НАЗВАНИЕ: Непредвиденные последствия Аркадии (1/5)

НАЗВАНИЕ: "Непредвиденные последствия Аркадии" (1/5)

АВТОР: Ten [e-mail]

КАТЕГОРИЯ: S, A, MT, MSR, H

РЕЙТИНГ: NC-17 за сексуальные ситуации

РЕЗЮМЕ: на пути обратно в полевой офис Сан-Диего после "Аркадии" с Малдером происходит несчастный случай. В нём просыпается вера, что он и Скалли являются мистером и миссис Роб Питри...

СПОЙЛЕР: все до и включая "Аркадию"

АРХИВ: это идет в Gossamer через xff. Можно архивировать где угодно, пока остаются мое имя, приложения и правовая оговорка

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ: люблю. Приносите радость в мой мир!

БЛАГОДАРЮ: Gerry, Susanne Barringer и Debbie за всю помощь. Спасибо Suzanne Bickerstaffe за очаровательные беседы, что я смогла изменить память Малдера. Это - 'Голливудская Амнезия', но она намного забавнее 'реальной амнезии' и достаточно лучше для нашего мальчика!

ПОСВЯЩЕНИЕ: Frogdoggie - спасибо за великолепные истории, честное редактирование, всегда интересные беседы и за то, что терпеливо отвечал(-а) на вопросы о xf eps... Мой вебсайт для всех моих X-Files fanfiction, спасибо замечательному Skyfox: http://www.geocities.com/Area51/Keep/1351

ПРАВОВАЯ ОГОВОРКА: The X-Files, упомянутые эпизоды, Малдер, Скалли и все другие персонажи шоу принадлежат Крису Картеру, Ten Thirteen Productions и Fox Broadcasting и используются без разрешения. Никакого нарушения авторского права, никакой прибыли получено не будет. Персонажи не из шоу - мои

ПЕРЕВОД: Сантильяна

Округ Сан-Диего

Мы с Малдером уезжали из «Осени в Аркадии» в 'нашем' микроавтобусе, сопровождаемом фургоном с содержимым наших тайных жизней, как Роба и Лауры Питри. Да - Малдер и я в микроавтобусе. Малдер и я носим обручальные кольца. Не говоря уже о счастливом браке и социальном сообществе, которое скрывает преступления, только чтобы иметь прекрасный дом. Очень трудно представить.

Сейчас кольца были благополучно убраны в чемодан в багажнике микроавтобуса. Я обычно не ношу колец. Когда я сняла его, то не почувствовала грусти - оно было только частью целого костюма, который я сняла. Но странно, сняв его, я поняла, что привыкла к тому, что оно находится на моем пальце. Чувствовалось необычным не носить его.

Я сняла кольцо, когда переоделась из одежды Лауры, затем проверила дом на наличие того, что еще должно быть упаковано. Я нашла Малдера смотрящим телевизор в гостиной, он был одет в свою обычную одежду, но все еще носил своё кольцо. Почему он все еще носил его? Привычка после его реального брака? С Дианой. В конце восьмидесятых. Закончившийся через год разводом.

Когда он, наконец, рассказал мне в прошлом месяце, что она была его экс-женой, это объяснило его поведение касательно нее. Он не рассказывал, почему они развелись, но я знаю, что настоящий брак будет чем-то, к чему Малдер отнесется очень серьезно, и он чувствовал вину за то, что брак потерпел крах. Развод его родителей доставил ему достаточно страдания. Он все еще рассматривал свою попытку как неудачу, даже притом, что я вижу это как удачное спасение для него. Выбраться из тисков Дианы. Не то, чтобы я говорила ему об этом.

Итак, я стояла в нашей гостиной комнате в Аркадии и смотрела на него, он заметил меня и с хихиканьем снял кольцо Роба, говоря, "Ну, неплохо провели время, жена".

И теперь это назначение было позади, и как только мы позаботимся о нескольких делах в офисе Сан-Диего, мы полетим обратно в Округ Колумбия.

"Итак, это была семейная жизнь", сказал Малдер через некоторое время, пока ехали. "Хммм". У него был вдумчивый взгляд, но он не уточнял. И я действительно не хотела втягивать его в дискуссию.

Тишина некоторое время. Потом Малдер спросил, "Ты собираешься увидеться с Биллом, пока мы здесь? Или..."

"Нет. Он сейчас в море. Я позвоню Таре, когда будем дома. Слишком много, что нужно сделать".

"Ладно, я мог бы…"

"Малдер, я правда не хочу их видеть". Мой тон просил, чтобы он оставил это. Моя семья и я живём в различных мирах в эти дни, даже больше чем обычно, и я просто не могу собраться с силами попробовать воссоединиться. Слишком много носимых масок, слишком много принудительных улыбок, чтобы их выносить.

"О. Ладно, а что относительно... ты планировала съездить к..." Он не решался произносить.

Могила Эмили. "Нет. Не в этот раз". Я не должна ехать туда. Её всё равно там не было. Только мешки с песком. Но я знала, что ее Душа была в безопасности. Вне "Их" и их манипуляций. Этого было достаточно.

"Ладно".

Ещё больше тишины. Больше движения. Мы съехали с автомагистрали между штатами непосредственно к улицам Сан-Диего. Тогда едущий за нами фургон просигналил, чтобы остановиться у бензоколонки. Мы остановились и нашли, что водитель хотел проверить одну из шин, в то время как другие два носильщика взяли сигареты и закуску. У Малдера были его неизменные семечки, и он вышел, чтобы размять ноги и пожевать. Я собиралась последовать за носильщиками к заправке, когда мой напарник обернул вокруг меня руку в манере Роба, что он с большим ликованием делал прошлые несколько дней.

"Скоро увидимся, милая".

"Малдер, верни руку обратно, где ей положено быть, или я перееду тебя нашим фургоном".

"Острые ощущения исчезли..." Он глянул на меня и побрел прочь.

На заправку приехали три ребенка, выскакивающие из двери и сопровождаемые усталыми предупреждениями их обеспокоенной матери. Я думала о них, получая ключ от комнаты для леди. Отношения. Брак. Семья. Существование прикосновений. Голос Малдера, произносящий "Моя любимая жена Лаура".

Когда мы дошли до туалетов, Джеймс - один из носильщиков - спросил, хотела бы я в пятницу вечером сходить в кино или куда-нибудь ещё. Я была польщена, и он был достаточно приятным парнем, но я вежливо отказала ему.

Я вытирала руки и подчинялась факту, что отношения в настоящее время были невозможны, когда вдруг звук визжащих тормозов и ряд ужасных звуков аварии прорвался сквозь воздух, очень близко. Слишком близко.

Малдер.

Я выскочила за дверь. Столпотворение. Мои глаза были устремлены к длинной вмятине сбоку фургона. Водитель появился с другой стороны, выглядящий ошеломленным. Микроавтобус, казалось, был без повреждений. На асфальте был черный тормозной путь. Машину развернуло вокруг телефонного столба приблизительно на расстоянии 500 футов, справа от меня кричала женщина.

Малдер - где Малдер? - кричало моё собственное сознание, в то время как я двигалась, оценивая ситуацию и путь неуправляемой машины. Малдер? Я ожидала увидеть, что он помчится к машине, чтобы проверить водителя и любых пассажиров. Авария не задела ни одну колонку с бензином, к счастью...

Малдер лежал на земле. Сгорбленный. Неподвижный. Он находился рядом с боковой дверью фургона. Фургон выглядел целым. Женщина уставилась на него и кричала.

Мои ноги чувствовались свинцовыми, пока я бежала. Как это могло случиться? Я не могла позволить, чтобы шок и страх взяли надо мной верх.

Малдер пошевелился. Слава Богу. Он жив!

Внезапно показалось, что у Малдера выросла ещё одна голова - маленькая голова. Это был ребенок. Малдер защищал ребенка. Маленький мальчик - ОН шевельнулся, прилагая все усилия. Ребенок выл, пойманный в ловушку под мертвым - нет! - весом Малдера.

Вид сына привел женщину к истерике. Она находилась ближе, чем я, бросилась вперед и схватила своего мальчика, вытаскивая его из-под Малдера прежде, чем я могла закричать ей, чтобы не трогала его, их позвоночники могут быть повреждены.

Она прижала к себе мальчика и опустилась на колени, покачиваясь взад и вперед, много раз бормоча фрагмент песни, колыбельной, когда я, наконец, добралась до Малдера.

Я задохнулась. Его глаза были закрыты. Была кровь. Кровь лилась из носа и рта Малдера.

О, Боже - это незначительная травма - как если бы он прикусил язык или ударился носом - или это травма головного мозга...? Потому что, если это травма мозга, тогда это ОЧЕНЬ серьезно.

Главное - он дышал. Его сердце билось. Я быстро посмотрела на мальчика и его мать - она его повернула лицом к себе, но он сжимал руки вокруг ее шеи, и его завывания казались больше страхом, чем фактической болью. Вернувшись к Малдеру, я проверила его рот, чтобы удостовериться, что он не задохнётся от каких-нибудь случайных семечек или крови, и нашла, что большее количество крови было из-за пореза с внутренней стороны губы, это было не внутреннее кровотечение. Но я не могу быть настолько уверена относительно кровотечения из носа.

Проклятье, где мой сотовый? В микроавтобусе…

Джеймс был рядом со мной. "Менеджер заправки позвонил 911. Парень в машине мертв. Больше там никого не было".

"Проверьте маленького мальчика", сказала я.

Мать начала почти бессвязно говорить Джеймсу, "Джейсон в порядке, Джейсон в порядке", как будто не собиралась принимать любого другого ответа или даже позволить ему осмотреть ребенка. "Мужчина удостоверился, что с ним всё нормально. Он в порядке". Тогда она начала молоть чепуху о вечерах или о чём-то в этом роде.

Я сделала для Малдера все, что могла, пока мы ждали, и давала указания носильщикам и менеджеру заправки. Свидетели рассказали, что мальчик находился прямо на пути занесенной машины, тогда Малдер помчался и подхватил его. Машина поразила моего напарника в левое бедро и берцовую кость, отшвырнув его к фургону. Даже притом, что всё произошло очень быстро, даже после удара Малдер приложил все усилия, чтобы убедиться в том, что он принял весь удар на себя, не мальчик.

Малдер ударился головой - это объясняет кровоточащие нос и рот, но это все еще могло означать повреждение мозга... Была головная травма, и я уверена, что и отёк мозга. Он не реагировал вообще никак.

Я сидела там, слушая вой сирен, который был всё ближе и ближе, и слушая, как бедная женщина продолжает бессвязно лепетать, и нелепая мысль поразила меня, что все это случилось потому, что на мне не было крестика – я оставила его дома. Он бы не соответствовал 'образу' Лауры.

Наконец, санитарные машины приехали. Санитары согласились с моим диагнозом отёка мозга, хотя мы должны будем просканировать голову в больнице, чтобы знать наверняка, до какой степени.

"Давайте мы поместим его в машину", сказал один.

"Я еду с вами".

"Вы его партнёр?"

"Да, я его партнёр!" Я знала, что они подразумевали партнера немного в ином смысле, но в то время меня это нисколько не волновало. Черт, я бы угрожала им своим оружием, если бы мои просьбы или удостоверение личности не сработали. И меня достаточно часто принимали за его жену и раньше, особенно в чрезвычайных ситуациях.

Поездка в санитарной машине была ирреальной. Он начал шевелиться и воспроизводить шумы. Я почувствовала облегчение, что он показывал признаки восстановления сознания, но что-то казалось неправильным. Что-то БЫЛО не так. У него были приступы. Приступы эпилепсии.

У Малдера были приступы. Этого не могло быть. Я мысленно вернулась к тому времени, когда приблизительно два года назад в Род-Айленде он был подвергнут действию кетамина. К счастью, приступы уменьшились, поскольку кетамин покинул его систему, и он, как установили, не был эпилептиком и был восстановлен в статусе полевого агента. К счастью. Но на этот раз это был не результат того, что он оставил меня, чтобы помчаться сверлить дырки в своей голове... он бескорыстно пытался спасти жизнь ребенка.

Приступы должны ожидаться, когда отекает мозг, говорила я себе, проходя с ним каждую конвульсию, слушая его бульканье и хрюканье, прикасаясь к нему настолько, насколько могла при этих обстоятельствах. Приступы обычны, особенно когда отекание на худшей стадии перед лечением. Что важно - то, что отёк не пройдёт сам. Он будет в порядке. Ты будешь в порядке, Малдер.

Мой голос эхом отозвался в голове. *Малдер, верни руку обратно, где ей положено быть, или я перееду тебя нашим фургоном*.

О, Боже. Малдер, прости...

Его рука всегда была на моей спине, поддерживая меня и проводя через все, что мы вынесли. А если её больше не было там, если он умер...

Приступы продолжались и не останавливались, пока мы не доставили его в больницу, и они накачали его успокоительными средствами, чтобы остановить приступы и вызвать кому. Затем наступил раунд стероидов и маннитола, чтобы помочь 'высушить' его мозг и уменьшить воспаление, вызванное травмой.

Затем были сканирования и тесты. После, выжатая как лимон, я позвонила Скиннеру. Он хотел все детали: "Магнитная резонансная томография, компьютерная аксиальная томография..." Я рассказывала. "И они следят за его бедром, которое приняло весь удар машины, подрезавшей его. Чудом бедро не сломано, но есть серьезные и обширные ушибы мускульных тканей - Малдер потерял около двух единиц крови из-за этого".

"Насколько всё плохо - нуждался он в хирургическом вмешательстве или переливаниях?"

"К счастью, кровотечение было из некоторых маленьких кровеносных сосудов, которые были задеты, артерия или главная вена не повреждены, и кровотечение остановлено, так что не было никакой необходимости в хирургическом вмешательстве. Крови 'потеряно' как при сильном ушибе. Так что в настоящее время только его бедро сильно опухшее и бледное, и мы должны контролировать это, чтобы удостовериться, что опухоль не нарушила циркуляцию". Он почти потерял ногу в доке в Северной Каролине. На этот раз он также не собирался получать деревянную ногу.

Я продолжала, "Также магнитная резонансная томография и аксиальная компьютерная томография показали, что отёк сжимает желудочки в его мозгу".

"Насколько это опасно?"

"Желудочки - только пространства. Сжатие их только дает показание внутричерепного давления. К счастью, они не полностью сжаты, но врачи все же хотят, чтобы отёк сошёл как можно скорее".

Но пока...

Даже когда успокоительные средства смягчили своё действие, и больше не было никаких приступов, Малдер все еще оставался в коме. Однако я не упомянула Скиннеру о приступах. Я волновалась о возможности пост-травматической эпилепсии, которая наверняка повлечёт за собой увольнение из ФБР - его небольшие поездки с кетамином чуть этого не сделали. Когда отёк мозга спадёт, и ему станет получше, мы сделаем электроэнцефалограмму, чтобы проверить возможность приступов, доказать - я надеялась - что не было никакого шанса, что это снова произойдёт.

Я думала о том, как реагировала каждый раз, когда Малдер касался меня в течение этого дела; как я избежала его поцелуя, когда мы с Ками уходили на прогулку с ее собакой; как я бросила Малдера на узком диване, когда у нас была кровать королевских размеров, и как я чувствовала себя виноватой из-за этого, даже притом, что это - то, о чем мы договорились заранее, и обычно он спит на диване, так или иначе; как он не мог сопротивляться нашим историям прикрытия, чтобы превратить меня в свою девушку мечты Нью Эйдж; как он бросился защищать этого мальчика...

Как я, возможно, никогда снова не получу шанса на поцелуй, или прикосновение, или находиться в его объятиях в постели.

*Лаура, мы ведь женаты*.

Медикам потребовалось четыре дня, чтобы препятствовать жидкости распространиться в его мозгу и воздействовать на отёк, и уменьшить воспаление, вызванное травмой. Он ни разу не открыл глаз за это время. Но у нас были несколько посетителей...

Я нежно пробегалась пальцами вверх и вниз по руке Малдера каждую минуту, расширяя размах, касаясь его предплечья. Потом поглаживаю по волосам. Я была так сосредоточена, что потребовалось немного времени, чтобы понять, что присутствует какой-то шум, на заднем плане был мягкий стук в дверь.

Я повернулась на стуле. В дверном проёме появилось робкое лицо Ками Шредер. К своему удивлению, я убрала руку от Малдера, и немедленно это действие заставило чувствовать себя далекой от него: я хотела продолжать касаться его, чтобы позволить ему знать, что я была здесь; но также было беспокойство из-за незнакомого человека, который увидит мою близость по отношению к нему - это отлично с медперсоналом - даже незнакомца, который думал, что мы были мужем и женой. Я так старалась скрыть это.

Или уйти от этого.

Воздушный поцелуй. Глупый воздушный поцелуй.

Ками вошла, когда я пригласила жестом. Она несла букет цветов. Все выглядело прекрасным, естественным.

"Привет, Лаура - гм, Дана..." запнулась она. "Я прочла в газете о том, что случилось. Я надеюсь, что ничего, что я пришла сюда".

"Я ценю это, Ками. Спасибо вам". Власти все еще решали, обвинить ли ее мужа Вина в том, что случилось в течение нашего пребывания в Аркадии: из-за его возможного нападения на Большого Майка, уничтожения доказательства или утаивания сведений... С другой стороны, могло быть обвинено всё сообщество, если бы это имело место.

Ками подошла к кровати и посмотрела на моего напарника, присоединённого ко множеству аппаратов, и с неподвижным лицом. "Как он?"

"Отёк постепенно сходит. Мы просто должны наблюдать".

Она смотрела на меня в новом свете - не домохозяйка сообщества, но знала мое настоящее занятие и старалась примириться с ним. Видимо, не обладая большой удачей, потому что она начала болтать о том, как вернуть наш недостроенный "декоративный бассейн" снова в лужайку, и о меню, которое она составила к званому ужину. Я старалась не позволить глазам закатиться. Я знаю, что она нервничала, но не думаю, что мы действительно так хорошо знали друг друга, чтобы болтать. Скраффи был чудесным. Дом был чудесным. Все было чудесным.

Ну, это - единственное слово, которое было в сообществе.

Она рассказала мне о восстании одинокого фламинго Малдера. Мысль об одиноком фламинго, воткнутом в лужайку, заставила меня захотеть рассмеяться - типичный Малдер - как раз в то время, когда я грустила. Фламинго всегда живут в парах.

"Когда он очнётся... поблагодарите его за то, что остановил то существо".

Я задавалась вопросом, почему они продолжали жить там даже с монстром на своём пороге. Налоги и погода были так хороши?

Ками была уже на полпути к двери, когда сказала, "Гм, агент Скалли? Вы двое... Ну... Я имею в виду... он действительно не ваш муж?"

"Нет".

Она была изумлена. "Он действительно не вписывался в сообщество, но вы двое вместе... Вы имеете в виду, что вы не были... даже не...?"

"Мы просто работаем вместе".

"Вы смогли одурачить меня". Она покраснела и нервно засмеялась. "Что ж, полагаю, что одурачили. До свидания".

Когда она вышла, я осознала, что моя рука вернулась к Малдеру, бессознательно поглаживая, и я, вероятно, делала это большую часть нашей беседы.

Смогли одурачить меня. Я думаю, что дурачу сама себя...

Ещё один стук в дверь. Женщина была смутно знакома, но я не могла вспомнить, откуда.

"Да?" сказала я.

"Агент Скалли? Я - Мэрси Беннит - ваш напарник спас моего сына".

Я вспомнила её. "Да, входите, пожалуйста".

"Я просто должна была придти и поблагодарить. Да, Джейсон в порядке". Она принесла цветы - милый букет, который, я не была удивлена узнать позже, был собран в ее собственном саду. Они не выглядели искусственными. Или слишком прекрасными. "О", прошептала она, когда увидела Малдера. "О, бедный мужчина. Мне так жаль".

"Это была не ваша вина. Водитель другой машины был пьян и потерял управление. Ваш сын был не на шоссе. Малдер присягал, что будет служить и защищать общественность - но даже если бы он не был агентом, он все равно помчался бы защищать любого, кто в опасности. Он просто такой".

Она продолжала смотреть вниз. "Мы просто возвращались к машине, Джейсон побежал вперед - но дорога была чистой; не было никого. Это была всего лишь стоянка, никто больше не двигался, и тогда эта машина выскочила как пинбол... Джейсон был... потом ваш напарник был там... и затем они были оба на земле..."

Расстроенная, она сжала мои и Малдера руки. "Мне так жаль, что я не остановила Джея. Я просто не думала..."

"Это понятно в сложившихся обстоятельствах. Ему лучше", уверила я ее.

"Когда он очнётся, мы придем поблагодарить его. Я забыла принести рисунок, который Джейсон нарисовал для него. Агент Малдер был в точности как рыцарь. Он был броней Джейсона - принял все удары на себя". Она застенчиво пожала плечами от образности своей речи. "Я изучаю историю".

Мы обнялись, когда она уходила. И мы с Малдером снова остались одни. Эй, Малдер, ты - герой. Очнись, так ты сможешь оценить это и быть оцененным, а? Отдел прессы ФБР отправил репортеров и сделал весь пиар, спасая меня от необходимости напрасно тратить время и находиться вдали от него.

Я была рада, что Билл был в плавании. Контакта с Тарой было достаточно, потому что, хоть я и люблю свою невестку, но в действительности у нас нет с нею связи. И она даже более сомневалась относительно меня, чем Ками - бедная Дана снова застряла в больнице. Всегда там либо как пациент, либо стремящаяся находиться с кем-то... Мисс Трагедия в течение приблизительно шести последних лет. Но Тара удостоверялась, что я ела, приносила мне новую одежду и отправляла меня в мой мотель поспать.

Малдер очнулся на пятый день. Его глаза открылись, я наклонилась к нему, и он посмотрел на меня и улыбнулся той улыбкой, ради которой я живу - той особенной, и подарил редкий пристальный взгляд, который бывает только для меня одной и показывает его истинные чувства. Он был в порядке. Спасибо, Господи.

Тогда он открыл рот и прошептал, "Лаура..."

"Непредвиденные последствия Аркадии" (2/5)

XxX

Лаура. Он назвал меня Лаурой.

Я нервно засмеялась. Шутка. Малдер просто шутил. "Это я", произнесла я.

Он вернул мне слабую маленькую усмешку. "Я знаю, что это - ты, милая. Где я?"

Доктор Фредрикс и я обменялись заинтересованными взглядами. Подождите! Подумала я. Я знаю, что происходит. Всё хорошо! Я успокаивающе сжала руку своего напарника. "Малдер, произошёл несчастный случай, и ты находишься в больнице. Ты в порядке, как и маленький мальчик, которого ты спас. Мы больше не в Аркадии; ты не должен соблюдать наше прикрытие. Дело закрыто".

Малдер смущенно посмотрел на меня. "Лаура, о чем ты говоришь?" спросил он. Его голос был слабым, но чувство тревоги в нём возрастало. "Какое дело?"

Я сказала доктору, "Он просто немного запутался. Он использует наши секретные имена как прикрытие".

"Сэр, не могли бы вы, пожалуйста, назвать мне своё имя?"

"Роб Питри..." Голос Малдера был утомлённым и хриплым, но уверенным.

Ооооо, проклятье.

"Вы знаете, где находитесь?"

"В больнице, полагаю..."

"Вы знаете, как оказались здесь?"

"Нет. Лаура, что случилось? Пожалуйста?" Он становился встревоженным, и боль в голове и бедре начинала проявлять себя. И отражалась на мониторе артериального давления.

"Всё в порядке, М…" Мой голос сломался. Его давление повышалось. Доктор вызвал медсестру, чтобы дать ему болеутоляющее. Успокоительное средство нельзя было давать ему, потому что оно замаскирует невропризнаки. Называть его 'Малдером' только усугубит ситуацию, хотя он слишком паниковал, чтобы заметить первый раз, когда выскочило это имя. Но 'Роб' просто не казался правильным для меня. "Всё хорошо, милый". ЭТО казалось не намного лучше, но варианты мои были ограничены. "Просто расслабься и засыпай. Все будет прекрасно, когда ты проснёшься". Я убедила в этом себя. Еще немного поспит и проснётся весь настоящий и правильный.

Малдер заснул раньше, чем прибыло болеутоляющее.

"Это пройдет", неубедительно сказала я доктору. И он не выглядел убежденным.

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ:

"Имя?"

"Роб Питри".

Доктор Фредрикс посмотрел на меня и продолжил задавать вопросы. "Второе имя?"

Малдер думал в течение долгого момента. "Фокс... нет, Уильям! Зачем все эти вопросы?"

"Мы беспокоимся о повреждении головы, которое вы получили, и у вас, кажется, признаки амнезии".

"Амнезии? Что заставляет вас так думать? Я знаю, кто я такой!"

Он правильно назвал президента, и год, и месяц. Мы не ожидали, что он знает дату, но всё-таки спросили, и он не смог ответить на этот вопрос или на тот, как он оказался в больнице.

"И вы знаете, кто эта женщина?" Доктор указал на меня.

Малдер засмеялся. Он дотянулся до моей руки. В тот момент, когда он начал играть с моими пальцами перед доктором, я знала, что Роб был здесь даже раньше, чем начались вопросы.

"Конечно, я могу признать свою собственную жену. Привет, моя любимая Лаура. Подаришь поцелуй своему мужу? Уверен, это заставит меня почувствовать себя лучше..."

"Малдер, я…" выскочило прежде, чем я смогла остановить себя.

Он нахмурился. "'Малдер'?" У него появился этот взгляд в себя, который появляется всегда, когда он ищет свою память. Я задавалась вопросом, что вспыхнет в его сознании. И задержала дыхание. "Ее идея об уменьшительном имени для меня", сказал он доктору.

Я была встревожена. Малдер и Роб действительно соединились в его мозгу...

Малдер усмехнулся Фредриксу. "Она выбрала не одно из этих слащавых имён". Потом он снова повернулся ко мне со взглядом только-для-Скалли - только не было никакого ограничения или сокрытия его от других людей. Он носил его словно баннер.

Я сглотнула. "Мал… Роб, ты знаешь, где живешь?"

"С тобой, глупышка". Он назвал наш адрес в Аркадии.

"Что насчет квартиры 42, Хегал Плейс, Александрия?"

"Это была моя холостяцкая берлога. До того, как мы поженились".

"И как долго мы были женаты?"

Как взгляд мог одновременно и беспокоить меня, и возбуждать? "Мы молодожёны. Но мы знали друг друга многие годы".

Его большой палец нашёл свой путь в мою ладонь и потирал её... О, Малдер, прекрати это... не прекращай... прекрати, пожалуйста... "И чем ты зарабатываешь на жизнь?" сумела я спросить.

"Я работаю дома... как агент ФБР".

Слава Богу, хоть что-то он помнит! И он даже казался озадаченным тем, как он мог работать дома И быть агентом. Доктор делал пометки.

Я решила посмотреть, как Малдер отреагирует на небольшую проверку действительности. "Да, да, ты - агент ФБР, но…"

Внезапно артериальное давление Малдера начало подниматься. Он вытащил свою руку из моей и в тревоге уставился на неё. "Мое кольцо! Лаура, где мое обручальное кольцо? Не говори мне, что я потерял его? Что они сделали с ним?" Он сел, несмотря на боль в бедре и, вероятно, головную боль, и смотрел на поверхности стола и тумбы, стоящих у кровати. "Где оно?"

Я подняла руку, чтобы успокоить его, но потом торопливо опустила, чтобы он не увидел её. Если нехватки его кольца было достаточно, чтобы оказать такой эффект на него, то что с ним будет, если он увидит мою левую руку без кольца? "Малдер, всё хорошо". Я успокаивала его правой рукой. "Они просто должны были снять его из-за тестов - все драгоценности должны быть сняты".

Он все же не был счастлив из-за этого. Его артериальное давление никого не успокоило, и пот выступил на его лице. Я не могла заставить его снова лечь на подушку.

"Оно в отеле, целое и невредимое. Я съезжу и возьму его, в то время как ты будешь отдыхать, хорошо?"

Он беспокойно кивнул.

Кольца ДЕЙСТВИТЕЛЬНО все еще находились в отеле. Они были в микроавтобусе вместо фургона - меньше шанса на то, чтобы потерять их. Я вернулась "Лаурой". Мы с доктором сошлись на мнении согласиться пока с верой Малдера, но мягко подкрадываться с напоминаниями о его настоящей жизни и наблюдать, что из этого выйдет.

Электроэнцефалограмма была сделана этим утром, и никакого признака пост-травматической эпилепсии не было. Я объясняла Скиннеру, что врач скажет, может ли быть развитие - результаты электроэнцефалограммы покажут более ясную картину волновых колебаний в области мозга, которая соответствует травмированной части. И вещи, которые могут повлечь приступы, выполнены в течение теста: резкий свет, чтение, сон, чтобы увидеть, как реагирует электрическая активность мозга. Но будет необходимо больше тестов для заключительного доказательства.

Доктор Фредрикс собирался выписать ему направление на приём к больничному психиатру, чтобы узнать, была ли амнезия, возможно, истерической по природе - психологической или вызванной физической травмой.

Скиннер звонил, извиняясь, если потревожил меня во время 'весьма необходимого' отдыха. Он хотел отчёт о состоянии Малдера. Я говорила с ним вчера, но не упомянула о маленькой 'оплошности' Малдера, надеясь, что это было просто временное. Но на этот раз нельзя было уйти от этого.

"Малдер очнулся сегодня и выглядит прекрасно... кроме... он думает, что мы - Роб и Лаура Питри".

Тишина.

"Сэр?"

"Он думает, что вы женаты?"

"Да, сэр. Амнезия не должна продлиться долго".

Я знала, о чём подумал наш босс - что ЭТО с Малдером? Вместо уик-энда тащит меня в ураган преследовать монстров; когда должен находиться на совещании по вопросам предупреждения преступности, бежит в банк, ввязывается в грабеж; на первом деле после возвращения «Секретных материалов» получает амнезию.

"Удачи вам с ним, Скалли. Как бы там ни было, обращайтесь с ним так, будто вы замужем за ним..."

О, Боже. Я бы почувствовала внезапную слабость от этого замечания, если бы имя 'Мел Кулей' не впрыгнуло в голову. Так или иначе, общение нашего босса с упёртым Робом Питри, боссом в очках на 'Шоу Дика Ван Дайка' заставит чувствовать меня глубоко не в своей тарелке.

Я вернулась в больницу, и Малдер проснулся приблизительно через час или чуть позже. Я помогла ему приподнять голову с постели, чтобы он мог сесть, он выглядел встревоженным. Он хотел спросить о кольце... но сначала хотел поцелуя. "Иди сюда, милая". Его руки нетерпеливо окружили меня, и он приблизил ко мне лицо, несколько дюймов разделяли наши губы…

Нет! Не так!

Я отчаянно извивалась. "Малдер, пожалуйста, отпусти меня!"

Он немедленно опустил руки, и его улыбка исчезла. Я сделала шаг назад, пришла в себя, затем протянулась, чтобы коснуться его руки. Руки были более безопасны. "Малдер, я не имела в виду…"

Он притянул свою руку к себе и повернулся на другую сторону кровати, вздрагивая, когда перемещал левую ногу.

"Малдер, пожалуйста, постарайся понять…"

"Что? То, что ты не можешь терпеть меня? Своего собственного мужа? Ты даже не поцеловала меня ни разу с тех пор, как я оказался здесь!"

Я хотела все объяснить, но он все же был не готов. Возможно, лишь часть правды. "Малдер, всё было немного напряженным в последнее время. Ты чуть не погиб из-за того пьяного водителя... прямо у меня на глазах... и было трудно иметь дело с тем, как близка я была потерять тебя".

Его глаза смягчились. "Но ты не потеряла меня. Я здесь".

"Я знаю. Я просто должна привыкнуть к этому. И если бы я поцеловала тебя... Малдер, мы были бы не в состоянии остановиться на одном поцелуе, а это - общественное место". Я подарила ему, на что я надеялась, распутную усмешку.

"Это правда", сказал он глубокомысленно. Тогда он подарил мне совершенно злую маленькую ухмылку. "Но находиться в общественном месте прежде никогда не останавливало нас, не так ли?"

Простите? О чем же, спрашивается, он думал?

"Гм, ну... Ты поправляешься после травмы головы, и доктор не хочет повышения твоего внутричерепного давления. Так что никакого целования, напарник. Извини".

Он надулся. "О, хорошо... Сколько должно пройти времени, пока я не смогу выйти отсюда и уложить тебя в постель, милая?"

Мой рот несколько раз беззвучно открывался и закрывался.

"Я здесь сколько, больше недели? Я знаю тебя; ты хочешь этого настолько же, насколько и я". Он подмигнул.

Он не шутил. Я села, поскольку было ясно, что мои ноги перестали оставаться благосклонными. "О! Я принесла твоё кольцо..." Я повозилась в сумке и достала его. Малдер придвинулся ближе ко мне. Он не двигался, чтобы взять кольцо, таким образом, я должна была надеть его ему на палец, что было, вероятно, его планом. Он улыбнулся, когда я надела кольцо на соответствующий палец. Этим кольцом мы повенчались...

"Малдер, гм... ты можешь вспомнить нашу свадьбу?" Ужасная мысль поразила меня, что он переплетёт это со свадьбой с Дианой.

Он думал некоторое время. "Нет, не могу. Но доктор сказал, что у меня амнезия, верно? Память вернётся. И, по крайней мере, я не забыл тебя, а?"

Я хихикнула, что казалось ужасно фальшиво, но он не заметил.

"И ты можешь принести мне фотографии". Он протянулся и снова взял меня за руку. Нахмурившись, смотрел на меня, а я молчала. "Лаура, ты действительно вела себя странно прошлые несколько дней. Я сделал что-то, что расстроило тебя? Перед несчастным случаем? Если сделал, прости меня..."

"Нет..."

"Фламинго? Сидение унитаза?"

"Нет".

У него снова был этот 'я думаю' взгляд. "Когда мы были в Аркадии... почти каждый раз, когда я прикасался к тебе, ты напрягалась. Ты... ты не хотела, чтобы я трогал тебя. Лаура, почему? Это было ПЕРЕД несчастным случаем! Ты заставила меня спать на диване... У тебя роман? Тот парень в фургоне, казалось, был…"

"Нет! Малдер, нет у меня никакого романа. Нет никого, кроме тебя. Не было никого, кроме тебя, в течение шести лет". По крайней мере, это была правда. Это то, почему я отказала Джеймсу, даже не понимая этого?

Мой напарник оставляет это. Неохотно.

Малдер на приеме у больничного психиатра, доктора Кармен Бренелл. Из-за его травм она вместо того, чтобы он пришёл в ее кабинет, сама пришла к нему. Я ждала снаружи палаты Малдера. После беседы с ним доктор Бренелл вышла с ошеломленным взглядом на лице.

"Ну, как?" спросила я.

"У бедного мужчины определенно истеричная амнезия! Я имею в виду, он настолько уверен, что вы вдвоём являетесь мужем и женой... Он вдавался в такие подробности, что почти убедил МЕНЯ!"

Я хотела спросить "Какие подробности?", но держала рот закрытым. Я знала, что могла спросить, так как у меня была медицинская доверенность Малдера, но не хотела злоупотреблять его мыслями. Не то, чтобы мне не было любопытно. Он рассказал ей о нашем почти поцелуе в прихожей? О моём 'о, Господи', когда он был накачан лекарствами? О том, с какой нежностью он поддерживал меня, когда у меня был рак?

"Но потом я спросила его о нерешенных проблемах, и... он назвал мне множество. Начал достаточно нормально - разбитая семья, затем о своей пропавшей сестре, но ПОТОМ... пришельцы, клоны, космические корабли в Антарктике, эпидемия, конспирация... Очевидно, что у бедного мужчины очень яркое воображение, и у него смешалось все это в голове. Извините, я знаю, что это звучит не совсем профессионально, но я никогда не видела никого столь же ненормального как ваш напарник!"

Я не могла сдержать смех. Доктор Бренелл подумала, что рассказы Малдера были простой фантазией - это более безопасно для всех нас. Малдер обычно не откровенничал с психотерапевтами - доктор Вербер - единственный, я могу думать. Мой напарник - психолог, в конце концов, и у него достаточный опыт, чтобы при обязательном общении с психиатрами ФБР удовлетворить его или ее и прекратить дальнейшее исследование.

На следующий день он выглядел еще лучше, и я сильно ощущала тот факт, что время его выписки становилось ближе, и решила рискнуть и снова провести полную проверку. Я сказала, что буду называть некоторые имена, и посмотрим, что он сможет вспомнить.

"Скалли".

"Твоя девичья фамилия".

"Дана".

Он пожал плечами. "Твоё второе имя или имя кого-то? Твоей сестры?"

"Билл Скалли младший".

"Брат в законе из ада".

Я покраснела. С тех пор, как Малдер очнулся, я не встречалась с Тарой, потому что не сказала ей о деле или текущем мышлении Малдера. Это было одной из последних вещей, которые я хотела, чтобы она разболтала Биллу. Он был в западне на судне в течение многих недель или месяцев, преувеличивая все в своих мыслях, и примчался бы при первой же возможности и захотел держать меня подальше от Малдера. Сокрытие всего от моей семьи не было ничем новым - я так делала и раньше, даже до того, как утаивала рак от своих братьев и до того, как мы стали с Малдером напарниками.

Я продолжила тестировать. "Фокс Уильям Малдер".

Малдер на мгновение приложил все усилия, вспоминая, затем сказал, "Мой отец?" но был не уверен.

"Квиквег".

"Пушистая крыса-переросток, которая получила все твоё внимание".

"Одинокие Стрелки".

"Отличные приятели".

"Саманта".

"Моя сестра".

"Где она?"

"Похищена. Пришельцы".

Да, это было определенно слиянием Малдер/Роб.

"Курильщик".

"Ублюдок".

"Спендер".

"Придурок".

"Диана".

"Ошибка".

"Ошибка прошлого или настоящего?"

Он посмотрел на меня с удивлением. "Я не обманывал тебя. С тех пор, как я понял, что любил тебя, я никогда не был с кем-то еще".

Мое сердце раздулось в груди от этих слов, и захотелось плакать.

Он думал, что Эмили была нашей мертвой дочерью - и я полагаю, что он мог быть прав в этом, но это уже слишком, чтобы думать прямо сейчас - и он мог вспомнить наших противников из прошлых дел. Главным препятствием памяти было то, что он думал, что мы были женаты. И что нашими именами были Роб и Лаура Питри. Для него мы были женатыми агентами ФБР и напарниками, которые расследовали паранормальное... живя в солнечной «Осени в Аркадии» блаженно счастливо.

Это было слишком для меня. Я изо всех сил старалась контролировать слезы, но безуспешно.

"Лаура, в чём дело? Почему ты так расстроена?"

"Малдер - твоё настоящее имя - МАЛДЕР. Не Роб Питри. Мы находились в Аркадии под прикрытием, расследуя странные исчезновения там. Мы там не живем!" Я подумала о нашем деле в Home, и как Малдер хотел когда-нибудь жить в маленьком городке. Осесть там. Жизнь вне ФБР. "Мы изображали из себя женатую пару. Меня зовут Дана Скалли! Пожалуйста, вспомни!"

Его слово "Что?" было больше смехом 'о, да ладно!'

"Малдер, подумай. С какой стати мы бы жили в Аркадии? Ты ненавидел это место, когда был там".

"Мне оно не нравилось особо, да. Оно было слишком конформистским и притесняющим. Никакого баскетбольного кольца! Но тебе нравилось. Ты любила порядок. Я видел это. Я извиняюсь за фламинго, почтовый ящик и бассейн - я добьюсь большего успеха, чтобы приноровиться. Я обещаю. Если это то место, где ты хочешь жить, я изменюсь".

Фокс Малдер говорит, что изменится - ради меня? Как много из этого было словами Роба, а какой процент от мозга Малдера?

Я дала себе мысленный пинок и вернулась к делу. "Мы не жили там. Это не был наш дом. Помнишь - ты сочинил историю, чтобы вырыть декоративный бассейн, потому что ты думал, что тела прежних жителей были захоронены на переднем дворе. Мы работали под прикрытием". Я показала ему его значок. Я показала ему свой значок. "Скалли. СКАЛЛИ - Малдер, пожалуйста, постарайся вспомнить это".

К моей радости, он старался. И я видела, когда воспоминания возвращались на своё место. Я могла практически слышать все разы, когда он вопил или говорил "Скалли!", поскольку они эхом отзывались в его голове, все разы, когда я говорила "Малдер, это я". Все разы, когда мы представлялись людям.

Его плечи опустились. "О".

"Всё хорошо, Малдер. Ты испытал настоящий шок. Но сейчас всё хорошо".

"Мы агенты ФБР", сказал он с уверенностью. "Мы Фокс Малдер и Дана Скалли, и мы не живем в Аркадии. Мы должны были только там расследовать преступление".

"Да, да, правильно, Малдер". Я с облегчением улыбнулась.

"Но мы все еще женаты", сказал он твердо.

"Непредвиденные последствия Аркадии" (3/5)

ХхХ

"Малдер, мы не женаты".

"Ты - моя жена". Его убеждённость была восхитительной, но я могла видеть, что он был на краю гневного взрыва. Он прошел через довольно многие откровения в течение одного дня.

"Гм, я думаю, тебе нужно немного отдохнуть, хорошо?"

Он мучительно отвернулся от меня, ложась на правый бок, сверля пристальным взглядом в окне дырку.

"Мы женаты", повторил он 'это - конец разговора' тоном. "Мы ЖЕНАТЫ".

Выскальзывая за дверь, я подумала, что мы действительно сражались так, как будто были женаты. Фактически, всегда и были.

***

Малдер сидел, ожидая меня. У него было выражение лица 'я как камень прочно убеждён в своих верованиях'. Я сдерживала вздох. Завтра, если всё будет хорошо, его выпишут. И если он все еще думал, что мы были женаты... Это доставит огромную кучу проблем.

Прежде чем я смогла что-нибудь сказать, он сдержанно выдал: "Ладно, ВОЗМОЖНО, мы НЕ женаты; я полагаю, что где-то есть решение против этого, и это объяснило бы, почему я не могу вспомнить свадьбу, но ты не можешь говорить мне, что мы не любовники". Он скрестил руки, и его глаза говорили мне - попробуй это отрицать.

"Малдер..." Сказала я мягко. "Мы никогда даже должным образом не целовались".

Ой. На этот раз я действительно ранила его. Он подался вперед. "Как ты можешь такое говорить? Что это значит 'никогда не целовались'? И это у МЕНЯ должна быть амнезия?"

Я открыла рот... и Малдер раскрыл целый каталог интимных подробностей наших личных отношений.

Нашей сексуальной жизни. Вместе.

Я стояла там, ошеломленная, удивляющаяся, откуда, спрашивается, он взял это. Он продолжал снова и снова о прекрасных встречах, нежных любовных ласках, ломающем кровать сексе... обо всем между нами. Как мне это нравилось. Как ему это нравилось. Как НАМ это нравилось.

Он не говорил грубо или грязно - он заявлял о фактах, которые много значили для него.

Но ОТКУДА он, спрашивается, взял эти факты? Уверена, не из своего видео.

Он в ярких деталях описал, каким выглядит мое лицо, когда он находится во мне, когда я собираюсь кончить. Как я улыбаюсь, когда он целует меня, как меняется выражение моего лица, что зависит оттого, где находится его рот. Маленькие местечки, которые заставляют меня корчиться и дрожать. Благоговейно он назвал места, наши позы, что на мне было надето - или не надето...

Подробности угрожали поглотить меня. Малдер рассказывал, как он трогает меня... там... и там, и, о... там... Мое дыхание участилось. Чувствовалось так, будто я находилась в пустыне в полдень в разгар лета, и на мне была теплая одежда. Мне было горячо, и я хотела только одного человека, который бы погасил огонь. Или наоборот РАЗЖЁГ? Я старалась подавить себя фактами - я была в больничной палате, и мы даже не касаемся друг друга, но его голос, эти слова и образы, которые он выстраивал в моем сознании...

Тогда я поняла и чуть не сбежала. Это были фантазии Малдера. Его личные фантазии о нас вместе. Его стремления. Но благодаря несчастному случаю, он больше не мог отделить то, что было реально, а что - выдумано. И было слишком поздно заставить его остановить полеты фантазии. Я хотела сбежать из комнаты, в испуге вопя, но и хотела фальшиво петь с легкомысленной радостью, что он думал обо МНЕ таким образом, даже если я не была девочкой мечты Нью Эйдж.

И это не были просто сексуальные фантазии. Он говорил мне и о других 'воспоминаниях'. Об объятиях, когда они были нам необходимы; о совместных обедах без упоминания работы; о разговорах, разговорах обо всем – об откровенном.

Ты ДОЛЖЕН шутить, думала я, когда он упомянул последнее. Тогда я чуть не расплакалась. Это было его идеальное представление о нас и о том, как он хотел, чтобы было.

Мм, о.

Что ОН почувствует, когда осознает то, что открыл мне?

"Мы любовники, Скалли", сказал он мне с тихим отчаянием, удивляясь, как я могла отрицать это, его глаза были такими жалобными.

Любовники.

МОГЛА я отрицать это?

Как каждый человек, в конце концов, определяет любовника?

Сексом, чувствами, действиями, словом, делом?

Всем этим, кроме одного, он был моим любовником.

А физически.

Не то, чтобы я отклоняла все прикосновения, и руку, которая поддерживает и обнимает, и те поцелуи в лоб... но обычно всё это было после того, как один из нас или мы оба были ранены. Любовникам не должно быть нужно ранение, чтобы разрешить им прикасаться друг к другу.

Но если любовники боятся и если любовники – партнеры по работе и в той опасности, в которой находимся мы, а затем и в травмах – то это все, что они могут позволить себе.

Ответом мне была тишина.

Малдер все еще не мог вспомнить несчастный случай, но это было нормально. Конечно, последним, что он СМОГ вспомнить, было то, как я угрожаю переехать его фургоном...

"Мы полетим домой завтра, сэр, если всё будет хорошо", сказала я Скиннеру по телефону.

"Ему разрешают лететь так скоро после госпитализации из-за травмы головы?" спросил Скиннер, затем продолжил говорить прежде, чем я смогла ответить. "Извините, Скалли. Я не имел в виду, что вы ПОЗВОЛИЛИ бы ему делать что-то, что подвергло бы его риску".

"Всё в порядке, сэр. Я понимаю ваше беспокойство. Если бы его внутричерепное давление все еще поднималось, то врачи и я не позволили бы ему выйти из больницы. Доктор Фредрикс сделал несколько электроэнцефалограмм. Как показали тесты, волновые колебания оказались нормальными во всех областях мозга, так что шансы хороши - хотя нет 100-процентной гарантии, что больше не будет приступов". Я объяснила, что состояние удовлетворительное, чтобы врачи отпустили его, и что мы могли лететь домой. "Мы сделаем несколько электроэнцефалограмм в Округе Колумбия, просто чтобы проверить, но в отсутствие дальнейших приступов и с дальнейшими нормальными показаниями убедимся, что приступы были только временным результатом первоначальной травмы и отёка, и он будет на 100% пригоден для выполнения своих рабочих обязанностей".

"Что относительно возможности, что полет вызовет приступы?"

"Пока кабина самолета остается в надлежащем давлении, никакой проблемы не будет, и, вероятно, её не будет в любом случае. Я возьму свою медицинскую сумку как ручную кладь, и у меня будет «Валиум» и «Фенобарб» на отдаленный шанс, если появятся приступы. И если вы сможете завершить оформление моего заявления на отпуск, я буду следить за ним в течение следующей недели или около того".

"Хорошо, агент Скалли. Счастливого пути".

Малдера выписали. Он все еще носил кольцо, несмотря на то, что признал, что мы не были женаты, и я была в недоумении оттого, снять ли своё или нет. Решила не снимать, пока он полностью не вернёт свою память. Я не хотела, чтобы наступил рецидив, он получил удар или приступы вернулись, потому что моя рука была без кольца.

Я собрала его обычную одежду несколько дней раньше выписки - не одежду Роба - и хранила в его шкафчике. Я достала её для него после того, как доктор дал разрешение на выписку.

Малдер уставился на серую футболку. "Это чувствуется правильным... но это не..." Он уставился на грудь футболки, как будто ожидал увидеть, что внезапно появится эмблема аллигатора.

Вместо джинсов я взяла свободные брюки - ему будет легче переодеться и носить их с опухшим и болящим бедром. Я помогла ему одеться, и он, конечно, ничуть не стеснялся. Как будто мы всегда одевались друг перед другом. Ну, он действительно должен был одевать меня в Антарктике, я была не совсем в сознании для этого.

Я старалась не смотреть, что привело к некоторому комическому прощупыванию, и я коснулась чего-то, чего не должна была касаться - его больного бедра.

"Ай!"

"Прости..."

"Дана, если ты стремишься коснуться меня, нацеливайся немного повыше, ладно?" усмехнулся Малдер. "Что с тобой?" поддразнил он. "Почему ты не смотришь на меня? Это отчасти доставляет трудности".

Я не была уверена, была ли это инсинуация или нет, и не собиралась выяснять. "Это слишком... непреодолимо для меня, Малдер. Помни правило, не в больнице". Дана, это правило - в конце срока жизни... И что он будет пытаться делать, когда будет с тобой наедине, когда вы оба выйдете отсюда. Я задрожала, подумав об этом. Половина из этого была приятной дрожью, задумайся об этом... Прекрати!

"Значит, я совершенно готов для того, чтобы ехать к самому ближайшему мотелю!" сказал Малдер с ликованием.

"Малдер". Я вздохнула. "Я объясняла тебе уже ранее; у нас есть выписка доктора, которая говорит, что ты достаточно поправился для перелёта, так что мы едем в аэропорт. Лететь домой. В Округ Колумбия. Если ты чувствуешь себя больным, или утомленным, или слишком весёлым, скажи мне, и мы сможем поехать в мотель вместо аэропорта. Где ты ОТДОХНЕШЬ". Ну, если бы он пожаловался на любое из вышеперечисленного, то я сначала спровадила бы его в самую ближайшую больницу.

Он улыбнулся и пожал плечами. "Полагаю, что не могу сам одеться со своей ногой..." Я ждала, что он сделает какое-то наводящее на размышления замечание, что я делаю всю работу, в то время как он просто откинулся назад и наслаждался видом, но он не сделал. Он знал, что мне было неудобно от его близости, но ему было тяжело признать это, потому что для него я была его любовницей. И это были вполне физические отношения... Думая о некоторых из сценариев, о которых он рассказал мне...

Наконец, он был одет. Я удостоверилась, что Малдер принял свой последний раунд болеутоляющих, затем помогла ему сесть в инвалидное кресло, чтобы добраться до нашего такси.

"Ooooo", произнёс Малдер, когда мы подъехали к моему мотелю.

Я посмотрела на него.

"Я не устал", запротестовал он.

"Это мой мотель - мы здесь только для того, чтобы я собрала наш багаж. А ты остаешься тут". Он сделал, как было сказано, и скоро мы были на пути к аэропорту.

Малдер был, к моему большому облегчению, довольно тих в течение полета и ожидания багажа. Несколько раз он подсознательно скользил рукой в мою руку, затем осознавал и немедленно убирал её. Он принял свои лекарства, когда я дала их ему, и я снова стала ждать его верований о 'любовниках'. И думала, что его маленькие серенькие человечки достаточно волнуются.

Но он вел себя непосредственно. И он был жив. Так что я была благодарна.

Я очнулась от дремы, оказываясь перед иллюминатором. Приоткрыла глаза и могла видеть в отражении Малдера и себя. Он был по другую сторону от меня, ближе к проходу - мы удостоверились, что будет достаточно места для его ноги, чтобы ему было не так больно - и он смотрел на меня с такой Любовью, не сознавая, что я проснулась.

Снова я начала думать о нем и о себе, об Аркадии, и вынудила себя все это отпихнуть куда подальше. Следующие несколько дней собирались быть довольно трудными.

Я вела машину через улицы Округа Колумбия. Малдер смотрел в окно. "Я все еще чувствую, будто мы должны приехать в Аркадию... " размышлял он.

Я подъехала к своей квартире и была неподалёку - ладно, совсем рядом - с Малдером, пока он прихрамывал с помощью палочки. Я могла сказать по его выражению лица, что он думал "Больше похоже на это", но он молчал.

"Значит, я остаюсь с тобой". Он пытался заставить свой голос казаться небрежным. Я полагаю, что он все еще не мог поверить этому противоречию - что я позволяла ему остаться, несмотря на свою настойчивость, что мы были только напарниками.

"Да. Так я буду удостоверяться, что ты соблюдаешь все предписания врача и не переусердствуешь с ногой, или упадёшь и будешь не в состоянии встать. И так я смогу быть уверена, что ты не смотришь телевизор в темноте".

"Что-что?"

"Мелькающие вспышки света могут привести к приступам".

"Итак, никаких обнимашек в темноте, потому что мы найдём более интересное занятие друг для друга, чем кино?"

Я фыркнула, уложила его на диван и пошла за чемоданами. Я вернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, что Малдер исчезает... не в ванной, а в спальне.

"Эй!" произнесла я, следуя за ним.

"Просто проверю кое-что". Он пристально осматривался. Малдер концом своей палочки указал на кровать королевских размеров. "Теперь ты не можешь говорить мне, что я не лежал на ней прежде. Я помню тебя над собой".

"Над, не НА. У тебя была температура 102, и я заботилась о тебе - так что в действительности это означает?"

"Ты всегда, так или иначе, заставляешь меня чувствовать себя горячим. Сто два - ничего удивительного. И я уверен, что ты 'заботилась обо мне'". Он выглядел так, будто хотел ещё что-то сказать, но опустил палочку и похромал обратно к дивану, где улёгся с телевизионным пультом в руках.

"Малдер…"

"Знаю, знаю. Никаких прыгающих каналов".

Мы смотрели спортивные состязания, ели, говорили об обычных вещах. Я установила правило рано ложиться. Правило, что он спит в кровати, а я на диване. Он запротестовал - только чтобы сказать, что я не должна отказываться от собственной кровати, 'если' мы действительно были только партнерами по работе, но я думаю, что он наслаждался борьбой, которая потребовалась для того, чтобы одеть его в пижаму и уложить в постель. По крайней мере, душ он прекрасно принял сам. И у него было оправдание за то, чтобы оставить свою одежду на полу - он не мог наклониться, чтобы поднять её.

Малдер старался удобно устроиться в моей постели. Малдер в моей постели...

Он глубокомысленно нахмурился. "Я чувствую, что мы должны быть в постели вместе, но по каким-то причинам ко мне взывает диван..."

"Спокойной ночи, Малдер".

"Спокойной ночи", сумел произнести он, его глаза слипались. Надевание пижамы утомило его.

Я шла к дивану, думая о скрученных тюбиках зубной пасты, зеленых масках на лице и той маске, которую я носила, начиная с несчастного случая, и о Малдере, лежащего и произносящего "Давай, Лаура, мы ведь женаты...", и Лаура казалась настолько похожей на Дану, если ты думала об этом, конечно, думала...

Мы спорили как обычная женатая пара в Аркадии. Я, вероятно, вела себя глупо из-за сидения унитаза и зубной пасты. Я имею в виду, он был холостяком многие годы; конечно, он привык бы оставлять всё на виду и там, где ему нравилось. В редкие разы, когда мы разделяли комнаты мотеля, он, по крайней мере, СТАРАЛСЯ помнить.

Я проверяла его несколько раз за ночь. Иногда он морщился от боли, и я гладила его лоб. Один раз он открыл глаза, прошептал "Лаура" и потянулся ко мне, и, Боже, я была так близка скользнуть в его руки и в постель, даже если только чтобы обнимать его. Но я отклонилась назад, а он должным образом проснулся, и момент ушел.

Но я знала, что назревала конфронтация.

Она прошла через завтрак следующим утром, как раз когда Малдер сделал для меня чай такой, как я люблю, и мы шутили и смеялись, и я немного постирала и погладила, а он помог мне сворачивать бельё, и мы по существу играли в дом...

"Лау… Дана... ты не знаешь, как это трудно для меня - не прикасаться к тебе... И я не имею в виду, что нужен дом - чтобы обнимать тебя".

"Малдер, я здесь для тебя. Если ты хочешь поговорить или хочешь поддержки. Ты мой лучший друг - ты для меня очень особенный. Но... мы – партнеры по работе". Я использовала слова, которые так осторожно выбирала, но говорить их было намного сложнее, чем я надеялась. "Мы даже не целовались", повторилась я, задаваясь вопросом, вспомнит ли он прихожую. "Ты в настоящее время не совсем в себе. Я не хочу, чтобы мы начинали что-то, когда ты в таком состоянии".

"Но... ты ведь любишь меня, не так ли?"

Дилемма. Какие термины я могла вставить сюда, чтобы сохранить наше партнёрство, наши поиски? Ложь - сказать, что я любила его, но 'не таким образом'? Допустить правду? Я колебалась на грани того, чтобы сказать ему просто, как много он для меня значил.

Малдер сказал, прерывая мою тишину, "Из того, что я помню - ты должна любить меня! Взгляды, прикосновения, проходящие через все то, что ты и мы проходили…" Он резко замолчал и пристально смотрел куда-то вдаль. Прежде, чем я смогла спросить, в чём дело, он снова заговорил. "О, Господи...?" прошептал он. "О, Господи...? Я сказал, что любил тебя, а ты сказала... Ты ушла. И я... Я..."

Тогда я знала, что вся его память только что вернулась. Я не хотела, чтобы это произошло вот так. Не с этой одной памятью, блокирующей все другие наши особые моменты, как раз когда он полностью вернулся как Фокс Малдер. Он смотрел на меня и видел кого-то, кто, как он думал, не любил его. Кому он раскрыл всю свою вымышленную жизнь.

Открытые ворота с глухим стуком захлопнулись. Замыкаясь в себе, Малдер уставился на свою левую руку и резко снял кольцо в смущенной тишине.

"Непредвиденные последствия Аркадии" (4/5)

XxX

Он произнёс, "Прости - это было - это было так невероятно глупо с моей стороны..."

"Малдер, нет…" я сделала бы что угодно, чтобы вернуть время, исправить прошлые пять минут и сделать их правильными.

Дата добавления: 2015-09-30