Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Помнишь меня? Меня зовут Эдгар. Раньше я жил в богато обставленной квартире в центре одного российского промышленного мегаполиса и работал на секретную правительственную организацию. Теперь же я 1 страница



ДУША В КАРМАНЕ

 

INTRO

 

Помнишь меня? Меня зовут Эдгар. Раньше я жил в богато обставленной квартире в центре одного российского промышленного мегаполиса и работал на секретную правительственную организацию. Теперь же я живу на заброшенных военных складах посреди леса, в одной комнате с Вампиром и Надмозгом. И это не шизофрения и не бред. Всё проще – я сталкер группировки «Свобода». И я счастлив в этом своём новом состоянии. Но счастье – это не покой. Приятно быть счастливым, но нельзя быть довольным. Довольство – смерть души. И может быть, поэтому…..

 

 

Прошло два с половиной года с тех событий, что я зафиксировал в романе «Танцы на атомной станции». Наступил октябрь 2016 года – тёплые дожди и холодные зелёные рассветы. И началось.

 

 

Началось всё с плохого. Впрочем, как и всегда.

 

Ржавая калитка распахнулась с полпинка. Капли дождя слетели с веток сирени на нашивку с головой зелёного волка – символ группировки «Свобода» – на моём плече. Но сейчас я выполняю не задание группировки, а просто делаю работу с моими друзьями. Ну а то, что эти мои друзья – самые натуральные Легенды Зоны – меня мало волнует.

Я осторожно отодвинул густые ветки стволом «Вала» и, поводя им по сторонам, шагнул во двор. Меченый с прокачанным АКСУ двинулся следом. Его верные подельники Клык и Призрак скользнули за нами. Я посмотрел на Меченого – сталкер предельно сосредоточен и собран. Взгляд напряжённый, как у собаки, почуявший дичь. Забавно – ассоциация из прошлой жизни. Я давненько не видел собак с глазами – у местной породы эти органы просто отсутствуют. А так называемые псевдособаки – это волки, как ни странно. И повадки у них чисто волчьи, и сам вид. Разве что приплюснутая морда и выпуклый лоб могут сбить с толку.

Я на фоне Меченого выгляжу этаким расслабленным торчком на прогулке по знакомому лесу. Холодный, как бы остекленевший взгляд голубых глаз, прическа «лес на голове» - нарочито спутанные русые пряди, торчащие во все стороны и жёстко фиксированные лаком. Серебряный анкх на шее и всякие браслеты-фенечки на руках дополняют образ постъядерного фрика и раздолбая. Но всё это иллюзия. Чем сильнее моё внутреннее напряжение – тем более расслабленным я выгляжу. И посторонний наблюдатель вряд ли мог бы отметить хоть малейшую нервозность в движениях моего некрупного худощавого тела, затянутого в зелёный камуфляжный комбинезон. Конечно, я не столь грациозен, как Призрак, например, но жизнь на природе всё же раскрывает в человеке всё хищное, натуральное, естественное. А у меня и до Зоны намечались такие повадки.



- Тихо как, - сказал я. - Думаешь, он здесь?

- Если эти горе-биологи ничего не напутали – этот мутант – ночное создание. И сейчас, по идее, он спит в своём логове – вот в этом доме, - Меченый показал на полуразрушенный домик с проломленной крышей, полускрытый неимоверно разросшимися садовыми деревьями и кустами. И пояснил, - План такой. Пистолетов-транквилизаторов у нас только два. Призрак, берёшь один из них и проверяешь дом сверху – лезешь на чердак. А с тобой, Маркиз, мы спустимся в подвал. Я не знаю, что в голове у этого мутанта, но я бы на его месте устроил бы спаленку именно внизу, в подвале. Клык, ведёшь внешнее наблюдение.

- Понял, - Клык кивнул и без лишних слов углубился в заросли дикой сливы. Он устроился так, чтобы его не было заметно, а он сам мог свободно обозревать окрестности. Призрак взял один из двух пистолетов с транквилизатором и с заинтересованным видом прошёлся по участку перед домом, примериваясь, как бы залезть на чердак.

- Чуть правее лестница валяется, - подсказал я. – Если не сгнила – приставь к стене и залезь через чердачное окно.

- Угу, вижу. Не ори на весь лес.

Призрак полез наверх, а мы с Меченым тихонько зашли в дом.

Домик почти пуст. Из него вынесли почти всё задолго до нас. Холодный нежилой запах, который можно почувствовать только в Зоне. Сгнившие обои клочьями свисают со стен. В комнатах из мебели остались только металлические кровати с проржавевшими панцирными сетками. Под одной из них валяется кукла. Истлевшее платье едва прикрывает пластмассовое тело. Есть что-то невыразимо порочное в этих бесполых советских пупсах с вечно приоткрытыми пухлыми губами. Хотя, может, я просто не люблю кукол…..

На кухне мы обнаружили проржавевшую газовую плиту с вывернутыми конфорками, раковину с чёрными дырами сколотой эмали и обветшавшие полки, на которых почему-то осталась кое-какая посуда, посеревшая от пыли и времени. И в центре пола – люк в погреб.

Я почувствовал присутствие кого-то живого. Это чутьё на биополя – специфическое электромагнитное излучение живых существ – было у меня, сколько я себя помню. Но в Зоне оно обострилось, как и все мои таланты.

- Он здесь, - тихо произнёс Меченый, подтверждая мои ощущения.

- И кто из нас туда полезет? – поинтересовался я.

- Ты, - коротко ответил Меченый. – С твоими кошачьими глазами в тёмном подвале ты сделаешь всё аккуратно – без шума и пыли.

- Разве я умею делать аккуратно хоть что-то? – хмыкнул я. – Даром, что предки – немцы. Да и ты в темноте неплохо видишь. Сам говорил, что ночь для тебя – серый сумрак, не более.

- Когда один из нас спрыгнет в подвал и брызнет в рожу мутанту транквилизатором, препарат может подействовать не сразу, – пояснил сталкер. - Другому придётся прикрывать, стреляя через голову товарища. Тебя просто совесть заест, если ты меня случайно пристрелишь, - Меченый улыбнулся.

Можно было подумать, что это проявление недоверия. Но я-то хорошо его знаю – шутит он так. Странный, конечно, юмор, но другого не держим.

- Ладно, противный, уговорил, - я чуть улыбнулся в ответ и взял пистолет с транквилизатором. Прикольная вещица. Похоже на обычный водяной пистолет из прозрачного пластика. Только вместо воды в резервуаре плещется тёмно-жёлтая, я бы сказал, янтарная жидкость. Этот транквилизатор легко проникает в кровь через дыхательные пути и кожу, если она, конечно, довольно тонкая и ничем не защищена. Через густой мех псевдособаки препарат не просочится. Покрытую жёсткой щетиной псевдоплоть или кабана он тоже не вырубит. А вот человека или кого-то, на него похожего, если попадёт на открытый участок – запросто. А мутант, которого нам заказали поймать, был как раз подобием человека.

Меченый дёрнул за кольцо в крышке люка. Люк легко откинулся (видно, им часто пользовались в последнее время), из него неожиданно дохнуло мерзкой вонью, как в очень грязном общественном туалете. Я пожалел, что не надел респиратор, но времени уже не было. Я спрыгнул в люк – прямо на ворох вонючих тряпок. Подо мной вяло завозилось что-то живое. Я нажал на спуск пластикового пистолета, поливая голову существа транквилизатором. Оно быстро затихло. Я приподнял его, чтобы рассмотреть лицо…. И понял, что в погребе их было двое! Я резко развернулся влево. Крупный чёрный силуэт буквально вылетел на меня. Я снова вдавил спуск, но пластиковый пистолет выплюнул лишь несколько капель – транквилизатор кончился. Несмотря на особенности моего зрения, я увидел только огромные глаза с зелёными бликами зрачков и оскаленные клыки. Горящие хищной яростью глаза и готовые впиться в моё тело клыки. Воспользоваться «Валом» я просто не успеваю. Я резко уклонился вправо, выхватывая нож «Боуи». Существо оказалось быстрее – выбросив вперёд длинные руки и припечатав ладони в паре сантиметров по бокам моей головы. Я поднырнул под его руки и лягнул существо ногами в бок со всей дури. Оно даже не обратило на это внимания. А у меня в голове лишь одна мысль – почему я не могу его нормально увидеть? Почему? Вонючий воздух погреба разорвали лающие одиночные выстрелы АКСУ Меченого. Это оказалось более действенным. Существо рухнуло на колени и завалилось на бок. Из люка на него спрыгнул Призрак и брызнул транквилизатором. Существо моментально вырубилось.

- Спасибо, друг….. Хорошо, что я в туалет недавно сходил…. Что это за ужас был, - с трудом проговорил я, дыша часто, но не глубоко.

- Это наш клиент, - Призрак кивнул на тело возле его ног.

- А это тогда кто? – я пошевелил ногой существо в тряпках. Меченый спустился к нам и разворошил тряпки. Завоняло ещё сильнее, а из тряпок он вытащил страшно изуродованное существо, похожее на человека.

- Святые ликвидаторы! – я рассмотрел его. – Это же снорк, только без противогаза!

У несчастного существа полностью нет левой ноги, весь левый бок обглодан, так что торчат рёбра, белеющие в сумраке погреба. Тело покрыто тёмными пятнами и язвами. А лицо…. Лица нет, просто каша какая-то, только выделяется рот с оскаленными зубами. Я, конечно, много чего видел и ко многому привык, но вид кровавого месива на месте чьего-либо лица всё ещё угнетает.

- Он его поедал заживо по кусочку, - прокомментировал Меченый. – Причём раны облепил лопухами «ющинки» - чтобы продукт не подох раньше времени. Омерзительно. А от нашего препарата снорк заснул навсегда. Отмучился.

Сталкер положил мёртвого мутанта ровно на пол погреба, расправил его руки вдоль тела и накрыл то, что раньше было лицом, куском тряпки. Сказал, как бы оправдываясь, хотя это было не нужно

- Все снорки когда-то были людьми…. сталкерами.

- Пойдём уже отсюда, - попросил я. – Меня сейчас реально стошнит.

Мы выбрались на поверхность и выволокли существо, за которым, собственно и пришли. При свете дня оно выглядит просто кошмарно. Я уже заметил, что всякие жуткие твари смотрятся наиболее страшно именно при свете. Монстром, таящимся во тьме, под покровом ночи, в наши дни уже никого не напугаешь. А вот встретить средь бела дня такого монстра, увидеть его во всей красе – это гарантированный выброс адреналина в кровь. Особенно если учесть, что монстр этот почти всегда готов перекусить повстречавшимся на его пути.

Существо, распростёртое на земле, было в глубокой отключке и потому безопасно. А выглядело оно так, что, скажем, Говард Филипп Лавкрафт запрыгал бы от радости, а Александра Беляева стошнило бы от ужаса и отвращения. Подошедший же Клык коротко воскликнул что-то среднее между «мля» и «ой, офигеть».

Это человекоподобная амфибия ростом примерно 180 – 190см. Выстрелы Меченого пробили его ноги ниже колен. Кровь свернулась очень быстро – жить будет. Длинное тело, узкое в плечах и бёдрах, зато с раздутым пузом. Кожа местами прозрачная, в том числе на пузе и на боках, из-за чего видно пульсирующие внутренности. На остальном теле кожа неприятного желтоватого оттенка. На голове растут длинные жёсткие пряди волос пепельного цвета. Они абсолютно не сочетаются с перепончатыми гребнями за ушами и на руках (от запястий до локтей и на лопатках). Между пальцами на руках и ногах, понятное дело, перепонки. Что странно – никаких половых признаков. Из-за этого он неприятно напомнил пластмассовую куклу, которую я видел пару минут назад.

- И откуда же взялся здесь этот чёртов Ихтиандр, - брезгливо проговорил Меченый.

- Без понятия, - ответил Призрак. – Но мне не терпится сбагрить его учёным на Янтаре и получить заслуженную награду за выполненный квест.

- Мне тоже, - согласился Меченый. – И я не удивлюсь, если эта хрень сбежала из конкурирующей лаборатории.

- Возможно, - сказал я. Хотя я бы не удивился, если окажется, что «хрень» сбежала из вольеров, находящихся под присмотром лаборантов из биологического отдела Янтаря. Несмотря на хорошую репутацию этой научной базы, даже тем сталкерам, кто тесно сотрудничает с ними, толком неизвестно, чем занимаются учёные в комплексе на берегу заболоченного озера с кладбищем машин. Какие-то технические разработки, полезные для выживания в Зоне, лекарственные препараты на основе артефактов и местных растений – это да. Всё это богатство в продаже, в первую очередь, для сталкеров. Собственно, первые образцы девайсов и препаратов испытывают на своей шкуре как раз «внештатные сотрудники», как нас называют в официальных документах. Какая-то практическая информация, данные о свойствах новых аномалий или повадках мутантов, например – это либо можно приобрести по невысокой цене, либо, что чаще, такая инфа находится в свободном доступе для тех, кто работает с наукой постоянно. Но какие исследования проводятся в отсеках, куда не заходят сталкеры – это знают только сами исследователи. И я их за это не осуждаю. В конце-концов, даже такие образцово-показательные садисты, как Йозеф Менгеле, принесли в этот мир немало полезных открытий в области медицины. Ведь у них была возможность испытывать лекарства для людей на людях…. В общем, я сторонник идеи, что любая мало-мальски приличная наука находится за гранью добра и зла…..

Вдвоём Призрак и Меченый положили существо на носилки и потащили. Я иду впереди, Клык прикрывает нас сзади.

- Как думаете, он разумный? – интересуется Меченый.

- А с чего такие мысли? – переспросил Призрак. – Мерзкая тварь, даже лягушкой её не назовёшь – лягушки, они чистые. А этот засрал своё логово выше крыши.

- Ну, он залепил раны снорка «ющинками» - чтобы они не кровоточили, не гноились и живой корм не загнулся раньше времени…..

- Это не показатель. Любой кровосос тоже умеет сохранять добычу напрозапас – распинает сталкера на арматуре или ломает ему позвоночник. А в таком состоянии жертва может неделю жить. Ну, 4 – 5 дней точно. И это ни о чём особенном не говорит – просто у кровососа нет холодильника, - сталкер мрачно ухмыльнулся. - А то, если развить твою мысль логически, получается, что единственный критерий разумности – насколько изощрённо одно существо может мучить другое, перед тем, как съесть или ещё как-то использовать. Конечно, нет чёткой формулировки, что такое разум, но это не показатель, - повторил Призрак, а его указательный палец уже выжимал слабину спускового крючка на ПП-90М1. Из ближайших зарослей с хрипящим воем выкатился человек в чёрной кожаной куртке и красных спортивных штанах. Зажимая рукой простреленное горло, он дёрнулся в судорогах и умер. И в этот момент я упокоил второго гопника – рванувшегося навстречу пулям моего «Вала».

- Попали! Попали, суки! Мочи пидоров! – гопники не собирались сдаваться.

Мы шарахнулись в разные стороны, уходя с дороги, покрытой растрескавшимся асфальтом. Гопники повелись на этот детсадовский манёвр и ринулись на открытое пространство, где их приняли с хищным лаем АКСУ Меченого и АК-200 Клыка. Я прострелил ногу ниже колена ещё одному гопнику – высокому крупногабаритному мужику в чёрном плаще. Большой шкаф громко падает – маты подстреленного гопника заглушили даже звуки боя. Правда, ненадолго – его голова взорвалась кровавыми брызгами – это Меченый отработал. А я еле увернулся от очереди, которая едва не прошила меня по диагонали. Я ушёл в перекат – кувыркаться толком не умею, но иногда приходится. А когда распрямился – стрельба стихла.

- Это не всё, - выдохнул Меченый, перезаряжая ствол. – Один где-то затаился.

- Понял.

Я и Клык заскользили вдоль дороги. Я увидел выключенный ПДА, брошенный на кромку асфальта, почти точно под ветвистой дикой сливой и инстинктивно отскочил в сторону.

- Вот сучара! Я тебе щас жопу порву!

На то место, где я только что стоял, обрушился гопник. Я нажал на спуск, но…. Но ничто не идеал, и снайперское оружие тоже даёт осечку иногда. Время замедлилось. Я завяз в нём, как в прозрачном желе. Полез доставать облегчённый MP40. Да разве тут успеешь…. Очень чётко я увидел всю фигуру гопника – синие спортивные штаны с пузырями на коленках, заправленные в берцы, сверкнувший золотой крестик поверх чёрного джемпера, заправленного в штаны, бездонный зрачок дула «калаша», торжествующая улыбка….

Из кустов вывалился Клык. Гопник инстинктивно развернулся на движение. Но на спуск он уже нажал. С близкого расстояния очередь легко пробила кевларовый броник Клыка, выбив из его груди фонтанчики алой крови. Сталкера отшвырнуло – прямо в прогалину между кустами, где слабо дрожал и пузырился воздух…

- НЕЕЕТ! – заорали я и Меченый.

Его снова швырнуло. Что-то хрустнуло неестественно громко – то ли ветки, то ли кости. Я наконец вытащил MP40 и всадил треть магазина гопнику в затылок. Запоздалая месть не приносит облегчения. Я рванулся к Клыку.... Но словно ниоткуда с ужасным, словно бы механическим хрипом вывалился зомби-призрак. Кошмарное порождение, у которого разрушены и душа, и тело, ударило окровавленного сталкера своими длинными костлявыми руками. Огнестрельная рана, аномалия, зомби-призрак – у сталкера просто не было шанса. Ни единого…..

Я, Меченый и Призрак в три ствола поливали свинцом монстра, пока от него не остался бесформенный ворох, залитый даже не кровью, а какой-то чёрной жижей. Меченый перешагнул через этот ворох, опустился на колени рядом с окровавленным телом друга и завыл. Реально завыл, как пёс. Его тонкая худощавая фигура в грязном камуфле, сгорбленная на фоне пульсирующей аномалии и окровавленных веток смотрелась бы на картине в постапокалиптическом стиле. Да, на картинах всё красиво – смерть в том числе. Но в реальной жизни нет места красоте. В реальной жизни есть боль, одуряющий запах свежей крови и почти непереносимая тоска от потери близкого человека. Почти – потому, что ты всё-таки это переносишь, выдерживаешь. Человеческая психика вообще способна выдержать многое. Очень многое. Больше, чем кажется.

Рядом суетится Призрак, что-то говорит утешительное – но у него получается что-то неубедительное. По моим щекам текут слёзы и перед глазами всё плывёт.

До базы учёных мы дотащили пойменного мутанта и мёртвого друга. Рассовали по карманам вознаграждение. Покивали на соболезнования учёных.

Я закинул «Вал» в ремонт. Вообще, первое желание было избавиться от оружия, которое подвело меня. Но я простил автомат, как прощают неверную, но горячо любимую женщину. Да, я понимаю, что автомат – это всего лишь автомат, женщина – это всего лишь женщина, а сигарета – всего лишь сигарета. Но я ничего не могу с собой поделать и отношусь к оружию, как к живому существу.

Ощущение было настолько мерзким, что говорить вообще не хотелось. Поэтому невозможно сказать, кому пришла идея похоронить Клыка в Припяти. Наверно, это было спонтанное решение.

Когда несколько лет назад Клык инсценировал свою смерть, он использовал две фальшивые могилы. Одна из них – в Припяти, под памятником Ленина.

- Как странно получилось, - сказал Меченый, глядя на свежий холм. – Фальшивая могила стала настоящей. – Жуткая логика жизни…. И смерти.

После похорон Клыка мы забрались в одну из заброшенных квартир и напились. Пили просто так, даже без закуси, глотая обжигающую жидкость. Сначала виски «White Horse», затем привычную уже водку «Казаки».

Призрак вышел ненадолго. Мы с Меченым сидим вдвоём в пустой чужой квартире, в которую никогда не вернутся хозяева. На пыльном полу, заваленном битым стеклом и обломками мебели, валяются две пустые бутылки, и стоит полупустой пакет апельсинового сока.

- Странное чувство, - говорит Меченый, поднимая на меня взгляд огромных тёмных глаз. В его глазах тёмными волнами плещется тоска. – В Зоне вообще быстро меняется настроение, эмоции…. Мне было больно в тот момент, когда Клык…. Когда всё это произошло…. А сейчас… Просто немного грустно – и всё. Но боли нет.

- В этом нет ничего дурного, - осторожно сказал я. Мне уже доводилось видеть, какие припадки у него бывают на подобной почве. – Любая боль проходит. У тебя душа регенерирует.

- Душа… - неуверенно повторил Меченый. И, громче, - Душа? А есть ли она у меня вообще?

Он достал нож и закатал рукав камуфляжной толстовки.

- Ты что творишь, псих сумасшедший, - я попытался ему помешать, но ни руки, ни ноги меня слушаться не желали.

Меченый сделал глубокий порез на своей руке.

- Смотри, - он поднёс свою окровавленную ладонь к моему лицу. – Смотри, какая реалистичная графика….

Затем он полез в свой рюкзак, пачкая его кровью, достал оттуда бурый комок с прозрачными голубыми прожилками и приложил его к ране.

- Артефакт «слизняк». Минус 1600 к кровотечению или сколько там….

Сталкер сжал артефакт в раненой руке. Между пальцев показались тёмно-вишневые капельки. Через несколько секунд разжал пальцы. Глубокий порез затянулся, не оставив шрама. Меченый сунул арт в карман штанов и снова уселся рядом со мной.

- Что реально из того, что нас окружает? Зона? Мы сами? Я не уверен. Мой образ используется в серии компьютерных игр. А может, это не образ…. Может, то, что происходит сейчас – это бета-тест новой игры? Кстати, в той игре два моих друга погибают. А сегодня – в реальной жизни – погиб один из них. По-настоящему. И пусть совпадают только имена и некоторые факты – это наталкивает на мысли… Просто носом в них тыкает. Так есть ли эта реальность в реальности? Знаешь, Маркиз, жизнь – это компьютерный шутер от первого лица, с элементами РПГ. Графика шикарная, вариативный сюжет во многом зависит от ГГ, свобода действий…. Свобода действий декларируется огромная, хоть на деле она ограничена свободой других персонажей – даже если это всего лишь НПС с глюченым искусственным интеллектом.… Да, Маркиз, жизнь – это игра. Вот только сохранения не предусмотрены и респауна нет. Получается, что только смерть всегда настоящая…. И ещё… Ты в Бога веришь?

- Смотря кого – или что – считать Богом….

- Я тоже так думаю. Но если представить, что Бог есть и он хоть сколько-то похож на человека…. Знаешь, он точно не гуманитарий-раздолбай вроде нас с тобой. Да, точно…. Бог – программист, математик, - Меченый ухмыльнулся своей пьяной улыбкой. – Я тут подумал…. Жизнь и смерть – это как неравенство математическое. И есть разные переменные, которые мы сами наполняем значением, смыслом.… Артефакты – это только самый наглядный пример. Ты понимаешь, о чём я?

Меченый придвинулся ко мне вплотную.

Я молча кивнул. Изо рта выпала сигарета и погасла. А до этого момента я её даже не замечал.

- Это тебе нужно запомнить, - продолжил сталкер. – Потому, что я могу забыть. Запомни этот момент. Насчёт бога-математика. Кто такой бог? Это тот, кто создаёт миры и существ в них. Задаёт основные алгоритмы их поведения – инстинкты, рефлексы. Устанавливает правила игры…. Вкладывает в эту игру частичку своей души, в конце-концов. Бог – это создатель, это творческая личность, прежде всего. И если он занимается программированием…. Я не знаю, к чему это, но это важно. Ты же знаешь, у меня бывают предвидения будущего….

Я смотрел в его глаза – огромные, тёмно-карие и совершенно безумные. Чувствовал на своём лице его алкогольное дыхание. Меня накрыло ощущение сопричастности к какой-то жуткой тайне – тайне мироздания, может быть.

Я толком не помню, как я добрёл до базы «Свободы». Кажется, я отрубился в этом забросе. Потом, перед рассветом проснулся. Ужасное состояние – похмелье ещё не наступило, только жарко неимоверно – жар этот идёт изнутри и охладиться никак не получается. Я расстегнул комбинезон до пояса, но это почти не помогло. И только душевная боль, отступившая было с вечера, снова навалилась. Призрак и Меченый спали тяжёлым сном. Я оставил сообщение на ПДА Меченого, что ухожу на базу и, вздрагивая от предрассветной сырости и невыплаканной боли, побрёл через пустой мёртвый город. Меня бросало то в жар, то в холод. Было темно – даже для моего нечеловечески чёткого ночного зрения – и шёл холодный дождь.

Я слишком привык переплавлять собственные чувства в слова. Словно моя душевная боль и – что уж скрывать, серьёзные психические расстройства – это аномалия. А стихи – артефакты. Вот что получилось на этот раз.

 

ОПУСТОШЕНИЕ

 

Короткой цепью круг замкнётся

Душа объята злым пожаром

И друг убитый не вернётся

И нет надежды на респаун

 

Рассвет над брошенной деревней

И так чиста вода в колодце

Здесь чьё-то прошлое ржавеет

И пустота в лицо смеётся

 

 

Я шёл по предрассветной Припяти, наговаривая стихи на диктофон, встроенный в ПДА. Стих короткий, потом я просто начал плести всякий бред, кричал, матерился даже. Проклинал тупых гопников, которым понты дороже жизни – зачем они полезли на трёх одиночек и свободовца? Они видели, что мы с добычей. Да они бы даже не нашли, кому эту живность продать. Идиоты. Какие же все кругом идиоты…..Такая глупая смерть для сталкера, который и под Саркофаг лазил, и вообще…. И вообще – это я виноват, что Клык погиб. И не только потому, что гопник хотел убить меня, а Клык выскочил….. Просто я всегда во всём виноват. Может, это комплекс такой…. Впрочем, не знаю.

Эти излияния даже философией не назовёшь – так, пустая болтовня от отчаяния и безысходности. И моя душа пуста, как и этот город без людей. Город-символ, город-памятник, город-кошмар, город-сказка, город-мечта. Только вот мечты имеют свою цену. Получается, мы платим чужими жизнями за право устраивать свою жизнь так, как хочется. И не только жизнями врагов…. Всё, я уже заговариваюсь…..

Так я дошёл до блокпоста «Свободы». Затем, каким-то чудом не вмахавшись ни в аномалии, ни в глубокие болотистые лужи, доплёлся до базы, до своей комнаты и рухнул на кровать. Уже начало светать. Слабые лучи рассвета, пролезшие через прогалину в тучах на востоке, немного успокоили меня. Вообще, я не люблю свет, особенно солнечный, но в тот момент мне хотелось немного света – была потребность в этом слабом болезненном свете, льющемся на холодный античеловеческий пейзаж Зоны.

 

НОВЫЙ ДЕНЬ – НОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ

 

Загрузка базы пространств…

 

Загрузка текстур….

 

Клиент: синхронизация….

 

Я открыл глаза.

Зрение не фокусируется. Я мотнул головой и зашипел от боли. Вчера было плохо. Сегодня тоже плохо. Что же будет завтра?

Я глянул на экран ПДА – 11:52. Я кое-как поднялся, спустил ноги на пол, застеленный ковром и шкурами псевдособак, и оглядел комнату – привычные стены, постеры девиц из «Плейбоя» и Мэрилина Мэнсона, календарь с репродукциями картин Ивана Хивренко – тот же вид, что за окном, только приукрашенный в «Фотошопе». Оружейная этажерка, странно сочетающаяся с ободранной советской мебелью….. Взгляд упал на аккуратно застеленную кровать Вампира и кое-как заправленную – Надмозга. Правильно, те члены группировки, кто не на дежурствах по графику уже разбежались по своим делам.

Я добрался до холодильника и достал пластиковую бутылку с водой. Оттягивая удовольствие, прижался небритой щекой к прохладной запотевшей поверхности бутылки. Затем быстро открыл и в несколько глотков ополовинил.

Полегчало.

Но это ещё не всё. Я достал из шкафа полотенце и чистые шмотки и поплёлся по коридору в душ.

После капитального ремонта на базе «Свободы» жилые помещения выглядят следующим образом. Шесть корпусов, в каждом по восемь комнат с двумя выходами – в коридор и во двор базы. Окно в той же стене, что и выход во двор. В конце коридоров – санузлы. Система планировки с двумя выходами только на первый взгляд кажется бредовой – а на самом деле, очень удобно по тревоге выбираться наружу, а не толпиться в тесном коридоре, цепляясь друг за друга стволами и разгрузками, теряя секунды. А в комнатах живёт от двух до пяти человек, так что свободное пространство – очень важный ресурс. Ну а для Лукаша довели до ума апартаменты в двухэтажном административном здании. Кстати, недавно лидер «Свободы» привёл туда подругу – двухметровую брутальную красавицу Пэйнт. Говорят, что Пэйнт – сестра нашего бармена Ганжи, но визуально они не особо похожи – Пэйнт очень высокая блондинка спортивного телосложения, мышцы у неё нехилые. А жизнерадостный Ганжа – брюнет ростом немного пониже меня и уже начинает отращивать пивной пузик. А кличку свою Пэйнт получила за свои способности – она дипломированный специалист по татуировкам и пирсингу, но сама она предпочитает называться именно художником. Как она говорит: «Я художник, просто рисую на живых холстах». В общем, большая часть сталкеров с картинками или металлическими вставками на теле прошли через крепкие, но чуткие руки Пэйнт.

Я прошёл по коридору пару шагов и резко обернулся. В глазах потемнело, но Слипа я узнал.

- Здорово, мэн.

- Привет, - ответил я.

- Это…. – Слип помялся, теребя в руках пакет, - Я уже знаю, что Клык… В общем, ты в душ? Пошли вместе.

Вот что мне нравится в Слипе – он понимает, что слова здесь не нужны. Раны в душе зарастают намного быстрее, если их не ковырять иголками ненужных слов.

В душевой отдельные кабины, правда, вместо дверей – пластиковые шторы, но это по-любому приятнее, чем мыться всей толпой.

Я включил воду, разделся и залез под прохладный поток. Ещё чуть-чуть похолоднее… Мм…. Хорошо-то как….

- Слип, - позвал я. – Я шампунь забыл. У тебя есть, чем ботву помыть?

- Я вообще пивом. Пойдёт?

- Ну, давай, - неуверенно сказал я.

Из-за соседней шторки высунулась мокрая рука с открытой банкой пива. Голос прокомментировал:

- Вообще, натуральное пиво – это солод и хмель, а в них чуть больше, чем до фига витаминов, полезных для волос.

Я понюхал пиво, но пить не стал. Знаю, если с утра начну похмеляться алкоголем – буду весь день бухой ходить. А так и до запоя недалеко – а оно мне нафиг надо. Поэтому я вылил содержимое банки себе на голову. Пена создала иллюзию моющего средства. В сочетании с клубничным гелем для душа получился довольно странный запах. Хотя неприятным его не назовёшь – лёгкий кисло-сладкий аромат. Впрочем, нюхать меня здесь особо некому. Бриться я не стал – оставил двухдневную светлую щетину, которая к вечеру превратится в ту самую «благородную трёхдневную».

Минут через десять, запихнув грязные шмотки в стиралку (для членов группировки – это бесплатная опция, одиночки и прочие гости базы разоряются на цивилизацию), и напялив чистые, мы вышли на улицу.


Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав







mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.028 сек.)







<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>