- Давай пройдёмся, я куплю немного фруктов для дома.
Припарковавшись и выйдя из машины, мы пошли вдоль рынка, внимательно рассматривая фрукты. Остановившись у ящика с яблоками, Бурхан ударил меня по плечу и спросил:
- Мик, это не Мабрур и Янаби?
Развернувшись и посмотрев на мужчину с девушкой, я тут же узнал брата и сестру. От удивления я выкрикнул:
- Мабрур, что вы тут делаете?!
- О, Ас-саляму Алейкум братья. Вот, Янаби мне показывает, чего не хватает дома, а я покупаю. А вы? - с улыбкой, спросил Мабрур.
- Ва алейкума Ас-салям. Я тоже с Бурханом решил зайти сюда и купить, что-нибудь домой.
- Не стоит, мы уже всё взяли, – сказал брат.
Бурхан пытался поймать взгляд моей сестры, но Янаби опускала глаза вниз и отворачивалась.
- Ладно тогда… Мы тоже пойдём домой, – ответил я брату и посмотрел на Бурхана.
- Да, верно, садитесь, я вас всех отвезу, я на машине - радостно сказал Бурхан, всё еще пытаясь выловить взгляд Янаби.
- Нет, спасибо ахи, мы ещё походим с сестрой. Удачного вам дня, – сказал Мабрур и, кивнув сестре, ушёл вместе с ней.
- Какой же он у тебя другой, а. Ты и твой брат как два разных человека, – говорил мне Бурхан, провожая их взглядом.
- Да. У него тяжёлый характер, всё хочет решать сам, всё должно быть правильно, всё будет так, как решит он.
Пока я говорил это Бурхану, меня слегка оттолкнул в сторону продавец яблок. Чтобы я не мешал стоящей девушке выбирать фрукты.
- Отойдите, пожалуйста, ребят, не загораживайте товар.
- Да-да, – сказал я и взглянул на девушку.
В эти пару секунд, время словно замерло. Я увидел девушку, которая была полностью закрыта чёрной тканью. На ней было длинное чёрное платье и красиво завязанный платок, вокруг которого шла чёрная, слегка прозрачная вуаль, закрывающая полностью её лицо, кроме больших, красиво накрашенных, глаз. Буквально за пару секунд я успел поймать её взгляд и увидеть, как она быстро убрала его в сторону. Меня словно поразила стрела Амура. Я уже ничего не соображал и, позабыв о правилах этикета, пялился на загадочную девушку, которая выбирала себе фрукты.
- Мик, ты понимаешь это? Мик? Микдад блин, ты слышал, что я сказал? - возмутился Бурхан, ударив меня по плечу.
- Прости.. Что? Что ты говорил? – спросил я растерянно друга, всё не находя сила оторвать взгляд от девушки.
- Я тут с тобой три часа разговариваю, а ты по сторонам смотришь?
- Прости, я просто… - на секунду я развернулся к Бурхану, но обернувшись, девушки уже не было. Быстро пытаясь увидеть, где же она, я начал крутить головой по сторонам.
- Ау? Да куда ты смотришь блин?
Наконец-то увидев, чёрный силуэт этой девушки, который передвигался по рынку подобно грациозной пантере, я, ничего не ответив другу, пошёл за ней.
- Эй? Ты куда? Микдад, блин, куда ты идёшь? Нам в другую сторону, машина там.
Девушка поняла, что я направился за ней и, ускорив свой шаг, забежала за угол дома. Пытаясь догнать её, я побежал по рынку. Бурхан бежал за мной и мы свернули за тот же угол, но нам навстречу вышли двое каких-то мужчин. Внимательно посмотрев на нас, они обернулись и посмотрели на быстро уходящую девушку. Подождав пока она скрылась из виду, мужчины ещё раз на нас недовольно посмотрели и ушли.
- Кто она? Зачем ты побежал за ней? – спросил удивлённо Бурхан.
- Я не знаю. Ты увидел её лицо, ахи?
- Лицо? Мне показалось, что она вся закрыта была.
- Да... Ты бы видел…. Какие глаза у неё были.
- Ооо, приди в себя, ахи. У нас девушки тут так не ходят слишком закрыто, наверно натворила делов, вот и скрывается так. Поехали уже домой.
Посмотрев ещё немного вдаль, где исчез силуэт девушки, я развернулся и пошёл за Бурханом. Спустя полчаса, я уже был дома. Тётя как всегда наготовила много вкусной еды и звала меня поесть. Отнеся листочки с комиксами в спальню и спрятав их в свой шкафчик, я умылся и, пройдя на кухню, сел за стол вместе с дядей. Пока дядя смотрел футбол и постоянно что-то кричал телевизору, я вырисовывал ложкой круги в тарелке.
- Как они играют? Что за кривоногие слушай. Иии, Ясера Арафт, годы идут, а футбол как был ужасным, так и остался. А ты что ложкой водишь? Мать не учила, что с едой не играют? Давай кушай.
- Спасибо, дядя. Но… Можно я немного полежу, живот болит что-то.
- Иияя, живот болит - пароход! Иди-иди, полежи.
- Простите, что? - переспросил я, совсем не понимая речь дяди.
- Ничего, иди, отдохни говорю, – сказал дядя и, схватив пульт, сделал громче звук на телевизоре.
Обычно, то, что говорил дядя никто и никогда не понимал, но привыкнуть к его не понятной речи нам не удавалось. Кивнув головой, я встал с места и направился в комнату. Вынув из шкафа свою футболку и надев её, я услышал доносящиеся из коридора голоса. Выглянув из-за двери, я увидел, как Мабрур нес большие кульки на кухню, а Янаби, почти с такими же двумя кульками, зашла к себе в комнату.
- Сестра, – позвал её я.
- Ты уже дома, ахи? А мы только вернулись, столько всего купили. Какой же золотой Мабрур, – сказала Янаби, растягивая улыбку до ушей.
- Да, спасибо. Знаешь, я тоже ничего такой.
- Ха-ха, ну что ты такое говоришь, ахи, ты у меня тоже самый-самый лучший, – говорила Янаби, крепко обняв меня.
- А что в кульках?
- Мабрур купил разной одежды нашим родителям. Смотри, что он мне взял, – сестра вытащила небольшую коробочку из кулька и открыла её.
В ней лежали аккуратно сложенные ткани.
- Какие красивые ткани, но для чего они? - спросил я, гладя рукой разноцветные материал.
- Это платки. Мабрур специально нашёл там девушку, она завязывает изумительно красивым образом платки. Попросил, чтобы мне завязали. Знаешь, как это было красиво? Я теперь только их носить и буду. Ещё Мабрур сказал, что любой закрытый наряд, который мне понравится, он купит мне, даже если он будет осыпан драгоценными камнями.
Я удивлённо смотрел на свою сестру, которая явно светилась от счастья. Улыбнувшись ей, я погладил её по голове и сказал:
- Ну хорошо. Надень сегодня это всё, я тоже на тебя посмотрю.
- Обязательно, ахи, – ответила мне Янаби и, схватив свои вещи, побежала в комнату.
- О, Микдадооооууу, уже дома брат, – говорил радостный Мабрур, заходя в комнату.
- Да, погулял и вернулся… Как у вас день прошёл? Вижу, балуешь сестру?
- О да. Как же не побаловать её, когда она такими глазами на всё смотрит. Я получил огромное удовольствие, покупать ей всё то, на что она с таким желанием приобрести, смотрела.
Я смотрел на довольного брата, который всё это рассказывал и одновременно переодевался.
- Почему меня не позвал? - поинтересовался я.
- В смысле?
- Что в смысле? Я спрашиваю, почему меня с вами не позвал. Я думал, вы только еды накупите и домой. А ты прошёлся с ней по всему городу. Почему мне не сказал?
- Но ты же со своим Бурханом вечно. Я знаю, как ты любишь быть с друзьями, вот и не стал тебя дёргать.
Ничего не ответив брату, я развернулся и вышел из комнаты.
- Эй! Микдад, зайди сюда на минуту, - выкрикнул Мабрур.
- Я в туалет.
- Зайди, я кое-что сказать хочу.
- Я в туалет, Мабрур, – крикнул я брату и закрылся в ванной.
Глава II.
Осквернение.
Бейрут погрузился в темноту. Ночью в городе по-особенному хорошо, небо будто танцует в своём синем наряде, которое словно украшено миллионами страз. Лёжа на крыше дома и вдыхая прохладный ветер, я любовался красотой звёздного неба. Брат с дядей, сидя на диване, смотрели телевизор.
- Опять эти сериалы, для чего их снимают? – возмущался дядя, переключая каналы.
- Вы Микдада не видели? - спросил дядю, Мабрур.
- Как обычно с друзьями бегает наверно.
- Я пойду, поищу его.
- Иди-иди. Ищи это финик.
С удивлением взглянув на дядю, Мабрур встал с места и зашёл на кухню, где стоя к нему спиной, сестра мыла посуду. Подойдя к ней и поцеловав её голову, уткнувшись носом в волосы сестры, брат спросил её:
- Микдада не видела?
- Он вроде во двор вышел, наверно с Бурханом как всегда.
- Мне кажется, он обиделся на меня.
- Это ещё за что?
- Что не позвали его с собой за покупками.
- Чтобы он потом, ругал нас, зачем мы ему не дали с другом побыть?
- Я тоже так подумал… Ладно, пойду, поищу его.
- Мабрур… - произнесла Янаби, закрывая кран с водой.
- Да сестра?
- Я сейчас одену то, что мы купили сегодня.
- Конечно, одень, а я как раз позову Микдада, придём и посмотрим.
- Ага, – сказала, расплываясь в улыбке Янаби.
Выйдя во двор, Мабрур посмотрел по сторонам. Немного ещё постояв во дворе, он подошёл к дереву и, взобравшись на него, залез на крышу дома.
- Какие тут ночи красивые, да? – спросил меня Мабрур, медленно подходя ко мне.
- Да. Красивые… – ответил я, поднимаясь с места.
- Лежи, я тоже рядом лягу. Давно не смотрел так на небо.
- Ну, хорошо.
- Ахи... Не обижайся на меня.
- Я не обижен.
- Я вижу, что обиделся, что я не знаю характер своего брата?
- Я не обижен, Мабрур.
- Хорошо, меня обмани, но сердце моё не обманешь.
- А что твоё сердце?
- Мы с тобой вместе росли, под сердцем нашей матери. Как мы не способны обмануть её чувства, так и чувства друг друга нам не обхитрить. Когда нам больно - мама плачет, а почему? Потому что её сердцем чувствует нас. Так и я тебя чувствую. Мы с тобой одно целое, ахи.
- А ты что, никогда не грустишь? Не обижаешься? Почему я не чувствую?
- Нет. Когда моё сердце загрустит, ты тоже это почувствуешь.
Улыбнувшись брату, я больше ничего не сказал. Мы лежали молча и смотрели на небо. Через некоторое время, мы услышали крик дяди:
- Мабрур! Микдад! Где эти два финика, блин! Найду вас, хуже будет! Мабрур! Микдад!
Переглянувшись с братом, мы подскочили с места и тихонько направились к краю крыши. Услышав, что кто-то из соседей вышел во двор и тоже начал кричать, мы тихо спустились по дереву вниз. Увидев, как уже трое мужчин, выкрикивали наши имена и, ругаясь о чём-то с дядей, искали нас, я и Мабрур незаметно для всех, проскочили домой и побежали в спальню.
- Что делать? – спросил я брата.
- Ложись спать. Быстро.
Выключив свет и надев пижамы, мы улеглись в постель и сделали вид, что уже давно спим. Спустя пару минут, мимо нашей комнаты пробежал дядя. Одевая олимпийку и идя обратно, он остановился и заглянул к нам в спальню.
- Вот Ясер Арафат, а. Спят оказывается, а я уже пол Бейрута поднять хотел. Ну что за дети, а.
Сказав это, дядя ушёл и что-то говорил людям на улице.
- Пронесло. Сколько это мы лежали там? - засмеявшись, спросил я брата.
- Наверно долго, раз дядя уже искать нас пошёл.
- Спокойной ночи, ахи.
- Праведных снов, ахи.
Наутро, медленно открыв глаза, я увидел перед собой брата, который толкал меня в плечо.
- Вставай же! Просыпайся, Микдад. Опять Азан не слышишь!
- Но я не выспался, ахи.
- Вставай я тебе сказал! – крикнул брат и отдёрнул с меня одеяло. - Богу как-то всё равно, выспался ты или нет. Вставай!
Поднявшись с места и умывшись, я с братом помолился и пошёл на кухню.
- Сестрёнка, чай нальёшь мне?
- Конечно, Микдад.
Взглянув на Янаби, я не узнал её. Она была по непривычному, красиво одета.
- МашаАллах! Какой красивый хиджаб на тебе. Какая ты красивая. Почему раньше так не одевалась?
- Не знаю, – засмущалась сестра.
На кухню вошёл брат. Увидев сестру он развёл руки в стороны и, подойдя к Янаби, поцеловал её в лоб.
- МашаАллах. И послал Аллах красоту на землю, и красотой земли стала женщина.
- Ой, ну Мабрур, ну что ты меня смущаешь, – сказала сестра и покраснела.
- Я смущаю? Я сказал то, что увидели мои глаза. А если с утра, после прекрасной молитвы, ты ещё и увидишь прекрасную девушку, то этот день будет хорошим.
В этот момент у меня зазвонил телефон. Вынув из кармана мобильный, я ответил:
- Алло?
- Мик, ты дома?
- Бурхан, ты? Да, я дома, заходи, покушай с нами.
- Спасибо, я уже ел. Ты зарегистрировался в интернете?
- Оууу, я забыл, ахи.
- Ты чем занят был? Ладно, выходи быстрее, у меня есть кое- что.
- Что?
- Выходи, я покажу.
Отключив телефон, я быстро перекусил и выбежал во двор. Выбегающий за мной брат, крикнул мне:
- Ахи, ты куда?
- Я погуляю с друзьями и вернусь.
- Ох, Микдад, ну хорошо. Не задерживайся.
Добежав до дома Бурхана, я увидел как он и Давуд шли мне навстречу.
- Мархаба, парни - поздоровался я.
- Мархаба, – ответили они.
- Я тут новый анекдот узнал. Рассказать? – спросил, довольный Давуд.
- Нет. Я тут кое-что поинтереснее достал, – сказал Бурхан и начал открывать свой рюкзачок.
- Короче, умирает как-то один еврей и говорит…
- Вы обалдеете, – перебил Бурхан, Давуда.
- Нет, он не это сказал. Он сказал…
В эту минуту Бурхан вынул из рюкзака пистолет.
- Аллах Милостивый…
- Еврей так сказал? – удивлённо спросил Бурхан, сжимая в руке пушку.
- Нет... Еврей не так сказал... Откуда у тебя это?
- Нравится? Вчера ребята дали, я взял три штуки. Себе и вам.
- Зачем они нам? – перепугано спросил я.
- Пистолет лишним не бывает. Идёмте, постреляем в поле где-нибудь.
- Подождите… Зачем в поле стрелять? Бурхан! Ты зачем это взял? – говорил недовольно я, толкая друга в плечо.
- Мик, да успокойся, обычное оружие.
- Я вижу, что не золотое. Только его опасность это не уменьшает. Ты хочешь, чтобы нас посадили?
- Нас не посадят, идёмте.
Переглянувшись с Давудом, мы молча пошли за Бурханом. Шли долго. Пока мы ходили, Бурхан дал нам в руки пистолеты и рассказывал, как сам впервые увидев оружие, как обрадовался и ходил с друзьями стрелять по банкам. Дойдя до какого-то района, Бурхан запрыгнул на стену рухнувшего дома и, забравшись подальше, спрятался за разваленной стеной с трещинами.
- Садитесь. Подождём тут, – сказал Бурхан, прикурив сигарету.
- А чего ждём? – спросил я.
- Увидишь, - сказал Бурхан и вытащил из рюкзака три арафатки (платки), – обвяжите головы так, чтобы одни глаза было видно.
- Вау, давай, – сказал Давуд и тут же начал обматывать себя.
- Это ещё зачем? Бурхан! Для чего лица прятать?
- А ты хочешь, чтобы все видели?
- Видели что?
- Твою рожу с пистолетом в руках.
Недовольно посмотрев на друга, а потом на весёло, обматывающего голову Давуда, я взял арафатку и тоже замотал свою голову и лицо, оставив лишь прорезь для глаз.
- Блин, Давуд, ты зачем майку снимаешь? – скорчив лицо, спросил Бурхан.
- Так же круто будет. Я себя чуваком из «Аль-Каиды» чувствую.
- Где ты видел голых, страшных с кривыми зубами чуваков в «Аль-Каиде»?
- Меньше завидуй.
- Одень майку, не позорь нас.
- Нет, я хочу голым быть. Я сейчас на груди полоски нарисую.
- Ха-ха-ха - не выдержав, засмеялся я.
- Ты что смеёшься? - возмутился Бурхан.
- Прости. Ха-ха-ха, – говорил я, смотря на глисто-подобное тело, своего полураздетого друга.
- Вы издеваетесь? Давуд, оденься или я тебе ногу прострелю! - выкрикнул Бурхан, наводя пистолет на друга.
- Только рискни!
В эту минуту, за стеной, по дороге шли три парня и о чём-то разговаривали. Бурхан резко замолчал и, махнув нам рукой, пригнулся просунув пистоль в узенькую щель между стенами, за которыми мы сидели.
- Ты что, спятил? Убери немедленно оружие, – сказал я Бурхану, дёрнув его за плечо.
- Это кяфиры!
- Ты рехнулся?! Бурхан, я не позволю тебе в людей стрелять!
- Если ты меня будешь так дёргать, я могу их случайно убить. А так я стрельну лишь по асфальту.
- Зачем стрелять по асфальту? Тормози приятель, мы так не договаривались, – сказал Давуд, стянув с себя платок, – ты говорил о митингах и провокациях, но о том, что придётся в людей стрелять, и речи не было.
- Речи и так нет, можете не стрелять. Это я делаю исключительно по собственному желанию.
- Бурхан, ахи, не делай этого. Ты поднимешь лишний шум, а если нас ещё и заметят, то мы все попадём…
- Ладно, уходите.
- А ты?
- Я тут буду. Для меня дело чести хоть одного, но покалечить из этих тварей, – сказал Бурхан и, прищурившись, смотрел на стоящих парней.
Поднявшись с места, мы с Давудом решили выхватить у Бурхана пистолет. Увидев, как он прицелился, чтобы выстрелить, я подбежал и дёрнул его за руку. Раздался выстрел. За стеной прозвучал неприятный крик парня.
- Чёрт! Микдад, ты больной? Какого чёрта ты дёрнул меня! - закричал Бурхан, убирая пистолет.
Давуд выглянул из-за стены и увидел, как двое парней отбежали, а третий упал. Внимательно наблюдая за парнями, Давуд поднялся с места и подбежал к нам.
- Я не хотел, чтобы ты стрельнул, вот и дёрнул! – говорил я.
- Дёрнул? Я мог в башку попасть ему! Если я попал, то мне теперь конец, из-за тебя блин!
- Я лишь, как лучше хотел, – сказал я, смотря на перепуганного друга.
- Валим отсюда. Он не мёртв, ты в живот попал ему, пацан брюхо держит. Быстрее, уматываем! - выкрикнул Давуд и, кинув пистолет Бурхану, рванул вперёд.
Закинув пистолеты в рюкзак, Бурхан набросил его на плечо, и мы побежали оттуда не оглядываясь. Перепрыгивая через крыши гаражей, мы вышли к рынку. Пробегая по узким дорогам базара, Бурхан обернулся и крикнул Давуду:
- Завяжи платок, не открывайте лица пока не добежим до дома.
Выслушав Бурхана, мы повернули головы вперёд и увидели, как нам на встречу бежали полицейские. От неожиданности, мы все резко затормозили и чуть ли не падая, развернулись и побежали обратно. Вперёд нас вырвался, непонятно откуда бежавший парень, с женской сумкой в руках и так же с закрытым лицом. Посмотрев на него, а потом на своих друзей, я повернул голову назад и видел, злых полицейских которые, догоняя нас, что-то кричали нам в след.
- Аллах-Аллах, прости, я не хотел, я не виноват, это всё Бурхан козёл! Прости меня Аллах! – орал, уже чуть ли не плача Давуд.
- Ах ты… За козла ещё ответишь глиста.
- Я тебя подставлю Бурхан, если нас схватят, я всё на тебя валю.
- Красавец! Моли Аллаха, чтобы нас поймали, если мы сможем скрыться, знай, я тебя изуродую.
Убегая и слушая эту предсмертную речь Давуда и Бурхана, я повернул голову в сторону и, смотря на бегущего возле меня парня с сумкой, подставил ему подножку. От удара об мою ногу, я и парень упали и покатились вперёд. Давуд и Бурхан, остановились, но увидев, что полиция совсем рядом, они убежали.
- А ну вставай! Вставай, давай! – кричали полицейские, заламывая руки парню и отбирая у него сумку.
- Как Вы? Всё в порядке? – спросил один из сотрудников, помогая мне встать с земли.
- Да… Спасибо, – сказал я.
- Хорошо, что Вы побежали за ним и помогли нам его задержать.
- Не за что…
- Ну давай, не болей.
- И Вам мира… - сказал я, смотря на уходящих полицейских вместе с вором.
Вдохнув как можно больше воздуха и выдохнув, я прошёл к рынку и, подойдя к продавцу, дал ему деньги за воду. Приспустив платок с полностью вспотевшего лица, я открыл бутылку и прямо с горлышка начал пить воду.
- Нынче жарко в Бейруте, не напьёшься, – сказал мне, улыбающийся торговец.
- И не говорите. Перед смертью не надышишься, а после спасения не напьёшься, – сказал я и сев на камень, закрыл своё лицо тканью.
В эту минуту к продавцу подошли две девушки и выбирали у него сливы. Немного посидев и успокоившись, я поднялся с места и ушёл. Тут же вспомнив, что оставил бутылку с водой у прилавка, я обернулся, чтобы взять её, как столкнулся лицом к лицу с девушками. Опять та же картина, те же глаза, тот же взгляд. Замерев на месте, я смотрел, как большеглазая девушка убрала свой взгляд в сторону, а рядом стоящая подруга, посмотрев на меня, так же отвернулась. Смотря, как они уходят, я очнулся и, схватив бутылку, направился за ними. Девушки шли быстро и постоянно что-то шептали друг другу на ухо. Идя по неизвестному мне кварталу, я наблюдал за ними. Вдруг из-за угла меня кто-то дернул и потащил за стену дома.
- Ты куда убежал блин? – спросил меня Бурхан.
- Вы тут? Это вы куда убежали? Бросили меня там!
- Не бросили, я был с рюкзаком, а там пушки, если бы увидели, мы бы попали.
- Полицейские вора поймали и бежали за ним, а не за нами. Я и подставил ему подножку, думая, что пока они его ловят, мы убежим, но сам же споткнулся.
- Главное теперь всё нормально, – сказал Давуд.
- А ты сюда иди, шакал трусливый – сказав это, Бурхан заехал кулаком в живот Давуда.
Пока парни дрались и выясняли отношения, я выглянул во двор, чтобы пойти за девушками, но я снова упустил её. Зайдя обратно к дерущимся парням, я разнял их и крикнул:
- Угомонитесь! Бурхан, давай договоримся, что это был в первый и последний раз.
- Я бы не попал ему в живот, если ты бы не дёрнул мне руку.
- Бурхан! Верни оружие тем, у кого взял его. Мы согласились помогать тебе, согласны на митинги и агитации. Но не калечить людей, в чём был виноват тот парень? Ни в чём. Пообещай, что ты вернёшь оружие.
- Макир прав….
- Я-Микдад, блин!
- Хорошо, я отдам это тем, у кого взял, – сказал недовольно Бурхан.
- Вот и хорошо. Договорились. Я домой.
- Тебя подвезти? – спросил Бурхан, посмотрев на свои часы.
- Нет, я хочу пройтись немного.
Выйдя из-за дома, я направился к себе. По дороге я увидел двух мальчишек играющих в футбол. Во время игры, мяч отскочил и покатился в мою сторону. Мальчик, приблизительно лет семи, подбежал, чтобы взять мячик.
- А ну-ка стой, – сказал я парню, – Подойди сюда.
Мальчик подошёл и внимательно посмотрел на меня. На его шее была золотая цепь, на которой висел золотой крестик. Присев напротив мальчика, я взял его крестик в руки и спросил его:
- Что это?
- Крестик.
- Я вижу. Тебе он зачем?
- Меня крестили пару дней назад. Мой крёстный подарил.
- Ты был мусульманином?
- Нет. Я - христианин, просто крестили поздно.
Посмотрев недовольно на мальчика, я зажал крест в кулаке и дёрнул его вниз. Цепь оборвалась.
- Вы что, дядя? Вы же порвали мою цепочку, – говорил мальчик, наполняя глаза слезами.
- Я тебя от идолопоклонства спасаю малыш, подрастёшь, спасибо скажешь.
- Отдайте, дядя, пожалуйста. Это мне крёстный подарил, отдайте пожалуйста, дядя.
Смотря, как мальчик вот-вот уже заплачет, я взмахнул рукой и сделал вид, что выкинул цепочку. Уронив с рук мячик, мальчик разревелся и побежал искать свой крестик. Я же, стоя с недовольным лицом, сунул руку в карман, куда спрятал цепочку с крестом и направился домой.
Глава III.
Знамение.
Зайдя домой, я увидел, как в комнате сидели дети, а по центру сидел мой брат и рассказывал им Арабские притчи. Посмотрев на всё это, я улыбнулся и пошёл на кухню.
- Микдад, вернулся? Где ты был так долго? – спросила, подбежавшая ко мне сестра.
- Да так… Гулял.
- Ты такой запачканный, что-то случилось?
- Всё хорошо, Янаби. Сделай мне поесть.
- Конечно, братик, – ответила мне сестра и побежала к холодильнику.
Сев на стул и смотря, как сестра быстро доставала соусы из холодильника, я сунул руку в карман и, взяв в руки крестик, внимательно смотрел на него. Протерев его большим пальцем, я поднялся с места и, подойдя к умывальнику, открыл под ним шкафчик, где находился мусорник.
- Кстати, мне сегодня Мабрур бусы купил, – сказала довольно сестра.
- Носи на здоровье, родная. Если не против, я пойду, полежу.
- Конечно, Микдад, как будет всё готово, я позову тебя.
- Хорошо сестрёнка, – сказал я и, выбросив крестик в урну, вышел из кухни.
Пройдя к себе в комнату и раздевшись, я лёг на кровать и прокручивал весь сегодняшний день в голове.
Мабрур тем временем, провёл детей по домам и зашёл на кухню.
- Микдад не пришёл ещё?
- Пришёл, попросил кушать и заснул.
- Весь день проводит с друзьями, конечно. Потом приходит и без сил засыпает.
Янаби улыбнулась брату и, догрызая яблоко, открыла шкафчик, чтобы выбросить его в мусорник. Выкинув огрызок, Янаби заметила какой-то блеск. Нагнувшись к урне, она вытянула оттуда золотую цепочку с крестом.
- Ой! Аллах-Аллах! Что это брат мой?
- Что там? Покажи.
- Прямо с мусором лежало. Посмотри, это же крест - удивлённо говорила Янаби, протягивая Мабрур золотой крестик с цепочкой.
- Как странно, откуда у нас в доме такое?
- Я не знаю. Ещё и в мусорнике. Может это знак?
- Знак чего? Странно. Ладно, я потом узнаю, как это сюда попало, а пока пойду помолюсь.
Мабрур вышел из кухни и направился в спальню. Спустя пару часов, я услышал, как брат произносит моё имя и будит меня.
- Проснись, ахи. Проснись, - говорил Мабрур, толкая меня в плечо.
- Маб? Что такое? – спросил я, протирая руками глаза.
- Хочу узнать, как погулял?
- Устал очень, даже не заметил, как уснул.
- А крестик, ты где взял?
- Какой ещё крестик? – сделав удивлённое лицо, спросил я брата.
- Вот этот, – ответил Мабрур, протянув ко мне руку с крестом и цепочкой.
- Я не знаю…
- Может знаешь?
- Нет…
- Если ты начинаешь врать родному человеку, то это первая степень к становлению ничтожным существом.
- Почему ты не веришь мне?
- Я тебе уже говорил, ахи. Меня ты обманешь, но не моё сердце.
- Хорошо. Это я принёс.
Повесив голову, а потом снова посмотрев на меня, Мабрур со всей силы заехал ладонью мне по лицу.
- Это за то, что обманул меня. Откуда у тебя крест?
- Я не помню… - испуганно ответил я, прижимая рукою лицо.
Снова недовольно на меня посмотрев, брат влепил мне пощёчину.
- Да прекрати, мне больно! - выкрикнул я, пытаясь отсесть от Мабрура подальше.
- Откуда он у тебя?!
- Нашёл! Домой когда шёл, увидел на земле лежит, я и поднял.
- Зачем тебе поднимать крест?
- Я поднял не крест, а золото.
- Ты такой неимущий? Не удержался перед видом золота?
- Просто увидел и взял, я не знаю.
- Почему тогда выбросил? Зачем ты кинул это в урну?
- Затем, что там…
- Что там?
Немного успокоившись и убрав руку от лица, я ответил:
- На крестике изображен человек, это же идол, ахи.
Брат посмотрел на меня как на идиота и снова ударил меня по лицу.
- Кто тут изображён, Микдад?
- Это… Пророк Иса.
- Верно. Повтори ещё раз, кто это?
- Пророк Иса.
- С каких пор изображения пророка можно кидать в мусорник?!
- Но их нельзя изображать! Это харам! За это мы понесём…
- Заткнись! Я не спросил, можно это изображать или нет! То, что запрещено, я и без тебя знаю.
Я тебя спрашиваю, с каких пор можно кидать в ведро с отходами то, что для кого-то является святым? То где ты понимаешь, что изображён святой человек. Кто тебя научил такому свинскому отношению к религиозным чувствам других людей?
- Успокойся, ахи. Меня не учили, я просто…
Видя в полном гневе лицо брата и наполненные злобой его глаза, я решил больше ничего не говорить и замолчал.
- Что с тобой, Микдад? Откуда такое невежество в твоём сердце? Ты перестал бояться Аллаха? Или может, ты считаешь, что Иисус не Его посланник? Да, мы не признаём изображения, мы не признаём все эти их взгляды к религии, но никто не давал нам права осквернять это. Никто не давал права унижать лики святых. Ты хочешь в этот дом беду навести?
- Нет…
- Тогда иди и верни это туда, где взял.
- Хорошо… Я верну, только разреши кое-что показать тебе, - спросил я, медленно вставая с кровати.
- Что?
Я подошёл к своему шкафчику и вытащил оттуда листочки с комиксами о нашем Пророке.
- На, посмотри, - сказал я, протянув брату листки с карикатурой.
Пролистав пару страниц, брат покраснел. Было видно, что злости Мабрура не было придела.
- Откуда у тебя эта гадость? - сжимая зубы, с трудом произнёс брат.
- Это не имеет значения, я хочу…
Брат резко встал с места и впритык подошёл ко мне. Нахмурив брови, он повторил:
- Откуда у тебя эта гадость?
- Мне друг дал…
- Бурхан?
- Маб, какая разница? Это нарисовали христиане, они по всему интернету издеваются над нашими религиозными чувствами, а ты меня за какой-то крестик ругаешь?
Смотря на меня с полным отвращением, брат выбежал в коридор. Ничего не понимая, я побежал за ним. Мабрур вышел во двор и направился к беседке, где сидел Бурхан и Давуд. Залетев в беседку и подойдя к Бурхану, брат посмотрел на него и со всей силы ударил его по лицу.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |