Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Лекция 18. Православие в Речи Посполитой в начале XVII в.



Лекция 18. Православие в Речи Посполитой в начале XVII в.

Общая характеристика религиозной политики Сигизмунда III. Сигизмунд во все время своего правления (правил с 1587 по 1632 гг.) покровительствовал унии. Православные монастыри и церкви, равно как именья кафедр, он подавал униатским владыкам, на жалобы и протесты православных или совсем не обращал внимания, или решал в пользу униатов; нередко делал распоряжения прямо против православных. Если же иногда давал обещания возвратить им все права и вольности, предоставить свободу веры и обрядов, утвердить православных епископов и т. п., то делал это исключительно по политическому расчету, под гнетом критических обстоятельств, и потом не выполнял. Так, например, он поступил в 1606 г., когда восстание дворян во главе с Н. Зебржидовским грозило ему лишением престола, и в 1621 г., когда он заискивал пред сильным казацким гетманом Сагайдачным-Конашевичем ввиду войны с Турцией.

Подобным же образом поступали при нем сеймы: они или совсем не обращали внимания на жалобы и просьбы православных, или же иногда и делали в пользу них постановления (1607, 1609, 1620, 1623 гг.), но последние при расшатанности дисциплины и при господстве своеволия в польском государстве обыкновенно не осуществлялись.

Только со вступлением на престол Владислава IV (1632—1648 гг.) правительство стало терпимее в отношении к православным, чаще утверждало для них свободу церковной жизни, равно как неприкосновенность гражданских и церковных прав, королевскими грамотами и сеймовыми постановлениями (1632, 1633, 1635, 1638, 1641, 1647, 1649, 1650, 1686 гг.); но и тогда они мало применялись на практике, иные даже совсем отменялись.

Нечего уже говорить о городских судах и магистратах, которые были завалены жалобами и протестами православных и однако ничего не делали в их пользу. Православным приходилось терпеть одинаково от католиков и униатов.

Иезуиты, доминиканцы и другие ревностные католики подстрекали школяров, магнатов, шляхтичей и чернь к буйству над православными и к издевательству над православной верой. Из униатов особенной ревностью к унии и суровою нетерпимостью к православным отличались униатские митрополиты: Ипатий Поцей (1599—1613 гг.), Иосиф Вельямин-Рутский (1613—1637 гг.) и Киприан Жоховский (1674—1693 гг.), епископы: Афанасий Крупецкий Перемышльский (1610—1656 гг.), Иосафат Кунцевич Полоцкий (1618—1623 гг.) и др.



В начале XVII в. положение Православной Церкви в польско-литовских землях стало особенно тяжелым. Об этом можно судить по тому, что с 1612 г. здесь оставался только один православный архипастырь — епископ Львовский Иеремия (Тиссаровский). Он был преемником епископа Гедеона (Балабана), прославившегося своей стойкостью. Когда в польско-литовских землях началось введение унии, епископ Гедеон сохранил свою епархию верной Православию. Отвергнув унию, епископ Гедеон почти на целый век приостановил переход православной шляхты в латинство.

Епископ Гедеон, исполняя должность Патриаршего Экзарха, управлял всей западнорусской Церковью и, кроме своей епархии, наблюдал за ведением дел еще в пяти других епархиях — Полоцкой, Владимирской, Луцкой, Пинской и Холмской, в которых не было православных епископов. Но после кончины епископа Гедеона (1607) и епископа Перемышльского Михаила (Копыстенского; 1610) во всей Киевской митрополии остался только один православный архипастырь — епископ Иеремия (Тиссаровский). В этих тяжелых обстоятельствах епископ Иеремия, согласно имевшей ранее место договоренности с епископом Гедеоном, пошел на крайнюю меру: для того чтобы сохранить в западнорусской Церкви епископское возглавление, он формально принял унию и получил от униатов назначение на Львовскую кафедру. Таким образом, все епископские кафедры, по королевской воле, были замещены епископами-униатами. Совершение новых хиротоний православных епископов польским правительством не допускалось.

Из-за отдаленности северо-восточной России и трудностей в поддержании связей с ней южнорусские православные христиане обращались со своими нуждами в православные княжества Молдавию и Валахию, а также к восточным иерархам, временно проживавшим в западнорусском крае. Князь К. К. Острожский давал у себя приют иноземным православным епископам, которые, без сомнения, помогали западнорусской Церкви в ее нуждах. Православные греческие, сербские и болгарские епископы, посещавшие в то время юго-западную Россию, освящали храмы и рукополагали пресвитеров. Им приходилось это делать скрытно, но тем самым они сохраняли все священнические места и храмы, которые еще не были захвачены униатами. Но наступило время, когда и эти епископы скончались.

Церкви и монастыри в большом количестве отходили от православных к униатам. Так, в Киеве они овладели Софийским собором и Выдубицким монастырем, хотели было отобрать Киево-Печерский монастырь, но не успели в этом; во Владимире-Волынском и в Вельске Поцей отнял у православных все храмы, разогнал православное брестское братство и его школу обратил в униатскую; он же в Вильне отобрал Троицкий братский монастырь, устроив при нем униатское братство; в его время православные Вильны имели в своем распоряжении только одну церковь (Св. Духа). В начале XVII в. православные жители Луцка совсем оставались без церкви и только в 1619 г. получили от короля позволение выстроить одну. Иосафат Кунцевич отобрал у православных все церкви и монастыри в Полоцке, Могилеве, Орше и Витебске, одни опечатав, другие отдав униатам. В конце правления Сигизмунда это было не редкостью и в других местах (например, в Пинске, Мстиславле и др.).

Со времени Владислава IV было решено возвратить православным принадлежащие им церкви и имущества (1632, 1635, 1638, 1641, 1647 и др.), для этого разосланы были комиссары. Действительно, некоторые церкви и монастыри были отняты у униатов (Софийский собор, Выдубицкий монастырь и др.), многие распечатаны (в Могилеве все); но православные возвратили себе далеко не все.

Надежным оплотом Православия в юго-западной России по-прежнему были монастыри. В истории каждого монастыря в западной России во времена унии отразились судьбы и история Православия той или иной местности. Монастыри были центрами духовной жизни православных жителей края. В монастырях было сосредоточено все, что служило сохранению православных традиций: школы, средства для помощи нуждавшимся, богадельни для престарелых, госпитали для больных; при монастырях воздавалась и последняя честь и совершалась память почившим.

Так, во Львовской епархии было немало монастырей, подчиненных епископу. В начале XVII в. они начал вводить у себя обычаи и порядки некоторых афонских монастырей. На Афоне жили по многу лет русские иноки; возвращаясь на Родину, они благоустраивали свои обители по образцу афонских. После заключения Брестской унии (1596 г), известный инок Иоанн (Вышенский) неоднократно посылал с Афона послания князю К. К. Острожскому и ко всем православным христианам Малороссии, ко Львовскому братству, скитнику Марковой пустыни. Направил он послания и отступникам от Православия — митрополиту Михаилу (Рагозе), епископам Кириллу (Терлецкому), Ипатию (Поцею) и прочим.

За исключением древнего Киева, монашеская жизнь Русской Церкви в Польско-Литовском государстве не была цветущей. Хотя униатами и была захвачена почти половина всех монастырей, но они обезлюдели и стали для униатов лишь доходными хозяйственными вотчинами, в то время как в православных монастырях возросло число насельников, иногда оно доходило до 100—200 иноков. Кроме того, в течение первых 20 лет унии образовалось 10 новых монастырей. Практически заново родились три новых монастыря, занявших затем в истории юго-западной Церкви видное положение. Это знаменитая Почаевская Успенская Лавра (на Волыни), Свято-Духов монастырь в Вильно, Братский Богоявленский монастырь в Киеве.

Киево-Печерскую Лавру, спасенную от униатов, возглавил архимандрит Елисей (Плетенецкий). Он возродил монастырскую жизнь в Лавре, приведенную в расстройство после татарского завоевания на целые три столетия. Архимандрит Елисей вел непрерывные судебные процессы и отстаивал Лавру от претендовавших на нее униатов. Он восстановил здесь уставное общежитие, обновил состав братии Лавры, приглашая и собирая отовсюду ученых иноков, устроил типографию для издания богослужебных и учительных книг на пользу всего русского Православия. Перед своей смертью в 1624 г. он избрал себе преемником известного архимандрита Захарию (Копыстенского).

В Вильно активным деятелем, поднявшим значение и духовную силу братского Свято-Духова монастыря, был Леонтий (Карпович; 1620). Его усилиями монастырю были переданы две типографии. На Волыни и в Галичине восстановителем и организатором монастырской жизни явился преподобный Иов (Княгиницкий). Он учился в Острожской школе и прошел монашеское послушание на Афоне. Он устроил пять общежительных монастырей во Львовской епархии. Скончался в 1621 г.

История Киевской митрополии в начале XVII в. — это в значительной мере история борьбы против униатства. Православные христиане заявляли протесты против священников-униатов, собирались на съезды для принятия мер по защите Православной Церкви, подавали жалобы королю, протестовали на сеймах.

В 1607 г. на съезде под Сандомиром православное дворянство обратилось с просьбой к королю о том, чтобы уния была упразднена, чтобы митрополит и епископы, принявшие унию, были лишены своих должностей и чтобы впредь епископские должности и церковные владения давались только лицам православного исповедания. Король обещал православным свободу вероисповедания, но, несмотря на это, епископы-униаты сохранили свои должности. В конституцию Варшавского сейма 1607 г. была даже внесена особая статья — «О религии греческой». Король обещал не нарушать прав народа в отношении веры и не запрещать ему свободного совершения церковных обрядов. Но и это постановление осталось неисполненным. После этого дворянство направляло почти на каждый сейм просьбы о защите православной веры, но и эти просьбы и жалобы оставлялись без внимания и не имели должных последствий.

Главными защитниками и охранителями православия юго-западной России на первых порах были православные дворяне. Пользуясь патронатом в своих поместьях, они мешали там привиться унии, не давали свободы произволу униатов, поддерживали православные храмы и монастыри, строили новые, на сеймах и перед королем смело говорили против унии и насилий над православными. Чтобы иметь больший успех, они вступили в 1599 г. в политический союз (конфедерацию) с дворянами протестантского исповедания. Акт этого союза торжественно был заключен в Вильне при содействии К. Острожского, представителя православного дворянства, и Христофора Радзивилла, представителя протестантских дворян, а также при соучастии нескольких духовных лиц с той и другой стороны (Лука Белградский, Исаакий, игумен дубнинский и Гедеон, архидиакон дубнинский — от православных, Еразм Глицнер — лютеранин, Даниил Николаевский — кальвинист и Симон Турновский — гуссит).

Православные и протестанты обещались общими силами поддерживать друг друга в сенате, на сеймах, перед королем, панами и везде, где придется. Для непосредственного наблюдения за притеснениями и ходатайств избрано было 119 провизоров, или попечителей. Действительно, протестанты нередко оказывали обещанную поддержку православным. Но так как между православными и протестантами лежала рознь, и религиозной унии между ними не удалось заключить, то и политический союз через некоторое время распался.

Из православных дворян наибольшей ревностью к православной вере и заботливостью о ней отличался Константин Константинович Острожский. Владевший громадными имениями, занимавший высокое положение в государстве, сильный своим знатным родом и связями с высшей аристократией, он, естественно, сделался столпом и опорою православной церкви. Недаром сам папа и король старались склонить его в унию, надеясь, что вместе с ним покорится вся православная южнорусская Церковь. Недаром и Мелетий Пигас нарек его патриаршим экзархом, как защитника веры в Литве и юго-западной России (1597 г.). Он заботился о построении монастырей, учреждении школ и типографий и печатании нужных книг, рассылал православным послания, ходатайствовал перед королем, поддерживал православных в Киеве и его окрестностях, будучи киевским воеводой. Но такая деятельность дворянства в пользу Церкви продолжалась сравнительно недолго. Знатнейшие дворяне один за другим отпадали от православия. Это замечалось еще при жизни К. Острожского и даже в его собственной семье; после же него стало еще чаще.

К 1630-м годам уже не оставалось знатных и сильных дворянских родов в православной церкви: " Я не имею здесь никого, к кому бы обратиться, и у кого искать руки помощи, — писал в Москву киевский митрополит Исайя Копинский (1631 г.), — благочестивых князей несть, благородных вельмож оскуде, все от восточнаго православия на западе уклонишася; едва кто от худых и неславных при благочестии и православной вере обретается ".

Борьба униатов, при поддержке королевской власти, против православных еще больше развернулась, когда после смерти Михаила Рагозы в 1599 г. киевским митрополитом стал Ипатий Потей. 16 марта 1600 г. король издает жалованную грамоту о предоставлении униатскому духовенству всех прав и преимуществ, которыми ранее пользовалось православное духовенство. Характерной формой преследования православной религии в Речи Посполитой становится закрытие («запечатывание») церквей, в которых служили православные священники.

Ко всем этим мерам насилия и стеснений униаты и католики прилагали литературную борьбу с православными. Неудивительно, что уния широко распространилась. Даже в первое 25-летие своего существования, когда она являлась непривычною новостью, она имела уже успех: она водворилась почти в 30 городах, ее приняли даже некоторые из знатных дворян (Скумин-Тышкевич), униаты овладели приблизительно 20 монастырями; а в последующее время успехи ее стали значительнее.

Стараниями митрополита Рутского, если верить католическим и униатским свидетельствам, в унию было совращено от 2 до 3 миллионов; в Смоленской епархии при униатском епископе Льве Кревзе "не осталось ни одного схизматика" (православного).

Наибольший успех уния имела в литовских и белорусских областях, сравнительно меньший — в Галиции и на Волыни; в Малороссии не имела успеха до тех пор, пока не открылись там жестокие притеснения (с конца 30-х годов XVII в.). Несколько ослабевшие в начале правления Владислава IV, когда православные достигли улучшения своей участи, успехи унии снова поднялись, и Малороссия также обратилась в арену насильственной пропаганды унии.

Как велики были ее успехи к 1664 г., можно видеть из следующего: в Холмской епархии считалось 300 униатских приходов (из 700), в Пинской, самой незначительной, около 10, в Полоцкой до 1000 и т.п. После 1686г. ("вечного мира", очень неприятного полякам), когда разыгрался фанатизм поляков, польское влияние и уния стали распространяться в русских областях Польши с особенной решительностью: "За вечным миром, — говорил львовский епископ Иосиф Шумлянский в 1692 г., — мало не все благочестие (православие) привели неволею в унию". К началу XVIII в. униатская Церковь состояла из 9 епархий: митрополичьей, Владимиро-Брестской, Пинской, Смоленской, Холмской, Луцкой, Львовской, Перемышльской. Две последние отпали в унию со всеми духовными учреждениями.

Впрочем, при внешних успехах уния не имела внутренней прочности и устойчивости. Высшее униатское духовенство не пользовалось уважением в обществе. Большинство униатских священников предавалось беспечности, проживая доходы своих кафедр. Католики обычно смотрели на униатов с презрением и не хотели, чтобы те сравнялись с ними в правах. " Нас не признают истинными епископами, равными бискупам латинским,— жаловался униатский митрополит Иосиф Рутский,— а считают низшими их; нас не удостоивают сделать наравне с ними сенаторами. Наш митрополит и епископы не имеют в государстве никакого общественного авторитета и значения. В собрания дворянства нас вовсе не допускают и не дозволяют нам говорить в защиту себя даже тогда, когда обвиняют нас, как нарушителей общественного спокойствия... Когда мы приезжаем на сеймы, нас заставляют там стоять позади сенаторов, вместе с простыми священниками латинского обряда, к унижению нашего иераршескаго сана и к посмеянию от схизматиков. Если случится нам находиться в заседаниях римских бискупов, то они предпочитают нам своего какого-нибудь каноника... они скорее принимают и выслушивают последнего своего клирика, нежели нас ".

В 1643 г. латинское духовенство постаралось даже соборно (в Красноставе) провести постановление против уравнения с ним униатского духовенства. Как ни протестовали униатские епископы, не достигли ничего. Низшее духовенство было невежественно, бедно и принижено. Литовские и русские дворяне с большей готовностью переходили в католичество, чем в унию (Януш Острожский, сын Конст. Острожского, Вишневецкие, Заславские, Чарторыйские, Збаражские, Сангушки и мн. др.). В самой униатской церкви находились такие лица, которые были склонны более к латинству, чем православию, старались сблизить унию с католичеством и постепенно заменить ее этим последним.

Богослужебная практика униатских церквей мало-помалу стала изменяться на манер католической — с ее праздниками, торжествами, утренними, полуденными и вечерними звонами и т.п., хотя все это до XVIII в. еще не получило санкции свыше.

Наилучшим орудием для сближения унии с католичеством, а вместе с тем и для утверждения ее служил базилианский орден. Начало ему положено Рутским еще до вступления на митрополичью кафедру, а окончательное устроение совершилось в бытность его митрополитом. Желая сплотить все униатское монашество в одно целое, дать ему крепость и силу, он в 1617 г. созвал съезд из представителей униатских монастырей и, под руководством приглаженных сюда иезуитов, выработал устав базилианского ордена (святого Василия). По этому уставу все униатское монашество объединяется в один орден, наподобие католических, освобождается от власти епархиальных владык и починяется своему протоархимандриту как главе ордена. Он избирается на 4 года в общем собрании из представителей униатского монашества, имеет право назначать должностных лиц в ордене и монастырях, следить за жизнью иноков и устройством монастырей, созывать съезды базилиан и т. п.; помощниками его служат 4 генеральных советника или консультора; для решения общеорденских дел через каждые 4 года созывается генеральная конгрегация; представителем ордена в Риме является прокуратор, через которого ведутся сношения с папою.

На этом же съезде было постановлено просить короля о привилегии ордену, чтобы на униатские епархиальные кафедры избирать только базилиан, по согласию и рекомендации протоархимандрита, и по его же назначению при каждом епископе находиться одному из базилиан. Король Владислав (1635 г.) и впоследствии папа (1686 г.) утвердили эту привилегию за орденом. Таким образом, он забрал в свои руки все управление униатской церковью. К несчастью для нее, орден стал наполняться людьми с католическими симпатиями. Еще при его учреждении Рутский внушал базилианам питать братское расположение к иезуитам и оказывать им всякое содействие, а папа, в свою очередь, разрешил католикам вступать в этот орден и в разных католических школах (в Риме, Вене, Праге, Ольмюце Брунсберге, Вильне) учредил 22 стипендии для образования базилиан. Поучившись там, они обыкновенно совращались в латинство и по возвращении в орден питали отвращение к православию. И такие-то мнимоуниаты (католики, вступившие в орден и униаты, совращенные в латинство) сплошь и рядом занимали высокие иерархические места в униатской церкви. Неудивительно, что здесь они действовали в пользу сближения унии с католичеством и подготавливали переход из нее в чистое католичество.

Восстановление иерархии. В марте 1620 г. в Киев прибыл патриарх Иерусалимский Феофан, возвращавшийся из Москвы после постановления патриарха Московского Филарета и имевший поручение от патриарха Константинопольского посетить Киевскую митрополию. Православным было известно, что патриарх Феофан, проезжавший через Киевскую землю в Москву для сбора милостыни и участвовавший в совершении чина возведения на Московский патриарший престол освобожденного из польского плена митрополита Филарета (1619), имеет также и поручение от Патриарха Константинопольского устроить (возобновить) православную иерархию в Польско-Литовском государстве. Патриарх Феофан получил от правительства разрешение посетить православные монастыри, церкви и братства в разных городах, хотя это и было неприятно униатам.

К 15 августа, престольному празднику Успения Пресвятой Богородицы, в Киево-Печерской Лавре собрались православные посланцы от разных земель Польско-Литовского государства. Казачество во главе с гетманом Конашевичем-Сагайдачным, государственно лояльным по отношению к польскому правительству, гарантировало патриарху защиту и свободу. Украинские казаки приняли православного Первосвятителя под свою охрану «обточиша (окружив.) его стражею, яко пчелы матицу свою». Гетман Конашевич-Сагайдачный обратился к патриарху с просьбой о посвящении епископов на православные кафедры, занятые униатами. «Моляху святителя Патриарха все благочестивые, да им оставит святыню, да посвятит им епископы».

Как пишет А.В. Карташев, ночью в нижнем подвальном храме, под надежной казачьей охраной, патриарх посвятил митрополита в Киев и 6 епископов на все западнорусские епископские кафедры), за исключением Львовской, где был епископ Иеремия (Тиссаровский), а униатского митрополита и епископов объявил низложенными с их кафедр. Так южнорусская Православная Церковь полулегально восстановила свою иерархическую полноту. Учитывая, что за одну литургию можно совершить только одну архиерейскую хиротонию, целый ряд современных исследователей полагают, что рукоположения состоялись не за одну ночь, а в течение нескольких недель.

Поставив митрополита в Киев и епископов в православные епархии западнорусской Церкви, патриарх Феофан созвал с ними «и со многими иными пречестными блаженными архимандритами, игуменами, иеромонахами и иереями» Собор. Митрополитом Киевским стал Иов (Борецкий), игумен Киево-Михаиловского монастыря. Митрополит Иов был хорошо известен на Украине. Окончив Острожскую братскую школу, он в 1606—1620 гг. подготовил многочисленное православное духовенство как учитель Львовской школы, а с 1617 г. — как ректор Киевской братской школы.

Не менее ревностными тружениками были и другие архипастыри. Они вышли в основном из возрожденных монастырей. Например, митрополит Исайя (Копинский), в бытность епископом Смоленским, сам копал пещеры для устройства монастыря. Ранее он был устроителем и в течение многих лет ректором Киевской братской школы, а затем игуменом Киевского братского монастыря. Епископ Луцкий Исаакий (Борисович) долго жил на Афоне перед тем, как он был хиротонисан Патриархом Феофаном в 1620 г. во епископа Луцкого.

После восстановления православной иерархии в 1620 г. в Польско-Литовском государстве сложилось напряженное положение. Король Сигизмунд III объявил патриарха Феофана, уже вывезенного казаками за границу, незаконным, самозванцем и турецким шпионом. Поставленных им православных иерархов — незаконными и подлежащими аресту и суду. Митрополит-униат Иосиф (Рутский) анафематствовал православных иерархов. Униатские епископы, сидевшие на их кафедрах, объявили, что не пустят их в свои города. Папа прислал из Рима королю указание, чтобы тот «подверг русских лжеепископов, возбуждающих мятежи, заслуженной каре».

При таком положении только один митрополит Иов (1620—1631) мог жить в Киеве под защитой казаков. Другие епископы жили тайно в разных монастырях, преимущественно в той же Киевской земле, и оттуда управляли делами своих епархий. Но в Киеве под защитой казачества церковные дела велись открыто. Митрополит Иов в 1621 г. даже созвал Собор для выработки мер по укреплению сил Православия. Собор вынес определение под названием «Советование о благочестии». На Соборе были определены меры по защите от нападок униатов, намечено печатание книг в защиту Православия, меры по укреплению школ и братств, активизации Соборов, связей с Востоком, с Афоном, посылке туда русских монахов как в школу Православия.

Обеспокоенные униаты в 1626 г. созвали Собор в Кобрине под председательством митрополита И. Рутского, где обсуждались вопросы активизации унии. Для противодействия унии и для защиты Православной Церкви митрополит Иов созывал Соборы в Киеве в 1628 и 1629 гг. На Соборе 1628 г., в частности, было решено, чтобы никто из русских православных богословов не издавал сочинений о догматах веры без рассмотрения и разрешения духовных властей. Там же рассматривалось дело отступника от Православия бывшего архиепископа Полоцкого Мелетия (Смотрицкого).

Православные иерархи западнорусской Церкви могли рассчитывать на реальную защиту и помощь только от единоверной Москвы. В этом они следовали за частью народа, который просто бежал, особенно из Киевщины, и переселялся в «Московщину». Отражая эти народные чаяния религиозной свободы, первые непризнанные польским правительством митрополиты Иов (Борецкий; 1620—1631) и Исайя (Копинский; 1631—1633) готовы были перейти под защиту православной Москвы.

В 1624—1625 гг. митрополит Иов, будучи единодушным с этой православной тягой части казачества к Москве, сам писал в Москву и выражал готовность вместе со своей православной паствой присоединиться к северному братскому государству. И позже преемник митрополита Иова с 1631 г. митрополит Исайя (Копинский) писал в Москву, жалуясь на угнетенное положение Православия в Польше: «Благочестивых князей нет, благородных вельмож оскуде, вси от Восточного Православия на Запад уклонишася. Едва кто от худых и неславных при благочестии и правой вере обретается».

Положение Православия в юго-западной России начало улучшаться после смерти короля Сигизмунда III (1587—1632). Только на Варшавском сейме 1632 г. была признана православная западнорусская иерархия. Одновременно с этим были официально восстановлены 4 православные епархии: Киевская (митрополичья), Галичско-Львовская, Перемышльская, Луцкая — и, кроме того, была учреждена вновь Белорусская или Мстиславская. На том же сейме 1632 г. был поднят вопрос о возвращении православным отнятых униатами духовных школ и училищ. Это требование вошло в составленные на сейме и подписанные новым королем Владиславом IV в ноябре 1632 г. «Статьи для успокоения народа русского греческой религии, живущего в царстве Польском и великом княжестве Литовском».

Таким образом, с восстановлением православной Киевской митрополии в 1620—1632 гг. государством было признано право существования западнорусской Православной Церкви. Но, с другой стороны, жизнь Православной Церкви была так стеснена и проходила в таких неблагоприятных условиях, подавлялась столь различными способами и подвергалась таким насилиям, что ее история представляет непрерывный ряд страданий пастырей за национальную независимость.


Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 94 | Нарушение авторских прав




<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>
Министерство культуры Российской Федерации | Диаграммы мощностей генераторов и их исследование

mybiblioteka.su - 2015-2025 год. (0.013 сек.)