Хджразрешение на публикацию получено! ! ! Автор: маришка aka cocaine doll. Название: взрывоопасная смесь. Бета: microsoft word. Статус: зкончен размер: макси. Категория: slash. Жанр: au, 8 страница

- Не помешал? - Каулитц тряхнул головой и уже без всякого стеснения повернулся. - Нет, напротив. Потрешь мне спинку? - Игриво предложил он, потеребив языком пирсинг. - В другой раз. - Ответил Вильгельм и все же отвел глаза. Ему было страшно, стыдно и неловко за свое поведение, он понимал, насколько глупо выглядел, но отступать поздно. «Отступать от чего? Черт, зачем я вообще пришел? Ааааа...» - Я могу спросить, чего ты хочешь? - Не думаю, что я отвечу. - Тогда я сделаю то, чего хочу я. - Ответил Том, которому стало решительно параллельно на то, что думает брюнет и чего он хочет. Да хоть он пришел шампунь одолжить, плевать! Вильгельм замер и сглотнул. Том подошел к нему вплотную, прижимая его к стволу какого дерева. Затем аккуратно положил ладони на лицо и убрал прилипшие прядки. Билл боялся дышать. Расстояние между их лицами стремительно сокращалось. Ударила молния. Вильгельм ощутимо вздрогнул. - Если планируешь сбежать сейчас... - шепнул Том, но закончить не успел. - Не планирую. - Последовал тихий ответ.

Глава 19. На секунду все потемнело, Вильгельм слышал лишь собственный стук сердца, кровь пульсировала в висках, а воздух стал каким-то тягучим и липким. Никогда в жизни ему не было так страшно. Том с усмешкой наблюдал за брюнетом, находясь в сантиметре от его лица. К нему вернулись его хваленое самообладание и уверенность в себе. В мозгу пульсировало удовлетворение и предвкушение - Билл сдался первым, не выдержал, пришел... Хотя самоконтроль ему дорого обходился. Из приоткрытых губ Билла вырывалось рваное горячее дыхание, по лицу стекала вода, на ресницах дрожала прозрачная капля, а щеки покрылись румянцем. Каулитц в жизни не видел ничего прекрасней и завораживающей. Том придвинулся ближе, почти касаясь губ Вильгельма. Тот нетерпеливо выдохнул, опаляя кожу горячим дыханием. Это стало последней каплей, Каулитц рыкнул и требовательно впился в губы брюнета, тут же засасывая нижнюю, кусая ее и сминая. Податливость сносила крышу, а несмелые руки на шее придавали уверенность. Вильгельм наслаждался этими агрессивными, твердыми губами, холодным пирсингом, понимая, что это один из лучших моментов его жизни. Голова кружилась, хотелось всего и сразу. Том слизнул с губ Билла капли дождя и осторожно проник языком в горячий рот, вздрагивая от ощущения металла. Осторожность тут же испарилась, осталось лишь эгоистичная, собственническая мысль «Мой». Каулитц применял всю свою многолетнюю практику, стараясь не думать о том, кто научила Вильгельма ТАК целоваться. Так, что даже у опытного Тома крышу сносило от непередаваемых ощущений и подгибались колени. Это был даже не поцелуй. Это была настоящая борьба. Они кусались, сталкивались зубами, языками. Словно что-то доказывали друг другу. Том отстранился лишь на секунду, чтобы глотнуть немного воздуха, и они снова слились в диком, страстном танце. Руки Каулитца гладили мокрую спину, Билл царапал голые плечи Тома, задыхаясь от нахлынувших ощущений. Ему нравилось то, как Том целуется, как собственнически прижимает его к себе, как слегка постанывает, когда он прикусывает его губу. Нравилось, как он теребит его штангу и засасывает его язык. Возбуждение накатывало огромными волнами, заставляя дрожать. И это только после одного поцелуя. Том снова собственнически ворвался в рот Билла, начиная хозяйничать там, играть со штангой и доводить брюнета до полуобморочного состояния.

Громыхнул гром и Вильгельм словно очнулся. Сердце бешено билось, воздух не хотел проникать в легкие, а перед глазам все плыло. Он видел только припухшие от его поцелуев губы Тома. Сережка игриво поблескивала в темноте. Секунду спустя осознал его руки на бедрах под джинсами. По телу прошелся мощный заряд, джинсы неприятно сдавливали пах. Том пытался отдышаться, осознавая, что такого с ним давно не было. Никогда он так не млел от простого поцелуя, руки не жгла обыкновенная кожа, а ведь надо было еще контролировать себя. Кислород, казавшийся таким нужным, не спасал, во рту пересохло, он жадно ловил теплые капли ртом и пытался привести мысли в порядок. На Билла старался не смотреть, зная, что тогда это ни к чему хорошему не приведет и грош цена его самоконтролю. Но затмение наступило гораздо раньше. Вильгельм имел неосторожность провести ногтями по спине Тома. И все. Разум просто исчез. Билл сначала даже опешил от такого напора, но потом принялся так же страстно отвечать, забывая обо всем, что было до и отдаваясь полностью. Никогда он не отпускал свой самоконтроль, но сейчас это было просто невозможно. Он вытолкнул язык Тома и вторгся своим в его рот. Столкнулись зубами. Плевать. Существовал только этот миг, на все остальное было решительно все равно. Каулитц вдруг очень четко осознал, что или стоп, или... Оторвался от мягких, податливых губ и тут же не выдержал, присосался к мокрой шее. Через некоторое время Вильгельм вскрикнул. Том порадовался огромному багровому засосу и отстранился. Попытался собраться с мыслями, но это было очень сложно. Все мысли были сейчас не в голове, а гораздо ниже.

- Что это было? - Поинтересовался Вильгельм, едва ворочая языком. Его трясло от желания, но он старался себя контролировать. - На что было похоже? - С трудом спросил охрипший Том, всерьез сомневающийся, что сможет отпустить Билла. Сумасшествие, которое было несколько секунд назад, казалось далеким сном. Далеким, нереальным, прекрасным сном. Том усмехнулся, вспомнив, как хотел лишь слегка поцеловать его, приблизившись тогда. Ага, конечно, так у него и вышло. - На поцелуй. - Несмело ответил Билл. - Я рад. - Честно ответил Каулитц и рассмеялся, заставив себя сделать шаг назад. - Знаешь, я себя сейчас пацаном неопытным чувствую. Что ты со мной творишь, а? - Это было сказано с такой легкостью, так непринужденно и искренне, что Билл опешил. Никто и никогда не говорил с ним так после поцелуев. Девушки, которые у него были, изображали либо полуобморочную страсть, либо краснели, либо чего-то от него ждали. А этот парень задрал голову и жадно глотал капли дождя, абсолютно не стесняясь своего вида. Вильгельм вдруг подумал, какими однообразными и похожими были все его отношения. Эти мысли заставили Билла смутиться. - Ничего, что на тебе нет одежды? - Еще больше смутившись спросил Билл. - Тебя это смущает? - Поинтересовался Том, потеребив пирсинг. настроение у него было до неприличия хорошим. - А тебя нет? - Вильгельм старался смотреть лишь на лицо Тома, но взгляд все норовил спуститься вниз. Каулитц это замечал и почти по-детски радовался. Но его «детской» радости кое-что мешало. Это кое-что гордо стояло и требовало немедленной разрядки. - Нет. - Вильгельм как-то странно посмотрел на Тома и скрылся за пальмами. Том хотел было посмотреть, что же тот собрался делать, ведь их ночлег был в другой стороне, но затем все же решил заняться своей «проблемой». Каулитц лениво оделся, заново разжег костер и блаженно развалился на земле. По телу разливалось приятное удовлетворение, было тепло и хорошо. Вильгельм пришел минут через семь, покрасневший, но тоже довольный. - Можно поинтересоваться, чем ты занимался? - С пошлой ухмылкой спросил Каулитц. - не стоит. - Смутился Билл.

- Тогда я выскажу свое предположение. - Продолжал ухмыляться Том. - тоже не стоит. - Сильнее покраснел брюнет. - Да не смущайся ты! Что такого я спросил? - Воскликнул Каулитц. - Я не могу. Для тебя такое общение является нормой, а я не люблю, когда люди... - Том перебил. - Откровенно выражают свои мысли и желания, наплевав на глупые предрассудки и тупые правила этикета? - Нет. - Твердо ответил Вильгельм. - Есть определенный барьер. Есть личное пространство, личная жизнь и темы, которые не принято обсуждать. - Не принято кем? - Том повысил голос и сел. - Кто это принял/не принял, а? Кто создал этот барьер? - Обществом Том, большинством. - Тоже повысил голос Вильгельм. Ему решительно не нравилось поведение Каулитца. Хорошее настроение испортилось. - Да плевать я хотел на это большинство! Что это за глупость? - Том разозлился. - Общество - не глупость! - Отрезал Билл. - Тогда, получается то, что мы с тобой целовались - аморально и недопустимо? - Перешел в наступление Каулитц, который хотел, что бы аристократ забыл про свои правила и прекратил смущаться. Он ждал от брюнета откровенности, полной отдачи, а не постоянных оглядок на правила. - Именно так. - Вильгельм понимал, что спор глупый и затеян из-за ерунды, но остановиться не мог. Если для такого хама, как Том и нет никаких ограничений, то для него, Билла, они существуют! - Вот ответь честно, если бы я это спросил тогда, ты бы согласился с тем, что это аморально? - Том попытался успокоиться, говорить спокойнее, но не получалось. - Я бы согласился. Это было временное помешательство. - Теперь Вильгельм врал. Если это и было помешательством, то долгосрочным, начавшимся гораздо раньше и, кажется, неизлечимым. - зачем ты обманываешь и себя, и меня? - Вскричал Томас. - Я не обманываю. Если ты считаешь нормальным целовать парня... - Я считаю нормальным целовать человека, который мне нравится и мне плевать, сиськи у него или член с яйцами!!! - Заорал Том, сжимая кулаки. - Не кричи на меня. - Отчеканил Вильгельм ледяным голосом. - Я не могу не кричать на тебя. Ты говоришь глупости. И кстати, ты оговорился. Не «целовать парня», а «целоваться с парнем». Потому что не я тебя целовал, а мы с тобой целовались. - Это была ошибка. - Проговорил Вильгельм, стараясь, чтобы голос не дрожал. Том ничего не ответил.

Утро выдалось пасмурным и относительно прохладным. Друг другу не сказали ни слова. «Да, я первый начал. Да, я зря к нему прицепился. Да, я начал спорить о том, что такое правила и нужны они или нет. Но, черт возьми, зачем он мне врал? Ведь я знаю, что ему было так же хорошо, как и мне. И это не было временным помешательством! Но нет, он из упрямства, мне назло сказал. Ошибка? Чтож, пускай. Я больше не буду делать первые шаги. Хватит. И принуждать к «ошибкам» тоже не буду. С меня хватит!» - Думал Том, когда они плыли по течению на все том же плоте, который оказался удивительно крепким. Течение было быстрым, но спокойным, так что опасности не представляло. Билл сидел на другом конце и мрачно смотрел на отвратительно зеленые джунгли. Настроение было ужасным. Мысли кружили в голове нескончаемым потоком, но сосредоточиться не получалось. Нужно было принять решение, но слишком разное ему подсказывали разум и сердце. Раньше бы без раздумий послушал разум. Но сейчас сердце стало играть слишком сильную роль и начинало жалобно биться, стоило только склониться к разуму. - Том, мне кажется, нам нужно поговорить. - Решительно начал Вильгельм. Эти слова в который уже раз звучали после их знакомства. - О чем? По-моему, ты вчера ясно все сказал. - «Обиделся.» - промелькнуло в голове у Билла. - Ты на меня не злись. Просто... Это действительно было зря. Не стоило поддаваться. - Сердце забилось с невероятной скоростью, оно обливалось кровью и умоляло взять эти слова обратно. Но холодный разум тушил разгорающийся в груди огонь. - Хочешь я тебе кое-что скажу? Честно и откровенно? - Спросил Том, равнодушно глядя перед собой. - Скажи. - Решил Вильгельм. - Возможно, это лишь мое самонадеянное желание. Возможно. Но я думаю, тебе самому потом будет хуже от собственных слов. Ты можешь сколько угодно говорить, что это было кратковременное помешательство, но я знаю, что это не так. Я тебе нравлюсь не меньше, чем ты мне. - От такого наглого заявления Вильгельм просто потерял дар речи.

Глава 20. «Да как он смел? Как он смел сказать подобное?!» - Задыхался от гнева Вильгельм, зло глядя на спокойную реку. «У него вообще есть какие-нибудь представления о культуре поведения?» Ярость достигла своего пика очень скоро. Возможно, столкновения можно было избежать, если бы бешенство не было обоюдным... Том сжал кулаки, изо всех сил борясь с желанием не скинуть аристократа в воду к пираньям. «Идея неплохая. И всем от этого будет лучше. Пираньи покушают, и мои нервные клетки целее будут» - Размышлял Каулитц, припоминая, злился ли он когда-нибудь так на кого-нибудь еще. Выходило, что нет. ТАК никогда. За предательство он ненавидел, за глупость презирал, за ошибку наказывал... «Да что он о себе возомнил? Я еще компромиссы предлагал? А вот х*й ему, а не компромиссы. Мой х*й. Хм...» «Спокойно, Билл, если ты его убьешь, у тебя будут проблемы.» «Каулитц, да, закон для тебя не главное, но все же убийство...» «Вильгельм, ты всю жизнь умел владеть собой, так уж сдержись и не скинь в воду этого идиота.» «Томас, ты вор, а не киллер. Хотя от этой смерти всем станет легче.» «Билл, он просто тупой придурок. На идиотов не стоит обращать внимания.» «Том, сломать ему шею - не самый лучший вариант.» «Вильгельм, в любой ситуации надо сохранять спокойствие и равнодушие к происходящему.» «Каулитц, если Да Винчи тебе простили, то за этого даже... поблагодарят.» «Может, отступиться разок от правил и избавить мир от одного хама?» «Пожалуй, стоит себе попробовать в новой профессии. Киллерам тоже неплохо платят.» «Я лишь избавлю человечество от этого наглого асоциального типа.» «Мир прекрасно обойдется и без вздорного аристократа.» Мистер Буш задумчиво почесал голову. Посмотрел на сидящих спинами друг к другу парней, недавно сошедших с плота в джунгли. Одновременно дал им обоим подзатыльник и прыгнул в лес, исчезая за зеленью. Злость, негодование, обида - все это разом всколыхнулось и вырвалось наружу. Слова были не нужны. Просто уже через секунду парни с яростными криками покатились по земле, применяя все свое мастерство. Том с удовольствием врезал аристократу в челюсть, тут же сгибаясь от боли в плече и чувствуя удар в ребра. Но в драке боль не должна мешать - так учили Тома, ее нельзя замечать, иначе конец. Поэтому он со всей силы ударил Вильгельма в живот коленкой,

откатываясь на безопасное расстояние и вставая, чтобы снова нанести удар и упасть. Двойной слева, тройной справа. Каулитц взорвался серией коротких ударов, делая это настолько быстро, что Вильгельм не мог ставить блоки. Зато с удовольствием ударил Каулитца ребром ладони так, что у того тут же отнялись обе руки. Мастер мог бы им гордиться! Том знал о всяких восточных штучках, поэтому тут же пустил в ход ноги. Заехал аристократу головой в живот, но сделал это зря. Двойной удар ладонью по какой-то точке чуть ниже лопатки и у Томаса словно парализовало половину грудной клетки. Но зато руки снова были в действии, так что Билл взвыл, почувствовав, как его руку словно выдирают вместе со скелетом. Каулитц едва успел пригнуться, иначе его зубы покоились бы во мху амазонских джунглей. Дышать было почти невозможно. «Боль можешь чувствовать только после победы. Почувствуешь раньше - проиграешь» звучали в ушах ключевые слова и Том продолжал наносить молниеносные удары, полностью переходя в атаку. Одновременно с тем, как у Каулитца оказалось парализованным все тело, Вильгельм отправился в нокаут. __________________ Мистер Буш удовлетворенно потянулся и повис на лиане. Десять минут тишины. - Сию же секунду верни мне возможность двигаться. - Наконец смог прошипеть Том, так как снова стал чувствовать свой нос, рот, щеки, подбородок и шею. - Только после того, как я смогу встать. - Почти беззлобно ответил Вильгельм, чье положение было даже похуже Томаса. Тот не мог шевелиться, но и боли не чувствовал. Еще десять минут тишины. - Если ты сейчас же не вернешь мне мое тело... - Угрожающе начал Томас, способный только крутить головой и шевелить пальцами рук и ног. - Если бы ты не вывихнул мне обе руки, не сломал бы нос, не подарил бы сотрясение и кучу синяков, я бы это сделал. - Ответил Билл, все так же лежащий на земле и понимающий, что встать сможет еще не скоро. Если не считать стычки в тюрьме Перу, последний раз он всерьез дрался на одном из светских праздников, когда один барон начал насмехаться над восточным единоборством, а в частности над японским мастерством. Потом тому парню пришлось валяться без движения около недели, пока его друзья не нашли и не уговорили мастера помочь. - Как только смогу двигаться, оторву тебе руки, чтобы впредь неповадно было. - То же самое, что я с тобой сделал, я могу проделать и ногами и головой. Тебе придется разрезать меня на части. - Английский юмор никто не отменял. - Много чести. Вернусь в Берлин, займусь этой японской фигней. - Сообщил Каулитц, не замечая, что общается с брюнетом совсем по-дружески. - Вернусь в Лондон и попрошу спецагентов Ее Величества показать мне пару приемчиков. - Ответил Вильгельм, уже решая, к кому обратиться.

- Ты меня когда-нибудь вернешь в прежнее состояние? - Спросил Том, с радостью отмечая, что начинает чувствовать отдельные участки кожи. Но он все равно оставался обездвиженным. - Тебе очень повезло, что ты не дал мне по-настоящему сильно тебя ударить. Иначе всю жизнь был прикован бы к постели. - В таком случае на следующий же день тебя нашли бы застреленным у себя дома. - Огрызнулся Каулитц. Но злиться уж не мог, вся ярость вышла с последним ударом. - Верни мне тело! - Я полежу еще минуть пять и попробую. - Пообещал Билл, закрывая глаза и стараясь пересилить боль. Сконцентрировал всю свою силу ки (согласно японским традициям, в каждом человеке есть некая энергия ки) Вильгельм попытался встать. Пройдя краткое трехэтапное восстановление равновесия души и тела (этому он тоже научился, когда, освоив дзюдзюцу, всерьез заинтересовался Японией) он с легкостью поднялся на ноги. Поколебавшись несколько секунд, Вильгельм все же вернул Тому способность двигаться. - Это просто невозможно. - Сказал вновь обретший тело. - Это элементы старинного японского искусства Дик-Мак. - Тут же стал рассказывать Вильгельм. - В древности, синоби... Это полумифический клан воинов, которые якобы могли все. Хотя некоторая часть легенд - правда. Синоби или крадущиеся действительно умели проделывать фантастические трюки. Они достигали совершенства во всем, поэтому считались непобедимыми. Но их уже не существует более двухсот лет, так что нити их мастерства утеряны. Меня научили только тому, что можно было найти в записях, книгах, архивах. Увы, очень малому. - Не сказал бы, что малому. - Том потянулся, поморщившись от боли в плечах. - Никто еще меня не обездвиживал одним ударом. - Хм... Меня тоже еще никогда не отправляли в нокаут. - Ответил Билл, улыбнувшись. - Это странно, но у меня почти ничего не болит. - Сообщил Том. - Ничего странного. Если бы ты не осыпал меня кучей ударов, я бы применил всю свою силу и ты бы сейчас не мог пошевелиться уже от боли. - Вроде бы, они должны друг друга ненавидеть. Вроде, не должны общаться и даже близко подходить... Но ни один не вспоминал об этом. - По тебе не скажешь, что тебя побили. - Искренне сказал Каулитц. - Я некоторое время жил в Японии и там меня многому научили. Не в Токио, конечно, а в одном провинциальном городке, где в порту видна Фудзи, а по утрам бывает туман. Там мне рассказали про все восточные премудрости. Сначала мне это показалось дикостью, но уже через месяц я изменил сове мнение. Я не буду вдаваться в подробности, ты все равно не поймешь...

- Спасибо. - С сарказмом поблагодарил Том. - Я сосредоточился на своей силе ки и провел краткое трехэтапное восстановления равновесия души и тела. Японцы считаю, что тело - не главное, оно полностью зависит от души. То есть в каком состоянии душа - в таком и тело. До этого я десять минут погружался в нирвану, чтобы освободить себя от мыслей, затем восстановил баланс и я в порядке. - Как все просто. - Хмыкнул Каулитц. - Какого черта ты дал мне тогда подзатыльник? - Это ты дал мне подзатыльник! Я тебя не трогал! - Вскричал возмущенный Билл. Неизвестно, чем бы окончился этот спор, как вдруг появился мистер Буш. Парни переглянулись и с похожими, не предвещающими ничего хорошего улыбками повернулись к капуцину. Тот вскрикнул и пустился наутек, выронив свой любимый фрукт. - Я же говорил, что он не такой хороший, каким притворяется. - Проговорил Том. - Это ребенок. - Но мы не его папочка с мамочкой! Он не должен был нас пытаться то ли помирить, то ли поссорить. - В любом случае у него ничего не вышло. - Отрезал Вильгельм. - Мы с тобой не помирились или не поссорились? - Съязвил Каулитц. - Я все еще не хочу с тобой разговаривать. - Отрезал Билл. - Да я тоже не горю желанием. Помолчали. - Раз уж мы все-таки говорили. - Не выдержал брюнет. - Может, объяснишь, кто тебе дал права говорить... - Говорить что? - Вскипел Том. - Что? Что я тебе нравлюсь? Что ты мне нравишься? Я привык называть вещи своими именами! - Каулитц перешел на крик. Назревал очередной скандал. - Том, ты... - Начал кричать Вильгельм, но вдруг прервался на полуслове. Улыбнулся. Том опешил. - Нам обязательно опять ссориться? - По-моему, мы не мирились. - Осторожно заметил Томас, не зная, чего ждать от улыбающегося аристократа. - И вообще, я тебя боюсь. - Признался Каулитц. - Я только что попытался предотвратить очередную нашу ссору. Я заметил, что мы ругаемся только по одной причине... - А я заметил, - перебил Том с улыбкой, - что ты стал гораздо более разговорчивым с момента нашей встречи. Еще ты перестал надевать свою маску равнодушия и холода... Ну если не злишься на меня. - Если бы я не начал больше говорить, то умер бы от мигрени, так как ты бы постоянно болтал. - Съязвил Билл, хотя ему были очень приятны слова Тома. - Я рискую умереть от переизбытка знаний, если болтать будешь ты. - Чтобы наполнить твою пустую голову, мне понадобится не один год. Я не могу представить, как ты не можешь знать того, что знает каждый окончивший среднюю школу. - Мне не нужны эти знания. Мне даже не необходимо знать, что земля круглая. Что толку-то? - Эта мысль Артура Конан Дойла. - Я читал Шерлока Холмса. - Перебил Каулитц, усаживаясь поближе к костру. И к Вильгельму. - Серьезно? - Искренне удивился Билл.

- Спасибо, что не изобразил шок, так как узнал, что я умею читать. - Ехидно проговорил Том. - Можно спросить, что еще ты читал? - Поинтересовался брюнет, так как на тему книг их разговоры лишь сводились к тому, что Билл пересказывал сюжеты понравившихся произведений. - Про Холмса. Так... Трех мушкетеров. Про парня, который сидел в тюрьме, потом искал сокровища, про которые ему рассказал его сокамерник. - Граф Монтекристо. - Вздохнул Билл. - Читал «Американскую трагедию». - Припомнил Каулитц. - Американскую трагедию? Этой книги нет в школьной программе! - Школьную программу я почти не читал. - Это все? - С усмешкой спросил Вильгельм. - Я просто не помню названия и авторов. Вот... Про парня, который был очень симпатичным, его портрет написал один художник. Там еще старел не парень, а портрет. - «Портрет Дориана Грея». Хорошее произведение. - А, ну конечно! Еще я читал Шекспира, который мне абсолютно не понравился. Ромео какой-то сопливый донжуан, да и Джульетта тоже не ахти. В начале у него одна девушка, но вдруг он сразу влюбляется в другую... Мне не очень. - Я бы сказал «подрастешь - поймешь», но ты старше меня. - Усмехнулся брюнет. - Гамлета читал, Гете. О! «Войну и мир» осилил. И «Пиковую даму». - Обожаю русских писателей. Это все, что ты прочитал за свою жизнь? - Я что, помню что ли? - Вскрикнул Каулитц, стараясь замять тему. - Я же тебя не спрашиваю, сколько секунд требуется на вскрытие «Сириуса»! - Классика - это... - О, нет! - Застонал Том. - Не надо сейчас про классику. Я умоляю. Давай, я тебя поцелую, и мы ляжем спать?

Глава 21. - Что, прости, сделаешь? - Закашлялся Билл. - Это была шутка. - Вильгельм тут же испытал прилив разочарования и даже укол обиды. Шутка. Всего лишь шутка... А он уж раскатал губу. - А если бы я согласился? - Осторожно, перебарывая себя, спросил он. - Мне бы не пришлось врать про то, что это шутка. - Честно ответил Том, чем вызвал новый приступ кашля у аристократа. - Зачем ты тогда соврал? - Спросил брюнет, покраснев. - Чтобы ты не умер от приступа кашля. - Парировал Каулитц. Билл все еще пребывал в небольшом шоке от сказанного. Но, кажется, теперь он научился ценить искренность Тома. - То есть, ты серьезно это сказал? - на всякий случай решил уточнить Вильгельм. - Я отвечу на этот вопрос, если ты обещаешь, что не накинешься на меня с кулаками или не решишь со мной не разговаривать. - В своей обычной манере проговорил Каулитц, складывая руки в замок. Брюнет тут же впился взглядом в сильные, длинные пальцы, прошелся вверх по загорелой руке, по выпирающим венам... - Обещаю. - С замиранием сердца сказал Билл. От Тома можно ожидать чего угодно. - Я действительно хотел тебя поцеловать. - Хотел или хочешь? - Пугаясь своей смелости произнес брюнет. А, будет, что будет! - Ты позволишь? - На старый манер спросил Каулитц. Он был удивлен тому, что Вильгельм так быстро сдался, но решил не напрягаться и ловить момент. - Да. - Тихо ответил Билл, замирая в предвкушении. Внутри все сжалось, а в животе порхали бабочки. Том привстал, подошел к Вильгельму. Улыбнулся ему и поцеловал в щеку. - Спокойной ночи. - Сказал он и лег на землю, закрывая глаза.

Утро разбудило Билла как-то неловко, от чего он недовольно поглядывал на окружающий его мир, щурясь от солнца. На Тома он решил обидеться, хотя причину не мог сформулировать даже про себя. «Нет, ну а чего я ждал? Что он меня будет так же целовать, как и тогда? О, черт... Я ведь ждал именно этого... Так, проехали тему. Я просто обиделся!» - Ты чего так рано? - Послышался хриплый голос откуда-то сбоку. Вильгельм гордо его проигнорировал и вышел из их укрытия. Мистер Буш поприветствовал его, обрызгав холодной водой, что еще больше испортило настроение. Когда Билл вернулся все такой же злой, с пятью или шестью плодами только для него самого, его встретил отвратительно бодрый и веселый Каулитц, который тут же выхватил любимый фрукт и жадно вгрызся в него. Вильгельму отчаянно захотелось его ударить. - Чего злой такой? - Спросил Том, выхватывая еще один фрукт из рук Вильгельма. - Я не злой. - Процедил брюнет. - Ага, я вижу. Тогда почему ты смотришь на меня так, будто собираешься убить? - Третий фрукт из завтрака аристократа перекочевал в желудок Тома. - А может, собираюсь? - Ну так я и спрашиваю, почему злой? - Да не злой я! - Психанул Билл. - так ты людей убиваешь исключительно в хорошем настроении? - Удивился Том. Схватил четвертый плод, но тут же вернул обратно, поняв, что сейчас, кажется, его обездвижат. - Для тебя могу сделать исключение. - Угрожающе зашипел Вильгельм. - Учти, я так просто не сдамся! - Заржал Каулитц и исчез в джунглях. «Он не виноват в том, что я ожидал от него чего-то большего. Не виноват. Я же сам сказал, что поцелуй был ошибкой. И на что я надеялся?» - Лови. - Вернулся запыхавшийся Каулитц и кинул брюнету несколько плодов. - Ты решил меня подкупить? - Через силу пошутил Билл. «Он не виноват, что у меня плохое настроение.» - Эй, Билл, да что с тобой? - Том бросил фрукты на землю и сел рядом с Вильгельмом, пытаясь заглянуть тому в глаза. - Просто плохое настроение. - Отвернулся брюнет. - Просто, - выделил Том, - плохого настроения быть не может. Значит, что-то тебе его испортило. Что это? - Почему «что-то»? Может, кто-то. - Равнодушно обронил Билл. - Не может. Здесь только я и обезьяна. И мы оба тебя обожаем. - Вильгельм тут же опустил голову, стараясь скрыть глупую, ненужную улыбку. На душе стало как-то сразу легко и до того радостно, что хотелось прыгать и смеяться. - Поэтому повторяю вопрос. - Не с той ноги я встал. - Билл очень надеялся, что Том не заметил его полусумасшедшей улыбки. Настроение подскочило так сильно, что хотелось пуститься в пляс. - Из-за этого ты смотрел на меня, как на личного врага? - продолжал допытываться Каулитц, все стараясь заглянуть в лицо брюнета. - Том, ну отстань. - С улыбкой проговорил Вильгельм.

- Не отстану. Что я не так сделал. Ты ведь на меня обиделся, так? - «Черт, ну почему он такой проницательный? Почему он понимает меня настолько хорошо?» - Вовсе нет! - Не ври. - Наконец Каулитцу удалось поймать взгляд Билла. - Послушай. Ты можешь быть со мной откровенным? Хотя бы попытайся. - Карие глаза гипнотизировали Вильгельма, и он не мог сопротивляться. - Том, это... Это глупая обида... Даже причины особой-то нет. - Пробормотал брюнет, старательно отводя глаза. «Ну не говорить же ему, что я расстроился, потому что мне нужно было что-то большее, чем детский поцелуй в щеку?» - Так если ее почти нет, расскажи! - настаивал Том, понимая, что что-то здесь не чисто. - Я не могу... Просто... Я ожидал одного, а ты поступил немного по-другому. В этом нет твоей вины и... - Вильгельм запнулся. Том лихорадочно пытался сообразить, в чем дело. «Черт, это так же сложно, как и с бабами. Говорят загадками, и попробуй их пойми... И обижаются, что не понимаю. А как понять, когда нихрена не ясно?» - Билл, прекрати. Либо говори, как есть, либо не говори вообще. Я не хочу целый день ломать голову над твоими словами. - «Черт, я его разозлил. А все потому, что не могу набраться смелости и сказать то, чего хочу.» - Предпочту не говорить. - Запинаясь, сказал Билл. Он отчаянно трусил и мечтал сбежать отсюда. - Я не давал тебе вариантов. Ты уже начал говорить. Теперь выкладывай. - Ну... - «Черт, я всегда умел молниеносно и незаметно врать? Почему сейчас на ум ничего не приходит?» - Только не ври. Уж лучше молчи. - Проговорил Каулитц. Билл испугался. - ты читаешь мои мысли? - Дернулся он. - Даже не думал. Просто я много общаюсь с девушками. И достаточно хорошо их понимаю. А ты сейчас ведешь как раз как баба. - Жестко ответил Том. - Что? - Почти закричал Вильгельм. - Что слышал. Ты говоришь загадками, пытаешься намекнуть, не хочешь сказать прямо, тем не менее ждешь, что бы я понял. Тебе не кажется, что это типично бабское поведение?

Дата добавления: 2015-09-29