Грэг был зол, и Грэг был готов к бою — впервые за всю свою жизнь, когда он прятался то в своей пещере, то в каморке в лаборатории Мастера. Но теперь монстр понял, что прятаться не будет. Будет сражаться, защищать своего друга.
И обязательно победит!
Агата взвизгнула и плюнула кислотой, но монстр отпрыгнул в сторону, увернувшись от кислотной струи. Припал к полу и с почти танцевальным изяществом завел руку за спину, сомкнув пальцы на чем-то, зажатом между двумя гребнями.
Агата распахнула единственный не тронутый плесенью глаз, увидев, как Грэг достает из-за спины длинный, острый... кристалл. Тот, что, пока Грэг спокойно рассказывал про богов и существ, формировался между двумя слизистыми гребнями.
Жрица попятилась. Нет, нет! Она не готова биться с монстром. Теперь стало ясно, почему погибали ее собратья, всякий раз окатывая ее своим отчаянием и болью! Их убили существа. Эти твари заодно с людьми!
«Великий Бог, почему? Почему ты не предупредил нас? Почему не сказал, с чем мы столкнемся? Или тебе было все равно, и ты просто... тянул время? Для своего преображения? Ты послал нас на смерть!»
Агата не успела обдумать эту мысль, с трудом увернувшись от красного кристалла, вспоровшего воздух так, где она стояла. Грэг наступал, размеренно взмахивая своим оружием и держа когтистую лапу наготове. Выжидая.
Жрица растерянно пятилась, шипя и пытаясь накопить в нитях достаточно кислоты. Но она не успевала, не успевала... Ворсинки плесени на спине почувствовали, что утыкаются в стену, и тут Грэг взмахнул когтями. Агата метнулась в сторону, и острый кристалл вонзился ей в плечо — и дальше, в стену, пришпиливая.
Грэг сделал шаг назад, слыша, как жрица бьется и кричит от боли. Саму рану она не почувствовала, но кристалл, этот мерзкий кристалл! Он словно вкручивался в тело, растекался по всем жилам, каждую клеточку опаляя адским пламенем! Агата визжала и дергалась, пытаясь избавиться от этой невыносимой боли. Она не понимала, что боль — не ее. Что это плесень, живущая в ней и принадлежащая другому миру, не выносит долгого прикосновения кристалла.
Грэг увидел, что девушка перестала биться и безвольно привалилась к стене, закрыв глаз. Второй, заросший плесенью, смотрел куда-то вдаль стеклянно и пусто. Плесень не шевелилась, медленно темнея. Кристалл, пришпиливший жрицу к стене, покрылся черными прожилками — вытянутой из тела плесенью.
Грэг, помедлив, подошел ближе. Он чувствовал пульсирующую боль жрицы и не желал мучительной смерти даже столь отвратительному существу.
Когда он сделал последний шаг и протянул когтистую лапу, Агата взвилась, выбросив вперед плесневые нити. Грэг дернулся, отшатнувшись, и кислота чудом не попала на лицо. Но — на грудь и плечо, взбугрив кожу белым и рыхлым, вырвав из серых губ тонкий крик боли. Грэг упал, извиваясь и крича, когти его рук судорожно царапали обожженную грудь, делая только хуже.
А Агата вновь задергалась, как сломанная марионетка, обезумев от не-своей боли.
Плесень в ее теле гнула мышцы и кости, тянула жилы, лишь бы спастись. А тело-носитель можно рвать, можно ломать — паразит найдет другое. Может, попробует добраться до раненого чудовища, ползущего по полу к столам с уцелевшими в схватке реагентами? Оно слабо теперь, уязвимо.
Станет новым носителем.
Плесень дергает телом Агаты, разрывая ее плоть об острый кристалл. Свобода! Чужая боль отпускает жрицу, и она кричит от новой, уже своей.
Рука, сухая, изъеденная паразитом, с глухим стуком падает на пол. Агата, плача единственным глазом, пытается остановить кровь, бьющую фонтаном из осиротевшего плеча. Но плесень уже прорастает в рану, с шипением поглощая свежую кровь.
Шатаясь, Агата поднялась с пола и перевела полубезумный взгляд на раненое чудовище. Это... все... из-за него! Сделав несколько шагов, жрица споткнулась обо что-то звякнувшее. Тот длинный кристалл в потеках ее крови, весь дымящийся от кислоты! С внезапно накатившей злостью она пнула оружие, лишившее ее руки, и кристалл отлетел к входу, наполовину скрывшись в резиновых лентах.
Грэг же из последних сил стянул со стола миску с раствором для кристаллов — своей слизью, и вылил содержимое на свою рану. Она тут же перестала болеть, и кровь остановилась, завязнув в слизи.
Монстр повел головой, чувствуя, как враг подходит все ближе. Перед полуслепыми глазами плавали круги, мешая разглядеть противника, а нос чуял запахи, которые не могли тут быть.
Тихо вздохнув, Грэг нащупал в своих гребнях второй длинный кристалл, еще не успевший сформироваться. Стиснув зубы, потянул за него, вырывая из своей спины. Теплая кровь потекла между гребнями. Но монстр понимал, что все равно не успеет ударить.
А Агата уже вобрала нити плесени, чтобы плюнуть кислотой в ненавистное безглазое лицо.
Кристалл вошел в ее тело с сухим хрустом, проломив плесневый слой под лопаткой и выйдя у ключицы. Агата со свистом втянула воздух и дважды вздрогнула, пытаясь ухватиться за лезвие, скользкое от ее темной, мертвой крови.
Мэтт выпустил кристалл, так кстати подобранный у входа, и скинул дымящиеся перчатки. Жрица медленно повернулась к нему. В глубине глаза искрой сверкнула ненависть, и Агата вновь набрала для плевка кислоты пополам с кровью.
Но второй кристалл вошел в ее тело чуть ниже первого, царапнув о грудину и показавшись наружу между ребрами. Поднявшийся Грэг слабо улыбнулся Мэтту через плечо оседающей на пол жрицы.
— Ты очень вовремя, — сказал монстр, касаясь своей раны, уже поросшей тонкими пластинками кристаллов.
Мэтт посмотрел на раны Грэга. На Мастера, лежащего на полу в беспамятстве. На жрицу, все еще пытающуюся ухватиться за проткнувшие ее кристаллы. На Мелкого, утробно на нее рычащего от входа. Перевел взгляд на монстра и ошеломленно кивнул:
— Я вижу.
* * *
— Он будет жить? — спросил Мэтт, опустившись на колени рядом с Грэгом.
Монстр, осматривающий Мастера, поднял безглазую голову и, поморщившись от боли в обожженной груди, пожал плечами:
— Не знаю. Я пытаюсь зарастить его раны кристаллами, но получается плохо. Есть еще один способ его спасти, но я не уверен... — Грэг отвернулся, понурившись.
Мэтт, помедлив, заметил:
— Ты стал иначе говорить. Перестал хрипеть.
— Я изменился. Может, это и к лучшему, — очень тихо и задумчиво сказал Грэг.
— Эй... герой... — очень тихо донеслось из центра комнаты. Мэтт напрягся и поднялся с колен, глядя на жрицу, лежащую на полу и спиной опирающуюся на перевернутый в пылу драки стол. В метре от нее стоял Мелкий, вздыбивший шерсть и оскаливший зубы. Он грозно рычал всякий раз, когда Агата шевелилась. Но она уже не пыталась освободиться от кристаллов.
Зараза уходила из ее тела, освобождая измученный разум, уже отвыкший мыслить свободно.
Впервые за долгое время Агата могла думать о том, что Великий Бог заставил ее забыть. Страшные воспоминания о насиловавшем ее отце, благодаря которым в ней пробуждалась ненависть, вдруг оказались не такими уж важными.
А вот мужчина, ворвавшийся в дом, когда мама обо всем узнала, избивший насильника, прогнавший его прочь — он был важен, и только он. Этот мужчина стал Агате отчимом, наконец-то выведя маленькую семью из тени безумия и злобы. Он помог девочке справиться с болью, научил доверять людям.
Он привел ее к Богу — настоящему, бесплотному, великому. Дарящему покой.
И теперь, глядя на Мэтта без той пелены ненависти, что вызывала зараза, Агата понимала, что он очень похож на ее отчима. И ему она могла... сказать правду. Должна сказать.
— Герой... — шепнула она, когда Мэтт подсел ближе, несмотря на предупреждающее рычание собаки. — Я должна была убить тебя.
— Меня? — переспросил мужчина, с брезгливой жалостью глядя на умирающую жрицу. Плесень уходила с ее тела, втягиваясь в кристаллы и открывая почерневшую от яда и кислоты кожу. Один глаз, похоже, вытек, когда плесень с него сошла, и теперь закрылся. А второй смотрел совсем иначе, без ненависти, без злобы.
Мэтт с удивлением заметил, что жрица, несмотря на потемневшую кожу и единственный оставшийся глаз, безумно красива. И очень молода.
— Демон-Бог, поработивший нас, — шептала Агата, слабо улыбаясь черными, окровавленными губами, — считает тебя опасным. Ты и есть опасный. Ты — и твой мальчик. Даже твой пес.
— Это звучит странно, — заметил Мэтт, растерянно оглядываясь на Грэга, но Агата вдруг рванулась вперед, схватила его за руку под испуганный лай Мелкого.
Она смотрела ему в глаза и говорила хрипло, лихорадочно быстро:
— Вы можете всех спасти! Вернуть прежний мир! В вас есть сила, она свела вас всех вместе. Тебя, мальчишку, женщину с рогом, собаку, — Мэтт дернулся, вырывая руку из захвата Агаты, и жрица упала обратно, сползая на пол и беспомощно улыбаясь, шепча: — В самом центре города есть здание, под ним спит Демон-Бог. Но в том здании находится то, что вам нужно, чтобы всех спасти. Отведи туда мальчишку, пусть он...
Вдруг Мелкий зарычал, а потом и вовсе — завыл, и в голосе его слышался искренний страх. Агата осеклась, глядя куда-то в сторону. Единственный глаз распахнулся, словно увидев что-то ужасное.
Мэтт посмотрел в ту сторону, но не увидел ничего. А когда он перевел взгляд на Агату, ее мелко трясло, а на губах выступила кровавая пена. Какая-то странная тень лежала у нее на лице, словно чья-то огромная рука давила, вжимая жрицу в пол до треска костей.
И присутствие кого-то огромного, могучего, злого — это почувствовал не только Мелкий. Оно давило на грудь, сжимало сердце раскаленной ладонью, иглами впивалось в глаза. Тени по углам комнаты извивались, росли и набухали, заполняя все вокруг, все...
Мелкий выл, а Грэг удерживал Мастера, бьющегося так, что худое его тело выгибалось дугой, и в него впивались новые осколки. Жрица умирала, а Демон-Бог тянул ее душу к себе, улыбаясь, как ее отец улыбался, прежде чем задрать ей юбку и ударить по лицу.
...Но Агата выскользнула из пальцев чужого Бога, как серебристая пыль из разбитых песчаных часов.
Агата умерла, улыбаясь.
Тени в последний раз вскинулись и разочарованно опали, упустив добычу. Мэтт растерянно замотал головой. О чем эта жрица говорила? И что же заткнуло ей рот? Тот самый бог?
Мужчина услышал странный звук и обернулся. Грэг держал на руках Мастера и что-то бормотал глухо и растерянно. Теперь Мэтт наконец увидел плесень, начавшую пробиваться через пропитанный кровью белый халат. О боже!
— Как это случилось? — помертвевшим голосом спросил боец.
— Он умирает, — сказал Грэг, не обращая внимания на вопрос. — Эта мерзость заразила его, и он умирает. Скоро он станет таким же, как эта девушка. Мы не можем проткнуть Мастера кристаллом, как ее, он не перенесет этого.
— И мы ничего не можем сделать? — горло Мэтта перехватило, что-то горькое встало в нем комом. Нет, нет...
— Я попробую кое-что сделать, — сказал Грэг спокойно. — Но мы можем оба умереть.
— О чем ты? — шепотом спросил Мэтт, беспомощно глядя в изможденное, какое-то восковое лицо старого Мастера.
— Я закуклюсь вместе с ним, — сказал Грэг певуче. — Мой народ умел это делать до того, как эти боги пришли в наш мир. Мы забыли, как это делается, когда стали жить в норах, и наши кристаллы для закукливания стали панцирем.
— Это спасет его? — с надеждой спросил Мэтт. — Постой, почему ты сказал, что умрешь?
— Скорее всего, я действительно умру. Многие поколения не закукливались, мы могли измениться. Но Мастер останется в живых, он будет жить внутри моего кристалла достаточно времени.
— Достаточно для чего?
— Для того, чтобы ты сделал то, о чем говорила эта девушка, — Грэг поднял голову, и, несмотря на отсутствие у монстра глаз, Мэтт почти физически почувствовал его взгляд. — Ты ведь хочешь нас всех спасти?
— Да, — сказал Мэтт, и в этот момент он понял, что это действительно так.
Грэг кивнул, и его гребни зашевелились, выдвигаясь из спины все дальше.
— Тогда сделай это. Поезжай в центр города, возьми Джонни, Мелкого и много оружия. Если этот Бог тебя так боится, значит, есть отчего.
— Я справлюсь, — пообещал Мэтт, и Мелкий за его спиной согласно гавкнул.
Грэг улыбнулся, и его спина вся зашевелилась, заколыхалась, словно что-то рвалось из нее наружу, что-то таившееся многие годы и поколения. И теперь — оно выходило на свет.
Спина Грэга с треском разошлась в том месте, откуда в бою он вытянул второй кристалл. Брызнула кровь, но ее было мало. А гребней было много, и они все выходили и выходили, распахиваясь во всю ширь, и слизь на них застывала на воздухе, превращая гребни...
...В крылья.
В красные, сетчатые крылья с острыми краями. Грэг, напоследок вновь послав другу теплую улыбку, закрыл этими крыльями и себя, и Мастера. Под алыми перепонками что-то шевелилось какое-то время, а затем затихло.
Протянув руку, Мэтт коснулся одной из перепонок и почти не удивился, почувствовав под своими пальцами твердый, сплошной кристалл.
Мелкий прижался к его ноге и по-собачьи вздохнул, опустив уши. Хозяин потрепал пса по загривку, задумчиво глядя на свое отражение в огромном кристалле, в который превратись двое его хороших друзей.
А затем он поманил за собою Мелкого и, крепко стиснув зубы и уверенно ступая, двинулся прочь.
Его ждало много дел.
4часть!
История 10. Наша связь. В лазарете было много больных — схватка с каннибалами, несмотря на вмешательство неожиданных союзников, не обошлась без жертв. Тут и там работали медсестры, вырезая пораженные плесенью участки тел, зашивая раны и успокаивая напуганных мирных жителей, боявшихся возможной эпидемии из-за спор, что разлетелись по округе.
Но одна палата все же оказалась свободной, и на койке, застеленной шуршащей клеенкой, лежал худенький мальчик, глядя в потолок.
Длинный коготь нежно провел по его лбу, убирая мокрую прядь волос. Пьющая плоть была в своем природном облике — больше не было необходимости прятаться. Все знали, кто она есть.
Знали, что для многих таких, как она, люди были и остаются легкой добычей и излюбленной пищей в новом мире. Пьющие Плоть — чудовища, принимающие человеческий облик, умеющие читать мысли, невероятно сильные и кровожадные.
Так считалось.
Но некоторые Пьющие смогли побороть жажду крови, поселившись рядом с людьми и подружившись с ними.
Оказалось, что жуткие монстры — прирожденные врачи, чующие любую заразу, притаившуюся в крови пациента. Способные прооперировать любого, используя вместо наркоза свои чары. И всего за пару прикосновений определить причину недомогания мальчишки, час назад принесенного с ужасным припадком.
Джонни слабо улыбнулся медсестре. Это была высокая женщина средних лет, с коротко стрижеными волосами, в белом халате и очках. Они особенно странно смотрелись на лишенном кожи лице.
— Скажите, что со мной случилось? — мальчик поморщился. Его голова кружилась, все вокруг казалось каким-то слишком объемным. Странное ощущение...
Медсестра ободряюще улыбнулась, блеснув длинными клыками из-под черной губы:
— Все нормально. Ты абсолютно здоров.
— Тогда почему мне так... странно? — мальчик повернул голову, глядя на Пьющую растерянно и жалобно.
— Это уже другой вопрос, — задумчиво произнесла медсестра, вновь касаясь лба мальчика и вливая в него свои чары. — То, что с тобой случилось, нормально для нашего мира, но не для вашего. Малыш, ты установил связь со своими друзьями. В нашем мире это часто случается между теми, кто дорог друг другу.
— То есть я стал чем-то вроде телепата? — удивился Джонни, забыв о головокружении и чуть приподняв голову. — Как вы? И Грэг?
— Да, именно, — медсестра нахмурилась, услышав громкие голоса из-за двери, отполированным когтем поправила очки на носу. — Но ты должен знать, что это странно. Люди не могут образовывать связь такой силы, это ненормально. К тому же обычно это проявляется от самого рождения, а ты столкнулся с таким эффектом только сейчас. Так что способность эта не врожденная. Но тогда откуда она взялась?
— Наши миры могут влиять друг на друга? — предположил мальчик. — Или что-то влияет именно на меня?
— Хотела бы я это знать...
Из-за дверей вновь донеслись голоса, о чем-то громко спорящие. Медсестра оскалилась и сверкнула мигом почерневшими глазами:
— Что-то там расшумелись. А раненым нужна тишина! Я схожу и разберусь, а ты полежи. Привыкни к новым ощущениям, освойся. Думаю, некоторым вещам сможет обучить тебя Томас. А пока — просто отдыхай.
Джонни покорно прикрыл глаза, еле услышав, как за медсестрой закрылась дверь. С ним творилось что-то неладное.
Телепатия — если это она — воспринималась очень странно. Словно вдруг выросли тонкие двухметровые усы, непрерывно ощупывающие все вокруг. Даже зажмурившись, Джонни чувствовал — вот столик, вот картина на стене. Вот дверь, а за дверью — два ярких, теплых всполоха — Мэтт и Томас. И Мелкий на улице, сидит, подняв уши, и слушает город.
Анетт дальше, ее почти не видно. Но она — там. И Мастер с Грэгом — так близко и почему-то далеко. Спят? Но живы, и это хорошо...
Мальчик лежал на кушетке, улыбаясь. Он мысленно касался «усами» всех своих друзей, чувствуя их тепло и любовь. Как будто все они тут, рядом. И это так здорово!
Вдруг Джонни задохнулся, втянул мысленные «усы» и сел на кушетке, тяжело дыша и обхватив себя руками. Мальчика била крупная дрожь.
Он почувствовал нечто.
Оно ощущалось везде, как отрава в озерной воде. Враждебное, злое. Оно желало Джонни смерти, оно вцепилось в его мысленные «усы», пытаясь вырвать их с корнем, добраться до мозга, выжечь дотла.
Это нечто боялось, и оно готово было на все, чтобы уничтожить мальчика и его друзей.
* * *
—...Вы не должны брать его с собой! — от злости Томас срывался на крик, а сквозь человеческий облик проступала истинная сущность. Веснушчатая кожа то появлялась, то пропадала, а удлиняющиеся клыки впивались в нижнюю губу. — Он болен, а вы даже не знаете, сможете ли его защитить!
— Я уже пять раз сказал, что не собираюсь брать Джонни в бой, — Мэтт уже с трудом сохранял спокойствие. Томас стоял на своем уже полчаса, явно не собираясь отпускать друга. Тем более — в центр города, где останки древних богов, затаившиеся чудища и втоптанные в землю дома! — Если начнется схватка, я сделаю все, чтобы малыш остался невредим.
Томас открыл рот, чтобы возразить, но Мэтт поднял руку, останавливая его:
— Жрица каннибалов сказала, что можно вернуть прежний мир. Что Демон-Бог боится только Джонни, меня и Мелкого! Мы трое связаны, и если мы придем в центр города, то сможем все вернуть назад! Да ты только представь, — Мэтт стиснул кулаки, уставился куда-то в пространство застывшим взглядом. — Мы больше не будем заперты в городе, ожидая очередных козней от безумных Богов. Больше не будем считать погибших друзей, не будем каждый день навсегда прощаться с близкими, шагая за порог дома.Глупый ребенок! Да ты пойми, что на кону! Это стоит любого риска...
— Бред умирающего каннибала не стоит смерти моего друга, — сказал Томас, сжав зубы и почернев глазами. — Не моя проблема, если вы думаете иначе и гонитесь за иллюзиями.
Вдруг на плечо подростка опустилась тонкая рука, лишенная кожи.
Мэтт уважительно кивнул коротковолосой медсестре, присматривавшей за Джонни:
— Мы, наверное, сильно расшумелись? Простите. Уж очень животрепещущая тема для спора попалась...
— Ребятки, вы меня тоже простите, — ласково и виновато улыбнулась медсестра, блеснув клыками, — но я вас немного подслушала. И — снова прости, Томас — я соглашусь с Мэттом. Джонни действительно придется поехать с ним.
— Но почему? — взметнулся подросток. С появлением старшей Пьющей облик Томаса перестал меняться — он снова был обычным мальчишкой с кудрявыми волосами, веснушками по всей коже и живыми темными глазами, сейчас возмущенно горящими.
— Джонни стало плохо потому, — пояснила женщина, — что он почувствовал боль и страх того, с кем образовал связь. С непривычки это тяжело, тебе ли не знать.
— Но... — заморгал Томас. — Он же человек! Как так?
— Не он один это умеет, — вдруг сказал Мэтт. — У меня связь с Аннет. Когда мы только встретились, я почувствовал, что на нее напали, почувствовал ее боль. И пришел на помощь, — боец поймал изумленный взгляд Томаса и дернул плечом: — Потом такое еще не раз случалось. В последнее время — очень часто и сильно, я мог даже с другого конца города понять, что Аннет порезала палец. Думал, это нормально. Даже не пытался как-то объяснить.
— Это не нормально, — сказала Пьющая. — У других людей такого не наблюдалось, мне бы стало известно. Но это — одно из доказательств вашей связи с Джонни. Вы — избранные, как бы странно это ни звучало.
— Скажите еще, что Мелкий тоже чувствует эту связь, — фыркнул Томас. — Вы же боевая троица, надежда обоих миров.
Мэтт нахмурился:
— Он всегда приходит на помощь во время. Даже если находится на другом конце улицы, все равно прибегает в нужный момент. Это не раз спасало мне жизнь.
Все трое замолчали, обдумывая услышанное.
Мэтт устало потер переносицу, и Пьющая заметила, как он осунулся за последние дни. Черная краска уже смазалась и ссыпалась с лица, забившись в складки у рта и морщинки вокруг глаз, состарив этим Мэтта на многие годы.
А в глазах его тоже была усталость — от потери друзей, от непрерывной борьбы, от ожидания смерти. «Даже лучшие из нас не могут так жить вечно», — подумала медсестра, глядя на бойца с сочувствием. Она не раз молилась утраченным богам, чтобы все вернулось обратно — во времена до слияния миров, до вторжения воинственных богов в ее родной мир и уничтожения всего, что было дорого ее народу.
«Если есть хоть один шанс все вернуть — я готова отдать за это жизнь!»
Скрипнула дверь, и в коридор вышел Джонни. Бледный, шатающийся, глядящий полубезумно. Из его носа текла кровь, падая на кафель пола тяжелыми каплями.
— Во имя всех богов, Джонни! — медсестра бросилась к нему, опустилась рядом на колени, вытащив из кармана халата и приложив к носу мальчишки кусочек бинта. — Я же просила не напрягаться.
— Я не напрягхался, — сказал Джонни сквозь зажатый нос, напомнив самому себе Грэга. — На мхеня напхали.
— Что?! — Мэтт напрягся и взялся за рукоять пистолета. «Кто посмел...»
— Телепхатически, — пояснил Джонни и отстранил руку Пьющей, чтобы сказать нормально. — Я мысленно касался вас, учился управлять этим даром. И тут что-то большое и злое коснулось меня и попыталось выжечь все мозги. У него почти получилось, но я успел отсоединиться. Вы не упоминали о таком, — мальчик вопросительно посмотрел на медсестру. — Что это может быть?
— Демон-Бог, — шепнул Мэтт, вспоминая тень, раздавившую жрицу каннибалов. Боец хмыкнул и посмотрел на Томаса: — Ты все еще уверен, что Джонни будет здесь в безопасности? Если эта тварь так нас боится, то не лучше ли нам разобраться с ней сейчас, пока она нас на расстоянии не прикончила?
— Может и так, — сдался Томас. — Но я все равно не ехал бы туда только втроем. Пара отрядов Сопротивления послужила бы неплохим прикрытием на случай атаки.
— И ничего бы не вышло. Жрица ясно сказала: «Идите втроем». Если вокруг будет толпа народа, ничего не сработает, я уверен.
— Вы знаете, — сказал Джонни, вновь приковав к себе все взгляды. — А ведь я сначала даже не знал, о чем вы. Но коснулся мысленно Мэтта — и теперь я знаю все. Так Грэг и Мастер закуклились в кристалл? А та жрица встала на нашу сторону перед смертью? Думаю, ты прав, Мэтт. Я согласен, — мальчик прикусил губу и нахмурился. — Поедем и убьем эту пакость!
* * *
Увидев Джонни, выходящего из лазарета, Мелкий устроил радостную пляску с прыжками и даже умудрился, подпрыгнув, лизнуть мальчика в нос. Пес был рад встрече с другом. Кто знает, может, он и почувствовал в какой-то момент, что младшему хозяину угрожает опасность?..
Джонни, все еще борясь с головокружением, привычно разлегся на задних сиденьях. Но дверь с другой стороны раскрылась, и в машину молча сел Томас, спихнув ноги Джонни на пол. Мэтт, укладывающий в багажник какие-то мешки, с удивлением заглянул в салон.
Томас скорчил рожу:
— И не пытайся меня разубедить. Я еду с вами. Или побегу за машиной. Поверь, догоню.
Мэтт хмыкнул и отвернулся, пряча улыбку.
А Томас шепнул тихо, так, что ни боец, ни счастливый из-за нового попутчика Джонни его не услышали. Только Мелкий, сидящий спереди, повернул одно ухо на еле слышный шепот:
— Я не хочу снова потерять семью. Ты — моя семья, Джонни. Я смогу тебя защитить.
Мелкий отвернул ухо обратно и затих.
Понимал ли пес, что ждет его хозяев впереди? На какой риск они идут? И что они могут и вовсе не вернуться домой? Возможно.
Ведь порой собаки понимают куда больше людей.
История 11. Пыль и миражи
— Уходи.
— Ты снова не рад мне?
— И не буду рад. Все из-за тебя. Люди гибнут!
— Ты тоже приложил к этому руку. Без тебя ничего бы не случилось. Это я дал тебе силы сделать это, но смешал миры — ты, и только ты...
Собеседник горько молчит. Тот, другой, усмехается:
— К слову, мне понравилась твоя попытка. Эта троица... боец, ребенок и собака. Ты почти обвел меня вокруг пальца. Но теперь я знаю, чего от них ожидать. Они умрут, как только подойдут сюда.
— Ты все равно не поверишь, но здесь я ни при чем. Не я собрал их вместе, не я дал им силу.
— Ты прав. Я не поверю.
***
Граница пуста, на баррикадах следы засыхающей крови — несколько часов назад здесь прошли каннибалы. Наверху, на самой дальней бетонной плите, сидит невысокая фигурка — молодой Пьющий Плоть быть послан сюда охранять границы.
Удивительно, но этому внешне хрупкому пареньку было вполне по силам выполнять работу десятка вооруженных людей. Как жаль, что раньше никто не знал, что монстры могут быть дружелюбны. Может, отделались бы меньшими жертвами.
Увидев подъезжающую машину, он в три огромных прыжка оказался на земле и легко сдвинул одну из плит, перегораживающих улицу — пропустил.
Томас открыл окно и высунулся из него по пояс, пожав когтистую руку часового и перекинувшись с собратом парой слов. Скользнул обратно на сиденье, нервно взъерошил кудрявые волосы:
— Говорит, от центра города идет какая-то вибрация. В Штабе не так заметно, а тут прям по ногам бьет. Не нравится мне это.
— Ты можешь остаться, — отозвался Мэтт, выруливая на одну из улиц, ведущих к центру.
Пьющий Плоть дернул плечом в серой майке и нахохлился. Но вскоре Джонни сумел его разговорить — только у него это получалось так непринужденно. Не прошло и пяти минут, как мальчишки обсуждали предшествующую нападению каннибалов вылазку к Зверодактилям, а еще через полчаса Мэтту пришлось свернуть с прямого пути.
Сопротивление расчищало часть улиц от мусора — фонарей, свороченных неуклюжими Пожирателями или нашедшим очередной насест Зверодактилем, от вывернутых участков асфальта и обломков стен. Но убирали они не все улицы, а только те, по которым хотя бы в перспективе мог проехать отряд, спешащий на далекий сигнал о помощи из дымовой ракеты.
А вот ближе к центру города никто не стал бы звать на помощь — здесь уже давно не осталось людей. Часть их сожрали, часть удалось эвакуировать и поселить у Штаба, под защитой. А тут жили только монстры, нападая друг на друга и блуждая от самого центра до защитной кристальной линии.
Поэтому Мэтт и смотрел по сторонам так внимательно, держа руку на кармане комбинезона — там хрустели кристаллы. И Мелкий не высовывал морду в окно, бдительно принюхиваясь и шевеля ушами.
В отличие от людей, пес даже в машине чувствовал, что что-то не так. Низкая вибрация, о которой говорил часовой, была повсюду — в земле и воздухе, волнами расходясь по городу. Она была неприятной, вызывала странные мысли. Скажем, какого цвета будет кровь Джонни, если впиться в его руку зубами? И перестанет ли так весело смеяться Томас, когда собачьи клыки вспорют его горло?..
Мелкий опустил голову и насупился, прижав уши. Ему точно не нравилась эта вибрация!
Мэтт вновь сверился с картой и съехал на боковую улочку, огибая завалившее дорогу дерево, в ветвях которого висел чей-то иссушенный скелет. Потом порылся в бардачке и нащупал свой талисман.
Пара бусинок и коготь Аннет на кожаном ремешке. Она сломала его, когда вместе с будущим мужем взламывала дверь пустой квартиры, чтобы там переночевать. В этом доме пахло специями и выпечкой, на дверях нашлись зарубки — старые хозяева каждый год замеряли, как растут их дети.
Мэтт захотел остаться здесь, едва переступил порог. Аннет, в родном мире ютившаяся в норе, тоже одобрила новый дом. Она облюбовала подоконник, где сидела, читая книги, найденные в соседнем доме — библиотеке. Именно Аннет первой услышала голос из громкоговорителя, созывавший выживших присоединиться к Сопротивлению и бороться с монстрами. Именно она убедила Мэтта пойди на тот голос и стать бойцом, которым люди смогут гордиться.
«Как она там?»
Опомнившись, Мэтт резко крутанул руль и затормозил, въехав на тротуар передними колесами. Джонни успел вцепиться в спинку кресла, а Томас, высунувшийся в окно, ушиб лоб о край стекла. Мелкий запоздало рычал, вздыбив шерсть.
Джонни припал к стеклу и ахнул.
— Сидите тихо, — шепнул Мэтт, доставая кристаллы из кармана. Но он понимал, что это ему не поможет.
С одним Пожирателем сложно справиться, а сейчас их трое! Но как? Они же не собираются в стаи!
...Они шли медленно, переваливаясь и касаясь асфальта пальцами длинных рук. Они так мало двигались за свою жизнь, что поросли мхом и лишайником, который крошился и ссыпался с них при каждом шаге.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |