Наутро не было даже следа похмелья. Проснулся бодрый как огурчик, и, наверное, такой же зелёный. Одетый. В своём, слава полковнику, купе. Кстати, почему полковнику?
А Добб меня тормошил. Не сильно, но довольно чувствительно для того, чтобы разболелась голова и укачало.
- Где жратва? — задавал он вполне логичный, а главное нужный вопрос, — Ты куда всё дел, чучело?
- Я не чучело... — парировал я, поднимаясь на полке, — Я просто... не такой стойкий!
- Стойкий, пять бутылок на двоих сожрали! — Рыкнул доберман, — Тебя добудится не можем, уже Нижний проспал, твою налево!
- Новгород? — спросил я.
- Нет, блин, Мухосранск! — прорычал Доберман, отпуская меня, — Теперь до Казани ни жрать, ни спать! Понял меня?
- Добб, тебе-то чего, у тебя система питания, тебе хоть на всю поездку можно растянуть... – по пьяни вспомнил я, хотя обычно я стараюсь не напоминать ему о его примочках.
- А ты-то что будешь есть, а? — спросил он, заботясь обо мне.
- Да я переживу... Всё равно... ничего не хочется, — я взялся за голову и положил её на стол. Аккуратно, чтоб не разбить. И полил себя сверху тёпленькой водичкой. Типа душ.
- Ладно, разбирайся и давай на склад: надо Терминатору его гатлинг вернуть, да и я по своей Трахбабахалке соскучился...
- Ладно... — я проверил содержимое карманов, на всякий случай, нашёл связку ключей и успокоился, — Дай мне пять минут...
- Я засекаю, — сказал пёс, выходя из купе.
Я быстренько сделал себе еле тёплого чаю, из того же пакетика, который мы с Доббом использовали вчера вечером. Вчера? А может уже позавчера?
Я посмотрел за окно: вместо каких-нибудь лесов, зеленеющих полей или рек, мы ехали по какой-то степи. Сейчас вся Россия была степью, и поэтому в ней не было абсолютно ничего интересного, как не всматривайся. Лишь одна огромная, бесконечная степь с редкими кустиками и маленькими деревцами. Всё что было интересно нам по пути — это оставшиеся на пути города...
По крайней мере, в этой степи было относительно тепло. Там, где климата после войны не осталось, почти всегда было тепло, и я уже не мёрз как в Москве.
В общем, когда я собрался, то для меня началась обычная поездная работа во время пути. Я собирал заявки на починку и выдачу нового оружия, проводил ревизию патронов на складе, записывал и составлял отчёты о приходе и уходе патронов на склад. За этими занятиями мы проехали и Казань, где Добб запасся провизией на неделю вперёд, и даже Набережные Челны. В челнах я спрыгнул на платформу и ещё раз поинтересовался у шакала, не поедем ли мы через Екатеринбург, но ответ был строгим и отрицательным. В общем-то не очень я расстроился, всё равно ни одного родственника у меня в родном городе не было, просто хотелось побывать там ещё раз...
Но мы ехали через Уфу, а это безмерно веселило нашего песца. Он даже зашёл ко мне в вагон, посочувствовал мне, но обещал, что в своём городе он выпросит для нас подарок, а может даже два. Я же, улыбнувшись, выписал ему ещё ящик патронов, взамен расстрелянных им в Москве. В ответ на округлённые глаза и вопрос "зачем?" он получил лишь лёгкое пожатие плечами и добрый взгляд старого друга. Впрочем, песец, не привыкший экономить, с радостью схватил ящик и спокойно уволок его к себе в купе, где по слухам, снова перебирал свой пулемёт после месячного застоя. День прошёл не зря, и я снова отправился в своё купе: мы ехали без долгих остановок, а мне очень хотелось снять броню и нормально помыться, а то весь провонял порохом. Хотя, может мне это только чудилось.
Ночная остановка в Уфе длилась достаточно долго, чтобы Терминатор успел куда-то сбегать. Мы с Доббом уже мирно спали, поскольку это происходило ночью, но в четыре часа утра, когда поезд тронулся, к нам настойчиво постучали.
Добб среагировал сразу, встав, включил фонарик и открыл дверь. За порогом стоял наш Песец, с объёмистой бутылкой коньяка в лапе и с кульком еды в другой. Тут уж даже нашего "железного дровосека" проняло до глубины души,- настолько Терминатор был счастлив. Поезд дёрнулся в путь, и Добб кивнул во внутрь нашего купе:
- Ну заходи...
Песец с необычайной грацией проскользнул внутрь и поставил бутылку на стол. Я, быстро проснувшись, тут же свесил лапы вниз, со своей верхней полки, и нечаянно угодил ими прямо в нос Терминатору.
- Ай, твою мать, аккуратнее! — заорал полярный лис, отползая подальше, — Ты вообще когда в последний раз мылся?
- Давно... — протянул я, — Но теперь это не очень-то нужно, с такими сапогами.
- Сапогами? С каких пор ты начал носить сапоги, а? — песец зажал свой нос и начал отмахиваться, — Воняет, как лапы из сапог!
- Да ладно тебе... — я спрыгнул вниз, — Что это ты такое принёс?
- Это вам подарок, мужики. От моей жены. Передаёт вам привет, — сказал Терминатор, доставая из пакета ещё несколько бутылок.
- Ооо, я пожалуй, пропущу, — протянул я, смотря на обилие спиртного, — А то опять с тормозов сорвусь.
- Я тебя проконтролирую, — убедил меня Добб.
- Только давайте потише? — предложил я, включая свет в купе, — Мало ли кто будет ходить по поезду...
- Ты — вторая морда после Шакала, — напомнил мне песец, — Всегда мечтал бухнуть со страшим лейтенантом!
- Да ладно уж... Хотя... — я покосился на гору закуски, и в принципе позабыл то, что было с Чаком. Тем более он опять-таки приходил ко мне извиняться, хотя извиняться было в общем-то не за что. К тому же, песец, разлив крепкий напиток по настоящим стеклянным стопочкам, поднял первый тост, от которого я никогда не отказывался:
- Ну, мужики! За наших дам! Пускай люди называли их самками — мы знаем, что они ничуть ни хуже!
- Ура, — без лишнего энтузиазма подтвердил Добб, опрокидывая в себя стакан. Я ничего не стал говорить, просто чокнулся вместе с друзьями и тоже выпил за милых дам. У меня постоянной партнёрши не было, а доберман относился к ним вообще как средству саморепродукции.
- Как она, твоя-то? — спросил пёс у песца, наклонившись к нему.
- Не думала, что я так быстро вернусь, — пожал плечами счастливый отец, — Хотел её к паровозу сводить, но времени не было, да и спала она уже. Ну мы в общем с ней поговорили ещё разок: когда буду из Владика возвращаться, сделает она себе полную операцию по восстановлению нервов... Но...
Песец замолчал и налил нам ещё по одной.
- Что но? — спросил я нетерпеливо.
Полярный лис выпил свою порцию отравы без тостов и не чокаясь. И без закуски даже.
- Потом я ухожу от вас, парни...
- Что?! — сразу же вскрикнул я, позабыв о своём же правиле соблюдать тишину.
- Нет, дружище, ты нам нужен! Как же твой шестиствольник?
- Да... — Терминатор махнул лапой, — Я всё-таки накопил ей на глаза. Дети уже подрабатывают, содержать её могут. А когда она прозреет — я же от неё ни на метр не отойду.
- Но почему так быстро? — спросил я.
- Да... После такой операции ей придётся несколько месяцев лежать в постели не двигаясь. Должен же кто-то за детьми следить и их воспитывать? А ей там полголовы переделают, пока всё срастётся, пока она встанет в строй снова... и конечно, когда она будет готова видеть.
- Дружище, давай дадим тебе денег — наймёшь сиделку хорошую! — предложил Добб, держа песца за плечо.
- Ну у тебя семья-то есть? — спросил песец и Добб тут же хлопнул себя по лбу ладонью. Терминатор повторил этот жест, только менее грустно, — Извини...
Я знал, в чём каверзность этого вопроса: У Добба была семья. По крайней мере, одна точно была,- с любимой им доберманшей, с тремя щенками, но это было невероятно тяжело осознавать, причём даже мне, что пёс пережил не только свою любовь, но и детей, а возможно даже и внуков. Впрочем их Добб готов был убить собственноручно, лишь бы не пережить их опять. Поэтому где они и кто они, он сам не знал.
- Ну в общем... как тебе не понять меня, я с ними хочу быть, — признался песец, — Вы уж навещайте меня, а?
- Обязательно, дружище! — кивнул Добб, похлопав песца по спине, — К тому же, это ещё не конец?
- Конечно, нет! У нас ещё вся ночь впереди, а дальше ещё много замечательных дней до того, как я разорву контракт с этой армией!
- Ну раз у нас целая ночь — давай напьёмся до усрачки? — предложил доберман, подвигая стакан поближе к бутылке. Судя по звону в пакете песца, нам должно было как раз хватить на такое состояние.
- Ну... — Протянул песец, смотря недоверчиво на Добермана и Меня.
- Он сказал "поехали" — и махнул рукой, — Подмигнув песцу, сказал Добб, наполняя стаканы, — За силу атома? — он кивнул в сторону головного вагона и локомотива.
- Определённо! — заверил я, поднимая рюмку.
- Однозначно! — крикнул песец, поднимая свою рюмку.
А потом я опять плохо помню дорогу, разговоры и наши действия. Вроде из купе никуда не выходили, вроде даже хотели не злоупотреблять, но вроде бы Песец решил остаться у нас ночевать. Ему пришлось ложиться со мной, на верхнюю полку: вместе с Доббом на одной они ну никак не умещались, даже на боку. Ну а я к тому времени был в состоянии полного несостояния...
Никогда не пил столько в дороге.
В глаз ударил луч восходящего солнца и к горлу тут же подступил тяжёлый комок вчерашнего пьянства. Я открыл глаза и поспешил отодвинуться от Песца, который чуть было не вытолкнул меня с моей законной полки.
- Твою ж мать... — когда я попытался его поднять, то мне показалось, будто я хочу сдвинуть с места вагон, а то и весь наш локомотив. Он был нереально тяжёлым, особенно для моего нынешнего состояния. Впрочем, это и не было столь необходимо: комок поднялся по моему телу ещё раз и я понял, что мне немедленно надо освежиться. До туалета, на другой конец вагона бежать было слишком долго, а окна лучше было не открывать. Они потом могли не закрыться. В одних трусах и белой майке я выскочил в коридор и ворвался в прокуренный тамбур, где быстро отпер дверь и согнулся пополам от выходящего из меня избытка яда.
Никогда не блевал на полном ходу, но ощущения мне понравились. Всю парашу уносило под колёса, а то, что задерживалось на корпусе вагона, попросту сдувалось ветром. Слава богу, из меня всё вышло быстро, потому что стоять было довольно холодно. Но я уже собирался закрыть дверь, как услышал издалека рёв двигателей.
Высунувшись в дверь, я протрезвел моментально: к последнему, чёрному вагону прицепились две машины! И какие-то звери уже перебирались с капотов на наш состав!
Потом я глянув в другую сторону, и потерял дар речи: наш поезд "вели" ещё две машины, и каждая была с пулемётом! И самое худшее — меня увидели!
Когда на меня развернули пулемёт, дар речи вернулся. И мозг стал действовать по совсем другой программе.
Я бросился внутрь вагона и что было мочи заорал на весь коридор:
-ВСЕ ВНИЗ!!! ВСЕ ВНИЗ, НА ПОЛ, НА ПОЛ, НА ПОЛ!!!! — и тут же дёрнул стоп-кран, чтобы две машины, пристроившиеся к нам сзади, столкнулись с последним вагоном: на такой скорости это было бы летально.
Я совершил, наверное, самую ужасную ошибку в своей жизни: пулемёт, вместо того, чтобы ударить в одно место, прошёлся очередью по всему вагону. Разбились стёкла, и несколько бойцов упало с боковых полок на проход, а огромные пули продолжали решетить наш вагон. Чуть не убив себя за подобную ошибку, я вернул стоп-кран в обратное положение, и побежал в своё купе за пулемётом.
- Вставайте, быстро! — заорал я, ворвавшись в купе, и рывком спихнув добермана с его полки.
- Чего случилось-то? — прорычал он, открывая глаза.
- На нас напали! — я схватил пулемёт и пару коробов к нему, быстро зарядил оружие.
- Напали? Кто?
- Нечистые силы, твою мать! — крикнул я, и, дёрнув затвор побежал в тамбур.
Машина ушла далеко вперёд, но я, упревшись плечом в вагонную стенку, прицелился и открыл шквальный огонь по нашим противникам. Разбуженные очередью тяжёлого пулемёта остальные солдаты тоже начали палить из окон по машине. Лёгкий, не бронированный джип вильнул в сторону и поспешил уйти от огня, но к нему присоединилась вторая машина, и пулемётчик в её кузове уже наводил свою волыну на наш состав.
- ВСЕМ ЛЕЧЬ!!! — заорал я снова и укрылся за перегородкой, надеясь, что он не достанет нас или хотя бы будет мазать как последний идиот!
В общем-то он и мазал: сплошная длинная очередь прошла по крыше вагона, не задев никого из бойцов, но вторая – короткая — явно метила в тележку нашего вагона. Крупнокалиберные пули, звеня, отскакивали от тяжёлых колёс, почти не нанося им вреда. Но вдруг небольшое окошко рядом со мной разбилось, и из него высунулся гранатомёт Добба. Наконец-то!
Громыхнула тяжёлая очередь и рой маленьких гранаток полетел к нашим обидчикам, тут же закутав их в клубах пыли. Добб метил на опережение: нормально прицелится на полном ходу он не мог. В этот момент я услышал выстрелы сзади: наши пастухи пытались оторвать от нашего поезда вагон с боеприпасами и оружием людей! Несколько тёмных фигур уже подобрались к сцепке второго вагона и сейчас пытались разорвать её.
- Хрен вам, позорники! — закричал я, начав стрелять в их сторону, но это помогало слабо. Тогда я решился дернуть ручник второй раз!
Как только состав дёрнуло во второй раз один или два зверя от неожиданности сорвались с перил и упали под колёса громыхающего багажного вагона. Решив, что медлить нельзя, я перезарядил пулемёт и закинул его за плечо. Идти через полные вагоны было слишком долго, поэтому я воспользовался лазейкой, которую нашёл при запуске атомовоза: забрался на крышу и что было сил, побежал к последним вагонам, перепрыгивая через зазоры между вагонами. Только на крыше я заметил, что колёса были блокированы только у вагонов — паровоз как ни в чём не бывало продолжал тянуть нас за собой, наверное поэтому торможение было не таким резким, как я ожидал. Ветер дул в спину и против движения поезда я нёсся быстрее, чем мог предположить. По мне пытались дать очередь из пулемёта, но двумя вагонами раньше рыкнул короткой очередью пулемёт моего друга: он уже успел выйти из вагона и теперь стрелял прицельно, но всё равно промахивался — джипы продолжали гнать за нами и пытались отпугнуть меня от своих напарников, которые как раз предпринимали вторую попытку отцепить наши запасы. Не тут-то было! Они явно не понимали, с какой скоростью я преодолеваю расстояние между нашим и последним вагоном. Приготовив пулемёт, я резко упал на живот, пытаясь таким образом затормозить на последнем, двенадцатом пассажирском вагоне. Я поскользнулся на гладкой крыше — это не очень получилось, но я остановился точно над перемычкой между багажным и пассажирским вагоном. Налётчики, уже разрушив резиновую гармошку между вагонами, пытались заложить взрывчатку на сцепку, но не смотрели вверх. Свесившись с крыши, я дал по ним длинную очередь и двоих зверей унесло под вагонную тележку, превратив их там в кровавое месиво. Не думая долго, я встал и перепрыгнул на чёрный вагон. Стоя на нём, я дал ещё одну очередь по джипам нападавших, убив одного водителя и двух их пассажиров. Машина, которая потеряла управление, тут же вильнула на крутую насыпь и, накренившись, перевернулась, покатившись кубарем по стеклянной степи.
- Есть! — закричал я, победно подняв пулемёт. Выйдя на самый край последнего вагона, я убедился, что наши преследователи безнадёжно отстали, хотя скорость поезда была не больше, чем сорок километров в час и постоянно уменьшалась.
Внезапно поезд дёрнулся в обратном направлении, и я, потеряв равновесие, свалился с чёрного вагона на рельсы, еле успев сгруппироваться, чтобы не сломать себе шею. На секунду сознание померкло, а когда я очнулся, состав уже набирал ход.
- Нет! — закричал я, и выстрелил в воздух из пулемёта, — Куда! СТОЯТЬ!!!
Я ещё раз дал очередь в воздух, а потом мой пулемёт сухо щёлкнул и замолчал. Патроны кончились.
Я с расширяющимися от ужаса глазами смотрел на удаляющийся от меня поезд. Попытался встать, но после падения тело ответило мне жуткой болью по всей спине — мне лишь оставалось надеяться, что это был не перелом спины.
Слева раздался рёв движка и скрип тормозов. Из машины вырвались трое зверей в каких-то странных масках и с длинными, странными шестами, похожими на секиры. Я по привычке наставил на них пулемёт, но когда я спустил курок, то ничего не произошло.
Кажется, это уже случалось, когда я оставался один на один с вооружённой толпой бандитов без патронов в пулемёте...
С их первобытным оружием мне предстояло познакомиться быстрее всего. Тяжёлый конец копья ударил меня по виску и я вырубился.
10.
Бьют прикладом сопляка...
Как же я хотел, чтобы всё это оказалось дурным сном после страшной пьянки. И чтобы тряска была не от шуршавших по стеклу шин, а от привычной вагонной подвески, которая ни черта не работала. Очень хотелось, чтобы в ухо мне дышал такой добрый и пушистый песец.
Но рано или поздно глаза пришлось открыть.
- Чёрт! — крикнул я, понимая, что это не так. Я впервые оказался в плену и поэтому слегка поддался эмоциям.
- Молчать! — крикнул мне какой-то страшный зверь с пассажирского переднего сиденья, и мне снова ударили по виску.
Что же, попробуем менее резкий вариант...
Я аккуратно открыл глаза и попробовал пошевелиться. Руки были связаны за спиной. Нижние лапы тоже опутаны грубой верёвкой, но я наверняка смогу выбраться. Но не сейчас. Я аккуратно поднял голову, пытаясь оглянуться...
Водитель, его пассажир. Я был третьим на заднем сиденье, справа и слева от меня ещё двое. Сзади пулемёт. Я помнил эту машину.
Медленно и плавно, стараясь придать своим движениям более натуральный и естественный оттенок, я попытался поднять голову и посмотреть на моих захватчиков, но меня тут же схватили за уши и потянули мою морду вниз.
- Смотри вниз, фараончик! Теперь это твоё естественное положение! — прошипели мне на русском, но со странным акцентом, которого я никогда не видел.
- Шуа, не говорить! — крикнули зверю, который держал меня за ухи. У командующего акцент был ещё более резким, чем-то напоминал грузинский.
Машину подбросило на ухабе, и я всё-таки смог рассмотреть их. Четверо зверей были пустынно-золотистого цвета, скорее всего шакалы. Все четверо носили на мордах странные стальные маски с обилием украшений. Все были странно одеты в какие-то лохмотья.
- Кто вы, чёрт вас дери? — решил спросить я, но ответа, как и следовало ожидать, не последовало. Только очередной удар по голове.
Не то что бы я потерял сознание, но в голове неприятно зашумело, и разговаривать с похитителями сразу расхотелось. То, что они меня оставили в живых, уже было приятно, но пока я не знал, что они со мной хотят делать. Смерть была не самым плохим вариантом, учитывая байки некоторых солдат о том, что в пустыне водятся племена живодёров, каннибалов и просто дикарей, у которых рабство было не исключением, а обычным делом.
Мы ехали довольно долго, но ни одна другая машина их конвоя к нам не присоединилась: по крайней мере, шум мотора был однообразным, и ничего нового не добавлялось. Постепенно ветер усиливался, и до меня дошло, для чего звери носили маски: в глаза и нос начал набиваться песок, причём с такой силой, что дышать было практически невозможно. Я закашлялся.
- Накинь ему мешок, Дро! — крикнул водитель, и мне на морду накинули чёрный платяной мешок. Обычно так перевозили пленников, но сейчас я понимал: мне даже помогли и оказали небольшую услугу. Дышать стало гораздо легче — я прокашлялся в мешке и тихо зарычал.
- Молчал бы, — меня толкнул этот самый Дро, который надел на меня мешок. Я последовал его совету и перестал рычать: мешок действительно был панацей от песка.
Открытый джип начал снижать скорость, и даже ветер немного утих, но я всё ещё слышал его завывания. Сильный скрип свидетельствовал о том, что машина проехала тяжёлые стальные ворота.
С меня сняли мешок и позволили оглянуться. От увиденного, мои глаза расширились, а нижняя челюсть не захотела закрываться.
Меня привели в здание, когда-то бывшее огромным стадионом. Внутренняя поверхность вмещала в себя не одно, а два футбольных поля, посреди которых стоял огромный, самый большой из когда либо созданных людьми вертолётов: МИ-113. Гигантская двухвинтовая машина с шестнадцатью длиннющими лопастями, стояла посреди огромного поля в царствующем положении. Но самое интересное, вокруг неё совершенно спокойно паслись коровы и прогуливались пастухи. Коров на поле было столько, что пасть непроизвольно заполнилась слюнями, а голова — мыслями о куске говядины с целую корову. Пастухи же наблюдали за своим стадом, спокойно сидя на несущих конструкциях вертолёта и даже на лопастях!
Окружающие поле огромные трибуны создавали огромную, высочайшую стену, которая закрывала жителей от песчаных бурь. Прочная крыша оставляла посредине поля небольшой просвет, через который на город проливался солнечный свет, а там, наверху, бушевала стихия. Странно, но весь песок проносился мимо и почти не залетал внутрь этого странного города.
- Ничего себе! — не выдержал я, выражая свой восторг от увиденного. Конвоиры, посмотрев на меня, криво улыбнулись и поехали дальше. Видимо, чтобы произвести на меня впечатление, они давали мне оглядываться и разглядывать их город и дальше.
На бывших трибунах, в строгой ярусности вырос самодельный город. Никакого мусора и шлака; в отличие от бандитов, постройки были сделаны по всей науке, очень качественно и добротно. Было много типовых строений, но некоторые были двух- и даже трёхэтажными. Дерево, новая кровля людей — я не мог и представить себе, сколько звери приложили усилий, чтобы построить всё это!
Над стадионными проходами были перекинуты аккуратные железные мостики, где-то в тёмной глубине проходов паслись хрюшки, росли какие-то грибы. При приближении к одному из домиков, я увидел, что рядом с ним разбит неплохой огород, на котором выращивали картошку, зелень, даже помидоры! Откуда у них была плодородная почва я не понимал, но факт оставался фактом: город мог сам себя обеспечить! По пути я заметил несколько скважин: оттуда жители брали воду. Самой воды было много: проезжая через некоторые места я слышал урчание организованных стоков. Над городом в строгом порядке были закреплены силовые провода — к каждому дому было проведено электричество, но никто без надобности им не пользовался. Это было зрелище лучше, чем центр Москвы: по крайней мере, никакой разрухи, всё казалось новым...
Конвоиры со мной всё ещё не желали общаться. Мы обогнули весь город по внутренней дорожке, которая раньше предназначалась для бегунов, сейчас же она была застлана ровно нарезанными кусками стекла, которым была покрыта вся пустыня. Звери использовали своё проклятие во благо, и очень неплохо. Я же неотрывно смотрел на гигантский вертолёт,- я вообще не думал, что когда-нибудь увижу машину подобного класса. Всего в мире было пять или шесть штук таких, и максимум, что я о них знаю, это то, что Добб когда-то где-то с кем-то видел остов от такого вертолёта, который подбили над каким-то городом. Здесь же вертолёт был не то что не в подбитом состоянии — я был уверен что он был на ходу! Все турбины были заботливо закрыты красными фанерами, краску регулярно подновляли. Даже колеса на шасси были накачаны и выглядели как новенькие.
- А он работает? — решил спросить я у своих конвоиров. Они уже сняли свои маски, и теперь я точно был уверен: все присутствующие были Койотами и Шакалами, причём довольно серьёзного вида. И не знаю, почему мне показалось, что они одеты как последние оборванцы — на них были вполне хорошие и новые камуфляжные шорты и лёгкие куртки.
- Да, — кивнул мне мой конвоир, и я ещё больше удивился.
Конечно, я знал, почему этот гигант не летает в небе над Россией, и почему он не полетит, причём, скорее всего, никогда. Топливо, конечно же. Такой машине нужно целое озеро керосина, а такого не было ни у кого на земле. Однако машину они чем-то заправили, и не одну, я даже смог рассмотреть на приборной панели водителя топливный индикатор: он показывал, что бак джипа был наполнен больше, чем наполовину.
Постепенно я забывал о том, что нахожусь в плену и всё больше чувствовал себя как на экскурсии в другом мире. Вспомнил о своём плачевном положении я только тогда, когда машина въехала в широкий тоннель. Тёмное углубление пряталось в глубине стадиона, за ещё одними стальными воротами, впрочем, открытыми. Тоннель явно был работой зверей, а не людей, но всё равно был сделан по всем нормам и законам строительства: надёжно укреплён цементом и стальными балками, больше похожими на рельсы. Впрочем, это вполне могли быть рельсы, просто наполовину залитые в бетон. Недлинная горка привела нас в другое место, очень похожее на метрополитен в Москве. Здесь всё было как в Московской подземке: тоннель напоминал стальной шланг, проложенный под землёй. Впрочем, одного не хватало — рельс. Вместо них были две широкие стальные дорожки, по которым мы и ехали. Но даже под землёй я не уставал удивляться цивилизованности зверей: через каждые сто метров — лампочка, работающие светофоры и множество развилок.
Наконец мы приехали. Машину койоты оставили в тупиковой ветке, где было место как раз для гаража. Они вышли и вытащили меня.
- Кто связал ему ноги вообще? — задал разумный вопрос водитель, оглядев меня.
- Кажется он, — один шакал показал на другого, и тот сразу оскалился.
- Развязывайте, — пожал плечами койот, — не тащить же его волоком...
- А что с ним дальше делать? — спросил зверь, который накинул мне мешок на голову. Меня этот вопрос тоже очень интересовал.
- Поведём к Лису, а он разберётся. В конце концов-то...
Предложение койот не закончил: к команде как раз подошёл здоровый, мускулистый лис в одном рабочем фартуке на голое тело. Я аж уши приподнял от такой откровенности.
- Здарова! — пробасил он, пожимая лапы всем койотам, — Ну что, вам удалось взять патроны?
- Нет, — спокойно отвечал водитель, пока мне развязывали ноги, — Зато взяли одного из армии.
- Каким образом? — лис вытер лапы об свой фартук, смотря на меня.
- Я с поезда свалился. Неудачно, — ответил я лису.
- Ну удачно или нет, решать не тебе. А зачем вы его связали-то? — довольно дружелюбно прорычал мне механик.
Я приподнял уши, ожидая ответа на этот странный вопрос.
- Он убил троих наших, — ответил Койот, — Сам выжил.
Сиявшая до этого улыбка на морде рыжего пропала мгновенно, а в его лапах оказался тяжёлый разводной ключ.
- Сволочь! — рявкнул он на меня, а я поддался к нему:
- Вы первыми открыли огонь! — парировал я.
Рыжий отпрянул. Койоты тоже.
- Что? — переспросил водитель.
- А что тут неясного? — прошипел я сквозь зубы, — Стоило выйти поблевать, а там на тебя какой-то тип пулемёт наводит! Тут уж невольно схватишься за пушку!
- Какого... — выдавил койот и махнул лапой, — Пойдёшь с нами! Пускай рыжий решает, что с тобой делать!
- А этот что, не рыжий? — спросил я, кивнув на лиса-механика. Тот пожал плечами:
- Я всего лишь его сын. Пускай он решает, а у меня работы много.
Я уже пожалел о том, что меня не взяли в плен обычные бандиты. Эти решили, похоже, устроить мне справедливый суд. Вот уж что было бы весело.
Обратно на стадион меня вытащили куда более коротким путём, чем тот, который мы преодолели на машине. Теперь город казался ещё более впечатляющим, хотя крутить головой по сторонам я уже не стал. Теперь я собирал вокруг себя небольшую топу зевак, с удивлёнными глазами и странным определением "внешний".
- Где наш лис-то? — спросил как-то какой-то койот у местных, и ему тут же показали нужную дорогу. Пришлось идти на другой конец стадиона, снова в проход между бывших трибун. Как оказалось, в этом углублении, самом большом, был разбит небольшой сад живой природы. Был даже небольшой канал, который протекал откуда-то из глубин этого прохода, в небольшой прудик перед входом сад.
Вот теперь мне стоило удивиться окончательно. Звери сохранили не только самое практичное, но и самое прекрасное. В саду цвели настоящие, живые цветы, росли небольшие плодоносные деревья, явно декоративные. В саду играли щенки и котята младшего возраста — им даже поставили горку, сделали песочницу, в которой, впрочем, малыши возились неохотно. Ещё бы,- песка вокруг было навалом. Койотов некоторые дети даже приветствовали, обнимались, и мои конвоиры совершенно беззлобно обнимали детишек. Но их дело не ждало — я ожидал, что главный окажется именно здесь.
Меня провели в самый конец сада. Он уходил глубоко вглубь, через все трибуны и немножко уходил наружу. Но солнечного света я не увидел: стадион был занесён по самую крышу, и, в конце концов, мы встали у тупика.
- Лис? — обратились к рыжему койоты, слегка кивнув.
Предводителем этого странного города оказался довольно большой, мускулистый лис выдающегося телосложения. И как мне не было странно, застали мы его за совсем не царским делом: он чистил скважину, из которой в канал сада поступала вода. Судя по ведру, стоящему у его лап, ржавчины вылилось немало.
- Чего вам? — спросил он, не отрываясь от работы.
- Внешнего привели, — спокойно ответили койоты, толкнув меня в спину. Я непроизвольно поклонился и выступил вперёд.
Лис тут же оторвался от работы и строго посмотрел на меня. Странно, но мне показалось, что он немного изменился, как будто я только что заметил немыслимую грусть в его глазах. Грусть, усталость... И силу.
- Чем могу быть полезен? — спросил он, оглядывая меня. Трусы, майка... видок у меня был не очень-то выдающимся.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |