Дисклеймер: Niji-sensei © все права на героев и данное произведение принадлежат автору

Амнезия

Автор: Niji-sensei

Бета: myself

Фендом: оридж

Пейринг: Сэйя/Куши

Дисклеймер: Niji-sensei © все права на героев и данное произведение принадлежат автору

Рейтинг: R/NC

Жанр: яой, bdsm/dd, a bit of angst

Cтатус: окончен

— Доктор Сэйя, не посмотрите снимок? — Передо мной опустился полупрозрачный листок.

— Что там? — Я оторвался от бумаг и поверх очков посмотрел на медсестру.

— Черепно-мозговая травма и амнезия. Доктор Рид хотел бы узнать ваше мнение.

Я взял снимок в руки и посмотрел на него. Вроде бы ничего такого. Я пожал плечами и посмотрел на медсестру:

— А что, доктор Рид сам диагноз поставить не может?

— Видите ли, этот поступил как джек-доу, и доктор Рид хотел бы узнать ваше мнение, надолго у него амнезия. Ведь у него нет страховки, в смысле — пока мы не узнаем, кто это.

— Hai, hai, — я снял очки и пошёл за ней в корпус Рида. Тот ещё засранец. А как что-то этакое — постоянно притыкается. Тем не менее, я вежливо ему кивнул и спросил, в чём он затрудняется. Его интересовало, сколько продлится амнезия. Вот кретин. Даже опытный доктор такое знать не может точно. Смотря как шандарахнуло по голове. Примерно так я ему и сказал. Он всё же попросил, чтобы я осмотрел пациента. Я согласился и вошёл за ним в палату.

Едва я взглянул на пациента, моё лицо исказилось. Какие демоны толкнули меня, я не знаю, но я сказал:

— Я его знаю. Это мой любовник. Токи Арусегава.

***********

Я его знал, но он не был моим любовником. Я его ненавидел.

Мы учились вместе в колледже. Как-то он подбежал и попросил помочь парню, которого бьют. Я пошёл — никого там не били, компания отморозков — вероятно, его приятелей — схватили меня и трахнули, все по очереди. Сломанное ребро, разорванная задница, пара недель в клинике — и я перестал верить кому бы то ни было.

И вот теперь — он попал ко мне в руки! Глазам не верю. Какая возможность отыграться! Я усмехнулся и повторил, что это именно он, так что я сам им займусь, и карточку смело можно заводить, а лечение я сам оплачу. Его хорошенько избили, сотрясение мозга, очевидно, повлияло, и он потерял память. Лежал с обалбешенным видом, замотанный бинтами — жалкое зрелище. Материал, из которого можно вылепить, что угодно. И уж я такой случай не упущу!

************

Я назвал его по имени. Сказал, что я его приятель. И стал ему рассказывать, какие у нас отношения. К концу речи он уже смотрел на меня, как преданная собачонка. Именно такую роль я для него и придумал. Мой pet, домашнее животное, которого я пользую, как мне заблагорассудится. Я его хозяин. И он даже говорить не имеет право (в больнице пока может, а дома — пусть только попробует!). Неважно, что он однажды вспомнит — а до этого момента я над ним поизгаляюсь.

Я с упоением прокручивал в голове сценарий, который я для него придумал. Упивался каждой деталью. А пока он был в больнице, устроил дома всё для того, чтобы он действительно думал, что он мой pet. Купил ошейник, всякие штуки в секс-шопе. Даже имитатор с хвостом — отличная такая штука, запихивается в задницу, и получается, словно настоящий хвост. С удовольствием представил, как запихаю ему, по самое не хочу, будет у меня псинка отличная! Я даже ему кличку придумал. Куши. Какой отличный намечается уик-энд!

Когда его немного подлечили, я забрал Арусегаву из больницы и привёз к себе домой. Он озирался по сторонам, как загнанный зверь. Наверное, это ужасно, когда у тебя такая вселенская дыра в голове. Я закрыл дверь и сказал:

— Давай, раздевайся. Сейчас тебя переоденем, как ты всегда ходишь.

— А? — Он растерянно смотрел на меня.

— Ты больше не можешь разговаривать, — напомнил я. — Или я тебя накажу. Снимай одежду.

Я помахал перед его носом ошейником. Он разделся, переминаясь с ноги на ногу. Я надел на него ошейник и сказал:

— Так и будешь ходить. Собачкам одежда не полагается. Зато полагается хвост.

Я за ошейник подвёл его к дивану и заставил залезть на него раком. Вот сейчас и приладим хвост. Посмотрим, тот ли размерчик. Я достал дилдо и стал его вкручивать в сжимающийся анус.

— Больно! — Вскрикнул парень.

Я дёрнул его за ошейник, так что он даже закашлялся, и повторил правила — он не может разговаривать. Он замолчал, только тихо скулил, пока я всаживал вибратор в него. Непривычен к таким штукам? Я усмехнулся, ничего, привыкнешь у меня…

— Давай, — я за ошейник стащил его с дивана, — посмотрим… Да, он тебе идёт…

Он морщился, но я заставил его встать на четвереньки и проползти по комнате. Хвост отлично смотрелся. И каждое движение заставляло его ёжиться и скулить от боли. То, что надо.

— Так и будешь ходить, — приказал я, — и не смей вытаскивать без моего разрешения. Понял, Куши?

— Да,.. — простонал он

Я снова дёрнул его за ошейник, напоминая, и он потом только кивал, уже не разговаривая.

Я показал ему на подстилку возле кровати:

— Тут ты будешь спать. Кровать — для хозяина и утех. Сделали дело — отправляйся на своё место. Ясно?

Он кивнул. Я приказал ему идти на место и ждать, пока я приготовлю еду. Арусегава улёгся на подстилке, морщась и охая. Каждый его стон был для меня музыкой. Я приготовил что-то и позвал его. Поставил ему тарелку на пол. Сам уселся за стол. А потом заставил его лаять, выпрашивая подачку. Бросал ему сахар и заставлял ловить ртом. Когда он поймал, я потрепал его снисходительно по голове и сказал:

— Хороший пёсик!

Заставил его вилять задом, чтобы хвост вилял. Это доставило ему новую боль, он закусил губу, пытаясь махать хвостом, и вибратор вылез немного. Я подтолкнул имитатор внутрь и скомандовал:

— А теперь иди на место!

Он поплёлся на подстилку, хватаясь за зад и охая. Подожди, это ещё начало.

Я с удовольствием доел свой ужин, вымыл посуду, умылся и посвистел:

— Куши, ко мне!

Парень приплёлся, по-прежнему держась за задницу. Я сказал:

— Время кормёжки!

Расстегнул штаны, вытаскивая член, и приказал ему:

— Соси.

В его глазах промелькнуло отвращение, но я дёрнул его за ошейник, заталкивая головку в его рот, и он подчинился.

***************

Такие «кормёжки» я ему устраивал по нескольку раз в день. Приучил его приносить мне тапки, когда я возвращался с работы. Заставлял выполнять разные команды. Мыл раз в неделю в ванной. Даже на прогулку водил. Разумеется, без ошейника — вывозил его в парк, и он просто сидел на лавке, уставившись в одну точку. Трахать я его не спешил. Но хвост периодически вытаскивал — надо же ему было в туалет ходить — и с наслаждением запихивал обратно, слушая его стоны и нытьё.

Спал он на подстилке, как я и приказывал, но потом мне пришла в голову отличная идея. «Непослушная псинка». Я купил плетку и сказал ему, что он может поваляться на диване. Парень не без удовольствия спал несколько часов, уткнувшись в спинку дивана. А потом я его разбудил и приказал «пометить» диван, как это делают собаки. Он попытался что-то возразить, но я дёрнул его за ошейник:

— Собаки не разговаривают! Делай, что тебе говорят!

Он съёжился, пытаясь выполнить мою команду, но видимо не мог, когда на него смотрят.

— Непослушная собака!

Я за ошейник потащил его за собой и, перекинув через стул задом кверху, вставил ему в рот кляп и хорошенько отодрал его плёткой. Он ныл, извиваясь под ударами, и потом у него встал. Надо же, ему понравилось наказание. Я отбросил плеть и швырнул Арусегаву на пол, где был постелен ковёр:

— Давай, раз у тебя встал, удовлетвори себя. Как это собаки делают — с ковриками или подушками. Ну же! Или я тебя снова отстегаю!

Всхлипывая и ноя, весь красный, он зажал ковёр между колен, пытаясь снять напряжение трением. Я наблюдал за ним, пока он не кончил, пачкая ковёр, и потом потащил его за ошейник в спальню. Зашвырнув парня на кровать, я выдернул хвост из его ануса:

— Ну, а теперь, пожалуй, пора и потрахаться. Тебе хочется? Ну, отвечай? Хочется?

Он замычал, я сдёрнул кляп и приказал ему встать на четвереньки. Он согнулся, кашляя, видимо, я опять слишком сильно дёрнул его за ошейник. Я пристроился сзади, заталкивая в него член, и стал его трахать, заставляя его поскуливать и рычать. Он содрогался под моими толчками, цепляясь пальцами за простыни, и тихо ныл. Я приказал — громче, и хорошенько засадил ему. Парень почти взвыл… Кончив, я приказал ему вылизать мне член, засунул ему обратно хвост и отправил его на подстилку.

В общем, я издевался над ним, как только мог. Я никогда ещё не чувствовал такого упоения от секса, как сейчас. О, как сладка месть!

**************

За пару месяцев я его вышколил, он был как шёлковый, делал всё, что ему говорили. Иногда я его стегал плёткой, чтобы упрочить свою власть. Перекидывал через колено и стегал, или шлёпал ладонью. Его ягодицы дрожали от ударов, а член твердел и тыкался в моё колено, и я заставлял его дрочить передо мной или трахать коврик.

Что мне казалось удивительным, его никто не искал. Я просматривал газеты регулярно, но нигде не появилось объявления о пропаже. Вот и отлично. Я вдоволь им наиграюсь.

Как-то я купил колокольчик – такой, какие вешают на шею кошкам. Я принёс его домой, и вечером, когда уже лёг спать, посвистел, зовя Куши. Он прилез ко мне на кровать, ожидая команды. Я посадил его на себя и привязал колокольчик к его члену.

— Он должен звенеть, ты меня понял?

Я приподнял его за бёдра и насадил на свой член. Парень заныл, вздрагивая всем телом, когда мой член скользил внутрь. Колокольчик звенел только, когда он двигал задом, это доставляло мне огромное удовольствие, а Арусегаве — я полагаю — не слишком было приятно. Но я заставил его двигаться, и он с криками подскакивал на мне, пока звон колокольчика не стал непрерывным, а его крики — надрывными. Получив удовольствие, я отправил его обратно на его место. Но ночью он всё равно залез обратно на кровать, потому что была осень, и он наверняка мёрз. Он иногда так делал, я его стегал утром за непослушание. Предварительно оттрахав его, как следует.

Утром я проснулся, он лежал рядом, сопя во сне. Я шлёпнул его по голому заду:

— Куши! Сколько раз я тебе говорил, не лазить на кровать!

Он проснулся, как-то странно посмотрел на меня, словно впервые видел. Со сна он плохо соображал. Меня это мало волновало, я за зад притянул его к себе, говоря:

— Вот оттрахаю тебя, будешь знать… А потом ещё и отстегаю! Псинка должна знать своё место!

Парень замычал, когда я ткнулся в его анус членом и задвигал им, со стоном освобождая тело от утреннего напряжения. Кончив, я отшлёпал парня, с удовольствием слушая звон ударов и его вскрики.

— А теперь иди на место, — приказал я, заваливаясь на подушку — было ещё рано, до работы мне оставалось несколько часов.

Он сел на кровати, морщась, посмотрел на меня и вдруг спросил:

— Теперь ты доволен?

Я опешил, потом сказал:

— Кто-то опять заговорил? Тебе мало? Снова тебя наказать?

— Я спрашиваю, — перебил он меня, — теперь ты доволен, Кьё?

Я сел, чувствуя неприятный холодок внутри. Кьё. Давно меня так не называли. После того инцидента, я уехал в другой город и имя сменил. Кьё. Я нахмурился и посмотрел на парня внимательнее. Его взгляд был не таким обалбешенным, как раньше.

— Кссо, похоже, твоя амнезия закончилась? — Я усмехнулся.

— Теперь ты удовлетворён? Удовлетворил свою жажду мести?

— Заткнись! — Я встал, застёгиваясь.

Теперь было не так весело. Не было смысла играть. Я стащил с него ошейник, достал его одежду и швырнул ему:

— Одевайся и убирайся отсюда.

— Теперь ты простил меня?

— Убирайся, я тебе сказал! — Я свирепо посмотрел на него.

Он ещё говорит о прощении. Ненавижу! Я так и сказал. Высказал всё, что думал. Ненавижу! И всё то, что я с ним делал — не стоит и секунды тех унижений и боли, что я испытал.

— Убирайся! — Повторил я. — Исчезни. Смотреть на тебя не могу! Такое не прощается!

— Прости меня! — Арусегава неожиданно соскочил в кровати, облапывая мои колени и тыкаясь в них лицом. — Чёрт, пожалуйста, я не хотел, они сказали, что меня изобьют, если я тебя не приведу, я просто их боялся…

— Отвали от меня, — я оттолкнул его коленом, — одевайся и мотай отсюда! Мне пофиг! Я тебя не прощу! Ты сломал мне жизнь! Ты…

— Прости, — он снова вцепился мне в ногу. — Только не выгоняй меня. Я буду всё делать, что скажешь, только не выгоняй. Мне всё равно некуда идти. Ну, пожалуйста!

Я попытался отцепить его от себя. Парень повторял как заведённый:

— Ну, пожалуйста! Не выгоняй меня!

— Отстань!

— Сейчас ведь время «кормёжки», — он вцепился в мою ширинку, расстёгивая её. — Я всё буду делать, только не выгоняй меня. Они меня снова изобьют, я не хочу к ним возвращаться… Я не хочу на них работать… Я всё буду делать…

— Хватит!

Он всё-таки расстегнул мне штаны и впился губами в мой член. Я выдохнул, чувствуя, что ноги подкашиваются. Он сосал жадно, как никогда раньше. Я ещё раз попытался его оттолкнуть, но потом просто сполз по стене на пол, впадая в расслабленную негу. Он отсасывал всё яростнее, причмокивая и охаживая мою мошонку проворными пальцами. Я дёрнулся и кончил. Он вылизывал меня с упоением, то и дело поднимая на меня умоляющие глаза. Я сдался.

Потрепал его по волосам, застегнул на нём ошейник и сказал:

— Хороший пёсик

Дата добавления: 2015-10-21