. Она здраво рассудила, что каким бы ни был богатырем этот неведомый «папа», но столько эликсиру ему не высосать. А потому старушка со спокойной совестью пустила половину в оборот и на вырученные деньги...
Илья вломился на поляну верхом на сером «коне». Вожжами были уши, шпорами каблуки его старых десантных ботинок, которыми он безжалостно колошматил скакуна под брюхо.
- Не могу больше! - взвыл изнемогший скакун и рухнул, недотянув до избушки. Илья кубарем покатился по траве. Спецназовская выучка не подвела. Сделав пару-тройку кульбитов, он сбил с ног спешившую навстречу старушку, вскочил, поймал ее на лету и заорал:
- Коня мне!
Стая, высыпавшая следом, повалилась на своего вожака. Они все уже побывали под «седлом» и были не в лучшей форме, чем их серый шеф. Илья зарычал.
- Какой мужчина! - Фрау Грета обхватила Илью за шею и запечатлела на его устах страстный поцелуй.
- А... э... - Капитан с трудом оторвал от себя разомлевшую старушку. - Здрасти, - ошарашенно произнес он. На большее у него фантазии не хватило.
- И тебе желаем здравствовать, добрый молодец, - жизнерадостно ответствовала фрау и взмахнула рукой.
Славься ты славься, златой наш телец!Славься ты славься, наш папа молодец! -грянул хор из кустов, окружавших поляну. Страшные лесные разбойники орали торжественную оду в честь прибытия легендарного «папы» в эти забытые богом леса Тюрингии. «Папа» затравленно оглянулся. Из пряничного домика к нему с охапками цветов неслась толпа киндеренков.
- Спасибо за наше счастливое детство! - проскандировали они и дружно швырнули букеты.
Цветочная пыльца проникла в ноздри капитана, он оглушительно чихнул. По мановению руки старушки киндерята понеслись обратно доедать пряничный домик. Фрау сегодня была добрая.
- А мы уже баньку натопили, стол накрыли...
В ситуацию Илья до конца не въехал, но понял, что его здесь ждали и, похоже, заготовили культурно-развлекательную программу, от которой будет не так-то легко отвертеться. Он кинул взгляд на длинный стол, установленный неподалеку от избушки и заваленный кулинарными изысками и стандартными бутылками эликсира, что наводило на мысль о деревенской свадьбе. Расторопные разбойнички подкатывали к столу бочонок пива, доставленной сюда по заказу ведьмы аж из самой Баварии. «Пожалуй, стоит здесь задержаться чуток, - мелькнуло в голове капитана, - а то и впрямь ноги протяну по дороге от недосыпу и недожору». Азарт сумасшедшей гонки схлынул, и сразу навалилась усталость.
- Спасибо, люди добрые, не откажусь.
- Что-то я не пойму. - Яга потрясла головой, наблюдая сцену, разворачивавшуюся в далекой Тюрингии. Синдикат теснился у нее за спиной, следя за действиями энергичной фрау.
- Тебе что-то не нравится? - удивился Иван. - Душевно встретили. Прониклась старушка. Глянь, какую баньку отгрохала. У нас на Руси до такого хрен бы кто додумался, - со смехом заметил он.
- Вот это-то и странно. Сплошной мрамор. На какие шиши, хотела бы я знать?
- А эликсирчику-то не хватает, - хмыкнул Паромщик, - ящика три как минимум.
- Ну, тогда ясно, - Никита Авдеевич пожал плечами, - в оборот пустила. Вот вам и банька.
Чебурашка схватился за свой «куркулятор».
- Вы на дорожку только посмотрите, - ахнула Ягуся, - ну-ка, серебряное наше, покажи, как далеко она бежит.
Зеркальце послушно выполнило приказ. На его поверхности появилось нечто напоминавшее карту местности, на которой ярко выделялась ниточка дороги. Она шла от полянки фрау Греты, миновала пару деревень и упиралась в небольшой провинциальный городок.
- Раньше она до деревеньки бежала. Ближайшей, - уверенно заявила Яга.
- Откуда знаешь? - полюбопытствовал Иван.
- До засылки наших бригад я там все тщательно обнюхала.
- А цифирки-то не сходются! - возмутился министр финансов, успевший закончить свои расчеты. - Разница... - глаза его округлились, - в полторы тысячи процентов..
- Я бы сказала в три тысячи, - криво усмехнулась Яга. - Ты дорожку не видел. И неизвестно еще, сколько у нашей фрау на черный день откинуто.
Наступившую в тайном зале заседаний тишину прорезал дикий вопль Кощея.
- Меня! Как последнего пацана, вокруг пальца! И кто? Какие-то бюргеры! Лук мне! Застрелюсь!
Лук ему не дали. Кощей потянулся было к своей голове - рвать волосы, но таковых не обнаружил и принялся выдирать их с головы царя-батюшки, безуспешно старавшегося его утешить. Пока остальные члены синдиката пытались спасти прическу державного, Яга скептически посматривала на бившегося в истерике Кощея, который отвечал за новые рынки сбыта, как правило, за рубежом. Его Бессмертие она знала уже не одну сотню лет.
Банька, несмотря на обилие мрамора, впечатления на «папу» не произвела.
- А веник где? - недоуменно спросил он.
Атаман повертел головой.
- Будет, - пообещал он, подмаргивая своему помощнику. Тот опрометью бросился обратно, натягивая на ходу кальсоны. Сам же атаман опустился на пол и пополз по мраморным плитам.
- Ты чего? - заинтересовался капитан.
- Чисто вроде, - удивился Ханц, - ни одной соринки.
- Такая пойдет? - спросил помощник, вламываясь с метлой фрау Греты.
- Тьфу, бестолочь! - возмутился Илья. - Веточек с березок наруби, да пивка сюда...
- Айн момент! - Разбойнички, галдя, бросились, кто в кальсонах, кто без, к выходу и через минуту вкатили бочку баварского и гроздь сосисок.
- Это еще зачем? - удивился Илья.
- Бир без сосиска найн, - пояснил атаман, раскладывая их на розовеющих камнях каменки. Они немедленно зашипели, источая такой аромат, что у изголодавшегося Ильи слюнки потекли. А потому, в нарушение сложившейся традиции, он пропустил с разбойничками по кружечке пива, закусил подрумянившимися сосисками и только после этого начал священнодействовать.
- Тащи еще ковшик.
Обливающийся потом атаман с готовностью выскочил в предбанник и вернулся обратно с полным ковшом пива и сосиской в руках.
- Дверь плотнее прикрой, - распорядился Илья, - холодно. А ну поддай жару, - он кивнул на каменку, - а вы наверх! - Капитан указал на полок.
- Вы есть маньяк! - ужаснулся атаман. Его команда тем не менее послушно полезла вверх.
- О майн гот! - взвыл кто-то, плюхнувшись навзничь.
- На мраморе было бы хуже, - усмехнулся Илья, - хорошо хоть здесь досочки догадались положить.
Ему было невдомек, что смекалка здесь ни при чем. Просто фрау решила слегка сэкономить, отделав мрамором только фасад.
- Что стоишь? Лей давай!
Атаман бестолково топтался внизу, не понимая, чего от него хотят.
- На каменку лей, бестолочь! - начал сердиться Илья.
- Наин! Бир каменка найн! Бир дринк-дринк надо, - атаман постучал себя по голому пузу, - гут!
- Лей, кому говорят!
Атаман с ужасом посмотрел на каменку, на пиво и с отчаянным мужеством смертника начал отползать к двери.
- Ты че, Ганс! Совсем опух? Отдай пиво! - возмутился Илья.
- Я не Ганс, я Ханц, - слабо вякнул атаман. - Ганс это гусь, а Ханц это я.
- Да мне до одного места, кто ты есть! Но баньку я себе изгадить не дам!
С этими словами капитан выдрал из рук атамана ковшик и плеснул его содержимое на слабо розовеющие камни. Шипение каменки, принявшей на себя приличную дозу баварского, сопровождалось глухим стуком снизу и дикими воплями сверху. Страшные лесные разбойники посыпались с полка как горох. Перепрыгивая на ходу через неподвижно лежащее тело, они пулей вылетали в предбанник. Атаман лежал на полу, закатив глаза. В руках его, сложенных на груди, как свечка, торчала сосиска. Душа истинного арийца не выдержала такого варварского отношения к благородному напитку.
Первый промышленный шпион на Руси был счастлив. Можно было бы даже сказать, что он на небесах, если бы не железный захват храпящей ему в ухо мадам Брошкиной, из которого он до сих пор не смог освободиться, не помогло и высочайшее искусство лучшего ниндзи Страны восходящего солнца. Даже во сне мадам Брошкина не хотела расставаться со столь экзотическим клиентом. Экзотическим во всех смыслах. А рассвет уже близко. Если он ничего не предпримет и на этот раз, операция опять будет провалена. Уж целую седмицу он не предпринимал никаких активных поисков формулы «папы» по вполне понятным причинам... и тут шпиона осенило.
- Мыса! - пискнул он в ухо Брошкиной и тут же об этом пожалел.
Оглушительно взвизгнув, мадам взметнулась вверх, откидывая от себя шпиона, - видно, спросонок приняла его за мышь.
«Операция откладывается», - сообразил, теряя сознание, Акира и плавно стек со стены.
Самым зверским посланником синдиката в горячую точку был Михайло Потапыч. У него было не просто задание, а спецзадание, в которое, по правде говоря, он так до конца и не въехал. Понял только одно: Ягусе срочно потребовался гребешок. И не какой-нибудь, а именно тот, что лежит в кармане у фрау Греты. Его надо срочно прихватизировать. И не когда-нибудь, а сразу, как только он перекочует в карман к «папе».
- Своих гребешков ей мало? - рычал Михайло Потапыч, развешивая оплеухи направо и налево. Местные авторитеты в лице, а точнее будет сказать в морде небольшой стаи волков и пары маленьких, но очень борзых мишек потерпели сокрушительное поражение. Если проще - были биты и обращены в позорное бегство с сильно подпорченной шкурой. Теперь Михайло наводил порядок среди своих новых подданных. В отличие от наших, российских, подданные попались довольно бестолковые. Или притворялись таковыми, дабы увильнуть от миссии, возлагаемой на них Михайло Потапычем. Они были жутко напуганы программной речью своего нового вождя. Смысла этой речи он и сам толком не понимал, но честно процитировал все, что долго учил под руководством опытного инструктора Гены.
- Главное, вдохновить массы на великие дела, - втолковывал тот косолапому ученику, - а потом... толкни камешек - лавина покатится. Из искры разгорится пламя, из пламени...
- Лесной пожар, - стуча от страха зубами, закончил мишка, с ужасом думая о предстоящей загранкомандировке.
Зелененький домовой еще долго инструктировал Михайло Потапыча, вдохновляя последнего на великие подвиги. И даже речь вступительную написал. Теперь Михаиле вдохновлял ею свою новую паству.
- Поздравляю вас, - ревел косолапый, - с вступлением в боевую дружину интернациональной антилютовской коалиции. Отныне вы бойцы невидимого фронта. И пусть трепещут наши враги! Их песенка спета! В бессильной злобе адские наймиты...
Интернациональная коалиция начала тихонько пятиться. Им почему-то не хотелось становиться бойцами этого самого невидимого фронта.
- Куда! - рявкнул Потапыч. - Я еще не кончил! - Все замерли. - Так... на чем я остановился? - Сбитый с толку Михайло Потапыч напряг извилины. - Короче! Нужен доброволец, чтобы стырить гребешок.
Лиса отреагировала мгновенно, наподдав ногой ежику, стоявшему по стойке «смирно» рядом с ней. Тот кубарем выкатился вперед, вскочил и яростно погрозил кулаком рыжей, которая тихонько тявкала от боли, прыгая на одной лапе.
- Молодец, - одобрил Михайло, - орел! И вид у тебя боевой. Драчун. Люблю таких. Берите пример, - рыкнул он на остальных. - Живой вернется, героем станет! - Ежик гордо задрал нос. - А коль вернуться не судьба будет - памятник поставим. Семье почет и уважение. До конца жизни провиантом снабдим. - Ежик бухнулся в обморок.
- Что это с ним? - заволновался Михайло.
- Это он от радости, - поспешила успокоить Потапыча лиса. - Ну, вы тут пока план операции обдумывайте, а мы вокруг побегаем, - предложила она, - бдить будем. Враг не дремлет. Мало ли что?
- Добро, - согласился Михайло Потапыч.
Антилютовскую коалицию как ветром сдуло. Михайло и не подозревал, что его пламенная речь, старательно заученная со слов Гены, сработает с точностью до наоборот. Вести по лесу разносились быстро. Леса Тюрингии опустели.
- Бабуль, пиво у вас, конечно, хорошее, - Илья пьяно качнулся, - но по сравнению с нашим эликсиром - дерьмо!
В тридевятом он был уже вторую седмицу, но к хмельному за все это время не приложился ни разу, чем несказанно удивил своих товарищей. Однако сегодня не выдержал.
- Эх! Как говаривал Суворов, после баньки портки продай, но чарку выпей!
Продавать «папе» ничего не пришлось. Всего было навалом. А покажись мало - скатерку Яги бы расстелил. Удобная вещичка. Он уже успел пару раз ее услугами воспользоваться. И пошла гулянка - пир горой. Страшные лесные разбойники, весьма охочие до халявной кормежки и выпивки, сломались первыми. Их неподвижные тела, разбросанные в хаотическом беспорядке по полянке, украшали ландшафт и создавали великолепные укрытия для «добровольца», подбиравшегося короткими перебежками поближе к «папе» и адскому наймиту, который в бессильной злобе уже подкладывал ему в карман проклятый гребешок.
- Ты уж извини, папа, иначе нельзя, - пыталась втолковать осоловевшему Илье фрау Грета, - заклятие на нем. Обязана я тебе его подсунуть, но ты не вздумай им воспользоваться. Куда? - Она повисла на руке «папы», который вознамерился было причесаться.
Илья махнул рукой и полез в избушку, пристраиваться на ночлег. Там его уже ждал «доброволец». Капитан с размаху плюхнулся на кровать. Ежик едва успел свернуться клубочком.
- У е-мое! - Капитана словно подбросило вверх, гребешок выскользнул из кармана, ежик подхватил его на лету и был таков.
Потапыч ждал «добровольца» у входа в заброшенную шахту. Когда-то здесь были медные рудники. Однако жила иссякла, и лабиринты полуразрушенных штолен стали пристанищем для летучих мышей, а теперь вот еще и резиденцией Михайло Потапыча. Рядом с мишкой переминалась с ноги на ногу ежиха с выводком колючих ежат.
- Живой, - облегченно вздохнула она и заплакала.
- Папа, - запрыгали вокруг детишки, - а какая тебе теперь награда будет?
- Ну... - Ежик растерянно посмотрел на Михайло Потапыча. Награда ему полагалась только в случае безвременной гибели при выполнении боевого задания.
- Проси. - Потапыч благодушно махнул лапой с зажатым в ней гребешком, гребешок выскользнул из неуклюжих лап посланника синдиката и вонзился в колючки бойца невидимого фронта. Ежик истошно заверещал. Колючки его позеленели и стремительно рванули вверх. Потапыч с ежихой испуганно отшатнулись, а из глубины штольни раздался грохот. Земля разверзлась.
- Свершилось! - донесся оттуда чей-то восторженный вопль, и «доброволец» покатился вниз, увлекая за собой небольшую дубовую рощу, пустившую корни на его спине.
- Карета подана!
- Какая еще карета? - недовольно буркнул Илья, с трудом разлепляя веки. Голова трещала. «Кажется, я вчера переборщил малость», - мелькнула тоскливая мысль.
- Ты что, и дальше собираешься на серых гарцевать? - удивилась фрау Грета. - Я для тебя из Берлина специальный экипаж заказала. У самого канцлера выкупила.
Илье стало любопытно. Он пересилил себя и выглянул в окошко. На дорожке била копытами четверка лошадей, запряженных цугом в золоченую карету. На козлах сидел кучер в зеленой ливрее. Заметив Илью, он снял шляпу и отвесил почтительный поклон.
- А серых твоих, ты уж не обессудь, я отпустила. Безобразничать начали. Все сосиски, что на завтрак тебе приготовила, сожрали и на баварское с эликсиром коситься начали...
- Ну, отпустила, и бог с ними. - Илья махнул рукой и начал торопливо одеваться. - И то сказать, задержался я здесь, а дело у меня спешное, отлагательства не терпит.
- Без завтрака не пущу! - решительно заявила фрау. - И этого... как его? А, вспомнила! Посошка на дорожку...
- Об этом забудь! - решительно отрубил Илья. - Расслабились чуток, и будет. Примета такая есть. Если похмелье с утра эликсиром лечить, то через неделю, может, и выздоровеешь, а ежели рассолом али квасом там, скажем, то к вечеру стопудово как огурчик будешь.
- В смысле, позеленевший? - не поняла фрау, однако капитан оставил ее вопрос без ответа.
На скорую руку перекусив, он душевно распрощался с разбойниками и старушкой, закинул свой рюкзак в карету и нырнул за ним следом.
- Гони за этим шариком! - скомандовал он кучеру, выдергивая из кармана подарок Яги. Клубочек шустро покатился по булыжной мостовой. Кучер чмокнул губами, тронул вожжи, и лошадки не спеша затрусили по дорожке.
- Живее! Что как черепахи плетемся? - недовольно проговорил капитан, высовывая голову из окна кареты. Кучер нехотя хлестнул лошадей, карета заскакала по булыжникам молоденьким козликом. - Ни хрена себе вибростендик, - охнул Илья, - на серых, однако, ловчее было.
Кучер был в курсе, что клиент спешит, но понимал также, что если он будет гнать как на пожар, далеко они не уедут, карета просто развалится на ходу, а потому начал незаметно притормаживать и делал это старательно до тех пор, пока она не поплелась с прежней скоростью. Илья, однако, это тоже понял и сделал вид, что ничего не заметил, хотя и был очень и очень недоволен. Тем не менее через полчаса они достигли небольшого городка под названием Зюль, расположенного на живописном горном склоне.
- Тормози, - сердито буркнул капитан и свистнул клубочку, как собачке. Тот послушно нырнул в карман камуфляжки.
- Чего изволите, Ваша Милость? - почтительно склонился перед ним кучер.
- Распрягай! Верхом поеду.
- Как ехать-то? - удивился кучер. - Ни седла, ни подпруг нету.
- Так достань!
- А-а-а... - Кучер выразительно потер пальцами, намекая на презренный металл.
- Это все мое? - Капитан ткнул пальцем в карету с лошадьми.
- Так точно, Ваше Сиятельство.
- Загоняй. Но чтоб пара заводных лошадей при сбруе у меня была! Сдачи не надо.
- Так это я вмиг! - обрадовался кучер. - И часа не пройдет! Обождите здесь. Все будет. - Он хлестнул лошадей и с грохотом исчез за поворотом.
- Ничего себе вмиг, - хмыкнул Илья, оглядываясь по сторонам.
Невысокие двухэтажные домишки с резными ставнями, чистенькая мостовая, аккуратно подстриженные кустики. Между деревьев виднелись остроконечные шпили костела. Илья невольно почесал шею, на которой недавно висел его крест. Где-то он теперь, его оберег? «Может, попросить пастора или как его там? Что с того, что я православный? Католики, чай, тоже Иисусу поклоняются». Отличительной особенностью капитана было то, что решения он принимал быстро. Тянуть резину не любил. Закинув рюкзак за плечо, Илья еще раз взглянул вслед умчавшейся карете и двинулся в сторону костела. Однако не успел он сделать и десяти шагов, как чуть не оказался на земле. Из-за поворота вылетел возмущенный бюргер. Капитан едва успел увернуться.
- Это есть безобразий! - выпучив глаза, пыхтел немец. - Я буду жаловаться бургомистр! Куда смотрит полицай! Снять крест с почтенный католик!
Толстячок сердито распахнул дверь своего дома, расположенного невдалеке от костела, влетел внутрь, послышался скрежет задвигаемого засова.
- Похоже, здесь кресты не выдают, а отбирают, - присвистнул Илья. Сообразив, что дело здесь нечисто, он скинул рюкзак, тщательно замаскировал его в кустах, дабы не мешал в случае чего, и двинулся дальше. На первый взгляд у костела все было спокойно. Разве что в дверях мелькнула чья-то испуганная физиономия.
- Поможите, кто чем может... - Илья не сразу разглядел жалкую, закутанную в драное тряпье фигурку, притулившуюся в тени парапета почти у самых стен костела. - Сами мы не местные, от каравана отставшие. - Капитан остановился. Из-под лохмотьев вынырнула мохнатая лапа, сложенная ковшиком. - Эликсир кончился, - продолжала канючить фигурка, сердито сверкая из-под лохмотьев глазками, - а жрать так хочется, что переночевать негде.
- Душевно просишь, - засмеялся Илья, - грех не помочь.
Он пошарил по карманам и только тут сообразил, что местной валютой обзавестись не удосужился, а жалкий пятак с постперестроечным двуглавым орлом вряд ли накормит бедолагу. Тем не менее монетку достал и кинул ее нищему.
- Вещичка для этих мест уникальная. Сумеешь нумизмату толкнуть - неделю пить будешь.
- Шеф, ты смотри, - раздался сзади чей-то хриплый голос, - и этот над нами издевается. Железку вместо еды сует.
- Да не оскудеет рука дающего, - вздохнул вожак летучих обезьян, выползая из-за парапета, где он сидел в засаде вместе со своей стаей.
- Да не отсохнет рука просящего, - добавил нищий, выползая из-под тряпья. В руке его был мешочек, чуть не до верху наполненный медными пфеннигами, серебряными марками и цепочками с крестиками.
Стая дружно выдернула из-за спин дубинки. Капитан сразу понял, что личности перед ним темные, малограмотные, с товарно-денежными отношениями не знакомые, однако разъяснительную беседу отложил на потом, так как по опыту знал: пока в рыло не получат - не поймут. Это была его первая душевная разборка с тех пор, как он попал в тридевятое. Сломанная оглобля у трактира не в счет. Тогда ему разгуляться не дали. Летучие обезьяны молниеносно лишились своего оружия и под разудалые «Ийя!» полетели в разные стороны без помощи крыльев.
- Так их, сын мой! - высунулась из ворот храма божьего грузная фигура в сутане. - Благословляю! Господь с тобой!
- Помогли бы, святой отец! - деликатно намекнул Илья. На него насели сразу пятеро, и ему приходилось в данный момент несладко.
- Духовный сан не позволяет в непотребстве сем соучаствовать. Я помолюсь за вас, сын мой, - успокоил капитана святой отец и скрылся за дверью.
Тут Илье удалось поймать вожака на болевой захват, и тот взвыл так, что его подданные в испуге отшатнулись, причем одна из обезьян, самая маленькая, успела схлопотать по носу ребристым каблуком десантных ботинок Ильи, откатилась в сторону, села и захныкала.
- Ну вот... поесть не дали, попить не дали, морду набили... хочу домой... в Страну Оз хочу... - Обезьянка плакала так жалобно, что у Ильи защемило сердце.
- Ну вот что! - перекрывая вой вожака, рявкнул он, одновременно ослабляя захват. - Есть хотите?
- Хотим, - угрюмо буркнула стая.
- Вали за мной! Всех накормлю, не будь я папой, - пообещал он, отпуская вожака. - Но если хоть кто из вас... - Капитан потряс кулаком перед носом вожака. Тот согласно потряс головой.
Илья извлек рюкзак из кустов, выдернул из него Ягусину скатерку, посмотрел вокруг и решительно двинулся в сторону ельника на окраине города. Летучие обезьяны гурьбой повалили следом.
- Ща у вас будет все, что душа пожелает, - посулил Илья, расстилая скатерку на мягком мху, покрытом толстым слоем пожелтевших иголок. - Ох и ни фига себе...
- Ура!!! - дружно грянули восхищенные обезьяны.
Челюсти их заработали с бешеной скоростью, в горлах забулькало.
Скатерка честно удовлетворила плотские желания оголодавших обезьян. Тут были и бананы, и апельсины, и жареные индейки, и эликсир... да в таких количествах...
- Это убрать! - решительно приказал скатерке Илья.
Прежде чем подарок Яги удовлетворил его требование, волосатые лапы успели сдернуть со «стола» как минимум с десяток бутылок.
- Черт с вами, - добродушно хмыкнул капитан, - а теперь рассказывайте. Кто такие, откуда взялись, что это за караван, от которого отбиться умудрились?
Обезьяны, перебивая друг друга, поведали ему свою грустную историю.
- Да. - Илья почесал затылок. - Угораздило же вас вляпаться... что ж с вами делать-то?
- Помоги до Страны Оз добраться, - взмолился вожак.
- Знать бы как, без проблем помог бы...
- Тогда возьми нас с собой, - загомонила стая, умильно косясь на скатерку, - пригодимся.
Илья отрицательно мотнул головой.
- Я на дело опасное иду. Принцессу из неволи выручать, из лап самого Люцифера вырывать буду.
- Это кто такой? - поинтересовался вожак.
- Крутая личность. Не боишься?
- Не-а, - в свою очередь мотнул головой вожак, откидывая в сторону пустую бутылку. - А где твоя принцесса схоронена?
- Далече. Среди моря-океана. На острове Буяне.
- Вмиг доставим, коль дорожку укажешь! - загомонила стая. - У нас и коверчик для этой цели есть. Во! Сам летает.
Обезьяны тряхнули мешком с пфеннигами, который, как оказалось, и не мешок был вовсе, а оригинально свернутый кулем ковер-самолет.
- Ладно, возьму! - решился Илья. - Только одно условие. - Он покосился на серебряный крестик, сиротливо лежащий в груде монет. - Вон в том доме, - Илья ткнул он пальцем в просвет между деревьями, - человек живет, которого вы обидели. Не просто обидели - вы с него крестик сняли! А это уже непотребство. Хотите быть со мной - слушаться во всем! Все, что награбили подаянием, доставьте тому толстяку, отдайте и извинитесь. Эликсиром поделитесь, чтоб обиды не держал. Короче, простит вас - приму в свою команду. Все поняли?
- Все! - радостно гаркнули обезьяны и, подхватив «мешок» и оставшиеся бутылки, с гомоном, шумом и визгом понеслись извиняться к почтенному бюргеру.
До капитана донесся звон бьющегося стекла. Похоже, бюргер не желал впускать обидчиков с повинной и они проникли через окошки, не открывая их. Илья задумчиво потер подбородок. Шума драки слышно вроде не было, можно пока не вмешиваться, и он принялся ждать. Однако ожидание затягивалось. Пять, десять, двадцать минут, полчаса...
Илья встрепенулся. Затрещали кусты. В стельку пьяный бюргер, шатаясь, ввалился в ельник, волоча за собой копченый свиной окорок. На волосатой груди его весело поблескивал в разрезе рубахи крестик. Следом валила толпа летучих обезьян, катя перед собой бочку с пивом.
- Ай да папа! - Яга радостно потерла руки, не отрывая глаз от зеркальца. - Надо же, какой транспорт себе раздобыл. Гена! Срочно налаживай спутниковую связь. Нужно наших эмиссаров с суверенного предупредить, что папа не с моря, а с воздуха прибудет.
- Где он? - дрожащий от нетерпения Люцифер ворвался в заготовительный цех. - Где мой драгоценный папа? Почему сюда доставили? Почему не в кабинет?
- Вон он. - Черт в защитной каске, из которой торчали рога, невозмутимо ткнул бензопилой в огромный дуб, лежащий перед ним.
Люцифер стремительно обежал дерево и уставился на ежика, прилепившегося к его основанию.
- Папа? - неуверенно спросил он.
- Ну не мама же, - сердито буркнул ежик. - Сам, что ли, не видишь?
- Тьфу! Гоните его в шею! - Люцифер понял, что ловушка не сработала. С досады он так пнул бревно, что взвыл и запрыгал на одном копыте. - Лезут в преисподнюю кому не лень!
- Шеф, а может, оставим? - К дьяволу подбежал начальник заготовительного цеха. - Уникальный экземпляр. Продемонстрируй. - Он кивнул рогами черту с пилой.
- Дз-и-инь, - пропела пила. Расторопная бригада оттащила дуб в сторону, а из колючек ежика молниеносно выросла прямая корабельная сосна.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |