То, что великий могучий русский язык превосходит все иные языки планеты Земля - не нуждается, в каких бы то ни было научных доказательствах. Это вне всяких сомнений. Достаточно всего одного простого

Н О С (Автор – Юрий Маленко)

То, что великий могучий русский язык превосходит все иные языки планеты Земля - не нуждается, в каких бы то ни было научных доказательствах. Это вне всяких сомнений. Достаточно всего одного простого примера.

Как во всем мире говорят о человеке, ушедшем в мир иной? «Умер», «скончался» - скучно и шаблонно. А почему? От нищеты языка! Совсем иное дело - могучий русский язык. Его возможности безграничны и необъятны. Он точно укажет: кто именно умер, у него для каждого найдется емкое определение - кем был в бренном мире усопший. «Богу душу отдал», «почил в бозе», «преставился», «окочурился», «в ящик сыграл», «концы отдал», «кондрашка хватила», «жаба заела»… и так далее.

А раз язык могуч и необъятен, то и применения его необъятные.

Во всем мире сущность человека, чаще всего, определяют его профессия или должность. А в России, надо же куда-то словарный запас девать - за каждым человеком неизменно стоят, определяющие его сущность, кличка или прозвище. У нас даже первое лицо в государстве – Президента сатирики «енотом полоскуном» называли. И ничего, потому что это Россия, и это наиболее емко и точно. Выполаскивает Президент всю гниль из российской государственности.

Нельзя на Руси человеку без прозвища, никак нельзя.

Если нет прозвища, то это уже и не человек, а так - оболочка пустоты.

Ибо нет под этой оболочкой совершенно ничего: ни плохого, ни хорошего, ни доброго, ни злого.

Нос - был воплощением всего сразу. Нос - уникум! В этом слове-прозвище, в едином монолите слилось все: облик, профессия, призвание, восхищение одних и страх расплаты других.

Нос был гордостью, надеждой и опорой для одной из ведущих отраслей Центральной Колымы. И демоном зла, исчадием всех мыслимых проклятий, для другой отрасли. Первые боготворили Нос, вторые от всего сердца желали ему переломать свои шустрые ноги и до самой пенсии пролечиться в больнице.

Обычно (вот вам еще одно доказательство могущества русского языка), в народе большой нос называют рубильником, или шнобелем. Для Носа это определение не годилось, ибо это был действительно Нос. С какого бы боку вы на него не посмотрели, вы бы не увидели: ни глаз, ни ушей, ни губ. Вы четко видели лишь одно: огромный, сопоставимый с гигантским клювом, нос.

Но всеколымскую славу Носу, принес не его уникально неповторимый облик, а то, что он емко соответствовал его профессиональному статусу. Точно и тонко вынюхивать все: тайное, скрытое, засыпанное, заваленное, утрамбованное, утерянное по злому умыслу или разгильдяйству.

Нос был старшим контрольным промывальщиком Ягодинской геологоразведочной экспедиции. Должность в разведке драгметаллов довольно значительная, уважаемая и очень редкая. Один - на всю комплексную экспедицию. Уже одно это подразумевало почтительное отношение к контрольному промывальщику.

А его все: коллеги по работе, знакомые, начальство звали просто Нос и он на это никогда не обижался. А ведь он мог всего одним словом или намеком, заставить затрепетать в страхе самое высокое начальство.

Золото - это валюта. Валюта - это КГБ. А КГБ в реалиях СССР - это неподсудная никому структура, осуществляющая контроль над самим государством.

От людей, которые, пусть и понаслышке, сотрудничали с комитетом, на Колыме шарахались, как от огня, их боялись все и вся. Нос не сотрудничал, он просто работал на комитет. Что именно он там делал, не знал никто. Но, вне всяких сомнений, фигурой он там был не из последнего десятка.

За Носом комитет, в зависимости от того, где он находился, мог прислать машину, вездеход, вертолет. И Нос, никому и ничего не объясняя, словно он собрался в магазин за хлебом, говорил: «Я - в комитет». И улетал на неопределенное время.

Но за десятилетия работы в экспедиции, он ни единого раза не позволил себе воспользоваться в своих целях тем, что он работает на комитет.

Нос знали все, но его по-настоящему не знал никто. Небольшого роста, худощавый, но крепко сбитый, немногословный, с загадочной полуулыбкой- полуусмешкой он просто делал свою работу. И именно его работа принесла ему славу Носа, от нюха которого золото невозможно ни спрятать, ни скрыть. Этот человек обладал уникальным даром - чуять микроскопические частицы золота.

Максимальный объем грунта, идущего на промывку пробы, при диаметре скважины в 210 миллиметров - 0,5 метра. Поэтому, вес золота в пробе исчисляется в миллиграммах, где ничтожная кроха в 10-15 миллиграммов имеет архиважное государственное значение. От нее зависит будет или нет признан данный контур месторождением, имеющим промышленное значение. Малейшая небрежность при бурении или промывке - и богатое месторождение попадет в реестр малоперспективных. Чтобы подобное не произошло, в каждой экспедиции есть недремлющее око надзора. Лучший из самых лучших промывальщиков супер ас - старший контрольный промывальщик.

Главным достоинством геологоразведки драгметаллов было то, что здесь, в отличие от множества иных отраслей, обезлички трудов всех и каждого не могло быть даже теоретически. В каждой из пробуренных скважин торчала штага с номером, а в каждом отвале промытой пробы, сторожок - деревянная бирка с номером скважины. Эти данные, вместе с фамилиями, вносились в полевые дневники, имеющие неограниченный срок сохранности. Даже спустя десятилетия контрольный промывальщик, перемыв слив у скважины или отвал пробы, безапелляционно скажет - был или нет снос золота при промывке или в процессе бурения. И кто конкретно повинен в этом: бурильщик или промывальщик.

И не было ни единого случая, чтобы Нос, проводя контрольную промывку, не обнаружил, пусть и допустимый, но все равно снесенный металл. А ведь он контролировал работу промывальщиков-асов, иных на разведке золотых месторождений не держали.

Но еще более поразительным было то, как он определял те отвалы отмытых проб, которые он собирался подвергнуть контрольной промывке. Поисковая линия, пересекающая весь водосброс речной долины, могла быть длинной более километра. Скважины на поисковых линиях бурят через каждые двадцать метров. По золотосодержащему контуру - через каждые десять метров. На одной буровой линии могло быть более ста скважин.

Прилетев на участок (а их в экспедиции было двенадцать), Нос в сопровождении старшего геолога и промывальщиков, мог пройти не задерживаясь мимо отмытых проб десятка и более скважин. А затем, резко остановившись, сказать: «Будем перемывать этот, и вон тот». Мыл и сопровождавшие его представители участка, ясно видели на дне его лотка крупицы золота – снос. Затем Нос буквально внюхивался своим огромным носом в воздух над буровой линией и говорил: «А следующие: вон тот, и тот». Мыл и снова обнаруживал снос.

При таком недремлющем оке контрольного надзора, как Нос, работа бурильщиков и промывальщиков в Ягодинской экспедиции была на самом профессиональном, высшем уровне. Что и позволило экспедиции стать головным предприятием всей Мингеологии в разведке драгметаллов.

Но всеколымскую славу Носу, да такую, что его знали не только в Мингеологии, но и в ряде других министерств, Носу принесло иное.

Между Мингеологией и Министерством добычи драгметаллов, существовало два вида расчетов: простой и окончательный.

Но прежде чем говорить об этом, необходимо озвучить одно важное обстоятельство.

Еще в тридцатых годах прошлого столетия Билибин «запер» устья всех рек и ручьев притока левого берега центральной части реки Колыма. То есть, путем пробивки линии шурфов поперек речной долины в устье, четко определил: есть в данном водосбросе золото или нет. Долина могла быть длинной десять километров или все триста, но благодаря Билибину, было точно известно, есть ли там золото, или это пустышка. Но «запереть» все речные долины левого берега Колымы Билибин-то запер. А вот определять какое в каждой из «запертых» долин золото (ведь могло быть, что долина в сотню километров вся золотая, а взять его невозможно - золото подвесное или плавающее) - это в задачи экспедиции Билибина не входило. Богатое месторождение могло быть всего в сотне метров от «запорной» линии, а могло и за двести километров, где-нибудь в предгорьях. Поэтому, все «запертые» долины, начиная от устья, необходимо было доразведывать. Именно этим и занималась геологоразведка.

Каждый из шести ГОКов Колымы имел свой, четко определенный земляной надел. И каждый сам делал заявку на предмет обнаружения месторождений в границах своего земляного надела. Найдут геологоразведчики золото, или ни найдут, значения не имело. Свою работу разведка сделала, поэтому стоимость проведения разведочных работ, ГОК оплачивал сразу и безоговорочно. Это был простой вид расчетов.

А вот, когда разведка найдет и оконтурит месторождение и речь пойдет о миллионах, будет произведен сложный расчет, при котором роль Носа будет иметь решающее значение. Вердикт, выносимый в результате работы ревизионной комиссии, был окончательным и не мог быть обжалован даже советом министров. Согласно закону, ревизионная комиссия имела право выносить свое решение только один раз и прямо на месте ревизии.

Земляной надел принадлежал ГОКу. Разведку, прокладку дорог и прочие расходы тоже оплатил ГОК. А вот обнаруженное на землях этого надела месторождение золота - это уже собственность геологоразведочной экспедиции и ГОК обязан был «выкупать» его.

Существуют научно обоснованные, единые для всей страны, формулы подсчетов минимального содержания металла в месторождении, коэффициентов сноса при промывке и прочих погрешностей. И хотя речь идет о площадях в десятки квадратных километров и вскрыши до тридцати метров, вес металла определяется довольно точно. Плюс-минус несколько килограмм.

Но наука предполагает, а Колыма располагает. Это не материк, здесь даже в двух соседних скважинах никогда не бывает одинакового грунта. Нередки были случаи, когда вес добытого золота чуть ли не в два раза превышал расчетный вес. А добыча в десять-двадцать процентов выше расчетной была обычной производственной практикой. В таких случаях, ГОК молча оплачивал расчетный вес и весь сказ. Прибылью, за добытое сверх расчетной отметки золото, ГОКи с геологоразведкой не делились никогда.

А вот если, даже при совершенно явно видимом просчете горняков, вес добытого металла не дотягивал до расчетного - ГОК поднимал вой. Мол, геологоразведка сфальсифицировав вес металла в пробах, явно завысила расчетный вес месторождения. И подавали на геологоразведку в суд на предмет возврата ГОКу стоимости «не отхода» - разницы в весе расчетного, и реально добытого золота. А так как «не отход» мог исчисляться десятками килограмм, и это было золото, речь шла о суммах с множеством нулей.

И тогда между истцом и ответчиком вставал Нос.

Существовал единый закон о рассмотрении в суде дел о «не отходе». Так как решить этот вопрос полюбовно было просто невозможно, ГОК утверждал, что разведка умышленно завысила расчетный вес золота в месторождении. А геологи - что горняки бездарно снесли часть золота при промывке. Окончательную точку, ставила ревизионная комиссия, мест промывки добычи золота.

Ведь помимо формул о подсчете веса металла месторождения, были и иные единые формулы сноса золота при промывке. Причем для каждого звена всей цепочки технологического процесса промывки своя формула, свой подсчет.

В комиссию входили представители истца, ответчика и независимые эксперты, назначаемые судом. Согласно закону, комиссия проводила ревизию мест добычи один раз, ее решение было окончательным, и обжалованию не подлежало.

Когда речь идет о суммах с множеством нулей, а итоговое решение комиссии, способно поставить жирный крест на любой блистательной карьере, критерии чести и порядочности превращаются в пустой звук. Прежде, чем подавать иск на «не отход», ГОК тщательно зачищал все места возможного сноса золота. Землю вокруг промприборов, хвосты-шлейфы отмытых песков, места стыков подачи пульпы, щетку - выход скалистых пород днища отмытого полигона. При этом, место каждой зачистки, обязательно проверяли ГОКовские промывальщики. И только неоднократно убедившись в том, что все чисто, снос в пределах допустимых норм, подавали иск на «не отход».

И вот тогда и начиналась трагикомедия, над которой потешалась вся Центральная Колыма. Экспедиции один за другим, было предъявлено сразу несколько исков на «не отход». Даже люди очень далекие от добычи золота, с удовольствием слушали и пересказывали друг другу содержание очередного акта трагикомедии: «Контрольная промывка не дремлющего ока Нос».

Как ни старались ГОКи зачистить все возможные места сноса металла при промывке - контрольные промывки Носа давали такие результаты, что все разговоры о «не отходе» были просто не уместны. Надо было прямо на месте промывок арестовывать все руководство данного полигона. И без суда и следствия отправлять в лагеря лет на двадцать. Разгильдяйство было не просто вопиющее, оно было преступным.

Согласно данным промывок контрольных проб и формулам подсчета, неизменно выходило: геологи не увеличили, а наоборот уменьшили не менее чем на 20 процентов вес золота каждого из «проданных» месторождений. А это уже не десятки килограмм «не отхода» - это сотни килограмм потерь. И куда же эти сотни килограмм золота подевались? Надеялись хапнуть жирный кусок у геологов, списать на них все свои огрехи. А получили головную боль множества комиссий органов надзора. Теперь крутись, доказывай, что не было и не могло быть столько золота в этом месторождении. Не было!!! А есть просто мистическая способность Носа найти требуемое ему количество золота где угодно и в чем угодно. Если надо - Нос всегда найдет!

После первых сокрушительных поражений, руководство ГОКов, решило использовать испытанный прием - подкуп и запугивание. Но комитет среагировал молниеносно: «В ваши судебные дрязги между геологами и горняками комитет вклиниваться не намерен. Но нервировать или оказывать давление на человека, который оказывает неоценимые услуги комитету, мы не позволим и Москве».

А затем началась такая комедия, что вся Колыма захлебнулась в приступах смеха.

Первое, что решило руководство ГОКов - это то, что геологоразведчики, эти лесные бродяги, незаметно проникают на конфликтные полигоны и сами подкидывают золото в заранее оговоренные с Носом места. Вокруг полигонов, подлежащих контрольным промывкам, стали выставлять круглосуточную охрану. Не помогло.

Тогда пришли к выводу, что Нос сам подкидывает золото при промывках. На потеху всей Колымы, в начале Носа обязали показывать содержимое его карманов, снять часы и закатать рукава. Не помогло. Затем Носа обязали снимать куртку, затем и рубаху. Дошло до того, что он мыл пробы в одних трусах, лотком горняков. И они, а не сам Нос, брали пробы в тех местах, на которые указывал он.

Нос ничем не выражал своего недовольства беспределом горняков, но раз за разом вес намытого им золота был все весомее и весомее. Наконец, в своих подозрениях фальсификации контрольных промывок Носом, руководство ГОКа дошло до абсурда. Оно не просто обидело, а глубоко оскорбило контрольного промывальщика. А вот этого им делать не следовало.

В праведном гневе Нос не просто смял в лепешку всю несостоятельность обвинений горняков. Яростно, жестко и безапелляционно он доказал, что первоисточником ежегодных гигантских потерь в добычи золота является… Москва.

На этот раз «не отход» был таким большим, а суммы такими огромными, что на ревизию прилетели представители обоих конфликтующих министерств из Москвы.

Носу было предложено в ультимативной форме раздеться догола и полностью переодеться в проверенную одежду. Нос усмехнулся и выполнил требование. А вот следующее требование представителей горняков привело невозмутимого Носа в ярость. В комнату вошел врач и Носу сказали: «Это дантист и сейчас он осмотрит полость вашего рта. Ибо единственным местом, где вы, после полной замены вашей одежды, еще можете спрятать капсулу с золотом, а затем незаметно выплюнуть ее, является ваш рот». Нос побледнел от такого оскорбления, ноздри его огромного носа затрепетали, и он зловеще произнес: «Не кажется ли вам, что вы заигрались? Всему есть предел, я могу…». Но ему не дали договорить: «Или ты даешь осмотреть свой рот, и тогда ты сам будешь делать контрольные промывки. Или ты не даешь, но тогда промывки будут делать промывальщики ГОКа».

Нос глубоко вздохнул и на мгновение замер, принимая решение. «Хорошо, ради истины я стерплю любое ваше унижение. Но позвольте и мне сполна воспользоваться своими правами ответчика. Согласно букве закона о порядке проведения ревизии, ответчик вправе требовать предоставления ему любого количества любой техники, которое, как он считает, может способствовать выявлению истины. Поэтому, я прошу срочно направить на полигон два тяжелых импортных бульдозера. Пока бульдозеры не прибудут на полигон - контрольная промывка производиться не будет».

Представитель горняков из Москвы весело рассмеялся: «Каков наглец! Ты, мужик, не забылся кто ты есть? Может тебе еще и шагающий экскаватор подогнать?» Представители ГОКа дружно поддержали высокое московское начальство.

Но Нос в один миг прервал их веселье. В первый и последний раз, он использовал то обстоятельство, что он работает на комитет. «Если бульдозеров не будет, то уже через несколько часов на стол начальника областного КГБ ляжет рапорт о том, что в результате преступного сговора представителей Москвы и ГОКа, была сорвана ревизия полигона, имеющая огромное государственное значение. А именно, невозможность выявления истиной причины «не отхода», а значит и значительных недопоставок золота в государственный золотой фонд СССР».

Нос знал, как сбить спесь со столичных снобов. Слова: «КГБ», «государство», «золотой фонд» - заставили представителей истца внимать молча каждому слову и деянию контрольного промывальщика.

На полигоне Нос вообще больше ни единого раза не обратился к представителям истца. Все его слова были обращены к независимым экспертам. Он потребовал, чтобы все его комментарии были занесены в протокол ревизии. «Сейчас вы все сами убедитесь в преднамеренной преступной деятельности руководства ГОКа и администрации области. Вопреки здравому смыслу и технологическому процессу, но зато ради победного рапорта в Москву. Промывочный сезон на Колыме начинается первого мая, когда вода еще ледяная, а пески скованы в монолит вечной мерзлоты. Но руководство, желая заслужить похвалу Москвы первой добычей золота сезона, гонит кубаж, и не успевшие оттаять глыбы мерзлоты с золотом, летят в отвалы галей». (Гали - булыжники не проходящие в ячею приемного бункера, часто весом за сто и более килограмм. Их легко и быстро выбивают струей пушки монитора в галевые отвалы).

А Нос продолжал свой обличительный монолог. «За лето глыбы мерзлоты оттают, и все снесенное в гали золото, соскользнет по гладким обмытым бокам булыжников на самое дно отвала, как в кубышку. Вот почему я потребовал два тяжелых бульдозера. Пока один из них очистит днище отвала галей в месте, где первого мая начался промывочный сезон. Второй очистит место от галей окончания сезона. Это очень важно для выводов комиссии. Ведь и в конце сезона, и тоже ради рапорта в Москву, руководство ГОКа гнало кубаж отмытых песков, совершенно ни заботясь о качестве промывки. В своей погоне за масштабностью проведенных работ, Москва дошла до полного абсурда. Именно она повинна в том, что каждый сезон часть приисков имеет хронический «не отход». Ведь эта Москва придумала положение, при котором, если ГОК грамотно проведет сезон и возьмет хоть десять годовых планов по золоту, но не выполнит план по объему отмытой породы - горняки не получат премии. Поэтому все ГОКи к концу сезона моют не золото, а гонят кубаж пустой отмытой породы. Гонят ради получения премии. Ну, хватит слов, бульдозер уже очистил край отвала, будем мыть».

И Нос в сопровождении независимых экспертов пошел к отвалу. Пока Нос мыл, представители ГОКа и Москвы, кипя от гнева, обсуждали монолог дерзкого промывальщика. «Крамола! Плевать на то, что он работает на комитет. Он посмел поставить под сомнение правомочность идеологии нашей партии. Надо срочно приостановить работу комиссии и выходить по экстренной связи на самый верх, в ЦК».

Но было уже поздно. Возбужденные независимые эксперты, потребовали представителям истца, незамедлительно подойти к месту промывки. «Смотрите! Это просто невероятно, такое золото в сносе!!!»

Нос отмыл первый лоток и на его дне лежали не презренные миллиграммы сноса, а россыпь весознаков. Все замерли, раскрыв рты.

А Нос, не отрываясь от промывки очередного лотка, произнес: «Я хорошо слышал, что вы говорили. Но если я крамола, то кто тогда вы все, господа-товарищи, высокое руководство? Кто вы?». Теперь Нос просто уничтожал, превращал в пыль весь апломб и спесь этих, административно партийных снобов.

«Надеюсь, вы еще не забыли, чему вас в школе учили? У золота высокий удельный вес. А это значит, что все настоящие, тяжелое золото, выбитое монитором вместе с негабаритами вечной мерзлоты в отвалы галей, находится в самом низу. Я его вам сейчас предоставлю».

Он отмыл второй лоток и у высокого руководства подогнулись колени.

На лотке, помимо весознаков, лежали три «таракана» - небольшие самородки.

Но это было лишь началом. Когда Нос дошел до травяного покрытия, ставшего днищем отвала галей, представителю Москвы стало дурно. И не только ему. На песочное золото и весознаки уже никто не обращал внимание, их просто ссыпали в большую металлическую миску. Все считали вначале «тараканов», а потом только самородки.

Когда Нос отмыл самородок, величиной более фаланги большого пальца, представитель ГОКа жалобно пролепетал: «Может, хватит мыть, мы отзываем наш иск на не отход».

Но Нос хищно раздул ноздри: «Ну, уж это дудки! Никто и никогда не мыл при работе комиссий самые главные места сноса золота - днища отвалов галей. И если я начал эту контрольную промывку, то я доведу ее до конца, чтобы самому упертому почитателю рекордов, встречных планов и повышенных обязательств, было безоговорочно ясно: добыча золота, это не ловля блох. Здесь любая поспешность смерти подобна».

Если просто сказать, что эта промывка имела оглушительный резонанс, это означало бы - не сказать ровным счетом ничего. Содрогнулись, пришли в трепет в самой престольной. В первый раз, на самом высшем, государственном уровне, серьезно задумались над тем, к чему может привести семидесятилетняя гонка победных рапортов, повышенных обязательств, встречных планов, рекордов ударников коммунистического труда.

По приказу с самого верха, были не только отозваны все поданные ранее иски на «не отход», было введено табу на упоминание этого термина в настоящем и будущем. Какой «не отход», если всего за два часа, простым лотком, Нос намыл из-под отвалов галей более ста пятидесяти граммов золота! А это является суточным нормативом разведочного промывочного прибора «Важгер-1500», промывку песков на котором обеспечивают два бульдозера среднего класса!

Были в корне пересмотрены базисные принципы добычи золота. И именно с этого прииска, в качестве эксперимента, началась коренная перестройка, цель которой было резкое повышение качества промывок. Никаких гонок, определяющее - не кубаж отмытых песков, а вес добытого золота.

Отныне горняки получали только авансы, а окончательный расчет был по конечному результату. Взяли объем металла, соответствующий весу проекта, перерасчет и получайте свои денежки. Не добрали до проектной отметки, хотя бы сто грамм золота - считайте бесплатно отработали сезон. Свыше полученных авансов, никто не получит ни гроша.

Эффект был столь потрясающим, что Москва отказывалась верить фактам. Через год по-новому работало уже более двух десятков приисков, на которых ранее «не отход» был постоянным явлением. И все они значительно перекрыли проектные объемы.

И в Москве началась разработка нормативных актов по переводу на новые условия труда всей отрасли добычи драгметаллов. Но… не успели. Сначала рухнул Союз, затем - уничтожили геологоразведку, а к середине девяностых от государственной добычи золота на Колыме не осталось и следа.

Величие Могучего русского языка в том, что он единственный из сотен иных языков планеты Земля обладает запасом слов имеющих такую емкость, что всего одно единственное слово впитывает в себя весь спектр: деловых, нравственных и профессиональных качеств человека. И если старшего контрольного промывальщика стали величать Носом, можно быть уверенным: от его нюха не ускользнет ничего.

На Руси зазря прозвищ не давали и не дают до сих дней. Будь ты рачительным царем - как Иван Калита, или контрольный промывальщик Нос, или енот полоскун, как В.Путин - все едино.

Всегда емко, четко, непогрешимо. Ибо это - Россия!

Дата добавления: 2015-10-21