Имена всех корейцев написаны на ханче.

«Дворец»

Имена всех корейцев написаны на ханче.

Чонин - Чжонжэнь (принц Кай);

Сехун - Шисунь;

Кибом - Джифань (титул 娟(juan) - элегантный);

Бэкхён - Байсянь (титул 明(ming) -яркий);

Минхо - Миньхао;

Джонхён - Чжонсуань.

Часть 1

茉莉好像

没有什么季节

在日里 在夜里

时时开着小朵的

清香的蓓蕾

想你

好像也没有什么分别

在日里 在夜里

在每一个

恍惚的刹那间

«Жасмин»

Си Мужун.

Восемнадцатилетний император Ифань сидит за своим столом, просматривая отчёты чиновников.

Середина лета. Стоит ужасная жара, поэтому две его служанки машут веерами сбоку от него, чтобы стало хоть немного прохладнее, но это всё равно малоэффективно. На лбу и висках Ифаня выступила испарина, и это точно не от сосредоточенности.

- Ван Чжэнь, что снова сделали мои братья? – устало спросил Ифань, чтобы хоть на короткое время отвлечься от скучных отчётов.

- Люди братьев Его Величества прошлой ночью вторглись в Запретный город. Но нам удалось их остановить, - тщательно подбирая слова и чуть приклонившись, информирует евнух.

- Это хорошо, - сделал вывод император. – Неужели они до сих пор не могут смириться с тем, что наш отец решил сделать императором меня? Уже два года прошло с инаугурации, которой они тоже хотели помешать.

- Отец Его Величества, император Иньчжэнь, сообщил о своём решении только после своей смерти, когда нашли его документ, поэтому братья Его Величества удивлены этому и не хотят смириться, сомневаясь в подлинности документа.

Ифань измученно выдохнул, прикрыв глаза. Он и сам в курсе, евнуху просто надо было что-то сказать. Хоть отец и часто хвалил его за способности, холодный ясный ум и успехи в учениях – братья никогда не воспринимали его всерьёз, особенно 1-ый брат, Чжонжэнь. Он всегда метил на звание кронпринца, хоть и преуспевал только в боевых искусствах, ему казалось, что он должен быть следующим правителем, потому что он старший, забыв о том, что сам отец был 4-ым сыном у дедушки.

Ещё сам Ифань никогда не показывал своего желания быть императором – ему не хотелось. Так ему придётся скрывать свои предпочтения, доверять только проверенным слугам, которые точно не будут распускать слухи.

Просто его не привлекают женщины, он спит с ними только ради того, чтобы родился наследник. Притом нужно также иметь несколько детей, так положено, чтобы потом выявить лучшего из них и назначить кронпринцем, а дочерей выдать замуж за иностранных принцев, чтобы были хорошие отношения между странами.

И как же ему было жаль, когда уже трое его сыновей умерли в младенческом возрасте!

Но он всё равно не может не иметь при себе наложника. Притом нескольких. Это уже для своего удовольствия. В их дворцах и должны прислуживать надёжные служанки, и эти наложники должны носить женские платья и делать женские причёски. Они и не против, живут во дворце и в достатке, любимы самим императором. Грех жаловаться, ведь за такую жизнь положено чем-то отплатить.

宮殿

- Шисунь, отнеси это платье во дворец наложницы Хань, - передав аккуратно сложенное платье цвета спелого граната, попросил Миньхао.

- Да, - Шисунь кивнул головой, взял шёлковое платье и направился во дворец.

Держа перед собой платье, Шисунь быстрым шагом идёт по улице, иногда любуясь платьем, сделанным на заказ наложницы Хань. В очередной раз он подметил про себя, что у наложницы прекрасный вкус. Ещё бы, ведь она наложница самого императора, притом не единственная и ей надо всячески завоёвывать внимание императора, чтобы он её часто посещал.

宮殿

Наложница, или точнее, наложник Хань сейчас сидит в своём дворце перед зеркалом, пока служанка расчёсывает ему длинные чёрные волосы, чтобы потом собрать их в причёску и украсить заколками.

- Шисунь из ведомства по пошиву одежды хочет встретиться с госпожой, - сообщил вошедший и сразу поклонившийся евнух.

- Пусть войдёт, - ответил Хань.

Шисунь вошёл во дворец.

- Моё почтение, наложница Хань, - поклонился Шисунь. – Я пришёл отдать заказанное Вами платье.

- Хорошо. Ланфен, помоги мне примерить платье, - Хань, по сравнению с остальными во дворце, более вежливо обращается со своими слугами, не вспыльчив, как другие наложницы (именно женщины), более мягко наказывает за провинности.

- Да, госпожа, - служанка положила расчёску на стол.

Хань встал и ушёл за ширму. Ланфен взяла у Шисуня платье и пошла помогать Ханю переодеться. Шисунь остался стоять посреди комнаты, ему надо дождаться, пока Хань переоденется, вдруг надо будет что-то переделать. Каждый раз он пытается подсмотреть за этим, ему хочется увидеть тело Ханя, хоть это может потом стоить ему жизни, но он же пытается тайно это сделать!

- Мне нравится, - выйдя из-за ширмы, рассматривая рукава и само платье, сказал Хань.- В ведомстве по пошиву одежды действительно работают мастера.

Стоило Ханю только опустить руки, как сразу платье расстегнулось, хоть на мгновение, но показав Шисуню тело наложника.

Хань сразу прикрылся, держа платье и прижимая к своей груди. Шисунь и Ланфен прижались лбами к полу.

- Ваша слуга заслуживает смерти.

- Ваш слуга заслуживает смерти.

Они оба чувствовали себя виноватыми. Ланфен думала, что плохо застегнула платье, а Шисунь думал, что в ведомстве плохо его сделали, поэтому оно расстегнулось. А ещё он думал, что тело Ханя больно уж похоже на мужское.

- Ланфен, - служанка вздрогнула, подняв голову. – Уходи.

- Слушаюсь, - служанка встала и, поклонившись, вышла из дворца.

Хань заметил некое удивление во взгляде Шисуня – он видел. Надо с этим разобраться без свидетелей.

- Что собираешься делать?

- Нет, Ваш слуга ничего не видел, - Шисунь стал часто отрицательно мотать головой.

- Даже если ты видел, мне главное, чтобы ты никому не рассказал. Ты ведь понял, о чём я?

- Да.

- Какова твоя цена? Что ты хочешь?

- У меня есть единственное желание, но Ваш слуга не смеет говорить о нём.

- Что бы это ни было – можешь сказать.

Шисунь взглотнул, собираясь с мыслями, ему хочется это сказать, но не решается. Ведь, кто он? Он просто слуга из ведомства по пошиву одежды, а Хань – наложница (вернее, наложник) самого императора. Те, с кем он работает, давно его подкалывают этим.

- Можешь говорить. Это твои желания и не важно какие они, за них нельзя наказывать.

- Мне… - Шисунь сжимает руки в кулаки до побеления костяшек. – Мне давно нравится наложница Хань.

- Хоть ты и понял, что я не наложница?

- Да, - Шисунь покраснел.

Для него это не было удивительным, наоборот, когда он думал, что Хань – она, ему это казалось более странным.

- Конечно, я могу выполнить твоё желание, но ты ведь понимаешь, что мне и тебе будет грозить опасность? Император этого не потерпит и сразу прикажет отрубить тебе голову или сделает евнухом – в лучшем случае.

- Я понимаю, но у меня нет других желаний.

Хань задумался. Грех говорить, что ему и самому хочется, но не этого мальчишку, а просто изменить императору, хочется чего-то нового, более острых ощущений.

- Учитывая смерть своего сына, император будет посещать других наложниц и супруг, он не должен ко мне сегодня ночью прийти. Постарайся пробраться во дворец как можно тише.

- Да, - Шисунь буквально заликовал от такого.

- Ланфен! – позвал Хань.

- Да, госпожа, - служанка почти сразу прибежала обратно во дворец.

- Помоги мне снять платье, пусть его отнесут обратно и проверят.

- Слушаюсь.

宮殿

- Сестра, не беспокойся, это не твоя вина, что принц умер.

В саду, среди цветущих магнолий, девушки утешают недавно родившую супругу Суянь, у которой через пару недель и умер принц. Она готова заплакать, она не может выполнять свою функцию – родить здорового ребёнка для императора, будущего правителя для династии Цин.

- Сестра, что случилось? – Хань, увидев картину, как супругу Суянь все утешают, подошёл сразу к Байсяню.

- У супруги Суянь умер сын, она во всём винит себя, поэтому все её утешают.

- Но ведь она в этом не виновата. И ни у одной её умер сын.

- В том-то и дело.

Повернув голову в сторону толпы, состоящей из наложниц и супруг, Хань попросил Байсяня отойти с ним в сторону.

- В чём дело?

- Ты тоже думаешь, что Его Величество не будет нас посещать?

- Почему тебя это интересует? Он ведь и так у тебя недавно был. – Байсянь немного удивился. – Или тебе так хочется? – последнее он спросил с неким ехидством.

- Не в этом дело, - Хань посмотрел в сторону, потом всё-таки признался: - Слуга из ведомства по пошиву одежды понял, что я не тот, за кого себя выдаю, - говорил он это более тихо, чтобы их никто из сплетников-слуг не услышал.

- Я ещё больше не понимаю, причём тут император?

- Он влюблён в меня, поэтому я проведу с ним одну ночь.

- Сестра, - с усмешкой в голосе произнёс Байсянь, - будь осторожней, не разгуляйся с ним.

- Это на одну ночь! – раздражённо чуть громче сказал Хань.

- Будем надеяться на это.

Жасмин расцветает как будто

Независимо от времени года.

И днем, и ночью,

Всегда цветет маленький цветок,

Изливая приятный запах,

Тоскую по тебе

Как будто тоже так,

Все время,

И днем и ночью,

В каждое мимолетное мгновение.

Часть 2

他来寻我时 寻我不到

汹涌着哀伤

他走了以后 我才醒来

把含着泪的三百篇诗 写在

那逐渐云淡风轻的天上

Стихотворение радуги о любви

Си Мужун

Шисунь весь день летает в облаках, всё думая о предстоящей ночи. Ночи с Ханем, с тем, о ком он давно мечтал по ночам и ласкал себя, представляя, что это Хань. Для него было даже радостью то, что Хань оказался парнем, а не девушкой – всё-таки так для него привычнее.

- Шисунь, ты чего замечтался? – в шутку ударил его Миньхао в плечо. – До ночи ещё далеко, успокойся.

- Тебе просто не понять моего счастья.

- Но зато я понимаю, какой это риск. В отличие от тебя.

- Исполнение мечты стоит того, чтобы попасть в такой риск.

Миньхао обречённо выдохнул, понимая, что этого влюблённого идиота ничем нельзя вразумить. Он об этом, конечно, потом пожалеет, но будет поздно. Если император узнает – он лишится головы, если всё получится – возможно, Шисунь захочет повтора, что тоже приведёт к исходу первого варианта.

А Шисунь в это время представляет, что будет ночью, представляет тело любимого, как и ранее, но с некими поправочками, зная, что Хань – парень и он согласен провести с ним ночь.

宮殿

- Мне Байсянь рассказал, что ты решил загулять, - сказал Джифань, отослав всех служанок Ханя из дворца. – Не боишься гнева Его Величества?

- Это всего лишь на одну ночь! Он просто узнал, что я парень, поэтому мне и пришлось выполнять его желание, чтобы он ничего не говорил.

- Ого, ещё и твой поклонник! Откуда он?

- Из ведомства по пошиву одежды. Шисунь.

- Не знал, что среди наших слуг есть такие, как Его Величество.

- Меня тоже это удивило.

Уже стемнело, Хань начал нервничать, совсем скоро к его двору должен прийти Шисунь, но сейчас он находится во дворце у Джифаня, который ныне поправляет сухие цветы у себя в волосах. Затем он вынул шпильку, на кончике которой изображена орхидея.

- Это тебе на удачу,- Джифань втыкает шпильку в причёску Ханя.

- Ты мне рацеи читать не будешь? – Хань удивился.

- Зачем? Это ведь во благо, чтобы никто во дворце не узнал о том, кого предпочитает Его Величество. Зачем мне это делать? Главное, чтобы он сам об этом не узнал.

- Спасибо.

- Не стоит благодарить меня, - Джифань накрыл ладонь Ханя своей, чуть сжав.

Ханю стало спокойнее на душе, хоть Джифань не корит его за это, наоборот, пытается помочь и подбодрить, чтобы всё обошлось без лишних казусов.

- Ладно, мне пора идти.

- Удачи.

Хань встал со стула и вышел на улицу, направляясь в свой дворец. По пути он прикоснулся к шпильке в волосах, которую ему дал Джифань. Байсянь только посмеялся над ним, начал подкалывать, а Джифань решил помочь хотя бы морально.

- Наложница Хань, - к нему подбежал евнух и поклонился.

- Вставай.

- Ваше Величество просит Вас прийти к нему во дворец.

- Он не сказал зачем?

- Нет.

- Хорошо. Ступай.

- Да.

У Ханя начало бешено биться сердце, вспотели ладони, теперь он точно начал нервничать, но старался не выдавать этого, спокойно, как ни в чём не бывало, идёт во дворец императора, размышляя, зачем же ему понадобился Хань? Он ведь сейчас должен быть с другими наложницами или супругами, чтобы кто-то из них родил ему принца.

宮殿

Шисунь в приподнятом настроении крадётся по Запретному городу, направляясь к наложнику Хань. Ему уже не терпится встретить его в более интимной обстановке – и заняться этим же самым интимом.

Он пытается незаметно пройти мимо дежурящих евнухов и служанок. Это даётся ему довольно легко, потому что в основном они дежурят «для галочки», просто прогуливаясь по территории с фонарём.

Шисунь смог дойти до дворца Ханя… Но его там не оказалось. Похоже, его обманули. И правильно, на что он надеялся? Что наложник самого императора позволит прикоснуться к себе обычного слугу? Да никогда. Ему и так повезло, что он смог увидеть его тело. И что Хань именно «он».

Шисунь поспешил обратно.

宮殿

- Его Величество звали меня? – поклонившись, спросил Хань.

- Да. Вставай, не нужно лишних формальностей. – Хань сразу выпрямился. – Можешь сделать своего знаменитого бодрящего чая?

- Его Величество собирается не спать всю ночь? – осторожно спрашивает Хань.

- Да. У меня скопилось много важных документов, которые я должен просмотреть.

Хань нерешительно и не спеша подходит к сидящему за рабочим столом императору, выжидая, может, он не позволит этого, но Ифань молчал.

Хань встал сбоку от императора, положил ладонь ему на плечо.

- Хоть Ваше Величество ещё молоды, но ему стоит беречь своё здоровье, в будущем будут неблагоприятные последствия после этого.

- Ты прав. Наверное, из-за этого все мои дети вскоре умирают после рождения, - Ифань заметно помрачнел после этой фразы.

- Ваше Величество в этом не виноваты. Я слышал, что сейчас многие дети умирают, может, следующий будет долго жить? – Хань вздрагивает, когда слышит звук грома, затем смотрит в окно – сверкает молния, начался ливень. – Дождь пошёл, - тихо констатировал факт Хань.

Хань вспомнил, что должен прийти Шисунь. Вдруг он стоит под дождём? Хань заволновался, и это заметил император.

- Тебя что-то беспокоит?

- Я думаю, как я дойду до своего дворца в такой ливень, - смог на ходу придумать Хань.

- Оставайся здесь, хочу развлечься с тобой перед тем, как идти к женщинам, - Ифань приобнял за талию Ханя, заставляя того подойти ближе.

- Это Ваш долг как императора – оставить после себя наследника престола. Жаль, что я не могу Вам в этом помочь.

- Если бы мог, я бы уже так не любил тебя.

- Я сделаю чай для Вашего Величества, но прошу надолго не задерживаться.

- Если я буду знать, что ты здесь, я и не смогу надолго задержаться. Это шпилька Джифаня?

Хань заметил, что император смотрит на шпильку с орхидеей в его волосах.

- Да, он мне её подарил.

- Это хорошо, что Вы между собой имеете хорошие отношения. А вот остальные враждуют между собой.

- Я бы так не сказал, сегодня я видел, как все утешали супругу Суянь.

- На их лицах сочувствие, но в душе они рады, ведь теперь у них есть шанс порадовать меня и заполучить моё внимание, дав мне здорового ребёнка. Но не думай об этом. Ступай делать чай.

Поклонившись, Хань ушёл готовить чай, решив, что уменьшит количество женьшеня и имбиря, чтобы чай не был таким бодрящим, и Ифань вскоре лёг спать. Не то, чтобы Ханю так хотелось побыть вместе с императором, просто беспокоится о нём. Поэтому Ифань так его и любит – за заботу, ум и, конечно, его тело. Последнее было грех не упомянуть.

Добавляя лакричник в чай, Хань замер, вспоминая того парня из ведомства по пошиву одежды. Шисунь. Ведь Хань его фактически обманул, лишил надежды. Ему даже стало как-то паршиво на душе, хотя это всего лишь обычный слуга. Что о нём думать? И так много чести, за такие слова любая другая наложница или даже наложник могли его наказать. Скорее всего, они бы так и сделали.

Хань молча отнёс готовый чай императору и лёг в его постель. Сон не идёт, с каждым новым раскатом грома Хань всё больше волнуется.

宮殿

- Ну как? – начал приставать к Шисуню Чжонсуань, стоило только младшему прийти. – Встретился со своей любовью?

- Не видишь, что ли? Он мрачнее тучи, - вступил в разговор Миньхао.

- Неужели разочаровался?!

- Его не было во дворце, когда я пришёл, - тихо сказал Шисунь, было такое чувство, что он сейчас заплачет.

- Шисунь, успокойся, может, его не оказалось по каким-то важным причинам. Ведь жизнь во дворце не так уж легла. Может, император позвал или ещё что.

Миньхао и Чжонсуань, слыша, что Шисунь говорит о наложнице Хань в мужском роде, решили, что тот просто спятил от счастья, что уже напридумал себе, что Хань – парень. Ведь это невозможно! Но подыгрывают ему.

Но как они ошибались.

- Я сомневаюсь, что причина именно в этом.

- Наложница Хань зовёт к себе Шисуня, - появился внезапно один из евнухов и сделал такое объявление.

- Вот видишь, - начал подбадривающе похлопывать по плечу Шисуня Чжонсуань. – Сейчас узнаешь причину.

Но Шисуня это ни капли не обрадовало, сейчас он узнает, что это невозможно и его мечта не исполнится. Какой же он дурак, что вообще надеялся!

宮殿

Хань нервничает. Почему он так волнуется из-за обычного слуги? Наверное, это всё его воспитание, ведь он дал обещание – и не выполнил. Да, наверное, из-за чёртово воспитания. К тому же, той ночью шёл сильный дождь, вдруг Шисунь заболел из-за него?

Когда Шисунь вошёл во дворец, у Ханя камень с души отлёг. Не заболел, возможно, не успел попасть под дождь.

- Моё почтение, наложница Хань, - поклонился Шисунь.

- Вставай, - затем Хань обратился к служанке: - Ланфен, выйди.

Служанка поклонилась и вышла из дворца.

Как только она ушла, Хань встал с дивана и подошёл чуть ближе к Шисуню.

- Мне очень жаль, что я не выполнил своё обещание.

Хань собрался поклониться перед слугой, но тот сразу остановил его, держа за плечи.

- Не стоит извиняться! Я сам виноват в своей наглости.

Возникло неловкое молчание, Шисунь сразу убрал руки с худых предплечий Ханя, скрываемых слоями женского платья.

- Мне не стоило было у Вас просить такое. Ваш слуга заслуживает смерти, - Шисунь упал на колени, склонив вниз голову.

- Вставай, - Хань помог ему встать. – Ты не виноват в своих желаниях. Это я виноват в том, что не смог выполнить своего обещания. Той ночью меня позвал к себе Его Величество, - Шисунь стал выглядеть ещё более жалко, и Хань поспешил добавить: - сделать ему своего знаменитого бодрящего чая. Обещаю, этой ночью всё получится.

Он пришел искать меня,

Но не нашел,

И потому его горесть стала вдвойне жгучей.

Когда он ушел, я проснулась

И я триста стихотворений со слезами

Написала на небосклоне,

Где облака постепенно

Становились жидкими,

И ветер становился тихим.

Часть 3

思郎恨郎郎不知

树头结得相思子

Из цикла Тайваньские цы «Побеги бамбука»

Лян Цичао

Хань присел на одно колено вместе с другими наложницами, супругами и наложниками, чтобы поприветствовать императрицу. Каждый день они должны выполнять эту формальность. Притом совершенно неважно, что Хань на пару лет старше самой императрицы, её статус выше, поэтому он должен первый перед ней кланяться и приветствовать по утрам вместе с остальными.

- Вставайте, - с вежливой улыбкой на лице сказала императрица.

Она первая жена императора, они поженились, когда император был ещё принцем. Из-за этого она и получила статус императрицы, ребёнок у неё тоже был, но умер ещё в младенчестве.

Все встали и сразу сели на стулья. Рядом с каждой стоят их личные служанки.

- Ваше высочество, - начала супруга Сяоюань, - прошу, скажите сестре Суянь, что она не виновата в смерти принца.

- Конечно, супруга Суянь не виновата, - снова с вежливой улыбкой начала говорить императрица. – Принц умер из-за болезни. Сейчас многие дети умирают в таком возрасте. Это не её вина.

Хань никогда не любил тут находиться. В основном из-за наложницы Тайянь с титулом Мэйли (красивая), наверное, в ней только красота и есть, и только за это её полюбил император (точнее выбрал).

У неё нет ни талантов, ни ребёнка она не рожала, необразованная, ни одной поэмы не прочитала, ни стихотворения. Зато довольно дерзка и пытается любыми заполучить внимание императора. Поэтому она почти люто ненавидит Ханя, потому как тот в фаворитах у императора.

- Уже поздно, - встал Хань со своего места. – Я вернусь в свой дворец. Прощаюсь с Её высочеством, - Хань чуть присел и откинул правую руку с платком назад, взмахнув им.

Чуть позже, после ухода Ханя, Джифань тоже встал, попрощался и ушёл.

- Уже надоело? – выйдя из дворца императрицы, спросил Джифань.

- Ещё как. Сборище лицемерок, особенно наложница Мэйли.

- Она ведь младшная сестра генерала, который принёс императору победы в войне. И умершему, и нынешнему.

- Ты про ту затянувшуюся войну на северо-западе? Но ведь это ни даёт ей никакого права так себя вести. В отличие от брата, она вообще ничего не сделала.

- Согласен, но ей этого никто не сможет объяснить. Кстати, как прошла ночь со слугой? – с беззлобной усмешкой спросил Джифань.

- Меня позвал к себе император. И я провёл у него всю ночь.

- Мальчишка обиделся?

- Я пообещал ему, что в эту ночь всё получится.

- Знал бы император, что ты творишь, наказал бы хлеще, чем за государственную измену.

- Он не узнает, если кто-то из вас не скажет ему.

宮殿

Хань ощущает себя полнейшим дураком. Почему он идёт на такой риск? Неужели ему настолько пригнулся обыкновенный слуга, что готов так рисковать? Ему точно будет казнь грозить, если император узнает, да не только ему – Шисуню тоже.

Скоро наступит ночь. Скоро должен прийти он, а он тут его ожидает во дворце. Ланфен помогла переодеться Ханю и снять заколки, расплести волосы, сделав простую причёску.

- Ланфен, скажи, я зря так поступаю?

- То, как Вы поступаете – рискованно. Если Его Величество узнает об этом, Вам не поможет его расположение к Вам.

- Это так. Наоборот, это и погубит меня. Если бы так поступила его нелюбимая наложница – её бы просто отправили во дворец Лен Гун. Страшно представить, что со мной может сделать император.

Вскоре раздался робкий стук в дверь.

- Ланфен, открой.

Служанка открыла дверь и впустила стоявшего на улице Шисуня. Тот сразу начал кланяться.

- Сейчас уж точно не нужны формальности, - Хань улыбнулся, встал со стула и подошёл к Шисуню. – Ланфен, можешь идти.

Служанка вышла из дворца и закрыла за собой дверь.

- Без этих заколок Вы ещё красивее, - Шисунь чуть поднял руку, чтобы прикоснуться к волосам Ханя, но остановился.

- Я же сказал, что можно без формальностей, - Хань взял ладонь Шисуня и направил её к своим волосам. – Сегодня можешь чувствовать себя императором.

Они направились в спальню. Хань разделся и распустил свои длинные тёмные волосы. Шисунь чуть ли не открыл рот, наблюдая за Ханем. Ещё раз убеждаясь, что он прекрасен. Милое личико, стройное тело. Понятно, почему он в фаворитах у императора.

Заметив это, Хань улыбнулся.

- Садись.

Шисунь сел на кровать, Хань встал между его ног, стал раздевать. Шисунь нервничает, он не уверен, что ему можно делать, а что нет. Ему хочется прикоснуться к бледным узким бёдрам Ханя, уже почти кладёт на них ладони, но всё не решается.

- Расслабься. Разве ради того, чтобы бояться прикоснуться ко мне, ты ждал нашей встречи столько времени? – Хань всё ещё улыбается, почти раздев Шисуня, гладит его грудь.

Шисунь начинает поглаживать бёдра Ханя. Такие гладкие и худые. Он целует впалый живот. Хань чуть вздрагивает от первого поцелуя. Его возбуждают такие робкие и боязливые ласки, он сжимает плечи Шисуня, чуть поджимая живот к позвоночнику, тихо стонет.

Шисунь уже возбуждён. Он сдерживается, потому что ему хочется продлить этот момент, прочувствовать хорошенько каждое мгновение, тщательно запечатать его в памяти, чтобы потом вспоминать, когда захочется.

Шисунь вбирает в рот возбуждённый член Ханя, лаская его языком. Не спеша, сводя с ума Ханя, который начинает громче стонать и сильнее сжимать плечи Шисуня.

- Шисунь, прекрати, - сдавленно попросил Хань, почти что задыхаясь.

Слуга отстранился от него. Хань повалил его на спину и сел сверху, нависая над ним.

- Я же сказал, что сегодня ты можешь почувствовать себя императором, поэтому я должен доставить тебе удовольствие.

- Я уже буду счастлив, если ты поцелуешь меня.

Хань беззлобно усмехнулся. Это ему показалось таким милым. Он прикрыл глаза и прикоснулся своими губам к губам Шисуня, последний сначала был робким, вся инициатива была у Ханя, но вскоре их поцелуй из нежного и тягучего стал более пылким и страстным. Шисунь стал больше проявлять инициативу.

Шисунь перевернул Ханя на спину, оказавшись сверху. И спустился к тонкой шее Ханя.

- Осторожнее, оставишь следы – и мне несдобровать, - предупредил Хань, подставляя свою шею для поцелуев.

Шисунь целует гладкую кожу и подрагивающий кадык, проводя иногда по участкам кожи языком.

Чуть позже он спускается к дрожащей груди Ханя, целует и лижет поочерёдно его бледно-розовые соски.

- Шисунь, - шепчет Хань, после чего издаёт тихий стон.

Слуга снова поднимается к губам Ханя, накрывая их своими. Хань обнимает Шисуня, чуть прижимая к себе. Ему нравится находиться в такой близости с Шисунем, с ним Хань вспоминает свой первый раз – он был таким же робким и неуверенным. Наверное, жаль, что он был не с императором. Но это тоже было от большого чувства.

Чуть позже, Хань встал и подошёл к столику, взял маленький пузырёк и отдал Шисуню.

- Используй экономно.

Шисунь взял пузырёк в руку, а Хань обратно лёг на кровать, на живот, чуть оттопырив попу.

Шисунь устроился между раздвинутых худых ног Ханя, открыл пузырёк и вылил немного себе на пальцы. В комнате стало пахнуть жасмином. Слуга прикоснулся к анусу Ханя, чуть погладил его вход и ввёл сначала указательный палец.

Он вошёл довольно легко, неудивительно, ведь император его часто посещает. Шисунь сразу ввёл второй. Он раздвигает пальцы в разные стороны, поглаживает стенки внутри него, пока не находит простату, отчего Хань прогибается в спине и стонет, сжимая одеяло.

Шисунь продолжает массировать простату, наблюдая за прогнутой в дуге спиной, как длинные волосы рассыпались по коже и кровати. Завораживающая картина.

Через некоторое время Шисунь просит Ханя, вынув из него пальцы:

- Перевернись, я хочу видеть твоё лицо.

Хань перевернулся на спину.

- Я тебе так сильно нравлюсь? – Хань взял в руку косу Шисуня, начал играться с маленьким хвостиком на конце.

- Очень.

Шисунь наклоняется и целует Ханя в губы, после чего входит в него.

Хань снова обнимает Шисуня, последний размеренно двигается в нём. Хань стонет, когда Шисунь своим членом задевает простату, последний счастлив. Его мечта осуществилась, раньше он думал, что такое возможно только во сне.

Мало того, что Хань оказался парнем, так ещё и провёл с ним ночь. Счастье его просто переполняет, что он боится кончить слишком рано, пытается сдержаться, протянуть чуть дольше.

У Ханя покраснели щёки – от этого он даже стал ещё красивее. Шисунь обхватил возбуждённый член Ханя, лаская его, отчего тот начинает стонать громче, что сам затыкает себе рот рукой – его могут услышать.

Хань кончает первым, сжимая член Шисуня внутри себя, после чего Шисунь кончает в него.

Слуга ложится рядом с ним, приобнимая и прижимая к себе Ханя.

- Ты должен скоро уйти. Не засыпай, - предупредил Хань.

- Я лишь хочу побыть чуть дольше с тобой.

Хань улыбнулся и обнял в ответ Шисуня.

宮殿

Через некоторое время Шисунь начал одеваться, сидя на краю кровати Ханя.

- Шисунь, я был у тебя первым? – он лежит всё ещё обнажённый на кровати, смотря на слугу.

- Мне не хочется тебе врать, - Шисунь сделал паузу. – Нет, не первый.

- Тогда почему ты меня так боялся? Ты был таким робким, как я в свой первый раз.

- Ты – наложник императора, а я обыкновенный слуга. Я боялся, что это всё сон.

- Не такой уж и обыкновенный. Обыкновенный слуга сейчас бы не одевался в моей спальне.

Шисунь улыбнулся, сразу видно, что он счастлив это услышать.

- Думаю, ты знаешь о том, что наложница императора никому не должна показывать своё тело, кроме самого императора, – Хань положил ногу на ноги Шисуня. – Даже если я кому-то покажу свою лодыжку – накажут и меня, и того, кто увидел.

- Значит, меня уже должны дать наказание «красный чжан», - Шисунь начал поглаживать ногу Ханя.

- Как и меня.

- Я слышал, что наложницы у императора все из знатных семей.

- Это относится только к девушкам. Для парней не имеет значения, лучше, если не из знатной семьи, потому что подняться в титуле мы не можем, потому что не можем родить наследника императору.

- А кто тогда твоя семья.

Хань сразу нахмурился, встал с кровати и подошёл к окну.

- Моё происхождение не знает и сам император. Но подумай сам, откуда я могу быть, если согласился вместо того, чтобы брить лоб и носить косу, да и выглядеть как мужчина, согласился делать высокие причёски с кучей заколок и шпилек, что голову тяжело держать прямо, хожу в неудобной обуви, на которой-то и девушки первое время учатся изящно ходить, не падая. Как ты думаешь, из какой семьи я могу быть? – Хань обернулся, смотря на Шисуня через плечо.

- Для меня это неважно.

- Я и не сомневался. Скажи, сколько тебе лет?

- Семнадцать.

- В твоём возрасте император уже правил страной. Так что ты тем более не сможешь понять меня. Скоро мне будет 21 год. Однако я чувствую себя на лет 10 старше, - Хань подошёл к Шисуню и взял его за косу, снова играясь с её кончиком. – Сомневаюсь, что ты сможешь понять, что я пережил.

Шисунь обнял Ханя, прижимаясь щекой к его животу.

- Мне действительно интересно. Я хочу знать всё о человеке, которого я люблю. Мне не важно, что было с тобой раньше. Даже если ты в прошлом убил кого-то или был куртизанкой – я постараюсь понять, почему ты так поступил.

- Можешь не волноваться, ничего такого нет, - Хань продолжает играть с его волосами, смотря, как волосы перемещаются от движений его пальцев. – Ты китаец или маньчжур?

- Китаец.

- Тогда я, возможно, тебе расскажу, а сейчас уходи. Ни тебе, ни мне не нужны проблемы.

Хань отстранился от Шисуня, позволяя ему продолжить одеваться, а сам лёг в кровать, повернувшись к нему спиной.

- Если будет возможность, наверное, мы это повторим.

Хань это сказал, когда Шисунь уже почти вышел из спальни, направляясь к выходу из дворца, но он это всё равно услышал и услышанное сильно его развеселило.

Любовь ли, или ненависть во мне – он не узнает.

На дереве плоды – тоски плоды — созрели.

Часть 4

緑樹陰濃夏日長

樓臺倒影入池塘

水晶簾動微風起

滿架茜薇一院香

«Летний день в горном павильоне»

Гао Пянь

- Наше почтение Ваше величество. Желаем долгих лет и удачи, - чуть поклонившись, сказали давно заученный текст наложницы и супруги.

Надоедает, конечно, каждое утро отдавать почтение императрице, но толком заняться нечем. Особенно парням. Конечно, можно научиться шить и вышивать – но как-то не хочется совсем уж терять мужское эго.

Сейчас середина лета. На улице стоит страшная жара, но одежды от этого почти не убавляется, она такая же – четырёхслойная. Хорошо хоть нет пятого – жилетки.

Во дворцах сейчас ставят большие ёмкости для кусков льда, служанки распространяют веющий от них холод веерами, помогая своим госпожам справиться с жарой.

Хань немного раздражается из-за жары, на лбу выступает испарина, капли иногда норовят стечь по лицу, испортив неводостойкий макияж. Зачем нужно даже в жару пользоваться пудрой?

Наложница Мэйли хвастается своей пудрой из Персии, которую подарил ей император. Интересно, она знает, что у Ханя и императрицы такая же, но они молчат об этом?

Конечно, императрице глупо этим хвастаться – ей всегда и бесспорно достаётся всё самое лучшее во дворце. Фимиам, шёлк, тушь для бровей… Всё самое редкое и лучшее. Остальным, если что-то останется, управление императорского дворца присылает эти вещи фавориткам императора.

Так получилось, что Хань оказался среди них.

宮殿

Хань сидит и читает поэму Чэнь Сюанью. Как уже говорилось ранее, весь день наложницам нечем заняться. Только ночью, если повезёт. Хань занимается своим образованием и негодует, как можно ничего не знать, если у тебя столько времени и нечем заняться?

Ладно, образование. Можно тут шитьём научиться! Он не понимает, что может целый день делать наложница Мэйли, если она ничего не знает и не умеет? Почему она не начнёт учиться?

Хань хочет встретиться с Шисунем. Общением с этим слугой помогает ему немного отвлечься. Чего добьёшься от неграмотных служанок, которые читать и писать не умеют? Некоторые наложницы такие же, Джифань и Байсянь более-менее образованы, но к ним без приглашения невежливо приходить – таковы дворцовые правила.

Да и если наложницы узнают об их крепкой дружбе – сделают свою стайку и будут вредить им вместе. Ведь они «конкурентки», которые больше популярны у императора. Эх, знали бы они, почему.

Ланфен машет веером в сторону Ханя, распространяя прохладный воздух.

- Ланфен, почему женщины такие завистливые и жестокие? – отрываясь от чтения, спросил Хань.

- Слуга не понимает, о чём говорит господин.

Ханя иногда раздражает эта манера говорить, но ничего с этим поделать не может – таковы правила дворца.

- Остальные супруги и наложницы только и делают, что плетут интриги. Даже колдуют лишь бы убрать соперницу или привлечь императора. Почему мы втроём так не поступаем?

- К сожалению, слуга сама не может этого понять. Наверное, потому что ей нравятся не мужчины, а женщины.

- И то верно. Извини за такой неудобный вопрос.

- Ничего страшного.

- Наложница Хань, - пришёл евнух и сразу встал на колени, отвлекая парня от чтения, - Шисунь из ведомства пошива одежды желает увидеть госпожу.

- Пусть придёт.

Хань старается выглядеть спокойным и не выдавать своё безумное счастье. Ведь слуги – тоже хорошие сплетники. Хоть Ланфен и не должна говорить, что Хань – парень (он надеется, что император знает, кого выбирать в «особую» прислугу), но не факт, что она не скажет о том, что её госпожа влюблена в прислугу из ведомства по пошиву одежды – Шисуня.

Евнух удалился и через некоторое время вошёл Шисунь.

- Моё почтение, наложница Хань.

- Встань. Ланфен, можешь идти.

- Хорошо.

Когда служанка закрыла за собой двери, и прошла пара минут, Хань смог спокойно говорить.

- Зачем ты пришёл? Шёлка мне не присылали, а если ты будешь часто посещать меня днём – пойдут сплетни.

- Мне наплевать на эти сплетни. Мне хотелось увидеть тебя.

Хань тихо посмеялся над ним. Не скажешь, что Шисунь младше всего лишь почти на 4 года – кажется, что намного больше. Или это жизнь Ханя так потрепала?

- Садись, - Хань указал взглядом на диван, теперь их разделяет только стол. – Императора сейчас больше волнует оплодотворение других наложниц. До этого времени я свободен, можешь приходить каждую ночь

Шисунь буквально засветился от счастья. Конечно, для влюблённого быть с любимым каждую ночь – это просто рай. Но ещё остаётся день, и днём он будет ждать, когда сможет прикоснуться к нежной коже любимого, фантазируя, что они будут делать под покровом ночи…

- И лучше не приходи ко мне днём, если мне не пришлют шелк, и я не попрошу сделать себе платье. Может, на тебя эти сплетни никак не повлияют, но мне они могут испортить жизнь во дворце.

- Я понял. Хорошо.

宮殿

- О, Хань, наконец, ты пришёл. Я уже подумал, что ты забыл обо мне, - обрадовался Байсянь, отзывая своих слуг, но остановил одну. – Принеси наложнице чай и уходи.

- Я смогу тебя забыть, только если ты попадёшь в холодный дворец, - с улыбкой произнёс Хань, садясь на диван, служанка поставила чашку чая перед ним и удалилась, как просил Байсянь.

- Надеюсь, небеса не будут так жестоки со мной – туда отправляют только совсем одичавших и сошедших с ума наложниц!

- Поэтому я тебя только в этом случае и забуду.

- Как тебе этот… - Байсянь сделал паузу, вспоминая имя слуги.

- Шисунь. Ну что тебе я могу сказать? Сравнивать его с императором – кощунство.

- Слишком хорош?

- Наравне.

- Действительно, кощунство, - рассмеялся Байсянь, Хань подхватил его смех.

- Наверное, ещё собираешься с ним повторить?

- Ты кого-то послал шпионить за мной? Откуда знаешь? – с улыбкой спросил Хань, хотя в душе ему неприятно, что он спросил об этом.

- Мы просто пришли в Запретный город с тобой почти в одно время, и я тебя давно знаю.

- Кстати, Джифань в последнее время какой-то хмурый. Он не заболел?

- Просто император сейчас ходит только к девушкам. Или к тебе.

- Надо будет помочь ему привлечь внимание императора… - озвучил свои мысли Хань.

- Настолько нравится этот Шисунь?

- Я не могу видеть Джифаня таким.

宮殿

Стоило только главным воротам закрыться и огласить евнуху о том, что император выбрал табличку одной из наложниц, пришёл Шисунь. Хань сразу отозвал служанку отдыхать.

У Ханя, как и в прошлую ночь, почти полностью распущены волосы – лишь одна шпилька держит половину длинных локонов. На нём шёлковая пижамная рубашка и штаны.

Когда они вошли в спальню, Шисунь спросил:

- Ты мне расскажешь о своей жизни до попадания в Запретный город? – Шисунь стоит посреди комнаты, а Хань уже начал раздеваться, но прервал своё занятие, замерев.

- Ты действительно хочешь это узнать? – Хань повернул голову через плечо, смотря на Шисуня.

- Да, - Шисунь ещё и кивнул для большей уверенности в своём ответе.

Всё-таки, почему Хань хочет скрыть своё прошлое? Ведь его не знает даже сам император, сын неба, может, он сделал действительно что-то плохое, за что его давно должны были казнить самым ужасным способом?

- Тогда садись на кровать. История не очень короткая.

Шисунь сел, Хань рядом с ним, положил одну свою ладонь ему на колено и голову на плечо.

- Ты слышал о попытке восстании Мин, которые пытались свергнуть раз и навсегда династию Цин, чтобы вернуть свои земли и власть?

- Да, - неуверенно ответил Шисунь, ему мало, что известно из истории, но ему не хочется казаться совсем необразованным дураком перед любимым.

- Многие семьи в этом деле погибли. Китайские продажные чиновники и шпионы помогали династии Мин свергнуть Цин. Китайцы и сейчас этого хотят, но попытка при прошлом императоре мешает им сделать это, - Хань смотрит в какую-то точку перед собой совершенно пустым взглядом, голова воспроизводит перед глазами те ужасные кадры. – Предателей казнили методом «смерти от тысячи порезов». Их семьи тоже были казнены, но совершенно другими способами – на что фантазии хватало у предыдущего императора. Не многим известно, что он был очень жестоким человеком. Был случай, когда он одну из служанок сварил в кипятке в огромном чане, заставив остальных слуг на это смотреть. Просто она была шпионкой.

Шисуню стало плохо, когда он представил, как варят человека.

- Мой отец и дед тоже были против того, чтобы нами правили маньчжуры. Если бы не случай – меня бы тут уже не было. Я как раз возвращался домой из школы, когда заметил вооружённых людей, врывавшихся в наш дом. Мне удалось сбежать от них. Ещё мне повезло, что китайцев с фамилией Лу немало в нашей стране. Если посмотреть документы, в которых есть списки семей, участвовавших в восстании, - там не менее трёх семей с такой фамилией. Конечно, среди простых людей ещё больше.

- Ты хочешь отомстить за свою семью, поэтому и попал во дворец? – Шисунь приобнял Ханя, чуть прижав к себе, ему, конечно, не понять всю боль, что испытал Хань, но ему хочется хоть немного уменьшить ту душевную рану, что теперь в нём.

- Нет. В чём смысл мстить, если они сами пошли на это дело, зная о риске? Прошлый император просто хотел сохранить свою династию – что вполне объяснимо. Зачем мне мстить нынешнему, если он сам словно в ловушке?

- В ловушке?

- Думаешь, так легко управлять целым государством? – Хань поднял голову с плеча слуги, смотря теперь ему в глаза. – От твоего решения зависит судьба массы людей. Помимо государственных дел, у тебя есть ещё и семейные. В дальнем дворце постоянно интриги и несчастные случаи. Одна наложница Мэйли, которая им управляет вместе с молодой императрицей, чего стоит. Ещё братья императора никак не могут смириться с тем, что их 4-ый брат получил трон. Они пытались ему сорвать инаугурацию. Наверное, поэтому в качестве девиза используется его имя – чтобы подчеркнуть то, что он правит государством.

Шисунь не знает, что ответить. Он ничего не думает, потому что почти ничего не понимает. Постыдившись этого, Шисунь повернул голову в сторону, чтобы не смотреть в глаза Ханя.

Наложник лёг на кровать, смотрит в давно изученный потолок.

- Извини, поэтому я не хотел тебе рассказывать, - Хань сложил руки на животе и повернул голову в сторону Шисуня. – История не очень весёлая – она тебе испортила настроение. Можешь уйти, у нас ещё будет время побыть наедине.

- Как давно ты с императором?

- В начале следующего лета будет три года, фактически, я у него появился через месяц после того, как он вступил на трон.

Шисунь забрался на кровать, нависнув над Ханем, коснулся его губ.

- Мне не важно, что было раньше. Тот случай от тебя не зависел. Мне лишь хочется хоть немного заживить твои раны.

Хань улыбнулся, затем сам прильнул к нему для поцелуя. Шисунь прижимает к себе Ханя, чуть ли не норовя слиться с ним воедино. Может, так оно и есть. Шисунь думает, что так может облегчить боль любимого, присвоить себе ту часть этих ужасных воспоминаний о потере всех родственников, как их казнили на глазах у всех, может, он это видел собственными глазами. Всё это он хочет забрать себе, пусть у Ханя будет провал в памяти насчёт этой части его жизни.

Хань гладит грудь слуги сквозь его одежду, не спеша, медленно раздевая его, пока Шисунь страстно и жадно целует его губы, лаская язык и исследуя заново его рот.

Шисунь уже более уверен в себе, чем в тот раз, но не решается самому раздеть Ханя, поэтому ему приходится раздевать их обоих.

Когда они оба обнажены, Шисунь ласкает соски Ханя, тот прогибается ему навстречу, в этот раз он увереннее поверит в то, что Хань у него не первый. Сейчас в Шисуне нет той зажатости и скромности, она немного осталась, но не в таком количестве, которая была в первый раз.

Хань сжимает его плечи, надавливая на них, прося о большем. Шисунь подчиняется, почти выцеловывая себе путь к паху Ханя, последний чуть ёрзает на кровати, желая почувствовать горячий рот Шисуня вокруг своего члена.

Хань начинает стонать, когда он размеренно двигает головой вверх-вниз, лаская языком плоть любимого. Шисунь поглаживает узкие бледные бёдра любимого, вызывая мурашки на его коже от его холодных пальцев.

Чуть позже, оставив Ханя неудовлетворённым, Шисунь прервал своё занятие и поднялся к его лицу, чтобы прикоснуться к мягким и чуть припухлым губам.

- Я люблю тебя, - шепчет Шисунь сквозь поцелуй.

宮殿

- В следующем году будет отбор наложниц, - как бы, между прочим, сообщил Хань, лёжа обнажённый на кровати, пока Шисунь одевается. – Каждые три года, по традиции, это устраивается.

- А как парней могут призывать к этому отбору?

- Мы и не участвуем в нём. Я и рад – это очень унизительно. У императора есть специальные люди, которые и подбирают ему «особых» наложниц.

- А что если парень не согласится на такое?

- Его заставят молчать. Либо деньгами, либо тайно казнят.

Шисуню стало не по себе, холод прошёлся по его телу. Жестоко. Но это объяснимо, что случится, когда народ узнает, что их император имеет нетрадиционную сексуальную ориентацию? Они забунтуют и попытаются свергнуть императора.

- Я хочу, чтобы ты понаблюдал за новыми наложницами. Как изменится их характер и они сами. Мне нужно, чтобы ты понял, что во дворце надо быть осторожным – тут свои особые правила.

Густа листвы зелёной сень, и летний день так долго длится.

Но вот высокой башни тень уже на пруда гладь ложится.

Играя, лёгкий ветерок покров хрустальный чуть колышет.

Здесь распустились розы в срок — весь двор их ароматом дышит.

У автора кончились толковые стихотворения. Остались японские и просто с описанием природы.

Часть 5

在流水

秋天的月亮。

在湖的南部

和平与宁静。

我希望有一个莲花

讲述伤心的事，

我的悲伤和

灵魂是完整的。

«Струящиеся воды»

Ли Бо

Шисуню всерьёз задумался над словами Ханя. Почему ему надо будет обратить внимание на новых наложниц императора? Что он имел в виду? Хань знает точно, кто будет следующим или следующей в гареме императора? Или что-то другое?

Шисунь не по себе, когда он не может понять своего любимого в силу своей жизненной неопытности. Он мало, что знает про то событие, о котором рассказал ему Хань, в котором тот поучаствовал. Шисуню страшно представить, что он пережил.

И как сейчас переживает. Ведь жизнь во дворце, судя по рассказам Ханя, - далеко не сахар. Много правил, соперничество между наложницами, которые строят интриги, привлекая внимание императора к себе, да и само его положение не лучше – ущемление мужского достоинства.

Хоть Хань и говорил, что не винит императорскую семью в смерти своих родных – Шисунь сомневается, что ему приятно быть наложником императора.

К началу сентября оказалось, что две наложницы императора забеременели. Император рад больше всех, потому что может больше не спать с женщинами, а быть с парнями.

Все рады, что есть возможность продолжения императорского рода и, возможно, родится, наконец, здоровый ребёнок – наследник престола. Все рады, кроме Шисуня – теперь император будет чаще посещать Ханя и их встречи с ним ощутимо сократились.

Он сожалеет об этом вдвойне, так как у него появилась куча вопросов после его размышлений над словами Ханя, ещё он решил помочь любимому избавиться от его оков – сбежать из Запретного города.

宮殿

Сегодня Праздник середины осени. Хань вместе с наложницами, наложниками, императрицей и императором празднуют. Каждый сидит за отдельным столом со своим набором еды. Личная прислуга подливает белое вино хозяевам.

Джифань встал, держа стопку с вином перед собой двумя руками.

- Хочу поздравить Его Величество. Я надеюсь, что Небеса смилостятся и дадут Его Величеству сразу двоих принцев.

- Это замечательный тост, наложница Чуань, - похвалила его императрица.

Джифань улыбается, а Хань смотрит на него с беззлобной ухмылкой, выпивая вино.

- Ты почему решил так подлизаться? – чуть придвинувшись к Джифаню, тихо спросил Хань.

- Императрица в последнее время меня сильно недолюбливает.

- Император посещает её дворец один раз в месяц. Мы втроём – фавориты у императора и ни разу не забеременели, а у неё был ребёнок. За что ей нас любить?

- Всё равно я хочу немного смягчить наши отношения. Нам вместе прожить всю жизнь, зачем наживать себе лишних врагов?

- Согласен.

Девушки исполняют танец Ян Гуйфэй, улыбаясь, будто надеются, что смогут так понравиться императору, которого они совершенно не интересуют. Да и танцем он не заворожён – его он видит каждый год с раннего возраста почти на каждом празднике.

- Почему это наложница Хань не прикоснулась к своим лунным пряникам? – спросила супруга Сяоюань.

- Мне становится плохо от сладкого.

- Очень жаль, - вступила в разговор наложница Мэйли. – Это неуважение к традициям. К тому же эти пряники очень дорогие – в них паста из семян лотоса.

- Мне самой очень жаль, что мой организм не воспринимает сладкого. Но если я съем хотя бы один – могу испортить всем праздник.

- И от чего же у наложницы Хань такой странный недуг к сладкому?

- Довольно! – прервал дискуссию Ифань. – Наложница Хань не виновата, что не может есть как все. Это не повод, чтобы её в чем-то винить или наказывать.

- Да, Ваше Величество, - наложница Мэйли встала и поклонилась, опустив вниз голову. – Извините меня за дерзость.

- Встань. Забудем об этом.

- Благодарю, Ваше Величество.

Хань недолюбливает всех женщин во дворце, даже прислугу – женская натура ужасна. Это курятник. Им главное спихнуть того, кто на вершине и занять их место. Любой ценой.

宮殿

- Хань, - решается задать свой вопрос Шисунь.

Хань немного пьян, но позволил Шисуню прийти – он и так долгое время не мог его посещать. Зная императора, Хань прекрасно понимает, что после праздников он ни одну из наложниц не посещает из-за выпитого алкоголя – опасается того, что может выдать свои истинные предпочтения.

- Что? – Хань положил голову на плечо слуги, сидя на кровати, подперев под себя ноги.

- Хань, - снова пауза. – Тебе в тягость прислуживать императору?

- Почему ты так решил? – Хань обнял его одной рукой за талию, второй начиная водить по ещё одетой груди Шисуня. – У императора немало наложниц, к тому же есть Джифань и Байсянь – он их любит не меньше меня. Их он тоже часто посещает.

- Разве тебе не неприятно это?

- Нет. Хоть он и младше меня на три года, но с ним есть, о чём поговорить, - у Шисуня кольнуло в груди от этих слов – с ним Ханю, наверное, не так интересно. - И скажу тебе по секрету, он иногда со мной советуется на счёт государственных и дворцовых дел – у меня тоже есть власть.

Хань положил ладонь на колено слуги, начиная поглаживать его ногу, не доходя до паха, отчего Шисунь начинает почти сходить с ума и каждый раз вздрагивает, когда его пальцы совсем близки к его эрекции.

- Почему ты спрашиваешь?

- Просто стало интересно.

Шисунь понял, что опять сглупил и немного погрустнел от этого. Ему действительно не понять Ханя. Всего четыре года разницы, но они такие разные, что удивительно, почему Хань ещё хочет видеться с ним.

- Шисунь, - Хань, наконец, накрыл стояк младшего рукой, - почему ты такой грустный? Что-то не так?

- Нет. Не обращай внимания.

- Я знаю, что поднимет тебе настроение.

Шисунь с недоумением посмотрел на улыбающегося Ханя с ещё покрасневшими щеками. «К нему надо чаще приходить, когда он пьян» - подумал Шисунь.

Хань опустил ноги, после чего встал с кровати и опустился на колени перед Шисунем, последний засмущался, зажмурившись, он не может видеть, как его любимый, который выше его по статусу, стоит перед ним на коленях, но отказать от предстоящего удовольствия не в силах.

Старший распахнул одежду слуги, откидывая её в разные стороны, отчего она теперь просто висит на его руках, затем, положив ладони на бёдра Шисуня, взял его плоть в рот, вдувая щёки, пытаясь вобрать в себя всю длину члена.

Шисунь начал чуть ли не задыхаться от удовольствия, вовремя закрыв рот ладонью, чтобы заглушить свои стоны.

Хань старается доставить ему как можно больше удовольствия. Все прошлые разы Хань особо не заботился о получении удовольствия Шисуня, только сейчас, выпив и заметив, что тот погрустнел, решил сделать это.

- Хань, - пытается предупредить Шисунь, что скоро кончит, но язык заплетается от удовольствия.

В итоге Шисунь кончает в рот Ханя, последний почти сразу отстранился и поднялся на ноги.

- Тебе понравилось? – шёпотом спросил на ухо слугу.

- Очень.

Хань сел обратно на кровать, закинув ноги на неё.

- Думаю, наши встречи будут происходить всё реже и реже. Император просто будет время от времени навещать беременных наложниц, а ночи проводить с нами.

- Поэтому ты и решил… - Шисунь покраснел, не договаривая.

- Ещё я слишком пьян для плотских утех. Я устал.

- Ты не хотел этого мне делать?

- Дело не в тебе. Я даже императору не часто это делаю.

Шисунь начал одеваться и вскоре ушёл, позволяя Ханю отдохнуть.

宮殿

Ханя пригласил император в свой дворец пообедать. Наверное, хочет что-то обсудить – просто так император никогда ни с кем не принимает пищу.

Хань передаёт любимые блюда императору в чашку с рисом.

- Ты не знаешь, почему Джифань произнёс такой тост? Мне всегда казалось, что он недолюбливает женщин так же, как и ты.

- Меня тоже это заинтересовало. Сначала я подумал, что Джифань радуется за Его Величество, но он мне сказал, что его недолюбливает императрица.

- Что он такого сделал? – Ифань спокоен – он знает, что, в основном, женщины выдумывают проблемы и ненавидят соперниц.

- Возможно, мои слова покажутся дерзкими, но мне кажется, что императрице просто обидно, что её дворец посещают раз в месяц и она недолюбливает всех наложниц во дворце.

- Ты мне предлагаешь посещать её чаще?

- Я не имею права указывать Его Величеству. К тому же, женщинам нельзя угодить.

- Ты прав, с вами намного проще.

- Но и без женщин никак, а как же продолжение рода?

- Только для этого я их и держу в своём гареме.

- Это мудро. Зачем отказывать в себе в удовольствии?

- Хань, ты единственный, кто меня так понимает.

- Его Величество мне льстит. Уверен, Байсянь и Джифань также понимают Его Величество, просто Вы с ними реже говорите.

- Сейчас как раз есть время восполнить этот пробел.

宮殿

Хань никогда не любил принимать пищу с императором. Его утомляет то, что он обязан сам класть еду ему в чашку, следить за своими словами – в этот момент даже зимой ему кажется, что платье слишком жаркое. Он нервничает, каждый раз боясь, что в чём-нибудь ошибётся или вызовет гнев у императора.

Только ночью Хань может более-менее расслабиться. Ведь император уже радуется одному только факту, смотря и трогая его обнажённое тело, что Хань принадлежит ему, и он может пользоваться им когда угодно.

- Наложница Хань, Его Величество перевернул Вашу табличку, приготовьтесь к его приходу, - сообщил его личный евнух.

- Хорошо. Можешь идти.

- Слушаюсь.

- Ланфен, помоги мне с волосами.

- Слушаюсь.

Хань смотрит на себя в маленькое круглое зеркало. Ему надо краситься, как и другим наложницам: пудра, брови, глаза. По нему совершенно нельзя сказать, что он парень. Этот факт иногда просто угнетает Ханя.

Но всё-таки это лучше, чем жизнь вне дворца, ведь Хань плохо переносит нестабильность погоды как, например, весной. Окажись он за воротами – он умрёт от первой же болезни, не получая должного лечения. А здесь за ним присматривает император, как за самой ценною вещью, что есть у него.

Хань встретил Ифаня низким поклоном.

- Встань, - Ифань протянул руку Ханю, помогая ему встать. – Не нужно так официально.

- Как же я могу по-другому с Его Величеством? – улыбается Хань.

- Легко можешь.

В спальне Ифань уложил Ханя на кровать, начав его постепенно раздевать.

- Я слышал, что ты в управлении дальнего дворца просил дать тебе ещё масло. На что то истратил?

Хань еле заметно напрягся, притворяясь, что спокоен. Они с Шисунем хоть и экономно использовали масло, но оно всё равно закончилось – слишком часто происходили их тайные ночные встречи.

- От него стало неприятно пахнуть, и я подумал, что оно испортилось, поэтому просил заменить, - на ходу выдумал Хань, глупо, но можно поверить.

- Понятно.

Ифань целует шею Ханя, когда последний полностью обнажён вместе с ним. У Ханя ускорилось сердцебиение и он волнуется, что император заметит его волнение. Вдруг этот глупый в силу своего возраста слуга умудрился на его коже тёмные пятна оставить?

Стоит Ифаню коснуться розового соска Ханя, вбирая его в рот, Хань прогибается в спине, обнимая и прижимая к себе Ифаня, который чуть позже спускается к его впалому животу.

- Ты похудел, о чём-то волнуешься?

- Да, что потолстею за зиму и перестану потом нравиться Его Величеству, поэтому решил заранее немного похудеть, - с улыбкой врёт Хань.

На самом деле, Хань всё время, пока император был с наложницами, занятой их оплодотворением, Хань волновался (и сейчас волнуется), что кто-нибудь узнает об его связи со слугой.

- Не глупи, ты не сможешь настолько набрать веса, чтобы я тебя перестал любить.

Ифань целует в губы Ханя, подтверждая свои слова. Может, это действительно так, и император любит его больше всех из своего гарема.

Но смягчится ли или ужесточится от этого его наказание?

Ифань сгибает ноги Ханя, кладя их себе на плечи, смазывает маслом его анус, проникая двумя пальцами в него, отчего Хань выгибает спину дугой, сжимая руки в кулаки, стеная. Ифань нащупывает простату, надавив на неё, раздвигает пальцы в стороны, после этого Хань стонет громче, прогибаясь уже до хруста позвоночника.

Закончив с растягиванием, Ифань немного резко входит в старшего, сразу начиная двигаться. Его ноги трясутся, пятки бьются о спину Ифаня, который не обращает на это внимание, только увеличивая темп.

Хань ласкает сам себя, когда понимает, что Ифань скоро кончит – его движения становятся всё резче и неритмичнее, на лбу выступает испарина, приоткрытый рот, из которого иногда издаются стоны.

Они кончаются почти одновременно.

Ифань почти сразу ложится рядом с ещё рвано дышащим Ханем, который лежит на спине, приходя в себя после оргазма. Он не обижается на Ифаня, что он так сразу засыпает. Зачем? Это ведь глупо. Ифань устаёт от проблем во дворце и в государстве, с которыми нужно бороться и искоренять, по утрам обычно встреча с чиновниками и министрами – он должен выспаться.

Приведя дыхание в норму, Хань укутывается в своё одеяло, придвигается к императору, лежащему на спине, и обнимает, кладя голову ему на грудь.

В струящейся воде

Осенняя луна.

Дата добавления: 2015-09-29