Со дня Катастрофы прошло пятнадцать лет. Пятнадцать долгих, обильно политых кровью, лет. В Вечном городе, что возник на территории новгородского кремля, число жителей к две тысячи двадцать восьмому

ГЛАВА 7. ЛЕГИОН.

Со дня Катастрофы прошло пятнадцать лет. Пятнадцать долгих, обильно политых кровью, лет. В Вечном городе, что возник на территории новгородского кремля, число жителей к две тысячи двадцать восьмому году перевалило за пятьсот. И оно продолжало стремительно расти. Но мест для проживания такого большого количества народа критически не хватало. Руководству Вечного города предстояло решить эту задачу в кратчайшие сроки. На носу лето. Время, пятнадцать лет назад считавшееся самым свободным и весёлым, превратилось в самое ужасное и кровопролитное по сравнению с остальными. В летнее обострение. В это время непрекращающиеся в течение целого года нападения мутантов увеличивались, как и жизни людей, уносимые ими. Хвала пока ещё крепким стенам кремля, металлическим воротам, не впускающим не одну тварь на территорию Вечного города, и, конечно же, людям, которые рискуют своими жизнями ради спасения других.

Начальник по внешней безопасности Вечного города, Григорьев Дмитрий Алексеевич, как обычно после трудового дня, сидел в своём небольшом кабинете-доме на предпоследнем уровне самой высокой башни новгородского кремля – Кокуй и, покуривая папиросу, прокручивал в голове план. План побега. Но назвать его таковым, можно было с больши-и-и-им натягом. Скорее план переезда. Народ собран, их около восьмидесяти, предполагаемое место, куда они переберутся, готово. Но как этот народ вывести за стены кремля, если настенные и башенные дозоры усилятся вдвое? Над этим Григорьев долго думал, но решение никак не лезло в его голову. “Так, на стену в среднем ставятся по одному дозорному, а на каждую башню по двое. И всего получается двадцать семь человек на весь периметр. Да и ко всему этому еще один в будке сидит, что на краю остатка пешеходного моста. Не было бы его там, пройти можно было б без каких-либо проблем. Что же тогда делать?”. Григорьев глубоко затянулся, и, то ли от большого количества дыма во рту, то ли от усиленной работы мозга, в голове появился неплохой план, который он без промедлений решил осуществить. Выпустив изо рта дым, Дмитрий нажал кнопку стоявшего на столе микрофона, и когда ободок микрофона стал красным, немного прокашлялся и властно сказал:

-Анисимов, живо ко мне!

Спустя минуту в кабинете начальника по внешней безопасности, вытянувшись по стойке смирно, стоял высоченный широкоплечий парень с наголо бритой головой. Один из лучших бойцов Вечного города, на которого можно надеяться.

-Садись, Валя, садись, - кивнул Григорьев на стоящий у стола стул.

-По какому вопросу вызвали, командир?

-Очень важному, майор, от которого зависят жизни более чем восьмидесяти человек, - Григорьев серьёзно посмотрел на Валю.

-Какому именно? – испуганно сглотнул тот.

-Расскажу по порядку. Первое - по моему приказу, ты завтра будешь дежурить в будке на мосту, и без каких-либо пререканий! Второе - найди Кольку и скажи, чтобы во время своего завтрашнего ночного дежурства начал стрельбу. Обязательно пусть скажет, что мутантов каких-нибудь увидел или что-то вроде того. Услышав выстрелы, остальные дозорные должны со всех позиций мигом сбежаться на помощь. В это время мои люди начнут выходить из задних ворот, что у моста.

-Но ведь можно выйти через маленькие отверстия в стене. Они ведь почти что под каждой башней находятся. Так даже безопаснее будет.

-А ты не забыл, как лично эти самые отверстия вместе с тремя другими дозорными заколачивал? Нет? Так вот, рекомендую вспомнить.

Валя огорчённо опустил глаза.

-Ладно, не кисни, боец. Слушай дальше. Когда увидишь беженцев, как можно скорее опустишь деревянный помост. По нему они перейдут на ту сторону. И ты следом за нами. Всё понял?

-Но как же быть Коле? – встрепенулся Валя. – Ведь, его заподозрят в предательстве, если нас застукают при попытке побега! И тогда голова в верёвку, расстрел или что-нибудь хуже! Сами знаете, что существует много ужасных способов причинить человеку боль, но…

-Но самую ужасную боль причиняют слова, - перебил майора Григорьев, - Витя-парень неглупый, придумает что-нибудь. Да ты не волнуйся! Сам знаешь, его просто так не возьмешь. Не зря же у него прозвище Бес. Ничего от него не ожидаешь… Тебе, главное, понятен план?

-Так точно! – уже уверенно ответил Валя.

-Молодец, теперь можешь идти. Не забудь Витю предупредить!

Когда Валя вышел, Григорьев устало развалился на стуле, подперев рукой отяжелевшую от скопившихся мыслей голову. “Хоть бы всё сработало. Хоть бы”.

* * *

Как этого Григорьев не боялся, но вечер следующего дня наступил с поразительной быстротой. Но за этот короткий отрезок времени следовало много чего сделать. Проснувшись в шесть утра, Дмитрий Алексеевич плотно поел, умылся, оделся в теплый спортивный костюм, чуть севший за последнее время, и вызвал к себе майора Власова. Тот снова не заставил себя долго ждать. Это больше всего и радовало Григорьева в этом молодом человеке. Беспрекословное выполнение приказов, чего часто не хватало многим солдатам Вечного города. Анисимов вновь выслушал план, предложенный Григорьевым, и потом отправился в дежурную будку на пешеходном мосту. Майор доложил, что Бес введен в курс дела и сделает все, что от него зависит. Другого ответа Григорьев и не ожидал услышать.

После того как Анисимов пулей вылетел из кабинета, Дмитрий Алексеевич начал собираться. Нужно было брать с собой только самое необходимое. Одежда, слава богу, ее было не так уж и много, важные записи и семейные фотографии, на которые Григорьев предпочитал не смотреть, полетели в большой туристический портфель. А собственно большего и не надо. Жизнь во второй раз придется начинать практически с нуля. А это всегда тяжело, поэтому надо идти налегке. Оставшееся время Григорьев потратил на повторение всех пунктов плана. И лишь перед выходом Дмитрий Алексеевич сел на колени перед висящей у самого потолка небольшой комнатушки иконы Знамение Пресвятой Богородицы и начал про себя молиться. Не то, чтобы Григорьев сильно верил во что-то, но после прочтения молитвы становилось как-то легче. Не только в действиях, но и в душе. Приятно осознавать, что есть то, хоть и не материальное, что защищает тебя от многих невзгод. Так уже бывший начальник по внешней безопасности Вечного города, Григорьев Дмитрий Алексеевич, просидел около часа. Почти все это время он твердил про себя лишь два слова: ”Господи, помоги”. Когда снаружи разнесся гул колоколов, Григорьев поднялся на ноги, закинул за спину портфель и, оглядев кабинет в последний раз, вышел из него, заперев за собой прочную дверь. Ключ же Дмитрий Алексеевич через нижнюю щелку забросил обратно в кабинет. Так правильнее. После небольшой паузы Григорьев медленно начал спускаться по лестнице, надеясь на то, что сюда больше он никогда не вернется.

В назначенное время Григорьев вместе с собравшимися добровольцами встретился у нижних ворот. Уже давно как стемнело, поэтому группу Григорьева тяжело было увидеть. Все беженцы, разумеется, страшно боялись и нервничали. Да и сам Дмитрий Алексеевич не исключение. Он держал в дрожащей от волнения руке рацию и ждал подходящего момента для сигнала. А наряды дозорных как назло увеличили, заразы. Коля, по словам Вали, уже был на месте и ждал приказа. Ещё немного. Все беженцы вплотную прижались к стенам, боясь быть замеченными. Пора! Григорьев щелкнул на кнопку и из динамика послышался треск. Дрожащим голосом он как можно тише сказал:

-Коль, пошел.

Секундой позже с другой стороны Кремля послышался беспорядочный треск автоматной очереди вместе с яростным криком якобы напуганного бойца. Как и было задумано, дозорные, оставив свои посты, сразу же побежали к эпицентру событий. Григорьев, сопровождая едва заметные на фоне ночного неба темные фигуры дозорных, махнул рукой, и группа беженцем побежала за ним. У слегка приоткрытых ворот стоял Валя.

-Быстрее, быстрее! – шептал он. – Это задержит их, но ненадолго.

-Помост опустил, как я велел? – спросил Григорьев, остановившись напротив бойца.

-Всё сделано, командир! – кивнув, доложил Валя.

Григорьев одобрительно похлопал бойца по плечу и побежал вслед за беженцами. Закрыв ворота, Валя последовал за ним.

На то, чтобы все благополучно вышли из ворот, потребовалось чуть меньше минуты. Оказавшись снаружи, беженцы со всех ног побежали к мосту, где их уже ждал опущенный помост. Григорьев, Валя и ещё двое бойцов шли замыкающими, держа оружие наготове. Тут раздался едва слышимый хлопок. В следующее мгновение Анисимов с гримасой боли на лице схватился за левое плечо. Григорьев ускорил шагу.

-Гасите гада! – скомандовал Григорьев. – Вот он на звоннице сидит в крайнем левом окне! А ты, Валя, догоняй остальных, сейчас ты будешь только обузой!

Раненый Анисимов быстро закивал и бросился бежать. Снова раздался выстрел, но уже со стороны беженцев. Неизвестно было, попали ли по стрелявшему в Анисимова стрелка или нет. Это сейчас не главное. Главное, что успели дойти до моста незамеченными, а за стенами кремля все беженцы уже автоматически становились врагами. Тут со стороны Вечного города загрохотало не меньше восьми стволов. Видимо поняли дозорные, что стрельба Коли Беса была лишь отвлекающим маневром. Но беженцы уже спускались с моста, и ни одна пуля не долетела до цели.

-Не останавливаться! – выдохнул Григорьев, вернувшись в начало группы. – До утра мы должны дойти до условленного места. Так что, никаких заминок. Как ты там, майор? Живой?

- Да, - устало отозвался Валя.

Возле него сидели две бабы-врачихи и обрабатывали полученную майором рану. К счастью, она оказалась не смертельной. Пуля по счастливой случайности прошла несколькими миллиметрами выше сердца. Повезло Вальке.

-Тогда, в путь.

Через полтора часа группа, наконец, достигла конечной точки их пути. Эта точка оказалась на другом конце Торговой стороны, возле телекомпании Славия. На небольшой территории расположилось с десяток, пусть и слегка покореженных, строительных вагончиков, что осталось после так и не завершенной стройки. Новых домов для беженцев. Не такие хоромы, как в Вечном городе, но всё же. А вскоре было сделано просто отличное открытие. Под телекомпанией оказалось сделано небольшое бомбоубежище вместительностью до ста человек. Вместе со стоящими на поверхности вагончиками совершенствовалось и бомбоубежище. Наверху были сделаны склады оружия и всякой техники, внизу же мастерские, фермы, плантации и продовольственные склады. Жилых отсеков было сделано более трех десятков, так что место еще оставалось. И вот так из обычных десяти вагончиков, что были здесь ранее, выросла настоящая неприступная крепость. И название она получило соответствующее. Легион.

* * *

В эту богатую приключениями ночь я никак не мог заснуть. Снаружи то и дело доносилась то трескотня автоматных очередей, то протяжное завывание собак, то ещё что-то, что мешало хорошо поспать. Остальные же, в отличие от меня, сразу же вырубились по приходу в складские вагончики. Доносившееся отовсюду громкое храпение, сопение, непонятное бормотание напарников выводило меня из себя. И уже под самое утро я всё-таки ненадолго заснул. Вернее, просто прикрыл глаза. Вдруг кто-то настежь распахнул дверь. Тёплый воздух внутри вагончиков сменился ледяным ветром со снегом. Я закутался в спальный мешок и немного приоткрыл глаза. В образовавшемся проёме стоял мужчина, вернее юноша, среднего роста. Он показался мне довольно таки знакомым. Верхнюю часть головы закрывала каска военного цвета. Из-под неё на нас смотрели добродушные, пока ещё детские, глаза. Вокруг короткой шеи был обмотан чёрный шарф. Одет юноша был просто: сохранившийся в плохом состоянии пуховик болотного цвета, серые штаны с дыркой на уровне правого колена и высокие чёрные ботинки, начищенные до блеска.

-Ммм…дверь закрой! – закутываясь всё глубже в спальник, промычал Семен.

-Что такое? – резко подняв голову с растрёпанными во все стороны волосами, спросил Сенгар.

-Вставайте! – крикнул парень во всё горло.

-А ну дверь запри, сука! – немного приподнявшись и резко вскинув свой “Абакан”, прорычал Штык. – До трёх считаю! Раз!

-Полегче, полегче, - испугался парень, медленно закрывая за собой дверь.

-Так-то лучше, - сказал Штык, убрав оружие. – А теперь выкладывай. С какой целью нас побеспокоил?

-Ну, сначала я хотел бы представиться. Меня зовут Данилой.

Так вот откуда я его знаю! Он вчера нас до вагончиков сопроводил. Точно!

-Я по поручению начальника Легиона прибыл, чтобы сопроводить вас к нему в главный корпус, – продолжил Данила, слегка заикаясь. – Он вызывает вас к себе. Срочно! Оружие, сразу говорю, можете оставить здесь. Не бойтесь, не украдут.

-А с чего мы должны тебе доверять, пацан? – спросил Штык. – Как-то ты особо доверия не внушаешь.

Данил достал из кармана штанов внушительную связку ключей и стал вертеть их на указательном пальце.

-Это ключи от складских вагончиков, которые есть только у меня, - Данила ехидно улыбался, не сводя глаз с лица Штыка.

-Какой идиот доверил их тебе? – не переставал язвить Штык. – Сразу видно, что с головой он не особо-то и дружит!

-А за такие слова можно и за решетку угодить, - улыбка сползла с лица Данилы. – Оскорблять начальника Легиона категорически запрещается. Я бы с радостью сдал вас, - Данила вновь улыбнулся, - но, по словам Дмитрия Алексеевича, вы ему очень нужны! Непонятно зачем. Хотя мне что с этого, - Данила ненадолго затих, видимо ждал нового подкола со стороны здоровяка.

Но Штык, на удивление, промолчал.

-Давайте одевайтесь и приводите себя в порядок. Только побыстрее. А я вас на улице подожду!

Данила вышел из вагончика и на этот раз быстро закрыл за собой дверь, чтобы вновь не оказаться на мушке штыковского “Абакана”.

Только после того как юный легионер вышел из вагончика, из-под снятой куртки, использованной в качестве одеяла, показалась недовольная физиономия спасенного нами вчера от варгов мужика. Его скуластое лицо худое и вытянутое. Под глубоко посаженными глазами сияли темные пятна. Волос на голове не было, лишь трехдневная щетина на нижней челюсти. Мужчина поднялся с ящика и, постанывая, потянулся. Сразу раздался громкий хруст костей. Лицо мужчины искривила секундная гримаса боли, а затем он почесал поясницу. Кроме порванной в нескольких местах майки в синюю полосочку, запачканной неизвестно чем, и теплых болоньевых штанов на нем ничего не было. Кроссовки стояли на деревянном полу складского вагончика рядом со спальными мешками Ярыга и Святогора. Каждый видимый миллиметр кожи мужика был изрисован всякими татуировками. Черепа, кресты, змеи. Даже на затылке была изображена вылетающая из пламени красно-желтая птица феникс. Я долго рассматривал его татуировки. Мужик, увидев мою заинтересованность, тихо и хрипло засмеялся. Я же в смущении отвернулся.

Вслед за мужиком, который до сих пор так и не представился, все бойцы нашего небольшого отряда начали медленно, как черепахи, нехотя, подниматься с ящиков мешков. Вяло одевались и приводили себя в порядок. И так, спустя минут пятнадцать, мы только были полностью готовы, хотя раньше всё это занимало от силы минут пять-семь. Язычники же вообще не раздевались и спали в одежде. Штык встал напротив двери, “аккуратно” отворил ее ударом ноги и вышел наружу. Затем все остальные последовали за ним.

Снаружи стояло холодное зимнее утро. Дул сильный ветер вперемешку со снегом. Над зданиями медленно проплывали плотные пепельно-серые облака. Мороз колол кожу лица и рук. Бррр. Я натянул шарф почти, что до самого носа, и осмотрелся вокруг. Везде разруха. Почти ничего не осталось от бывших девятиэтажек, только первые три этажа да кое-где и четыре. Из за руин виднелся уходящий далеко в небо ста пятидесяти метровый шпиль новгородской телевышки, которую обвивал толстый стебель разросшегося до невероятных размеров вьюнка, напоминавшего огромную многоножку.

Лагерь занимал большую территорию чуть правее телекомпании “Славия”, и состоял из пятнадцати домов-вагончиков. Где-то половина из них были практически новыми и без каких-либо дефектов.

Мы вышли из лагеря через главные входные металлические ворота, толщиной около двадцати сантиметров, и направились к высокому зданию телекомпании. Данила пояснил, что в телекомпанию обычно ходят другим путём, не через ворота, но так как сейчас раннее утро и опасностей мало, то он решил пойти таким способом, подробно показывая предлагерные территории. Возле ворот стояла большая деревянная будка. Ее обитатель, заслышав приближающиеся шаги, с лаем выскочил наружу. Это был волкодав. Не тот волкодав, что расплодился в Новгороде после Катастрофы, а что ни на есть самый настоящий. Здоровый, серого цвета, чистый! Красавец просто! Будто сошел со старой фотографии! Увидев Данила, пес перестал лаять. Юноша подошел в собаке и погладил его за ухом.

-Хотите, погладьте, - предложил Данила, но мы отказались.

Подождав пока парень наиграется с собакой, мы продолжили идти к главнокомандующему. Вход в телекомпанию, подступы к которому были завалены мешками с песком, преграждали двое охранников в камуфляжной одежде с автоматами наперевес и касками на голове. Выглядели они грозно, но, увидев Данила, немного улыбнулись:

-Ты с кем это к Григорьеву идешь, Дэн? – спросил один из них. Ростом этот черноволосый усатый качок был чуть ниже Штыка, но в силе мог с ним поквитаться. Наверное. В глаза сразу бросалась его маленькая круглая голова, как-то не сочетающаяся размерами с сильным, мускулистым телом. Со стороны эта несоразмерность выглядела смешно.

-С охотниками из Лесной общины и язычниками из неизвестного племени.

-А! Это и есть те самые, кто вчера к нам посреди ночи ворвались? Слышал. Ну, тогда заваливайтесь.

Охранники приоткрыли дверь, и отошли, пропуская нас внутрь. Спасённый вчера нами мужик, проходя мимо них, резким движением руки накинул капюшон. Он, что, боится их? Странно. Ладно, может со временем всё разузнается и прояснится. Итак, мы вошли на первый этаж телекомпании. Маленький и круглый, но вычищенный жителями лагеря почти до блеска. Окна находящегося недалеко впереди киоска были аккуратно заколочены, а дверь закрыта на амбарный замок. Данила не стал останавливаться и подробно рассказывать об устройстве первого этажа, а начал подниматься вверх по каменной лестнице. Была и другая, ведущая на нижние ярусы.

-А что там у вас,- спросил я у проводника, указав на неё.

-Там у нас бомбоубежище. Ну, там женщины, дети и старики живут, так как наверху для них очень опасно. На поверхности только боеспособные мужики живут. В бомбоубежище даже проведено постоянное электричество. Так же там хранятся запасы продовольствия, питьевой воды, немного медикаментов и одежды. Так что мы ко всему готовы, - гордо усмехнулся Данила.

С увеличением высоты та идеальная чистота, что была на первом этаже, испарялась, постепенно превращаясь в беспорядок. Уже на подъёмах к четвёртому этажу, я увидел, что на стенах растёт мох зеленовато-бурого цвета. Воздух становился более влажным. Уцелевшие стёкла были покрыты крупными каплями. Штукатурка местами обвалилась, а местами виднелись огромные во весь этаж трещины. Уже на подъёмах на шестой этаж, площадка которого превратилась в настоящий лес изо мха, Данила остановился и ждал, пока все заберутся. По лестнице, укрытой плотным ковром из хлюпающего под ногами водянистого мха, было тяжело подниматься.

-Вот и дошли, - сказал Данила. – Собственно, вот вход в кабинет Григорьева Дмитрия Алексеевича. Главнокомандующего лагеря Легион.

Сначала я ничего не смог разглядеть, но спустя минуту, я нашёл сливающийся на фоне разросшегося мха небольшую деревянную дверцу. Данила подошёл к ней и громко постучал. Изнутри донёсся властный крик:

-Войдите!

В затемненном кабинете прямо перед нами стоял небольшой стол с разложенной на нём кучей бумаг. Позади него располагалось зашторенное окно. В дальних углах стояли высокие, почти до потолка шкафы. Один был до отказа забит множеством всякой литературы. Другой – небольшим количеством оружия, которое удалось раздобыть в разрушенном Новгороде за прошедшие года. Вдоль левой стены стояла аккуратно заправленная кровать, а над ней вешалка, на которой висела тщательно вычищенная и отглаженная военная форма. Сразу видно, что её хозяин привык к чистоте и порядку. Всё остальное пространство занимали три длинных деревянных скамейки и парочка стульев. За столом восседала высокая стройная фигура. Это и был главнокомандующий Легиона. Он что-то сосредоточенно читал. В тусклом свете настольной лампы отражались умные глаза и левая половина овального скуластого лица. Другая же половина была затемнена. Увидев нас, главнокомандующий привстал, поправил воротник серой рубашки и указал своей мощной рукой на приготовленные специально для этой встречи скамейки:

-Прошу, присаживайтесь. Не хотите ли чаю?

-Не откажемся, - выразил общее мнение Миха, немного запнувшись.

-Данька, попроси кружек…четырнадцать чаю, да и мне тоже и побыстрей давай.

-Понял, Дмитрий Алексеевич, я мигом туда и обратно! Вы и моргнуть не успе…

-Меньше разговоров! Быстро метнулся за чаем, пока сам из кабинета не выкинул! – крикнул Григорьев.

В следующую секунду Даниил, округлив глаза и взвизгнув от испуга, пулей выбежал из кабинета.

-Вы извините за неудобство, - слегка замялся Григорьев, посмотрев на нас, - просто не люблю, когда этот … пацан выпендривается перед старшими.

-Да ничего страшного,- улыбнулся Миха, махнув рукой. – У нас в общине бывает и хуже, так что мы уже привыкли.

-Ну и ладно, а теперь, если позволите, перейдём к делу. Рассказывайте кто вы, откуда, причина вашего прихода и дальнейшие планы. После чего я немного расспрошу вас, с вашего позволения, и объясню, как до Софийской стороны добраться. А! Максим, вам что-нибудь от них надо?

Тут из темного дальнего угла кабинета, как черт из табакерки, медленно вышел, я бы даже сказал, выплыл, среднего роста мужчина лет пятидесяти пяти в чёрной спецовке. Лицо его заросло так, что видными оставались лишь глаза, горбатый нос и часть морщинистого лба. Остальное же прикрывал густой волосяной покров. Интересно, он когда-нибудь брился? Скрестив руки на груди, человек, названный Максимом, подошёл к столу, немного постоял, осматривая нас. Вдруг его холодный взгляд остановился на спасённом нами вчера мужике. Тот немного замялся, почувствовав на себе пристальный взгляд, и отвернулся. Максим удивленно хмыкнул, потеребил седую бороду и спустя секунду объявил:

-Я, Игнатьев Максим Петрович, здешний зоолог и заместитель главнокомандующего лагеря Легион. Меня в первую очередь интересует рост популяций мутантов на территории Торговой стороны, так что чуть позже, когда я вас попрошу, скажите, кого из них вы встретили на своём пути сюда. В мельчайших подробностях. Ясно?

Мы кивнули.

-Молодцы.

-А теперь вам слово, господа, - обратился к нам Григорьев.

-Ну, пожалуй, говорить буду я, - начал Влад. - Мы команда охотников и патрульных из Лесной общины, что возле деревни Мшага, и язычников. Их небольшое поселение располагается недалеко от нашего. Пришли сюда с научной экспедицией. Ну так вот, обговорив ее цель на специально созванном собрании, глава нашей общины выбрал ее участников и дал месяц на подготовку. Когда он закончилась, нам поручили объединиться с этими, - Влад кивнул головой на стоящих позади язычников. – В Новгород отправились из их поселения. По пути уже наткнулись на троллей и в ходе боя потеряли одного человека. Механика. Примерно через полчаса ходьбы наткнулись на попавшего в передрягу мужика. Мы спасли его и затем бежали от огромной живой волны огромных и злых варгов. После долгой пробежки оказались у вас. Наша миссия заключается не только в достижении Софийской стороны, но, что более важно, в подробном изучении здешней флоры и фауны и, конечно же, населения. Уже собраны данные по четырём видам мутантов. Сколько ещё их будет, покажет только время. Собственно, по решению нашего командира, мы остались у вас на три дня, после чего сразу же продолжаем свой путь. Ну, на этом я, пожалуй, остановлюсь.

-Спасибо за подробный рассказ, эээ…, - запнулся главнокомандующий Легиона.

-Влад, - представился кореец, протягивая Григорьеву руку.

Главнокомандующий пожал ее и еще раз поблагодарил Смертника за подробный рассказ. А Влад молодец не раскрыл истинную цель нашей миссии. Тут вместе с назойливым Данилой в комнату вошли две молодые девушки с подносами, на которых дымился долгожданный чай. Одну, самую большую, кружку вручили Григорьеву, остальные - нам. Максим же от чая отказался. Затем девушки поспешно вышли из кабинета главнокомандующего. Даниил по-царски расселся на кровати Григорьева.

Сначала я поразился запаху этого странного варева. Он сильно отличался от нашего напитка из ягод. “Что ж, попробуем”. Я немного выпил и поморщился. Да он ещё и кислый! Никогда раньше не пил такого напитка. Тот же самый эффект был и у моих соратников.

-Что за?

-Беееее, - простонал кто-то из язычников.

-Что это и из чего сделано? – просипел Миха, поперхнувшись этим ”наиприятнейшим” напитком. – Нагретая вода с солью что ли?

-Чай из шиповника. Настоящий, - сказал Григорьев, совершенно спокойно попивая его. – Не то, что раньше ерунда в пакетиках. Этот же сделан своими руками! Чувствуете разницу?

Мы не ответили. Потому что наше выражения лиц дали понять Григорьеву, что разница между заварным чаем и этим…напитком собственного производства колоссальная.

-А теперь, когда вы, так скажем, насладились нашим настоящим чаем, позвольте задать вам парочку простых вопросов.

-Валяйте, - сказал Влад, ставя полную чая чашку на край скамейки.

-Что будет после того, как вы закончите эту вашу экспедицию?

-Если не будет проблем ни с людьми, ни с оружием, ни с припасами, то вернёмся назад в общину, - ответил я.

Григорьев записал это на бумажку, хмыкнул и продолжил:

-Ясно. Следующий вопрос: как долго вы собираетесь оставаться в Новгороде?

-Ну, это уже как позволят обстоятельства, - выпалил Штык, немного отпив из кружки.

-Ага. Дальше. Что собираетесь делать, если все ваши припасы вдруг каким-нибудь непонятным образом закончатся?

-Об этом мы ещё не думали, если честно, - просипел Миха, во второй раз поперхнувшись чаем.

-Ага. Спасибо. Ну, собственно, у меня к вам вопросов больше нет. Максим, спрашивайте, - и тут взгляд Григорьева упал на Данилу. - Данька! Твою мать! А ну ка живо сдристнул с моей кровати! Только ж, блин, заправил ее!

Данила как ошпаренный вскочил с кровати, аккуратно расправил образовавшиеся на ней складки, взбил подушку и только потом сел на краю скамейки рядом с Чубом.

-Максим, прошу.

Зоолог вновь вышел из мрака и поправил слезшие на край длинного носа очки с толстыми линзами и перемотанной дужкой. Он немного прокашлялся, прикрыв кулаком рот.

-Как было сказано раньше, я попрошу вас рассказать мне, каких представителей здешней фауны вы видели на протяжении всего вашего нахождения на Торговой стороне. Говорить будет один. Я буду местами останавливать его, чтобы расспросить какой-то момент поподробнее. А теперь приступим. Говорить будешь, - он, сощурив глаза, смотрел на нас, – ты.

Его длинный костлявый палец указывал на меня.

-Эээ, с чего именно мне начать? – замялся я.

-Начни с того, как вы вошли в сам Новгород. Окружающие территории меня пока что мало интересуют.

-Ну, первыми нам на пути попались такие белые худые обезьяны без глаз.

-Скольких вы видели?

-Точно не знаю.

-Можно приблизительно.

-Ну, пять это точно. Одного убили, но не мы, - последнюю часть фразы я протараторил с таким чувством, будто меня сейчас упрячут за решетку.

Но вместо этого Максим продолжил задавать свои вопросы:

-Если не вы, то кто?

-Огромная летающая тварь с голой головой и шеей, пернатым телом и шипастым хвостом. А! Ещё у неё такой высокий нарост на уровне носа.

-Вообще-то то, что на хвосте стервятника вы назвали шипами, не является таковым. Это, как и гребень, костяные выросты. Своего рода способ привлечения самок в брачный период.

-Как вы сказали, эта тварь называется?

-Летающая-стервятник. Назван так просто из-за схожести с птицами, жившими давно в Африке. Никто точно не знает, откуда эти крысы летучие появились, но ясно то, что они охотятся исключительно в одиночку. Группами бывает, но чрезвычайно редко. Атакуют внезапно и со спины, пока жертва не видит. Тактика у них такая. Примитивная, но весьма эффективная. Питаются в основном падалью. А слепые белые обезьяны - это незрячие. Их тут очень много расплодилось. Куда не посмотришь, всегда увидишь одного или двух. А ведь они когда-то были людьми. Слепы они из-за того, что ведут в основном ночной образ жизни и живут в подвалах. В отличие от стервятников, которые берут размером и неожиданностью, эти обезьяны берут числом и упорством. Они частенько на нас нападают, но все их усилия подавить нас всегда напрасны.

-По-моему, слепцы будет более подходящее название, чем незрячие, - предложил свой вариант Чуб. - Звучит проще, но более запоминающееся.

-Действительно, - зоолог поскреб бороду, - так, наверно, и будем их называть. Спасибо за предложение.

Леха, улыбнувшись, кивнул зоологу.

-А тебя попрошу продолжить, - приказал мне Максим.

-Так же помимо них мы видели варгов. Сначала десять, а затем около сотни. Еле добежали до вас.

-Т-а-а-а-а-к, - протянул Максим, удивленными глазами посмотрев на Григорьева. – А вот это уже интересно.

-И чем же? – безразлично спросил Данила, тупо пялясь в стену.

-А тем, что поголовье варгов по сравнению с позапрошлым годом заметно увеличилось. Тогда их насчитывалось всего около сотни и только на нашей стороне Новгорода. А теперь уже, веря вашим словам, одна только стая состоит из около сотни голов. И таких стай, скорее всего, не одна. Да-а-а…, - протянул Максим. - Скоро они заполнят всю нашу сторону и вытеснят нас с нее.

-Ты так уверен в этом? – грубо спросил Григорьев, презрительно посмотрев на зоолога. – Или просто так, для выпендрежа, словами разбрасываешься?

-Дим, ты сам знаешь, что я никогда так не вру. Тем более тебе и в присутствии группы незнакомцев, которым нужно остерегаться всего, что обитает в Новгороде. Я лишь пытаюсь им об этом сказать. И как можно подробнее, чтобы знали, к чему готовиться.

Зоолог остановился, глубоко выдохнул и сказал:

-У меня всё, Дим.

-Спасибо, Максим. А теперь я с удовольствием выслушаю ваши вопросы, господа охотники.

-У нас только один, товарищ главнокомандующий, - недовольно пробасил Штык, покачиваясь на скрипучем стуле. – Где… наш... командир?

И только после того, как Штык задал этот вопрос, мы поняли, что с самого утра Капкана и вправду не было с нами. Да и Клык тоже куда-то запропастился.

-Ах, это! Да за него не волнуйтесь, - спокойно сказал Григорьев. – Он с двумя нашими сталкерами отправился на задание на другой конец Торговой стороны. Через пару часиков должны вернуться. Смелый ваш командир, оказывается. Без вопросов согласился участвовать в этом задании.

-Конечно, бывший вэдэвэшник. С ним в одной роте служили, - ударил себя по груди кулаком Штык.

-А! Теперь ясно. А сейчас, давайте я вам покажу дальнейший путь к Софийской стороне.

Ярыг уже собирался вытащить из портфеля свою карту Новгорода, но Григорьев его вовремя остановил.

-Лучше по моей.

Затем Григорьев достал из полки небольшую карту и разложил её на столе. Мы поднялись со своих мест и окружили главнокомандующего Легиона. Весь Новгород, вернее только его Торговая сторона, была переполнена всякого рода знаками. Восклицательными и вопросительными знаками. Были нарисованы какие-то обозначения в виде костей, перечеркнутых глаз, и что-то похожим на змею.

-Так, мы с вами тут, - показал Григорьев пальцем на карте обозначение в виде щита, внутри которого была нарисована буква “Л”. – Отсюда по этой дороге вы выйдете к Колмовскому мосту. Перейдёте по нему на другую сторону,…а вот тут возникнет небольшая проблемка.

-Какая? – выпучил глаза Миха.

-Облако. Никто не знает, откуда оно там. Отправили туда троих сталкеров. Через два дня вернулся только один. Сказал, что оно зеленоватый какое-то, но не слишком густое, все почти перед собой видно, но самое главное то, что там кто-то обитает. Сказать, кто именно, он уже не успел. Помер. При вскрытии выяснилось, что он надышался ядовитыми веществами. Газами. Скорее всего, воздух там ядовит. С того дня никто в то облако больше не ходил. Эх,…такого бойца потеряли, - выдохнул Григорьев.

-А если в Новгород кто-нибудь со стороны Питера появится, то, как они смогут, допустим, к вокзалу подъехать? – поинтересовался Штык.

-Если со стороны Питера, то они поедут до НовГУ точно, а потом им надо будет либо по Великой улице ехать, либо поворачивать на Григорово, что намного ближе, ибо вместо половины Софийской стороны теперь разлом.

-Разлом? – удивился Ярыг.

-Да. Грунт осел под этой частью Новгорода и образовал гигантскую яму в виде угловатой капли. Так что его надо обходить стороной, так как на его дне фонит слишком.

-Сенгар, занеси это все на мою карту.

Язычник, к которому обратился Ярыг, поднялся со скамейки, достал из портфеля свиток и, разложив его, начал упорно что-то на нем чертить, изредка поглядывая на карту Григорьева.

-Если у вас вопросов по карте больше нет, то у меня все.

-Ага, спасибо, - поблагодарил Григорьева Влад. - Ясно.

-Не за что. На этом, наверное, мы и закончим наш с вами разговор. Был рад вас повидать. Данила, устрой им небольшую экскурсию по лагерю, да покорми их.

Когда охотники и язычники попрощались с Григорьевым и Максимом и вышли вслед за Данилой, зоолог закрыл за ними дверь и подошёл к столу главнокомандующего. Тот достал из нагрудного кармана пачку с папиросами, вытащил одну, затем открыл полку и достал оттуда спичку, чиркнул по коробке. На кончике спички появилось маленькое дрожащее пламя. Григорьев, подожгя папиросу, тряхнул рукой, туша спичку, и развалился в своём кресле.

-Это точно он? - главнокомандующий выпустил изо рта сизый дым.

-Точно, говорю тебе, - прокашлял Максим, отгоняя от себя дым. – Дим, хоть окно открой. Задохнуться ведь можно.

-Нормально всё, - отмахнулся Григорьев, продолжая дымить. – Скажи Вальке и Антону, чтобы за ним внимательно приглядывали. Да и ты тоже глаз с него не спускай. С докладом ко мне через каждые пять часов! Одного только не пойму. Зачем он сюда вернулся? Но чувствую, что его визит здесь будет недолгим. Как и этих…дикарей.

* * *

Бомбоубежище Легиона представляло собой гигантский склад всякого рода вещей. У стен от пола до самого потолка возвышались нагромождения из мешков, деревянных ящиков и всякой ерунды. В бомбоубежище было сделано около тридцати вместительных жилых отсеков, треть из которых пустовала. И сделаны они были не из камня, как у нас в общине, а из металла, поэтому они и сохранились в лучшем виде. Между отсеками ютились небольшие торговые лавки, сделанные преимущественно из автомобильных покрышек и широких тщательно отструганных досок. Торговали чем могли и как могли. В основном преобладали орудия быта: деревянная, реже глиняная, посуда, а цена на стеклянную вообще не давалась описанию; ножи, вилки, ложки тоже были выставлены на торг. В другой лавке покупателям предлагали разные карабины, винтовки, автоматы и патроны к ним. Здесь их было великое множество. И Сайги, и винторезы, и СВД, и АК. Перечислять их можно было долго. Наш отряд остановился напротив этой лавки и, округлив глаза, пожирали взглядом весь предложенный товар. Данила же не стал нам мешать и отошел к лотку со спецодеждой.

-Вижу, вы знаете толк в хорошем оружии, - усмехнулся толстый торгаш, увидев наш интерес. – Какой товар хотите приобрести? Могу скидку сделать.

-Какой валютой принимаете?- поинтересовался Игорь.

-Да любой. Старым оружием, патронами, работой, женщиной, - последнее слово он сказал, игриво улыбнувшись и поводив бровями верх-вниз.- Чем душе угодно!

-А количеством синяков на твоем пузе подойдет? – спросил, нахмурив брови, Штык. Бойцы нашего отряда залились громким смехом. Все, кроме торгаша. Он побледнев, тоже попытался рассмеяться, но у него не получилось. Его маленькие зрачки забегали по сторонам, пытаясь найти помощь со стороны.

-Нет, не подойдет, - протараторил торгаш, немного успокоившись.

-Очень жаль, - лживо расстроившись, сказал Штык. – А вы патроны продаете?

-К-к-конечно. Вам с-с-сколько?

-Столько, сколько выйдет с продажи вот этого пистолета.

Штык достал из наплечной кобуры свой пистолет Ярыгина и бросил на прилавок к торгашу. Тот маслеными пухлыми пальчиками взял его и, прищурив левый глаз, долго осматривал со всех ракурсов.

-Состояние хорошее, - комментировал он по ходу осмотра, – рама целая, винты закручены хорошо, магазин держится крепко. На сто патронов любого калибра пять сорок пять.

-Зае…, - Штык посмотрел по сторонам и осекся, увидев рядом стоящих детей, – …отлично. Тогда выкладывай на стол сто двадцать пятерок, и мы в расчете.

Торгаш хотел было возразить, но увидев грозный взгляд Красавцева, залез под стол и выложил целый мешок патронов, на котором была выведена черным цифра “сто”. Затем досыпал туда ровно двадцать и, завязав мешок, протянул его Штыку. Тот с радость принял его и отошел от лотка. Язычники последовали за ним.

-Верный лук намного лучше, - буркнул Сенгар.

Постояв возле лотка с оружием еще немного, и мы пошли дальше изучать легионовское бомбоубежище. Его жители были одеты очень бедно. На них были старые потрепанные плащи и штаны, а кто-то и вовсе ходил без них. В одних трусах. Женщины носили порванные платья, а некоторые вообще старую мешковину. Пацанята, шлепая босыми ногам по холодной плитке, все время следовали за нами, не сводя взгляда со Штыка. Он шел, не обращая на них никакого внимания, взвешивая мешочек с патронами в руке и радостно ухмыляясь.

Несмотря на раннее утро, на подходе к центральной части лагеря приседали мальчишки разных возрастов. Рядом с ними вразвалочку, по-царски я б сказал, расхаживал уже немолодой, но довольно таки бодренький и явно поганенький с виду мужичок в давно выцветшем и затёртом до дыр зеленом ватнике, серых болоньевых штанах и кроссовках и что-то недовольно выкрикивал в адрес учеников. Один из парней привстал без команды, за что получил от тренера хороший подзатыльник. После этого старик, потрепав бедолагу за рукав свитера и гневно матерясь без внимания на окружающих, отправил ученика бегать вокруг лагеря несколько кругов. Следом за ним старик отправил двух парней постарше, чтоб присматривали за провинившимся и не давали ему остановиться или, не дай бог, сбежать. Вот это дисциплина.

-Мелочь тренируется, - пояснил Данила. – Всех мальчиков, начиная с семи лет, учат навыкам выживания в текущих условиях. Преподавателями становятся бывшие сталкеры, ушедшие на пенсию. Но ими никогда не становятся пока ещё боеспособные мужики, так как за их счет и выживаем. И вот так, с раннего утра и до позднего вечера пацанов гоняют, как не знаю что. Родители, ясное дело, могут отказаться от такого обучения, но толку тогда их детей не будет. Никогда не возьмут ни в дозорных, ни тем более в сталкеров. А такие нафиг никому не нужны, согласитесь! И в скором времени недоучки покидают Легион, либо на ферму к бабам. Скоро парней будут на ту сторону гонять. Сначала за всякой мелочью типа изучения местности, а потом - за припасами, оружием, едой и всякими нужными вещами. А когда закончат обучение, кто захочет, конечно, может ходить туда хоть каждый день. Но таких психопатов мало. Хоть по пальцам пересчитывай. Кто-то не в силах закончить учёбу здесь, в периметре лагеря, а те, кто ее все-таки сумел закончить, не хотят на ту сторону идти. И я их понимаю. Сам проходил обучение и после первых трёх дней уже без сил ходил. А им еще трудиться пока семнадцать лет каждому не стукнет. Вот такие у нас правила, - Данила ненадолго прервался, а потом добавил. – Вы скажите, что жестокие и все такое, но по-другому никак. Жизнь такая, сами понимаете.

Да никто с Данилой спорить и не хотел. Все правильно он говорил. Хочешь жить будь сильным, хитрым, умным и в меру жестоким. Но есть люди, кто акцентирует внимание на последнем. Так называемые бессердечные ублюдки, как говорило большинство. Они не видели разницы, кто стоит перед ними. Человек или мутант. Если он слаб или мешает спокойно жить остальным и тем более ему самому, то считай, его дни на этом свете сочтены. Таких вот людей мало, но их число постепенно растет. И может, когда-нибудь настанет такой день, когда они истребят всех. В том числе и самих себя.

В центре бомбоубежища располагалась большущая палатка, из которой валил дымок. Чарующий запах распространялся на несколько метров, буквально зазывая к себе. Заглянуть на обед поесть, отдохнуть от всех невзгод.

-Это у нас столовая, - указал на нее пальцем Данил. - Дальше пойдут медотсеки, кабины со скважинами.

-У вас и скважины есть? – удивился Миха.

-Да, есть, но немного. Всего-то две и то в одной уже вода портиться стала. А на одной мы долго не протянем. Чувствую, скоро новую рыть придется.

Помимо нагромождений из ящиков и мешков пространство бомбоубежища заполняли производственные станки. Они были расположены везде. Но дальняя часть лагеря буквально вся была застроена ими. Хлипкие с виду постройки из досок и картона стояли одна на другой. За станками, купаясь в душе из собственного пота, работали старики. Худые, измождённые они, не жалея своих сил, пилили, рубили, стучали молотами, производя разного рода материалы.

-А что вы производите-то, - спросил Ярыг, указывая на один из станков.- Торгуете с кем-то или так, для себя?

-А всего понемножку. В основном производим арбалеты, луки, примитивные автоматы, патроны, игрушки. Редко посуду. У нас даже швейная мастерская недавно заработала. Как видите, не для всех пока одежду нормальную сшили. Торгуем… да торговать-то особо не с кем. С Вечным городом мы конфликтуем. Правда, пока только на словах. Каждый день живем, как последний. Никогда не знаешь-то, что завтра произойдет. Вдруг нападут... А так иногда приходят из ближайших деревень небольшие караваны. Кто жить останется, кто торговать, а кто работать на время. Но приходят они редко и иногда ненадолго.

-А одежда сталкеров и дозорных? На заказ шьете? – усмехнулся Миха.

-Они сами себе ее добывают. В походах находят. Либо знакомые приносят.

-А что за Вечный город? – вдруг поинтересовался Влад.

-Вечный город - поселение, расположенное в новгородском кремле. Мы сами оттуда. Раньше из Вечного много торгашей к нам заглядывало, но в последнее время у нас с кремлевскими, так мы называем жителей Вечного, как я уже говорил, разлад пошел. Как бы войну не объявили. У них народу-то почти в десять раз больше чем у нас. Сомнут в пух и прах.

Даниил замолчал. Судя по всему рассказ про Вечный город легионер не продолжит.

После столовой нам на пути попалась тюрьма. И то ее назвать так можно с натягом. Это была лишь выдолбленная в стене убежища пещера с хлипкой решеткой, ограничивающей заключенных от свободы. Тюремщиков было всего трое. Избитые, голодные и худые они почти голые лежали на холодном до дрожи полу возле решетки. Они и вида не подали, когда мы проходили совсем рядом. В паре метров от решетки стояло двое вооруженных мужиков.

-Завтра одного из них казнить должны, - сказал Данила, отойдя подальше от тюрьмы, – он пытался убить Григорьева, но его вовремя раскрыли. За такие преступления у нас дается высшая степень наказания - смерть. За любое убийство или покушение на человеческую жизнь.

-А двое других за что сидят? – тихо спросил Влад.

-За воровство, - быстро ответил Данила. – Они уже свое получили. Заметил, что у них пальцев нет на правой руке?

-Откуда? Я ж пристально не рассматривал их! – удивился кореец.

-Так вот знайте, что за воровство у нас отрубают пальцы, чтоб заново ничего своровать не захотели.

После этих слов мы шли молча.

Совсем скоро мы вышли к небольшому лазу, расположенному в дальней стене бомбоубежища. Он вел куда-то наверх.

-Ну, на этом экскурсия закончилась, - Данила хлопнул в ладоши. - Этот коридор разветвляется, не заблудитесь только. Идите строго прямо, никуда не сворачивая, и выйдете к складским вагончикам.

-Спасибо, Даня, - поблагодарил парня Штык.

Улыбнувшись, легионер развернулся и потопал к столовой. Мы долго смотрели ему вслед, а когда он исчез среди других жителей бомбоубежища, мы вошли в лаз.

* * *

Вечерело. Яркий лик солнца уже почти вплотную опустился к скрытой за остатками зданий и деревьями линии горизонта. На четырех сторожевых вышках, расположенных по углам периметра, уже включили прожектора. Начался снегопад, накрывая ужасный вид разрушенного города мягким белым снегом. Температура к вечеру упала, достигнув отметки минус семнадцать градусов. Буквально пару минут назад мы вместе с пятью жителями верхнего лагеря закончили чистить территорию от снега. Но из-за того, что он начался вновь, нам пришлось прервать уборку. Ибо бесполезно. Большинство обитателей верхнего лагеря спрятались в вагончиках. В тепло и уют. Только у костра, пока не собираясь никуда уходить, сидели трое мужиков. Один, самый старший из них, судя по внешнему виду, неплохо бренчал на гитаре какую-то старую, но до сих пор известную песню.

Но если есть в кармане пачка сигарет,

Значит все не так уж плохо на сегодняшний день.

И билет на самолет с серебристым крылом.

Что, взлетая, оставляет земле лишь тень.

Такую же иногда напевал отчим. Он вообще очень любил старые песни. И даже иногда заставлял и меня их учить. Эх, воспоминания. Тут до меня долетела часть песни, очень похожая на историю человека, приведшую его к теперешнему положению.

…и способен дотянуться до звезд,

Не считая, что это сон,

И упасть, опаленным Звездой

По имени Солнце...

А ведь и правда. Человек ведь раньше что только не мог, но его любознательность, высокая самооценка и ненависть друг к другу погубила всех нас. Он поплатился за это сполна. С самого верха человек упал в самые низы, пропустив на своё место других. И сейчас он живет свои последние дни. Даже не живет. Доживает.

Вдруг по воротам кто-то сильно долбанул. Уже засыпающий дозорный резко вскочил, выронив из рук свой автомат, и выглянул из прорези. Тут он замешкался и пулей вылетел из вышки к воротам. Ему на помощь кинулся ещё один такой же заспанный дозорный. Вместе они смогли распахнуть ворота. Со стороны улицы в Легион вошли трое вооруженных людей с собакой. Двое тащили на себе какие-то бочки. Третий же следил за тылом. Когда троица вошла в Легион, ворота в спешке закрылись. Двое с грохотом повалили бочки на землю. В них что-то плескалось. Главный, мужчина лет тридцати пяти, снял с головы боевой шлем с забралом, полностью закрывающим голову. У него не было левого глаза. Лишь черная повязка через голову не давала остальным людям видеть этот недостаток. Мужчина устало выдохнул.

-Всё, ребятушки, добрались. Всем спасибо за помощь. Теперь можете идти на боковую.

Командир же, чуть-чуть отдышавшись, пошел к Григорьеву с докладом. Второй куда-то начал катить эти огромные и тяжёлые бочки. Замыкающий обернулся к толпе. Это был Капкан. Его левое плечо было в спешке перевязано. Я подскочил к командиру, взял его сумку и понёс к складским вагончикам. Клык, в отличие от своего хозяина, радостно прыгал и лаял. Капкан устало шёл за мной, опустив голову. Ввалившись в вагончик, Капкан сел на ближайший ящик и рассказал нам всё об этой миссии, и что ему удалось разглядеть и узнать. Поставив его портфель рядом с ящиком, я внимательно слушал его, пытаясь не пропустить ни одной малейшей детали. Суть миссии заключалась в поисках дефицитного топлива. Обыскав все заправки, где они и взяли те огромные бочки, сталкеры начали с помощью шланга выкачивать остатки бензина из машин. Капкан сказал, что в Легионе даже есть фильтры, очищающие самое непригодное топливо и возвращающие его в рабочее состояние. Этих двух бочек должно хватить порядком на месяц или два в зависимости от их использования. Еще командир, расспросив своих временных напарников, выяснил, что Легион является единственным поселением на Торговой стороне Новгорода.

И вот так, под рассказ Капкана, все медленно начали засыпать. Завтра будет новый день, и уже скоро мы возобновим наш путь.

Дата добавления: 2015-09-29