Я подошёл к краю обрыва, посмотрел вниз: на поле суетились звери, что-то делали. Традиционных коров не было видно, зато было видно много другого интересного. Решив как можно скорее спустится, я бросил взгляд на противоположную сторону отверстия и обнаружил, что я был не один такой дурак.
Напротив меня стояла Рея и с интересом разглядывала любые мои действия. Я не удивился её пришествию: она, очевидно, за мной следила, но я был не против такого шпионажа. Улыбнувшись, я припомнил совет лисиц про чувства и прочую дребедень, о которой так любят говорить самки. Я не стал утруждать себя долгой ходьбой — я просто шагнул ей навстречу, на ходу включая маршевые двигатели джет-пака, встроенного в костюм. Пролетев пару метров вниз, я взмыл обратно, вынырнул на крышу и оказался позади неё. Не дав ей даже повернуться, я крепко стиснул её в своих объятиях, пока та не пискнула что-то недовольное.
- Спасибо тебе огромное, — сказал я, не отпуская её, — Ты мой лучший друг…
Внезапно она дёрнулась в моих объятиях, а потом как будто уменьшилась в объёме. Лапы обнимали пустоту через секунду: она снова исчезла, не сказав ни слова на прощание. Я выпрямился и удивлённо моргнул.
- Теперь-то я что не так сделал?
Ответа не последовало. Оказалось, наушник выпал из уха, вот поэтому Кронос молчал до последнего. Я улыбнулся своим мыслям и вставил наушник в ухо.
- Спасибо за то, что снова с нами, генерал, — начал Бот, но я тут же прервал его.
- Это что, сарказм?
- Стопроцентный, генерал. Как самочувствие?
- Отлично. Ты не помнишь, что было вчера?
- Я помню абсолютно всё, что произошло, но мои расчёты показывают, что вы сами вспоминать этого не хотите. Зато могу сказать, что вы, генерал, были чрезвычайно красноречивы и как никогда добродушны. И если бы не желание покончить с жизнью, сбросившись на вертолёт с этой крыши — всё было бы отлично.
- Завязываю пить, — решительно сказал я, — Я и так весёлый и красноречивый.
Я снова посмотрел на поле внизу, на мародёров.
- Они что-то делают с вертолётом?
- Вы убедили их, что присоединение к нашим основным силам — отличная идея. Теперь они выполняют своё условие — поднимают вертолёт, чтобы довезти МОАБ ко мне.
- Им понадобится охрана, — сказал я, — Вышли пару-тройку вертушек сюда, или в ближайшие окрестности, пусть сопроводят их.
- Сделал это с утра. Более того, с бомбой ко мне едут около сони их новобранцев, согласившихся стать киборгами. Опять же благодаря вам.
- Может, пить — это не так уж и плохо? — усмехнулся я, — А что с Реей?
- Не знаю, — ответил мне ИИ, — Но я нашёл все записи Профессора, который её создал.
- Есть полная картина? — догадался я, и ещё раз посмотрел вниз, — Я пока спущусь, а ты рассказывай, что она такое и с чем её едят.
- Её не надо есть, генерал, — заметил Кронос.
- Это такое выражение.
- Ладно.
Кронос как будто подготовился, оправился — мне так и виделось, как голограмма человека оправляет свой строгий наряд и готовится к интересной лекции.
- Итак, дата её рождения относится к довоенному периоду — две тысячи четыреста первый год. Это существо, которому так и не было дано должного названия, было создано одним из величайших умов столетия — Доктором Эновым, хотя о его имени нельзя говорить точно. Он был Американским учёным изначально, но сам лично предал свою родину и перевербовался на нашу сторону, вложив огромный вклад в нашу науку. Именно ему принадлежит идея о создании морфных зверей, он возглавил проект Зиров, но все это время он работал только над ней. Никому неизвестно почему он переметнулся на нашу сторону, но некоторые неподтверждённые данные в моей БД утверждают что Доктор Энов, воспользовавшись некоторыми лазейками в законодательстве, сумел добиться финансирования проекта по созданию объекта Семь. Именно так идентифицируется создание, которое само дало себе имя Рэя.
Я внимательно его слушал, не смея перебить. Кронос снабжал свой рассказ некоторыми картинками, всплывающими на головном дисплее моего шлема: самого доктора — толстого, как земное ядро, намного толще последнего человека, что я тут видел — Прапорщика Стеклянко — какие-то газетные заголовки, о вручении ему разнообразных премий и прочее.
- Итак, Доктор, как я уже упоминал, был гением невероятной величины — сейчас даже я могу вспомнить, что когда он приносил мне задания, даже моих вычислительных мощностей зачастую не хватало для быстрого решения. В последние годы своей жизни он создал совершенно новую форму жизни, отличную от тех, к которым мы все привыкли. Этой первой формой жизни и стал объект семь. Её тело в отличие от вашего, генерал, состоит не из привычных клеток, а из искусственно созданных волокон, каждое из которых имеет свой собственный, маленький разум. Волокно, которое я в дальнейшем буду называть нить, толщиной менее пикометра, помимо своего собственного разума имеет ещё и небывалые характеристики — невероятно прочное и гибкое, может само изменять свою форму, причём для толщины этого волокна поднимает в изгибе невероятный груз — до килограмма! Это было открытием первой величины — изобретение хотели использовать в военных целях, но Доктор уничтожил все данные по нему, чтобы его творение не попало в чужие руки. Зато машина, уникальная машина, создававшая эти самые волокна — осталась, и не в единственном экземпляре. Доктор Энов заключил весь процесс создания нитей в специальное кольцо, которое всегда носил на пальце. Вторая машина работала круглые сутки, создавая нужное количество нитей для появления на свет объекта семь. Спустя пару месяцев Рэя появилась на свет, со своим собственным разумом, характером, и даже полом. В купе для профессора нити образовали для него девушку, как он выражается в своём дневнике, неземной красоты. Он был рад этому, но никогда не использовал её в дурных намереньях: боялся и слишком уважал её, несмотря на наивность.
- Девушку? — спросил я, — А что она сейчас?
- Сейчас непонятно даже мне, почему она приняла именно такую форму и так остаётся. Возможно, она приняла этот облик для вас, генерал.
- Для меня? Как это?
- Она прочла ваши мысли.
- Замечательно, — сказал я, съезжая по пологому склону купола к центральному входу стадиона.
- Не могу не согласиться. Итак, продолжим. Объекту семь, или Рее понадобилось около двух лет, чтобы осознать, что она может делать с телом, которое не состоит из клеток. Поначалу она вообще вела себя как младенец, но с течением времени она научилась говорить, понимать других людей и даже освоила несколько других языков. На третий год её жизни с ней стали случатся удивительные метамарфозы, которые было поручено исследовать мне, но в дальнейшем файлы анализа были удалены из моих баз данных.
- Но сейчас-то ты их нашёл?
- Да. И могу сказать, результаты поразили не только Профессора, не только весь научный состав Алмазного пика, но даже меня. Такого развития событий не предсказывал никто.
- Что с ней случилось?
- Она сформировала в себе что-то вроде сверх-разума. Абсолютного интеллекта, который превосходил мой в несколько раз, и это было подтверждено тестами и экспериментами.
- И из-за этого у неё есть эти способности? — догадался я.
- К сожалению, нет. Её мозг, её разум — да, совершенен. Но всё, на что она способна при его помощи — сложнейшие математические задачи и расчёты. Передвигает предметы, леветирует, и творит прочие чудеса она совершенно по-другому.
- Как?
- Как я и говорил в начале, она не состоит из клеток, а из искусственно созданных волокон. При помощи своего мозга она подчинила их все себе и только себе — с тех пор она может делать ими всё, что пожелает. Изменение формы — самая малость, она лишь перестраивает своё тело. Поднятие предметов – то же самое, только эти самые волокна поднимают что либо за неё. Левитация — почти то же самое, вот только она может "цепляться" ими за землю или за любую опору.
- А как она читает мысли?
Я уже давно подошёл к воротам мародёров, но заходить не спешил.
- Это уже сложнее. По сути дела эти самые волокна проникают к вам в голову, после чего улавливают все разряды, что у вас там в голове происходят. Потом они передают эту информацию ей, после чего она эмулирует ваш мозг у себя в голове, его уменьшенную копию. И может снимать с него любую информацию.
- Обратный процесс возможен? — спросил я, на всякий случай, пояснив всезнающему боту, — Она может внушать мысли?
- Да, может. Любую, какую она пожелает. От природного страха и ужаса, до любви и влечения.
Я остановился перед воротами: они оказались незапертыми. И сделал для себя один вывод:
- Она же не знает, что такое любовь…
Кронос какое-то время молчал.
- А вы знаете, генерал?
Я так и застыл на месте от таких вопросов. Потратив минуту на размышления и самокопания, я спокойно ответил:
- Нет.
- Думаю, этой информации будет достаточно для вас, Генерал. Продолжайте свою миссию. И кстати, через пару часов к вам приедет ваш лучший друг.
- Добб? Отлично, — улыбнулся я.
Войдя обратно на стадион, я удивился непривычной суматохе, царившей на зелёном поле. Вертолёт окружили временными лесами, на которых работали мародёры. Позади винтокрылой машины обнаружилась гора всякого хлама, вынесенного из вертолёта – всё, кроме бомбы. Рядом стояли несколько машин с горючим и заправляли его. Я улыбнулся такой деятельности: ведь это у меня получилось их уговорить на это.
Внезапно ко мне подскочил какой-то койот с небольшим планшетом.
- Простите, товарищ генерал, — начал быстро он, и не дожидаясь разрешения говорить, продолжил, — Помимо нашей помощи, нам она тоже необходима. На крейсерской скорости при номинальной загрузке, наша машинка до Владивостока не долетит. Топлива не хватит!
Я посмотрел на него и чуть не потерял нижнюю челюсть: это был почти что щенок, который перед отъездом накормил меня причудливым блюдом из куриного мяса и пшеничной лепёшки, название которого я успешно забыл. Сейчас, в довольно неплохой пустынной форме он выглядел куда солиднее и старше своего возраста, однако внушительные расчёты, сделанные им при помощи карандаша и знаний математики, превосходили все мои ожидания. Я попросил его дать показать их мне, а сам накинул на голову шлем. Оказалось, что его можно не надевать полностью с бронёй, а есть ещё и тактический вариант, который накрывал один глаз. Кронос быстро прочёл расчёты, и я отдал их обратно.
- По прогнозам погоды, вам предстоит попутный ветер. Подниметесь на шесть тысяч метров, а там займёте воздушный поток, который сократит расход.
- Откуда вы знаете прогноз погоды? — немного удивлённо спросил меня малой. Я пощёлкал когтём по дужке тактического шлема.
- В любом случае есть возможность дозаправки по дороге. Там уже есть союзнические города и поселения, к которым мы при необходимости доставим керосин.
Щенок посмотрел на меня глазами полными удивления и восхищения. Я не сразу заметил этот взгляд, но когда всё-таки заметил, чуть не отпрыгнул от него.
- Эй, спокойно, это не я гений, а тот, кто нами управляет.
- Тот компьютер? Кронос?
- Он самый. Так что не удивляйся ничему, хорошо? Тебе сейчас точно такую же информацию выдаст любой из нас.
- Да я уж понял: большинство из ваших… солдат, сейчас проверяют вертолёт. Даже наши механики не знали о таких местах, куда они залезают, а уж по ремонту им нет равных.
- Что, все сразу помогают что ли?
- С чёрным лисом во главе. У него какое-то странное имя…
- Динозаврик, — улыбнулся я, — Его хлебом не корми, дай поковыряться в какой-нибудь железяке — ездящей, летающей…
- Но мы кормим их, — как-то скромно сказал койот.
Я рассмеялся.
- Это выражение такое, — сказал я, потрепав его уши, — Слушай можно вопрос? Ты меня помнишь?
- Конечно, — пожал плечами щенок, — Как вас забыть.
- Спасибо, — я чуть замялся, — А вот помнишь ты меня кормил такой вкусной штукой…
- Шаурмой что ли? — спросил он, совершенно не стесняясь того факта, что пару месяцев назад он был поварёнком.
- Да, вот точно, этим самым! — я наклонился к нему поближе, — Можешь сделать ещё?
- На другом конце стадиона можете себе взять, их там моя мама делает.
- Супер! — воскликнул я, распрямившись, — Продолжай отличную работу, парень! А я пойду перекушу.
Обойдя вертолёт по длинной дуге, я приветствовал своих бойцов, занимающихся ремонтом, и без труда нашёл небольшой прилавок, за которым стояла… О чёрт.
За прилавком с огромным длиннющим тесаком стояла та самая самка, которая повстречалась мне при побеге из систем воздуховодов под стадионом. Именно её я тогда связал её же рубашкой, затолкав в пасть кляп, оставил так полуголой и беззащитной…
Сейчас же она уверенно точила свой ножик на довольно большом станке, а рядом, за её спиной на вертелах, поставленных вертикально, крутилось и жарилось на электрическом огне куриное мясо. На всякий случай я накинул на свою голову полный боевой шлем, и подошёл к ней. Завидев меня, самка с улыбкой повернулась ко мне и начала махать хвостом. Насыщенная золотистым оттенком шерсть и торчащие уши, задорная улыбка и даже слегка приоткрытая от жары пасть с высунутым языком. Посмотрев на неё, я немедленно захотел сбросить шлем и сделать так же как она. Спасала только система кондиционирования в костюме.
- Здравствуйте, можно мне… — я запнулся, осознав, как глупо звучит мой голос из встроенного динамика на груди костюма.
- Можно, — сказала собачка, разворачиваясь к мясу, — Вы бы сняли шлем.
- Нет, спасибо я…
- Так есть будет удобнее, — со смехом заверила меня она, начиная нарезать мясо мелкими кусочками. Орудовала своим ножом она просто великолепно, после чего в её руках появился секач, которым она покрошила мясо на ещё более мелкие куски. Я сглотнул слюну.
Из холодильника под прилавком она достала остальные ингредиенты и два вида соусов, и быстро сделала мне вожделенное блюдо. Но отдавать его не стала.
- Шлем хотя бы сними, — велела мне она.
- Вам определённо не понравится мой вид.
- Ой, да это ты, что ли? Генерал?
Я сразу же стянул шлем, удивлённо глядя на самку.
- Надеюсь, вы на меня не в обиде? — сказал я, принимая в лапы рулет.
- Ничуть. Мой муж со мной потом ещё долго развлекался, когда нашёл меня в том виде, в котором ты меня оставил.
Она отпустила еду, и убрала компоненты обратно под прилавок, как-то выразительно на меня посмотрела и вильнула хвостом.
- Так что, я, может быть, ещё буду благодарна.
В нос ударил знакомый, манящий, пьянящий и дурманящий запах, но я тут же занюхал всё шаурмой и наваждение прошло.
- Кронос, контролируй меня, — попросил я, — Если вдруг она будет близко…
- А вы думаете почему вокруг неё никого нет? Именно поэтому!
- Чертовка, — вздохнул я, унимая в своём теле непонятную дрожь. Мне честно очень редко встречались самки в таком положении, как она была сейчас, благо человеческие мозги делали своё дело — мы могли себя контролировать. Но инстинкты иногда брали своё, и тогда можно было наделать глупостей.
Я поспешно отошёл к вертолёту, проследить за работой моих парней, но особо следить было не за чем: всё контролировал Кронос и иногда Динозаврик, подсказывая какие-то хитрые приёмы и трюки. Я обратил внимание на то, что почти ни одного мародёра на вертолёте не было — только те, кто будет им управлять. Вулин был одним из пилотов, судя по специальному костюму.
Но и местные не теряли времени зря: оказалось, что огромное количество зверей лазило под крышей купола и там приводили в порядок механизмы, раскрывающие крышу. Выглядело это пугающе, но все были надёжно застрахованы на несущих конструкциях. Один даже уже висел на тросе, а трое его товарищей подтягивали его наверх.
Конечно, за столетия простоя, почти все движущиеся части покрылись ржавчиной, но с их размерами даже сантиметровый слой окиси не мог испортить их работу. Открыть крышу было просто необходимо, так как отверстие посреди купола могло пропустить в себя разве что один винт машины.
Целый день и вся ночь ушли на то, чтобы подготовить вертолёт к его первому за три сотни лет вылету. Крышу подготовили намного раньше, после чего закрыли щитами все домики на амфитеатре стадиона. Вылет был запланирован на утро — я снова наелся досыта у Вулина, но пить в этот раз не стал: мне пригодится трезвая голова. Но спать не хотелось совершенно — я решил прогуляться по полю, до нашего грузовика и обратно. Путь до него прошёл спокойно и без эксцессов. В грузовике продолжали обитать три лисицы-сестрицы, Дино и Ботаник за компанию и вечный бабник Черкес. Пожелав им спокойной ночи, я отправился назад по другой стороне стадиона, где снова повстречался с той, которая утром угостила меня вкусной шаурмой. Она поманила меня в тёмный переулок, там в засос поцеловала и кое в чём призналась.
Это всё уже было не важно. Я лишь попросил Кроноса разрешения вылезти из костюма, немедленно его получил, а потом мы с ней ушли к её пустующему домику.
На утро выяснилось, что её муж умер, причём очень давно. Как она сказала, его можно было спасти, но ни тогда, ни сейчас у мародёров не было нужных инструментов для лечения. Она по нему очень скучала и, как она сказала на прощанье — характером я был точь-в-точь как он.
Всё это зарядило меня сентиментальным настроением на всё оставшееся утро. Та самка меня сытно накормила и пошла кормить остальных, я же забрался по амфитеатру до самой высокой и дорогой трибуны для самых важных гостей. Подошедший ко мне сын поварихи, доложил по уставу, что вертолёт вылетит по моему приказу. Всё было готово.
Но прежде, чем отдать приказ на запуск, я с улыбкой обернулся, без особого удивления обнаружив за своей спиной жизнерадостного Добба, вернувшегося из Уфы. Рядом с ним стояла Рея, и казалось, была мрачнее тучи, но теперь, когда мне было всё про неё известно, я спокойно спросил её:
- Ты следила за мной? — я слегка кивнул ей головой.
- Да, — ответила Рэя, — Даже когда ты был с ней.
- Наш пострел везде поспел, — усмехнулся мой лучший друг.
- Это точно. Рэя? — спросил я, дождавшись пока она поднимет на меня свои глаза, — Как только отправится вертолёт — я хочу с тобой поговорить. Без всяких фокусов — чтения мыслей, или исчезания в неловкой ситуации, хорошо?
Самка таинственно кивнула, и, как мне показалось, улыбнулась. Я улыбнулся вместе с ней, и повернулся к трибуне.
- Маски! — приказал я, а система вещания, соединённая с рацией в моём костюме, разнесла мой голос по всему городу Мародёров.
Звери тут же надели защитные маски для дыхания: у всех сегодня они были с собой. Мои бойцы, стоявшие совсем близко от вертолёта, накинули на свои морды шлемы. Так же поступил я и Добб. Одной лишь Реи эта команда была не нужна.
- Командиру экипажа — запуск двигателей. Прогрев пять минут. Команде крыши — приготовиться к открытию.
Никакой суеты или паники не было и в помине — лишь где-то под куполом стадиона снимали последние ограничители и страховочные тросы. Десяток или два зверей спустились по лестницам вниз: во время движения пролётов, находиться на них было запрещено.
Между тем из турбин гигантского вертолёта донёсся еле слышный свист затягиваемого воздуха. Лопасти дёрнулись в обратную сторону, потом медленно пришли в движение. Последние приготовления были завершены — все техники покинули взлётное поле.
Гул турбин нарастал и уже через минуту оглушал всех на стадионе. Шестнадцать лопастей резали воздух, разгоняя его по полю, становилось трудно стоять на ногах.
- Генерал, к полёту готовы! — доложил мне Вулин ровно через пять минут. К этому моменту даже рацию я слышал с трудом.
- Команда крыши! Запуск всех систем! Открытие!
К рокоту винтокрылой машины добавился другой, менее величественный, но намного более громкий. Металл тёрся проржавевшими соединениями, резонируя по всей крыше. Тонкие стальные листы дрожали от такого грохота, некоторые зажимали уши.
- Готовность!
- Запускай! — рявкнул я в своём шлеме и весь купол над стадионом пришёл в движение. Подобно исполинскому фотоаппарату, стадион открывал гигантский затвор, и отверстие посередине крыши начало медленно, но верно увеличиваться. Показались очертания сложного многогранника, после чего сверху посыпался песок. Сначала тонкими струйками, которые постепенно переросли в настоящий водопад из песка и пыли. Крыша продолжала открываться, и с каждой секундой у бортов поля наметало всё больше и больше песка.
- Экипаж, взлёт! — приказал я. Медлить было нельзя: или у них просто забьются турбины. Вертолёт был готов к песчаным бурям, но то, что обещало произойти в следующее мгновение, могло вывести из строя любую технику.
Гул двигателей и басовитый рокот огромных лопастей усилился и шасси МИ-113 оторвалось от земли, оставив за собой пустую землю в тех местах, где стояли колёса. На резине повисли куски дёрна и травы: вертолёт оторвался от земли, в которую врос за три с лишним сотни лет простоя. Величественная машина зависла в воздухе, всего в паре метров над землёй.
После этого в стадион Мародёров разом рухнули сотни тонн песка: крыша открылась до своего максимума, необходимого для беспрепятственного вылета вертолёта. Тут же лопасти разогнали пыль в разные стороны, и на трибуны обрушился настоящий шторм, но всё было предусмотрено. Именно для этого Мародёры закрыли свои домики специальными, сделанными как раз на этот случай щитами.
Но я смотрел не на домики, а на винтокрылую машину. Шестнадцать лопастей, четыре винта на двух осях работали в идеальном режиме, не было ни одного сбоя. Как сказал мне Динозаврик за день до этого: "Поднимется на метр — значит долетит до Владика!". Сомневаться в его словах мне никогда не приходилось — и сейчас повода делать это не было.
- Экипажу взлёт разрешаю, — приказал я по рации, — Держитесь заданного маршрута и слушайте нашего штурмана.
Немного погодя, продолжая смотреть на вертолёт, я добавил.
- Счастливого пути!
- Вас поняли, генерал! Улетаем! — ответил мне Вулин, и машина, натужно ревя движками, стала медленно подниматься к небу. Спокойно вылетев за крышу, она на прощание покачнулась, махнув одним из своих "крыльев" на котором держался винт, и повернулась на восток.
Тут же со своих мест сорвались все мародёры, и дружно, как один ломанулись к выходу из стадиона. Ворота распахнули настежь, и две с лишним тысячи зверей, не исключая моих ребят и меня самого, кричали как малые дети, маша и крича на прощание в след улетающей машине.
Тогда, смотря на вертолёт, я понял, что даже наш мир был не так плох. В нём было что-то прекрасное. Огромный вертолёт, уверенно летящий к своей цели с полным баком топлива и ценным грузом на борту — тоже был по-своему прекрасен. Ведь спустя три сотни лет машина выполнит свой долг.
И я был рад этому.
60.
Жалко, выжили не все…
После запуска МИ-113, весь стадион, принадлежавший мародёрам, стоял на ушах ещё два или три дня. Я не смогу вспомнить точнее, даже если очень захочу, да я и не хочу. На меня разом свалилась вся организаторская работа по уборке стадиона от пары десятков тонн песка, которые обрушились на зверей при открытии крыши, по организации поставок продовольствия, по организации гарнизона. В общем, меня назначили главным штаба, но я всю работу перепоручил другим, равномерно размазав её по более широкому кругу лиц. Мародёры признали, что в военное время без главного они долго не протянут, но общественность взяла с меня и Кроноса лично обещание, что как только война будет выиграна — они получат свою автономию, вернувшись к былому строю. Обещание мы им дали, и клятвенно обещались выполнить. Честно.
Несмотря на то, что больше сотни мародёров улетело с вертушкой до Владивостока, чтобы в Алмазном Пике стать киборгами, некоторые из оставшихся тоже пожелали стать частью регулярной армии и даже принять участие в штурме нашей столицы. Пополнение было принято с восторгом: нашим сержантам было дано полное право оторваться на трёх новых ротах, погонять их по стадиону и научить их ходить строем, чтобы неповадно было. Не скажу, что всё это пробудило какой-то энтузиазм среди большей части населения стадиона, но абсолютное большинство было согласно с нашими решениями и решениями своих соседей. Те, кто придерживался иного мнения, порой сами признавались мне, пожимая плечами: их никто не держит тут, но уходить не хотелось. Удивительно правильные и адекватные ребята были эти мародёры.
С утра четвёртого дня на стадион вернулся их вертолёт: миссия была выполнена безукоризненно. МОАБ теперь был надёжно заперт внутри Алмазного Пика вместе с величайшим компьютером современности, но вернулась вертушка не пустой. С собой пилоты привезли провизию, оружие и обмундирование для новых солдат. Все ликовали, когда добровольцам из отряда Мародёров выдавали новейшую, современную броню для их первого боя, и новенькое, чистое оружие. Более того, мне сразу доложили: на пути огромное подкрепление, больше пяти тысяч отлично обученных солдат с огромным количеством ракетной техники. Гарнизон Забытых наконец-то снялся со своего места и выдвинулся к Москве, а по пути они заедут к нам. Командовал всей этой группировкой генерал Шепард, за место похищенной Забытой — Генерала Шанди.
О её судьбе всё ещё было ничего неизвестно, от чего мне искренне становилось грустно.
Но даже эта новость была не такой долгожданной: на связь с Кроносом вышел Виктор — новый президент Японии. В знак новой дружбы, страна восходящего солнца послала нам сотню танков новейшего образца, экипированных и вооружённых, с обученными командами и техниками. Как сказал Кронос, до него танки доедут своим ходом, после чего они погрузятся на танковозы и доберутся до нас. Эта новость не могла не радовать: с таким количеством техники мы могли соперничать с кем угодно!
Но и противник был не лыком шит.
Огромную винтокрылую машину, в небе, где ничего крупнее чайки не летало уже три сотни лет, не могли не заметить. Каждый день с утра на планёрке мы получали от компьютера самую свежую информацию о передвижениях нашего врага. Как он следил за нами, так и мы следили за ним. Затевалось что-то очень крупное: за последнее время количество прибывающих в Москву поездов увеличилось втрое, в числе которых были зафиксированы составы из стран Европы. Президент нашей страны подминал под себя всё, до чего мог дотянуться. Пока мы наступали с востока, он собирал всё, что было на западе. По расчётам Кроноса, наши силы были практически равны. Разрозненные группировки наёмников собирались в руинах Санкт-Петербурга, откуда маршем шли в нашу столицу.
Вечерами мы собирались с поступившей информацией и решали что делать. Согласно законам подлости, полезность совещания обратно пропорциональна количеству участвующих в нём, помноженному на затраченное время. В очередной раз засидевшись в конференц-зале стадиона допоздна, я вышел на поле, подышать свежим воздухом. Спорить можно было вечно, я же знал, что все самые важные вопросы решаются здесь и только здесь — с бутылочкой местного пива, под огромным чёрным небом.
Кто-то толкнул меня в бок, всовывая в лапу пузырь с пенным напитком. Мародёры даже не запечатывали его: пиво, по сути было, разливным. Нам его давали за просто так, а в кругу самих поселенцев — только лично и за хорошие заслуги. Я думал, что ко мне вышел кто-то из командования, приближенного ко мне, но стоило мне посмотреть, как я в ужасе отшатнулся: плечом к плечу со мной стоял наш генерал! Прошлый генерал — чёрный как смоль шакал в своём мундире, необычайно грустный и подавленный. Отойдя от него на пару шагов, я протёр глаза, и понял, что всё это мне лишь показалось. Хот даже в этом я не был полностью уверен: пиво мне принесла Рея.
- Я знаю, ты любишь это, — сказала она, поднимая свой взгляд из-под капюшона.
- Мертвецов? — промямлил я.
- Пиво, — спокойно ответила самка, собравшись уходить. Я тряхнул ушами, и остановил её.
- Я хотел поговорить, — напомнил я ей, — без фокусов.
Она обернулась на меня, но глаза не поднимала.
- Прости. Всё дела… — попытался оправдаться я.
- Я знаю, — коротко ответила она.
Я немного растерялся — казалось что она совсем и не была на меня обижена за то, что я позабыл своё обещание.
- Может прогуляемся? — улыбнувшись, спросил я, показывая лапой в сторону главных ворот, — Вне стадиона?
- Зачем?
- Обычные звери любят гулять, — брякнул я, но тут же сообразил что сказал, — Это совсем не значит что ты необычная…
- Это значит, что я такая как все? — подняв на меня свой холодный взгляд, спросила она. Я окончательно растерялся. Наверное, будь на моём месте Чак, он как-нибудь выкрутился бы, пустил бы всё в свою сторону, но в любовных делах я был слишком слаб. Поэтому отважился говорить ей простую правду.
- Нет. Ты самая необычная, из всех кого я когда либо встречал, Рея.
Она смерила меня взглядом и снова спрятала глаза под край своего капюшона. Некоторым показалось бы, что разговор на этом был бы окончен, но я не сдавался.
- Так пойдём? — спросил я ещё раз. Рея безразлично пожала плечами, но я взял её маленькую лапку и потянул за собой, не говоря больше ни слова.
На проходной главных ворот, помимо скучающих мирных мародёров, сидел ещё и один из наших бойцов — вооружённый и очень бдительный. Караул решено было поставить, после того как выяснилось, что уже вся Россия посредством интернета знает где — из-за вертолёта. У бойца была связь с нами и если что всех можно было поднять по тревоге за считанные секунды. Но когда он увидел нас, то проявил недюжинные познания в нашей истории. Свесившись с перил, пока открывались ворота, он крикнул мне.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |