|
— Да, я хочу здесь учиться! Я читала все-все книжки про юного волшебника Гарри и его друзей. Я думала, вы хорошие и добрые! Я думала, вы будете рады меня встретить, а вы… Что я вам сделала?!
— Неплохо для начинающей актрисы, — пробормотал Феофрасто Феофраст, чувствуя, что проигрывает пари. — Проклятье… неужели она говорит правду?
— Она не лжёт, — прошептала Мак-Нагайна. — Иначе Детектор давно бы с жадностью вцепился в неё…
— Девочка, девочка! Вот слушай, ещё скажи, — не унималась Сарра, увиваясь вокруг на цокающих копытцах, — кто тебе рассказал про наш замок? Кто сказал тебе, что ты должна сюда ехать?
Надинька на секунду замялась… Сарра вскинула торжествующий взгляд и быстро обвела им коллег. «Внимание, — читалось в этом блистающем взгляде. — Я вам говорила… вот теперь наблюдайте!»
— Мне сказали, что надо ехать, — пролептала Надинька.
— Кто, кто сказал?! — ведьма Мак-Нагайна всем гадючьим корпусом подалась вперёд. — Генерал Савенкофф, не так ли?
— Нет, что Вы! Мне посоветовал… один мальчик, юный волшебник, — выдохнула Надинька. — Он сказал, что мне суждено учиться в вашей школе… И ещё Лео сказал…
— Лео? — Мак-Нагайна подалась вперёд. — Ты видела Лео?
— Он приезжал к нам в школу. Он рассказывал про академию магии. И я сразу захотела учиться на волшебницу!
— Кажется, всё в порядке, — сказала Мак-Нагайна с особым чувством, откидываясь на спинку стула. — Это Лео. Лео начал действовать. К нам потянулись очарованные русские девочки…
Все заговорили разом, возбуждённо жестикулируя. Кто бы мог подумать! Не прошло и недели, а первые жертвы милого Лео уже хлынули в Мерлин. Итак, девчонка влюблена в магию. Заметьте, это не простая девочка, это — русская девочка! Какой успех…
Но Сарра не сдавалась. Она подскочила и крикнула, тыча пальцем в сторону Вани.
— А это кто? Отвечай, девочка! Как его настоящее имя?!
— Кого? — несколько дрогнувшим голосом переспросила Морковка.
— Вот этого, — сладко улыбнулась Сарра. — Как настоящее имя мальчика, с которым вы прибыли?
Надинька обернулась и широко раскрытыми глазами посмотрела на Ваню.
— Это… мой друг… — негромко сказала она.
— Имя! — взвизгнула Сарра. — Называй имя.
— Я же сказал: меня зовут Шушурун, — простонал Ваня.
— Да-да, он же сказал, что его зовут Шушурун! — тут же подтвердила Надинька. — Это чистая правда!
И она не лгала. Ваня действительно сказал, что его зовут Шушурун.
Глава 8.
Воля госпожи Колпак
Старуха подошла к нему, сложила ему руки, нагнула ему голову, вско чила с быстротою кошки к нему на спину, ударила его метлой по боку, и он, подпрыгивая, как верховой конь, понёс её на плечах своих… Тог да только сказал он сам в себе: «Эге, да это ведьма».
Вместе с толпой новичков-первокурсников русских детей вели по длинному коридору — на сортировку. «Вот он, долгожданный момент!» — со слезами радости думала Еропкина. Коптящие факелы, тёмные витражи — дети спешат по гулкому лабиринту этажей, и толстые ковры скрадывают весёлый топот детских ног. Как здесь прелестно! Уже кажутся милыми бронзовые рожи под потолком, и даже статуя голой вампирши, держащей в зубах чью-то оторванную руку, представляется чем-то домашним, почти родным…
Троих опоздавших всё-таки допустили к урокам. «Видимо, будут скрытно приглядывать за нами», — усмехался Ваня, двигаясь в толпе по бесконечной анфиладе полутёмных залов, наполненных вежливо кланяющимися статуями. Немного ненормальный Петруша спешил следом, по привычке сжимая кулаки и пугливо примечая, не пора ли кого ремнями вязать. Ваня то и дело подмигивал другу: расслабься, улыбнись, никого крушить не надо, пока работаем под надзором…
Надинька была счастлива. Белобрысый хвостик воспрял, щёчки впервые за несколько дней порозовели. С восторгом она глазела на огромных железных рыцарей, которые с грохотом салютовали детям, на старинные картины с подвижными, немного лукавыми портретами древних ведьмаков и чародеек. «Смотрите, ах, смотрите! Это ползучая лестница старого Хью! А это… надо же, какая прелесть!., статуя самого Гарри! — счастливо пищала она, дёргая Ваню за рукав и указывая на мраморную фигуру стройного и серьёзного юноши в круглых очках с узким волнистым клинком в руке.
— Да ладно, — усмехнулся Царицын. — Это Джон Леннон в юности!
Наденька фыркнула. Впрочем, она уже не способна была обижаться. Пёстрая толпа детишек, галдя и восторгаясь на разных языках, бурливым потоком взмыла по ступенькам Главной лестницы — и выплеснулась в огромный, залитый светом зал. В центре блистало золотое изваяние горбатой смеющейся старухи с весами в руке.
— Тхе халль оф Дестину, — попытался прочитать Петруша, тыкая пальцем в паукообразные буквы на потолке.
Глухо, точно из-под земли рокотнули невидимые барабаны, и два здоровенных охранника в чёрных котелках и крылатых плащах вынесли на середину зала нечто похожее на восковую фигуру. Это была кукла старой горбуньи в огромной чёрной шляпе с тусклыми блёстками. Жёсткие, гнутые поля шляпы закрывали старушке горбатую спинку. Ване показалось, что у куклы отсутствуют ноги. Впрочем, нижнюю часть маленького тельца скрывал чёрно-серый подол такого же цвета, что и гигантская шляпа, нахлобученная сверху.
Помимо прочего, горбатая карлица была слепа: в её удивлённо выпученных глазах мутнели белёсые бельма.
Вперёд вышла профессор Мак-Нагайна, уже переодетая в строгое чёрное платье с высоченным бледным воротником, поддерживавшим её сплюснутую голову так, что казалось, будто кобра выглядывает из фарфоровой вазы.
— Итак, торжественная сортировка начинается, — возгласила профессор. — Сейчас вы, дети, узнаете свою судьбу. Госпожа Колпак почувствует ваш характер, ваши способности — и определит, на каком факультете вам суждено учиться.
Она взмахнула палочкой — и снова глухо заурчали невидимые барабаны.
— Итак, начинаем. Первый по списку… — она поднесла к глазам чёрную книжечку и торжественно огласила:
— Ариэль Ришбержье из Лиона!
Кучерявенький смуглый мальчик с бегающими глазками преспокойно вышагнул вперёд.
— Это я, мадам! — сказал он с нагловатой улыбочкой.
— Иди, мальчик, не бойся, это добрая старушка, — профессор Мак-Нагайна подтолкнула его к бородатым охранникам, державшим уродливую куклу. Ваня заметил, что курчавый ничуть не боится госпожи Колпак. Охранники осторожно приподняли восковую уродину и бережно посадили её мальчику на плечи.
И вдруг — дети ахнули в голос: кукла ожила! Горбунья цепко охватила кучерявую голову ручками, и все услышали скрипучий голос, как у пьяного мужика:
— Ох-хо-хо, сколько здесь горячей ртути, магния и тёмного воска! Очень, очень хорошая головёнка. И даже думать нечего: торговать, накапливать, наращивать и немножко обманывать, как же без этого, хо-хо-хо!
— Итак, каков же Ваш приговор, госпожа Колпак? — улыбнулась профессор Мак-Нагайна.
— Факультет Агациферус, и это абсолютно определённо, — снова закашляла мадам Колпак. — Рекомендую кафедру профессора Коша. Мальчик без труда преуспеет в алхимии, кабалистике и оккультной адвокатуре. Следующий! — она расцепила тёмные жилистые ручки, похожие на лапки старой обезьяны.
— Я к ней не пойду, — шепнул Тихогромыч Царицыну на ухо. — Меня стошнит, точно говорю.
— Придётся потерпеть, — строго сказал Ваня. — Пусть гражданка обнимет за череп, тебе жалко что ли?
— Алулухала Мауналоа из Гонолулу! — с трудом прочитала профессор Мак-Нагайна. Вперёд вывалилась, расталкивая окружающих, толстая девочка с плоским лицом, приплюснутым носом и маленькими глазами, похожими на плотоядных жучков.
Горбунья быстро схватила руками черноволосую голову девочки — и тут же отпихнула с кривой улыбкой:
— Потомственный дар сведения посевов и порчи домашней птицы. Факультет Пангея Розенблатт! Следующий!
— Ашур-Теп Тихий Гром из Сибири!
Петруша беспомощно глянул на Царицына — и обречённо полез на середину зала, как медведь на заклание. Старушка протянула было руки — но внезапно растопырила пальцы:
— Шо такое? Шо Вы мне предлагаете?! — возмущённо взвизгнула она. — Русский дух! Да от него за версту воняет акафистами!
— Успокойтесь, госпожа Колпак. Он русский только по крови. Это ученик шамана Шушуруна, — произнесла Мак-Нагайна.
— Да ну? Самого?! — поразилась мадам Колпак. — Ну, таки ладно, давайте его сюда.
Петрушу подтолкнули к горбунье. Многослойно морщась и отворачивая крючковатый нос, старуха едва коснулась коготками бритого кадетского затылка:
— Не, не могу! — отдёрнула лапку. — Сами его сортируйте, по тестам.
Петруша, плохо скрывая радость в голубых глазках, вернулся обратно в толпу школьников. Ваня заволновался, ожидая своей очереди. Кто-то коснулся его плеча. Царицын обернулся — и увидел бледное лицо молодого преподавателя с дёргающейся бровью.
— Вы от Шушуруна? Где остальные русские? — шёпотом спросил он. — Берите их и следуйте за мной.
Ваня, Петруша и Надинька выбрались из толпы — и вслед за нервным брюнетом нырнули под низкую притолоку в темноватую комнатку, заставленную несгораемыми шкафами. Навстречу поднялась измождённая маленькая женщина, бритая наголо, да ещё с красным пятнышком над переносицей.
— Здравствуйте, Лала! — небрежно бросил брюнет. Стуча каблуками, прошёлся вдоль шкафов, погляделся в зеркало, поправил узел чёрного галстука на чёрной рубашке.
— Вот, трое. Колпачиха отказывается их сортировать. Они закрыты русской защитой, пся крев[24].
— Ах, что Вы говорите, Войцех? Шутите? — поразилась бритая Лала. — Неужели церковные дети?
Войцех тряхнул чёрной прядью:
— Это ученики великого Шушуруна. Однако, даже несмотря на это, протестировать их невозможно. Сильно повреждены русским духом. Так что доставайте Ваши тесты, Лала. Другого пути не вижу.
Бритая Лала, путаясь в лимонном сари, полезла в несгораемый шкаф — и достала цветные картонные бланки.
— Дети, садитесь за стол, берите карандашики и заполняйте анкету, — улыбнулась губами, окрашенными желтоватой помадой. — Пишите правду и только правду, тогда сможете попасть в лучшие факультеты. Может быть, даже в Моргнетиль!
Ваня склонился над бланками. Вопросы были, мягко говоря, необычные. Уже первый пункт поставил Царицына в тупик:
.1 Какова цель жизни?
— стать богатым;
— стать прославленным;
— стать тем, кого боятся;
— стать тем, кого боготворят;
— быть лучше других;
— иметь всё, что хочется.
Ваня пожал плечами и решил начать с конца анкеты:
.3. Если два школьника дерутся, это…
— прекрасно: пусть отделают друг друга, ведь это такое шоу;
— слишком много шума, они мешают мне сосредоточится;
— очень хорошо, надо пойти пожаловаться директору и заработать очки своему факультету;
— отлично! Надо немедленно стать третьим и навалять по шее обоим дурачкам;
— непорядок. Следует разлить их холодной водой, как поганых собак.
Ваня представил себе, как Ариэль Ришбержье дерётся с Алулухалоу Мауналоа и, хмыкнув, выбрал предпоследний вариант. Петруша, заметив, что Царицын умудрился хоть что-то написать в своём листке, немедленно толкнул друга локтем в рёбра и поглядел выразительно. Во взгляде читалось: «Дай списать, а?» Царицын, тоже глазами, ответил: «Погоди мальца, всё будет» — и снова окунулся в анкету:
.2. Школьники.не должны поднимать руку на учителей, потому что:
— учитель может превратить тебя в жабу;
— учителя такие грязные, неохота пачкаться;
— если бить, так не рукой, а сразу топором;
— можно отбить руку о челюсть учителя;
— сначала надо вырасти большим и сильным, чтобы отомстить учителю, когда он станет старым и беспомощным.
.1. Нужно иметь друга, чтобы:
— он защищал тебя от врагов;
— он платил за тебя в столовой;
— он давал тебе списывать и подсказывал;
— чтобы чувствовать себя главным;
— потому что у каждого уважающего себя человека должны быть друзья.
Дурацкая анкета, подумал Ваня и быстренько заполнил её наугад — куда рука попала, там и посадил свои галочки. Петруша, мигом смекнув технологию, последовал его примеру. А Надинька, высунув кончик языка от усердия, закончила свой тест только минут через десять — бедная маленькая отличница пыталась всерьёз отвечать на эти вопросы!
Потом была краткая экскурсия по замку. Первокурсникам выдали мягкие тапочки — и повели по бесконечным залам из корпуса в корпус. Да, здесь было чему подивиться. За стеклянными стенами библиотек стыли, точно мухи в янтаре, старшеклассники над раскрытыми червивыми фолиантами, в полутёмных лабораториях изредка что-то взрывалось и грохало, озаряя сводчатые потолки зелёными или багровыми отсветами. Особенно дико смотрелись, по мнению кадета Царицына, компьютерные классы в готических залах со стрельчатыми окнами — мигающие экраны на чернокаменной резьбе, склонённые в наушниках головы под факелами.
Ваня заметил, что студентов легко разделить на две огромные группы: горделивые интеллектуалы, каждый из которых держится особняком и полностью сосредоточен на магической карьере, — и развесёлые участники шумных компаний, в которых, кажется, никто даже не вспоминает об учебниках.
И те, и другие чувствовали себя в лабиринтах Мерлина весьма уверенно. Интеллектуалы с бледными лицами проплывали по коридорам с ноутбуками под мышкой или же, скрестив на груди руки, расхаживали в задумчивости по галереям. Интеллектуалы в юбках чаще обитали в висячем саду, где медленно раскачивались в гамаках либо прохаживались среди растений в поисках благодарного слушателя.
Весёлые компании владычествовали в буфетах и на лестницах, а также под лестницами, на верандах и крышах зданий, на балконах и под балконами. Они бренчали на мандолинах и лютнях, метали зернь на деньги, пожирали разнообразные бутерброды, тайком торопливо развратничали, прятали от профессоров пустые бутылки и недокуренные самокрутки с анашой — словом, получали удовольствие от того, что многие нынче считают смыслом студенческой жизни.
Юных разведчиков поразило и то, что в каждом зале, над каждой лестницей висели чёрные панно с зеленовато-золотыми электронными буквами и цифрами, отображавшими текущий этап в затяжном соревновании тринадцати факультетов за титул Чемпиона года. Цифры, указывавшие количество очков, набранных студентами каждого факультета, непрерывно вертелись, мелькая точно знаки в окошке игрального автомата или на вокзальном табло.
Как ни прислушивался Царицын, русская речь не звучала. В пёстрой массе подростковых физиономий — бледных и смуглых, чернокожих и жёлтых — не встречалось даже намека на нормальное русское лицо с носиком-курносиком, круглыми глазами и каким-нибудь забавным хохолком на макушке. Все макушки были прилизаны, глаза подкрашены либо закрыты очковыми стёклами, а курносиков будто и вовсе не существовало в мире магов и ведьм.
А Надинька смеялась и чирикала, как радостная птичка. Ей всё было чудесно: лестницы под ногами двигались, портреты подмигивали, стены исчезали и возникали сами собой, так что облик одного и того же этажа постоянно менялся. Изредка из распахнутой двери высовывалось и глазело на проходящих детей что-нибудь удивительное -'Трёхголовая кошка или, к примеру, говорящий фикус.
— Ну что, теперь Вы верите в волшебство?! — торжествовала Надинька.
— Угу, — иронически кивал Царицын. От зоркого кадетского глаза не ускользнули некоторые технические хитрости. Лестничные пролёты двигались, как заметил Ваня, далеко не по мановению волшебной палочки, а благодаря мощной — и, кстати говоря, вовсе не бесшумной — гидравлике. Стены катались взад-вперёд тоже не по щучьему велению, а по скрытым рельсам в полу. Железные рыцари прекращали салютовать, если выдернуть вилку из неприметной розетки позади постамента. Даже волшебные картины на стенах были всего лишь тонкими жидкокристаллическими телеэкранами, вставленными в старинные рамы.
— Это что за монумент юным пионерам? — Царицын уставился на странный памятник посреди газона. В центре возвышалась статуя уже знакомого Ване очкарика с холодным лицом, только на этот раз очкарик стоял будто пригорюнившись. А перед ним замерла на коленях бронзовая девушка с распущенными волосами. Вся её фигура изображала почтительное преклонение, словно очкарик был вечным огнём или каким-нибудь языческим идолом. Вокруг двух статуй громоздились крупные, в рост человека, валуны.
— Скульптурная группа под названием «Дай списать, ботаник!» — прокомментировал ироничный Царицын.
— Ты что такое говоришь, Ваня? — поразилась Еропкина. — Это же знаменитая сцена из книги «Юный волшебник Гарри и Надсмотрщики Мрака»! Видишь, Гарри грустит по погибшим родителям, а Гермиома Грейнджер преклоняется перед его чувствами.
— А кто родителей-то прикончил? — сощурился Ваня, глядя на каменное очкастое лицо. Глядя на скульптуру, он честно постарался проникнуться жалостью к ушастому батану, потерявшему предков. Но почему-то не удавалось. Слишком взгляд у батана был самодовольный и… немного плотоядный.
— Нельзя быть таким безграмотным, — улыбнулась Надинька. — Родителей Гарри убил самый страшный демон на Земле, которого зовут герцог Моргиавола. Но Гарри выжил, ибо папа и мама наложили на своего сына Гарри заклятие мстителя. Это значит, что мальчик не умрёт, пока не отомстит за родителей. И теперь каждый год тёмный дюк Моргиавола в разных обличьях приходит в замок Мерлина, чтобы уничтожить Гарри.
— Ну, и как успехи? — Иванушке стало даже интересно.
— Великий Гарри каждый год даёт отпор страшному демону, — гордо сказала Надинька. — Поэтому Гарри все любят. Он — великий мститель. Он — идеал.
— Погодите, — Царицын немного удивился. — Этот Гарри, наверное, помогает беззащитным? Великодушно прощает своих обидчиков? Утешает несправедливо обиженных? Почему его считают идеалом?
— Как почему? — изумилась девочка. — Потому что только Гарри может защитить всех остальных от герцога Моргиаволы! Поэтому он идеал. А Вы, Иванушка, — темнота сибирская!
И она расхохоталась, точно колокольчики рассыпались.
Наконец подуставших от беготни по корпусам и вконец обалдевших первокурсников привели обратно в «Тхе Халль оф Дестину», как прозвал его Петруша Тихогромов.
На этот раз детей встречало целое созвездие профессоров. На высоком подиуме в широких креслах из слоновой кости сидели те, о ком юные читатели книжек про волшебников привыкли говорить восторженным шёпотом: профессор Колфер Фост, доктор Артемиус Кальяни, тучный Феофрасто Феофраст в костюме гранда. Рядом — бледный и чуткий, точно обнажённый нерв Войцех Шпека, безудержная Карлотта фон Холь и другие.
На трибуну поднялась торжественная профессор Мак-Нагайна, бессменный декан факультета Моргнетиль.
— Дети!..
Шёпот в толпе первокурсников умер, и стало слышно, как падают золотые песчинки в огромных часах на стене.
— Настало время разделить вашу толпу по факультетам. Сейчас мы огласим результаты сортировки. Но сначала я представлю тех, кто примет вас под своё крыло.
Она обернулась к подиуму, чтобы представить детям тех великих волшебников, о которых дети и так уже предостаточно знали из книг.
— Профессор наступательной магии Колфер Фост, декан факультета Гриммельсгаузен! — пролаяла профессор Мак-Нагайна, и под гром факультетского гимна с потолка спустился на чёрно-зелёной ленте огромный герб с ночным крылатым ящером на зелёном фоне, напоминавшем цвет радарного монитора.
— Профессор комплексного очарования Района аль-Рахамма, декан факультета Венусиомнис! — провозгласила Мак-Нагайна, и сверху медленно поплыл оранжево-розовый герб с алыми львицами и трёхконечными звёздами, до смешного похожими на значки радиации.
— Профессор прикладной магии Кохан Кош, декан факультета Агациферус, — объявила Мак-Нагайна под рёв оркестра, и все увидели, как спустился, подрагивая, оловянный гербовый червь на серебристых с просинью полотнищах.
Так, один за другим поднимались с места именитые маги и волшебницы во фраках и вечерних платьях, и вот уже двенадцать гербов опущены на цветных лентах, остаётся спустить последний, тринадцатый.
— И наконец, меня вы знаете. Для тех, кто прибыл к нам позже, повторяю, — меня зовут Йенна Мак-Нагайна, я профессор фундаментального ведовства и занимаю должность декана факультета…
Последние слова потонули в восторженном гуле. Крылатый сфинкс Моргнетиля, горделивый и яростный, спустился из-под купола на чёрно-жёлто-вишнёвых лентах.
— Ну а теперь вы узнаете, с каким из факультетов будет отныне навеки связана судьба каждого из вас, — ощерилась Мак-Нагайна и распахнула свой белый журнал.
… Через полчаса всё было кончено. Утихли восторженные вопли счастливчиков и всхлипы разочарованных — вместо пёстрой толпы мальчиков и девочек в Зале судьбы выстроились тринадцать плотных манипул, каждая под своим флагом. Студентам сразу выдали новую форму — теперь, переодевшись в чёрные мантии с шарфиками и лентами гербовых цветов, первокурсники с восторгом оглядывали себя, а также — с ревностью — других, которые мгновенно сделались конкурентами.
Только три человечка остались стоять посреди зала. Два серьёзных мальчика и крошечная девочка с торчащим светлым хвостиком на макушке.
— Что такое? — испуганно вздыбила брови профессор Мак-Нагайна. — Вы кто такие? Почему вас нет в списке?!
Подскочил немного запыхавшийся Войцех Шпека — с поклоном протянул небольшую бумажку:
— Это русские, госпожа декан. Их тестировали отдельно, и вот результаты.
— Отлично, — Мак-Нагайна сплюснутой желтоглазой головой кивнула, точно очковая змея.
— Наши друзья из России тоже обретают своё место в стенах академии Мерлина. Итак, внимание. Ашур-Теп по прозвищу Тихий Гром!
Петруша качнулся вперёд и вытаращился на страшную тётеньку.
— Факультет… Гриммельсгаузен!!!
Скрипки визгнули первые такты факультетского гимна, и Петруше сунули в руки сверток с чёрно-зелёной униформой.
Глядя, как Тихогромыча под руки оттаскивают в толпу новоиспечённых гриммельсгаузенцев, Ваня сглотнул, пытаясь подавить небольшой комок, почему-то образовавшийся в горле.
— Шушурун, ученик Шушуруна! — провозгласила Мак-Нагайна, выдержала паузу и пафосно озвучила:
— Факультет Гриммельсгаузен!
Царицын радостно подскочил — ура, вместе! Набежали старшекурсники в чёрно-зелёных мантиях, потащили Иванушку под флаги с распахнутокрылым ночным птеродактилем.
— И наконец, самый младший ученик, тоже из России, — Мак-Нагайна покосилась на бледно-зелёную от волнения Надиньку. Глянула в бумажку, чуть поморщилась, перечитала ещё раз…
— Невероятно, — вполголоса произнесла профессор. И громко объявила:
— Факультет Моргнетиль!
Глава 9.
Урок алхимии
Жид: … Есть у меня знакомый старичок,
Еврей, аптекарь бедный…
Он составляет капли… право,чудно
Как действуют они.
Первое занятие было общим для всех факультетов. Амфитеатр академической аудитории был залит ярчайшим светом — под выгнутым потолком горели тяжкие золочёные светильники в виде созвездий. Сколько их, тысячи? Ваня поглядел вверх и понял, что находится в квадранте Лебедя. Тихогромыч угодил под что-то маленькое и тусклое типа Гончих Псов.
Профессор Кохан Кош восседал в самом центре звёздного неба, под огромной Малой Медведицей. Профессор молча сидел, закинув остроносые жёлтые ботинки на стол, и разглядывал новых студентов. По восковому лицу его невозможно было понять, насколько профессору нравится то, что он видит. По лицу профессора вообще невозможно было что-либо понять. На то он и профессор алхимии Кохан Кош!
Профессор Кош был длинен, но не казался высоким из-за ужасной сутулости. Чахлая грудь его словно продавлена в детстве тяжёлым колесом, а длинные руки всегда согнуты в запястьях, как если бы много лет назад ударила по ним тяжёлая крышка окованного железом сундука.
Голова профессора безволоса и желта, словно колено мумии. На сухом затылке голая кожа собирается в тугие складочки, на длинной шее дрожат жилы, и порою испуганным детям кажется, что профессор проглотил колючую ветку, навеки застрявшую в горле. Верхней губы у алхимика будто не существовало: казалось, он закусил её развитой нижней челюстью так сильно, что до самых крыльев носа пролегли вертикальные морщины, как у беззубой старухи. Жёлтый и узкий клюв, наделённый почти древнеримской горбиной придавал лицу профессора сосредоточенное выражение — даже тогда, когда профессор просто расслабленно сидел в своём кожаном дутом кресле, закинув остроносые жёлтые ботинки с красными подмётками на огромный учительский стол.
Удивительны были глаза профессора Коша. С каждой стороны носа в толстых и сизых веках, похожих на стиснутые губы мертвеца, таится узкий разрез хищно посаженного глаза. Однако в этом разрезе, как ни старайся, не разглядишь ни белков, ни радужной оболочки — так, сплошная поблёскивающая чернота.
Внезапно профессор сделал в лице узкую щель и заговорил.
— Мы научимся делать философский камень, который притягивает к себе золото, — произнёс он холодно и очень размеренно, будто каждое слово должно быть непременно записано в тетради.
— Каждый из вас попробует создать такой камень.
— Профессор? — кучерявый мальчик на передней парте вскинул руку с серебристой запонкой Агациферуса в обшлаге. — И шо, я смогу-таки на этом заработать?
— Заработать на камне вы не сможете, — холодно ответил профессор, сузив на Ариэля Ришбержье разрез безволосых ресниц. — Чтобы зарабатывать, нужно работать. А камень позволяет получать богатство просто так, не работая.
Зал возбуждённо загудел.
— Не обольщайтесь, — поморщился алхимик. — Программой курса предусмотрено создание философского камня весом от трёх до шести карат. Такой камень будет действовать приблизительно двое суток, а потом — рассыпется в радиоактивную пыль.
Он поправил цепочку на полосатом жилете и продолжил:
— Делать камень будем в конце семестра. А пока — длительная, тщательная подготовка. Вы спросите, как волшебник может подготовиться к произнесению столь сложного креативного заклинания? Ответ прост, прошу его запомнить.
Нужно начинать с любви. Любая магия начинается с пожирающей любви. В нашем случае это любовь к богатству.
— Угу, — кивнул Ваня и покорно записал в тетрадке: «Любовь к богатству».
— Запомните: алхимия — это наука о золоте. Только желание получить золото самым простым и дешёвым способом двигало алхимиками древности. Богатство — главный предмет моего курса!
Кохан Кош гибко поднялся из кресла и замер — на полусогнутых ногах, сгорбленный, с шевелящимися пальцами.
— Я научу вас любить богатство и служить ему. Чтобы притягивать к себе золото, нужно самому тянуться к нему всеми силами души! Теперь записывайте: каждый день надо думать, как разбогатеть. Каждого человека, каждое событие прицельно изучайте — может быть, это ключ к вашему богатству!
Ваня тихонько прыснул в кулак. Он почему-то представил себе генерала-майора Еропкина в роли ключа к его собственному, Ваниному богатству. А что, вполне может быть! На орехи от генерала всегда можно заработать.
— Подумайте о величии денег. Всё на свете можно купить! — быстро, очень быстро заговорил Кохан Кош, шевеля пальцами. — И монахи зависят от пожертвований! Самые красивые и умные люди будут вам слугами, даже если вы сами уродливы. Деньги любого тупицу делают волшебником! Миллионер может, посмотрев кино, сделать один звонок по телефону — и вот через пару часов персональный самолёт доставит к нему в гости юную киноактрису, снимавшуюся в только что виденном фильме.
Профессор с поразительным проворством обернулся и подбежал к трибуне с микрофоном.
— Богатство нужно беречь и лелеять! — голос Коша, подхваченный усилителями, загрохотал под звёздным небом аудитории. — Нужно учиться брать монету ласково, влюблённо. Вот так, в самую ладонь…
Профессор рывком согнулся и показал, как нужно прижимать к сердцу кулак с зажатым сокровищем.
— Не стесняйтесь каждый день взирать на ваши накопления, перекладывать их, перепрятывать получше. Помните: подлинное мужество состоит в том, чтобы, будучи богатым, по-прежнему экономить, выгадывать по мелочи, мудро хитрить. Ни с кем не делиться, не отдавать ни частицы своего сокровища! Всё оценивать в деньгах. Деньги — мера всех вещей, помните эту истину!
Он торопливо перебежал от микрофона к зелёной классной доске, цапнул кусочек мела и написал: «Задача».
— Сейчас вы решите учебную задачу. Она поможет вам оценивать в деньгах значимость любого явления. Помните: даже цену первого снега можно высчитать с точностью до фартинга!
Студенты зашевелились, кто-то засмеялся.
— Не сметь смеяться! — зашипел алхимик. — Хотите, я скажу вам, сколько стоит последний сонет Уильяма Шекспира? Наши учёные установили точную сумму, можете не сомневаться! Ничего… Вы тоже научитесь прикидывать возможную выгоду любого события — в денежном эквиваленте! Вы научитесь определять, что выгоднее — конная прогулка с тёщей друга или деловой завтрак с адвокатом соседа…
Профессор снова заскрипел мелом по зелёной доске, полосатый рукав расстегнулся, обнажая торопливую тощую руку. Что он там пишет?
«БАРМАГЛОТ» — вот что накорябал Кохан Кош.
«Ну, помню-помню, — подумал Царицын. — Так звали летучее чудище, которое придумал Льюис Кэролл».
— Видите это слово? — громко спросил алхимик. — Всем хорошо видно?! Теперь я даю вам первую учебную задачу. Прямо здесь и сейчас нужно выяснить… сколько стоит Бармаглот?
На пару секунд повисла тишина.
— Чё? — шёпотом спросил Петруша, оборачивая к Царицыну моргающее лицо.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |