В пустыне тёмных душ-огней.

И тёмные протянет руки,

И душу заживо возьмёт,

Изменит мир своею волей

И будет жизнь, как эпилог.

Ещё одною мерой станешь

В пустыне тёмных душ-огней.

Ещё одною Идеей грянешь

Ты в океан людских страстей.

– Борьба Света и Тьмы никогда не была бессмысленной борьбой бобров с ослами. Напротив, она служила развитию Вселенной. Движению форм и их отбору. Слабые гибли, сильные выживали. Движение этих форм возникших из самих Первоначал и создавала бытие Вселенной. Так возникали понятия, смыслы, желания, слова, дела. Вязь ложилась на вязь, и Исрадгиль рос питаемый силой источников. Рос и каждая новая его ветка была смыслом и солью тверди земной. Замыслом и Осуществлением.

– Светлые, выбирали благородство и дух. Темные коварство и разум. Но разве мог бы дух Светлых, закалиться без борьбы? Разве мог разум Темных, обучаться без поиска решений, ценой которых было выживание?

– А потом к власти над космосом пришел Бог Хедин. Движение великих начал, раскачиваемое вечным маятником жизни застыло. И Мир обрел покой кладбища. Правда, беспокойного кладбища. Ибо не Богами созданы Законы Вселенной. Ибо не Богам менять уклад вещей. Ибо не ведомо им в их мудрости, что почитаемое ими Равновесие столь же губительно для Космоса, как и проклятье миру Неназываемый, вырвись он на свободу. Три источника дававшие Силу Жизни Великому Ясеню иссякают, ибо из Исрадгиля черпали они и ему же отдавали ее. Вечным круговоротом было ее движение. Власть же Богов заключила их Силу в ловушку, скармливая прожорливой твари.…. Но слабеет не только Ясень, слабеют и барьеры, воздвигнутые Творцом против Хаоса.

Я молча слушал Старца. Здесь в Храме Мечей он хозяин, а я гость и перебивать будет невежливо. Не скажу, что история меня впечатлила, хотя и показалась интересной. Хочет купить мою преданность высокими смыслами? Дать мне мотив? Ну, уж нет. Я найм, сиречь наемник. Человек сам по себе либеральный. Ведь в чем еще может заключаться истинная нейтральность, как не в продажности и тем и этим? И я пришел сюда за золотом и знанием, в качестве платы. С ними и уйду или же без них, но и без заказа. А Старец не прост, ох не прост. Ясно ведь, что не человек и вообще не смертный. Я даже вижу кто, и признаю, - ловко он скрывается под самым носом у слуг Новых Богов. Ох, уж эти Дальние Силы – Чуждые и Родственные, сколь и чуждые. Неспроста в их рядах бывшие представители смертных рас. Мутанты, да. Но мутации - это не чуждость, а по сути продолжение развития форм, а котором толкует Старец. Суровое продолжение, - немногие из этих форм достаточно приспособлены сами по себе. Мы смертные в этом плане гораздо надежней.

Интересно, куда они себя ставят сами в этой самой борьбе форм. Надо будет кстати спросить. Я направил свой взгляд в глаза Старцу. Никакой магии, - классическое борение взглядов. В коем, я, если имел желание допреждь всегда оставался победителем.

И со всей своей чуждостью Старец не выдержал, а может просто не стал упираться, это было бы умнее. Ведь наемники вроде меня беспринципны, талантливы и редки, таких не найдешь даже в столь чудесном уголке, как Долина Магов. Узнать бы еще куда она пропала, но это не так важно. Впрочем, я слышал, что самого Архимага тамошнего подрядили. По крайней мере портрет по описанию сходится, а сменой личин дядюшка лис брезговал, вот видать и добрезговался. По всем правилам искусства игры к нему подошли. Только кончилось это провалом. Ибо главный недостаток бесплатных марионеток - это их мотивация. Которая, таки их собственная, а не работодателя и потому подведут, они его без зазрения совести следуя своим желаниям, страстям и привычкам. В отличии, от меня честного наемника, класса … впрочем это неважно. Пустые слова для лести собственному самолюбию. А взгляд мой старец истолковал правильно.

– Спрашивай, что хотел. - с неожиданной человеческой раздражительностью бросил он.

– Меня заинтересовало.. – я выдержал небольшую паузу –..к каким формам относите себя вы – Дальние Силы? Свет и Тьма, их движение - это понятно. Любой из философов, чья ментальность, так или иначе, окажется, не подвластна воле Богов Недеяния, способен сам прийти к умозаключению о неполноценности Закона Равновесия. Если существует он, то собственное существование, он обязан компенсировать существованием другого Великого Закона. Во благо того же Равновесия, - я усмехнулся. Очевидно, что таким в известных условиях, - для нашего космоса, (поправил себя я вслух) - будет пресловутый Закон Эволюции. Ведь прибывай вселенная лишь в одном идеальном равновесии, верховные боги просто не сменяли бы друг друга. На идеальном кладбище меняться нечему и сторожа ему от него самого не нужны, в силу его идеальности. Ответь на мой вопрос Джанг’Этер Джассар, и будем считать этот ответ авансом.

Старец заложил руки за спину, сделал десяток шагов вокруг стола, словно решая уравнение: о полезности платы истиной беспринципным наймам, которые на следующий день могут оказаться на стороне врагов. Каждый мой наниматель решал его, и за редким, исключением решали его в мою пользу. И к тому моменту, когда в моей руке мягко расцвел «Цветок Честности» - заклинание проверки на ложь, он решился.

– Мы Стражи Барьера. Хотя это неправильно звучит для твоего человеческого уха. У тебя нет таких понятий, но я попробую объяснить. Мы имманентны барьерам против Хаоса и прочим.. Мы сам Барьер. Хотя и это звучит не правильно. Мы защитный механизм в крови Упорядоченного. Меняется Вселенная - изменяемся и мы. Сложная константа или же переменная, введенная в уравнение. Введенная, для того чтобы она могла существовать, а не распалась под напором неразумных волн Изначального Хаоса. Функция и условие. Чужеродное обычному Миру, но успешно, до поры компенсировавшее взаимодействие Первостихий. Другая и Чистая фаза магической силы и ее продолжение в тысячах тысяч форм и лиц. Исполнение замысла и замысел исполнения.

– Хочешь пример? – внезапно спросил он.

Я кивнул.

– В битве при Хеденсее, мы выступили против Хедина, ибо изначальный установленный самим Творцом вектор равновесия пошатнулся. Маг Хедин, для того чтобы высвободить своего друга Ракота, обратился к Хаосу. Пробил брешь в Барьерах Творца. Если бы его хваленая щепетильность, была бы достаточна хороша, он бы смог узнать, что основной удар принял на себя этот мир. Сотворенный самовлюбленным Истинным Магом канал силы, дал начало необратимой опухали на Барьерах Творца и так, неважно в силу каких причин, ослабленных в этом месте. Положил начало тому, что смертные прозвали Западной Тьмой. И мы не смогли залечить эту рану, ибо не знали как. Наши Предначертанные и Новые враги сплели себе в Эвиале гнезда раньше, чем подходящее решение было найдено. Пришлось вступить с ними в формальный союз, хотя бы, для того, чтобы следить за событиями и суметь вмешаться во время. И у нас получилось. Раны больше нет.

– Хотя была в плане одна опасность, мы были не уверены, что взаимодействие Мельинского разлома и Эвиальской тьмы аннигилируют друг друга. Пришлось ставить опыты. – Уверен, скрытое капюшоном лицо Старца улыбнулось, пусть даже не по человечески, - но вновь переживая миг торжества.

«Цветок Честности» буднично подтвердил, что сказанное правда, либо же говорящий верит в то, что говорит. Но была в рассказе одна серьезная неувязка, опрокидывающая всю картину. Я в этом мире уже около полугода. И помимо борделей с их очаровательными обитательницами, с легендами и историей миров из уст местных магов ознакомиться успел. Не такие они тут уж аборигены, чтобы ничего не понимать, не видеть и не слышать. Вполне себе талантливые ребята, в меру рода своих занятий. Известную мне неувязку я и озвучил в следующий миг, еще раз проявив свойственные, мне наглость и эрудицию.

– Западная Тьма возникла гораздо раньше Хеденсейской битвы. Еще до прихода к власти Молодых Богов, которых здесь, кроме вас, никто уже не помнит. Неувязочка, любезный.

– Думаешь, я лгу? – озабоченно спросил Старец, – Напрасно. Все чистая, правда. Нет на твой «Цветок Честности» - я думаю, ты выбрал именно такое красивое и пафосное название своему заклинанию, - действительно не стоит полагаться, раз уж ты знаешь, что я принадлежал одному из Древних Поколений Истинных Магов. Но … здесь отнюдь не нарушен Закон Причинности. Но вот как-то, что было после, повлияло на то, что было до … «х’у».

Старец сделал длинную паузу и посмотрел мне в глаза, - явно намеренно скопировав в этом меня самого, и продолжил.

– Я расскажу тебе в качестве платы за выполненный заказ. Такое знание уже не просто история, - продолжил он, – но и почва для новых заклинаний.

- Кто? - спросил я.

- Равновесие требуется восстановить. - медленно проговорил Старец. - Впрочем, я оставлю твой слух без некоторых подробностей. Ты дорогой, даже слишком дорогой, наемник, а не адепт. Цель пребывает в вечном сне на изнанке этого мира. Как туда попасть подскажут твои собственные таланты. Его имя – Фесс, он же Кэр Лаэда, полагаю он не сохранил человеческого облика и охраняет его дракон, - драконица если уж быть точным. Выжги там все основательно. Потом через месяц-другой, главное не сразу, возвращайся за платой сюда.

- Принято - ответил я поднимаясь.

Светлыё, словно подсвеченные невидимым солнцем небеса.

Самого солнца нет. Лишь мягкий, ровный свет, струящийся вниз.

Вниз, в исполинскую чашу. Чашу безумия.

Здесь нет ничего привычного взгляду. Ядовитые джунгли спускаются к ледяным иглам торосов, которые перерастают в топкое зловонное болото.

Горы, перевёрнутые основанием вверх. И живая, буйная зелень, свешивается с них к самой земле.

И жизнь. Странная, ни на что не похожая.

Зубастые пасти, исполинские клешни и щупальца, ядовитые иглы клыков.

Живые машины убийства.

В этом безумии ни на секунду не прекращается борьба - бесконечная череда смертей. Все пожирают всех. И пока существует Дно Миров, это не прекратится.

По небу внезапно раскатился гром. Низкий, непередаваемо грозный.

Твари, пожиравшие друг друга на мгновение остановились, подняв уродливые морды вверх.

С небес спускался человек. Обычный, ничем не примечательный тёмный плащ, какие носят во множестве миров. Низко надвинутый капюшон не давал разглядеть его лицо.

Нет ни меча, ни непременного атрибута волшебников - посоха.

Но кем ещё может быть тот, кто сумел сюда попасть?

Тем временем человек мягко опустился посреди небольшого относительного чистого пятачка Дикого Леса.

Он, похоже, ничуть не опасался здешних обитателей.

Хотя, наверное, стоило.

Хрупкая человеческая фигурка здесь - безумие не меньшее, чем все твари Дна Миров вместе взятые.

Живой лес не потерпит присутствие слабой человеческой плоти ни мгновения.

Заросли дрогнули, пропуская вынесшееся из них тело. Смазанное из-за скорости, оно так и осталось неопознанным - яркая вспышка, вырвавшаяся из ладони человека, испарила зверя раньше, чем он приобрел какие-то определённые очертания.

Лес зашевелился, выпуская навстречу пришельцу сотни лиан, увенчанных острыми иглами. На их концах пузырился тёмный яд - здешние растения тоже были не прочь отведать алой влаги из человеческих вен.

Человек усмехнулся.

Короткий взмах рукой - и весь окружавший лес забился в конвульсиях, словно от нетерпимой боли.

Ещё мгновение - и заросли начали расступаться, образуя идеально прямую дорогу.

Довольно хмыкнув, человек размашисто зашагал по ней, что-то негромко насвистывая.

Больше ему дорогу никто не заступил.

Шло время, и путник приближался к центру того, что называлось Дном Миров.

Как ни странно, но по мере продвижения ядовитых лиан, хищных тварей, голодных призраков и прочей нечисти становилось всё меньше.

Человек прошел ещё несколько шагов и остановился.

Он стоял на чистой земле.

Словно невидимый барьер отсёк это место от остального Дна Миров.

Ни одна живая тварь не осмеливалась сунуться сюда, чем-то удерживаемая.

Впрочем, почему "чем-то"?

Причина была достаточно серьёзной.

Острый, словно навершие копья, тёмный конус упирается в небеса.

Его игольчатое острие слегка склонилось, словно измождённое постоянной мукой достать до недостижимого небесного свода.

Идеальная, без малейшего изъяна чернота.

Чернее самого мрака.

Исполин, рухнувший на здешние скалы и легко раздавивший их, возвышается подобно последней крепости среди моря врагов.

И Сила. Древняя, затаившаяся, могучая. Словно горячий ветер пустыни.

Путник задрал голову вверх.

- Добрался, - прошептал он. - Это всё-таки не миф... (хотя как может быть мифом заказ)

Тёмный утёс не ответил, но странник отчётливо почувствовал его стража, скрывавшегося внутри.

Такого же древнего, как и сам чёрный конус.

Но отнюдь не ослабевшего. Сейчас он ещё спал, и чужое присутствие пока оставалось незамеченным.

До срока.

Человек глубоко вздохнул и шагнул вперёд.

Бьющий в лицо ветер Силы мгновенно усилился, и пришелец тут же ощутил, как во сне шевельнулся Страж. Ещё немного, и его забытье будет нарушено.

Ничего, он успеет.

Медленным движением свёл руки перед собой и запел.

Древний, забытый язык, уже несуществующего мира.

Слова песни, причудливо искажаясь, эхом возвращались обратно, и вскоре всё Дно Миров загудело, резонируя в такт непонятному действу.

Внезапно налетевший порыв ветра взметнул полы плаща незнакомца, сбросил с его головы капюшон, растрепав тёмные волосы.

Человек не останавливался, выводя странные слова, казалось, состоящие из одних гласных.

И всё ярче разгоралось внезапно возникшее меж его ладоней пламя.

Чистое, ярко-синего оттенка, словно отражение того, что жило в глубине его глаз.

Раздался глухой, исполненный муки скрежет. Чёрный исполин шевельнулся.

Дно Миров сходило с ума.

Взрывались, осыпаясь мелкой крошкой скалы, кипели реки, исходили невидимым пламенем леса.

Вся жизнь, находящаяся здесь, доживала свои последние мгновения, впитываясь во всё ярче разгорающийся клубок пламени в руках странного пришельца.

Зубовный скрежет раздираемой скалы раздался снова. И снова. Теперь он уже не прекращался. Текли мгновения, заживо сжиравшие саму плоть (читай реальность) этого места. И чёрная громада внезапно воспарила. Легко, словно перышко.

Человек в плаще резким охлопывающим движением свёл ладони, словно стремясь загасить пламя, бьющееся меж них.

Смертельный стон добиваемого заживо существа пронёсся над исполинской чашей. Всё, что когда-то наполняло её, сейчас оседало вниз жирным пеплом.

А черный монолит, внезапно подернувшись сеткой синеватых молний, просто растаял в воздухе.

Человек устало уронил ладони. Пару мгновений он просто стоял, а затем, словно проснувшись, гордо развел плечи и прошептал:

- Мне удалось!

Подернутые дымкой небеса не ответили.

Однако, вопрошавший молча склонил голову, словно услышав ответ, и, не пренебрегая театральностью, просто воспарил вверх.

Ещё один громовой удар - и он исчез.

Сожженное заживо Дно Миров осталось.

Удалось? Не поспешил ли? Давно известна человеческая мудрость смеется тот, кто смеется последним.

Черный маслянистый пепел медленно оседал. Но оседал как-то неправильно. Хлопья словно незримым ветром складывались в гротескную фигуру. Все отчетливее и отчетливее становилась, видна она. И если бы тут присутствовал наблюдатель, он смог быстро бы догадаться, что фигура получится не человеческая.

Пока мир не изменится, не проснуться ему! - поет неслышимая смертными Арфа Ночи.

Пора. Ведь мир меняется каждый миг. Другое дело, когда станут, заметны накопленные изменения, и смогут ли живущие заметить их, или же изменятся вместе с миром.

Аэсонне засыпала с одной единственной мыслью. - Проснись Фесс!!! Проснись названый отец. Ничего не пожалею для этого!!! А пока не пришло время, хранить буду твой сон, столь неотличимый от смерти. - Теперь, твоя мечта сбылась, драконица. Последняя мечта. За ее исполнение тебе пришлось заплатить собственной душой, испепеленной тем же пламенем. За все нужно платить. И как добавил бы еще один безвестный смертный чародей. - Платить наперед, - потому что только так цену исполнения желаемому назначаешь ты.

Пламя и Смерть это стихии разрушения.

Смерть - это освобождение от Жизни, точно также как и Жизнь, освобождение от смерти. И то, и другое начало нового. Никогда не повторяющегося.

Пламя символ могущества слепых Стихий. Стихий, без которых движение Смерти и Жизни было бы ущербным, если бы вообще было. Не случайно иные мудрецы глаголят о том в то, что души после смерти возвращаются в движение естественных токов мира, в привычный круговорот. Веруют люди и в очистительную силу огня.

И теперь …

Ничего не осталось от некроманта.

Ничего не осталось от человека.

Даже самости. Не устояла оная перед заклинанием наглого чародея, столь опрометчиво поспешившего радоваться. Сгорела. Непрост был его огонь, ох непрост. Но, сгорая, высвободила скованное высшими законами из посмертных пут.

Сила, однажды повергшая Спасителя, вступала в Мир. Сила знающая истинную цену свободе и мечте. А значит, кому-то придется потесниться.

Равновесие разрушено.

Разрушено необратимо.

Будет кровь.

Но кровь это не страшное, кровь это привычное.

Страшное - это новые правила. Правила Бытия. Ведь разве стоило иначе разрушать уже отжившее свое пресловутое равновесие.

Здравствуй, Разрушитель.

Нет несокрушимых преград твоей силе. Нет границ твоей ярости. Нет конца твоей боли. И нет памяти о человеческом.

Дата добавления: 2015-09-29