- Я тебя очень люблю….
- Я тебя тоже, - сказал я, схватив её за руку и повернувшись к ней. – Почему для многих любовь, это счастье, а для меня такое наказание?
- Море любит небо, отражая его звёзды на себе. А небо только гонит ветер, гладя её волны на воде. Небо согревает солнце, а воду земля. Но разве это мешает небу, смотреть на море свысока? Мешает это морю, любить у неба облака?
Стало вдруг так тихо. Лёгкий ветер и шум травы. Я и моя любовь одни. Поставив свои ладони на щёки Армин, я просунул пальцы под её чёрный платок и медленно снимал его. Густые волосы Армин, тут же локонами упали на её плечи. Крепко схватив её длинную шею, я потянулся к её нежным губам и поцеловал её. Кто не целовал того, кого до безумия любит, тот никогда не ощутит вкус настоящей любви и счастья. Армин просунула ладонь между нашими лицами и, коснувшись кончиками пальцев моих губ, слегка отодвинула меня:
- Микдад, - прошептала она.
- Что?
- Я должна уйти.
- Уже?
- Да. Я под свой риск пришла сюда.
- Армин, - сказал я, сжав её ладонь в своей руке. – Скажи мне, между нами что-то будет?
Армин отпустила меня и, схватив косынку, висящую на её плечах, надела её, осторожно заправляя свои волосы. Посмотрев на меня, Армин улыбнулась мне и сказала:
- Ты и есть моё небо, способное отражаться в моих глазах. Но, как и море, я принадлежу земле, а ты солнцу. Возвращайся к своей семье, Микдад.
Армин отвернулась и нервно старалась застегнуть свою вуаль, чтобы закрыть себе лицо.
- Хорошо…, - сказал я. – Счастье детей всегда будет главной целью для их родителей. Жаль, что иногда для их счастья, приходится жертвовать своим.
Я больше ничего не сказал. Последний раз посмотрев на силуэт Армин, которая стояла ко мне спиной, я развернулся и ушёл. Отодвинув огромную ветку, я направился ко двору. На минуту я остановился. Чувства мерзости и душевного мучения овладели мной. Я обернулся и посмотрел на Армин. За ветвями густого дерева, я увидел сидящую на земле Арминэ, которая плакала, прислонившись к стволу дерева. Впервые я признался себе, что понимать, что её тела нет, а душа жива мне давалось легче. Чем видеть, что она есть, а душа её мертва. Мертва, так же как и моя.
Глава 11. Дребезг.
Спустя день, моего сына выписали. Я держал Бурхана и Саида за руки и, проходя с ними через больничный парк, мы шли домой. Бурхан постоянно упирался одной рукой на костыль, чтобы не давить на больную ногу. Всю дорогу я думал о том, что пора улететь отсюда и вернуться к своей, обычной жизни. Дойдя до ботанического сада, я сел на каменную плиту, стоящую на высокой траве. Со вчерашнего дня мысли мне не давали покоя. Но, я твёрдо решил, я забираю свою семью и улетаю в Абу-Даби. Я улечу отсюда навсегда. Бурхан сел возле меня и смотрел, как его младший брат копается в траве, ковыряя палкой землю. Я на сыновей не обращал внимания, а только смотрел вдаль на проезжающие машины и витал далеко в своих мыслях.
- Отец? – спросил меня Бурхан, прижав к себе трость.
- Что, сынок?
- Вчера по больнице ходил мулла и заходил в палаты к больным.
- Да, сынок, это хорошо, - сказал я, неотрывная глаз от дороги.
- Знаешь, пап, он говорил, что если мы молимся, то Бог поможет нам. Тогда я спросил муллу: «- А Бог творит чудес?» Пап, ты слушаешь меня?
- Что? Сынок, давай потом поговорим. Иди, поиграй пока с Саидом.
Бурхан надул свои щёки и начал гладить руками свой деревянный костыль. Заметив, что сын обиделся, я встал с места и, подойдя к Бурхану, присел напротив него. Схватив его за руки, которые он держал над коленями, сжимая в руке трость, я спросил его:
- Что, что ответил тебе мулла?
- Он сказал, что если я посмотрю на мир иначе, я увижу во всём чудеса Всевышнего. Я всю ночь пытался понять, а как это, смотреть иначе?
- Ну…. Это значит, видеть в обычном, необычное.
- Пап, - произнёс Бурхан и внимательно посмотрел на меня. – А ты веришь, что Он есть?
- Кто?
- Бог. Ведь Его никто и никогда не видел.
- Ты видел, сколько людей погибло в том месте от взрыва?
- Да…. – с грустью ответил Бурхан.
- Я тоже это видел. И я был готов умереть от мысли, что среди умерших мог быть ты. Всё время, что я искал тебя, моя душа молилась. Пока я помогал другим, мои мысли молились. Пока мой голос выкрикивал твоё имя, мои губы молились. Я нашёл тебя, живым. И тогда я не молился, я заплакал и сказал: «Спасибо».
- Меня Бог спас? – спросил Бурхан, сжав трость. – Я думал врачи….
Посмотрев на сына, я взял костыль в руки испустил Бурхана вниз. Позвав к себе Саида, я крепко держал руки сыновей и направился с ними к дороге, за которой находился горный перевал.
Пройдя улицу и поднявшись по горе вверх, я отдал костыль Саиду, а Бурхана взял на руки. Поднимаясь с сыновьями наверх горы, я остановился у обрыва. Саид крепок держал мою руку, а сам вытянул шею и смотрел с обрыва вниз.
- Ух, ты! Вот я бы не хотел упасть туда, – с улыбкой сказал Саид.
Опустив Бурхана вниз, я отдал ему трость и сказал:
- Иди к краю обрыва.
- Но…, там страшно, - сказал сын, отойдя подальше от скользкой земли.
- Ты не трус. Иди. Делай, что говорю.
Саид отошёл назад, спрятавшись за мою руку. Бурхан, прихрамывая, подошёл к обрыву. По горным холмам мчался быстрый ветер. Я знал это место хорошо и часто тут бывал с друзьями. Наблюдая как мой сын, пугливо приближался к обрыву, я сжал крепче руку Саида и крикнул Бурхану:
- Отпусти свою трость и расправь руки.
- Но, папа, мне больно так стоять.
- Это глупый поступок, сынок? Ты можешь упасть? Как думаешь?
- Конечно. Я упаду вниз, - пугливо говорил Бурхан, смотря на яр.
- Все люди совершают глупости, но Бог всегда их оберегает от этого. Ты спросил меня: «А есть ли Бог и как смотреть на мир иначе?» Так вот теперь отвернись и не смотри вниз. Раздвинь руки и закрой глаза.
Бурхан с удивлением посмотрел на меня. Осторожно присев, он положил костыль на траву. Посмотрев на меня, сын улыбнулся и крикнул:
- Увидеть иное, значит закрыть глаза?
Я кивнул Бурхану и так же улыбнулся ему. Сын повернул голову в сторону бесконечного неба и, расправив руки в стороны, стоял над пропастью. Я в душе волновался. Всё же нога слабая, да и обрыв был близок. Мало ли…. Я смотрел на сына и тихонько молился себе под нос. Саид внимательно наблюдал за братом, словно ждал, что же будет дальше. Через пару секунд, сын зашевелился и, сделав пару шагов назад, упал на землю. Подойдя к нему, я поднял его трость и, протянув её Бурхану, спросил:
- Ну? Почему ты упал?
- Аллах уберег, - с улыбкой сказал он и схватился за свой костыль.
Обняв сына, я поцеловал его в лоб. Осторожно спускаясь с сыновьями по склону вниз, мы вернулись домой. В коридоре Бурхана обняли его братья Аман и Салман. К нам вышел Мабрур и с улыбкой спросил меня:
- Ну, что? Как его здоровье?
- Хвала Аллаху, хорошо. Я думаю, завтра мы вернёмся домой, - ответил я, зайдя в зал и рухнув на диван.
- Я рад это слышать, - сказал Мабрур, подойдя ко мне и сев рядом.
- Дядя! – весело закричал Бурхан, прискакав в объятия Мабрура.
- Да, мой ангел? - спросил брат, крепко обняв моего сына и целуя его щёки.
- Знаете, что со мной сегодня было?
- Что? – удивлённо спросил брат, с непониманием, смотря на радостного Бурхана.
- Вот скажите, Вы видели Бога? – с улыбкой спросил сын.
- Эм…, нет. Нам не дано это… – ответил Мабрур и посмотрел на меня.
- Тогда как Вы мне докажете, что Он есть?
- А в чём дело? Коран и есть доказательство всему, - сказал брат.
Бурхан начал улыбаться и сказал:
- Правильный ответ: «Бог есть во всём, если с верой в Него мы».
Брат удивился. Улыбнувшись Бурхану, он посмотрел на меня и спросил:
- Не уже ли я это слышу от твоих детей, Микдад?
- Бурхан! – выкрикнула, вошедшая в зал, Шема.
Жена тут же подбежала к сыну и крепок обняла его, целуя ему лицо.
- Мамочка. Как я там скучал по тебе, - говорил сын, сжимая мамины плечи.
- Иди, Шема, умой мальчиков, - сказал Мабрур, махнув Шеме рукой.
Жена попыталась посмотреть на меня, но я отвернулся, дав ей понять, что не имею желания видеть её или разговаривать с ней. Шема с Бурханом вышла из зала и позвала за собой других детей. Брат повернулся ко мне и спросил:
- Сына выписали. Что собираешься делать?
- Я с Армин виделся вчера, - сказал я, смотря на Мабрура.
- И что?
- Мы договорились вернуться каждый к своим семьям. Я возьму нам билеты и, мы с женой и детьми, вернёмся домой.
Брат поставил руку мне на колено и улыбнулся.
- Ты всё верно решил. А Армин молодец. Она как мудрая женщина первая, поставила этому конец.
Я взял лежавший на диване пульт и включил телевизор. Брат заметил, что я подавлен всей этой ситуацией и добавил:
- Ты и так счастлив, поверь.
- Был…. Пока мой брат не постарался, - иронично ответил я и сделал громче звук.
В спальне, на кровати сидел Бурхан. Жена сняла с него майку и, держа в руке оранжевую футболку, улыбнулась ему.
- Сыночек, ты у меня похудел, - сказала Шема, надев на него майку.
- Мама! – крикнул Бурхан, - я сегодня увидел то, что мы не видим! Отец меня сегодня на гору отвёл.
- На гору? Твои ноги нельзя напрягать, сынок.
- Ты послушай, мама. Я стоял прямо у обрыва!
- Один? – удивилась Шема, сев возле сына.
- Да! Все отошли. И папа и Саидик, они стояли дальше. А я раздвинул руки и закрыл глаза.
- И что? Ты не испугался?
- Мама, я почувствовал, как мне было страшно. И знаешь, что я почувствовал?
- Что?
- Очень осторожно, меня толкнули в грудь, словно сказали: «Иди назад».
Шема слегка улыбнулась и, погладив сына по голове, сказала:
- И когда ты открыл глаза, там стоял твой отец.
- Нет. Когда я открыл глаза, я снова видел небо, а внизу обрыв. Но я не видел ветра, который дул мне в грудь. Но ведь он есть и он дул. Бога тоже не нужно видеть. Он и есть всё то, что нам помогает, но мы не видим. Он есть, мам….
- Я знаю, сынок, знаю, - сказала Шема и крепко обняла Бурхана.
Я сидел с братом в зале и смотрел телевизор. Вдруг я услышал шум, доносящийся из улицы. Сделав звук тише, я встал с места и, подойдя к окну, отодвинул штору. Мимо нашего двора, передвигалась толпа бастующих людей. Ко мне подошёл Мабрур и тоже, внимательно наблюдал.
- Что это? – спросил я брата.
- Со вчерашнего ходят слухи, что в Ливане готовятся к войне. Скорее всего, это какие-то активисты либо, люди желающие узнать правду.
- Войне? Почему на наших землях должна быть война?
- А почему бы и нет?
- Да ну…. Такие земли как Ливан или Сирия, никогда не посмеют тронуть.
- Я читала, - резко перебила нас, вошедшая в зал Янаби. – Что будет на земле золотой век.
- И когда он будет? – с любопытством спросил Мабрур, отойдя от окна.
- Когда один за другим падут исламские страны. Но при этом в Европе начнут умирать от вируса и каких-то заболеваний.
- Не уже ли, на головы европейцев тоже беда придёт? – с радостью спросил брат.
Я развернулся и недовольно посмотрел на Мабрура.
- Ты опять начинаешь? Мы же договаривались!
- Придёт. Только прежде, чем начнут умирать европейцы должна пасть Сирия, - сказала Янаби и погладила свой живот.
- Что?! Никогда! Наши земли никогда не падут! – выкрикнул я.
- Микдад, а этот взрыв разве не показатель, тревожных звонков? – спросил меня брат.
- Это могло быть что угодно.
- Ты просто не остался там и не видел, что происходило. На наши границы явно кто-то вторгся и явно не с добром. Если так будет продолжаться, то мы заберём всех родственников и улетим в Эмираты.
Я округлил свои глаза и не верил, что брат и сестра могли говорить это на полном серьёзе. Но ведь и правда, в окраинах нашей страны начались беспорядки и волнения. Я присел на диван и задумался. Потрепав свои волосы, я повернулся к сестре и спросил:
- И когда же, настанет этот золотой век?
- Я не знаю. Я даже не помню, где слышала об этом. Но то, что наши страны должны пасть, это я точно слышала.
- Кошмар…. Правду говорят: «И как же мерзки люди на земле, что ради денег убивают. И пусть сгорят они в огне, за то, что у невинных жизни отнимают».
- Ничего. Я думаю, наше государство это быстро уладит, - сказал брат и улыбнулся.
- Я пойду во двор.
Поднявшись с места, я вышел в коридор. Присев и завязывая шнурки на кедах, ко мне подошла Шема и протянула мне мой шары, чтобы я замотал его на голову.
- Микдад, что со мной будет?
- А что с тобой не так? – спросил я, поднявшись и взяв с её рук платок.
- Ты сказал, что разводишься….
Я стоял боком к жене и, смотря в зеркало, надел клетчатый шарф.
- Твоё молчание, означает, что разведёшься?
- Я пойду за билетами, мы вернёмся домой.
- Ты сейчас пойдёшь?
- Да, - ответил я и вышел.
Ко мне на встречу шёл Давуд. Увидев его, жена накинула на голову вуаль и, выбежав за мной, крикнула:
- Можно мне с тобой?
Пожав Давуду руку, я недовольно развернулся к жене. Друг улыбнулся нам и спросил:
- Вы куда собрались?
- Да вот…. В Эмираты возвращаемся. Хочу за билетами сходить.
- Пошли, я с вами схожу. Как раз в центре целый митинг. Посмотрим, что там власти споют нам, - улыбаясь, говорил Давуд.
Я повернулся к Шеме и протянул к ней руку. Жена тут же подбежала ко мне и, взяв меня за руку, пошла вместе с нами. Приближаясь к главному парку нашего города, мы действительно увидели множество людей. Были не только мужчины, но и женщины. На не большой сценке стояли какие-то люди, выкрикивая в рупорный громкоговоритель что-то, что вызывало крики и эмоции у толпы. Напротив парка, по дороге проезжали легковые машины из окон которых выглядывала молодёжь и, смеясь произносила какой-то лозунг. Приближаясь к центру парка, было ощущение, что мы попали в муравейник из людей. Кто-то сидел на скамейках и распивал напитки, постоянно громко смеясь и крича вместе с толпой как дикари. Кто-то действительно слушал то, что говорили со сцены и качал головой.
- Обалдеть, тут что, весь Бейрут собрался? - с улыбкой спросил я, расталкивая людей и следуя за Давудом.
- Обожаю, когда в городе собирается толпа, - выкрикнул Давуд, протискиваясь мимо подростков с бутылками в руках.
- Хорошо, что Мабрур это не видит. Мой брат ненавидит подобные мероприятия.
Приблизившись к скамейкам, на которых сидело много людей, Давуд обошёл их и взобрался на бетонные плиты. Я так же залез на них и, держа Шему за руку, помог ей взобраться. Мы стояли втроём на сером камне и смотрели вдаль сквозь бесконечную толпу. На сцене стояло четверо мужчин в возрасте, и старательно настраивали толпу против некоторых наших политиков. Людей было так много, а машины шумели так громко, что ничего не было слышно кроме смеха и громких выкриков из толпы.
- Что он там несёт? – спросил я Давуда, который вынул из кармана орешки и передал Шеме.
- Чёрт его знает. Главное людям не нравится, - ответил друг, грызя орех.
-Мне тоже дай, - сказал я, протянув руку к Давуду.
- Какла-а-а-а-н! Закричал парень снизу.
Посмотрев в сторону, я увидел Тарона с красивой девушкой. Подняв руку, я махнул ему и крикнул:
- Ты какими судьбами?
- Да ладно, тут весь наш район в сборе. Сегодня нам будут обещать спокойную жизнь в любви и достатке, - засмеялся Тарон и потянулся к нам, чтобы пожать руки.
Я держал Шему за руку и помог ей спуститься вниз, а сам спрыгнул за ней и подошёл к Тарону.
- Я на днях улетаю на родину, - говорил, пожав руку Тарона.
- Чего?
- На родину возвращаюсь, на днях! – крикнул я, потому что на улице шума стало больше.
- Так скоро? Совсем мало был с нами. Это кстати Ранда, познакомитесь, - сказал Тарон и указал на рядом стоящую девушку.
Жгучая брюнетка, в белой футболке и голубых джинсах, улыбнулась нам и повернулась к Шеме. Жена тут же протянула к ней руку и отошла с ней в сторону.
- Это твоя девушка? – спросил Давуд, закинув в рот орех.
- Да. Если всё склеится, то и жена.
- Она армянка? – спросил я.
- Нет, арабка. Что, думал только тебе можно глазеть на наших?
- Оф, успокойся, - засмеялся я и увидел пробежавших мимо нас, парней с битами в руках.
Наблюдая, как они стремительно направились в толпу, я заметил ещё нескольких ребят с рюкзаками за спиной и какими-то баллонами в руках. Толкнув Давуда в плечо, я спросил его:
- Кто это?
- Где?
- Вон, парни с дубинками.
- Ух! Весело будет значит, - смеясь, говорил Тарон. – Ты на хранителей порядка смотри. Раз они есть, значит, будет настоящее веселье. Только женщин надо по домам увести.
Повернув голову назад, я действительно увидел полицейских. Мужчины в форме окружали всю толпу митингующих.
- Знаете, - сказал Давуд. – Вот раньше, я многих политиков называл даунами. Сейчас у самого сын даун и тут я задумался…. А ведь у даунов отсутствует ген зла, а у политиков нет. Получается, если бы они все, реально, были бы даунами, то не было бы всех этих беспорядков и войн. Получается, не даун – страшная болезнь, а человек – больное существо.
- Что-то в твоих словах есть, - улыбнулся Тарон.
- Завали свою пасть! – закричал кто-то из толпы.
Люди стоящие рядом начали в голос сменяться. Мы вытянули головы, чтобы посмотреть кого это попытались заткнуть. Мимо нас прошёл мужчина и, толкнув меня в спину, крикнул:
- Без тебя ни один кипишь пройти не может?
Обернувшись и узнав Арсена, я улыбнулся ему и обнял. За ним стоял Армен, держа за руку Армин. Я с отвращением посмотрел на него, а потом взглянул на Армин. Она тут же сделала опечаленное лицо и отвернулась. Шема так же посмотрела на Армин. У моей жены было выражение лица, словно перед ней враг народа стоял. Не смотря на наши понятия, что когда мужчины стоят толпой, женщины не подходят, Шема отошла от Ранды и, приблизившись ко мне, схватила меня за руку.
- О, Армен. Орешек будешь? – спросил Давуд, протянув орехи к Армену.
- Нет, спасибо.
- Это Ранда? – улыбаясь, спросил Арсен, внимательно смотря на девушку. – А то, Тарон столько про Вас рассказывал.
Девушка улыбалась и старалась подойти ближе к Шеме.
- Ладно, мы пойдём, - сказал Армен, и, сжав руку Армин, поспешил уйти.
Я отпустил Шему и резко схватил Армена за локоть.
- А что так рано?
- Мик, - сказал Даувд, улыбнувшись мне. – Пусть идёт, нам же ещё за билетами идти.
- Ммм, улетаешь? Какая приятная новость, - улыбнулся Армен и, вцепившись в мою руку, постарался оторвать её от себя.
Я сжал зубы и был готов размазать его. Сжимая его руку всё крепче, я медленно разворачивал Армена к себе лицом. Армин отошла от брата в сторону и закрыла рукою рот. Шема так же отошла от меня и с ненавистью смотрела на Армин. Складывалось впечатление, что если я сейчас нападу на Армена, жена подобно коршуну налетит на Армин. Тарон тут же схватил меня под руку и, потянув к себе, сказал:
- Да, иди Армен, я потом расскажу тебе, чем тут всё закончилось.
На этих словах раздался глухой хлопок. Толпа закричала и двинулась вперёд. Полетели камни прямо на сцену. Мы все обернулись и увидели несущихся на нас людей. Отпустив Армена, я взял жену за руку и направился к трассе. Давуд, продолжая закидывать орехи в рот, пошёл за мной. Тарон с Рандой махнул нам и ушёл с Арсеном и Арменом.
- Какой же он урод, - сказал я, остановившись и смотря в след уходящего Армена.
- Перестань. Что было, то было. Какой смысл сейчас продолжать это? Тем более при женщинах. Не стой на месте, а то нас затопчут.
В этот момент, Давуда со всей силы толкнули в спину. Друг моментально упал, рассыпав все орехи из кармана своей толстовки. Я подошёл, чтобы помочь ему, но через него, подобно горным газелям перескакивали молодые парни, с дубинками в руках.
- Что вы делаете?! – закричал я.
Но меня словно и не слушали, люди бежали, не позволяя Давуду встать. Толпа становилась больше, а места меньше. Я отпустил Шему и кинулся к Давуду. Налетев на парней, которые собирались толкнуть моего друга и бежать дальше, я схватился за их футболки и упал с ними на асфальт. Один убежал, а второй поднялся и постарался бить меня. Давуд встал с места и тут же схватил его.
- Ты что сопляк? Жить надоело? – выкрикнул Давуд, малолетнему придурку и с размахом перекинул его через себя.
Подойдя к другу, я помог ему избить этого урода. Давуд выхватил деревянную дубинку у парня и направился к Шеме. Я шёл за ним и, возмущаясь, спрашивал:
- Что это было?
- Это нормально. В городе взрывы, на что рассчитывали власти? Что все будут спокойно на это реагировать?
- Так пусть и бьют тех, кто виновен в этом, к чему нас бить?
- Мик, не будь ребёнком. Всю жизнь воюют верха, а страдают низы, - сказал Давуд и остановился.
Перед нами стояли люди, беспорядочно толкая друг друга. Кто-то запрыгивал на спины своих друзей и что-то выкрикивал матом. Жена стояла за моей спиной, крепко держась за мою руку. Пытаясь обойти эту стену из возмущённых людей, нас снова начали толкать. Люди в форме, с щитами и дубинками, пытались уладить беспорядок, но словно ещё больше вызывали агрессию своим внешним видом. Снова раздавались хлопки и крики. На улице поднялся дым и противный запах. Больше всего поражала молодёжь. Складывалось ощущение, что им нравилось это. Они только громко смеялись и агитировали толпу на агрессию против полиции.
- Дубинкой всех раскидать что ли? – спросил Давуд, пытаясь найти место, где людей было не так много.
- А тут иначе никак, - сказал я, и снял свой шарф с головы.
Обойдя жену и встав сзади, я накинул арафатку* ей на голову, обвязав его вокруг лица, чтобы она не вдыхала эту отраву, которою разбрызгали по улице. Давуд остановился и, указав дубинкой вдаль, крикнул:
- Там не Тарон?
Посмотрев, что наш друг яро дрался в толпе с какими-то ребятами я и Давуд замерли.
- Да, это он. Надо помочь ему.
- Если мы побежим туда, мы уже точно отсюда не выберемся, а пока вариант есть. А твою жену, стоило бы увести отсюда. Давай, вы идите, а я к Тарону.
Давуд пожал мне руку и побежал сквозь пробегающую мимо толпу. Я же развернулся к убегающим людям, которые протискивалась через полицейских, стараясь выйти из этого неблагополучного места. Толкая людей в спины, я пытался просунуть между ними жену. Шема так же толкала людей, пробивая путь к полиции. Женщины первые выбегали, но к сожалению ни все. Наконец-то выбравшись из давки, я схватил Шему за руку, и побежал с ней по дороге, пытаясь разглядеть вдали Давуда и Тарона.
- Ты их отсюда не увидишь, - кричала мне Шема.
- Верно…, пошли я отведу тебя домой, - сказал я и замер.
Сквозь прыгающую и дерущуюся толпу я увидел Давуда, Тарона и Арсена. Парни во всю дрались с кем-то. Сжимая руку Шемы, я увидел Ранду, которая иногда подбегала к дерущемуся Тарону и ударяла его врага ногами по спине.
- Мик, нам лучше уйти, - говорила жена, закрывая шарфом свой нос и рот.
Я, было хотел уйти, но мой взгляд замер на Армин. В её сторону бежала толпа подростков, снеся её с ног и направляясь к моим друзьям. Увидев, что моя любимая рухнула на землю, а мои друзья вот-вот подвергнуться побоям, я сжал руку Шемы и понёсся в сторону полиции. Расталкивая мужчин в форме, я еле протиснулся сквозь них и рванул к ребятам. Кто кого бил и за что, я действительно не понимал. Митинг был по одной причине, конфликт начался по другой, а драка вообще не понятно из-за чего. Но стоит сказать «браво» политикам, они смогли отвлечь народ от главной проблемы теракта и заставить людей калечить друг друга, при этом, не мешая государству решать их проблемы. Оставив Шему возле дерева, под которым она тихонько присела, я подбежал к Тарону и тут же начал бить кулаком по голове его недруга. Жена с испугом смотрела на меня, постоянно сжимая свой шарф на голове. Тарон подбежал к Ранде и, обняв её, крикнул мне:
- Где твоя жена?
- У дерева, - ответил я, откинув от себя парня, который сплёвывал кровью.
- Женщин надо увезти, - продолжал кричать Тарон и, держа за руку Ранду, побежал к Армин. – Ты уведёшь их, Микас!
- Почему я? – спросил я, посмотрев на Давуда и Арсена, которые усердно кого-то забивали ногами.
Тарон одной рукой держал Ранду, а другой Армин. Подойдя с девушками, он кивнул мне, и мы направились к Шеме. Схватив жену за руку, мы побежали к полиции. Резко Тарон затормозил. Развернувшись, я увидел Армена, который схватил Армин за локоть и начал выдёргивать из рук Тарона.
- Ты иди к пацанам, я отведу её домой! – крикнул Тарон Армену, стараясь не отпускать руку Армин.
- Не надо! Она с ним не пойдёт! - недовольно выкрикнул Армен и дёрнул Армин к себе.
Я не знаю, то ли вид этой агрессивной толпы, то ли просто я уже не мог видеть Армена, но я отпустил руку Шемы и с разгону, заехал кулаком Армену в челюсть. Армин и Шема закричали.
- Разними их, Тарон! – крикнула Армин.
- Бесполезно. Пусть дерутся, а то не успокоятся, - сказал Тарон и, схватив Армин, побежал с ней и Рандой вперёд.
Обернувшись и видя, что Шема не уходит, Тарон закричал:
- Пошли! Не стой там!
Подбежавшие к нам Арсен и Давуд тут же меня с Арменом разняли. Я толкал Давуда, пытаясь снова напасть на Армена, который что-то выкрикивал мне бранью, но из-за шума толпы я его не слышал. Выхватив из рук Давуда дубинку, я заехал ею по челюсти Армена. Парень тут же упал на колени, схватившись руками за лицо.
- Ты сдурел?! – крикнул Давуд, схватив меня за руки и пытаясь вырвать биту.
Это увидела и Армин и, как сумасшедшая, закричав, побежала в нашу сторону. Армен не мог поднять с места, его шатало, а изо рта ручьём лилась кровь. Подбежав к брату, Армин упала перед ним на колени и стала рукой закрывать ему лицо, пытаясь понять, что у него разбито. Арсен старался поднять Армена, который не мог придти в себя и терял равновесие. Армин встала и, подойдя ко мне, со всей силы ударила меня по лицу. Шема дёрнулась, чтобы подойти, но её потянул к себе Тарон. Я взглянул в заплаканные глаза Армин и ни с меньшей силой ударил её по лицу. Схватившись за щеку, Армин заплакала и упала на колени.
- Убирайся, Микдад! – закричала Армин.
Давуд схватился за мои плечи, пытаясь меня оттянуть назад. Арсен кивнул головой ребятам, чтобы они увели меня и женщин, а сам старался поднять Армена и Армин. Тарон с Рандой и Шемой пошли вперёд, а я с Давудом за ними. Я постоянно смотрел назад, наблюдая, как Армин помогала брату подняться и идти.
- Смотри вперёд! – кричал мне на ухо Давуд, пытаясь развернуть мою голову.
- Она ударила меня….
- Не вспоминай это, нам нужно выйти отсюда.
- Ты видел? Она посмела ударить меня.
- Забудь!
Как парни расталкивали толпу, как прорывались сквозь лапы полиции, я уже не думал. Меня поедала такая обида, что я даже не замечал, как мы постепенно отдалялись от шумного места.
Глава 12. Билет домой.
Я лежал в спальне и смотрел на потолок. По дому носились дети. Брат о чём-то говорил с женой в зале, а Шема на кухне готовила кушать. Мне уже не хотелось навещать дядю, прощаться с друзьями, мне хотелось быстрее взять жену с детьми и улететь. Дверь в мою спальню приоткрылась, и вошёл брат. Сев на постель он внимательно посмотрел на меня и поставил на мои колени тонкую тетрадку.
- Что это? – спросил я Мабрура.
- Открой.
Лениво схватив тетрадь, я поднёс её к лицу и открыл. Оттуда выпало пару бумаг. Посмотрев на них, я спросил:
- Ты купил билеты?
- Да. Всем нам. Сегодня вечером мы сходим к дяде, а ночью улетаем.
- Ясно, - ответил я и, отложив тетрадку в сторону, снова уставился на потолок.
- Шема всё переживает насчёт развода и ….
- Не будет развода, - прервал я брата.
- Вот как? Что ж…, я только рад этому.
В спальню вошла Шема. Брат тут же поднялся с места и, кивнув ей, вышел. Жена села на кровать и, посмотрев на билеты, спросила меня:
- Янаби сказала, что мы ночью улетим. Ты рад?
- Да. Только по друзьям скучать буду.
- Бурхан мне рассказывал, как ты его у обрыва поставил. Он теперь верит, что сила Всевышнего его толкнула назад, - улыбаясь, рассказывала жена.
- А ты так не считаешь?
- Ну, мы взрослые, мы понимаем, что это всего лишь ветер был.
- В этом и прелесть детей, они видят истину в том, что взрослые так пытаются назвать очевидным.
- А…, а как там тот парень? С его лицом всё хорошо?
- Надеюсь, что нет. Когда Всевышний позволяет наказать зло, не жди, наказывай.
- Пророк велел, чтобы на зло, каждый мусульманин ответил своими плодами. Тем, чем он богат. Твоё богатство это доброта, но не гнев. Отвечай на зло добром, тогда ты заставишь врага сожалеть обо всём.
- Всё. Я не хочу ничего про них слышать.
- Хорошо, как скажешь.
Я весь день был как овощ. Жена с Мабруром и Янаби ещё долго обсуждали уличные беспорядки. А вечером мы всей семьёй навестили дядю. Чувствовал он себя хорошо, так же как и выглядел. Так же в больницу пришёл Давуд с семьёй, Тарон со своей девушкой и Арсен с Эдиком. Разговаривая с парнями в коридоре госпиталя, я подошёл к Эдику. Отойдя с ним от друзей, я спросил его:
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |