- Как хотите. Этот пергамент - Полотно Прошлого и Настоящего. Из названия должно быть понятно, что будущее оно не показывает, - пояснил он. - Но оно может показать любое место, любого человека и что происходило с ним в любой из моментов прошедшего. Не обязательно нашей эры. Так значит, вы хотите увидеть, как и из-за кого умер Родион, - мы с Мишей кивнули, и Филипп обратился к пергаменту, говоря на латыни: " Panno cilicii, ostendere mihi, quam mihi amicus est, et cujus causa Rodion (полотно-полотно, покажи мне, как умер мой друг Родион и по чьей вине)," - и в закруглённом прямоугольнике начало проявляться изображение.
Утро. Кабинет директора. Родион Филимонович сидит за своим письменным столом, изучая какую-то древнюю книгу. К нему открывается дверь. Входит Мила, сияющая свой ослепительной красотой. Она была в зелёном изысканном платье, под цвет сияющих глаз. Длинные чёрные волосы кудрями ниспадали по её груди, плечам и спине. Родион поднял свой взгляд от книги, обрадованно воскликнув:
- Внучка! что же заставило тебя явиться ко мне в столь ранний час?
- Хотела повидать тебя, дедушка. Ты, наверное, всю ночь читал, так и не сумел отдохнуть, вот я и хотела бы поддержать тебя, поговорить, - в голосе её слышалась забота, однако я не доверяла её интонациям и выражению лица. Да, обеспечит она Родиону вечный покой!
- Да, конечно! - согласился тот. "Нет, не надо! - предчувствуя его скорую смерть, которая на самом деле уже случилась, панически подумала я. - Она же вас убьёт!" - Пора бы мне уже отвлечься от древнегреческих манускриптов и выпить немного чаю, - он отодвинул книгу к углу стола и закрыл её. - Ты не подашь чайник с подносом дряхлому старику? Чайные чашки, поднос и всё остальное лежали в книжному шкафу на полке, освобождённой от книг. Шкафы стояли полукругом - по форме центрального отдела кабинета - и в большинстве своём находились у директора за спиной. По обе стороны стен - две винтовые лестницы, ведущие к спальне. С их ступеней можно взять книги с любой высоты.
- Ну, что ты, дедушка, - с сочувствием отозвалась Мила и направилась к чайнику. - Ты ещё всех переживёшь!
Но, оказавшись сзади него, она насмешливо улыбнулась. Затем - подошла к чайнику и двум чашкам. Всё это стояло на серебряном подносе. Мила подняла чайник в воздух с помощью Левитации и за счёт неё же влила его содержимое в кружку с изображением Института."Она единственная принадлежит директору," - вспомнила я, с ненавистью глядя на Милу. Налив воду себе, она добавила в жидкость обеих кружек заварку из того чайничка, что поменьше и порылась внутри своего платья, доставая оттуда какое-то зелье. Скорее всего, отраву. Незаметно Эмилия добавляет его в кружку с нарисованным Институтом, и на лице её появилась зловещая ухмылка. Цвет чая не изменился, и колдунья спрятала зелье обратно.
- Нет, годы мои уже сочтены, - говорил Родион Филимонович, но подозревая о том, какие же махинации проводит внучка за его спиной. - Я уже стар и слаб. Пора уже скоро отправиться и на вечный покой. Мила спустилась с лестницы, опустив поднос с чайником, чаем и печенюшками перед дедом на стол.
- Заранее никто не может знать, когда это случится, - с видом доброжелательности и беспокойства произнесла она. - Плохое у меня предчувствие, внученька, очень плохое... - задумчиво произнёс дед. Мила сильнее забеспокоилась. Вдруг он и не притронется к чаю?
- Какое? - спросила она. Разумеется, ей хотелось удостовериться, что она к этому предчувствию не имеет никакого отношения, как, впрочем, и чай.
- Неопределённое... Как будто бы смерть совсем вот передо мной... И скоро заберёт меня к себе... - директор поднёс чашку к своему носу, вдыхая исходящий из неё аромат. - М-м... с чабрецом...
Чёрт, почему же сейчас это предчувствие у него не сработало?! Если бы он смог понять его - то не произошло б тех событий, которые сгубили множество людских жизней!
- Твой любимый вкус! Да и, по правде говоря, другой заварки там не было! - Мила улыбнулась, демонстрируя фальшивое дружелюбие. Тут её улыбка сошла на нет. Мила склонилась поближе к деду. Сама смерть склонилась над ним. - Но ты не беспокойся из-за предчувствия. Не все они сбываются. Пей чай.
- Да, конечно, не все! Зря меня Филипп предостерегал...
Ох, как же я не согласна со стариной директором! Но, к сожалению, предотвратить ничего не могу - на данный момент показанное на пергаменте - в прошлом, а в тот день я впервые после нескольких дней в больнице спала в своей спальне, ибо на тот момент занятия и завтрак ещё не начались.
- Филипп?! - переспросила Мила, изогнув брови.
- Ну да. Ты же сама знаешь, как ему не понравился твой интерес к тёмной магии. А я считал это лишь увлечением. И вот, вижу - ты стала доброй женщиной!
Мила изобразила застенчивую улыбку.
- Спасибо!
- Всегда пожалуйста, внученька! Но вот почему мы до сих пор не пьём чай? - Мила не стала притворяться, что возьмёт кружку - ещё бы, тогда на кружке останутся её отпечатки и энергетика - и поэтому потянулась к печенью и взяла его. - Приятного аппетита! - пожелал Родион и сделал большой глоток из кружки. Мила опустила руку с зажатым печеньем к себе на колени, напряжённо всматриваясь в лицо деда. Мгновение ничего не происходило, но тут глаза у него выкатились из орбит, и он начал задыхаться. Горло его словно сковывало льдом. - Воды... Воды... - только и мог хрипеть он.
Но Мила Фокс видела, что её план отравить деда начал осуществляться, и она не собиралась сдаваться и останавливаться на полпути к цели. Она положила руку ему на плечо и попросила с наигранным беспокойством:
- Попей чаю. Он - твой самый любимый. Может, тогда у тебя прекратится одышка. Главное - мысленно себя настраивай на это. Родион кивнул и отпил ещё. И зря. Очень зря. Глаза его ещё больше выкатились, и он стал тяжелее дышать. Казалось, что каждый вздох может стать для него последним. Мила отклонилась на спинку кресла, став равнодушно и свысока наблюдать за мучениями деда. Он пытался что-то произнести, но уже не смог. Корчась и задыхаясь, он положил голову к себе на стол.
Эмилия зловеще ухмыльнулась, довольная содеянным. Поднос со всем содержимым она отправила на полку заклинанием Левитации, даже не сдвинувшись с кресла. Единственное, что она оставила себе - это кусок прямоугольного печенья, которое собиралась доесть. Естественно, ведь на нём она оставила свою энергетику. Эмилия встала, надкусив его и направилась прочь с места преступления, не оставив следы (если не брать в расчёт использование заклинаний). Напоследок она оглянулась на мёртвого деда и зло усмехнулась.
Изображение на пергаменте начало исчезать. Я, Миша и Филипп увидели то, что хотели. Вернее, то, что должны. И наши подозрения подтвердились.
- Мы так и знали, - понуро произнёс Миша. - Зачем только согласились на эту миссию?!
Я приобняла его правой рукой. Мне хотелось его успокоить.
- Вообще-то мы до путешествия ни о чём не догадывались, - напомнила я. - Тем более, помнишь, как в нас бурлила неудержимая жажда приключений? Тогда для нас был сам их смысл не так уж и важен. Важнее всего - испытать опасности. Миша кивнул. Как же он мог этого не помнить?! Мы оба с ним всегда были склонны лезть на рожон, но за пределы Института нам нельзя было выходить. А тут - предоставилась нам возможность проявить себя, причём в настоящих испытаниях жизни! Как тут не согласится тем, кто их только и ждал?! Но... всё оказалось гораздо сложнее. Мы уж никак не предполагали, что всё случится именно так. Что наших спутников будут сжирать, превращать в вампиров и убивать. Хотя... было даже интересно. Спасибо Милочке за это! Гореть ей в аду!
- Да, но сейчас всё иначе, - сказал в ответ Миша. Жаль, но мы были с ним в комнате не одни. А мы так привыкли к уединению! Но в комнате ещё Филипп, и дом принадлежит именно ему.
Я вспомнила об извозчике и его дочери. Где они, как? Не отравились ли они теми яблоками, что я им любезно дала? Я попросила Филиппа показать нам их. -
Эх, Эмилия... - сокрушённо произнёс Филипп. - Fabric-romanum, ostende mihi placet quod pilentum et filia ejus, quae induxerunt et quasi vinculum plaustri heri et Michael Marina (полотно-полотно, покажи мне, пожалуйста, извозчика и его дочь, которые вчера везли на повозке Марину и Михаила), - провозгласил он, и на Полотне отобразилась следующая картина:
Григор и Люда, вполне живые, сидят за столом и ужинают. В центре стола стоит тарелка с яблоками - наверняка это те, которые я им дала. Я с облегчением вздохнула - по крайней мере, они не отравлены. Но потом испугалась, услышав начало разговора, который завязала Людмила:
- Я чувствую, как Тёмная Колдунья взывает к нам! - низким голосом провозгласила она. В глазах её мерцал странный блеск. И,кажется, раньше они были карими, а сейчас - холодно-голубые. Как и у всех присутствующих в комнате. Что?! Я не ослышалась?! Тёмная Колдунья?! Её называют так те, кто ей служит - ну, в большинстве своём... Изначально малая девочка и её отец не могли ей служить - наверняка у них даже нет способностей к волшебству. А сейчас их глаза горят, как у заколдованных! Следовательно, вот какая магия была в яблоках! Мила не хотела нас отравить! Она хотела, чтоб мы с Медведем стали её служителями! Но не вышло - Миша вовремя заподозрил неладное в этих яблоках, и мы не съели из них ни кусочка. И получается, что, подарив яблоки, я обеспечила Милу новыми слугами! Наверняка она найдёт им применение! И возможно, что ей известен секрет, как дать толику волшебства тем, кто им не владеет.
- Да! - согласился отец Людмилы. - У нас нет способностей к магии, но я прямо чувствую - она способна нам дать их!
- Тогда не будем тянуть! - сказала его жена. - Уже завтра мы все отправляемся в путь. Прямо идти в Визардлэнд опасно, поэтому поедем через другую страну.
Все согласились. Эх, это я во всём виновата. Зря не додумалась до того, что в яблоках может быть что-то не так.
- Всё, хватит! - обратилась я к Филиппу. - И спасибо.
- Omni jure, satis! (Всё, хватит!) - и Полотно постепенно начало превращаться в обычный пергамент. Эх, если бы не я... Милли не получила бы новых прислужников для своих тёмных делишек.
- Эх, Эмилия! - всё сокрушался Филипп. Из нашего рассказа он понял, что Тёмная Колдунья - это она. - Тебе так нужна власть... Но зачем?!
А зачем млекопитающим нужен воздух?! Без него они не могут дышать, следовательно - и жить. А Милли уже настолько далеко зашла в своих познаниях, в своей магии, что не мыслит себя без могущества. И для обретения ещё большей силы, влиятельности и больших возможностей ей нужно иметь тех, кто будет ей верно служить. Может быть, Посвящённые в Цитадели были тоже заколдованными? Вполне возможно, хотя это не факт.
- Ей нужно могущество, - ответила я, догадываясь, что Филипп и сам имеет представления по данному вопросу и задал его чисто риторически.
- И для этого убить своего собственного деда... - казалось, что от расстроенности Филипп постарел лет на десять, хотя он итак был довольно дряхлым. Мне хотелось как-то приободрить, поддержать его, но у меня не было слов для этого - мы ведь едва с ним знакомы. Вместо этого я начала тихим голосом:
- Всё ради силы. Если убить какого-либо мага, можно с помощью ритуала присвоить себе его силу. Она говорила, что является главной подозреваемой в убийстве. Вдруг это потому, что она использовала обряд Присвоения?
- Вряд ли она столь глупа, - отозвался Медведь. - Она понимала, что к ней обязательно явятся Стражи Порядка и будут расследовать дело. В таком случае они обнаружат то, как она забрала у него магическую энергию. Это слишком уж очевидно. Но вместо того, чтоб гадать, я предлагаю узнать всё наверняка. Филипп, а к Полотну можно обращаться только лишь на латински?
- К сожалению, да.
- Тогда попросите его, пожалуйста, показать нам, что было, когда к Миле впервые явилась полиция.
Разумное решение. И думаю, после показанного на Полотне, нам всем троим будет ясно, зачем она нас задействовала. Филипп вздохнул.
- Хорошо... Чувствует моё сердце что-то недоброе... - но он не стал продолжать свою мысль и начал читать заклинание. - Fabrica pictura, ut ostendat, quod cum primum magistratus mortem Rodion Filimonovich Aemilia (Полотно-полотно, яви нам, что было, когда к Эмилии впервые пришла полиция по поводу смерти Родиона Филимоновича), - произнёс Филипп, и на пергаменте вновь начало выявляться изображение.
Всё тот же самый директорский кабинет, вот только на посту сидит Мила. Одежда на ней уже другая - та самая, которую мы с ребятами видели в день своего ухода: чёрная, траурная, выражающая то, как Милли якобы скорбит. На веках подводка - тоже тёмного цвета. Не было ничего светлого на её белоснежной коже. Глаза блестели зелёным цветом, а лицо выражало глубокую печаль. Если бы мне ничего не было известно - как в тот день, когда я посочувствовала ей и приняла её предложение - мне б сейчас даже стало жаль её.
Напротив неё сидел... мой отец, капитан Стражи Порядка! Рядом - стояла моя мать.
У меня аж перехватило дыхание. Кто ж знал, что именно они - представители самых высокопоставленных чинов - займутся делом смерти Родиона?!Значит, из-за этой грёбанной Милы я не увиделась со своими родителями единственный раз за пять с лишним лет?! Теперь я её ненавижу ещё сильней!
Впрочем, мама и папа - не единственные, кто её посетил. У дверей на всякий случай стояли четыре воина в доспехах, чтобы опрашиваемая - Мила - не сумела сбежать. На маме с папой доспехов нет - только фирменный тёмный плащ Стражей Порядка, закреплённый брощью с красным шестиглавым драконом. Такой символ носят верховные представители магической полиции. Под плащом - костюм с красным и серебряным цветами.
- Скажите, Эмилия Фокс, вам известно то, что вы являетесь главной подозреваемой в деле убитого? - начал опрос мой отец. У него короткие тёмно-каштановые волосы и грубоватые черты лица - работа не позволяет быть ему сентиментальным.
- Конечно! - горестно отозвалась та. Кажется, что ещё чуть-чуть - и на её глаза навернутся слёзы. Не думаю, что у неё действительно такое состояние, скорее - она притворяется. Да, из неё б вышла мировая актриса! - Ведь только я имела возможность навещать дедушку без приглашения! Даже завучу этого не дано.
Тут зазвенел звонок. Именно таким образом директоров всегда оповещают о чём-то важном. Мила нажала специальную кнопку в столе, и звон прекратился. Включилась связь, подобная домофонной, которая есть у обычных людей.
- Простите, можно я поговорю? - шёпотом осведомилась Мила у Стражей Порядка. Мама с отцом кивнули. - Я вас слушаю, - сообщила Мила тому, кто звонил.
- Эмилия, это - завуч, - послышался голос Марии Петровны. - Я знаю, что у вас в кабинете магическая полиция, и у меня есть, что им сообщить. Думаю, им это будет весьма интересно услышать. Вы ведь пропустите меня?
Мила вопросительно взглянула на маму с папой. Переглянувшись, те вновь кивнули.
- Да, конечно, - отозвалась директриса и произнесла "Omnes magicae claustra conducto" (снимаю все волшебные преграды), отчего в кабинете исчезли все магические барьеры и отворились засовы. Эмилия знает латынь... Ну, я не удивлена. С её амбициями невозможно не обладать любознательностью. Через минуту двери открылись, и Стражи в доспехах разошлись в стороны. В кабинет вошла Мария Петровна с весьма встревоженным видом.
- Эмилия, - взволнованно начала она. - Я пришла сюда сообщить то, что заметили все: сегодня из Института пропало семеро учеников.
Что?! Значит, Мила не рассказала никому о том, какое же дело всем нам назначила?! А ещё наобещала пятёрки по всем предметам! Так, если мы начали путешествие двадцать первого сентября, а сейчас - девятое октября, то по возвращению нас с Мишей ждёт как минимум наказание! Учителя вряд ли поверят в то, что нас "прогуляться по миру" отправила именно Эмилия Фокс! Хотя... можно поднапрячь мозги и придумать какую-нибудь правдоподобную легенду о причине нашего исчезновения и почему вернулось только двое. Если всё будет логично и без нестыковок - авось, нам поверят. Хотя... не факт - скорей посчитают хорошо продуманной выдумкой.
- Что?! - Мила аж встала со своего кресла, изображая крайнее потрясение. - Сначала умирает мой дед, я - становлюсь подозреваемой, а теперь ещё и подростки пропали?! - Мила даже пустила слёзы из глаз. - Одна беда за другой! Я что, проклята?!
"Лучше бы так и было, лицемерка конченная!" - злостно подумала я, но вместе с Медведем и Филиппом продолжала молча наблюдать за происходившим в день исчезновения Негласного Отряда из Института.
- Успокойтесь, пожалуйста, - произнесла моя мама. Несмотря на её профессию, в ней всё ещё оставалась мягкость. Но во время боя её сразить практически невозможно. - Вы только подозреваемая, а не обвиняемая.
Мила лишь только кинула на неё взгляд и вновь села в кресло, опуская лицо в ладони и вытерев слёзы.
- Ладно. Я понимаю, что должна держаться. Ради Института. И ради учеников... - она испустила вздох. - Но ведь никому за всю историю Института не удавалось покинуть его без ведома учителей!
Да, чёрт побери! Если б не ты, сволочь, мы с Медведем продолжали бы жить своими привычными жизнями со своими друзьями. Возможно, влюбились бы всё равно - и не только из-за магии крови! Но если уж нам всем было предначертано судьбой поучаствовать в дерьме, что затеяла Мила - то она в этом и виновата. Она нас всех обрекла. А сейчас наверняка довольствуется спланированным ею спеклаклем! Вопрос только: зачем это он? Ясно, что не к добру.
- Но сегодняшний случай стал исключением, - промолвила завуч. - Самое главное - что исчезли самые ответственные ученики: Марина Васильева и Миша Медведев. - Что?! - сразу воскликнули мои родители. - Наша дочь?!
Да я бы никуда не делась, если бы не предложение Милли, которое казалось тогда очень заманчивым!!! Кто ж знал, что Стражами Порядка, которые стали допрашивать Милли, окажутся мои родители?! Тем более, в тот же день, когда началось путешествие?! Тогда бы я не отправилась никуда ни за какие коврижки! Подумать только, я упустила шанс вживую встретить своих родителей впервые за несколько лет! Сейчас я, конечно, вижу их, но в прошлом и благодаря Филиппу с Полотном, через которое можно только смотреть. Через которое маму с папой никак не обнимешь!
- Марина Васильева - ваша дочь?! - поразилась Эмилия. - Ну, тогда неудивительно, почему она такая умная, воинственная и успешная по всем предметам. Сразу видно - пытается задобрить моих родителей.
- Помолчите, пожалуйста, - попросил папа, которого словами просто так не проймёшь, и обратился к завучу. - Перечислите все имена пропавших и скажите, с кем из учителей они виделись в последний раз.
Мама достала перо и пергамент из внутреннего кармана плаща, начиная записывать: - Роман Левицкий, Константин Денисов, Дмитрий Соколовский, Светлана Любимова, Елизавета Красавина. Ну и Васильева с Медведевым. Тех пятерых последней видела я - они были у меня на уроке. Ну а Васильеву и Медведева у меня забрали вы, Эмилия!
Теперь настала очередь Милы давать показания. Интересно, что же она наврёт? Отец повернулся к ней, ожидая её объяснений.
- Да, я действительно их вызывала, - глядя до наивности честными глазками, призналась Мила. - Как самых ответственных учеников. И так как я являюсь директрисой этого заведения, мне было важно их мнение о том, как происходит наша система обучения - возможно, у них были предложения, как улучшить её. Например, перестроить расписание, чтоб у ребят не скакали мысли от двух предметов совершенно разных областей магии, идущих один за другим. Проще будет - если перегруппировать уроки все так, чтобы меньше пришлось перестраиваться. Так гораздо легче и удобнее. Вот, что мне сообщили Михаил и Марина. Конечно, я не могла пригласить их в кабинет моего покойного дедушки, - Мила нервно усмехнулась. - Поэтому мы прогуливались по коридорам. Потом я задалась вопросом: раз они - самые умные, сильные и ответственные, они были близко знакомы с моим дедушкой? Ведь я знаю, что он любил юные дарования - сам был таким - вот и решила спросить их. Но их ответы мне показались странными. Медведев ответил - нет, а ваша дочь - да. Они отвечали одновременно друг с другом. Марина на него как-то косо взглянула, и он исправил свои слова, чтобы внести ясность: "Да, но мы просто не хотим афишировать этого."
Ох, неспроста эта ложь, неспроста! Неужели Мила решила использовать наше исчезновение, чтоб снять всю вину с себя... и свалить всё на нас?! И Филиппа, который досаждал ей своими подозрениями! Скажет, мол, что без влияния сильного колдуна мы б никого не убили, да и не смогли бы изчезнуть... А у нас даже нет и свидетелей, кто б что сказал в нашу пользу! Или есть? Маги-охранники, которые стояли у ворот во время того, как Эмилия провожала нас в путь. Но их она наверняка как-то ликвидировала.
- Поначалу я их словам не придала значения, - продолжала Эмилия. - Ну, не хотели афишировать - это их право. Но после разговора с ними мне захотелось проверить: кто проникал в тот день в дедушкин кабинет? Я провела так называемую экспертизу, начиная от самого лифта, используя заклятие Обнаружения. И я увидела на кнопке вызова лифта отпечаток пальца Медведева, - я вспомнила её странные просьбы в тот день, когда она нас вызвала к себе в кабинет. "Нажмите, пожалуйста, на кнопку", "Откройте, пожалуйста, дверь" - и теперь всё встало на свои места. Я-то тогда подумала, что у неё помутился рассудок от траура, а оказывается, она изначально всё спланировала, чтобы свалить обвинения на нас. - Дальше - я обнаружила следы его нахождения в лифте, также, как и следы Васильевой.
Ага, а свои следы, что ты оставляла единовременно с нами - так ты их благополучно стёрла, как и утренние, когда направлялась к своему дедушке?! Браво, Милли, ты прямо спец по своим делам! Но только удастся ли твоей магии быть незамеченной при осмотре Стражей Порядка? Или ты уже об этом позаботилась?
- Дальше - Васильева открыла дверь. Она призналась мне в том, что у неё и Медведева были весьма неплохие отношения с моим дедушкой, так что он сделал вход для них всегда доступным. Разумеется, если использовать заклинание...
- Молчать! - разъярился мой папа. Мила послушно закрыла рот. Я улыбнулась. Всё-таки хорошо, что отец на моей стороне. - Вы что, обвиняете мою дочь в убийстве?!
- Нет! - тоном святой невинности заверила Мила. - Я просто говорю, что она и Медведев нравились дедушке,но высказываю предположения! Возможно, что она кем-то околдована!
Сволочь! Умеет же держать себя так, будто б в действительности является оскорблённой жертвой. Обиженной судьбой и непредвзято мыслящей. На самом деле же она всё спланировала изначально - по-тихому траванула своего деда и устранила самый успешных и умных подростков, мол, это они отравили Родиона Филимоновича и, почуяв неладной из-за её вопроса - поспешили ретироваться! И всё это, конечно же, не обошлось без содействия сильного мага - Филиппа.
- Не в вашем положении высказывать предположения! - жёстко отрезал папа. - Вы - подозреваемая, - акцентировал он и обратился к сопровождающим Стражам в доспехах. - Проверить лифт и все кнопки вызова с первого этажа!
Подчинённые кивнули и скрылись за дверью. Завуч несмело обратилась к маме и папе:
- Ну что, я тоже могу идти?
- Да, пожалуй, вы нам здесь не нужны, - отвечал мой отец. - Если нам что-то понадобится - мы вас найдём. Только, пожалуйста, дождитесь возвращения Стражей, чтобы им не мешать.
Завуч кивнула. Подчинённые возвратились минут через пять, и она смогла спокойно уйти.
- Ну что? - взволнованно спросила мама.
- Капитан Васильева, всё абсолютно так, как и говорила Эмилия Фокс. Вчера эти дети действительно направлялись на лифте сюда. Мы даже проверили дверь - её открыла заклинанием ваша дочь. Мама ахнула.
Ну, всё! Теперь они с папой точно будут подозревать меня с Мишей. И бесполезно надеяться на обратное.
- Я не верю... - расстроенно произнёс папа. - Хотя... зачем им иначе сбегать? Только лишь для того, чтобы скрыться от подозрений.
Его взгляд обратился к Миле. Та лишь, изображая горечь, пожала плечами.
- Я ничего не утверждала, - сказала она. - Я только лишь высказала предположения. К тому же, сами ребята сбежать не могли. Им явно помог кто-то сильный на стороне. - А у вас есть предположения, кто бы это мог быть? - спросил мой отец. Кажется, папа начинает доверять Милли... Что очень плохо. Папа, пожалуйста! Не верь ей! Но этот разговор состоялся в прошлом и неизвестно, чем он закончился. "Может, всё не так плохо?" - тщетно пытаюсь убедить себя я.
- Я даже не знаю, - будто б задумалась над данным вопросом Эмилия, на самом деле - прокручивая в голове дальнейший сценарий. - Им мог быть кто угодно.
- Ну а вы можете дать нам кого-то конкретного? Я понимаю - наши претензии к вам несправедливы, ведь нам казалось, что только вы имеете неограниченный доступ к данному кабинету, но на самом деле всё оказалось иначе. Страже Порядка важны ваши показания.
- Подожди, - нахмурилась мама. - То есть, ты готов обвинить свою собственную дочь в убийстве директора Института?
В глазах папы сияли боль и решительность.
- Если улики все будут против неё - то да, - отвечал маме он. - И тебе тогда тоже придётся поверить в её причастность.
Мне больно слышать такое от собственного отца. Медведь приобнял меня крепче, чтоб поддержать, но не сказал ни слова. Ему, как и мне, очень важно услышать, что происходило дальше, не упустив при этом ни звука.
Мама моя промолчала. Неизвестно, что именно она подумала, решив оставить мысли при себе. Однако то, что оона не стала возражать, отрицать - это уже дурной знак.
- Ну, тут я могу, конечно и ошибиться... - Мила растягивала свою речь и, казалось: она в неуверенности. Кому угодно, только не мне. - Но у моего дедушки всегда был друг. Его зовут Филипп. Сначала он мне понравился - я была ещё маленькой и всегда восторгалась его фокусами и подарками. Но затем я стала замечать его недобрые взгляды на дедушку...
- Наглая ложь! - заявил Филипп. Мы с Мишей взглянули на него, представляя, что он сейчас чувствует. Но вообще-то там почти всё ложь, но мы-то с Медведем молчим.- Простите, пожалуйста! - Ничего! - и мы с Мишей вернулись к просмотру.
- Я - сирота, и дед был единственным, кто растил меня. Поэтому я приглядывалась ко всем, с кем он дружил. Как у всякого погружённого в науку человека, таковых у него было мало. Но все были искренними. За исключением Филиппа. Филипп ничуть не слабее моего деда и в той же степени мудр. Он даже как-то в шутку обмолвился, что не прочь тоже бы стать директором Института. Хотя я почему-то сразу подумала, что не совсем в шутку. А мой дед ему пообещал, что вот после смерти Филипп займёт его должность, если не умрёт раньше. Но сейчас эту должность занимаю я, и мне уже страшно за свою жизнь: вдруг Филипп сумеет заколдовать ещё каких-нибудь учеников и заставить их убить меня?!
Я бы сделала это с удовольствием, будучи в полном сознании!
- Я очень сожалею вам, - искренне сказал папа. - Но для прямых доказательств чьей-то вины нужны ещё улики. У вас они есть?
Мила нахмурилась, будто что-то припоминая.
- Кажется, да. Боюсь показаться предвзятой, но... проверьте, пожалуйста, чайный сервиз.
Мила указала рукой вверх позади себя. Папа поднялся по лестнице и взял с полки поднос, на котором стояли: печенье, чайник и три кружки: одна - с изображением Института, другая - с воином, третья - с пантерой. Так значит, неслучайно, когда мы с Мишей вошли в кабинет, и Мила нам предложила чай, одной из двух кружек, стоящих на тумбе, являлась кружка директора! Это было специально спланировано, чтобы кто-нибудь из нас оставил на ней свои отпечатки пальцев! И потом Мила якобы спохватилась, дав мне другую кружку - ещё и польстила мне, а всё для чего?! Чтобы выглядело всё так: я брала в руки кружку Филимоновича, но пила совсем из другой - следовательно, это я его отравила, а Медведь, пивший из третьей кружки - был моим соучастником. Отец произвёл магическую экспертизу, и выяснилось то, что я и подумала. Следы и энергия моих пальцев на кружке директора оставались, но отпечатков губ - не было. Вывод напрашивался один.
- Значит, раз моя дочь совершила убийство - мы должны отыскать её и наказать со всей строгостью закона.
Мама приложила руку к лицу. Мамочка, хорошо, что хоть ты ещё сомневаешься!
- Не могу поверить, что моя дочь способна на такое! - сокрушалась она.
- Я уверена, это не ваша дочь, - неожиданно произнесла Мила. Так-так-так! Сценарий стал интереснее! - Вряд ли она могла сама такое сделать. Просто так она бы с друзьями вряд ли сбежала отсюда. Уверена, что они заколдованы. Поэтому не судите детей слишком строго - если они совершили всё по чужой вине.
- Да, мы смягчим им наказания, как только сможем, - пообещала мама, как будто Миле это действительно важно.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |